Черри Кэролайн. Район змеи

   — Попадание, — сказала Раен, с трудом проглотив слюну. Голос в ее ухе о чем-то умолял нападающего.
   График траектории посадки парома осветился красным.
   Корабль вошел в атмосферу. Замигали лампочки, завыла сирена, и кто-то выключил ее.
   — Не получится, — прошипел сквозь зубы капитан, отчаянно пытаясь запустить поврежденную систему. — Крылья не выдвигаются.
   Второй пилот принял управление с удивительным спокойствием. Он еще раз попробовал разблокировать цепь.
   — Втяни их до предела и выдвинь еще раз, — посоветовала Раен.
   Бета рванул рычаг ретракции, подождал немного, шепча что-то, и вновь включил систему. Лампы внезапно стали зелеными, складные крылья начали выдвигаться, а бета радостно закричали.
   — Доставьте нас вниз, черт побери! — крикнула Раен.
   Паром сильно накренился, и все контрольные табло засветились красным. Они ударились о воздух с грохотом, словно катились по камням, но огни табло постепенно сменились зелеными.
   — Погибнем? — спросил кто-то из ази у командира отделения.
   — Кажется, еще нет, — ответил тот.
   Раен с трудом сдержала смех — признак истерии.
   Сжимая подлокотник кресла, она вслушивалась в звуки в трубке, напряженно смотрела на руки перепуганных бета и экраны.
   ПОЛ, — не переставая думала она, — ПОЛ, ПОЛ, ПОЛ, ЧТОБ ТЕБЯ ЧЕРТИ ВЗЯЛИ, ВОТ ОЧЕРЕДНОЙ УРОК.
   А может, для него тоже было уже слишком поздно.

9

   — Так, значит, это ты. — Мот откинулась назад и закуталась в плащ, глядя на Роса Холда с Тандом, на Рен-баранта и Иллита. — Это Холды, правда?
   — Выбор Совета, — ответил Рос Холд.
   Мот с иронией улыбнулась. Она заметила четыре пустых места, доказательство действий, начатых еще до того, как она объявила о своем намерении. Ну разумеется, она постаралась, чтобы сарказм был не очень заметен.
   — От всего сердца приветствую тебя, Рос Холд. Танд, поищи кого-нибудь из прислуги, нужно чем-нибудь угостить моего нового партнера. Танд вышел, Рос Холд нервно следил за ней, и это ее веселило.
   — Как ты думаешь, — спросила Мот, — почему я позволила выбрать тебя? Чтобы ликвидировать, и обезвредить оппозицию?
   Разумеется, это пришло ему в голову, так же как и другим. Они были вооружены.
   — Но я была искренна, — заверила она. — Я буду передавать в твои руки все больше дел.
   — Доступ, — сказал он. — Ко всем регистрам.
   ТЫ, НАВЕРНЯКА, ИМЕЛ ЕГО И РАНЬШЕ, — подумала она. — СУКИН СЫН!
   — А также, — добавил он, — ко всем кодам и уровням контроля.
   Широким жестом Мот обвела комнату, контрольные табло, блоки памяти. Ладонь ее дрожала. Собственное тело по-прежнему удивляло ее. Она долго была молода, но потом, в последнее время организм предал ее, вызывая дрожь рук, неуверенность голоса, окостенение суставов. Даже сейчас она не могла сделать решительного жеста.
   — Они здесь, — сказала она.
   И выстрелила.
   Холд упал, Иллит тоже. Рен-барант выстрелил в ответ и обжег ей плечо, но она выжгла его до самого сердца. Танд появился в дверях и замер с открытым ртом.
   И умер.
   — Дурак, — буркнула Мот. Она начинала испытывать боль. Воняло в комнате отвратительно. Мот ощупала плечо, чувствуя обширные повреждения, но правая рука уже давно не была слишком сильной.
   Наконец появились ази.
   — Уберите здесь, — приказала она, подбородок ее дрожал. Когда они вышли, закрыла и заблокировала дверь. В комнате было собрано много продуктов — старческий каприз, а также вино, много бутылок, И еще главный пульт компьютера.
   Мот села, раскачиваясь от боли, и безрадостно улыбнулась сама себе.

