Страница:
– Ты стала настоящей знаменитостью, – сказал Лонни.
– Не такой, как мечтала.
– Поздновато ты.
– Да и ты тоже.
– Ты же знаешь мою жизнь, Фло. Нормальные часы никогда не были подходящими для моего ремесла.
– Ты все еще снимаешься в этих грязных видео? Лонни улыбнулся и пожал плечами.
– Мне все твердят, что я звезда – первый сорт. Фло засмеялась.
– Наслышана я о твоем качестве звезды.
– Приятно видеть тебя веселой, Фло. Хочешь чашечку кофе? Или что-нибудь выпить?
– Нет, мне надо возвращаться, – сказала Фло.
– Понятно.
– Рада была повидать тебя, Лонни.
– Послушай, Фло. Я не знал, что Жюль Мендельсон твой, как это, ну, твой приятель. Пока не услышал о статье в «Малхоллэнде».
– С чего ты должен был знать? Немногие знали. Она повернулась, чтобы уйти.
– Ты когда-нибудь встречала его сына? – спросил Лонни.
– Его сына? – спросила Фло, остановившись. – У Жюля Мендельсона не было сына. Ты, верно, говоришь о другом парне, Лонни.
– Я имел в виду пасынка.
– Не думаю, что у него был пасынок. Я хочу сказать, что мне было бы известно. Я была с парнем пять лет.
– Испорченный малый. Наглый. Зовут не то Биппи, не то Киппи.
Фло, услышав имя Киппи, посмотрела на Лонни вопросительно.
– Многие думают, что это я убил Гектора Парадизо ту ночь, включая недоумка Мэннинга Эйнсдорфа, только потому, что я ушел из «Мисс Гарбо» вместе с Гектором. Я точно пошел к нему домой. Развлекались. Я даже побил его немного, потому что он этого хотел. Но я был не последний, кто видел его в ту ночь. Пасынок Мендельсона пришел, когда я уже уходил, ему нужны были деньги, много денег, и Гектор попросил меня побыстрее убраться.
Фло внимательно смотрела на Лонни.
– Киппи Петуорт? Так его зовут?
– Да, Киппи Петуорт. Наглый маленький мерзавец.
В голове Фло вихрем пронеслись мысли. Она вспомнила молодого парня по имени Киппи. В тот день Жюль приехал к ней до восхода солнца и разбудил.
– Со мной молодой человек, – сказал он. – Позволь ему поспать в гостиной на диване часика два. Я вернусь и увезу его.
– Но кто он, Жюль? – спросила Фло.
– Сын моих друзей.
– Он попал в неприятность? – спросила Фло.
– Ничего серьезного. Ребячьи дела. Фло с тележкой подошла к Лонни.
– Ты хочешь сказать, что Киппи Петуорт убил Гектора Парадизо? – спросила Фло, оглядываясь и понизив голос, хотя других покупателей в супермаркете в это время не было.
– Кто-то же убил. Но не я. И, конечно же, это не было самоубийством, как твой приятель Жюль Мендельсон хотел всех уверить. В себя пять раз не стреляют. Каждый болван знает это.
Фло кивнула.
– Я сама часто задавалась этим вопросом. Послушай, мне надо уходить, Лонни. Как мне найти тебя, если понадобится?
Лонни достал ручку и написал номер своего телефона на обложке «Малхоллэнда», затем оторвал клочок и подал Фло. Переставив журналы на стенде, он засунул номер с ее фотографией подальше, чтобы не было видно порванной обложки.
По дороге на Азалиа Уэй Фло мысленно возвращалась к тому утру, когда Жюль привез парня по имени Киппи в ее дом. До того, как она встретила Лонни в ночном супермаркете, Фло ни разу не вспомнила о Киппи.
– Не запомнил, как тебя зовут, – сказал парень, когда проснулся. В то утро она собиралась пойти на собрание анонимных алкоголиков, но не хотела оставлять незнакомого парня одного в доме.
– Фло, Фло Марч, – ответила она.
– Правильно, Фло Марч, – повторил парень.
– Не уверена, что и я запомнила твое. Киппи? Так, кажется?
– Правильно, Киппи.
– Киппи, а дальше?
– Петуорт. Фло засмеялась.
– Подобные имена я называю экстравагантными. Такие редко услышишь в районе Сильвалейк.
– Да уж. Прямо как в «Голубой книге», [2]– сказал он и рассмеялся.
Когда он рассмеялся, Фло заметила, что одного переднего зуба у него не хватает.
– Боюсь, что испачкал кровью твой диван.
– О, Боже! – вскрикнула она, хватая одну из подушек на обитом серым атласом диване. Она была в крови. – Это совершенно новый диван. Мне только вчера его привезли. Ты хотя бы представляешь, сколько стоит этот материал? Девяносто пять долларов за ярд.
– Придется заменить, – сказал он. – Жюль оплатит.
– Но еще дня не прошло, как его привезли, – повторила она. – Он совершенно новый.
– В таком случае, положи подушку так, чтобы кровь не было видно, и никто не заметит разницы. – Он перевернул подушку и похлопал по чистой стороне. – Вот видишь? Только ты и твой декоратор могут заметить разницу.
– Да, – ответила она, покачав головой. Она была расстроена тем, что ее красивый новый диван испорчен. Она была сердита на Жюля за то, что он привез к ней этого беспечного незнакомого парня, который, казалось, ничуть не озабочен тем, что испортил диван, словно привык, что другие должны заботиться о подобных вещах.
– Послушай, бессмысленно терять время и расстраиваться из-за таких пустяков, – сказал Киппи, когда понял, что она действительно огорчена.
Фло вынуждена была признать, что у парня есть шарм и изящество, причем, не приобретенные, а врожденные. Она попыталась найти слово, характеризующее его. «Обаятельный», пришло ей на ум. Она хотела бы знать, что он делает в ее доме, почему Жюль привез его к ней в шесть утра и сказал: «Пусть он останется здесь до моего возвращения. Не задавай никаких вопросов».
– Не возражаешь, если я покурю травку? – спросил Киппи, доставая из кармана сигарету с марихуаной. И, не дожидаясь ответа, потянулся за коробкой спичек.
– Нет, возражаю, – ответила она. – Не хочу, чтобы ты курил травку в моем доме.
Он удивленно посмотрел на нее.
– Забавно. Никогда бы не принял тебя за леди, возражающую против этого.
– Было время, когда я не возражала, но теперь возражаю.
– Потому что я испачкал твой новый диван?
– Нет, потому что не хочу, чтобы курили наркотики в моем доме.
Он пожал плечами и положил сигарету обратно в карман.
– Может быть, дашь тогда апельсиновый сок?
