Ремеслук с удивлением посмотрел на меня
-- Помощник, который и окажет содействие в ликвидации Шамиля. Шамиль -это уже чисто мое дело. Хотя... спасибо за поддержку еще раз...
Я медленно пил сок и следил за реакцией полковника. Все-таки, не хотелось, чтобы мы расстались, недопоняв друг друга.
Юлий Леонидович по-прежнему пристально смотрел на меня и молчал. По глазам его было невозможно прочесть, о чем он думает. Он ждал, пока я выскажусь, и даже не стал расспрашивать о японской поддержке, которая его, безусловно, заинтересовала. Что ж...
-- Я надеюсь справиться сам. А Мария... То есть, Мадина... Знаете, если у вас появились резервные средства... позаботьтесь о ней. Устройте на работу к Пашке -- продюсерские дела у нее пойдут... с бытом помогите. Только сначала... насчет этой нашей ночи... воспоминаний о муже... Оплатите ей курс реабилитации у доктора Морозова. Он единственный, кто в России профессионально занимается посттравматическим стрессом. По себе знаю, как со стрессом даже здоровому мужику живется: накаты эти постоянные... неадекватные решения... поиски миражей... многое, что посторонним дикостью кажется. А девочке, как я понял, довелось хлебнуть. Позаботьтесь о ней... как о дочери... а со своими делами я постараюсь разобраться. Это мое решение.
Я сказал то, что сказал, и приготовился выслушать от полковника упреки в неблагодарности, по меньшей мере. Еще бы: они с Платоновым провели работу, спланировали все до миллиметра, а тут появляется Неволин, весь такой заботливый, и рушит все их труды в одночасье.
Мальчишество, крайний непрофессионализм: "устройте -- позаботьтесь -помогите со здоровьем"! Но вместо ожидаемого разноса, я получил совсем другое. Полковник протянул мне через стол руку:
-- Спасибо тебе, Сергей! Я, признаться, ничего иного от тебя и не рассчитывал услышать. А о девочке я так и подумывал... то, что ты сказал. Позабочусь о ней, естественно.
Я крепко пожал руку Ремеслуку. Он прикрыл глаза и на мгновенье показался мне просто старым и очень усталым человеком.
... Седина на висках, как у моего деда...
-- Знаешь, Серега... А то забрал бы Мадину с собой. Она к тебе неравнодушна, я же вижу. Да и ты... мог бы, наверно, быть счастлив с ней.
Миражи. Возвращение воспоминаний о жизнях, не нами прожитых. Дерзкая попытка вернуться в прошлое.
-- У меня не получится. Это была бы красивая, но... всего лишь сказка. С неизвестным окончанием.
-- Ну, смотри... -- полковник быстро поднялся и дружески двинул меня кулаком, -
. .. Мне показалось, будто что-то укололо грудь...
-- Закончишь с Шамилем, загляни напоследок. Сумку с деньгами не забудь. Спасибо тебе еще раз и... удачи!
Я остался один. Да, все-таки непонятный мы народ. Намечаем себе какую-то цель, упорно преодолеваем препятствия на пути к ней и нет нам в этом равных. Видим хитрый "замок", подбираем к нему изящную "отмычку" и... прячем ее в драгоценную шкатулку, а запоры взламываем, как и встарь: с помощью молотка, кувалды и какой-то матери.
Идем к одному... приходим к чему-то совершенно противоположному и... радуемся! Оказывается, мы подсознательно и изначально стремились к тому, к чему и пришли.
Как обозначить такое поведение? Как отечественное разгильдяйство? Как мистическое состояние таинственной русской души? Пусть над этим размышляют философы и психологи...
ГЛАВА 20
-- Я расскажу тебе про своего друга по имени Каэи Дзюдзо. Возможно, его история окажется и поучительной, и полезной...
Я сижу в "Дельфине". Ремеслук только что покинул меня. И тут как тут возник Хаттори. Как и обещали японские спасители, Хансо-сан из кожи вон лезет, чтобы помочь в осуществлении моего плана: последнего похода на шамилевский бастион. Я мысленно соглашаюсь: "рассказывай!".
-- Дело было в провинции Токугава. Местные власти приказали опытному ниндзя по имени Тонбэ выследить и ликвидировать своего собрата по ремеслу -Каэи Дзюдзо, нанявшегося в услужение к князьям, собиравшимся эти самые власти свергнуть.
Тонбэ, однако, узнал в предполагаемой жертве своего старого друга и не стал его убивать. Посовещавшись, они разработали план, который должен был удовлетворить обе враждующие стороны.
Тонбэ отвел Дзюдзо в резиденцию сегуна и доложил, что противник взят живьем. Сегун повелел немедленно казнить негодяя, но Дзюдзо испросил разрешения покончить с собой самому.
Сегун и его свита, заинтригованные предстоящим зрелищем, удобно расположились в зале и несчастному Дзюдзо был выдан короткий тупой нож. Поскольку ниндзя мог не соблюдать во всех тонкостях ритуал сэппуку, он не стал разоблачаться и ограничился тем, что по самую рукоять вонзил себе нож в живот. Одежда густо пропиталась кровью, умирающий, дернувшись несколько раз, растянулся на полу. Труп был выброшен в ров, а сегун и его свита устроили пиршество по случаю благополучного завершения операции.
В ту же ночь замок был подожжен со всех сторон. Коварный Дзюдзо вместо своего живота вспорол брюхо задушенной крысе, предварительно заткнутой за пояс. Отсидевшись во рву до темноты, он воспользовался рассеянностью часовых, пробрался в замок, поджег его и безнаказанно скрылся...
Хаттори умолкает, ожидая реакции на рассказ.
Что ж, прием с проникновением в замок (в моем случае -- в офис Шамиля) под видом "пленного" хоть и авантюрен, но эффективен. Только вот не думаю, что, попадись я в лапы к кунакам авторитета, эти самые кунаки дадут мне самостоятельно "покончить" с собой. Уж больно легкой покажется им такая смерть. Нет, они не ограничатся ролью пассивных зрителей, они сами захотят поучаствовать в представлении.
Хаттори принимает мои доводы:
-- Тогда другая история. Может быть, из нее ты почерпнешь сам принцип... На одну из деревень напали воины самурая Такатоки. Часть населения ушла в лес перед набегом, часть осталась, чтобы не выследили ушедших и не перебили весь клан. Староста деревни -- глава местного сообщества ниндзя -- принял решение вступить в бой. Но силы были слишком не равными.
Первый помощник старосты, молодой ниндзя Дзиро попытался защитить свою жену, но был тяжело ранен. При нем самураи обесчестили ее, а затем разрубили мечами. Напоследок они выбили Дзиро один глаз и оставили ему жизнь, сочтя, что опасаться его больше нечего. Но ниндзя поклялся отомстить Такатоки.
