Далтон Кларк. Третья власть

   Родан сел. Меркант предложил ему сигарету. Он вел себя абсолютно непринужденно.
   «Ваше оснащение не может противодействовать радару, правда?» — спросил он через некоторое время.
   «Нет, и я не знал, что здесь внизу есть радарные сигнальные устройства».
   «Несмотря на это, Вам удивительно многое удалось».
   Родан отложил сигарету.
   «Давайте перейдем к делу, Меркант, оно достаточно серьезное».
   «Хорошо! Начинайте!»
   Родан сообщил, что ему удалось сделать на Луне. В заключение он сказал:
   «Поймите меня правильно: те, кто придут сюда — это будет целый отряд роботов, и ни один из них не спросит, какое право мы имели уничтожить крейсер арконидов. Они будут стрелять, и мы не сможем защититься от этого».
   Если Меркант и был удручен, он не показывал вида.
   «А Ваша лодка? Разве Вы не сказали, что она хорошо оснащена? Разве Вы не можете отразить нападение с ее помощью?»
   «Хорошо оснащена по земным понятиям, Меркант! — ответил Родан. — Роботы с кораблей, находящиеся на пути сюда, гораздо умнее нас. Мы можем делать все, что угодно, но Земля должна быть готова к этому».
   «А кто мне скажет, что Вы не блефуете, чтобы извлечь из этого для себя и Ваших людей какие-то преимущества?» — возразил Меркант.
   «Никто Вам этого не скажет, — холодно ответил Родан. — Или Вы мне верите, или оставим все, как есть. В один прекрасный момент Вы увидите, что это не было блефом».
   Меркант равнодушно кивнул. Казалось, он задумался. В действительности же он пытался уловить мысли Родана настолько, насколько это было для него возможно. Меркант очень хорошо знал, что он обладает задатками телепатических способностей. Он мог воспринимать особо активные мысли, если думающий находился недалеко от него. В иных случаях ему удавалось узнать всю концепцию хода мыслей — понять, правдива она была или нет.
   Головной мозг Родана был особым органом. Меркант мог угадать, где находился его обладатель — таким образом он и вычислил Родана снаружи в коридоре и здесь, в кабинете — но что касается собственно мыслей, то Родан, казалось, запер их на замок. Меркант не смог уловить ни одной из них, хотя и чувствовал, что Родан ведет честную игру.
   Он встал.
   «Забудьте об этом! — сказал он. — Что Вы предлагаете?»
   «Оповестите об этом ответственных лиц, — ответил Родан. — Обрисуйте, что нам предстоит, и объясните им, что мощная оборона в сочетании с сотрудничеством могут победить все.
   И еще одно: прикажите, чтобы было отменено это дурацкое эмбарго против нас. Если мы сможем отбить первую атаку, за ней последуют другие. Чтобы упрочить свое положение, нам нужен по крайней мере мощный корабль. Даже, если промышленность немедленно получит разрешение на осуществление нам поставок, нам потребуется еще несколько месяцев, чтобы построить действенный корабль из заготовок и деталей. Если же нам придется добывать материалы исподтишка, то это займет два года!»
   Меркант смотрел в одну точку прямо перед собой.
   «Я попытаюсь, Родан. Вы понимаете, что за задачку Вы перед мной ставите? Я лечу в Вашингтон и говорю там политикам: Послушайте, Родан нашел на Луне гиперпередатчик, подающий сигнал тревоги. Самое большее, через две недели сюда прибудет целый флот кораблей арконидов и бомбардируют Землю, так что отменяйте Ваше эмбарго против Третьей власти. Как Вы думаете, Родан, что скажут на это ответственные лица?»
   Родан незаметно активировал психотронный излучатель, спрятанный под костюмом.
   «У Вас есть личный авторитет, Меркант, — сказал он тихо, но твердо, глядя в глаза Мерканту. — Вы используете свое влияние и убедите политиков. Они позаботятся о том, чтобы ничто не мешало подготовке к отражению нападения. Вы поняли, Меркант? Не ходите в Сенат, идите к Президенту. Поговорите с людьми, которые доверяют лично Вам. Понятно?»
   Меркант послушно кивнул. Ему и в голову не пришло, что еще ни один человек не отважился говорить с ним таким образом. Ему это не пришло в голову потому, что Родан отдавал приказание постгипнотическим способом. Меркант не смог бы не выполнить его с абсолютной точностью.
