Тоска была такая, что хотелось кого-нибудь пристрелить...
В дверь осторожно постучали. Зарайский поправил наплечную кобуру с неразлучным "орлом пустыни" и пошел открывать.
На пороге стояли трое японцев. Молодые коротко поклонились долгопрудненцу, покосившись на болтающееся у него подмышкой оружие. Старик в парадной белой рубашке ткнул в Костю пальцем:
-- Сисисот трисать третий.
Потом в себя:
-- Писисот тиретий. Меняться. Я опласю васи не... удоства...
Зарайский, возвышавшийся над пришельцами головы на две, сморщил нос, будто собираясь чихнуть:
-- Ни хре-на себе?! Меняться! Да мне и здесь нормально!
Сайдзи не слушал слов, он улавливал тон, мимику. Старец поклонился и, глядя в глаза бандиту, произнес:
-- Позиалуйса. Минеася. Я осень проси вас.
И поклонился. Касуми и Сугитани поклонились чуть ниже, чем их Учитель. Долгопрудненец слишком был занят своими мыслями, чтобы уловить, как внутренне подобрались японцы, готовясь защитить учителя от здоровенного пьяного громилы с пистолетом. В лице Зарайского вдруг что-то переменилось... японцы приняли ухмылку русского за гримасу агрессии и...
Бандит отошел от двери вглубь номера. Дернул головой. Буркнул:
-- Ладно, черт с вами, поменяемся! Раз нужно вам. Вещи дайте собрать...
Повернулся к японцам спиной. Оглянулся, махнул рукой:
-- Эй, джапы... Заходите...
... Старший разрешил зайти, и трое оказались в Костином номере...
-- Хоть водки выпьем со знакомством.
-- Водки, говорю, е... нем! -- Зарайский запрокинул голову и сделал глотательное движение.
Японцы переглянулись... Сайдзи прикрыл глаза... Все опять поклонились Косте.
-- Наидеюсь на со... сру... тынисетво! -- с трудом выговорил старший.
Зарайский, несмотря на ужасное настроение, подавился смехом:
-- Ну. Конкретно. Сосру. Дничество. Как у вашего Рю с нашим Борей. Садитесь, давайте по стопке, чтобы чисто жизнь к нам добрее стала.
Одной стопкой дело не ограничилось. Молодые хотели было запротестовать, но Учитель приказал взглядом: пейте! Добив бутылку, Костя со вздохом поднялся, засобирал вещи:
-- Ладно. Давайте ключи. Пойду я...
Касуми и Сугитани остались за столом, а Сайдзи проводил Зарайского до дверей. В дверях поклонился долгопрудненцу еще раз:
-- Сипасибо. Домо аригато. Приятно. Изивините нас!
-- Да ладно, братан, пустое, -- Костя протянул руку японцу, -- Ну, бывай.
Отомо пересилил свои традиционные привычки и обменялся с русским рукопожатием. Вернулся в номер. Пока Сайдзи-сан прощался с незнакомцем, Сугитани успел прибрать и проветрить комнату.
-- Учитель, почему вы были так добры с этим человеком? Он явный якудза.
Две пары глаз вопрошающе смотрели на Отомо Сайдзи. Старец провел рукой по лбу:
-- Этот русский -- хороший человек. Просто с ним никто давно не разговаривал по-доброму. Может быть, с самого детства. У вас достаточно мастерства, чтобы почувствовать это. Да, он хороший человек, но жизнь его -сущий ад, потому что у него плохая карма. Все его предки чем-то очень провинились перед русскими богами, и теперь ему предстоит расплачиваться за их грехи.
-- А теперь дайте мне сосредоточиться. Мы должны были прийти сюда, чтобы понять, что здесь происходило.
Отомо Сайдзи сел на пол и сложил пальцы рук в причудливой мудре. Так же поступили и его спутники. Через минуту комната гостиницы перестала существовать для них, время замедлило бег и они растворились в Пустоте.
-- Что ты видишь, Касуми?
-- Тот, кого мы ищем, сэнсей, был здесь... очень давно. Может быть, больше двух лет назад.
-- Что он делал, Касуми?
-- Фантомная работа. Он исполнял свой долг воина, сэнсей. Так, как он понимал его. Это была трудная битва. И потому он почти бессилен сейчас.
-- Что с ним в данный момент, Сугитани?
-- Он... в этом городе, сэнсей. И ему нужна наша помощь... У него почти нет ва -- внутренней энергии.
... Хэй!..
Медитация окончилась и трое поднялись с пола. Отомо Сайдзи склонил голову:
-- Ему не просто нужна помощь. Главе нашего Клана осталось жить не больше пяти дней. Если он погибнет, то это будет его последняя смерть. Десятая.
Японец медленно прикрыл глаза:
-- И, к сожалению, его старые враги сильнее его новых друзей.
ГЛАВА 12
Ядерный фугас... Я успел привыкнуть к манере Ремеслука изъяснятся загадками. Но что он имел ввиду, именуя ядерным фугасом Мадину, взять в толк все равно не мог. Если он подразумевал секс-бомбу, так мне она не нужна. Не люблю я секс-бомбы: что в них хорошего? Взорвалась один раз -- и все.
У полковника, как я понял, есть и еще одна дурная -- для меня -привычка: перескакивать в разговоре с пятого на десятое. Пока доберешься до сути дела, устанешь. Но главное в нашей беседе я уловил.
Во-первых, у меня есть от трех до пяти дней в запасе.
Во-вторых, вольно или невольно, но Ремеслук выложил место пребывания Шамиля. Хх-х, переулок Второго Интернационала, офис фирмы "Темп -- А"!
... Подождать до окончания основной операции...
Я, конечно, не осуждаю полковника. У каждого из нас в этой игре свои ставки. У него -- чтобы я был целым -невредимым... хотя бы к началу силовой акции. У меня -- Шамиль, заказавший сына.
... Потом я тебе с Шамилем помогу...
Нет, хоть убейте, не верю в помощь... потом. Сколько уж раз случалось, что человек, получив свое, мгновенно забывал данные обещания.
Наведаюсь-ка я сегодня в этот переулок Интернационала! Все равно вечер пустым получается. А так -- проведу его в обществе Шамиля, все не одиноко. Хочется верить, что этот вечер станет последним в далеко не безгрешной жизни чеченского авторитета.
Приняв решение, я огляделся в комнате, выделенной мне Ремеслуком. Где здесь телефон? Ага, вот он, на трельяже приютился... Вполне в духе заведения -- имитация под аппарат начала века. Я поднял тяжеленную трубку и накрутил номер.
-- Продюсерский центр, добрый день...
В голосе пашкиной секретарши читалась гордость за свое положение в солидной фирме.
-- Девушка, хотелось бы услышать господина Платонова.
-- В настоящее время...
... обороты-то какие!..
... идет совещание. Генеральный директор занят. Как ему передать, кто звонит?
-- Девушка, пегедайте ему пгямо сейчас, что звонит Лебегзон Моисей Наумович из Всемигного Евгейского Конггесса и что он очень недоумевает, почему господин Платонов уже втогой месяц не платит членские взносы.
