Деланси Элизабет. Нечаянная любовь

   Она же, кажется, перестала понимать собственное сердце. Хотелось верить Гилберту, но преследовали сомнения… А поступки молодого человека говорили сами за себя.
   — Несмотря ни на что, он очень порядочный человек, — убежденно сказала Рената. — Прежде чем осуждать его и верить чьим-то словам, помни о том, что я тебе рассказала!
 
   Гилберт приехал в пятницу вечером. Поставил Лаки в конюшню и направился прямиком в парикмахерскую Дика Крамера. Надо было помыться и побриться. Выйдя оттуда, пошел в Китайский городок, держа подмышкой сверток с грязным бельем. Гилберт направлялся в прачечную Хуата Ли. Прачечная располагалась в шалаше, построенном из расплющенных консервных банок и толя. Но внутри было очень чистенько. А выстиранные Рубашки выглядели лучше, чем новые!
   На Китайской аллее всегда было оживленно. В игорном доме играли в маджонг, слышались громкие голоса китайцев и стук фишек. Неподалеку отмечали какой-то праздник — тонко и нежно играла скрипка.
   Мимо Гилберта прошла женщина. На спине у не был привязан маленький ребенок. Взглянув на круглое и пухлое личико малыша, Гилберт решил зайти в магазин Чарли Суна, чтобы купить для Гилберта Чепмена китайскую игрушку-неваляшку.
   Когда Гилберт открыл дверь и вошел в магазин Чарли, над головой зазвонил колокольчик. Свет керосиновой лампы отбрасывал причудливые тени на стены. В дальнем конце прилавка Чарли и еще двое китайцев что-то обсуждали. Наверное, разговор считали достаточно секретным, стояли склонившись так близко друг к другу, что лица почти соприкасались. В неярком свете поблескивали шелковые рубашки и шапочки.
   Заметив Гилберта, Чарли оставил своих друзей и поспешил навстречу гостю.
   — Эй, Чарли, — поинтересовался Гилберт, бросив шляпу на прилавок, — как дела со змеиным маслом?
   Чарли не улыбнулся.
   — Босс, у тебя большие неприятности.
   — У меня? — удивился и не поверил Гиб. — Из-за чего?
   Чарли прищурился. Выражение лица китайца не предвещало ничего хорошего. Гиб был готов поклясться, что следующие слова Чарли, сказанные раздраженно и гневно, заставили насторожиться его приятелей.
   — Босс послал письмо жене дока?
   — Письмо? Какое письмо?
   — Босс сказал, что он и жена дока… — Чарли сделал руками недвусмысленный жест. Комментарии не требовались.
   Гилберт почувствовал, что краснеет. Боже Всевышний. Лоб у него вспотел. Высказавшись перед Хьюзом, он мог бы с тем же успехом опубликовать свои слова в газете!
   Видно, Чарли по-своему понял выражение лица молодого человека и оживился.
   — Ай-я! Ты глупый, босс! Никчемный человек. Негодяй! Дьявол! — китаец с отвращением размахивал руками.
   — Да?.. — закричал Гилберт. — Ну-ка, придержи язык! — и так ударил кулаком по банке с куриными лапками, что крышка заходила ходуном. — Какое тебе дело до того, что я сказал? — он не знал, от чего больше взбесился — от возмущения Чарли или от сознания того, что слова, произнесенные в «Пикаксе», стали достоянием всего города. Возможно, они уже дошли до Джулии. — В следующий раз, когда я захочу, чтобы меня оскорбили, буду знать, куда мне пойти! И, непременно, заявлюсь к тебе, Чарли! — схватив с прилавка шляпу, Гилберт направился к выходу.
   — Босс с шахты сделал предложение леди-доктару. Босс с шахты — плохой человек! Жаба! Сукин сын!
   Гилберт остановился, не дойдя до двери, встревоженно оглянулся.
   — Что она ответила? — он задал этот вопрос, еще не осознавая, что боится услышать на него ответ.
   Чарли нахмурился и изучающе смотрел на него, словно решая, стоит отвечать или нет.
