Страница:
Глава 22
Вторжение боевого соединения Дамеона под командованием Торнблада застало принца Дарга врасплох. Отрезанный от мира, принц ничего не знал о событиях на Годоре, но если бы и знал, вряд ли успел бы противопоставить что-то стремительным действиям противника. Теперь ему оставалось одно — принять навязанный бой в наименее выгодных для него условиях.
Торнблад командовал сражением с капитанского мостика «Призрака», Дарг находился на борту флагманского корабля «Убийца Звезд». В первые же минуты ударом логгера с высокой орбиты Авадона была уничтожена верфь, где строился «Пульсар». Конечно, Торнблад лишал себя возможности в дальнейшем тем или иным способом захватить «Пульсар», но он предпочел разрушить его. Точных сведений о степени готовности «Пульсара» не было, и это беспокоило Торнблада — в отчаянии Дарг мог поднять и недостроенный корабль.
Логгер, свертыватель пространства, нарушал межатомные связи в материальных объектах — внешне это походило на взрыв водородной бомбы и сопровождалось аналогичными термическими эффектами, но основывалось на совершенно иных принципах. Четыре боевых корабля Дарга были разнесены залпами логгеров вслед за гибелью «Пульсара», а истребители с «Фортеров», юркие до неуловимости, подбили аннигиляционными ракетами еще два. Флот принца терпел поражение, несмотря на тактический успех, удалось взломать защитное поле «Фортера-2» и нанести легкому крейсеру значительные повреждения. Но дальше того дело не пошло. Торнблад быстро восстановил поле, и «Фортер» уцелел, хотя и нуждался в ремонте.
Корабль, приведший Торнблада к Авадону (и получивший официальное имя «Легенда»), покачивался в гравитационной колыбели самого большого ангара «Призрака». Он не принимал участия в бою, и не потому, что был безоружен (вооружение можно установить). Торнблад слишком дорожил им.
В белых аннигиляционных вспышках исчезли еще четыре корабля принца, и среди них боевая платформа, оснащенная новейшим координатором мезонных коннекторов поля, с которой Дарг связывал особые ожидания. Положение принца, до того критическое, теперь стало безнадежным.
На капитанском мостике «Призрака» стереоэкран высветил изображение алмазного креста Авадона.
— «Призрак», здесь «Убийца Звезд», — прогремел железный голос в полумраке. — Его высочество хочет говорить с Торнбладом Разрушителем.
Торнблад дал знак лейтенанту Кери, и тот открыл линию. Алмазный крест на экране погас, и Торнблад увидел принят Дарга — в парадной форме, с военной эмблемой на рукаве. Принц Дарг также увидел врага на своем экране.
— Дарг, Верховный Стиратель Памяти, приветствует Торнблада Разрушителя, — церемонно произнес он.
— О чем ты хочешь говорить со мной, Дарг? Ты разбит. Через несколько минут мои «Фортеры» причалят к Станции корд-контроля. — Торнблад указал куда-то в пространство, где в космической черноте угадывалась исполинская конструкция. — Дамеон получит власть над всеми кордами, а значит, над Архипелагом.
— Торнблад, я вызываю тебя на поединок.
Это был сильный ход. Торнблад не имел ни малейшей практической причины соглашаться на личный поединок с Даргом. Такие поединки иногда решали исход затяжных боев, а сейчас преимущество целиком принадлежало Торнбладу. Но отказаться — значило покрыть себя позором в глазах воинов Дамеона… И все-таки не эта угроза сыграла главную роль, а другое — Торнблад ХОТЕЛ один на один сразиться с Даргом и победить. Без этого его торжество не будет полным.
— Согласен, — коротко бросил он.
Слово послужило сигналом к немедленному прекращению космической битвы. На кораблях Торнблада, как и на кораблях Дарга, все, от механиков до высших офицеров, знали: теперь никто не смеет атаковать вражеский флот и даже сближаться на опасную дистанцию. Истребители возвращались на «Фортеры», блайды отключали активные режимы боевых систем, пилоты разводили корабли осмотрительными маневрами, избегая резких ускорений и торможений, которые могли быть приняты за провокационный выпад.
— Назначай условия, Дарг, — потребовал Торнблад.
По правилам, если принц вызвал Торнблада на поединок, диктовать условия должен был именно Торнблад, но он предпочел уступить это право слабейшей стороне. Тут было больше высокомерия, чем великодушия, — принц понимал это, но спорить не стал.
— Мы сойдемся на ринге Солы, шестой луны Авадона, — ответил он. — Ты киборг, а я — плоть и кровь, и я выйду в силовом скафандре.
— Разумеется, — снисходительно обронил Торнблад, — шансы должны быть равными.
— Поединок будет транслироваться всеми визионными станциями Архипелага, — продолжал принц. В случае моей победы твои корабли покинут Архипелаг. Если победишь ты… Что ж, значит, ты победишь.
— Условия приняты.
Торнблад командовал сражением с капитанского мостика «Призрака», Дарг находился на борту флагманского корабля «Убийца Звезд». В первые же минуты ударом логгера с высокой орбиты Авадона была уничтожена верфь, где строился «Пульсар». Конечно, Торнблад лишал себя возможности в дальнейшем тем или иным способом захватить «Пульсар», но он предпочел разрушить его. Точных сведений о степени готовности «Пульсара» не было, и это беспокоило Торнблада — в отчаянии Дарг мог поднять и недостроенный корабль.
Логгер, свертыватель пространства, нарушал межатомные связи в материальных объектах — внешне это походило на взрыв водородной бомбы и сопровождалось аналогичными термическими эффектами, но основывалось на совершенно иных принципах. Четыре боевых корабля Дарга были разнесены залпами логгеров вслед за гибелью «Пульсара», а истребители с «Фортеров», юркие до неуловимости, подбили аннигиляционными ракетами еще два. Флот принца терпел поражение, несмотря на тактический успех, удалось взломать защитное поле «Фортера-2» и нанести легкому крейсеру значительные повреждения. Но дальше того дело не пошло. Торнблад быстро восстановил поле, и «Фортер» уцелел, хотя и нуждался в ремонте.
