Дайер Дебра. Хранитель сокровищ

   Элизабет молча смотрела на Макгрегора, который стоял, гордо расправив плечи и с вызовом глядя в ее сторону. Но глаза его были печальны. Она представила его маленьким мальчиком, потерявшим дорогих людей. Мальчика, который два года жил совсем один и обрел, наконец, дом в борделе. Каково было расти в этом месте, где сам воздух, казалось, пропитан развратом! А разве сладко приходилось ему в школе, где все знали, в каком грязном месте он живет? Сколько грубых замечаний и обид он перенес? Сколько горечи испытал в своей жизни!
   – Мне кажется, я понимаю, почему вы отказываетесь ехать с нами в Англию, – нарушила молчание Элизабет.
   – Что, по-вашему, будет делать старик Тревелиан, если не найдет доказательств моего происхождения? – спросил вдруг Эш.
   – Мы обязательно найдем доказательства! – с уверенностью воскликнула Элизабет.
   – Сомневаюсь, что вам это удастся, – возразил Макгрегор. – Вы можете найти подтверждение тому, что я не тот, за кого вы меня принимали, или вообще оставить расследование. И тогда Тревелиану придется жить под одной крышей с человеком, который вполне может оказаться совершенно чужим. Каждый день он будет внимательно смотреть в мою сторону, спрашивая себя, не совершает ли ошибки? Когда кто-нибудь из влиятельных друзей станет расспрашивать обо мне, он в очередной раз начнет взвешивать «за» и «против». Вполне может оказаться, что в один прекрасный день Тревелиан попросит меня собрать вещички и покинуть дом. Я хочу избавить и себя, и вас от лишних хлопот и неприятностей.
   Элизабет смерила его презрительным взглядом:
   – Вы просто боитесь.
   У Эша заходили желваки.
   – Кажется, мы оба сказали друг другу все, что считали нужным, – резко произнес он.
   – Не совсем, – упрямо возразила девушка. Макгрегор грозно шагнул в сторону гостьи:
   – Вам пора уходить.
   – Я прошу только об одном: поговорите еще раз с Марлоу. Дайте ему надежду, – не замечая красноречивого намека, попросила девушка.
   – Дверь находится у вас за спиной, – недружелюбно уточнил Эш.
   Крепко прижав рамку с фотографией к груди, Элизабет смело посмотрела в его голубые глаза.
   – Я думаю, мистер Макгрегор, вы все-таки боитесь встретиться со своим прошлым и узнать правду, – выпалила она.
   Эш молча смотрел на незваную гостью, его прищуренные глаза сверкали холодно, как северное море в декабре. Под этим ледяным взглядом девушке стало не по себе. Она зябко повела плечами, но решила, стоять на своем. Это было очень важно для Марлоу и герцогини. А теперь – и для нее самой.
   – Вас никто не просил приходить сюда и лезть мне в душу! Никто не давал права совать нос в мою жизнь, – срывающимся голосом произнес Макгрегор.
   – Но вы не можете повернуться спиной к своей семье, – не уступала девушка. – Вы должны понять, что...
   – В последний раз прошу, леди, уйдите отсюда. Иначе я отшлепаю вас по маленькой хорошенькой заднице, и выкину вон!
   Элизабет едва не задохнулась от возмущения.
   – Да, как вы смеете! – воскликнула она, дрожа от негодования.
   На его губах появилась холодная ухмылка:
   – Если бы вы знали меня так хорошо, как вам кажется, то не сомневались бы, что я смею очень многое.
   Элизабет направилась к двери, пытаясь подавить гнев. Видит Бог, она искренне хотела открыть истину этому человеку, а он показывает зубы! Распахнув дверь, она снова повернулась к Эшу:
   – Жаль, что вы не можете продемонстрировать отвагу перед моим опекуном. Только по-настоящему смелый человек способен не лелеять гордыню, а бороться за свою судьбу. Вы же довольны жалким существованием в этой клетушке и готовы всю жизнь ловить преступников. Вы, не стремитесь к большему. Вам для этого не хватает одного – мужества!

