Страница:
По прибытии в Джексон, самый обыкновенный захолустный американский город, каких тысячи, Рэнди сразу направился в полицию и предъявил удостоверение ФБР (в случае проверки его должен был прикрыть настоящий сотрудник ФБР, Ник Рейдж). Рэнди провели в свободный кабинет и выдали тощую папку с делом об исчезновении Марка Фишера. Он открыл ее и принялся внимательно читать.
Руководство фирмы «Лиггейс» обратилось в столичную полицию 23 января прошлого года, спустя три дня после того, как Марк Фишер должен был приступить к работе по окончании отпуска и не появился ни на службе, ни дома. Довольно скоро выяснилось, что последний адрес, по которому его видели, — Джексон, отель «Мексикан Бэй», где Фишер зарегистрировался десятого января. На этом Вашингтон счел свою задачу выполненной и благополучно сплавил дело полиции Джексона.
Детектив Стивене допросил портье Уильяма Франклина, дежурившего в день приезда (и, как оказалось, отъезда) Фишера. Портье, опознавший Фишера по фотографии, сообщил, что тот прибыл в три часа дня, снял недорогой номер на втором этаже, пробыл там не дольше двух часов. Около пяти ему позвонили по телефону через гостиничный коммутатор (увы, никто не догадался подслушать разговор, входящий номер также не был зафиксирован), после чего Фишер сразу расплатился, сел в машину и уехал.
Поиски в Джексоне и в близлежащих городах (а потом и не в столь близлежащих) ничего не дали.
Никто и нигде не видел больше ни Фишера, ни серебристо-серый «пежо» с указанным номером.
Из полиции путь Рэнди лежал в отель «Мексикан Бэй», старую трехэтажную гостиницу. Показав удостоверение и здесь, Рэнди спросил, можно ли увидеть Уильяма Франклина.
— Вам повезло, сэр, — проговорил седой старик за стойкой. — Я и есть Уильям Франклин, и я живу в этом городе с тех пор, как… В общем, очень давно. И чем же я интересен для ФБР?
— Я хочу побеседовать с вами о Марке Фишере. Помните такого?
— На память не жалуюсь, — просто ответил старик. — Это тот парень, что уехал отсюда и пропал… Только я уже все рассказал в полиции.
— Я читал полицейские материалы, — кивнул Рэнди. — Из них мало что можно почерпнуть.
— И у меня есть не больше, — сказал Уильям Франклин, с безразличным видом разглядывая узор на стене. — Я с этим парнем и словечком не перемолвился толком. Сдал ему номер, взял плату, и все.
— Гм… А куда он поехал из отеля? Старик едва заметно приподнял плечи:
— Так он мне не сказал, сэр.
— В каком направлении? — уточнил вопрос Рэнди. Портье сдвинул брови, наморщил лоб и ответил после паузы:
— Приехал он с севера, как вы… А когда уезжал, свернул вон за тот угол — через окно отсюда видно. На восток, стало быть.
— Если допустить, что он выехал из города в восточном направлении… Куда ведет эта дорога?
— В Гринвилл, сэр.
— А дальше?
— Оттуда много дорог. В Монтгомери, в Мобил, в Дотан…
— Нет, дальше на восток.
— Никуда.
— Нет дороги?
— Есть, — неохотно сказал старик. — Только ведет она… Никуда.
— Заброшенная дорога?
— Не такая уж заброшенная… Да мало у кого бывает охота ездить по ней.
— Почему?
— Слушайте, мистер, — вдруг рассердился портье. — Хоть вы и из ФБР, а не хочу я про это говорить. Не хочу — и точка.
Рэнди наклонился к самому лицу Уильяма Франклина и внятно, раздельно спросил:
— Куда ведет восточная дорога из Гринвилла? Старик посмотрел на Рэнди и ясно понял, что от него не отделаться.
— В Лайтвилл, — пробурчал он.
— Впервые слышу. Это что — город?
— Город не город… Поселок.
— Так… И что же такого страшного в этом вашем Лайтвилле, раз туда никто ездить не хочет? Франклин понизил голос:
— Это нехорошее место, мистер, очень нехорошее… — Он выпрямился и заговорил совсем другим тоном: — Да что вы ко мне привязались! Вы ФБР, вы должны лучше меня все знать про Лайтвилл! Только я вам вот что скажу. Напрасно теряете время. Полиция везде искала — и в Лайтвилле тоже, — да так ничего и не нашла.
— М-да, мистер Франклин, — произнес Рэнди. — Едва ли вы своей откровенностью когда-нибудь заслужите большую серебряную медаль ФБР… Ну ладно. Я хочу снять у вас номер, и хорошо бы тот же самый, который занимал мистер Фишер, если он свободен. — Они почти все свободны, сэр. Номер шесть, второй этаж.
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Руководство фирмы «Лиггейс» обратилось в столичную полицию 23 января прошлого года, спустя три дня после того, как Марк Фишер должен был приступить к работе по окончании отпуска и не появился ни на службе, ни дома. Довольно скоро выяснилось, что последний адрес, по которому его видели, — Джексон, отель «Мексикан Бэй», где Фишер зарегистрировался десятого января. На этом Вашингтон счел свою задачу выполненной и благополучно сплавил дело полиции Джексона.
Детектив Стивене допросил портье Уильяма Франклина, дежурившего в день приезда (и, как оказалось, отъезда) Фишера. Портье, опознавший Фишера по фотографии, сообщил, что тот прибыл в три часа дня, снял недорогой номер на втором этаже, пробыл там не дольше двух часов. Около пяти ему позвонили по телефону через гостиничный коммутатор (увы, никто не догадался подслушать разговор, входящий номер также не был зафиксирован), после чего Фишер сразу расплатился, сел в машину и уехал.
Поиски в Джексоне и в близлежащих городах (а потом и не в столь близлежащих) ничего не дали.
Никто и нигде не видел больше ни Фишера, ни серебристо-серый «пежо» с указанным номером.
Из полиции путь Рэнди лежал в отель «Мексикан Бэй», старую трехэтажную гостиницу. Показав удостоверение и здесь, Рэнди спросил, можно ли увидеть Уильяма Франклина.
— Вам повезло, сэр, — проговорил седой старик за стойкой. — Я и есть Уильям Франклин, и я живу в этом городе с тех пор, как… В общем, очень давно. И чем же я интересен для ФБР?
— Я хочу побеседовать с вами о Марке Фишере. Помните такого?
— На память не жалуюсь, — просто ответил старик. — Это тот парень, что уехал отсюда и пропал… Только я уже все рассказал в полиции.
— Я читал полицейские материалы, — кивнул Рэнди. — Из них мало что можно почерпнуть.
— И у меня есть не больше, — сказал Уильям Франклин, с безразличным видом разглядывая узор на стене. — Я с этим парнем и словечком не перемолвился толком. Сдал ему номер, взял плату, и все.
