Страница:
Английский экспедиционный корпус был составлен преимущественно из войск, находившихся в Индии или занимавших гарнизоны в китайских портах – Кантоне и Гонконге. Только меньшая часть войск была перевезена из Европы через Суэц и с мыса Доброй Надежды. Все распоряжения по снаряжению, снабжению и устройству материальной части войск были поручены вице-королю Индии. Для принятия прибывающих войск в Кантоне и в Гонконге были даны инструкции генералу Ван Страубензее, командовавшему войсками в Кантоне, и генерал-губернатору Гонконга. В последнем порту были устроены в двух старых линейных кораблях «Шарлотт» (Charlotte) и «Геркулес» (Hercules) плавучие госпитали; для подвоза к ним больных с театра военных действий был назначен винтовой транспорт «Симум».
Главнокомандующий английскими сухопутными силами сэр Хоуп Грант прибыл в Гонконг 13 марта. Видя, что на крутых берегах Гонконга можно будет расположить только небольшую часть десанта и что войскам, прибывающим в разное время с разных сторон, придется долгое время оставаться на судах или же высаживаться в другом месте, генерал Грант в качестве нового места для основного лагеря английского экспедиционного корпуса выбрал скалистый полуостров Коулун, лежащий как раз против города Виктория (на Гонконге). Гавань, образуемая полуостровом, имеет около 1.5 верст ширины. По договору, заключенному с Кантонскими властями, англичане имели право оставлять Коулун в своем владении до тех пор, пока считали это нужным, платя в год по 160 фунтов стерлингов. Генерал-квартмейстру полковнику Мекензи было поручено расчистить место под лагерь, вырыть колодцы, проложить дороги и т. д. Англичане, понимая, что войну придется вести в стране незнакомой, должны были озаботиться заготовлением всевозможных припасов. Все необходимое для армии, в том числе госпитальные и медицинские принадлежности, получалось из Англии и Индии. Палатки, непромокаемое и теплое платье были получены по большей части благодаря пожертвованиям. Предметы второстепенной важности, как, например, фляги для воды и тому подобные мелочи, не полученные своевременно, закупались в Кантоне и Гонконге. Главное затруднение составляло заготовление сена и фуража, так как эти предметы в Китае не производятся. Большая часть сена была привезена из Бомбея, где оно было гораздо хуже спрессовано, чем в Англии. Заготовка перевозочных средств представляло также серьезное затруднение, хотя и сводилось главным образом к денежному вопросу. Комплектование лошадьми шло довольно удачно: большая их часть (около 4/5 общего числа) была закуплена в Капской колонии [41], а все остальные – в Индии, откуда они перевозились на особых судах, которые можно назвать транспортами-конюшнями. Из Англии был привезен батальон обозных войск [42], отданный в распоряжение интендантства; командиру его было поручено наблюдать за подготовкой перевозочных средств. Кроме того, в Кантоне и Гонконге было занято 4000 китайских кули-носильщиков. Так как помимо лошадей были закуплены и мулы, то для них наняли погонщиков в Мадрасе и Бомбее, а также и в Маниле (на Филиппинских островах). Таким образом в состав интендантских транспортов английской армии входили люди различных наций.
Припасы для индийских войск, в которых находились люди разных племен и каст, представляло немало затруднений: что ела одна каста, того другая не ела и предпочитала умереть, только бы не вкусить запрещенной пищи. На судах ввиду предстоявшего отправления в северные воды Китая предполагалось иметь провизии на несколько месяцев по полному числу людей. Заготовление провизии для индийских туземных войск в данном случае еще более усложнялось, так как многим из них религия запрещала варку пищи на судах, вследствие чего приходилось отпускать особые рационы; кроме того, каждая каста могла брать воду только из сосуда, для нее предназначенного. Таким образом, заготовляя для христиан солонину и сухари, для язычников приходилось запасаться горохом, бобами, маслом, сушеной рыбой, овощами и т. п.
Французский экспедиционный корпус должен был быть перевезен из Бреста и Тулона на 16 военных судах и следовать в Китай, огибая мыс Доброй Надежды. Более быстрая доставка войск через Суэц оказалась невозможной, так как французское правительство не могло нанять достаточного числа транспортов в Средиземном море.
На пути следования экспедиционного корпуса были назначены четыре этапных пункта, чтобы дать людям возможность отдохнуть, – на Тенерифе, на мысе Доброй Надежды, в Сингапуре и в Гонконге, где все было приготовлено для принятия войск на берег и для снабжения их всем необходимым к дальнейшему плаванию. Кроме транспортов с войсками, из Франции отплыли еще три парохода, везшие шесть малых железных канонерских лодок, разбиравшихся на 15 составных частей каждая и предназначавшихся для действия в мелководном Байхэ [43]. Общая длина пути, который должны были проплыть французские войска, доходила до 5000 мор. миль (более 9750 км).
Распоряжения по принятию прибывающего французского корпуса в Китай были поручены контр-адмиралу Пажу, как старшему начальнику в китайских водах. Его попечением было заготовлено продовольствие на 2.5 месяца для корпуса численностью в 15 000 человек. Вся водка, находившаяся в Гонконге, была закуплена, а нехватка в ней, сказавшаяся позднее, была компенсировна ромом. Мука для изготовления сухарей должна была быть выписана из Соединенных Штатов, вследствие чего цена на сухари чрезвычайно возросла. Килограмм (2,442 фунта) сухарей, стоивший во французских портах 40 сантимов, обходился в Китае в 1 франк 40 сантимов. Убойный скот для мяса был закуплен в китайских портах, так как 15 000 голов, которые предлагал поставить один подрядчик на Маниле, не могли быть привезены из-за недостатка транспортов. Для дальнейшего продовольствия войск в различных портах были заключены договоры с подрядчиками. В Кантоне и Шанхае были устроены госпитали, каждый на 300 кроватей; под первый было отведено большое здание, где прежде помещалось китайское казначейство.