ГЛАВА 2

   Дверь, закрываясь, тихонько скрипнула. Эш сжал кулаки, пытаясь справиться с бушевавшими в душе чувствами, вызванными приходом маленькой леди. Другая, после такого разговора, уходя, громко хлопнула бы дверью. Но Элизабет Баррин-гтон... Да, она действительно не похожа ни на одну из знакомых ему женщин.
   Эш стоял за закрытой дверью, прислушиваясь к затихающему стуку ее каблучков. Все услышанное рождало в душе сомнения, избавиться от которых он просто не мог. Эш скрывал мечты и надежды на лучшую жизнь. Но он давно убедил себя, что это пустые грезы и лучше не предаваться им.
   Эш подошел к окну и выглянул во двор. В глубине его зеленели аккуратно подстриженные газоны и пестрели обилием цветов ухоженные клумбы. К одному из столбов конюшни был привязан блестящий, покрытый черным лаком экипаж Элизабет Баррингтон, запряженный парой великолепных гнедых лошадей. Опустив крупные головы и вытянув длинные шеи, они мирно пощипывали траву около дорожки.
   Заслышав тихий стук в дверь, Макгрегор вздрогнул от неожиданности и резко обернулся. Он почувствовал, как его тело охватила горячая волна возбуждения.
   Мысль о том, что он снова увидит маленькую, но удивительную отважную леди, взбудоражила его. Но, не желая обнажать свои чувства, Эш сурово нахмурился: мисс Баррингтон жаждет получить еще один урок? Что ж, она его получит!
   – Войдите, – сказал он грозным голосом.
   Дверь открылась, и в комнату вошла невысокая полноватая женщина в платье из розового атласа. Это была Хэтти Ларсен.
   – Боже правый, Эш, ну и вид у тебя! Словно ты собираешься разорвать кого-нибудь на части! Чего бы ни хотела эта особа, похоже, тебе не слишком это понравилось? – обеспокоено поинтересовалась хозяйка борделя.
   Явно, разочарованный, Эш прислонился к оконной раме.
   – Эта особа находится под опекой Хейворда Тревелиана, – объяснил он.
   Хэтти не спеша, направилась в сторону Макгрегора. В ее белокурых волосах, уложенных в высокую прическу, плавно покачивались белые перья.
   – Он ее опекун? – в голосе Хетти звучала явная насмешка. – Забавный способ придумал этот богатый английский герцог, чтобы держать при себе любовницу.
   – Я так не думаю, – задумчиво произнес Эш. – Кажется, Тревелиан действительно ее опекун.
   Он смотрел из окна на Элизабет, стремительной походкой, идущую по дорожке к экипажу.
   Девушка была просто в бешенстве, кружева и бантики на ее синем саржевом костюме развевались при каждом резком движении.
   – Что ж, я тебя понимаю, – сочувственно сказала подошедшая к окну Хэтти и поправила разметавшиеся от ветра маленькие белые перышки на глубоком декольте. – За такую, как она, мужчины и платить не станут. Слишком она тощая.
   Мисс Баррингтон была удивительно стройной, и талия ее казалась тоньше бедра Макгрегора. Когда же она стала забираться в экипаж, точеная фигурка продемонстрировала волнующие изгибы.
   – А какая холодная и надменная! – продолжала искать недостатки Хэтти.
   «Да, она действительно холодная и надменная», – подумал Эш.
   Однако против воли представил, как этот лед тает в его ладонях, превращаясь в теплый и сладкий мед.
   – Совсем некрасивая, серая мышь! – снова нарушил тишину голос Хэтти.
   Если бы Эш взглянул на Элизабет лишь мельком, он бы согласился с Хэтти. Но у него было время рассмотреть эту молодую особу: в ее глубоких, бездонных и серых, как воды в бухте Сан-Франциско, глазах он едва не утонул.