— Гм… А куда он поехал из отеля? Старик едва заметно приподнял плечи:
— Так он мне не сказал, сэр.
— В каком направлении? — уточнил вопрос Рэнди. Портье сдвинул брови, наморщил лоб и ответил после паузы:
— Приехал он с севера, как вы… А когда уезжал, свернул вон за тот угол — через окно отсюда видно. На восток, стало быть.
— Если допустить, что он выехал из города в восточном направлении… Куда ведет эта дорога?
— В Гринвилл, сэр.
— А дальше?
— Оттуда много дорог. В Монтгомери, в Мобил, в Дотан…
— Нет, дальше на восток.
— Никуда.
— Нет дороги?
— Есть, — неохотно сказал старик. — Только ведет она… Никуда.
— Заброшенная дорога?
— Не такая уж заброшенная… Да мало у кого бывает охота ездить по ней.
— Почему?
— Слушайте, мистер, — вдруг рассердился портье. — Хоть вы и из ФБР, а не хочу я про это говорить. Не хочу — и точка.
Рэнди наклонился к самому лицу Уильяма Франклина и внятно, раздельно спросил:
— Куда ведет восточная дорога из Гринвилла? Старик посмотрел на Рэнди и ясно понял, что от него не отделаться.
— В Лайтвилл, — пробурчал он.
— Впервые слышу. Это что — город?
— Город не город… Поселок.
— Так… И что же такого страшного в этом вашем Лайтвилле, раз туда никто ездить не хочет? Франклин понизил голос:
— Это нехорошее место, мистер, очень нехорошее… — Он выпрямился и заговорил совсем другим тоном: — Да что вы ко мне привязались! Вы ФБР, вы должны лучше меня все знать про Лайтвилл! Только я вам вот что скажу. Напрасно теряете время. Полиция везде искала — и в Лайтвилле тоже, — да так ничего и не нашла.
— М-да, мистер Франклин, — произнес Рэнди. — Едва ли вы своей откровенностью когда-нибудь заслужите большую серебряную медаль ФБР… Ну ладно. Я хочу снять у вас номер, и хорошо бы тот же самый, который занимал мистер Фишер, если он свободен. — Они почти все свободны, сэр. Номер шесть, второй этаж.
Глава 6
Безусловно, Рэнди не рассчитывал отыскать какие-то следы в гостиничном номере, через который с тех пор прошло множество постояльцев. Ему хотелось почувствовать обстановку, окружавшую Фишера тогда, перед исчезновением.
Он отпер дверь, вошел и осмотрелся. Не убого, но и без претензий, обыкновенный номер провинциального отеля средней руки. Из окна — унылый вид на безлюдную улицу… Дорога в Лайтвилл… «Это нехорошее место, мистер, очень нехорошее…» Как там у Стивена Кинга в «Крауч-Энде»? «Происходят странные вещи, и люди сбиваются с пути… Некоторые — НАВСЕГДА». Навсегда ли сбился с пути Марк Фишер?
Вытащив из розетки вилку телефонного аппарата, Рэнди установил небольшое устройство для защиты от прослушивания. Стопроцентной гарантии оно не давало, но кто или что ее даст? Подтянув поближе телефон, Рэнди позвонил Нику Рейджу. Тот ответил незамедлительно, и по звуку Рэнди понял, что Рейдж говорит из движущейся машины.
— Ник, это Рэнди. Я в Джексоне, в гостинице «Мексикан Бэй»… Что у тебя нового?
— Пытаюсь вести кое-какие археологические раскопки, но пока одни черепки…
— Как Эванс?
— Немного лучше.
— Ты что-нибудь слышал о городе или поселке Лайтвилл, к востоку от Гринвилла, штат Алабама?
— Ровным счетом ничего.
— Тогда бросай все и нарой мне побольше информации об этом самом Лайтвилле, а потом позвони сюда по защищенной линии… — Рэнди покосился на номер в пластмассовом окошечке аппарата и продиктовал цифры Рейджу, — Со своей стороны я принял меры против прослушивания… Я жду…
Звонок раздался через два с половиной часа. Задремавший в кресле Рэнди встрепенулся и сорвал трубку.
— Слушаю…
— Рэнди, ты наткнулся на что-то серьезное?
— Да кто его знает… А в чем дело, Ник?
— Городишко-то действительно непростой.
— Ну-ну… Излагай…
— Роберт Венгор. Этот проповедник, которого ты опознал…
— Он связан с Лайтвиллом?
— И еще как. Эта его секта в Филадельфии, как она называлась…
— Церковь Истинного Просветления.
— Да, ну так вот, была секта как секта. Никому особенно поперек горла не стояла, и власти их не трогали. Но случилось так, что на их молитвенных собраниях один за другим умерли три человека. Расследование криминала не выявило. Знаешь, как это бывает — религиозный фанатизм, исступление, а если у человека слабое сердце…
— Да, да. Когда это произошло? У меня были только старые данные, там об этом ничего…
— В тех файлах, которыми я пользовался, нет точных данных о сроках, но, судя по всему, года три-четыре назад. Так вот, хотя прямой вины руководителей секты не обнаружилось, с общественным мнением они явно не поладили. Сектантам перекрыли кислород, угрожали… Тогда они нашли в штате Алабама давным-давно заброшенный поселок и обратились к властям с просьбой разрешить им переселиться туда. Препятствий им никто не чинил, напротив, все были только рады, что сектанты наконец уберутся подальше и перестанут мутить воду. Они этот поселок восстановили, отреставрировали, назвали Лайтвиллом в честь, наверное, своего Просветления, и с тех пор там живут. Вроде бы у закона к ним никаких претензий нет. А почему ты заинтересовался Лайтвиллом, Рэнди? Это связано напрямую с Фишером?
— Насколько связано, не могу пока судить… И вообще, связано ли. Мы даже не знаем точно, Фишер ли написал программу, да если и написал… Но Лайтвилл пользуется дурной славой у местных жителей… Впрочем, судя по тому, что я видел на диске… Эта их религия кого хочешь напугает. Какая-то дикая смесь христианства, буддизма, индуизма и личных бредовых воззрений мистера Венгора плюс еще черт знает что… А методы! Неудивительно, что на их собраниях погибали люди. Кстати, кто были эти люди?
— Понятия не имею.
— Выясни это, Ник.
— Ты думаешь, Венгор — Амма?
— Не знаю. Зачем-то Стронг хранил эту запись… Может быть, узнаю в Лайтвилле.
— Рэнди…
— Я позвоню, — сказал Рэнди и положил трубку.
По оконному стеклу начали постукивать капли дождя. Рэнди стоял у окна, глядя на улицу. Телефон зазвонил снова, но Рэнди не ответил.