   — Что, черт побери, она ответила? — потребовал Гилберт.
   — Слишком рано. Муж леди умер не так давно…
   Молодой человек смотрел на китайца, думая совершенно о невероятном. А если Джулия любит Гарлана? Может быть, собирается за него замуж, как только закончится траур?..
   — Откуда тебе известно о миссис Меткалф, Чарли?
   — Чарли знает все! — загадочно ухмыльнулся лавочник.
   — Чарли ходит вокруг да около, — зло сказал Гилберт. Ему стало тошно от запаха маринованных пряностей, камфары и еще черт знает чего! Он пинком раскрыл дверь.
   — В следующий раз будешь умнее, босс! — заверещал вслед Чарли.
   Гилберт шагал по Мейн-Стрит. Настроение было испорчено. Возбуждение и раздражение не проходило. Шагая мимо игорного дома с изображением огнедышащих драконов, представил пустомелю Хьюза в горле одного из драконов. Жирное тело Гарлана плавится, превращается в воск. Наверное, он придумал проходящее наказание для управляющего за то, что тот разболтал по всему городу о высказывании Гилберта. А еще и за то, что Хьюз хочет жениться на Джулии!
   По освещенной Мейн-Стрит слонялись ковбои и шахтеры. Гилберт поднялся на второй этаж «Бон Тона», вошел в свою комнатушку, повалился на кровать и принялся изучать разводы от водяных потеков на потолке… Он попытался разобраться в том, что произошло. Пытался убедить себя, что Джулия для него только очередной рубеж, который необходимо преодолеть. Ему нужны только деньги и ничего больше. Добравшись до денег, он тут же исчезнет. И если Джулия хочет выйти замуж за Хьюза, то Гилберта Бута это совершенно не должно волновать!
   Но от его всегдашней невозмутимости не осталось и следа. Он готов был взорваться, представляя Джулию рядом с этим набитым мешком Хьюзом. Гилберт сейчас был так же опасен, как взведенный курок. Джулия, черт возьми, была женой доктора, самого достойного и уважаемого человека. Она заслуживает лучшего мужа, чем проклятый всезнайка Хьюз!
   Гилберт сел и провел по лицу руками. Правда была в том, что Джулия стала небезразлична ему… Думая о ней, он чувствовал, как его мысли путаются, как он нервничает… Он словно бы сходит с ума! Никогда с ним не приключалось ничего подобного. И не понимал, что случилось, почему он растаял от смазливого личика и доброго сердца? Для человека с такой трезвой головой, он совершил непростительную ошибку.
   Снизу доносился шум. От топота и громкой музыки подрагивала кровать, затряслась картина на стене. Гилберт решил сходить вниз, возможно, сейчас там Мосси… Он знает наверняка, дошли ли слова Гилберта до Джулии. И если ей уже известно о его хвастовстве, как выразился Чарли, Гилберт, конечно же, настоящий подлец!
   Он поднялся, взял шляпу. В коридоре ему встретилась Клара, девочка для танцев с золотистыми волосами. Клара тащила за собой мужчину.
   — Добрый вечер, Клара, — поздоровался Гилберт.
   — Добрый вечер, Гиб, — улыбнулась красотка.
   Она не раз любезничала с ним. Когда же он дал ей понять, что она его не интересует, Клара нежно потрепала его по щеке и кокетливо сказала:
   — Наверное, у тебя есть более важные дела!
   Гилберт тогда не спросил, что она имеет в виду. Но, возможно, Клара имела в виду Джулию?.. Раздражало, что в городе ходят о нем совершенно невероятные слухи, что все подозревают его.
   Спустившись по лестнице, Гилберт был оглушен неистовым шумом в салуне. От табачного дыма щипало глаза. Он задержал дыхание, чтобы привыкнуть к характерному запаху салуна: пролитого пива, немытых тел и алкогольного перегара.
   — Эй, Гиб! — Мосси отложил карты и вскочил со стула. Улыбаясь, приковылял к Гилберту.
   — Что скажешь, Мосси?
