Страница:
— А говоришь — «что сделаю»! — буркнул Кижинга, зажимая раненую руку здоровой. — Да ты все-таки колдун!
— А ты все-таки болван. Сказано же было!…
— Но железо-то почему цело?!
— А не рассказать ли тебе, почему камни не летают, а гномы ростом коротки? Откуда мне знать? Иные вещи понимать без толку, их только запомнить можно. Как, например, устав военной службы. Сильно покалечился?
— Жить буду. Если, конечно, этот каверзный бородач еще чего-нибудь не откаблучит.
Из-за двери появился Хайн — и в свою очередь загремел вверх тормашками на гномьей скользкой шуточке. Северный гость был измазан по самый шлем отвратительными белесо-зеленоватыми брызгами, в которых без особого труда угадывалось бывшее содержимое паучьего организма, и обмотан косматыми обрывками пыльной паутины. Падение он перенес упаднически :) — хлюпнул носом и даже не нашел подходящего ругательства.
— Добил гада, — похвастался он стесненно. — А вы гнома поймали?
— Поймали, — откликнулся из глубины подземелья Хастред. — От нас не убежишь!
И выдвинулся к компании. За ним вперевалку шествовал благодушно улыбающийся Вово с бесчувственным гномом под мышкой.
— А ты говорил — одни гномы, ни одного гоблина в городе, — заметил книжник генералу с укоризной. — Да тут куда ни двинь — знакомые рожи за каждым поворотом. Совершенно не удивлюсь, если за соседним углом найдется Лего, разрывающий пасть Бандерлогу.
— Он на меня как выскочит! — объяснил Вово. — Как боднет! Прям стыдно сказать куда башкой вписался. Теперь не скоро очнется. А что, это тот самый знаменитый гном?
— Покажите гнома! — кровожадно потребовал Хайн, импульсивно вскочил и снова шмякнулся. Единожды наложенное, гномье заклинание держалось долго и надежно.
— Какой-то не такой, — негодующе установил генерал. — Тот, который Тиффиус, был вроде как помоложе, поплотнее, покрепче, подороднее!
— Этого отпустить? — предложил Вово радостно. — Пусть знает, что мы справедливые и нипочем невиновных не трогаем!
— Ну, это ты погоди! Кто сказал, что не трогаем? Да и сразу его в невиновные… Во-первых, он всяко гном, чем уже всяко заслужил наше порицание. Во-вторых, уж больно интересной магией нас язвил только что, например усыплялка его мне оченно знакома откуда-то. И потом, опять забыл, что идет после «во-вторых», что это он тут делает, такой из себя невиновный, в нашем Хундертауэре?…
— А я от него падаю! — посетовал Хайн и в подтверждение обвинения снова загремел, едва успев подняться на ноги.
— А Хайн падает от него, да. А у орка рука чуть не отваливается!
— А вашему Талмону он башку побрил и в штаны нагадил? — фыркнул Хастред. — Ладно, не тот, так не тот, все равно добыча. А где, интересно, тот бегает? Тут такие катакомбы, что и потеряться недолго.
— Ну, пущай нам Вово подскажет.
Вово отчаянно засмущался.
— Да я ж тут не настолько свой! Ежели за ним Чумп погнался, можно просто сесть и подождать. От Чумпа не очень-то убежишь!
— Если переходы знать, то и от трех чумпов смоешься. А ну как там еще такие паучары водятся? Из бойцов там один шаман, а он против паука грозен как миска студня. Искать надо!
— Ежли еще пауки, то я поушибаю с удовольствием! — удостоверил Хайн. — Не люблю их, гадов многолапых. Я этих… драконов люблю! Два раза снизу видел, как летают. Красивые!
— Мы уже поняли, что ваш парень, — упредил Хастред восторженно разинувшего рот генерала. — Пошли искать. Вово, ты там чего искал? Нашел?
— Ну, — Вово засмущался еще сильнее. — Я, как бы, искал… Но найдет следующий, кто туда пойдет. Только пусть лучше гном…
— Ясно. Значит, гном мог только налево улепетнуть. Хайн, встать можешь?
— Сейчас… Ага. Ай!
— Воистину свой парень, — подытожил книжник с зачатками тоски в голосе.
— Нет бы помочь! — генерал глянул на него косо, а в очередной раз брякнувшегося Хайна сгреб за ногу и поволок прочь со скользкого пятна. Вконец растерявший горец ничуть не возразил — лежал себе смирно, предоставив спасение утопающего рукам многоопытного профессионала. Падение в тяжелых латах действовало на него удручающе — несокрушимый молотила, которого не сумели задеть ни клинки элитных бойцов гномьей охраны, ни жвалы подвального чудовища, отбил себе все печенки и впервые в своей недолгой жизни задумался о своей ничтожности перед лицом этого недружелюбного мира.
Вово, препоручив гнома заботам Хастреда (то бишь, шмякнув под ноги последнему тушку пленника), подхватил Хайна под локоть и без особого труда воздвиг в вертикальное положение. Горец покачивался, но приложенную силу оценил по достоинству. Сам-то он за собой знал приливы чудовищной мощи только в бою, в состоянии спокойном ничем особо выдающимся не блистал. Хотя, надо признать, в их краях и последний слабак стоит двух силачей из числа изнеженных жителей юга, но столь ультимативной силы и там видывать не доводилось. С уважением потыкал кулаком в плечо. Вово воспринял внимание покладисто, ответно хлопнул по спине так, что доспех задребезжал, а наплечники съехали аж на грудь.
— А я вот думаю, не допросить ли нам гнома, — поделился итогами наблюдения за безвольной тушкой грамотей. — Он нам все за милую душу выложит! И где Тиффиуса искать, и кто в ворота долбится… Если, конечно, сам знает. Хотя, вот смотрю я на нашего генерала, и лично мне хочется выложить даже то, о чем не имею никакого понятия.
— А есть на свете и такие крайности? — удивился Вово.
— Известный казус, — важно признал генерал. — У меня лицо располагающее, со мной всяк норовит о бабах пообщаться. Нет, гнома мы пока расспрашивать повременим, да и не очень-то он разговорчив, учитывая чем Вово его оглоушил. Дешевле выйдет изловить Тиффиуса своими силами, чем этого приводить в чуйство. К тому же он чего доброго опять начнет свои колдовские выкрутасы… Пусть лучше как есть валяется. Возьми его, Вово, и присматривай, чтоб не вредоносничал. Будет пытаться — ну, ты уже усвоил, от чего он замолкает.