Через несколько месяцев самурай получил письмо от неизвестного ему Дзиро с вызовом на синкэн-себу -- поединок на мечах, который должен обязательно закончится смертью одного из участников. Такатоки усмехнулся, считая себя непобедимым, и хотел было отказаться -- достойно ли аристократу биться с простолюдином? Однако Дзиро выдвинул интересные условия: если он проигрывает, то весь его клан переходит в подчинение к Такатоки. Если же Такатоки падет от меча ниндзя, то никто из людей самурая никогда не тронет жителей деревни. Такатоки решил, что условия выгодны, а победа несомненна.
Через день они сошлись в поединке. Одноглазый Дзиро был явно слабее противника. Ниндзя терял силы с каждым ударом и, наконец, пал, пронзенный мечом самурая.
Такатоки подобрал с земли легкий, короткий меч несчастного Дзиро -дешевое оружие, в рукоять которого, однако, был вделан крупный бриллиант. Аристократ, очарованный его красотой, протер камень от крови. В тот же миг отравленная игла, укрепленная на пружине в рукояти меча, вонзилась в руку победителя.
Такатоки все понял -- он действительно пал от меча Дзиро, хотя и выиграл поединок. Перед тем, как в последний раз закрыть глаза, верный слову самурая, он приказал своим воинам оставить в покое клан Дзиро...
Эх, Хаттори, Хаттори, к чему ты хочешь меня сподвигнуть? К тому, чтобы я вызвал своего кровника на честный поединок? Поставил, например, на кон "золото регионов"? Шамиль-то, конечно, придет... Но ты забываешь, дорогой Хансо-сан, что чеченский Папа -- не самурай, и доверия к его слову не может быть никакого.
Хаттори снова миролюбиво соглашается:
-- Есть древняя притча о лисе и кошке...
... О, сколь же ты велеречив и иносказателен сегодня!..
-- Лиса и кошка отправились однажды на прогулку. Лиса хвастала, что знает сотню способов избежать опасности. Кошка скромно заметила, что ей знаком всего один. Их беседу неожиданно прервала набежавшая свора собак, и кошка мгновенно вскарабкалась на дерево, тогда как лиса стала соображать, какой из своих способов применить, но так и не решила, поскольку собаки не стали ждать и разорвали ее...
Хаттори выдержал паузу, а потом счел нужным пояснить:
-- Может быть, тебе мой опыт, действительно, ни к чему. Может быть, тебе стоит обратиться к своему, пусть и менее богатому.
Лучше использовать один прием, но тот, которым ты владеешь в совершенстве... как кошка из притчи.
Правда, в мои времена говорили, что у притчи есть и иное окончание. В виде вопроса: "... что бы стала делать кошка, если бы рядом не оказалось дерева?"
Да, Хаттори ты прав. Надо вспомнить свой опыт. Тем более, что... собаки не станут ждать! Если мне не удастся осуществить задуманное сегодня вечером, уже завтра Шамиль будет в благополучной Европе. Пусть и без любовницы. И в истории моей -- золото стране вернули, но самый главный преступник сбежал -не будет жирной точки.
Итак, о собственном опыте... Во-первых, что, собственно, требуется? "А" -- проникнуть в офис "Темп-А", причем, желательно в отсутствие охранников. Опыт общения с ними я уже поимел и не скажу, что он чрезмерно приятен. "Бэ" -- ликвидировать моего кровника Шамиля. "Вэ" -- беспрепятственно уйти с места акции. И "Гэ" -- отправиться домой. В печенках у меня уже сидят все эти войны! Такая вот "абэвэгэдейка"...
Самое сложное, почти невыполнимое в этом плане -- получить доступ к телу Шамиля без охранников. Теперь, после известных событий, они наверняка ни на шаг не отходят от своего патрона.
Должны быть очень веские обстоятельства, чтобы... они отлучились -- да не один, а, по возможности все сразу! -- и покинули стены своей неприступной крепости...
... Раздумывая так, я даже не заметил, что по старой привычке изрисовал чуть ли не всю салфетку маленькими чертиками. Иногда такая живопись помогает мне концентрироваться. Непроизвольно я взял в руки заказанную мной бутылку коньяка, на котором настоял Ремеслук, но к которому за всеми разговорами так и не притронулся. И... что-то похожее на решение пришло мне в голову.
Интересно так бывает: думаешь, анализируешь вводные, решая какую-нибудь задачу -- а ответ не вытанцовывается. И вдруг... совершенно посторонний предмет... игра слов... ассоциации... наталкивают на разгадку.
Бутылка с коньяком -- прекрасная вещь. Убойная. В особенности, если в нее налит... не коньяк. Забавная мысль.
Далее... что же черти мне покоя не дают? Рука сама выводит и выводит их на салфетке... Какая-то ассоциация ускользает от меня, очень важная ассоциация... С чем она связана? С формой чертенят? С рогами, хвостом, копытцами? Нет, не то...
Ох, да вот же оно! Разгадка -- в самом слове! Механически повторяя про себя -- "ЧЕ-рти... ЧЕ-рти" -- я и не понял сразу, что твержу абсолютно другое: "ЧЕ-слав... ЧЕ-слав..."
Какой Чеслав? Да, конечно же, Чеслав Млынник, бывший командир рижского ОМОНа, мой случайный знакомый. Почему Чеслав пришел на ум? А, вот это уже совсем не сложно!
Помню, в кампании, в которой мы познакомились, Чеслав рассказывал об одном приеме, который меня профессионально заинтересовал и который я отложил в дальний уголок памяти. И, надо же, теперь вспомнилось, пригодилось!
А историю Млынник поведал такую.
Ему и еще пяти омоновцам необходимо было захватить вильнюсский телецентр, который к тому времени, полностью контролировали бойцы "национальных сил Литвы". Бойцов -- больше сотни, все они неслабо вооружены, прямая атака на их позиции была попросту самоубийственной.
В течение всей ночи Чеслав предлагал через мегафон националам сдаться, угрожал немедленной атакой.
Первое обращение националы восприняли всерьез, подготовились, но атаки не последовало.
Ко второму извещению о начале штурма они отнеслись уже с прохладцей... и атака вновь не состоялась.
Над третьим бойцы уже смеялись... А когда Млынник повторил свои угрозы в четвертый и пятый раз, националы не без оснований сочли, что командир маленькой группки просто "поехал крышей".
Командир ОМОНа, однако, достиг главного: очередное его заявление расхолодило противника, успевшего неоднократно убедиться, что за словами дела не последует.
И когда -- в очередной раз -- Млынник известил о начале штурма, и штурм действительно последовал, многочисленные "националы" не оказали отчаянной группе ни малейшего сопротивления, будучи полностью деморализованными...
