Бьянчин Хелен. С любовью не спорят

   Слоун явно насторожился.
   — Почти уверен. — Трентон перечислил гостей, и Сюзанна вздохнула свободнее. Она боялась услышать имя той особы, которая была причиной ее разрыва со Слоуном.
   Слоун замечал любой нюанс ее настроения, каждый жест, как бы мимолетен он ни был. От него, конечно, не ускользнуло, что ее почему-то волновал перечень приглашенных.
   — Пойдем? — предложила Джорджия, одарив всех солнечной улыбкой. — Я еще не кончила разбирать вещи.
   Слоун поднялся, придержав стул Сюзанны и задев ее рукой, отчего теплая волна словно омыла ее с головы до ног. Выходя из ресторана, он обнял ее за талию. Стиснув зубы, она поборола искушение оттолкнуть его.
   В порыве отчаяния она обратилась к матери:
   — Тебе не надо чем-нибудь помочь сегодня? — Пожалуйста, скажи «да», молчаливо молила она.
   — О, дорогая, спасибо, но ничего не надо. Конечно, нет. Все было предусмотрено еще до того, как Джорджия села в самолет в Брисбене. А здесь, на благословенном острове, полно персонала, готового удовлетворить малейшее желание гостей.
   — Последние несколько дней прошли в лихорадочной спешке, — продолжала Джорджия, бросив кокетливый взгляд на Трентона. — А теперь, когда мы здесь, мне хочется отдохнуть. А вы со Слоуном можете осмотреть остров, — великодушно предложила она. — Мы присоединимся к вам за обедом. Скажем, около шести?
   Ничего не оставалось, как смириться с неизбежным. Сюзанна покорно терпела, пока Слоун вел ее, держа за талию, к вилле, и лишь когда дверь за ними захлопнулась, наконец освободилась от его объятий.
   — Пойду прогуляюсь. — Она стала подниматься по лестнице в спальню. — Пожалуй, надо переодеться во что-нибудь полегче.
   — Я с тобой.
   Его протяжный голос застиг ее врасплох. Резко остановившись, Сюзанна повернулась к нему.
   — А если я не хочу, чтобы ты шел со мной?
   — Придется потерпеть. Она вспыхнула от злости.
   — Ты намерен максимально усложнить мне жизнь?
   Он мгновенно оказался с ней рядом.
   — Все, что мы делаем во время этого уикенда, мы делаем вместе. Ясно?
   — Все, Слоун? — Она вздернула подбородок. — Не слишком ли старательно ты пытаешься всех надуть?
   Темные глаза потемнели еще больше, стали жесткими. От их взгляда хотелось уклониться. Он погладил ее по щеке.
   — Мы ведь пришли к соглашению о небольшом перемирии? Постараемся соблюдать его.
   Сюзанна никогда не видела, чтобы Слоун вышел из себя. Только ледяное выражение глаз да подчеркнуто холодный голос говорили о его раздражении. Таким он бывал иногда в суде, но никогда в обращении с ней.
   Ей показалось, что воздух вокруг завибрировал от возникшего напряжения.
   — Надеюсь, ты взял кроссовки, — небрежно заметила она. — Твои шикарные итальянские ботинки не предназначены для таких прогулок.
   Он весело улыбнулся.
   — Отступаешь по всем правилам?
   — Считай как хочешь.
   — Даю тебе пять минут на переодевание, и отправляемся.
   Она взлетела по ступенькам и быстро переоделась, в последний момент решив надеть вниз бикини. Схватила кепку, нацепила очки, перекинула через плечо полотенце.
   — Готова?
   Слоун был в шортах и кроссовках. Выглядел он довольным.
   Сюзанна следовала за ним, почти утыкаясь носом в широкие плечи, размах которых подчеркивала рубашка поло, вдыхая аромат изысканного одеколона, и чувствовала себя пленницей этого неотразимого мужчины. С момента их разрыва не было часа, чтобы она не пыталась найти способ защититься от его чар. Ночь за ночью лежала без сна, стараясь убедить себя, что ее решение расстаться с ним было правильным и единственно возможным.