Вово послушно подобрал гнома, взял его брезгливо наотлет и всем видом изобразил готовность идти куда скажут. В тот момент, когда из темноты прямо на него вслед за гномом выскочил знакомый кладезь книжных премудростей, с плеч гобольда словно свалилась гора. А завидев генерала, Вово вовсе воспрял духом. Теперь есть кому снова взять на себя общее руководство! А то Чумп, конечно, безмерно деятелен, но все-таки лавры лидера на нем сидят как-то накось. Хорошо хоть, оклемался от раны даже быстрее ожидаемого, и каким-то чутьем угадал, что вернуться по тоннелю в город будет продуктивнее, нежели из него выбираться.
Но уж генерал-то твердо знает, что делать!
Сам генерал, по правде сказать, подобной уверенности не испытывал, но теряться не был приучен — хотя бы потому, что ни воинским уставом, ни гоблинской природой такое состояние не предусматривалось. Тем более что направление, в котором надлежало двигаться, было определено, развилок пока не предусматривалось, а победа над призраком, хотя и нелепо-случайная, преисполнила Панка сознания собственной значимости. Даже знай он, что вовсе не его диковинное воинское умение помогло развеять вражье заклинание, а мощная магия, заложенная в драконарский меч старинной ковки — все равно бы не позволил умалить собственной значимости! Не всякому по руке тяжеленный, как колун, клинок; а других типов мечей горные гоблинские кузни на вершинах гор сроду не выпускали. Не всякому такой меч еще и сам ляжет в руку, а ведь менять оружие как перчатки — удел модников, настоящий воин заводит себе один клинок, и с годами с ним срастается в единое целое, и уж если столько лет меч переваривает на своей рукояти именно его, генерала Панка — значит, стоим чего-то!
— Хайн — наготове будь, — распорядился генерал важно. — Только близко не подходи, воняет-то от тебя как! Ты что, обнимался с той пакостью?
— Лапы цеплючие, — оправдался горец. — И сам, сволочь, уж на что живуч, обзавидоваться впору! Покуда мозги через дыру в брюхе не выдрал — все шебуршился, зубами клацал, дрянь многоногая.
Кижинга издал протяжный горловой звук, поспешно вскинул забрало и отвернулся в сторонку, предупредительно склонившись, чтоб не запачкать сапоги. Даже Хастреда, который в эпоху обучения в Университете постоянно питался прогорклыми котлетами, а для магии своей через раз использовал дерьмо летучих мышей и вытяжку из желчи покойника, слегка замутило от такого натурализма.
— Только не рассказывай, куда потом дел те мозги! — оборвал рассказчика и генерал. — Я уже говорил, что свой парень? Эх, это разве свой? Это недостижимый, практически, идеал. Вот разберемся здесь, я тебя пристрою на хорошее место в армии, за такого рекрута и мне, старому, отсыплют от души золотишка…
Не успел Панк отмерить по коридору и десятка шагов, как навстречу ему попался друид. Был он задумчив, чесался обеими руками и воспринял подкрепление с явным энтузиазмом.
— А я как раз за вами! Загнали гнома в какую-то комнатушку, он там то ли волшбить начал, то ли еще каким ремеслом промышлять. Чумп так и эдак покрутился, отпереть дверь не сумел и за вами меня отрядил.
— Жизнь-то налаживается! — возрадовался генерал. — Веди кратчайшим путем! Истинно надеюсь, что не наколдует он там ничего такого, с чем Чумп не совладает.
— Там же эльфа еще со своей дубиной волшебной, — успокоил друид. — Они как раз спорили, то ли вынести дверь из этого посоха, а то ли дождаться вас, дверь выбить твоей головой, а посох приложить уже лично к гному — на всю длину и со всем прилежанием.
Пассаж по поводу головы генерал проигнорировал, списав на очевидную забывчивость, свойственную всем профессионально рассеянным колдунам. Зачем же долбиться в дверь его генеральской, не первой свежести, головой, когда есть Хайн? Более того — когда рядом Вово? Эх, молодо-зелено!
Друид довел отряд до небольшого закутка, в котором откровенно скучали нахохленные друг напротив друга Тайанне и Чумп. Никаких дверей в окрестностях не имелось, и генерал вопросительно задрал брови, молчаливо интересуясь, не двинулся ли тут кто рассудком и не продался ли гномам. Чумп, однако, равнодушно ткнул рукой в ближайшую стену, начертив очень приблизительный контур.
— Хорошая поделка? Сам бы не заметил, кабы щелчка отсюда не расслышал. Наше дело — не то что ваше воинское, тут не устав чтить надо, а свои ощущения. Обошел вокруг, глянул со вниманием — и нашел!
— С шестого раза, — поддела эльфийка. — А то бегал вокруг и верещал как гусак, что мол быть такого не может, чтоб гномы да в воздухе растворялись! А теперь вот пригляделся — и назначил стену дверью. Я его не поддерживаю, чтоб вы знали. Никакой двери тут не вижу и не вам не желаю таких глюков. Что вы, гоблюки, такое курите?…
— А вот и неправда! Есть дверь, — Вово протолкнулся в передний ряд, мазнул пальцем по вертикали и сунул скептически настроенной магичке под нос. — Видела?
— Темно и грязно.
— Это разве грязно? А! Это я немножко в глине поковырялся, пока мы сюда пробирались, ибо там завал. А так, наоборот же — чисто! С косяка вся пыль обтряслась, когда открывали.
— Откроешь? — генерал ухватил Тайанне за шкирку и выдернул из закутка, дабы не мешала работам. Сердитая эльфийка попыталась было отмахнуться посохом, но не тут-то было! В двух шагах от заветной цели генерала не остановили бы никакие титаны, не то что съездившая по уху палка толщиной не более дюйма.
Вово отложил гнома, вдвинулся в закуток, вдумчиво осмотрел тщательно вписанную в стену дверь, повращал головой, вычленил и нажал один из кирпичей, расположенных совсем уж неудобно — чуть ниже колена. Стена дрогнула, но устояла и никуда не двинулась, зато за ней кто-то испуганно квакнул.
— С той стороны заперто, — доложил Вово. — С этой не открыть, покуда там не отожмут рычаг. Знакомая постройка, эдакие схроны в давние годы строились в каждом подземье, чтоб от таких, как мы, отсиживаться.
— Как открыть?
— А никак.
— А сломать?
— Ну, сломать, — физиономию Вово неудержимо искривила недовольная гримаса. — Сломать что хочешь можно. А потом будут злые языки бубнить, что мол Вово неловкий, гоблины грубые, ломать не строить!…
— Злые языки отрежем! — посулил генерал и покосился на Тайанне горящим глазом. Та ойкнула и прикрыла рот ладошкой. — Прямо щас и отрежем, только скажи.
— Та молфу уфе! — пискнула сквозь ладонь эльфа и нырнула за спину Хастреда. — Фево од да бедя флопфтфуеф?