 

10

 
   Земля быстро приближалась, обшивка горела. Они вышли из облаков над угрюмым пустынным районом.
   Компьютер высвечивал на экране иное изображение — видимо, система была повреждена. Залитые потом бета склонялись над приборами, с трудом сохраняя контроль над кораблем. Толчки тормозных двигателей сотрясали людей. Они не знали, где оказались: облака и паника делали невозможной визуальную навигацию. Но несмотря ни на что, они еще могли сесть.
   И тогда, совершенно неожиданно, перед ними выросла гора, превосходящая всяческое воображение.
   — Тяга! — крикнула Раен. — Подъем!
   — Это Высокий Пояс, — объяснил кто-то из бета. — Ветры, Контрин… ветры… Паром этого не выдержит.
   — Летим домой, мы же над Востоком, черт вас побери. Поднимитесь вверх, и мы проскочим.
   Палуба накренилась. Они карабкались вверх, чтобы проскочить над этими уходящими в небо горами. Какой-то бета тихо выругался и заплакал. Высокий Пояс вздымал перед ними свои покрытые снегом вершины, острые грани которых уходили за облака. Безумная мысль пришла в голову Раен; если уж приходится умирать, по крайней мере стоит увидеть эти горы, знать, что существует нечто настолько прекрасное, неизвестное ищущим новых впечатлений Контрин и принадлежащее только ей.
   Истра, Высокий Пояс, пустыня… все это она познала, всем завладела в ту безумную минуту гонки перед рассветом.
   Ази молчали, замерев на своих местах; команда лихорадочно работала. Заметив проход во все приближающейся стене гор, они целили в него, в эту низшую точку — перевал между двумя вершинами.
   — Нет! — крикнула Раен. Уж она-то представляла, какие ветры дуют в этой трубе. Хлопнув капитана по плечу, она указала точку, где скальные шпили вздымались в небо, ругалась и стояла на своем. Привязанные к земле бета даже не знали, что существует столько планет, над сколькими она летала. Капитан изменил курс и пробился сквозь завихрения, сотрясавшие корабль. Линии на экранах уходили все выше. Кто-то крикнул.
   Они перелетели, проскользнули над зазубренной вершиной и пошли вниз со скоростью, вырвавшей крики из груди рожденных людей и ази. Ветер прижимал их все ниже, они мчались вдоль скальной стены. Раен заметила шпили на перевале, который они обогнули, и почувствовала, как сжался ее желудок — она поняла, как мало оставалось до катастрофы.
   — Приборы не реагируют, — буркнул капитан. — Что-то заблокировано.
   — Делай все возможное.
   Капитан попросил о помощи, подошел второй пилот, бормоча что-то о гидравлике. Раен закусила губу и стояла неподвижно, пока весь экипаж напрягал свои силы и интеллект. Скалы внизу исчезли, сменившись золотом и серой зеленью, впереди виднелась пылающая белизна — вода под лучами Беты Гидры: извилистая лента реки, а дальше уходящее к горизонту море.
   Будет очень плохо, если их унесет в этот мальмстрем истранских бурь, бесконечных морских глубин и солнечного жара.
   Капитан принял верное решение: включились тормозные двигатели, и паром начал быстро терять скорость.
   Казалось, они останавливаются в воздухе.
   — Держитесь! — крикнула Раен ази, думая о нижней палубе, где находилась сотня человек безо всякой подстраховки. Двигатели взрывались короткими толчками, и корабль двигался с минимальной скоростью, опускаясь все ниже.
   При неработающих приборах они уже не смогут набрать высоту.
   — Мерри! — крикнула Раен в интерком. — Держитесь крепче. Будем садиться на брюхо, если получится.
   Очередное падение вниз. Под ними мелькали деревья и трава. Короткие толчки двигателя позволяли держаться в воздухе. Команда боролась с приборами, пытаясь вручную контролировать высоту.
   Впереди выросли холмы.
   НЕ ПОЛУЧИТСЯ, подумала Раен. Рывок тормозных двигателей перехватил дыхание.
   Они почти стояли на месте, удерживаемые только тягой вертикальных дюз.
   Раен уперлась ногами в пол. Возврата не было, они должны были садиться, а склон долины все приближался.
   Рявкнул один двигатель, потом второй, компенсируя повреждение крыла.
   Нос парома смотрел вверх, Раен следила за несущейся навстречу землей, ожидая удара. Корабль содрогнулся, ремни вонзились в тело. Нос подпрыгнул вверх, опустился, кто-то пролетел мимо Раен в сторону пульта, кто-то еще свалился ей на спину. Выстрелил карабин.