В Гонконге контр-адмиралом Пажем были заказаны 40 больших шлюпок, предназначавшихся для своза десанта на берег. Каждая шлюпка поднимала 60 человек или 10 лошадей; в общей сложности все шлюпки вместе могли взять одновременно 2400 человек или 2000 человек и 100 лошадей. Они были приспособлены для плавания на веслах и под парусами, как в реке, так и в Чжилийском заливе. Для устройства пристаней на илистых берегах Чжилийского залива были заготовлены сваи и доски, которых должно было хватить на пристань длиною в 1500 метров. Ввиду того, что на низменных морских берегах, заливаемых приливом, трудно добыть пресную воду, один галиот был превращен в лодку-цистерну. Для постройки эллингов, на случай починки судов, были приобретены толстые дубовые доски. Для помещения войск лагерем во время жары заготовили палатки. Для пароходов был заказан каменный уголь в Австралии. Наконец, адмиралом Пажем по поручению правительства были куплены в китайских водах четыре малых вестовых судна («Ало-Пра», «Дерулед», «Кьен-шань»и «Гонконг»), а также большой американский пароход («Эко»).
26 февраля в Гонконг прибыл главнокомандующий французскими сухопутными силами генерал Монтобан, занявшийся немедленно окончанием приготовлений к предстоящим операциям. Ввиду возможности значительной заболеваемости в экспедиционном корпусе во время морского переезда им был открыт еще один госпиталь в Макао, как в пункте более здоровом, нежели Гонконг или Шанхай. Для закупки артиллерийских и упряжных лошадей, не взятых из Европы, были посланы офицеры в Японию и в Манилу. Китайская порода лошадей оказалась малопригодной для военной службы. Закупка лошадей в Японии могла быть произведена только в двух открытых для европейской торговли портах: Нагасаки и Иокагаме, но и здесь японские власти делали затруднения, ссылаясь на то, что вывоз лошадей может истощить японские запасы лошадей. Несмотря на все препятствия, французским офицерам удалось закупить до 1200 лошадей, уплатив за каждую от 600 до 700 франков. В Маниле были закуплены повозки для обозов; но так как французы давали за них малую цену, то большая часть из них оказалась настолько непрочна, что не исполнила во время экспедиции ожидавшейся от них службы. Для переноски войсковых тяжестей были наняты в Кантоне и в Макао 1000 китайских носильщиков-кули, отданные затем в распоряжение интендантства, которое разделило их на 5 рот, поставив во главе каждой офицера. Эти носильщики оказали неоценимые услуги, но в целом их было слишком мало.
Большая часть заготовок союзников была закончена в феврале 1860 года; к этому же времени обе эскадры, английская и французская, сосредоточились под начальством генералов Хоупа и Пажа близ Гонконга. Оба адмирала, остававшиеся до прибытия начальников экспедиционных корпусов временно командующими всеми вооруженными силами в Китае, после совещания известили посланников: английского Брюса и французского де Бурбулона, что около 15 марта они могут взять и занять достаточным гарнизоном группу островов Чжоушань, а также усилить гарнизон Шанхая и занять войсками ближайшие подступы к этому городу.
Посланники на основании этой информации решились послать свои ультиматумы Пекинскому правительству, условившись, что для передачи их китайским властям в устье Байхэ будет отправлено по одному высшему офицеру от каждой нации.
Оба ультиматума, составленные на основании инструкций, полученных посланниками от своих правительств, были переданы 9 марта 1860 года; в них китайскому правительству указывалось, что для удовлетворения оскорбленных держав оно должно исполнить следующие требования: 1) представить извинения относительно атаки, произведенной на союзников в устье р. Байхэ; 2) немедленно произвести обмен ратификаций Тяньцзиньского договора в Пекине; 3) уплатить денежное вознаграждение за издержки, понесенные союзниками. При этом присовокуплялось, что если через 30 дней не будет получено ответа, то союзники сочтут себя вправе принудить китайского императора силой выполнить условия Тяньцзиньского договора. Ответ Пекинского кабинета, полученный за два дня до истечения срока, был написан в самом высокомерном тоне и отвергал все предложения, вследствие чего оба посланника послали меморандум, где объявляли, что передают свои полномочия начальникам сухопутных и морских сил, предоставляя им принудить китайское правительство дать требуемое удовлетворение.
Английский паровой и парусный флот вышел из портов Великобритании в первой половине ноября 1859 года. Все суда, обогнув мыс Доброй Надежды и собравшись в Сингапуре, должны были ожидать дальнейших приказаний. В марте и апреле английские корабли, перевозившие десант, постепенно прибывали в Гонконг.
Французские войска, как упомянуто выше, были посажены на 16 больших судов, принадлежавших к боевому флоту, из которых 10 было паровых, имевших также и паруса, и 6 парусных. Все войска были расписаны по судам, как видно из приложения 1, и каждая часть должна была иметь при себе все принадлежавшие ей вещи и тяжести.
Суда вышли из Тулона, Бреста и Лориена между 5 декабря и 11 января 1860 года. Одновременно с военными судами покинули порты Франции и зафрахтованные коммерческие суда, нагруженные провиантом, продовольственными припасами, артиллерийскими снарядами, патронами, шанцевым инструментом и проч. На судах флота было положено на каждую пехотную винтовку по 400 патронов, на орудие – 600 зарядов, и кроме того имелось еще 2000 боевых ракет.
В промежутке между 1 и 28 мая французские суда, перевозившие десант, вошли в порт Усун. По прибытии флота с экспедиционным корпусом в Китай по приказанию морского министра должна была быть устроена новая коммуникационная линия, связывавшая театр военных действий с Францией. Эта линия направлялась по Средиземному морю в Египет и оттуда через Суэц и Аден на Сингапур и Гонконг. Заботы касательно сообщения на Средиземном море возлагались на морское министерство, по распоряжению которого между Суэцем и Аденом должны были совершать рейсы пароходы «Япония», «Эропее» и «Везе»; сообщение же с Аденом отдавалось на попечение командующего флотом в китайских водах. Для каждой части экспедиционного корпуса переезд из Франции в Китай продолжался вместе с остановками 5.5 месяцев. За время перехода из Европы погибло из военных судов только одно, «Изер», а из коммерческих сгорело и затонуло пять.