— Лады. Ломать правда не строить, а гоблины правда грубые, — Вово сконфуженно потупился. — А я тоже это самое… не лесная нимфа. Щас мы ее…
Уперся в стену растопыренными пятернями, засипел — и налег со всей силищи. Хайн за его спиной тихонько свистнул от изумления: под могучими лапищами гобольда камень начал проминаться, как мокрая глина! Ладони ушли на дюйм, потом еще глубже, еще…
— А стену городскую ты тоже могешь насквозь? — поинтересовался Чумп, чьи глаза хищно заблестели. — Или скажем не городскую, а так… комнатки какой? С сундуками внутри?
— На то кирка есть, — процедил Вово уголком рта. — Сам целиком не могу, ибо задохнусь внутри стены… дышать-то там нечем. А вот руку насквозь — это камень позволит… Я ж ему не чужой. Ай!!!
Руки гобольда погрузились в камень уже по запястья, когда он вдруг дернулся, выпучил перепуганные глаза и сделал попытку выдернуть лапы обратно. Камень, однако, резкости не позволил — задержал добычу.
— Что?! — подскочил генерал.
— Укусило! За палец! — Вово облился ледяным потом, глаза стали шальные. — Отожрет руку, чем камень рубить?!
— Гном укусил? — уточнил Чумп педантично. — Вот такой?
И поддел ногой тело жреца.
— О, — Вово выдохнул и даже несколько просветлел лицом. — Это да. Это я немножко перетрухал. Такой, есть надежда, что и не отгрызет…
Пошарил невидимыми руками за стенкой. Оттуда донеслось негодующее ворчание.
— Как есть гном! — констатировал Вово с великим облегчением. — Уфф! Ну-ка, разойдись! Начинаю открывать.
Отряд поспешно расступился, и гобольд, накрепко упершись ногами в пол, что было силы рванул на себя погруженные в дверь руки. Камень опять воспротивился торопливости и рук не выпустил, но и возразить что-либо чудовищной мощи потомственного скалоеда не сумел: огромный квадрат камня выдрался из стены, с которой только что составлял единое целое, и Вово, опрокинувшись на спину, по инерции уехал далеко назад, удерживая над собой добытую столь экзотическим образом плиту.
— Уважааааю! — выдохнул Хайн благоговейно.
— Ты гнома держи! — гаркнул генерал и бросился в открывшуюся за содранной с петель дверью каморку, где как раз и обнаружился отчаянно отплевывающийся после закуски гобольдовым немытым перстом магистр.
— Я в домике! — завопил Тиффиус и метнулся в дальний угол пустой каморки, словно мечтая просочиться, как Вово, сквозь камень и улепетнуть от возмездия.
— Ты в МОЕМ домике, хомяк бородатый! — проревел генерал, уверенно его настигая. — Я тебе припомню нужник Гулга Всегадящего! Я тебе покажу гарем из богинь! Будешь замечать офицера, скотина!
И пнул с маху толстый гномий зад, отчего Тиффиуса подбросило к потолку.
— Я больше не бу!… — всхрюкнул гном, влипая в потолок и соскальзывая по стенке вниз, где его перехватила за глотку и притиснула к стенке беспощадная генеральская ручища. Голос прервался: хватать генерал умел!
— Щас воздаст дань традициям, — хладнокровно предположил Чумп, наблюдая за этой картиной из отдаления. — Пожрет заживо. Если не всего, то по крайней мере кусочно. Эльфа, смотри во все глаза. Если хочешь быть полноценной гоблинкой, тебе придется участвовать. Слопаешь больше анарала — примут сразу в гоблорды. Меньше — будешь начинать как Зембус, с лесного кейджианина. Да, я помню что ты не кейджианин, но пусть она настроится!
— А тебе жрать не придется?
— А мне нет. Я ж давно уже пытаюсь попасть в эльфы. Что правильный эльф делает с пойманным гномом?
— Берет деньги взаймы. Под залог виллы в Китонии и фамильных брюликов.
— Генерал, не увлекайся, — окликнул Хастред. — Нам еще под прикрытием этого клопа торговаться.
— Торговаться! — пропихнул сквозь передавленную глотку знакомое слово Тиффиус. — Я очень ценная персона! Генерал Панк! Гулгом-богом!… В смысле, Большим Советом прошу!
— Я с тобой, жабий выродок, торговаться буду на единый предмет — каким способом тебя умертвить посвирепее! А ну ответствуй: какого такого Стремгодова органа вы, гномий род, шишки геморройные, вздумали Хундертауэр под себя подминать?!
— Отдадим!
— Да кто ж вас спросит?! И так уже отобрали! Я тя о чем спрашиваю, кочка гнилая: на кой вам наш город воспонадобился?!
— Согласно повелению высшего начальства…
— Можно я? — подал голос Хайн. Не встретив возражения, приблизился, с величайшим трудом втиснувшись в комнатенку рядом с генералом, надвинулся на съежившегося гнома. Одним щелчком откинул забрало, навис над Тиффиусом и набрал в грудь воздуху, готовясь зареветь так, чтобы из гнома в один прием вымело все соглашения о конфиденциальности, договоры о неразглашении, строжайшие приказы хранить тайну и все иное прочее… Но этого не потребовалось. Гном, бессильно болтающийся в лапе Панка, только глаза скосил на то, что доселе скрыто было под дырчатой стальной пластиной — и все его моральные и логические принципы отказали в один миг. Вообще, за это историческое мгновение гном успел побить все рекорды по производительности мозга (и кишечника) и смекнул, что в такой ситуации продолжать отвираться не резон.
— Зазерка!… — выдохнул он, а затем мозг его перегрелся окончательно, и неуклюжее тельце обмякло в генеральской грабле.
— Чего сказал? — удивился генерал. — Что за такая штука? Никогда не слышал.
— А я вот слышал, — откликнулся Хастред, с разбегу вписываясь в каморку, где и так дышать было трудновато из-за присутствия двух громоздких сородичей и обильного содержимого гномьих штанов. — Фу, ну вы и устроили тут! Эй, эй, не задавите ценного гнома! Что он там о Зазеркалье вещал?
— Он ничего не успел навещать, — покаянно признался Хайн. — Он успел иное!…
— Ну-ка, — Книжник ухватил его за шлем и развернул к себе лицом. — Да вы с ума сошли. Вы что — однофамильцы?
— Земляки, — просипело лицо генерала Панка двадцатипятилетней давности из уютной глубины черного шлема.
— Да гному бы и одного хватило! А ну как его кондратий хватит?
— Так ему и надо, — мстительно прошипел генерал-старший. — Можно подумать, жалко!
— Еще б не жалко! Генерал, ты про Зазеркалье слышал когда-нибудь?
— А чего я о нем слышать должен? Это ж из магического репертуару, стало быть не по моей части. Мастером Зазеркалья величался самый старший здешний магик, вот чего. Жрать он был мастер, это точно, и недели не было, чтоб его не вышвырнули из иной ресторации. А ну, чего набился? Без тебя тесно. Вычитал в своих книжках, как гзуром стать? Это без меня.