   Родан расслабился и вывел Мерканта из состояния подавления воли.
   «Я был бы Вам очень благодарен, если бы Вы могли проводить меня наверх».
   Когда они шли по туннелю, Меркант сказал:
   «Мне нужно постоянно поддерживать связь с Вами, Родан. Дайте указание капитану Клейну, чтобы он принимал для меня сообщения по коду АНП.»
   Родан остановился. Меркант улыбнулся, заметив его удивление.
   «Кому я должен дать указание? — спросил Родан. — Капитану Клейну?»
   «Именно так».
   «Откуда Вы знаете, что он сотрудничает с нами?»
   «Я не знаю этого, — ответил Меркант, — я только догадываюсь. Скажу Вам еще одно: я могу кое-что учуять в человеке».
   Родан справился со своим удивлением.
   «Клейн находится в постоянном страхе перед наказанием».
   Меркант засмеялся.
   «Пусть не боится. Я, как и прежде, отношусь к нему, как к моему лучшему сотруднику!»
   Когда они дошли до лифта, и постовые удивленно отдавали им честь, Родан тихо спросил:
   «Вы можете это объяснить, Меркант? Я имею в виду Ваше отношение к Клейну».
   Меркант ответил только после некоторого раздумья, но откровенно:
   «Я уверен, что человечество должно будет сотрудничать с Вами. Я верю, что у Вас нет недобрых намерений и что для всех нас будет лучше, если мы будем сохранять наш мир вместе с Вами».
   Родан удивленно посмотрел на него. Когда лифт остановился, он сказал:
   «Спасибо, Меркант!»

35.

   Аллан Д. Меркант был одним из немногих, кто в любое время мог быть допущен к Президенту США.
   Что касается полноты власти, находящейся в их руках, то тут ни один не уступал другому. Однако, в данном, особом, случае Мерканту нужна была помощь Президента. Дать команду атомной тревоги было его привилегией.
   Президент принял своего специального советника для беседы. Уилдингер считался наряду с Меркантом самым трезвым умом западного мира.
   Меркант не мог убедить Президента.
   «Ни один человек не может требовать от меня, — возразил Президент, — чтобы я просто из-за каких-то подозрений дал команду атомной тревоги и начал горстями швырять деньги на ветер! Вы знаете, Меркант, что каждая такая тревога стоит нам миллиарды долларов?»
   Меркант покачал головой.
   «Я не думаю, — ответил он спокойно, — что в данном случае это имеет значение».
   «Уилдингер! Скажите же что-нибудь!»
   Уилдингер поудобнее уселся на стуле, облокотившись на стол.
   «Тут трудно что-либо советовать, — сказал он. — Может быть, мы сэкономим сейчас миллиард долларов, чтобы через несколько дней расстаться с жизнью. Но может быть и так, что нам правильно советуют не поднимать тревоги. Пока Меркант не предоставит нам полной информации, ничего нельзя сказать с определенностью, а тем более, с уверенностью».
   Он закурил сигарету и продолжал:
   «Я предложил бы компромисс: давайте подготовимся к состоянию тревоги, так, чтобы она могла быть приведена в действие в кратчайшее время, если это потребуется. Это будет стоить нам только десятую часть всех расходов и даст нам полную свободу действий».
   Меркант тайком облегченно вдохнул. Он с самого начала не верил, что ему удастся достичь большего. Он настаивал на тревоге, чтобы добиться хотя бы подготовки к ней.
   Президент был согласен с этим предложением, и Меркант, якобы сомневаясь, дал свое согласие.
   «Я информирую об этом другие инстанции, — сказал он и встал. — Они не поверят, что мы втайне готовимся к войне».
   «Остальными инстанциями» были шефы контрразведки в Пекине и в Москве. Президент не возражал против намерений Мерканта.
   В Пекине и Москве сообщение Мерканта вызвало такое же изумление, как и в Вашингтоне. Но агенты докладывали, что западный мир действительно готовился к атомной тревоге.
   Равновесие сил требовало, чтобы к этому подключились обе Великие державы. Они сделал это, не зная толком, о чем шла речь.
   Население оставалось в неведении. На Земле царил покой.
   Лодка арконидов повернула к месту стоянки у озера Гошун. Роботы были заняты выполнением своих заданий.
   Тако Какута вернулся днем раньше. Одновременно с ним пришло известие о гиперпередатчике, который мог принести на Землю беду. Когда лодка приземлилась вблизи «Стардаста», нервы Маноли и Хаггарда, отрезанных от всех источников информации, были уже на пределе.
