Страница:
— Не обязательно. У меня очень простые вкусы.
— У меня тоже, — торжественно заявил он. — Ты…
Ее сердце замерло, потом бешено заколотилось. Он сразу заметил забившуюся на шее жилку, увидел расширенные сапфировые глаза, полураскрывшиеся губы.
— Насчет «порше» я пошутила, — сказала Сюзанна, относя тарелку на их столик.
— Знаю.
— Если ты посмеешь купить мне что-нибудь подобное, я отошлю все назад.
Слоун уселся в кресло и заказал себе кофе.
— Охотно верю, что ты именно так и сделаешь.
— Слоун…
— Думаешь, я не вижу, как нравится Беттине говорить гадости? — Его тон вполне соответствовал холодному выражению лица.
Она-то знала, что его наружная мягкость скрывала стальной характер. Только глупец мог подумать, будто бы он не понимает, какие мотивы движут разными людьми, что скрывается за невинными намеками.
— Она положила глаз на тебя.
Слоун тихо засмеялся, а Сюзанна почувствовала, как в груди у нее закипает злость.
— Беттине требуется постоянное подтверждение своей привлекательности. Ее одежда, косметика, украшения просто кричат о стремлении привлечь к себе внимание, — с изрядной долей цинизма добавил он. — Для этого сойдет первый попавшийся мужчина.
— О, нет! Этот первый попавшийся должен иметь вес в обществе, а главное — быть достаточно богат. — Сюзанна взяла чашку, сделала глоток, поставила ее снова на блюдечко и бросила на Слоуна косой взгляд. — Ты подходишь по всем параметрам. «Милашка», как она выражается.
— Неужели?
Да он доволен, черт его возьми.
— Подходящий случай завести любовницу.
— Зачем же, — лениво протянул он, — мне искать любовницу, когда у меня есть ты?
Сюзанна медленно подцепила вилкой фруктовую дольку, медленно отправила его в рот, неторопливо прожевала, проглотила. Тщательно подбирая слова, скрасив их слабой улыбкой, она произнесла:
— Меня у тебя нет.
Слоун аккуратно положил вилку на тарелку и откинулся в кресле. С виду он, подумалось ей, как будто бы и не заметил ее слов. По крайней мере внешне ничем это не выдал.
— Странно, у меня остались на редкость живые воспоминания о сегодняшней ночи. — Сверкнув глазами, он добавил: — И о предрассветных часах тоже.
И у нее. Настолько живые, что и сейчас при одном воспоминании она почувствовала, как на щеках вспыхивают ярко-красные пятна.
— Это к делу не относится.
Его бровь иронически приподнялась, сверкнули белые зубы.
— Нет? Не могу согласиться с твоим мнением.
— Это просто секс. — Правда, очень хороший секс, добавила она мысленно, зная, что лжет. Слово «секс» даже отдаленно не отражало всего, что соединяло их.
— Думаю, нам надо снова отправиться в постель, — лукаво предложил Слоун. — Там мы договариваемся быстро.
Она поймала на вилку еще дольку.
— Наше отсутствие заметят.
Не задумываясь, Слоун отозвался:
— Велика важность!
— Ты только об одном и думаешь, — осадила она его и потянулась, чтобы налить еще кофе.
— После трех недель воздержания можно ожидать самых катастрофических последствий для мужчины.
Не только для мужчины. От малейшего воспоминания о том, что произошло между ними в эту ночь, ее бросало в жар и начинало стучать в висках.
Самое скверное, что он это знает, судя по тому, как его глаза останавливаются на ее губах, медленно спускаются к бьющейся на шее жилке, ласкают вздымающуюся грудь.
— Кажется, — заговорила Сюзанна, ненавидя себя за то, что голос у нее прерывается, несмотря на все старания, — я уже сыта.
— Вижу Джорджию и Трентона, — тихо сказал Слоун, — они направляются к нам.
Завтрак пришлось продолжить. Заказали шампанское. Расторопные официанты принесли закуски.
— Решено: утро посвятим теннису, — заявила Джорджия, выпивая вторую чашку черного кофе. — А на обед я не буду есть ничего, кроме фруктов.
— Я тоже. А потом можно поплавать или подремать на пляже, — отозвалась Сюзанна. После такой ночи ей необходимо немного тишины и покоя.
Боль пронзила ее насквозь. А что будет сегодня? Станет ли Слоун?.. «Да, — насмехался внутренний голос, — конечно, станет». Как она переживет еще одну ночь любви? Может, если объяснит, вымолит у него…
Сюзанна бросила на него быстрый взгляд и тут же пожалела об этом. Слоун, не отрываясь, смотрел на нее, как всегда угадывая каждую мысль… с проклятой точностью.
Заметил ли кто-нибудь еще, что сегодня она — сплошной клубок нервов, хотя и старается казаться спокойной? Прошедшая ночь смела все границы, которыми она окружила себя.
Что будет, если она вернется к Слоуну? Нет, об этом нельзя и думать. Так что толку предаваться размышлениям, когда события могут развиваться только двумя путями, а ее не устраивает ни один из них?
Внутри нее все болезненно сжалось, Сюзанна глубоко вздохнула, чтобы успокоить дыхание. К их беседе присоединились гости за другими столиками. Но она почти не участвовала в общем разговоре. Хотя с некоторым облегчением обнаружила, что можно хоть ненадолго отвлечься от горестных мыслей, поддерживая светскую болтовню с женщинами, у которых не было проблем более сложных, чем выбор парикмахера или модельера или составление списка тех лиц, чьи приемы необходимо посетить в зимнем сезоне.
Слоун, казалось, был абсолютно погружен в деловые разговоры с коллегами. Но дважды, взглянув в его сторону, она ловила на себе его взгляд.
— Сюзанна, вы еще не назначили дату вашей свадьбы? — спросила вдруг одна из женщин. Другая присоединилась:
— У нас с Полом визиты расписаны уже до самого Рождества. Так что присылайте приглашения заранее, дорогая.
— Тебе необходимо посетить Стефано; он творит чудеса с волосами, — посоветовала Сюзанне элегантная брюнетка, а другая темноволосая сильфида добавила:
— У Мари Луизы нет равных по части маникюра.
— Джанфранко! — восклицала стильная рыжеволосая девица. — Платье стоит заказывать только ему, дорогая. Скажи, что ты от Клаудии.
— И конечно, за цветами следует обращаться к О'Нейлу.
— Фрэнк потратил на мой прием почти миллион, — вставила Беттина, не замечая, что ее заявление было встречено напряженным молчанием.