   Во время удара она не потеряла сознания. Тела ази пролетали мимо, выли сирены, а скрежет металла слишком ясно говорил о том, что происходит внизу. Раен ругалась, глядя как ази истекают кровью на пульте управления, а двое бета дико кричат. Самое страшное было то, что ази молчали.
   Когда корабль замер, когда стало ясно, что пожар, которого они боялись, все-таки не вспыхнул, когда стих скрежет металла, ази по-прежнему молчали. Двое бета потеряли сознание, так же как полдюжины ази. Раен вскарабкалась по наклонной палубе и осмотрелась. Со всех сторон ее окружали лица ази, холодные и ошеломленные. Бета ругались и плакали.
   — Мы можем открыть люк вручную, — донесся из интеркома голос Мерри. — Леди? Леди?
   Она ответила, глядя на бета, который занялся аварийным выходом. По кабине пронесся горячий порыв ветра, и ослепительный блеск солнца отразился от открытого люка. Внизу Мерри пытался выбраться своими силами.
   Пожар все еще оставался возможным.
   — Забирайте запасы, — приказала она. — И все аварийные комплекты.
   Конечно, их было мало для стольких людей. Открыв шкаф, Раен вынула запасные солскафы и начала одевать один; кто-то из ази выбрался наружу и сполз вниз.
   К счастью, она предвидела возможность вынужденной посадки — люди были соответственно одеты и вооружены. Ее скафандр остался в чемодане. Азии внесли его на борт, но Раен понятия не имела, куда он делся потом.
   Впрочем, это было неважно.
   Предоставив бета самим себе, Раен съехала вниз, в объятия ази. Встав, она осмотрелась: из открытого грузового люка выходили люди. Спотыкаясь, она направилась к ним, досадуя, что собственные ноги отказываются повиноваться. Раен нашла Мерри, кровь стекала у него из раны на щеке.
   — Как в трюме? Сколько погибло?
   — Шестеро. Есть раненые, леди, Всего несколько часов, как они покинули клетки Бюро, чтобы погибнуть после восемнадцати лет обучения. Она с трудом вздохнула.
   — Все наружу, — распорядилась она и села, где стояла, опустив голову. Потом надвинула капюшон солскафа, поправила перчатки.
   НУЖНО ОТОЙТИ ОТ ПАРОМА, — мелькнула мысль. — КОРАБЛЬ ЯВЛЯЕТСЯ ЦЕЛЬЮ.
   Нужно было идти. На мгновение закрыв глаза, она передвинула визир, чтобы не мешал, поправила материал, закрывающий нижнюю часть лица. Теперь она стала такой же анонимной, как ази.
   Воины, целые и невредимые, образовали живую цепь от люка до земли. Раен крикнула им, встала и открыла правую руку, чтобы маджат могли ее узнать. Они подошли, гудя и жужжа, потрясенные последними событиями. Они искали прикосновения.
   — Жизненные жидкости, — повторяли Воины, встревоженные смертью людей.
   — Охраняйте, — приказала она, жестом указав на пустой горизонт и думая об ограбленных складах и убитых ази. — Пусть ни один маджат не подойдет к нам.
   — Да, — согласились они и заняли позиции недалеко от группы.
   Ази принес ее багаж, старый коричневый чемодан.
   Раен почти истерически рассмеялась, вынула набор лекарств, сунула в боковой карман и выбросила остальное, Ази уже покинули корабль. Она прошла между ними, заметила, что Мерри точно выполнил ее распоряжение, потому что мертвые лежали рядом, все шесть, не считая одного на верхней палубе. Чуть дальше он разместил четверых тяжелораненых. Отдельно стояли легкораненые, отдельно те, кто практически не пострадал. Она взглянула на них еще раз, поняв внезапно смысл такого деления. Раненые жались вместе, они ждали, так же, как Джим, когда испытал шок.
   Ждали смерти.
   Раен поняла, что ждет ази, которых она оставит под опекой бета.
   — Мы понесем тех, кто не может ходить, — заявила она Мерри, проклиная свое невезение и мягкосердечность. Впрочем, она тут же обратила гнев на здоровых, приказав сделать носилки и паковать вещи, так что вскоре люди бегали вокруг нее, как маджат во время тревоги в кургане.
   Хромая, подошел капитан бета. Несмотря на маску, она заметила седеющие брови.
   — Останься у корабля, леди, — посоветовал он.
   — Сами оставайтесь, — рявкнула она в ответ. Голова у нее болела, и солнце жгло даже через скафандр. С трудом заставила она себя говорить повежливее. — Ждите здесь помощи, сэр. Это дело Контрин, а вы держитесь подальше.
   Люди были готовы. Она хрипло выкрикнула приказ, и вся группа двинулась вперед. На север. К Новой Надежде, к какому-нибудь месту с терминалом компьютера.

