Женщина стояла за дверью. Ее солнцезащитные очки отражались в зеркале двумя зелеными огоньками. Она стояла и смотрела на меня. Не знаю, как давно. Но она стояла за дверью.
Глава 2
Глава 3
Глава 2
Сердце у меня сжало, как клещами, парализовало мозг, тело покрылось холодным потом. Сжимая сумку в руке, я смотрел на две огромные зеленые полусферы.
В мгновение ока я протрезвел. Пары виски тут же выветрились у меня из головы.
Она может позвать бармена, тот найдет в моем кармане пачку денег, кликнет полицейского. А потом меня проводят в камеру, и уже не на четыре года: на этот раз срок будет куда больше.
Пальчики женщины легонько забарабанили по стеклу. Я поставил сумку на полку, обернулся, открыл дверь.
Женщина отступила в сторону, давая мне выйти.
– Кажется, я оставила сумку… – начала она.
– Совершенно верно, – ответил я. – Я как раз собирался отнести ее бармену.
Возможно, мне следовало протиснуться мимо нее и выскочить из бара, прежде чем она успела бы открыть сумку и обнаружить пропажу. Очутившись на улице, я мог бы выбросить деньги, и она никогда бы не доказала, что я их украл.
Я было двинулся к выходу, но остановился. Бармен вышел из-за стойки и загородил мне дорогу.
– Этот парень пристает к вам? – обратился он к женщине.
Та чуть повернула голову.
– О нет. Я оставила сумку в телефонной будке. Этот господин собирался отнести ее вам.
Бармен подозрительно взглянул на меня.
– Неужели?
Я молчал, как мумия. Во рту у меня так пересохло, что я не знал, смогу ли вымолвить хоть слово.
– В сумке было что-нибудь ценное? – спросил бармен.
– О да! Мне не следовало забывать ее.
– Может, вы посмотрите, все ли на месте?
– Пожалуй, вы правы.
Мне пришла в голову мысль стукнуть бармена и прорваться на улицу. Но тот, похоже, поднаторел в потасовках, и я решил, что рисковать не стоит.
Женщина прошла мимо меня и взяла сумку.
Сердце чуть не выскочило из моей груди, когда она раскрыла сумку и заглянула вовнутрь. Тонкими пальчиками с посеребренными ногтями она переворошила содержимое.
Бармен тяжело дышал. Его взгляд переходил с меня на женщину и возвращался обратно.
Вот и все, думал я. Через полчаса я окажусь в камере.
– Нет, ничего не пропало. – Женщина повернулась ко мне. – Благодарю за участие. Я постоянно что-то теряю.
Я ничего не ответил.
Бармен просиял.
– Значит, все в порядке?
– Да, благодарю вас. Думаю, это надо отпраздновать. – Зеленые полусферы вновь повернулись ко мне. – Позвольте мне угостить вас, мистер Барбер.
Значит, она знала, кто я такой. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. В день, когда меня выпустили, «Вестник» поместил на первой странице мою фотографию, указав, что я провел в тюрьме три с половиной года за непредумышленное убийство. Оли даже не забыли упомянуть, что я совершил преступление в пьяном виде. Они нашли хорошую фотографию. Кубитт не мог найти лучшего способа ударить лежащего.
В голосе женщины слышались стальные нотки, указывающие на то, что предложение следует принять.
– Ну, если вы настаиваете, с удовольствием.
Женщина взглянула на бармена.
– Два виски с содовой и побольше льда.
Она подошла к моему столику и села. Я опустился на стул напротив нее.
Женщина достала из сумки портсигар, открыла его, предложила мне.
Я взял сигарету, она последовала моему примеру, дала мне прикурить от золотой зажигалки, прикурила сама. Бармен принес два бокала, поставил на стол и вернулся за стойку.
– Вы рады, что вышли на свободу, мистер Барбер? – спросила она, выпустив струю дыма.
– Да, конечно.
– Как я понимаю, вы уже не работаете в газете?
– Вы совершенно правы.
Она подняла бокал, кубики льда мелодично звякнули о стекло.
– Я вижу, вы часто приходите сюда. – Она махнула рукой в сторону моря. – У меня тут пляжная кабинка.
– Здесь отличное купание.
Женщина отпила из бокала.
– Ваши регулярные посещения этого бара означают, что вы еще не начали работать, не так ли?
– Да.
– Но в скором времени вы надеетесь куда-нибудь устроиться?
– Именно так.
– Разумеется, это не так-то легко.
– Полностью с вами согласен.
– Если бы вам предложили работу, вас бы это заинтересовало?
Я уставился на нее.
– Не понял. Вы хотите предложить мне работу?
– Возможно. Вас это интересует?
Я потянулся к бокалу, затем передумал. Я и так слишком много выпил.
– Что я должен делать?
– Я гарантирую очень хорошую оплату, но вам придется держать язык за зубами. Не исключен и небольшой риск. Вас это не пугает?
– Вы хотите предложить что-то противозаконное?
– О нет… закон тут ни при чем… ничего подобного.
– Мне это ничего не говорит. В чем состоит риск? Я готов на любую работу, но должен знать, что делаю.
– Я понимаю. – Женщина вновь поднесла бокал к губам. – Вы не пьете, мистер Барбер.
– Я знаю. Так что я должен делать?
– Сейчас у меня мало времени, да и бар – малоподходящее место для такого разговора. Давайте я вам как-нибудь позвоню. Мы встретимся и все обсудим.
– Мой номер телефона есть в справочнике.
– Вот и договорились. Скорее всего, я позвоню завтра. Вы будете дома?
– Постараюсь.
– Я заплачу. – Она открыла сумку, нахмурилась. – О, я забыла…
– А я – нет.
Я достал из кармана пачку денег и положил перед ней.
– Благодарю. – Женщина вытащила из пачки купюру в пять долларов, оставила на столе, остальные деньги убрала в сумку, закрыла ее и встала.
Я тоже поднялся на ноги.
– Значит, до завтра, мистер Барбер.
Она повернулась и вышла из бара. И вновь я не мог оторвать глаз от ее плавно покачивающихся бедер. Женщина пересекла улицу, села в серебристо-серый «роллс-ройс» и уехала. Я, правда, успел запомнить номер.
Я сел за столик, отпил из бокала, закурил. Подошел бармен, взял пятидолларовую купюру.
– Какая женщина! – Он цокнул языком. – Похоже, набита деньгами. Как ты с ней поладил? Она отблагодарила тебя?
Я ответил долгим взглядом, встал и, не говоря ни слова, вышел на улицу. С тех пор я ни разу не заглядывал в этот бар.
Более того, у меня холодело внутри, стоило мне пройти мимо него.
На другой стороне улицы находился автомобильный салон. С управляющим я познакомился, еще работая в «Вестнике». Его звали Эд Маршалл. Я прошел в его кабинет.