Сюзанна почувствовала, как вокруг Беттины образовался мгновенный вакуум. Упоминание конкретных денежных сумм в светских кругах считалось дурным тоном. Можно было говорить о яхте, о вилле во Франции, апартаментах в Венеции, Риме или Милане; швейцарском шале, квартире на Пятой авеню Нью-Йорка, доме в престижном районе Лондона или поместье в Суррее. Обо всем, кроме того, сколько это стоит. Разве что речь шла о какой-нибудь сделке.
Было почти одиннадцать, когда гости отправились на катер, который должен был доставить их на остров Данк. Оттуда они отправлялись самолетом на юг.
Сюзанна и Слоун вместе с Джорджией и Трентоном стояли на молу, провожая их.
Глава ДЕВЯТАЯ
Глава ДЕСЯТАЯ
— У меня тоже, — торжественно заявил он. — Ты…
Ее сердце замерло, потом бешено заколотилось. Он сразу заметил забившуюся на шее жилку, увидел расширенные сапфировые глаза, полураскрывшиеся губы.
— Насчет «порше» я пошутила, — сказала Сюзанна, относя тарелку на их столик.
— Знаю.
— Если ты посмеешь купить мне что-нибудь подобное, я отошлю все назад.
Слоун уселся в кресло и заказал себе кофе.
— Охотно верю, что ты именно так и сделаешь.
— Слоун…
— Думаешь, я не вижу, как нравится Беттине говорить гадости? — Его тон вполне соответствовал холодному выражению лица.
Она-то знала, что его наружная мягкость скрывала стальной характер. Только глупец мог подумать, будто бы он не понимает, какие мотивы движут разными людьми, что скрывается за невинными намеками.
— Она положила глаз на тебя.
Слоун тихо засмеялся, а Сюзанна почувствовала, как в груди у нее закипает злость.
— Беттине требуется постоянное подтверждение своей привлекательности. Ее одежда, косметика, украшения просто кричат о стремлении привлечь к себе внимание, — с изрядной долей цинизма добавил он. — Для этого сойдет первый попавшийся мужчина.
— О, нет! Этот первый попавшийся должен иметь вес в обществе, а главное — быть достаточно богат. — Сюзанна взяла чашку, сделала глоток, поставила ее снова на блюдечко и бросила на Слоуна косой взгляд. — Ты подходишь по всем параметрам. «Милашка», как она выражается.
— Неужели?
Да он доволен, черт его возьми.
— Подходящий случай завести любовницу.
— Зачем же, — лениво протянул он, — мне искать любовницу, когда у меня есть ты?
Сюзанна медленно подцепила вилкой фруктовую дольку, медленно отправила его в рот, неторопливо прожевала, проглотила. Тщательно подбирая слова, скрасив их слабой улыбкой, она произнесла:
— Меня у тебя нет.
Слоун аккуратно положил вилку на тарелку и откинулся в кресле. С виду он, подумалось ей, как будто бы и не заметил ее слов. По крайней мере внешне ничем это не выдал.
— Странно, у меня остались на редкость живые воспоминания о сегодняшней ночи. — Сверкнув глазами, он добавил: — И о предрассветных часах тоже.
И у нее. Настолько живые, что и сейчас при одном воспоминании она почувствовала, как на щеках вспыхивают ярко-красные пятна.
— Это к делу не относится.
Его бровь иронически приподнялась, сверкнули белые зубы.
— Нет? Не могу согласиться с твоим мнением.
— Это просто секс. — Правда, очень хороший секс, добавила она мысленно, зная, что лжет. Слово «секс» даже отдаленно не отражало всего, что соединяло их.
— Думаю, нам надо снова отправиться в постель, — лукаво предложил Слоун. — Там мы договариваемся быстро.
Она поймала на вилку еще дольку.
— Наше отсутствие заметят.
Не задумываясь, Слоун отозвался:
— Велика важность!
— Ты только об одном и думаешь, — осадила она его и потянулась, чтобы налить еще кофе.
— После трех недель воздержания можно ожидать самых катастрофических последствий для мужчины.
Не только для мужчины. От малейшего воспоминания о том, что произошло между ними в эту ночь, ее бросало в жар и начинало стучать в висках.
Самое скверное, что он это знает, судя по тому, как его глаза останавливаются на ее губах, медленно спускаются к бьющейся на шее жилке, ласкают вздымающуюся грудь.
— Кажется, — заговорила Сюзанна, ненавидя себя за то, что голос у нее прерывается, несмотря на все старания, — я уже сыта.
— Вижу Джорджию и Трентона, — тихо сказал Слоун, — они направляются к нам.
Завтрак пришлось продолжить. Заказали шампанское. Расторопные официанты принесли закуски.
— Решено: утро посвятим теннису, — заявила Джорджия, выпивая вторую чашку черного кофе. — А на обед я не буду есть ничего, кроме фруктов.
— Я тоже. А потом можно поплавать или подремать на пляже, — отозвалась Сюзанна. После такой ночи ей необходимо немного тишины и покоя.
Боль пронзила ее насквозь. А что будет сегодня? Станет ли Слоун?.. «Да, — насмехался внутренний голос, — конечно, станет». Как она переживет еще одну ночь любви? Может, если объяснит, вымолит у него…
Сюзанна бросила на него быстрый взгляд и тут же пожалела об этом. Слоун, не отрываясь, смотрел на нее, как всегда угадывая каждую мысль… с проклятой точностью.
Заметил ли кто-нибудь еще, что сегодня она — сплошной клубок нервов, хотя и старается казаться спокойной? Прошедшая ночь смела все границы, которыми она окружила себя.
Что будет, если она вернется к Слоуну? Нет, об этом нельзя и думать. Так что толку предаваться размышлениям, когда события могут развиваться только двумя путями, а ее не устраивает ни один из них?
Внутри нее все болезненно сжалось, Сюзанна глубоко вздохнула, чтобы успокоить дыхание. К их беседе присоединились гости за другими столиками. Но она почти не участвовала в общем разговоре. Хотя с некоторым облегчением обнаружила, что можно хоть ненадолго отвлечься от горестных мыслей, поддерживая светскую болтовню с женщинами, у которых не было проблем более сложных, чем выбор парикмахера или модельера или составление списка тех лиц, чьи приемы необходимо посетить в зимнем сезоне.
Слоун, казалось, был абсолютно погружен в деловые разговоры с коллегами. Но дважды, взглянув в его сторону, она ловила на себе его взгляд.
— Сюзанна, вы еще не назначили дату вашей свадьбы? — спросила вдруг одна из женщин. Другая присоединилась:
— У нас с Полом визиты расписаны уже до самого Рождества. Так что присылайте приглашения заранее, дорогая.
