Муж не должен доверять супруге. Она его может покинуть или принести наследника, зачатого от другого или, наоборот, будет отравлять ему жизнь ревностью и подозрениями. Некоторые, против воли мужа, слишком щедры на милостыню. Другие, охваченные бредовой идеей, становятся вдовами при живом муже, которому они отказывают в его законных притязаниях. Стоит только отпустить повод, и жена сразу же станет верховодить в доме. Если она не делает все по твоей указке, она заставит тебя краснеть перед твоими врагами. Она презирает мужчину, поэтому ей нельзя давать власть. Во всяком случае, чем объяснить ее неприязнь к детям от первого брака и родственникам мужа? (№№ 5, 11, 12, 15, 16, 20, 34, 77, 78).
   Женщина, как существо нечистое и вместе с тем горделивое, вносит смуту в Церковь. Во время службы женщины болтают и, несмотря на запрет Св. Павла, могут войти в церковь с непокрытой головой, чего нельзя делать в знак женского подчинения и стыда за совершенный грех. Одержимые женщины оскверняют своим прикосновением святые дары или кадило. Они хотят стоять рядом со священником и прислуживать ему, хотят читать проповеди, как будто не знают, что это запрещено. Некоторые получают неположенные ордена или сожительствуют с духовными лицами. А есть такие, которые живут как канониссы, что никогда не одобрялось Церковью (№№ 44, 57, 58, 59, 61, 65, 68, 73, 74). Как видно, священнослужители боялись, помимо прочего, что женщина посягнет на их приоритет, и этот страх преследовал их многие столетия. С разницей в 250 лет иезуит Дель Рио с возмущением говорит о "некой монахине, которая сама причащала прихожан облаткой, освященной ею самой". Дойдя до последнего из 102 пунктов, испанский францисканец делает заключение, что под смиренным видом женщина скрывает горделивый и неукротимый характер, чем она похожа на евреев.
   Анализ книги Альваро Пелайо со всей очевидностью показывает, что по своей направленности и содержанию она во многом повторяет вышедшие до нее произведения женоненавистнического толка от монастырских поэм до второго "Романа о Розе". Вместе с тем она открывает новый этап церковного антифеминизма, характерным произведением которого можно считать "О женском презрении", написанным в XVII в. монахом Бернаром де Морла и содержащим похвалу Деве Марии, презрение к миру и жуткое описание Судного дня:
   "Женщина презренна, женщина вероломна, женщина труслива… Оскверняет чистые дела и помыслы, сама живет в нечистоте. Женщина — это хищник, ее грани неисчислимы, как песчинки. Не буду говорить о добрых женщинах, достойных благословения. Речь в моей проповеди пойдет о дурной женщине. Всякая женщина ликует при мысли о грехе и при его свершении. Нет добрых женщин, если не считать некоторых, которые таковыми являются. Добрая женщина — это невозможная вещь и поэтому добрых женщин почти нет. Женщина дурна, состоит из плоти, вся она утроба. Она вероломна, от природы лжива и очень опытна во лжи. Безмерная пропасть, самая ядовитая змея, красивая нечистота, скользкая дорожка, ночная сова, публичная дверь, сладкий ад. Она враг того, кто ее любит, и друг врага. Она ничего не признает, может зачать от отца и от внука. Пропасть любви, средство падения, дверь в мир порока. Пока сеятель будет трудиться в поле, собирая урожай, эта львица будет исходить рыком, свирепствовать, противясь послушанию закона. Она последний бред, скрытый враг, тайное бедствие. Хитростью превзошла всех; волчица лучше, чем она, потому что менее зла; и змея лучше ее, и львица. Женщина — это опасная змея и душой, и лицом, и делами своими. Жаркий огонь, подобно яду, сжигает ей душу. Дурная женщина красится и украшает себя грехами. Она красится, помадится, изменяет себя до неузнаваемости. Лжива в поступках, бесстрашна в преступлении, она сама есть преступление. Ей нравится вредить, и она будет вредить, пока это в ее силах. Женщина — это смрад, пламя обмана, вспышка безумия. Первая погибель, горькая доля, губительница целомудрия. Она вырывает из чрева собственное семя… Душит свое чадо, подкидывает его, убивает в гибельном бреду. Женщина змея, она не человек, а дикое животное, она непостоянна и изменяет даже самой себе. Она детоубийца, и что самое страшное, она убивает свое дитя. Страшнее аспида, бешенее бешеных. Женщина коварная, нечистая, смрадная. Она престол Сатаны, целомудрие ей в тягость. Читатель, сторонись ее".