Маршалл сидел за столом и листал журнал.
– О, помилуй Бог! – Он вскочил на ноги. – Как поживаешь, Гарри?
Я ответил, что все нормально, и пожал протянутую руку. Реакция Маршалла приятно удивила меня. Большинство так называемых знакомых при встрече старались как можно скорее отделаться от меня. Эд Маршалл оказался порядочным человеком, мы и раньше отлично с ним ладили.
Я присел на краешек стола и предложил ему сигарету.
– Я бросил курить. – Он покачал головой. – Боюсь рака легких. Каково тебе на свободе?
– Неплохо. Человек привыкает ко всему, даже к жизни вне тюремной камеры.
Минут десять мы болтали о пустяках, прежде чем я задал вопрос, ради которого зашел к Маршаллу.
– Скажи мне, Эд, кому принадлежит серый «роллс» с номерными знаками SAX?
– Это машина мистера Марло.
– Неужели? Это номер его машины?
– Совершенно верно. Чудо, а не машина.
В голове у меня что-то щелкнуло, память услужливо подсказала, откуда мне известна эта фамилия.
– Ты имеешь в виду Феликса Марло?
– Естественно.
– Разве он живет в Палм-Бей? Я-то думал, что он в Париже.
– Он купил здесь дом примерно два года назад. Переехал сюда по состоянию здоровья.
Вновь у меня гулко забилось сердце, но я постарался не выдать охватившего меня волнения.
– Мы говорим об одном и том же человеке? Марло, миллиардер, владелец крупнейших месторождений цинка и меди? Он, должно быть, один из самых богатых людей мира.
Маршалл кивнул.
– Да. Как я слышал, он тяжело болен. Я бы не поменялся с ним местами ни за какие деньги.
– А что с ним?
Маршалл скорчил гримасу.
– У него рак легких. Ему никто не может помочь.
Я посмотрел на свою сигарету, затем вдавил ее в пепельницу.
– Ему не повезло. Значит, он купил здесь дом?
– Да. Он купил Восточный берег, поместье Ира Крэнли. Дом он перестроил заново. Там отличное место: пристань, пляж, все свое.
Я хорошо помнил поместье Ира Крэнли. Тот был крупным нефтепромышленником и построил дом на самом краю бухты. Потом у него начались финансовые неурядицы, и поместье пришлось продать. Об этом шли разговоры во время моего суда. Я так и не узнал, кто же купил поместье.
Я достал новую сигарету.
– И это его «роллс»?
– У него не меньше десятка автомобилей.
– Отличная машина. Я сам не отказался бы от такой.
Маршалл кивнул лысеющей головой.
– Я тоже.
– А что за женщина сидела за рулем? Я не успел разглядеть ее. Блондинка, в больших зеленых очках.
– Должно быть, миссис Марло.
– Его жена? Она же совсем не старая… Ей года тридцать два – тридцать три. Марло ей в отцы годится. Я слышал о нем еще ребенком. Ему никак не меньше семидесяти.
– Больше. Это его вторая жена, он влюбился в нее в Париже. Забыл, кем она была, то ли кинозвездой, то ли манекенщицей. «Вестник» подробно писал о ней.
– А что случилось с первой женой?
– Погибла в автокатастрофе три года назад.
– А потом мистер Марло переехал сюда по настоянию врачей?
– Да. Его жене и дочери нравится в Калифорнии, а здешний климат полезен для его здоровья. Так говорят врачи. Мне-то кажется, что ему уже ничто не поможет.
– У него есть дочь?
– Конечно. От первого брака. Ей только восемнадцать, но она такая штучка… – Он подмигнул мне. – Я бы скорее взял ее, а не «роллс».
– Ну и ну. Я-то думал, что ты примерный семьянин.
– Так оно и есть, по тебе надо увидеть Одетт Марло. Перед ней не устоит даже покойник.
– Тогда стоит с ней познакомиться. – Я слез со стола. – Пожалуй, мне пора. Я и так задержался.
– Чем заинтересовала тебя эта семья, Гарри?
– Ты меня знаешь. Я увидел машину, женщину, во мне проснулось любопытство.
Я видел, что не убедил его, но Эд сам перевел разговор на деловую тему.
– Если тебя устроит временная работа, Гарри, нам нужны учетчики транспортного потока. Дней на десять, начиная с завтрашнего дня. Оплата – пятьдесят долларов в неделю. Пойдешь?
Я не колебался ни секунды.
– Благодарю, Эд, но я нашел себе кое-что получше. – Я улыбнулся. – Но все равно, благодарю за предложение.
По пути домой, сидя в автобусе, я перебирал в памяти то, что узнал от Эда Маршалла.
Жена одного из богатейших людей мира хочет предложить мне работу. Работу, сопряженную с риском, сказала она. Что ж, я мог пойти на риск, если плата окажется достаточно высока.
Автобус мчался вдоль пляжа, а я начал насвистывать себе под нос. Первый раз после выхода на свободу. Будущее уже смотрелось не так мрачно, как час назад.
Следующим утром, чуть позже девяти часов, я отправился в редакцию «Вестника». Нина сказала, что ей нужно отвезти расписанные горшки и она вернется не раньше полудня. Меня это устраивало. Мне не хотелось говорить с миссис Марло в ее присутствии. Перед тем, как рассказать Нине о предложенной мне работе, я хотел узнать, в чем она будет заключаться.
В библиотеке редакции работали две новенькие девушки. Они не знали меня, я – их. Я попросил принести подшивку «Вестника» за два последних года, начиная с прошлого января.
Довольно быстро я нашел все, что мне требовалось. Феликс Марло женился на Рее Пассари через пять месяцев после смерти первой жены. Рея была манекенщицей в Лидо. Марло влюбился в нее и предложил ей руку и сердце. Та согласилась стать его женой. Несомненно, она выходила замуж не за Марло, а за его деньги.
Я вернулся домой и стал ждать. Телефон зазвонил ровно в одиннадцать. Сердце у меня екнуло, дрожащей рукой я снял трубку.
– Мистер Барбер?
Тот же твердый, уверенный голос.
– Да.
– Мы встречались вчера.
Я решил, что пора показать ей, кто есть кто.
– Разумеется, миссис Марло, в баре «У Джо».
Последовала пауза. Не могу знать наверняка, но мне показалось, что у нее перехватило дыхание. Возможно, только показалось.
– Вы знаете пляжные кабинки на Восточном берегу? – спросила она.
– Да.
– Снимите кабинку. Крайнюю слева. Увидимся сегодня, в девять вечера.
– Я сниму кабинку и буду ждать вас, – ответил я.
В наступившей тишине я вслушивался в ее дыхание.
– Сегодня, в девять вечера, – повторила она, и в трубке раздались короткие гудки.