Корабль, приведший Торнблада к Авадону (и получивший официальное имя «Легенда»), покачивался в гравитационной колыбели самого большого ангара «Призрака». Он не принимал участия в бою, и не потому, что был безоружен (вооружение можно установить). Торнблад слишком дорожил им.
В белых аннигиляционных вспышках исчезли еще четыре корабля принца, и среди них боевая платформа, оснащенная новейшим координатором мезонных коннекторов поля, с которой Дарг связывал особые ожидания. Положение принца, до того критическое, теперь стало безнадежным.
На капитанском мостике «Призрака» стереоэкран высветил изображение алмазного креста Авадона.
— «Призрак», здесь «Убийца Звезд», — прогремел железный голос в полумраке. — Его высочество хочет говорить с Торнбладом Разрушителем.
Торнблад дал знак лейтенанту Кери, и тот открыл линию. Алмазный крест на экране погас, и Торнблад увидел принят Дарга — в парадной форме, с военной эмблемой на рукаве. Принц Дарг также увидел врага на своем экране.
— Дарг, Верховный Стиратель Памяти, приветствует Торнблада Разрушителя, — церемонно произнес он.
— О чем ты хочешь говорить со мной, Дарг? Ты разбит. Через несколько минут мои «Фортеры» причалят к Станции корд-контроля. — Торнблад указал куда-то в пространство, где в космической черноте угадывалась исполинская конструкция. — Дамеон получит власть над всеми кордами, а значит, над Архипелагом.
— Торнблад, я вызываю тебя на поединок.
Это был сильный ход. Торнблад не имел ни малейшей практической причины соглашаться на личный поединок с Даргом. Такие поединки иногда решали исход затяжных боев, а сейчас преимущество целиком принадлежало Торнбладу. Но отказаться — значило покрыть себя позором в глазах воинов Дамеона… И все-таки не эта угроза сыграла главную роль, а другое — Торнблад ХОТЕЛ один на один сразиться с Даргом и победить. Без этого его торжество не будет полным.
— Согласен, — коротко бросил он.
Слово послужило сигналом к немедленному прекращению космической битвы. На кораблях Торнблада, как и на кораблях Дарга, все, от механиков до высших офицеров, знали: теперь никто не смеет атаковать вражеский флот и даже сближаться на опасную дистанцию. Истребители возвращались на «Фортеры», блайды отключали активные режимы боевых систем, пилоты разводили корабли осмотрительными маневрами, избегая резких ускорений и торможений, которые могли быть приняты за провокационный выпад.
— Назначай условия, Дарг, — потребовал Торнблад.
По правилам, если принц вызвал Торнблада на поединок, диктовать условия должен был именно Торнблад, но он предпочел уступить это право слабейшей стороне. Тут было больше высокомерия, чем великодушия, — принц понимал это, но спорить не стал.
— Мы сойдемся на ринге Солы, шестой луны Авадона, — ответил он. — Ты киборг, а я — плоть и кровь, и я выйду в силовом скафандре.
— Разумеется, — снисходительно обронил Торнблад, — шансы должны быть равными.
— Поединок будет транслироваться всеми визионными станциями Архипелага, — продолжал принц. В случае моей победы твои корабли покинут Архипелаг. Если победишь ты… Что ж, значит, ты победишь.
— Условия приняты.
Глава 23
Маленькая луна Сола (по сути, просто голый каменный шар), если чем-то и была примечательна, так только рингом, где проводились ежегодные спортивные состязания. Ринг Солы представлял собой обширную ровную площадку в окружении трибун для избранной публики. Чтобы компенсировать ничтожное притяжение спутника, под площадкой были установлены гравитаторы. Они же удерживали над рингом атмосферный купол — без них пригодный для дыхания воздух рассеялся бы в космосе.
Никаких зрителей, конечно, на трибунах не было, но, когда слайдер Торнблада опустился неподалеку от ринга, вокруг уже сновали автоматические станнеры, оснащенные визионными камерами. Миллионы жителей Архипелага ждали у стереоэкранов.
Торнблад вышел на ринг. Он стоял так, что прямо напротив него касалось близкого горизонта огромное пылающее солнце Авадона. Тень каждого возвышения, каждого ярко освещенного каменного уступа резко вырисовывалась пятном абсолютной черноты.
Настраиваясь на бой, Торнблад пропускал по нервным волокнам живых и синтетических мышц слабые электрические разряды, рассчитывал экономные режимы сервомоторов, выдвигал, убирал и снова выдвигал устройства, связанные с наблюдением, реагированием, вооружением. Впрочем, беспокоиться об оружии ему не приходилось — он сам был оружием.
Адмиральский катер принца Дарга, сияющий рельефной эмблемой с алмазным крестом, прочертил над площадкой прямую инверсионную линию и совершил щегольски рискованную посадку рядом со слайдером. Через минуту на ринге появился принц.
Его силовой скафандр выглядел бы устрашающе для любого, кроме Торнблада. Громадная машина, удесятеряющая мышечные усилия того, кто ею управлял, развернула к черному небу многочисленные манипуляторы, оканчивающиеся лазерными резаками, встроенными бэнгерами, форсунками кислотных резервуаров, трехпалыми клешнями. На правом плече светился алмазный крест в золотом круге, лица противника Торнблада не было видно за непроницаемым зеркальным забралом шлема. Дарг внутри скафандра временно становился более киборгом, чем сам Торнблад, — позолоченные иглы-электроды впились в его рефлекторные центры, проникли в его мозг, и многорукая машина стала его продолжением. Говорить, что Дарг управляет силовым скафандром, можно было в том лишь смысле, в каком говорят, что сознание управляет телом. Принцу не требовалось нажимать кнопки и двигать рычаги.
Визионные станнеры зависли над атмосферным куполом. Особого сигнала к началу боя не предусматривалось, было согласовано время. Красные цифры менялись в информационной строке оптического преобразователя Торнблада абсолютно синхронно с зелеными цифрами на микроэкране в скафандре Дарга.
