Страница:
Это была сумасшедшая идея! Фред Хенглер понял это с первой секунды, но не он, а Бордан имел право решать. Нападение на Центральный банк среди бела дня!
Снаружи у входа ждал черный лимузин. Бордан сидел на заднем сидении с автоматом на коленях. Дверца была не захлопнута, только прикрыта. Рядом с водителем, скорчившись, сидел Джуль Арнольд, держа руку в кармане. Он неустанно наблюдал за главной улицей, в первую очередь за полицейским транспортной полиции на ближайшем перекрестке. Но тот ничего не подозревал. Он стоял под навесом от солнца и размахивал руками, словно дирижируя оркестром, а не движением транспорта в Брисбене.
Фред Хенглер получил самое трудное задание. Он должен был войти в здание банка и заставить обоих кассиров выдать ему деньги из сейфа. Никто не подумал бы о возможности ограбления за несколько минут до обеденного перерыва; это должно было быть полной неожиданностью. Было известно, что в это дневное время полицейский уже предвкушал заслуженную сиесту и терял свою бдительность. Все должно было происходить очень быстро, чтобы не помешал вызов тревоги. Не в интересах Хандлера было убивать банковского служащего, потому что с тем, чтобы отсидеть несколько лет в тюрьме, он еще мог примириться, но не с виселицей или тому подобными приспособлениями, предназначенными для лишения приговоренного жизни.
Получив деньги, он сразу же бросится в поджидающую машину. Они помчатся к гаражам Джереми, где автомобиль за две минуты изменит цвет и получит новые номера. Полицейский транспортной полиции с перекрестка напрасно будет давать свои показания. Автомобиль, который он видел, исчезнет бесследно.
Бордан предусмотрел все. Он всегда думал обо всем. Но только не о том, что 26 лет тому назад в Хиросиме была взорвана первая атомная бомба. Однако, надо отдать ему справедливость. Никто в данной ситуации не подумал бы об этом. И все же это оказалось решающим для провала хорошо спланированной операции.
Когда Фред Хенглер вошел в помещение банка, с большим портфелем в одной руке и с пистолетом в другой, он с ужасом увидел, что здесь еще есть несколько клиентов. Бордан рассчитывал на то, что в это время уже никто не получает денег и не сдает их. Ну что ж, изменить уже ничего было нельзя.
Хенглер встал позади трех посетителей и ждал. Другое окошечко было уже закрыто. Служащий позевывал, бросая на нового посетителя недобрые взгляды и распаковывая свои бутерброды. Скромный обед дополняла бутылка молока.
Его коллега поспешно заканчивал работу. Он отсчитал небольшую сумму, дал второму клиенту справку и обратился к третьему. Фред Хенглер заметил к своей радости, что его потенциальная добыча увеличилась на несколько сот фунтов. Стоящий перед ним мужчина медленно отсчитал свои деньги и положил их на окошко. Точно так же медленно проверил их сидящий за окошком работник.
Служащий с бутылкой молока неожиданно прекратил есть. Он сидел абсолютно тихо, словно прислушиваясь к самому себе. В его глазах появился странный блеск. Будто случайно он обвел взглядом помещение и остановился на Фреде Хенглере. На лбу у него появилась резкая складка, а потом — потом он нажал ногой на аварийное сигнальное устройство.
Чисто внешне абсолютно ничего не произошло. Но на расстоянии одного километра в ближайшем полицейском участке взвыла сирена, грубо вырвавшая дежурного инспектора из послеобеденной сиесты. Он вскочил и уставился на сирену. Под ней светились цифры. Четыре! Это означало: Центральный банк. Налет! Именно сейчас! Инспектор рванул телефонную трубку и прорычал в нее несколько приказов. Потом застегнул ремень, проверил оружие и выбежал из офиса. На ходу он столкнулся с поднятыми по тревоге полицейскими.
«Налет на Центральный банк! Быстрее!»
От послеобеденного покоя не осталось и следа. Несколько секунд спустя автомобиль с пятью вооруженными полицейскими уже вылетел на всех парах со двора, выехал с воющими сиренами на улицу и помчался к месту преступления.
Тем временем Джон Маршалл снял ногу с аварийной кнопки. Он знал, что не пройдет и нескольких минут, как прибудет полиция. Он не выпускал из вида «клиента», терпеливо ожидавшего, пока мужчина, отсчитавший большую сумму денег, не вышел из помещения, чтобы можно было подойти к окошку.
Инспектор был достаточно умным, чтобы выключить сирену. Не поднимая шума, он доехал почти до самого здания банка и остановился на противоположной стороне. Когда одетые в форму люди стали выпрыгивать из машины, черный лимузин, стоящий у входа в банк, тронулся с места. Никто не обратил на это внимания. Если бы сидящие в машине были участниками налета, решил инспектор, они не ждали бы, пока приедет полиция.
Фред Хенглер положил портфель на окошко и спокойно сказал:
«Молодой человек, я хотел бы взять все деньги, находящиеся в Вашем сейфе. Вот мои полномочия. — Он вынул пистолет и направил его на служащего. Одним глазом он наблюдал за Джоном Маршаллом, снова жевавшим свой бутерброд и поджидавшим тех, кто должен был прибыть. — Оставьте сигнализацию в покое, — предупредил гангстер. — Я убью Вас прежде, чем прибудет полиция».
«Я бы этого не утверждал, — сказал Джон Маршалл, жуя и делая глоток молока. — Если Вы повернетесь, то увидите, что она уже здесь».
Хенглер растерянно уставился на него. Служащий, которому он угрожал, быстро выхватил у него оружие. Хенглер обернулся. Он увидел пятерых полицейских, быстро переходящих улицу и подходящих к зданию.
Инспектор ворвался впереди всех.
«А где же налет?» — спросил он озадаченно и остановился. Его взору предстала поистине странная картина. За окошком сидел человек, ел бутерброд и пил молоко. У другого окошка стоял безобидного вида мужчина, которому служащий угрожал оружием. Из двери сзади как раз выходил строго одетый мужчина со шляпой в руке, собиравшийся на обед. Он тоже удивленно остановился.
«Что случилось, Майерс?» — хотел он знать.
Служащий с пистолетом не спускал глаз с Хенглера.
«Ничего себе налет! — выдохнул он. — О небо, вот так приключение!»
«Что за приключение?» — спросил инспектор. Хорошо одетый мужчина позади него, директор банка, медленно подошел ближе.
«Он хотел совершить ограбление, — объяснил Майерс. — Маршалл решил обмануть его и сказал, что прибыла полиция. Парень занервничал, и я смог вырвать у него оружие. Потом действительно приехала полиция. Я ничего не понимаю».