   Элизабет Баррингтон не отличалась яркой красотой, за обладание которой мужчины не жалеют денег. У нее не было ни роскошных форм, ни тонких черт лица, ни волос цвета золотистого солнечного света или огненного заката. Она была не из тех, на кого оборачиваются на улице. С волосами цвета меди и большими серыми глазами, эта маленькая мисс Чопорность и Строгость походила на симпатичную сельскую учительницу, о которой грезит сидящий за последней партой мальчишка.
   Когда же эта девушка улыбалась, ее лицо, освещенное мягким и нежным внутренним светом, приобретало неземное очарование. Ее улыбка была способна, казалось, осветить самую темную комнату, затрепетать самое жестокое сердце.
   Но сейчас Элизабет не улыбалась. Обиженно поджав губы, она подняла глаза на Эша, и он увидел в огромных серых глазах глубочайшее разочарование: Эш Макгрегор не оправдал ее надежд.
   – Она, похоже, не слишком-то осталась, тобой довольна, – заметила Хэтти и, помахав Элизабет рукой, громко крикнула: – Если тебе когда-нибудь понадобится работа, малышка, приходи ко мне!
   Элизабет смерила хозяйку борделя ледяным взглядом, затем с силой стеганула лошадей вожжами, и они, тронувшись с места, понеслись по усыпанной гравием аллее.
   Эш смотрел вслед удаляющемуся экипажу, пока тот не скрылся за поворотом.
   – Спаси нас, Боже, от благородных дам, – процедила сквозь зубы Хэтти и прибавила: – Аминь.
   Такие женщины, как Элизабет Баррингтон, заставляют мужчин, думать о невозможном. Эш не может себе позволить даже мечтать, что когда-нибудь обнимет девушку, только недавно стоявшую рядом с ним, вытащит шпильки из удивительных золотистых волос и почувствует, как мягкие длинные пряди падают на его обнаженную грудь шуршащим шелком.
   Пейтон Тревелиан может позволить себе такое! А он? Возможно ли, что... Эш Макгрегор – внук английского герцога! Эш не хотел думать об этом: такие мысли могут свести с ума.
   – Что хотела от тебя эта особа? – прервала его размышления Хэтти.
   Эш присел на подоконник и оперся ногой об оконный проем.
   – Она пыталась уговорить меня принять предложение старика Тревелиана, – ответил он.
   Хэтти кивнула.
   – Что ж, эта костлявая старая дева не так уж глупа. Да и я скажу тебе: не будь дураком, – не дай денежкам уйти.
   Эш сцепил руки на своем поднятом колене, и улыбнувшись посмотрел на Хэтти – при одном упоминании о золоте ее карие глаза загорались лихорадочным блеском.
   Двадцать лет назад, совсем еще молодой, она оставила ферму в штате Кентукки и вместе с мужем отправилась на запад страны в поисках золота. Муж Хэтти вскоре умер, а она нашла более легкий способ заработка, чем копание в грязи.
   Будучи, начисто лишенной деловых качеств, Хэтти, словно наседка, носилась со всеми обитателями, что жили под крышей ее дома. Своих «цыпляток» она выдавала клиентам по часам и за определенную плату. К постояльцам относилась хорошо только до тех пор, пока они платили за проживание. Время от времени Хэтти выходила в город, чтобы пополнить коллекцию «курочек» новыми экземплярами.
   – Видишь ли, Хэтти, деньги – это не самое главное в жизни, – задумчиво произнес Эш.
   – Милый мой, то, что я не могу купить за деньги, мне просто не нужно. Я всегда говорила, и буду говорить: люди приходят и уходят. Но только на одну вещь в этом мире можно рассчитывать, – это золото. – В тоне Хетти звучала абсолютная уверенность.
   Эш покачал головой:
   – У нас с тобой всегда были разные взгляды на жизнь.
   Женщина взяла в руки лицо Эша.
