Страница:
Вечеровский оглянулся по сторонам. Деревья царапались корявыми пальцами безлиственных ветвей в черную стену ночи. Может быть, они таким образом пытались вскарабкаться к звездам? Это не поэтическая метафора. В результате своих экспериментов Фил пришел не к выводу пока, но к догадке, что некорректно, с научной точки зрения, лишать духовной компоненты растительный мир. Вообще все живое. И деревья могут мечтать.
Он представил удивленную физиономию Малянова, если бы тот услышал такую сентенцию из уст махрового фанатика-материалиста и инквизитора Вечеровского, и довольно заухал в темноту. И подумал за деревья: «За отсутствием филина и Фил сойдет…»
Не смущайся, Димчик, мысленно утешил он Малянова, на твоем месте я бы тоже повесил на себя такую бирку. Все, кто не предает идеи, выглядят для предающих фанатиками. А ежели они при этом еще и отстаивают их, то уж непременно и инквизиторами. Все нормально. Только тошно.
Резиновые сапоги уверенно разбрызгивали грязь из лужиц, а портянки, намотанные на шерстяные носки, отлично предохраняли от холода. Впрочем, до морозов было еще далеко. Поработав на метеостанции, Вечеровский научился чувствовать погоду и вообще природу. Все его многочисленные переломы, органы и системы давали гораздо более точные прогнозы, чем метеоприборы. Он и с метеостанции так передавал: «Ваши приборы обещают то-то, а мои — вот это». И к его «приборам» прислушивались, окрестив их показания «филигранным вечерним прогнозом». Но сам-то Фил понимал, что дело тут не в переломах и болячках, а в его болезненном контакте с Универсумом. Кстати, вот и извлечение пользы из контакта! Чем не «приливные станции» в своем роде?
Когда-то он, по убогости своей, выдвинул совершенно ребяческое обвинение против Универсума. Но тогда оно казалось вполне солидным. Достаточно «безумным», чтобы его можно было рассматривать всерьез. Пацаны!.. Хотя все эти рыжие карлики в черном, представляющие сверхцивилизацию, сумасшедшие красотки, вещающие от имени «Союза Девяти», молнии, выжигающие юдоль одинокого математика, «баобабы», выскакивающие посреди двора, и вполне реальный труп Снегового — для вящей убедительности, чтобы не сомневались. Только кто из нас, подвергшихся психической обработке, видел этот труп?! А никто… В том-то и дело. Даже такой суперлогик, как ваш покорный слуга, допер до этого очень не скоро. Чего же тогда требовать от трепетного Малянова или непрерывно оптимизирующего свое бытие Вайнгартена, в затруднительные моменты заливающего проблему спиртным?..
Способны ли мы были тогда догадаться, что никто от нас ничего не требует. Никто, кроме нас самих?..
Нет, не были мы на это способны. Слишком крупными категориями мыслили. Звездными туманностями, судьбами человечества и прочими абстракциями. Если кто-то и мог нам противодействовать, то только сверхцивилизация, Гомеостатическое Мироздание, сам Господь Бог… Для нас было слишком унизительным предположить, что все эти катаклизмы — следствие того, что отшельнику Вечеровскому обрыдло его отшельничество, карьеристу Вайнгартену — его научное подвижничество, что его подсознание пинками гонит его в директора, что патологическому (а на самом деле нормальному) семьянину Малянову больше всего на свете хочется все свое время проводить в кругу семьи, а не внутри своих звездных М-полостей, что Глухову давно по фигу американо-японские отношения, а дух его жаждет одиночества и самосозерцания, а Захару обрыдли электронные штучки, которыми он вынужден заниматься, а жаждет он быть азиатским султаном с необъятным гаремом любвеобильных пери… Про Снегового трудно сказать. Практически незнакомы. Но можно предположить, что и ему надоело убивать свою единственную жизнь на «оборонку», ибо на самом деле он очень мирный человек. Но подневольный…
О, как мы зауважали себя, как быстро приняли гипотезу о том, что само Мироздание противостоит нашим жалким интеллектуальным потугам! А как же — ведь это гораздо приятней, чем согласиться с «давлением» собственной лени, безалаберности, животных (это не ругательство!) инстинктов, трусости, неспособности смотреть правде в глаза и изменить собственную жизнь в том направлении, какого внутренне жаждем! Рабы условностей и, более всего, рабы собственного о себе мнения и мнений окружающих, рабы идеала, сотворенного из себя для себя…
Мы никогда не были способны признаться себе в собственных слабостях. И они возымели над нами власть, сопоставимую с властью Мироздания… Когда я это понял? Да там, на осыпи в горах после лавины, когда осознал, насколько слаб и насколько близок к смерти. У меня просто не осталось сил красоваться собой. Я умирал, но еще хотел жить. Тогда я и увидел себя в «истинном свете».
Да-да, Димуля, как еще Ликург, а за ним Сократ советовали: «Познай себя!» Это трудно и неприятно. Проще все валить на Мироздание. У ребенка проблемы с речью, потому что его после гриппа не показали врачу — лень, некогда, авось обойдется (ведь были же намеки!), но не ты с Ириной виноваты — Мироздание. У той же Ирины проблемы с сердцем, потому что она смолит сигареты одну за другой — нет, опять же Мироздание зловредное до твоей семьи докопалось. Ты не способен стать «человеком», торговцем, «спекулянтом», банкиром, рэкетиром, чтобы твоя семья купалась в роскоши, — Мироздание на Россию порчу навело. Однако насчет России особый разговор.
А в то несчастное лето — вспомни — жара стояла несусветная. Нормальные люди сидели в водоемах и тенистых кущах и пущах, а ты чем занимался? Ты жарился в бетонной жаровне, как и твой друг Вечеровский, еще ближе к солнцу на несколько этажей, и насиловал свои извилины М-полостями и звездными туманностями. А чего тебе хотелось на самом деле?.. В кущи и пущи тебе хотелось, свеженькой бабы тебе хотелось. В подсознании! Сознательно ты ни-ни… Вот и получил чего хотел. Очень хотел…
Допустим, можешь ты сказать… А как же тогда наши ирреальные заморочки? Баобабы, просто бабы и все прочее?..
