Страница:
— Оставайся дома. Из госпиталя я поеду в полицию, а оттуда к тебе.
Внезапно у Рэнди закружилась голова. Чтобы не упасть, он вцепился в крышку стола. Телефонная трубка, откуда слышались уже короткие гудки, выпала из ослабевших пальцев. Ему вдруг стало жарко, потом очень холодно.
— Чертовщина, — пробормотал Рэнди. Вернее, попытался пробормотать, потому что из его рта вырвалось только немодулированное шипение.
Приступ отпустил его так же внезапно, как и атаковал. Рэнди был больше изумлен, чем испуган. Ничего подобного с ним не приключалось даже наутро после обильных возлияний. Водрузив трубку на аппарат, он сел в кресло. Никаких лекарств, кроме аспирина и стандартного набора в аптечке на случай порезов и прочих мелких неприятностей, у него не было, да если бы и были, он понятия не имел, что нужно принимать. Он просто сидел до тех пор, пока не заверещал телефон. Тогда Рэнди встал и подошел к столу.
— Слушаю, — проговорил он в трубку.
— Это Ник Рейдж.
— Наконец-то! Что там, Ник?
— Плохо, но надежда есть. Я у твоего подъезда… Поднимаюсь, открой дверь.
— Да, встречаю…
Ник Рейдж выглядел усталым и озабоченным. Прямо с порога он сказал:
— Ему сделали сложнейшую операцию, он на грани. Нам остается только надеяться… Рэнди помолчал:
— А что по аварии, Ник? В полиции ты был?
— Конечно… Налей чего-нибудь выпить, Рэнди.
— Виски в баре.
Рейдж налил себе и Рэнди.
— Авария случилась по вине Эванса, — произнес он, — тут у полицейских сомнений нет. Он почему-то выехал на полосу встречного движения прямо перед тяжелым грузовиком. Водитель грузовика не успел погасить инерцию.
— Так утверждают полицейские?
— Так оно и было, Рэнди. Все произошло практически на глазах у патруля. По-твоему, водитель грузовика подстроил аварию? Как же он мог заставить Эванса покинуть свою полосу? Телепатия, гипноз?
— Не обязательно он сам мог заставить, — пожал плечами Рэнди. — Перед машиной Эванса мог, скажем, внезапно выскочить человек…
— Как могли патрульные не заметить человека перед машиной?
— Ну, смотря где они находились, какой был угол зрения, какие препятствия мешали… Допустим, что, спасая этого человека, Эванс свернул…
— Да, но тогда бы он еще и тормозил. А тормозного следа «ягуара» не обнаружено.
— Как?! — поразился Рэнди. — Ты хочешь сказать, что Эванс вылетел на полосу встречного движения и не тормозил даже тогда, когда увидел несущийся на него грузовик?
— Он не тормозил, Рэнди. Может быть, ты прольешь свет? Как я понял, ты видел его непосредственно перед аварией. Был ли он сильно утомлен… Плохо себя чувствовал?
— Плохо чувствовал? — повторил Рэнди. — Да, конечно! Ведь это и заставило меня встревожиться, позвонить в полицию! Даже не понимаю, почему я сразу не рассказал тебе об этом…
— И я не понимаю, — холодно сказал Рейдж.
— Потому, наверное, что и у меня сейчас случилось что-то вроде приступа… Вот и перепуталось все.
— Ты выглядишь… В порядке.
— Черт, я В САМОМ ДЕЛЕ в порядке! Это так странно… Вдруг закружилась голова, чуть сознание не потерял… И я уверен, что-то в этом роде было и у Эванса…
— Отравление? — предположил Рейдж. — Что вы вместе пили, ели?
— Мы выпили виски, немного… Да, возможно, это виски…
— Какое виски? — «Джонни Уокер». Думаю, бутылка осталась у него дома. Не взял же он ее с собой! Я бы взял, но Эванс… Ведь полицейские не нашли в его машине бутылки или осколков?
— Если бы нашли, сказали бы, ведь это важно… Но что за препарат, который подействовал на Эванса сразу, а на тебя… Вот что, я поеду к Эвансу домой и поищу эту бутылку. Ты поедешь со мной?
— Мое задание — компьютерный диск. Эванс тебе сообщил?
— Да, но очень кратко.
— Я опознал того типа с диска, но…
— Какого типа?
— Проповедника, из видеозаписи Стронга. Эванс говорил тебе о ней?
— О сектантах? Да, говорил.
— Это некий Роберт Венгор, самозваный пророк из Филадельфии. Но начинать, по-моему, нужно не с него… Мне понадобится специалист по компьютерам…
— Я сам специалист, — заметил Рейдж.
— Знаю, Ник, но мне нужен программист. Профессионал высочайшего класса, посвятивший себя только этому, и ничему больше, знаток.
— Зачем тебе программист?
— Кроме видеозаписи, Ник, на диске есть еще и аналитическая программа. Не знаю, сам ли Стронг ее написал или на него работал кто-то из людей. Я в программировании ничего не смыслю, но слышал, что у каждого программиста есть свой почерк, такой же индивидуальный, как почерк в письме. Программа выглядит довольно сложной. Если Стронг нанимал кого-то и по почерку этого программиста удастся найти…
— Подожди, я подумаю, к кому бы тебя отправить… Пожалуй, Билл Старк. У него нет статуса Хранителя, он как бы посвященный консультант Ордена. Совершенно упертый компьютерщик, динамичный и с фантазией.
— Неплохо, — сказал Рэнди.
— Но в отсутствие Эванса понадобится санкция Тернера.
— Получи ее, Ник.
— Почему я?
— Потому что я продолжу работу. Я сохранил в виде файлов множество кадров с диска. Может быть, удастся опознать кого-то из сектантов… А сам диск возьмешь ты и передашь Старку. Мне нет смысла встречаться с ним до того, как он придет к каким-то выводам.
— Хорошо. — Рейдж поднялся из кресла. — Да, вот еще что… Я дам тебе адрес, ты должен как можно скорее заехать туда.
— Зачем?
— Директива Проводника, удаление знаков Ордена. Скоро будут новые знаки, пока — никаких. Мы на военном положении, Рэнди.
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Внезапно у Рэнди закружилась голова. Чтобы не упасть, он вцепился в крышку стола. Телефонная трубка, откуда слышались уже короткие гудки, выпала из ослабевших пальцев. Ему вдруг стало жарко, потом очень холодно.
— Чертовщина, — пробормотал Рэнди. Вернее, попытался пробормотать, потому что из его рта вырвалось только немодулированное шипение.
