Делонэ Т. Томас из Рэдинга

сам Джарман. Он и его жена были повешены, после того как они рассказали о
всем, как оно было.
Он признался, что, будучи плотником, он смастерил этот трап на
шарнирах, выдуманный его женой, и что таким способом они убили сорок
человек. Несмотря на все те деньги, которые они таким путем себе
присваивали, их дела не преуспевали, и они были до самой смерти у всех в
долгу.
После того как королю сообщили об этом убийстве, он в течение семи дней
был так печален и удручен, что не хотел ни о чем слышать. Он дал приказ,
чтобы дом, где Коль был убит, был сожжен и чтобы впредь никто не имел права
строить на этом проклятом участке.
Состояние Коля ко времени его смерти достигало значительных размеров; у
него на дому было занято каждый день сто слуг и сорок служанок. Кроме того,
он давал зарабатывать средства жизни приблизительно двум; или трем стам
людей: чесальщикам, прядильщикам и многим другим жителям. Его жена до конца
осталась вдовой и перед смертью завещала большую сумму денег недавно перед
тем основанному монастырю. Его дочь вышла замуж за богатого и благородного
дворянина, от которого у ней было много детей. И всем известно, что река,
куда труп Коля был брошен, с тех пор называется рекой Коль, а город -
Кольбруком.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ.

Как жены нескольких суконщиков отправились к жене Сэттона из Салисбэри по
случаю ее благополучного разрешенья и как они там веселились.

Жена Сэттона из Салисбэри, разрешившись благополучно от бремени сыном,
задала пышный обед по поводу своего выздоровления, на которое явились жена
Симона из Саусзэмтна и жены некоторых других суконщиков, с той лишь целью,
чтобы принять участие в торжественном обряде и в увеселениях.
Крэб, Ласочка и Королек прислуживали этим дамам за столом, и было так,
как говорит старая пословица: "Где много женщин, там много слов". Так именно
и было в этот день. Там была такая болтовня, что пословица вполне
оправдалась. Одни говорили о легкомыслии своих мужей, другие - о глупости
своих горничных, некоторый расценивали туалеты других женщин, иные
рассказывали пикантные истории о своих соседках. Одним словом, за всем
столом не было ни одной, у которой нехватило бы тем для разговора, хотя бы
до следующего дня. Когда Крэб, Ласочка и Королек приметили это, они
условились между собой, что, как только у какой-нибудь из дам окажется на
тарелке хороший кусок мяса, они подсовывают ей свой собственный, а от них
берут то, что получше. В этом они и начали упражняться. Женщины этого не
замечали, всецело занятые своими разговорами. Наконец, одна из них обратила
внимание на то, что ее кусок мяса исчез. Она сказала тогда прислуживающим,
что их бесстыдство превосходит их усердие.
- Ничуть нет, - сказал Ласочка, - имеются тысячи существ более наглых.
- Назови из них хоть одно, если ты можешь, - сказала дама.
- Блоха - существо более наглое, - заметил Краб.
- Как это так? - сказала она.
- Потому что блохи прогуливаются под вашими юбками там, куда мы не
осмеливаемся проникать, и кусают ваш зад, как будто это паштет из свиньи.
- Да, но они в этом и раскаиваются потом! Их рагу приправлено горьким
соусом. За свой аппетит они часто расплачиваются своей собственной жизнью.
Остерегайтесь!
- Вот острое словечко отпустила красавица! - сказал Королек. - Но я
никогда не воображал, что подобный ум может быть в таком жирном брюхе.
Видя своих слуг такими веселыми, женщины сказали, что, наверное, в этом
доме варят прекрасное пиво.
- Все это, - сказал Ласочка, - праздничные разговоры, и они бьют так же
метко, как дубина девку.
Итак, в веселых разговорах и в игривых шутках они провели время вплоть
до десерта. Когда на столе появились плоды и пряные пирожные, одна из дам
спросила, слыхали ли все остальные об ужасном убийстве Томаса из Рэдинга.
- Что такое? - сказали другие. - Вы говорите про старика Коля! Он убит?
Когда же?
- В предыдущую пятницу.
- Боже мой, как же это случилось?
- Ходит слух, что его зажарили живым.
- Какая жалость! Я слыхала разговоры о том, что какой-то человек был
убит в Лондоне, сварен хозяином одной гостиницы и подан на стол под видом
свинины.
