Бьянчин Хелен. С любовью не спорят

   — Да, свадьба Трентона и Джорджии предшествует нашей собственной, — сообщил Слоун. Ответом ему была трель серебряного колокольчика, то бишь электрического звонка.
   — Не откладывай это надолго, дорогой. Мне точно известно, что кое-кто с радостью отодвинул бы Сюзанну в сторону.
   Сюзанна увидела, как прищурился Слоун, молчаливо выжидая, да и сама она застыла, не зная, что предстоит услышать.
   — В таком случае они будут иметь дело со мной. И, боюсь, не получат от этого удовольствия. — В голосе Слоуна прозвучала неприкрытая угроза.
   Делано рассмеявшись, Беттина поспешила уточнить:
   — В переносном смысле, конечно. Никто ее толкать не собирается.
   Выражение лица Слоуна не изменилось.
   — Рад слышать. Я очень серьезно воспринимаю всякую угрозу, неважно, импульсивное это высказывание или заранее обдуманное.
   Невозможно было ошибиться в том, что он имел в виду. Беттина испуганно заморгала.
   — Конечно! Я так тебя понимаю… — Она допила шампанское и одарила их сияющей улыбкой. — Вы извините меня, мне действительно надо возвращаться к Фрэнку.
   — Ты не думаешь, что перегнул палку? — спросила Сюзанна.
   Он окинул ее с ног до головы тем же жестким взглядом.
   — Нет.
   Она было открыла рот, но его тут же зажали коротким, требовательным поцелуем.
   — Не спорь.
   Искусство беззаботно фланировать между гостями и поддерживать ни к чему не обязывающую беседу требовало особого умения. Слоун владел им в полной мере. Медленно прохаживаясь от одного к другому, он расспрашивал об общих знакомых, выслушивал один-два анекдота, сам рассказывал что-нибудь забавное.
   Обед подали к семи. Столы в ресторане были расставлены таким образом, что группа за центральным столиком — жених, невеста и их дети — была хорошо видна отовсюду. Блюда сменяли друг друга, и каждое было превосходно.
   Прозвучали две речи: Слоун приветствовал Джорджию в их семье, а после него выступил Трентон.
   Когда принесли свадебный торт, все ахнули от изумления. Это было настоящее произведение искусства: орхидеи, покрытые глазурью, казались живыми. Так и хотелось потрогать лепестки.
   Когда торт был разрезан, Слоун откусил немного и поднес кусок к губам Сюзанны. Она подыграла ему, намеренно демонстрируя всем собравшимся интимность их отношений. Про себя она твердила, что все это только спектакль, но в глубине души, самую капельку, мечтала, чтобы все произошло по-настоящему.
   А вот поцелуй… поцелуй-то действительно настоящий, и невозможно было уклониться от него, не привлекая к себе внимания.
   Когда Слоун наконец оторвался от нее, ей оставалось лишь упрекать его взглядом, и на секунду ей показалось, что у него в глазах мелькнуло сожаление, — мелькнуло и исчезло.
   Музыка изменилась. Трентон пригласил Джорджию.
   — Последуем их примеру, — сказал Слоун, поднимаясь и ловя руку Сюзанны.
   Только не это… это может быть опасно, в отчаянии подумала Сюзанна, оказавшись в его объятиях. Но уже через секунду она ощутила, что ее место здесь. Его тело было создано для нее, принимая ее всеми своими изгибами, обволакивая невидимым покровом блаженства, лишая всякого самообладания.
   Чувственность в высшем своем проявлении. Волшебство узнавания. Если любовь похожа на реку, то их река была невероятно глубока. И быстра.
   Сюзанна отдавала себе отчет, какого рода чувства владеют ею, но и желание Слоуна тоже бросалось в глаза. Не в силах противиться, она обвила руками его шею. Ее глаза сияли, она словно не замечала, что его губы то и дело касаются ее виска.
   Потом послышался мягкий смех матери, объятия Слоуна ослабели, пары менялись партнерами.