   Но все равно оставались сомнения, и она постоянно презирала себя за это.
   — С чего начнем? — Ей хотелось сохранить хотя бы видимость уверенности в себе. — С пляжа?
   — Почему бы и нет?
   Слоун так и светился самодовольством. Она бросила взгляд в его сторону. Кажется, он посмеивается над ее попыткой взять инициативу в свои руки. Но темные очки удачно скрывали все, что он хотел скрыть.

Глава ЧЕТВЕРТАЯ

   Песок сверкал на солнце. Там и сям блестели обломки ракушек, выброшенные на берег водоросли напоминали о недавнем приливе.
   Сюзанна останавливалась, подбирая то камешки, то ракушки, и кидала их обратно в воду.
   Было тихо, так тихо, словно никого на острове больше нет. Они шли по пляжу к цепи валунов, которая возвышалась невдалеке, разделяя землю и море.
   — Не хочешь забраться на скалы, посмотреть, что на той стороне?
   Ей было все равно, лишь бы не возвращаться на виллу.
   — Хорошо.
   Они оказались в маленькой бухте. Узкая полоска песка да беспорядочно разбросанные огромные камни. От дикой красоты этого уголка захватывало дух.
   — Пойдем дальше?
   — Лучше я поплаваю, — решила Сюзанна, бросив на Слоуна быстрый взгляд.
   Опять эта довольная улыбка. У нее свело скулы от бессильной ярости.
   — Присоединяюсь.
   Место было такое уединенное, что Сюзанна подумала: а надел ли он плавки? Решение искупаться неожиданно оказалось опасным! Дура, мысленно проклинала она себя, раздеваясь.
   Впрочем, узкие черные плавки все же прикрывали тело Слоуна в приемлемых пределах. Хотя скрыть это великолепное мужское тело в расцвете красоты было едва ли возможно. Перед Сюзанной было живое воплощение мужественности. И горе женским сердцам, которые встречались на его пути.
   Как она выдержит три, почти четыре дня рядом со Слоуном? Семь часов они вместе, а она уже превратилась в неуравновешенную дамочку, которая теряет голову, стоит ему приблизиться к ней.
   Почему, ну почему она позволила втянуть себя в эту авантюру?
   Только ради Джорджии. Милой Джорджии, которая заслужила счастье, не омраченное беспокойством за единственную любимую дочь.
   — Ты будешь плавать или собираешься только полюбоваться океаном?
   Голос Слоуна прервал мрачные размышления Сюзанны.
   — Попробуй догони.
   Она вошла в прохладную сине-зеленую воду по пояс и, оттолкнувшись от дна, поплыла.
   Не прошло и нескольких мгновений, как рядом вынырнула мокрая темноволосая голова. Преодолевая упругое сопротивление воды, Сюзанна опасливо поглядывала на него.
   — У тебя такой вид, — насмешливо сказал Слоун, — как будто ты боишься, что я вот-вот брошусь на тебя.
   — Ну сейчас-то поблизости никого нет, комедию ломать не перед кем.
   — Надеюсь, ты не питаешь никаких иллюзий, а?
   Слоун подплыл к ней и обвил ногами ее ноги раньше, чем она успела отпрянуть в сторону. Одной рукой он обхватил ее за талию, а другую положил на затылок и, не дав ей возможности слово сказать, прижался к ее губам своим неистовым жаждущим ртом.
   Сюзанна погружалась все глубже, всецело в его власти. Впившись ей в губы, он приник к ней всем своим телом, так что она не могла не ощутить силу его возбуждения. Потом одним мощным движением ног он вытолкнул их обоих на поверхность.
   Прерывисто глотая воздух, она пыталась отдышаться. Глаза ее от изумления и ярости расширились, губы беззвучно шевелились. Слоун приложил к ним палец, удерживая поток негодования.
   — На тот случай, если у тебя остались какие-то сомнения, — пробормотал Слоун вполголоса и снова впился в ее губы.