– Сейчас выжму.
– А кофе?
– Приготовлю. Но только не надо разговаривать со мной, как со служанкой. Ты находишься в моем доме, и я сделала одолжение, разрешив тебе остаться здесь.
– Разве я таким тоном говорю? Извини. – Он прикрыл рот рукой и улыбнулся. Она поняла, что он привык поступать по-своему, особенно с женщинами.
Она приготовила кофе на кухне. Он схватил «Лос-анджелес трибьюнэл», которую она читала раньше и оставила на столе. Казалось, он проявлял необычный интерес к утренней газете, быстро переворачивал страницы, внимательно просматривая каждую, словно искал что-то важное. Наконец он отбросил газету и начал пить кофе.
– Ты кем приходишься Жюлю Мендельсону? – спросила Фло.
Киппи Петуорт посмотрел на Фло Марч, но не ответил. Он понял, что Жюль ничего ей не рассказал.
– Я задала тебе вопрос.
– Кем ты приходишься Жюлю Мендельсону? – спросил он в ответ.
Оба внимательно посмотрели друг на друга, но промолчали. Киппи Петуорт прекрасно понимал, кто такая Фло Марч, но Фло Марч не догадывалась, кто такой Киппи Петуорт.
Позже Жюль заехал за ним, и они уехали, не обменявшись между собой ни словом. Жюль больше никогда не упоминал его имени. Она тоже. Потом в волнениях по поводу смерти Гектора Парадизо, вызвавшей толки и пересуды людей, она забыла о молодом парне по имени Киппи Петуорт, который провел шесть часов в ее доме, и ни разу ей не приходила мысль связать смерть Гектора с этим парнем.
Когда она сообщила Нелли Поттс, что ей требуется серый атласный материал для нового чехла на подушку от дивана, Нелли сказала, что этого материала временно нет в наличии, но она даст знать, как только он появится.
– Я хочу попросить вас оказать мне услугу, Симс, – сказала Фло, позвонив Симсу Лорду в тот же день.
– О чем идет речь? – спросил Симс холодным голосом.
– Я хочу встретиться с Паулиной Мендельсон.
– О, не глупи, Фло. Будь разумной. Паулина Мендельсон никогда не встретится с тобой.
– Возможно, вам следует ей сказать, что у меня есть важная информация для нее.
– Забудь о Паулине. Все бесполезно. Она считает, что ты разрушила ее жизнь. Она не хочет иметь дело с тобой.
– Передайте знатной даме, что она очень, очень пожалеет, если не встретится со мной, Симс. – Когда он не ответил, она добавила. – Передайте ей, что это касается Киппи.
– Киппи? При чем здесь Киппи? Что с ним случилось? – спросил он. Многие годы, будучи адвокатом и доверенным лицом Жюля Мендельсона, он не раз принимал участие в спасении Киппи Петуорта от неприятностей.
– Я больше вам ничего не скажу, Симс. Я хочу поговорить с ней.
– Она сказала… – начал Симс.
– Меня не интересует, что она сказала, – взорвалась Паулина.
– Она сказала, что это касается Киппи, – настойчиво добавил Симс.
Наступила пауза.
– Киппи? – спросила она. Паулина Мендельсон была не из тех женщин, которых бросает в испарину, но ее ладони стали влажными, когда она услышала имя сына да еще в связи с Фло Марч. Она вспомнила, что последнее, что она спросила у мужа перед смертью, было: «Кто-нибудь еще знает, Жюль?», но он умер, не ответив. Она вспомнила телефонный разговор с Киппи после смерти Жюля. «Я все знаю, – сказала она тогда. «О Фло Марч?» – спросил Киппи.
В тот же день в «Облака» приехал преподобный доктор Руфус Броунинг из епископальной церкви «Всех Святых» выпить чашку чая с Паулиной Мендельсон в библиотеке. Она была не в силах рассказать кому бы то ни было о том, что знает о сыне, даже отцу, хотя доверяла ему безгранично, или сестрам, или Камилле Ибери, а тем более Роуз Кливеден. Руфус Броунинг с большим уважением относился к Паулине Мендельсон и выполнял роль ее духовного наставника. Во время его воскресных проповедей в церкви и разговоров с прихожанами она всегда называла его доктор Броунинг. Но в тех случаях, когда он приезжал к ней на чашку чая, она называла его просто Руфус. Ни для Блонделл, ни для Дадли не осталось незамеченным, что миссис Мендельсон проплакала все полтора часа, что она провела за закрытыми дверями библиотеки с доктором Броунингом. После его ухода она позвонила Симсу Лорду в его офис.
– Я встречусь с ней, – сказала Паулина, – но не в моем доме. Я не хочу видеть ее здесь. И, конечно же, я не поеду к ней.
– Мы можем встретиться с ней в офисе Жюля, – сказал Симс.
– Эти бумаги вы получили за несколько часов до смерти моего мужа, и они не могут быть уликой в суде. Это могут подтвердить лучшие юристы страны, – ответила Паулина. Эти слова ей перед встречей подсказал Симс Лорд, но в них не слышалось властности, которая проявлялась в ее разговоре после смерти Жюля. – Вы принудили моего мужа подписать бумаги. Вы проникли в больницу, вначале представившись его дочерью, потом переодевшись медсестрой. Есть свидетели в больнице, которые могут подтвердить это. Я считаю вас ответственной за смерть моего мужа.
Фло кивнула, сохраняя спокойствие. Две женщины, которых любил Жюль, пристально смотрели друг на друга. Фло поняла, что одержала верх.
– Здоровье Жюля было не в порядке больше года, миссис Мендельсон, – сказала Фло. – Вы не хуже меня знаете об этом. Поэтому не надо обвинять меня в его смерти. Если вам интересно, хотя я очень сомневаюсь, что подобное может вас заинтересовать, то сотрудники «скорой помощи» могут подтвердить, что я спасла его жизнь. И если вы ищете виновного, то это прежде всего Арни Цвиллман, который рассказал Майлсу Крокеру о девушке, погибшей в Чикаго в тысяча девятьсот пятьдесят третьем году, и винить надо также Майлса Крокера за то, что он сообщил Жюлю об отмене его назначения в Брюссель за два часа до сердечного приступа.
Паулина молчала, пораженная тем, что Фло знает о ее муже больше, чем она.
Фло встала, собираясь уходить.
– Я многое знаю о Жюле, миссис Мендельсон, – сказала она Паулине.
– Не обращай на нее внимания, Паулина, – сказал ледяным голосом Симс. – Этой женщине хорошо заплатили за сексуальную благосклонность, а теперь она ищет способ обеспечить себе жизнь.