«У нас сработала сигнализация, — фыркнул инспектор. — Вы что, уже не помните, для чего у Вас под ногами эта кнопка».
«Я не нажимал на сигнализацию, — заверил их Майерс. — А если бы и нажал, то было бы слишком поздно. Парень едва успел высказать свои пожелания, как Вы уже были тут как тут».
«У нас очень расторопная полиция», — просиял директор.
Хенглер тем временем взял себя в руки.
«У Вас нет никаких доказательств, что я собирался совершить ограбление, — сказал он дерзко. — Я всегда ношу при себе оружие. Я хотел взять деньги».
«Да, — кивнул Майерс. — При помощи пистолета».
Мы все это выясним, — вмешался инспектор и дал знак одному из своих людей. На запястьях гангстера защелкнулись наручники. — Во всяком случае, три минуты назад у нас сработала сигнализация. — Он посмотрел на часы. — Чтобы быть точным — ровно четыре минуты назад».
Майерс тоже посмотрел на часы.
«Четыре минуты назад я еще обслуживал другого клиента и ничего не подозревал ни о каком ограблении. Маршалл уже обедал».
«Вот как? — удивился директор и бросил укоризненный взгляд на второго кассира. — Утром Вы опаздываете, зато обед начинаете слишком рано. Мне это нравится».
«Мне тоже, — преспокойно согласился Майерс. — Поэтому я и работаю у Вас».
Левая бровь директора поползла вверх. Майерс усмехнулся. Инспектор подтолкнул своего пленника в спину.
«Идите погуляйте. Нам нужно еще поговорить. — Он посмотрел на директора. — Радуйтесь, что у Вас работают такие решительные люди. Иначе Вы легко могли бы потерять свои деньги. После допроса мне нужны будут и Ваши показания, мистер э-э-э Майерс, если не ошибаюсь».
В сопровождении своих спутников он вышел из банка. Через десять секунд полицейская машина уехала.
Маршалл допил свое молоко.
«Так что Вы на это скажете?» — спросил директор, с отвращением глядя на пустую бутылку из-под молока. Видимо, он не питал любви к этому напитку.
«Я повторяю, что с удовольствием работаю у Вас».
«Ну, хорошо. Майерс, выражаю Вам признательность за быстрые действия. Если бы Вы не сумели так внезапно выхватить у парня оружие и если бы Вы не нажали на кнопку сигнализации…» прищуренных глаз был острым. Они не выпускали из поля зрения дом, в котором скрылись те двое.
Джон попытался сконцентрироваться. Он представил себе девушку, лежащей в постели, подумал, как бы она посмотрела на него — немного удивленно.
Это пронзило Джона, как ударом тока.
Сначала он подумал, что это игра воображения, но потом сомнение исчезло. Чужие мысли копошились в его мозгу и вытесняли свои собственные. Он не только мог понять эти мысли, но и начал видеть все глазами девушки. Он видел книгу, которую она читала, видел небольшой ночник рядом с кроватью, видел строчки и — мог их читать.
Он на секунду в ужасе закрыл глаза, но мысли не уходили. Теперь она отложила книгу в сторону, но продолжала думать. И — как это ни странно — думала она о нем, о Джоне.
Джон вдруг покраснел, отодвинулся от стены и открыл глаза. Он плюхнулся в ближайшее кресло и закрыл руками лицо.
Сработало! Это не фантазия! Он мог читать мысли других людей, сконцентрировавшись на них. В этом не оставалось никаких сомнений.
Он был убежден, что эту фантастическую способность можно совершенствовать. Но было бы лучше, чтобы пока никто не знал о его таланте.
Он совсем забыл о газетных статьях, которые вобщем-то не воспринимались серьезно большинством людей, но некоторых читателей все же заинтересовали.
Он не забыл только об одном: нанести на следующий день визит мисс Нельсон.
С Анне Слоан все было совершенно иначе.
С 18 лет она знала, что она не такая, какими бывают обыкновенные девочки. Ее отец, известный ученый-атомщик, принимавший участие в создании первого ядерного оружия и уединенно живший теперь в Ричмонде, штат Вирджиния, не скрыл от нее этого. За три месяца до рождения ребенка мать получила сильную дозу облучения. Сначала никаких последствий этого не проявлялось, но с рождением Анне внимание профессора Слоана сконцентрировалось на дочери. Когда ей исполнилось 8 лет, появились первые отклонения. При желании она могла усилием воли заставить двигаться игрушечную железную дорогу, хотя та не была подключена к электросети. Только ее желание видеть, как действует железная дорога, приводило ту в движение. Профессор Слоан сначала испугался, но потом понял, что влияние облучения, видимо, изменило строение мозга эмбриона. Скрытые способности человеческого разума пробудились к жизни.
Анне Слоан обладала способностью телекинеза, то есть усилием воли приводить материю в движение.
То, что поначалу было лишь предположением, с течением лет стало уверенностью. Анне начала систематически наблюдать за собой. Она открывала все новые варианты телекинеза и, наконец, под вымышленным именем сбежала в Европу, чтобы подвергнуть себя исследованиям известных ученых, тайком продолжая самосовершенствование.
Теперь ей было 26 лет, ведь она родилась в тот день, когда над Хиросимой взорвалась первая атомная бомба.
Она снова жила в Ричмонде с обоими родителями, уважаемая своими ближними и наводившая на них тайный страх, но ее безопасность была гарантирована лично Президентом. На это у него были свои основания.
Анне как раз сидела на веранде, принимая солнечную ванну, когда в дверь дома постучали двое мужчин в обыкновенных серых костюмах и попросили мистера Слоана разрешить им поговорить с его дочерью. В визите подобных посетителей не было ничего необычного. По ним было видно, что они из секретной службы.
Машина, на которой они приехали, стояла на тихой боковой улочке перед домом. Прямо за ней была припаркована другая машина, в которой сидели четверо мужчин с ничего не выражающими лицами, только взгляд был острым. Они не выпускали из поля зрения дом, в котором скрылись те двое.
Миссис Слоан тотчас увидела, что оба посетителя не простые агенты. Самоуверенность, исходящая от них, выдавала авторитет и власть.
«Мы хотели бы поговорить с мисс Анне Слоан, — сказал один из них, невысокий мужчина с редкими волосами, венчиком обрамлявшими лысый череп. Седые виски усиливали впечатление, что это добродушный человек. — Речь идет о чрезвычайно важном деле».
«Догадываюсь, — ответила миссис Слоан, привыкшая к подобным визитам. — Новое задание от имени правительства. Мы пытались избежать этого, но к сожалению…»
«Свобода мира важнее удобства личности. — торжественно заявил мужчина. — Дело действительно чрезвычайно срочное».