— Тебе необходимо посетить Стефано; он творит чудеса с волосами, — посоветовала Сюзанне элегантная брюнетка, а другая темноволосая сильфида добавила:
— У Мари Луизы нет равных по части маникюра.
— Джанфранко! — восклицала стильная рыжеволосая девица. — Платье стоит заказывать только ему, дорогая. Скажи, что ты от Клаудии.
— И конечно, за цветами следует обращаться к О'Нейлу.
— Фрэнк потратил на мой прием почти миллион, — вставила Беттина, не замечая, что ее заявление было встречено напряженным молчанием.
Сюзанна почувствовала, как вокруг Беттины образовался мгновенный вакуум. Упоминание конкретных денежных сумм в светских кругах считалось дурным тоном. Можно было говорить о яхте, о вилле во Франции, апартаментах в Венеции, Риме или Милане; швейцарском шале, квартире на Пятой авеню Нью-Йорка, доме в престижном районе Лондона или поместье в Суррее. Обо всем, кроме того, сколько это стоит. Разве что речь шла о какой-нибудь сделке.
Было почти одиннадцать, когда гости отправились на катер, который должен был доставить их на остров Данк. Оттуда они отправлялись самолетом на юг.
Сюзанна и Слоун вместе с Джорджией и Трентоном стояли на молу, провожая их.
Глава ДЕВЯТАЯ
— Теперь можно отдохнуть. — Джорджия, обняв Трентона, прижалась к нему. — Какой замечательный уикенд! Спасибо, милый. Комок застрял у Сюзанны в горле, когда она заметила взгляд Трентона, направленный на ее мать. В нем было столько любви… От этого щемило сердце.
— Думаю, я сегодня не буду ни есть, ни пить, — объявила она непринужденно. — Возьму на пляж книжку, а потом окунусь.
— Сыграем в теннис, — предложил Трентон. — В четыре, ладно?
— Тыможешь, — предложилСлоуннесколькими минутами позже, когда они оказались у себя, — отдохнуть и здесь.
Сюзанна фыркнула.
— Ну да. Только, боюсь, наши взгляды на отдых не совпадают. — Быстро взбежав по ступенькам в спальню, она отыскала черное бикини.
— Опасаешься оставаться со мной наедине?
Он действительно обладал способностью выводить ее из равновесия, но страх тут был ни при чем.
— Нет.
Слоун подошел, положил руки ей на затылок, поглаживая его, отчего по всему телу разлилось блаженное тепло.
— Устала?
Хотелось закрыть глаза и покориться его власти, разрешить целовать ее. Медленнее, о, еще медленнее. Если она поддастся этой слабости, им не выбраться с виллы до ночи.
— Немножко.
— Позволь я помассирую тебя, -тихо предложил он.
Желание, свернувшееся глубоко внутри, начало растекаться по венам, проникая в самые потаенные уголки. Сюзанна улыбнулась с невыразимой печалью и непритворным сожалением.
— Не думаю, что это хорошая мысль. Его дыхание щекотало ей висок.
— Ты уверена?
Его пальцы приподняли волосы у нее на виске, губы коснулись чувствительного местечка около самого уха, прошлись по шее.
— Слоун… — Протест, слетевший с ее губ, был слабым, едва различимым. Незаметно она попыталась освободиться от его пальцев, которые начали разминать уставшие мускулы.
— Шшш, — прошептал он мягко. — Просто расслабься.
Разрешить ему? Может, только на несколько минут? Разве за несколько минут может случиться что-нибудь плохое?
Сюзанна закрыла глаза и позволила мышцам отдыхать, подчиняясь волшебству ласковых прикосновений. Теплые волны от них распространялись по всему телу. Ей казалось, что даже кости у нее стали мягкими.
Она едва сознавала, что он расстегнул молнию на спине ее платья и оно со слабым шелестом соскользнуло на пол. За ним последовал бюстгальтер, а его руки уже гладили ее бедра.
— Я не думаю…
— И не надо, — хрипло ответил Слоун. — Только чувствуй.
Его губы прикасались к ее телу, от плеча прошлись по руке до впадинки у локтя и дальше, к едва заметным венам на запястье.
Стон отчаяния вырвался у нее, когда он перешел к другой руке, повторяя и на ней тот же путь. Когда Слоун заключил ее в свои объятия и перенес на постель, у Сюзанны не оставалось больше сил для возражений.
Последовали долгие, сладостные ласки, и Слоун не забыл ни одной складочки, ни единой жилки на ее теле. Изгиб бедра, впадина под коленом. Нежные округлости икр, изящные лодыжки, свод стопы остро откликались на самое мимолетное прикосновение.
У Сюзанны было такое чувство, будто она медленно умирает от наслаждения. Груди, напрягшиеся соски, мягкая впадина живота, почти уже незаметный синяк на бедре — Слоун не пропустил ничего.
Кровь бросилась ей в лицо, когда он добрался до влажной расщелины у нее между ног, губы раскрылись, жадно хватая воздух, все тело напряглось в ожидании, подалось навстречу его руке.
Он придерживал ее бедра, не давая избежать сладкой муки. Вся она была как натянутая струна, и каждое прикосновение рассылало волны неги по телу, заставляя ее вибрировать.
Он почувствовал ее последние содрогания, даря ей завершающий страстный поцелуй, переходя к талии и дальше — к округлостям груди.
Все тело ныло, не в силах сразу оправиться после пережитого блаженства. Глаза саднило от подступивших слез. Теплая влага наконец смочила ресницы, проложила дорожки на щеках, исчезая в волосах.
Слоун заглянул в сапфировые глаза и успел собрать губами последние капли слез.
Потом он лег рядом, прижал ее к себе.
— Лучше?
Господи, понимает ли он, что она чувствует?
— Осталось только одно затруднение, — пробормотала Сюзанна дрожащими губами.
Его пальцы прошлись по ее щеке.
— Какое?
Она смущенно улыбнулась.
— На тебе слишком много надето.
Его губы дрогнули.
— Хочешь раздеть меня?
— Это приглашение?
Губы обвели ее подбородок.
— Тебе оно требуется?
Это было нечто особенное. Такое, о чем невозможно будет забыть всю оставшуюся жизнь. «Все одинокие, пустые ночи», — горестно вздохнул внутренний голос.
Сначала, разделавшись с туфлями, она довольно долго возилась, расстегивая пряжку ремня, потом молнию на брюках. С его молчаливой помощью вытягивала заправленную внутрь рубашку. Расстегивание каждой пуговицы на рубашке превращалось в захватывающее приключение. Пальцы путались в завитках волос, касались сильных мускулов груди.
Наконец на нем остались только шелковые трусы. Сюзанна провела пальцем вдоль резинки, ощущая твердый живот.