- Нет, не в Лондоне, - сказала другая, - но на пути в Лондон, в одном
местечке, которое называется Кольбрук. Уверяют, что хозяин гостиницы
приготовил из него тушеное мясо и маленькие пирожки. Да, а для своих слуг он
приготовил из него бифштекс. Но знаете вы, как было открыто убийство?
Говорят, что его раскрыла лошадь.
- Боже милосердный! - сказала жена Грэя. - Одна из моих соседок
слышала, что это была говорящая лошадь и что она рассказала удивительные
вещи.
- Это похоже на выдумку.
- Почему же бы лошади не заговорить подобно Валаамовой ослице?
- Возможно, но невероятно. Где же находилась эта лошадь, когда она
заговорила?
- Некоторые утверждают, - сказала жена Грэя, - что она находилась в
поле. Она вырвалась из конюшни, где она стояла в крепких, железных путах на
ногах. Она разбила их так же легко, как какие-нибудь соломинки. Она выломала
дверь конюшни копытами и таким образом она вырвалась.
В это время вошел хозяин дома и спросил, о чем это они говорили.
- О Коле, - сказала жена. - Утверждают, что он убит. Правда это?
- Да, это правда. Этот негодяй хозяин убил его. А он истратил кучу
денег в гостинице.
- Правда ли, что из него сделали тушеное мясо и пирожки?
- Нет-нет, он был утоплен в кипящем котле и затем был брошен в реку.
- Как об этом узнали?
- Благодаря его лошади.
- Его лошадь говорила по-английски? Она сказала, что ее господин убит?
- Боже мой! Нужно же быть такой дурой, чтобы задавать такие вопросы!
Ну, довольно об этом. Привет вам всем. Я сожалею, что не мог угостить вас
лучше.
Дамы поблагодарили и разошлись. И вот, как создаются тысячи историй,
которые рассказывают после каждого преступления.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ.

Как герцог Роберт обманул своих стражников и бежал; как он встретил
прекрасную Маргариту и был взят в то время, как он ее похищал, и как за это
ему выкололи глаза.

После того как герцог Роберт, как вам известно, добился любви
прекрасной Маргариты, он предался размышлениям о том, как ему обмануть своих
стражников и похитить ее. Когда, наконец, он твердо решил, как ему
поступить, он отправил ей письмо, в котором он просил ее быть готовой
встретить его в лесу между Кардифом и Глостером.
Молодая девушка, тайно получив это послание, так что ни ее господин, ни
госпожа ничего о нем не знали, в один прекрасный день собралась рано утром и
отправилась пешком к тому месту, где ее должен был встретить ее
возлюбленный. Ожидая его, она предалась бесконечным размышлениям и
переживала противоречивые страсти, которые предвещали будущее несчастие.
- О-о! Милый мой, - говорила она, - как ты медлишь исполнить твое
обещание! Почему твои действия не согласуются с твоими словами? Вот что ты
мне сказал: "Приди ко мне, дорогая Маргарита, лети к твоему другу на быстрых
крыльях Купидона. Иди так же проворно, как верблюды из Бактрии, что
пробегают сто миль в один день. Я буду тебя ждать. Дай бог, чтобы я не ждал
тебя слишком долго. Для иноходи нет лучших лошадей, чем австрийские лошади.
Я достал себе одну такую, чтобы увезти тебя на ней". - "О, моя любовь, -
говорила она дальше, - я здесь, но где ты? Почему ты не не дорожишь
временем, которое скользит, невидимое, как ветер? Иноходь испанской лошади
слишком медленна для нашей цели. Крылатую лошадь - вот что было бы нужно для
спасающихся бегством влюбленных".
Она проникала своим взглядом вглубь леса, она смотрела то сюда, то
туда; каждая минута казалась ей часом; иногда у ней являлось желание стать
птицей, чтобы лететь к нему навстречу; иногда - прелестной белкой, чтобы
взбираться на самую верхушку деревьев и оттуда смотреть, не идет ли он.
Тщетные желания! Тогда она начала искать для него извинения, обвиняя самое
себя, и говорила:
- Ах, как мне не стыдно так порицать моего друга! Увы, те, свобода
которых стеснена, приходят тогда, когда они могут, а не когда хотят.
Несчастный пленник не может делать того, что он желает. Зачем же я в таком
гневе? Так как я могу лечь и отдохнуть в полнейшей безопасности, я успокою
сном мои тревожные мысли. Говорят, что нет змей в Галатии. Точно так же в
лесах Англии не водится ни львов, ни медведей. Итак, я надеюсь, что я могу
отдохнуть немного в полнейшей безопасности.