   — Какая чудесная свадьба! — воскликнула Сюзанна, когда Трентон закружил ее в вальсе.
   Постепенно все больше гостей присоединялось к танцующим.
   — Джорджия красивейшая женщина, и телом и душой. Вот что действительно ценно, — задумчиво произнес Трентон. — Так же, как и ты.
   Замечательный комплимент!
   — Спасибо.
   — Обещаю, что буду беречь ее.
   — Я знаю. — И это была чистая правда. — Уверена, что вы будете счастливы друг с другом.
   Они сделали круг, потом опять обменялись партнерами, через пять минут — снова. В течение часа Сюзанна перетанцевала почти со всеми мужчинами.
   Тонкий расчет позволил Беттине почти сразу же оказаться в паре со Слоуном. Сюзанна издалека видела каждое движение шикарной блондинки, восхищалась ее тактикой.
   Все прочие могли лишь заметить, что Беттина необычайно оживленно жестикулирует. С ее губ не сходила улыбка, наманикюренные ногти обращали на себя внимание при каждом движении холеных рук. В остальном — ничего необычного.
   Но Сюзанна-то видела неуловимое обещание в зеленых глазах, будто бы случайное прикосновение высокой, подправленной силиконом груди, легкое поглаживание руки. Невинные знаки внимания, которые будили в Сюзанне желание выцарапать ей глаза.
   Три минуты, четыре? Они тянулись и тянулись, пока танец не кончился и Слоун не завладел Сюзанной снова.
   Она напряженно выпрямилась в кольце его рук и слегка отвернулась, так что его губы коснулись уха.
   — Беттина, — догадался Слоун.
   — Ты удивительно проницателен.
   — Это у нас в роду, — гордо сообщил он. — Знаешь, когда злишься, ты вся дрожишь.
   — Неужели? — Ей хотелось оттолкнуть его.
   — И кого из нас ты мечтала разорвать на части?
   — Беттину, — мстительно заявила она. Он хмыкнул.
   — Выпускаешь когти даже тогда, когда для этого нет причины?
   — Поосторожней, -предупредила Сюзанна. — А то как бы мне не захотелось изувечить кого-то другого.
   Она слегка прижалась к нему, ловя глухое биение сердца, ощущая силу его тела и наслаждаясь каждым мгновением. Потом музыка стихла. Танцы кончились, и Сюзанна ускользнула в туалетную комнату, чтобы привести себя в порядок.
   Когда она вернулась, большинство гостей уже покинули танцевальный зал и расселись за столиками. Слоун, казалось, был глубоко погружен в разговор с мужем Беттины, Фрэнком. Сюзанна прошла на террасу, которую продувал ветерок с океана.
   В это время года погода стояла великолепная. Долгие солнечные дни, ясные прохладные ночи, очень редкие дожди.
   Через два дня Джорджия улетает в Париж. Город, словно созданный для влюбленных. Памятник старины, музеи, высокая мода, изысканные рестораны — сказочная жизнь! Сюзанна представила, как она будет читать письма, смотреть кассеты и немного завидовать, чувствуя себя обделенной.
   Конечно, это не совсем так. В жизни всегда есть достижимые цели и просто мечты. И надо стараться приблизиться к их осуществлению.
   И всегда будет на свете алчность, которую она так презирает, а другие видят в этом и единственный смысл жизни, и средство к достижению положения в обществе. Что ни говори, а есть люди, готовые неистово бороться за место под солнцем, чего бы это ни стоило. Разве не бывало, что любовь разбивалась, жизни рушились, и все ради богатства!
   Сюзанна непроизвольно передернула плечами. Она попыталась войти в этот круг и с ужасом бежала. Но так ли уж была права? Сомнения, которые она тщательно загоняла внутрь, неожиданно поднялись на поверхность.
   — Желанное одиночество или вынужденное изгнание?
   Сюзанна выпрямилась при звуке насмешливого голоса и не шевельнулась, когда Слоун обнял ее за талию и привлек к себе.
   — И то и другое, — честно призналась она.