   — Мне везет, Гиб! Выигрываю, как сумасшедший!
   Гилберт посмотрел на стол, за которым сидели трое мужчин, согнувшись над картами. Один из них, наверное, был шулером. Одет в черную одежду, на жилете висит золотая цепочка от часов. Рядом с ним сидит Берт Скоби, крикун с разинутым ртом, вечно выводящим из себя игроков дикими воплями.
   — Мосси, у тебя замечательные друзья.
   — Хорошие парни, — согласился Мосси.
   — Как поживает миссис Меткалф?
   — Она привезла в дом Джима Эймза, вскрыла рану на ноге у мальчика.
   — У нее все хорошо? Она счастлива?
   Мосси пригорюнился.
   — Иногда хандрит. Наверное, скучает по тебе…
   В душе молодого человека зародилась слабая надежда.
   — Да?
   Один из игроков позвал Мосси к столу. Гилберт похлопал старика по плечу и подтолкнул.
   — Развлекайся, Мосс.
   Молодой человек направился в соседний зал, где стояли столы для игры в покер и фараона. За столом сидели несколько человек. Сарабет в откровенном красном платье сидела на коленях мужчины. Мужчина еще не пришел в себя после перепоя.
   — Эй, Гиб, — окликнула Сарабет. — Как дела со змеями?
   Молодой человек поднял вверх два больших пальца. Потом направился к стойке бара и, облокотившись, задумался о том, что узнал от Мосси. Если Джулия, впрямь, скучает по нему, то, может быть, ей ничего не известно… И молил Бога, чтобы все обстояло именно так. Сейчас он думал не о своей выгоде, а решал, как спасти женщину от позора, искренне сожалел о дурацкой выходке. Он не должен был поддаваться на провокацию Хьюза!
   — Гиб, что будешь пить лимонад или пунш? — Делвуд стоял за стойкой. Бакенбарды торчали в стороны. Жилет готов лопнуть. Через плечо перекинуто полотенце.
   — Принеси мне пива, Дел. У меня пересохло в горле.
   Делвуд от удивления вытаращил глаза.
   — Святой Боже, придется рассказать все учителю в воскресной школе!..
   — Пиво не считается выпивкой, — сказал Гилберт. — Принеси мне бутербродов побольше!
   Делвуд взял кружку и подставил ее под кран пивной бочки. Зеркальная стенка позади него была заставлена бутылками с виски. Над стенкой висела картина, изображающая обнаженную женщину, раскинувшуюся на подушках. Делвуд поставил полную кружку на стойку.
   — Ты слышал о письмах, которые получает твоя подруга-вдова?
   — Какие письма? — молодой человек достал из кармана несколько мелких монет, бросил их на стойку.
   — Письма, которые не слишком приятно получать женщинам. Я слышал, в них много грязных предложений.
   Гилберт растерялся. Чарли тоже говорил ему что-то о письмах.
   — Какого черта?
   — Первое письмо пришло в «Сентинел» на прошлой неделе, — продолжал Делвуд, — второе — несколько дней назад к ней в дом. Она отнесла письмо в полицию, — Делвуд засунул руки за пояс фартука и пристально оглядел Гиба, — кое-кто думает, что письма вдове написал ты. А я утверждаю, что такие поступки не в твоем стиле. Что-что, а одно надо признать: ты никогда не станешь прибегать к таким грязным штучкам для того, чтобы получить от женщины желаемое!
   Гилберт отпил из кружки, вытер с губ пену тыльной стороной ладони. Происходит нечто большее, чем простое распространение сплетен. И Гилберту совершенно не нравилось положение, в которое он попал.
   — Я слышал, ты похвастался, что Джулия поощряет твои ухаживания? Верно?
   Гилберт уставился на кружку и сокрушенно помотал головой… Он презирает себя за неосторожное, опрометчивое высказывание.
   — Заткнись, Дел! Я не хочу об этом вспоминать.
   — Успокойся, я говорю только то, что слышал, — Делвуд отвернулся и принялся накладывать сыр и мясо на ломтики хлеба.