Окончательный выбор операционных баз и занятие островов Чжоушань
Главнокомандующий английскими сухопутными силами сэр Хоуп Грант прибыл в Гонконг 13 марта. Видя, что на крутых берегах Гонконга можно будет расположить только небольшую часть десанта и что войскам, прибывающим в разное время с разных сторон, придется долгое время оставаться на судах или же высаживаться в другом месте, генерал Грант в качестве нового места для основного лагеря английского экспедиционного корпуса выбрал скалистый полуостров Коулун, лежащий как раз против города Виктория (на Гонконге). Гавань, образуемая полуостровом, имеет около 1.5 верст ширины. По договору, заключенному с Кантонскими властями, англичане имели право оставлять Коулун в своем владении до тех пор, пока считали это нужным, платя в год по 160 фунтов стерлингов. Генерал-квартмейстру полковнику Мекензи было поручено расчистить место под лагерь, вырыть колодцы, проложить дороги и т. д. Англичане, понимая, что войну придется вести в стране незнакомой, должны были озаботиться заготовлением всевозможных припасов. Все необходимое для армии, в том числе госпитальные и медицинские принадлежности, получалось из Англии и Индии. Палатки, непромокаемое и теплое платье были получены по большей части благодаря пожертвованиям. Предметы второстепенной важности, как, например, фляги для воды и тому подобные мелочи, не полученные своевременно, закупались в Кантоне и Гонконге. Главное затруднение составляло заготовление сена и фуража, так как эти предметы в Китае не производятся. Большая часть сена была привезена из Бомбея, где оно было гораздо хуже спрессовано, чем в Англии. Заготовка перевозочных средств представляло также серьезное затруднение, хотя и сводилось главным образом к денежному вопросу. Комплектование лошадьми шло довольно удачно: большая их часть (около 4/5 общего числа) была закуплена в Капской колонии [41], а все остальные – в Индии, откуда они перевозились на особых судах, которые можно назвать транспортами-конюшнями. Из Англии был привезен батальон обозных войск [42], отданный в распоряжение интендантства; командиру его было поручено наблюдать за подготовкой перевозочных средств. Кроме того, в Кантоне и Гонконге было занято 4000 китайских кули-носильщиков. Так как помимо лошадей были закуплены и мулы, то для них наняли погонщиков в Мадрасе и Бомбее, а также и в Маниле (на Филиппинских островах). Таким образом в состав интендантских транспортов английской армии входили люди различных наций.
Припасы для индийских войск, в которых находились люди разных племен и каст, представляло немало затруднений: что ела одна каста, того другая не ела и предпочитала умереть, только бы не вкусить запрещенной пищи. На судах ввиду предстоявшего отправления в северные воды Китая предполагалось иметь провизии на несколько месяцев по полному числу людей. Заготовление провизии для индийских туземных войск в данном случае еще более усложнялось, так как многим из них религия запрещала варку пищи на судах, вследствие чего приходилось отпускать особые рационы; кроме того, каждая каста могла брать воду только из сосуда, для нее предназначенного. Таким образом, заготовляя для христиан солонину и сухари, для язычников приходилось запасаться горохом, бобами, маслом, сушеной рыбой, овощами и т. п.
Французский экспедиционный корпус должен был быть перевезен из Бреста и Тулона на 16 военных судах и следовать в Китай, огибая мыс Доброй Надежды. Более быстрая доставка войск через Суэц оказалась невозможной, так как французское правительство не могло нанять достаточного числа транспортов в Средиземном море.
На пути следования экспедиционного корпуса были назначены четыре этапных пункта, чтобы дать людям возможность отдохнуть, – на Тенерифе, на мысе Доброй Надежды, в Сингапуре и в Гонконге, где все было приготовлено для принятия войск на берег и для снабжения их всем необходимым к дальнейшему плаванию. Кроме транспортов с войсками, из Франции отплыли еще три парохода, везшие шесть малых железных канонерских лодок, разбиравшихся на 15 составных частей каждая и предназначавшихся для действия в мелководном Байхэ [43]. Общая длина пути, который должны были проплыть французские войска, доходила до 5000 мор. миль (более 9750 км).
Распоряжения по принятию прибывающего французского корпуса в Китай были поручены контр-адмиралу Пажу, как старшему начальнику в китайских водах. Его попечением было заготовлено продовольствие на 2.5 месяца для корпуса численностью в 15 000 человек. Вся водка, находившаяся в Гонконге, была закуплена, а нехватка в ней, сказавшаяся позднее, была компенсировна ромом. Мука для изготовления сухарей должна была быть выписана из Соединенных Штатов, вследствие чего цена на сухари чрезвычайно возросла. Килограмм (2,442 фунта) сухарей, стоивший во французских портах 40 сантимов, обходился в Китае в 1 франк 40 сантимов. Убойный скот для мяса был закуплен в китайских портах, так как 15 000 голов, которые предлагал поставить один подрядчик на Маниле, не могли быть привезены из-за недостатка транспортов. Для дальнейшего продовольствия войск в различных портах были заключены договоры с подрядчиками. В Кантоне и Шанхае были устроены госпитали, каждый на 300 кроватей; под первый было отведено большое здание, где прежде помещалось китайское казначейство.
В Гонконге контр-адмиралом Пажем были заказаны 40 больших шлюпок, предназначавшихся для своза десанта на берег. Каждая шлюпка поднимала 60 человек или 10 лошадей; в общей сложности все шлюпки вместе могли взять одновременно 2400 человек или 2000 человек и 100 лошадей. Они были приспособлены для плавания на веслах и под парусами, как в реке, так и в Чжилийском заливе. Для устройства пристаней на илистых берегах Чжилийского залива были заготовлены сваи и доски, которых должно было хватить на пристань длиною в 1500 метров. Ввиду того, что на низменных морских берегах, заливаемых приливом, трудно добыть пресную воду, один галиот был превращен в лодку-цистерну. Для постройки эллингов, на случай починки судов, были приобретены толстые дубовые доски. Для помещения войск лагерем во время жары заготовили палатки. Для пароходов был заказан каменный уголь в Австралии. Наконец, адмиралом Пажем по поручению правительства были куплены в китайских водах четыре малых вестовых судна («Ало-Пра», «Дерулед», «Кьен-шань»и «Гонконг»), а также большой американский пароход («Эко»).