   Прочитав эти удручающие обвинения, становится ясно, что Альваро Пелайо не был оригинален. Черная поэма Бернара де Морла уже содержит стереотипные элементы, перешедшие в книгу испанского францисканца: разоблачение порочной женщины, распространяемое на всех женщин; жалобы представителей мужского пола на вероломство, лживость и жестокость; жалоба на чрезмерное сладострастие, на ее искусство помадиться и краситься; обвинение в преступлении детоубийства (новорожденного ребенка и до рождения); она старшая дочь Сатаны, бездна погибели. Однако обычные для монастырской проповеди обвинения под пером Альваро Пелайо становятся более отчетливыми и рельефными. Во-первых, и это главное, он подкрепляет каждое свое утверждение цитатой из Библии, так что оно становится как бы обоснованным. Затем он с большим размахом рисует женщину как идолопоклонницу. Муж должен держать жену в ежовых рукавицах, потому что женщина старается внести смуту в повседневную жизнь Церкви. Наконец, становится ясна цель всех предостережений.
   Альваро Пелайо обращается не только к монахам, но будучи проповедником и духовником, ко всем христианам, в том числе и к светским людям.
   Его соображения носят более универсальный характер, чем рассуждения францисканцев или бенедиктинцев в предшествующий период. В смысле доходчивости его книга стоит ближе к Жану де Мену, чем к Бернару де Морла. Однако обвинения в адрес женщин он подкрепляет богословскими текстами и пастырской заботой о читателе. Охота на ведьм стала логичным завершением развития антиженских настроений, подогреваемых устными и письменными проповедями Альваро Пелайо и ему подобных. Поэтому через все манихейские аргументы "Молота ведьм" антифеминизм проходит путеводной нитью. По удачному выражению А.Данэ, автор этой книги испытывает животный страх и чувствует себя окруженным кознями Сатаны. Слово «зло» и его производные так и сыплются из-под его пера; на одной странице их насчитывается до тридцати. Повсюду он видит развал; блуд и завязывание узелков множатся изо дня в день. Наш грешный век-это время женщины. Но иногда ей удается снискать милость автора. Иначе как объяснить благовест, полученный Девой Марией? Кроме того, он ссылается на Юдифь, Дебору, Эстер, Жизель и Клотильду. Причем ссылки делаются опять на Книгу Иисуса, Книгу речений и Св. Павла. Он выражает похвалу добропорядочным женщинам и поздравляет мужчин, имеющих таких жен, с выпавшим на их долю счастьем. Противовесом служит объемное досье обвинений в адрес женской ветви человеческого древа, мужская ветвь которого является, конечно, жертвой. Составителю «Молота» "опыт говорит", что вероломство (колдовство) чаще присущи женщине, чем мужчине. Объяснить такую диспропорцию очень просто, стоит только открыть любую священную книгу или же языческие предания. Цицерон, Теренций, Сенека, Книга Иисуса, Иоанн Златоуст — все они говорят о женском лукавстве.
   Никакое лукавство не сравнится с лукавством женщины. Кто есть женщина, как не враг дружбы, неискупимая вина, неизбежное зло, естественное искушение, желанная напасть, домашняя опасность, приятное бедствие, природное зло в розовых тонах?
   Плачущая женщина притворяется. Задумчивая женщина грезит о дурном.
   Далее следует перечисление основных женских слабостей: она легковерна, впечатлительна, болтлива, непостоянна в характере и в поступках, слаба духом и телом, легкомыслием похожа на дитя, более чувственна, чем мужчина (что заметно даже по ее неприличной внешности), ее вера не так крепка, как у мужчины (слово «фемина» можно истолковать как: фе — вера и мина — меньше). Ее увлечения и пристрастия беспорядочны, которые выливаются в ревность и месть — два источника колдовства, от природы она лжива не только на словах, но и в своих поступках, поведении, отношениях.