11

   Морн Холд расхаживал по кабинету командования ИСПАК, остановился, снова сел к консоли приборов. Он вызвал сюда все силы, которыми располагала Семья. Специальный код являлся приказом для кораблей, ждущих вокруг Мерона, и хоть пройдет несколько дней, прежде чем сообщение дойдет до них через интеркомп, и еще больше, пока они долетят до Истры, он мог на них рассчитывать. В этом деле он полагался на Холдов, Мет-марен совершила явную провокацию, так необходимую движению. Хаос, воцарившийся на станции, помирил враждующие Кланы. Перепуганные чужаки удирали, не слушая предложений вернуться. Они СТРЕЛЯЛИ в корабль Контрин. Тонкие пальцы Морна нажимали все новые клавиши. Он был в ярости.
   Мет-марен удалось совершить это на ЕГО глазах, и у НЕГО под носом. Гордость Морна понесла урон, к тому же в игру включились чужие. Морн задумался, уничтожить ли их, но решил, что пока он будет этим заниматься, Мет-марен успеет удрать и вооружиться… Именно потому он вернулся, бросившись за главным, самым грозным противником. Он не знал, чем она располагает, где разместила своих агентов.
   Она никогда не искала мести. Все эти годы она занималась мелочами или закрывалась в одиночестве, отвечая только на новые оскорбления. Семья мирилась с ее выходками, не очень резкими и редкими, с ее жизнью, которая никому не мешала, и стилем, бывшим бледным подражанием стилю Пола.
   Морн просматривал данные и ругался, понимая объем ее достижений всего за несколько дней: нарушенная программа разведения ази, выдача экспортных лицензий, поддержка ИТАК, на которую в данной ситуации он больше не мог рассчитывать… Она знала, ЗНАЛА, и теперь чужие, возможно, уже не первые, улетали в безопасность собственного пространства. Информация об этом должна попасть к руководству Движения до того, как все станет известно Совету. Он отправил сообщение с кодом Истры через Мерон, зная, что оно будет принято.
   Она могла отправить инструкции на Мерон, на Андру, в любое место, где за эти двадцать лет сумела внедрить агентов. Они старались этому помешать, но никогда не находили никого из людей Мет-марен. И это, если принять во внимание происходящее здесь, лишало его уверенности в себе.
   Бета беспокойно крутились вокруг центра управления, пока просто ошеломленные темпом событий — бета, которые уже научились не становиться у него на пути.
   Но каждый из них — КАЖДЫЙ — мог быть человеком Мет-марен. Его ази стояли между ними в полном боевом снаряжении.
   Обнаружение Контрин на планете было нелегкой задачей. Во всяком случае не такой, что его устроила бы.
   Он предпочитал действовать хитрее и более незаметно, Морн отправил второй вызов Полу и сейчас ждал, пока его передадут тому. Он сидел, прижимая к губам покрытую хитином ладонь и с ненавистью смотрел на мерцающий экран.
   ПРИВЕТ, — пришел ответ.
   Морн включил аппарат. Теперь Пол видел его лицо, вместо змеи Контрин, бывшей фоном предыдущих передач. На экране, как в зеркале, появилось лицо Пола, но Пол улыбался.
   — Серьезнее, кузен, — начал Морн. — Где ты?
   — В Новом Порте.
   — Она была здесь, — сообщил Морн. — Была здесь, чтобы меня встретить, в отличие от тебя.
   Пол посерьезнел. Подняв бровь, он посмотрел с обидой.
   — Признаться, я удивлен, Так значит, встреча не очень удачная? Где она живет?
   — В Новой Надежде. Я не совсем понял, что, собственно, произошло.
   — Она улетела на пароме, и датчики станции ее потеряли.
   — Ты был неосторожен, Морн.
   Морн угрюмо смотрел в глаз камеры. Он мужественно перенес шутки Пола, как сносил их много лет.
   Пока я держу станцию, кузен. Потом я объясню тебе детально, почему именно тебе нужно предпринять меры предосторожности. Это будет неприятно. А сейчас ищи ее. Я бы с тобой поменялся, но надеюсь, ты не терял здесь времени.
   У Пола заметно испортилось настроение.
   — Да, — ответил он. — Я найду ее тебе. Достаточно?
   — Достаточно, — подтвердил Морн.

ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ

1

   Приняв ванну, Джим старательно оделся и занялся обычными делами. Для начала он проследил за уборкой в комнатах, где не было маджат, но дом был полон звуков их присутствия, а дела, которыми он мог заняться, быстро кончились, оставив лишь пустоту. Испуганный домашний ази крутился на кухне, и они вместе готовили в положенное время еду — два ненужных существа, поскольку у Джима совершенно не было аппетита, да и у того ази, наверняка, тоже. Однако забота о здоровье входила в их обязанности.
   Наконец подошло время ужина; лихорадочное движение в саду не прекращалось весь день, так же как и работа в подвале. Близилась ночь, о которой Джим предпочитал не думать.
   — Мет-марен.
   В дверях стоял Воин, и домашний ази отскочил от стола к стене, в панике уронив тарелку.
   — Успокойся, — жестко бросил ему Джим, вставая. — Твой контракт здесь, и маджат не причинит тебе вреда.
   Воин подошел ближе, ища прикосновения и вкуса. Джим дал их ему.
   — Ази Мет-марен, — узнал его Воин. — Джим, эта особь ищет королеву Мет-марен.
   — Ее здесь нет, — ответил он, стараясь подготовиться к следующему прикосновению клешней, к касанию губ антеннами. Помимо своей воли он задрожал, но уверенность, что маджат не причинит ему вреда, помогла перенести все спокойно. Даже больше: пока она отсутствовала, маджат были чем-то связанным с ней. Он коснулся Воина так, как это делала она, чтобы его успокоить.
   — Нужна Мет-марен, — настаивал Воин. — Нужна. Нужна. Сейчас.
   — Я не знаю, где она, — объяснил Джим. — Уехала.
   — Сказала, что скоро вернется. Не знаю.
   Воин выбежал из кухни, промчался через коридор в сад, в спешке повредив дверь. Джим последовал за ним, оставив перепуганного ази. Он выглянул в уничтоженный сад, где в земле виднелась большая яма там, где подкопали стену соседней резиденции. Ази-охранники стояли на постах, но как можно ближе к своим комнатам. Джим обошел яму и прошел мимо охраны. Он искал Макса, нашел его в комнате и рассказал о требовании Воина. Он сам не знал, что хотел бы услышать.
   — Мы должны остаться здесь, как нам приказано, — заявил Макс. Его квадратное лицо ничего не выражало и лишь в глазах появилась тень неодобрения по отношению к ази, предлагающему нарушить полученное распоряжение. Джим заметил это, удержался от ответа и направился к выходу. У дверей он заколебался, неуверенность накинулась на него с такой силой, что он почувствовал резкую боль в животе. Курган настаивал; Раен не оставила бы без внимания срочное сообщение. Она должна была узнать.
   Его задача заключалась только в поддержании порядка в доме. Но сейчас Раен требовалось что-то другое. Он помнил, как она смотрела на него перед отъездом обеспокоенная, потому что оставляла все дела ЕМУ, не понимающему даже половины того, что должен.
   Он оглянулся и неуверенно окликнул:
   — Макс!
   Могучий охранник ждал.
   — Приказ? — спросил он, ибо получил такое распоряжение.
   — Я иду наверх, ты руководишь внизу.
   — Она говорила, что это твоя задача.