Сам понимаю, не очень удачная шутка, но меня задел самодовольный тон барышни. Теперь я с некоторым ехидством представлял, как округлились ее красивые, наверное, глупые глаза...
-- Подождите, секундочку, Моисей... Наумович. Попытаюсь соединить.
В трубке с полминуты пиликала легкомысленная мелодия.
-- Здравствуй, Сережа, рад слышать...
Что же так официально?! Ах да, Платонов при исполнении, на совещании...
-- Привет, Паша, и я рад...
-- Ты что девочку пугаешь? Она же прямо: "Там! Моисей Наумович! Конгресс! Взносы!"
Пашка хмыкнул:
-- Шутников развелось... Тут, представляешь, Сереж, недавно мой начальник службы безопасности по факсу... ты оцени... ПО ФАКСУ!.. получает послание: "Ваши доходы превышают наши расходы. Под кем работаете? Будете платить нам. На завтра забиваем стрелку..." Ну, можно было плюнуть, но очень уж место стрелки называется... характерное.
Смотрим, откуда факс пришел. Выясняем по справке -- из фирмы "Горный барс". Ну начбез... ты же понимаешь... ему по штату подозрительность положена... начинает предполагать: а не чеченская ли это креатура?.. а, может, кавказцы новое гнездышко себе свили?
Копаем дальше. Выясняется -- фирма занимается экологически чистым прополисом. Наведываемся туда -- и действительно, "Горный барс" торгует пчелиным дерьмом! А факс... это их завхоз на собственном дне рождения напился до усрачки... вообразил себя "крышей"... и стал по первым попавшимся номерам грозные послания рассылать! Шшшутники!
Ага, ага, Пашка умеет травить байки не хуже меня. Еще помолчу, он опять что-нибудь выдаст, невзирая на совещание.
-- Паш, ты скажи лучше, зачем меня снова в историю втравил и не предупредил даже? Мог хотя бы в Питер позвонить, намекнуть как-то...
-- Да, дозвонишься тебе...
Голос у Платонова обиженный.
-- ... У тебя всегда автоответчик на страже: "Вы позвонили по телефону... даю тридцать секунд..." И говорит с приветливостью автоматчика, передергивающего затвор акаэса.
-- Паш, твои-то звонки я всегда снимаю.
-- Сереж, ну дело-то святое...
Он что, губы надул?
-- Ты же не первый день в Москве? Значит, сам так счел, правильно? Согласен?
Дипломат. Железная логика. Я смягчаюсь:
-- Лады, Паш. Я просто о чем звоню: давай-ка после наших с Ремеслуком дел...
-- Почему ваших с Ремеслуком?!
-- Да не дуйся, не дуйся, я в курсе... Так вот, давай встретимся, что ли, посидим... Ведь с похорон Рыбакова не виделись.
-- Сереж, а ты говоришь: зачем выдернул? Конечно, посидим, тосты поднимем. Как говорят на Кавказе: давно друг друга не хвалили! Иначе тебя попробуй -- вытащи в первопрестольную.
-- Так значит звоню.
-- Так значит звонишь.
... Отлично! Не то что бы я не доверял Ремеслуку, когда он ссылался на Платонова, но проверить никогда нелишне.
Теперь, пока еще не совсем стемнело, примемся за сборы. В принципе, что мне надо, дабы заявиться на бешбармак к Шамилю? Да ничего особенного: желателен темный спортивный костюм, кроссовки какие-нибудь... Надеюсь, справлюсь и без спецпримочек.
Я раскрыл платяной шкаф, в который так и не удосужился заглянуть накануне. Ого, солидно! Весь он увешен и завален тренировочными костюмами, комбезами, кроссовками, какими-то коробочками и картонными ящиками. На самой верхней полке в гордом одиночестве притулилась новенькая "сфера".
Открыл наугад несколько коробок. Приборы ночного видения, светошумовые гранаты "Заря" и прочие полезные вещи. Со дна одного ящика вытащил одну штуку, которую тотчас решил присвоить. Треугольный клинок в пол-ладони длиной с короткой рукоятью, кожаные ножны на липучке. Так называемый "нож последней надежды", оружие скрытого ношения. Экспроприирую.
Прикинул на глаз гардероб. Одежда моего размера. Видимо, Ремеслук подготовил все это богатство с прицелом, заранее рассчитывая на мое согласие участвовать в операции.
Недолго поводив жалом, я остановился на комбинезоне цвета московских сумерек, с многочисленными карманами.
Поколебался, выбирая между легкими "берцами" корейского производства и найковскими кроссовками.
Облачился в кроссовки, скорее, по привычке. Укрепил на ноге чуть повыше лодыжки "последнюю надежду". Сунул в карман несколько купюр, сигареты с зажигалкой и... вот когда пригодится подарок Баратынского!.. замочный револьвер -- локейд.
Беспрепятственно спустился на первый этаж, миновал холл, перекинулся парой слов с охранником и вышел на улицу.
Вечер был каким-то немосковским. Летние сумерки мягко окутывали деревья, словно платок из козьего пуха. Воздух благоухал ванилью и сдобными булками: наверное, где-то поблизости работала хлебопекарня.
Я довольно быстро поймал лохматого "Москвичонка".
-- Куда?
-- Переулок Второго Интернационала.
-- Где это?
Я пожал плечами.
-- Ладно, падай, поехали. По дороге спросим.
Пожилой шофер не стал заранее уговариваться о цене. Наверно, с пассажирами ему по нынешним временам не очень везло.
Мы кружили по столице минут двадцать, опросили человек шесть, и никто из них не дал вразумительного ответа. Еще одно отличие большой Москвы от маленького Питера: у нас скольких спросите, столькие и ответят. Правда, могут указать при этом совершенно разные направления.
Наконец, мы все-таки выяснили дорогу, набредя на пост ППС. Оказалось недалеко даже по петербургским меркам -- минут десять езды, как сказал водила.
Вскоре я уже разминал затекшие члены метрах в двадцати от симпатичного особнячка, который вычислил как офис фирмы "Темп -- А".
Так... два с половиной этажа, учитывая чердак... массивная стальная дверь на входе... окна зарешечены. Но, кажется, нет ни видеосистем охраны, ни "наружки" на подступах к бастиону, ни замка -- "считывателя" на самой двери.
Что же так жиденько, ребята? А, впрочем, кого бояться чеченским криминалам посреди Москвы? Криминалы уже легализованы. Для правоохранительных органов "Темп-А" -- наверняка солидная фирма, занимающаяся, к примеру, тем же реэкспортом пчелиного дерьма. И, быть может, даже исправно платящая налоги.
Свои же, заплечных дел коллеги из, так сказать, вражеского лагеря сюда не сунутся: кому это надо, когда сферы влияния поделены? А уличные крысята, быкующая московская шантрапа, не стоят того, чтобы разоряться из-за нее на системы, реагирующие на всякие там вибрации и изменения объема охраняемого пространства.
... Размышляя так, я прогуливался возле домика, изображая припозднившегося электрика, крайне озабоченного состоянием здешних линий электропередач...