Он отпер дверь, вошел и осмотрелся. Не убого, но и без претензий, обыкновенный номер провинциального отеля средней руки. Из окна — унылый вид на безлюдную улицу… Дорога в Лайтвилл… «Это нехорошее место, мистер, очень нехорошее…» Как там у Стивена Кинга в «Крауч-Энде»? «Происходят странные вещи, и люди сбиваются с пути… Некоторые — НАВСЕГДА». Навсегда ли сбился с пути Марк Фишер?
Вытащив из розетки вилку телефонного аппарата, Рэнди установил небольшое устройство для защиты от прослушивания. Стопроцентной гарантии оно не давало, но кто или что ее даст? Подтянув поближе телефон, Рэнди позвонил Нику Рейджу. Тот ответил незамедлительно, и по звуку Рэнди понял, что Рейдж говорит из движущейся машины.
— Ник, это Рэнди. Я в Джексоне, в гостинице «Мексикан Бэй»… Что у тебя нового?
— Пытаюсь вести кое-какие археологические раскопки, но пока одни черепки…
— Как Эванс?
— Немного лучше.
— Ты что-нибудь слышал о городе или поселке Лайтвилл, к востоку от Гринвилла, штат Алабама?
— Ровным счетом ничего.
— Тогда бросай все и нарой мне побольше информации об этом самом Лайтвилле, а потом позвони сюда по защищенной линии… — Рэнди покосился на номер в пластмассовом окошечке аппарата и продиктовал цифры Рейджу, — Со своей стороны я принял меры против прослушивания… Я жду…
Звонок раздался через два с половиной часа. Задремавший в кресле Рэнди встрепенулся и сорвал трубку.
— Слушаю…
— Рэнди, ты наткнулся на что-то серьезное?
— Да кто его знает… А в чем дело, Ник?
— Городишко-то действительно непростой.
— Ну-ну… Излагай…
— Роберт Венгор. Этот проповедник, которого ты опознал…
— Он связан с Лайтвиллом?
— И еще как. Эта его секта в Филадельфии, как она называлась…
— Церковь Истинного Просветления.
— Да, ну так вот, была секта как секта. Никому особенно поперек горла не стояла, и власти их не трогали. Но случилось так, что на их молитвенных собраниях один за другим умерли три человека. Расследование криминала не выявило. Знаешь, как это бывает — религиозный фанатизм, исступление, а если у человека слабое сердце…
— Да, да. Когда это произошло? У меня были только старые данные, там об этом ничего…
— В тех файлах, которыми я пользовался, нет точных данных о сроках, но, судя по всему, года три-четыре назад. Так вот, хотя прямой вины руководителей секты не обнаружилось, с общественным мнением они явно не поладили. Сектантам перекрыли кислород, угрожали… Тогда они нашли в штате Алабама давным-давно заброшенный поселок и обратились к властям с просьбой разрешить им переселиться туда. Препятствий им никто не чинил, напротив, все были только рады, что сектанты наконец уберутся подальше и перестанут мутить воду. Они этот поселок восстановили, отреставрировали, назвали Лайтвиллом в честь, наверное, своего Просветления, и с тех пор там живут. Вроде бы у закона к ним никаких претензий нет. А почему ты заинтересовался Лайтвиллом, Рэнди? Это связано напрямую с Фишером?
— Насколько связано, не могу пока судить… И вообще, связано ли. Мы даже не знаем точно, Фишер ли написал программу, да если и написал… Но Лайтвилл пользуется дурной славой у местных жителей… Впрочем, судя по тому, что я видел на диске… Эта их религия кого хочешь напугает. Какая-то дикая смесь христианства, буддизма, индуизма и личных бредовых воззрений мистера Венгора плюс еще черт знает что… А методы! Неудивительно, что на их собраниях погибали люди. Кстати, кто были эти люди?
— Понятия не имею.
— Выясни это, Ник.
— Ты думаешь, Венгор — Амма?
— Не знаю. Зачем-то Стронг хранил эту запись… Может быть, узнаю в Лайтвилле.
— Рэнди…
— Я позвоню, — сказал Рэнди и положил трубку.
По оконному стеклу начали постукивать капли дождя. Рэнди стоял у окна, глядя на улицу. Телефон зазвонил снова, но Рэнди не ответил.
Глава 7
Наутро, без остановки проскочив Гринвилл, Рэнди оказался на дороге, не помеченной никакими указателями. Она не выглядела заброшенной, но и признаков того, что за ней постоянно и тщательно ухаживают, тоже не было. Дорогу окружала унылая, пустынная местность, способная повергнуть в депрессию записного оптимиста. Даже пресловутые южные сосны куда-то исчезли, вместо них кое-где торчали чахлые полуживые кустарники. После часа езды на высокой скорости ни одна машина не попалась навстречу, никто не ехал и следом.
Спустя еще полчаса Рэнди притормозил у щита, какие бывают при въезде в любой американский населенный пункт. Но вместо традиционного «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В…» там стояло нечто неожиданное.
ЛАЙТВИЛЛ
ЗДЕСЬ ДЕЙСТВУЮТ ВЫСШИЕ ЗАКОНЫ
ВЪЕЗЖАЙТЕ НА СВОЙ СТРАХ И РИСК
А дальше — совсем уж невообразимое.
МЫ ВСЕ СНИЗОЙДЕМ ВМЕСТЕ
Рэнди покачал головой и прибавил газ.
Улица Лайтвилла, по которой медленно катил его «форд», выглядела чистенькой и опрятной. Ряды аккуратных двухэтажных коттеджей, автозаправочная станция, небольшой универсальный магазин — все как и везде. У некоторых домов стояли пикапы, джипы, грузовики. И все же что-то здесь было не так, ощутимо не так…
Полное безлюдье. Рэнди словно очутился в вымершем городе. Не торопились по своим делам прохожие, не проезжали машины, не беседовали у калиток старики, не играли дети. Даже собак не было видно.
Никого… Но Рэнди не покидало ощущение, что из-за одинаковых занавесок в окнах коттеджей за ним наблюдают десятки пар недобрых глаз.
Рэнди остановил машину на Мэйн-стрит (так гласила табличка), возле закусочной. Сначала ему показалось, что внутри тоже никого нет, но потом он разглядел за барной стойкой высокого мужчину лет пятидесяти. Что ж, спиртного, наверное, за этой стойкой не подадут…
Не подходя к стойке, Рэнди уселся за стол у окна. Хозяин (или бармен, или официант — кто он там) не спешил принять у него заказ. Минут пять он меланхолично протирал стаканы, прежде чем приблизиться к столику Рэнди. Его лицо выражало что угодно, но не гостеприимство.
— Доброе утро, — вежливо поздоровался Рэнди. Вместо ответного приветствия он получил враждебный взгляд.
