Страница:
Они никогда не стареют,
Не умирают вовеки.
Бессмертие
Открыты мне
Небесные врата,
Из перьев птиц
Я надеваю платье;
Взнуздав дракона,
Мчусь я неспроста
Туда, где ждут меня
Мои собратья.
Я линчжи рву
В восточной стороне,
В краю бессмертных,
У границ Пэнлая;
Ты снадобье прими,
Сказали мне,
И будешь вечно жить,
Не умирая.
На краю облаков
На краю облаков
Небожителей вижу,
К чистоте неземной
Быть хотел бы я ближе.
Я хотел бы взлететь -
В небеса предо мною дорога,
Взять бы молнию-плеть -
Гнать летящего единорога.
Мелодии кунхоу
Я вино приготовил
Во дворцовых покоях,
Все друзья и родные
Веселятся со мною.
Угощение скоро
Принесут повара нам,
Режут тушу коровью,
Жарят жирных баранов.
Как взволнованы струны
Мелодичного чжэна,
А звучание гуслей
Так протяжно и грустно,
И причудливо-дивны
Танцовщицы движенья,
И певицы Лояна
Несравненно искусны.
По три кубка и больше
Я гостям наливаю -
Пояса распустили,
Всю еду уничтожив.
Я друзьям благородным
Долголетья желаю,
И веселые гости
Мне желают того же.
Настоящая дружба -
Это дружба святая!
Не подумай: мол, гостю
Уходить не пора ли?
Я того, кто уступчив,
Совершенным считаю, -
У старинного цина
Он учился морали.
Но порывистый ветер
Налетает внезапно -
И горячее солнце
Убегает на запад.
Нет, цветущая юность
Не является дважды,
Ведь себя исчерпает
И столетье однажды.
Во дворцовых покоях
Незнакомы страданья,
Но могильным курганом
Все живые кончали.
Кто из предков не умер?
Кто не знал увяданья?
Этот путь неизбежен -
И не надо печали.
О бренности
Нет конца земле и небу,
Нет границы и предела,
Нет конца круговращенью
Тьмы и света - Инь и Ян.
Лишь одно подвластно тлену -
Человеческое тело.
Жизнь, как пыль, уносит грозный
Налетевший ураган.
Совершить желаю подвиг
И свое прославить имя,
Государю я навеки
Предан телом и душой.
Жажду трону быть полезным
Я талантами своими
И, взволнованный и пылкий,
Возвышаюсь над толпой.
Земноводные и рыбы
Чтут священного дракона.
Звери чтут единорога -
Он владыка всех зверей.
Если рыбы понимают
Добродетель и законы,
То куда проникнут мысли
Образованных мужей?
Книги древние Конфуций
Исправлял самозабвенно,
И деяния монархов
О величье говорят.
Кисть моя - не больше цуня -
Расходилась вдохновенно,
Передать хочу потомкам
Строк изящных аромат.
День угасает,
Близок приход луны,
Много веселья -
Хватит его до утра.
Дружеским чувством
Наши сердца полны,
В кухне восточной
Высится яств гора.
Заперты двери,
Слуги разносят вино,
Древние песни
Тоже звучат давно.
Кони пасутся
Где-то у самой реки,
А на колясках
Сняты с колес чеки.
Ныне мы вместе,
Но перейдем порог -
Дальних и разных
Много нас ждет дорог.
Миг - и разлука,
Встреча куда трудней.
Сходятся чаши
В тесном кругу друзей.
Три стихотворения на мотив
"Желаю отправиться к Южным горам"
О Восточное море,
Завершенность бескрайних просторов!
Все же место найдется
Ста потокам в пучине морской;
Пять великих вершин -
Высота, недоступная взору, -
А ведь даже они
Не гнушаются пылью мирской.
Служат целям различным,
Скажем, нож или острое шило,
И в коляске и в лодке
Ценность разная заключена.
Отказаться от вещи
Непростительной будет ошибкой
Потому лишь, что вещь
Не для всякого дела годна.
Награждать за добро,
Сострадать не внимающим долгу -
Так мудрейший из мудрых
Поступал в стародавние дни;
Все, кто сердцем добры,
Будут здравствовать долго-предолго,
Потому что о людях
Неустанно пекутся они!
О совершенном человеке
Он знает верные пути
И что они таят,
Как подозрений избежать
И что приносит вред;
Под сливой шапку поправлять
Опасно, говорят,
А туфли - на чужой бахче, -
Не оберешься бед;
Свояченице лишних слов
Не скажет младший брат,
С почтеньем внемлет молодой
Тому, кто стар и сед.
Трое благородных
Пусть другие нас венчают славой,
Мы свой долг не забываем в час любой:
На могиле Циньского Му-гуна
Три сановника покончили с собой.
Жил Му-гун - их счастье было общим,
Умер - общей связаны судьбой.
Кто сказал: идти легко в могилу?!
Думать же о ней труднее во сто крат, -
Утирают слезы и вздыхают,
В небо устремив прощальный взгляд,
На могиле Циньского Му-гуна
Скорбный совершается обряд.
Кто уйдет - тот больше не вернется,
Мрак ночной без срока, без конца.
Иволга кричит, кричит от боли,
И в тоске сжимаются сердца.
Для Чао
Мир был нехорош,
И Сюю
Мир казался вздорным.
А вот купец
Всего за грош
Любому
Перережет горло.
Пиршество
Был приветлив наследник
И полон к гостям вниманья, -
На пиру человека
Не найти выносливей принца,
Светлой ночью с друзьями
На прогулке опять в Сиюане, -
Балдахины колясок -
Как летящих птиц вереница.
Одинокие звезды
С небосвода на землю глядели,
Блеск ночного светила
Заливал их, щедрый и чудный,
Длинный склон покрывали
Осенние орхидеи,
Нежных лотосов листья
Прильнули к воде изумрудной.
Серебристые рыбы
Беззаботно резвились в играх,
И чудесные птицы
Щебетали на верхних ветках;
И колеса волшебным
Подхвачены были вихрем,
И коляски покорны
Дуновению долгого ветра.