   Гилберт взял кружку и отошел в дальний угол бара. Там было тихо, малолюдно. Можно все спокойно обдумать. Но чем больше он задумывался о сложившемся положении, тем тревожнее становилось на сердце. Хьюз, по всей видимости, решил опорочить его перед всеми. Он рассказал о случившемся в «Пикаксе». Совершенно очевидно, что за историей с письмами тоже стоит Хьюз. Было ясно, что этот пустозвон старается изо всех сил. И сделает все возможное и невозможное, чтобы вырвать Джулию из рук Гилберта и заполучить ее деньги!
   — Ну и ну, приятель! Вот не ожидал, что ты еще здесь!..
   Его окликнул кучер дилижанса, с которым он приехал их Диллона.
   — Уилл Крачфилд, на случай, если вы забыли, — он вытер руку о кожаный жилет и протянул Гилберту. — Думал, что вы давно уже уехали отсюда.
   — Добрый вечер, Уилл, — мужчины пожали друг другу руки, — как дела?
   — Грех жаловаться, — Уилл, крепко сложенный мужчина, казалось, состоял из широченных плеч, огромных рук и коротких ножек. Нацелившись, метко сплюнул табак в медную плевательницу. Бурые пятна на бороде свидетельствовали, что так точно он попадал в цель не всегда. — А как ты?
   — Нормально, — Гилберт допил пиво и поставил бокал.
   Крачфилд окликнул Делвуда.
   — Потерпи, — ответил Делвуд. Он шел к их столику и нес на подносе толстый, кривобокий бутерброд. Поставив тарелку перед Гилбертом, спросил: — Что будешь, Уилл?
   — Принеси бутылку виски и стакан для моего друга.
   — Он не пьет спиртное. И не курит. Джентльмен ухаживает за леди…
   — Правда, — Уилл с любопытством посмотрел на Гилберта. — А ты действительно шустрый малый!
   — Когда дело касается женщин, Гилберт не теряет ни минуты, — вставил хозяин салуна. — Его чаще ловили без штанов в чужой спальне, чем кого-либо другого!
   Делвуд пошел выполнять заказ Уилла. Крачфилд подергал себя за ухо, внимательно поглядев на Гилберта.
   — Хочешь остаться в Стайлзе?
   Гилберт изучал бутерброд. Хлеб оказался черствым, сыр покрылся голубоватой плесенью.
   — Нет.
   — Бут, это ведь твоя фамилия?
   Гилберт уставился на Уилла, чувствуя, что тот спрашивает неспроста.
   — Ты о чем, старина?
   Крачфилд оглядел переполненный салун, придвинулся поближе и тихо сказал:
   — Я встретил двух ребят. В горах повыше… Они только что переправились через перевал с бандой братьев Сонтагов. Говорят, они занимаются скотокрадством. Так вот, эти два парня сказали, что ищут тебя.

Глава 13

   Покрытый плесенью бутерброд, неприятное известие о Траске и Уайли отбили у Гилберта аппетит начисто.
   — Ты говорил с ними?
   — Да. Когда они узнали, что я кучер, то захотели поговорить со мной отдельно. «Гиб Бут, — сказали они, — высокий, темноволосый парень, около тридцати лет. Крепкий орешек, прекрасно владеет оружием… Картежный шулер, мастер на все руки. Настоящий ловелас».
   Гилберт взглянул в зеркало за стойкой бара. Ему показалось, что сейчас в салун ворвутся Уайли и Траск, увидят его, откроют пальбу из пистолетов. Сунув руку под куртку дотронулся до рукоятки кольта, слегка успокоился.
   — Что ты им сказал?
   — Ничего я им не сказал. Никому бы не пожелал иметь дело с этой парочкой!
   Гилберт отодвинул бутерброд.
   — Тот, который повыше — настоящий сукин сын! Глаза такие холодные! — продолжал рассказывать Крачфилд. — Одет в длинное грязное пальто. Другой — страшен, словно смертный грех. У него изуродованное ухо, будто бы пожеванное…
   Делвуд вернулся с бутылкой виски для Крачфилда и стаканом. Он удивленно посмотрел на Гилберта и озадаченно спросил:
   — Что это он тебе такое рассказал, у тебя даже лицо вытянулось? Сдох твой любимый мул?