   Этот поцелуй был властным и требовательным. Голова Сюзанны запрокинулась, язык Слоуна решительно раздвинул ее губы. Она тихонько всхлипнула, чувствуя, что неспособна больше сопротивляться.
   Время для них остановилось. Когда он наконец ослабил свои объятия, ни он, ни она не смогли бы сказать, сколько длился этот поцелуй. Сознание медленно возвращалось к ней, а его губы ласково и легко касались лица девушки.
   На краткий миг Слоун ощутил острое сожаление за свой мгновенный порыв, увидев перед собой ее побледневшее лицо.
   — Надеюсь, демонстрация грубой силы закончена, и я могу вернуться на берег и переодеться. — Сюзанна была не в силах признаться, какое моральное потрясение она испытала, какую опустошенность оно оставило после себя.
   Слоун тихо рассмеялся, и, не в силах больше владеть собой, Сюзанна бросилась на него, но он ловко увернулся.
   — Вот так ведут себя настоящие леди, — лениво процедил Слоун, пожав плечами.
   Сюзанна сжала зубы.
   — Я не собираюсь изображать настоящую леди.
   Как он смел так с ней обращаться! Не говоря больше ни слова, она устремилась к берегу, не заботясь, следует за ней Слоун или нет.
   Солнце согрело ее своим теплом, стоило ей ступить на песок. Она стряхнула капли влаги, отжала волосы и, немного успокоившись, достала маленький тюбик и принялась втирать в кожу крем от загара.
   К тому времени, когда она с этим покончила, лайкровый купальник почти высох. Теперь можно надеть шорты, топ и кроссовки и отправляться исследовать скалы… в одиночестве.
   Окруженный океаном остров лежал словно в ожидании первооткрывателей. Сюзанна пошла вперед, стараясь не думать об оставшемся позади мужчине. Пусть развлекается как хочет.
   В углублениях скал, образовавшихся от дождя и ветра, скопилась вода, крохотные ящерки бросались врассыпную от этих лужиц при ее приближении, под ногами скрипел песок.
   Тихо шуршали, набегая на берег, волны, слышался пронзительный крик потревоженных попугаев.
   Сюзанна обогнула уступ скалы и замерла, любуясь открывшимся видом. Золотая полоска пляжа лежала между синевой океана и зеленью острова.
   Внезапно, словно почувствовав опасность, она вздрогнула и обернулась. Силуэт Слоуна четко вырисовывался на фоне неба. Он быстро приближался. Сюзанна сделала вид, что не замечает его, отвернулась и ускорила шаги.
   Она слишком поспешила. Нога у нее соскользнула в расщелину скалы, она упала и, пытаясь смягчить удар, вытянула вперед руку.
   Ерунда, мелькнуло в голове. Ничего не вывихнуто, не сломано. А от синяков люди не умирают.
   — О чем ты только думаешь?
   Слоун бросился к ней, скрывая за гневным окриком свое беспокойство. Сюзанна предпочла, не замечая беспокойства, возмущенно отозваться на его упрек:
   — О том, чтобы удрать от тебя.
   Он ощупывал ее руки и ноги, проверяя, целы ли кости.
   — Тебе больно?
   Из глубокой ссадины на ладони сочилась кровь. Она ее сразу даже не заметила. Рана была довольно глубокая.
   — Я промою ее в море.
   — Этого недостаточно.
   Внезапно Слоун поднял ее руку к губам и лизнул ранку.
   Сюзанна задрожала. Жест был слишком интимным. Изо всех сил она пыталась создать видимость безразличной холодности.
   Надо заставить себя думать о чем-нибудь еще, мысленно твердила она, иначе мне не пережить эти несколько дней.
   — Не надо, — хрипло прошептала она.
   — Не надо — что? — Он пристально смотрел на нее. — Заботиться о тебе? Любить тебя? — добавил он своим глубоким голосом.
   Последние слова острой болью отозвались в груди.
   — Слоун…
   — Еще одно «не надо», Сюзанна? — Он-то прекрасно владел собой. — Неужели ты думаешь, что можно так просто стереть все, что было между нами?