«Моя дочь на веранде. Пойдемте, я провожу Вас к ней».
Второй гость был старше, но его внешность тоже излучала доброжелательность. Он приветливо кивнул миссис Слоан и последовал за своим коллегой.
Анне выглядела недовольной, когда ее мать сообщила о посетителях. Но при виде приветливых лиц вошедших ее раздражение улетучилось. Она инстинктивно почувствовала, что имеет дело не с обычными агентами.
«Вы довольно долго меня не беспокоили, — заметила она мимоходом и указала на два садовых стула, стоявших рядом со столом. — Садитесь и рассказывайте, что Вас за дело».
Она не ожидала, что они представятся, потому что ее посетителей всегда звали Смит, Миллер или Джонсон. Благодаря своим способностям она часто оказывала услуги ФБР или службам контрразведки. В качестве вознаграждения она пользовалась защитой правительства.
Мужчина помоложе с золотым венчиком волос подвинул к себе стул и протянул Анне руку.
«Я Аллан Д. Меркант, если это имя о чем-нибудь Вам говорит. Я шеф Международной разведывательной службы. Позвольте представить полковника Каатса, шефа внутренней контрразведки, особого отдела Федеральной криминальной полиции…»
Анне недоверчиво прищурила глаза.
«Рада познакомиться с Вами, господа, но довольно необычно, чтобы именно Вы дали себе труд…»
«Наоборот, это нам чрезвычайно приятно лично познакомиться наконец с нашим опытным сотрудником. Мы много о Вас слышали. — Меркант сел, выбрав место так, чтобы смотреть Анне в глаза. Каатс уселся рядом с ним. Он доброжелательно рассматривал девушку. — Вы, конечно, догадываетесь, что мы пришли не просто ради удовольствия».
«Конечно», — согласилась она.
«Нелегкая обязанность вынуждает нас к этому, — заметил Каатс с грустным видом. — Нам нужна Ваша помощь».
«Догадываюсь. — Анне посмотрела вверх в синее небо и спросила себя, будет ли она еще когда-нибудь так же беззаботна и весела, как когда-то в юности. — Я слушаю Вас».
Меркант кашлянул.
«Будет лучше, если я начну с самого начала, чтобы Вы могли понять, что произошло и почему нам требуется Ваша помощь. Речь идет о необычном случае. Мы не ищем шпиона или агента, которого нужно обезвредить с помощью Ваших способностей. Мы ищем гораздо большее — мир во всем мире».
«Вы же знаете, я уже пыталась…»
«Да, нам это известно. Вы хотели заставить Великие державы уничтожить их запасы атомного оружия. Но это оказалось Вам не под силу, попытка потерпела неудачу. Вы не смогли предотвратить войну, но кто-то другой смог. Вы знаете, кого я имею в виду. Перри Родана».
«Ваш визит как-то связан с ним?»
«Да, — ответил Меркант серьезно. — Этот Родан вступил в союз с инопланетными разумными существами и основал так называемую „Третью власть“. Мы опасаемся, что вторжение начнется из пустыни Гоби. В настоящее время там создается силовой центр, какого мы себе и представить не можем».
Анне Слоан была хорошо информирована о последних событиях. Мысль о том, что горстка людей вывела из строя секретные службы Великих держав вызывала у нее чувство подлинного злорадства. Она посмотрела на посетителей и сказала:
«Согласна, несколько необычная и, может быть, даже неприятная ситуация, но не угрожающая. Почему Вы считаете, что Перри Родан представляет опасность для мира? Разве его вмешательство не доказало, что он хочет предотвратить любую войну?»
«А Вам известны его намерения? — был встречный вопрос Мерканта. — Сам Родан отказывается давать какую-либо информацию. Правда, его существование имеет по крайней мере одно преимущество: опасности войны между Востоком и Западом больше не существует. Даже самые заядлые враги объединяются, если появляется более сильный противник. Мы сотрудничаем с секретными службами АФ и Восточного блока, но до сих пор, к сожалению, безуспешно. Поэтому мы подумали о том, чтобы подключить Вас».
«А что я должна сделать? — спросила Анне. — Вы ведь знаете, что мои способности ограничены. Я понятия не имею, пропускает ли энергетическая стена волны мыслей. А она должна их пропускать, если я хочу что-то сделать».
«Разумеется, Вы получите наши инструкции, — поспешно заверил Меркант, рассматривая ее ответ почти как согласие. — У нас есть детально разработанный план, согласно которому Вы будете действовать. Перри Родан должен быть обезврежен, а его силовые средства уничтожены».
«Но почему? Он ничего Вам не сделал. Разве сам Родан не американец?»
«Он был им! — вмешался Каатс. — Перри Родан — это враг всего человечества».
Анне посмотрела в небо. Солнце опускалось и приблизилось к верхушке дерева. Скоро на веранду упадет тень.
«Враг человечества? — повторила она задумчиво. — Я всегда понимала под этим нечто другое, но не человека, который остановил атомную войну».
Меркант заволновался.
«Послушайте, мисс Слоан, предоставьте нам решать об этом. Мы знаем больше Вас. Родан планирует прибрать к рукам не только военную власть, но и экономический потенциал всей Земли. Его товар для обмена превосходит все, что мы можем себе представить. Только с его помощью Родан сумел подорвать экономические основы нашего существования».
«Это звучит потрясающе, — насмешливо заметила она. — Я хотела бы когда-нибудь познакомиться с этим Роданом — постольку, поскольку меня интересует, что Вы собираетесь мне сказать».
«У Вас еще будет такая возможность, если Вы захотите помочь нам, — пообещал Меркант. — Перри Родан и его союзники ищут друзей и помощников. Они дадут о себе знать».
Она была удивлена.
«Что? Возможно ли это? Враг номер один всего мира может искать друзей? Как он это делает?»
«Абсолютно официально! Кто захочет помешать ему в этом? Из Австралии был вывезен доктор Хаггард. Сегодня он работает на Родана. Мы пытались внедрить агентов, но их поймали. Может быть, Вам повезет больше».
«Сомневаюсь. — Анне покачала головой. — Не думаю, что мне удастся сделать больше, чем Вашим людям, куда более опытным, чем я».
«Именно потому, что у Вас меньше опыта, мы и надеемся на Вас. Наши агенты слишком вызывали подозрение, на них и реагировали соответственно. Кроме того, Вы женщина».
«Несомненно, — сказала она и засмеялась. — А при чем здесь это?»