Я положил трубку и закурил. Интрига захватила меня. Определенный риск. Интересно знать, чего же она хочет. Может, ее кто-то шантажирует. Или ей нужно избавиться от наскучившего любовника. Я пожал плечами. Гадать не имело смысла.
Я посмотрел на часы. Десять минут двенадцатого. Я мог съездить на Восточный берег, снять кабинку и вернуться до приезда Нины.
Пляжные кабинки находились в ведении высокого, мускулистого Билла Холдена. Он не только следил за чистотой пляжа и убирал в кабинках, но и был спасателем. Кабинки на Восточном берегу скорее напоминали жилые домики. В них можно было даже ночевать. Они стояли рядком, вытянувшись вдоль моря.
Холден заулыбался, увидев меня.
– Привет, мистер Барбер, с возвращением вас.
– Благодарю. – Я пожал его руку. – Я хочу снять кабинку. Крайнюю слева. Она понадобится мне в девять вечера. Вы мне поможете?
– Мы закрываемся в восемь, мистер Барбер. Позже здесь никого не будет, но вы можете снять кабинку. На этой неделе на ночь никто не остается, поэтому ухожу и я. Ничего?
– Я не возражаю. Оставьте ключ под ковриком у двери. Я заплачу завтра.
– Как скажете, мистер Барбер.
Я оглядел пляж, усеянный загорелыми до черноты телами.
– Похоже, дела у вас идут неплохо.
– Я свожу концы с концами, но сезон мог бы быть и получше. Пожалуй, придется отказаться от этой затеи. После восьми тут уже никого нет. Как вы, мистер Барбер?
– Не жалуюсь. Ну, так я приду вечером. Увидимся завтра утром.
Я ехал домой и думал, что сказать Нине. Как объяснить ей мое ночное отсутствие? Наконец, я решил сказать, что буду считать машины для Эда Маршалла.
Так я и сделал, и от искренней радости Нины у меня защемило сердце.
– Он обещает пятьдесят долларов в неделю, – добавил я.
В половине девятого я вышел из бунгало и направился к гаражу. У нас был старенький «паккард», давно дышащий на ладан. С трудом заведя мотор, я дал себе слово, что на заработанные деньги первым делом куплю новую машину.
На Восточный берег я приехал без трех минут девять. На пляже никого не было. Я нашел ключ под ковриком и открыл дверь.
Кабинка состояла из гостиной, спальни, душевой и маленькой кухоньки. Требуемая температура воздуха в комнатах поддерживалась системой кондиционирования. Были тут телевизор и радиоприемник, телефон и бар. На полке стояли даже бутылки виски и минеральной воды. Роскошь, да и только.
Я выключил кондиционер, открыл окна и дверь, вышел на веранду и уселся в шезлонг.
Тишину нарушал лишь плеск волн. Я нервничал, не зная, что она потребует от меня, сколько захочет заплатить.
Я ждал двадцать пять минут и уже начал сомневаться, состоится ли наша встреча, когда женщина внезапно возникла передо мной. Я не заметил, как она подошла.
– Добрый вечер, мистер Барбер, – поздоровалась она и, прежде чем я успел пошевелиться, села в стоящий рядом шезлонг.
Шелковый шарф почти полностью скрывал ее лицо. На этот раз она пришла в темно-красном платье. На руке тускло блестел золотой браслет.
– Я знаю о вас довольно много, – начала женщина. – Для того, чтобы отказаться от взятки в десять тысяч долларов, нужны крепкие нервы. Я как раз ищу такого человека.
Я промолчал.
Она закурила, искоса поглядывая на меня. Сидела она в тени, а мне очень хотелось увидеть выражение се глаз.
– Вы не боитесь риска, не так ли, мистер Барбер?
– Вы так думаете?
– Взяв деньги из моей сумки, вы могли угодить за решетку минимум на шесть лет.
– Я был пьян.
– Так вы согласны рискнуть?
– Все зависит от того, сколько мне заплатят. Не стану отрицать, мне нужны деньги. Я готов их отработать, но сумма должна быть достаточно велика.
– Если вы выполните мое поручение, я заплачу вам пятьдесят тысяч долларов.
Я едва не потерял дар речи.
– Пятьдесят тысяч? Вы сказали, пятьдесят тысяч?
– Да. Кругленькая сумма, не правда ли? Вы получите ее, если сделаете то, что мне нужно.
Я глубоко вздохнул.
Пятьдесят тысяч долларов! От одной мысли о них у меня гулко забилось сердце.
– И что же вам нужно?
– Похоже, мое предложение заинтересовало вас, мистер Барбер. Так вы пойдете на риск ради такой суммы?
– Несомненно.
Я уже думал о будущем. С такими деньгами я и Нина могли уехать из Палм-Сити и начать новую жизнь.
– Прежде чем мы пойдем дальше, мистер Барбер, я должна признаться, что у меня нет денег, кроме тех, которые я ежемесячно получаю от мужа. Он уверен, что мне и его дочери должно хватать назначенных им сумм. Действительно, пособие это достаточно велико, но я и дочь моего мужа привыкли ни в чем себя не ограничивать.
– Если у вас нет денег, как вы можете предлагать мне пятьдесят тысяч? – Я не скрывал раздражения.
– Я хочу подсказать вам, как их можно заработать.
Наши взгляды скрестились.
– Подсказать мне… как их заработать?
– Моей падчерице и мне нужны четыреста пятьдесят тысяч долларов. Мы должны получить их через две недели. Я надеюсь, что вы поможете нам добыть эти деньги. Если вы это сделаете, то получите пятьдесят тысяч.
– И что я должен сделать?
Но миссис Марло не спешила раскрывать карты.
– Разумеется, мой муж без особых хлопот мог бы выделить нам эту сумму, – продолжала она. – Естественно, он поинтересуется, куда пойдут деньги, а вот этого мы сказать ему не можем. – Она стряхнула пепел с сигареты. – Но с вашей помощью мы получим деньги от моего мужа и избежим ненужных расспросов.
Первая волна возбуждения спала. В голове у меня звякнули колокольчики тревоги.
– Зачем вам понадобилось столько денег? – спросил я.
– Вы очень ловко установили, кто я такая, – ушла она от прямого ответа.
– Это по силам и дебилу. Разве можно сохранить инкогнито, разъезжая в таком «роллсе»? Вас кто-то шантажирует?
– Не ваше дело. Я знаю, как добыть деньги, но мне нужна помощь, и я готова заплатить за нее пятьдесят тысяч.
– Которых у вас нет.
– С вашей помощью я их добуду.
Привлекательность предложения миссис Марло таяла на глазах.
– Давайте перейдем к делу. Как вы намерены добыть деньга?
– Мою падчерицу похитят, – холодно ответила она. – Выкуп составит пятьсот тысяч долларов. Вы получите десять процентов, остальное разделим мы с падчерицей.