Здание казалось вымершим. Лишь в нескольких комнатах на втором этаже горел свет, просачиваясь сквозь неплотные жалюзи...
А-а-а, понеслась! Ввяжемся в бой, а там посмотрим. Фактор внезапности на нашей стороне. Устроим маленький шаолиньский коридор с выходом на искомое... тело. Извините, парни, сейчас бабахнет. Танцуем зикр!
Я махнул к двери особняка, вставил узкое дуло локейда в щель замка и несколько раз спустил курок.
Крр-рац, -- тихо сказал хваленый замок - "испанка"... и умер.
Я аккуратно потянул дверь на себя.
Вот же хрень! Дети гор не озаботились сигнализацией, зато оснастили дверь с внутренней стороны массивной щеколдой. Есть, знаете ли, такой хороший древний обычай на Кавказе и в довольно средней Азии, -- запираться на засов.
Я снова потянул дверь и заглянул в образовавшийся зазор: да тут не один засов, а целых два! Судя по ширине, не заводские, а "самовары". Ваше слово, мистер локейд!
Я нажал на второй, короткий курок и дуло револьвера раздвоилось, раскрылось, как клюв у цапли. "Клювом" прихватил язык засова и вдавил кнопку на локейде, расположенную там, где у обычного револьвера находится барабан. "Клюв" завибрировал... засов поехал между его полотнами. Открыто! Ту же операцию повторил со второй с щеколдой. Открыто!
Времени на все ушло секунд пятьдесят... ну, может, минута. И то потому, что у меня не было опыта обращения с подобной игрушкой.
Я открыл дверь ровно настолько, чтобы протиснуться боком, вполз в помещение и...
Чуть не столкнулся со здоровенным громилой в камуфляже. Тот стоял у противоположной стены и тупо смотрел на дверь.
Свет тусклой лампочки отражался в глазах явно обкуренного "духа". Природная реакция, притупленная наркотиком, на мгновение подвела стража. Заметив меня, он чуть поколебался и... И это мгновение стало роковым в его жизни.
-- САЛАМ, БРАТ! ВИНА ПРИНЕС, ДА!
Если вы неожиданно столкнулись с врагом, сразу орите. Любую глупость, но радостно и с уверенным видом. Мне почему-то вино пришло на ум.
Пока боевик раскрывал рот, чтобы о чем-то меня спросить, а правой рукой тянулся к кобуре, чтобы уже ни о чем не спрашивать... я схватил его за плечи, рванул на себя и натянул ему коленкой под сердце. Страж обмяк, приняв разочарованный вид.
Головой направо -- налево. Так... В обоих концах коридора -- лестницы, ведущие на второй этаж. С обеих лестниц уже скатываются земляки стража. По два с каждой стороны. Нет, ну и быстрые вы! Тоже вина захотелось?
"Чехи" были не совсем готовы к схватке. Они бежали вниз на шум, не будучи полностью уверенными во вторжении. Я метнулся направо.
Духовская подготовка всегда вызывала у меня уважение. Первый нападавший моментально оценил обстановку, сорвал дистанцию и резко махнул ногой, метя мне в голову.
... А вот что их нередко подводит, так это тяга к дешевым понтам, к эффектам и трюкам, которых они насмотрелись по видакам...
Я перехватил ногу, упакованную в "берцу", за нос и за пятку, провернул ее, и боевик совершил вполне киношный пируэт, вертанувшись в воздухе и хряснувшись лицом об пол.
-- Н-нна!
Н-ннайковская кроссовка рубанула по позвоночнику каратиста. Левой ногой я отмахнул назад и удачно попал в подбородок набежавшего боевика с другого крыла.
Клл-лыц! -- вполне по-русски отозвалась чеченская челюсть.
Темп! Темп! Это первые хозяева встретили гостя, свалившись кто в чем и без оружия, не разобравшись как следует в обстановке. Неровен час, сбежится вся кодла... сколько их?.. и устроит мне свинцовый дождик. Да пошли вы! У меня с Афгана аллергия на свинец!
Хотя... хотя... пусть прольется дождик! Есть надежда, что в тесном коридоре ковбои попросту перемочат брат брата. И все равно -- ТЕМП!
Направо -- налево. Теперь снова -- направо!
-- Нн-на!
Я легонько кинул следующему боевику локейд. Кинул от пояса, просто собираясь отвлечь внимание абрека. Но парня, видно, часто били в детстве по причинному месту. Он поймал револьвер обеими руками, прикрыв им самое дорогое, и тем открыл корпус.
-- Нн-нн-на!!!
Оникен, "лапа дьявола", ладонь, сведенная в кулак, с выступающим суставом среднего пальца, погрузилась в солнечное сплетение охранника.
"Все обещают, мы -- гарантируем!" Сила хорошо поставленного удара, сконцентрированная в одной точке, в принципе, способна проломить человеческое тело насквозь.
-- Глубже, глубже рукой! Пробей его до позвоночника, возьми и сломай!
О-о-о, вот и Хаттори, мое подсознание, мой внутренний японский воин проснулся! Я отмахнулся от его совета и отмахнулся... ногой назад, рассчитывая повторить удачно прошедший уже прием.
Нога описала короткую дугу в воздухе и не встретив... естественного препятствия... вернулась в исходное положение. Я перекатился по полу, чтобы оказаться лицом к последнему функционирующему противнику, и принял низкую стойку.
... Шшш -- шшш!!!.. зашипела кобра, выпуская из себя отработанный воздух и вбирая новый... шшшшш-ш!!!...
А никто, оказывается, и не торопится. Огромный бородач -- под сто девяносто ростом, под сто килограммов веса -- с интересом наблюдал за мной, усмехаясь и потряхивая здоровенными руками, свободно свисающими вдоль туловища.
Рр-раз! Здоровяк неожиданно пластично встал в мудреную стойку.
... Шшш -- шшш! шшш -- шшш!.. Вобрать воздуху в грудь, поднять давление!
Его развернутая левая нога впереди, правая, согнутая в колене, чуть сзади. Его левая рука с обманчиво расслабленным запястьем обращена ко мне, правая -- у пояса. Кисть правой лениво болтается, как свободная лапа у умывающейся кошки.
А это "кошка" и есть. Очень живописная стойка. Работать в такой стойке может позволить себе либо полный раздолбай, либо классный мастер.
Чеченец -- мастер... Если бы все это происходило в кино, мы давно уже посмотрели бы друг другу в глаза... поклонились... и разошлись. Бой не состоялся бы. Но... кина не будет.
-- АЛЛАХ АКБАР!
"Чеху" надоедает ждать, он рвет дистанцию и проводит сложную, но весьма эффективную комбинацию.
Блок... блок... уход... блок... "контрю" и выхожу с ударом. Удар не достигает цели. Боевик не отступает. Наносит новую серию... "связку"... и потихоньку отжимает меня в угол.
Блок... блок... удар... уход. Скоро места для ухода не останется, и тогда мне придется совсем скверно. Хороший мастер пробьет любой хороший блок, а разница в весе у нас -- килограммов двадцать... это при его-то подвижности!..
Блок... уход... подсечка... мимо!