   – Ты говорил мне, что не хочешь уезжать из этих мест. Не хочешь бросать своего дела, что тебе достаточно на жизнь. Ты твердил, что не будешь покупать распрекрасную калифорнийскую землю, хоть и любишь о ней поговорить, что не хочешь разводить лошадей.
   Эш глубоко вздохнул.
   – Через несколько лет я соберу достаточно денег и куплю себе землю.
   Хэтти опустила руки и нахмурилась.
   – Ты умеешь лучше всех обращаться с оружием. Можешь без устали выслеживать одного преступника за другим. Но придет время, и кто-нибудь сведет с тобой счеты. Может быть, это будет приятель или родственник Неда Уоллера. Я слышала, многие точат на тебя зуб за то, что ты упрятал Неда за решетку.
   При упоминании о парне, который ограбил банк и которого он сдал властям на прошлой неделе, лицо Эша заметно помрачнело.
   – Я знаю, как себя вести с людьми Неда, – уверенно заявил он.
   – Может быть, но, сколько веревочке ни виться, конец приходит и ей. Расквитаться с тобой может всякий, кому ты когда-нибудь насолил. Смотри, как бы не сыграл в ящик, не успев купить даже камня с калифорнийского берега, – предупредила Хэтти.
   – Черт побери, Хэтти, – Эш начинал терять терпение. – Чего ты от меня хочешь? Я вовсе не тот, за кого меня принимают эти люди!
   – Но не знаешь этого наверняка. Ведь не знаешь даже, кто ты такой! – не сдавалась она.
   Отвернувшись, Эш снова выглянул в окно и задержал взгляд на розах большой, в форме звезды, клумбы. Роскошные цветы тянули к небу блестящие темно-зеленые листья и нежные бутоны.
   Много лет назад, когда он начинал жить в этом доме, в его обязанность входил уход за садом и двором. Эш по-прежнему с удовольствием возится в саду; ему нравится наблюдать, как растут цветы: здесь он помогает чему-то жить, а не умирать.
   – Я тебя понимаю, Эш, – со вздохом продолжала Хэтти. – Ты и сам часто говорил, что где-то, наверняка, живут твои родные, часто размышлял, кто же ты? Теперь же, когда нашелся человек, признающий тебя родственником, ты и слушать его не хочешь.
   Макгрегор продолжал смотреть в окно, пытаясь найти слова, которые бы выразили состояние его души.
   – Я всегда думал, что мои родители были фермерами, – заговорил он, наконец. – Сюда стремятся простые бедные люди в поисках лучшей жизни. Но чтоб моим родственником оказался богатый английский герцог, – я не мог и мечтать.
   Хэтти запустила пальцы в густую мягкую шевелюру Эша и легонько потянула за нее.
   – Что касается меня, – сказала она с иронией, – то я в считанные дни сумела бы превратить богатого герцога в бедного фермера.
   Эш не сдержал улыбку:
   – Не так уж это просто. Хэтти пожала плечами:
   – Этому старику нужен внук, тебе – семья. Чего уж проще.
   Пытаясь избавиться от обуревавших его сомнений, он замотал головой:
   – Но я не могу притвориться тем, кем не являюсь на самом деле.
   – Черт бы тебя побрал, милый мой! А как, по-твоему, зарабатываем на жизнь я и мои цыпочки? Если девочка не сделает вид, что она без ума от каждого грязного старика, или сопливого юнца, который хочет провести с ней ночь, она лишится в конечном итоге всех своих клиентов.
   Эш задумчиво потер ладонью поднятое колено.
   – Да, но у меня совсем другая ситуация, – сказал он после некоторой паузы.
   – Что тебя беспокоит? – не унималась Хэтти. – Почему ты так упорно не хочешь принять предложение старика? Может, тебя терзают сомнения, что герцог может взаправду оказаться твоим дедом?
   Эш не торопился с ответом. Он сидел на подоконнике, подставив лицо теплым лучам выглянувшего из-за облаков солнца. Эш думал о леди Баррингтон, – какой надеждой светились ее глаза, как ей хотелось убедить его в том, кто он на самом деле! Но он и правда не знал, чья кровь течет в его жилах и каково его настоящее имя.