«Это очень важно. Член экипажа „Стардаста“, капитан Флиппер, хотел вернуться обратно в Штаты. Родан ввел ему дозу гипнотического вещества, взывающего искусственную амнезию. При допросе австралийскими властями капитан Флиппер получил апоплексический удар. Его вдова скончалась во время родов их первого ребенка несколько недель спустя. Ее смерть держалась в тайне. Но у нас имеются ее документы. И фотография. Посмотрите, мисс Анне».
Меркант достал бумажник и вынул оттуда фотографию размером с почтовую открытку. Анне нерешительно взяла ее и посмотрела на снимок.
«Она похожа на Вас, правда?» — нетерпеливо спросил Каатс.
Теперь это поняла и Анне. Отдаленное сходство, но не более того.
«Ни одному человеку не придет в голову спутать ее со мной, если Вы это имеете в виду. Нет, я не думаю, что я могу взять на себя эту роль…»
«Это не так важно, — сказал Меркант. — Ни Родан, ни Булль, ни Маноли не знали миссис Флиппер, но может быть, видели ее фотографию. Поэтому и важно отдаленное сходство. Вы в качестве миссис Флиппер попытаетесь проникнуть на базу Родана».
«Безумная идея. — Анне покачала головой. — Кто попадется на эту удочку?»
«Родан! Он поймет, что вдова Флиппера ищет с ним контакта, чтобы узнать причины смерти мужа. А уже будучи за энергетической стеной, Вы сможете испробовать свои способности. Я думаю, что даже у этих легендарных арконидов нет средства против этого. По крайней мере, надеюсь, что нет».
«Аркониды?»
«Так называют себя инопланетяне, которым пришлось совершить вынужденную посадку на Луне. Они прибыли из Солнечной системы, удаленной от нашей более, чем на 34000 световых лет — абсолютно невероятно. Шаровые звездные скопления М-13, НГЦ-6205, чтобы быть точным. Я считаю эти данные выдумкой. Может быть, это марсиане. Но тоже маловероятно, потому что тогда о них еще раньше было бы что-то известно. Ну, это можно будет установить, так как мы планируем экспедицию на Марс. Она стартует при следующем противостоянии».
«А если это правда? Если эти инопланетяне действительно прибыли с далекой звезды, то их сказочные силовые средства становятся понятными. Боюсь, мои ограниченные способности не произведут на них особого впечатления».
«Подождем. Во всяком случае, я вижу, что задание Вас заинтересовало. Вы считаете, я могу надеяться?»
«Я должна буду попытаться. Кроме того, это дело действительно меня заинтересовало».
Меркант порылся в кармане.
«Здесь указания для Вас. Здесь же авиабилет. Но сначала Вы пройдете краткий, но интенсивный курс для получения необходимой информации».
Анне вдруг почувствовала, как холодно ей стало. Она посмотрела вверх и увидела, что солнце уже скрылось в ветвях деревьев. Она встала.
«Пойдемте в дом, мне становится холодно. За глотком виски Вы сможете мне все подробно объяснить».
Проходя впереди, она неожиданно почувствовала, что ввязалась в дело, которое ей не по плечу. Из того, что произошло, она поняла немногое, но точно знала, что Перри Родан не преступник, даже если весь мир был против него. И вот теперь ей предстояло бороться с ним.
Она была не уверена, сделает ли она это.
В отличие от Анне Слоан, Рас Чубай вообще ни о чем не догадывался. Родившись в 1947 году в Эль Обейд, маленьком местечке в Судане, он учился в Индии и уже два года жил в Москве, в столице Восточного блока. Здесь он работал в лаборатории одного научно-исследовательского института, занимающегося созданием продлевающей жизнь сыворотки.
Как химик, он принимал участие в экспедиции в Центральную Африку, где обитал определенный вид диких пчел, их богатый гормонами нектар для кормления маток был необходим для изготовления сыворотки.
Уже несколько недель экспедиция пробиралась сквозь дебри в истоках Конго, вдалеке от всякой цивилизации, отрезанная от возможности снабжения. Радиосвязи не было из-за поломки прибора. Местные носильщики один за другим тайком покидали их, исчезая в джунглях.
Положение было отчаянное, потому что возврат к примитивным условиям жизни в эпоху совершенной техники означал неминуемую гибель. Вместе с немецким руководителем экспедиции, доктором Хоффмайстером, и двумя русскими учеными Боневым и Страчовым африканец Рас Чубай затерялся в бесконечных дебрях, в окружении нетронутой и враждебной дикой природы, вдали от какой бы то ни было помощи. Высоко над плотной крышей листвы, как насмешка, слышалось гудение реактивного двигателя, всего в нескольких километрах от них и все-таки в недосягаемости.
Продуктов питания было мало, медикаментов тоже.
Доктор Хоффмайстер, сухопарый мужчина шестидесяти лет, вздохнул.
«Черт бы побрал этих расчудесных пчел! Продление жизни! Для этого нам нужны сейчас не пчелы, а несколько банок консервов и хорошая порция удачи. Рас, Вы единственный среди нас, кто знает эту страну. Если кто и может нам помочь, так это Вы».
Они сидели у палатки, у сильно дымящего костра. Они нашли только сырое дерево, потому что в эти дебри никогда не проникало солнце.
«Я, конечно, родился в Африке, но жил в Индии и в Москве», — сказал чернокожий Чубай.
«Ваши родители живут здесь, Ваши прадеды. Вы унаследовали от них знания и инстинкты. Только Вы один в состоянии отыскать дорогу в этом лабиринте. Мы уже несколько дней безуспешно пытаемся найти хоть какое-нибудь селение. У нас уже нет сил. Кто-то из нас должен пойти дальше один. Вы, Рас».
Рас испугался. Конечно, его деды, даже его родители, боролись против белых за свою независимость. Они жили в бескрайних степях и непроходимых дебрях, добывая пропитание охотой. Но он сам был отделен от них целым поколением. Что он знал об опасностях дикой природы? Ничего. Он покачал головой.
«Это не имеет смысла, я уверен в этом. Я никогда не найду дорогу один. Никто не знает, живет ли еще кто-нибудь в этой глуши. Все местные живут на побережье или в степях. Цивилизация затронула даже самые дикие племена. В дебрях господствуют звери. Как я один могу найти дорогу к людям?»