   — Нет. Но попытаться не мешает.
   — Зачем?
   Зачем? Глаза ее сверкнули недобрым огнем.
   — Ты не понимаешь, не так ли? Видишь ли, любовь… — она выразительно помолчала, — не гарантирует защиту от жестокой реальности. — Быстрым движением она поднялась на ноги. Он тоже немедленно встал.
   — Ты принижаешь мои мыслительные способности.
   — Неужели? А может быть, ты их переоцениваешь?
   Она отвернулась и, обходя прибрежные валуны, пошла по пляжу. Слоун следовал за ней по пятам.
   — Сюзанна…
   Она резко повернулась к нему. Замечательно. Если он желает поговорить, она постарается быть откровенной.
   — Чего ты хочешь, Слоун? Уничтожить меня, потому что я имела смелость трезво оценить ситуацию и принять единственно верное решение? — Ее вызывающий тон был жалкой попыткой скрыть свою полную беззащитность перед ним.
   Его глаза потемнели.
   — Черт возьми, неужели ты так не уверена в себе, что решила обратиться в бегство?
   — Я не сбегала! — возмутилась Сюзанна. Слоун иронически улыбнулся.
   — Думаю, это называется именно так!
   — Нет, неправда!
   — Тогда как это назвать?
   — Благоразумный тактический шаг.
   Несколько минут Слоун молча размышлял.
   — Я никогда не подозревал у тебя отсутствия здравого смысла. — Он смерил ее невероятно мрачным взглядом. — Во всяком случае, ты не можешь не понимать, что я сужу о людях не по их материальной обеспеченности.
   Как трудно подобрать слова, которые звучали бы разумно!
   — Да, я понимаю, о чем ты говоришь, Слоун. Поэтому и полюбила тебя. — В ее голосе звучала глубокая печаль. — Но потом я поняла, что человек, которого люблю, неотделим от всего, что связано с семьей Уилсон-Уиллоуби.
   — И решила, что можно выбросить все, что нас связывало, на свалку?
   — Проклятие, Слоун! Что же мне было делать?
   — Остаться.
   Одно слово, которого достаточно, чтобы перевернуть мир с ног на голову.
   — У меня нет мазохистских наклонностей.
   Он прищурился.
   — О чем ты?
   — Ты ведь один из самых завидных женихов. — Хмурая улыбка на миг тронула ее губы. — А я, что ж поделать, просто ничтожество, которое посмело занять то место, на которое претендуют множество женщин куда выше меня по положению в обществе.
   Уязвленное самолюбие, боль заставили ее опустить ресницы, чтобы скрыть свое страдание.
   — Я предпочла устраниться от состязания. — Она могла бы сказать гораздо, гораздо больше. Повторить те мерзости, которые ее заставили выслушать, вспомнить прямую угрозу.
   — Совершенно напрасно. Не было никакого состязания. — Слоун говорил очень медленно, отчетливо выговаривая каждое слово.
   — Не было?
   — Ты обвиняешь меня в домогательствах других женщин?
   Она так сжала руки, что побелели костяшки пальцев, но ее голос звучал относительно спокойно.
   — Не больше, чем виню тебя за то, что ты такой, какой есть.
   — И, оставаясь самим собой, я, по-твоему, обязан выбрать одну из светских красавиц, . предложить ей руку и произвести на свет двух необходимых для продолжения рода отпрысков?
   Как легко он нарисовал то, чего ждала от него семья! Она почувствовала такую боль, что прикрыла глаза, пытаясь изгладить из своего воображения эту картину.
   — Вступить в брак без любви? — тем временем продолжал Слоун. — Из чувства долга терпеть друг друга? По-твоему, такой судьбы я достоин?
   — Черт тебя возьми! Как ты смеешь обращаться со мной, словно я свидетельница в суде?
   Он не прикасался к ней, но у нее было такое чувство, что ее сжимают жесткие клещи.
   — А было бы забавно. Может, попробуешь сыграть эту роль?