   "Молот ведьм" заканчивается словами Котона: "Если бы не было женского лукавства, я уж не говорю о колдовстве, мир был бы избавлен от многих опасностей". Женщина — это химера, ее внешность приятная, прикосновение смрадное, ее общество — смертельно опасное. Она горька как смерть, как дьявол, потому что дьявол и есть смерть. Женщины так же, как и сексуальная сторона жизни, считались греховодными и, учитывая трагизм той эпохи, приравнивались к дьявольским проявлениям, в которых таилась опасность для Церкви и ее представителей.

3. Женская тема в официальной проповеди конца XVI и начала XVII века

a. Богословский аспект
   В конце XVI и начале XVII века антифеминистская направленность «Молота» стала еще более многогранной. Во-первых, богословы-демонологи не преминули повторить все то, что было собрано в этой книге. Дель Рио говорит, что женский пол более опасен, глуп, преисполнен жгучей и безудержной страсти, находится во власти воображения, поскольку ему недостает разума и предосторожности, более падок на дьявольский обман. Ученый иезуит отмечает, что в священных книгах редко упоминаются женщины-пророки, зато языческих жриц — несть им числа. К обычным порокам он относит сладострастие, блуд, страсть к перемене мест, неусидчивость, болтливость, сварливость и слабость к похвале.
   В свое время демонические рассуждения доминиканцев и францисканцев о женской угрозе были менее опасны, чем проповеди бенедиктинцев, которые оказывали большое влияние на сознание людей. Ссылаясь на Старый Завет в "Собрании грехов", Св. Бенедикт говорит о том, что у женщины (в собирательном значении единственного числа) пылающий взгляд, он сжигает и сама она сгорает при этом. И далее: "… древние мудрецы поучают, что, когда человек долго говорит с женщиной, он идет к своей погибели и отвращает свой взор от небес и в конце концов попадает в ад. Это расплата за удовольствие поболтать и похихикать с любой женщиной — дурной или добропорядочной. Этим можно объяснить парадокс изречения о том, что распутство мужчины лучше, чем добропорядочность женщины". Св. Бенедикт предлагает также объединить начальные буквы женских пороков в аббревиатуру «ЗТСФР»: женщина это зло из зол; тщеславие из тщеславий; сладострастие из сладострастии; фурия из фурий и, кроме всего прочего, разорение. По идее ЗТСФР характеризует дурных женщин, но может относиться к женщинам вообще, так как все они опасны.
   Оставим на время тяжеловесные труды казуистов и обратимся к текстам, предназначавшимся для широкой аудитории, например, к руководствам для проповедников, в частности к "Предупреждению проповедников" (которое Церковь неустанно переиздавала во всех католических приходах в течение многих веков). Этот церковный текст является ярким примером массового распространения сверху панического страха перед женщиной и догмата о ее неполноценности. Справедливости ради нужно сказать, что все усилия Церкви не приносили желаемого результата: во время Трентского собора инспекция, проведенная в Баварии, установила, что только 3–4 процента священников соблюдали обет воздержания, остальные имели сожительниц. Перед лицом такого бедствия церковные круги, состоящие в основном из мужчин и не помышляющие об утрате такой привилегии, должны были прибегнуть к чрезвычайным мерам. Сатана захватил уже все позиции, а священник не принимает достаточных мер предосторожности с прихожанами. Он не должен допускать их к исповеди, если они напомажены, завиты, в серьгах и других украшениях, свидетельствующих о чванстве. К исповеди нельзя также допускать женщин в нескромной одежде, украшенной кружевами, вышивкой, золотым шитьем. Они должны предстать перед судом Божьим с покрытой головой, и плат не должен быть прозрачным, он должен быть из шерсти, ситца, в крайнем случае, из шелка, но скромной расцветки. Исповедующий священник может быть моложе 30 лет только с высокого позволения настоятеля. На исповедь женщины могут приходить только днем и исповедальное место должно быть открытым. Таким образом, католическая церковь считала, что священнослужители находятся под постоянной вражеской угрозой со стороны женщин. Поэтому любые меры предосторожности не будут лишними. «Предупреждения» распространялись во Франции согласно постановлению духовных соборов, поэтому они были так многочисленны и сохранились в библиотеках. Во многих из них указания архиепископа дополнены письмом Св. Франциска Ксавье отцу Гаспару Барзэ, миссионеру, проповедующему в районе, где мужское превосходство является одной из особенностей восточной культуры. Однако проповедники того времени вряд ли отдавали себе отчет в том, что этот текст предназначался для миссионерской деятельности на Востоке, а не в Европе. Так или иначе, но в нем постоянно происходит смешение частного (Восток) с общим; рекомендации священнику в их отношении к женщинам основаны на двух положениях: 1. Истинная религия — это предназначение мужчин; 2. В семейном конфликте священник всегда на стороне мужа.