Да что тебе, в самом деле Аллах помогает?! Почему он помогает тебе, а не мне? Я, по вашим же законам, пришел сюда за своим... за своим кровником. Это ты не на своей земле. Сами же считаете ее чужой...
Мы упражняемся уже больше полутора минут. Слишком долго для скоротечного боя. На мое счастье, новых абреков с автоматами пока не видно. Пора заканчивать.
-- СПЕЦНАЗ АКБАР!!!
Бросаюсь вперед... "контрю" из последних сил... дыхалка... дыхалка сбита... только бы успеть провести "коронку".
Удар... Удар... Блок... Уход.
"Хаттори"... удар... "Хаттори!!!" -- взмаливаюсь я -- "Помоги же, чего спишь, проклятый?!!" -- "А вот..."... удар... перекат... "...хрен тебе!" -отвечает истинно по-русски японец внутри меня, -- "Обращаешься, только когда приспичит!"
Чеченец мягко, по-кошачьи, плассируется, отступает... Одно обманное движение... другое.
-- Н-нна!
Пытаюсь нанести удар по коленной чашечке противника и... проваливаюсь, как пацан, не рассчитав расстояния. Время становится тягуче резиновым... вечным... замедляет свой бег и останавливается. Ки -- но!
... Рука боевика проворачивается ладонью вверх... Его стальной средний палец змеей ползет к моему горлу... Медленной, сонной змеей. Змея жалит меня повыше ключицы...
.................
.................
Я очнулся от резкой боли в горле и в запястьях. Огляделся. Абсолютно голая каморка три на три метра, стены с накатом, деревянный пол. Поднял голову.
Ни одного окна, высота два восемьдесят и что-то вроде дымохода под самым потолком. Сквозное отверстие шириной в два кулака. Явно сквозное, потому что и на полу камеры, и под потолком -- тополиный пух.
Оттого что свобода -- вот она, рядом, не легче. Не могу же я отсюда через этот дымоход по частям выбираться! Дверь в комнатухе стальная, ничуть не хуже, чем на входе.
Кроме всего, руки и ноги связаны у меня за спиной. Вязать чеченцы -большие мастера. Правда, в случае со мной они допустили одну маленькую, простительную в иных случаях, ошибку...
-- Здорово, сын шакала, согрешившего с обезьяной!
Дверь раскрылась. На пороге появился какой-то невзрачный, небритый-нечесанный чеченец в спортивном "адике". Стоит, радуется, аж руки потирает. Поговорить зашел. Ну, наболело у людей за годы советской власти, теперь им поговорить хочется. Сейчас долго будет расписывать, что со мной сделает, а потом... и сделает.
-- Ты, вонючий гандон, да прорастут твои волосы внутрь твоего черепа...
. .. Поэтично-то как! Хотя... гандон... волосы -- не рифмуется. Вообще-то мне не смешно. Куда уж несмешнее!
-- Ты все расскажешь, собака, кто такой. И тогда мы сделаем тебе большой подарок...
Боевик загоготал:
-- Дадим право выбора. Хочешь -- кастрируем, хочешь скальпируем, хочешь -- голову отрежем, хочешь -- живьем сварим. Ладно, пойду к Шамилю, пусть уважаемый человек решает!
Снаружи трижды щелкает замок.
... Скальпируем... кастрируем... живьем сварим.
"Ты как желаешь: сразу умереть или... сначала помучиться?" Знаменитая фраза из знаменитого фильма. Хорошо смотреть "Белое солнце пустыни", сидя у телевизора в халате и домашних тапочках. Настроение поднимает. А я уж сколько лет не смотрю это кино... у меня под него накатывают совсем невеселые воспоминания. Где-то все это уже было... что-то подобное я уже слышал... в свой адрес...
... МАразззм!.. МА..?
Мне уходить надо... легко сказать!.. а у меня перед глазами встает Несси... Инна. "Давай, давай, ежик!" -- зовет она меня откуда-то издалека, -- "Хватит уже, мальчик, пойдем отсюда!" Одновременно с Несси у меня, правда не перед глазами...
Да, правильно вы подумали!
... МАразззм!..
С вами случалось такое? В решающий момент -- идиотская отключка и совсем не те мысли.
Инна -- Я. Инь -- Ян. Инь -- Ян -- Инь! (Иди ты, Хаттори, предатель!)... "Пойдем, пойдем, Ин! Знаешь, я так давно хотел сказать тебе, что..."...
"Чех", вязавший меня, допустил ошибку. Ему бы спутать меня "бараном", "вкозлы", а он спеленал руки -- ноги, и успокоился. Только... руки связаны отдельно от ног. Прогибаюсь, просовываю ноги в окружность, образованную руками, двигаю плечами...
Э, не даром я часами упражнялся на турнике, проделывая упражнение, именуемое в нашей среде -- "Виталий Бонивур"! На самом деле, не очень сложный прием.
Теперь руки, как и положено, передо мной. Можно сесть.
Р-раз! Тренируем пресс! Наклон вперед! Вот она, моя "последняя надежда", которая умирает последней! Даже если "чехи" и шмонали меня, то ножа не обнаружили! Теперь разрезать путы сперва на руках, а потом и на ногах -- дело техники. Готово! Размяться... взять "чеха", когда он вернется, в заложники и...
... Она прошла как каравелла по зеленым волнам! Я, кажется, возвращаюсь, Инна!..
Размяться мне не дали. Дверь раскрылась. Передо мной нарисовалась козлобородая троица. Недавний заморыш... здоровяк, которому я позорно проиграл поединок... и еще один детина с автоматом ПП-90 в боевом положении. Все, апельсец!
Заморыш с удивлением посмотрел на разрезанные веревки, на короткий нож в моей руке:
-- Ловкий, биляд!
От дальнейших оскорблений он, на удивление, воздержался. А потом повел себя и вовсе странно. Миролюбиво вытянул руки ладонями вперед и успокаивающе произнес:
-- Малчык, отдай нож дяде Тагиру и пойдем к командиру. Шамиль с тобой говорить хочет, шашлык немного кушать будете! Только не дури...
Тагир, тот сам верзила, который наделал меня в рукопашке, даже заулыбался, замычал: дескать, брось нож, брось! Автоматчик переместил ПП из боевого положения на грудь.
С чего такая любовь вдруг? То скальпируем, то шашлык покушаем?! Но, что бы я ни думал, выбора не оставалось. Эти трое превосходили меня в силе. Один Тагир чего стоил...
Я пожал плечами и отбросил нож. Чеченцы сбились вокруг меня и сопроводили на первый этаж. Как я и предполагал, камера располагалась на чердаке.
Мы вошли в приемную директора Слуца и боевики подтолкнули меня к двери директорской. Сами остались снаружи. Я влетел в комнату.
За столом, спиной ко входу сидел человек в папахе и модном костюме. Он резал большим кинжалом маленькое, розовое яблоко.
... Шамиль! Мой кровник! Не обязательно знать врага в лицо, чтобы...
-- Ты зачем пришел, убил моих людей, Иса?
Главный чеченский "автор" обернулся, словно уловив мои мысли, и пригвоздил к двери колючим взглядом.