— Без нас, — поправил Хайн поспешно.
— Это у нас наследственное, — с гордостью признал генерал. — Что, умник, не ожидал? А я еще в лесу смекнул, что за такие гости. Ты небось думал, что я одним только мечом горазд?
— А что за такие гости особенные? — не понял Хайн. — Я ж не праздно! Морт ведь в лесу еще рассказал: с севера меня… к герою в обучение.
— А рожа эта тебе никого не напоминает? — книжник ткнул пальцем чуть ли не в глаз генералу, и тот даже не огрызнулся — уставился на горца с напряженным вниманием.
— Дык же это генерал Панк, известный витязь, в ратных науках искушенный, — объяснил Хайн терпеливо. — В наших краях его за героя почитают, вот потому-то и настропалили меня не абы к кому, а к нему лично. Что же до рожи, то страшна отменно, но разве ж мужчине оно главное? Все равно шлем прикрывает!
— И не похож ни на кого?!
— А на кого?… Что-то есть знакомое, дык я полагаю, что герои все на одно забрало. Ты вот на героя, извини уж, никак не тянешь. Смахиваешь на нашего племенного вольнодумца, который ночами на гору забирается и звезды считает.
Панк беспомощно обернулся к книжнику.
— Точно-точно, наследственные черты, — удостоверил тот. — Фамильное тугодумие! Иначе как отбитыми во втором поколении мозгами и не объяснишь. Выпустите меня!
— Почему это во втором?! — запальчиво возразил в спину ретирующемуся грамотею генерал. — Еще папашу моего тролль знатно веслом на переправе обихаживал, а о дедову голову столько летунговых палиц пообломано!…
— Зазеркалье, Зазеркалье, — Хастред отмахнулся от бубнящего офицера. — Кто тут слышал про него? Эльфа? Не прикидывайся кадушкой, ты не можешь не знать.
— Слышала, что это ваш гоблинский аналог Эфира, — пожала плечиками эльфийка. — Но кто б меня стал учить вашим гоблинским премудростям? Причем тут зеркала — убей, не знаю. Разве что особые какие-то?
— В Драугбурзе, в башне, где раньше Король Земли Вечного Холода обретался, на самом верхнем ярусе как раз есть рама от зеркала, — сообщил Чумп. — Здоровущая такая, вон с того здоровенного высотой, круглая. Самого зеркала в ней не было, видать, прихватили местные, когда уходили.
— Круглое в клетке было, где это… нехорошее обреталось, — подсказал Кижинга, бросив косой взгляд на друида. — Если Хайн его не раздолбал в угоду вашей гоблинской натуре, то можно пойти глянуть. А что, запустить сможете?
— Поглядеть надо, — подытожил Хастред. — Ежели оно для гномов было так важно, что они его запечатали и еще пауком охраняли, то, может, и нам пригодится? Ну что, генерал, всех гномов изловил? Пойдем отсюда. Интересно, что там в городе творится, а заодно посмотрим и на зеркало.
— Еще где-то инженер с учеником, — поделился Чумп. — За что купил, за то и продаю.
— Тоже торговаться учишься?
— Да это разве торговля? Торговля — вон гномы подтвердят — это когда украл забесплатно и продал задорого.
Разыскивать в лабиринте еще и инженера с учеником генерал решительно не возжелал. Ему вполне хватило и двух плененных отцов города. Тиффиуса он не доверил никому — так сам и взялся волочить увесистым задом по полу, цепко держа за ворот. Хайну достался жрец, а Вово, насилу вытянувший увязшие в камне руки наружу (в плите не осталось ни отверстия), наконец получил возможность пройтись налегке.
У подъема в башню отряд разделился: Хастред и Тайанне свернули в коридор, в конце которого нашла упокоение сторожевая гномья зверушка, а генерал с остальной группой выбрался наверх. Начинало светать, из-за построек на восходе высунулась горбушка бледного солнца… а в ворота замка уже долбили тараном.
— Час от часу не легче! — ахнул генерал. — Это ж сколько мы всего прозевали?! Чумп, гномы тебе, хоть испрыгайся, хоть эльфом стань, но чтоб никуда не делись. Хайн, Кижинга, Зембус — под ворота, на случай ежели их вдруг вынесут. Вово — позови умников, и сам в строй вертайся, подбери вон какую-нибудь оглоблю повесомее.
А сам разбежался и взбежал по каменной лесенке на замковую стену над воротами. По организму до сих пор струилась вперемежку с кровью та замечательная зембусова прохладца, Панк чувствовал себя, пожалуй, ровесником Хайна. Кольчуга напрочь перестала давить на плечи, мелькнула даже мысль, что можно бы и потяжелее что-нибудь напялить, в бою не повредит. По лестнице взлетел с легкостью циркового гимнаста, высунулся в бойницу — и чуть в нее не вывалился от изумления.
Под стеной замка суетились десятки… гзуров. Ну да, самых натуральных, в походных кепках набекрень и своих знаменитых кожаных доспехах, украшенных яркой вышивкой и аляповатыми аппликациями. С дюжину самых крепких цеплялись всеми руками за толстый древесный ствол с наскоро обрубленными ветками: разбегались, насколько позволяла ширина улицы, и с единодушным слитным выдохом бросались на врата. Таран, по счастью, был так себе, из какого-то непрочного дерева, уже треснул вдоль и разлохматился на ударном конце. Прямо напротив ворот спешно собирали небольшую походную катапульту. Ворота, однако, слажены были мастерами своего дела и стояли незыблемо.
Пока.
Кому, как не генералу, было знать, что нет неприступных замков.
Мысль об отступлении подземным ходом мелькнула где-то в потемках генеральского рассудка тусклой искрой, да так и погасла, не разгоревшись. Этому не бывать уж точно. За неуспешный поход против гномизма генерала, возможно, просто списали бы с хороших счетов и лишили ветеранского спецпайка. Но считаться тем самым парнем, который отвоевал Гобляндию у гномов, чтобы передать ее гзурам… Это уже слишком! Анекдоты никогда не забавляли генерала, и неудачливому гзурскому богатырю Сандро Свистуну, легендарному герою множества язвительных побасенок, Панк порой даже втихомолку сочувствовал. Не для того же тот совершал великие подвиги, чтоб обыватели оттачивали о его имя свое искусство злословия! Сам генерал не собирался давать злопыхателям такого повода. Покамест хватало взбугренных мышц и заклинания «я все слышу», громко произнесенного при входе в таверну, чтобы из разговоров публики начисто испарились анекдоты про гоблинов и про военных. Но долго ли продлится такое? Уж если в Хундертауэре воссядет гзурский князь — впору самому на меч кидаться! Одно и удерживает: на похоронах и поминках такого наговорят, что в гробу закрутишься как дварфийский артефакт-вентиллятор.