   Гилберт плеснул в пустую кружку немного виски, отпил глоток. Спиртное обожгло желудок.
   — Держи меня в курсе, — попросил он Уилла. — Если меня не будет поблизости, оставишь записку здесь, у Делвуда!
   — Договорились, парень!
   Гилберт швырнул бутерброд Делвуду.
   — Поищи какую-нибудь старую свинью, которая съест эту дрянь! — и направился к лестнице. Хотелось побыстрее попасть в комнату, спрятаться от посторонних глаз и все хорошенько обдумать. Дела принимали очень серьезный оборот.
   — Бут!
   Гилберт быстро схватился за кольт и обернулся.
   Слава Богу, что не успел вытащить оружие. В нескольких футах стоял начальник полицейского участка Макквиг с нацеленным прямо на Гилберта револьвером.
   — Подними руки. Ну, что копаешься?
   Музыка смолкла. Мужчины, подняв головы, с любопытством глядели на Гилберта. Он убрал руку с портупеи, сердце бешено колотилось.
   — Подходя к человеку со спины, начальник, можно ожидать, что тот тоже вытащит пушку!
   Подойдя к Гибу, Макквиг вытащил кольт из кобуры.
   — Законом нашего города запрещено носить оружие.
   Начальник полиции был высокий мужчина крепкого телосложения с седеющими усами и крошечными глазками. Звезда размером с чайное блюдце сияла на полицейском мундире.
   — На этот раз заплатишь десять долларов. В следующий раз я посажу тебя в тюрьму!
   — Начальник, у вас здесь слишком много законов. Мужчина имеет право носить оружие. Это записано в Конституции!
   — Обсудишь это с президентом! А теперь пойдешь в участок и заплатишь штраф. Мне надо кое о чем потолковать с тобой наедине! — он оглядел салун. — Расслабьтесь, парни!
   Разговор возобновился. Пианино заиграло. Салун ожил. Гилберт взглянул на Делвуда, стоящего за стойкой. Тот положил руки на пояс и сокрушенно покачал головой.
   — Гиб! — к молодому человеку подбежал Мосси, протянул несколько банкнот. — Если тебе нужны деньги, возьми. У меня много!
   — Нет, Мосс. Спасибо тебе. У меня есть деньги, — у него действительно были двести долларов, которые одолжил Ли. Но Гилберт не собирался тратить их, считая поведение Макквига вымогательством.
   — Ты идешь, Бут?
   Гилберт вышел на улицу вслед за Макквигом. Ночь была прохладной. Они перешли улицу и поднялись на тротуар. Открыв ключом дверь под вывеской «Тюрьма», начальник полиции распахнул ее.
   — Входи.
   Помещение было маленьким и теплым. Выбеленные стены украшены фотографиями разыскиваемых преступников. В шкафу для хранения оружия стояли дробовики, ружья, скованные цепями, словно каторжники.
   Макквиг разрядил револьвер Гилберта и швырнул его на пол.
   — Садись, Бут.
   Гилберт сдвинул шляпу на затылок и сел на стул.
   — Кофе? — предложил Макквиг, подошел к пузатой плите и поднял кофейник.
   Гилберт отказался.
   Вернувшись к столу с чашкой горячего кофе в руках, Макквиг приподнял полы мундира, уселся и повернулся к молодому человеку, пристально уставившись на него.
   — Ты мне не нравишься, Бут.
   Чувство было взаимным, но Гилберт промолчал.
   — Я наслышан обо всех твоих подвигах. Неприятности с женщинами… Неприятности с оружием… Воровство… Убийство… Тебя выгнал из города прежний начальник полиции, Ерли. Я бы с удовольствием сделал то же самое!
   Гилберт положил ногу на ногу и принялся счищать с ботинка присохшую грязь.
   Макквиг вскочил и молниеносным движением ноги сбил ботинок Гилберта с колена. Удар был настолько сильным, что парень чуть не свалился со стула.