В дверь осторожно постучали. Зарайский поправил наплечную кобуру с неразлучным "орлом пустыни" и пошел открывать.
На пороге стояли трое японцев. Молодые коротко поклонились долгопрудненцу, покосившись на болтающееся у него подмышкой оружие. Старик в парадной белой рубашке ткнул в Костю пальцем:
-- Сисисот трисать третий.
Потом в себя:
-- Писисот тиретий. Меняться. Я опласю васи не... удоства...
Зарайский, возвышавшийся над пришельцами головы на две, сморщил нос, будто собираясь чихнуть:
-- Ни хре-на себе?! Меняться! Да мне и здесь нормально!
Сайдзи не слушал слов, он улавливал тон, мимику. Старец поклонился и, глядя в глаза бандиту, произнес:
-- Позиалуйса. Минеася. Я осень проси вас.
И поклонился. Касуми и Сугитани поклонились чуть ниже, чем их Учитель. Долгопрудненец слишком был занят своими мыслями, чтобы уловить, как внутренне подобрались японцы, готовясь защитить учителя от здоровенного пьяного громилы с пистолетом. В лице Зарайского вдруг что-то переменилось... японцы приняли ухмылку русского за гримасу агрессии и...
Бандит отошел от двери вглубь номера. Дернул головой. Буркнул:
-- Ладно, черт с вами, поменяемся! Раз нужно вам. Вещи дайте собрать...
Повернулся к японцам спиной. Оглянулся, махнул рукой:
-- Эй, джапы... Заходите...
... Старший разрешил зайти, и трое оказались в Костином номере...
-- Хоть водки выпьем со знакомством.
-- Водки, говорю, е... нем! -- Зарайский запрокинул голову и сделал глотательное движение.
Японцы переглянулись... Сайдзи прикрыл глаза... Все опять поклонились Косте.
-- Наидеюсь на со... сру... тынисетво! -- с трудом выговорил старший.
Зарайский, несмотря на ужасное настроение, подавился смехом:
-- Ну. Конкретно. Сосру. Дничество. Как у вашего Рю с нашим Борей. Садитесь, давайте по стопке, чтобы чисто жизнь к нам добрее стала.
Одной стопкой дело не ограничилось. Молодые хотели было запротестовать, но Учитель приказал взглядом: пейте! Добив бутылку, Костя со вздохом поднялся, засобирал вещи:
-- Ладно. Давайте ключи. Пойду я...
Касуми и Сугитани остались за столом, а Сайдзи проводил Зарайского до дверей. В дверях поклонился долгопрудненцу еще раз:
-- Сипасибо. Домо аригато. Приятно. Изивините нас!
-- Да ладно, братан, пустое, -- Костя протянул руку японцу, -- Ну, бывай.
Отомо пересилил свои традиционные привычки и обменялся с русским рукопожатием. Вернулся в номер. Пока Сайдзи-сан прощался с незнакомцем, Сугитани успел прибрать и проветрить комнату.
-- Учитель, почему вы были так добры с этим человеком? Он явный якудза.
Две пары глаз вопрошающе смотрели на Отомо Сайдзи. Старец провел рукой по лбу:
-- Этот русский -- хороший человек. Просто с ним никто давно не разговаривал по-доброму. Может быть, с самого детства. У вас достаточно мастерства, чтобы почувствовать это. Да, он хороший человек, но жизнь его -сущий ад, потому что у него плохая карма. Все его предки чем-то очень провинились перед русскими богами, и теперь ему предстоит расплачиваться за их грехи.
-- А теперь дайте мне сосредоточиться. Мы должны были прийти сюда, чтобы понять, что здесь происходило.
Отомо Сайдзи сел на пол и сложил пальцы рук в причудливой мудре. Так же поступили и его спутники. Через минуту комната гостиницы перестала существовать для них, время замедлило бег и они растворились в Пустоте.
-- Что ты видишь, Касуми?
-- Тот, кого мы ищем, сэнсей, был здесь... очень давно. Может быть, больше двух лет назад.
-- Что он делал, Касуми?
-- Фантомная работа. Он исполнял свой долг воина, сэнсей. Так, как он понимал его. Это была трудная битва. И потому он почти бессилен сейчас.
-- Что с ним в данный момент, Сугитани?
-- Он... в этом городе, сэнсей. И ему нужна наша помощь... У него почти нет ва -- внутренней энергии.
... Хэй!..
Медитация окончилась и трое поднялись с пола. Отомо Сайдзи склонил голову:
-- Ему не просто нужна помощь. Главе нашего Клана осталось жить не больше пяти дней. Если он погибнет, то это будет его последняя смерть. Десятая.
Японец медленно прикрыл глаза:
-- И, к сожалению, его старые враги сильнее его новых друзей.
ГЛАВА 12
Ядерный фугас... Я успел привыкнуть к манере Ремеслука изъяснятся загадками. Но что он имел ввиду, именуя ядерным фугасом Мадину, взять в толк все равно не мог. Если он подразумевал секс-бомбу, так мне она не нужна. Не люблю я секс-бомбы: что в них хорошего? Взорвалась один раз -- и все.
У полковника, как я понял, есть и еще одна дурная -- для меня -привычка: перескакивать в разговоре с пятого на десятое. Пока доберешься до сути дела, устанешь. Но главное в нашей беседе я уловил.
Во-первых, у меня есть от трех до пяти дней в запасе.
Во-вторых, вольно или невольно, но Ремеслук выложил место пребывания Шамиля. Хх-х, переулок Второго Интернационала, офис фирмы "Темп -- А"!
... Подождать до окончания основной операции...
Я, конечно, не осуждаю полковника. У каждого из нас в этой игре свои ставки. У него -- чтобы я был целым -невредимым... хотя бы к началу силовой акции. У меня -- Шамиль, заказавший сына.
... Потом я тебе с Шамилем помогу...
Нет, хоть убейте, не верю в помощь... потом. Сколько уж раз случалось, что человек, получив свое, мгновенно забывал данные обещания.
Наведаюсь-ка я сегодня в этот переулок Интернационала! Все равно вечер пустым получается. А так -- проведу его в обществе Шамиля, все не одиноко. Хочется верить, что этот вечер станет последним в далеко не безгрешной жизни чеченского авторитета.
Приняв решение, я огляделся в комнате, выделенной мне Ремеслуком. Где здесь телефон? Ага, вот он, на трельяже приютился... Вполне в духе заведения -- имитация под аппарат начала века. Я поднял тяжеленную трубку и накрутил номер.
-- Продюсерский центр, добрый день...
В голосе пашкиной секретарши читалась гордость за свое положение в солидной фирме.
-- Девушка, хотелось бы услышать господина Платонова.
-- В настоящее время...
... обороты-то какие!..
... идет совещание. Генеральный директор занят. Как ему передать, кто звонит?
-- Девушка, пегедайте ему пгямо сейчас, что звонит Лебегзон Моисей Наумович из Всемигного Евгейского Конггесса и что он очень недоумевает, почему господин Платонов уже втогой месяц не платит членские взносы.