00.00.05
00.00.04
00.00.03
00.00.02
00.00.01
00.00.00
Сервомоторы боевой машины принца протяжно взвыли, все манипуляторы угрожающе вытянулись в сторону противника. Сгусток обжигающей плазмы сорвался с антенны, пронесся вплотную к голове мгновенно отклонившегося Торнблада и с грохотом взорвался на трибуне. Торнблад ответил залпом четырех бэнгеров из предплечий и коленных суставов, один из манипуляторов Дарга сгорел как бумажный. Рубиновый лазерный луч, которым контратаковал принц, задел Торнблада, разорвал трубки пластиковых сосудов, и на ринг пролилась алая искусственная кровь. Почти в то же мгновение второй залп бэнгеров вырвал вооруженное лазером щупальце скафандра, отбросил к подножию трибун. Там оно извивалось, умирая в агонии механических рефлексов, пока не взорвалось. Взрыв на долю секунды ослепил Дарга, Торнблад воспользовался этим, чтобы подобраться поближе. Его левая рука выбросила телескопическую штангу, на конце которой бешено вращался усыпанный кристаллами тесселита режущий диск. Наотмашь Торнблад ударил по броне скафандра, и тесселитовая пила с визгом и снопами фиолетовых искр глубоко вгрызлась в металл, считавшийся сверхпрочным, почти неразрушимым. Одновременно правой рукой Торнблад перехватил манипулятор, метнувшийся к его лицу, и сломал его, как сухую ветку.
Очевидно, тесселитовый диск повредил важные коммуникации в скафандре — движения машины принца стали неуверенными, реакция ухудшилась. Мощными ударами в грудь и голову принцу удалось повергнуть Торнблада наземь, но завершающего удара он нанести не смог, что-то разладилось в механизме. Торнблад откатился на метр, и там, где он лежал только что, камень задымился под струями концентрированной кислоты, хлестнувшими под высоким давлением из резервуаров скафандра Дарга.
В ярости Торнблад вскочил на ноги и вогнал тесселитовую пилу в оболочку кислотного резервуара. Оболочка лопнула, кислота растекалась внутри скафандра принца, пожирая чувствительные электронные нервы. Полу парализованный монстр выпалил из бэнгера, но уже не прицельно, и камень закипел далеко от Торнблада.
Сильным толчком Торнблад опрокинул врага на спину. Повернув правую ладонь вверх, он вылил на нее расплавленный дестабилизирующим полем холодный металл, более тяжелый, чем ртуть, сразу застывший тускло блестящей продолговатой булавой. Всей массой этого орудия он ударил в зеркальный пластик шлема Дарга — и разнес его вдребезги. Вместо сложившейся телескопической штанги из левой руки выполз длинный острый стилет и уперся в артерию на горле принца.
— Ты проиграл, Дарг, — торжествующе прохрипел Торнблад.
Ненависть в глазах властителя Авадона постепенно гасла, уступая место смирению. Да, он проиграл. И надо уметь проигрывать с достоинством.
— Ты победил, Торнблад, — со стоном выдохнул он.
Стилет с лязгом вернулся под захлопнувшуюся створку. Торнблад выпрямился. Первобытная радость победы играла в нем. Он хотел военной музыки, ему виделась триумфальная арка на главной площади Авадона.
С неимоверным трудом координируя работу немногих уцелевших механизмов, принц поднялся. К нему бежали офицеры с адмиральского катера, а из слайдера выбрались лейтенант Кери, Дарт, генералы Дорман и Корн в сопровождении инженер-полковника Уигли. Осмотрев Торнблада, полковник заявил, что повреждения будут устранены на «Призраке» за пару часов.
Принц Дарг неожиданно рассмеялся.
— Ты победил, но у меня еще остается столица, — сказал он. — Ты владеешь кордами и Архипелагом, но твои экипажи слишком малочисленны, чтобы высадиться и захватить Авадон. У меня больше нет власти, но у меня есть моя планета.
— Посмотрим, надолго ли, — процедил Торнблад в ответ.
Опираясь на могучее плечо Дарга, он заковылял к слайдеру.
Никаких зрителей, конечно, на трибунах не было, но, когда слайдер Торнблада опустился неподалеку от ринга, вокруг уже сновали автоматические станнеры, оснащенные визионными камерами. Миллионы жителей Архипелага ждали у стереоэкранов.
Торнблад вышел на ринг. Он стоял так, что прямо напротив него касалось близкого горизонта огромное пылающее солнце Авадона. Тень каждого возвышения, каждого ярко освещенного каменного уступа резко вырисовывалась пятном абсолютной черноты.
Настраиваясь на бой, Торнблад пропускал по нервным волокнам живых и синтетических мышц слабые электрические разряды, рассчитывал экономные режимы сервомоторов, выдвигал, убирал и снова выдвигал устройства, связанные с наблюдением, реагированием, вооружением. Впрочем, беспокоиться об оружии ему не приходилось — он сам был оружием.
Адмиральский катер принца Дарга, сияющий рельефной эмблемой с алмазным крестом, прочертил над площадкой прямую инверсионную линию и совершил щегольски рискованную посадку рядом со слайдером. Через минуту на ринге появился принц.
Его силовой скафандр выглядел бы устрашающе для любого, кроме Торнблада. Громадная машина, удесятеряющая мышечные усилия того, кто ею управлял, развернула к черному небу многочисленные манипуляторы, оканчивающиеся лазерными резаками, встроенными бэнгерами, форсунками кислотных резервуаров, трехпалыми клешнями. На правом плече светился алмазный крест в золотом круге, лица противника Торнблада не было видно за непроницаемым зеркальным забралом шлема. Дарг внутри скафандра временно становился более киборгом, чем сам Торнблад, — позолоченные иглы-электроды впились в его рефлекторные центры, проникли в его мозг, и многорукая машина стала его продолжением. Говорить, что Дарг управляет силовым скафандром, можно было в том лишь смысле, в каком говорят, что сознание управляет телом. Принцу не требовалось нажимать кнопки и двигать рычаги.
Визионные станнеры зависли над атмосферным куполом. Особого сигнала к началу боя не предусматривалось, было согласовано время. Красные цифры менялись в информационной строке оптического преобразователя Торнблада абсолютно синхронно с зелеными цифрами на микроэкране в скафандре Дарга.