   – Может быть, так оно и есть, – рассеянно произнес, наконец Макгрегор.
   Хэтти долго и внимательно смотрела на Эша, силясь прочитать что-нибудь на его лице.
   – Если бы я не знала тебя так хорошо и не была уверена, что чувства для тебя – не самое главное, я бы сказала, что после разговора с этой тощей девицей и ее опекуном, ты стал неврастеником.
   Избегая пристального взгляда Хэтти, Эш смотрел на розы, зеленые стебли, которых колыхались от легкого ветерка.
   – Может быть, ты находишь эту высокую особу красивее, чем мне показалось? – продолжала гадать Хэтти. – Может, ты боишься влюбиться в нее в тот самый момент, когда эти люди вышвырнут тебя из своего роскошного дома, потому что ты вовсе не тот, за кого они тебя принимали? Эш повернулся к хозяйке борделя.
   – Думаю, я никогда не буду жить в роскошном доме. Это все равно, что взять из леса волчонка и пытаться сделать из него ласкового домашнего щенка. Ничего из этого не выйдет. – Его голос звучал грустно.
   – Может быть, – улыбнулась Хэтти. – Но возможно, волчонку понравится сидеть каждый вечер у ярко пылающего очага и наслаждаться сочными бифштексами.
   – Может быть, и так, – задумчиво отозвался Эш.
   Всю жизнь он тосковал по собственному дому и семье. И вот появляется человек, утверждающий, что он – его внук. Понимая сердцем, как много зависит от него самого, Эш растерялся, не зная, как ему поступить.
   – Что ты намерен делать? – словно прочитав его мысли, спросила Хэтти.
   – Тревелиан приглашает меня сегодня вечером на ужин в дом Шелби Рэдклиффа, – ответил Эш.
   Хэтти тихонько присвистнула.
   – Ужин в Браунз Блаф? Это же просто сказка! Скажи, ты пойдешь? – с надеждой в голосе спросила она.
   Эш, не дрогнув, согласился бы встретиться с дюжиной вооруженных до зубов бандитов, которые могли изрешетить его свинцом, но при мысли, что предстоит пойти на ужин в огромный, белого камня, замок Рэдклиффа, где будет, конечно, и очаровательная англичанка, ему становилось не по себе. Но Эш Макгрегор никогда не был трусом! Не будет им и сейчас.
   – Схожу – ка я в лавку Хендерсона и выберу что-нибудь приличное из одежды, – решительно сказал Эш.
 
   Когда подали суп, Элизабет украдкой посмотрела на Эша, сидевшего за столом напротив. Соседкой его была старшая из четырех дочерей Шелби Рэдклиффа. Младших детей, поужинавших раньше, отослали по своим комнатам. Миссис Рэд-клифф не хотела оставлять их в обществе такого человека, как Эш Макгрегор. Если бы не упрямство мужа, восемнадцатилетнюю Нэнси постигла бы участь младших сестер.
   Шелби настоял, чтобы девушка не только присутствовала за ужином, но и сидела рядом с гостем, что обрадовало Нэнси и привело в бешенство ее мать.
   «Интересно, что ожидает миссис Рэдклифф от такого гостя, – размышляла Элизабет. – Неужели она и вправду боится, что он станет приставать к ее бедной девочке прямо за столом?»
   Макгрегор не походил на животное, не останавливающееся ни перед чем ради удовлетворения первобытных инстинктов. Она могла бы в качестве доказательства привести в пример свой, не совсем, правда, удачно завершившийся визит к этому человеку. К счастью, этого не требовалось.
   – Мой муж говорил, что вы имеете какое-то отношение к правоохранительным органам, мистер Макгрегор, – обратилась к нему Лилиан.
   Эш повернулся к леди, которая с ним заговорила. Мягкий свет витиеватых серебряных канделябров падал на холодное, как из мрамора, лицо миссис Рэдклифф.