Оставив прекрасную Маргариту покоиться в ее сладком сне, вернемся к
герцогу Роберту, который ухитрился, как мы сейчас узнаем, бежать от своих
стражников.
Так как он имел от короля разрешение на псовую и соколиную охоту, он
решил, что, когда он будет на охоте, он предоставит собакам преследовать
оленя, а охотникам, дуть в их рога. В то время как все они будут поглощены
охотой, он бежит. Так он и сделал. Он явился на свидание как раз в то самое
время, какое он назначил Маргарите; его лошадь взмылилась, и сам он
обливался потом; найдя свою возлюбленную спящей, он разбудил ее поцелуем,
говоря:
- Проснись, Маргарита, близок час, когда ты станешь венценосной
королевой.
И тотчас же, посадив ее на лошадь, он быстро удалился.
Когда стражники заметили, что герцог тайно бежал от них, нарушив свое
слово, и не явился на сбор к обеду, они так рассвирепели друг на друга, что
готовы были пустить в ход кинжалы.
- Это твоя вина, - говорил один, - что он убежал. Ты больше думал о
своем собственном удовольствии, чем о пленнике, и вот от этого мы теперь все
погибли.
Другой говорил о нем то же самое, а именно, что он думал, что за
герцогом следит во время охоты его товарищ. Наконец, один из них, прервав
этот спор, поспешно отправился к королю. Остальные, чтобы найти герцога,
тщательно обследовали окрестности. Так как герцог своей бешеной ездой загнал
насмерть свою лошадь, то он был захвачен раньше, чем вместе с прекрасной
Маргаритой успел пешком добраться до ближайшего города и купить там другую
лошадь. Когда он увидел, что прибыли его стражники, чтобы захватить его, он
сказал Маргарите, чтобы она спасалась, оставив его. Но она отказалась,
говоря, что она желает жить и умереть вместе с ним.
Герцог, видя, что он сейчас будет настигнут, выхватил свою шпагу и
поклялся скорее заплатить за свою свободу жизнью, чем снова вернуться в
тюрьму. Тогда произошла схватка. Герцог убил двух из своих противников, но,
тяжело раненый, ослабевший от потери крови, он, наконец, упал на землю.
Таким образом добрый герцог был захвачен вместе с своей красавицей, и оба
они были заключены в тюрьму.
В это время жена Грэя, видя, что ее служанка совсем ушла от них, стала
горько жаловаться своим соседкам, так как она любила Маргариту так же нежно,
как любого из своих детей, которых она вынашивала во чреве своем.
- О, Маргарита, - говорила она, - какие причины побудили тебя меня
покинуть? Если что-нибудь тебе не. нравилось, почему ты мне об этом не
сказала? Если твое жалованье было недостаточно, я бы тебе прибавила. Если
твоя одежда была слишком проста, я одела бы тебя лучше. Если у тебя было
слишком много работы, я дала бы тебе помощниц. Прощай, моя добрая Мэг,
лучшая из служанок, которая когда-либо жила в моем доме. Я могу, конечно,
нанять других с тем же именем, но не тех же достоинств; твое сердце было
необычайно, я могла отдать в твои руки управление всем моим домом и таким
путем освободиться от заботы, которая теперь меня угнетает. Она оставила на
местах все мои ключи от сундуков, но, потеряв ее, я потеряла свою опору.
Каждое из ее любезных слов, которые она имела обыкновение говорить, так ясно
теперь вспоминается мне; я никогда не забуду ее вежливых манер. С каким
скромным и кротким видом встречала она мои гневные вспышки! Я раскаиваюсь
всем сердцем в тех колкостях, которые я ей говорила. О, Мэг, если бы ты
вернулась, я тебя больше бы не бранила, я не была достойна быть хозяйкой
такой служанки. Что будет теперь со мной, если я заболею! Ведь теперь здесь
нет больше той, которая одновременно была и моим врачом и моим аптекарем.
- Ей-богу, - говорили соседки, - сейчас не остается ничего другого
делать, как спокойно выжидать. В один прекрасный день вы услышите о ней,
будьте уверены, и поймете, что она была вовсе уж не такой хорошей, чтобы
нельзя было найти другую еще лучше ее. Не принимайте так близко к сердцу эту
потерю.
- О-о, соседка, не браните меня за то, что я жалуюсь, потеряв подобный
перл. Такого другого не найдешь во всю жизнь. Я обошла бы пешком всю Англию,
только чтобы ее вновь увидать. О, моя Мэг, она, наверно, похищена, иначе она
не могла бы исчезнуть подобным образом.