   "Поскольку легкомыслие (жен) доставляет священнику много хлопот, то самой лучшей мерой предосторожности будет забота о душе мужа, поскольку мужчина больший христианин, чем женщина. Духовное обучение мужчины принесет большие плоды, потому что они тверды духом и сильны разумом и от их благочестия зависят порядок в семье и набожность жены…
   Какую бы ошибку ни совершил мужчина, никогда не говорите в присутствии его жены, что он не прав. Наставьте его на путь истинный, исповедуйте его, но не в присутствии жены. Напомните ему о его обязанности сохранять мир и согласие в семье, но не слишком защищайте жену. Если же вы будете его укорять в присутствии жены, то она не раз напомнит ему его вину и будет подтрунивать над ним, так как все женщины насмешницы и бесстыдницы. Я бы в таком случае напомнил жене о том, что она должна чтить своего мужа, что велико наказание Господа за бесстыдство и наглость жен, забывающих святой и законный долг. Со смирением она должна переносить гнев мужа, на которого она жалуется только из-за своего непослушания и который гневается на нее из-за ее же непослушания и нескромности".
   Это текст-проповедь конца XVI в., который читали тысячи и тысячи проповедников, формирующих сознание миллионов супружеских пар. Он свидетельствует о презрении к женщине, за которым скрывался страх загадочного и тревожного и вместе с этим мужская солидарность священника и мужа.
b. Медицинский аспект
   Медики, наряду с богословами, прибегая к веским аргументам, свидетельствовали об анатомической неполноценности женщины. Приписав на свой счет все, что было заимствовано у предшественников, они распространили эти сведения, благодаря книгопечатанию, в разных областях правящей культуры. Кстати, случайным ли было высказывание своего отношения ко "второму полу", сделанное медиком-священником Рабле в "Tiers livre"? Возможно, этим он определил свою позицию в "Ссоре женщин": в 1503 г. С. Шампье опубликовал "Корабль добродетельных женщин", в противовес этому Тирако в 1513 г. выпустил первое издание "О брачных законах", характеризующееся ярыми антиженскими выпадами. «Ссора» в полном смысле этого слова произошла в 1540–1560 гг. В 1541–1542 гг. появляются следующие издания: "Придворная подруга" де ля Бордери — книга, направленная против женщин, и "Совершенная подруга" А.Эроэ, которая, напротив, восхваляет их. В 1544 г. выходит "Ле Дели, предмет высочайшей добродетели" М.Сэва, "Tiers livre" Рабле — в 1546 г., а в 1555 г. — "Неодолимая сила чести женского пола" Бийона, который считает автора "Гаргантюа и Пантагрюэля" почитателем и врагом женщин. По-видимому, "Третья книга" не только определяет позицию автора, но является также ответом на "Совершенную подругу" Эроэ.
   В таком случае, почему Рабле не называет Эроэ в числе своих врагов, таких, как Кальвин и пр. Безусловно, "Tiers livre" определяет позицию автора в споре XVI в. между «сатириками» и «куртуа» — приверженцами куртуазного жанра. В этом смысле книга является критикой женщины, тогда как "Ле Дели" — ее защитой. Но вряд ли Рабле стал бы писать книгу только о женщине и браке. Основным замыслом произведения является философский аспект, размышления о здравом смысле. Что касается конкретной темы — темы брака, то Пантагрюэль и Панург решают посоветоваться по этому вопросу со знающими людьми: богословом Гипофадеем, лекарем Рондибилисом, философом Труйоганом и др. Без предвзятости, пантагрюэлисты вынуждены признать, что никто из них не может дать совета: мудрецы этого мира — ложные мудрецы. Поэтому книга — это прежде всего "похвала глупости".