Одного я желаю:
Чтоб в сиянии чистого света
Все осенние ночи
Походили бы только на эту.
В походе
Рождение царства -
Отца торжество.
В далеких походах
Мы были вдвоем.
Роса или иней -
Ему ничего,
В пути умывался
Холодным дождем,
Всегда неразлучен
С копьем и мечом,
А панцирь и латы -
Одежда его.
Петушиный бой
Печальный хозяин
К любым развлечениям глух,
Наскучила музыка,
Больше не радует слух.
В безделье так тяжко
Душе пребывать и уму, -
Веселые гости
Приходят на помощь ему.
На длинных циновках
Расселись, довольные, в ряд
И в зале просторном
На бой петушиный глядят.
Петух разъяренный
Сражается с лютым врагом,
Их пух невесомый
Летает-летает кругом.
И бешеной кровью
Глаза у бойцов налиты,
Взъерошены перья,
Торчком у обоих хвосты.
Взмахнули крылами,
И ветер пронесся струей,
И клювами в битве
Истерзаны тот и другой.
Вонзаются шпоры
Измученной жертве в бока,
Победные крики
Летят далеко в облака.
И крыльями машет,
Геройски взлетая, петух,
Покамест отваги
Огонь еще в нем не потух.
Он требует жира
На рваные раны свои,
Чтоб выдержать с честью
Любые другие бои.
Когда запряжены коляски...
Прекрасный зал
Ликует и поет,
Наследник рад,
Вино с гостями пьет.
Уже хмельны
Изрядно гости все,
Во флигеле
Играют чжэн и сэ.
Но пир
Еще продлится до зари.
Вот слуги
Появляются в дверях,
Они зажгли
Повсюду фонари,
И гости пьют
При ярких фонарях.
Mop
В двадцать втором году под девизом Цзяньань
свирепствовал мор.
Горе в каждой семье, мертвецы лежат,
в каждом доме рыданье и скорбь:
смерть внутри, закрыты ворота,
там не стало целого рода.
Говорят, будто мор духи творят.
Но от мора погиб лишь тот,
кто жевал гороховую ботву,
грубой тканью свою прикрывал наготу
да в хижине нищей жил.
А из тех, кто жил в высоких дворцах,
обильную пищу имел,
одет был в шубы на соболях,
на двойных циновках спал, -
из этих редко кто умирал.
Вспыхнул мор потому, что исчезло вдруг
равновесие света и тьмы
и сместились во времени холод и зной, -
вот и вспыхнул мор на земле.
А темный люд на своих воротах
вывешивает таблички, чтобы духов прогнать, -
не смешно ли это?
Примечания
С. 27. Белый скакун. - Вин и Ю-часть территории нынешних провинций
Хэбэй, Шаньси и Шэньси.
Как возвращенье примет ее. - То есть если воин умрет, душа его вернется
на родину, и потому смерть ему не страшна.
С. 31. Стихи о славной столице. - Башня Пинлао - построена за Западными
воротами Лояна во времена ханьского императора Мин-ди (58 г. н. э.).
"Цзю" - старинный футбол. "Мячом" для играющих служил клубок, сделанный
из шерсти.
"Жан" - древние городки. Брусок, заостренный с одной стороны, втыкали в
землю и с расстояния тридцати-сорока шагов сбивали его другим бруском.
С. 36. Вздохи. - ...навеки распростилось с корнем. - Поэт имеет в виду
своего отца Цао Цао, который умер в 220 г.
...рядом с корнем душу успокою... - То есть умру и в загробном мире
встречусь с отцом.
С. 39. Встретил у ворот путника. - Юэ и У - древние княжества на
территории нынешних провинций Цзянсу и Чжэцзян.
Цинь - древнее княжество. В древности говорили: "От Ху до Юэ", "От Цинь
до Юэ", подразумевая под этими названиями не конкретные места, а просто
далекие расстояния. Здесь - аналогичный случай.
С. 43. Креветка и угорь. - Пять священных гор - Тайшань, Хуашань,
Хошань, Хэшань, Суншань.
С. 45. Провожаю братьев Ин. - Бэйман - гора северо-западнее Лояна;
называется также Маншань или Бэйшань.
Хэян - уезд на территории нынешней провинции Хэнань.
С. 49. Дикий гусь. - Дикий гусь - символ письма.
С. 53. Ткачиха. - Ткачиха - название звезды.
С. 56. Куда я стремлюсь. - Безрадостный путь на восток. Здесь имеется в
виду дорога из столицы Лояна в Цзюаньчэн. Цао Чжи мечтал отправиться в поход
против Сунь Цюаня, императора царства У, и не желал возвращаться на восток,
в свой удел.
Хуай и Сихэ - немолчно бегущий поток. - Если бы поход против Сунь Цюаня
состоялся, пришлось бы преодолевать эти реки. Поэт в воображении как бы уже
совершает желанный поход.
С. 58. Песня. - Тайшань - гора, где, по преданию, находились души
умерших.
Волнуются струны. - Видимо, в древности эти стихи исполнялись под
аккомпанемент музыкальных инструментов.
С. 63. Северный ветер. - Столица Вэй. - Имеется в виду город Ечэн.
Император Вэнь-ди в 220 г. перенес столицу в Лоян, однако оба города
считались столичными. В Ечэне был похоронен Цао Цао, основатель династии
Вэй.
Мне бы... донского коня. - В древних стихах сказано: "Конь из Дайизюня
подобен северному ветру".
Догоню юэских... птиц - В древних стихах сказано; "Птицы из Юэ
устраиваются на южной ветке".
С кем плащ делил... - Поэт имеет в виду своих братьев - Цао Чжана и Цао
Бяо.
С. 68. В женских покоях. - ...пояс девичий... - В древности девушке,
выходящей замуж, надевали пояс, при этом ее мать произносила несколько
нравоучительных фраз.
С. 71. В далеких скитаньях. - ...резвые рыбы... быстрые птицы -
образы-символы привольной жизни.