Отлично! Это уже кое-что... Бутылки с коньяком, в которых не коньяк... млынниковская тактика. Но! Не хватает еще одного промежуточного звена. Дважды бутылки в ход не пустишь, а мне нужно отвлечь телохранителей Шамиля хотя бы пару раз, чтобы они и думать забыли о своих прямых обязанностей. Бутылки подействуют... убойно... это я сам себе могу гарантировать. Но нужно что-то еще, может быть, даже более убойное... хотя, казалось бы, уж куда убойнее!
Так. Теперь из собственного опыта. В бытность мою офицером "Символа", Долматов читал нам курс по технике диверсий. В курсе этом был даже подраздел такой: " Экзотические методики при проведении акции".
Составители курса отнюдь не были повернуты на всем загадочном и непонятном. Они, будучи материалистами до мозга костей, твердо знали: экзотика в нашей профессии бывает чрезвычайно полезной... противник, сталкиваясь с необъяснимыми или шокирующими явлениями, резко теряет боеспособность.
Ага, вот любопытный момент из этого курса. Зарубежный опыт, так сказать. Американский. Акция разведчика Эдварда Лэндсдейла на Филиппинах. Суть его трюка заключалась в том, что в районе, где находились базы повстанцев, был пущен слух о появлении в этих местах мифического вампира, которого смертельно боялись все местные жители.
Для подкрепления слуха диверсионная группа устроила засаду и, схватив одного из партизан, сделала у него на шее две ямки якобы от зубов вампира. Дав крови вытечь, труп положили обратно на тропу. Через несколько дней подверженные суевериям повстанцы покинули данный район.
Суеверны ли мои чеченские друзья-бандиты? Верят ли они в вампиров? Уверен, что нет. Но американский опыт с вампирами, если его творчески препарировать, очень даже подходит к ситуации... "Чехи" плохо воспринимают мистику, зато обладают, как правило, взрывным темпераментом, люто фанатичны и подвержены неконтролируемым вспышкам гнева. Если же при этом оскорбить их любимую победоносную символику...
Да, план действия почти полностью вырисовался! Синтез русско-японско-американско... ммм... советских методик -- это вещь, знаете ли!
-- Сашок, -- окликнул я маявшегося у стойки бара Александра Повсикакьевича, -- будь другом, принеси "трубу" и, если есть, справочник телефонный...
Лукин быстро принес "дельту", "Желтые страницы" и уселся за столик:
-- Не помешаю?
-- Нет, Саня, нет...
Я прикусил губу и быстро пролистал книгу
... "Гостиницы"... "Городские власти"... "Городские коммунальные службы"...
Вот, то, что надо! "Городская санитарная станция по отлову бродячих животных". Бойня, проще говоря. Если еще и дозвониться удастся...
Я откинул крышку мобильника и набрал номер:
-- Девушка, здравствуйте. Скажите, к вам овчарки кавказские поступали?
-- Поступили... Четыре за последние сутки. Три кобеля, одна самка. А что вас интересует?
-- Да я бы выкупил у вас экземплярчик. А скажите, среди ваших кобелей дохлого не найдется?
В трубке раздались короткие гудки. Лукин недоуменно уставился на меня и покачал головой. Я ругнулся и заново настучал номер:
-- Але, девушка, не кладите трубку, пожалуйста. Это не розыгрыш. Я доцент кафедры условной и безусловной рефлекторики животных...
.. . эк, загнул! По-моему, глупость какую-то сказал. Остается надеяться на серьезный тон и отсутствие у девицы специфических познаний...
-- ... московского государственного Университета. Нам для проведения лабораторных опытов требуется именно мертвый экземпляр кобеля кавказской овчарки. Я готов сейчас же подъехать, если такой имеется, и заплатить за бесхозное мертвое животное, как за живое. Триста долларов вас устроят?
В трубке некоторое время молчали, потом совещались, зажав мембрану рукой, с каким-то Петровичем и наконец разрешили:
-- Хорошо, подъезжайте. Начальник говорит, что интересующий экземпляр у нас, вроде, имеется...
Я захлопнул трубку. Честно говоря, по тону девицы мне показалось, что я только что взял грех на душу. Нет у них мертвого кобеля и в помине, но за триста зеленых неведомый Петрович расстарается и подпишет смертный приговор какому-нибудь "кавказцу".
-- Саня, у меня к тебе несколько просьб. Честное слово, последние, -- я развернулся к Лукину, и тот понимающе подмигнул. Дескать, излагай, что уж с тобой поделаешь?!
-- Нужен надежный, чистый ствол ... штуки три бутылки из под коньяка, чем дороже и экзотичнее, тем лучше... какой-нибудь пакет большой, желательно двойной и непрозрачный, чтобы... собаку в нем перенести...
-- Ничего себе наборчик! Где же я тебе такой пакет здоровый достану? Коробки, ящики -- это пожалуйста, а в пакетах наш ресторан ничего и не получает... Хотя, постой, разве что сахар украинский по пятьдесят килограммов в мешке. Такой подойдет?
Характерная у Повсикакьевича реакция. Прикупить в московском кабаке "своему" у "своего" хоть пистолет, хоть ракету среднего радиуса действия -раз плюнуть. О бутылках из под коньяка -- и говорить не приходится. А вот с пакетами... с пакетами -- проблемка! Дефицит, понимаете ли!
Спустя полчаса мы уже сидели в директорском закутке Лукина, на столе передо мной лежал весь праздничный набор. Бельгийский браунинг, 1911 года выпуска, в смазке... как он здесь только, такой новенький, ни разу не пользованный, оказался? Три пустые бутылки из под какого-то крутовороченного французского коньяка. И два вместительных мешка с надписью " Цукер. Мэйд ин Юкрейн" на боках.
-- Спасибо, Лукин! -- я от души тряхнул руку директора "Дельфина", -ты меня второй раз за последние дни выручаешь! И как!
Сашка выглядел озабоченным:
-- Если бы наверняка знать, Сережа, что выручаю. Не нравятся мне эти дохлые кобели. Будь внимательнее. Береги себя.
ГЛАВА 21
Как хорошо, что ныне нет проблем с сервисом, тем более, в Москве. Не надо думать, во сколько закрываются магазины, есть ли в них нужный товар.
А мне и нужно, в общем-то, немногое. Штук семь бутылок самого дешевого пойла для алконавтов -- бутылок грязных, с облезшими этикетками и подозрительными названиями на них. Пару коробков спичек. Лучше бы, конечно, туристских, импортного производства. Возгорающихся вне зависимости от погоды и настроения делавших их работников. Но на безрыбье сойдут и наши.
Еще -- скотч, бензин, полоска зеленой ткани и безопасная бритва.
Н-да, поторопился я сказать, что немногое мне нужно. Учитывая труп здоровенной кавказской овчарки, покоящейся в мешке из под незалежного сахара, сашкин "браунинг" и его же навороченные бутылки из под коньяка, брошенные в мешок поверх собаки -- солидный багаж набирается.