– Я не с вами разговариваю, Симс, – сказала Фло, не пытаясь скрыть презрения. – Я вижу вас насквозь. Я знаю, что вы из себя представляете, после того, как демонстрировали мне свой пенис после смерти Жюля, решив, что я из тех, кто упадет перед вами на колени.
Симс повернулся к Паулине.
– Вы должны понять, Паулина, что это за человек. Она не остановится ни перед чем.
Паулина прекрасно знала о способности Симса Лорда не краснеть при подобных обстоятельствах. Она лишь кивнула головой.
– Я не верю, что мисс Марч что-нибудь знает, – сказал Симс.
– Мисс Марч знает, кто убил Гектора Парадизо, – проговорила Фло и, не обращая внимания на Симса Лорда, продолжала, обращаясь к Паулине: – Мисс Марч знает, потому что мистер Мендельсон привез убийцу к ней в дом, чтобы спрятать его на шесть часов в то утро, когда было совершено убийство, пока сам ездил обделывать делишки, чтобы скрыть преступление и представить его как самоубийство.
Паулина побледнела, но не сказала ни слова.
– Никто этому не поверит, – сказал Симс.
– Поверят, если возьмут на анализ кровь, оставшуюся на подушке от моего дивана, капли которой попали туда из выбитого переднего зуба, – сказала Фло, не отрывая глаз от лица Паулины. Паулина опустила глаза.
– Я многого не прошу, миссис Мендельсон. Я хочу получить только то, что Жюль мне оставил: дом на Азалиа Уэй и доход от одного из его вкладов, чтобы я могла жить так, как он хотел. Вот и все. Ни цента больше. При всех ваших баксах, это совсем немного. Подумайте. И если вы проявите желание поговорить со мной с глазу на глаз, без Симса, то мисс Мейпл даст вам мой номер телефона.
Она открыла дверь зала для конференций в офисе Жюля и вышла.
Несколько минут Симс и Паулина сидели молча.
– Выплати ей, Симс. Дай ей все, что она просит. Бог свидетель, я могу себе это позволить, – сказала Паулина.
– Это никогда не кончится, если заплатишь хоть раз, ты же знаешь, – возразил Симс.
– Заплати ей, – повторила Паулина.
– Ты делаешь ошибку, Паулина.
– Что ты хочешь сказать? – спросила Паулина, все еще потрясенная разговором с Фло.
– Ты согласишься сейчас, на следующий год она снова придет. Это своеобразная форма шантажа. Я знаю подобные случаи. О чем она говорила? О выбитом зубе? О крови на подушке? Я ничего не понял.
Паулина покачала головой.
– Не знаю.
– Я сделал вывод, что она не только лгунья, но и маньячка, стяжательница, и опасна для тебя и памяти Жюля, – сказал Симс.
– Значит, ты считаешь, что нет необходимости ей платить? – спросила Паулина.
– Разве ты не этого хочешь?
– Но я думала, что ты одобряешь выполнение распоряжений Жюля.
– Теперь нет, – решительно ответил Симс.
Ответ встревожил Паулину. Она боялась продолжать разговор из опасений, что всплывет имя Киппи. Она взяла сумочку и встала. У двери она повернулась к Симсу и спросила:
– Как ты думаешь, что с ней будет?
– Она будет забыта, никто о ней больше ничего не услышит, это несомненно.
Магнитофонная запись рассказа Фло. Кассета № 23.
«Жюль всегда разделял свою семейную жизнь и жизнь со мной; он не любил говорить со мной о Паулине, и я уважала его за это. Но я многое узнала о ней за пять лет, что была любовницей Жюля. Собирала по каплям, а потом соединяла в целое. Ты говоришь о привилегированной жизни. У нее она была, была всегда. Например, когда ей было шестнадцать лет, она училась в лучшей школе для девочек Виргинии, я не помню, как она называется, но там все девочки учатся кататься на лошадях. Она прекрасно ездила на лошади и брала препятствия, поэтому принимала участие в соревнованиях в Мэдисон-Сквер Гарден в Нью-Йорке и получила голубую ленту, или что они дают за первое место. И все в таком роде. Казалось, она все делает правильно. Единственную ошибку она совершила, выйдя замуж за первого мужа, потому что была предназначена для большего, чем этот брак.
Послушай, надо быть реалистом. Она была превосходной женой для Жюля. Плохо, что мы не смогли выработать нечто вроде соглашения между нами тремя, как это делается у европейцев. Я бы согласилась на это не задумываясь. Все говорят, какая она замечательная женщина. Так это и было, пока она не услышала обо мне. Думаю, будь я на ее месте, то возненавидела бы меня тоже».
ГЛАВА 24
– Не такой, как мечтала.
– Поздновато ты.
– Да и ты тоже.
– Ты же знаешь мою жизнь, Фло. Нормальные часы никогда не были подходящими для моего ремесла.
– Ты все еще снимаешься в этих грязных видео? Лонни улыбнулся и пожал плечами.
– Мне все твердят, что я звезда – первый сорт. Фло засмеялась.
– Наслышана я о твоем качестве звезды.
– Приятно видеть тебя веселой, Фло. Хочешь чашечку кофе? Или что-нибудь выпить?
– Нет, мне надо возвращаться, – сказала Фло.
– Понятно.
– Рада была повидать тебя, Лонни.
– Послушай, Фло. Я не знал, что Жюль Мендельсон твой, как это, ну, твой приятель. Пока не услышал о статье в «Малхоллэнде».
– С чего ты должен был знать? Немногие знали. Она повернулась, чтобы уйти.
– Ты когда-нибудь встречала его сына? – спросил Лонни.
– Его сына? – спросила Фло, остановившись. – У Жюля Мендельсона не было сына. Ты, верно, говоришь о другом парне, Лонни.
– Я имел в виду пасынка.
– Не думаю, что у него был пасынок. Я хочу сказать, что мне было бы известно. Я была с парнем пять лет.
– Испорченный малый. Наглый. Зовут не то Биппи, не то Киппи.
Фло, услышав имя Киппи, посмотрела на Лонни вопросительно.
– Многие думают, что это я убил Гектора Парадизо ту ночь, включая недоумка Мэннинга Эйнсдорфа, только потому, что я ушел из «Мисс Гарбо» вместе с Гектором. Я точно пошел к нему домой. Развлекались. Я даже побил его немного, потому что он этого хотел. Но я был не последний, кто видел его в ту ночь. Пасынок Мендельсона пришел, когда я уже уходил, ему нужны были деньги, много денег, и Гектор попросил меня побыстрее убраться.
Фло внимательно смотрела на Лонни.
– Киппи Петуорт? Так его зовут?
– Да, Киппи Петуорт. Наглый маленький мерзавец.
