Черепнин Владимир. Свирепый черт Лялечка

   - Догадываюсь... Люцифер?
   - Правильно.
   Я почему-то совсем не испугался. Даже когда начальник заставал во время работы за компьютерной игрушкой, страшней было.
   - А что в таком виде? Вроде бы должен...
   - Поговорку помнишь, про то, что не так страшен? Или тебе хотелось бы, чтобы я явился в виде козлища?
   - Да, нет. Просто сложился стереотип. Недаром же твой образ чаще всего изображают в том виде, про который ты только что сказал.
   Я не рискнул в открытую обозвать сатану козлом.
   - Спрос определяет. Клиент всегда прав. Хотят меня видеть таким пожалуйста. Хотя некий символизм в данном образе присутствует, так сказать, выражение сущности основной народной массы. Так что, если желаешь...
   - Нет, нет. Да ты и сам, наверно, это понимаешь, иначе сразу бы появился в виде этого...
   - Правильно догадался.
   - А зачем, вообще, козлом прикидываться? - В отличие от султана, Люцифер явно не собирался причинять мне вреда, и я понемногу перестал следить за каждым своим словом. - Мне кажется, что искушать, да души губить гораздо проще в таком виде. Зачем внешностью отпугивать потенциальных клиентов?
   - Я же говорю, спрос. Это сатанисты все. Сволочи. Небось слышал про черные мессы и прочую дребедень?
   Я кивнул.
   - С жиру бесятся. На самом деле ни какой веры в меня. Я у них - для отмазки. Мол, так полагается. Культ такой. Тьфу. Вспоминать противно. Пообожрутся, поперетрахаются все. Нет, чтобы признаться, что именно этого и хотелось, так нет. Обряд, мол, такой. Вообще-то, дерьмовый вы народ, люди. Что здесь, что дома.
   - Скажешь, не губил, не искушал?
   - Зачем я буду так говорить? У меня работа такая. Все правильно. Но мне, как творческой личности, интересен индивидуальный подход. Так сказать, ручная работа. Чтобы сопротивлялся, да упирался. А что получается? Идейку подкинул и успевай в сторонку отскочить, чтобы не смели. Такое начинается... То война за истинную веру, то построение светлого будущего. И все по колено в крови. Ладно, на данную тему можно беседовать вечно. К делу перейдем. Что ты обо всем этом думаешь?
   - Судя по всему, Пахан появился из нашего мира. И скорей всего, я здесь, вовсе не случайно выбранная жертва, как считает Бздысыкпук, а часть одного плана. И скорей всего его автор находится в данный момент напротив меня.
   - Какой сообразительный. Помрешь, к себе возьму.
   Кажется, на моем лице отобразилось мое отношение к услышанному.
   - Да не волнуйся ты так. На нормальную должность. И не сейчас, а когда помрешь. Лично я не буду торопить события. Так что все в твоих руках. Забудь. Думай о хорошем.
   Ему легко было говорить. Но все-таки я попытался взять себя в руки.
   - Тут небольшая неувязочка получается. С одной стороны Пахан из нашего мира. Слишком многое указывает на это. А с другой, он тут уже несколько веков, а коммунистические идеи появились у нас максимум полторы сотни лет назад. Да и живет он слишком долго...
   - Ничего странного. Тебе же Бздысыкпук уже пытался объяснить про временные несоответствия.
   - Я тогда не воспринимал все всерьез. Спал. Вернее...
   - Думал, что спишь. Ладно. Время в разных мирах течет с различной скоростью. Здесь проходят века, а дома - только дни. Например, касаемо тебя, то ты по нашему времени отсутствовал всего несколько секунд. С этим более менее просто. А, вот, с людьми посложней будет. Вот, ты, например, если оставить тебя в этом мире, состаришься здесь только через несколько тысяч лет, когда у нас пройдут положенные годы.
   - Значит, если какого-нибудь папика переместить к нам, то он на глазах рассыплется в труху, так как здесь пройдут годы?
   - Нет. Он там проживет ровно столько, сколько ему было отпущено здесь.
   - Неувязочка получается.