Ирреальные, Дима! В этом ключ! Кажущиеся!.. Ну уж, нет! — хмыкнешь ты, вспомнив про лифчик, который обнаружила Ирина, и про баобаб, реальность которого удостоверила милиция.
Верно, бабу свою ты мог пощупать, и баобаб был. Но где они теперь? Я заходил к тебе во двор. Ни бабы, ни баобаба, ни рыжего карлика… Были и сплыли, как не было. Да и не было! Одно слово — заморочки! Не случайно оно у нас закрепилось.
Но механизм?! — воскликнешь ты.
Я тоже заорал там, в горах. Может быть, желание разгадать этот механизм и дало мне силы доползти до рации?.. Не хотелось подыхать идиотом и лопухом. Очень я высокого о себе мнения, как, наверное, успел ты заметить. А тут такая проруха…
Говорят, путь часто интереснее результата. Но нет никакого смысла телепать тебе о закоулках, о тех самых «окольных тропах» на моем пути. Если суждено тебе их познать, то у тебя они будут свои. От моих же толку тебе нет. Поэтому сразу о результате.
Да, Дима, ты правильно понял. Я утверждал, что во всех наших заморочках виноваты мы сами. Но я никогда не утверждал, что только мы. Так суслик виноват в том, что его сожрал орел, тем, что он суслик, которыми питается орел.
Мы привлекли к себе внимание своего «орла», который не заглотил нас одномоментно, а как Прометея по печени, так и нас долбил по извилинам и нервам. «Жилы тянул», садюга…
Вопрос первый — чем мы его привлекли?
Отвечаю: «запахом жертвы», который чуют хищники. И запашок этот сомнительный, амбре, так сказать, проистекает от повышенной напряженности нашей психики… Если угодно, психополя… Вызванной критическим ее дискомфортом.
Как орлам, волкам, тиграм и прочим хищникам достаются наиболее слабые особи в стаде, так и нашего «орла» интересуют наиболее несчастные… Санитары, черт их подери!.. А психологический дискомфорт, «запах жертвы», несчастность — называй как хочешь, образуются в столкновении, в нестыковке рационального идеала «праведника» и иррациональных инстинктов — всей той «подсознанки», которая остается вне контроля нашего разума. Сшибаются два мощных разнонаправленных психических вектора: «луч Ормузда» и «стрела Аримана». В одной психике! Как же ей не подавать сигналов тревоги, на которые реагирует наш «орел»?
Я тут употребил твой термин «праведник», но лишь для единства терминологии. У нас с тобой разные «праведники». У тебя праведник — понятие этическое, у меня — психическое. У тебя он строит свою жизнь, исходя из императивов этики, у меня — исходя из законов логики, из сотворенного с их помощью рационального идеала. Твой праведник — преимущественно эмоционал, поэт, мой — интеллектуал, ученый. Общее у них то, что они строят свою жизнь, а не бегут на поводке инстинктов. Но это общее, это противостояние инстинктам настолько существенно, что можно обозначать столь разных типов одним термином.
Праведник — тот, кто живет согласно неким правилам, этическим или логическим и, тем самым, осознанно противостоит инстинктам.
Вопрос второй — почему праведник несчастен?
Да потому, что счастье — ощущение духовного (психического) комфорта. А психика, в которой бушует «вечный бой», не может испытывать такового. Счастлив, то бишь вполне комфортен, может быть либо тот, кто окончательно победил инстинкты, что почти невозможно, либо тот, кто и не помышлял о борьбе с ними. Правда, некоторые, говорят, находят кайф в борьбе, но это уже психопатология — мазохизм.
Отсюда легко объясняется синдром твоего любимого Иова. Он не истинный праведник, а праведник становящийся. Да, он пытается жить по правилам, в его случае — по Божьим законам, но ждет за это награды или хотя бы снисхождения от Бога, а если говорить реально — от мира, ибо несчастия, им испытываемые, — мирские. Но как мир может быть снисходительным к тем, кто отверг его законы? Происходит естественный отбор — кто может жить по законам мира, живет, а кто не может, — отбраковывается с помощью всяческих напастей. Иов, как любой праведник, отказывается от участия во всеобщей борьбе за существование, но хочет, чтобы оное было если и не комфортным, то хотя бы сносным. Совсем как ты, Дмитрий Александрович. Не врубаясь в рынок, ты не против иметь рыночные доходы. Я, кстати, врубаюсь, но не хочу от него ничего.
Не Бог метит шельму, то бишь праведника, как ты полагаешь, за его слишком фанатичную антиживотную этичность, а человеческое стадо изгоняет его из своих рядов как чуждый, мешающий жить и не способный к самостоятельной жизни элемент. Ты это почти сформулировал, но зачем-то привлек на помощь божественные сферы, — кои здесь совсем ни при чем.
Трагедия Иова в том, что он не победил свои инстинкты. Его уничтожают, а он вопиет. Истинный праведник этого просто не заметит, ибо у него отключен инстинкт самосохранения. И уверяю тебя: тогда-то стадо и падет на колени, ощутив сверхъестественную, то есть не животную силу.
А пока Иов вопиет, его будути топтати! Что с него возьмешь — даже Христос на кресте возроптал…
Ну что, Димуля, не притомился? Да нет, ты у нас пытливый мыслитель. Если уж наткнулся на эту мою телепатограмму, то уж не оторвешься, пока не раскумекаешь до конца… Если, конечно, Ирина с кухни не кликнет…
Так вот, сам понимаешь, нам осталось осветить два вопроса: первый (в общем списке — третий) — что это за зверь такой «орел», терзающий прометееву печень и наши хилые мозги?
Второй (четвертый) — механизм этого терзания…
Итак, какие гипотезы мы навыдвигали насчет личности «орла»? Дай бог памяти… Сверхцивилизация — раз, Союз Девяти Бессмертных — два, Гомеостатическое Мироздание — три, ну и Господь Бог, твоими, Дим, стараниями — четыре… Так сказать, дом о четырех углах. И на сем иссякли. Однако недурной списочек — есть за что себя почитать. И есть кого бояться.