В голове Фло вихрем пронеслись мысли. Она вспомнила молодого парня по имени Киппи. В тот день Жюль приехал к ней до восхода солнца и разбудил.
– Со мной молодой человек, – сказал он. – Позволь ему поспать в гостиной на диване часика два. Я вернусь и увезу его.
– Но кто он, Жюль? – спросила Фло.
– Сын моих друзей.
– Он попал в неприятность? – спросила Фло.
– Ничего серьезного. Ребячьи дела. Фло с тележкой подошла к Лонни.
– Ты хочешь сказать, что Киппи Петуорт убил Гектора Парадизо? – спросила Фло, оглядываясь и понизив голос, хотя других покупателей в супермаркете в это время не было.
– Кто-то же убил. Но не я. И, конечно же, это не было самоубийством, как твой приятель Жюль Мендельсон хотел всех уверить. В себя пять раз не стреляют. Каждый болван знает это.
Фло кивнула.
– Я сама часто задавалась этим вопросом. Послушай, мне надо уходить, Лонни. Как мне найти тебя, если понадобится?
Лонни достал ручку и написал номер своего телефона на обложке «Малхоллэнда», затем оторвал клочок и подал Фло. Переставив журналы на стенде, он засунул номер с ее фотографией подальше, чтобы не было видно порванной обложки.
По дороге на Азалиа Уэй Фло мысленно возвращалась к тому утру, когда Жюль привез парня по имени Киппи в ее дом. До того, как она встретила Лонни в ночном супермаркете, Фло ни разу не вспомнила о Киппи.
– Не запомнил, как тебя зовут, – сказал парень, когда проснулся. В то утро она собиралась пойти на собрание анонимных алкоголиков, но не хотела оставлять незнакомого парня одного в доме.
– Фло, Фло Марч, – ответила она.
– Правильно, Фло Марч, – повторил парень.
– Не уверена, что и я запомнила твое. Киппи? Так, кажется?
– Правильно, Киппи.
– Киппи, а дальше?
– Петуорт. Фло засмеялась.
– Подобные имена я называю экстравагантными. Такие редко услышишь в районе Сильвалейк.
– Да уж. Прямо как в «Голубой книге», [2]– сказал он и рассмеялся.
Когда он рассмеялся, Фло заметила, что одного переднего зуба у него не хватает.
– Боюсь, что испачкал кровью твой диван.
– О, Боже! – вскрикнула она, хватая одну из подушек на обитом серым атласом диване. Она была в крови. – Это совершенно новый диван. Мне только вчера его привезли. Ты хотя бы представляешь, сколько стоит этот материал? Девяносто пять долларов за ярд.
– Придется заменить, – сказал он. – Жюль оплатит.
– Но еще дня не прошло, как его привезли, – повторила она. – Он совершенно новый.
– В таком случае, положи подушку так, чтобы кровь не было видно, и никто не заметит разницы. – Он перевернул подушку и похлопал по чистой стороне. – Вот видишь? Только ты и твой декоратор могут заметить разницу.
– Да, – ответила она, покачав головой. Она была расстроена тем, что ее красивый новый диван испорчен. Она была сердита на Жюля за то, что он привез к ней этого беспечного незнакомого парня, который, казалось, ничуть не озабочен тем, что испортил диван, словно привык, что другие должны заботиться о подобных вещах.
– Послушай, бессмысленно терять время и расстраиваться из-за таких пустяков, – сказал Киппи, когда понял, что она действительно огорчена.
Фло вынуждена была признать, что у парня есть шарм и изящество, причем, не приобретенные, а врожденные. Она попыталась найти слово, характеризующее его. «Обаятельный», пришло ей на ум. Она хотела бы знать, что он делает в ее доме, почему Жюль привез его к ней в шесть утра и сказал: «Пусть он останется здесь до моего возвращения. Не задавай никаких вопросов».
– Не возражаешь, если я покурю травку? – спросил Киппи, доставая из кармана сигарету с марихуаной. И, не дожидаясь ответа, потянулся за коробкой спичек.
– Нет, возражаю, – ответила она. – Не хочу, чтобы ты курил травку в моем доме.
Он удивленно посмотрел на нее.
– Забавно. Никогда бы не принял тебя за леди, возражающую против этого.
– Было время, когда я не возражала, но теперь возражаю.
– Потому что я испачкал твой новый диван?
– Нет, потому что не хочу, чтобы курили наркотики в моем доме.
Он пожал плечами и положил сигарету обратно в карман.
– Может быть, дашь тогда апельсиновый сок?
– Сейчас выжму.
– А кофе?
– Приготовлю. Но только не надо разговаривать со мной, как со служанкой. Ты находишься в моем доме, и я сделала одолжение, разрешив тебе остаться здесь.
– Разве я таким тоном говорю? Извини. – Он прикрыл рот рукой и улыбнулся. Она поняла, что он привык поступать по-своему, особенно с женщинами.
Она приготовила кофе на кухне. Он схватил «Лос-анджелес трибьюнэл», которую она читала раньше и оставила на столе. Казалось, он проявлял необычный интерес к утренней газете, быстро переворачивал страницы, внимательно просматривая каждую, словно искал что-то важное. Наконец он отбросил газету и начал пить кофе.
– Ты кем приходишься Жюлю Мендельсону? – спросила Фло.
Киппи Петуорт посмотрел на Фло Марч, но не ответил. Он понял, что Жюль ничего ей не рассказал.
– Я задала тебе вопрос.
– Кем ты приходишься Жюлю Мендельсону? – спросил он в ответ.
Оба внимательно посмотрели друг на друга, но промолчали. Киппи Петуорт прекрасно понимал, кто такая Фло Марч, но Фло Марч не догадывалась, кто такой Киппи Петуорт.
Позже Жюль заехал за ним, и они уехали, не обменявшись между собой ни словом. Жюль больше никогда не упоминал его имени. Она тоже. Потом в волнениях по поводу смерти Гектора Парадизо, вызвавшей толки и пересуды людей, она забыла о молодом парне по имени Киппи Петуорт, который провел шесть часов в ее доме, и ни разу ей не приходила мысль связать смерть Гектора с этим парнем.
Когда она сообщила Нелли Поттс, что ей требуется серый атласный материал для нового чехла на подушку от дивана, Нелли сказала, что этого материала временно нет в наличии, но она даст знать, как только он появится.