– Кто ее похитит?
– Разумеется, никто. Одетт куда-нибудь уедет, а вы потребуете выкуп. Поэтому я и обратилась к вам. Вы должны позвонить по телефону любящему отцу и объяснить ему, что к чему. Потом вы получите деньги. За это я дам вам пятьдесят тысяч. Что ж, ситуация прояснилась. Во рту у меня пересохло. Похищение человека относилось к разряду особо тяжких преступлений, совершение которых каралось смертной казнью. Если я соглашался на предложенную работу, мне следовало быть очень бдительным. Пойманный похититель прямиком отправлялся в газовую камеру.
В мгновение ока я протрезвел. Пары виски тут же выветрились у меня из головы.
Она может позвать бармена, тот найдет в моем кармане пачку денег, кликнет полицейского. А потом меня проводят в камеру, и уже не на четыре года: на этот раз срок будет куда больше.
Пальчики женщины легонько забарабанили по стеклу. Я поставил сумку на полку, обернулся, открыл дверь.
Женщина отступила в сторону, давая мне выйти.
– Кажется, я оставила сумку… – начала она.
– Совершенно верно, – ответил я. – Я как раз собирался отнести ее бармену.
Возможно, мне следовало протиснуться мимо нее и выскочить из бара, прежде чем она успела бы открыть сумку и обнаружить пропажу. Очутившись на улице, я мог бы выбросить деньги, и она никогда бы не доказала, что я их украл.
Я было двинулся к выходу, но остановился. Бармен вышел из-за стойки и загородил мне дорогу.
– Этот парень пристает к вам? – обратился он к женщине.
Та чуть повернула голову.
– О нет. Я оставила сумку в телефонной будке. Этот господин собирался отнести ее вам.
Бармен подозрительно взглянул на меня.
– Неужели?
Я молчал, как мумия. Во рту у меня так пересохло, что я не знал, смогу ли вымолвить хоть слово.
– В сумке было что-нибудь ценное? – спросил бармен.
– О да! Мне не следовало забывать ее.
– Может, вы посмотрите, все ли на месте?
– Пожалуй, вы правы.
Мне пришла в голову мысль стукнуть бармена и прорваться на улицу. Но тот, похоже, поднаторел в потасовках, и я решил, что рисковать не стоит.
Женщина прошла мимо меня и взяла сумку.
Сердце чуть не выскочило из моей груди, когда она раскрыла сумку и заглянула вовнутрь. Тонкими пальчиками с посеребренными ногтями она переворошила содержимое.
Бармен тяжело дышал. Его взгляд переходил с меня на женщину и возвращался обратно.
Вот и все, думал я. Через полчаса я окажусь в камере.
– Нет, ничего не пропало. – Женщина повернулась ко мне. – Благодарю за участие. Я постоянно что-то теряю.
Я ничего не ответил.
Бармен просиял.
– Значит, все в порядке?
– Да, благодарю вас. Думаю, это надо отпраздновать. – Зеленые полусферы вновь повернулись ко мне. – Позвольте мне угостить вас, мистер Барбер.
Значит, она знала, кто я такой. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. В день, когда меня выпустили, «Вестник» поместил на первой странице мою фотографию, указав, что я провел в тюрьме три с половиной года за непредумышленное убийство. Оли даже не забыли упомянуть, что я совершил преступление в пьяном виде. Они нашли хорошую фотографию. Кубитт не мог найти лучшего способа ударить лежащего.
В голосе женщины слышались стальные нотки, указывающие на то, что предложение следует принять.
– Ну, если вы настаиваете, с удовольствием.
Женщина взглянула на бармена.
– Два виски с содовой и побольше льда.
Она подошла к моему столику и села. Я опустился на стул напротив нее.
Женщина достала из сумки портсигар, открыла его, предложила мне.
Я взял сигарету, она последовала моему примеру, дала мне прикурить от золотой зажигалки, прикурила сама. Бармен принес два бокала, поставил на стол и вернулся за стойку.
– Вы рады, что вышли на свободу, мистер Барбер? – спросила она, выпустив струю дыма.
– Да, конечно.
– Как я понимаю, вы уже не работаете в газете?
– Вы совершенно правы.
Она подняла бокал, кубики льда мелодично звякнули о стекло.
– Я вижу, вы часто приходите сюда. – Она махнула рукой в сторону моря. – У меня тут пляжная кабинка.
– Здесь отличное купание.
Женщина отпила из бокала.
– Ваши регулярные посещения этого бара означают, что вы еще не начали работать, не так ли?
– Да.
– Но в скором времени вы надеетесь куда-нибудь устроиться?
– Именно так.
– Разумеется, это не так-то легко.
– Полностью с вами согласен.
– Если бы вам предложили работу, вас бы это заинтересовало?
Я уставился на нее.
– Не понял. Вы хотите предложить мне работу?
– Возможно. Вас это интересует?
Я потянулся к бокалу, затем передумал. Я и так слишком много выпил.
– Что я должен делать?
– Я гарантирую очень хорошую оплату, но вам придется держать язык за зубами. Не исключен и небольшой риск. Вас это не пугает?
– Вы хотите предложить что-то противозаконное?
– О нет… закон тут ни при чем… ничего подобного.
– Мне это ничего не говорит. В чем состоит риск? Я готов на любую работу, но должен знать, что делаю.
– Я понимаю. – Женщина вновь поднесла бокал к губам. – Вы не пьете, мистер Барбер.
– Я знаю. Так что я должен делать?
– Сейчас у меня мало времени, да и бар – малоподходящее место для такого разговора. Давайте я вам как-нибудь позвоню. Мы встретимся и все обсудим.
– Мой номер телефона есть в справочнике.
– Вот и договорились. Скорее всего, я позвоню завтра. Вы будете дома?
– Постараюсь.
– Я заплачу. – Она открыла сумку, нахмурилась. – О, я забыла…
– А я – нет.
Я достал из кармана пачку денег и положил перед ней.
– Благодарю. – Женщина вытащила из пачки купюру в пять долларов, оставила на столе, остальные деньги убрала в сумку, закрыла ее и встала.
Я тоже поднялся на ноги.
– Значит, до завтра, мистер Барбер.
Она повернулась и вышла из бара. И вновь я не мог оторвать глаз от ее плавно покачивающихся бедер. Женщина пересекла улицу, села в серебристо-серый «роллс-ройс» и уехала. Я, правда, успел запомнить номер.
Я сел за столик, отпил из бокала, закурил. Подошел бармен, взял пятидолларовую купюру.
– Какая женщина! – Он цокнул языком. – Похоже, набита деньгами. Как ты с ней поладил? Она отблагодарила тебя?