"Там просо склонилось" - песня из древнейшего памятника народной поэзии
- "Шицзин" ("Книга песен").
"Зачем мы ничтожны, бедны" - песня из "Шицзина".
С. 77. Журавли. - "Небесные сети", - Здесь автор имеет в виду недобрые
замыслы императора.
С. 80. Красавица. - Мунань - жемчуг голубовато-зеленого цвета; по
преданию, сделан из слюны птицы с золотыми перьями.
С. 84. "Ползучие стебли..." - "Песня о сливе" - песня из "Шицзина", в
ней говорится о верности и любви.
Как рыбы в одном пруду... - Образная характеристика семейного счастья и
благополучия.
С. 87. Ряска. - Шан и Шэнь - названия звезд; время появления на
небосклоне звезды Шан совпадает со временем исчезновения другой звезды -
Шэнь. По преданию, жили два брата, постоянно друг с другом враждовавшие, за
что Небесный император и превратил их в две звезды.
Новое платье умело кроит рука. - Покинутая женщина представляет себе,
что происходит в доме новой жены ее бывшего мужа.
С. 91. Покинутая женщина. - Гранат - установившийся в китайской поэзии
символ, означающий большое потомство.
Нет детей... - В древности в Китае супруг мог отправить свою жену в дом
ее родителей в том случае, если она была виновна хотя бы в одном из "семи
преступлений": в бесплодии, беспутстве и лености, если она плохо ухаживала
за родителями мужа, отличалась болтливостью, занималась воровством, была
ревнива или болела неизлечимой болезнью.
Опуститься грудой черепиц к Желтому источнику, на дно... - То есть
умереть. Поэт сравнивает бесполезную жизнь покинутой женщины с расколотой на
куски черепицей.
Чжэн - струнный щипковый инструмент, настольные гусли.
С. 95. Посвящаю Сюй Ганю. - Сюй Гань (170-217) - китайский ученый,
старший современник Цао Чжи; в последние годы жизни, создавая одну из своих
книг, жил в крайней нужде.
Вэньчан - название главного зала во дворце города Ечэна.
Камень прекрасен, - что же отвергнут князем? - По преданию, некто по
имени Бянь Хэ, живший в эпоху Чжоу (XII в. до н. э.), подарил чускому
правителю неотшлифованные драгоценные камни; никто не сумел распознать их
истинную цену, и Бянь Хэ навлек на себя гнев правителя, его жестоко
наказали. Однако впоследствии ошибка была обнаружена. Поэт сравнивает
выброшенную драгоценность с непризнанным талантом.
Доброе поле - будут года без печали... - Поэт иносказательно говорит о
том, что талантливый человек рано или поздно прославится.
Я же утешил только словами преданья. - Поэт всем сердцем тянулся к
людям талантливым, умел их распознать, но помочь им в трудную минуту он не
мог, ибо лишен был власти.
С. 99. Посвящаю Дин И. - Дин И - близкий друг Цао Чжи, казненный в 220
г. вместе со своим братом.
Благородный Янь. - Некто Янь Лин-цзы из княжества У отправился в Цзинь
(эпоха Чуньцю, VIII-V вв. до н. э.). По дороге он остановился в княжестве
Сюй, правителю которого очень понравился его драгоценный меч, и Янь Лин-цзы
решил на обратном пути подарить меч правителю. Но, когда он вернулся,
правитель уже умер. Тогда Янь Лин-цзы повесил свой меч на дереве, что росло
у могилы покойного.
С. 101. Посвящаю Ван Цаню. - Ван Цань (177-217) - известный поэт эпохи
Цзяньань (II-III вв.), друг Цао Чжи.
Одинокая утка. - Поэт имеет в виду Ван Цаня.
...Си Хэ исчезает... - Си Хэ, согласно китайской мифологии, - возница
солнца в облике девы. Солнце погружено в колесницу, запряженную шестью
драконами.
Сто печалей. - Цао Чжи говорит здесь о поэзии Ван Цаня, пронизанной
грустью и печалью.
С. 103. Посвящаю Цао Бяо, вану удела Бома. - Ван удела Бома - Цао Бяо,
брат поэта.
Ван удела Жэнъчэн - второй брат поэта Цао Чжан. В 223 г. Цао Чжан
неожиданно скончался во время аудиенции у императора в городе Лояне. По
одной версии, он умер от волнений в связи с тем, что император не принял его
своевременно во дворце; по другой - смерть наступила от отравленного финика,
который дал ему император, опасавшийся военного усиления Цао Чжана.
Ведь разлука на много дней! - В описываемые времена императорский двор
ввел порядок, запрещавший удельным князьям поддерживать связь друг с другом,
что влекло к ослаблению их позиций и не давало возможности действовать при
необходимости объединенными усилиями.
Чэнмишу - зал во дворце.
Ушастые совы зловеще кричат... - Вместо мелодичного звона
колокольчиков, привязанных к хомуту, поэту слышатся зловещие крики ушастых
сов - приближенных императора. Далее поэт называет придворных волками и
шакалами.
...синие мухи - вошедший в китайскую поэзию образ - символ клеветников,
которые впервые были осмеяны в "Книге песен".
Ужели тогда только дружба верна... - Намек на историю некоего Це Гуна,
жившего при императоре Хуань-ди (147 г.). Человек этот дружил с братьями
Чжун-хаем и Цзи-цзяном, и всегда они спали втроем под одним одеялом.
Любое мгновенье грозит нам бедой. - Поэт намекает на внезапную смерть
Цао Чжана.
С. 114. Вновь посвящаю Дин И. - Муж высокого долга жемчужине в море
сродни. - Совершенный человек, как и жемчужина, сразу не бросается в глаза.
С. 116. "Помогли дракону тучи..." - Даже в сына мать теряет веру. -
Ученик Конфуция Цзэн Цань был прославленным мудрецом. Он жил в уезде Бисянъ.