Сам понимаю, не очень удачная шутка, но меня задел самодовольный тон барышни. Теперь я с некоторым ехидством представлял, как округлились ее красивые, наверное, глупые глаза...
-- Подождите, секундочку, Моисей... Наумович. Попытаюсь соединить.
В трубке с полминуты пиликала легкомысленная мелодия.
-- Здравствуй, Сережа, рад слышать...
Что же так официально?! Ах да, Платонов при исполнении, на совещании...
-- Привет, Паша, и я рад...
-- Ты что девочку пугаешь? Она же прямо: "Там! Моисей Наумович! Конгресс! Взносы!"
Пашка хмыкнул:
-- Шутников развелось... Тут, представляешь, Сереж, недавно мой начальник службы безопасности по факсу... ты оцени... ПО ФАКСУ!.. получает послание: "Ваши доходы превышают наши расходы. Под кем работаете? Будете платить нам. На завтра забиваем стрелку..." Ну, можно было плюнуть, но очень уж место стрелки называется... характерное.
Смотрим, откуда факс пришел. Выясняем по справке -- из фирмы "Горный барс". Ну начбез... ты же понимаешь... ему по штату подозрительность положена... начинает предполагать: а не чеченская ли это креатура?.. а, может, кавказцы новое гнездышко себе свили?
Копаем дальше. Выясняется -- фирма занимается экологически чистым прополисом. Наведываемся туда -- и действительно, "Горный барс" торгует пчелиным дерьмом! А факс... это их завхоз на собственном дне рождения напился до усрачки... вообразил себя "крышей"... и стал по первым попавшимся номерам грозные послания рассылать! Шшшутники!
Ага, ага, Пашка умеет травить байки не хуже меня. Еще помолчу, он опять что-нибудь выдаст, невзирая на совещание.
-- Паш, ты скажи лучше, зачем меня снова в историю втравил и не предупредил даже? Мог хотя бы в Питер позвонить, намекнуть как-то...
-- Да, дозвонишься тебе...
Голос у Платонова обиженный.
-- ... У тебя всегда автоответчик на страже: "Вы позвонили по телефону... даю тридцать секунд..." И говорит с приветливостью автоматчика, передергивающего затвор акаэса.
-- Паш, твои-то звонки я всегда снимаю.
-- Сереж, ну дело-то святое...
Он что, губы надул?
-- Ты же не первый день в Москве? Значит, сам так счел, правильно? Согласен?
Дипломат. Железная логика. Я смягчаюсь:
-- Лады, Паш. Я просто о чем звоню: давай-ка после наших с Ремеслуком дел...
-- Почему ваших с Ремеслуком?!
-- Да не дуйся, не дуйся, я в курсе... Так вот, давай встретимся, что ли, посидим... Ведь с похорон Рыбакова не виделись.
-- Сереж, а ты говоришь: зачем выдернул? Конечно, посидим, тосты поднимем. Как говорят на Кавказе: давно друг друга не хвалили! Иначе тебя попробуй -- вытащи в первопрестольную.
-- Так значит звоню.
-- Так значит звонишь.
... Отлично! Не то что бы я не доверял Ремеслуку, когда он ссылался на Платонова, но проверить никогда нелишне.
Теперь, пока еще не совсем стемнело, примемся за сборы. В принципе, что мне надо, дабы заявиться на бешбармак к Шамилю? Да ничего особенного: желателен темный спортивный костюм, кроссовки какие-нибудь... Надеюсь, справлюсь и без спецпримочек.
Я раскрыл платяной шкаф, в который так и не удосужился заглянуть накануне. Ого, солидно! Весь он увешен и завален тренировочными костюмами, комбезами, кроссовками, какими-то коробочками и картонными ящиками. На самой верхней полке в гордом одиночестве притулилась новенькая "сфера".
Открыл наугад несколько коробок. Приборы ночного видения, светошумовые гранаты "Заря" и прочие полезные вещи. Со дна одного ящика вытащил одну штуку, которую тотчас решил присвоить. Треугольный клинок в пол-ладони длиной с короткой рукоятью, кожаные ножны на липучке. Так называемый "нож последней надежды", оружие скрытого ношения. Экспроприирую.
Прикинул на глаз гардероб. Одежда моего размера. Видимо, Ремеслук подготовил все это богатство с прицелом, заранее рассчитывая на мое согласие участвовать в операции.
Недолго поводив жалом, я остановился на комбинезоне цвета московских сумерек, с многочисленными карманами.
Поколебался, выбирая между легкими "берцами" корейского производства и найковскими кроссовками.
Облачился в кроссовки, скорее, по привычке. Укрепил на ноге чуть повыше лодыжки "последнюю надежду". Сунул в карман несколько купюр, сигареты с зажигалкой и... вот когда пригодится подарок Баратынского!.. замочный револьвер -- локейд.
Беспрепятственно спустился на первый этаж, миновал холл, перекинулся парой слов с охранником и вышел на улицу.
Вечер был каким-то немосковским. Летние сумерки мягко окутывали деревья, словно платок из козьего пуха. Воздух благоухал ванилью и сдобными булками: наверное, где-то поблизости работала хлебопекарня.
Я довольно быстро поймал лохматого "Москвичонка".
-- Куда?
-- Переулок Второго Интернационала.
-- Где это?
Я пожал плечами.
-- Ладно, падай, поехали. По дороге спросим.
Пожилой шофер не стал заранее уговариваться о цене. Наверно, с пассажирами ему по нынешним временам не очень везло.
Мы кружили по столице минут двадцать, опросили человек шесть, и никто из них не дал вразумительного ответа. Еще одно отличие большой Москвы от маленького Питера: у нас скольких спросите, столькие и ответят. Правда, могут указать при этом совершенно разные направления.
Наконец, мы все-таки выяснили дорогу, набредя на пост ППС. Оказалось недалеко даже по петербургским меркам -- минут десять езды, как сказал водила.
Вскоре я уже разминал затекшие члены метрах в двадцати от симпатичного особнячка, который вычислил как офис фирмы "Темп -- А".
Так... два с половиной этажа, учитывая чердак... массивная стальная дверь на входе... окна зарешечены. Но, кажется, нет ни видеосистем охраны, ни "наружки" на подступах к бастиону, ни замка -- "считывателя" на самой двери.
Что же так жиденько, ребята? А, впрочем, кого бояться чеченским криминалам посреди Москвы? Криминалы уже легализованы. Для правоохранительных органов "Темп-А" -- наверняка солидная фирма, занимающаяся, к примеру, тем же реэкспортом пчелиного дерьма. И, быть может, даже исправно платящая налоги.
Свои же, заплечных дел коллеги из, так сказать, вражеского лагеря сюда не сунутся: кому это надо, когда сферы влияния поделены? А уличные крысята, быкующая московская шантрапа, не стоят того, чтобы разоряться из-за нее на системы, реагирующие на всякие там вибрации и изменения объема охраняемого пространства.
... Размышляя так, я прогуливался возле домика, изображая припозднившегося электрика, крайне озабоченного состоянием здешних линий электропередач...