— Эгей, молодцы, не ошиблись городом? — осведомился генерал как мог надменно.
— А ты все-таки болван. Сказано же было!…
— Но железо-то почему цело?!
— А не рассказать ли тебе, почему камни не летают, а гномы ростом коротки? Откуда мне знать? Иные вещи понимать без толку, их только запомнить можно. Как, например, устав военной службы. Сильно покалечился?
— Жить буду. Если, конечно, этот каверзный бородач еще чего-нибудь не откаблучит.
Из-за двери появился Хайн — и в свою очередь загремел вверх тормашками на гномьей скользкой шуточке. Северный гость был измазан по самый шлем отвратительными белесо-зеленоватыми брызгами, в которых без особого труда угадывалось бывшее содержимое паучьего организма, и обмотан косматыми обрывками пыльной паутины. Падение он перенес упаднически :) — хлюпнул носом и даже не нашел подходящего ругательства.
— Добил гада, — похвастался он стесненно. — А вы гнома поймали?
— Поймали, — откликнулся из глубины подземелья Хастред. — От нас не убежишь!
И выдвинулся к компании. За ним вперевалку шествовал благодушно улыбающийся Вово с бесчувственным гномом под мышкой.
— А ты говорил — одни гномы, ни одного гоблина в городе, — заметил книжник генералу с укоризной. — Да тут куда ни двинь — знакомые рожи за каждым поворотом. Совершенно не удивлюсь, если за соседним углом найдется Лего, разрывающий пасть Бандерлогу.
— Он на меня как выскочит! — объяснил Вово. — Как боднет! Прям стыдно сказать куда башкой вписался. Теперь не скоро очнется. А что, это тот самый знаменитый гном?
— Покажите гнома! — кровожадно потребовал Хайн, импульсивно вскочил и снова шмякнулся. Единожды наложенное, гномье заклинание держалось долго и надежно.
— Какой-то не такой, — негодующе установил генерал. — Тот, который Тиффиус, был вроде как помоложе, поплотнее, покрепче, подороднее!
— Этого отпустить? — предложил Вово радостно. — Пусть знает, что мы справедливые и нипочем невиновных не трогаем!
— Ну, это ты погоди! Кто сказал, что не трогаем? Да и сразу его в невиновные… Во-первых, он всяко гном, чем уже всяко заслужил наше порицание. Во-вторых, уж больно интересной магией нас язвил только что, например усыплялка его мне оченно знакома откуда-то. И потом, опять забыл, что идет после «во-вторых», что это он тут делает, такой из себя невиновный, в нашем Хундертауэре?…
— А я от него падаю! — посетовал Хайн и в подтверждение обвинения снова загремел, едва успев подняться на ноги.
— А Хайн падает от него, да. А у орка рука чуть не отваливается!
— А вашему Талмону он башку побрил и в штаны нагадил? — фыркнул Хастред. — Ладно, не тот, так не тот, все равно добыча. А где, интересно, тот бегает? Тут такие катакомбы, что и потеряться недолго.
— Ну, пущай нам Вово подскажет.
Вово отчаянно засмущался.
— Да я ж тут не настолько свой! Ежели за ним Чумп погнался, можно просто сесть и подождать. От Чумпа не очень-то убежишь!
— Если переходы знать, то и от трех чумпов смоешься. А ну как там еще такие паучары водятся? Из бойцов там один шаман, а он против паука грозен как миска студня. Искать надо!
— Ежли еще пауки, то я поушибаю с удовольствием! — удостоверил Хайн. — Не люблю их, гадов многолапых. Я этих… драконов люблю! Два раза снизу видел, как летают. Красивые!
— Мы уже поняли, что ваш парень, — упредил Хастред восторженно разинувшего рот генерала. — Пошли искать. Вово, ты там чего искал? Нашел?
— Ну, — Вово засмущался еще сильнее. — Я, как бы, искал… Но найдет следующий, кто туда пойдет. Только пусть лучше гном…
— Ясно. Значит, гном мог только налево улепетнуть. Хайн, встать можешь?
— Сейчас… Ага. Ай!
— Воистину свой парень, — подытожил книжник с зачатками тоски в голосе.
— Нет бы помочь! — генерал глянул на него косо, а в очередной раз брякнувшегося Хайна сгреб за ногу и поволок прочь со скользкого пятна. Вконец растерявший горец ничуть не возразил — лежал себе смирно, предоставив спасение утопающего рукам многоопытного профессионала. Падение в тяжелых латах действовало на него удручающе — несокрушимый молотила, которого не сумели задеть ни клинки элитных бойцов гномьей охраны, ни жвалы подвального чудовища, отбил себе все печенки и впервые в своей недолгой жизни задумался о своей ничтожности перед лицом этого недружелюбного мира.
Вово, препоручив гнома заботам Хастреда (то бишь, шмякнув под ноги последнему тушку пленника), подхватил Хайна под локоть и без особого труда воздвиг в вертикальное положение. Горец покачивался, но приложенную силу оценил по достоинству. Сам-то он за собой знал приливы чудовищной мощи только в бою, в состоянии спокойном ничем особо выдающимся не блистал. Хотя, надо признать, в их краях и последний слабак стоит двух силачей из числа изнеженных жителей юга, но столь ультимативной силы и там видывать не доводилось. С уважением потыкал кулаком в плечо. Вово воспринял внимание покладисто, ответно хлопнул по спине так, что доспех задребезжал, а наплечники съехали аж на грудь.
— А я вот думаю, не допросить ли нам гнома, — поделился итогами наблюдения за безвольной тушкой грамотей. — Он нам все за милую душу выложит! И где Тиффиуса искать, и кто в ворота долбится… Если, конечно, сам знает. Хотя, вот смотрю я на нашего генерала, и лично мне хочется выложить даже то, о чем не имею никакого понятия.
— А есть на свете и такие крайности? — удивился Вово.
— Известный казус, — важно признал генерал. — У меня лицо располагающее, со мной всяк норовит о бабах пообщаться. Нет, гнома мы пока расспрашивать повременим, да и не очень-то он разговорчив, учитывая чем Вово его оглоушил. Дешевле выйдет изловить Тиффиуса своими силами, чем этого приводить в чуйство. К тому же он чего доброго опять начнет свои колдовские выкрутасы… Пусть лучше как есть валяется. Возьми его, Вово, и присматривай, чтоб не вредоносничал. Будет пытаться — ну, ты уже усвоил, от чего он замолкает.
Вово послушно подобрал гнома, взял его брезгливо наотлет и всем видом изобразил готовность идти куда скажут. В тот момент, когда из темноты прямо на него вслед за гномом выскочил знакомый кладезь книжных премудростей, с плеч гобольда словно свалилась гора. А завидев генерала, Вово вовсе воспрял духом. Теперь есть кому снова взять на себя общее руководство! А то Чумп, конечно, безмерно деятелен, но все-таки лавры лидера на нем сидят как-то накось. Хорошо хоть, оклемался от раны даже быстрее ожидаемого, и каким-то чутьем угадал, что вернуться по тоннелю в город будет продуктивнее, нежели из него выбираться.