В этом же уезде однофамилец мудреца совершил убийство, и кто-то тотчас же
сообщил матери Цзэна, что ее сын убил человека. Зная добропорядочность сына,
она отказалась этому поверить. Через некоторое время эту же новость сообщил
ей кто-то другой. Но она по-прежнему не поверила и преспокойно продолжала
ткать холст. Однако, когда третий человек сообщил ей о том же, она
забеспокоилась, бросила ткацкий станок и выбежала на улицу.
Путь бескрайний... - Поэт хочет сказать, что император далеко и до него
не добраться.
С. 117. Поднимаюсь в небо. - ...взошел на носилки. - Это выражение
можно сравнить с понятием "летающие сапоги", или "сапоги-скороходы".
Черный барс - мифическое животное.
Ветви Фусана. - По преданию, за деревом Фусан прячется солнце; высота
дерева - тысяча чжанов (1 чжан = 3,2 м), у него два ствола и два корня.
С. 121. Летящий дракон. - Белые тигры - мифические животные.
Линчжи - волшебная трава; по преданию, она обладает свойством
продлевать человеческую жизнь.
"Дао" - учение, истина; термин философии даосизма.
Насыпная дорога - дорога для выездов императора.
С. 123. Бессмертие. - Пэнлай - сказочная страна духов.
С. 125. Мелодии кунхоу. - Кунхоу - струнный щипковый инструмент,
напоминающий арфу.
У старинного цина он учился морали. - Старинный цин, или каменный гонг
- древний музыкальный инструмент выгнутой формы. Учиться морали у цина -
значит быть вежливым. "Совершенный человек" кланяется, желая сохранить
дружбу, а цин призван услаждать слух.
С. 128. О бренности. - Конфуций - философ Древнего Китая (551-479 гг.
до н. э.). По преданию, он составил "Шицзин" и "Шуцзин" ("Книгу перемен"),
входящие в "Пятикнижие" конфуцианского канона.
С. 130. "День угасает..." - В кухне восточной... - В Древнем Китае при
постройке дома кухню выносили в восточную часть жилища.
...сняты с колес чеки... - То есть хозяин старается подольше задержать
гостей.
С. 132. Три стихотворения на мотив "Желаю отправиться к Южным горам". -
Народная песня юэфу оказала значительное влияние на поэзию авторскую. На
первом этапе освоения ее народная песня лишь незначительно обрабатывалась и
исполнялась в сопровождении музыкальных инструментов. Постепенно поэты
перестали связывать стихотворный текст с музыкой. От первоначальных песен в
авторских юэфу, по традиции, сохранялись либо тема в весьма переработанном
виде, либо название произведения, как в данном случае, в стихотворении Цао
Чжи.
Мудрейший из мудрых - то есть Конфуций.
С. 135. Трое благородных. - В 212 г. Цао Чжи, проезжая место
захоронения Му-гуна, написал в память о нем это стихотворение. Исторический
факт, о котором идет здесь речь, произошел в 621 г. до н. э. Традиция
погребения живых людей вместе с покойными князьями держалась в Цинь, крупном
княжестве Древнего Китая, несколько веков.
Циньский Му-гун (VII в. до н. э.) - один из "пяти гегемонов" периода
Чуньцю.
Три сановника - Янь-си, Чжун-хан, Чжэнь-ху.
Иволга кричит. - Намек на песню из "Шицзина", посвященную этому
событию.
С. 136. "Для Чао мир был нехорош..." - Для Чао мир был нехорош, и Сюю
мир казался вздорным. - Чао Фу и Сюй Ю - сановники легендарного правителя Яо
(III тыс. до н. э.). Оба отказались от предложенного им престола.
С. 137. Пиршество. - Сиюань - парк в Лояне.
С. 139. В походе. - Цао Чжи посвятил эти стихи своему отцу Цао Цао
(155-220), полководцу, политическому деятелю и поэту.
Л. Е. Черкасский
Воспроизводятся по изданию: Антология китайской поэзии в 4-х томах. Том
1 / М., ГИХЛ, 1957. - Прим. ред.
Переводы В.А.Журавлева
Песня о полевой иволге
Как много печального ветра
В верхушках деревьев зеленых.
Вздымаются волны над морем,
Угрюмы, бурливы и злы.
В руках моих нету кинжала.
И нету друзей закаленных.
Да разве со многими мог я
Завязывать дружбы узлы?
Ты видел, как иволга с криком,
Спасаясь от коршуна, сразу
Бросается неудержимо
С забора в охотничью сеть?
И рад птицелов и доволен,
Что иволга в сети попалась,
А мальчик печален, что птица
Не сможет теперь улететь.
Поэтому нож он хватает,
К ловушке отца подбегает
И, сеть на куски разрезая,
Свободу певунье дарит.
А иволга, крылья расправив,
В высокое небо взлетает
И долго над мальчиком кружит,
Спасибо ему говорит.
Вздохи
О, этот бегущий по полю,
Из трав перевитый клубок,
Хотя постоянно на воле,
Но все же всегда одинок.
Навеки с корнями расставшись,
В пути многотрудном своем
Ни отдыха я, ни покоя
Не знаю ни ночью, ни днем.
С востока на запад далекий,
Привыкший к борьбе и труду,
Иду я по разным дорогам,
По множеству тропок иду.
Спешу я домой возвратиться,
Туда, где родная река,
Но ветер жестокий, вздымаясь,
Уносит меня в облака.
И я не могу ни минуты
На месте одном постоять:
То вдруг возношусь в поднебесье,
То падаю в пропасть опять.
И снова по воле стихии,
Пристанища не нахожу.
Качусь я на поле другое,
Качусь на другую межу.
Мечусь без пути и дороги,
Как сорванный с ветки листок.
Вот знаю, что надо на север,
А все ж проношусь на восток.
Годами по миру блуждаю,
И мукам конца не видать.
И не на что мне опереться,
И некому мне помогать.
Ночами совсем погибал я,
Но снова вставал по утрам.
Прошел я по топким болотам,
Прошел по высоким горам.
Так долго катился-кружился,
Да к корню нигде не прирос.