   — Разыграть для вашей милости представление? Извини, Слоун. Меня не интересуют подобные игры.
   Он смотрел на нее, пытаясь поймать ускользающий взгляд.
   — Меня тоже.
   — Ты-то занимаешься этим изо дня в день в суде, — цинично усмехнулась Сюзанна.
   — Я не путаю профессию и личную жизнь. Не ей было пытаться пробить его защиту.
   Она только захлебывалась от бессильного гнева.
   — Ты так ловко обращаешься со словами!
   Сомневаюсь, что сумеешь в нужный момент остановиться, удержаться от искушения.
   — Ты так думаешь? — Он шагнул вперед, и ей инстинктивно захотелось отшатнуться. Лишь усилием воли она заставила себя остаться на месте. Он не собирался угрожать и все-таки внушал страх.
   — Слоун…
   Он пальцем провел по ее щеке, подбородку.
   — Скажи мне, что любовь прошла.
   О, боже мой. Сюзанна закрыла глаза, потом открыла снова. Не в силах пошевелиться, она беспомощно стояла, пока он наклонялся к ней. Поцелуй опьянил ее, все ее существо рванулось ему навстречу. Тело отказывалось считаться с требованиями здравого смысла. Просто тянулось к нему, охваченное голодом. Прижаться к нему. Обхватить за шею. Удержать рядом с собой. Подняться вместе с ним на такую высоту чувства, которой ей не удавалось испытать ни с кем другим. Но эта случайная волна поднимет их и схлынет, оставив ее один на один с оскорбленной гордостью.
   Его чудесное обаяние разбивало в пух и прах доводы рассудка. Переставало существовать все, кроме горячего мужского рта, который сулил дикое, необузданное наслаждение… когда они сливались воедино душой и телом.
   Глубокий стон поднялся из самой глубины ее существа. Хотелось скинуть с себя одежду, почувствовать под пальцами его кожу, перекатывающиеся под ней мускулы, ощутить его губы, которые ласкают каждый дюйм ее тела.
   Что мы делаем? — пронеслось у нее в голове. Несколько долгих мгновений она еще пребывала в чувственном опьянении, потом грубая реальность напомнила о себе, гася огонь в крови.
   Слоун ощутил, что настроение Сюзанны переменилось. Поборов искушение, он отказался от попытки немедленно и до конца сломить ее сопротивление.
   Пока надо отступить. Борясь с желанием, он постепенно отпускал пленницу. Оторвавшись от ее губ, покрывал легкими поцелуями лицо.
   Руки его тем временем скользили вдоль изящных плавных линий ее тела, касаясь шеи, спины, обнимая тонкую талию. А губы от изгиба шеи пропутешествовали к ложбинке у горла.
   Ему хотелось взять Сюзанну ни руки и овладеть ею сейчас же, немедленно. Своими ласками убедить ее, как нелепы сомнения в истинности их чувств.
   Но она может решить, что с его стороны это лишь стремление удовлетворить свои низменные животные инстинкты. Обладание ее телом может лишь смягчить терзающую его боль, но не унять ее. Ему нужна она вся, без остатка, ее мысли, ее душа. Все.
   Чьим же ядовитым словам он обязан утратой ее доверия? Кто заставил Сюзанну решиться на разрыв их отношений?
   Мысленно Слоун перебирал своих бесчисленных знакомых женщин и пришел к горькому заключению, что многие из них, не задумываясь, постарались бы отравить ей жизнь.
   Он последний раз нежно поцеловал ее в губы и отпустил. Дразнящая улыбка застыла на его лице. Действительно, казалось, его поведение несколько сбило ее с толку.
   — Там дорожка. Мы можем проверить, не ведет ли она назад, на виллу.
   Сюзанна внушала себе, что испытывает облегчение, стараясь скрыть от себя самой смутное разочарование.
   — Пошли, — согласилась она. — А перед обедом можно будет поиграть в теннис.
   Слоун пристально посмотрел на нее:
   — Похоже, ты неутомима!