Я ответил долгим взглядом, встал и, не говоря ни слова, вышел на улицу. С тех пор я ни разу не заглядывал в этот бар.
Более того, у меня холодело внутри, стоило мне пройти мимо него.
На другой стороне улицы находился автомобильный салон. С управляющим я познакомился, еще работая в «Вестнике». Его звали Эд Маршалл. Я прошел в его кабинет.
Маршалл сидел за столом и листал журнал.
– О, помилуй Бог! – Он вскочил на ноги. – Как поживаешь, Гарри?
Я ответил, что все нормально, и пожал протянутую руку. Реакция Маршалла приятно удивила меня. Большинство так называемых знакомых при встрече старались как можно скорее отделаться от меня. Эд Маршалл оказался порядочным человеком, мы и раньше отлично с ним ладили.
Я присел на краешек стола и предложил ему сигарету.
– Я бросил курить. – Он покачал головой. – Боюсь рака легких. Каково тебе на свободе?
– Неплохо. Человек привыкает ко всему, даже к жизни вне тюремной камеры.
Минут десять мы болтали о пустяках, прежде чем я задал вопрос, ради которого зашел к Маршаллу.
– Скажи мне, Эд, кому принадлежит серый «роллс» с номерными знаками SAX?
– Это машина мистера Марло.
– Неужели? Это номер его машины?
– Совершенно верно. Чудо, а не машина.
В голове у меня что-то щелкнуло, память услужливо подсказала, откуда мне известна эта фамилия.
– Ты имеешь в виду Феликса Марло?
– Естественно.
– Разве он живет в Палм-Бей? Я-то думал, что он в Париже.
– Он купил здесь дом примерно два года назад. Переехал сюда по состоянию здоровья.
Вновь у меня гулко забилось сердце, но я постарался не выдать охватившего меня волнения.
– Мы говорим об одном и том же человеке? Марло, миллиардер, владелец крупнейших месторождений цинка и меди? Он, должно быть, один из самых богатых людей мира.
Маршалл кивнул.
– Да. Как я слышал, он тяжело болен. Я бы не поменялся с ним местами ни за какие деньги.
– А что с ним?
Маршалл скорчил гримасу.
– У него рак легких. Ему никто не может помочь.
Я посмотрел на свою сигарету, затем вдавил ее в пепельницу.
– Ему не повезло. Значит, он купил здесь дом?
– Да. Он купил Восточный берег, поместье Ира Крэнли. Дом он перестроил заново. Там отличное место: пристань, пляж, все свое.
Я хорошо помнил поместье Ира Крэнли. Тот был крупным нефтепромышленником и построил дом на самом краю бухты. Потом у него начались финансовые неурядицы, и поместье пришлось продать. Об этом шли разговоры во время моего суда. Я так и не узнал, кто же купил поместье.
Я достал новую сигарету.
– И это его «роллс»?
– У него не меньше десятка автомобилей.
– Отличная машина. Я сам не отказался бы от такой.
Маршалл кивнул лысеющей головой.
– Я тоже.
– А что за женщина сидела за рулем? Я не успел разглядеть ее. Блондинка, в больших зеленых очках.
– Должно быть, миссис Марло.
– Его жена? Она же совсем не старая… Ей года тридцать два – тридцать три. Марло ей в отцы годится. Я слышал о нем еще ребенком. Ему никак не меньше семидесяти.
– Больше. Это его вторая жена, он влюбился в нее в Париже. Забыл, кем она была, то ли кинозвездой, то ли манекенщицей. «Вестник» подробно писал о ней.
– А что случилось с первой женой?
– Погибла в автокатастрофе три года назад.
– А потом мистер Марло переехал сюда по настоянию врачей?
– Да. Его жене и дочери нравится в Калифорнии, а здешний климат полезен для его здоровья. Так говорят врачи. Мне-то кажется, что ему уже ничто не поможет.
– У него есть дочь?
– Конечно. От первого брака. Ей только восемнадцать, но она такая штучка… – Он подмигнул мне. – Я бы скорее взял ее, а не «роллс».
– Ну и ну. Я-то думал, что ты примерный семьянин.
– Так оно и есть, по тебе надо увидеть Одетт Марло. Перед ней не устоит даже покойник.
– Тогда стоит с ней познакомиться. – Я слез со стола. – Пожалуй, мне пора. Я и так задержался.
– Чем заинтересовала тебя эта семья, Гарри?
– Ты меня знаешь. Я увидел машину, женщину, во мне проснулось любопытство.
Я видел, что не убедил его, но Эд сам перевел разговор на деловую тему.
– Если тебя устроит временная работа, Гарри, нам нужны учетчики транспортного потока. Дней на десять, начиная с завтрашнего дня. Оплата – пятьдесят долларов в неделю. Пойдешь?
Я не колебался ни секунды.
– Благодарю, Эд, но я нашел себе кое-что получше. – Я улыбнулся. – Но все равно, благодарю за предложение.
По пути домой, сидя в автобусе, я перебирал в памяти то, что узнал от Эда Маршалла.
Жена одного из богатейших людей мира хочет предложить мне работу. Работу, сопряженную с риском, сказала она. Что ж, я мог пойти на риск, если плата окажется достаточно высока.
Автобус мчался вдоль пляжа, а я начал насвистывать себе под нос. Первый раз после выхода на свободу. Будущее уже смотрелось не так мрачно, как час назад.
Следующим утром, чуть позже девяти часов, я отправился в редакцию «Вестника». Нина сказала, что ей нужно отвезти расписанные горшки и она вернется не раньше полудня. Меня это устраивало. Мне не хотелось говорить с миссис Марло в ее присутствии. Перед тем, как рассказать Нине о предложенной мне работе, я хотел узнать, в чем она будет заключаться.
В библиотеке редакции работали две новенькие девушки. Они не знали меня, я – их. Я попросил принести подшивку «Вестника» за два последних года, начиная с прошлого января.
Довольно быстро я нашел все, что мне требовалось. Феликс Марло женился на Рее Пассари через пять месяцев после смерти первой жены. Рея была манекенщицей в Лидо. Марло влюбился в нее и предложил ей руку и сердце. Та согласилась стать его женой. Несомненно, она выходила замуж не за Марло, а за его деньги.
Я вернулся домой и стал ждать. Телефон зазвонил ровно в одиннадцать. Сердце у меня екнуло, дрожащей рукой я снял трубку.
– Мистер Барбер?
Тот же твердый, уверенный голос.
– Да.
– Мы встречались вчера.
Я решил, что пора показать ей, кто есть кто.
– Разумеется, миссис Марло, в баре «У Джо».
Последовала пауза. Не могу знать наверняка, но мне показалось, что у нее перехватило дыхание. Возможно, только показалось.
– Вы знаете пляжные кабинки на Восточном берегу? – спросила она.
– Да.