00.00.05
00.00.04
00.00.03
00.00.02
00.00.01
00.00.00
Сервомоторы боевой машины принца протяжно взвыли, все манипуляторы угрожающе вытянулись в сторону противника. Сгусток обжигающей плазмы сорвался с антенны, пронесся вплотную к голове мгновенно отклонившегося Торнблада и с грохотом взорвался на трибуне. Торнблад ответил залпом четырех бэнгеров из предплечий и коленных суставов, один из манипуляторов Дарга сгорел как бумажный. Рубиновый лазерный луч, которым контратаковал принц, задел Торнблада, разорвал трубки пластиковых сосудов, и на ринг пролилась алая искусственная кровь. Почти в то же мгновение второй залп бэнгеров вырвал вооруженное лазером щупальце скафандра, отбросил к подножию трибун. Там оно извивалось, умирая в агонии механических рефлексов, пока не взорвалось. Взрыв на долю секунды ослепил Дарга, Торнблад воспользовался этим, чтобы подобраться поближе. Его левая рука выбросила телескопическую штангу, на конце которой бешено вращался усыпанный кристаллами тесселита режущий диск. Наотмашь Торнблад ударил по броне скафандра, и тесселитовая пила с визгом и снопами фиолетовых искр глубоко вгрызлась в металл, считавшийся сверхпрочным, почти неразрушимым. Одновременно правой рукой Торнблад перехватил манипулятор, метнувшийся к его лицу, и сломал его, как сухую ветку.
Очевидно, тесселитовый диск повредил важные коммуникации в скафандре — движения машины принца стали неуверенными, реакция ухудшилась. Мощными ударами в грудь и голову принцу удалось повергнуть Торнблада наземь, но завершающего удара он нанести не смог, что-то разладилось в механизме. Торнблад откатился на метр, и там, где он лежал только что, камень задымился под струями концентрированной кислоты, хлестнувшими под высоким давлением из резервуаров скафандра Дарга.
В ярости Торнблад вскочил на ноги и вогнал тесселитовую пилу в оболочку кислотного резервуара. Оболочка лопнула, кислота растекалась внутри скафандра принца, пожирая чувствительные электронные нервы. Полу парализованный монстр выпалил из бэнгера, но уже не прицельно, и камень закипел далеко от Торнблада.
Сильным толчком Торнблад опрокинул врага на спину. Повернув правую ладонь вверх, он вылил на нее расплавленный дестабилизирующим полем холодный металл, более тяжелый, чем ртуть, сразу застывший тускло блестящей продолговатой булавой. Всей массой этого орудия он ударил в зеркальный пластик шлема Дарга — и разнес его вдребезги. Вместо сложившейся телескопической штанги из левой руки выполз длинный острый стилет и уперся в артерию на горле принца.
— Ты проиграл, Дарг, — торжествующе прохрипел Торнблад.
Ненависть в глазах властителя Авадона постепенно гасла, уступая место смирению. Да, он проиграл. И надо уметь проигрывать с достоинством.
— Ты победил, Торнблад, — со стоном выдохнул он.
Стилет с лязгом вернулся под захлопнувшуюся створку. Торнблад выпрямился. Первобытная радость победы играла в нем. Он хотел военной музыки, ему виделась триумфальная арка на главной площади Авадона.
С неимоверным трудом координируя работу немногих уцелевших механизмов, принц поднялся. К нему бежали офицеры с адмиральского катера, а из слайдера выбрались лейтенант Кери, Дарт, генералы Дорман и Корн в сопровождении инженер-полковника Уигли. Осмотрев Торнблада, полковник заявил, что повреждения будут устранены на «Призраке» за пару часов.
Принц Дарг неожиданно рассмеялся.
— Ты победил, но у меня еще остается столица, — сказал он. — Ты владеешь кордами и Архипелагом, но твои экипажи слишком малочисленны, чтобы высадиться и захватить Авадон. У меня больше нет власти, но у меня есть моя планета.
— Посмотрим, надолго ли, — процедил Торнблад в ответ.
Опираясь на могучее плечо Дарга, он заковылял к слайдеру.
Глава 24
Торнблад восстанавливался. Он не нуждался в лечении (в обычном смысле слова), но реабилитирующие процедуры были необходимы. В медицинском центре «Призрака» он полулежал в изготовленном специально для него кресле, и укрепляющие составы вводились в его тело через иглы, присоединенные к трубкам капельниц. Эти составы не только улучшали состояние живых тканей, но и сращивали живое с синтетическим там, где связи были нарушены. Рядом работала установка дистанционной стимуляции мышц и нервных узлов. Три медицинских техника за пультами снимали показания датчиков, тихо переговариваясь на языке терминов, регулируя аппаратуру для достижения оптимального воздействия.
На визионном экране мелькали без звука кадры старого фильма о мифологическом герое Дамеона, завоевателе Ордгорте. Генерал Дорман стоял подле Торнблада, вполглаза поглядывая на экран.
— Это не победа, — сказал Торнблад с отвращением. — Это половина победы. Я не хочу ждать, пока наши главные силы покончат с Авадоном. Я хочу сам выслать Дарга на Хомбург, начальником биологической станции. Пусть выращивает куэйды.
— Но как? — сокрушенно откликнулся генерал. — Это не в наших силах. Хорошо еще, что мы уничтожили «Пульсар». Дарг мог достроить его.
— Если бы он попытался это сделать, «Фортер» с орбиты напомнил бы ему о существующем положении… Мне скорее жаль «Пульсар», но его нет, забудем о нем. Цель — Авадон.
— Недостижимая цель, — пробурчал Дорман.
— Да? А я думаю иначе. Какая армия вам нужна? Полмиллиона, миллион солдат? Они рядом, в двух световых годах отсюда.
Приподняв брови, генерал посмотрел на Торнблада:
— Где же?
— На Хэйтросе.
— О… Вы имеете в виду аборигенов Хэйтроса, ваше сиятельство? Но это дикари! Научить их дисциплине, обращению с современным оружием, создать из них боеспособную армию… Реально ли это?
— Реально. Всякое разумное существо поддается обучению. Через сто суток после захвата Хэйтроса у нас будет самая боеспособная армия в Галактике для планетарных операций. Оружие мы закажем на заводах Годора, там же конфискуем с помощью Сейбрса транспортные корабли для переброски солдат к Авадону. Помощь главных сил, которые когда-то еще подойдут, нам не потребуется.