Скажите: кто выстрадал столько?
Не умирают вовеки.
Бессмертие
Открыты мне
Небесные врата,
Из перьев птиц
Я надеваю платье;
Взнуздав дракона,
Мчусь я неспроста
Туда, где ждут меня
Мои собратья.
Я линчжи рву
В восточной стороне,
В краю бессмертных,
У границ Пэнлая;
Ты снадобье прими,
Сказали мне,
И будешь вечно жить,
Не умирая.
На краю облаков
На краю облаков
Небожителей вижу,
К чистоте неземной
Быть хотел бы я ближе.
Я хотел бы взлететь -
В небеса предо мною дорога,
Взять бы молнию-плеть -
Гнать летящего единорога.
Мелодии кунхоу
Я вино приготовил
Во дворцовых покоях,
Все друзья и родные
Веселятся со мною.
Угощение скоро
Принесут повара нам,
Режут тушу коровью,
Жарят жирных баранов.
Как взволнованы струны
Мелодичного чжэна,
А звучание гуслей
Так протяжно и грустно,
И причудливо-дивны
Танцовщицы движенья,
И певицы Лояна
Несравненно искусны.
По три кубка и больше
Я гостям наливаю -
Пояса распустили,
Всю еду уничтожив.
Я друзьям благородным
Долголетья желаю,
И веселые гости
Мне желают того же.
Настоящая дружба -
Это дружба святая!
Не подумай: мол, гостю
Уходить не пора ли?
Я того, кто уступчив,
Совершенным считаю, -
У старинного цина
Он учился морали.
Но порывистый ветер
Налетает внезапно -
И горячее солнце
Убегает на запад.
Нет, цветущая юность
Не является дважды,
Ведь себя исчерпает
И столетье однажды.
Во дворцовых покоях
Незнакомы страданья,
Но могильным курганом
Все живые кончали.
Кто из предков не умер?
Кто не знал увяданья?
Этот путь неизбежен -
И не надо печали.
О бренности
Нет конца земле и небу,
Нет границы и предела,
Нет конца круговращенью
Тьмы и света - Инь и Ян.
Лишь одно подвластно тлену -
Человеческое тело.
Жизнь, как пыль, уносит грозный
Налетевший ураган.
Совершить желаю подвиг
И свое прославить имя,
Государю я навеки
Предан телом и душой.
Жажду трону быть полезным
Я талантами своими
И, взволнованный и пылкий,
Возвышаюсь над толпой.
Земноводные и рыбы
Чтут священного дракона.
Звери чтут единорога -
Он владыка всех зверей.
Если рыбы понимают
Добродетель и законы,
То куда проникнут мысли
Образованных мужей?
Книги древние Конфуций
Исправлял самозабвенно,
И деяния монархов
О величье говорят.
Кисть моя - не больше цуня -
Расходилась вдохновенно,
Передать хочу потомкам
Строк изящных аромат.
День угасает,
Близок приход луны,
Много веселья -
Хватит его до утра.
Дружеским чувством
Наши сердца полны,
В кухне восточной
Высится яств гора.
Заперты двери,
Слуги разносят вино,
Древние песни
Тоже звучат давно.
Кони пасутся
Где-то у самой реки,
А на колясках
Сняты с колес чеки.
Ныне мы вместе,
Но перейдем порог -
Дальних и разных
Много нас ждет дорог.
Миг - и разлука,
Встреча куда трудней.
Сходятся чаши
В тесном кругу друзей.
Три стихотворения на мотив
"Желаю отправиться к Южным горам"
О Восточное море,
Завершенность бескрайних просторов!
Все же место найдется
Ста потокам в пучине морской;
Пять великих вершин -
Высота, недоступная взору, -
А ведь даже они
Не гнушаются пылью мирской.
Служат целям различным,
Скажем, нож или острое шило,
И в коляске и в лодке
Ценность разная заключена.
Отказаться от вещи
Непростительной будет ошибкой
Потому лишь, что вещь
Не для всякого дела годна.
Награждать за добро,
Сострадать не внимающим долгу -
Так мудрейший из мудрых
Поступал в стародавние дни;
Все, кто сердцем добры,
Будут здравствовать долго-предолго,
Потому что о людях
Неустанно пекутся они!
О совершенном человеке
Он знает верные пути
И что они таят,
Как подозрений избежать
И что приносит вред;
Под сливой шапку поправлять
Опасно, говорят,
А туфли - на чужой бахче, -
Не оберешься бед;
Свояченице лишних слов
Не скажет младший брат,
С почтеньем внемлет молодой
Тому, кто стар и сед.
Трое благородных
Пусть другие нас венчают славой,
Мы свой долг не забываем в час любой:
На могиле Циньского Му-гуна
Три сановника покончили с собой.
Жил Му-гун - их счастье было общим,
Умер - общей связаны судьбой.
Кто сказал: идти легко в могилу?!
Думать же о ней труднее во сто крат, -
Утирают слезы и вздыхают,
В небо устремив прощальный взгляд,
На могиле Циньского Му-гуна
Скорбный совершается обряд.
Кто уйдет - тот больше не вернется,
Мрак ночной без срока, без конца.
Иволга кричит, кричит от боли,
И в тоске сжимаются сердца.
Для Чао
Мир был нехорош,
И Сюю
Мир казался вздорным.
А вот купец
Всего за грош
Любому
Перережет горло.
Пиршество
Был приветлив наследник
И полон к гостям вниманья, -
На пиру человека
Не найти выносливей принца,
Светлой ночью с друзьями
На прогулке опять в Сиюане, -
Балдахины колясок -
Как летящих птиц вереница.
Одинокие звезды
С небосвода на землю глядели,
Блеск ночного светила
Заливал их, щедрый и чудный,
Длинный склон покрывали
Осенние орхидеи,
Нежных лотосов листья
Прильнули к воде изумрудной.
Серебристые рыбы
Беззаботно резвились в играх,
И чудесные птицы
Щебетали на верхних ветках;
И колеса волшебным
Подхвачены были вихрем,
И коляски покорны
Дуновению долгого ветра.