Но уж генерал-то твердо знает, что делать!
Сам генерал, по правде сказать, подобной уверенности не испытывал, но теряться не был приучен — хотя бы потому, что ни воинским уставом, ни гоблинской природой такое состояние не предусматривалось. Тем более что направление, в котором надлежало двигаться, было определено, развилок пока не предусматривалось, а победа над призраком, хотя и нелепо-случайная, преисполнила Панка сознания собственной значимости. Даже знай он, что вовсе не его диковинное воинское умение помогло развеять вражье заклинание, а мощная магия, заложенная в драконарский меч старинной ковки — все равно бы не позволил умалить собственной значимости! Не всякому по руке тяжеленный, как колун, клинок; а других типов мечей горные гоблинские кузни на вершинах гор сроду не выпускали. Не всякому такой меч еще и сам ляжет в руку, а ведь менять оружие как перчатки — удел модников, настоящий воин заводит себе один клинок, и с годами с ним срастается в единое целое, и уж если столько лет меч переваривает на своей рукояти именно его, генерала Панка — значит, стоим чего-то!
— Хайн — наготове будь, — распорядился генерал важно. — Только близко не подходи, воняет-то от тебя как! Ты что, обнимался с той пакостью?
— Лапы цеплючие, — оправдался горец. — И сам, сволочь, уж на что живуч, обзавидоваться впору! Покуда мозги через дыру в брюхе не выдрал — все шебуршился, зубами клацал, дрянь многоногая.
Кижинга издал протяжный горловой звук, поспешно вскинул забрало и отвернулся в сторонку, предупредительно склонившись, чтоб не запачкать сапоги. Даже Хастреда, который в эпоху обучения в Университете постоянно питался прогорклыми котлетами, а для магии своей через раз использовал дерьмо летучих мышей и вытяжку из желчи покойника, слегка замутило от такого натурализма.
— Только не рассказывай, куда потом дел те мозги! — оборвал рассказчика и генерал. — Я уже говорил, что свой парень? Эх, это разве свой? Это недостижимый, практически, идеал. Вот разберемся здесь, я тебя пристрою на хорошее место в армии, за такого рекрута и мне, старому, отсыплют от души золотишка…
Не успел Панк отмерить по коридору и десятка шагов, как навстречу ему попался друид. Был он задумчив, чесался обеими руками и воспринял подкрепление с явным энтузиазмом.
— А я как раз за вами! Загнали гнома в какую-то комнатушку, он там то ли волшбить начал, то ли еще каким ремеслом промышлять. Чумп так и эдак покрутился, отпереть дверь не сумел и за вами меня отрядил.
— Жизнь-то налаживается! — возрадовался генерал. — Веди кратчайшим путем! Истинно надеюсь, что не наколдует он там ничего такого, с чем Чумп не совладает.
— Там же эльфа еще со своей дубиной волшебной, — успокоил друид. — Они как раз спорили, то ли вынести дверь из этого посоха, а то ли дождаться вас, дверь выбить твоей головой, а посох приложить уже лично к гному — на всю длину и со всем прилежанием.
Пассаж по поводу головы генерал проигнорировал, списав на очевидную забывчивость, свойственную всем профессионально рассеянным колдунам. Зачем же долбиться в дверь его генеральской, не первой свежести, головой, когда есть Хайн? Более того — когда рядом Вово? Эх, молодо-зелено!
Друид довел отряд до небольшого закутка, в котором откровенно скучали нахохленные друг напротив друга Тайанне и Чумп. Никаких дверей в окрестностях не имелось, и генерал вопросительно задрал брови, молчаливо интересуясь, не двинулся ли тут кто рассудком и не продался ли гномам. Чумп, однако, равнодушно ткнул рукой в ближайшую стену, начертив очень приблизительный контур.
— Хорошая поделка? Сам бы не заметил, кабы щелчка отсюда не расслышал. Наше дело — не то что ваше воинское, тут не устав чтить надо, а свои ощущения. Обошел вокруг, глянул со вниманием — и нашел!
— С шестого раза, — поддела эльфийка. — А то бегал вокруг и верещал как гусак, что мол быть такого не может, чтоб гномы да в воздухе растворялись! А теперь вот пригляделся — и назначил стену дверью. Я его не поддерживаю, чтоб вы знали. Никакой двери тут не вижу и не вам не желаю таких глюков. Что вы, гоблюки, такое курите?…
— А вот и неправда! Есть дверь, — Вово протолкнулся в передний ряд, мазнул пальцем по вертикали и сунул скептически настроенной магичке под нос. — Видела?
— Темно и грязно.
— Это разве грязно? А! Это я немножко в глине поковырялся, пока мы сюда пробирались, ибо там завал. А так, наоборот же — чисто! С косяка вся пыль обтряслась, когда открывали.
— Откроешь? — генерал ухватил Тайанне за шкирку и выдернул из закутка, дабы не мешала работам. Сердитая эльфийка попыталась было отмахнуться посохом, но не тут-то было! В двух шагах от заветной цели генерала не остановили бы никакие титаны, не то что съездившая по уху палка толщиной не более дюйма.
Вово отложил гнома, вдвинулся в закуток, вдумчиво осмотрел тщательно вписанную в стену дверь, повращал головой, вычленил и нажал один из кирпичей, расположенных совсем уж неудобно — чуть ниже колена. Стена дрогнула, но устояла и никуда не двинулась, зато за ней кто-то испуганно квакнул.
— С той стороны заперто, — доложил Вово. — С этой не открыть, покуда там не отожмут рычаг. Знакомая постройка, эдакие схроны в давние годы строились в каждом подземье, чтоб от таких, как мы, отсиживаться.
— Как открыть?
— А никак.
— А сломать?
— Ну, сломать, — физиономию Вово неудержимо искривила недовольная гримаса. — Сломать что хочешь можно. А потом будут злые языки бубнить, что мол Вово неловкий, гоблины грубые, ломать не строить!…
— Злые языки отрежем! — посулил генерал и покосился на Тайанне горящим глазом. Та ойкнула и прикрыла рот ладошкой. — Прямо щас и отрежем, только скажи.
— Та молфу уфе! — пискнула сквозь ладонь эльфа и нырнула за спину Хастреда. — Фево од да бедя флопфтфуеф?