Приступ отпустил его так же внезапно, как и атаковал. Рэнди был больше изумлен, чем испуган. Ничего подобного с ним не приключалось даже наутро после обильных возлияний. Водрузив трубку на аппарат, он сел в кресло. Никаких лекарств, кроме аспирина и стандартного набора в аптечке на случай порезов и прочих мелких неприятностей, у него не было, да если бы и были, он понятия не имел, что нужно принимать. Он просто сидел до тех пор, пока не заверещал телефон. Тогда Рэнди встал и подошел к столу.
— Слушаю, — проговорил он в трубку.
— Это Ник Рейдж.
— Наконец-то! Что там, Ник?
— Плохо, но надежда есть. Я у твоего подъезда… Поднимаюсь, открой дверь.
— Да, встречаю…
Ник Рейдж выглядел усталым и озабоченным. Прямо с порога он сказал:
— Ему сделали сложнейшую операцию, он на грани. Нам остается только надеяться… Рэнди помолчал:
— А что по аварии, Ник? В полиции ты был?
— Конечно… Налей чего-нибудь выпить, Рэнди.
— Виски в баре.
Рейдж налил себе и Рэнди.
— Авария случилась по вине Эванса, — произнес он, — тут у полицейских сомнений нет. Он почему-то выехал на полосу встречного движения прямо перед тяжелым грузовиком. Водитель грузовика не успел погасить инерцию.
— Так утверждают полицейские?
— Так оно и было, Рэнди. Все произошло практически на глазах у патруля. По-твоему, водитель грузовика подстроил аварию? Как же он мог заставить Эванса покинуть свою полосу? Телепатия, гипноз?
— Не обязательно он сам мог заставить, — пожал плечами Рэнди. — Перед машиной Эванса мог, скажем, внезапно выскочить человек…
— Как могли патрульные не заметить человека перед машиной?
— Ну, смотря где они находились, какой был угол зрения, какие препятствия мешали… Допустим, что, спасая этого человека, Эванс свернул…
— Да, но тогда бы он еще и тормозил. А тормозного следа «ягуара» не обнаружено.
— Как?! — поразился Рэнди. — Ты хочешь сказать, что Эванс вылетел на полосу встречного движения и не тормозил даже тогда, когда увидел несущийся на него грузовик?
— Он не тормозил, Рэнди. Может быть, ты прольешь свет? Как я понял, ты видел его непосредственно перед аварией. Был ли он сильно утомлен… Плохо себя чувствовал?
— Плохо чувствовал? — повторил Рэнди. — Да, конечно! Ведь это и заставило меня встревожиться, позвонить в полицию! Даже не понимаю, почему я сразу не рассказал тебе об этом…
— И я не понимаю, — холодно сказал Рейдж.
— Потому, наверное, что и у меня сейчас случилось что-то вроде приступа… Вот и перепуталось все.
— Ты выглядишь… В порядке.
— Черт, я В САМОМ ДЕЛЕ в порядке! Это так странно… Вдруг закружилась голова, чуть сознание не потерял… И я уверен, что-то в этом роде было и у Эванса…
— Отравление? — предположил Рейдж. — Что вы вместе пили, ели?
— Мы выпили виски, немного… Да, возможно, это виски…
— Какое виски? — «Джонни Уокер». Думаю, бутылка осталась у него дома. Не взял же он ее с собой! Я бы взял, но Эванс… Ведь полицейские не нашли в его машине бутылки или осколков?
— Если бы нашли, сказали бы, ведь это важно… Но что за препарат, который подействовал на Эванса сразу, а на тебя… Вот что, я поеду к Эвансу домой и поищу эту бутылку. Ты поедешь со мной?
— Мое задание — компьютерный диск. Эванс тебе сообщил?
— Да, но очень кратко.
— Я опознал того типа с диска, но…
— Какого типа?
— Проповедника, из видеозаписи Стронга. Эванс говорил тебе о ней?
— О сектантах? Да, говорил.
— Это некий Роберт Венгор, самозваный пророк из Филадельфии. Но начинать, по-моему, нужно не с него… Мне понадобится специалист по компьютерам…
— Я сам специалист, — заметил Рейдж.
— Знаю, Ник, но мне нужен программист. Профессионал высочайшего класса, посвятивший себя только этому, и ничему больше, знаток.
— Зачем тебе программист?
— Кроме видеозаписи, Ник, на диске есть еще и аналитическая программа. Не знаю, сам ли Стронг ее написал или на него работал кто-то из людей. Я в программировании ничего не смыслю, но слышал, что у каждого программиста есть свой почерк, такой же индивидуальный, как почерк в письме. Программа выглядит довольно сложной. Если Стронг нанимал кого-то и по почерку этого программиста удастся найти…
— Подожди, я подумаю, к кому бы тебя отправить… Пожалуй, Билл Старк. У него нет статуса Хранителя, он как бы посвященный консультант Ордена. Совершенно упертый компьютерщик, динамичный и с фантазией.
— Неплохо, — сказал Рэнди.
— Но в отсутствие Эванса понадобится санкция Тернера.
— Получи ее, Ник.
— Почему я?
— Потому что я продолжу работу. Я сохранил в виде файлов множество кадров с диска. Может быть, удастся опознать кого-то из сектантов… А сам диск возьмешь ты и передашь Старку. Мне нет смысла встречаться с ним до того, как он придет к каким-то выводам.
— Хорошо. — Рейдж поднялся из кресла. — Да, вот еще что… Я дам тебе адрес, ты должен как можно скорее заехать туда.
— Зачем?
— Директива Проводника, удаление знаков Ордена. Скоро будут новые знаки, пока — никаких. Мы на военном положении, Рэнди.
Глава 2
Обиталище Билла Старка, которое он называл то логовом, то берлогой, представляло собой среднее арифметическое между лабораторией Франкенштейна и сараем сумасшедшего гения из фильма «Назад в будущее». Старк и был гением — подлинным, без кавычек, живущим в своем виртуальном мире.
Рэнди разглядывал длинное узкое помещение, дальняя стена которого тонула в полумраке — туда не доставал свет люминесцентных ламп. Белые столы были загромождены системными блоками компьютеров со снятыми кожухами, клавиатурами, мониторами, какими-то сложнейшими электронными композициями, соединенными между собой паутиной разноцветных проводов. Тут же стояли электрические кофейники, чашки с недопитым остывшим чаем и кофе, валялись грустные останки гамбургеров и сандвичей.
Когда Рэнди вошел, Старк (очень молодой, сутулый щуплый очкарик) разговаривал по телефону. Трубку он прижал подбородком к плечу, потому что в левой руке держал хот-дог, а пальцы правой плясали по клавиатуре, и монитор отзывался на их танец бесшумной разноцветной симфонией.