   — Не хочешь поплакаться?
   Вопрос был поставлен так прямолинейно, что Сюзанна от удивления широко открыла глаза. Поделиться с ним сокровенными мыслями? Слишком опасно!
   — Я просто вышла посмотреть, нет ли дождя.
   Она почувствовала, как подбородок Слоуна лег ей на макушку.
   — Ты ведь знала, что я буду тебя искать?
   — Да, предполагала.
   — Наверное, нам надо вернуться.
   — Нас ждут, — сказал Слоун. — Трентон и Джорджия скоро уходят.
   — Оставляют гостей? Неужели так поздно?
   — Уже почти полночь.
   — Как незаметно прошел вечер! — заметила Сюзанна и сжалась, потому что одна рука Слоуна легла ей на грудь, а другая медленно заскользила к бедру. Она знала, что их хорошо видно из комнаты. — Не надо. Пожалуйста, — добавила она тихо.
   — Тогда пойдем, пожелаем нашим родителям спокойной ночи.
   Рано или поздно они вернутся на свою виллу. Что тогда? Она не может позволить себе даже одной сладостной ночи, чтобы после не пришлось расплачиваться долгими-долгими горькими, одинокими ночами.
   Не говоря ни слова, Сюзанна высвободилась из рук Слоуна и направилась в комнату.
   — А, вот ты где, дорогая, — обрадовалась Джорджия. — Мы собираемся уходить. — Она подалась к дочери и слегка сжала ее локоть. — Все прошло великолепно, верно?
   — Да-да, — согласилась Сюзанна, беря мать под руку.
   — Гости встречаются завтра в девять за завтраком с шампанским. Вы, конечно, присоединитесь?
   — Обязательно, мама.
   — Ну а теперь мы наконец удаляемся, — решительно заявил Трентон, вклинившись между ними.
   Молодожены обменялись нежными взглядами, и щеки Джорджии слегка порозовели.
   Трентон сказал всем «спокойной ночи» и увел Джорджию из ресторана.
   — Хочешь, я принесу тебе кофе? — спросил Слоун.
   — Да, пожалуй, — согласилась Сюзанна, и в этот момент как из-под земли появилась Беттина.
   — Фрэнк хочет уйти. Мы собираемся прогуляться по пляжу. Может, поплаваем. Не хотите присоединиться?
   И посмотреть, как обнаженная Беттина будет соблазнять при свете луны всех мужчин без разбору?
   — Спасибо, но нет. — Слоун всем своим видом выражал приличествующее случаю сожаление. Потом, взглянув на Сюзанну темными горящими глазами, добавил: — У нас другие планы.
   — Вечеринка?
   — Для двоих, — откликнулся он небрежно. Отобрав у Сюзанны чашку и блюдечко, он поставил их на ближайший столик и взял ее за руку. — Вы нас извините?
   — Надо бы, — с беспокойством напомнила Сюзанна, — попрощаться с остальными.
   — Мы это обязательно сделаем, только быстренько.
   — И оставим их обсуждать причины спешки?
   — Ты хочешь остаться?
   Вообще-то, нет. Но и на виллу ее не тянет. И гулять по пляжу, который кишит беттинами, не хочется.
   — Нет.
   Через десять минут Слоун отпирал дверь их виллы. Он пропустил Сюзанну вперед и захлопнул за собой дверь. Сюзанна молча смотрела, как он снимает с себя пиджак и аккуратно развешивает его на спинке стула, распускает галстук, расстегивает две верхние пуговицы рубашки.
   Подойдя к бару-холодильнику, он вынул оттуда бутылку шампанского, открыл ее, наполнил два бокала и протянул один ей.