Ей хотелось увидеть, как его невозмутимость изменит ему, если она просунет руку под резинку.
Она старалась делать все как можно медленнее, дразня, словно нащупывая путь, наслаждаясь мягкой дрожью его живота, напряжением мышц, которых касалась ее рука.
Самую уязвимую, самую интимную часть его тела она оставила напоследок, трогая ее с таким нежным искусством, что Слоун застонал, пытаясь сохранить самообладание.
Еще несколько минут, и его дыхание стало хриплым и прерывистым, сильные руки схватили ее за плечи, он оказался сверху и глубоко вошел в нее.
Сюзанна с ликующим криком приподнялась ему навстречу, их губы встретились, и оба устремились к наслаждению, для описания которого еще не придумано слов.
А потом он нежно прижимал ее к себе, водя пальцами по шелковистой коже вверх и вниз, иногда задерживаясь перед тем, как двинуться дальше.
Сюзанна заснула, погрузившись в блаженный покой, сознавая надежность своего убежища. Она была с ним. Она принадлежала ему.
Ее разбудило мягкое прикосновение мужских губ. Полуоткрыв глаза, она сквозь ресницы рассматривала того, кто потревожил ее покой.
— Уже почти четыре, — сказал Слоун. В ответ Сюзанна улыбнулась томно и нежно.
— Значит, пора принимать душ и одеваться. У нас ведь встреча с Трентоном и Джорджией.
— Я могу позвонить им и отменить встречу.
— Не стоит их разочаровывать, — решительно сказала она. Слоун слегка усмехнулся. — Ведь правда?
— Чертовка! — Он встал с кровати, протянул ей руку. — Ну, пошли, а то опоздаем.
Они и опоздали, правда всего на десять минут. Молодожены уже были на корте и, похоже, вовсе не скучали вдвоем.
Решили сыграть один сет, но спортивного азарта было явно маловато. Мячик лениво летал с одной стороны на другую. Через час игра закончилась со счетом семь-пять в пользу Слоуна и Сюзанны.
— Пойдем в бар, выпьем? — предложил Слоун, когда они выходили с корта. Трентон изъявил молчаливое согласие, похлопав сына по плечу.
— Я так вымоталась сегодня, что чувствую каждый прожитый год, — сказала Джорджия, озорно смеясь, что заставляло усомниться в ее искренности.
Трентон подозвал официанта, и через минуту перед всеми уже стояли высокие стаканы с прохладительными напитками.
— Обед в шесть тридцать? — предложил Трентон. — Я предупрежу повара.
У них будет время вымыться и переодеться. А потом наступит их последняя ночь на острове. Сюзанна не знала, облегчение или огорчение сулит ей финал этого уикенда, которого она так боялась.
Ее обида и злость давно исчезли. Но что пришло на их место? Секс был не просто хорош… бесподобен. Но было ли между ними что-нибудь еще?
Ей и хотелось узнать это, и было страшно. Она не чувствовала достаточной уверенности, что сумеет с честью выйти из любого положения.
— Это последний вечер, который мы проводим вместе, — сказал Слоун, словно подслушав ее мысли. — Какие планы на вторую половину дня? Можно посмотреть видео или сыграть в карты. Или просто погулять по пляжу.
Трентон обвел взглядом женщин в ожидании ответа.
Джорджия мило улыбнулась.
— Давайте в карты. Сюзанна и я прекрасно играем, точно, дорогая?
Сюзанна подумала, что карты отвлекут ее от неприятных мыслей.
— Да, — весело согласилась она, — посмотрим, не удастся ли нам объединенными усилиями разгромить наших мужчин.
Слоун поднял бровь и хитро глянул на отца.
— Мужчины против женщин?
Трентон хмыкнул.
— Ты хорошо играешь, Слоун? А не то мы пропали.
— У нас или у вас?
— У вас, — решил Трентон, бросив взгляд на Джорджию. — Тогда мы сможем уйти, как только захотим.
— Принесите спички, — предупредила Сюзанна. — Мы с Джорджией не играем на деньги.
Они выпили свои коктейли и вышли. Прохладный вечерний воздух окутал их. Смеркалось, уже зажглись огни.
Трентон и Джорджия остановились на развилке дорожки, которая вела к их вилле.
— Встретимся в ресторане через полчаса.
У себя на вилле Сюзанна отправилась прямо в ванную и встала под прохладный душ. Слоун последовал за ней.
Не успела она потянуться за мылом, как его у нее немедленно забрали.
Все ее тело запульсировало, ожидая продолжения. Каждый нерв откликался на его прикосновения.
Потом Слоун молча протянул мыло ей. К концу оба уже едва дышали от эмоционального напряжения.
Слоун перекрыл воду, взял ее лицо в свои ладони и крепко прижался губами к ее губам. И сразу же поспешил подать ей полотенце.
— Думаю, наряжаться не стоит. Сойдет что угодно.
Сюзанна выбрала черные шелковые вечерние брюки и нарядную блузку, немного подкрасилась, надела тоненькую золотую цепочку, которую Джорджия подарила ей, когда дочери исполнился двадцать один год. Довершили наряд босоножки на невысоком каблучке.
В льняных брюках цвета слоновой кости и темно-голубой рубашке Слоун выглядел олицетворением мужественности. Сердце ее быстро забилось, когда он подал ей руку.
Обед, как всегда, был великолепен. Местные дары моря подавались с разнообразными салатами из свежей зелени. На десерт принесли прекрасный сыр, за ним последовали виноград и мускусная дыня. Трапезу завершил крепкий кофе.
Потом все вместе неторопливо направились к вилле, любуясь иллюминированным садом.
В игре Сюзанну интересовал не выигрыш сам по себе. Она заранее предвкушала состязание в хитроумии и умении блефовать. Приятно было, когда сбывались ее предположения о том, у кого какие карты на руках, кто как поведет игру. Она никогда не жульничала, уверенная, что удачу не может принести только ловкость рук или откровенный обман.
Они с Джорджией выиграли первый раз, потом второй. Когда стало ясно, что и третья игра принесет удачу женщинам, разгорелся горячий спор, стоит ли начинать четвертую.
— Я думаю, не стоит и пытаться, — признал поражение Трентон, отвечая улыбкой на улыбку Слоуна.
— Если мы опять выиграем, можно поменяться партнерами, — великодушно предложила Джорджия.
— Вот это другой разговор, — обрадовался Слоун. Сюзанна усмехнулась.
— Зачем, мама? Лучше разбить их подчистую. Похоже, это наше единственное преимущество!
Слоун погладил ее по щеке.
— Ну, не знаю, я мог бы вспомнить и о некоторых других преимуществах. — Его глаза смеялись, делая смысл намека понятным всем, и Сюзанна невольно покраснела.