Ее муж, с своей стороны, был не менее огорчен. День и ночь разъезжал он
по окрестностям, чтобы ее разыскать, но она, бедняжка, была в тюрьме, и,
следовательно, ее нельзя было встретить на свободе.
Когда король узнал о бегстве своего брата, он впал в великий гнев и дал
ясный и несколько раз повторенный приказ выколоть ему глаза, как только он
будет схвачен, и держать его в заключении вплоть до самой смерти. Он
приказал также предать смертной казни девушку за то, что она дерзнула его
полюбить.
Разнесшийся по всей Англии слух дошел и до Грэя и его жены. Услышав,
что Маргарита находится в тюрьме и осуждена на смерть, добрая старушка не
успокоилась до тех пор, пока не получила доступа ко двору. Там она стала на
колени перед королем и с обильными слезами умоляла его величество пощадить
жизнь молодой девушки.
- Благороднейший государь, - говорила она, - я смиренно умоляю вас
рассудить о том, что ваш брат герцог способен был возбудить любовь какой
угодно женщины, не говоря уже о простой домашней служанке, своими обещаниями
вступить с ней:в брак и своими предложениями сделать ее важной дамой,
герцогиней или королевой. Какая женщина отказалась бы от подобного
предложения, когда она сразу могла получить высокое звание и принца - в
супруги? Если смертью награждают за любовь, то какое же наказание может быть
за ненависть? Мое сердце убеждено в том, что, если бы моя несчастная
Маргарита хотя бы мгновение подумала о вашей немилости, никогда бы она этой
ценой не купила своего счастья. Если бы ваше величество дало знать своим
коммунам, что вступление в брак с вашим братом, герцогом, является
противозаконным, кто осмелился бы на него решиться! Если бы Мэг сознательно
нарушила приказ вашего величества, она могла бы быть осуждена на смерть. Так
как она прегрешила исключительно благодаря своему неведению, то я умоляю
ваше величество отменить приговор, который над ней тяготеет. Оставьте мне
мою служанку. Я не поднимусь до тех пор, пока ваше величество не
удовлетворит мою просьбу.
Его величество король, который был великодушен по своей природе, видя
обильные слезы жены Грэя, сжалился над ней и дал согласие на то, о чем она
просила. Добившись этого, она отправилась к себе как можно скорее. Потом в
сопровождении своего мужа она отправилась в кардифский замок. Они явились
туда как раз в ту минуту, когда девушку должны были вести на казнь. Она
радостно шла навстречу смерти, потому что, говорила она, настоящие любовники
не боятся умереть за свою любовь. Она проходила с улыбкой на губах, как
будто она вкусила "Apium Risus" {Apium Risus - анемон, согласно гербарию
Жерарда (1636).}, который дает способность умирать, смеясь. Но ее госпожа,
жена Грэя, бросилась к ней на шею, покрыла девушку поцелуями, говоря:
- Ты не умрешь, моя дочь, пойдем со мной к нам в дом: вот приказ
короля, который тебя освобождает!
Она передала приказ начальнику замка, который прочел там такие слова:
"Мы прощаем молодую девушку, отпустите ее на свободу, но не позволяйте ей
уехать раньше, чем она увидит, как выколют глаза ее возлюбленному. Это
наказание будет произведено таким образом, что он лишится зрения, но глаза
его по внешнему виду останутся нетронутыми. Чтобы сделать это, я посылаю вам
доктора Пиэро, который исполнит мои приказания".
Начальник замка, прочитав письмо короля, сказал молодой девушке:
- Его величество дарует тебе жизнь и возвращает тебе свободу, но не
позволяет тебе уехать раньше, чем ты увидишь, как выколют глаза твоему
возлюбленному.
- Господин, - сказала девушка, - не ошибаетесь ли вы? Это мне нужно
выколоть глаза, а не герцогу; я была причиной его вины; а раз я виновна, так
мне и нужно подвергнуться наказанию.
- Я должен повиноваться приказу короля, - отвечал начальник.
Тогда привели герцога Роберта. Выслушав приговор, он сказал:
- Благородные души никогда не бывают подавлены печалью или сражены
несчастьем. Но подобно тому, как олень возвращает себе молодость, поедая
змею {Суеверие, очень распространенное в средние века и которое до сих пор
сохраняется в кельтических странах.}, точно так же человек удлиняет свою
жизнь, глотая свою печаль. Мои глаза оскорбили короля: пусть они понесут за
это наказание; мое сердце совершило еще большее преступление. Почему же оно
не уничтожено?