Генерал как будто хотел что-то сказать, но колебался. Наконец он осторожно начал:
— Ваше сиятельство, дикари Хэйтроса отличаются исключительным свободолюбием и силой духа. Они будут сопротивляться.
— Копьями и арбалетами? Несколько демонстрационных акций устрашения выбьют из них свободолюбие. А сила духа — это мне нравится. Мы развернем ее в угодную нам сторону.
— Я опасаюсь, — продолжал Дорман уже твердо, — не их сопротивления на Хэйтросе, хотя и тут они способны доставить нам неприятности… Не все решается техническим превосходством… Я опасаюсь бунта впоследствии, когда мы вооружим их.
— Работа для наших психологов, — произнес Торнблад. — Пусть изучат дикарей хорошенько, подберут для них убедительные мотивации, и новобранцы станут служить не за страх, а за совесть. Но лично вас я убедил?
Дорман чуть улыбнулся:
— Ваше преимущество в том, что вам никто не смеет перечить.
— Рад, что вы это помните, Дорман. Отдайте приказ рассчитать курс на Хэйтрос… Я присоединюсь к вам позже.
Генерал поклонился и вышел. Некоторое время спустя Торнблад с удовлетворением ощутил отдаленную вибрацию — это запускали турбины охлаждения внешних контуров двигателей. «Призрак» готовился к рейду.
На визионном экране мелькали без звука кадры старого фильма о мифологическом герое Дамеона, завоевателе Ордгорте. Генерал Дорман стоял подле Торнблада, вполглаза поглядывая на экран.
— Это не победа, — сказал Торнблад с отвращением. — Это половина победы. Я не хочу ждать, пока наши главные силы покончат с Авадоном. Я хочу сам выслать Дарга на Хомбург, начальником биологической станции. Пусть выращивает куэйды.
— Но как? — сокрушенно откликнулся генерал. — Это не в наших силах. Хорошо еще, что мы уничтожили «Пульсар». Дарг мог достроить его.
— Если бы он попытался это сделать, «Фортер» с орбиты напомнил бы ему о существующем положении… Мне скорее жаль «Пульсар», но его нет, забудем о нем. Цель — Авадон.
— Недостижимая цель, — пробурчал Дорман.
— Да? А я думаю иначе. Какая армия вам нужна? Полмиллиона, миллион солдат? Они рядом, в двух световых годах отсюда.
Приподняв брови, генерал посмотрел на Торнблада:
— Где же?
— На Хэйтросе.
— О… Вы имеете в виду аборигенов Хэйтроса, ваше сиятельство? Но это дикари! Научить их дисциплине, обращению с современным оружием, создать из них боеспособную армию… Реально ли это?
— Реально. Всякое разумное существо поддается обучению. Через сто суток после захвата Хэйтроса у нас будет самая боеспособная армия в Галактике для планетарных операций. Оружие мы закажем на заводах Годора, там же конфискуем с помощью Сейбрса транспортные корабли для переброски солдат к Авадону. Помощь главных сил, которые когда-то еще подойдут, нам не потребуется.
Генерал как будто хотел что-то сказать, но колебался. Наконец он осторожно начал:
— Ваше сиятельство, дикари Хэйтроса отличаются исключительным свободолюбием и силой духа. Они будут сопротивляться.
— Копьями и арбалетами? Несколько демонстрационных акций устрашения выбьют из них свободолюбие. А сила духа — это мне нравится. Мы развернем ее в угодную нам сторону.
— Я опасаюсь, — продолжал Дорман уже твердо, — не их сопротивления на Хэйтросе, хотя и тут они способны доставить нам неприятности… Не все решается техническим превосходством… Я опасаюсь бунта впоследствии, когда мы вооружим их.
— Работа для наших психологов, — произнес Торнблад. — Пусть изучат дикарей хорошенько, подберут для них убедительные мотивации, и новобранцы станут служить не за страх, а за совесть. Но лично вас я убедил?
Дорман чуть улыбнулся:
— Ваше преимущество в том, что вам никто не смеет перечить.
— Рад, что вы это помните, Дорман. Отдайте приказ рассчитать курс на Хэйтрос… Я присоединюсь к вам позже.
Генерал поклонился и вышел. Некоторое время спустя Торнблад с удовлетворением ощутил отдаленную вибрацию — это запускали турбины охлаждения внешних контуров двигателей. «Призрак» готовился к рейду.
Глава 25
Даже самому разобиженному на весь мир воображению нелегко было бы измыслить планету более мрачную и безрадостную, чем Хэйтрос. Расположенная не так далеко от основных корд-коммуникаций, она все же считалась безнадежным захолустьем, и справедливо. Климат Хэйтроса, обращавшегося по сильно вытянутому эллипсу вокруг угасающей красной звезды, не знал золотой середины: то слишком жарко, то слишком холодно. Атмосферу сотрясали многодневные бури, жесткая солнечная радиация породила в джунглях и на равнинах чудовищную флору и фауну. Под вечно затянутым тучами небом царила красноватая полутьма, плодородных земель почти не было, полезных ископаемых тоже. Неудивительно, что охотников объявить Хэйтрос зоной своего влияния до сих пор не находилось. К системе злополучной планеты даже не вел ни один корд, тратить энергию на его прокладку никто не стал. И если какая-то экспедиция с какими бы то ни было целями намеревалась посетить Хэйтрос, последний отрезок пути ей приходилось тащиться на пространственных двигателях, сжигая дорогой фойл и свое время. Теперь сюда направлялся «Призрак», и Рэнди опередил Торнблада, хотя раньше постоянно был рядом с ним, невидимый, но видящий все.
Настало время для его вмешательства. Задачи были определены. Первая — не допустить слишком легкой победы Торнблада над аборигенами Хэйтроса, а по возможности и вообще остановить на Хэйтросе его экспансию. Вторая — освободить Моддарда. Таким образом, по замыслу Рэнди, Торнблад должен был не только встретиться на Хэйтросе с могучим сопротивлением, но и остаться в решающий момент без подсознательной поддержки Моддарда, игравшей немалую роль в его победах. Тогда его планам настанет конец. Но как добиться поставленных целей, Рэнди пока представлял весьма смутно.