   - А где их нет? Не бери в голову. Твое дело искать ответы на вопросы где, как, когда. А зачем и почему оставь более искушенным. Не такие умы пытались объяснить этот феномен. Человеку вообще не положено между мирами перемещаться. Однако, случается. То по нашей воле, то боги балуются... А понять никто не может. Бывает, соберемся и дьяволы, и боги. Спорим - спорим, спорим - спорим, а к консенсусу прийти не можем.
   - Вы с богами к консенсусу?!
   - А почему бы и нет? Вопрос чисто риторический. Ничего принципиального. Отчего не подискутировать. Хватит об этом. Главное, чтобы ты понял принципиально, как все получилось с Паханом. Вернемся к нашим баранам, Люцифер, довольный своим тонким намеком, ухмыльнулся, - продолжай.
   - Итак, все что здесь происходит - твоих рук дело. Причем, местный князь тьмы об этом не догадывается и считает стечением обстоятельств. Так?
   - Точно тебя к себе возьму, заместителем. - Заметив мою на глазах прокисающую рожу, дьявол поспешил оговориться. - Только на добровольной основе... Я ему помочь хотел. Он у Верховного не на хорошем счету был, в плохом смысле этого слова. Мягкий слишком. А мы с ним приятельствуем понемногу. Вот я и подсобил. Короче, что из этого вышло, ты сам видишь.
   - Ну, и?
   - Что, ну, и? Делай свое дело, как считаешь нужным. Ни помогать, ни мешать я тебе не буду. В дальнейшем. Сейчас вызволю. Но в обмен на это ты должен пообещать, что Бздысыкпук ничего не узнает о твоих домыслах, так как это только домыслы и ничего больше. В принципе, я могу забрать отсюда чертовку, а тебя оставить султану. Так что выбирай.
   - Я согласен. Ничего не скажу местному барану... Забирай нас обоих.
   - Э, нет. Ее запросто. Ты другое дело. Правила там всякие. Тебя могу только сразу на работу.
   Когда я сообразил, что он имеет в виду, как-то все похолодело.
   - А что же делать? Султан ведь собрался шкуру с меня сдирать.
   - Твоя проблема. Думай. Чем смогу - помогу.
   - Появиться по моему зову в виде шайтана не противоречит правилам?
   - Немножко. Если бы Бздысыкпук сам... Но вполне возможно.
   - Слышал в каком потребно виде появиться?
   - Да, знаю, - недовольно буркнул дьявол, - а ты про козлище речи вел... Ладно. Подменю приятеля. Только ты не зарывайся. И недолго. Вдруг, он сам явится. Обид потом не оберешься.
   - А сейчас?
   - Сейчас мы вне времени, да и пространства тоже. В постоянной нашей среде обитания.
   - Значит, сидите и наблюдаете за нами?
   - Много чести. Когда ловишь рыбу, не обязательно морду в воду засовывать и наблюдать, как она подплывает к наживке. Достаточно услышать колокольчик. Звякнуло, что дела тут хреновые, значит создалась предпосылка для этого разговора. Ладно, хватит. Потом поговорим, если надумаешь трудоустраиваться.
   Дьявол ехидно хмыкнул.
   - Погоди. Вопрос один есть. Бздысыкпук говорил, что в нашем мире я никому не нужен, и что Светка собирается отравить меня из-за квартиры. Это тоже твои козни? На самом деле все не так?
   - Интересный вопрос. Но не стану тебя обнадеживать. Я лишь немного сгустил краски. Твоя девка на смертоубийство не способна. Кишка тонка. Максимум, что тебе грозило - это бомжевать. А скорей всего все ограничилось бы разменом квартиры. Ладно, хватит об этом. Ты даже не представляешь, как все это сейчас далеко от тебя. Рюмку возьми.
   - Что? - Я не понял, чего он от меня хочет.
   - Говорю, бокал поднеси к губам. Сейчас султан будет.
   Я вновь налил себе вина поднял кубок, глотнул...
   Спиритический сеанс
   Бабахан сидел напротив. Надменность и презрительность на его лице быстро улетучивались, сменяясь удивлением и зарождающимся испугом. Не мудрено. Он надеялся увидеть страх и растерянность, а взамен получил наглую ухмылку.