— Ты за компьютером? — говорил Старк невидимому собеседнику. — Да, это просто… Передвинь мышь вправо, вниз, там такой желтый флажок… Окошко раскрылось? Так, а теперь…
Насколько мог судить Рэнди, даваемые Старком по телефону указания не имели ни малейшего отношения к тому, что он делал в этот момент на собственном компьютере. Увидев Рэнди, Старк глазами указал на стул. В ожидании, пока Старк закончит разговор, Рэнди думал о результатах — своих и Ника Рейджа, вернее, об их отсутствии. Виски «Джонни Уокер» не содержало никаких посторонних примесей; никто из сектантов опознан не был.
Билл Старк положил трубку:
— Вы Рэнди Стил?
— Да.
— Хорошо, сейчас подойдет доктор Лоусон, и мы…
— Кто такой доктор Лоусон?
— Тот, без кого не обойтись. Как и я, он что-то вроде консультанта Ордена, но по другой части… Вот и он.
Вошел пожилой человек в строгом костюме.
— Доктор Джеймс Лоусон — Рэнди Стил, — представил их Старк.
Из-под завалов на столе он извлек диск, небрежно держа его за край.
— Ну и ну! — воскликнул он. — Насчет этого диска… Чего я только на своем веку не повидал, но…
— Что с ним? — подался вперед Рэнди.
— Он защищен некой вирусоподобной программой… Я бы назвал ее программой-убийцей.
— Вот как?! Расскажите подробнее…
— Как она воздействует на людей — это по части доктора Лоусона…
— Мистер Стил, — спросил доктор Лоусон, — вы что-нибудь слышали о так называемом двадцать пятом кадре Фишера?
Рэнди постарался припомнить:
— Мм… Это использовалось когда-то в рекламе, правильно? Кинопроектор воспроизводит двадцать четыре кадра в секунду. Если вклеить двадцать пятый, увидеть его не успеешь, но в подсознании он зафиксируется, и — хлоп! — ты идешь и покупаешь чипсы «Принглз». Так?
— Да, но только компьютер — не кинопроектор, мистер Стил. И частоты другие, и возможности. В общем, эта программа выводит на экран цветовые и геометрические сочетания, не воспринимаемые сознанием… Такие сочетания с такой частотой должны приводить к изменению сердечного ритма и резкой смене кровяного давления — то возрастанию, то падению, пока сосуды мозга не лопнут. Конечно, результат зависит от состояния здоровья конкретного человека, но достаточно долгое общение с этой программой убьет кого угодно…
— А черт!
Это восклицание Старка относилось к струе пара, вылетевшей из включенного им кофейника и обжегшей его руку. Не спрашивая ничьего согласия, Старк разлил кофе в три чашки.
— Я сам едва богу душу не отдал, пока возился с диском, — сказал он. — Вовремя разобрался, повезло…
— Но ведь я, — недоуменно проговорил Рэнди, — смотрел его долго, внимательно… И Эванс тоже…
— Вы запускали его один раз?
— Что?
— Программа активизируется только при повторном запуске диска на одном и том же компьютере.
Прихлебывая кофе, Рэнди обдумывал услышанное. Вероятно, перед его приходом Эванс включил диск уже вторично — вот причина его недомогания. До того он, безусловно, смотрел диск на другой машине, и тогда программа не запустилась. Понятно и то, почему воздействие на Рэнди оказалось много слабее и проявилось не сразу — ведь он лишь мельком взглянул на экран Эванса, а у себя дома запускал диск один раз. Зачем Стронгу понадобилась такая защита, тоже понятно. Едва ли он создавал этот диск только для себя, предполагалось показывать его сообщникам-людям. Те, кому он давал диск, были предупреждены об однократном просмотре на одном компьютере. А вот если бы диск был похищен (как и случилось), ничего не подозревающий похититель подвергся бы угрозе… Так произошло с Эвансом, но во второй раз он провел за компьютером слишком мало времени, потому что приехал Рэнди. И все же этого времени хватило, чтобы баланс оказался нарушенным и Эванс потерял сознание за рулем…
— А этот вирус, он… — начал Рэнди.
— Это не совсем вирус, — перебил его Старк, — но ладно, будем пользоваться этим словечком… Кстати, Рэнди, вы знаете, какова его длина? Шестьсот шестьдесят шесть байт.
— Три шестерки, число Зверя? Довольно зловещая ирония.
— В Апокалипсисе сказано, что число Зверя есть число человеческое, — заметил Старк.
— Да… Как по-вашему: была ли эта программа написана ЧЕЛОВЕКОМ? Не спешите с ответом. Я понимаю, как это трудно.
Старк пожал плечами:
— И в ней, и в аналитической программе есть кое-что необычное, что могло быть подсказано… извне. Но я думаю, обе они были написаны человеком, причем одним и тем же человеком, если только это не чертовски ловкая имитация.
— И такое вы допускаете?
— Все возможно в этом лучшем из миров… А тем более в других! Но видите ли, Рэнди, как бы вам объяснить… Программирование отчасти сродни писательскому ремеслу. Вот вы читаете книгу. Легкую, поверхностную. Кто угодно мог ее написать, будь он с Земли или нет. Но сможет ли нечеловек настолько проникнуться глубинной земной психологией, чтобы написать книгу, скажем, на уровне Достоевского или Фолкнера? Он может попытаться имитировать, но, если вы достаточно внимательны, вы догадаетесь о подделке.
— Так… И есть ли у вас предположения, кто наш Фолкнер?
— Если иметь в виду защитную программу, а не аналитическую… Она создана с невероятной, изощренной виртуозностью. Только четыре человека в мире способны были проделать такую работу.
— Были?..
— Да, потому что одного из них — Боба Пратта — нет в живых, он повесился два года назад.
— Покончил с собой? Не потому ли…
— Выслушайте… Второй, не буду скромничать, — я. Но я этого не делал.
— А остальные?
— Барни Каммингз, одно время он работал в Силикон-Вэлли. И Марк Фишер… Нет, не тот Фишер, в честь которого назван двадцать пятый кадр, просто однофамилец! О нем, о Марке Фишере, я давно ничего не слышал…
Рэнди поставил чашку на стол, подальше от электронных нагромождений.
— Почему вы так уверены, что…
— Понимаю, — усмехнулся Старк. — Почему только четверо? Рэнди, компьютерный мир на высшем уровне страшно узок. Талантливых программистов много. Очень талантливых значительно меньше. Гениальных — единицы, также как гениальных писателей или музыкантов, а их имена знают все, правда? Но даже не это главное. У каждого программиста есть свой неповторимый почерк, Рэнди.