Процесс, в результате которого Рэнди во плоти, в своем облике оказался на Хэйтросе, в принципе напоминал тот, что применялся креонами делоргов. Рэнди воспроизвел себя из тех элементов, какие окружали его на Хэйтросе, он даже сумел материализовать нехитрую одежду, но более сложные внешние трансформации (например, создание оружия) были ему не под силу.
Намного опередив «Призрак», Рэнди потратил несколько дней на предварительные рекогносцировки. И когда в угрюмых багровых сумерках под прячущимся за облаками умирающим солнцем он отправился в деревню Арктад, то уже имел представление о многом из того, что его ждет.
Настало время для его вмешательства. Задачи были определены. Первая — не допустить слишком легкой победы Торнблада над аборигенами Хэйтроса, а по возможности и вообще остановить на Хэйтросе его экспансию. Вторая — освободить Моддарда. Таким образом, по замыслу Рэнди, Торнблад должен был не только встретиться на Хэйтросе с могучим сопротивлением, но и остаться в решающий момент без подсознательной поддержки Моддарда, игравшей немалую роль в его победах. Тогда его планам настанет конец. Но как добиться поставленных целей, Рэнди пока представлял весьма смутно.
Процесс, в результате которого Рэнди во плоти, в своем облике оказался на Хэйтросе, в принципе напоминал тот, что применялся креонами делоргов. Рэнди воспроизвел себя из тех элементов, какие окружали его на Хэйтросе, он даже сумел материализовать нехитрую одежду, но более сложные внешние трансформации (например, создание оружия) были ему не под силу.
Намного опередив «Призрак», Рэнди потратил несколько дней на предварительные рекогносцировки. И когда в угрюмых багровых сумерках под прячущимся за облаками умирающим солнцем он отправился в деревню Арктад, то уже имел представление о многом из того, что его ждет.
Глава 26
Липкая комковатая грязь, неизменная из-за вечных дождей, заставляла Рэнди высоко поднимать ноги. Пока он пробирался к хижине вождя, жители деревни преспокойно занимались своими делами, не обращая на безоружного пришельца ни малейшего внимания. Женщины лепили глиняную посуду, мужчины вязали плоты на берегу реки, перепачканные дети возились в грязи с мелкими животными, напоминавшими кошек.
Вход в жилище вождя был украшен рогатыми черепами каких-то зубастых зверей и завешен циновкой с геометрическим орнаментом. Рэнди отодвинул ее и переступил порог.
На земляном полу хижины весело потрескивал костер, обложенный круглыми валунами. Над этим своеобразным очагом клокотало в уродливых посудинах, кое-как подвешенных к наклонным кольям, некое варево, источавшее тошнотворный запах. Вокруг костра сидели пять нагих девушек. С точки зрения Рэнди они не отличались особой красотой и грацией, но для первобытного поселения выглядели неплохо, а одна из них даже кокетливо улыбнулась вошедшему.
Сам вождь возлежал в плетеном из лиан гамаке. Увидев Рэнди, он молча встал, подал девушкам знак убираться прочь. Они послушно выбежали из хижины.
Пришелец и вождь стояли друг против друга, наверное, с минуту. Дуэль испытующих взглядов закончилась вничью, хотя вождю, мускулистому старику почти двухметрового роста в живописных одеждах, на мгновение стало не по себе под проницательным взором непрошеного гостя. Глаза Рэнди прощупывали, зондировали старика, подобно радарам.
— Мир тебе, чужеземец. — Вождь заговорил первым. — Я Арк, старейшина Арктада и окрестных селений, выбранный людьми Тоа. Приглашаю тебя разделить со мной еду.
Рэнди покосился на подозрительное варево. Как бы отказаться подипломатичнее, не оскорбив Арка? Лучше всего пока обойти этот вопрос и представиться.
— Зови меня Рэнди.
— Вождь Рэнди?
— Ладно, пусть будет вождь Рэнди. Я пришел, чтобы защитить тебя и твоих людей.
— Защитить от гворгов?
— Кто такие гворги?
— Гнусные твари, прячутся в лесу. Издали похожи на людей, но они не люди. Не говорят — нападают в темноте, разрывают на мясо. Если их много, могут напасть на селение. Хуже гворгов ничего нет.
— А, понятно… Нет, не от гворгов. Ими можно будет заняться позже, а сейчас опасность гораздо серьезнее.
Вождь оглянулся и широким жестом указал на плоские камни в дальнем углу хижины, заменяющие, как видно, стулья.
— Садись.
Не без удовольствия отметив про себя, что предложение поесть не повторяется (наверное, это была просто ритуальная фраза), Рэнди уселся на камень. Следом за ним сел и вождь.
— Говори, — сурово приказал он.
— К Хэйтросу приближается космический корабль… Ты знаешь, что это такое?
— Знаю, — с обидой за то, что его посчитали невеждой, произнес Арк. — К нам прилетали космические корабли. Эти… миссионеры. Те, что всегда толкуют о Священной Энтропии, Князе разбегания галактик и каком-то Всеобщем спасении… Да у нас есть и свой космический корабль.
— Корабль? — мгновенно заинтересовался Рэнди. — Какой корабль?
— Тот, что разбился здесь… Пятьсот сезонов назад или раньше, как говорят Сказители. Он лежит на востоке.
— А, вот как… — Рэнди разочарованно вздохнул. — Тот корабль, что скоро будет здесь, — это военный крейсер. Им командует Торнблад Разрушитель. Они высадятся, многих убьют, а остальных обратят в рабство.
С лукавой полуулыбкой Арк взглянул на пришельца:
— Хэйтрос — большой мир… Откуда ты знаешь, что они высадятся у деревни Арктад?
Рэнди мог бы рассказать вождю о совещании на борту «Призрака» с участием этнографов и планетологов, о том, как было выбрано место высадки десанта. Но он предпочел не делать этого, чтобы не усложнять своего положения. Есть и другие способы объяснить.
— Народ Тоа — самый цивилизованный на Хэйтросе, — начал он, — то есть самый развитый, смышленый. Разве вы не делаете вот это, несмотря на трудности с добычей руды и выплавкой железа?
Он кивнул на развешанные по стенам грубо выкованные ножи, напоминающие мачете.
— Да, — подтвердил вождь с гордостью.
— Тоа знают искусства письма и счета, и не занесенные миссионерами, а собственные… Их — то есть вас — проще обучать, чем другие племена. А остальных Торнблад покорит с вашей помощью.