— Что вам нужно?
— Кофе… И что-нибудь поесть.
— Кофе нет и не бывает. Сок. И еда наша вам вряд ли понравится, если вы не вегетарианец.
— Мне все равно, — великодушно сказал Рэнди.
Хмурый персонаж удалился и вернулся со стаканом апельсинового сока и тарелкой чего-то зеленого, напоминающего салат.
— Десять долларов.
— Десять долларов за пучок травы? — возмутился Рэнди. — Да на любом газоне я нарву ее бесплатно.
— Десять долларов. Плата вперед.
Рэнди отдал деньги, но хозяин закусочной (если он все-таки был таковым) не собирался оставлять его в одиночестве.
— Зачем вы приехали в Лайтвилл?
— Зачем бы я ни приехал, — зло отрезал Рэнди, — в мои намерения не входит исповедоваться перед первым встречным.
Хозяин слегка опешил.
— А может, я вам добра желаю, — проворчал он не соответствующим смыслу слов тоном. — Уезжали бы вы подобру-поздорову. Здесь не любят чужаков.
— Спасибо, я учту… Где у вас гостиница?
— Мэйн-стрит, тридцать два. Но сомневаюсь, что вы найдете свободную комнату.
— А… Туристский сезон, наплыв приезжих?
Но хозяин уже отходил от столика.
На вкус поданное Рэнди блюдо оказалось точно таким же, как и на вид: трава травой. Он вздохнул, выпил сок и мысленно похвалил себя за то, что плотно позавтракал в Джексоне.
Покидая закусочную, Рэнди едва не столкнулся в дверях с входящей девушкой. Так как она была первой женщиной, увиденной им в Лайтвилле, он постарался хорошенько ее рассмотреть. Лет двадцать — двадцать пять… Симпатичное, открытое лицо, большие серые глаза, никакой косметики. Светлые волосы до плеч. Одежда — длинное платье, наглухо застегнутое до воротника. Проходя мимо Рэнди, девушка украдкой посмотрела на него.
В опрятной гостинице постояльцев не было — Рэнди видел, что все ключи от номеров висят на доске за спиной портье. Какая необходимость, подумал он, в постоянном присутствии портье в гостинице города, где приезжие так редки? Не ждут ли уж именно его? Он поздоровался и услышал буквальное повторение реплики хозяина закусочной.
— Что вам нужно?
— А что обычно бывает нужно приезжему в гостинице, как вы полагаете? Портье нимало не смутился:
— Цель приезда?
Рэнди раздражал тон полицейского допроса, но он решил ухватиться за тему и перейти в атаку.
— Хочу повидать мистера Венгора. Вы ведь с ним знакомы, не так ли? Портье закатил глаза:
— Знаком ли я с Преподобным, святым Венгором? Ну а вы, к примеру, мистер…
— Сполдинг, — помог Рэнди. — Джон Сполдинг.
Предъявлять кому-либо в Лайтвилле фальшивое удостоверение ФБР Рэнди пока не намеревался, но кто знает, как сложатся обстоятельства…
— Вы, мистер Сполдинг, знакомы с Иисусом Христом?
Вот оно как, подумал Рэнди. Похоже, акции Роберта Венгора неплохо котируются на здешней бирже.
— Вы верите в него, — продолжал портье, — вот и все… Он ведает помыслами, он направляет путь… И мы все снизойдем вместе, — патетически и довольно туманно закончил он.
Рэнди вспомнил, что видел эту фразу на щите у дороги. Он не стал уточнять, что она означает, и спросил:
— Так могу ли я надеяться на встречу с мистером Венгором?
— А зачем вам встреча с Преподобным?
— Я предпочитаю обсудить это с ним.
— Вы можете сказать мне, так же как и любому человеку в этом городе. Обещаю вам, что ваши слова дойдут до ушей Преподобного. А решение принимать ему.
— Видите ли, мистер…
— Уоррен.
— Я богатый человек, мистер Уоррен. Настолько богатый, что для меня уже не имеет смысла думать о мирских благах. Духовные искания — вот что занимает меня. Я много слышал о Церкви Истинного Просветления… Может быть, именно здесь мои деньги послужат подлинной духовности.
Сквозь застекленную дверь портье посмотрел на старенький «форд» Рэнди. Перехватив его взгляд, Рэнди пояснил:
— Машина взята напрокат. Или мне следовало явиться в позолоченном «кадиллаке»?
— Гм… А где вы слышали о Церкви Истинного Просветления, мистер Сполдинг?
— В Филадельфии.
— В Филадельфии! Представляю, что вам наговорили.
— Там живут не только враги Церкви, — спокойно сказал Рэнди. — Так вы дадите мне номер?
— Выбирайте любой и ждите решения Преподобного. Вам сообщат, пожелает ли он встретиться с вами.
— Благодарю… Телефоны есть во всех номерах? — Этот вопрос прозвучал бы странно в любом другом городе, но в Лайтвилле Рэнди вынужден был его задать.
Лицо портье окаменело:
— У нас нет телефонной связи с внешним миром. Она нам ни к чему.
— Приезжим тоже?
— Здесь действуют высшие законы… Вы полагаете, они не распространяются на приезжих? Нет здесь телефонов ни для кого — по крайней мере, до распоряжения Преподобного.
— Ладно, пока это не важно, — сказал Рэнди.
Ему пришло в голову, что, имейся тут телефон в номере, пожалуй, он прослушивался бы таким способом, что никакое защитное устройство не помогло бы. А впрочем, это ничего не дало бы им, тот, кто хочет что-то скрыть, по телефону откровенничать не станет… Не надо торопиться. В экстренном случае можно позвонить и с мобильного телефона, оставшегося в машине, сказать два-три слова.
Взяв ключ, Рэнди поднялся в номер. Комната с одним окном напоминала стерильный бокс. Ни телевизора, ни радио. М-да… И вот интересно, а чем будет питаться Рэнди, если ему придется прожить здесь несколько дней? Травой?
Он собрался было принести из машины дорожную сумку, но передумал и решил прогуляться по городу, состоявшему всего из десятка улиц. В конце Мэйн-стрит возвышалось кубическое здание без окон. Рэнди принял его за молельный дом. За ним извилистая дорожка сбегала к реке, где было выстроено неуклюжее подобие набережной.
Издали он заметил женщину, облокотившуюся на парапет. Она смотрела на блестевшую в солнечных лучах быструю воду. Когда Рэнди подошел поближе, он узнал девушку, с которой встретился в закусочной.
Он остановился рядом с ней. Она повернула голову и вдруг покраснела, будто ее застали за непристойным занятием.
— О… это вы, — смущенно произнесла она. Рэнди ничего не оставалось, как подтвердить этот неоспоримый факт. — Каким ветром вас занесло в Лайтвилл? У нас не часто бывают гости.