Одного я желаю:
Чтоб в сиянии чистого света
Все осенние ночи
Походили бы только на эту.
В походе
Рождение царства -
Отца торжество.
В далеких походах
Мы были вдвоем.
Роса или иней -
Ему ничего,
В пути умывался
Холодным дождем,
Всегда неразлучен
С копьем и мечом,
А панцирь и латы -
Одежда его.
Петушиный бой
Печальный хозяин
К любым развлечениям глух,
Наскучила музыка,
Больше не радует слух.
В безделье так тяжко
Душе пребывать и уму, -
Веселые гости
Приходят на помощь ему.
На длинных циновках
Расселись, довольные, в ряд
И в зале просторном
На бой петушиный глядят.
Петух разъяренный
Сражается с лютым врагом,
Их пух невесомый
Летает-летает кругом.
И бешеной кровью
Глаза у бойцов налиты,
Взъерошены перья,
Торчком у обоих хвосты.
Взмахнули крылами,
И ветер пронесся струей,
И клювами в битве
Истерзаны тот и другой.
Вонзаются шпоры
Измученной жертве в бока,
Победные крики
Летят далеко в облака.
И крыльями машет,
Геройски взлетая, петух,
Покамест отваги
Огонь еще в нем не потух.
Он требует жира
На рваные раны свои,
Чтоб выдержать с честью
Любые другие бои.
Когда запряжены коляски...
Прекрасный зал
Ликует и поет,
Наследник рад,
Вино с гостями пьет.
Уже хмельны
Изрядно гости все,
Во флигеле
Играют чжэн и сэ.
Но пир
Еще продлится до зари.
Вот слуги
Появляются в дверях,
Они зажгли
Повсюду фонари,
И гости пьют
При ярких фонарях.
Mop
В двадцать втором году под девизом Цзяньань
свирепствовал мор.
Горе в каждой семье, мертвецы лежат,
в каждом доме рыданье и скорбь:
смерть внутри, закрыты ворота,
там не стало целого рода.
Говорят, будто мор духи творят.
Но от мора погиб лишь тот,
кто жевал гороховую ботву,
грубой тканью свою прикрывал наготу
да в хижине нищей жил.
А из тех, кто жил в высоких дворцах,
обильную пищу имел,
одет был в шубы на соболях,
на двойных циновках спал, -
из этих редко кто умирал.
Вспыхнул мор потому, что исчезло вдруг
равновесие света и тьмы
и сместились во времени холод и зной, -
вот и вспыхнул мор на земле.
А темный люд на своих воротах
вывешивает таблички, чтобы духов прогнать, -
не смешно ли это?
Примечания
С. 27. Белый скакун. - Вин и Ю-часть территории нынешних провинций
Хэбэй, Шаньси и Шэньси.
Как возвращенье примет ее. - То есть если воин умрет, душа его вернется
на родину, и потому смерть ему не страшна.
С. 31. Стихи о славной столице. - Башня Пинлао - построена за Западными
воротами Лояна во времена ханьского императора Мин-ди (58 г. н. э.).
"Цзю" - старинный футбол. "Мячом" для играющих служил клубок, сделанный
из шерсти.
"Жан" - древние городки. Брусок, заостренный с одной стороны, втыкали в
землю и с расстояния тридцати-сорока шагов сбивали его другим бруском.
С. 36. Вздохи. - ...навеки распростилось с корнем. - Поэт имеет в виду
своего отца Цао Цао, который умер в 220 г.
...рядом с корнем душу успокою... - То есть умру и в загробном мире
встречусь с отцом.
С. 39. Встретил у ворот путника. - Юэ и У - древние княжества на
территории нынешних провинций Цзянсу и Чжэцзян.
Цинь - древнее княжество. В древности говорили: "От Ху до Юэ", "От Цинь
до Юэ", подразумевая под этими названиями не конкретные места, а просто
далекие расстояния. Здесь - аналогичный случай.
С. 43. Креветка и угорь. - Пять священных гор - Тайшань, Хуашань,
Хошань, Хэшань, Суншань.
С. 45. Провожаю братьев Ин. - Бэйман - гора северо-западнее Лояна;
называется также Маншань или Бэйшань.
Хэян - уезд на территории нынешней провинции Хэнань.
С. 49. Дикий гусь. - Дикий гусь - символ письма.
С. 53. Ткачиха. - Ткачиха - название звезды.
С. 56. Куда я стремлюсь. - Безрадостный путь на восток. Здесь имеется в
виду дорога из столицы Лояна в Цзюаньчэн. Цао Чжи мечтал отправиться в поход
против Сунь Цюаня, императора царства У, и не желал возвращаться на восток,
в свой удел.
Хуай и Сихэ - немолчно бегущий поток. - Если бы поход против Сунь Цюаня
состоялся, пришлось бы преодолевать эти реки. Поэт в воображении как бы уже
совершает желанный поход.
С. 58. Песня. - Тайшань - гора, где, по преданию, находились души
умерших.
Волнуются струны. - Видимо, в древности эти стихи исполнялись под
аккомпанемент музыкальных инструментов.
С. 63. Северный ветер. - Столица Вэй. - Имеется в виду город Ечэн.
Император Вэнь-ди в 220 г. перенес столицу в Лоян, однако оба города
считались столичными. В Ечэне был похоронен Цао Цао, основатель династии
Вэй.
Мне бы... донского коня. - В древних стихах сказано: "Конь из Дайизюня
подобен северному ветру".
Догоню юэских... птиц - В древних стихах сказано; "Птицы из Юэ
устраиваются на южной ветке".
С кем плащ делил... - Поэт имеет в виду своих братьев - Цао Чжана и Цао
Бяо.
С. 68. В женских покоях. - ...пояс девичий... - В древности девушке,
выходящей замуж, надевали пояс, при этом ее мать произносила несколько
нравоучительных фраз.
С. 71. В далеких скитаньях. - ...резвые рыбы... быстрые птицы -
образы-символы привольной жизни.