   Сюзанна остро ощущала каждое его движение. За три недели разлуки мечта оказаться с ним снова довела ее до изнеможения. Эти три недели показались ей вечностью, а каждая ночь была такой длинной, одинокой, пронизанной горестной болью…

Глава ВОСЬМАЯ

   Слоун следил за выражением ее лица, без труда угадывая, какие мысли бродит в ее голове, и боролся с искушением сжать девушку в своих объятиях, погрузиться в нее, услышать, как мягкий шепот сменится глубокими страстными стонами, криками наслаждения…
   — Как мило прошло венчание! — Кажется, она уже произносила эти слова. Надо как-то справиться со своим замешательством. Черт, наверное, это шампанское виновато: исчезла всякая уверенность в себе. Нельзя ей погружаться в это тепло и спокойствие, которое исходит от него… — Джорджия просто сияла.
   — Да, действительно.
   — А Трентон…
   — …никому и ничему не позволит нарушать его планы, — закончил Слоун. Несколько томительных мгновений он помолчал, потом добавил: — Так же, как и я.
   Что-то в выражении его глаз насторожило Сюзанну. В мозгу словно прозвучал сигнал тревоги.
   Она осторожно взглянула на него, пытаясь понять, что ее встревожило. Внешне как будто ничего угрожающего не было, но в атмосфере ощущалось беспокойство, предупреждая о надвигающемся взрыве.
   — Ты узнал, кто угрожал мне?
   Слоун помрачнел, желваки задвигались на его скулах:
   — Да.
   Сюзанна не стала спрашивать как. У него достаточно связей и возможностей, чтобы получить любую информацию. Странно было бы думать, что он оставит все как есть.
   — И что же ты собираешься делать?
   — Все уже сделано. Отец Зои поставлен в известность. И невероятно благодарен за то, что мы не собираемся давать делу дальнейший ход. Он сам проследит за тем, чтобы она получила профессиональную помощь.
   В его глазах было столько безжалостности, что Сюзанна испугалась. И сквозило в них что-то еще, чему трудно было найти название и что пугало ее еще больше.
   — Никто, — отчетливо выговорил Слоун, и в голосе его зазвенел металл, — не смеет мне угрожать. Ни прямо, ни косвенно. — Он старательно сдерживал свой гнев. В отчете, который он получил по электронной почте, оказался длинный список неисправностей в машине Сюзанны. Все они появились неожиданно за последнее время. О том, какие оскорбления ей пришлось выслушать, оставалось только догадываться.
   Сюзанна посмотрела на его сжатые кулаки, заглянула в глаза, в которых стыла ярость, и осторожно поставила пустой бокал на тумбочку.
   Ей надо уйти отсюда, от него, хоть ненадолго.
   — Я выйду подышу свежим воздухом.
   — Только не одна.
   Направившись к выходу, она слегка обернулась, не заботясь о том, что разговор давно уже балансирует на той грани, за которой рушатся всякие правила игры.
   — Не надо разыгрывать деспота, Слоун. — Она вся пылала от негодования. Казалось, встань он на ее пути, она могла бы ударить его.
   Снаружи было темно. Сюзанна выбрала освещенную дорожку, которая вела к пляжу. Дойдя до прибрежного песка, она скинула туфли на каблуках и взяла их в руки.
   Слоун замаячил неподалеку от нее. Все, что она могла сделать, — не запустить в него этими самыми туфлями. Плевать, хочет идти следом, пусть идет. Но будь она проклята, если разрешит ему распоряжаться — сейчас или когда возвратится на виллу. Если вообще туда возвратится. В конце концов, кругом полно пляжных шезлонгов, так что провести где-нибудь остаток ночи — не проблема.
   В лунном свете песок сверкал каким-то сверхъестественным светом. Сюзанна подошла к краю воды и двинулась дальше, к выступающим из темноты валунам.
   Волны набегали на берег и с шелестом откатывались. Повинуясь внезапному импульсу, она остановилась, сбросила одежду и вошла в море.
   Вода приветливо и нежно приняла ее, шелковистыми, прохладными прикосновениями лаская разгоряченную кожу. Когда она уже доходила до пояса, Сюзанна оттолкнулась от дна и неторопливо поплыла вдоль берега. Через некоторое время она перевернулась на спину и лежала, покачиваясь, машинально считая мерцающие на небе звезды.