- Его величество король, - сказал начальник, - только из жалости
оставляет вам жизнь и довольствуется тем, что лишает вас зрения, чтобы
выполнить требования закона. Так примите же покорно это наказание и думайте
о том, что вы заслужили гораздо большей кары.
Тогда Маргарита воскликнула:
- Моя любовь, милый принц, как вы должны бы желать, чтобы я никогда не
родилась, потому что вы лишаетесь зрения за проступок, который заключается
лишь в том, что вы меня увидали! Но как я была бы счастлива, если бы королю
было угодно позволить, о, дорогой возлюбленный, спасти твои глаза ценой моей
жизни или мне самой подвергнуться тому же наказанию, потому что я совершила
то же преступление. Если бы ты подвергался этой казни за какую-нибудь
королеву или принцессу королевской крови, тебе было бы легче вынести ее, но
какое бесконечное огорчение подвергаться этой казни из-за такой девушки, как
я!
- Успокойся, прекрасная Маргарита, честь должна сочетаться с
добродетелью, а не с богатством. Слава, титулы, знатное происхождение и
богатство без добродетели не что иное, как покровы ничтожества. Позволь мне
теперь проститься с твоей красотой, потому что я больше уже не увижу твоего
лица. Я считаю, что мои глаза гибнут благородно, потому что они гибнут из-за
такой совершенной красоты. Прощай, небесная лазурь, я не увижу больше
солнца, луны и звезд. Прощай и ты, плодоносная земля, я буду тебя ощущать
под своими ногами, но эти бедные окна моего тела не откроются больше для
тебя. Хотя люди всегда были враждебны ко мне, но я им также говорю свое
последнее прости. Прощайте, мои друзья; пока я буду жив, считайте, что я
сплю, Я проснусь, когда прибуду в рай, где я надеюсь встретить вас всех.
Если бы было угодно королю, я все-таки желал бы скорее расстаться со своей
жизнью, чем со своими глазами. Что такое жизнь? - Это - цветок, водяной
пузырь, краткое мгновенье, полное несчастий. Она стоит так мало, что солдат
продает свою жизнь за шесть пенсов. Поверьте мне, в это мгновенье я так же
ненавижу жизнь, как коза - василиска {См. Плиний, XX, 48.}.
В это время врач приготавливал свой инструмент и, когда он был готов
поднести его к глазам осужденного, герцог сказал:
- Подождите, господин врач, дайте мне запечатлеть образ моей
возлюбленной в самой глубине моего сердца. Подойди ко мне, мой милый друг,
позволь в последний раз поцеловать тебя, пока мои глаза могут еще указать
мне путь к твоим, словно вишни, губам.
Затем, обнимая ее, он сказал:
- Ах! Если бы я мог дать тебе поцелуй, что длился бы целые двадцать
лет, и насытить твоей красотой мои голодные глаза! Для меня утешение в том,
что ты присутствуешь при моей казни, потому что я могу держать тебя за руку,
чтобы подкрепить свое сердце, когда мои глаза будут проколоты.
Когда это было сказано, врач исполнил свою обязанность и уничтожил
хрусталики. Герцог вдруг выпрямился, сохраняя необычайное мужество, и
сказал:
- Я благодарю его величество за то, что, лишая меня зрения, он
оставляет целыми мои глаза, чтобы я мог оплакивать свои грехи.
Но Маргарита лишилась чувств раньше, чем она увидала операцию, и ее
госпожа с большим трудом привела ее в себя. Когда герцог понял, что она
потеряла сознание, он сильно огорчился и с истекающими кровью глазами ощупью
подошел к ней, говоря:
- Где моя возлюбленная? Ради бога, позаботьтесь о ней. Добрая госпожа
Грэй, я это прошу у вас, как бы для себя лично, примите в ней участие.
После этого стражники отвели его в замок, а Маргариту унесли тяжело
больной, но ее госпожа нежно ухаживала за ней и делала для нее все, что
только было нужно. Когда ей стало несколько лучше, госпожа Грэй посадила ее
на лошадь, и когда она прибыла в Глостер, радости там не было конца.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ.

Как Томас Дув, впав в бедность, был покинут своими друзьями и осмеян своими
сотоварищами; как потом он восстановил свои дела благодаря щедрости
суконщиков.