   — Она говорила, что я должен следить за всем, Я иду наверх, нужно кое-что для нее сделать. Ты займешься делами здесь, таков мой приказ. Я за это отвечаю.
   Макс склонил голову, принимая распоряжение, Джим вернулся тем же путем, через разоренный сад, мимо домашнего ази, убиравшего осколки разбитой тарелки, мимо компьютера с экранами, высвечивающими сообщения для Раен. Стены дома дрожали от песни маджат; Воины неподвижно стояли в темных уголках холла.
   Из двери в подвал выбежала ази маджат, нагая, неся голубой слабо сверкающий огонек. Она улыбнулась и, проходя, коснулась пальцами его руки, а он задрожал, видя безумие на ее улыбающемся лице. Появился мужчина, моложе тех, что покидали клетки для каких-либо других работ, в глазах его таилось то же безумие, за ним выбежала целая группа, а идущий сзади Воин подгонял их свистом.
   Джим убежал, испугавшись, что по ошибке они потащат его с собой, втолкнут в темную яму в саду. Он помчался по лестнице, ворвался в спальню, проверил, пуста ли она и запер дверь.
   Прошло несколько минут, прежде чем он сумел разжать стиснутые пальцы. Часть его разума не хотела идти дальше… предпочитая скорее найти какой-нибудь темный угол, сжаться там и замереть, как ази внизу, когда доходили до пределов своих возможностей.
   Раен нуждалась в чем-то большем. Этот высокий худой Контрин разговаривал с ней, и потом она была беспокойна. Необычный рожденный человек ази обеспокоил ее еще больше. Джим знал, что имелись связи, которых он не понимал, догадывался, что сейчас она может быть где-то с тем, своим соплеменником. И что в таких рискованных делах ази, обученный как он сам, совершенно непригоден.
   СЛЕДИТЬ ЗА ПОРЯДКОМ В ДОМЕ.
   Наверняка ей требовалось нечто большее, но это был предел его возможностей. Он уже встречал бета, которые могли придумать, что следует делать. И Контрин, которые просто ЗНАЛИ, хоть он и не понимал, откуда. Кроме того, он видел камеры в Бюро и знал себя.
   Джим понимал, что если она погибнет, он будет умерщвлен. Кто-то говорил ему, что Контрин никому не передают своих ази, но он не испытывал из-за этого страха. Когда это произойдет, он просто сядет и подождет смерти. Ничто уже не будет его интересовать, он утратит свою полезность.
   Он испытывал странное, чужое давление в горле и за весь день не сумел от него избавиться — доказательство стресса, которого он не мог снять.
   БУДЬ СПОКОЕН, — прозвучало в памяти эхо давнишних лент. — СПОКОЙСТВИЕ ВСЕГДА ХОРОШО. ЕСЛИ НЕ МОЖЕШЬ БЫТЬ СПОКОЕН, ЗНАЧИТ, ТЫ БЕСПОЛЕЗЕН. БЕСПОЛЕЗНЫЙ АЗИ — НИЧТО. ОТБРОСЬ ВСЯКОЕ БЕСПОКОЙСТВО, ИНСТРУКЦИИ ПРИДУТ. ТЫ НЕ ВИНОВАТ, ЕСЛИ ОСТАНЕШЬСЯ СПОКОЕН И ПОДОЖДЕШЬ ИНСТРУКЦИЙ.
   Потом пришло наказание, когда эмоции достигли слишком высокого напряжения — встроенная в организм тошнота. Джим дрожал всем телом, разрываясь между перехваченным спазмами горлом и судорожно сжимающимся желудком. Он знал, что если справится с одним, другое тоже исчезнет, Ему удалось утихомирить усиливающуюся истерию простым переключением внимания: он думал о чем-то другом, а не о том, что подсказывали чувства.