* * *
На следующее утро Фло проверила записи в своем ежедневнике. Оказалось, что дата, когда Жюль привез к ней в дом Киппи, совпадает с датой, когда Гектор был обнаружен мертвым. Она также вспомнила, что Жюль был недоволен ее появлением на похоронах Гектора. Получалось так, что если бы она не пошла ночью в супермаркет и не встретила Лонни Эджа, то никогда бы не узнала, что в доме ее скрывался сын Паулины Мендельсон от предыдущего брака, в то время пока Жюль делал все возможное, чтобы скрыть совершенное им убийство. Она вспомнила шарм и изящество молодого парня, которые он явно унаследовал от матери. Выводы, сделанные после сопоставления этих фактов, вполне устраивали ее.– Я хочу попросить вас оказать мне услугу, Симс, – сказала Фло, позвонив Симсу Лорду в тот же день.
– О чем идет речь? – спросил Симс холодным голосом.
– Я хочу встретиться с Паулиной Мендельсон.
– О, не глупи, Фло. Будь разумной. Паулина Мендельсон никогда не встретится с тобой.
– Возможно, вам следует ей сказать, что у меня есть важная информация для нее.
– Забудь о Паулине. Все бесполезно. Она считает, что ты разрушила ее жизнь. Она не хочет иметь дело с тобой.
– Передайте знатной даме, что она очень, очень пожалеет, если не встретится со мной, Симс. – Когда он не ответил, она добавила. – Передайте ей, что это касается Киппи.
– Киппи? При чем здесь Киппи? Что с ним случилось? – спросил он. Многие годы, будучи адвокатом и доверенным лицом Жюля Мендельсона, он не раз принимал участие в спасении Киппи Петуорта от неприятностей.
– Я больше вам ничего не скажу, Симс. Я хочу поговорить с ней.
* * *
– Никогда, ни за что, – сказала Паулина. – Я не встречусь с ней. Это шантаж. От таких людей, как она, ждать можно только этого. Все из-за денег.– Она сказала… – начал Симс.
– Меня не интересует, что она сказала, – взорвалась Паулина.
– Она сказала, что это касается Киппи, – настойчиво добавил Симс.
Наступила пауза.
– Киппи? – спросила она. Паулина Мендельсон была не из тех женщин, которых бросает в испарину, но ее ладони стали влажными, когда она услышала имя сына да еще в связи с Фло Марч. Она вспомнила, что последнее, что она спросила у мужа перед смертью, было: «Кто-нибудь еще знает, Жюль?», но он умер, не ответив. Она вспомнила телефонный разговор с Киппи после смерти Жюля. «Я все знаю, – сказала она тогда. «О Фло Марч?» – спросил Киппи.
В тот же день в «Облака» приехал преподобный доктор Руфус Броунинг из епископальной церкви «Всех Святых» выпить чашку чая с Паулиной Мендельсон в библиотеке. Она была не в силах рассказать кому бы то ни было о том, что знает о сыне, даже отцу, хотя доверяла ему безгранично, или сестрам, или Камилле Ибери, а тем более Роуз Кливеден. Руфус Броунинг с большим уважением относился к Паулине Мендельсон и выполнял роль ее духовного наставника. Во время его воскресных проповедей в церкви и разговоров с прихожанами она всегда называла его доктор Броунинг. Но в тех случаях, когда он приезжал к ней на чашку чая, она называла его просто Руфус. Ни для Блонделл, ни для Дадли не осталось незамеченным, что миссис Мендельсон проплакала все полтора часа, что она провела за закрытыми дверями библиотеки с доктором Броунингом. После его ухода она позвонила Симсу Лорду в его офис.
– Я встречусь с ней, – сказала Паулина, – но не в моем доме. Я не хочу видеть ее здесь. И, конечно же, я не поеду к ней.
– Мы можем встретиться с ней в офисе Жюля, – сказал Симс.
* * *
– Я пойду в суд, миссис Мендельсон, – сказала Фло. – У меня есть бумаги, подписанные Жюлем. Вы могли заметить, что на этих фотокопиях видны подписи свидетелей – Олафа Педерсона и Маргарет Мейпл, а также Симса Лорда.– Эти бумаги вы получили за несколько часов до смерти моего мужа, и они не могут быть уликой в суде. Это могут подтвердить лучшие юристы страны, – ответила Паулина. Эти слова ей перед встречей подсказал Симс Лорд, но в них не слышалось властности, которая проявлялась в ее разговоре после смерти Жюля. – Вы принудили моего мужа подписать бумаги. Вы проникли в больницу, вначале представившись его дочерью, потом переодевшись медсестрой. Есть свидетели в больнице, которые могут подтвердить это. Я считаю вас ответственной за смерть моего мужа.
Фло кивнула, сохраняя спокойствие. Две женщины, которых любил Жюль, пристально смотрели друг на друга. Фло поняла, что одержала верх.
– Здоровье Жюля было не в порядке больше года, миссис Мендельсон, – сказала Фло. – Вы не хуже меня знаете об этом. Поэтому не надо обвинять меня в его смерти. Если вам интересно, хотя я очень сомневаюсь, что подобное может вас заинтересовать, то сотрудники «скорой помощи» могут подтвердить, что я спасла его жизнь. И если вы ищете виновного, то это прежде всего Арни Цвиллман, который рассказал Майлсу Крокеру о девушке, погибшей в Чикаго в тысяча девятьсот пятьдесят третьем году, и винить надо также Майлса Крокера за то, что он сообщил Жюлю об отмене его назначения в Брюссель за два часа до сердечного приступа.
Паулина молчала, пораженная тем, что Фло знает о ее муже больше, чем она.
Фло встала, собираясь уходить.
– Я многое знаю о Жюле, миссис Мендельсон, – сказала она Паулине.
– Не обращай на нее внимания, Паулина, – сказал ледяным голосом Симс. – Этой женщине хорошо заплатили за сексуальную благосклонность, а теперь она ищет способ обеспечить себе жизнь.
– Я не с вами разговариваю, Симс, – сказала Фло, не пытаясь скрыть презрения. – Я вижу вас насквозь. Я знаю, что вы из себя представляете, после того, как демонстрировали мне свой пенис после смерти Жюля, решив, что я из тех, кто упадет перед вами на колени.
Симс повернулся к Паулине.
– Вы должны понять, Паулина, что это за человек. Она не остановится ни перед чем.
Паулина прекрасно знала о способности Симса Лорда не краснеть при подобных обстоятельствах. Она лишь кивнула головой.
– Я не верю, что мисс Марч что-нибудь знает, – сказал Симс.
– Мисс Марч знает, кто убил Гектора Парадизо, – проговорила Фло и, не обращая внимания на Симса Лорда, продолжала, обращаясь к Паулине: – Мисс Марч знает, потому что мистер Мендельсон привез убийцу к ней в дом, чтобы спрятать его на шесть часов в то утро, когда было совершено убийство, пока сам ездил обделывать делишки, чтобы скрыть преступление и представить его как самоубийство.