— А почему твой Торнблад думает, что мы станем ему помогать?
— Он вас заставит.
— Нельзя заставить воинов Тоа.
— Можно, Арк. Я пришел из другого мира, и поверь мне, там придумано немало хитростей. Нужно сражаться, нужно отразить атаку Торнблада. Высадка произойдет именно у Арктада. Вам повезло меньше, чем прочим селениям Тоа, — из-за базальтовой платформы.
— Из-за чего?
— Базальтовая платформа… Долина к северо-востоку. Она удобна для посадки транспортных челноков «Призрака» — так называется крейсер Торнблада.
— О-о… Но как же нам сражаться? — горестно вопросил вождь, обхватив голову руками. — Я слышал от миссионеров о военных кораблях, о завоевателях, об их оружии… Они сожгут нас огнем! Но и трусливо прятаться от врагов мы не привыкли…
— Надо избегать столкновений на открытой местности. Заманивать десантников в джунгли, в горные лабиринты, туда, где вы хозяева, готовить ловушки, засады, расправляться с ними поодиночке. Может быть, натравливать на них ваших гворгов… Много чего можно придумать, потому я и здесь.
— О-о, — стонал вождь. — Если бы у нас только было настоящее оружие… Вот хоть такое…
Арк нырнул куда-то под камень и выложил перед изумленным Рэнди бэнгер. Странной, громоздкой, возможно, давно устаревшей конструкции (Рэнди не видел таких в скитаниях с Торнбладом), но несомненно бэнгер, а не что-то иное.
— Откуда это у тебя? — Рэнди повертел оружие в руках.
— С разбитого корабля. Там их сотни… Он не стреляет, и те тоже. Игрушка, внук притащил.
Сдвинув предохранительную скобу, Рэнди откинул никелированную крышку на рукоятке.
— Конечно, — пробормотал он. — Энергоблока нет…
— Чего нет?
— Энергоблока, батарейки… Тьфу, черт! В общем, чтобы эта штука плевалась молниями, сюда нужно вставить такой кубик… Послушай, Арк, миссионеры не оставляли вам какой-нибудь домашней техники, аппаратуры… Чего-нибудь такого, что не работает без электричества?
— Ничего не оставили, — печально сказал Арк. — Оружия, понятно, тоже… У них-то были такие штуки! Ну, немного другие. А нам не дали, от гворгов обороняться. Боялись чего-то. Технологический соблазн — вот как они говорили. Порази меня гнев Духа Тьмы, если я знаю, что это такое.
— Значит, — Рэнди сосредоточенно смотрел на бэнгер, — это с разбитого корабля….. А миссионеры знали о корабле, были там?
— Нет. Они только проповедовали, нашей жизнью не очень интересовались.
— А другие? Были же тут какие-то научные экспедиции или… Я хочу выяснить, кто кроме людей Тоа бывал на разбитом корабле.
— За пятьсот сезонов?! Спроси у Сказителей.
— Да, пятьсот лет… Но если никто не бывал и не увозил ничего оттуда…
«Добраться до корабля, — думал Рэнди. — Найти энергоблоки и оживить бэнгеры… Вовсе не обязательно энергоблоки должны быть там. Допустим, это торговый корабль, перевозивший партию оружия и сбившийся с курса. Тогда он мог везти и одни только бэнгеры, не имея на борту энергоблоков. Но ведь о корабле ничего не известно! Если блоки и были там, кто-то мог забрать их, наткнувшись на корабль после катастрофы… Однако тогда бы забрали и бэнгеры. И даже если блоки где-то на корабле, что с ними произошло за половину тысячелетия? Но попробовать стоит, глупо пренебрегать шансом. Вдруг там найдется и другое оружие?
— Мне нужны воины, — сказал Рэнди, — чтобы идти к кораблю. И ты пойдешь. Далеко это отсюда?
— Если выйти на рассвете, дойдем, когда солнце достигнет зенита.
По приблизительному подсчету Рэнди, это составляло около двенадцати среднесистемных часов. Плюс привалы — может быть, для Тоа и пустяк шагать двенадцать часов без отдыха, но не для Рэнди.
Вход в жилище вождя был украшен рогатыми черепами каких-то зубастых зверей и завешен циновкой с геометрическим орнаментом. Рэнди отодвинул ее и переступил порог.
На земляном полу хижины весело потрескивал костер, обложенный круглыми валунами. Над этим своеобразным очагом клокотало в уродливых посудинах, кое-как подвешенных к наклонным кольям, некое варево, источавшее тошнотворный запах. Вокруг костра сидели пять нагих девушек. С точки зрения Рэнди они не отличались особой красотой и грацией, но для первобытного поселения выглядели неплохо, а одна из них даже кокетливо улыбнулась вошедшему.
Сам вождь возлежал в плетеном из лиан гамаке. Увидев Рэнди, он молча встал, подал девушкам знак убираться прочь. Они послушно выбежали из хижины.
Пришелец и вождь стояли друг против друга, наверное, с минуту. Дуэль испытующих взглядов закончилась вничью, хотя вождю, мускулистому старику почти двухметрового роста в живописных одеждах, на мгновение стало не по себе под проницательным взором непрошеного гостя. Глаза Рэнди прощупывали, зондировали старика, подобно радарам.
— Мир тебе, чужеземец. — Вождь заговорил первым. — Я Арк, старейшина Арктада и окрестных селений, выбранный людьми Тоа. Приглашаю тебя разделить со мной еду.
Рэнди покосился на подозрительное варево. Как бы отказаться подипломатичнее, не оскорбив Арка? Лучше всего пока обойти этот вопрос и представиться.
— Зови меня Рэнди.
— Вождь Рэнди?
— Ладно, пусть будет вождь Рэнди. Я пришел, чтобы защитить тебя и твоих людей.
— Защитить от гворгов?
— Кто такие гворги?
— Гнусные твари, прячутся в лесу. Издали похожи на людей, но они не люди. Не говорят — нападают в темноте, разрывают на мясо. Если их много, могут напасть на селение. Хуже гворгов ничего нет.
— А, понятно… Нет, не от гворгов. Ими можно будет заняться позже, а сейчас опасность гораздо серьезнее.