А еще мне нужен платный туалет. Желательно, самый дорогой -- чтобы можно было заплатить, запереться в кабинке и никто бы тебя не беспокоил.
Фу-у-у... Я вышел из помещения бойни и перевалил свою, недавно еще живую, покупку на другое плечо. Рожа Петровича, выволокшего свой "товар" на длинном стальном крюке, укрепила меня в худших опасениях: такой Петрович за триста баксов не только собаку -- мать живую прибьет.
Перекурить бы, да времени нет. Славно еще, что в кармане полная пачка "зеленых" -- Лукин от оплаты нашего с Ремеслуком пиршества отказался -- а то топать бы мне сейчас по вечерней Москве пешком с непосильной ношей, будто Деду Морозу.
Какие Деды Морозы летом? А вот такие. С подарочками за плечом. Хороши подарочки: коньячок под собачатину! Все -- на машину, на машину...
... Пойманная мной тачка затормозила у первого же галантерейного "шопа". Соблазн был велик: сабонировать одного водилу на целый вечер, бросить мешок на заднем сидении и ходить за покупками, как белому человеку, со свободными руками. Но, во-первых, в мои планы не входило, чтобы какой-нибудь любопытный шофер заинтересовался хождениями и покупками странного пассажира. Во-вторых, не хотелось и "кавказцем" рисковать: выйдешь из магазина, а таксист, соблазнившись легкой добычей, уже ноги сделал... то есть, колеса.
И что, снова к Петровичу, на бойню лететь? Не очередных трехсот баксов жалко, а его лохматых пленников. Ивремени.
Я вздохнул, вытащил из машины поклажу и, приняв самый легкомысленный вид, шагнул в двери магазина. Охранник на входе оценивающе оглядел меня, но ничего не сказал и, пропуская, посторонился.
-- Молодой человек, сумочку в ячейку поставьте. На выходе возьмете, -пожилая подслеповатая контролерша преградила мне путь в торговый зал.
Да уж, сумочка-ячейка!
-- Там деньги...
Главное, погромче, покоманднее и побесцеремоннее. Никаких оправданий, типа: "Да я... Да вы... Да я ничего не украду..." Просто: там деньги! И дорога свободна. Контролерша еще и головой понятливо потрясет: ах ну да, конечно, в чем же еще деньги и носить, если не в мешке из-под сахара!
Я подошел к скучающей продавщице в отделе "Товары для мужчин":
-- Девушка, у вас бритвы есть?
-- Что?
-- Лезвия, говорю, есть в продаже?
-- Извините?
Глухая, ага? Нормальный магазинчик: одна слепая, другая глухая...
-- Да лезвия, лезвия... Чтобы бриться!
Я бы даже показал ей, как это делают, если бы правая рука не была занята мешком.
-- Ах, вам станки!
Фу ты, черт, понятно: никак бритвы не научусь станками называть! Кто им такое дурацкое название придумал? Эй, дневальный, тащи станок...
-- Хорошо, станки, станки!
-- Пожалуйста, вам какие? "Жиллетт", "Вилкинсон сворд"... из тех, что подешевле -- "Бик".
-- А технические лезвия есть?
-- Какие, простите?
-- Ну технические... Грубой заточки. Которыми покойников в моргах бреют... "Нева", например.
Я глянул на девицу и обмер. Глаза у нее расширились от ужаса, она явно колебалась: продавать лезвия или кликнуть охранника?
Ой, ну правильно! Глазки у нее такие начитанные-начитанные! Слова "бритва" она не знает, но боевики смотрит регулярно. И сассоциировала мгновенно: клиент с мешком... технические станки... для покойников, а в мешке -
... Между прочим, почти угадала...
Извините-с, мадам, ерунду спорол-с! Быстро расплатившись за турецкие -не до жиру! -- лезвия, я вышел из магазина и стопорнул мотор. Здесь еще не хватало на расспросы нарываться!
С остальными покупками было легче. Шестью бутылками "Агдама" ("Браток, мне тех, что погаже!" ) и тремя коробками спичек ( "Браток, мне тех, что посуше!" ) я затарился в каком-то ларьке. Высокооктановый бензин без вопросов нашелся на заправке, а скотч -- в "Детском мире".
С зеленой материей пришлось попариться: к тому времени, как я прикупил все необходимое, магазины стали потихоньку закрываться, и отыскать функционирующий специализированный "шоп" не удалось. На счастье подвернулся спортивный магазин "Фанат", в котором я обзавелся зеленой бразильской футболкой. Сойдет: лезвия есть, как-нибудь извернусь!
... Очередной шоферюга чуть было с места не рванул, когда я объяснил, что везти меня надо до самого спокойного в столице, платного и престижного сортира. Но специфическая купюра быстро привела его в чувство и вскоре я выслушал целое меню: парень с таким знанием объяснял преимущества одних сортиров перед другими, что, казалось, он на таких поездках специализируется.
В искомом заведении -- опять же, щедро расплатившись, я попросил у работницы санузла одноразовое полотенце, мыло, и чтобы она меня не беспокоила: "С дороги я, мамо. С ридной батькивщины приехал. Оправиться -помыться -- побриться надо!"
Запершись в кабинке и стараясь не греметь бутылками, вытащил из мешка поклажу и разложил ее на полу. Несмотря на просторность кабины, места для движения почти не осталось, пришлось свалить тушу овчарки на сливной бачок.
... Да-а-а, незабываемое, надо сказать, упражнение: брить в сортире турецким станком дохлого "кавказца", намыливая его тушунаро-фоминским "Цветочным" мылом и зачерпывая воду из унитаза!..
Через полчаса я изрядно вспотел. Пол в кабинке покрылся сбритой шерстью не хуже, чем в захолустной парикмахерской.
Оглядев свою работу, я остался доволен. Дохлая бритая овчарка всем видом способна была внушить суеверный ужас кому угодно. Но дело даже не в этом: ее морда -- единственное место, которое я оставил небрито-заросшим -поразительно напоминала одно... ммм... лицо, нередко мелькающее в телевизоре.
Прокашлявшись, я зверски изуродовал бразильскую футболку, вырезав из нее длинную ленту, и принялся за бутылки.
"Агдам" не трогал, а вот в лукинскую тару закачал бензина и настругал мыла. Попробовал еще раз, плотно ли прилегают пробки... кажется, очень плотно. Срезал со спичечных коробков "дорожки", со спичек -- головки. Первые аккуратно приклеил скотчем к пробкам, вторые -- на внутренние стороны коньячных горлышек.
Теперь -- самое главное. Сапер ошибается один раз? У меня три попытки, и ошибиться нельзя ни разу. Затаив дыхание, я, проталкивая пробки миллиметр за миллиметром, закупорил поочередно бутылки.
Фу-у, готово! Повезло тебе, бабушка, что руки у "хохла", оккупировавшего сортир, не дрожали! А то полыхнул бы он,сортир, что твоя гостиница "Москва"...