Но вот тебе, мой боязливый, еще одна гипотеза: наш «орел» — инстинкт самосохранения биологического вида «Homo». Насчет того, что он еще и «sapiens» — бабушка надвое сказала. Но при этом нет оснований сомневаться в том, что человечество — сложная живая система, обладающая собственным интеллектом — Социальным или Коллективным Разумом; собственной психикой, весьма сложно иерархически организованной, где есть место и для Над- или Сверх-сознания, и для Под-сознания, и ряда внесознательно выполняемых биологических программ, которые условно назовем Коллективными Инстинктами, главный из которых, разумеется, как у всех гомеостатов, — инстинкт самосохранения, стремление к состоянию устойчивого равновесия.
Надеюсь, мне нет нужды растолковывать тебе, что человечество — гомеостат третьего рода: гомеостат гомеостатоз второго рода, коими являемся мы с тобой и прочие человеки, оснащенные второй сигнальной системой. В свою очередь, оно — элемент гомеостата четвертого рода — планетарного, и далее — в космос: гомеостат Солнечной системы, Галактики, Метагалактики, Вселенной.
Когда-то мы в своей гордыне замахнулись на персональное внимание к нам гомеостатов высшего уровня — аж Мироздания!.. Ну да! Я замахнулся. Признаю, но покажите мне того, кто меня опроверг? Твой Бог — то же Мироздание, только, может быть, более разумное, потому что тебе очень хочется с ним подружиться, ибо, как известно, друзей не трахают… Бог, Гомеостатическое Мироздание — вопрос терминологии, функционально разница незаметна.
И нам почему-то даже в голову не пришло, что сложная иерархическая система управления просто не сможет существовать, если в ней гомеостаты десятого уровня будут регулировать поведение гомеостатов второго уровня. На кой хрен тогда вся эта управленческая иерархия? Это просто нонсенс, чушь, полная безграмотность в теории управления! Прямые и обратные информационные связи могут существовать только между соседними иерархическими уровнями.
А какой уровень для нас ближайший?
Верно, Малянов! Человечество. Ну, в крайнем случае, планетарная экосистема, но на правах внешних условий.
Очень важно понять, Дима, что человечество не есть внешняя относительно нас духовная субстанция, так же, как человеческий организм не есть что-то внешнее для клеток, его составляющих.
Человек и человечество, клетка тела и тело — есть нерасторжимое единство, без которого не могут существовать составляющие его стороны, человечество есть в каждом человеке, каждый человек — в человечестве. Без него оно уже другое. Этим и обеспечиваются непосредственные информационные связи и эффективность управляющих импульсов.
Но мы с тобой интересовались именно механизмами этих связей и импульсов, которые нас шандарахнули и продолжают шандарахать. «Механизм терзания»…
Ну что ж, Дим Саныч, давай порассуждаем вместе, как бывалочи за чашкой чая или кофе… Посотрясаем ноосферу, мысленно прихлебывая и отдуваясь…
Вдруг издалека донесся протяжный душераздирающе-тоскливый вой.
Вечеровский прислушался.
Волк или собака?.. Сколько их теперь, бездомных! Взвоешь, когда люди озверели. Да и какая разница — волк или собака, если они голодные? Ты что-то там, Димочка, лопотал о волчаре, пробегающем мимо косули, усматривая в том божественное провидение. Вынужден огорчить тебя. Сие — типично гомеостатическое поведение. Сытый хищник и не посмотрит в сторону пасущейся пищи — в таком виде она сохранится наилучшим образом и даже преумножится, в отличие от наших холодильников с их усушкой, утруской, вообще порчей и воровством.
И не надо заглядывать в «святые книги», чтобы увидеть лань рядом со львом. Достаточно изредка смотреть «В мире животных» или что-то в этом роде. Гомеостат, Димуля, — великая вещь!..
Кстати, как пить дать, ты сейчас побледнел от этого воя. Предупреждение — не думай об этом! Тем более что… — Фил посмотрел на небо. Из-за рваных краев туч выглядывала идеально круглая луна, — точно, полнолуние — время оборотней. Не перестанешь думать — придет серенький волчок, Волколак Вервольфович, и укусит за бочок!.. Эх, Малянов…
Итак, Дмитрий, мы уже сделали первый глоток, когда выяснили, что человечество как живая информационная система имеет рациональные и иррациональные (внесознательные) каналы передачи информации.
Сознательные каналы — это тривиально: культура, социально-политические институты, морально-этические императивы, экономические отношения и др., и пр. Однако не стоит вычеркивать их из рассмотрения за тривиальность, ибо не тривиальны носители информации, источники энергии и первоначальные импульсы к передаче ее по этим каналам. Как и в случае человека, они внесознательны. Это, конечно, дикое упрощение — уподоблять человека и человечество. Гомеостат третьего рода нельзя свести к гомеостату второго рода и даже к их сумме. Разные качественные уровни. Однако это уподобление, будучи всего лишь рабочим приемом, не лишено смысла. Мироздание не слишком разнообразно методически и любит подобия. Как говорили гностики: «что наверху, то и внизу…»
Я не отрицаю осознанного движения человечества к определенным, рационально поставленным целям. Было бы примитивным переть против очевидности: только разумные цели могут так часто оказываться ложными.
Ты можешь поинтересоваться способом различения ложной и истинной цели. Изволь… Критерий — результат. Если человечество удовлетворяет результат, то цель была истинна. Удовлетворение надо понимать в буквальном смысле удовлетворения каких-нибудь потребностей, осознаваемых и неосознаваемых. В кибернетическом смысле — это соответствие результата глобальной программе гомеостата третьего рода по сохранению гомеостазиса. Кстати, эта программа, очевидно, должна требовать и соответствия программе гомеостата второго рода. Проще говоря, чем меньше сумма страданий на пути к цели и при ее, что редко бывает, достижении, чем меньше страдает каждый человек (тут особая математика, где сотня радостей не перекрывает одного горя), тем цель ближе к истинной. То есть мера истинности — индивидуальное счастье, интегрированное в благополучие вида.
Это очень важно для понимания нашего случая. Глобальная программа самосохранения человеческого вида настроена на контроль состояния индивидуальной психики по показателю его счастья или, скромнее, комфортности. И когда она обнаруживает, что у товарища Малянова по этой части не все в порядке, хотя он сам этого еще не осознает, а иже с ним не в порядке и у всех граждан его великой родины, то она принимает кардинальные меры по восстановлению равновесия, используя (обрати внимание, Дмитрий Александрович!) как сознательные каналы, так и внесознательные.