— Ты шокируешь мою маму, — напала она на Слоуна.
Трентон улыбнулся.
— Сомнительное утверждение, дорогая, — уверила ее Джорджия. — Я давно уже кое-что подозревала.
Сюзанна перевела взгляд с одних смеющихся глаз на другие и решила замять разговор.
— Давайте же продолжать игру.
Когда они останутся вдвоем, она с лихвой отплатит Слоуну. И насладится местью сполна. Бросив на него уничтожающий взгляд, Сюзанна заметила, что он чрезвычайно доволен результатами своей провокации.
К большому ее удовлетворению, они опять выиграли, и она выбрала себе в пару Трентона против Джорджии со Слоуном. Последовала новая серия партий, которая закончилась с незначительным преимуществом Джорджии и Слоуна.
Место напротив Слоуна давало Сюзанне возможность наблюдать за каждым его движением, сменой мимики.
Он был блестящим стратегом и умел великолепно выбирать нужную тактику. И еще — он очень быстро учился. Так быстро, что она усомнилась, не нарочно ли он поддается.
— Кто хочет кофе?
— Нет, спасибо, дорогой. — Джорджия бросила взгляд на часы и поднялась. — Увидимся за завтраком. Около восьми, да?
Слоун вместе с Сюзанной проводил гостей до двери. Джорджия наклонилась и коснулась щекой щеки дочери.
— Спокойной ночи.
Как только дверь за ними закрылась, Сюзанна подошла к столу, сложила спички в коробку и начала собирать карты.
— Оставь.
Его улыбка завораживала, обещая и требуя. Она беспомощно взглянула на него.
— Слоун… — Как объяснить ему, что она и так уже вся издергалась? Ей страшно добавлять еще одну ночь любви к тому, что обречено стать лишь мучительным воспоминанием. Она покачала головой, стараясь собраться с силами.
— Это не займет много времени.
Он был близко, слишком близко. Его дыхание шевелило ее волосы, его страсть опаляла, заставляя учащенно биться пульс.
— Посмотри на меня.
Все внутри у нее сжалось.
— Слоун…
— Посмотри на меня, Сюзанна, — настойчиво и мягко, слишком мягко, сказал он.
Она непроизвольным жестом обхватила себя руками, словно пытаясь защититься.
— Ты так пуглива! — И, как всегда легко читая ее мысли, добавил: — Не хочешь поговорить со мной?
Что она может сказать? Да и стоит ли начинать? Слова казались слишком поверхностными, невыразительными. И все же кое-что было необходимо сказать.
Сюзанна смотрела в его лицо, словно вырезанное искусным скульптором, и ей казалось, что она ходит по самому краю бездонной пропасти.
— Мне хочется спать. Уже поздно, я устала.
Он взял ее за подбородок, приподнял его.
— Уходишь от прямого разговора?
Ее глаза потемнели.
— Завтра мы возвращаемся в Сидней. Наши пути в жизни расходятся.
— Если ты думаешь, что я допущу это, то ошибаешься.
Он с силой прижался к ее губам, словно накладывая на них свою печать.
Все, что она могла, — это попытаться не реагировать, борясь со своим предательским телом.
Двое, слитые воедино желанием и одновременно разделенные словно стеной. С разными мыслями, разными мотивами поведения.
Когда Слоун оторвался от ее губ, Сюзанна стояла как оглушенная, в ее расширенных глазах стыло страдание.
Он положил ладонь ей на спину, но она уперлась ему в грудь, пытаясь сохранить между ними хоть какое-то расстояние. Безуспешно.
— Пожалуйста, не надо.
— Не надо что, Сюзанна? Тащить тебя в постель? Ты это имеешь в виду?
— Секс — не решение всех проблем.
Как хотелось ему стереть горькую складку с нежных губ, изгнать тоску из измученных синих глаз! Вернуть безграничное доверие, которое она подарила ему в самом начале их знакомства.
— То, что нас соединяет, не исчерпывается словом «секс».
Нет, то, что соединяло их, действительно никогда не было одним лишь сексом. Абсолютное понимание на уровне шестого чувства, проникновение в души друг друга, единение не только тел, но и мыслей.
— Прошлой ночью…
— Прошлая ночь была ошибкой, — вымученно проговорила Сюзанна.
Глаза его сузились, лицо казалось холодной маской гнева.
— Думаю, я сегодня не буду ни есть, ни пить, — объявила она непринужденно. — Возьму на пляж книжку, а потом окунусь.
— Сыграем в теннис, — предложил Трентон. — В четыре, ладно?
— Тыможешь, — предложилСлоуннесколькими минутами позже, когда они оказались у себя, — отдохнуть и здесь.
Сюзанна фыркнула.
— Ну да. Только, боюсь, наши взгляды на отдых не совпадают. — Быстро взбежав по ступенькам в спальню, она отыскала черное бикини.
— Опасаешься оставаться со мной наедине?
Он действительно обладал способностью выводить ее из равновесия, но страх тут был ни при чем.
— Нет.
Слоун подошел, положил руки ей на затылок, поглаживая его, отчего по всему телу разлилось блаженное тепло.
— Устала?
Хотелось закрыть глаза и покориться его власти, разрешить целовать ее. Медленнее, о, еще медленнее. Если она поддастся этой слабости, им не выбраться с виллы до ночи.
— Немножко.
— Позволь я помассирую тебя, -тихо предложил он.
Желание, свернувшееся глубоко внутри, начало растекаться по венам, проникая в самые потаенные уголки. Сюзанна улыбнулась с невыразимой печалью и непритворным сожалением.
— Не думаю, что это хорошая мысль. Его дыхание щекотало ей висок.
— Ты уверена?
Его пальцы приподняли волосы у нее на виске, губы коснулись чувствительного местечка около самого уха, прошлись по шее.
— Слоун… — Протест, слетевший с ее губ, был слабым, едва различимым. Незаметно она попыталась освободиться от его пальцев, которые начали разминать уставшие мускулы.
— Шшш, — прошептал он мягко. — Просто расслабься.
Разрешить ему? Может, только на несколько минут? Разве за несколько минут может случиться что-нибудь плохое?
Сюзанна закрыла глаза и позволила мышцам отдыхать, подчиняясь волшебству ласковых прикосновений. Теплые волны от них распространялись по всему телу. Ей казалось, что даже кости у нее стали мягкими.
Она едва сознавала, что он расстегнул молнию на спине ее платья и оно со слабым шелестом соскользнуло на пол. За ним последовал бюстгальтер, а его руки уже гладили ее бедра.
— Я не думаю…
— И не надо, — хрипло ответил Слоун. — Только чувствуй.