26 февраля в Гонконг прибыл главнокомандующий французскими сухопутными силами генерал Монтобан, занявшийся немедленно окончанием приготовлений к предстоящим операциям. Ввиду возможности значительной заболеваемости в экспедиционном корпусе во время морского переезда им был открыт еще один госпиталь в Макао, как в пункте более здоровом, нежели Гонконг или Шанхай. Для закупки артиллерийских и упряжных лошадей, не взятых из Европы, были посланы офицеры в Японию и в Манилу. Китайская порода лошадей оказалась малопригодной для военной службы. Закупка лошадей в Японии могла быть произведена только в двух открытых для европейской торговли портах: Нагасаки и Иокагаме, но и здесь японские власти делали затруднения, ссылаясь на то, что вывоз лошадей может истощить японские запасы лошадей. Несмотря на все препятствия, французским офицерам удалось закупить до 1200 лошадей, уплатив за каждую от 600 до 700 франков. В Маниле были закуплены повозки для обозов; но так как французы давали за них малую цену, то большая часть из них оказалась настолько непрочна, что не исполнила во время экспедиции ожидавшейся от них службы. Для переноски войсковых тяжестей были наняты в Кантоне и в Макао 1000 китайских носильщиков-кули, отданные затем в распоряжение интендантства, которое разделило их на 5 рот, поставив во главе каждой офицера. Эти носильщики оказали неоценимые услуги, но в целом их было слишком мало.
Большая часть заготовок союзников была закончена в феврале 1860 года; к этому же времени обе эскадры, английская и французская, сосредоточились под начальством генералов Хоупа и Пажа близ Гонконга. Оба адмирала, остававшиеся до прибытия начальников экспедиционных корпусов временно командующими всеми вооруженными силами в Китае, после совещания известили посланников: английского Брюса и французского де Бурбулона, что около 15 марта они могут взять и занять достаточным гарнизоном группу островов Чжоушань, а также усилить гарнизон Шанхая и занять войсками ближайшие подступы к этому городу.
Посланники на основании этой информации решились послать свои ультиматумы Пекинскому правительству, условившись, что для передачи их китайским властям в устье Байхэ будет отправлено по одному высшему офицеру от каждой нации.
Оба ультиматума, составленные на основании инструкций, полученных посланниками от своих правительств, были переданы 9 марта 1860 года; в них китайскому правительству указывалось, что для удовлетворения оскорбленных держав оно должно исполнить следующие требования: 1) представить извинения относительно атаки, произведенной на союзников в устье р. Байхэ; 2) немедленно произвести обмен ратификаций Тяньцзиньского договора в Пекине; 3) уплатить денежное вознаграждение за издержки, понесенные союзниками. При этом присовокуплялось, что если через 30 дней не будет получено ответа, то союзники сочтут себя вправе принудить китайского императора силой выполнить условия Тяньцзиньского договора. Ответ Пекинского кабинета, полученный за два дня до истечения срока, был написан в самом высокомерном тоне и отвергал все предложения, вследствие чего оба посланника послали меморандум, где объявляли, что передают свои полномочия начальникам сухопутных и морских сил, предоставляя им принудить китайское правительство дать требуемое удовлетворение.
Английский паровой и парусный флот вышел из портов Великобритании в первой половине ноября 1859 года. Все суда, обогнув мыс Доброй Надежды и собравшись в Сингапуре, должны были ожидать дальнейших приказаний. В марте и апреле английские корабли, перевозившие десант, постепенно прибывали в Гонконг.
Французские войска, как упомянуто выше, были посажены на 16 больших судов, принадлежавших к боевому флоту, из которых 10 было паровых, имевших также и паруса, и 6 парусных. Все войска были расписаны по судам, как видно из приложения 1, и каждая часть должна была иметь при себе все принадлежавшие ей вещи и тяжести.
Суда вышли из Тулона, Бреста и Лориена между 5 декабря и 11 января 1860 года. Одновременно с военными судами покинули порты Франции и зафрахтованные коммерческие суда, нагруженные провиантом, продовольственными припасами, артиллерийскими снарядами, патронами, шанцевым инструментом и проч. На судах флота было положено на каждую пехотную винтовку по 400 патронов, на орудие – 600 зарядов, и кроме того имелось еще 2000 боевых ракет.
В промежутке между 1 и 28 мая французские суда, перевозившие десант, вошли в порт Усун. По прибытии флота с экспедиционным корпусом в Китай по приказанию морского министра должна была быть устроена новая коммуникационная линия, связывавшая театр военных действий с Францией. Эта линия направлялась по Средиземному морю в Египет и оттуда через Суэц и Аден на Сингапур и Гонконг. Заботы касательно сообщения на Средиземном море возлагались на морское министерство, по распоряжению которого между Суэцем и Аденом должны были совершать рейсы пароходы «Япония», «Эропее» и «Везе»; сообщение же с Аденом отдавалось на попечение командующего флотом в китайских водах. Для каждой части экспедиционного корпуса переезд из Франции в Китай продолжался вместе с остановками 5.5 месяцев. За время перехода из Европы погибло из военных судов только одно, «Изер», а из коммерческих сгорело и затонуло пять.