— Лады. Ломать правда не строить, а гоблины правда грубые, — Вово сконфуженно потупился. — А я тоже это самое… не лесная нимфа. Щас мы ее…
Уперся в стену растопыренными пятернями, засипел — и налег со всей силищи. Хайн за его спиной тихонько свистнул от изумления: под могучими лапищами гобольда камень начал проминаться, как мокрая глина! Ладони ушли на дюйм, потом еще глубже, еще…
— А стену городскую ты тоже могешь насквозь? — поинтересовался Чумп, чьи глаза хищно заблестели. — Или скажем не городскую, а так… комнатки какой? С сундуками внутри?
— На то кирка есть, — процедил Вово уголком рта. — Сам целиком не могу, ибо задохнусь внутри стены… дышать-то там нечем. А вот руку насквозь — это камень позволит… Я ж ему не чужой. Ай!!!
Руки гобольда погрузились в камень уже по запястья, когда он вдруг дернулся, выпучил перепуганные глаза и сделал попытку выдернуть лапы обратно. Камень, однако, резкости не позволил — задержал добычу.
— Что?! — подскочил генерал.
— Укусило! За палец! — Вово облился ледяным потом, глаза стали шальные. — Отожрет руку, чем камень рубить?!
— Гном укусил? — уточнил Чумп педантично. — Вот такой?
И поддел ногой тело жреца.
— О, — Вово выдохнул и даже несколько просветлел лицом. — Это да. Это я немножко перетрухал. Такой, есть надежда, что и не отгрызет…
Пошарил невидимыми руками за стенкой. Оттуда донеслось негодующее ворчание.
— Как есть гном! — констатировал Вово с великим облегчением. — Уфф! Ну-ка, разойдись! Начинаю открывать.
Отряд поспешно расступился, и гобольд, накрепко упершись ногами в пол, что было силы рванул на себя погруженные в дверь руки. Камень опять воспротивился торопливости и рук не выпустил, но и возразить что-либо чудовищной мощи потомственного скалоеда не сумел: огромный квадрат камня выдрался из стены, с которой только что составлял единое целое, и Вово, опрокинувшись на спину, по инерции уехал далеко назад, удерживая над собой добытую столь экзотическим образом плиту.
— Уважааааю! — выдохнул Хайн благоговейно.
— Ты гнома держи! — гаркнул генерал и бросился в открывшуюся за содранной с петель дверью каморку, где как раз и обнаружился отчаянно отплевывающийся после закуски гобольдовым немытым перстом магистр.
— Я в домике! — завопил Тиффиус и метнулся в дальний угол пустой каморки, словно мечтая просочиться, как Вово, сквозь камень и улепетнуть от возмездия.
— Ты в МОЕМ домике, хомяк бородатый! — проревел генерал, уверенно его настигая. — Я тебе припомню нужник Гулга Всегадящего! Я тебе покажу гарем из богинь! Будешь замечать офицера, скотина!
И пнул с маху толстый гномий зад, отчего Тиффиуса подбросило к потолку.
— Я больше не бу!… — всхрюкнул гном, влипая в потолок и соскальзывая по стенке вниз, где его перехватила за глотку и притиснула к стенке беспощадная генеральская ручища. Голос прервался: хватать генерал умел!
— Щас воздаст дань традициям, — хладнокровно предположил Чумп, наблюдая за этой картиной из отдаления. — Пожрет заживо. Если не всего, то по крайней мере кусочно. Эльфа, смотри во все глаза. Если хочешь быть полноценной гоблинкой, тебе придется участвовать. Слопаешь больше анарала — примут сразу в гоблорды. Меньше — будешь начинать как Зембус, с лесного кейджианина. Да, я помню что ты не кейджианин, но пусть она настроится!
— А тебе жрать не придется?
— А мне нет. Я ж давно уже пытаюсь попасть в эльфы. Что правильный эльф делает с пойманным гномом?
— Берет деньги взаймы. Под залог виллы в Китонии и фамильных брюликов.
— Генерал, не увлекайся, — окликнул Хастред. — Нам еще под прикрытием этого клопа торговаться.
— Торговаться! — пропихнул сквозь передавленную глотку знакомое слово Тиффиус. — Я очень ценная персона! Генерал Панк! Гулгом-богом!… В смысле, Большим Советом прошу!
— Я с тобой, жабий выродок, торговаться буду на единый предмет — каким способом тебя умертвить посвирепее! А ну ответствуй: какого такого Стремгодова органа вы, гномий род, шишки геморройные, вздумали Хундертауэр под себя подминать?!
— Отдадим!
— Да кто ж вас спросит?! И так уже отобрали! Я тя о чем спрашиваю, кочка гнилая: на кой вам наш город воспонадобился?!
— Согласно повелению высшего начальства…
— Можно я? — подал голос Хайн. Не встретив возражения, приблизился, с величайшим трудом втиснувшись в комнатенку рядом с генералом, надвинулся на съежившегося гнома. Одним щелчком откинул забрало, навис над Тиффиусом и набрал в грудь воздуху, готовясь зареветь так, чтобы из гнома в один прием вымело все соглашения о конфиденциальности, договоры о неразглашении, строжайшие приказы хранить тайну и все иное прочее… Но этого не потребовалось. Гном, бессильно болтающийся в лапе Панка, только глаза скосил на то, что доселе скрыто было под дырчатой стальной пластиной — и все его моральные и логические принципы отказали в один миг. Вообще, за это историческое мгновение гном успел побить все рекорды по производительности мозга (и кишечника) и смекнул, что в такой ситуации продолжать отвираться не резон.
— Зазерка!… — выдохнул он, а затем мозг его перегрелся окончательно, и неуклюжее тельце обмякло в генеральской грабле.
— Чего сказал? — удивился генерал. — Что за такая штука? Никогда не слышал.
— А я вот слышал, — откликнулся Хастред, с разбегу вписываясь в каморку, где и так дышать было трудновато из-за присутствия двух громоздких сородичей и обильного содержимого гномьих штанов. — Фу, ну вы и устроили тут! Эй, эй, не задавите ценного гнома! Что он там о Зазеркалье вещал?
— Он ничего не успел навещать, — покаянно признался Хайн. — Он успел иное!…
— Ну-ка, — Книжник ухватил его за шлем и развернул к себе лицом. — Да вы с ума сошли. Вы что — однофамильцы?
— Земляки, — просипело лицо генерала Панка двадцатипятилетней давности из уютной глубины черного шлема.
— Да гному бы и одного хватило! А ну как его кондратий хватит?
— Так ему и надо, — мстительно прошипел генерал-старший. — Можно подумать, жалко!
— Еще б не жалко! Генерал, ты про Зазеркалье слышал когда-нибудь?
— А чего я о нем слышать должен? Это ж из магического репертуару, стало быть не по моей части. Мастером Зазеркалья величался самый старший здешний магик, вот чего. Жрать он был мастер, это точно, и недели не было, чтоб его не вышвырнули из иной ресторации. А ну, чего набился? Без тебя тесно. Вычитал в своих книжках, как гзуром стать? Это без меня.
— Без нас, — поправил Хайн поспешно.