   – В какой-то степени, да, – коротко ответил Эш.
   Лилиан приподняла темную бровь, и ее лицо приобрело надменное выражение – лицо королевы, снизошедшей до крестьянина.
   – А что конкретно вы делаете? – спросила она. Губы Эша тронула снисходительная улыбка, и он ответил:
   – Я выслеживаю преступников и за определенную плату передаю их властям.
   – Понятно. – Лилиан стала нервно ерзать на стуле и метать гневные взгляды в сторону мужа, который сидел на противоположном конце стола.
   Но Шелби не замечал сердитых взглядов жены. Все его внимание было сосредоточено на Эше. Он пристально изучал молодого человека, словно пытался собрать разрозненные части сложной головоломки.
   – Значит, вас можно назвать охотником? – обратилась к гостю Нэнси – в ее голосе чувствовалось возбуждение, как и в сияющих темных глазах.
   Эш покосился на девушку.
   – В какой-то степени, да, – ответил он. Нэнси кокетливо поигрывала одним из своих темных локонов, рассыпанных по плечам.
   – Вы доставляете свои жертвы властям мертвыми или живыми? – поинтересовалась она.
   – Я предоставляю им возможность выбора, – отозвался Эш.
   Нэнси во все глаза смотрела на него, как на дикого зверя, которого принесли в дом, чтобы ее, Нэнси, позабавить. Этот ослепительно красивый зверь абсолютно не походил ни на одного из ее знакомых мужчин.
   – Как опасна, должно быть, ваша жизнь! – с восхищением воскликнула девушка.
   Элизабет занервничала. Она терпеть не могла снобов и особенно презирала, чванливых людей, которые пробились в светское общество благодаря деньгам, водившимся у них в карманах. Эти особы, по мнению Элизабет, не имели никакого права смотреть на мистера Макгрегора так, словно он был не достоин, чистить даже их конюшни.
   Возможно, черный сюртук и брюки Эша не слишком соответствовали официальному приему. Возможно, волосы были чересчур длинными. Но ему не часто приходится бывать на званых вечерах.
   С аккуратной стрижкой и в элегантном вечернем костюме Эш затмил бы собой всех известных Элизабет джентльменов. Сейчас ей хотелось только одного: чтобы когда-нибудь она увидела Макгрегора одетым и причесанным, как подобает человеку высокого положения. Элизабет очень хотела, чтобы он поскорее обрел свой титул и стал маркизом Энджелстоуном.
   Но сейчас Эш Макгрегор не походил на маркиза. Не был он похож и на грозного молодого человека, на встречу с которым она ходила сегодня утром. Он напоминал осужденного, которого в скором времени отправят на виселицу.
   Мельком взглянув на Эша, она успела заметить сурово сжатые губы и сузившиеся голубые глаза. Он с тревогой разглядывал выставленные на столе и разложенные перед ним многочисленные столовые приборы из фарфора, стекла и серебра, словно каждый из них готовил ему западню. Стоит сделать один неверный шаг, и ловушка захлопнется. Элизабет раньше и не думала, что сервированный по правилам стол может поставить в тупик человека, не знакомого со светским этикетом.
   Продолжая смотреть на Эша и лихорадочно думая, как потактичнее привлечь его внимание, Элизабет взяла из множества лежащих перед ней столовых приборов нужную ложку и тихонько кашлянула. Эш взглянул на нее. И в который раз ее поразила потрясающая красота его глаз, она опять почувствовала стеснение и жар в груди.
   Пытаясь казаться беззаботной, она принялась вертеть в руках ложку в надежде, что Эш обратит внимание на ее жест, а гости ничего не заподозрят. Приподняв брови, она выразительно посмотрела на столовые приборы, уверенная, что он поймет ее намек и конфуза удастся избежать.
   Эш робко улыбнулся, с лица исчезло напряжение. Он взял со стола нужную ложку и незаметно подмигнул Элизабет. В этот момент ложка выскользнула из ее дрожащих рук и упала на стол, задев хрустальный бокал. Мелодичный и чистый звон привлек к себе внимание гостей. На мгновение над столом нависла неловкая тишина.