Его губы прикасались к ее телу, от плеча прошлись по руке до впадинки у локтя и дальше, к едва заметным венам на запястье.
Стон отчаяния вырвался у нее, когда он перешел к другой руке, повторяя и на ней тот же путь. Когда Слоун заключил ее в свои объятия и перенес на постель, у Сюзанны не оставалось больше сил для возражений.
Последовали долгие, сладостные ласки, и Слоун не забыл ни одной складочки, ни единой жилки на ее теле. Изгиб бедра, впадина под коленом. Нежные округлости икр, изящные лодыжки, свод стопы остро откликались на самое мимолетное прикосновение.
У Сюзанны было такое чувство, будто она медленно умирает от наслаждения. Груди, напрягшиеся соски, мягкая впадина живота, почти уже незаметный синяк на бедре — Слоун не пропустил ничего.
Кровь бросилась ей в лицо, когда он добрался до влажной расщелины у нее между ног, губы раскрылись, жадно хватая воздух, все тело напряглось в ожидании, подалось навстречу его руке.
Он придерживал ее бедра, не давая избежать сладкой муки. Вся она была как натянутая струна, и каждое прикосновение рассылало волны неги по телу, заставляя ее вибрировать.
Он почувствовал ее последние содрогания, даря ей завершающий страстный поцелуй, переходя к талии и дальше — к округлостям груди.
Все тело ныло, не в силах сразу оправиться после пережитого блаженства. Глаза саднило от подступивших слез. Теплая влага наконец смочила ресницы, проложила дорожки на щеках, исчезая в волосах.
Слоун заглянул в сапфировые глаза и успел собрать губами последние капли слез.
Потом он лег рядом, прижал ее к себе.
— Лучше?
Господи, понимает ли он, что она чувствует?
— Осталось только одно затруднение, — пробормотала Сюзанна дрожащими губами.
Его пальцы прошлись по ее щеке.
— Какое?
Она смущенно улыбнулась.
— На тебе слишком много надето.
Его губы дрогнули.
— Хочешь раздеть меня?
— Это приглашение?
Губы обвели ее подбородок.
— Тебе оно требуется?
Это было нечто особенное. Такое, о чем невозможно будет забыть всю оставшуюся жизнь. «Все одинокие, пустые ночи», — горестно вздохнул внутренний голос.
Сначала, разделавшись с туфлями, она довольно долго возилась, расстегивая пряжку ремня, потом молнию на брюках. С его молчаливой помощью вытягивала заправленную внутрь рубашку. Расстегивание каждой пуговицы на рубашке превращалось в захватывающее приключение. Пальцы путались в завитках волос, касались сильных мускулов груди.
Наконец на нем остались только шелковые трусы. Сюзанна провела пальцем вдоль резинки, ощущая твердый живот.
Ей хотелось увидеть, как его невозмутимость изменит ему, если она просунет руку под резинку.
Она старалась делать все как можно медленнее, дразня, словно нащупывая путь, наслаждаясь мягкой дрожью его живота, напряжением мышц, которых касалась ее рука.
Самую уязвимую, самую интимную часть его тела она оставила напоследок, трогая ее с таким нежным искусством, что Слоун застонал, пытаясь сохранить самообладание.
Еще несколько минут, и его дыхание стало хриплым и прерывистым, сильные руки схватили ее за плечи, он оказался сверху и глубоко вошел в нее.
Сюзанна с ликующим криком приподнялась ему навстречу, их губы встретились, и оба устремились к наслаждению, для описания которого еще не придумано слов.
А потом он нежно прижимал ее к себе, водя пальцами по шелковистой коже вверх и вниз, иногда задерживаясь перед тем, как двинуться дальше.
Сюзанна заснула, погрузившись в блаженный покой, сознавая надежность своего убежища. Она была с ним. Она принадлежала ему.
Ее разбудило мягкое прикосновение мужских губ. Полуоткрыв глаза, она сквозь ресницы рассматривала того, кто потревожил ее покой.
— Уже почти четыре, — сказал Слоун. В ответ Сюзанна улыбнулась томно и нежно.
— Значит, пора принимать душ и одеваться. У нас ведь встреча с Трентоном и Джорджией.
— Я могу позвонить им и отменить встречу.
— Не стоит их разочаровывать, — решительно сказала она. Слоун слегка усмехнулся. — Ведь правда?
— Чертовка! — Он встал с кровати, протянул ей руку. — Ну, пошли, а то опоздаем.
Они и опоздали, правда всего на десять минут. Молодожены уже были на корте и, похоже, вовсе не скучали вдвоем.
Решили сыграть один сет, но спортивного азарта было явно маловато. Мячик лениво летал с одной стороны на другую. Через час игра закончилась со счетом семь-пять в пользу Слоуна и Сюзанны.
— Пойдем в бар, выпьем? — предложил Слоун, когда они выходили с корта. Трентон изъявил молчаливое согласие, похлопав сына по плечу.
— Я так вымоталась сегодня, что чувствую каждый прожитый год, — сказала Джорджия, озорно смеясь, что заставляло усомниться в ее искренности.
Трентон подозвал официанта, и через минуту перед всеми уже стояли высокие стаканы с прохладительными напитками.
— Обед в шесть тридцать? — предложил Трентон. — Я предупрежу повара.
У них будет время вымыться и переодеться. А потом наступит их последняя ночь на острове. Сюзанна не знала, облегчение или огорчение сулит ей финал этого уикенда, которого она так боялась.
Ее обида и злость давно исчезли. Но что пришло на их место? Секс был не просто хорош… бесподобен. Но было ли между ними что-нибудь еще?
Ей и хотелось узнать это, и было страшно. Она не чувствовала достаточной уверенности, что сумеет с честью выйти из любого положения.
— Это последний вечер, который мы проводим вместе, — сказал Слоун, словно подслушав ее мысли. — Какие планы на вторую половину дня? Можно посмотреть видео или сыграть в карты. Или просто погулять по пляжу.
Трентон обвел взглядом женщин в ожидании ответа.
Джорджия мило улыбнулась.
— Давайте в карты. Сюзанна и я прекрасно играем, точно, дорогая?
Сюзанна подумала, что карты отвлекут ее от неприятных мыслей.
— Да, — весело согласилась она, — посмотрим, не удастся ли нам объединенными усилиями разгромить наших мужчин.
Слоун поднял бровь и хитро глянул на отца.
— Мужчины против женщин?
Трентон хмыкнул.
— Ты хорошо играешь, Слоун? А не то мы пропали.
— У нас или у вас?
— У вас, — решил Трентон, бросив взгляд на Джорджию. — Тогда мы сможем уйти, как только захотим.