К примеру, группа стран или одна страна, где с психокомфортом дела получше, оказывается заинтересованной в смене социального строя «неблагополучной» страны.
В сфере сознания этому находится множество «красивых» обоснований: и права человека, и безопасность человечества, и другие «общечеловеческие ценности», требующие защиты. Не так явно обнародуется интерес и стремление «страны-спасительницы» к захвату рынков сбыта и источников ресурсов «спасаемой страны», к установлению контроля над ее экономикой для обеспечения интересов своей экономики. Об этом не говорится с высоких трибун, но именно это движет умами и эмоциями «сильных мира сего».
Но это сфера сознания. А в глубине — внесознательный импульс самозащиты Коллективной Психики вида от «источника боли». Так лейкоциты и прочие антитела устремляются к ране или к источнику заражения. Может образоваться нарыв, который благополучно прорвется, а может случиться и гангрена. Тогда без ампутации — смерть. Грубая, но наглядная аналогия…
Мы с тобой, Малянов, — чирьи на не слишком чистом теле человечества. Психические прыщи. А наша бывшая «шестая часть Земли», ныне развалившаяся на куда более мелкие дроби, — та самая «гангренозная конечность», которую пытаются ампутировать или, по крайней мере, лечить хирургическими методами. Нравится это конечности или нет, но речь идет о самосохранении вида. Гомеостату для сохранения равновесия нужны альтернативы, а не антагонизмы.
Какова методика «лечения»? Ничего сверхъестественного. Любой социум (а страна — это социум) — гомеостат третьего рода, сохраняющий равновесие за счет достоверного обмена информацией между его элементами. Что надо сделать, чтобы вывести его из равновесия и толкнуть к саморазрушению? Правильно, Малянов, — исказить потоки информации. Как это сделать при неизменности фактологического материала? Да проще пареной репы — подменить «шаблон», шкалу критериев оценки поступающей информации. Прежние цели, средства, результаты объявить ложными, то есть ведущими к несчастью каждого человека, и в качестве «соломинки» или «спасательного круга» подбросить новые цели и средства. А результаты когда еще обнаружатся! Тогда уже будет поздно хвататься за голову. Впрочем, когда нет собственной головы, и хвататься-то не за что…
Но эта терапия-хирургия возможна только для тех «пациентов», которые лишены способности к самостоятельному концептуальному методологическому мышлению. Наша беда, Дмитрий, в том, что нас тренировали мыслить, как кому-то надо, но не учили мыслить самостоятельно.
Только теперь, оказавшись на свалке Истории, мы начинаем, в меру убогих интеллектуальных сил своих, учиться этому. Ты додумался до идеи Бога — приемника информации, использующего тебя в качестве датчика таковой. Не слишком оригинально, однако — концепция. Я — допер до Гомеостатического Мироздания, правда, для корректности выводов ограничил его нашей планетой. Тоже не зело оригинально: Джеймс Лавелок уже выдвигал концепцию Геи, то бишь планеты, как единого одушевленного организма. Но ученый должен стремиться не к оригинальности гипотезы, хотя оная тешит его самолюбие, а к ее работоспособности.
Вот ты, Малянов, теперь уверен, что найдешь общий язык со своим обретенным Богом, пообщавшись с ним как «друг с другом». А критиковал мои надежды использовать «рычаг Мироздания» в корыстных целях. Чем мой гомеостатический рычаг хуже твоего теологического? Да ничем, Митюня, окромя терминологии и личного отношения к рычагу. Ты жаждешь пасть перед ним на колени и только потом осмелиться переключить, а я хочу понять, как он функционирует, и переключать понимая.
Но это сейчас. А в недавнем прошлом, вскоре после того, как нас выбили из равновесия «заморочками» (только ли лас?! может быть, всех и каждого?), помнишь, с каким упоением мьГ крушили старый «изм» и запихивали на его место — «новый», который нам подсунули? Наверняка помнишь, Малянов, эту пьянящую сладость ниспровержения кумиров. И под эту эйфорию мы потеряли, вслед за концептуальной самостоятельностью, рынки сбыта, обороноспособность, высокие технологии, науку, культуру, возможность зарабатывать собственным квалифицированным трудом и, главное, Малянов, — смысл и перспективы жизни.
«Не хлебом единым!» — вопиешь ты, ибо иначе жизнь не в радость, но у тебя нет времени больше ни на что, кроме погони за куском хлеба. Новому социуму не нужны твои благородные порывы, ибо ты — раковая клетка иной концепции мироустройства, с которой решено докончить, дабы ликвидировать антагонизмы. В этом гомеостате треклятом движущей силой «исполнительных органов» являются их интересы, а не благородные порывы. Ампутировать!..
А теперь вернемся к моей параноидальной «шпиономании».
Если по приказу инстинкта самосохранения вида одна страна заинтересована в подчинении другой путем включения ее в свою экономико-политическую систему, то должны быть и исполнители этих интересов. Кем они должны интересоваться в первую очередь? Теми, кто пытается противодействовать «позитивному» всемирно-историческому процессу, или сомневается в его «позитивности», или просто не желает в нем участвовать. То есть люди с иными ценностными ориентирами. Полагаю, что имею основания причислять себя к таковым. И тебя, Малянов. Даже Глухова. А вот Вайнгартена — уволь. Как бы он ни напивался там, в своих Юннатских Штатах в советские праздники, он — чужой. Это представитель иной шкалы ценностей, которая жаждет уничтожить все другие шкалы вне зависимости от «изма». Достаточное основание для уничтожения — инакость. Это не Вайнгартен уговаривает Малянова предать свои идеалы, а потребительская цивилизация соблазняет цивилизацию альтруистическую, самодарящую. Именно дарящую, а не жертвующую. Я не к тому, что все «совки» были альтруистами и энтузиастами, а к тому, что таковые были идеалом. Теперь у Вайнгартена совсем другой идеал. И он жаждет, чтобы и ты, Малянов, уподобился ему. Тогда бы его атавистическая совесть совсем заткнулась. Раз уж сам Малянов здесь!..