   Родан позвал их к себе и подробно рассказал обо всем, что случилось. Для Маноли и австралийца, не обладавших знаниями Родана и Булли, сообщение о грозящей опасности было настоящим шоком. На собрании, которое Родан провел в заключение с членами Третьей власти, они были молчаливыми и подавленными.
   Точно так же в молчании, но отнюдь не подавленно выслушала это Тора. В ее глазах все еще светился триумф. Родан понимал ее. Приближался день, когда она не будет больше привязана к Земле. Лодка взлетит, чтобы уйти от предстоящего нападения, один из роботокораблей возьмет ее на борт как единственное полезное, что осталось от крейсера арконидов, и отправит своих пассажиров в обратный полет на Аркон.
   Родан открыл собрание словами:
   «Всем нам ясно, что мы не можем повлиять на действия роботокораблей. Это означает, что у нас нет возможности удержать их от нападения на Землю. Роботокорабли реагируют на сигнал тревоги таким образом, что противник, вызвавший сигнал тревоги вследствие своего нападения, не в состоянии каким-либо способом защититься от возмездия.
   Но нам вовсе не следует ломать над этим голову. Вопрос в другом: можем ли мы осуществить успешное нападение на роботов и уничтожить их прежде, чем они превратят Землю в руины и пепел?»
   Единственными, кто был способен искать решение этого вопроса, были Тора, Крэст Булль и Родан. Тако, Хаггард и Маноли не обладали такими способностями. Из первых четырех один предпочитал молчать, а именно Тора. Второй, Крэст, был настолько убежден в возможности выхода из положения, что это убеждение мешало ему трезво мыслить. Только Родан и Булль серьезно отнеслись к делу.
   «Рассмотрим этот вопрос еще раз с тактической точки зрения, — предложил Булль. — Согласно аварийному коду, мы можем ожидать появления пяти кораблей. И вот вопрос: как поведет себя роботокорабль?
   Если мы ничего не сделаем, это будет означать, что мы останемся сидеть здесь, пока все не кончится, затем они сначала направятся к разрушенному крейсеру, обнаружат, как он был уничтожен, потом определят, что его разрушение исходило с Земли, а затем нападут на Землю. Не имело бы смысла ожидать от них, что они рассчитают, что это были три ракеты китайского, русского или западного происхождения. Они уничтожат Землю, а не какую-то одну нацию.
   Но что будет, если мы помешаем роботам? Что сделают пять роботокораблей, если установят, что враг все еще находится рядом с разрушенным объектом? Она нападут на него. Мы знаем, что роботы отличные тактики. Они не станут все вместе преследовать такой маленький летательный аппарат, как наша лодка. Одного из них, по их мнению, будет достаточно, чтобы нас уничтожить.
   Я думаю, что это наш единственный шанс. Нам не нужно обороняться от всех пяти кораблей сразу. Но если мы разрозним их и будем иметь дело поочередно с каждым, тогда ситуация выглядит совсем иначе!»
   Родан согласился с ним. Эта идея даже Крэста вырвала из его летаргии. По нему было видно, что он не терял надежды.
   Тора по-прежнему пребывала в молчании. Но, кажется, она уже чувствовала себя не так уверенно.
   Все обсуждали план Реджинальда Булля. Родан добавил еще кое-какие уточнения. Таким образом, возникла программа, которую можно было ввести для оценки в вычислительную машину. Родан перевел ее на импульсную ленту и ввел для обработки в автоматическое устройство. Таким способом он был информирован об ошибках и одновременно получил корректировку.
   Вечером у Родана состоялся странный разговор. Капитан Клейн во второй половине дня передал сообщение, что во всех трех силовых блоках Земли готовятся к атомной тревоге, так что в случае опасности население подверженных нападению районов может быть эвакуировано в течение нескольких часов. Родан с удовлетворением воспринял это известие. С того момента, когда роботокорабли можно будет обнаружить оптически — не было никакого сомнения в том, что их, также, как и вспомогательную лодку, невозможно обнаружить с помощью радиолокации — не пройдет и нескольких часов, как они узнают, что произошло на Луне и отправятся в решительное нападение на Землю.
   В этот вечер его посетила Тора. Впервые с тех пор, как они вместе жили на корабле, она вошла в его кабину.
   Родан был настолько поражен, что она заметила это.