— Принесите спички, — предупредила Сюзанна. — Мы с Джорджией не играем на деньги.
Они выпили свои коктейли и вышли. Прохладный вечерний воздух окутал их. Смеркалось, уже зажглись огни.
Трентон и Джорджия остановились на развилке дорожки, которая вела к их вилле.
— Встретимся в ресторане через полчаса.
У себя на вилле Сюзанна отправилась прямо в ванную и встала под прохладный душ. Слоун последовал за ней.
Не успела она потянуться за мылом, как его у нее немедленно забрали.
Все ее тело запульсировало, ожидая продолжения. Каждый нерв откликался на его прикосновения.
Потом Слоун молча протянул мыло ей. К концу оба уже едва дышали от эмоционального напряжения.
Слоун перекрыл воду, взял ее лицо в свои ладони и крепко прижался губами к ее губам. И сразу же поспешил подать ей полотенце.
— Думаю, наряжаться не стоит. Сойдет что угодно.
Сюзанна выбрала черные шелковые вечерние брюки и нарядную блузку, немного подкрасилась, надела тоненькую золотую цепочку, которую Джорджия подарила ей, когда дочери исполнился двадцать один год. Довершили наряд босоножки на невысоком каблучке.
В льняных брюках цвета слоновой кости и темно-голубой рубашке Слоун выглядел олицетворением мужественности. Сердце ее быстро забилось, когда он подал ей руку.
Обед, как всегда, был великолепен. Местные дары моря подавались с разнообразными салатами из свежей зелени. На десерт принесли прекрасный сыр, за ним последовали виноград и мускусная дыня. Трапезу завершил крепкий кофе.
Потом все вместе неторопливо направились к вилле, любуясь иллюминированным садом.
В игре Сюзанну интересовал не выигрыш сам по себе. Она заранее предвкушала состязание в хитроумии и умении блефовать. Приятно было, когда сбывались ее предположения о том, у кого какие карты на руках, кто как поведет игру. Она никогда не жульничала, уверенная, что удачу не может принести только ловкость рук или откровенный обман.
Они с Джорджией выиграли первый раз, потом второй. Когда стало ясно, что и третья игра принесет удачу женщинам, разгорелся горячий спор, стоит ли начинать четвертую.
— Я думаю, не стоит и пытаться, — признал поражение Трентон, отвечая улыбкой на улыбку Слоуна.
— Если мы опять выиграем, можно поменяться партнерами, — великодушно предложила Джорджия.
— Вот это другой разговор, — обрадовался Слоун. Сюзанна усмехнулась.
— Зачем, мама? Лучше разбить их подчистую. Похоже, это наше единственное преимущество!
Слоун погладил ее по щеке.
— Ну, не знаю, я мог бы вспомнить и о некоторых других преимуществах. — Его глаза смеялись, делая смысл намека понятным всем, и Сюзанна невольно покраснела.
— Ты шокируешь мою маму, — напала она на Слоуна.
Трентон улыбнулся.
— Сомнительное утверждение, дорогая, — уверила ее Джорджия. — Я давно уже кое-что подозревала.
Сюзанна перевела взгляд с одних смеющихся глаз на другие и решила замять разговор.
— Давайте же продолжать игру.
Когда они останутся вдвоем, она с лихвой отплатит Слоуну. И насладится местью сполна. Бросив на него уничтожающий взгляд, Сюзанна заметила, что он чрезвычайно доволен результатами своей провокации.
К большому ее удовлетворению, они опять выиграли, и она выбрала себе в пару Трентона против Джорджии со Слоуном. Последовала новая серия партий, которая закончилась с незначительным преимуществом Джорджии и Слоуна.
Место напротив Слоуна давало Сюзанне возможность наблюдать за каждым его движением, сменой мимики.
Он был блестящим стратегом и умел великолепно выбирать нужную тактику. И еще — он очень быстро учился. Так быстро, что она усомнилась, не нарочно ли он поддается.
— Кто хочет кофе?
— Нет, спасибо, дорогой. — Джорджия бросила взгляд на часы и поднялась. — Увидимся за завтраком. Около восьми, да?
Слоун вместе с Сюзанной проводил гостей до двери. Джорджия наклонилась и коснулась щекой щеки дочери.
— Спокойной ночи.
Как только дверь за ними закрылась, Сюзанна подошла к столу, сложила спички в коробку и начала собирать карты.
— Оставь.
Его улыбка завораживала, обещая и требуя. Она беспомощно взглянула на него.
— Слоун… — Как объяснить ему, что она и так уже вся издергалась? Ей страшно добавлять еще одну ночь любви к тому, что обречено стать лишь мучительным воспоминанием. Она покачала головой, стараясь собраться с силами.
— Это не займет много времени.
Он был близко, слишком близко. Его дыхание шевелило ее волосы, его страсть опаляла, заставляя учащенно биться пульс.
— Посмотри на меня.
Все внутри у нее сжалось.
— Слоун…
— Посмотри на меня, Сюзанна, — настойчиво и мягко, слишком мягко, сказал он.
Она непроизвольным жестом обхватила себя руками, словно пытаясь защититься.
— Ты так пуглива! — И, как всегда легко читая ее мысли, добавил: — Не хочешь поговорить со мной?
Что она может сказать? Да и стоит ли начинать? Слова казались слишком поверхностными, невыразительными. И все же кое-что было необходимо сказать.
Сюзанна смотрела в его лицо, словно вырезанное искусным скульптором, и ей казалось, что она ходит по самому краю бездонной пропасти.
— Мне хочется спать. Уже поздно, я устала.
Он взял ее за подбородок, приподнял его.
— Уходишь от прямого разговора?
Ее глаза потемнели.
— Завтра мы возвращаемся в Сидней. Наши пути в жизни расходятся.
— Если ты думаешь, что я допущу это, то ошибаешься.
Он с силой прижался к ее губам, словно накладывая на них свою печать.
Все, что она могла, — это попытаться не реагировать, борясь со своим предательским телом.
Двое, слитые воедино желанием и одновременно разделенные словно стеной. С разными мыслями, разными мотивами поведения.
Когда Слоун оторвался от ее губ, Сюзанна стояла как оглушенная, в ее расширенных глазах стыло страдание.
Он положил ладонь ей на спину, но она уперлась ему в грудь, пытаясь сохранить между ними хоть какое-то расстояние. Безуспешно.
— Пожалуйста, не надо.
— Не надо что, Сюзанна? Тащить тебя в постель? Ты это имеешь в виду?
— Секс — не решение всех проблем.
Как хотелось ему стереть горькую складку с нежных губ, изгнать тоску из измученных синих глаз! Вернуть безграничное доверие, которое она подарила ему в самом начале их знакомства.