— Да, на это я и надеялся…
— И я готов чуть ли не под присягой утверждать, что «Зверя» — назовем так эту программу — написал не Пратт, отчего бы он там ни повесился. Говоря о нем, я имел в виду только его уровень. А «Зверя» создал либо Каммингз, либо Фишер…
— Но если почерк и впрямь неповторим, почему вы с уверенностью не выделите одного из двоих?
— Я выделил. Но это лишь мое мнение… А если я ошибаюсь? Цена такой ошибки… Вот потому я и даю вам двоих. Дальше — ваша работа.
— Однако могут быть и другие, о которых вы ничего не знаете…
— С аналогичным почерком, несколько клонов Фолкнера в литературе, и все гении? Ну… — Старк развел руками. — Бывают, наверное, чудеса, если вы в них верите. Какие-нибудь секретные лаборатории… Военная промышленность… Как я могу говорить о том, чего действительно не знаю, Рэнди? Только учтите вот что, когда будете искать. Можно написать программу… Но кто подскажет, как она воздействует на организм человека? Нужны масштабные исследования, нужна банда врачей… Простите, доктор Лоусон!
— Я хочу знать ваше мнение, доктор, — сказал Рэнди. — Вы, например, сумели бы создать такую программу? Я имею в виду ту ее часть, которая относится непосредственно к воздействию на человека. Алгоритмы, с которыми дальше работал бы уже программист.
— Едва ли, — ответил доктор Лоусон. — Эта область не слишком хорошо изучена, и результаты таких воздействий обычно мало предсказуемы. Дайте мне лабораторию, ассистентов, миллион долларов, и года через два я более определенно скажу вам, смогу я или нет. Но, как мы видим, кто-то сделал это… Возможности манипулирования человеческой психикой в принципе безграничны, а психическая и соматическая сферы связаны теснейшим образом…
Рэнди взял диск и опустил его в карман. Итак, подумал он, здесь работал не одиночка, а целая научная лаборатория. А раз так, можно отыскать следы ее деятельности — чем больше посвященных, тем меньше тайн.
Рэнди разглядывал длинное узкое помещение, дальняя стена которого тонула в полумраке — туда не доставал свет люминесцентных ламп. Белые столы были загромождены системными блоками компьютеров со снятыми кожухами, клавиатурами, мониторами, какими-то сложнейшими электронными композициями, соединенными между собой паутиной разноцветных проводов. Тут же стояли электрические кофейники, чашки с недопитым остывшим чаем и кофе, валялись грустные останки гамбургеров и сандвичей.
Когда Рэнди вошел, Старк (очень молодой, сутулый щуплый очкарик) разговаривал по телефону. Трубку он прижал подбородком к плечу, потому что в левой руке держал хот-дог, а пальцы правой плясали по клавиатуре, и монитор отзывался на их танец бесшумной разноцветной симфонией.
— Ты за компьютером? — говорил Старк невидимому собеседнику. — Да, это просто… Передвинь мышь вправо, вниз, там такой желтый флажок… Окошко раскрылось? Так, а теперь…
Насколько мог судить Рэнди, даваемые Старком по телефону указания не имели ни малейшего отношения к тому, что он делал в этот момент на собственном компьютере. Увидев Рэнди, Старк глазами указал на стул. В ожидании, пока Старк закончит разговор, Рэнди думал о результатах — своих и Ника Рейджа, вернее, об их отсутствии. Виски «Джонни Уокер» не содержало никаких посторонних примесей; никто из сектантов опознан не был.
Билл Старк положил трубку:
— Вы Рэнди Стил?
— Да.
— Хорошо, сейчас подойдет доктор Лоусон, и мы…
— Кто такой доктор Лоусон?
— Тот, без кого не обойтись. Как и я, он что-то вроде консультанта Ордена, но по другой части… Вот и он.
Вошел пожилой человек в строгом костюме.
— Доктор Джеймс Лоусон — Рэнди Стил, — представил их Старк.
Из-под завалов на столе он извлек диск, небрежно держа его за край.
— Ну и ну! — воскликнул он. — Насчет этого диска… Чего я только на своем веку не повидал, но…
— Что с ним? — подался вперед Рэнди.
— Он защищен некой вирусоподобной программой… Я бы назвал ее программой-убийцей.
— Вот как?! Расскажите подробнее…
— Как она воздействует на людей — это по части доктора Лоусона…
— Мистер Стил, — спросил доктор Лоусон, — вы что-нибудь слышали о так называемом двадцать пятом кадре Фишера?
Рэнди постарался припомнить:
— Мм… Это использовалось когда-то в рекламе, правильно? Кинопроектор воспроизводит двадцать четыре кадра в секунду. Если вклеить двадцать пятый, увидеть его не успеешь, но в подсознании он зафиксируется, и — хлоп! — ты идешь и покупаешь чипсы «Принглз». Так?
— Да, но только компьютер — не кинопроектор, мистер Стил. И частоты другие, и возможности. В общем, эта программа выводит на экран цветовые и геометрические сочетания, не воспринимаемые сознанием… Такие сочетания с такой частотой должны приводить к изменению сердечного ритма и резкой смене кровяного давления — то возрастанию, то падению, пока сосуды мозга не лопнут. Конечно, результат зависит от состояния здоровья конкретного человека, но достаточно долгое общение с этой программой убьет кого угодно…
— А черт!
Это восклицание Старка относилось к струе пара, вылетевшей из включенного им кофейника и обжегшей его руку. Не спрашивая ничьего согласия, Старк разлил кофе в три чашки.
— Я сам едва богу душу не отдал, пока возился с диском, — сказал он. — Вовремя разобрался, повезло…
— Но ведь я, — недоуменно проговорил Рэнди, — смотрел его долго, внимательно… И Эванс тоже…
— Вы запускали его один раз?
— Что?
— Программа активизируется только при повторном запуске диска на одном и том же компьютере.
Прихлебывая кофе, Рэнди обдумывал услышанное. Вероятно, перед его приходом Эванс включил диск уже вторично — вот причина его недомогания. До того он, безусловно, смотрел диск на другой машине, и тогда программа не запустилась. Понятно и то, почему воздействие на Рэнди оказалось много слабее и проявилось не сразу — ведь он лишь мельком взглянул на экран Эванса, а у себя дома запускал диск один раз. Зачем Стронгу понадобилась такая защита, тоже понятно. Едва ли он создавал этот диск только для себя, предполагалось показывать его сообщникам-людям. Те, кому он давал диск, были предупреждены об однократном просмотре на одном компьютере. А вот если бы диск был похищен (как и случилось), ничего не подозревающий похититель подвергся бы угрозе… Так произошло с Эвансом, но во второй раз он провел за компьютером слишком мало времени, потому что приехал Рэнди. И все же этого времени хватило, чтобы баланс оказался нарушенным и Эванс потерял сознание за рулем…
— А этот вирус, он… — начал Рэнди.