-- Помощник, который и окажет содействие в ликвидации Шамиля. Шамиль -это уже чисто мое дело. Хотя... спасибо за поддержку еще раз...
Я медленно пил сок и следил за реакцией полковника. Все-таки, не хотелось, чтобы мы расстались, недопоняв друг друга.
Юлий Леонидович по-прежнему пристально смотрел на меня и молчал. По глазам его было невозможно прочесть, о чем он думает. Он ждал, пока я выскажусь, и даже не стал расспрашивать о японской поддержке, которая его, безусловно, заинтересовала. Что ж...
-- Я надеюсь справиться сам. А Мария... То есть, Мадина... Знаете, если у вас появились резервные средства... позаботьтесь о ней. Устройте на работу к Пашке -- продюсерские дела у нее пойдут... с бытом помогите. Только сначала... насчет этой нашей ночи... воспоминаний о муже... Оплатите ей курс реабилитации у доктора Морозова. Он единственный, кто в России профессионально занимается посттравматическим стрессом. По себе знаю, как со стрессом даже здоровому мужику живется: накаты эти постоянные... неадекватные решения... поиски миражей... многое, что посторонним дикостью кажется. А девочке, как я понял, довелось хлебнуть. Позаботьтесь о ней... как о дочери... а со своими делами я постараюсь разобраться. Это мое решение.
Я сказал то, что сказал, и приготовился выслушать от полковника упреки в неблагодарности, по меньшей мере. Еще бы: они с Платоновым провели работу, спланировали все до миллиметра, а тут появляется Неволин, весь такой заботливый, и рушит все их труды в одночасье.
Мальчишество, крайний непрофессионализм: "устройте -- позаботьтесь -помогите со здоровьем"! Но вместо ожидаемого разноса, я получил совсем другое. Полковник протянул мне через стол руку:
-- Спасибо тебе, Сергей! Я, признаться, ничего иного от тебя и не рассчитывал услышать. А о девочке я так и подумывал... то, что ты сказал. Позабочусь о ней, естественно.
Я крепко пожал руку Ремеслуку. Он прикрыл глаза и на мгновенье показался мне просто старым и очень усталым человеком.
... Седина на висках, как у моего деда...
-- Знаешь, Серега... А то забрал бы Мадину с собой. Она к тебе неравнодушна, я же вижу. Да и ты... мог бы, наверно, быть счастлив с ней.
Миражи. Возвращение воспоминаний о жизнях, не нами прожитых. Дерзкая попытка вернуться в прошлое.
-- У меня не получится. Это была бы красивая, но... всего лишь сказка. С неизвестным окончанием.
-- Ну, смотри... -- полковник быстро поднялся и дружески двинул меня кулаком, -
. .. Мне показалось, будто что-то укололо грудь...
-- Закончишь с Шамилем, загляни напоследок. Сумку с деньгами не забудь. Спасибо тебе еще раз и... удачи!
Я остался один. Да, все-таки непонятный мы народ. Намечаем себе какую-то цель, упорно преодолеваем препятствия на пути к ней и нет нам в этом равных. Видим хитрый "замок", подбираем к нему изящную "отмычку" и... прячем ее в драгоценную шкатулку, а запоры взламываем, как и встарь: с помощью молотка, кувалды и какой-то матери.
Идем к одному... приходим к чему-то совершенно противоположному и... радуемся! Оказывается, мы подсознательно и изначально стремились к тому, к чему и пришли.
Как обозначить такое поведение? Как отечественное разгильдяйство? Как мистическое состояние таинственной русской души? Пусть над этим размышляют философы и психологи...
ГЛАВА 20
-- Я расскажу тебе про своего друга по имени Каэи Дзюдзо. Возможно, его история окажется и поучительной, и полезной...
Я сижу в "Дельфине". Ремеслук только что покинул меня. И тут как тут возник Хаттори. Как и обещали японские спасители, Хансо-сан из кожи вон лезет, чтобы помочь в осуществлении моего плана: последнего похода на шамилевский бастион. Я мысленно соглашаюсь: "рассказывай!".
-- Дело было в провинции Токугава. Местные власти приказали опытному ниндзя по имени Тонбэ выследить и ликвидировать своего собрата по ремеслу -Каэи Дзюдзо, нанявшегося в услужение к князьям, собиравшимся эти самые власти свергнуть.
Тонбэ, однако, узнал в предполагаемой жертве своего старого друга и не стал его убивать. Посовещавшись, они разработали план, который должен был удовлетворить обе враждующие стороны.
Тонбэ отвел Дзюдзо в резиденцию сегуна и доложил, что противник взят живьем. Сегун повелел немедленно казнить негодяя, но Дзюдзо испросил разрешения покончить с собой самому.
Сегун и его свита, заинтригованные предстоящим зрелищем, удобно расположились в зале и несчастному Дзюдзо был выдан короткий тупой нож. Поскольку ниндзя мог не соблюдать во всех тонкостях ритуал сэппуку, он не стал разоблачаться и ограничился тем, что по самую рукоять вонзил себе нож в живот. Одежда густо пропиталась кровью, умирающий, дернувшись несколько раз, растянулся на полу. Труп был выброшен в ров, а сегун и его свита устроили пиршество по случаю благополучного завершения операции.
В ту же ночь замок был подожжен со всех сторон. Коварный Дзюдзо вместо своего живота вспорол брюхо задушенной крысе, предварительно заткнутой за пояс. Отсидевшись во рву до темноты, он воспользовался рассеянностью часовых, пробрался в замок, поджег его и безнаказанно скрылся...
Хаттори умолкает, ожидая реакции на рассказ.
Что ж, прием с проникновением в замок (в моем случае -- в офис Шамиля) под видом "пленного" хоть и авантюрен, но эффективен. Только вот не думаю, что, попадись я в лапы к кунакам авторитета, эти самые кунаки дадут мне самостоятельно "покончить" с собой. Уж больно легкой покажется им такая смерть. Нет, они не ограничатся ролью пассивных зрителей, они сами захотят поучаствовать в представлении.
Хаттори принимает мои доводы:
-- Тогда другая история. Может быть, из нее ты почерпнешь сам принцип... На одну из деревень напали воины самурая Такатоки. Часть населения ушла в лес перед набегом, часть осталась, чтобы не выследили ушедших и не перебили весь клан. Староста деревни -- глава местного сообщества ниндзя -- принял решение вступить в бой. Но силы были слишком не равными.
Первый помощник старосты, молодой ниндзя Дзиро попытался защитить свою жену, но был тяжело ранен. При нем самураи обесчестили ее, а затем разрубили мечами. Напоследок они выбили Дзиро один глаз и оставили ему жизнь, сочтя, что опасаться его больше нечего. Но ниндзя поклялся отомстить Такатоки.