Окончательный выбор операционных баз и занятие островов Чжоушань
С прекращением дипломатических акций соединенным державам оставалось немедленно прибегнуть к оружию, чтобы выполнить угрозы, заключавшиеся в ультиматумах. 14 апреля по этому поводу в Шанхае собрались на конференцию генералы Грант и Монтобан, командующие сухопутными силами, контр-адмирал Паж, временно командующий французским флотом, и контр-адмирал Джоунс, уполномоченный адмиралом Хоупом участвовать за него на всех совещаниях. На конференции были решены два вопроса: занятие островов Чжоушань и окончательный выбор операционных баз. По поводу первого определились в пользу немедленного занятия упомянутых островов. Базой для французских войск окончательно выбрали город Шанхай, в котором должны были быть расположены все парки и запасы экспедиционного корпуса. Англичане же еще до начала войны имели готовую базу в Гонконге, который давал им все средства для ведения войны.
Шанхай, как база, с самого начала оказался весьма малопригодным для этой цели. Большие морские суда не могли добраться до города и должны были останавливаться у местечка Усун, отстоящего в 20 верстах от него. Вход в Усун и устье Янцзы были усеяны массой движущихся песчаных мелей, делавших плавание по реке возможным только при условии постоянного промера фарватера. Кроме того, Шанхай требовал значительного гарнизона, так как провинция Цзянсу была наводнена инсургентами-тайпинами, стремившимися овладеть им. Для устройства магазинов и складов не нашлось достаточных помещений. Болотистые и наводненные окрестности Шанхая и Усуна не позволяли высадить войска на берег и расположить их лагерем. Наконец, жизненные припасы здесь были дороги и имелись в недостаточном количестве.
Острова Чжоушань представляли более выгодную базу: продовольственных средств на них хватило бы для экспедиционного корпуса на два месяца, флот избегал опасного плавания по Янцзы, порт Динхай представлял хорошую якорную стоянку, и наконец, для занятия этого пункта требовался меньший гарнизон, нежели в Шанхае. Наконец, на островах Чжоушань могла быть устроена общая база для французских и английских войск, что сблизило бы главные квартиры и ускорило бы все операции.
Для занятия островов Чжоушань со стороны англичан были отправлены следующие войска из Гонконга: 67-й и 99-й полки, четыре роты морской пехоты, одна артиллерийская батарея, одна инженерная рота, 300 китайских кули и соответствующее число комиссариатских и медицинских чинов. Предварительно сборным пунктом транспортов, на которых находился десант, назначили остров Цзинтан, лежащий против г. Чжэньхая. Со стороны французов было послано две роты морской пехоты (200 чел.), взятой из гарнизона Кантона. Всего у союзников было более 2000 чел. десантных войск. Английская эскадра находилась под начальством адмирала Джоунса, французская – адмирала Пажа. Генерал Грант отправился на эскадре, генерал Монтобан остался в Шанхае.
21 апреля соединенные эскадры подошли к Динхаю, укрепления которого оказались невооруженными. Военные силы китайцев на архипелаге Чжоушань состояли из 7 батальонов местных войск зеленого знамени, каждый численностью в 400 человек; но это была штатная численность, а в действительности батальоны едва ли могли выставить и половину людей. Из числа 7 батальонов 4 находились на самом острове Чжоушань, а прочие были разбросаны на остальных островах.
После непродолжительного совещания на флагманском судне французов «Дюшайль» союзники решили отправить на берег парламентера.
Хорошо вооруженная шлюпка в полдень повезла на берег парламентера, откуда он вернулся в 4 часа в сопровождении двух мандаринов. Один из китайцев оказался начальником гарнизона, а другой – гражданским чиновником. Оба изъявили готовность передать остров в руки неприятеля без боя.
Союзники обратились к жителям Динхая и соседних городов и деревень с прокламацией, в которой извещали о своем прибытии и намерениях, напоминали прежнюю оккупацию острова англичанами [44]и хорошее обхождение их с местным населением, а также выгоды – главным образом торговые, – приобретенные вследствие этого китайцами. Кроме того, союзники увещевали жителей вести себя спокойно, грозя в противном случае строгим наказанием.
В то же время было решено перевести на берег по 50 человек английских и французских войск. Англичане благополучно достигли острова; французы же вследствие густого тумана заблудились и высадились на берег только поздно ночью.
Рано утром на следующий день (22 апреля) начальники союзных сил высадились на остров в сопровождении небольших команд и обошли город Динхай и его окрестности. Вслед за этим со стороны англичан город был занят 99-м полком и морской пехотой, всего около 1000 человек. 67-й полк был оставлен на судах. Один из транспортов, на котором прибыли войска 99-го полка, был обращен в плавучий госпиталь и оставлен у Динхая. Французами были заняты северные ворота и храм, находившийся от них на расстоянии 1.5 верст.
Для управления островами архипелага было назначено два офицера: французский и английский. На одном из островов французы устроили большой угольный склад для судов, шедших из Гонконга в Чжилийский залив. Англичане устроили там несколько небольших складов, а также лазареты для больных, по-прежнему оставив главной базой Гонконг, куда вернулся и генерал Грант.
Со времени прибытия английского и французского главнокомандующих в Китай начались также переговоры относительно будущих операций в Чжилийском заливе.
Вопрос о локализации военных действий в Чжилийском заливе был предрешен еще в предварительных переговорах между Тюильерийским и Сент-Джеймским кабинетами, так как широкое распространение военных действий, произошедшее во время войны 1840–1842 годов, было нежелательно, ибо наносило ничем не оправдываемый вред торговле и благосостоянию Китая.
Ввиду отдаленности Гонконга и Шанхая от будущего театра военных действий возникла необходимость организовать промежуточные базы при входе в Чжилийский залив. С этой целью были организованы рекогносцировки для поиска наиболее пригодных пунктов.
Так как ни в Шанхае, ни в Усуне не оказалось возможным расквартировать или поставить войска лагерем на берегу, то генерал Монтобан решил перевезти их, по возможности скорее, в Чифу – пункт, избранный для устройства лагеря и промежуточной базы. Для согласования действий с английской армией в главную квартиру в Гонконге был послан начальник штаба французского корпуса подполковник Шмиц, прибывший туда 20 мая.
По их взаимному соглашению французские войска должны были стать лагерем у Чифу, на южном берегу Чжилийского залива (в провинции Шанъюн), в то время как английская армия предполагала расположиться лагерем на противолежащем полуострове на берегу залива Даляньхуан, в 84 верстах от Чифу.