— Это не совсем вирус, — перебил его Старк, — но ладно, будем пользоваться этим словечком… Кстати, Рэнди, вы знаете, какова его длина? Шестьсот шестьдесят шесть байт.
— Три шестерки, число Зверя? Довольно зловещая ирония.
— В Апокалипсисе сказано, что число Зверя есть число человеческое, — заметил Старк.
— Да… Как по-вашему: была ли эта программа написана ЧЕЛОВЕКОМ? Не спешите с ответом. Я понимаю, как это трудно.
Старк пожал плечами:
— И в ней, и в аналитической программе есть кое-что необычное, что могло быть подсказано… извне. Но я думаю, обе они были написаны человеком, причем одним и тем же человеком, если только это не чертовски ловкая имитация.
— И такое вы допускаете?
— Все возможно в этом лучшем из миров… А тем более в других! Но видите ли, Рэнди, как бы вам объяснить… Программирование отчасти сродни писательскому ремеслу. Вот вы читаете книгу. Легкую, поверхностную. Кто угодно мог ее написать, будь он с Земли или нет. Но сможет ли нечеловек настолько проникнуться глубинной земной психологией, чтобы написать книгу, скажем, на уровне Достоевского или Фолкнера? Он может попытаться имитировать, но, если вы достаточно внимательны, вы догадаетесь о подделке.
— Так… И есть ли у вас предположения, кто наш Фолкнер?
— Если иметь в виду защитную программу, а не аналитическую… Она создана с невероятной, изощренной виртуозностью. Только четыре человека в мире способны были проделать такую работу.
— Были?..
— Да, потому что одного из них — Боба Пратта — нет в живых, он повесился два года назад.
— Покончил с собой? Не потому ли…
— Выслушайте… Второй, не буду скромничать, — я. Но я этого не делал.
— А остальные?
— Барни Каммингз, одно время он работал в Силикон-Вэлли. И Марк Фишер… Нет, не тот Фишер, в честь которого назван двадцать пятый кадр, просто однофамилец! О нем, о Марке Фишере, я давно ничего не слышал…
Рэнди поставил чашку на стол, подальше от электронных нагромождений.
— Почему вы так уверены, что…
— Понимаю, — усмехнулся Старк. — Почему только четверо? Рэнди, компьютерный мир на высшем уровне страшно узок. Талантливых программистов много. Очень талантливых значительно меньше. Гениальных — единицы, также как гениальных писателей или музыкантов, а их имена знают все, правда? Но даже не это главное. У каждого программиста есть свой неповторимый почерк, Рэнди.
— Да, на это я и надеялся…
— И я готов чуть ли не под присягой утверждать, что «Зверя» — назовем так эту программу — написал не Пратт, отчего бы он там ни повесился. Говоря о нем, я имел в виду только его уровень. А «Зверя» создал либо Каммингз, либо Фишер…
— Но если почерк и впрямь неповторим, почему вы с уверенностью не выделите одного из двоих?
— Я выделил. Но это лишь мое мнение… А если я ошибаюсь? Цена такой ошибки… Вот потому я и даю вам двоих. Дальше — ваша работа.
— Однако могут быть и другие, о которых вы ничего не знаете…
— С аналогичным почерком, несколько клонов Фолкнера в литературе, и все гении? Ну… — Старк развел руками. — Бывают, наверное, чудеса, если вы в них верите. Какие-нибудь секретные лаборатории… Военная промышленность… Как я могу говорить о том, чего действительно не знаю, Рэнди? Только учтите вот что, когда будете искать. Можно написать программу… Но кто подскажет, как она воздействует на организм человека? Нужны масштабные исследования, нужна банда врачей… Простите, доктор Лоусон!
— Я хочу знать ваше мнение, доктор, — сказал Рэнди. — Вы, например, сумели бы создать такую программу? Я имею в виду ту ее часть, которая относится непосредственно к воздействию на человека. Алгоритмы, с которыми дальше работал бы уже программист.
— Едва ли, — ответил доктор Лоусон. — Эта область не слишком хорошо изучена, и результаты таких воздействий обычно мало предсказуемы. Дайте мне лабораторию, ассистентов, миллион долларов, и года через два я более определенно скажу вам, смогу я или нет. Но, как мы видим, кто-то сделал это… Возможности манипулирования человеческой психикой в принципе безграничны, а психическая и соматическая сферы связаны теснейшим образом…
Рэнди взял диск и опустил его в карман. Итак, подумал он, здесь работал не одиночка, а целая научная лаборатория. А раз так, можно отыскать следы ее деятельности — чем больше посвященных, тем меньше тайн.
Глава 3
Весь следующий день Рэнди провел за компьютером, по-прежнему безрезультатно пытаясь опознавать сектантов. Потом он начал поиски сведений в Интернете: об экспериментах с двадцать пятым кадром, о компьютерной модификации поведения и тому подобном. На него обрушился вал устаревших или малодостоверных сведений.
Вечером к нему приехал Ник Рейдж.
— Вот что удалось выяснить, — сказал он. — Барни Натаниэль Каммингз, год рождения — тысяча девятьсот семидесятый. Выпускник Калифорнийского университета. Работал в Силикон-Вэлли, выполнял секретные правительственные заказы, связанные со стратегической оборонной инициативой. С тысяча девятьсот девяносто седьмого года — Вашингтон, консультант Белого дома по вопросам информационной безопасности.
— Понятно. — Уставший от компьютерных бдений Рэнди опустошил рюмку виски. — А второй?
— Марк Фишер, родился в тысяча девятьсот семьдесят первом году в Литл-Роке, штат Арканзас. Тот же Калифорнийский университет. Работал на компании «Интел» и «Майкрософт», потом перешел в небольшую перспективную компанию «Лиггейс». В январе прошлого года пропал без вести.
— Пропал?..
— Уехал в отпуск и не вернулся. В последний раз его видели в Джексоне, штат Алабама, в отеле «Мексикан Бэй», где он зарегистрировался под своим именем десятого января. Мне доводилось бывать в Джексоне. Это не курортный город. Довольно странный выбор места, где проводить отпуск, да еще зимой. Может быть, подумал я сначала, у него там родственники, знакомые, девушка? Только родственников, как выяснилось, у него вообще не было — круглый сирота. Вот почему полиция искала Фишера спустя рукава — никто особо не настаивал. Компания «Лиггейс», конечно, погоревала об утрате ценного сотрудника, но компания — не отец и не мать… А насчет знакомых или девушки — нет данных.