Через несколько месяцев самурай получил письмо от неизвестного ему Дзиро с вызовом на синкэн-себу -- поединок на мечах, который должен обязательно закончится смертью одного из участников. Такатоки усмехнулся, считая себя непобедимым, и хотел было отказаться -- достойно ли аристократу биться с простолюдином? Однако Дзиро выдвинул интересные условия: если он проигрывает, то весь его клан переходит в подчинение к Такатоки. Если же Такатоки падет от меча ниндзя, то никто из людей самурая никогда не тронет жителей деревни. Такатоки решил, что условия выгодны, а победа несомненна.
Через день они сошлись в поединке. Одноглазый Дзиро был явно слабее противника. Ниндзя терял силы с каждым ударом и, наконец, пал, пронзенный мечом самурая.
Такатоки подобрал с земли легкий, короткий меч несчастного Дзиро -дешевое оружие, в рукоять которого, однако, был вделан крупный бриллиант. Аристократ, очарованный его красотой, протер камень от крови. В тот же миг отравленная игла, укрепленная на пружине в рукояти меча, вонзилась в руку победителя.
Такатоки все понял -- он действительно пал от меча Дзиро, хотя и выиграл поединок. Перед тем, как в последний раз закрыть глаза, верный слову самурая, он приказал своим воинам оставить в покое клан Дзиро...
Эх, Хаттори, Хаттори, к чему ты хочешь меня сподвигнуть? К тому, чтобы я вызвал своего кровника на честный поединок? Поставил, например, на кон "золото регионов"? Шамиль-то, конечно, придет... Но ты забываешь, дорогой Хансо-сан, что чеченский Папа -- не самурай, и доверия к его слову не может быть никакого.
Хаттори снова миролюбиво соглашается:
-- Есть древняя притча о лисе и кошке...
... О, сколь же ты велеречив и иносказателен сегодня!..
-- Лиса и кошка отправились однажды на прогулку. Лиса хвастала, что знает сотню способов избежать опасности. Кошка скромно заметила, что ей знаком всего один. Их беседу неожиданно прервала набежавшая свора собак, и кошка мгновенно вскарабкалась на дерево, тогда как лиса стала соображать, какой из своих способов применить, но так и не решила, поскольку собаки не стали ждать и разорвали ее...
Хаттори выдержал паузу, а потом счел нужным пояснить:
-- Может быть, тебе мой опыт, действительно, ни к чему. Может быть, тебе стоит обратиться к своему, пусть и менее богатому.
Лучше использовать один прием, но тот, которым ты владеешь в совершенстве... как кошка из притчи.
Правда, в мои времена говорили, что у притчи есть и иное окончание. В виде вопроса: "... что бы стала делать кошка, если бы рядом не оказалось дерева?"
Да, Хаттори ты прав. Надо вспомнить свой опыт. Тем более, что... собаки не станут ждать! Если мне не удастся осуществить задуманное сегодня вечером, уже завтра Шамиль будет в благополучной Европе. Пусть и без любовницы. И в истории моей -- золото стране вернули, но самый главный преступник сбежал -не будет жирной точки.
Итак, о собственном опыте... Во-первых, что, собственно, требуется? "А" -- проникнуть в офис "Темп-А", причем, желательно в отсутствие охранников. Опыт общения с ними я уже поимел и не скажу, что он чрезмерно приятен. "Бэ" -- ликвидировать моего кровника Шамиля. "Вэ" -- беспрепятственно уйти с места акции. И "Гэ" -- отправиться домой. В печенках у меня уже сидят все эти войны! Такая вот "абэвэгэдейка"...
Самое сложное, почти невыполнимое в этом плане -- получить доступ к телу Шамиля без охранников. Теперь, после известных событий, они наверняка ни на шаг не отходят от своего патрона.
Должны быть очень веские обстоятельства, чтобы... они отлучились -- да не один, а, по возможности все сразу! -- и покинули стены своей неприступной крепости...
... Раздумывая так, я даже не заметил, что по старой привычке изрисовал чуть ли не всю салфетку маленькими чертиками. Иногда такая живопись помогает мне концентрироваться. Непроизвольно я взял в руки заказанную мной бутылку коньяка, на котором настоял Ремеслук, но к которому за всеми разговорами так и не притронулся. И... что-то похожее на решение пришло мне в голову.
Интересно так бывает: думаешь, анализируешь вводные, решая какую-нибудь задачу -- а ответ не вытанцовывается. И вдруг... совершенно посторонний предмет... игра слов... ассоциации... наталкивают на разгадку.
Бутылка с коньяком -- прекрасная вещь. Убойная. В особенности, если в нее налит... не коньяк. Забавная мысль.
Далее... что же черти мне покоя не дают? Рука сама выводит и выводит их на салфетке... Какая-то ассоциация ускользает от меня, очень важная ассоциация... С чем она связана? С формой чертенят? С рогами, хвостом, копытцами? Нет, не то...
Ох, да вот же оно! Разгадка -- в самом слове! Механически повторяя про себя -- "ЧЕ-рти... ЧЕ-рти" -- я и не понял сразу, что твержу абсолютно другое: "ЧЕ-слав... ЧЕ-слав..."
Какой Чеслав? Да, конечно же, Чеслав Млынник, бывший командир рижского ОМОНа, мой случайный знакомый. Почему Чеслав пришел на ум? А, вот это уже совсем не сложно!
Помню, в кампании, в которой мы познакомились, Чеслав рассказывал об одном приеме, который меня профессионально заинтересовал и который я отложил в дальний уголок памяти. И, надо же, теперь вспомнилось, пригодилось!
А историю Млынник поведал такую.
Ему и еще пяти омоновцам необходимо было захватить вильнюсский телецентр, который к тому времени, полностью контролировали бойцы "национальных сил Литвы". Бойцов -- больше сотни, все они неслабо вооружены, прямая атака на их позиции была попросту самоубийственной.
В течение всей ночи Чеслав предлагал через мегафон националам сдаться, угрожал немедленной атакой.
Первое обращение националы восприняли всерьез, подготовились, но атаки не последовало.
Ко второму извещению о начале штурма они отнеслись уже с прохладцей... и атака вновь не состоялась.
Над третьим бойцы уже смеялись... А когда Млынник повторил свои угрозы в четвертый и пятый раз, националы не без оснований сочли, что командир маленькой группки просто "поехал крышей".
Командир ОМОНа, однако, достиг главного: очередное его заявление расхолодило противника, успевшего неоднократно убедиться, что за словами дела не последует.
И когда -- в очередной раз -- Млынник известил о начале штурма, и штурм действительно последовал, многочисленные "националы" не оказали отчаянной группе ни малейшего сопротивления, будучи полностью деморализованными...