   — Мальчик, у тебя манеры, как у свиньи!
   Гилберт снова уселся на стул. Обе ноги стояли на полу. Он попытался посмотреть на Макквига виновато-покаянно. Иногда он и сам не понимал, почему наружу лезло все плохое, когда сталкивался с полицейскими или другими стражами закона.
   — Я слышал, что ты неплохой стрелок, Бут.
   — Был когда-то.
   — Сколько человек ты убил?
   — Точно не знаю, но достаточно много.
   Макквиг сделал вид, что не заметил в его словах сарказма.
   — У тебя репутация вооруженного бандита.
   Гилберт спокойно и пристально посмотрел в глаза начальнику полиции, пытаясь понять, к чему тот клонит. — Вы говорите о Бобе Хокете?
   Гилберт не считал, что застрелив того сукина сына, стал вооруженным преступником или, тем более, убийцей!
   — Я говорю о Линкольн-Каунти, штат Нью-Мексико, — угрожающе сказал Макквиг. — 1873 год, банда Мерфи-Долана. Погибли невинные люди. Бандиты убивали шерифов, полицейских! И делали все с удивительным хладнокровием…
   — Хватит, Макквиг! — Гилберт резко поднялся со стула. — Вы не можете повесить это на меня!
   — Сядь! Я очень многое о тебе слышал…
   — У вас есть доказательства?
   — Ты можешь прочесть их в следующем выпуске «Сентинел».
   — Вы блефуете!
   Макквиг откинулся на спинку стула, самодовольно ухмыляясь. Портупея заскрипела.
   — Перестрелки, похищения, хищническая разработка участков, азартные игры, мошенничество. Жители Стайлза должны знать, какой человек живет среди них!
   Гилберту ужасно захотелось двинуть по самодовольной роже Макквига. Но он вспомнил о Джулии. Появление такой информации на страницах газеты навсегда оттолкнет ее. Она будет недосягаема для него!
   — У вас ложная информация. По крайней мере, большая часть!
   — Ты что, все отрицаешь?
   Гиблерт ничего не ответил. Макквиг хочет поймать его, ничего не поделаешь, надо терпеть.
   — Бут, здесь тебе не дикий запад! Стайлз — город законопослушный, в нем живут благопристойные люди! Информируя меня о твоих проделках и намерениях, они честно исполняют гражданский долг. Советую тебе убраться из города.
   Наступила тишина, напряженная и гнетущая. Гилберт с тоской смотрел на него, представляя, как хватает его и с наслаждением всаживает пулю прямо между глаз Макквига!
   — А если я не уеду?
   — Ты обманул Ролли Брауна и присвоил его рудник. Ты владеешь рудником незаконно. Я думаю, что со «Змеиной Скалой» у тебя ничего не получится!
   — Все законно. В документ на право собственности я внес свое имя и имя Ролли Брауна. И еще Сарабет, так как половиной рудника владел ее отец. Ролли уже все подписал!
   — Все равно твоя сделка незаконна!
   — Все в порядке. Барнет Кейди просмотрел документы!
   Казалось, Макквиг на какое-то время утратил уверенность.
   — Горожанам не нравится, что ты крутишься возле миссис Меткалф!
   Гилберт рассмеялся.
   — У вас масса законов. Однако покажите мне тот, который запрещает разговаривать с вдовствующими дамами?
   Левый глаз начальника полиции задергался.
   — Ты написал письма. Распускаешь слухи, запятнавшие репутацию миссис Меткалф. Если она обратится ко мне, я вздерну тебя за преступные намерения по отношению к ней!
   Гилберт заерзал на стуле, стараясь не смотреть в глаза Макквига, и попросил:
   — Дайте мне посмотреть письма.
   Макквиг, нагнувшись, отодвинул нижний ящик стола, не спуская глаз с молодого человека.
   — Первое она уничтожила.