   Послышался легкий всплеск, и рядом появилась темная голова Слоуна.
   Он не произнес ни слова, тем не менее Сюзанна отодвинулась от него и встала на ноги. Если он не намерен оставить ее в покое, что ж, придется поискать себе место где-нибудь еще!
   Не успела Сюзанна сделать и двух шагов к берегу, как сильные руки обняли ее за плечи и заставили повернуться к нему.
   — Позволь мне…
   Что бы она ни собиралась сказать, Сюзанна не успела произнести и слова. Слоун закрыл ей рот поцелуем, лишив воли, овладев ее мыслями, телом, душой.
   Сюзанна попыталась сопротивляться, но, Боже всемилостивый, как он силен! Если бы можно было, она укусила бы его… но его рот диктовал свои условия, язык все глубже погружался в ее рот, переплетался с ее языком, опьяняя, подчиняя себе.
   Одна рука обхватила ее ягодицы, другая легла на затылок. Сюзанна колотила кулаками по его спине, пыталась ударить ногой… безрезультатно.
   Когда она уже думала, что вот-вот задохнется, Слоун ослабил объятие, но только для того, чтобы перехватить ее поудобнее. Он перекинул ее через плечо и зашагал по воде к берегу.
   — Что ты себе позволяешь? Что ты делаешь?
   Он наклонился, и она машинально схватилась за него.
   — Собираю нашу одежду.
   — Отпусти меня!
   Он выпрямился и невозмутимо направился к дорожке с пляжа.
   — Нет.
   — Ради бога, — шипела Сюзанна, — нас могут увидеть.
   — Мне совершенно все равно.
   — Ну хоть дай мне твою рубашку, — жалобно попросила девушка.
   — Не могу, я сам прикрываюсь ею, — откликнулся Слоун.
   — Молись, чтобы нас не заметили, — пригрозила она. — Или я тебе этого никогда не прощу.
   До виллы было недалеко, но перепуганная Сюзанна считала каждый шаг, пока наконец они не оказались за дверью.
   — Ты чудовище! Как ты смеешь? — Она возобновила свои попытки освободиться, барабаня его по спине кулаками, стараясь ударить побольнее. — Пусти меня!
   На Слоуна это производило не большее впечатление, чем комариные укусы. Не выпуская ее, он поднялся наверх, довольно долго возился, развешивая их одежду на спинке кровати, потом понес ее в ванную и включил душ.
   — Что ты еще задумал?
   — А как ты полагаешь? — Он встал под душ, задвинул за ними стеклянную дверь и наконец спустил ее на пол, поставив перед собой.
   Не раздумывая, она влепила ему пощечину. Злость, беспомощная ярость душили ее. Но не успела она поднять руку второй раз, как он перехватил ее.
   — Хочется подраться, Сюзанна?
   — Да, черт тебя возьми!
   — Тогда вперед! — Пальцы его разжались, предоставляя ей полную свободу. Он стоял не двигаясь, скрестив руки на груди.
   Глаза его сумрачно блестели с молчаливым вызовом. Сюзанна в неистовстве беспорядочно молотила его по чему попало.
   Он принимал ее удары с таким равнодушием, что еще больше бесил ее. Только раз чуть-чуть поморщился.
   Горячие, злые слезы застилали ей глаза, текли по щекам. Костяшки пальцев болели. Слоун все не двигался. Постепенно ее руки устали, упали вниз.
   — Ну, довольна?
   Вода падала ему на плечи, стекала по спине.
   Сюзанна, ничего не видя сквозь слезы, повернулась к стеклянной двери, но сильная рука Слоуна преградила ей дорогу.
   Не произнося ни слова, он привлек ее к себе и заключил в объятия, подавляя все попытки дальнейшей борьбы.
   — Пусти!
   Пальцы, лежавшие на ее спине, неуловимо задвигались, и у Сюзанны мгновенно перехватило дыхание. Безуспешно пыталась она оттолкнуть его.
   Рука, лежавшая на затылке, слегка повернула ее голову. Теперь уклониться от приближающихся губ стало невозможно.