   - Так, что ты говоришь?
   - Я говорю, посмотрим, явится ли шайтан к тебе на помощь, когда с тебя с живого кожу снимать будут.
   Гонору в его голосе поубавилось, но он явно решил не отступать от задуманного.
   - Зачем же так долго ждать? Сейчас и проверим.
   Не в том дело, что я торопился насладиться властью над восточным правителем. Больше всего я опасался, вдруг, Люцифер отлучится в наш мир по делам на пару секунд. А за это время здесь не только успеют шкуру с меня содрать, но и выдубить, и высушить.
   - Шайтан! Явись ко мне, своему верному помощнику!
   Больше всего я боялся, что дьявол, как ему и полагается, обманул меня и вообще не покажется. А я своим выпендрежем только ускорю мучительную кончину.
   Но тут задымило, посыпались искры. Я с облегчением вздохнул и добавил:
   - Верному помощнику и главному советчику!
   Появилась огромнейшая горилла. Султан, как был, рухнул и принялся отбивать ревностные поклоны, громко ударяясь головой о пол.
   - Ну, ты и наглый, - шепотом сообщил мне сатана, и уже громко, - зачем вызывал, верный помощник, и гм... главный советчик?
   Ее-то, вообще никто не ждал. В дверях появилась Лялечка. Она сладко потянулась и увидев происходящее, выдала:
   - Дядя Люцифер в обезьянку играет, ух, ты!
   Горилла пришикнула на нее. На что чертовушка, как всегда, надула губки и, обиженно пробурчав: "С ними играет, а со мной ни разу так не играл!", уселась рядом со мной.
   Нужно было спасать положение.
   - Я тебя вызвал, о шайтан, чтобы ты объяснил этому неверующему псу твоему, кто к нему пожаловал.
   - Встань, пес! - Обратился дьявол к султану.
   Бабахан с трудом повиновался. Перекошенная благоговейным ужасом рожа была белее мела. Мелькнула мысль, что без тети Аси тут не обошлось. Правитель трясся, как осиновый лист.
   - Слушай, пес. Это мой верный помощник и советчик. Отныне, выполняй все его приказания, как мои!
   Султан часто-часто закивал головой.
   - Дядя Люцифер! А я! И про меня скажи! - Встряла Лялечка.
   - Она тоже моя верная помощница!
   - А про советы?
   - ...и советчица!
   - И чтоб слушался! - Не унималась чертовушка.
   - И выполняй ее приказы, как мои!
   Султан зажмурился, борясь с нахлынувшим желанием грохнуться в обморок. Воспользовавшись этим, гориллообразный Люцифер погрозил нам кулаком. Лялечка за это показала ему язык. Мне даже показалось, что сатана улыбнулся. Хотя, не уверен, в обезьяньей физиогномике я не силен.
   - Некогда мне с вами, люди! Меня ждут более важные шайтанские дела!
   С этими словами дьявол исчез, постучав себя по груди, как настоящая горилла.
   Бабахан решил, что теперь уже можно, и лишился чувств.
   Откровенная беседа
   - Ля...
   Она резко дернула меня за рукав и сердито зашептала мне на ухо:
   - Тихо ты!
   Я вопросительно взглянул на свою спутницу, ничего не понимая.
   - Здесь я не Лялечка, а Гюльчатай.
   - Почему?
   - Для конспирации. А то начнут потом: Лялечка - то, Лялечка - се... А тебя тоже спалить хотели?
   - Нет. Я уже знал, что сюда полечу.
   - Значит ты отправился за мной?! Спасать?! - Чертовушка захлопала в ладоши.
   Я немного смутился и решил сменить тему:
   - Султан говорил, что ты локоть стесала.
   - Точно! - Неизвестно чему обрадовалась чертовушка. - Вот!
   Она согнула руку и продемонстрировала мне запекшуюся ссадину.
   - Подуй, подуй, подуй! Больно, страшно как!
   - Так, уже все зажило.
   - А у нас, у чертей, так. Сначала поранимся, а больно только потом. Подуй!