Вождь оглянулся и широким жестом указал на плоские камни в дальнем углу хижины, заменяющие, как видно, стулья.
— Садись.
Не без удовольствия отметив про себя, что предложение поесть не повторяется (наверное, это была просто ритуальная фраза), Рэнди уселся на камень. Следом за ним сел и вождь.
— Говори, — сурово приказал он.
— К Хэйтросу приближается космический корабль… Ты знаешь, что это такое?
— Знаю, — с обидой за то, что его посчитали невеждой, произнес Арк. — К нам прилетали космические корабли. Эти… миссионеры. Те, что всегда толкуют о Священной Энтропии, Князе разбегания галактик и каком-то Всеобщем спасении… Да у нас есть и свой космический корабль.
— Корабль? — мгновенно заинтересовался Рэнди. — Какой корабль?
— Тот, что разбился здесь… Пятьсот сезонов назад или раньше, как говорят Сказители. Он лежит на востоке.
— А, вот как… — Рэнди разочарованно вздохнул. — Тот корабль, что скоро будет здесь, — это военный крейсер. Им командует Торнблад Разрушитель. Они высадятся, многих убьют, а остальных обратят в рабство.
С лукавой полуулыбкой Арк взглянул на пришельца:
— Хэйтрос — большой мир… Откуда ты знаешь, что они высадятся у деревни Арктад?
Рэнди мог бы рассказать вождю о совещании на борту «Призрака» с участием этнографов и планетологов, о том, как было выбрано место высадки десанта. Но он предпочел не делать этого, чтобы не усложнять своего положения. Есть и другие способы объяснить.
— Народ Тоа — самый цивилизованный на Хэйтросе, — начал он, — то есть самый развитый, смышленый. Разве вы не делаете вот это, несмотря на трудности с добычей руды и выплавкой железа?
Он кивнул на развешанные по стенам грубо выкованные ножи, напоминающие мачете.
— Да, — подтвердил вождь с гордостью.
— Тоа знают искусства письма и счета, и не занесенные миссионерами, а собственные… Их — то есть вас — проще обучать, чем другие племена. А остальных Торнблад покорит с вашей помощью.
— А почему твой Торнблад думает, что мы станем ему помогать?
— Он вас заставит.
— Нельзя заставить воинов Тоа.
— Можно, Арк. Я пришел из другого мира, и поверь мне, там придумано немало хитростей. Нужно сражаться, нужно отразить атаку Торнблада. Высадка произойдет именно у Арктада. Вам повезло меньше, чем прочим селениям Тоа, — из-за базальтовой платформы.
— Из-за чего?
— Базальтовая платформа… Долина к северо-востоку. Она удобна для посадки транспортных челноков «Призрака» — так называется крейсер Торнблада.
— О-о… Но как же нам сражаться? — горестно вопросил вождь, обхватив голову руками. — Я слышал от миссионеров о военных кораблях, о завоевателях, об их оружии… Они сожгут нас огнем! Но и трусливо прятаться от врагов мы не привыкли…
— Надо избегать столкновений на открытой местности. Заманивать десантников в джунгли, в горные лабиринты, туда, где вы хозяева, готовить ловушки, засады, расправляться с ними поодиночке. Может быть, натравливать на них ваших гворгов… Много чего можно придумать, потому я и здесь.
— О-о, — стонал вождь. — Если бы у нас только было настоящее оружие… Вот хоть такое…
Арк нырнул куда-то под камень и выложил перед изумленным Рэнди бэнгер. Странной, громоздкой, возможно, давно устаревшей конструкции (Рэнди не видел таких в скитаниях с Торнбладом), но несомненно бэнгер, а не что-то иное.
— Откуда это у тебя? — Рэнди повертел оружие в руках.
— С разбитого корабля. Там их сотни… Он не стреляет, и те тоже. Игрушка, внук притащил.
Сдвинув предохранительную скобу, Рэнди откинул никелированную крышку на рукоятке.
— Конечно, — пробормотал он. — Энергоблока нет…
— Чего нет?
— Энергоблока, батарейки… Тьфу, черт! В общем, чтобы эта штука плевалась молниями, сюда нужно вставить такой кубик… Послушай, Арк, миссионеры не оставляли вам какой-нибудь домашней техники, аппаратуры… Чего-нибудь такого, что не работает без электричества?
— Ничего не оставили, — печально сказал Арк. — Оружия, понятно, тоже… У них-то были такие штуки! Ну, немного другие. А нам не дали, от гворгов обороняться. Боялись чего-то. Технологический соблазн — вот как они говорили. Порази меня гнев Духа Тьмы, если я знаю, что это такое.
— Значит, — Рэнди сосредоточенно смотрел на бэнгер, — это с разбитого корабля….. А миссионеры знали о корабле, были там?
— Нет. Они только проповедовали, нашей жизнью не очень интересовались.
— А другие? Были же тут какие-то научные экспедиции или… Я хочу выяснить, кто кроме людей Тоа бывал на разбитом корабле.
— За пятьсот сезонов?! Спроси у Сказителей.
— Да, пятьсот лет… Но если никто не бывал и не увозил ничего оттуда…
«Добраться до корабля, — думал Рэнди. — Найти энергоблоки и оживить бэнгеры… Вовсе не обязательно энергоблоки должны быть там. Допустим, это торговый корабль, перевозивший партию оружия и сбившийся с курса. Тогда он мог везти и одни только бэнгеры, не имея на борту энергоблоков. Но ведь о корабле ничего не известно! Если блоки и были там, кто-то мог забрать их, наткнувшись на корабль после катастрофы… Однако тогда бы забрали и бэнгеры. И даже если блоки где-то на корабле, что с ними произошло за половину тысячелетия? Но попробовать стоит, глупо пренебрегать шансом. Вдруг там найдется и другое оружие?
— Мне нужны воины, — сказал Рэнди, — чтобы идти к кораблю. И ты пойдешь. Далеко это отсюда?
— Если выйти на рассвете, дойдем, когда солнце достигнет зенита.
По приблизительному подсчету Рэнди, это составляло около двенадцати среднесистемных часов. Плюс привалы — может быть, для Тоа и пустяк шагать двенадцать часов без отдыха, но не для Рэнди.