   Ожидая неистовства, почти насилия с его стороны, Сюзанна была поражена той нежностью, с которой он прикоснулся к ней, раздвигая ее губы языком, дразня, мучая, делая податливой.
   Забыв обо всем, она подняла руки, обняла его за шею, впилась в его губы ответным поцелуем. Нетерпение ее нарастало, обессиленная, она задыхалась.
   — Пожалуйста! — Ей казалось, что она не сможет выдержать ни секунды больше. Грудной ликующий смех вырвался у нее, когда Слоун раздвинул ее бедра и приподнял так, чтобы она могла обхватить его ногами.
   Одним сильным движением он проник внутрь нее, погружаясь все глубже, пока она не задохнулась от наслаждения и боли.
   На несколько секунд он замер, потом начал двигаться, сначала медленно, погружаясь в нее все глубже, пока мощный взрыв не разрядил напряжение обоих.
   Сюзанна считала, что она далеко не новичок в занятиях любовью, но ей еще не приходилось пережить такое дикое, такое необузданное наслаждение.
   Спрятав голову в ямку у него на шее, она позволила Слоуну покрывать ее жаркими поцелуями.
   Как долго они оставались так, Сюзанна не знала. Может, секунды, может, минуты. В конце концов ее дыхание стало ровнее. С бесконечной бережностью, как хрупкую вазу, Слоун поставил ее на ноги.
   Взяв мыло, он начал медленно водить им по ее телу, не пропуская ни одного дюйма, потом намылился сам.
   Сюзанне казалось, что она не способна двинуться с места, не способна произнести хоть слово. Слоун выключил воду, и она вышла из-под душа, взяла полотенце. Он тут же отобрал его и начал вытирать ее сам.
   Неотрывно глядя ему в глаза, Сюзанна растворялась в их бездонной глубине, оживала, раскрывалась ему навстречу, как цветок под горячими лучами солнца.
   Она хочет его. Господи, как сильно! Но что потом? Как она сможет взойти в понедельник на катер, вернуться в Сидней, в свою квартиру? Сможет ли снова жить так, как будто не было этого уикенда?
   Ее ожидает кошмар неосуществленных желаний, томление… пустота. Как же пережить такое?
   — Слоун… — Нет, она не может произнести ни слова. Поднятая рука бессильно упала вниз.
   Он нежно провел пальцами по ее щеке и дальше — по пульсирующей жилке на шее.
   Она таяла от его прикосновения, желая только, чтобы он продолжал, пока блаженное тепло не разгорится в бушующее пламя.
   Он знал это. Она видела по его глазам, насколько он сознает силу ее влечения. Его рука скользнула по ее груди, поглаживая мягкие изгибы, играя чувствительным соском.
   Слоун склонился к ней, их губы слились в страстном поцелуе, круша те слабые сомнения, которые у нее еще оставались. Потом он стал ласкать ртом ее грудь, заставляя девушку изгибаться ему навстречу.
   Одна ночь, с отчаянием подумала Сюзанна. Только одна ночь.
   Ее руки потянулись к нему, дрожа, коснулись крепких мускулов, тормоша безмолвно, умоляя о большем, гораздо большем.
   Кровь, словно расплавленный свинец, пульсировала в ее жилах, наполняя томлением каждую клеточку, желание достигло зенита.
   Слоун отнес ее в спальню и опустился с ней вместе на постель, любуясь девушкой. Ее глаза сияли, как глубокие прозрачно-голубые озера, нежные губы слегка припухли от поцелуев, нежная кожа блестела, золотистые волосы окружали голову легким ореолом.
   Она вся подалась вперед и припала к его губам, радуясь ощущению своей власти над ним. Потом, изогнувшись, приняла его, чувствуя, как все тело уступает его напору.
   Великий Боже, как хорошо с ним. Как прекрасно это ощущение слияния двух тел, созданных друг для друга. Желание охватило ее, она начала двигаться, подчиняясь древнему как мир инстинкту.