   Я понимал, что врет, но спорить не собирался. Тем более, от того что Лялечка резко согнула локоть, корка лопнула и в трещинке показались свежие капельки крови. Я несколько раз дунул на ранку, чем вызвал счастливую улыбку на симпатичной мордашке.
   - Ля... То есть, Гюльчатай, а что это у тебя кровь красного цвета, и я не наблюдаю ни одного червячка? Кажется, ты что-то говорила про зеленую кровь. Обманула?
   - Нет, - она немного нахмурилась, - просто когда проходили чертотомию, ну, устройство чертей, как у вас - анатомия, я того, фьють, и смылась. А про червяков я в кино видела. В ужастике. Там какое-то дьявольское создание когда убили, так с него червяки и полезли. Вот, я и подумала, что у меня тоже... Я же первый раз поранилась. Там меня все лелеяли, берегли.
   В этом я успел уже убедиться.
   - Что там наш Бабахан, не умер там от избытка чувств?
   Прислушавшись, я понял, что до летального исхода далеко. Нервное обморочное дыхание сменилось легким посапыванием. Изнеженный организм султана не выдержал таких моральных перегрузок. Включились защитные функции. Он уснул. Тем лучше, можно было поговорить без лишних свидетелей.
   - Еще вопрос. Ты что, не умеешь сматываться из этого мира к себе?
   - Конечно, умею... Вот, еще. - Лялечка бросила на меня быстрый взгляд, как бы желая удостовериться, поверил я или нет.
   - Ну, и что же ты не смылась, когда тебя сжигать собрались?
   - Решила до последнего держаться. Думала, как уж совсем припечет, тогда и фьють...
   - А в полете почему не переместилась? Я когда летел, думал, все, кранты.
   - А я о кирдыке подумала. Чуть не описалась. - Притихшим, серьезным голосом призналась Лялечка, но тут же вновь весело улыбнулась. - Но все же обошлось! Мы живы, здоровы. Вместе...
   - Гюльчатай, а еще...
   - Какая я тебе Гюльчатай? Все, я теперь опять Лялечка.
   - А конспирация?
   - Теперь не нужна. Если бы эти телепузики меня победили, то думали бы, что одолели какую-то там Гюльчатай. А теперь мы же ими повелеваем. И что получается? Вся слава достанется какой-то там Гюльчатай? Фигушки! Ты же дашь мне немного покомандовать?
   - А что ты хочешь, чтоб они сделали?
   - Я еще не придумала...
   - Как надумаешь, скажешь.
   - Обязательно.
   Несколько секунд мы сидели молча. Меня одолевали сомнения. Стоило ли лететь вслед за чертовушкой, чтобы тут же предложить ей такое? Но я решился.
   - Лялечка, нам с тобой требуется поговорить.
   - Про чертолюдиков?!
   - Я серьезно.
   - А я разве шучу?
   - Слушай, как я понял, вместо того чтобы обучаться своим чертовским прибамбасам, ты веселилась, прогуливала. И, кажется, я знаю где. Сначала география, потом чертотомия... Выкладывай все начистоту.
   Чертовушка обиженно насупилась.
   - Что ты привязался ко мне? Чертям положено быть непослушными...
   - Тебя чуть не сожгли. Это палач для своей дочки-ведьмы зарядил костер, чтобы она не сгорела, а улетела сюда. А если бы этого не было?
   - Ладно, расскажу. Только, гляди Бздысыкпуку ни слова, а не то...
   - Знаю. Превратишься в зверюку страшнючую и разорвешь на мелкие части.
   - Кусочки. - Поправила меня Лялечка. - Я много времени в вашем мире провела. Обучение - тоска смертная. А там и карусели, и Диснейленд, и дискотеки, и карнавал в Бразилии, и самое главное - телевизор с видиком! Ну, дядя Люцифер помогал мне там. Там я все умею. Здесь тоже умею, только не всегда знаю как.
   - А с чего это он тебе помогал, да еще в тайне от своего приятеля Бздысыкпука?
   - Просто так.
   - Не верю я, чтобы дьявол когда-нибудь что-то просто так делал.