Отлично! Это уже кое-что... Бутылки с коньяком, в которых не коньяк... млынниковская тактика. Но! Не хватает еще одного промежуточного звена. Дважды бутылки в ход не пустишь, а мне нужно отвлечь телохранителей Шамиля хотя бы пару раз, чтобы они и думать забыли о своих прямых обязанностей. Бутылки подействуют... убойно... это я сам себе могу гарантировать. Но нужно что-то еще, может быть, даже более убойное... хотя, казалось бы, уж куда убойнее!
Так. Теперь из собственного опыта. В бытность мою офицером "Символа", Долматов читал нам курс по технике диверсий. В курсе этом был даже подраздел такой: " Экзотические методики при проведении акции".
Составители курса отнюдь не были повернуты на всем загадочном и непонятном. Они, будучи материалистами до мозга костей, твердо знали: экзотика в нашей профессии бывает чрезвычайно полезной... противник, сталкиваясь с необъяснимыми или шокирующими явлениями, резко теряет боеспособность.
Ага, вот любопытный момент из этого курса. Зарубежный опыт, так сказать. Американский. Акция разведчика Эдварда Лэндсдейла на Филиппинах. Суть его трюка заключалась в том, что в районе, где находились базы повстанцев, был пущен слух о появлении в этих местах мифического вампира, которого смертельно боялись все местные жители.
Для подкрепления слуха диверсионная группа устроила засаду и, схватив одного из партизан, сделала у него на шее две ямки якобы от зубов вампира. Дав крови вытечь, труп положили обратно на тропу. Через несколько дней подверженные суевериям повстанцы покинули данный район.
Суеверны ли мои чеченские друзья-бандиты? Верят ли они в вампиров? Уверен, что нет. Но американский опыт с вампирами, если его творчески препарировать, очень даже подходит к ситуации... "Чехи" плохо воспринимают мистику, зато обладают, как правило, взрывным темпераментом, люто фанатичны и подвержены неконтролируемым вспышкам гнева. Если же при этом оскорбить их любимую победоносную символику...
Да, план действия почти полностью вырисовался! Синтез русско-японско-американско... ммм... советских методик -- это вещь, знаете ли!
-- Сашок, -- окликнул я маявшегося у стойки бара Александра Повсикакьевича, -- будь другом, принеси "трубу" и, если есть, справочник телефонный...
Лукин быстро принес "дельту", "Желтые страницы" и уселся за столик:
-- Не помешаю?
-- Нет, Саня, нет...
Я прикусил губу и быстро пролистал книгу
... "Гостиницы"... "Городские власти"... "Городские коммунальные службы"...
Вот, то, что надо! "Городская санитарная станция по отлову бродячих животных". Бойня, проще говоря. Если еще и дозвониться удастся...
Я откинул крышку мобильника и набрал номер:
-- Девушка, здравствуйте. Скажите, к вам овчарки кавказские поступали?
-- Поступили... Четыре за последние сутки. Три кобеля, одна самка. А что вас интересует?
-- Да я бы выкупил у вас экземплярчик. А скажите, среди ваших кобелей дохлого не найдется?
В трубке раздались короткие гудки. Лукин недоуменно уставился на меня и покачал головой. Я ругнулся и заново настучал номер:
-- Але, девушка, не кладите трубку, пожалуйста. Это не розыгрыш. Я доцент кафедры условной и безусловной рефлекторики животных...
.. . эк, загнул! По-моему, глупость какую-то сказал. Остается надеяться на серьезный тон и отсутствие у девицы специфических познаний...
-- ... московского государственного Университета. Нам для проведения лабораторных опытов требуется именно мертвый экземпляр кобеля кавказской овчарки. Я готов сейчас же подъехать, если такой имеется, и заплатить за бесхозное мертвое животное, как за живое. Триста долларов вас устроят?
В трубке некоторое время молчали, потом совещались, зажав мембрану рукой, с каким-то Петровичем и наконец разрешили:
-- Хорошо, подъезжайте. Начальник говорит, что интересующий экземпляр у нас, вроде, имеется...
Я захлопнул трубку. Честно говоря, по тону девицы мне показалось, что я только что взял грех на душу. Нет у них мертвого кобеля и в помине, но за триста зеленых неведомый Петрович расстарается и подпишет смертный приговор какому-нибудь "кавказцу".
-- Саня, у меня к тебе несколько просьб. Честное слово, последние, -- я развернулся к Лукину, и тот понимающе подмигнул. Дескать, излагай, что уж с тобой поделаешь?!
-- Нужен надежный, чистый ствол ... штуки три бутылки из под коньяка, чем дороже и экзотичнее, тем лучше... какой-нибудь пакет большой, желательно двойной и непрозрачный, чтобы... собаку в нем перенести...
-- Ничего себе наборчик! Где же я тебе такой пакет здоровый достану? Коробки, ящики -- это пожалуйста, а в пакетах наш ресторан ничего и не получает... Хотя, постой, разве что сахар украинский по пятьдесят килограммов в мешке. Такой подойдет?
Характерная у Повсикакьевича реакция. Прикупить в московском кабаке "своему" у "своего" хоть пистолет, хоть ракету среднего радиуса действия -раз плюнуть. О бутылках из под коньяка -- и говорить не приходится. А вот с пакетами... с пакетами -- проблемка! Дефицит, понимаете ли!
Спустя полчаса мы уже сидели в директорском закутке Лукина, на столе передо мной лежал весь праздничный набор. Бельгийский браунинг, 1911 года выпуска, в смазке... как он здесь только, такой новенький, ни разу не пользованный, оказался? Три пустые бутылки из под какого-то крутовороченного французского коньяка. И два вместительных мешка с надписью " Цукер. Мэйд ин Юкрейн" на боках.
-- Спасибо, Лукин! -- я от души тряхнул руку директора "Дельфина", -ты меня второй раз за последние дни выручаешь! И как!
Сашка выглядел озабоченным:
-- Если бы наверняка знать, Сережа, что выручаю. Не нравятся мне эти дохлые кобели. Будь внимательнее. Береги себя.
ГЛАВА 21
Как хорошо, что ныне нет проблем с сервисом, тем более, в Москве. Не надо думать, во сколько закрываются магазины, есть ли в них нужный товар.
А мне и нужно, в общем-то, немногое. Штук семь бутылок самого дешевого пойла для алконавтов -- бутылок грязных, с облезшими этикетками и подозрительными названиями на них. Пару коробков спичек. Лучше бы, конечно, туристских, импортного производства. Возгорающихся вне зависимости от погоды и настроения делавших их работников. Но на безрыбье сойдут и наши.
Еще -- скотч, бензин, полоска зеленой ткани и безопасная бритва.
Н-да, поторопился я сказать, что немногое мне нужно. Учитывая труп здоровенной кавказской овчарки, покоящейся в мешке из под незалежного сахара, сашкин "браунинг" и его же навороченные бутылки из под коньяка, брошенные в мешок поверх собаки -- солидный багаж набирается.