Пока он говорил, перед его мысленным взором возникла картина из далекого прошлого. В широкой степи Судана был оазис, который сначала превратился в маленькую деревню, а потом в настоящий город: Эль Обейд! Там жили его родители и там родился он сам. Там он провел свою юность, беззаботные дни своего детства. Старый вождь, всегда сидевший у деревенского пруда под баобабом и рассказывавший детям свои истории — с какой любовью вспоминал о нем Рас! Или родители…
Снаружи у входа ждал черный лимузин. Бордан сидел на заднем сидении с автоматом на коленях. Дверца была не захлопнута, только прикрыта. Рядом с водителем, скорчившись, сидел Джуль Арнольд, держа руку в кармане. Он неустанно наблюдал за главной улицей, в первую очередь за полицейским транспортной полиции на ближайшем перекрестке. Но тот ничего не подозревал. Он стоял под навесом от солнца и размахивал руками, словно дирижируя оркестром, а не движением транспорта в Брисбене.
Фред Хенглер получил самое трудное задание. Он должен был войти в здание банка и заставить обоих кассиров выдать ему деньги из сейфа. Никто не подумал бы о возможности ограбления за несколько минут до обеденного перерыва; это должно было быть полной неожиданностью. Было известно, что в это дневное время полицейский уже предвкушал заслуженную сиесту и терял свою бдительность. Все должно было происходить очень быстро, чтобы не помешал вызов тревоги. Не в интересах Хандлера было убивать банковского служащего, потому что с тем, чтобы отсидеть несколько лет в тюрьме, он еще мог примириться, но не с виселицей или тому подобными приспособлениями, предназначенными для лишения приговоренного жизни.
Получив деньги, он сразу же бросится в поджидающую машину. Они помчатся к гаражам Джереми, где автомобиль за две минуты изменит цвет и получит новые номера. Полицейский транспортной полиции с перекрестка напрасно будет давать свои показания. Автомобиль, который он видел, исчезнет бесследно.
Бордан предусмотрел все. Он всегда думал обо всем. Но только не о том, что 26 лет тому назад в Хиросиме была взорвана первая атомная бомба. Однако, надо отдать ему справедливость. Никто в данной ситуации не подумал бы об этом. И все же это оказалось решающим для провала хорошо спланированной операции.
Когда Фред Хенглер вошел в помещение банка, с большим портфелем в одной руке и с пистолетом в другой, он с ужасом увидел, что здесь еще есть несколько клиентов. Бордан рассчитывал на то, что в это время уже никто не получает денег и не сдает их. Ну что ж, изменить уже ничего было нельзя.
Хенглер встал позади трех посетителей и ждал. Другое окошечко было уже закрыто. Служащий позевывал, бросая на нового посетителя недобрые взгляды и распаковывая свои бутерброды. Скромный обед дополняла бутылка молока.
Его коллега поспешно заканчивал работу. Он отсчитал небольшую сумму, дал второму клиенту справку и обратился к третьему. Фред Хенглер заметил к своей радости, что его потенциальная добыча увеличилась на несколько сот фунтов. Стоящий перед ним мужчина медленно отсчитал свои деньги и положил их на окошко. Точно так же медленно проверил их сидящий за окошком работник.
Служащий с бутылкой молока неожиданно прекратил есть. Он сидел абсолютно тихо, словно прислушиваясь к самому себе. В его глазах появился странный блеск. Будто случайно он обвел взглядом помещение и остановился на Фреде Хенглере. На лбу у него появилась резкая складка, а потом — потом он нажал ногой на аварийное сигнальное устройство.
Чисто внешне абсолютно ничего не произошло. Но на расстоянии одного километра в ближайшем полицейском участке взвыла сирена, грубо вырвавшая дежурного инспектора из послеобеденной сиесты. Он вскочил и уставился на сирену. Под ней светились цифры. Четыре! Это означало: Центральный банк. Налет! Именно сейчас! Инспектор рванул телефонную трубку и прорычал в нее несколько приказов. Потом застегнул ремень, проверил оружие и выбежал из офиса. На ходу он столкнулся с поднятыми по тревоге полицейскими.
«Налет на Центральный банк! Быстрее!»
От послеобеденного покоя не осталось и следа. Несколько секунд спустя автомобиль с пятью вооруженными полицейскими уже вылетел на всех парах со двора, выехал с воющими сиренами на улицу и помчался к месту преступления.
Тем временем Джон Маршалл снял ногу с аварийной кнопки. Он знал, что не пройдет и нескольких минут, как прибудет полиция. Он не выпускал из вида «клиента», терпеливо ожидавшего, пока мужчина, отсчитавший большую сумму денег, не вышел из помещения, чтобы можно было подойти к окошку.
Инспектор был достаточно умным, чтобы выключить сирену. Не поднимая шума, он доехал почти до самого здания банка и остановился на противоположной стороне. Когда одетые в форму люди стали выпрыгивать из машины, черный лимузин, стоящий у входа в банк, тронулся с места. Никто не обратил на это внимания. Если бы сидящие в машине были участниками налета, решил инспектор, они не ждали бы, пока приедет полиция.
Фред Хенглер положил портфель на окошко и спокойно сказал:
«Молодой человек, я хотел бы взять все деньги, находящиеся в Вашем сейфе. Вот мои полномочия. — Он вынул пистолет и направил его на служащего. Одним глазом он наблюдал за Джоном Маршаллом, снова жевавшим свой бутерброд и поджидавшим тех, кто должен был прибыть. — Оставьте сигнализацию в покое, — предупредил гангстер. — Я убью Вас прежде, чем прибудет полиция».
«Я бы этого не утверждал, — сказал Джон Маршалл, жуя и делая глоток молока. — Если Вы повернетесь, то увидите, что она уже здесь».
Хенглер растерянно уставился на него. Служащий, которому он угрожал, быстро выхватил у него оружие. Хенглер обернулся. Он увидел пятерых полицейских, быстро переходящих улицу и подходящих к зданию.
Инспектор ворвался впереди всех.
«А где же налет?» — спросил он озадаченно и остановился. Его взору предстала поистине странная картина. За окошком сидел человек, ел бутерброд и пил молоко. У другого окошка стоял безобидного вида мужчина, которому служащий угрожал оружием. Из двери сзади как раз выходил строго одетый мужчина со шляпой в руке, собиравшийся на обед. Он тоже удивленно остановился.
«Что случилось, Майерс?» — хотел он знать.
Служащий с пистолетом не спускал глаз с Хенглера.
«Ничего себе налет! — выдохнул он. — О небо, вот так приключение!»
«Что за приключение?» — спросил инспектор. Хорошо одетый мужчина позади него, директор банка, медленно подошел ближе.
«Он хотел совершить ограбление, — объяснил Майерс. — Маршалл решил обмануть его и сказал, что прибыла полиция. Парень занервничал, и я смог вырвать у него оружие. Потом действительно приехала полиция. Я ничего не понимаю».