   - Ой! И правда! Как я сама об этом не догадалась?! - Деланно перепугалась чертовушка. - Мы, черти, все с выгодой норовим свершать. Ага! Знаю, зачем! Он, наверное, хочет впоследствии меня на должность Римской Мамы внедрить, чтобы я распространяла среди верующих дьявольские идеалы... Или, может, влюбился в меня и охмуряет? Если так, то тяжело нам будет, когда он все про нас с тобой узнает.
   - Что узнает-то?! Ничего же не было!
   - Это пока не было. А потом обязательно будет. Раз уж беспристрастный дьявол не смог устоять перед моей красотой, то куда ты денешься? Обязательно влюбишься. И будем мы с тобой по разным мирам прятаться. Бедные такие. Меня же за непослушание лишат наследства и годового дохода, а у тебя и так ни фига не было. Работу копеечную найдем, чтобы на кусочек хлебушка зарабатывать. Только, чур, я в проститутки не пойду. Не потому что боюсь. А потому что, вдруг, в самый ответственный момент непроизвольно превращусь в страшнючую зверюку, и тогда, вместо баснословных гонораров, одни неприятности получатся. А тем временем, все дьяволы с сетями, капканами, удочками, сачками и даже с липучками для мух за нами охотиться будут. А мы такие хитрые, всегда в самый последний момент ускользать будем. А еще...
   - Погоди, - я решил остановить фантазию чертовушки, иначе пришлось бы выслушать историю, годную для постановки огромного приключенческого сериала, и сказать то, ради чего затеял этот разговор. - С этим потом разберемся. Я, вот, что думаю, тебе лучше будет здесь остаться. Безопасней.
   - Вот еще! Да ты что? Сбрендил? А кто тебе помогать будет?
   - Обпомогалась. Двоечница.
   - Между прочим, если бы не мой подзатыльник, ты бы сроду не догадался денюжку из кармана достать. Летели бы сюда наперегонки. - Она хихикнула, представив нашу воздушную гонку на столбах. - Так что и не думай от меня отделаться! А то наябедничаю про тебя обоим дьяволам брехню какую-нибудь. Думаешь тебе поверят больше, чем мне? Вот. И, вообще, не бросай меня, пожалуйста...
   Я не испугался угрозы, но Лялечка закончила свою тираду таким жалостливым голосом, что я не мог устоять. Да и, если честно, был рад, что она отказалась остаться.
   - Обещаешь слушаться?
   - Обещаю, обещаю, обещаю! Буду слушаться, как... - Она наморщила лобик, но так и не смогла вспомнить кого-то, кого когда-либо слушалась, чтобы привести его в качестве эталона. - Короче, буду!
   - И не будешь каждому встречному хвалиться, что ты черт?
   - Не буду.
   - Ну, ладно. Слушай, Лялечка, а про какую это ты арфу кричала перед тем, как улететь?
   - Здесь арфов нету. Это я в вашем мире увидела. Мне так понравилось! Я как представила: в аду грешники плакают, охают, плохо им. А я на возвышении, в прохладочке сижу и играю сказочную мелодию: "Блым-тылым-тылым, блым-тылым-тылым". Зыканско! Я и украла ее. Потом оказалось, что надо какие-то там ноты знать, чтобы на ней играть... Я на магнитофоне в миг научилась играть, без всяких там нот. А с собой арфу прихватить никак нельзя было. Бздысыкпук сразу бы догадался, что я уроки прогуливала... Приходилось перепрятывать каждый раз. Но, когда узнала, что тебя к нам перемещают, я инструмент к тебе в квартиру приныкала. Все равно там сейчас никто не живет... А что ты думал, я к тебе наведалась из-за колбаски?
   - Ладно. Теперь расскажи, как на костер попала. Что, тебя прямо утром из царской темницы и на площадь?
   - Нет, сначала ночью приперся какой-то папик. Не Тусопих. Он меня боится. И знаешь что придумал? Говорит, из меня надо бесов изгонять. Что получается? Я же сама бес. Если из меня меня же прогонят, что останется? Причем он сказал бесов, как будто их во мне много. Посмотри, - Лялечка встала и медленно повернулась вокруг оси, давая возможность получше ее рассмотреть, - Я похожа на общежитие для чертей?
   - Нет, не волнуйся. Совсем не похожа. А дальше что?