В мае и июне в Кантоне возникли осложнения со стороны тайпинов, понимавших, что они могут извлечь пользу из войны союзников с Пекинским правительством. Действительно, предполагавшаяся высадка англо-французов на берегах Чжилийского залива могла послужить диверсией в пользу инсургентов. Вследствие особых обстоятельств войны 1860 г. союзникам, готовившимся начать военные действия в северной части Китая, приходилось каким-то образом охранять интересы китайского правительства на юге. Тем не менее появление англо-французов где бы то ни было в Срединной Империи ободряло тайпинов. Инсургенты, сосредоточившиеся в окрестностях Кантона, беспрестанно одерживали победы над императорскими войсками, не имевшими хороших предводителей. По полученным сведениям, большой отряд тайпинов находился в 90 верстах от этого города, зажиточные жители которого были в отчаянии. Англичане содержали в Кантоне гарнизон в составе: 87-го стрелкового полка, двух полков туземной Бомбейской пехоты, небольшой команды инженерных войск, артиллерии и многочисленной военной полиции из европейцев. Пункты, важные в тактическом отношении, как внутри города, так и в его окрестностях, были заняты англичанами совместно с французскою морской пехотой, высаженной на берег; в реке напротив Кантона стояло несколько канонерских лодок. Несмотря на это, местное население не было спокойно, очевидно, сомневаясь, чтобы войска союзников, разбитые императорскими войсками в предшествовавшем году, могли противостоять тайпинам, в свою очередь одерживавшим верх над императорскими войсками. Толпы бедных деревенских жителей, искавших спасения от неистовств инсургентов, стекались в Кантон. Местным властям было трудно достать продовольствие или занятия для такого большого числа людей. Часть мужчин, женщин и детей была привлечена на расчистку места под фактории, которое должно было быть отведено европейцам, согласно прежде заключенным условиям, и таким образом получала свой хлеб. Остальным жителям окрестных деревень тоже оказывалось содействие, чтобы удержать их на месте и остановить дальнейшее скопление народа в Кантоне, которое неминуемо повлекло бы за собой беспорядки.
В то время как французская армия устраивала свой лагерь в Чифу (о чем будет сказано ниже), новые осложнения возникли в Шанхае. Тайпины, двигаясь на восток вдоль р. Янцзы, заняли и ограбили город Сучжоу с 2-миллионным населением, один из самых богатых торговых городов провинции Цзянсу. Отсюда инсургенты стали угрожать своими нападениями окрестным селениям, находившимся недалеко и от Шанхая и Усуна, а также иезуитским учреждениям у Сыгаовэй. Для защиты Шанхая был высажен десант с трех судов и оставлено одно отделение горной батареи. Одно вестовое судно и канонерская лодка были посланы вверх по реке к городу Сунцзян, отстоящему на 40 километров от Шанхая, для занятия позиции у того места, где кончается дорога из Сучжоу. Оба судна, простояв здесь четыре дня и не видя тайпинов, вернулись в Шанхай. Одновременно с этим сильный отряд десантных войск с двумя горными орудиями произвел рекогносцировку окрестностей Шанхая, не встретив инсургентов. Для дальнейшей защиты Шанхая в реке у Дунгаоду были поставлены две канонерские лодки, обстреливавшие все пути, идущие с юга. Восточные и западные ворота были заняты сильными караулами, и кроме того, особый отряд оставили в центре города в виде резерва. 12 июня тайпины окружили Усун, в котором находились склады французской армии. Отряду численностью в 150 матросов, при двух горных орудиях, удалось рассеять толпы инсургентов, после чего Шанхай был обеспечен на некоторое время от нападений. Для усиления гарнизона Шанхая туда был перевезен 11-й Пенджабский полк и из Гонконга отправлен Лудианский полк сикхов.
Что касается мер, принятых для обороны Чжилийского залива и подступов к Пекину, союзники имели об этом мало сведений. Иезуиты-миссионеры, через которых можно было получать этого рода известия, не могли сообщить ничего полезного: их прежнее положение в Китае изменилось, и они потеряли свободу действий. Известно было следующее: укрепления фортов, расположенных в устье р. Байхэ, усилены, и в окрестностях их сосредоточивается многочисленная маньчжурская армия; главнокомандующим всеми войсками назначен Цэнгэринчи, находившийся во главе придворной клики, стоявшей за войну, одержавшей верх над партией мира, предводителем которой был Гуй Лян.
Приготовления англичан к походу на север оказались закончены в конце мая. Пехота, которая должна была сделать переход от Гонконга к Чжилийскому заливу под парусами, вышла около середины этого месяца. Кавалерия же и та часть артиллерии, которая была укомплектована лошадьми, чтобы оставаться в море по возможности меньше, должны были следовать на буксире пароходов, выйдя из Гонконга в начале июня.
Северо-восточные муссоны, дующие у берегов Китая в продолжении марта, апреля и мая, стихают к концу последнего месяца, после чего ветер меняет свое направление и начинает дуть с юго-запада. Буксирование больших транспортов против муссона признавалось делом невозможным, так что и природные условия заставляли ожидать для отправки кавалерии и артиллерии изменения ветра.
1 июня английский адмирал, полагая, что погода достаточно установилась для движения на север, отдал приказание транспортам с кавалерией сняться с якоря; пароходы должны были брать на буксир по два и по три судна одновременно. Однако ночью задул сильный противный ветер, продолжавшийся два дня. Суда, не будучи в состоянии идти против ветра и получив различные повреждения, одно за другим вернулись в Гонконг.
8 июня повреждения были исправлены и транспорты снова вышли в море. Счастье и на этот раз отвернулось от англичан: вновь подул сильный противный ветер, и суда, дойдя до острова Лань-и, лежащего на полдороге и назначенного сборным пунктом на случай неблагоприятной погоды, стали на якорь.