«У нас сработала сигнализация, — фыркнул инспектор. — Вы что, уже не помните, для чего у Вас под ногами эта кнопка».
«Я не нажимал на сигнализацию, — заверил их Майерс. — А если бы и нажал, то было бы слишком поздно. Парень едва успел высказать свои пожелания, как Вы уже были тут как тут».
«У нас очень расторопная полиция», — просиял директор.
Хенглер тем временем взял себя в руки.
«У Вас нет никаких доказательств, что я собирался совершить ограбление, — сказал он дерзко. — Я всегда ношу при себе оружие. Я хотел взять деньги».
«Да, — кивнул Майерс. — При помощи пистолета».
Мы все это выясним, — вмешался инспектор и дал знак одному из своих людей. На запястьях гангстера защелкнулись наручники. — Во всяком случае, три минуты назад у нас сработала сигнализация. — Он посмотрел на часы. — Чтобы быть точным — ровно четыре минуты назад».
Майерс тоже посмотрел на часы.
«Четыре минуты назад я еще обслуживал другого клиента и ничего не подозревал ни о каком ограблении. Маршалл уже обедал».
«Вот как? — удивился директор и бросил укоризненный взгляд на второго кассира. — Утром Вы опаздываете, зато обед начинаете слишком рано. Мне это нравится».
«Мне тоже, — преспокойно согласился Майерс. — Поэтому я и работаю у Вас».
Левая бровь директора поползла вверх. Майерс усмехнулся. Инспектор подтолкнул своего пленника в спину.
«Идите погуляйте. Нам нужно еще поговорить. — Он посмотрел на директора. — Радуйтесь, что у Вас работают такие решительные люди. Иначе Вы легко могли бы потерять свои деньги. После допроса мне нужны будут и Ваши показания, мистер э-э-э Майерс, если не ошибаюсь».
В сопровождении своих спутников он вышел из банка. Через десять секунд полицейская машина уехала.
Маршалл допил свое молоко.
«Так что Вы на это скажете?» — спросил директор, с отвращением глядя на пустую бутылку из-под молока. Видимо, он не питал любви к этому напитку.
«Я повторяю, что с удовольствием работаю у Вас».
«Ну, хорошо. Майерс, выражаю Вам признательность за быстрые действия. Если бы Вы не сумели так внезапно выхватить у парня оружие и если бы Вы не нажали на кнопку сигнализации…» прищуренных глаз был острым. Они не выпускали из поля зрения дом, в котором скрылись те двое.
Джон попытался сконцентрироваться. Он представил себе девушку, лежащей в постели, подумал, как бы она посмотрела на него — немного удивленно.
Это пронзило Джона, как ударом тока.
Сначала он подумал, что это игра воображения, но потом сомнение исчезло. Чужие мысли копошились в его мозгу и вытесняли свои собственные. Он не только мог понять эти мысли, но и начал видеть все глазами девушки. Он видел книгу, которую она читала, видел небольшой ночник рядом с кроватью, видел строчки и — мог их читать.
Он на секунду в ужасе закрыл глаза, но мысли не уходили. Теперь она отложила книгу в сторону, но продолжала думать. И — как это ни странно — думала она о нем, о Джоне.
Джон вдруг покраснел, отодвинулся от стены и открыл глаза. Он плюхнулся в ближайшее кресло и закрыл руками лицо.
Сработало! Это не фантазия! Он мог читать мысли других людей, сконцентрировавшись на них. В этом не оставалось никаких сомнений.
Он был убежден, что эту фантастическую способность можно совершенствовать. Но было бы лучше, чтобы пока никто не знал о его таланте.
Он совсем забыл о газетных статьях, которые вобщем-то не воспринимались серьезно большинством людей, но некоторых читателей все же заинтересовали.
Он не забыл только об одном: нанести на следующий день визит мисс Нельсон.
С Анне Слоан все было совершенно иначе.
С 18 лет она знала, что она не такая, какими бывают обыкновенные девочки. Ее отец, известный ученый-атомщик, принимавший участие в создании первого ядерного оружия и уединенно живший теперь в Ричмонде, штат Вирджиния, не скрыл от нее этого. За три месяца до рождения ребенка мать получила сильную дозу облучения. Сначала никаких последствий этого не проявлялось, но с рождением Анне внимание профессора Слоана сконцентрировалось на дочери. Когда ей исполнилось 8 лет, появились первые отклонения. При желании она могла усилием воли заставить двигаться игрушечную железную дорогу, хотя та не была подключена к электросети. Только ее желание видеть, как действует железная дорога, приводило ту в движение. Профессор Слоан сначала испугался, но потом понял, что влияние облучения, видимо, изменило строение мозга эмбриона. Скрытые способности человеческого разума пробудились к жизни.
Анне Слоан обладала способностью телекинеза, то есть усилием воли приводить материю в движение.
То, что поначалу было лишь предположением, с течением лет стало уверенностью. Анне начала систематически наблюдать за собой. Она открывала все новые варианты телекинеза и, наконец, под вымышленным именем сбежала в Европу, чтобы подвергнуть себя исследованиям известных ученых, тайком продолжая самосовершенствование.
Теперь ей было 26 лет, ведь она родилась в тот день, когда над Хиросимой взорвалась первая атомная бомба.
Она снова жила в Ричмонде с обоими родителями, уважаемая своими ближними и наводившая на них тайный страх, но ее безопасность была гарантирована лично Президентом. На это у него были свои основания.
Анне как раз сидела на веранде, принимая солнечную ванну, когда в дверь дома постучали двое мужчин в обыкновенных серых костюмах и попросили мистера Слоана разрешить им поговорить с его дочерью. В визите подобных посетителей не было ничего необычного. По ним было видно, что они из секретной службы.
Машина, на которой они приехали, стояла на тихой боковой улочке перед домом. Прямо за ней была припаркована другая машина, в которой сидели четверо мужчин с ничего не выражающими лицами, только взгляд был острым. Они не выпускали из поля зрения дом, в котором скрылись те двое.
Миссис Слоан тотчас увидела, что оба посетителя не простые агенты. Самоуверенность, исходящая от них, выдавала авторитет и власть.
«Мы хотели бы поговорить с мисс Анне Слоан, — сказал один из них, невысокий мужчина с редкими волосами, венчиком обрамлявшими лысый череп. Седые виски усиливали впечатление, что это добродушный человек. — Речь идет о чрезвычайно важном деле».
«Догадываюсь, — ответила миссис Слоан, привыкшая к подобным визитам. — Новое задание от имени правительства. Мы пытались избежать этого, но к сожалению…»
«Свобода мира важнее удобства личности. — торжественно заявил мужчина. — Дело действительно чрезвычайно срочное».