   «Не правда ли, удивительно?» — с едва уловимой иронией спросила она.
   «Действительно так! — подтвердил Родан. — Что привело Вас ко мне?»
   «Я хочу предложить Вам кое-что».
   Родан указал на кресло.
   «Садитесь! Вы даже не представляете себе, с каким удовольствием я выслушаю Вас».
   Тора насторожилась, но в его голосе не было ни тени насмешки.
   Она села на предложенный стул, откинувшись на спинку.
   «Через пять или шесть дней, Родан, — начала Тора, — Ваша мечта о единении Земли и о наследии галактической Империи развеется».
   Родан не перебивал ее, хотя и не был с ней согласен.
   «Через несколько дней, — продолжала она, — появятся наши роботокорабли, откроют причину разрушения нашего корабля и превратят Землю в груду радиоактивной породы — Землю и всех, кто живет на ней.
   Но есть несколько человек, достойных того, чтобы быть спасенными от катастрофы. Вы один из них!»
   Родан растерянно смотрел на нее, спрашивая себя, правильно ли он ее понял.
   «Я?»
   Тора серьезно кивнула.
   «Да, Вы. Может быть, Ваш друг Булль, получивший наше образование, или Хаггард, потому что он может вылечивать лейкемию, и наконец, Тако Какута со своими удивительными способностями. Я предлагаю Вам спасение. Как командир исследовательского крейсера, я имею на это право. Вас доставят вместе с нами на Аркон и найдут там для Вас применение».
   Родан начал догадываться о скрытом смысле этого предложения.
   «Что заставляет Вас думать, что мы стоим того, чтобы нас спасти?»
   «Ваши способности, — ответила Тора, не раздумывая. — Вы были бы достижением Империи. Вас можно было бы использовать там, где необходима Ваша энергия. У Вас есть необходимые знания. Тако и Хаггард также могли бы получить их».
   Родан был по-прежнему спокоен.
   «Вы не думали об использовании меня для взращивания нового народа?»
   Она не заметила двусмысленности вопроса.
   «Я не думаю, — ответила она холоднее, чем до этого, — что найдется арконидка, готовая вступить в связь с земным мужчиной».
   Родан кивнул.
   «Да-а», — хмыкнул он.
   И выжидательно замолчал.
   Тора была невероятно терпелива. Прошло не менее четверти часа, прежде чем она спросила: «Ну и что же?»
   Родан встал. Он подошел к телеэкрану, заменяющему окно, и смотрел наружу, на песчаное море пустыни Гоби. Звезды матово мерцали, отбрасывая расплывчатую тень, от которой образованные ветром складки и борозды казались еще глубже, чем на самом деле.
   «Послушайте, Тора! — сказал Родан. — Горсть этого сухого песка пустыни дороже, чем вся Ваша загнивающая Империя. Меня не интересует перспектива занимать в Вашей империи более или менее важный пост. Все мои заботы связаны только и исключительно с Землей. И знаете, почему?
   Нам нужно еще немного подождать — может быть, триста или четыреста лет, которые ничего не значат на том длинном пути, который мы уже прошли по Звездному времени, а потом мы сделаем из Вашей Империи начинку для бутерброда! Я не хочу быть тем, кто научит арконидов разным трюкам, с помощью которых они смогут помешать проникновению человечества в космическое пространство».
   Он сделал к ней пару шагов.
   В ней закипала жгучая злоба. Она хотела повернуться, выйти, не дав ему договорить, но его голос заставил ее остановиться. В первый раз Родана вложил в свои слова, обращенные к ней, такую убедительную силу; это было следствием гипнообучения.
   «Посмотрите, — заговорил он снова, — что произойдет, если нам не удастся отбить Ваши роботокорабли. Они нападут на Землю и уничтожат ее. Но несколько человек останутся — сто, тысяча, десять тысяч или миллион. Они никогда не забудут, что сделали с их ближними, и они позаботятся о том, чтобы с ними или с их потомками не случилось больше ничего подобного. Вы не знаете нашей энергии! Через две тысячи лет Земля снова станет такой же, как и теперь. Вот только галактическая Империя, и без того насквозь прогнившая, станет тогда для Земли злейшим врагом. Можно догадываться, чем окончится эта вражда».
   Она собрала все свои силы и хотела уйти. Но прежде, чем она дошла до перегородки, он снова заговорил.