Собственно говоря, прежде чем остановиться на Даляньхуане, при выборе промежуточной операционной базы англичане имели в виду два пункта: Вэйхайвэй, расположенный на берегу провинции Шанъюн, восточнее Чифу, и Даляньхуан. Оба эти пункта были осмотрены полковником Фишером при общей рекогносцировке берегов залива.
Шанхай, как база, с самого начала оказался весьма малопригодным для этой цели. Большие морские суда не могли добраться до города и должны были останавливаться у местечка Усун, отстоящего в 20 верстах от него. Вход в Усун и устье Янцзы были усеяны массой движущихся песчаных мелей, делавших плавание по реке возможным только при условии постоянного промера фарватера. Кроме того, Шанхай требовал значительного гарнизона, так как провинция Цзянсу была наводнена инсургентами-тайпинами, стремившимися овладеть им. Для устройства магазинов и складов не нашлось достаточных помещений. Болотистые и наводненные окрестности Шанхая и Усуна не позволяли высадить войска на берег и расположить их лагерем. Наконец, жизненные припасы здесь были дороги и имелись в недостаточном количестве.
Острова Чжоушань представляли более выгодную базу: продовольственных средств на них хватило бы для экспедиционного корпуса на два месяца, флот избегал опасного плавания по Янцзы, порт Динхай представлял хорошую якорную стоянку, и наконец, для занятия этого пункта требовался меньший гарнизон, нежели в Шанхае. Наконец, на островах Чжоушань могла быть устроена общая база для французских и английских войск, что сблизило бы главные квартиры и ускорило бы все операции.
Для занятия островов Чжоушань со стороны англичан были отправлены следующие войска из Гонконга: 67-й и 99-й полки, четыре роты морской пехоты, одна артиллерийская батарея, одна инженерная рота, 300 китайских кули и соответствующее число комиссариатских и медицинских чинов. Предварительно сборным пунктом транспортов, на которых находился десант, назначили остров Цзинтан, лежащий против г. Чжэньхая. Со стороны французов было послано две роты морской пехоты (200 чел.), взятой из гарнизона Кантона. Всего у союзников было более 2000 чел. десантных войск. Английская эскадра находилась под начальством адмирала Джоунса, французская – адмирала Пажа. Генерал Грант отправился на эскадре, генерал Монтобан остался в Шанхае.
21 апреля соединенные эскадры подошли к Динхаю, укрепления которого оказались невооруженными. Военные силы китайцев на архипелаге Чжоушань состояли из 7 батальонов местных войск зеленого знамени, каждый численностью в 400 человек; но это была штатная численность, а в действительности батальоны едва ли могли выставить и половину людей. Из числа 7 батальонов 4 находились на самом острове Чжоушань, а прочие были разбросаны на остальных островах.
После непродолжительного совещания на флагманском судне французов «Дюшайль» союзники решили отправить на берег парламентера.
Хорошо вооруженная шлюпка в полдень повезла на берег парламентера, откуда он вернулся в 4 часа в сопровождении двух мандаринов. Один из китайцев оказался начальником гарнизона, а другой – гражданским чиновником. Оба изъявили готовность передать остров в руки неприятеля без боя.
Союзники обратились к жителям Динхая и соседних городов и деревень с прокламацией, в которой извещали о своем прибытии и намерениях, напоминали прежнюю оккупацию острова англичанами [44]и хорошее обхождение их с местным населением, а также выгоды – главным образом торговые, – приобретенные вследствие этого китайцами. Кроме того, союзники увещевали жителей вести себя спокойно, грозя в противном случае строгим наказанием.
В то же время было решено перевести на берег по 50 человек английских и французских войск. Англичане благополучно достигли острова; французы же вследствие густого тумана заблудились и высадились на берег только поздно ночью.
Рано утром на следующий день (22 апреля) начальники союзных сил высадились на остров в сопровождении небольших команд и обошли город Динхай и его окрестности. Вслед за этим со стороны англичан город был занят 99-м полком и морской пехотой, всего около 1000 человек. 67-й полк был оставлен на судах. Один из транспортов, на котором прибыли войска 99-го полка, был обращен в плавучий госпиталь и оставлен у Динхая. Французами были заняты северные ворота и храм, находившийся от них на расстоянии 1.5 верст.
Для управления островами архипелага было назначено два офицера: французский и английский. На одном из островов французы устроили большой угольный склад для судов, шедших из Гонконга в Чжилийский залив. Англичане устроили там несколько небольших складов, а также лазареты для больных, по-прежнему оставив главной базой Гонконг, куда вернулся и генерал Грант.
Со времени прибытия английского и французского главнокомандующих в Китай начались также переговоры относительно будущих операций в Чжилийском заливе.
Вопрос о локализации военных действий в Чжилийском заливе был предрешен еще в предварительных переговорах между Тюильерийским и Сент-Джеймским кабинетами, так как широкое распространение военных действий, произошедшее во время войны 1840–1842 годов, было нежелательно, ибо наносило ничем не оправдываемый вред торговле и благосостоянию Китая.
Ввиду отдаленности Гонконга и Шанхая от будущего театра военных действий возникла необходимость организовать промежуточные базы при входе в Чжилийский залив. С этой целью были организованы рекогносцировки для поиска наиболее пригодных пунктов.
Так как ни в Шанхае, ни в Усуне не оказалось возможным расквартировать или поставить войска лагерем на берегу, то генерал Монтобан решил перевезти их, по возможности скорее, в Чифу – пункт, избранный для устройства лагеря и промежуточной базы. Для согласования действий с английской армией в главную квартиру в Гонконге был послан начальник штаба французского корпуса подполковник Шмиц, прибывший туда 20 мая.
По их взаимному соглашению французские войска должны были стать лагерем у Чифу, на южном берегу Чжилийского залива (в провинции Шанъюн), в то время как английская армия предполагала расположиться лагерем на противолежащем полуострове на берегу залива Даляньхуан, в 84 верстах от Чифу.