Паулина побледнела, но не сказала ни слова.
– Никто этому не поверит, – сказал Симс.
– Поверят, если возьмут на анализ кровь, оставшуюся на подушке от моего дивана, капли которой попали туда из выбитого переднего зуба, – сказала Фло, не отрывая глаз от лица Паулины. Паулина опустила глаза.
– Я многого не прошу, миссис Мендельсон. Я хочу получить только то, что Жюль мне оставил: дом на Азалиа Уэй и доход от одного из его вкладов, чтобы я могла жить так, как он хотел. Вот и все. Ни цента больше. При всех ваших баксах, это совсем немного. Подумайте. И если вы проявите желание поговорить со мной с глазу на глаз, без Симса, то мисс Мейпл даст вам мой номер телефона.
Она открыла дверь зала для конференций в офисе Жюля и вышла.
Несколько минут Симс и Паулина сидели молча.
– Выплати ей, Симс. Дай ей все, что она просит. Бог свидетель, я могу себе это позволить, – сказала Паулина.
– Это никогда не кончится, если заплатишь хоть раз, ты же знаешь, – возразил Симс.
– Заплати ей, – повторила Паулина.
– Ты делаешь ошибку, Паулина.
– Что ты хочешь сказать? – спросила Паулина, все еще потрясенная разговором с Фло.
– Ты согласишься сейчас, на следующий год она снова придет. Это своеобразная форма шантажа. Я знаю подобные случаи. О чем она говорила? О выбитом зубе? О крови на подушке? Я ничего не понял.
Паулина покачала головой.
– Не знаю.
– Я сделал вывод, что она не только лгунья, но и маньячка, стяжательница, и опасна для тебя и памяти Жюля, – сказал Симс.
– Значит, ты считаешь, что нет необходимости ей платить? – спросила Паулина.
– Разве ты не этого хочешь?
– Но я думала, что ты одобряешь выполнение распоряжений Жюля.
– Теперь нет, – решительно ответил Симс.
Ответ встревожил Паулину. Она боялась продолжать разговор из опасений, что всплывет имя Киппи. Она взяла сумочку и встала. У двери она повернулась к Симсу и спросила:
– Как ты думаешь, что с ней будет?
– Она будет забыта, никто о ней больше ничего не услышит, это несомненно.
Магнитофонная запись рассказа Фло. Кассета № 23.
«Жюль всегда разделял свою семейную жизнь и жизнь со мной; он не любил говорить со мной о Паулине, и я уважала его за это. Но я многое узнала о ней за пять лет, что была любовницей Жюля. Собирала по каплям, а потом соединяла в целое. Ты говоришь о привилегированной жизни. У нее она была, была всегда. Например, когда ей было шестнадцать лет, она училась в лучшей школе для девочек Виргинии, я не помню, как она называется, но там все девочки учатся кататься на лошадях. Она прекрасно ездила на лошади и брала препятствия, поэтому принимала участие в соревнованиях в Мэдисон-Сквер Гарден в Нью-Йорке и получила голубую ленту, или что они дают за первое место. И все в таком роде. Казалось, она все делает правильно. Единственную ошибку она совершила, выйдя замуж за первого мужа, потому что была предназначена для большего, чем этот брак.
Послушай, надо быть реалистом. Она была превосходной женой для Жюля. Плохо, что мы не смогли выработать нечто вроде соглашения между нами тремя, как это делается у европейцев. Я бы согласилась на это не задумываясь. Все говорят, какая она замечательная женщина. Так это и было, пока она не услышала обо мне. Думаю, будь я на ее месте, то возненавидела бы меня тоже».
ГЛАВА 24
В скором времени до ушей Сирила Рэтбоуна дошли слухи о плачевном финансовом положении Фло Марч. Несчастья других – разводы, потеря работы, рак, СПИД, разорение, арест, самоубийство, адюльтер, сексуальные извращения – для Сирила Рэтбоуна были удачей. Выслушивая от своих информаторов скорбные повести о бедах людей, он обычно говорил с озабоченным видом: «О, дорогой (или дорогая), как печально, ужасно печально», но при этом обдумывал, как подаст эту новость в своей колонке. Однажды он сказал своему большому другу Гектору Парадизо: «Какой смысл в секрете, если держать его в секрете?». Людские несчастья и слабости были «гвоздем» его колонки и привлекали больше внимания читателей, чем его репортажи о приемах и общественных мероприятиях. Ради этих сообщений читатели журнала первым делом открывали страницу с его колонкой.
Что касается Фло Марч, то его планы были грандиознее, чем простое упоминание ее дела в колонке, потому что с ним были связаны имена Паулины и Жюля Мендельсона, а также их блестящего окружения, среди которых были знаменитости и знать. Девушка, глупое создание, сидела на золоте, но не понимала этого. Хотя Фло не работала официанткой уже пять лет, Сирил не мог устоять, не упомянув о ней как о «бывшей официантке Фло Марч», как бы объясняя ее неспособность понять силу своего положения. Он загорелся идеей написать о ней книгу и сделать мини-сериал на телевидении. Он даже представлял ее появление в программе Амоса Свэнка «После полуночи», одетой в один из ее шикарных костюмов от «Шанель» и рассказывающей о мелочной Паулине Мендельсон, лишившей ее законного наследства. Это появление на телевидении, по его мнению, гарантировало Фло, что книга о ней, если она согласится участвовать в ее создании, займет верхнюю строчку в списке бестселлеров. Тогда возможности распродажи книги будут ошеломляющими.
Именно великая кинозвезда Фей Конверс, проявлявшая заботу о Фло, но не желавшая вмешиваться в ее положение – «В конце концов, я едва ее знаю, бедняжку. Я виделась с ней лишь однажды, когда она убила мою собаку», – рассказала Сирилу, что Фло почти не встает с постели, что нераспечатанные конверты со счетами грудой лежат на полу холла в ее доме.
– Не думаю, что она сможет долго оставаться в этом доме.
– Но откуда вы все это знаете? – спросил Сирил мрачно, пытаясь скрыть удовольствие от полученной информации.
– Глицерия, моя горничная, очень предана ей, – сказала Фей Конверс, всегда заявлявшая репортерам, что не любит сплетничать, но сейчас понизила голос до шепота, огляделась, чтобы убедиться, что ее никто не подслушивает, и сказала в телефонную трубку: – Я думаю, что она пьет. – Затем снова оглянулась и добавила: – Она в трансе, бедняжка.
В тот же день Сирил позвонил Фло Марч и записал на ее автоответчик просьбу непременно позвонить ему. Он был уверен, что Фло позвонит, но она не позвонила.