– Снимите кабинку. Крайнюю слева. Увидимся сегодня, в девять вечера.
– Я сниму кабинку и буду ждать вас, – ответил я.
В наступившей тишине я вслушивался в ее дыхание.
– Сегодня, в девять вечера, – повторила она, и в трубке раздались короткие гудки.
Я положил трубку и закурил. Интрига захватила меня. Определенный риск. Интересно знать, чего же она хочет. Может, ее кто-то шантажирует. Или ей нужно избавиться от наскучившего любовника. Я пожал плечами. Гадать не имело смысла.
Я посмотрел на часы. Десять минут двенадцатого. Я мог съездить на Восточный берег, снять кабинку и вернуться до приезда Нины.
Пляжные кабинки находились в ведении высокого, мускулистого Билла Холдена. Он не только следил за чистотой пляжа и убирал в кабинках, но и был спасателем. Кабинки на Восточном берегу скорее напоминали жилые домики. В них можно было даже ночевать. Они стояли рядком, вытянувшись вдоль моря.
Холден заулыбался, увидев меня.
– Привет, мистер Барбер, с возвращением вас.
– Благодарю. – Я пожал его руку. – Я хочу снять кабинку. Крайнюю слева. Она понадобится мне в девять вечера. Вы мне поможете?
– Мы закрываемся в восемь, мистер Барбер. Позже здесь никого не будет, но вы можете снять кабинку. На этой неделе на ночь никто не остается, поэтому ухожу и я. Ничего?
– Я не возражаю. Оставьте ключ под ковриком у двери. Я заплачу завтра.
– Как скажете, мистер Барбер.
Я оглядел пляж, усеянный загорелыми до черноты телами.
– Похоже, дела у вас идут неплохо.
– Я свожу концы с концами, но сезон мог бы быть и получше. Пожалуй, придется отказаться от этой затеи. После восьми тут уже никого нет. Как вы, мистер Барбер?
– Не жалуюсь. Ну, так я приду вечером. Увидимся завтра утром.
Я ехал домой и думал, что сказать Нине. Как объяснить ей мое ночное отсутствие? Наконец, я решил сказать, что буду считать машины для Эда Маршалла.
Так я и сделал, и от искренней радости Нины у меня защемило сердце.
– Он обещает пятьдесят долларов в неделю, – добавил я.
В половине девятого я вышел из бунгало и направился к гаражу. У нас был старенький «паккард», давно дышащий на ладан. С трудом заведя мотор, я дал себе слово, что на заработанные деньги первым делом куплю новую машину.
На Восточный берег я приехал без трех минут девять. На пляже никого не было. Я нашел ключ под ковриком и открыл дверь.
Кабинка состояла из гостиной, спальни, душевой и маленькой кухоньки. Требуемая температура воздуха в комнатах поддерживалась системой кондиционирования. Были тут телевизор и радиоприемник, телефон и бар. На полке стояли даже бутылки виски и минеральной воды. Роскошь, да и только.
Я выключил кондиционер, открыл окна и дверь, вышел на веранду и уселся в шезлонг.
Тишину нарушал лишь плеск волн. Я нервничал, не зная, что она потребует от меня, сколько захочет заплатить.
Я ждал двадцать пять минут и уже начал сомневаться, состоится ли наша встреча, когда женщина внезапно возникла передо мной. Я не заметил, как она подошла.
– Добрый вечер, мистер Барбер, – поздоровалась она и, прежде чем я успел пошевелиться, села в стоящий рядом шезлонг.
Шелковый шарф почти полностью скрывал ее лицо. На этот раз она пришла в темно-красном платье. На руке тускло блестел золотой браслет.
– Я знаю о вас довольно много, – начала женщина. – Для того, чтобы отказаться от взятки в десять тысяч долларов, нужны крепкие нервы. Я как раз ищу такого человека.
Я промолчал.
Она закурила, искоса поглядывая на меня. Сидела она в тени, а мне очень хотелось увидеть выражение се глаз.
– Вы не боитесь риска, не так ли, мистер Барбер?
– Вы так думаете?
– Взяв деньги из моей сумки, вы могли угодить за решетку минимум на шесть лет.
– Я был пьян.
– Так вы согласны рискнуть?
– Все зависит от того, сколько мне заплатят. Не стану отрицать, мне нужны деньги. Я готов их отработать, но сумма должна быть достаточно велика.
– Если вы выполните мое поручение, я заплачу вам пятьдесят тысяч долларов.
Я едва не потерял дар речи.
– Пятьдесят тысяч? Вы сказали, пятьдесят тысяч?
– Да. Кругленькая сумма, не правда ли? Вы получите ее, если сделаете то, что мне нужно.
Я глубоко вздохнул.
Пятьдесят тысяч долларов! От одной мысли о них у меня гулко забилось сердце.
– И что же вам нужно?
– Похоже, мое предложение заинтересовало вас, мистер Барбер. Так вы пойдете на риск ради такой суммы?
– Несомненно.
Я уже думал о будущем. С такими деньгами я и Нина могли уехать из Палм-Сити и начать новую жизнь.
– Прежде чем мы пойдем дальше, мистер Барбер, я должна признаться, что у меня нет денег, кроме тех, которые я ежемесячно получаю от мужа. Он уверен, что мне и его дочери должно хватать назначенных им сумм. Действительно, пособие это достаточно велико, но я и дочь моего мужа привыкли ни в чем себя не ограничивать.
– Если у вас нет денег, как вы можете предлагать мне пятьдесят тысяч? – Я не скрывал раздражения.
– Я хочу подсказать вам, как их можно заработать.
Наши взгляды скрестились.
– Подсказать мне… как их заработать?
– Моей падчерице и мне нужны четыреста пятьдесят тысяч долларов. Мы должны получить их через две недели. Я надеюсь, что вы поможете нам добыть эти деньги. Если вы это сделаете, то получите пятьдесят тысяч.
– И что я должен сделать?
Но миссис Марло не спешила раскрывать карты.
– Разумеется, мой муж без особых хлопот мог бы выделить нам эту сумму, – продолжала она. – Естественно, он поинтересуется, куда пойдут деньги, а вот этого мы сказать ему не можем. – Она стряхнула пепел с сигареты. – Но с вашей помощью мы получим деньги от моего мужа и избежим ненужных расспросов.
Первая волна возбуждения спала. В голове у меня звякнули колокольчики тревоги.
– Зачем вам понадобилось столько денег? – спросил я.
– Вы очень ловко установили, кто я такая, – ушла она от прямого ответа.
– Это по силам и дебилу. Разве можно сохранить инкогнито, разъезжая в таком «роллсе»? Вас кто-то шантажирует?
– Не ваше дело. Я знаю, как добыть деньги, но мне нужна помощь, и я готова заплатить за нее пятьдесят тысяч.