В мае и июне в Кантоне возникли осложнения со стороны тайпинов, понимавших, что они могут извлечь пользу из войны союзников с Пекинским правительством. Действительно, предполагавшаяся высадка англо-французов на берегах Чжилийского залива могла послужить диверсией в пользу инсургентов. Вследствие особых обстоятельств войны 1860 г. союзникам, готовившимся начать военные действия в северной части Китая, приходилось каким-то образом охранять интересы китайского правительства на юге. Тем не менее появление англо-французов где бы то ни было в Срединной Империи ободряло тайпинов. Инсургенты, сосредоточившиеся в окрестностях Кантона, беспрестанно одерживали победы над императорскими войсками, не имевшими хороших предводителей. По полученным сведениям, большой отряд тайпинов находился в 90 верстах от этого города, зажиточные жители которого были в отчаянии. Англичане содержали в Кантоне гарнизон в составе: 87-го стрелкового полка, двух полков туземной Бомбейской пехоты, небольшой команды инженерных войск, артиллерии и многочисленной военной полиции из европейцев. Пункты, важные в тактическом отношении, как внутри города, так и в его окрестностях, были заняты англичанами совместно с французскою морской пехотой, высаженной на берег; в реке напротив Кантона стояло несколько канонерских лодок. Несмотря на это, местное население не было спокойно, очевидно, сомневаясь, чтобы войска союзников, разбитые императорскими войсками в предшествовавшем году, могли противостоять тайпинам, в свою очередь одерживавшим верх над императорскими войсками. Толпы бедных деревенских жителей, искавших спасения от неистовств инсургентов, стекались в Кантон. Местным властям было трудно достать продовольствие или занятия для такого большого числа людей. Часть мужчин, женщин и детей была привлечена на расчистку места под фактории, которое должно было быть отведено европейцам, согласно прежде заключенным условиям, и таким образом получала свой хлеб. Остальным жителям окрестных деревень тоже оказывалось содействие, чтобы удержать их на месте и остановить дальнейшее скопление народа в Кантоне, которое неминуемо повлекло бы за собой беспорядки.
В то время как французская армия устраивала свой лагерь в Чифу (о чем будет сказано ниже), новые осложнения возникли в Шанхае. Тайпины, двигаясь на восток вдоль р. Янцзы, заняли и ограбили город Сучжоу с 2-миллионным населением, один из самых богатых торговых городов провинции Цзянсу. Отсюда инсургенты стали угрожать своими нападениями окрестным селениям, находившимся недалеко и от Шанхая и Усуна, а также иезуитским учреждениям у Сыгаовэй. Для защиты Шанхая был высажен десант с трех судов и оставлено одно отделение горной батареи. Одно вестовое судно и канонерская лодка были посланы вверх по реке к городу Сунцзян, отстоящему на 40 километров от Шанхая, для занятия позиции у того места, где кончается дорога из Сучжоу. Оба судна, простояв здесь четыре дня и не видя тайпинов, вернулись в Шанхай. Одновременно с этим сильный отряд десантных войск с двумя горными орудиями произвел рекогносцировку окрестностей Шанхая, не встретив инсургентов. Для дальнейшей защиты Шанхая в реке у Дунгаоду были поставлены две канонерские лодки, обстреливавшие все пути, идущие с юга. Восточные и западные ворота были заняты сильными караулами, и кроме того, особый отряд оставили в центре города в виде резерва. 12 июня тайпины окружили Усун, в котором находились склады французской армии. Отряду численностью в 150 матросов, при двух горных орудиях, удалось рассеять толпы инсургентов, после чего Шанхай был обеспечен на некоторое время от нападений. Для усиления гарнизона Шанхая туда был перевезен 11-й Пенджабский полк и из Гонконга отправлен Лудианский полк сикхов.
Что касается мер, принятых для обороны Чжилийского залива и подступов к Пекину, союзники имели об этом мало сведений. Иезуиты-миссионеры, через которых можно было получать этого рода известия, не могли сообщить ничего полезного: их прежнее положение в Китае изменилось, и они потеряли свободу действий. Известно было следующее: укрепления фортов, расположенных в устье р. Байхэ, усилены, и в окрестностях их сосредоточивается многочисленная маньчжурская армия; главнокомандующим всеми войсками назначен Цэнгэринчи, находившийся во главе придворной клики, стоявшей за войну, одержавшей верх над партией мира, предводителем которой был Гуй Лян.
Приготовления англичан к походу на север оказались закончены в конце мая. Пехота, которая должна была сделать переход от Гонконга к Чжилийскому заливу под парусами, вышла около середины этого месяца. Кавалерия же и та часть артиллерии, которая была укомплектована лошадьми, чтобы оставаться в море по возможности меньше, должны были следовать на буксире пароходов, выйдя из Гонконга в начале июня.
Северо-восточные муссоны, дующие у берегов Китая в продолжении марта, апреля и мая, стихают к концу последнего месяца, после чего ветер меняет свое направление и начинает дуть с юго-запада. Буксирование больших транспортов против муссона признавалось делом невозможным, так что и природные условия заставляли ожидать для отправки кавалерии и артиллерии изменения ветра.
1 июня английский адмирал, полагая, что погода достаточно установилась для движения на север, отдал приказание транспортам с кавалерией сняться с якоря; пароходы должны были брать на буксир по два и по три судна одновременно. Однако ночью задул сильный противный ветер, продолжавшийся два дня. Суда, не будучи в состоянии идти против ветра и получив различные повреждения, одно за другим вернулись в Гонконг.
8 июня повреждения были исправлены и транспорты снова вышли в море. Счастье и на этот раз отвернулось от англичан: вновь подул сильный противный ветер, и суда, дойдя до острова Лань-и, лежащего на полдороге и назначенного сборным пунктом на случай неблагоприятной погоды, стали на якорь.
Собственно говоря, прежде чем остановиться на Даляньхуане, при выборе промежуточной операционной базы англичане имели в виду два пункта: Вэйхайвэй, расположенный на берегу провинции Шанъюн, восточнее Чифу, и Даляньхуан. Оба эти пункта были осмотрены полковником Фишером при общей рекогносцировке берегов залива.