   Каково же отношение Рабле к женщине? Его книга пестрит непристойностями и насмешками. На первый взгляд женщина предстает как существо любопытное, непослушное, нескромное и похотливое. Однако книга посвящена Маргарите Наваррской, и при случае автор воздает хвалу "благочестивым женщинам". Рабле не считает, что женщина создана на "погибель рода человеческого", она создана также для "услады мужчин", для "домашнего утешения и ведения хозяйства". Женщина скорее хрупка, чем порочна ("о, хрупкость женского пола" — гл. XVIII, которая имеет второй смысл: о, хрупкость женской невинности!). Женщина нуждается в покровительстве, прежде всего родителей, озабоченных ее воспитанием. Автор советует выбирать супругу из хорошей семьи, воспитанную и добронравную, не посещавшую дурных компаний. В XXVII главе Рабле обвиняет растлителей молодых девушек. После замужества их добродетель и благочестие должны находиться под неусыпным взором супруга, который, однако, не должен быть тираном. Панург советует ласкать жену до пресыщения, чтобы у нее не появилось желание искать услады на стороне. Правда, женщины любопытны и запретный плод для них всегда притягателен. Ревность и тирания — прелюдия рогатого мужа.
   Рабле не был в то же время сторонником жеманных шалостей итальянской литературы, он осуждает влюбленных, потерявших голову из-за женщины и забывающих поэтому высшую любовь к Богу, обязанности перед родиной, республикой, друзьями. Тем, кто считает Рабле закоренелым женоненавистником, можно возразить, приведя выдержку из "Филогамии или подруги супружества" Ф.Тилье, вышедшей в 1578 г. и пересказывающей XXXV главу "Tiers livre", со ссылкой на источник.
   "Ученый муж Рабле придумал персонаж Панурга — мудреца и глупца — который вопрошает философа, стоит ли ему жениться. Тот отвечает: да и нет, то есть нужно обзавестись женой, но сделать так, что ее как бы и нет. Жена нужна, потому что предназначена Богом для помощи и общества мужчины. Но, женившись, нужно, набраться твердости и не отказаться ради нее от служения Богу, стране, республике, от мужской дружбы, занятию делами или учебой, не пренебречь всем этим ради погони за женщиной".
   Поэтому отношение Рабле к женщине можно определить так: снисхождение и даже любезность. Но не преданность. Ее нужно держать в строгости и не позволять отвлекать мужчину от уготованных ему благородных дел.
   Следует вспомнить также Ж.Вье, медика герцога Клеве, автора известных "Историй, диспутов и проповедей о дьявольских внушениях и лицемерии", заслуга которого в том, что он также взывает к снисхождению к женщинам, в частности к колдуньям. Женский пол слаб перед дьяволом по причине своего несовершенства. Ссылаясь на Св. Петра, Св. Иоанна Златоуста, Св. Иеронима, Квинтилиана, Валерия-Максима, Аристотеля, вплоть до Платона, он без конца повторяет, что женщины легко предаются грусти, слабы, вялы и беззащитны, глупы и неполноценны. Поэтому Платон колеблется при определении места женщины: должна ли она считаться в числе людей или в числе животных. Вследствие всего этого, можно ли судить женщину так же строго, как мужчину?
   Почему "второй пол" неполноценен? А.Парэ, который не был ярым антифеминистом, объясняя это, советует мужу быть мягче по отношению к жене. Однако ему, как и многим его современникам, не удается преодолеть учение Аристотеля, согласно которому горячее лучше холодного и сухое влажного: "в женщине меньше тепла, чем в мужчине… ее сперматические частицы более холодные, более влажные и вялые, чем у мужчины". Ее естественные проявления не так совершенны, как мужские. Ее половые органы расположены внутри тела, что свидетельствует "о глупости ее природы, которая не смогла вынести эти органы вовне, как это сделано у мужчины". Что касается процесса воспроизводства, то "из более сухого и горячего семени зарождается мальчик, а из более влажного и холодного девочка. А поскольку сухость более эффективна, чем влажность (заметим повторение аргумента), то женский зародыш развивается медленнее мужского. Поэтому Бог вдыхает душу мальчику на сороковой день, а девочке только на пятидесятый". Опыт подтверждает, что "дитя мужского пола более совершенное, чем женского". Женщина на сносях мальчиком более приветлива и бодра в течение всего срока беременности, у нее веселый взгляд, свежий цвет лица, лучше аппетит. Кстати, и плод располагается справа, а правая сторона — это сторона благородства. "Правый глаз более зоркий, в правой груди у женщины больше молока". Преимущества мужского пола очевидны, но только Богу дано определить пол зародыша. "Полагаю, — заключает А.Парэ, — что не правы те мужья, которые гневаются на своих жен и недовольны тем, что те принесли им девочку". [26]
   Лоран Жубер, советник и придворный медик короля Генриха III, советник Медицинского университета в Монпелье, идет еще дальше в вопросах воспроизводства потомства, чем А.Парэ. Он различает роль семени и матки, но не может отказаться от укоренившейся теории холодного и горячего, сухого и влажного. Хотя его книга "Народные заблуждения" посвящена королеве Маргарите, супруге будущего Генриха IV, тем не менее он пишет в ней, что "мужчина более совершенен, достоен и превосходен, чем женщина… которая представляет собой ошибку природы, которая не могла сделать ничего лучшего".