"Там просо склонилось" - песня из древнейшего памятника народной поэзии
- "Шицзин" ("Книга песен").
"Зачем мы ничтожны, бедны" - песня из "Шицзина".
С. 77. Журавли. - "Небесные сети", - Здесь автор имеет в виду недобрые
замыслы императора.
С. 80. Красавица. - Мунань - жемчуг голубовато-зеленого цвета; по
преданию, сделан из слюны птицы с золотыми перьями.
С. 84. "Ползучие стебли..." - "Песня о сливе" - песня из "Шицзина", в
ней говорится о верности и любви.
Как рыбы в одном пруду... - Образная характеристика семейного счастья и
благополучия.
С. 87. Ряска. - Шан и Шэнь - названия звезд; время появления на
небосклоне звезды Шан совпадает со временем исчезновения другой звезды -
Шэнь. По преданию, жили два брата, постоянно друг с другом враждовавшие, за
что Небесный император и превратил их в две звезды.
Новое платье умело кроит рука. - Покинутая женщина представляет себе,
что происходит в доме новой жены ее бывшего мужа.
С. 91. Покинутая женщина. - Гранат - установившийся в китайской поэзии
символ, означающий большое потомство.
Нет детей... - В древности в Китае супруг мог отправить свою жену в дом
ее родителей в том случае, если она была виновна хотя бы в одном из "семи
преступлений": в бесплодии, беспутстве и лености, если она плохо ухаживала
за родителями мужа, отличалась болтливостью, занималась воровством, была
ревнива или болела неизлечимой болезнью.
Опуститься грудой черепиц к Желтому источнику, на дно... - То есть
умереть. Поэт сравнивает бесполезную жизнь покинутой женщины с расколотой на
куски черепицей.
Чжэн - струнный щипковый инструмент, настольные гусли.
С. 95. Посвящаю Сюй Ганю. - Сюй Гань (170-217) - китайский ученый,
старший современник Цао Чжи; в последние годы жизни, создавая одну из своих
книг, жил в крайней нужде.
Вэньчан - название главного зала во дворце города Ечэна.
Камень прекрасен, - что же отвергнут князем? - По преданию, некто по
имени Бянь Хэ, живший в эпоху Чжоу (XII в. до н. э.), подарил чускому
правителю неотшлифованные драгоценные камни; никто не сумел распознать их
истинную цену, и Бянь Хэ навлек на себя гнев правителя, его жестоко
наказали. Однако впоследствии ошибка была обнаружена. Поэт сравнивает
выброшенную драгоценность с непризнанным талантом.
Доброе поле - будут года без печали... - Поэт иносказательно говорит о
том, что талантливый человек рано или поздно прославится.
Я же утешил только словами преданья. - Поэт всем сердцем тянулся к
людям талантливым, умел их распознать, но помочь им в трудную минуту он не
мог, ибо лишен был власти.
С. 99. Посвящаю Дин И. - Дин И - близкий друг Цао Чжи, казненный в 220
г. вместе со своим братом.
Благородный Янь. - Некто Янь Лин-цзы из княжества У отправился в Цзинь
(эпоха Чуньцю, VIII-V вв. до н. э.). По дороге он остановился в княжестве
Сюй, правителю которого очень понравился его драгоценный меч, и Янь Лин-цзы
решил на обратном пути подарить меч правителю. Но, когда он вернулся,
правитель уже умер. Тогда Янь Лин-цзы повесил свой меч на дереве, что росло
у могилы покойного.
С. 101. Посвящаю Ван Цаню. - Ван Цань (177-217) - известный поэт эпохи
Цзяньань (II-III вв.), друг Цао Чжи.
Одинокая утка. - Поэт имеет в виду Ван Цаня.
...Си Хэ исчезает... - Си Хэ, согласно китайской мифологии, - возница
солнца в облике девы. Солнце погружено в колесницу, запряженную шестью
драконами.
Сто печалей. - Цао Чжи говорит здесь о поэзии Ван Цаня, пронизанной
грустью и печалью.
С. 103. Посвящаю Цао Бяо, вану удела Бома. - Ван удела Бома - Цао Бяо,
брат поэта.
Ван удела Жэнъчэн - второй брат поэта Цао Чжан. В 223 г. Цао Чжан
неожиданно скончался во время аудиенции у императора в городе Лояне. По
одной версии, он умер от волнений в связи с тем, что император не принял его
своевременно во дворце; по другой - смерть наступила от отравленного финика,
который дал ему император, опасавшийся военного усиления Цао Чжана.
Ведь разлука на много дней! - В описываемые времена императорский двор
ввел порядок, запрещавший удельным князьям поддерживать связь друг с другом,
что влекло к ослаблению их позиций и не давало возможности действовать при
необходимости объединенными усилиями.
Чэнмишу - зал во дворце.
Ушастые совы зловеще кричат... - Вместо мелодичного звона
колокольчиков, привязанных к хомуту, поэту слышатся зловещие крики ушастых
сов - приближенных императора. Далее поэт называет придворных волками и
шакалами.
...синие мухи - вошедший в китайскую поэзию образ - символ клеветников,
которые впервые были осмеяны в "Книге песен".
Ужели тогда только дружба верна... - Намек на историю некоего Це Гуна,
жившего при императоре Хуань-ди (147 г.). Человек этот дружил с братьями
Чжун-хаем и Цзи-цзяном, и всегда они спали втроем под одним одеялом.
Любое мгновенье грозит нам бедой. - Поэт намекает на внезапную смерть
Цао Чжана.
С. 114. Вновь посвящаю Дин И. - Муж высокого долга жемчужине в море
сродни. - Совершенный человек, как и жемчужина, сразу не бросается в глаза.
С. 116. "Помогли дракону тучи..." - Даже в сына мать теряет веру. -
Ученик Конфуция Цзэн Цань был прославленным мудрецом. Он жил в уезде Бисянъ.