А еще мне нужен платный туалет. Желательно, самый дорогой -- чтобы можно было заплатить, запереться в кабинке и никто бы тебя не беспокоил.
Фу-у-у... Я вышел из помещения бойни и перевалил свою, недавно еще живую, покупку на другое плечо. Рожа Петровича, выволокшего свой "товар" на длинном стальном крюке, укрепила меня в худших опасениях: такой Петрович за триста баксов не только собаку -- мать живую прибьет.
Перекурить бы, да времени нет. Славно еще, что в кармане полная пачка "зеленых" -- Лукин от оплаты нашего с Ремеслуком пиршества отказался -- а то топать бы мне сейчас по вечерней Москве пешком с непосильной ношей, будто Деду Морозу.
Какие Деды Морозы летом? А вот такие. С подарочками за плечом. Хороши подарочки: коньячок под собачатину! Все -- на машину, на машину...
... Пойманная мной тачка затормозила у первого же галантерейного "шопа". Соблазн был велик: сабонировать одного водилу на целый вечер, бросить мешок на заднем сидении и ходить за покупками, как белому человеку, со свободными руками. Но, во-первых, в мои планы не входило, чтобы какой-нибудь любопытный шофер заинтересовался хождениями и покупками странного пассажира. Во-вторых, не хотелось и "кавказцем" рисковать: выйдешь из магазина, а таксист, соблазнившись легкой добычей, уже ноги сделал... то есть, колеса.
И что, снова к Петровичу, на бойню лететь? Не очередных трехсот баксов жалко, а его лохматых пленников. Ивремени.
Я вздохнул, вытащил из машины поклажу и, приняв самый легкомысленный вид, шагнул в двери магазина. Охранник на входе оценивающе оглядел меня, но ничего не сказал и, пропуская, посторонился.
-- Молодой человек, сумочку в ячейку поставьте. На выходе возьмете, -пожилая подслеповатая контролерша преградила мне путь в торговый зал.
Да уж, сумочка-ячейка!
-- Там деньги...
Главное, погромче, покоманднее и побесцеремоннее. Никаких оправданий, типа: "Да я... Да вы... Да я ничего не украду..." Просто: там деньги! И дорога свободна. Контролерша еще и головой понятливо потрясет: ах ну да, конечно, в чем же еще деньги и носить, если не в мешке из-под сахара!
Я подошел к скучающей продавщице в отделе "Товары для мужчин":
-- Девушка, у вас бритвы есть?
-- Что?
-- Лезвия, говорю, есть в продаже?
-- Извините?
Глухая, ага? Нормальный магазинчик: одна слепая, другая глухая...
-- Да лезвия, лезвия... Чтобы бриться!
Я бы даже показал ей, как это делают, если бы правая рука не была занята мешком.
-- Ах, вам станки!
Фу ты, черт, понятно: никак бритвы не научусь станками называть! Кто им такое дурацкое название придумал? Эй, дневальный, тащи станок...
-- Хорошо, станки, станки!
-- Пожалуйста, вам какие? "Жиллетт", "Вилкинсон сворд"... из тех, что подешевле -- "Бик".
-- А технические лезвия есть?
-- Какие, простите?
-- Ну технические... Грубой заточки. Которыми покойников в моргах бреют... "Нева", например.
Я глянул на девицу и обмер. Глаза у нее расширились от ужаса, она явно колебалась: продавать лезвия или кликнуть охранника?
Ой, ну правильно! Глазки у нее такие начитанные-начитанные! Слова "бритва" она не знает, но боевики смотрит регулярно. И сассоциировала мгновенно: клиент с мешком... технические станки... для покойников, а в мешке -
... Между прочим, почти угадала...
Извините-с, мадам, ерунду спорол-с! Быстро расплатившись за турецкие -не до жиру! -- лезвия, я вышел из магазина и стопорнул мотор. Здесь еще не хватало на расспросы нарываться!
С остальными покупками было легче. Шестью бутылками "Агдама" ("Браток, мне тех, что погаже!" ) и тремя коробками спичек ( "Браток, мне тех, что посуше!" ) я затарился в каком-то ларьке. Высокооктановый бензин без вопросов нашелся на заправке, а скотч -- в "Детском мире".
С зеленой материей пришлось попариться: к тому времени, как я прикупил все необходимое, магазины стали потихоньку закрываться, и отыскать функционирующий специализированный "шоп" не удалось. На счастье подвернулся спортивный магазин "Фанат", в котором я обзавелся зеленой бразильской футболкой. Сойдет: лезвия есть, как-нибудь извернусь!
... Очередной шоферюга чуть было с места не рванул, когда я объяснил, что везти меня надо до самого спокойного в столице, платного и престижного сортира. Но специфическая купюра быстро привела его в чувство и вскоре я выслушал целое меню: парень с таким знанием объяснял преимущества одних сортиров перед другими, что, казалось, он на таких поездках специализируется.
В искомом заведении -- опять же, щедро расплатившись, я попросил у работницы санузла одноразовое полотенце, мыло, и чтобы она меня не беспокоила: "С дороги я, мамо. С ридной батькивщины приехал. Оправиться -помыться -- побриться надо!"
Запершись в кабинке и стараясь не греметь бутылками, вытащил из мешка поклажу и разложил ее на полу. Несмотря на просторность кабины, места для движения почти не осталось, пришлось свалить тушу овчарки на сливной бачок.
... Да-а-а, незабываемое, надо сказать, упражнение: брить в сортире турецким станком дохлого "кавказца", намыливая его тушунаро-фоминским "Цветочным" мылом и зачерпывая воду из унитаза!..
Через полчаса я изрядно вспотел. Пол в кабинке покрылся сбритой шерстью не хуже, чем в захолустной парикмахерской.
Оглядев свою работу, я остался доволен. Дохлая бритая овчарка всем видом способна была внушить суеверный ужас кому угодно. Но дело даже не в этом: ее морда -- единственное место, которое я оставил небрито-заросшим -поразительно напоминала одно... ммм... лицо, нередко мелькающее в телевизоре.
Прокашлявшись, я зверски изуродовал бразильскую футболку, вырезав из нее длинную ленту, и принялся за бутылки.
"Агдам" не трогал, а вот в лукинскую тару закачал бензина и настругал мыла. Попробовал еще раз, плотно ли прилегают пробки... кажется, очень плотно. Срезал со спичечных коробков "дорожки", со спичек -- головки. Первые аккуратно приклеил скотчем к пробкам, вторые -- на внутренние стороны коньячных горлышек.
Теперь -- самое главное. Сапер ошибается один раз? У меня три попытки, и ошибиться нельзя ни разу. Затаив дыхание, я, проталкивая пробки миллиметр за миллиметром, закупорил поочередно бутылки.
Фу-у, готово! Повезло тебе, бабушка, что руки у "хохла", оккупировавшего сортир, не дрожали! А то полыхнул бы он,сортир, что твоя гостиница "Москва"...