   Природа всегда стремится к созданию совершенства и законченности. Но если исходный материал не чист, то она создает то, что может только приблизиться к идеалу. Так вот, если исходный материал недостаточно чист и подходящ для создания мальчика, природа создает девочку, которая, согласно Аристотелю, несовершенный и неполноценный мальчик. Совершенно естественно поэтому желание иметь сына, а не дочь (хотя и то, и другое неплохо).
   Поправка, которую вносит Л.Жубер, необходима, хотя мало убедительна, к тому же он поучает своих читателей, что нужно делать, чтобы родился мальчик, а не девочка: семя, само по себе, безразлично к полу, из него развивается мальчик или девочка в зависимости от менструального цикла и состояния матки. Ее можно сравнить с полем. На слишком влажной почве даже хлебное или ячменное зерно прорастает диким овсом. То же происходит и с семенем, из которого должен был бы развиться мужской плод, но из-за влажности и холодности матки, слишком обильной крови развивается женский плод. Поэтому имеется риск родить девочку, если зачатие произошло в момент или накануне месячного цикла женщины. И наоборот, имеется больше шансов родить мальчика, если зачатие произошло сразу же после менструального периода, когда матка стала сухой и горячей.
   Вот так представляли себе женщину известнейшие медики эпохи Возрождения. Женщина — это несостоявшийся и несовершенный мужчина. Существо, созданное природой "за неимением лучшего варианта". Она подобна плевелам в противоположность хлебному колосу. Таков закон природы, установивший статус неполноценности женщины, причем неполноценности физической и моральной. Медицинская наука того времени повторила то, что уже было сказано по этому поводу Аристотелем и дополнено Св. Фомой Аквинским. Остается только догадываться о том, насколько широким был круг читателей Л.Жубера: только в Национальной библиотеке сохранилось не менее 12 изданий его книги "Народные заблуждения", вышедшей между 1578 и 1608 гг.
c. Власть юристов
   Богословы и медики, при взаимной поддержке, снабжали дополнительными и неопровержимыми доказательствами юристов — третью власть того времени. Поэтому без этой составляющей обзор официальной дискуссии о "втором поле" был бы неполным. Ссылаясь на Аристотеля, Плиния, Квинтилиана, античные законы и богословские труды, юристы со всей категоричностью заявляли о женской неполноценности. Тирако, друг Рабле, был неистощим по этому поводу. Он пишет:
   "У них меньше благоразумия, чем у мужчин, им нельзя доверять. Они болтливы, особенно старухи и проститутки. Они не могут хранить секреты — это выше их сил. Они завистливы, способны на худшие злодеяния — убить мужа и детей от него. Поскольку они более подвержены искушениям, то должны избегать дурных компаний, неприятных разговоров, публичных игрищ и неприличных картин. Им нужно блюсти строгость, чтобы оставаться благочестивыми, и избегать безделия, и особенно поменьше болтать".
   Сентенции Тирако содержат длинный перечень всевозможных запретов, некоторые из которых восходят к древним табу: им запрещено проповедовать в церкви, входить в алтарь, предаваться любви в менструальный период и при кормлении молоком. Что касается юридической стороны, то прежде, чем стать гарантом, им положено принести присягу, они не могут Подписать дарственную или другой договор без согласия родственников, им запрещено оформить завещание без согласия супруга и т. п. Теоретик по вопросу юридической несостоятельности женщин, Тирако получил кличку "женского законодателя". Его труд "О брачных законах" был переиздан четыре раза при жизни и 17 после смерти.