   Как объяснить ему, что она хочет измотать себя физически, чтобы, упав на постель, мгновенно уснуть? Иначе придется всю ночь не смыкать глаз, опасаясь потревожить человека, который будет спать на большой кровати так близко от нее.
   — Возможно, я позволю тебе выиграть, — бросила она. Еще бы не позволила! С его ростом, силой и мастерством он не оставлял ей ни малейшего шанса на победу!
   Слоун довольно хмыкнул, пропустив ее нахальное заявление мимо ушей, надвинул солнечные очки и протянул ей руку.
   Слегка поколебавшись, Сюзанна положила на его широкую ладонь свои тонкие пальчики.
   Они не спеша двинулись по песчаной тропинке, которая петляла среди густых зарослей. Здесь, под зеленым шатром, жара чувствовалась не так сильно.
   Было очень тихо. Даже тропические насекомые куда-то исчезли. Райская тишина. В это царство идиллии хотелось навсегда удалиться от мира.
   Если бы… Она задушила на корню предательскую мысль. Жизнь изобилует всевозможными «если бы»… За недели, проведенные в одиночестве, Сюзанна научилась расправляться с ними без долгих сомнений.
   Не стоит особо задумываться и сейчас, лучше поскорее переключиться на какую-нибудь отвлеченную тему.
   — Могу поспорить, что ты выигрываешь то дело Алленберга.
   Слоун имел репутацию юриста, въедливо и дотошно вникающего в мельчайшие детали дела. Он получал удовольствие от процесса, принимая вызов, ведя сложные и запутанные дела просто ради стремления одержать победу, а не только ради платы за работу.
   — Как интересно…
   Он мастер на подобные двусмысленные заявления. Что, собственно, интересно? Что она упомянула об этом деле? Или как она пытается уклониться от разговора на личные темы?
   Она осторожно попыталась нащупать почву:
   — А разве нет?
   Тропинка поднялась вверх и пошла дальше вдоль берега. Скорее всего она приведет к центральному гостиничному комплексу.
   — Надо всегда быть готовым ко всяким сюрпризам.
   У Сюзанны осталось странное ощущение, что он говорил вовсе не о судебном разбирательстве.
   — Но ты, конечно, предусмотрел все случайности.
   Он лукаво глянул в ее сторону, потом слегка улыбнулся.
   — Хочется верить.
   От царившей вокруг тишины звенело в ушах. Как будто, кроме них, на острове больше никого не было.
   Впрочем, где-то неподалеку суетился обслуживающий персонал. Трентон и Джорджия тоже были рядом, а завтра начнут прибывать гости.
   По крайней мере она сможет меньше времени проводить вдвоем со Слоуном.

Глава ПЯТАЯ

   Дорожка бежала между деревьями, прихотливо извиваясь. Наверно, ее нарочно проложили так, чтобы создать иллюзию пребывания в девственном лесу.
   Слоун шел рядом, приноравливаясь к ее шагам. Сколько им осталось идти? Десять минут? Больше? Дорожка предназначалась для неторопливых прогулок, для людей, которые любуются видами и никуда не спешат.
   — Мне кажется, к пляжу мы дошли гораздо быстрее, — раздраженно проговорила наконец Сюзанна.
   Слоун только улыбнулся в ответ.
   — Зато здесь нет расщелин в скалах и скользких валунов.
   Она хладнокровно выдержала его взгляд.
   — Их нетрудно было бы преодолеть.
   Солнечные очки сползли ему на кончик носа, и это придавало Слоуну сходство со школьным наставником. Сбивал с толку только озорной огонек в глазах.
   — Потому-то ты поскользнулась и поранилась.
   — Скалы тут ни при чем, все из-за тебя!
   — О чем это ты?
   — Я понимаю, что тебе редко встречаются люди, которые не жаждут оказаться в твоем обществе. Но беда в том, что, когда они все-таки попадаются на твоем пути, им никак не удается от тебя отделаться.
   — Общие слова. Может, объяснишь, что именно ты имеешь в виду?