— Это у нас наследственное, — с гордостью признал генерал. — Что, умник, не ожидал? А я еще в лесу смекнул, что за такие гости. Ты небось думал, что я одним только мечом горазд?
— А что за такие гости особенные? — не понял Хайн. — Я ж не праздно! Морт ведь в лесу еще рассказал: с севера меня… к герою в обучение.
— А рожа эта тебе никого не напоминает? — книжник ткнул пальцем чуть ли не в глаз генералу, и тот даже не огрызнулся — уставился на горца с напряженным вниманием.
— Дык же это генерал Панк, известный витязь, в ратных науках искушенный, — объяснил Хайн терпеливо. — В наших краях его за героя почитают, вот потому-то и настропалили меня не абы к кому, а к нему лично. Что же до рожи, то страшна отменно, но разве ж мужчине оно главное? Все равно шлем прикрывает!
— И не похож ни на кого?!
— А на кого?… Что-то есть знакомое, дык я полагаю, что герои все на одно забрало. Ты вот на героя, извини уж, никак не тянешь. Смахиваешь на нашего племенного вольнодумца, который ночами на гору забирается и звезды считает.
Панк беспомощно обернулся к книжнику.
— Точно-точно, наследственные черты, — удостоверил тот. — Фамильное тугодумие! Иначе как отбитыми во втором поколении мозгами и не объяснишь. Выпустите меня!
— Почему это во втором?! — запальчиво возразил в спину ретирующемуся грамотею генерал. — Еще папашу моего тролль знатно веслом на переправе обихаживал, а о дедову голову столько летунговых палиц пообломано!…
— Зазеркалье, Зазеркалье, — Хастред отмахнулся от бубнящего офицера. — Кто тут слышал про него? Эльфа? Не прикидывайся кадушкой, ты не можешь не знать.
— Слышала, что это ваш гоблинский аналог Эфира, — пожала плечиками эльфийка. — Но кто б меня стал учить вашим гоблинским премудростям? Причем тут зеркала — убей, не знаю. Разве что особые какие-то?
— В Драугбурзе, в башне, где раньше Король Земли Вечного Холода обретался, на самом верхнем ярусе как раз есть рама от зеркала, — сообщил Чумп. — Здоровущая такая, вон с того здоровенного высотой, круглая. Самого зеркала в ней не было, видать, прихватили местные, когда уходили.
— Круглое в клетке было, где это… нехорошее обреталось, — подсказал Кижинга, бросив косой взгляд на друида. — Если Хайн его не раздолбал в угоду вашей гоблинской натуре, то можно пойти глянуть. А что, запустить сможете?
— Поглядеть надо, — подытожил Хастред. — Ежели оно для гномов было так важно, что они его запечатали и еще пауком охраняли, то, может, и нам пригодится? Ну что, генерал, всех гномов изловил? Пойдем отсюда. Интересно, что там в городе творится, а заодно посмотрим и на зеркало.
— Еще где-то инженер с учеником, — поделился Чумп. — За что купил, за то и продаю.
— Тоже торговаться учишься?
— Да это разве торговля? Торговля — вон гномы подтвердят — это когда украл забесплатно и продал задорого.
Разыскивать в лабиринте еще и инженера с учеником генерал решительно не возжелал. Ему вполне хватило и двух плененных отцов города. Тиффиуса он не доверил никому — так сам и взялся волочить увесистым задом по полу, цепко держа за ворот. Хайну достался жрец, а Вово, насилу вытянувший увязшие в камне руки наружу (в плите не осталось ни отверстия), наконец получил возможность пройтись налегке.
У подъема в башню отряд разделился: Хастред и Тайанне свернули в коридор, в конце которого нашла упокоение сторожевая гномья зверушка, а генерал с остальной группой выбрался наверх. Начинало светать, из-за построек на восходе высунулась горбушка бледного солнца… а в ворота замка уже долбили тараном.
— Час от часу не легче! — ахнул генерал. — Это ж сколько мы всего прозевали?! Чумп, гномы тебе, хоть испрыгайся, хоть эльфом стань, но чтоб никуда не делись. Хайн, Кижинга, Зембус — под ворота, на случай ежели их вдруг вынесут. Вово — позови умников, и сам в строй вертайся, подбери вон какую-нибудь оглоблю повесомее.
А сам разбежался и взбежал по каменной лесенке на замковую стену над воротами. По организму до сих пор струилась вперемежку с кровью та замечательная зембусова прохладца, Панк чувствовал себя, пожалуй, ровесником Хайна. Кольчуга напрочь перестала давить на плечи, мелькнула даже мысль, что можно бы и потяжелее что-нибудь напялить, в бою не повредит. По лестнице взлетел с легкостью циркового гимнаста, высунулся в бойницу — и чуть в нее не вывалился от изумления.
Под стеной замка суетились десятки… гзуров. Ну да, самых натуральных, в походных кепках набекрень и своих знаменитых кожаных доспехах, украшенных яркой вышивкой и аляповатыми аппликациями. С дюжину самых крепких цеплялись всеми руками за толстый древесный ствол с наскоро обрубленными ветками: разбегались, насколько позволяла ширина улицы, и с единодушным слитным выдохом бросались на врата. Таран, по счастью, был так себе, из какого-то непрочного дерева, уже треснул вдоль и разлохматился на ударном конце. Прямо напротив ворот спешно собирали небольшую походную катапульту. Ворота, однако, слажены были мастерами своего дела и стояли незыблемо.
Пока.
Кому, как не генералу, было знать, что нет неприступных замков.
Мысль об отступлении подземным ходом мелькнула где-то в потемках генеральского рассудка тусклой искрой, да так и погасла, не разгоревшись. Этому не бывать уж точно. За неуспешный поход против гномизма генерала, возможно, просто списали бы с хороших счетов и лишили ветеранского спецпайка. Но считаться тем самым парнем, который отвоевал Гобляндию у гномов, чтобы передать ее гзурам… Это уже слишком! Анекдоты никогда не забавляли генерала, и неудачливому гзурскому богатырю Сандро Свистуну, легендарному герою множества язвительных побасенок, Панк порой даже втихомолку сочувствовал. Не для того же тот совершал великие подвиги, чтоб обыватели оттачивали о его имя свое искусство злословия! Сам генерал не собирался давать злопыхателям такого повода. Покамест хватало взбугренных мышц и заклинания «я все слышу», громко произнесенного при входе в таверну, чтобы из разговоров публики начисто испарились анекдоты про гоблинов и про военных. Но долго ли продлится такое? Уж если в Хундертауэре воссядет гзурский князь — впору самому на меч кидаться! Одно и удерживает: на похоронах и поминках такого наговорят, что в гробу закрутишься как дварфийский артефакт-вентиллятор.
— Эгей, молодцы, не ошиблись городом? — осведомился генерал как мог надменно.