— Круглый сирота, гм… Это настораживает.
— Ты о том, что он…
— Да, мелькнула такая мысль… Но нет, едва ли. У Билла Старка на этот счет любопытная литературно-компьютерная теория, и звучит она довольно убедительно. Так что пока не появятся доказательства противного, будем считать и Фишера, и Каммингза земными людьми. Ты достал их фотографии?
— Вот они. — Рейдж полез во внутренний карман пиджака и достал цветные снимки. — Каммингз… Фишер.
— Так, — сказал Рэнди, вглядываясь в лица программистов. — Каммингз у нас под рукой. А вот Фишер…
— Что ты намерен делать?
— Отправлюсь в Джексон, штат Алабама.
— И что ты рассчитываешь найти там спустя столько времени?
— Не знаю, Ник… Быть может, ничего. Но человек пропал, а значит — либо погиб, либо скрылся, либо похищен… Интересны все три варианта… Но начну я с визита в компанию «Лиггейс», когда ты дашь мне адрес. Хочу поговорить с людьми, знавшими Фишера.
— Тогда поговори с Дэном Хамфри. Это его непосредственный начальник.
— Непременно…
— Я предпочел бы поехать в Джексон вместе с тобой, но…
— Но твое начальство в ФБР вряд ли выпишет тебе командировку, да? Как раз все в порядке, Ник, ведь ты займешься здесь Каммингзом. А если я хоть за что-то уцеплюсь в Джексоне, мне могут понадобиться и какие-то сведения от тебя отсюда, по линии ФБР.
Вечером к нему приехал Ник Рейдж.
— Вот что удалось выяснить, — сказал он. — Барни Натаниэль Каммингз, год рождения — тысяча девятьсот семидесятый. Выпускник Калифорнийского университета. Работал в Силикон-Вэлли, выполнял секретные правительственные заказы, связанные со стратегической оборонной инициативой. С тысяча девятьсот девяносто седьмого года — Вашингтон, консультант Белого дома по вопросам информационной безопасности.
— Понятно. — Уставший от компьютерных бдений Рэнди опустошил рюмку виски. — А второй?
— Марк Фишер, родился в тысяча девятьсот семьдесят первом году в Литл-Роке, штат Арканзас. Тот же Калифорнийский университет. Работал на компании «Интел» и «Майкрософт», потом перешел в небольшую перспективную компанию «Лиггейс». В январе прошлого года пропал без вести.
— Пропал?..
— Уехал в отпуск и не вернулся. В последний раз его видели в Джексоне, штат Алабама, в отеле «Мексикан Бэй», где он зарегистрировался под своим именем десятого января. Мне доводилось бывать в Джексоне. Это не курортный город. Довольно странный выбор места, где проводить отпуск, да еще зимой. Может быть, подумал я сначала, у него там родственники, знакомые, девушка? Только родственников, как выяснилось, у него вообще не было — круглый сирота. Вот почему полиция искала Фишера спустя рукава — никто особо не настаивал. Компания «Лиггейс», конечно, погоревала об утрате ценного сотрудника, но компания — не отец и не мать… А насчет знакомых или девушки — нет данных.
— Круглый сирота, гм… Это настораживает.
— Ты о том, что он…
— Да, мелькнула такая мысль… Но нет, едва ли. У Билла Старка на этот счет любопытная литературно-компьютерная теория, и звучит она довольно убедительно. Так что пока не появятся доказательства противного, будем считать и Фишера, и Каммингза земными людьми. Ты достал их фотографии?
— Вот они. — Рейдж полез во внутренний карман пиджака и достал цветные снимки. — Каммингз… Фишер.
— Так, — сказал Рэнди, вглядываясь в лица программистов. — Каммингз у нас под рукой. А вот Фишер…
— Что ты намерен делать?
— Отправлюсь в Джексон, штат Алабама.
— И что ты рассчитываешь найти там спустя столько времени?
— Не знаю, Ник… Быть может, ничего. Но человек пропал, а значит — либо погиб, либо скрылся, либо похищен… Интересны все три варианта… Но начну я с визита в компанию «Лиггейс», когда ты дашь мне адрес. Хочу поговорить с людьми, знавшими Фишера.
— Тогда поговори с Дэном Хамфри. Это его непосредственный начальник.
— Непременно…
— Я предпочел бы поехать в Джексон вместе с тобой, но…
— Но твое начальство в ФБР вряд ли выпишет тебе командировку, да? Как раз все в порядке, Ник, ведь ты займешься здесь Каммингзом. А если я хоть за что-то уцеплюсь в Джексоне, мне могут понадобиться и какие-то сведения от тебя отсюда, по линии ФБР.
Глава 4
Офис филиала компании «Лиггейс»
Дэн Хамфри оказался голубоглазым блондином лет сорока, безукоризненно одетым — ни дать ни взять актер, снимающийся в рекламных роликах. Фальшивое удостоверение ФБР на имя Джона Сполдинга, коим был снабжен Рэнди, особо магического действия не произвело, но, видимо, внушило сдержанное уважение. Хамфри уселся в кресло, жестом предложив Рэнди последовать его примеру.
— Итак, — вежливо начал Хамфри, — что вы хотели бы знать о Марке Фишере?
— Все, — сказал Рэнди.
— Все — несколько расплывчатое понятие, вы не находите? — Хамфри провел рукой по льняным волосам. — Может быть, вы зададите конкретные вопросы?
— Первый. Здесь можно курить? Хамфри с улыбкой кивнул. Рэнди распечатал пачку сигарет:
— Мистер Хамфри…
— Дэн.
— Дэн, расскажите мне о характере Фишера. Каким он был… когда работал у вас? Был ли он веселым, общительным, желчным, нелюдимым? Словом, вы понимаете.
— Да… — Хамфри задумался. — Что вам сказать… Марк был своеобразной личностью, как все гении…
— А он действительно был гением? — перебил Рэнди, выпуская клуб дыма.
— О да… Я мог бы показать вам некоторые из его остроумнейших разработок… Вы в каких отношениях с программированием?
— В натянутых.
— Тогда поверьте мне на слово. Так вот, возвращаясь к его характеру… Он был несколько замкнутым, отчужденным, но это неизбежно при напряженной работе его мозга… У него было, пожалуй, чувство юмора, но проявлялось оно… Гм… Скажем, он мог забавы ради написать вирус и запустить его в компьютеры коллег…
— Как? — нахмурился Рэнди. — Фишер вредил работе компании?