— Присматриваюсь, — осторожно ответил он. — Возможно, сделаю пожертвование на нужды Церкви Истинного Просветления.
— А, вот как… — Девушка не скрывала откровенного разочарования. — Вы такой же, как все они…
— Какой?
— Тупой фанатик.
Рэнди изумленно поднял брови:
— Вы не боитесь так говорить с посторонним человеком? А если я донесу Преподобному?
— Да пошли они все… — Она презрительно пожала плечами.
— Между прочим, меня зовут Джон Сполдинг.
— Джулия Мэллори.
— Увидев вас в закусочной, я подумал…
— Да плевать мне, что вы подумали! — оборвала девушка. — Хотите жертвовать деньги — жертвуйте. Но имейте в виду: это даже хуже, чем просто бросить деньги на ветер. Они пойдут на злые дела.
Она стремительно пошла вверх по тропинке. Рэнди рванулся было за ней, но сбавил шаг. Может быть, эту девушку ему подставляют? Но она не искала с ним встречи. Откуда она могла знать, что Рэнди отправится на прогулку и спустится к реке? Полчаса назад этого и сам Рэнди не знал.
Неторопливо, как фланирующий бездельник, Рэнди вернулся к гостинице. Возле машины он встал как вкопанный и тихонько просвистел мотивчик Ника Кершоу под оптимистичным названием «Жизнь — дерьмо, а потом ты умрешь».
На капоте «форда» было размашисто написано ярко-красной краской: «УБИРАЙСЯ». Рядом валялся разбитый вдребезги мобильный телефон Рэнди. Происки Преподобного или выходка кого-то из здешних «тупых фанатиков», как их охарактеризовала Джулия? Рэнди склонялся к второму выводу. Преподобному должно быть свойственно здоровое любопытство… Увы, Рэнди был прав.
Спустя еще полчаса Рэнди притормозил у щита, какие бывают при въезде в любой американский населенный пункт. Но вместо традиционного «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В…» там стояло нечто неожиданное.
ЛАЙТВИЛЛ
ЗДЕСЬ ДЕЙСТВУЮТ ВЫСШИЕ ЗАКОНЫ
ВЪЕЗЖАЙТЕ НА СВОЙ СТРАХ И РИСК
А дальше — совсем уж невообразимое.
МЫ ВСЕ СНИЗОЙДЕМ ВМЕСТЕ
Рэнди покачал головой и прибавил газ.
Улица Лайтвилла, по которой медленно катил его «форд», выглядела чистенькой и опрятной. Ряды аккуратных двухэтажных коттеджей, автозаправочная станция, небольшой универсальный магазин — все как и везде. У некоторых домов стояли пикапы, джипы, грузовики. И все же что-то здесь было не так, ощутимо не так…
Полное безлюдье. Рэнди словно очутился в вымершем городе. Не торопились по своим делам прохожие, не проезжали машины, не беседовали у калиток старики, не играли дети. Даже собак не было видно.
Никого… Но Рэнди не покидало ощущение, что из-за одинаковых занавесок в окнах коттеджей за ним наблюдают десятки пар недобрых глаз.
Рэнди остановил машину на Мэйн-стрит (так гласила табличка), возле закусочной. Сначала ему показалось, что внутри тоже никого нет, но потом он разглядел за барной стойкой высокого мужчину лет пятидесяти. Что ж, спиртного, наверное, за этой стойкой не подадут…
Не подходя к стойке, Рэнди уселся за стол у окна. Хозяин (или бармен, или официант — кто он там) не спешил принять у него заказ. Минут пять он меланхолично протирал стаканы, прежде чем приблизиться к столику Рэнди. Его лицо выражало что угодно, но не гостеприимство.
— Доброе утро, — вежливо поздоровался Рэнди. Вместо ответного приветствия он получил враждебный взгляд.
— Что вам нужно?
— Кофе… И что-нибудь поесть.
— Кофе нет и не бывает. Сок. И еда наша вам вряд ли понравится, если вы не вегетарианец.
— Мне все равно, — великодушно сказал Рэнди.
Хмурый персонаж удалился и вернулся со стаканом апельсинового сока и тарелкой чего-то зеленого, напоминающего салат.
— Десять долларов.
— Десять долларов за пучок травы? — возмутился Рэнди. — Да на любом газоне я нарву ее бесплатно.
— Десять долларов. Плата вперед.
Рэнди отдал деньги, но хозяин закусочной (если он все-таки был таковым) не собирался оставлять его в одиночестве.
— Зачем вы приехали в Лайтвилл?
— Зачем бы я ни приехал, — зло отрезал Рэнди, — в мои намерения не входит исповедоваться перед первым встречным.
Хозяин слегка опешил.
— А может, я вам добра желаю, — проворчал он не соответствующим смыслу слов тоном. — Уезжали бы вы подобру-поздорову. Здесь не любят чужаков.
— Спасибо, я учту… Где у вас гостиница?
— Мэйн-стрит, тридцать два. Но сомневаюсь, что вы найдете свободную комнату.
— А… Туристский сезон, наплыв приезжих?
Но хозяин уже отходил от столика.
На вкус поданное Рэнди блюдо оказалось точно таким же, как и на вид: трава травой. Он вздохнул, выпил сок и мысленно похвалил себя за то, что плотно позавтракал в Джексоне.
Покидая закусочную, Рэнди едва не столкнулся в дверях с входящей девушкой. Так как она была первой женщиной, увиденной им в Лайтвилле, он постарался хорошенько ее рассмотреть. Лет двадцать — двадцать пять… Симпатичное, открытое лицо, большие серые глаза, никакой косметики. Светлые волосы до плеч. Одежда — длинное платье, наглухо застегнутое до воротника. Проходя мимо Рэнди, девушка украдкой посмотрела на него.
В опрятной гостинице постояльцев не было — Рэнди видел, что все ключи от номеров висят на доске за спиной портье. Какая необходимость, подумал он, в постоянном присутствии портье в гостинице города, где приезжие так редки? Не ждут ли уж именно его? Он поздоровался и услышал буквальное повторение реплики хозяина закусочной.
— Что вам нужно?
— А что обычно бывает нужно приезжему в гостинице, как вы полагаете? Портье нимало не смутился:
— Цель приезда?
Рэнди раздражал тон полицейского допроса, но он решил ухватиться за тему и перейти в атаку.
— Хочу повидать мистера Венгора. Вы ведь с ним знакомы, не так ли? Портье закатил глаза:
— Знаком ли я с Преподобным, святым Венгором? Ну а вы, к примеру, мистер…
— Сполдинг, — помог Рэнди. — Джон Сполдинг.