Здание казалось вымершим. Лишь в нескольких комнатах на втором этаже горел свет, просачиваясь сквозь неплотные жалюзи...
А-а-а, понеслась! Ввяжемся в бой, а там посмотрим. Фактор внезапности на нашей стороне. Устроим маленький шаолиньский коридор с выходом на искомое... тело. Извините, парни, сейчас бабахнет. Танцуем зикр!
Я махнул к двери особняка, вставил узкое дуло локейда в щель замка и несколько раз спустил курок.
Крр-рац, -- тихо сказал хваленый замок - "испанка"... и умер.
Я аккуратно потянул дверь на себя.
Вот же хрень! Дети гор не озаботились сигнализацией, зато оснастили дверь с внутренней стороны массивной щеколдой. Есть, знаете ли, такой хороший древний обычай на Кавказе и в довольно средней Азии, -- запираться на засов.
Я снова потянул дверь и заглянул в образовавшийся зазор: да тут не один засов, а целых два! Судя по ширине, не заводские, а "самовары". Ваше слово, мистер локейд!
Я нажал на второй, короткий курок и дуло револьвера раздвоилось, раскрылось, как клюв у цапли. "Клювом" прихватил язык засова и вдавил кнопку на локейде, расположенную там, где у обычного револьвера находится барабан. "Клюв" завибрировал... засов поехал между его полотнами. Открыто! Ту же операцию повторил со второй с щеколдой. Открыто!
Времени на все ушло секунд пятьдесят... ну, может, минута. И то потому, что у меня не было опыта обращения с подобной игрушкой.
Я открыл дверь ровно настолько, чтобы протиснуться боком, вполз в помещение и...
Чуть не столкнулся со здоровенным громилой в камуфляже. Тот стоял у противоположной стены и тупо смотрел на дверь.
Свет тусклой лампочки отражался в глазах явно обкуренного "духа". Природная реакция, притупленная наркотиком, на мгновение подвела стража. Заметив меня, он чуть поколебался и... И это мгновение стало роковым в его жизни.
-- САЛАМ, БРАТ! ВИНА ПРИНЕС, ДА!
Если вы неожиданно столкнулись с врагом, сразу орите. Любую глупость, но радостно и с уверенным видом. Мне почему-то вино пришло на ум.
Пока боевик раскрывал рот, чтобы о чем-то меня спросить, а правой рукой тянулся к кобуре, чтобы уже ни о чем не спрашивать... я схватил его за плечи, рванул на себя и натянул ему коленкой под сердце. Страж обмяк, приняв разочарованный вид.
Головой направо -- налево. Так... В обоих концах коридора -- лестницы, ведущие на второй этаж. С обеих лестниц уже скатываются земляки стража. По два с каждой стороны. Нет, ну и быстрые вы! Тоже вина захотелось?
"Чехи" были не совсем готовы к схватке. Они бежали вниз на шум, не будучи полностью уверенными во вторжении. Я метнулся направо.
Духовская подготовка всегда вызывала у меня уважение. Первый нападавший моментально оценил обстановку, сорвал дистанцию и резко махнул ногой, метя мне в голову.
... А вот что их нередко подводит, так это тяга к дешевым понтам, к эффектам и трюкам, которых они насмотрелись по видакам...
Я перехватил ногу, упакованную в "берцу", за нос и за пятку, провернул ее, и боевик совершил вполне киношный пируэт, вертанувшись в воздухе и хряснувшись лицом об пол.
-- Н-нна!
Н-ннайковская кроссовка рубанула по позвоночнику каратиста. Левой ногой я отмахнул назад и удачно попал в подбородок набежавшего боевика с другого крыла.
Клл-лыц! -- вполне по-русски отозвалась чеченская челюсть.
Темп! Темп! Это первые хозяева встретили гостя, свалившись кто в чем и без оружия, не разобравшись как следует в обстановке. Неровен час, сбежится вся кодла... сколько их?.. и устроит мне свинцовый дождик. Да пошли вы! У меня с Афгана аллергия на свинец!
Хотя... хотя... пусть прольется дождик! Есть надежда, что в тесном коридоре ковбои попросту перемочат брат брата. И все равно -- ТЕМП!
Направо -- налево. Теперь снова -- направо!
-- Нн-на!
Я легонько кинул следующему боевику локейд. Кинул от пояса, просто собираясь отвлечь внимание абрека. Но парня, видно, часто били в детстве по причинному месту. Он поймал револьвер обеими руками, прикрыв им самое дорогое, и тем открыл корпус.
-- Нн-нн-на!!!
Оникен, "лапа дьявола", ладонь, сведенная в кулак, с выступающим суставом среднего пальца, погрузилась в солнечное сплетение охранника.
"Все обещают, мы -- гарантируем!" Сила хорошо поставленного удара, сконцентрированная в одной точке, в принципе, способна проломить человеческое тело насквозь.
-- Глубже, глубже рукой! Пробей его до позвоночника, возьми и сломай!
О-о-о, вот и Хаттори, мое подсознание, мой внутренний японский воин проснулся! Я отмахнулся от его совета и отмахнулся... ногой назад, рассчитывая повторить удачно прошедший уже прием.
Нога описала короткую дугу в воздухе и не встретив... естественного препятствия... вернулась в исходное положение. Я перекатился по полу, чтобы оказаться лицом к последнему функционирующему противнику, и принял низкую стойку.
... Шшш -- шшш!!!.. зашипела кобра, выпуская из себя отработанный воздух и вбирая новый... шшшшш-ш!!!...
А никто, оказывается, и не торопится. Огромный бородач -- под сто девяносто ростом, под сто килограммов веса -- с интересом наблюдал за мной, усмехаясь и потряхивая здоровенными руками, свободно свисающими вдоль туловища.
Рр-раз! Здоровяк неожиданно пластично встал в мудреную стойку.
... Шшш -- шшш! шшш -- шшш!.. Вобрать воздуху в грудь, поднять давление!
Его развернутая левая нога впереди, правая, согнутая в колене, чуть сзади. Его левая рука с обманчиво расслабленным запястьем обращена ко мне, правая -- у пояса. Кисть правой лениво болтается, как свободная лапа у умывающейся кошки.
А это "кошка" и есть. Очень живописная стойка. Работать в такой стойке может позволить себе либо полный раздолбай, либо классный мастер.
Чеченец -- мастер... Если бы все это происходило в кино, мы давно уже посмотрели бы друг другу в глаза... поклонились... и разошлись. Бой не состоялся бы. Но... кина не будет.
-- АЛЛАХ АКБАР!
"Чеху" надоедает ждать, он рвет дистанцию и проводит сложную, но весьма эффективную комбинацию.
Блок... блок... уход... блок... "контрю" и выхожу с ударом. Удар не достигает цели. Боевик не отступает. Наносит новую серию... "связку"... и потихоньку отжимает меня в угол.
Блок... блок... удар... уход. Скоро места для ухода не останется, и тогда мне придется совсем скверно. Хороший мастер пробьет любой хороший блок, а разница в весе у нас -- килограммов двадцать... это при его-то подвижности!..
Блок... уход... подсечка... мимо!