   - Сначала я хотела повыведать у него все папиковские тайные секреты, ну, как Ругательная Морда.
   - Не понял, как кто?
   - Ругательная Морда. Между прочим, это у вас такая шпионка была. Она мужикам в люлю - прыг и давай там все выведывать. Я сама в кино видела... Ой, ее звали не Ругательная Морда, а Бранное Рыло... Нет. Матерная Харя!
   - Мата Хари?
   - А я что говорю? Но я подумала, вдруг, ты осерчаешь, начнешь меня Лялякой называть...
   Лялечка исподлобья бросила на меня лукаво-заинтересованный взгляд, желая оценить мою реакцию. Кажется, она осталась довольна. Сам не понимаю, откуда во мне появилась ревность, ведь она предполагает наличие другого чувства, а ничего кроме ответственности за вверенного мне ребенка я не испытывал... Ну, или почти ничего.
   - Что потом?
   - Что, что? Я хоть и не экспонат музейный и на мне таблички нету "Руками не трогать", но ведь все равно нельзя, правда?
   - Он тебя трогал? - Я почувствовал новый укол ревности.
   - Хотел, наверное. Потянулся. Ручонками. Я их чуть-чуть поцарапала. Всего на полноготка.
   Она показала насколько, и мне даже стало немножко жалко незадачливого папика, не смотря на все его мерзостные намерения.
   - А потом?
   - Он ушел. Я опять уснула. А проснулась уже в мешке. Из мешка вытащили, к столбу прикрутили. А я на нем, как на ракете!
   Те же и султан
   - Раз уж мы снова вместе, что делать будем?
   - На Пахана войной пойдем! У нас теперь в подчинении весь Шайтанленд! Лялечка была полна воинственного пыла.
   - Можно и войной, - сообщил с пола проснувшийся Бабахан, - только завоевать Злыгандию не получится. Это королевство, где Пахан обустроился. Силища там неимоверная. И король зверь. Злыгад. А небольшие царства, да королевства - завсегда пожалуйста. Прикажешь войско собирать?
   - Вставай. Война пока отменяется. Продолжим разговор? Итак, в каких отношенях твой султанат с Паханом? Воюете?
   - Зачем воевать? - Султан медленно поднялся, ноги все еще плохо слушались, и сел напротив нас. - У нас нейтралитет. Мы к ним не лезем и к себе никого не пускаем. Он даже через своих послов предлагал заключить договор о мире и дружбе, шпионами обменяться. Как цивилизованные страны.
   - Ну и?
   - А зачем нам это? Мы не стали. Послов на колы попересажали и на этом и закончили все переговоры.
   - А он пытался вас завоевать?
   - Тысячу раз.
   - И что?
   - Видно ты правда давно здесь не был. Только ваши шайтанские пески и выручают. Зыбучие. А для Паханова войска я их даже назвал бы е..., - султан бросил быстрый взгляд на Лялечку и передумал произносить термин вслух, - а, ладно. Только они и выручают. Пахан только недавно прекратил попытки завоевания. Тогда-то и послы явились. Теперь небось обижается, за людишек своих.
   - И что же совсем невозможно через них перебраться?
   - Почему? Дорога есть. Каменная. Узкая шибко. Войску не пройти. Да и караулится она постоянно. Мы с одной стороны, а Далдоновы воины с Пахановыми папиками - с другой.
   - А как же ты только что хотел войско собирать и страны малые завоевывать?
   - Мы - другое дело. У нас - кони. Только они могут свободно пески пересекать. Чуют как-то.
   - Ладно, пока все. Мы прогуляемся, посмотрим как вы тут живете.
   Подслушанный разговор
   От навязчивого предложения Бабахана сопровождать нас я категорически отказался. Только сказал, чтобы тот предупредил обитателей дворца и прилегающего сада о том, кем мы являемся, дабы избежать возможных эксцессов, если вдруг нас примут за лазутчиков. Это мое пожелание оказалось бессмысленным. Новости, слухи и сплетни разносились по султанату с неимоверной скоростью. В этом мы убедились практически сразу по испуганно-заинтересованным взглядам и приглушенному шепоту, которыми сопровождалось наше появление в любой точке живописного сада.