Предъявлять кому-либо в Лайтвилле фальшивое удостоверение ФБР Рэнди пока не намеревался, но кто знает, как сложатся обстоятельства…
— Вы, мистер Сполдинг, знакомы с Иисусом Христом?
Вот оно как, подумал Рэнди. Похоже, акции Роберта Венгора неплохо котируются на здешней бирже.
— Вы верите в него, — продолжал портье, — вот и все… Он ведает помыслами, он направляет путь… И мы все снизойдем вместе, — патетически и довольно туманно закончил он.
Рэнди вспомнил, что видел эту фразу на щите у дороги. Он не стал уточнять, что она означает, и спросил:
— Так могу ли я надеяться на встречу с мистером Венгором?
— А зачем вам встреча с Преподобным?
— Я предпочитаю обсудить это с ним.
— Вы можете сказать мне, так же как и любому человеку в этом городе. Обещаю вам, что ваши слова дойдут до ушей Преподобного. А решение принимать ему.
— Видите ли, мистер…
— Уоррен.
— Я богатый человек, мистер Уоррен. Настолько богатый, что для меня уже не имеет смысла думать о мирских благах. Духовные искания — вот что занимает меня. Я много слышал о Церкви Истинного Просветления… Может быть, именно здесь мои деньги послужат подлинной духовности.
Сквозь застекленную дверь портье посмотрел на старенький «форд» Рэнди. Перехватив его взгляд, Рэнди пояснил:
— Машина взята напрокат. Или мне следовало явиться в позолоченном «кадиллаке»?
— Гм… А где вы слышали о Церкви Истинного Просветления, мистер Сполдинг?
— В Филадельфии.
— В Филадельфии! Представляю, что вам наговорили.
— Там живут не только враги Церкви, — спокойно сказал Рэнди. — Так вы дадите мне номер?
— Выбирайте любой и ждите решения Преподобного. Вам сообщат, пожелает ли он встретиться с вами.
— Благодарю… Телефоны есть во всех номерах? — Этот вопрос прозвучал бы странно в любом другом городе, но в Лайтвилле Рэнди вынужден был его задать.
Лицо портье окаменело:
— У нас нет телефонной связи с внешним миром. Она нам ни к чему.
— Приезжим тоже?
— Здесь действуют высшие законы… Вы полагаете, они не распространяются на приезжих? Нет здесь телефонов ни для кого — по крайней мере, до распоряжения Преподобного.
— Ладно, пока это не важно, — сказал Рэнди.
Ему пришло в голову, что, имейся тут телефон в номере, пожалуй, он прослушивался бы таким способом, что никакое защитное устройство не помогло бы. А впрочем, это ничего не дало бы им, тот, кто хочет что-то скрыть, по телефону откровенничать не станет… Не надо торопиться. В экстренном случае можно позвонить и с мобильного телефона, оставшегося в машине, сказать два-три слова.
Взяв ключ, Рэнди поднялся в номер. Комната с одним окном напоминала стерильный бокс. Ни телевизора, ни радио. М-да… И вот интересно, а чем будет питаться Рэнди, если ему придется прожить здесь несколько дней? Травой?
Он собрался было принести из машины дорожную сумку, но передумал и решил прогуляться по городу, состоявшему всего из десятка улиц. В конце Мэйн-стрит возвышалось кубическое здание без окон. Рэнди принял его за молельный дом. За ним извилистая дорожка сбегала к реке, где было выстроено неуклюжее подобие набережной.
Издали он заметил женщину, облокотившуюся на парапет. Она смотрела на блестевшую в солнечных лучах быструю воду. Когда Рэнди подошел поближе, он узнал девушку, с которой встретился в закусочной.
Он остановился рядом с ней. Она повернула голову и вдруг покраснела, будто ее застали за непристойным занятием.
— О… это вы, — смущенно произнесла она. Рэнди ничего не оставалось, как подтвердить этот неоспоримый факт. — Каким ветром вас занесло в Лайтвилл? У нас не часто бывают гости.
— Присматриваюсь, — осторожно ответил он. — Возможно, сделаю пожертвование на нужды Церкви Истинного Просветления.
— А, вот как… — Девушка не скрывала откровенного разочарования. — Вы такой же, как все они…
— Какой?
— Тупой фанатик.
Рэнди изумленно поднял брови:
— Вы не боитесь так говорить с посторонним человеком? А если я донесу Преподобному?
— Да пошли они все… — Она презрительно пожала плечами.
— Между прочим, меня зовут Джон Сполдинг.
— Джулия Мэллори.
— Увидев вас в закусочной, я подумал…
— Да плевать мне, что вы подумали! — оборвала девушка. — Хотите жертвовать деньги — жертвуйте. Но имейте в виду: это даже хуже, чем просто бросить деньги на ветер. Они пойдут на злые дела.
Она стремительно пошла вверх по тропинке. Рэнди рванулся было за ней, но сбавил шаг. Может быть, эту девушку ему подставляют? Но она не искала с ним встречи. Откуда она могла знать, что Рэнди отправится на прогулку и спустится к реке? Полчаса назад этого и сам Рэнди не знал.
Неторопливо, как фланирующий бездельник, Рэнди вернулся к гостинице. Возле машины он встал как вкопанный и тихонько просвистел мотивчик Ника Кершоу под оптимистичным названием «Жизнь — дерьмо, а потом ты умрешь».
На капоте «форда» было размашисто написано ярко-красной краской: «УБИРАЙСЯ». Рядом валялся разбитый вдребезги мобильный телефон Рэнди. Происки Преподобного или выходка кого-то из здешних «тупых фанатиков», как их охарактеризовала Джулия? Рэнди склонялся к второму выводу. Преподобному должно быть свойственно здоровое любопытство… Увы, Рэнди был прав.
Глава 8
Закусочная, очевидно, была единственной в Лайтвилле, и на следующее утро Рэнди пришлось завтракать там. На сей раз с ним обошлись не любезнее, зато принесли овощное блюдо, более вкусное и сытное, нежели вчерашний салат. Или он просто настолько проголодался?
В маленьком зале Рэнди был не один. За столиком у противоположной стены сидели мужчина и женщина средних лет. Оба они выглядели какими-то выцветшими, словно нарисованными на старом полотне, долго провисевшем под солнцем в витрине антикварной лавки.
Когда Рэнди уже собирался уходить, в зал вошла Джулия Мэллори. Она махнула рукой хозяину, направилась к столику Рэнди, села и улыбнулась.
— Привет, — сказала она, — вы не сердитесь на меня за вчерашнее?
— За что же? — пробурчал Рэнди.
— Я обозвала вас тупым фанатиком, совсем не зная вас. А может быть, вы секретный агент и прибыли, чтобы положить всему этому конец…
Рэнди поперхнулся апельсиновым соком.
— Правда, вы не больше похожи на секретного агента, чем на религиозного извращенца, — продолжала девушка.