   – Помните ли вы что-нибудь о том, как, будучи ребенком, оказались в горах, мистер Макгрегор? – нарушил молчание Шелби Рэдклифф.
   Эш отпил из бокала глоток воды.
   – Нет, – отозвался он.
   С лица Шелби не сходила улыбка, но Элизабет видела, как настороженно смотрит он на Эша: то и дело поджимает губы, а во взгляде его карих глаз не чувствуется искренности. Шелби было трудно поверить, что Макгрегор – действительно один из его родственников.
   Ласково, словно любимого кота, Шелби поглаживал длинные темные усы.
   – Как вы думаете, это был несчастный случай? Или на вас напали индейцы? – снова обратился он к Макгрегору.
   – Вы, оказывается, очень любопытны, – неожиданно оборвал его тот.
   Шелби сделал вздох и очень медленно, осторожно, словно пытаясь ослабить напряжение, которое заметила на его лице Элизабет, выдохнул.
   – Я был очень дружен с кузиной Ребеккой, матерью Пейтона, – попытался объяснить он. – Мы жили по соседству в Нью-Йорке и, будучи детьми, часто играли вместе. Поэтому для меня важно знать: действительно ли вы сын Ребекки.
   Эш крутил в руках бокал с водой, наблюдая за игрой цвета на дорогом хрустале.
   – Мне кажется, я вас понимаю, – отозвался он.
   – Но вы хоть что-нибудь помните? – спросил Шелби.
   Эш покачал головой.
   – Временами мне кажется, что вот-вот что-нибудь вспомню. В сознании порой возникают обрывки далеких воспоминаний, но потом они исчезают, и ничего не проясняется.
   – Думаю, память вернется, как только вы попадете в знакомую вам обстановку, – вступил в разговор Хейворд и внимательно посмотрел на Эша. – Вопрос остается открытым – решитесь ли вы встретиться со своим прошлым?
   Эш стиснул зубы.
   – Вся беда в том, что я не уверен в своем прошлом.
   Шелби вытер салфеткой губы и удивленно произнес:
   – Вы поражаете меня, мистер Макгрегор. Пейтон Тревелиан – очень состоятельный молодой человек. Он не только имеет титул и состояние отца. Его мать, моя кузина Ребекка, была единственным ребенком в семье. После смерти отца она унаследовала все состояние, которое перешло потом к Эмори, а после его смерти – к Пейтону. Чтобы заполучить такие деньги, большинство людей не остановились бы даже перед преступлением!
   Эш пожал плечами:
   – Считайте, что я не такой, как эти люди.
   Чем больше Элизабет смотрела Эша, тем сильнее убеждалась в правоте его слов. Он мог быть грубым и колючим, как еж. Свирепым и злым. Но было в нем что-то такое, от чего у Элизабет захватывало дух.
   Она очень надеялась, что он, в самом деле, окажется Пейтоном. С Пейтоном ее могло ждать будущее. Что касается Макгрегора, как бы сильно ей ни хотелось, им не суждено быть вместе: слишком из разных они миров.
   Элизабет казалось, что Тревелиан смотрит на Макгрегора, как на противника, только что одержавшего победу в первом туре. Следующий должен начаться после ужина. Она молила в душе: пусть победителем выйдет Хейворд.

ГЛАВА 3

   Эш, смотрел в сторону Тревелиана и Рэдклиффа, стоявших у дверей библиотеки. Весь вечер он думал о предстоящем разговоре и ловил себя на мысли, что не хочет обсуждать с Тревелианом его предложение.
   – Простите, но мне надо поговорить с мистером Макгрегором с глазу на глаз, – обратился Хейворд к Шелби.
   – Конечно, конечно, – поспешно согласился тот. – Я поработаю у себя в кабинете. Когда поговорите, зайдите за мной, и мы вместе присоединимся к дамам.