— Не вредил, нет! Его вирусы были безобидными. Они просто выдавали иронические, весьма едкие комментарии к действиям наших специалистов, а потом уничтожали сами себя. Так он шутил.
— Уничтожали сами себя? Создание таких вирусов представляет какую-то особую сложность? Хамфри пожал плечами:
— Смотря при каких условиях. Если вас интересует теория, я могу…
— Нет, нет, — поспешно отказался Рэнди. — Дэн, а чем увлекался Фишер, кроме работы?
— Увлекался? — Хамфри удивленно поднял брови. — О чем вы? Такие люди работают двадцать четыре часа в сутки, даже когда спят. Работа — их жизнь.
Но не ваша, Дэн, подумал Рэнди, еще раз оценивая одежду и прическу мистера Хамфри. Наверняка вы не курите — зубы бережете.
— А были ли у него близкие друзья, девушки? Хамфри неопределенно пошевелил пальцами в воздухе:
— Честно, не знаю, но сомневаюсь. Круг его общения ограничивался коллегами. Его невозможно было затащить даже в бар, он не пил совершенно и запаха не выносил. А девушки… О чем бы он стал говорить с девушками? О программировании?
— Дэн, в вашем присутствии Фишер никогда не упоминал город Джексон, штат Алабама?
— А, город, где он исчез? Нет, никогда. Я удивился, когда узнал, что он туда отправился. Понятия не имею, как его туда занесло. Мы обсуждали это здесь… Никто ничего не мог понять.
Рэнди погасил окурок в хрустальной пепельнице.
— Был ли Фишер религиозен? — спросил он.
— Что? — Хамфри выглядел растерянным. — Вы хотите сказать, верил ли он в Бога?
— Нечто в этом роде.
— Не знаю что и ответить… Марк всегда мыслил конкретно, абстрактные вопросы мироздания его, наверное, мало занимали. Возможно, и верил по-своему, но чтобы ходить в церковь, совершать обряды… Этого точно не было.
Рэнди задумался над формулировкой следующего вопроса и задал его полминуты спустя:
— Представьте, Дэн… Вот если бы Фишеру за большие деньги предложили заняться разработкой заведомо вредоносной программы… Такой, которая могла бы причинить вред здоровью людей, была бы опасной для их жизни… Как вы думаете, согласился бы он?
— Какая программа? — с любопытством отозвался Хамфри.
— Вопрос чисто умозрительный, — пояснил Рэнди.
— А, — сказал Хамфри как будто с легким разочарованием. — Ну если вы о деньгах, то они не играли в его жизни серьезной роли. Когда он перешел к нам из «Майкрософта», он потерял в деньгах. Такие компании, как «Майкрософт», запросто не бросают. А Фишер считал, что там ограничивают его инициативу и что у нас он сможет заняться более интересной работой. Но и мы платили ему не так мало. Он ни в чем не нуждался, потребности его были скромными, и едва ли его можно было бы соблазнить крупной суммой. Миллион долларов, сказал бы он, ну и что? На жизнь мне и так хватает, что я буду делать с вашим миллионом, кутить? Но вот если бы перед ним как перед профессионалом поставили сложную, увлекательную задачу, предложили крепкий орешек… По-моему, тут он принялся бы за работу и бесплатно и наплевал бы на последствия, пусть хоть весь мир провалится в ад из-за его программы. Точнее, о последствиях он бы даже не задумался, они остались бы вне круга его осознанного восприятия. Вот примерно так, мистер Сполдинг. Я не стану расписываться за Фишера, но вы спросили о моем мнении, и я вам ответил.
— Понятно… — Рэнди закурил вторую сигарету. — Наверное, потеря Фишера нанесла компании существенный урон?
— Конечно. — Хамфри с неудовольствием покосился на облачко дыма. — Но видите ли, компания «Лиггейс» — это не один человек, это эффективный организм. Кое-какие работы затормозились, там, где справлялся один Фишер, пришлось повозиться троим-четверым, но в конце концов мы обошлись без него.
— Компания не проводила собственного расследования?
— Нет. Зачем? Мы удовлетворились сведениями из полиции. Если уж полицейские ничего не нашли…
— Видимо, на его счетах были хоть и не миллионы, но достаточно денег, чтобы он мог стать жертвой похищения с корыстной целью?
— Он получал и у нас сравнительно неплохо, и сбережения у него были… Но если его похитили, денег не получили. Полицейская проверка показала, что почти все его деньги остались в банке. Никаких распоряжений о переводах, ничего. Но ведь вам наверняка все это известно…
— Я спрашиваю вас.
— Уезжая в отпуск, он снял тысячи полторы… Однако он ведь ехал на автомобиле, а по дорогам шныряет немало негодяев, готовых прострелить вам голову и за куда меньшую сумму.
Рэнди согласно кивнул:
— А какая у него была машина?
— «Пежо-306», серебристо-серого цвета.
— Не слишком приметная машина, правда?
— Да, самая обычная… Мистер Сполдинг, вы действительно надеетесь найти Фишера?
Рэнди оторвал взгляд от огонька сигареты:
— Да, я надеюсь найти его.
— Живого? Неужели вы верите, что Фишер до сих пор где-то скрывается или его скрывают?
— Верить или не верить можно любимой девушке, Дэн. Я предпочитаю твердое знание.
Дэн Хамфри оказался голубоглазым блондином лет сорока, безукоризненно одетым — ни дать ни взять актер, снимающийся в рекламных роликах. Фальшивое удостоверение ФБР на имя Джона Сполдинга, коим был снабжен Рэнди, особо магического действия не произвело, но, видимо, внушило сдержанное уважение. Хамфри уселся в кресло, жестом предложив Рэнди последовать его примеру.
— Итак, — вежливо начал Хамфри, — что вы хотели бы знать о Марке Фишере?
— Все, — сказал Рэнди.
— Все — несколько расплывчатое понятие, вы не находите? — Хамфри провел рукой по льняным волосам. — Может быть, вы зададите конкретные вопросы?
— Первый. Здесь можно курить? Хамфри с улыбкой кивнул. Рэнди распечатал пачку сигарет:
— Мистер Хамфри…
— Дэн.
— Дэн, расскажите мне о характере Фишера. Каким он был… когда работал у вас? Был ли он веселым, общительным, желчным, нелюдимым? Словом, вы понимаете.
— Да… — Хамфри задумался. — Что вам сказать… Марк был своеобразной личностью, как все гении…
— А он действительно был гением? — перебил Рэнди, выпуская клуб дыма.
— О да… Я мог бы показать вам некоторые из его остроумнейших разработок… Вы в каких отношениях с программированием?
— В натянутых.