   Гилберт взял письмо и бегло прочитал его, морщась от грубых и грязных выражений. Текст был написан неряшливо, но, по всей видимости, у автора недурной слог. Да и с грамотностью дела обстояли неплохо, куда лучше, чем у Гилберта. Он подумал о том, что письмо читала Джулия, и почувствовал, как в душе закипает ярость против анонимного «страстного джентльмена».
   — Сукин сын.
   — Узнаешь? — поинтересовался Макквиг.
   — Это не мой почерк, если вам угодно! К тому же, я не так грамотен.
   — Ну, это мы еще выясним. А сейчас можешь убираться.
   — А кольт?
   — Он останется здесь. Заберешь, когда будешь уезжать из города.
   Опять его обманули. С оружием ходят сотни парней и — ничего! Гилберт поднялся и небрежно бросил на стол десятидолларовую монету.
   — Возьмите штраф!
   Он вышел на улицу, проклиная всех и вся, и побрел по тротуару. Поселившись в Стайлзе, Гилберт вел себя, как добропорядочный горожанин. Ни спиртного. Ни драк. Ни шлюх… Даже собирался стать крестным отцом малыша Гилберта Чепмена! И все же Макквиг хочет устроить вечеринку, на которой Гилберт Бут должен присуствовать в качестве почетного гостя с петлей на шее!
   Молодой человек сел на скамейку перед магазином Блюма. Надо было все обдумать. Его задержали за незаконное ношение оружия. Но он прекрасно понимал, что за сегодняшними событиями стоит Хьюз. Это болтун перерыл все прошлое Гилберта. Именно он был законопослушным горожанином, который честно выполнил священный долг! Этот трус пытается пришить ему все преступления, совершенные со дня распятия Христа! И только для того, чтобы устранить с дороги соперника и заграбастать Джулию. Тут уж ничего не поделаешь. Вопрос состоял теперь в том, что случится раньше: он уедет из города с деньгами или придется спасаться от преследований Макквига? А может случиться и так, что скоро его старые партнеры прибудут в город с двуствольным дробовиком и отправят его прямиком к праотцам. Гилберт встал и потянулся. Положение очень затруднительное, в нем много риска.
   Траск и Уайли висят у него на хвосте. Макквиг пытается выставить из города. А он в глаза не видел и цента из денег Джулии! Единственное, в чем был уверен наверняка, он попытается добраться до Хьюза. И если докажет, что за этими письмами стоит именно Гарлан Хьюз, Гилберт просто свернет шею подлецу!
   Перейдя улицу возле «Бон Тона», стал подниматься по боковой лестнице на второй этаж. Неторопливо шагая по ступенькам, услышал, как ночную тишину разорвал пистолетный выстрел. Послышались крики и вопли. Гилберт прижался к стене, рука опустилась к кобуре. Пусто. Чертов полицейский!
   Почти следом, один за другим, хлопнули еще два выстрела. Стреляли в салуне. Спустившись вниз, Гилберт поспешил к выходу в «Бон Тон». Свет пятнами ложился на тротуар. Слышались мужские крики, перебранка.
   — Позвать начальника полиции!
   — Подгоните повозку!
   В салуне царила неразбериха. Валялись перевернутые столы и стулья. Под ногами трещали осколки стекла. Посетители, охваченные паникой, метались по залу, не зная, куда приткнуться и выкрикивая ругательства. Девочки верещали от страха. Пахло порохом. К Гилберту подбежал задыхающийся Мосси.
   — Надо привезти доктора прежде, чем он истечет кровью!
   — Что?!
   Мосси трясло, глаза блестели, словно стеклянные.
   — Отвези Скоби к доктору. Он набросился с ножом на Бьюлла, а тот в него выстрелил!
   Они вышли с Мосси на улицу.
   — Ты собираешься отвезти его к Джулии? Господи, Мосси, ведь уже очень поздно!
   — Расступитесь! — Макквиг прокладывал себе путь к салуну, расталкивая пьяных. Его присутствие, казалось, успокоило толпу.
   Мосси уже говорил с каким-то всадником, объясняя что-то о доме доктора. Гилберт схватил его за руку.
   — Мосси, черт возьми! Что ты делаешь?