— Спасибо и на этом, — выдавил Рэнди. При других обстоятельствах он рассмеялся бы, но сейчас ему было не до смеха.
— Я видела, что они сделали с вашей машиной…
— А, вот оно что…
— Хорошо еще, стекла не переколотили. С них станется… Если бы не отец, я давно бы рванула отсюда, как та девушка, Ширли… Отца жалко…
Рэнди отметил слова о «той девушке Ширли», но предпочел не углубляться.
— А как вы оказались в Лайтвилле, Джулия? — Он достал сигареты, с сожалением посмотрел на них и засунул обратно в карман.
— Это грустный рассказ… В Филадельфии Венгор затеял возню с так называемой Церковью Истинного Просветления. А мой отец — человек увлекающийся, вечно в поисках каких-то ответов на вопросы бытия, вот и попал к ним в лапы… В Филадельфии умерли трое, умерли из-за их адских экспериментов. Венгор и компания добивались полного подчинения, подавляли волю. На голову человека надевали шлем… В глаза бил ослепительный свет, запускали какую-то жуткую музыку… Лица этих троих все время вижу… Там был один человек по имени Стивен Морз, потом старик — Дональд Уистлер и еще пожилая женщина, Элен Хайтауэр… Венгор исхитрился спрятать концы в воду, никто ничего не доказал. Но вы думаете, они успокоились? Он и его банда? Здесь они взялись за старое. Отец последовал за ними, я не могла бросить его… А здесь у них и еще похлеще дела. Компьютерные программы…
— Почему вы так откровенны со мной? — мягко спросил Рэнди. — Вам несдобровать, если я вас выдам.
— Да что я вам сказала! — отмахнулась девушка. — Если бы вы удосужились навести справки в Филадельфии, узнали бы и не такое… Пусть доказательств нет, но об этом всем известно!
— И все-таки — почему?
— Вы так и не поняли? Если вы и не секретный агент, то… Не хочу, чтобы вы давали им деньги! В городе шепчутся, что вы очень богаты… Венгор тоже не беден, а с вашими миллионами они натворят столько зла!
Рэнди вынул из кармана фотографию Марка Фишера и бросил ее на стол.
— Джулия, вы знаете этого человека?
Девушка воззрилась на снимок с таким ужасом, словно перед ней положили отрубленную руку, но, когда она перевела взгляд на Рэнди, он как будто заметил в ее глазах затаенную надежду. Однако это длилось лишь одно мгновение, потому что она тут же вскочила и выбежала из зала. Выцветшая парочка за другим столом наблюдала за этой сценой с мрачным подозрением.
Рэнди убрал фотографию в карман и медленно пошел к выходу.
По пути в гостиницу он неотвязно думал об одном: необходимо срочно связаться с Рейджем, но как? Джулия? Возможно, она согласится помочь, если… Если не разыграла перед Рэнди спектакль. А как найти Джулию? Или… Доехать до Гринвилла, позвонить оттуда и вернуться? Но такая отлучка неминуемо насторожит Венгора, у которого и без того нет оснований верить хрупкой легенде гостя. К тому же если в Лайтвилле произойдут какие-то события, то очень скоро.
Рэнди не мог знать, что, даже реши он отправиться в Гринвилл, этой поездке состояться не суждено.
Едва он отпер дверь своего номера и шагнул за порог, как страшный удар обрушился на его затылок. Свет померк, мир перестал существовать.
В маленьком зале Рэнди был не один. За столиком у противоположной стены сидели мужчина и женщина средних лет. Оба они выглядели какими-то выцветшими, словно нарисованными на старом полотне, долго провисевшем под солнцем в витрине антикварной лавки.
Когда Рэнди уже собирался уходить, в зал вошла Джулия Мэллори. Она махнула рукой хозяину, направилась к столику Рэнди, села и улыбнулась.
— Привет, — сказала она, — вы не сердитесь на меня за вчерашнее?
— За что же? — пробурчал Рэнди.
— Я обозвала вас тупым фанатиком, совсем не зная вас. А может быть, вы секретный агент и прибыли, чтобы положить всему этому конец…
Рэнди поперхнулся апельсиновым соком.
— Правда, вы не больше похожи на секретного агента, чем на религиозного извращенца, — продолжала девушка.
— Спасибо и на этом, — выдавил Рэнди. При других обстоятельствах он рассмеялся бы, но сейчас ему было не до смеха.
— Я видела, что они сделали с вашей машиной…
— А, вот оно что…
— Хорошо еще, стекла не переколотили. С них станется… Если бы не отец, я давно бы рванула отсюда, как та девушка, Ширли… Отца жалко…
Рэнди отметил слова о «той девушке Ширли», но предпочел не углубляться.
— А как вы оказались в Лайтвилле, Джулия? — Он достал сигареты, с сожалением посмотрел на них и засунул обратно в карман.
— Это грустный рассказ… В Филадельфии Венгор затеял возню с так называемой Церковью Истинного Просветления. А мой отец — человек увлекающийся, вечно в поисках каких-то ответов на вопросы бытия, вот и попал к ним в лапы… В Филадельфии умерли трое, умерли из-за их адских экспериментов. Венгор и компания добивались полного подчинения, подавляли волю. На голову человека надевали шлем… В глаза бил ослепительный свет, запускали какую-то жуткую музыку… Лица этих троих все время вижу… Там был один человек по имени Стивен Морз, потом старик — Дональд Уистлер и еще пожилая женщина, Элен Хайтауэр… Венгор исхитрился спрятать концы в воду, никто ничего не доказал. Но вы думаете, они успокоились? Он и его банда? Здесь они взялись за старое. Отец последовал за ними, я не могла бросить его… А здесь у них и еще похлеще дела. Компьютерные программы…
— Почему вы так откровенны со мной? — мягко спросил Рэнди. — Вам несдобровать, если я вас выдам.
— Да что я вам сказала! — отмахнулась девушка. — Если бы вы удосужились навести справки в Филадельфии, узнали бы и не такое… Пусть доказательств нет, но об этом всем известно!
— И все-таки — почему?
— Вы так и не поняли? Если вы и не секретный агент, то… Не хочу, чтобы вы давали им деньги! В городе шепчутся, что вы очень богаты… Венгор тоже не беден, а с вашими миллионами они натворят столько зла!
Рэнди вынул из кармана фотографию Марка Фишера и бросил ее на стол.
— Джулия, вы знаете этого человека?
Девушка воззрилась на снимок с таким ужасом, словно перед ней положили отрубленную руку, но, когда она перевела взгляд на Рэнди, он как будто заметил в ее глазах затаенную надежду. Однако это длилось лишь одно мгновение, потому что она тут же вскочила и выбежала из зала. Выцветшая парочка за другим столом наблюдала за этой сценой с мрачным подозрением.