Парадигма Вайнгартеновского бытия: жизнь ради удовлетворения потребностей. Совсем не обязательно низменных.
Парадигма нашей с тобой житухи, Малянов: осмысление жизни, выход за пределы «животных» потребностей.
Он представил удивленную физиономию Малянова, если бы тот услышал такую сентенцию из уст махрового фанатика-материалиста и инквизитора Вечеровского, и довольно заухал в темноту. И подумал за деревья: «За отсутствием филина и Фил сойдет…»
Не смущайся, Димчик, мысленно утешил он Малянова, на твоем месте я бы тоже повесил на себя такую бирку. Все, кто не предает идеи, выглядят для предающих фанатиками. А ежели они при этом еще и отстаивают их, то уж непременно и инквизиторами. Все нормально. Только тошно.
Резиновые сапоги уверенно разбрызгивали грязь из лужиц, а портянки, намотанные на шерстяные носки, отлично предохраняли от холода. Впрочем, до морозов было еще далеко. Поработав на метеостанции, Вечеровский научился чувствовать погоду и вообще природу. Все его многочисленные переломы, органы и системы давали гораздо более точные прогнозы, чем метеоприборы. Он и с метеостанции так передавал: «Ваши приборы обещают то-то, а мои — вот это». И к его «приборам» прислушивались, окрестив их показания «филигранным вечерним прогнозом». Но сам-то Фил понимал, что дело тут не в переломах и болячках, а в его болезненном контакте с Универсумом. Кстати, вот и извлечение пользы из контакта! Чем не «приливные станции» в своем роде?
Когда-то он, по убогости своей, выдвинул совершенно ребяческое обвинение против Универсума. Но тогда оно казалось вполне солидным. Достаточно «безумным», чтобы его можно было рассматривать всерьез. Пацаны!.. Хотя все эти рыжие карлики в черном, представляющие сверхцивилизацию, сумасшедшие красотки, вещающие от имени «Союза Девяти», молнии, выжигающие юдоль одинокого математика, «баобабы», выскакивающие посреди двора, и вполне реальный труп Снегового — для вящей убедительности, чтобы не сомневались. Только кто из нас, подвергшихся психической обработке, видел этот труп?! А никто… В том-то и дело. Даже такой суперлогик, как ваш покорный слуга, допер до этого очень не скоро. Чего же тогда требовать от трепетного Малянова или непрерывно оптимизирующего свое бытие Вайнгартена, в затруднительные моменты заливающего проблему спиртным?..
Способны ли мы были тогда догадаться, что никто от нас ничего не требует. Никто, кроме нас самих?..
Нет, не были мы на это способны. Слишком крупными категориями мыслили. Звездными туманностями, судьбами человечества и прочими абстракциями. Если кто-то и мог нам противодействовать, то только сверхцивилизация, Гомеостатическое Мироздание, сам Господь Бог… Для нас было слишком унизительным предположить, что все эти катаклизмы — следствие того, что отшельнику Вечеровскому обрыдло его отшельничество, карьеристу Вайнгартену — его научное подвижничество, что его подсознание пинками гонит его в директора, что патологическому (а на самом деле нормальному) семьянину Малянову больше всего на свете хочется все свое время проводить в кругу семьи, а не внутри своих звездных М-полостей, что Глухову давно по фигу американо-японские отношения, а дух его жаждет одиночества и самосозерцания, а Захару обрыдли электронные штучки, которыми он вынужден заниматься, а жаждет он быть азиатским султаном с необъятным гаремом любвеобильных пери… Про Снегового трудно сказать. Практически незнакомы. Но можно предположить, что и ему надоело убивать свою единственную жизнь на «оборонку», ибо на самом деле он очень мирный человек. Но подневольный…
О, как мы зауважали себя, как быстро приняли гипотезу о том, что само Мироздание противостоит нашим жалким интеллектуальным потугам! А как же — ведь это гораздо приятней, чем согласиться с «давлением» собственной лени, безалаберности, животных (это не ругательство!) инстинктов, трусости, неспособности смотреть правде в глаза и изменить собственную жизнь в том направлении, какого внутренне жаждем! Рабы условностей и, более всего, рабы собственного о себе мнения и мнений окружающих, рабы идеала, сотворенного из себя для себя…
Мы никогда не были способны признаться себе в собственных слабостях. И они возымели над нами власть, сопоставимую с властью Мироздания… Когда я это понял? Да там, на осыпи в горах после лавины, когда осознал, насколько слаб и насколько близок к смерти. У меня просто не осталось сил красоваться собой. Я умирал, но еще хотел жить. Тогда я и увидел себя в «истинном свете».
Да-да, Димуля, как еще Ликург, а за ним Сократ советовали: «Познай себя!» Это трудно и неприятно. Проще все валить на Мироздание. У ребенка проблемы с речью, потому что его после гриппа не показали врачу — лень, некогда, авось обойдется (ведь были же намеки!), но не ты с Ириной виноваты — Мироздание. У той же Ирины проблемы с сердцем, потому что она смолит сигареты одну за другой — нет, опять же Мироздание зловредное до твоей семьи докопалось. Ты не способен стать «человеком», торговцем, «спекулянтом», банкиром, рэкетиром, чтобы твоя семья купалась в роскоши, — Мироздание на Россию порчу навело. Однако насчет России особый разговор.
А в то несчастное лето — вспомни — жара стояла несусветная. Нормальные люди сидели в водоемах и тенистых кущах и пущах, а ты чем занимался? Ты жарился в бетонной жаровне, как и твой друг Вечеровский, еще ближе к солнцу на несколько этажей, и насиловал свои извилины М-полостями и звездными туманностями. А чего тебе хотелось на самом деле?.. В кущи и пущи тебе хотелось, свеженькой бабы тебе хотелось. В подсознании! Сознательно ты ни-ни… Вот и получил чего хотел. Очень хотел…
Допустим, можешь ты сказать… А как же тогда наши ирреальные заморочки? Баобабы, просто бабы и все прочее?..
Ирреальные, Дима! В этом ключ! Кажущиеся!.. Ну уж, нет! — хмыкнешь ты, вспомнив про лифчик, который обнаружила Ирина, и про баобаб, реальность которого удостоверила милиция.