Но по счастливой случайности, что он посчитал «знаком свыше», как он это называл, Сирил столкнулся с ней в кафе «Вайсрой». Сирил придавал большое значение знакам свыше. «Это должно было случиться», – часто говаривал он тоном медиума. Или «Это неспроста». Рано утром в кафе «Вайсрой», где Сирил завтракал, вошла Фло, потопталась у двери, не зная, где сесть. Она, соблюдая инкогнито, надела большие темные очки и повязала голову платком, чтобы скрыть рыжие волосы, но Сирил тотчас узнал ее.
– Керли здесь? – спросила она у кассирши.
– Керли? Я не знаю никакого Керли, – ответила кассирша.
– А Белл? Какие столики она обслуживает? – спросила Фло.
– Белл здесь больше не работает.
Фло не была в кафе с тех пор, как ушла отсюда пять лет назад, когда Жюль повез ее в Париж и они стали любовниками. Он не захотел, чтобы Фло возвращалась в кафе, она с этим согласилась, но продолжала какое-то время поддерживать связь с Керли и Белл. Сейчас она стояла, решая, остаться или уйти, затем присела у стойки и заказала чашку кофе. Официантка, принявшая у нее заказ, была новенькая и не знала ее. Сирил заметил, что рука ее дрожит, когда она поднимает чашку. Она вынула сигарету из золотого портсигара с именем ФЛО, выложенным сапфирами, и дрожащей рукой прикурила от золотой зажигалки. Сирил понял, что время пришло.
Не сказав ни слова Джоэлю Циркону, с которым он завтракал, Сирил взял чашку с кофе подошел к стойке, где сидела Фло.
– Доброе утро, мисс Марч, – сказал он. – Как рано вы, оказывается, встаете. Я всегда представлял, что вы одна из тех праздных леди, что спят допоздна и завтракают в постели с чашкой кофе и салфетками от «Портхольта» на подносе.
Фло взглянула на Сирила, но не ответила. Он уселся рядом.
– Слышал, что вы спрашивали о Керли.
– Да, – ответила она.
– Умер, бедный парень.
– Умер? – Задохнувшись, она приложила руку ко рту.
– Да, СПИД. Чрезвычайно печально. Он принимал таблетки до конца. Как называется новое снотворное, что сейчас все принимают? «Хэлсион», кажется? Именно это он и принимал. Замечательное решение для Керли, как вы считаете? – спросил Сирил.
– Нет, нет, я так не думаю, – ответила Фло.
– Очень важно знать, когда можешь превысить дозу. Керли понимал это. С ним были все его друзья, когда он это сделал. Думаю, это было великое испытание.
Фло посмотрела на Сирила и покачала головой, не соглашаясь.
– Я ничего об этом не слышала. Для меня это большая потеря. Я даже не знала, что он болен. Бедный Керли. А что с Белл?
– Она перешла работать в кафе «Нибблерс» на бульваре Уилшир, – сказал Сирил. – Не захотела оставаться здесь, когда Керли умер. Они были большими друзьями.
– Я знаю.
– В конце концов, это Западный Голливуд, мисс Марч. Люди приходят, люди уходят. Ничто не длится долго.
– Возможно, вы правы, – сказала она и жестом подозвала официантку. – Чек, пожалуйста.
Официантка протянула ей чек за кофе.
– Подождите, подождите, еще чашку выпейте.
– Спасибо, не могу. У меня дела.
– Нет у вас дел, – сказал Сирил. Она внимательно посмотрела на него. Он в ответ улыбнулся. Ей действительно нечего было делать.
– Пожалуйста, налейте мисс Марч еще чашку кофе, Морин. – Он взял чек, оставленный официанткой на стойке. – Я знаю, что вы разорены.
– Не настолько, – сказала Фло и выхватила у него чек.
– Сдается мне, что вы, вероятно, пришли сюда так рано, пытаясь получить здесь работу.
– Неправда, – сказала она, открывая сумку и доставая долларовую бумажку, чтобы оставить ее в качестве чаевых официантке, как бы доказывая, что деньги у нее есть.
– Миленькое кольцо, – сказал Сирил, указывая на кольцо с сапфирами и бриллиантами, что подарил ей Жюль. – С таким можно перебиться несколько месяцев.
– Ну нет, я никогда не продам это кольцо. Что бы ни случилось. Даже когда я умру, кольцо останется на моем пальце.
– Красивой молодой женщине, вроде вас, не годится говорить о смерти, мисс Марч. Впереди у вас необычайная жизнь, если вы сумеете воспользоваться обстоятельствами, – сказал Сирил. Их глаза встретились. Он взял ее руку и посмотрел на кольцо. – Подарок Жюля Мендельсона, как я догадываюсь?
Фло не ответила. Она глубоко затянулась сигаретой и потушила ее в пепельнице.
– Зря вы курите.
Она встала, собираясь уйти.
– Мне известно о вашем положении.
– Моем положении?
– Ваших финансовых проблемах.
– А, понимаю. Кто вам сказал?
– О, Боже, мисс Марч, – произнес Сирил тоном светского человека, который, как он знал, располагал к нему собеседника. – Хороший журналист никогда не раскрывает источников информации. Да это и не имеет значения. А вот то, что мы так кстати, хотя совершенно неожиданно, встретились здесь, в кафе «Вайсрой», где начался ваш роман, имеет значение. Конечно, как мы оба знаем, случайностей не бывает. Это должно было случиться, вы должны были придти сюда. Вы не согласны?
Фло, смущенная, смотрела на Сирила Рэтбоуна, не зная, остаться ли и продолжать слушать его или уйти.
Что касается Фло Марч, то его планы были грандиознее, чем простое упоминание ее дела в колонке, потому что с ним были связаны имена Паулины и Жюля Мендельсона, а также их блестящего окружения, среди которых были знаменитости и знать. Девушка, глупое создание, сидела на золоте, но не понимала этого. Хотя Фло не работала официанткой уже пять лет, Сирил не мог устоять, не упомянув о ней как о «бывшей официантке Фло Марч», как бы объясняя ее неспособность понять силу своего положения. Он загорелся идеей написать о ней книгу и сделать мини-сериал на телевидении. Он даже представлял ее появление в программе Амоса Свэнка «После полуночи», одетой в один из ее шикарных костюмов от «Шанель» и рассказывающей о мелочной Паулине Мендельсон, лишившей ее законного наследства. Это появление на телевидении, по его мнению, гарантировало Фло, что книга о ней, если она согласится участвовать в ее создании, займет верхнюю строчку в списке бестселлеров. Тогда возможности распродажи книги будут ошеломляющими.