«Моя дочь на веранде. Пойдемте, я провожу Вас к ней».
Второй гость был старше, но его внешность тоже излучала доброжелательность. Он приветливо кивнул миссис Слоан и последовал за своим коллегой.
Анне выглядела недовольной, когда ее мать сообщила о посетителях. Но при виде приветливых лиц вошедших ее раздражение улетучилось. Она инстинктивно почувствовала, что имеет дело не с обычными агентами.
«Вы довольно долго меня не беспокоили, — заметила она мимоходом и указала на два садовых стула, стоявших рядом со столом. — Садитесь и рассказывайте, что Вас за дело».
Она не ожидала, что они представятся, потому что ее посетителей всегда звали Смит, Миллер или Джонсон. Благодаря своим способностям она часто оказывала услуги ФБР или службам контрразведки. В качестве вознаграждения она пользовалась защитой правительства.
Мужчина помоложе с золотым венчиком волос подвинул к себе стул и протянул Анне руку.
«Я Аллан Д. Меркант, если это имя о чем-нибудь Вам говорит. Я шеф Международной разведывательной службы. Позвольте представить полковника Каатса, шефа внутренней контрразведки, особого отдела Федеральной криминальной полиции…»
Анне недоверчиво прищурила глаза.
«Рада познакомиться с Вами, господа, но довольно необычно, чтобы именно Вы дали себе труд…»
«Наоборот, это нам чрезвычайно приятно лично познакомиться наконец с нашим опытным сотрудником. Мы много о Вас слышали. — Меркант сел, выбрав место так, чтобы смотреть Анне в глаза. Каатс уселся рядом с ним. Он доброжелательно рассматривал девушку. — Вы, конечно, догадываетесь, что мы пришли не просто ради удовольствия».
«Конечно», — согласилась она.
«Нелегкая обязанность вынуждает нас к этому, — заметил Каатс с грустным видом. — Нам нужна Ваша помощь».
«Догадываюсь. — Анне посмотрела вверх в синее небо и спросила себя, будет ли она еще когда-нибудь так же беззаботна и весела, как когда-то в юности. — Я слушаю Вас».
Меркант кашлянул.
«Будет лучше, если я начну с самого начала, чтобы Вы могли понять, что произошло и почему нам требуется Ваша помощь. Речь идет о необычном случае. Мы не ищем шпиона или агента, которого нужно обезвредить с помощью Ваших способностей. Мы ищем гораздо большее — мир во всем мире».
«Вы же знаете, я уже пыталась…»
«Да, нам это известно. Вы хотели заставить Великие державы уничтожить их запасы атомного оружия. Но это оказалось Вам не под силу, попытка потерпела неудачу. Вы не смогли предотвратить войну, но кто-то другой смог. Вы знаете, кого я имею в виду. Перри Родана».
«Ваш визит как-то связан с ним?»
«Да, — ответил Меркант серьезно. — Этот Родан вступил в союз с инопланетными разумными существами и основал так называемую „Третью власть“. Мы опасаемся, что вторжение начнется из пустыни Гоби. В настоящее время там создается силовой центр, какого мы себе и представить не можем».
Анне Слоан была хорошо информирована о последних событиях. Мысль о том, что горстка людей вывела из строя секретные службы Великих держав вызывала у нее чувство подлинного злорадства. Она посмотрела на посетителей и сказала:
«Согласна, несколько необычная и, может быть, даже неприятная ситуация, но не угрожающая. Почему Вы считаете, что Перри Родан представляет опасность для мира? Разве его вмешательство не доказало, что он хочет предотвратить любую войну?»
«А Вам известны его намерения? — был встречный вопрос Мерканта. — Сам Родан отказывается давать какую-либо информацию. Правда, его существование имеет по крайней мере одно преимущество: опасности войны между Востоком и Западом больше не существует. Даже самые заядлые враги объединяются, если появляется более сильный противник. Мы сотрудничаем с секретными службами АФ и Восточного блока, но до сих пор, к сожалению, безуспешно. Поэтому мы подумали о том, чтобы подключить Вас».
«А что я должна сделать? — спросила Анне. — Вы ведь знаете, что мои способности ограничены. Я понятия не имею, пропускает ли энергетическая стена волны мыслей. А она должна их пропускать, если я хочу что-то сделать».
«Разумеется, Вы получите наши инструкции, — поспешно заверил Меркант, рассматривая ее ответ почти как согласие. — У нас есть детально разработанный план, согласно которому Вы будете действовать. Перри Родан должен быть обезврежен, а его силовые средства уничтожены».
«Но почему? Он ничего Вам не сделал. Разве сам Родан не американец?»
«Он был им! — вмешался Каатс. — Перри Родан — это враг всего человечества».
Анне посмотрела в небо. Солнце опускалось и приблизилось к верхушке дерева. Скоро на веранду упадет тень.
«Враг человечества? — повторила она задумчиво. — Я всегда понимала под этим нечто другое, но не человека, который остановил атомную войну».
Меркант заволновался.
«Послушайте, мисс Слоан, предоставьте нам решать об этом. Мы знаем больше Вас. Родан планирует прибрать к рукам не только военную власть, но и экономический потенциал всей Земли. Его товар для обмена превосходит все, что мы можем себе представить. Только с его помощью Родан сумел подорвать экономические основы нашего существования».
«Это звучит потрясающе, — насмешливо заметила она. — Я хотела бы когда-нибудь познакомиться с этим Роданом — постольку, поскольку меня интересует, что Вы собираетесь мне сказать».
«У Вас еще будет такая возможность, если Вы захотите помочь нам, — пообещал Меркант. — Перри Родан и его союзники ищут друзей и помощников. Они дадут о себе знать».
Она была удивлена.
«Что? Возможно ли это? Враг номер один всего мира может искать друзей? Как он это делает?»
«Абсолютно официально! Кто захочет помешать ему в этом? Из Австралии был вывезен доктор Хаггард. Сегодня он работает на Родана. Мы пытались внедрить агентов, но их поймали. Может быть, Вам повезет больше».
«Сомневаюсь. — Анне покачала головой. — Не думаю, что мне удастся сделать больше, чем Вашим людям, куда более опытным, чем я».
«Именно потому, что у Вас меньше опыта, мы и надеемся на Вас. Наши агенты слишком вызывали подозрение, на них и реагировали соответственно. Кроме того, Вы женщина».
«Несомненно, — сказала она и засмеялась. — А при чем здесь это?»