Рэнди убрал фотографию в карман и медленно пошел к выходу.
По пути в гостиницу он неотвязно думал об одном: необходимо срочно связаться с Рейджем, но как? Джулия? Возможно, она согласится помочь, если… Если не разыграла перед Рэнди спектакль. А как найти Джулию? Или… Доехать до Гринвилла, позвонить оттуда и вернуться? Но такая отлучка неминуемо насторожит Венгора, у которого и без того нет оснований верить хрупкой легенде гостя. К тому же если в Лайтвилле произойдут какие-то события, то очень скоро.
Рэнди не мог знать, что, даже реши он отправиться в Гринвилл, этой поездке состояться не суждено.
Едва он отпер дверь своего номера и шагнул за порог, как страшный удар обрушился на его затылок. Свет померк, мир перестал существовать.
Глава 9
Он очнулся.
Так говорят о человеке, вернувшемся к ясному уму и твердой памяти, но уместно ли сказать так о Рэнди? Перед его глазами плясали не то искры, не то всполохи. Чудовищная линза боли причудливо искажала черты лиц двоих, находившихся поодаль. Не поворачивая головы, Рэнди осторожно повел взглядом вокруг. Он лежал навзничь на чем-то твердом, но явно не на полу, выше. Холодное помещение с кирпичными стенами освещали неяркие электрические лампы. Возле массивного письменного стола у дальней стены комнаты или камеры сидели те двое. Одного из них Рэнди узнал сразу. Располагающая внешность, благородная седина, величественный наклон головы — Преподобный, святой Венгор конечно же.
Второго Рэнди тоже видел на диске — один из помощников Преподобного. Он поигрывал пистолетом, и даже будь Рэнди в лучшей физической форме, о нападении на них нельзя было и мечтать.
Венгор заметил, что Рэнди открыл глаза.
— Привет тебе, Хранитель, — проговорил он глубоким, красивым баритоном, столь же благостным, как и весь его облик. — Меня зовут Венгор, Роберт Венгор. Братья и сестры называют меня Преподобным, но для вас это не обязательно. Чтобы снять лишние вопросы, скажу без обиняков: хоть вы и удалили знак Ордена, но след остался.
Рэнди с усилием приподнялся и сел на каком-то ложе вроде жесткой кушетки. Боль хлынула в виски, словно кипяток из открытых кранов. Что там лежит у них на столе? А, понятно: удостоверение сотрудника ФБР на имя Сполдинга и фотография Фишера.
— Итак, мистер Сполдинг, — сказал Венгор.
— Итак, мистер Венгор, — передразнил Рэнди. — Если хотите со мной говорить, приведите в норму для начала.
— Коньяк, виски?
— Я думал, здесь не подают спиртного.
— Для вас можно сделать исключение, как для дорогого гостя.
Он кивнул помощнику. Тот извлек из шкафчика бутылку коньяка, налил. Рэнди выпил. Ему стало хуже… Потом — легче. Он жестом потребовал еще. Помощник снова наполнил бокал. Венгор прикрыл глаза и, помедлив, заговорил:
— Хранитель, мы не станем спрашивать вас о том, зачем вы приехали. Это, право, предельно ясно. Но у нас есть другие вопросы. Как много известно Ордену, что именно?
— Это все? — спросил Рэнди, проглотив коньяк.
— Пока да.
— А какие гарантии? Венгор помолчал.
— Я абсолютно не знаю вас, мистер Сполдинг, — начал он. — Но разумнее будет исходить из предположения, что вы не дурак. В Ордене нет дураков. Вы должны понимать, что просто так мы не сможем вас отпустить. Давайте попробуем взглянуть на вещи реально. Победа Дамеона неизбежна. Вы нужны нам. Подумайте. Или бессмысленная гибель, или жизнь, свобода, власть, деньги. Большие деньги и много власти, поверьте.
Так говорят о человеке, вернувшемся к ясному уму и твердой памяти, но уместно ли сказать так о Рэнди? Перед его глазами плясали не то искры, не то всполохи. Чудовищная линза боли причудливо искажала черты лиц двоих, находившихся поодаль. Не поворачивая головы, Рэнди осторожно повел взглядом вокруг. Он лежал навзничь на чем-то твердом, но явно не на полу, выше. Холодное помещение с кирпичными стенами освещали неяркие электрические лампы. Возле массивного письменного стола у дальней стены комнаты или камеры сидели те двое. Одного из них Рэнди узнал сразу. Располагающая внешность, благородная седина, величественный наклон головы — Преподобный, святой Венгор конечно же.
Второго Рэнди тоже видел на диске — один из помощников Преподобного. Он поигрывал пистолетом, и даже будь Рэнди в лучшей физической форме, о нападении на них нельзя было и мечтать.
Венгор заметил, что Рэнди открыл глаза.
— Привет тебе, Хранитель, — проговорил он глубоким, красивым баритоном, столь же благостным, как и весь его облик. — Меня зовут Венгор, Роберт Венгор. Братья и сестры называют меня Преподобным, но для вас это не обязательно. Чтобы снять лишние вопросы, скажу без обиняков: хоть вы и удалили знак Ордена, но след остался.
Рэнди с усилием приподнялся и сел на каком-то ложе вроде жесткой кушетки. Боль хлынула в виски, словно кипяток из открытых кранов. Что там лежит у них на столе? А, понятно: удостоверение сотрудника ФБР на имя Сполдинга и фотография Фишера.
— Итак, мистер Сполдинг, — сказал Венгор.
— Итак, мистер Венгор, — передразнил Рэнди. — Если хотите со мной говорить, приведите в норму для начала.
— Коньяк, виски?
— Я думал, здесь не подают спиртного.
— Для вас можно сделать исключение, как для дорогого гостя.
Он кивнул помощнику. Тот извлек из шкафчика бутылку коньяка, налил. Рэнди выпил. Ему стало хуже… Потом — легче. Он жестом потребовал еще. Помощник снова наполнил бокал. Венгор прикрыл глаза и, помедлив, заговорил:
— Хранитель, мы не станем спрашивать вас о том, зачем вы приехали. Это, право, предельно ясно. Но у нас есть другие вопросы. Как много известно Ордену, что именно?
— Это все? — спросил Рэнди, проглотив коньяк.
— Пока да.
— А какие гарантии? Венгор помолчал.
— Я абсолютно не знаю вас, мистер Сполдинг, — начал он. — Но разумнее будет исходить из предположения, что вы не дурак. В Ордене нет дураков. Вы должны понимать, что просто так мы не сможем вас отпустить. Давайте попробуем взглянуть на вещи реально. Победа Дамеона неизбежна. Вы нужны нам. Подумайте. Или бессмысленная гибель, или жизнь, свобода, власть, деньги. Большие деньги и много власти, поверьте.