   Сюзанна только отрицательно покачала головой и ускорила шаги, чтобы немного опередить его.
   В тени деревьев царила освежающая прохлада. Красота вокруг была поистине сказочная, и Сюзанна с тоской думала, как счастлива была бы при других обстоятельствах оказаться здесь вместе со Слоуном.
   — Может, ты все-таки расскажешь мне, что за разговор заставил тебя порвать со мной? Я не прошу тебя называть имя.
   Она глубоко вздохнула.
   — Ты ведь все равно не оставишь меня в покое?
   — Нет.
   Она и не надеялась на другой ответ. Жажда мести переполнила ее сердце.
   — Мне нет места в светском обществе. Это раз. Ни в частной школе, ни в каком-нибудь элитном учебном заведении я не училась. Это два. Моя мать до сих пор работает. Вы только подумайте! — Ее понесло. — Как это кто-то вроде меня может соперничать со сливками сиднейского общества? Интрижка с такими особами позволительна, но брак? Никогда!
   Лицо Слоуна хранило непроницаемое выражение. Черт, неужели он не понимает, что все это злословие вонзалось в ее сердце как отравленные шипы? Почему он молчит?
   — Не сомневаюсь, ты достойно относилась к подобным заявлениям.
   Сюзанне показалось, что все ее слова его немало развлекли. На уничтожающие взгляды Слоун никак не реагировал.
   — Я пошла по пути наименьшего сопротивления: сладко улыбалась и заверяла всех, кого это интересовало, что ты меня терпишь только потому, что я невероятно хороша в постели.
   Это он, только он обладал удивительной способностью заставлять ее загораться от легчайшего прикосновения.
   — Ну а дальше?
   — Почему ты думаешь, что было какое-нибудь «дальше»?
   — Не могу поверить, что на тебя произвели столь сильное впечатление подобные мерзкие колкости.
   Да, устные угрозы не слишком беспокоили ее. Гораздо хуже были письма.
   — Я получила несколько анонимных посланий по почте…
   Его хладнокровие уже начинало внушать ей подозрение: не скрывается ли что-то за ним?
   — Как они выглядели?
   — Обычная бумага с наклеенными на ней вырезанными из газеты буквами.
   — Что там было?
   — Мне давалось два дня на то, чтобы убраться из твоей жизни. — Даже теперь некоторые обороты живо всплывали в ее памяти.
   — А в противном случае?
   — Или я пожалею.
   На его лице вздулись желваки, с губ сорвалось невнятное проклятие.
   — Почему ты не сказала мне?
   — Я не приняла это всерьез.
   Непонятно, как он сдержался и не встряхнул ее как следует.
   — Но потом ты изменила свое мнение? Из-за чего?
   Несколько отдельных эпизодов. Вначале они показались случайными. Кроме одного. Да, напрасно она пыталась справиться самостоятельно.
   — Сюзанна… — Слоун говорил тихо, очень тихо. Зловеще. Ее затрясло.
   — Я ехала домой с работы, и кое-кто попытался столкнуть меня с дороги. Правда, неудачно. А потом очень выразительно намекнул, что в следующий раз мне может повезти меньше…
   Она замолчала, переводя дыхание. — Вообще мне посоветовали убираться из твоей жизни, и поскорее.
   — И ты ничего мне не сказала! — Он был в ярости.
   — Тебя тогда не было.
   — Глупейшая отговорка! Это не должно было тебя остановить.
   Ее глаза злобно сверкнули.
   — И что бы ты сделал?
   — Прилетел бы следующим же рейсом.
   Но как же его клиенты в Лондоне? Разве мог он бросить такое серьезное дело?
   — Поверь, я бы все бросил.
   — Я разобралась с этим сама.
   — Как именно?
   — Сказала ей, что немедленно подаю в полицию заявление о том, что произошло, и дам ему ход в случае малейшего повода с ее стороны. — Глаза Сюзанны смотрели холодно, лицо побледнело. — Или им займутся при любых подозрительных обстоятельствах.