В этом же уезде однофамилец мудреца совершил убийство, и кто-то тотчас же
сообщил матери Цзэна, что ее сын убил человека. Зная добропорядочность сына,
она отказалась этому поверить. Через некоторое время эту же новость сообщил
ей кто-то другой. Но она по-прежнему не поверила и преспокойно продолжала
ткать холст. Однако, когда третий человек сообщил ей о том же, она
забеспокоилась, бросила ткацкий станок и выбежала на улицу.
Путь бескрайний... - Поэт хочет сказать, что император далеко и до него
не добраться.
С. 117. Поднимаюсь в небо. - ...взошел на носилки. - Это выражение
можно сравнить с понятием "летающие сапоги", или "сапоги-скороходы".
Черный барс - мифическое животное.
Ветви Фусана. - По преданию, за деревом Фусан прячется солнце; высота
дерева - тысяча чжанов (1 чжан = 3,2 м), у него два ствола и два корня.
С. 121. Летящий дракон. - Белые тигры - мифические животные.
Линчжи - волшебная трава; по преданию, она обладает свойством
продлевать человеческую жизнь.
"Дао" - учение, истина; термин философии даосизма.
Насыпная дорога - дорога для выездов императора.
С. 123. Бессмертие. - Пэнлай - сказочная страна духов.
С. 125. Мелодии кунхоу. - Кунхоу - струнный щипковый инструмент,
напоминающий арфу.
У старинного цина он учился морали. - Старинный цин, или каменный гонг
- древний музыкальный инструмент выгнутой формы. Учиться морали у цина -
значит быть вежливым. "Совершенный человек" кланяется, желая сохранить
дружбу, а цин призван услаждать слух.
С. 128. О бренности. - Конфуций - философ Древнего Китая (551-479 гг.
до н. э.). По преданию, он составил "Шицзин" и "Шуцзин" ("Книгу перемен"),
входящие в "Пятикнижие" конфуцианского канона.
С. 130. "День угасает..." - В кухне восточной... - В Древнем Китае при
постройке дома кухню выносили в восточную часть жилища.
...сняты с колес чеки... - То есть хозяин старается подольше задержать
гостей.
С. 132. Три стихотворения на мотив "Желаю отправиться к Южным горам". -
Народная песня юэфу оказала значительное влияние на поэзию авторскую. На
первом этапе освоения ее народная песня лишь незначительно обрабатывалась и
исполнялась в сопровождении музыкальных инструментов. Постепенно поэты
перестали связывать стихотворный текст с музыкой. От первоначальных песен в
авторских юэфу, по традиции, сохранялись либо тема в весьма переработанном
виде, либо название произведения, как в данном случае, в стихотворении Цао
Чжи.
Мудрейший из мудрых - то есть Конфуций.
С. 135. Трое благородных. - В 212 г. Цао Чжи, проезжая место
захоронения Му-гуна, написал в память о нем это стихотворение. Исторический
факт, о котором идет здесь речь, произошел в 621 г. до н. э. Традиция
погребения живых людей вместе с покойными князьями держалась в Цинь, крупном
княжестве Древнего Китая, несколько веков.
Циньский Му-гун (VII в. до н. э.) - один из "пяти гегемонов" периода
Чуньцю.
Три сановника - Янь-си, Чжун-хан, Чжэнь-ху.
Иволга кричит. - Намек на песню из "Шицзина", посвященную этому
событию.
С. 136. "Для Чао мир был нехорош..." - Для Чао мир был нехорош, и Сюю
мир казался вздорным. - Чао Фу и Сюй Ю - сановники легендарного правителя Яо
(III тыс. до н. э.). Оба отказались от предложенного им престола.
С. 137. Пиршество. - Сиюань - парк в Лояне.
С. 139. В походе. - Цао Чжи посвятил эти стихи своему отцу Цао Цао
(155-220), полководцу, политическому деятелю и поэту.
Л. Е. Черкасский
Воспроизводятся по изданию: Антология китайской поэзии в 4-х томах. Том
1 / М., ГИХЛ, 1957. - Прим. ред.
Переводы В.А.Журавлева
Песня о полевой иволге
Как много печального ветра
В верхушках деревьев зеленых.
Вздымаются волны над морем,
Угрюмы, бурливы и злы.
В руках моих нету кинжала.
И нету друзей закаленных.
Да разве со многими мог я
Завязывать дружбы узлы?
Ты видел, как иволга с криком,
Спасаясь от коршуна, сразу
Бросается неудержимо
С забора в охотничью сеть?
И рад птицелов и доволен,
Что иволга в сети попалась,
А мальчик печален, что птица
Не сможет теперь улететь.
Поэтому нож он хватает,
К ловушке отца подбегает
И, сеть на куски разрезая,
Свободу певунье дарит.
А иволга, крылья расправив,
В высокое небо взлетает
И долго над мальчиком кружит,
Спасибо ему говорит.
Вздохи
О, этот бегущий по полю,
Из трав перевитый клубок,
Хотя постоянно на воле,
Но все же всегда одинок.
Навеки с корнями расставшись,
В пути многотрудном своем
Ни отдыха я, ни покоя
Не знаю ни ночью, ни днем.
С востока на запад далекий,
Привыкший к борьбе и труду,
Иду я по разным дорогам,
По множеству тропок иду.
Спешу я домой возвратиться,
Туда, где родная река,
Но ветер жестокий, вздымаясь,
Уносит меня в облака.
И я не могу ни минуты
На месте одном постоять:
То вдруг возношусь в поднебесье,
То падаю в пропасть опять.
И снова по воле стихии,
Пристанища не нахожу.
Качусь я на поле другое,
Качусь на другую межу.
Мечусь без пути и дороги,
Как сорванный с ветки листок.
Вот знаю, что надо на север,
А все ж проношусь на восток.
Годами по миру блуждаю,
И мукам конца не видать.
И не на что мне опереться,
И некому мне помогать.
Ночами совсем погибал я,
Но снова вставал по утрам.
Прошел я по топким болотам,
Прошел по высоким горам.
Так долго катился-кружился,
Да к корню нигде не прирос.
Скажите: кто выстрадал столько?