– Которых у вас нет.
– С вашей помощью я их добуду.
Привлекательность предложения миссис Марло таяла на глазах.
– Давайте перейдем к делу. Как вы намерены добыть деньга?
– Мою падчерицу похитят, – холодно ответила она. – Выкуп составит пятьсот тысяч долларов. Вы получите десять процентов, остальное разделим мы с падчерицей.
– Кто ее похитит?
– Разумеется, никто. Одетт куда-нибудь уедет, а вы потребуете выкуп. Поэтому я и обратилась к вам. Вы должны позвонить по телефону любящему отцу и объяснить ему, что к чему. Потом вы получите деньги. За это я дам вам пятьдесят тысяч. Что ж, ситуация прояснилась. Во рту у меня пересохло. Похищение человека относилось к разряду особо тяжких преступлений, совершение которых каралось смертной казнью. Если я соглашался на предложенную работу, мне следовало быть очень бдительным. Пойманный похититель прямиком отправлялся в газовую камеру.
Глава 3
Маленькое черное облако на минуту или две закрыло луну. Море сразу потемнело, берег стал мрачным и враждебным, но облако ушло, и вновь засеребрилась вода.
Рея Марло смотрела на меня.
– Другого способа добыть такую сумму нет, – сказала она. – Только похищение. Иначе заставить моего мужа расстаться с деньгами невозможно. Я не вижу никаких неразрешимых проблем. Надо лишь хорошенько продумать наши действия.
– Похищение людей карается смертной казнью, – ответил я. – Вы забыли об этом?
– Но никого и не будут похищать. – Она вытянула длинные, точеные ноги. – Если вдруг наш план рухнет, я скажу мужу правду, и на этом все закончится.
Я верил ей не больше, чем заезжему коммивояжеру, попытайся тот всучить мне за настоящий персидский – ковер, сотканный в сотне миль от Сан-Франциско.
Но в голове у меня засела мысль о пятидесяти тысячах долларов. Возможно, уговаривал я себя, если я сам продумаю все детали операции, мне удастся ухватить деньги.
– Вы хотите сказать, что ваш муж просто посмеется, пожурит вас и вашу падчерицу и на этом успокоится? Он воспримет как шутку мой телефонный звонок, сообщение о похищении дочери и требование выкупа? Вы думаете, он скажет агентам Федерального бюро расследований, что жена выбрала такой способ поразвлечься, чтобы выудить из него пятьсот тысяч долларов?
Последовала долгая пауза.
– Мне не нравится ваш тон, мистер Барбер. Не надо мне грубить.
– Извините, если что не так. Но я ведь был газетным репортером и знаю, возможно, гораздо лучше вас, что о похищении дочери Феликса Марло сообщат все газеты. На первых полосах. Это же сенсация в чистом виде.
Я заметил, что ее пальцы сжались в кулаки.
– Вы преувеличиваете. Я не позволю мужу обратиться в полицию. – Голос ее стал резким и нетерпеливым. – Я предлагаю следующий план: Одетт исчезает, вы звоните моему мужу и говорите, что она похищена. Ее возвратят, если за нее заплатят выкуп в пятьсот тысяч долларов. Мой муж платит. Вы берете деньги, и Одетт возвращается. Вот и все.
– То есть вы рассчитываете, что на этом все закончится, – добавил я.
– Я знаю, что на этом все закончится. – Она не скрывала раздражения. – Вы говорили, что готовы на риск, если вам хорошо заплатят. Я даю вам пятьдесят тысяч. Если этого недостаточно, скажите об этом, и я найду кого-нибудь еще.
– Неужели? – хмыкнул я. – Не обманывайте себя. Вам потребуется немало времени, чтобы подыскать подходящего человека. Мне не нравится ваш план. Он может лопнуть, как мыльный пузырь. Допустим, ваш муж не послушает вас и обратится в полицию? Если это произойдет, фараоны не отцепятся до тех пор, пока не найдут виновного, а последним окажусь я.
– О полиции не беспокойтесь! – зло выкрикнула она. – Говорю вам, я смогу убедить мужа никуда не обращаться.
Я подумал о стареющем миллиардере, умирающем от рака. Возможно, он утратил чувство реальности. Возможно, она права. Возможно, ей удастся заставить мужа отдать полмиллиона долларов. Возможно…
Но мои сомнения оттеснила мысль о том, что в случае успешного исхода мне перепадут пятьдесят тысяч.
– И ваша падчерица согласна с этим планом?
– Безусловно. Ей нужны деньги не меньше моего.
Брошенный мной окурок красной точкой описал дугу и упал на песок.
– Я предупреждаю вас, что нам всем не поздоровится, если вмешаются агенты ФБР.
– Я прихожу к выводу, что вы не тот человек, которого я искала. Думаю, мы напрасно теряем время.
Мне следовало согласиться с ней. Пусть бы она исчезла в темноте так же бесшумно, как и возникла на веранде, но меня не отпускала мысль о пятидесяти тысячах долларов. Эта сумма заворожила меня. Сидя в лунном свете, я осознал, что не устоял бы перед взяткой, выложи комиссар полиции на полированную поверхность стола не десять, а пятьдесят тысяч. Ужаснувшись, я понял, что такая сумма сломила бы мои нравственные принципы.
– Я просто предупреждаю вас. Вам, вашей падчерице, да и мне придется несладко, если мы очутимся за решеткой.
– Сколько я могу повторять. Это невозможно! – ее голос дрожал от ярости. – Могу я положиться на вас или нет?
– Вы набросали лишь общие контуры плана. Я хочу, чтобы вы сказали, что именно потребуется от меня. Тогда я смогу ответить на ваш вопрос.
– Одетт исчезнет. Вы позвоните моему мужу. – Она едва сдерживалась, чтобы не перейти на крик. – Вы скажете, что она похищена и похитители вернут ее, лишь получив выкуп в пятьсот тысяч долларов. Вы должны убедить моего мужа, что, не заплатив выкупа, он больше не увидит Одетт. Я думаю, вам это удастся.
– Вашего мужа легко напугать?
– Он очень любит дочь, – спокойно ответила миссис Марло. – В такой ситуации напутать его будет несложно.
– Что потом?
– Потом вы должны обеспечить получение выкупа. Вы возьмете вашу долю, а остальное отдадите мне.
– И вашей падчерице?
– Естественно, и ей, – помолчав, ответила она.
– Мне кажется, вы все упрощаете, – упорствовал я. – Так ли хорошо вы знаете вашего мужа? А если он не испугается? Он может обратиться в полицию. Трусливый человек не смог бы сколотить такое состояние. Вы об этом подумали?
– Говорю вам, я с ним справлюсь. – Она глубоко затянулась, тлеющий кончик сигареты осветил ее ярко-алые блестящие губы. – Он болен. Два или три года назад об этом не могло быть и речи. А когда знаешь, что твои дни сочтены, мистер Барбер, не станешь упорствовать, подвергая опасности любимую дочь.