Верно, бабу свою ты мог пощупать, и баобаб был. Но где они теперь? Я заходил к тебе во двор. Ни бабы, ни баобаба, ни рыжего карлика… Были и сплыли, как не было. Да и не было! Одно слово — заморочки! Не случайно оно у нас закрепилось.
Но механизм?! — воскликнешь ты.
Я тоже заорал там, в горах. Может быть, желание разгадать этот механизм и дало мне силы доползти до рации?.. Не хотелось подыхать идиотом и лопухом. Очень я высокого о себе мнения, как, наверное, успел ты заметить. А тут такая проруха…
Говорят, путь часто интереснее результата. Но нет никакого смысла телепать тебе о закоулках, о тех самых «окольных тропах» на моем пути. Если суждено тебе их познать, то у тебя они будут свои. От моих же толку тебе нет. Поэтому сразу о результате.
Да, Дима, ты правильно понял. Я утверждал, что во всех наших заморочках виноваты мы сами. Но я никогда не утверждал, что только мы. Так суслик виноват в том, что его сожрал орел, тем, что он суслик, которыми питается орел.
Мы привлекли к себе внимание своего «орла», который не заглотил нас одномоментно, а как Прометея по печени, так и нас долбил по извилинам и нервам. «Жилы тянул», садюга…
Вопрос первый — чем мы его привлекли?
Отвечаю: «запахом жертвы», который чуют хищники. И запашок этот сомнительный, амбре, так сказать, проистекает от повышенной напряженности нашей психики… Если угодно, психополя… Вызванной критическим ее дискомфортом.
Как орлам, волкам, тиграм и прочим хищникам достаются наиболее слабые особи в стаде, так и нашего «орла» интересуют наиболее несчастные… Санитары, черт их подери!.. А психологический дискомфорт, «запах жертвы», несчастность — называй как хочешь, образуются в столкновении, в нестыковке рационального идеала «праведника» и иррациональных инстинктов — всей той «подсознанки», которая остается вне контроля нашего разума. Сшибаются два мощных разнонаправленных психических вектора: «луч Ормузда» и «стрела Аримана». В одной психике! Как же ей не подавать сигналов тревоги, на которые реагирует наш «орел»?
Я тут употребил твой термин «праведник», но лишь для единства терминологии. У нас с тобой разные «праведники». У тебя праведник — понятие этическое, у меня — психическое. У тебя он строит свою жизнь, исходя из императивов этики, у меня — исходя из законов логики, из сотворенного с их помощью рационального идеала. Твой праведник — преимущественно эмоционал, поэт, мой — интеллектуал, ученый. Общее у них то, что они строят свою жизнь, а не бегут на поводке инстинктов. Но это общее, это противостояние инстинктам настолько существенно, что можно обозначать столь разных типов одним термином.
Праведник — тот, кто живет согласно неким правилам, этическим или логическим и, тем самым, осознанно противостоит инстинктам.
Вопрос второй — почему праведник несчастен?
Да потому, что счастье — ощущение духовного (психического) комфорта. А психика, в которой бушует «вечный бой», не может испытывать такового. Счастлив, то бишь вполне комфортен, может быть либо тот, кто окончательно победил инстинкты, что почти невозможно, либо тот, кто и не помышлял о борьбе с ними. Правда, некоторые, говорят, находят кайф в борьбе, но это уже психопатология — мазохизм.
Отсюда легко объясняется синдром твоего любимого Иова. Он не истинный праведник, а праведник становящийся. Да, он пытается жить по правилам, в его случае — по Божьим законам, но ждет за это награды или хотя бы снисхождения от Бога, а если говорить реально — от мира, ибо несчастия, им испытываемые, — мирские. Но как мир может быть снисходительным к тем, кто отверг его законы? Происходит естественный отбор — кто может жить по законам мира, живет, а кто не может, — отбраковывается с помощью всяческих напастей. Иов, как любой праведник, отказывается от участия во всеобщей борьбе за существование, но хочет, чтобы оное было если и не комфортным, то хотя бы сносным. Совсем как ты, Дмитрий Александрович. Не врубаясь в рынок, ты не против иметь рыночные доходы. Я, кстати, врубаюсь, но не хочу от него ничего.
Не Бог метит шельму, то бишь праведника, как ты полагаешь, за его слишком фанатичную антиживотную этичность, а человеческое стадо изгоняет его из своих рядов как чуждый, мешающий жить и не способный к самостоятельной жизни элемент. Ты это почти сформулировал, но зачем-то привлек на помощь божественные сферы, — кои здесь совсем ни при чем.
Трагедия Иова в том, что он не победил свои инстинкты. Его уничтожают, а он вопиет. Истинный праведник этого просто не заметит, ибо у него отключен инстинкт самосохранения. И уверяю тебя: тогда-то стадо и падет на колени, ощутив сверхъестественную, то есть не животную силу.
А пока Иов вопиет, его будути топтати! Что с него возьмешь — даже Христос на кресте возроптал…
Ну что, Димуля, не притомился? Да нет, ты у нас пытливый мыслитель. Если уж наткнулся на эту мою телепатограмму, то уж не оторвешься, пока не раскумекаешь до конца… Если, конечно, Ирина с кухни не кликнет…
Так вот, сам понимаешь, нам осталось осветить два вопроса: первый (в общем списке — третий) — что это за зверь такой «орел», терзающий прометееву печень и наши хилые мозги?
Второй (четвертый) — механизм этого терзания…
Итак, какие гипотезы мы навыдвигали насчет личности «орла»? Дай бог памяти… Сверхцивилизация — раз, Союз Девяти Бессмертных — два, Гомеостатическое Мироздание — три, ну и Господь Бог, твоими, Дим, стараниями — четыре… Так сказать, дом о четырех углах. И на сем иссякли. Однако недурной списочек — есть за что себя почитать. И есть кого бояться.
Но вот тебе, мой боязливый, еще одна гипотеза: наш «орел» — инстинкт самосохранения биологического вида «Homo». Насчет того, что он еще и «sapiens» — бабушка надвое сказала. Но при этом нет оснований сомневаться в том, что человечество — сложная живая система, обладающая собственным интеллектом — Социальным или Коллективным Разумом; собственной психикой, весьма сложно иерархически организованной, где есть место и для Над- или Сверх-сознания, и для Под-сознания, и ряда внесознательно выполняемых биологических программ, которые условно назовем Коллективными Инстинктами, главный из которых, разумеется, как у всех гомеостатов, — инстинкт самосохранения, стремление к состоянию устойчивого равновесия.