— Тогда поверьте мне на слово. Так вот, возвращаясь к его характеру… Он был несколько замкнутым, отчужденным, но это неизбежно при напряженной работе его мозга… У него было, пожалуй, чувство юмора, но проявлялось оно… Гм… Скажем, он мог забавы ради написать вирус и запустить его в компьютеры коллег…
— Как? — нахмурился Рэнди. — Фишер вредил работе компании?
— Не вредил, нет! Его вирусы были безобидными. Они просто выдавали иронические, весьма едкие комментарии к действиям наших специалистов, а потом уничтожали сами себя. Так он шутил.
— Уничтожали сами себя? Создание таких вирусов представляет какую-то особую сложность? Хамфри пожал плечами:
— Смотря при каких условиях. Если вас интересует теория, я могу…
— Нет, нет, — поспешно отказался Рэнди. — Дэн, а чем увлекался Фишер, кроме работы?
— Увлекался? — Хамфри удивленно поднял брови. — О чем вы? Такие люди работают двадцать четыре часа в сутки, даже когда спят. Работа — их жизнь.
Но не ваша, Дэн, подумал Рэнди, еще раз оценивая одежду и прическу мистера Хамфри. Наверняка вы не курите — зубы бережете.
— А были ли у него близкие друзья, девушки? Хамфри неопределенно пошевелил пальцами в воздухе:
— Честно, не знаю, но сомневаюсь. Круг его общения ограничивался коллегами. Его невозможно было затащить даже в бар, он не пил совершенно и запаха не выносил. А девушки… О чем бы он стал говорить с девушками? О программировании?
— Дэн, в вашем присутствии Фишер никогда не упоминал город Джексон, штат Алабама?
— А, город, где он исчез? Нет, никогда. Я удивился, когда узнал, что он туда отправился. Понятия не имею, как его туда занесло. Мы обсуждали это здесь… Никто ничего не мог понять.
Рэнди погасил окурок в хрустальной пепельнице.
— Был ли Фишер религиозен? — спросил он.
— Что? — Хамфри выглядел растерянным. — Вы хотите сказать, верил ли он в Бога?
— Нечто в этом роде.
— Не знаю что и ответить… Марк всегда мыслил конкретно, абстрактные вопросы мироздания его, наверное, мало занимали. Возможно, и верил по-своему, но чтобы ходить в церковь, совершать обряды… Этого точно не было.
Рэнди задумался над формулировкой следующего вопроса и задал его полминуты спустя:
— Представьте, Дэн… Вот если бы Фишеру за большие деньги предложили заняться разработкой заведомо вредоносной программы… Такой, которая могла бы причинить вред здоровью людей, была бы опасной для их жизни… Как вы думаете, согласился бы он?
— Какая программа? — с любопытством отозвался Хамфри.
— Вопрос чисто умозрительный, — пояснил Рэнди.
— А, — сказал Хамфри как будто с легким разочарованием. — Ну если вы о деньгах, то они не играли в его жизни серьезной роли. Когда он перешел к нам из «Майкрософта», он потерял в деньгах. Такие компании, как «Майкрософт», запросто не бросают. А Фишер считал, что там ограничивают его инициативу и что у нас он сможет заняться более интересной работой. Но и мы платили ему не так мало. Он ни в чем не нуждался, потребности его были скромными, и едва ли его можно было бы соблазнить крупной суммой. Миллион долларов, сказал бы он, ну и что? На жизнь мне и так хватает, что я буду делать с вашим миллионом, кутить? Но вот если бы перед ним как перед профессионалом поставили сложную, увлекательную задачу, предложили крепкий орешек… По-моему, тут он принялся бы за работу и бесплатно и наплевал бы на последствия, пусть хоть весь мир провалится в ад из-за его программы. Точнее, о последствиях он бы даже не задумался, они остались бы вне круга его осознанного восприятия. Вот примерно так, мистер Сполдинг. Я не стану расписываться за Фишера, но вы спросили о моем мнении, и я вам ответил.
— Понятно… — Рэнди закурил вторую сигарету. — Наверное, потеря Фишера нанесла компании существенный урон?
— Конечно. — Хамфри с неудовольствием покосился на облачко дыма. — Но видите ли, компания «Лиггейс» — это не один человек, это эффективный организм. Кое-какие работы затормозились, там, где справлялся один Фишер, пришлось повозиться троим-четверым, но в конце концов мы обошлись без него.
— Компания не проводила собственного расследования?
— Нет. Зачем? Мы удовлетворились сведениями из полиции. Если уж полицейские ничего не нашли…
— Видимо, на его счетах были хоть и не миллионы, но достаточно денег, чтобы он мог стать жертвой похищения с корыстной целью?
— Он получал и у нас сравнительно неплохо, и сбережения у него были… Но если его похитили, денег не получили. Полицейская проверка показала, что почти все его деньги остались в банке. Никаких распоряжений о переводах, ничего. Но ведь вам наверняка все это известно…
— Я спрашиваю вас.
— Уезжая в отпуск, он снял тысячи полторы… Однако он ведь ехал на автомобиле, а по дорогам шныряет немало негодяев, готовых прострелить вам голову и за куда меньшую сумму.
Рэнди согласно кивнул:
— А какая у него была машина?
— «Пежо-306», серебристо-серого цвета.
— Не слишком приметная машина, правда?
— Да, самая обычная… Мистер Сполдинг, вы действительно надеетесь найти Фишера?
Рэнди оторвал взгляд от огонька сигареты:
— Да, я надеюсь найти его.
— Живого? Неужели вы верите, что Фишер до сих пор где-то скрывается или его скрывают?
— Верить или не верить можно любимой девушке, Дэн. Я предпочитаю твердое знание.
Глава 5
В Монтгомери, столице штата Алабама, Рэнди взял напрокат старый «форд» — ничего лучшего не нашлось. До Джексона, небольшого городка близ реки Томбигби, отсюда было около двухсот миль.
В Сердце Юга или Штате Камелий, как называют Алабаму, стояла мягкая, теплая погода. Из-под колес разлетались птицы — кажется, овсянки. Во всяком случае, Рэнди считал их овсянками, поскольку именно эта птица являлась символом штата, как и растущие повсюду в изобилии южные сосны. Слева мелькнул большой щит с гордым девизом Алабамы: «Мы будем отстаивать свои права».
В Сердце Юга или Штате Камелий, как называют Алабаму, стояла мягкая, теплая погода. Из-под колес разлетались птицы — кажется, овсянки. Во всяком случае, Рэнди считал их овсянками, поскольку именно эта птица являлась символом штата, как и растущие повсюду в изобилии южные сосны. Слева мелькнул большой щит с гордым девизом Алабамы: «Мы будем отстаивать свои права».