   «Но пока еще мы не зашли так далеко. Вы так же хорошо, как и я, знаете, что у нас есть реальный шанс уничтожить роботокорабли. Они некоторое время будут считать нам безобидными уцелевшими после взрыва крейсера, может быть, даже возьмут нас на борт, прежде, чем атаковать Землю. Это даст нам ту возможность, которая нам так необходима. Нет, Земля еще не потеряна, еще далеко нет!»
   Она сделал еще два шага и уже почти дошла до перегородки, когда он крикнул ей: «Остановитесь!»
   Грубая сила его почти гипнотизирующего голоса вызвала у нее головную боль. Она посмотрела на него.
   К ее удивлению он улыбался.
   «Здесь, на Земле, у нас случаются такие же вещи, как и у Вас. Молодые девушки, выросшие в благополучном, богатом доме, в один прекрасный день узнавшие к своему изумлению, что кроме людей, живущих так же, как они и их родители, есть еще и другие люди, которые бедны и должны бороться за свое существование.
   На самом деле Вы и есть такая девушка. Только потому, что на лестнице эволюции мы стоим ниже арконидов, Вы считаете, что должны презирать нас».
   Она помолчала несколько секунд, чтобы решить, должна она ему ответить ли нет.
   Наконец, гордость победила. Она повернулась и вышла.
   Впервые она со всей ясностью и с ужасом поняла, какой удивительной, страшной силой обладают земляне.
   Сенсация разразилась двумя днями позже. Родан с тех пор ничего больше не слышал о Мерканте. Это означало, что в наземных лагерях не происходило ничего нового. Ответственные лица ждали, что угроза извне начнет реализовываться.
   Маноли обслуживал радио. Роботы окончили свою работу и вернулись в места своего расположения, где Крэст отключил их.
   Тору почти не было видно, она избегала Родана.
   Булль и Хаггард занимались игрой в шахматы.
   Маноли скучал. Вспомогательная лодка имела превосходные приемники, и он мог свободно прослушивать сообщения, начиная с пекинского полицейского вещания, космической станции ФРИДОМ I и кончая длинноволновыми программами межрегиональных передатчиков. Но поскольку в последние недели сенсации были редкостью, дежурство у радиоприемника уже не доставляло удовольствия.
   Но в этот день все было иначе. Маноли слушал программу космической станции на частоте 305 мегагерц, когда вдруг она была прервана для важного спешного сообщения, и он услышал:
   «Белка филлоксере, белка филлоксере. Мы обнаружили неидентифицированный объект в направлении Фи двести десять, Тета девяносто восемь. Расстояние дважды десять в шестой степени метров, скорость около дважды десять в четвертой степени метров в секунду, форма не определена. Объект движется в направлении Луны. Конец».
   От филлоксеры пришло немедленное подтверждение, а в заключение указание:
   «Запрашиваю все последующие сообщения закодированными!»
   Маноли застенографировал сообщение. Он вырвал листок из блокнота и выбежал из кабины и помчался по прилегающему коридору, не имея терпения ждать, пока откроется перегородка кабины Родана.
   Он зачитал Родану известие. Оно взволновало Родана куда больше, чем ожидал Маноли.
   «Это невероятно!» — воскликнул Родан.
   Уже не обращая внимания на Маноли, он позвал Крэста. Только после этого он повернулся к врачу и дал ему поручение:
   «Расскажи обо всем Тако, он должен ждать сигнала Клейна. У нас скоро будут подробные сведения!»
   Маноли кивнул и выбежал. Крэст пришел немного позже.
   «Космическая станция сообщает о инородном теле в направлении с орбиты Марса к Луне, — спокойно объяснил Родан. — Я хотел бы знать, что Вы об этом думаете».
   Крэст заинтересованно слушал.
   «У Вас есть еще какие-нибудь данные?»
   «Скорость. Дважды десять метров в секунду».
   «Форма объекта?»
   «Неизвестна».
   Крэст посмотрел на него.
   «С учетом обучения Вы должны предполагать то же, что и я», — казал он.
   Родан кивнул.
   «И что же?»
   «База на Мире IV уже не в руках Империи. То, что движется сюда, это не роботокрейсер, а корабль взбунтовавшейся части колониального флота с необученным экипажем».
   Крэст согласился.
   «Надеюсь, единственный», — добавил Родан.