Надеюсь, мне нет нужды растолковывать тебе, что человечество — гомеостат третьего рода: гомеостат гомеостатоз второго рода, коими являемся мы с тобой и прочие человеки, оснащенные второй сигнальной системой. В свою очередь, оно — элемент гомеостата четвертого рода — планетарного, и далее — в космос: гомеостат Солнечной системы, Галактики, Метагалактики, Вселенной.
Когда-то мы в своей гордыне замахнулись на персональное внимание к нам гомеостатов высшего уровня — аж Мироздания!.. Ну да! Я замахнулся. Признаю, но покажите мне того, кто меня опроверг? Твой Бог — то же Мироздание, только, может быть, более разумное, потому что тебе очень хочется с ним подружиться, ибо, как известно, друзей не трахают… Бог, Гомеостатическое Мироздание — вопрос терминологии, функционально разница незаметна.
И нам почему-то даже в голову не пришло, что сложная иерархическая система управления просто не сможет существовать, если в ней гомеостаты десятого уровня будут регулировать поведение гомеостатов второго уровня. На кой хрен тогда вся эта управленческая иерархия? Это просто нонсенс, чушь, полная безграмотность в теории управления! Прямые и обратные информационные связи могут существовать только между соседними иерархическими уровнями.
А какой уровень для нас ближайший?
Верно, Малянов! Человечество. Ну, в крайнем случае, планетарная экосистема, но на правах внешних условий.
Очень важно понять, Дима, что человечество не есть внешняя относительно нас духовная субстанция, так же, как человеческий организм не есть что-то внешнее для клеток, его составляющих.
Человек и человечество, клетка тела и тело — есть нерасторжимое единство, без которого не могут существовать составляющие его стороны, человечество есть в каждом человеке, каждый человек — в человечестве. Без него оно уже другое. Этим и обеспечиваются непосредственные информационные связи и эффективность управляющих импульсов.
Но мы с тобой интересовались именно механизмами этих связей и импульсов, которые нас шандарахнули и продолжают шандарахать. «Механизм терзания»…
Ну что ж, Дим Саныч, давай порассуждаем вместе, как бывалочи за чашкой чая или кофе… Посотрясаем ноосферу, мысленно прихлебывая и отдуваясь…
Вдруг издалека донесся протяжный душераздирающе-тоскливый вой.
Вечеровский прислушался.
Волк или собака?.. Сколько их теперь, бездомных! Взвоешь, когда люди озверели. Да и какая разница — волк или собака, если они голодные? Ты что-то там, Димочка, лопотал о волчаре, пробегающем мимо косули, усматривая в том божественное провидение. Вынужден огорчить тебя. Сие — типично гомеостатическое поведение. Сытый хищник и не посмотрит в сторону пасущейся пищи — в таком виде она сохранится наилучшим образом и даже преумножится, в отличие от наших холодильников с их усушкой, утруской, вообще порчей и воровством.
И не надо заглядывать в «святые книги», чтобы увидеть лань рядом со львом. Достаточно изредка смотреть «В мире животных» или что-то в этом роде. Гомеостат, Димуля, — великая вещь!..
Кстати, как пить дать, ты сейчас побледнел от этого воя. Предупреждение — не думай об этом! Тем более что… — Фил посмотрел на небо. Из-за рваных краев туч выглядывала идеально круглая луна, — точно, полнолуние — время оборотней. Не перестанешь думать — придет серенький волчок, Волколак Вервольфович, и укусит за бочок!.. Эх, Малянов…
Итак, Дмитрий, мы уже сделали первый глоток, когда выяснили, что человечество как живая информационная система имеет рациональные и иррациональные (внесознательные) каналы передачи информации.
Сознательные каналы — это тривиально: культура, социально-политические институты, морально-этические императивы, экономические отношения и др., и пр. Однако не стоит вычеркивать их из рассмотрения за тривиальность, ибо не тривиальны носители информации, источники энергии и первоначальные импульсы к передаче ее по этим каналам. Как и в случае человека, они внесознательны. Это, конечно, дикое упрощение — уподоблять человека и человечество. Гомеостат третьего рода нельзя свести к гомеостату второго рода и даже к их сумме. Разные качественные уровни. Однако это уподобление, будучи всего лишь рабочим приемом, не лишено смысла. Мироздание не слишком разнообразно методически и любит подобия. Как говорили гностики: «что наверху, то и внизу…»
Я не отрицаю осознанного движения человечества к определенным, рационально поставленным целям. Было бы примитивным переть против очевидности: только разумные цели могут так часто оказываться ложными.
Ты можешь поинтересоваться способом различения ложной и истинной цели. Изволь… Критерий — результат. Если человечество удовлетворяет результат, то цель была истинна. Удовлетворение надо понимать в буквальном смысле удовлетворения каких-нибудь потребностей, осознаваемых и неосознаваемых. В кибернетическом смысле — это соответствие результата глобальной программе гомеостата третьего рода по сохранению гомеостазиса. Кстати, эта программа, очевидно, должна требовать и соответствия программе гомеостата второго рода. Проще говоря, чем меньше сумма страданий на пути к цели и при ее, что редко бывает, достижении, чем меньше страдает каждый человек (тут особая математика, где сотня радостей не перекрывает одного горя), тем цель ближе к истинной. То есть мера истинности — индивидуальное счастье, интегрированное в благополучие вида.
Это очень важно для понимания нашего случая. Глобальная программа самосохранения человеческого вида настроена на контроль состояния индивидуальной психики по показателю его счастья или, скромнее, комфортности. И когда она обнаруживает, что у товарища Малянова по этой части не все в порядке, хотя он сам этого еще не осознает, а иже с ним не в порядке и у всех граждан его великой родины, то она принимает кардинальные меры по восстановлению равновесия, используя (обрати внимание, Дмитрий Александрович!) как сознательные каналы, так и внесознательные.