«Это очень важно. Член экипажа „Стардаста“, капитан Флиппер, хотел вернуться обратно в Штаты. Родан ввел ему дозу гипнотического вещества, взывающего искусственную амнезию. При допросе австралийскими властями капитан Флиппер получил апоплексический удар. Его вдова скончалась во время родов их первого ребенка несколько недель спустя. Ее смерть держалась в тайне. Но у нас имеются ее документы. И фотография. Посмотрите, мисс Анне».
Меркант достал бумажник и вынул оттуда фотографию размером с почтовую открытку. Анне нерешительно взяла ее и посмотрела на снимок.
«Она похожа на Вас, правда?» — нетерпеливо спросил Каатс.
Теперь это поняла и Анне. Отдаленное сходство, но не более того.
«Ни одному человеку не придет в голову спутать ее со мной, если Вы это имеете в виду. Нет, я не думаю, что я могу взять на себя эту роль…»
«Это не так важно, — сказал Меркант. — Ни Родан, ни Булль, ни Маноли не знали миссис Флиппер, но может быть, видели ее фотографию. Поэтому и важно отдаленное сходство. Вы в качестве миссис Флиппер попытаетесь проникнуть на базу Родана».
«Безумная идея. — Анне покачала головой. — Кто попадется на эту удочку?»
«Родан! Он поймет, что вдова Флиппера ищет с ним контакта, чтобы узнать причины смерти мужа. А уже будучи за энергетической стеной, Вы сможете испробовать свои способности. Я думаю, что даже у этих легендарных арконидов нет средства против этого. По крайней мере, надеюсь, что нет».
«Аркониды?»
«Так называют себя инопланетяне, которым пришлось совершить вынужденную посадку на Луне. Они прибыли из Солнечной системы, удаленной от нашей более, чем на 34000 световых лет — абсолютно невероятно. Шаровые звездные скопления М-13, НГЦ-6205, чтобы быть точным. Я считаю эти данные выдумкой. Может быть, это марсиане. Но тоже маловероятно, потому что тогда о них еще раньше было бы что-то известно. Ну, это можно будет установить, так как мы планируем экспедицию на Марс. Она стартует при следующем противостоянии».
«А если это правда? Если эти инопланетяне действительно прибыли с далекой звезды, то их сказочные силовые средства становятся понятными. Боюсь, мои ограниченные способности не произведут на них особого впечатления».
«Подождем. Во всяком случае, я вижу, что задание Вас заинтересовало. Вы считаете, я могу надеяться?»
«Я должна буду попытаться. Кроме того, это дело действительно меня заинтересовало».
Меркант порылся в кармане.
«Здесь указания для Вас. Здесь же авиабилет. Но сначала Вы пройдете краткий, но интенсивный курс для получения необходимой информации».
Анне вдруг почувствовала, как холодно ей стало. Она посмотрела вверх и увидела, что солнце уже скрылось в ветвях деревьев. Она встала.
«Пойдемте в дом, мне становится холодно. За глотком виски Вы сможете мне все подробно объяснить».
Проходя впереди, она неожиданно почувствовала, что ввязалась в дело, которое ей не по плечу. Из того, что произошло, она поняла немногое, но точно знала, что Перри Родан не преступник, даже если весь мир был против него. И вот теперь ей предстояло бороться с ним.
Она была не уверена, сделает ли она это.
В отличие от Анне Слоан, Рас Чубай вообще ни о чем не догадывался. Родившись в 1947 году в Эль Обейд, маленьком местечке в Судане, он учился в Индии и уже два года жил в Москве, в столице Восточного блока. Здесь он работал в лаборатории одного научно-исследовательского института, занимающегося созданием продлевающей жизнь сыворотки.
Как химик, он принимал участие в экспедиции в Центральную Африку, где обитал определенный вид диких пчел, их богатый гормонами нектар для кормления маток был необходим для изготовления сыворотки.
Уже несколько недель экспедиция пробиралась сквозь дебри в истоках Конго, вдалеке от всякой цивилизации, отрезанная от возможности снабжения. Радиосвязи не было из-за поломки прибора. Местные носильщики один за другим тайком покидали их, исчезая в джунглях.
Положение было отчаянное, потому что возврат к примитивным условиям жизни в эпоху совершенной техники означал неминуемую гибель. Вместе с немецким руководителем экспедиции, доктором Хоффмайстером, и двумя русскими учеными Боневым и Страчовым африканец Рас Чубай затерялся в бесконечных дебрях, в окружении нетронутой и враждебной дикой природы, вдали от какой бы то ни было помощи. Высоко над плотной крышей листвы, как насмешка, слышалось гудение реактивного двигателя, всего в нескольких километрах от них и все-таки в недосягаемости.
Продуктов питания было мало, медикаментов тоже.
Доктор Хоффмайстер, сухопарый мужчина шестидесяти лет, вздохнул.
«Черт бы побрал этих расчудесных пчел! Продление жизни! Для этого нам нужны сейчас не пчелы, а несколько банок консервов и хорошая порция удачи. Рас, Вы единственный среди нас, кто знает эту страну. Если кто и может нам помочь, так это Вы».
Они сидели у палатки, у сильно дымящего костра. Они нашли только сырое дерево, потому что в эти дебри никогда не проникало солнце.
«Я, конечно, родился в Африке, но жил в Индии и в Москве», — сказал чернокожий Чубай.
«Ваши родители живут здесь, Ваши прадеды. Вы унаследовали от них знания и инстинкты. Только Вы один в состоянии отыскать дорогу в этом лабиринте. Мы уже несколько дней безуспешно пытаемся найти хоть какое-нибудь селение. У нас уже нет сил. Кто-то из нас должен пойти дальше один. Вы, Рас».
Рас испугался. Конечно, его деды, даже его родители, боролись против белых за свою независимость. Они жили в бескрайних степях и непроходимых дебрях, добывая пропитание охотой. Но он сам был отделен от них целым поколением. Что он знал об опасностях дикой природы? Ничего. Он покачал головой.
«Это не имеет смысла, я уверен в этом. Я никогда не найду дорогу один. Никто не знает, живет ли еще кто-нибудь в этой глуши. Все местные живут на побережье или в степях. Цивилизация затронула даже самые дикие племена. В дебрях господствуют звери. Как я один могу найти дорогу к людям?»
Пока он говорил, перед его мысленным взором возникла картина из далекого прошлого. В широкой степи Судана был оазис, который сначала превратился в маленькую деревню, а потом в настоящий город: Эль Обейд! Там жили его родители и там родился он сам. Там он провел свою юность, беззаботные дни своего детства. Старый вождь, всегда сидевший у деревенского пруда под баобабом и рассказывавший детям свои истории — с какой любовью вспоминал о нем Рас! Или родители…