   Его руки приподняли ее за талию, он поднимал ее все выше и выше, пока она не закричала, достигнув высочайшего наслаждения.
   Взглянув на него, Сюзанна встретилась с его горящими желанием глазами.
   Она протянула руку, коснулась его нижней губы, провела пальцем по подбородку, шее, груди, животу туда, где они сливались воедино. Потом проделала тот же путь к своему рту.
   Медленное, сладостное тепло зашевелилось глубоко внутри, согревая ее тело. Она тихо засмеялась, когда его руки приподняли ей голову.
   На сей раз поцелуй был полон свирепой страсти, жажды обладания, требовал немедленного подчинения.
   Тут было нечто большее, чем простое удовлетворение сексуального желания, чем обычное насыщение мужчины, охваченного любовным пылом.
   Она обхватила его ногами, притягивая к себе, наслаждаясь его мощью.
   Его губы легко касались нежных изгибов ее тела, он спускался все ниже, подбираясь к холмику, таящему истоки ее чувственности.
   Незримо тлеющий огонь вновь начал разгораться, пробегая по жилам, будя задремавшие желания. Сюзанну поднимало все выше и выше, пока она не закричала, достигнув высшей точки блаженства.
   А потом инициатива перешла к ней, и она наслаждалась, видя легкую испарину у него на лбу, напряженные мускулы живота, слыша участившееся дыхание.
   Остаток ночи они провели, доводя друг друга до неистовства, сменяя медленные и томные прикосновения страстными, неистовыми объятиями.
   Сюзанна хотела бы, чтобы чудо этой ночи никогда не кончалось. Они заснули на рассвете, чтобы, проснувшись, снова дарить друг другу долгие, неторопливые ласки, томные и сладкие, от которых ей хотелось зарыдать.
   — Пора принять душ и отправляться завтракать, — неохотно признала она, взглянув на светящиеся в темноте часы.
   Слоун не мог удержаться от иронии.
   — Надо ли?
   — Долг превыше всего.
   Он коснулся ее губ, вкушая их неповторимую сладость, потом осыпал нежными поцелуями все лицо.
   — Почему это?
   Господи! Да потому что оставаться здесь — сумасшествие. Она не может себе его позволить.
   — Потому что я проголодалась. — (Его глаза потемнели.) — Нет, нет! Ты же понимаешь, о чем я. Я действительно просто хочу есть, — пояснила Сюзанна с лукавой усмешкой. — Полжизни за чашку крепкого кофе. — Она поднялась на ноги, потянулась… и почувствовала, как ноет все тело. — Я в душ первая. — И насмешливо взглянув на Слоуна, добавила: — Одна. Иначе мы никогда не выберемся отсюда.
   Он протянул руку, привлек ее к себе, коротко и жадно поцеловал, потом отпустил.
   — Даю тебе пять минут, потом я приду к тебе.
   Они вошли в ресторан почти в девять. Сюзанна выбрала свободный столик на террасе, заказала кофе, взяла свежие фрукты и кашу.
   — Ты выглядишь на редкость измученной, дорогая. Тяжелая ночь?
   Резко повернувшись, она встретила невинную улыбку Беттины и изобразила ответную улыбку, не менее очаровательную.
   — Вопрос довольно интимного свойства, не так ли?
   — К чему неуместное притворство? Я, например, приглядела роскошное кольцо с изумрудом и бриллиантами. Фрэнка требуется слегка расшевелить, чтобы он решился на такой подарок.
   — Ты, конечно, собираешься этим заняться?
   — Это же естественно. Женщины во все времена пользовались своими возможностями, чтобы получить соответствующее вознаграждение. — Беттина удивленно вскинула брови. — Разве ты не поработала с большим усердием, чтобы заставить Слоуна купить тебе «порше-каррера»?
   — Чтобы расплатиться со мной, может потребоваться вся жизнь.
   Сюзанна повернулась. Слоун стоял сзади. Лицо напряженное, улыбка чуть кривит губы. Она решила, что не стоит дальше испытывать его терпение.