Да что тебе, в самом деле Аллах помогает?! Почему он помогает тебе, а не мне? Я, по вашим же законам, пришел сюда за своим... за своим кровником. Это ты не на своей земле. Сами же считаете ее чужой...
Мы упражняемся уже больше полутора минут. Слишком долго для скоротечного боя. На мое счастье, новых абреков с автоматами пока не видно. Пора заканчивать.
-- СПЕЦНАЗ АКБАР!!!
Бросаюсь вперед... "контрю" из последних сил... дыхалка... дыхалка сбита... только бы успеть провести "коронку".
Удар... Удар... Блок... Уход.
"Хаттори"... удар... "Хаттори!!!" -- взмаливаюсь я -- "Помоги же, чего спишь, проклятый?!!" -- "А вот..."... удар... перекат... "...хрен тебе!" -отвечает истинно по-русски японец внутри меня, -- "Обращаешься, только когда приспичит!"
Чеченец мягко, по-кошачьи, плассируется, отступает... Одно обманное движение... другое.
-- Н-нна!
Пытаюсь нанести удар по коленной чашечке противника и... проваливаюсь, как пацан, не рассчитав расстояния. Время становится тягуче резиновым... вечным... замедляет свой бег и останавливается. Ки -- но!
... Рука боевика проворачивается ладонью вверх... Его стальной средний палец змеей ползет к моему горлу... Медленной, сонной змеей. Змея жалит меня повыше ключицы...
.................
.................
Я очнулся от резкой боли в горле и в запястьях. Огляделся. Абсолютно голая каморка три на три метра, стены с накатом, деревянный пол. Поднял голову.
Ни одного окна, высота два восемьдесят и что-то вроде дымохода под самым потолком. Сквозное отверстие шириной в два кулака. Явно сквозное, потому что и на полу камеры, и под потолком -- тополиный пух.
Оттого что свобода -- вот она, рядом, не легче. Не могу же я отсюда через этот дымоход по частям выбираться! Дверь в комнатухе стальная, ничуть не хуже, чем на входе.
Кроме всего, руки и ноги связаны у меня за спиной. Вязать чеченцы -большие мастера. Правда, в случае со мной они допустили одну маленькую, простительную в иных случаях, ошибку...
-- Здорово, сын шакала, согрешившего с обезьяной!
Дверь раскрылась. На пороге появился какой-то невзрачный, небритый-нечесанный чеченец в спортивном "адике". Стоит, радуется, аж руки потирает. Поговорить зашел. Ну, наболело у людей за годы советской власти, теперь им поговорить хочется. Сейчас долго будет расписывать, что со мной сделает, а потом... и сделает.
-- Ты, вонючий гандон, да прорастут твои волосы внутрь твоего черепа...
. .. Поэтично-то как! Хотя... гандон... волосы -- не рифмуется. Вообще-то мне не смешно. Куда уж несмешнее!
-- Ты все расскажешь, собака, кто такой. И тогда мы сделаем тебе большой подарок...
Боевик загоготал:
-- Дадим право выбора. Хочешь -- кастрируем, хочешь скальпируем, хочешь -- голову отрежем, хочешь -- живьем сварим. Ладно, пойду к Шамилю, пусть уважаемый человек решает!
Снаружи трижды щелкает замок.
... Скальпируем... кастрируем... живьем сварим.
"Ты как желаешь: сразу умереть или... сначала помучиться?" Знаменитая фраза из знаменитого фильма. Хорошо смотреть "Белое солнце пустыни", сидя у телевизора в халате и домашних тапочках. Настроение поднимает. А я уж сколько лет не смотрю это кино... у меня под него накатывают совсем невеселые воспоминания. Где-то все это уже было... что-то подобное я уже слышал... в свой адрес...
... МАразззм!.. МА..?
Мне уходить надо... легко сказать!.. а у меня перед глазами встает Несси... Инна. "Давай, давай, ежик!" -- зовет она меня откуда-то издалека, -- "Хватит уже, мальчик, пойдем отсюда!" Одновременно с Несси у меня, правда не перед глазами...
Да, правильно вы подумали!
... МАразззм!..
С вами случалось такое? В решающий момент -- идиотская отключка и совсем не те мысли.
Инна -- Я. Инь -- Ян. Инь -- Ян -- Инь! (Иди ты, Хаттори, предатель!)... "Пойдем, пойдем, Ин! Знаешь, я так давно хотел сказать тебе, что..."...
"Чех", вязавший меня, допустил ошибку. Ему бы спутать меня "бараном", "вкозлы", а он спеленал руки -- ноги, и успокоился. Только... руки связаны отдельно от ног. Прогибаюсь, просовываю ноги в окружность, образованную руками, двигаю плечами...
Э, не даром я часами упражнялся на турнике, проделывая упражнение, именуемое в нашей среде -- "Виталий Бонивур"! На самом деле, не очень сложный прием.
Теперь руки, как и положено, передо мной. Можно сесть.
Р-раз! Тренируем пресс! Наклон вперед! Вот она, моя "последняя надежда", которая умирает последней! Даже если "чехи" и шмонали меня, то ножа не обнаружили! Теперь разрезать путы сперва на руках, а потом и на ногах -- дело техники. Готово! Размяться... взять "чеха", когда он вернется, в заложники и...
... Она прошла как каравелла по зеленым волнам! Я, кажется, возвращаюсь, Инна!..
Размяться мне не дали. Дверь раскрылась. Передо мной нарисовалась козлобородая троица. Недавний заморыш... здоровяк, которому я позорно проиграл поединок... и еще один детина с автоматом ПП-90 в боевом положении. Все, апельсец!
Заморыш с удивлением посмотрел на разрезанные веревки, на короткий нож в моей руке:
-- Ловкий, биляд!
От дальнейших оскорблений он, на удивление, воздержался. А потом повел себя и вовсе странно. Миролюбиво вытянул руки ладонями вперед и успокаивающе произнес:
-- Малчык, отдай нож дяде Тагиру и пойдем к командиру. Шамиль с тобой говорить хочет, шашлык немного кушать будете! Только не дури...
Тагир, тот сам верзила, который наделал меня в рукопашке, даже заулыбался, замычал: дескать, брось нож, брось! Автоматчик переместил ПП из боевого положения на грудь.
С чего такая любовь вдруг? То скальпируем, то шашлык покушаем?! Но, что бы я ни думал, выбора не оставалось. Эти трое превосходили меня в силе. Один Тагир чего стоил...
Я пожал плечами и отбросил нож. Чеченцы сбились вокруг меня и сопроводили на первый этаж. Как я и предполагал, камера располагалась на чердаке.
Мы вошли в приемную директора Слуца и боевики подтолкнули меня к двери директорской. Сами остались снаружи. Я влетел в комнату.
За столом, спиной ко входу сидел человек в папахе и модном костюме. Он резал большим кинжалом маленькое, розовое яблоко.
... Шамиль! Мой кровник! Не обязательно знать врага в лицо, чтобы...
-- Ты зачем пришел, убил моих людей, Иса?
Главный чеченский "автор" обернулся, словно уловив мои мысли, и пригвоздил к двери колючим взглядом.