   Клейн в течение получаса был занят дальнейшей информацией. Тем временем посторонний объект космической станции продолжал приближаться, и можно было распознать его форму. В то время, как Клейн разговаривал с Тако Какута у границы энергетического купола, постоянно поступали новые сообщения, и Клейн тут же расшифровывал их с помощью кодового ключа, который был у него с собой. У Тако был приемник, на который Маноли с помощью антенны передавал принятую на лодке информацию.
   Неизвестный объект имел веретенообразную форму — две торпеды, разрезанных посередине и насаженных друг на друга острыми концами.
   Родан слушал расшифровки Клейна. Он знал, что веретенообразные корабли относятся к старейшим типам кораблей Империи и что они вряд ли использовались где-либо, кроме колониальных планет. Это служило доказательством его предположения о том, что обнаруженный объект ни в коем случае не является одним из ожидаемых роботокрейсеров.
   Исходя из своего опыта, Крэст добавил:
   «У жителей Фантана есть целый ряд веретенообразных транспортных кораблей. Держу пари… — он улыбнулся Родану, пытаясь угадать, рад ли тот этим словам, которые он позаимствовал из земного лексикона, — …держу пари, что это корабль с Фантана. Группа Фантан находится недалеко от базы Мира. Они могли захватить Миру IV и услышать сигнал тревоги».
   Самым серьезным подтверждением их предположения был тот факт, что веретенообразный корабль не был защищен ни от радара, ни от оптического обнаружения. Он приближался к Луне, к тому же так медленно, словно ничего ниоткуда не опасался.
   Кроме этого единственного объекта, другого обнаружено не было.
   Тора подключилась к связи телекома и слышала все, что сообщал снаружи капитан Клейн. Когда Тако вернулся, и Родан послал его в кабину Торы, чтобы пригласить ее к разговору для выяснения ситуации, тот нашел командиршу лежащей без сознания на полу.
   Разочарование явилось для нее слишком большим шоком.
   События начали стремительно развиваться. Час спустя они снова услышали капитана Клейна:
   «Шефы контрразведки просят переговорить с мистером Роданом!»
   Родан был в растерянности. «Шефы?» — спросил он.
   Клейна, казалось, развеселило его удивление.
   «Уже несколько месяцев существует наднациональный комитет безопасности. Председателями являются Иван М. Кошелев от секретной службы Восточного блока, Мао-Тзен от азиатской контрразведки и, наконец, Аллан Д. Меркант, наш покровитель!»
   Родан все понял.
   «Я готов принять этих господ. Когда они хотят прибыть?»
   «Они все считают, что дело срочное. Меркант уже в Пекине. Чтобы добраться оттуда вместе с Мао-Тзеном, ему понадобится не более сорока пяти минут. Кошелев прибудет не намного позже».
   Родан задумался.
   «Знаете что, капитан? Сообщите, когда они будут здесь. При необходимости я могу впустить их поочередно».
   После этого разговора прошел ровно час, когда шефы трех секретных служб Земли собрались в лодке.
   Родан пригласил присутствовать при разговоре и Крэста.
   Родану сообщили, что эвакуация населения и важнейших промышленных объектов идет полным ходом.
   «Мы хотели бы узнать от Вас, Родан, — сказал Меркант, — насколько нам все это поможет. Не превратится ли вся Земля в результате нападения роботокораблей в один сверхкритический реактор?»
   Родан рассказал ему о предположениях своих и Крэста относительно обнаруженного корабля.
   «Я обрисовываю Вам положение вещей таким, каково оно в действительности, — добавил он. — У нас есть неплохой шанс разделаться с этим нападением одним единственным, хорошо нацеленным выстрелом.
   Но было бы ошибкой, если бы Вы из-за этого решили отменить тревогу. Во-первых, несмотря на самые лучшие надежды, существует возможность неудачи. Во-вторых, только этим кораблем дело не кончится. Даже, если мы его уничтожим, за ним придут другие, потому что они тоже слышали сигнал тревоги. Если мы отразим первое нападение, у нас будет всего лишь передышка в несколько недель или месяцев. Этого времени должно хватить, чтобы вооружиться для следующего нападения».
   Он посмотрел на Мерканта.
   «Вы понимаете, что я имею в виду! Земля не может позволить себе, чтобы эмбарго против нас продолжало действовать. Мы единственные, кто может сделать что-то реальное для защиты Земли. Мы должны иметь полную свободу действий для использования наших возможностей».
   Меркант посмотрел на обоих мужчин, пришедших вместе с ним. Потом перевел взгляд на Родана.