   Стараясь скрыться от любопытных глаз мы отдалились от дворца на приличное расстояние по мозаичной дорожке и устроились на небольшой мраморной скамейке, находящейся возле фонтана в тени высокой живой изгороди.
   Неожиданно из-за противоположной стороны аккуратно подстриженного кустарника послышался голос, показавшийся мне знакомым:
   - Здесь нас никто не увидит и, тем более, не услышит.
   Я уже набрал в легкие воздух, чтобы кашлянув, обнаружить свое присутствие, но Лялечка, догадавшись о моих намерениях, сердито шикнула на меня и на языке жестов вполне понятно объяснила, что мы просто обязаны подслушать, а если я такой тупой и честный, то могу просто заткнуть свои уши. Мне оставалось только смириться. Но уши затыкать я не стал, так как уже имел неосторожность быть невольным свидетелем разговора этих же собеседников.
   - Ну, и как мы поступим?
   - Сил моих больше нет терпеть его домогательства. Давай сбежим.
   - Это опасно, Игогока. Может лучше я подберу момент и лягну его, чтобы навсегда успокоился? А потом скажу, что нечаянно.
   - Ты что?! Его хозяин ни за что тебя не простит. Уговорит султана подарить тебя ему и тогда испытаешь все прелести его ненависти. Каждый день будет плеткой хлестать, а кормить одними колючками. Он мне один раз подсыпал колючек в сено, за то что я легонько лягнула Плешевона.
   - Да, что жеребец, что хозяин... Как прекрасна без них была бы жизнь.
   - Вот, я и предлагаю сбежать подальше от этой парочки.
   - В султанате нас обязательно разыщут, а за песками тоже не будет покоя. Тамошние люди боятся нас и ненавидят. Я за тебя волнуюсь. Давай еще немного подождем. Может что изменится.
   - Ты имеешь в виду сегодняшних посланцев шайтана?
   - Да. Представляешь, они оказались чертями. Да такими могущественными, что по их первому зову явился сам шайтан. Бабахан как увидел, так и умер от удивления. Еще бы, он-то целый год молится сам и всех подданных заставляет, чтобы дьявол хоть на минутку показался. А эти черти говорят: "Приди!" и владыка тьмы тут как тут.
   - Так, султан умер?
   - Сначала да. Но потом они его оживили. Говорю же, очень могущественные черти.
   - Мужик - ладно, похож на черта. Но ни за что не поверю, что девчонка тоже дьявольское создание. Она человек.
   На Лялечку было жалко смотреть. С одной стороны она желала продолжать подслушивать, а с другой, хотела немедленно вмешаться и опровергнуть нелепое предположение о ее принадлежности к роду человеческому. Она обоими ладошками прикрыла свой рот, глаза пылали праведным возмущением.
   - Ты думаешь?
   - Конечно, человек. Не бывает таких красивых чертей.
   - Говорят, она сначала назвалась Гюльчатай, а потом призналась, что на самом деле - Лялечка.
   - Лялечка? Тем более. У меня отпали последние сомнения. Гюльчатай, с большой натяжкой, еще могла быть чертом, но не Лялечка. Не могут так чертей звать. Она просто хорошая добрая девочка.
   Такого чертовушка уже не могла вынести. Резко вскочив со своего места, она отыскала прореху в живой изгороди и юркнула в нее. Я последовал за ней. За кустами нашли себе тайное прибежище уже знакомые мне черный конь Брыкунок и белая кобыла Игогока.
   Гнев и милость
   - Да, что вы вообще в чертях понимаете?! - Принялась распекать лошадей Лялечка, как только оказалась за изгородью. - Знатоки морковочные! Все знают, какие бывают, какие не бывают! Как называют, как не называют! Специалисты по чертям банановые! - Чертовушка энергично жестикулировала, сердитый голосок звучал особенно звонко. - Запомните раз и навсегда: черт это я! А он, наоборот, человек. Какой же он бес, если хотел кашлянуть, чтобы вы знали, что вас подслушивают? Только про это не обязательно всем рассказывать. Про то, что он человек. Про то, что я черт, можно. Уяснили?