Те, кто ищут мирских удовольствий, преследуют бестелесную тень. Подобно
тому, как змея аспид умерщвляет, щекоча, точно так же суетные удовольствия,
льстя нашему сердцу, заставляют нас забывать о боге и подрывают наше
благосостояние. Примером тому может служить Том Дув, который растратил свое
состояние благодаря великодушию своего сердца и широте своей натуры. И вот,
когда его богатство было промотано, его друзья стали его избегать. Хотя он
был очень даровитым человеком и много сделал людям добра, однако, когда он
обеднел, никто больше не относился к нему с уважением. Каждый, бросив на
него презрительный взгляд, обменивался с ним рассеянным поклоном. Никто из
его прежних друзей не доставлял ему хоть какое-нибудь удовольствие, не дарил
ему ни гроша. Услуги, которые он им оказывал когда-то, были совершенно
забыты. Ему оказывали столько же почета, сколько Иову на его навозной куче.
Когда его жалкие рабочие увидали его в таком несчастии, они тоже начали
его презирать.
Хотя он на свои собственные средства долгое время содержал их и помогал
им, они на это не обращали никакого внимания, но они издевались над ним за
его спиной самым жестоким образом и своими действиями и словами грубо его
оскорбляли. Они не испытывали к нему никакого уважения. Они разговаривали с
ним до такой степени нагло, что человек с благородным сердцем страдал,
слушая их.
Настал день, когда они явились к нему, чтобы сделать ему открытый
вызов. Они ему сказали, что они не хотят больше оставаться с ним, что для
них позор служить у такого обездоленного хозяина, и вследствие этого они
решили искать себе заработка в другом месте.
Эти грубые речи вызвали в несчастном глубокую печаль, и он так начал
говорить с ними:
- Теперь я по своему собственному опыту вижу, как мало можно доверяться
этому лживому миру. Что же, мои сотоварищи, вы настолько забыли мое прежнее
благосостояние, что вы не уделяете никакого внимания моему теперешнему
стесненному положению? Когда вы бывали в нужде, я вам не отказывал в помощи;
когда вы бывали больны, я не покидал вас. Я нисколько не презирал вас за
вашу крайнюю бедность. Все знают, хотя вы хотели бы это забыть, что я
подобрал многих из вас на улице, или взял у находившихся в нищете родителей,
вообще извлек вас из нищенского состояния, чтобы поместить в дом изобилия.
Вы были уличными мальчишками, лишенными всего необходимого, и я довел вас до
состояния вполне определившихся людей. На мои средства я обучил вас ремеслу,
благодаря которому вы теперь можете жить, как следует людям. Неужели в
благодарность за мои заботы, расходы, доброжелательство вы теперь вдруг
покинете меня? Неужели вы не могли найти в ваших сердцах лучшей для меня
награды? Как это непохоже на поведение честных сотоварищей! Свирепый лев
бывает добрым по отношению к тем, кто оказал ему благодеяние; вытащите у
него хоть какую-нибудь маленькую занозу из ноги, и он окажет вам
многочисленные знаки благодарности. Дикий бык не топчет свою мать, даже змеи
обращают внимание на тех, кто их кормит. Поразмыслите, вспомните, что я не
только вытащил у вас из ноги занозу, но я избавил все ваше тело от
угрожавшей ему опасности. Когда вы никак не могли помочь самим себе, я один
спешил к вам на помощь; и я поддерживал вас во всех трудных обстоятельствах,
когда все другие вас покидали.
- Какое значение имеет все это! - сказал один из них. - Из того, что вы
взяли нас к себе бедняками, разве следует, что мы должны быть вашими рабами?
Мы молоды, и нам не к чему заботиться о ваших интересах больше, чем о
собственном благополучии. Зачем мы поступимся нашей пользой только для того,
чтобы доставить вам удовольствие! Если вы обучили нас нашему ремеслу, если
вы сделали из нас, мальчишек, взрослых мужчин, мы взамен этого вам служили.
Вы получали от нашей работы прекрасную прибыль. Если бы только вы
пользовались ею так же бережно, как мы ее приобрели! За вашу бедность вы
можете пенять только на самого себя. Она является справедливым наказанием за
вашу расточительность. Я вам это прямо говорю: оставаться с вами - это
лучший способ стать таким же, как вы, то есть неспособным помочь ни самому
себе, ни друзьям. Итак, в двух словах: заплатите мне, так как я больше не
остаюсь у вас. Пусть другие делают, как хотят. Что касается меня, я принял
свое решение.
- Хорошо, - сказал его хозяин. - Если ты хочешь меня покинуть, вот
часть того, что тебе следует, остальное получишь, когда мне бог пошлет.