На мгновение я представил, что эта женщина – моя жена, и у меня по коже побежали мурашки.
– Вы, вероятно, разбираетесь в этом лучше меня.
Повисла тяжелая тишина. Ее взгляд сквозил враждебностью.
– Ну? Вы согласны или нет?
У меня из головы не выходили пятьдесят тысяч долларов. Возможно, при тщательной подготовке, детально продуманный, ее план мог принести успех.
Рея Марло смотрела на меня.
– Другого способа добыть такую сумму нет, – сказала она. – Только похищение. Иначе заставить моего мужа расстаться с деньгами невозможно. Я не вижу никаких неразрешимых проблем. Надо лишь хорошенько продумать наши действия.
– Похищение людей карается смертной казнью, – ответил я. – Вы забыли об этом?
– Но никого и не будут похищать. – Она вытянула длинные, точеные ноги. – Если вдруг наш план рухнет, я скажу мужу правду, и на этом все закончится.
Я верил ей не больше, чем заезжему коммивояжеру, попытайся тот всучить мне за настоящий персидский – ковер, сотканный в сотне миль от Сан-Франциско.
Но в голове у меня засела мысль о пятидесяти тысячах долларов. Возможно, уговаривал я себя, если я сам продумаю все детали операции, мне удастся ухватить деньги.
– Вы хотите сказать, что ваш муж просто посмеется, пожурит вас и вашу падчерицу и на этом успокоится? Он воспримет как шутку мой телефонный звонок, сообщение о похищении дочери и требование выкупа? Вы думаете, он скажет агентам Федерального бюро расследований, что жена выбрала такой способ поразвлечься, чтобы выудить из него пятьсот тысяч долларов?
Последовала долгая пауза.
– Мне не нравится ваш тон, мистер Барбер. Не надо мне грубить.
– Извините, если что не так. Но я ведь был газетным репортером и знаю, возможно, гораздо лучше вас, что о похищении дочери Феликса Марло сообщат все газеты. На первых полосах. Это же сенсация в чистом виде.
Я заметил, что ее пальцы сжались в кулаки.
– Вы преувеличиваете. Я не позволю мужу обратиться в полицию. – Голос ее стал резким и нетерпеливым. – Я предлагаю следующий план: Одетт исчезает, вы звоните моему мужу и говорите, что она похищена. Ее возвратят, если за нее заплатят выкуп в пятьсот тысяч долларов. Мой муж платит. Вы берете деньги, и Одетт возвращается. Вот и все.
– То есть вы рассчитываете, что на этом все закончится, – добавил я.
– Я знаю, что на этом все закончится. – Она не скрывала раздражения. – Вы говорили, что готовы на риск, если вам хорошо заплатят. Я даю вам пятьдесят тысяч. Если этого недостаточно, скажите об этом, и я найду кого-нибудь еще.
– Неужели? – хмыкнул я. – Не обманывайте себя. Вам потребуется немало времени, чтобы подыскать подходящего человека. Мне не нравится ваш план. Он может лопнуть, как мыльный пузырь. Допустим, ваш муж не послушает вас и обратится в полицию? Если это произойдет, фараоны не отцепятся до тех пор, пока не найдут виновного, а последним окажусь я.
– О полиции не беспокойтесь! – зло выкрикнула она. – Говорю вам, я смогу убедить мужа никуда не обращаться.
Я подумал о стареющем миллиардере, умирающем от рака. Возможно, он утратил чувство реальности. Возможно, она права. Возможно, ей удастся заставить мужа отдать полмиллиона долларов. Возможно…
Но мои сомнения оттеснила мысль о том, что в случае успешного исхода мне перепадут пятьдесят тысяч.
– И ваша падчерица согласна с этим планом?
– Безусловно. Ей нужны деньги не меньше моего.
Брошенный мной окурок красной точкой описал дугу и упал на песок.
– Я предупреждаю вас, что нам всем не поздоровится, если вмешаются агенты ФБР.
– Я прихожу к выводу, что вы не тот человек, которого я искала. Думаю, мы напрасно теряем время.
Мне следовало согласиться с ней. Пусть бы она исчезла в темноте так же бесшумно, как и возникла на веранде, но меня не отпускала мысль о пятидесяти тысячах долларов. Эта сумма заворожила меня. Сидя в лунном свете, я осознал, что не устоял бы перед взяткой, выложи комиссар полиции на полированную поверхность стола не десять, а пятьдесят тысяч. Ужаснувшись, я понял, что такая сумма сломила бы мои нравственные принципы.
– Я просто предупреждаю вас. Вам, вашей падчерице, да и мне придется несладко, если мы очутимся за решеткой.
– Сколько я могу повторять. Это невозможно! – ее голос дрожал от ярости. – Могу я положиться на вас или нет?
– Вы набросали лишь общие контуры плана. Я хочу, чтобы вы сказали, что именно потребуется от меня. Тогда я смогу ответить на ваш вопрос.
– Одетт исчезнет. Вы позвоните моему мужу. – Она едва сдерживалась, чтобы не перейти на крик. – Вы скажете, что она похищена и похитители вернут ее, лишь получив выкуп в пятьсот тысяч долларов. Вы должны убедить моего мужа, что, не заплатив выкупа, он больше не увидит Одетт. Я думаю, вам это удастся.
– Вашего мужа легко напугать?
– Он очень любит дочь, – спокойно ответила миссис Марло. – В такой ситуации напутать его будет несложно.
– Что потом?
– Потом вы должны обеспечить получение выкупа. Вы возьмете вашу долю, а остальное отдадите мне.
– И вашей падчерице?
– Естественно, и ей, – помолчав, ответила она.
– Мне кажется, вы все упрощаете, – упорствовал я. – Так ли хорошо вы знаете вашего мужа? А если он не испугается? Он может обратиться в полицию. Трусливый человек не смог бы сколотить такое состояние. Вы об этом подумали?
– Говорю вам, я с ним справлюсь. – Она глубоко затянулась, тлеющий кончик сигареты осветил ее ярко-алые блестящие губы. – Он болен. Два или три года назад об этом не могло быть и речи. А когда знаешь, что твои дни сочтены, мистер Барбер, не станешь упорствовать, подвергая опасности любимую дочь.
На мгновение я представил, что эта женщина – моя жена, и у меня по коже побежали мурашки.
– Вы, вероятно, разбираетесь в этом лучше меня.
Повисла тяжелая тишина. Ее взгляд сквозил враждебностью.
– Ну? Вы согласны или нет?
У меня из головы не выходили пятьдесят тысяч долларов. Возможно, при тщательной подготовке, детально продуманный, ее план мог принести успех.