К примеру, группа стран или одна страна, где с психокомфортом дела получше, оказывается заинтересованной в смене социального строя «неблагополучной» страны.
В сфере сознания этому находится множество «красивых» обоснований: и права человека, и безопасность человечества, и другие «общечеловеческие ценности», требующие защиты. Не так явно обнародуется интерес и стремление «страны-спасительницы» к захвату рынков сбыта и источников ресурсов «спасаемой страны», к установлению контроля над ее экономикой для обеспечения интересов своей экономики. Об этом не говорится с высоких трибун, но именно это движет умами и эмоциями «сильных мира сего».
Но это сфера сознания. А в глубине — внесознательный импульс самозащиты Коллективной Психики вида от «источника боли». Так лейкоциты и прочие антитела устремляются к ране или к источнику заражения. Может образоваться нарыв, который благополучно прорвется, а может случиться и гангрена. Тогда без ампутации — смерть. Грубая, но наглядная аналогия…
Мы с тобой, Малянов, — чирьи на не слишком чистом теле человечества. Психические прыщи. А наша бывшая «шестая часть Земли», ныне развалившаяся на куда более мелкие дроби, — та самая «гангренозная конечность», которую пытаются ампутировать или, по крайней мере, лечить хирургическими методами. Нравится это конечности или нет, но речь идет о самосохранении вида. Гомеостату для сохранения равновесия нужны альтернативы, а не антагонизмы.
Какова методика «лечения»? Ничего сверхъестественного. Любой социум (а страна — это социум) — гомеостат третьего рода, сохраняющий равновесие за счет достоверного обмена информацией между его элементами. Что надо сделать, чтобы вывести его из равновесия и толкнуть к саморазрушению? Правильно, Малянов, — исказить потоки информации. Как это сделать при неизменности фактологического материала? Да проще пареной репы — подменить «шаблон», шкалу критериев оценки поступающей информации. Прежние цели, средства, результаты объявить ложными, то есть ведущими к несчастью каждого человека, и в качестве «соломинки» или «спасательного круга» подбросить новые цели и средства. А результаты когда еще обнаружатся! Тогда уже будет поздно хвататься за голову. Впрочем, когда нет собственной головы, и хвататься-то не за что…
Но эта терапия-хирургия возможна только для тех «пациентов», которые лишены способности к самостоятельному концептуальному методологическому мышлению. Наша беда, Дмитрий, в том, что нас тренировали мыслить, как кому-то надо, но не учили мыслить самостоятельно.
Только теперь, оказавшись на свалке Истории, мы начинаем, в меру убогих интеллектуальных сил своих, учиться этому. Ты додумался до идеи Бога — приемника информации, использующего тебя в качестве датчика таковой. Не слишком оригинально, однако — концепция. Я — допер до Гомеостатического Мироздания, правда, для корректности выводов ограничил его нашей планетой. Тоже не зело оригинально: Джеймс Лавелок уже выдвигал концепцию Геи, то бишь планеты, как единого одушевленного организма. Но ученый должен стремиться не к оригинальности гипотезы, хотя оная тешит его самолюбие, а к ее работоспособности.
Вот ты, Малянов, теперь уверен, что найдешь общий язык со своим обретенным Богом, пообщавшись с ним как «друг с другом». А критиковал мои надежды использовать «рычаг Мироздания» в корыстных целях. Чем мой гомеостатический рычаг хуже твоего теологического? Да ничем, Митюня, окромя терминологии и личного отношения к рычагу. Ты жаждешь пасть перед ним на колени и только потом осмелиться переключить, а я хочу понять, как он функционирует, и переключать понимая.
Но это сейчас. А в недавнем прошлом, вскоре после того, как нас выбили из равновесия «заморочками» (только ли лас?! может быть, всех и каждого?), помнишь, с каким упоением мьГ крушили старый «изм» и запихивали на его место — «новый», который нам подсунули? Наверняка помнишь, Малянов, эту пьянящую сладость ниспровержения кумиров. И под эту эйфорию мы потеряли, вслед за концептуальной самостоятельностью, рынки сбыта, обороноспособность, высокие технологии, науку, культуру, возможность зарабатывать собственным квалифицированным трудом и, главное, Малянов, — смысл и перспективы жизни.
«Не хлебом единым!» — вопиешь ты, ибо иначе жизнь не в радость, но у тебя нет времени больше ни на что, кроме погони за куском хлеба. Новому социуму не нужны твои благородные порывы, ибо ты — раковая клетка иной концепции мироустройства, с которой решено докончить, дабы ликвидировать антагонизмы. В этом гомеостате треклятом движущей силой «исполнительных органов» являются их интересы, а не благородные порывы. Ампутировать!..
А теперь вернемся к моей параноидальной «шпиономании».
Если по приказу инстинкта самосохранения вида одна страна заинтересована в подчинении другой путем включения ее в свою экономико-политическую систему, то должны быть и исполнители этих интересов. Кем они должны интересоваться в первую очередь? Теми, кто пытается противодействовать «позитивному» всемирно-историческому процессу, или сомневается в его «позитивности», или просто не желает в нем участвовать. То есть люди с иными ценностными ориентирами. Полагаю, что имею основания причислять себя к таковым. И тебя, Малянов. Даже Глухова. А вот Вайнгартена — уволь. Как бы он ни напивался там, в своих Юннатских Штатах в советские праздники, он — чужой. Это представитель иной шкалы ценностей, которая жаждет уничтожить все другие шкалы вне зависимости от «изма». Достаточное основание для уничтожения — инакость. Это не Вайнгартен уговаривает Малянова предать свои идеалы, а потребительская цивилизация соблазняет цивилизацию альтруистическую, самодарящую. Именно дарящую, а не жертвующую. Я не к тому, что все «совки» были альтруистами и энтузиастами, а к тому, что таковые были идеалом. Теперь у Вайнгартена совсем другой идеал. И он жаждет, чтобы и ты, Малянов, уподобился ему. Тогда бы его атавистическая совесть совсем заткнулась. Раз уж сам Малянов здесь!..
Парадигма Вайнгартеновского бытия: жизнь ради удовлетворения потребностей. Совсем не обязательно низменных.
Парадигма нашей с тобой житухи, Малянов: осмысление жизни, выход за пределы «животных» потребностей.