   ПОКОЙ, ПОКОЙ, ПОКОЙ. СПОКОЙСТВИЕ — ХОРОШО. СПОКОЙНЫЙ — СЧАСТЛИВ. СЧАСТЛИВЫЙ — ПОЛЕЗЕН. ХОРОШИЙ АЗИ ВСЕГДА ПОЛЕЗЕН.
   Он тут же принялся за дело: достал из шкафчика комплект для гипнообучения, открыл коробку с лентами.
   ПОКОЙ, ПОКОЙ, ПОКОЙ, — непрерывно повторял он, потому что руки его дрожали, когда он сознательно выбирал запрещенные ленты в черных футлярах. Неповиновение усилило боль в желудке. ЭТО ДЛЯ НЕЕ, — убеждал он самого себя, — А ХОРОШИЙ АЗИ ВСЕГДА ПОЛЕЗЕН. Прослушав ее ленты, он будет знать столько же, сколько она. А если будет знать столько, сколько она, то поймет, что нужно делать.
   Он вынул стенку коробки и подпер ею груду лент, которую установил у подавателя, поскольку их было гораздо больше, чем предусматривала конструкция комплекта. СОСРЕДОТОЧЬСЯ ТОЛЬКО НА ФИЗИЧЕСКИХ ДЕЙСТВИЯХ, — это был способ сохранения спокойствия в минуты кризиса. — НЕ ДУМАЙ, ЗАЧЕМ РАБОТАЕШЬ, ПРОСТО ДЕЙСТВУЙ, ПОКА НЕ ВЫПОЛНИШЬ ЗАДАНИЕ.
   Он подготовил машину, подготовил кресло, бросив на него одеяло, чтобы было поудобнее. Наконец, разделся донага, разгладил одеяло, чтобы ни одна складка не раздражала кожу во время долгой потери сознания. Пузырек с таблетками нашел там, где оставил его в прошлый раз в ванной. Затем сел с таблеткой в зубах, закрепил контакты, накинул на себя края одеяла, проглотил таблетку и стал ждать, когда придет одеревенение. Я ИЗМЕНЮСЬ, — подумал он, чувствуя, как усиливается и волной поднимается в нем паника. Он всегда любил того, кем был, а то, что делал сейчас, было как самоубийство.
   Чувствуя, что начинает терять сознание, Джим сказал себе ПРОЩАЙ и нажал выключатель. Потом опустил руки, сел поудобнее и стал ждать.
   Машина заработала.
   Джим не терял сознание, он воспринимал, но не то, что его окружало. Его захватила ошеломляющая чуждость получаемой информации.
   Поведение. Данные. Противоречия. Разумы бессмертных, создателей Района. Он поглощал все это, пока его тело не начало кричать об опасности, продолжая при этом впитывать сведения.
   Он не мог этого прекратить. Только в короткие паузы, когда прекращался поток инструкций, он пытался кричать о помощи, но тело не реагировало. Потом инструкции начинались вновь, и всякая воля покидала его.

2

   — Мет-марен, — пропела Мать. — Найти, найти эту королеву.
   Работницы пытались ее успокоить, Трутни пели песню о хаосе. Ощущение разделения продолжалось, объединенное на время сознание кургана исчезло.
   Работницы лихорадочно работали, умирали от усилий, стирая челюсти и истощая тело, их трупы оттаскивали назад. Работа продолжалась. Ази падали под тяжестью, пили, отдыхали и, пошатываясь, возвращались на место, чтобы там умереть.
   По кургану кружил испуганный вкус зеленого разведчика, перехваченного Воинами. Зеленый курган тоже был дезориентирован, тоже помнил Мет-маренов по минувшим временам, еще до того, как солнце взошло под этим углом и мир изменил свой цвет.
   Зеленый курган в свою очередь познал вкус золотистого, который вкусил красного. В их стремительности появился теперь оттенок колебания, стало меньше напора и больше страха.