Именно великая кинозвезда Фей Конверс, проявлявшая заботу о Фло, но не желавшая вмешиваться в ее положение – «В конце концов, я едва ее знаю, бедняжку. Я виделась с ней лишь однажды, когда она убила мою собаку», – рассказала Сирилу, что Фло почти не встает с постели, что нераспечатанные конверты со счетами грудой лежат на полу холла в ее доме.
– Не думаю, что она сможет долго оставаться в этом доме.
– Но откуда вы все это знаете? – спросил Сирил мрачно, пытаясь скрыть удовольствие от полученной информации.
– Глицерия, моя горничная, очень предана ей, – сказала Фей Конверс, всегда заявлявшая репортерам, что не любит сплетничать, но сейчас понизила голос до шепота, огляделась, чтобы убедиться, что ее никто не подслушивает, и сказала в телефонную трубку: – Я думаю, что она пьет. – Затем снова оглянулась и добавила: – Она в трансе, бедняжка.
В тот же день Сирил позвонил Фло Марч и записал на ее автоответчик просьбу непременно позвонить ему. Он был уверен, что Фло позвонит, но она не позвонила.
Но по счастливой случайности, что он посчитал «знаком свыше», как он это называл, Сирил столкнулся с ней в кафе «Вайсрой». Сирил придавал большое значение знакам свыше. «Это должно было случиться», – часто говаривал он тоном медиума. Или «Это неспроста». Рано утром в кафе «Вайсрой», где Сирил завтракал, вошла Фло, потопталась у двери, не зная, где сесть. Она, соблюдая инкогнито, надела большие темные очки и повязала голову платком, чтобы скрыть рыжие волосы, но Сирил тотчас узнал ее.
– Керли здесь? – спросила она у кассирши.
– Керли? Я не знаю никакого Керли, – ответила кассирша.
– А Белл? Какие столики она обслуживает? – спросила Фло.
– Белл здесь больше не работает.
Фло не была в кафе с тех пор, как ушла отсюда пять лет назад, когда Жюль повез ее в Париж и они стали любовниками. Он не захотел, чтобы Фло возвращалась в кафе, она с этим согласилась, но продолжала какое-то время поддерживать связь с Керли и Белл. Сейчас она стояла, решая, остаться или уйти, затем присела у стойки и заказала чашку кофе. Официантка, принявшая у нее заказ, была новенькая и не знала ее. Сирил заметил, что рука ее дрожит, когда она поднимает чашку. Она вынула сигарету из золотого портсигара с именем ФЛО, выложенным сапфирами, и дрожащей рукой прикурила от золотой зажигалки. Сирил понял, что время пришло.
Не сказав ни слова Джоэлю Циркону, с которым он завтракал, Сирил взял чашку с кофе подошел к стойке, где сидела Фло.
– Доброе утро, мисс Марч, – сказал он. – Как рано вы, оказывается, встаете. Я всегда представлял, что вы одна из тех праздных леди, что спят допоздна и завтракают в постели с чашкой кофе и салфетками от «Портхольта» на подносе.
Фло взглянула на Сирила, но не ответила. Он уселся рядом.
– Слышал, что вы спрашивали о Керли.
– Да, – ответила она.
– Умер, бедный парень.
– Умер? – Задохнувшись, она приложила руку ко рту.
– Да, СПИД. Чрезвычайно печально. Он принимал таблетки до конца. Как называется новое снотворное, что сейчас все принимают? «Хэлсион», кажется? Именно это он и принимал. Замечательное решение для Керли, как вы считаете? – спросил Сирил.
– Нет, нет, я так не думаю, – ответила Фло.
– Очень важно знать, когда можешь превысить дозу. Керли понимал это. С ним были все его друзья, когда он это сделал. Думаю, это было великое испытание.
Фло посмотрела на Сирила и покачала головой, не соглашаясь.
– Я ничего об этом не слышала. Для меня это большая потеря. Я даже не знала, что он болен. Бедный Керли. А что с Белл?
– Она перешла работать в кафе «Нибблерс» на бульваре Уилшир, – сказал Сирил. – Не захотела оставаться здесь, когда Керли умер. Они были большими друзьями.
– Я знаю.
– В конце концов, это Западный Голливуд, мисс Марч. Люди приходят, люди уходят. Ничто не длится долго.
– Возможно, вы правы, – сказала она и жестом подозвала официантку. – Чек, пожалуйста.
Официантка протянула ей чек за кофе.
– Подождите, подождите, еще чашку выпейте.
– Спасибо, не могу. У меня дела.
– Нет у вас дел, – сказал Сирил. Она внимательно посмотрела на него. Он в ответ улыбнулся. Ей действительно нечего было делать.
– Пожалуйста, налейте мисс Марч еще чашку кофе, Морин. – Он взял чек, оставленный официанткой на стойке. – Я знаю, что вы разорены.
– Не настолько, – сказала Фло и выхватила у него чек.
– Сдается мне, что вы, вероятно, пришли сюда так рано, пытаясь получить здесь работу.
– Неправда, – сказала она, открывая сумку и доставая долларовую бумажку, чтобы оставить ее в качестве чаевых официантке, как бы доказывая, что деньги у нее есть.
– Миленькое кольцо, – сказал Сирил, указывая на кольцо с сапфирами и бриллиантами, что подарил ей Жюль. – С таким можно перебиться несколько месяцев.
– Ну нет, я никогда не продам это кольцо. Что бы ни случилось. Даже когда я умру, кольцо останется на моем пальце.
– Красивой молодой женщине, вроде вас, не годится говорить о смерти, мисс Марч. Впереди у вас необычайная жизнь, если вы сумеете воспользоваться обстоятельствами, – сказал Сирил. Их глаза встретились. Он взял ее руку и посмотрел на кольцо. – Подарок Жюля Мендельсона, как я догадываюсь?
Фло не ответила. Она глубоко затянулась сигаретой и потушила ее в пепельнице.
– Зря вы курите.
Она встала, собираясь уйти.
– Мне известно о вашем положении.
– Моем положении?
– Ваших финансовых проблемах.
– А, понимаю. Кто вам сказал?
– О, Боже, мисс Марч, – произнес Сирил тоном светского человека, который, как он знал, располагал к нему собеседника. – Хороший журналист никогда не раскрывает источников информации. Да это и не имеет значения. А вот то, что мы так кстати, хотя совершенно неожиданно, встретились здесь, в кафе «Вайсрой», где начался ваш роман, имеет значение. Конечно, как мы оба знаем, случайностей не бывает. Это должно было случиться, вы должны были придти сюда. Вы не согласны?
Фло, смущенная, смотрела на Сирила Рэтбоуна, не зная, остаться ли и продолжать слушать его или уйти.