— То, что нас соединяет, не исчерпывается словом «секс».
Нет, то, что соединяло их, действительно никогда не было одним лишь сексом. Абсолютное понимание на уровне шестого чувства, проникновение в души друг друга, единение не только тел, но и мыслей.
— Прошлой ночью…
— Прошлая ночь была ошибкой, — вымученно проговорила Сюзанна.
Глаза его сузились, лицо казалось холодной маской гнева.
Глава ДЕСЯТАЯ
— Черта с два!
— Слоун…
— Что ты собираешься придумать на этот раз, моя дорогая? Сослаться на то, что тебе ударило в голову шампанское? Придумай что-нибудь пооригинальнее.
О, мой бог. Сюзанна на мгновение закрыла глаза.
— Все не так.
— Тогда объясни, как.
Она попыталась небрежно пожать плечами, и ей это почти удалось.
— Я притворялась. — Боже правый, ну помоги мне, долго этот допрос я не выдержу.
— Ты думаешь, я этому поверю? — В его голосе слышалось опасное спокойствие.
— Черт возьми, Слоун! Ну чего ты хочешь? Подробного анализа моих чувств?
— Лучше всего правды!
— Какой правды?
— В постели было двое. И ты прошла со мной каждый дюйм пути.
— И что это доказывает, кроме того, что ты мастерски владеешь искусством обольщения?
— Ты хочешь сказать, что всякий другой мог бы вызвать у тебя такой же отклик?
Нет. Никогда. Так сильна была ее уверенность в этом, что солгать показалось невозможно.
— Сюзанна? — Его глаза впивались в нее, чувствуя, что ее оборона вот-вот рухнет. — Ты не ответила мне.
Яростно сверкнув глазами, она вскинула голову.
— И что ты сделаешь, если я скажу «да»?
Выражение его глаз испугало ее.
— Боюсь, я не устою перед искушением хорошенько тебя поколотить.
— Навряд ли можно назвать похвальной подобную необузданность. Ты не такой, — сказала она, стараясь, чтобы ее слова звучали как можно убедительнее. На мгновение она испугалась, что он вовсе не шутит. Застывшее лицо человека, который, не отрываясь, смотрел на нее, могло испугать кого угодно. Нет, ну что за нелепость.
Неведомо куда пропал невозмутимый, уверенный в себе адвокат. Не осталось равнодушного наблюдателя. Этот человек перед ней готов до конца бороться — если не физически, то морально — за ту цель, которую поставил перед собой. Бороться и победить. Здесь, сейчас. Независимо от того, какую цену придется заплатить за победу.
Сюзанна устало повела плечами.
— Нельзя ли отложить разговор до завтра? — После бурной ночи у нее выдался долгий и сложный день.
Он скрестил руки на груди.
— Нет.
— Слоун…
— Нет, — повторил он непоколебимо.
Она дошла почти до полного истощения всех своих сил, нервы были взвинчены до предела. У нее осталось единственное желание: раздеться, свернуться калачиком и заснуть.
Когда она проснется, уикенд будет уже позади. Она сядет на катер, потом на самолет до Сиднея и попытается начать жизнь заново. Без Слоуна.
— Чего ты хочешь от меня? — Страдальческий крик вырвался из самой глубины ее сердца.
На его скулах заиграли желваки.
— Тебя. Только тебя.
Горло у нее перехватило, она пыталась унять бешено заколотившееся сердце.
— Как жену, как друга, как мою вторую половину. На всю оставшуюся жизнь.
Она могла только смотреть на него, пытаясь собрать воедино обрывки мыслей и выговорить что-то членораздельное.
— Слоун…
— Что ты собираешься придумать на этот раз, моя дорогая? Сослаться на то, что тебе ударило в голову шампанское? Придумай что-нибудь пооригинальнее.
О, мой бог. Сюзанна на мгновение закрыла глаза.
— Все не так.
— Тогда объясни, как.
Она попыталась небрежно пожать плечами, и ей это почти удалось.
— Я притворялась. — Боже правый, ну помоги мне, долго этот допрос я не выдержу.
— Ты думаешь, я этому поверю? — В его голосе слышалось опасное спокойствие.
— Черт возьми, Слоун! Ну чего ты хочешь? Подробного анализа моих чувств?
— Лучше всего правды!
— Какой правды?
— В постели было двое. И ты прошла со мной каждый дюйм пути.
— И что это доказывает, кроме того, что ты мастерски владеешь искусством обольщения?
— Ты хочешь сказать, что всякий другой мог бы вызвать у тебя такой же отклик?
Нет. Никогда. Так сильна была ее уверенность в этом, что солгать показалось невозможно.
— Сюзанна? — Его глаза впивались в нее, чувствуя, что ее оборона вот-вот рухнет. — Ты не ответила мне.
Яростно сверкнув глазами, она вскинула голову.
— И что ты сделаешь, если я скажу «да»?
Выражение его глаз испугало ее.
— Боюсь, я не устою перед искушением хорошенько тебя поколотить.
— Навряд ли можно назвать похвальной подобную необузданность. Ты не такой, — сказала она, стараясь, чтобы ее слова звучали как можно убедительнее. На мгновение она испугалась, что он вовсе не шутит. Застывшее лицо человека, который, не отрываясь, смотрел на нее, могло испугать кого угодно. Нет, ну что за нелепость.
Неведомо куда пропал невозмутимый, уверенный в себе адвокат. Не осталось равнодушного наблюдателя. Этот человек перед ней готов до конца бороться — если не физически, то морально — за ту цель, которую поставил перед собой. Бороться и победить. Здесь, сейчас. Независимо от того, какую цену придется заплатить за победу.
Сюзанна устало повела плечами.
— Нельзя ли отложить разговор до завтра? — После бурной ночи у нее выдался долгий и сложный день.
Он скрестил руки на груди.
— Нет.
— Слоун…
— Нет, — повторил он непоколебимо.
Она дошла почти до полного истощения всех своих сил, нервы были взвинчены до предела. У нее осталось единственное желание: раздеться, свернуться калачиком и заснуть.
Когда она проснется, уикенд будет уже позади. Она сядет на катер, потом на самолет до Сиднея и попытается начать жизнь заново. Без Слоуна.
— Чего ты хочешь от меня? — Страдальческий крик вырвался из самой глубины ее сердца.
На его скулах заиграли желваки.
— Тебя. Только тебя.
Горло у нее перехватило, она пыталась унять бешено заколотившееся сердце.
— Как жену, как друга, как мою вторую половину. На всю оставшуюся жизнь.
Она могла только смотреть на него, пытаясь собрать воедино обрывки мыслей и выговорить что-то членораздельное.