Страница:
– Если можешь, то почему не договорилась? – прищурилась Джем.
Несколько мгновений Рита молча разглядывала ее, потом усмехнулась.
– Впервые вижу такого непонятливого менеджера. Ведь я о том тебе и толкую, что договорилась!
– В таком случае почему Тони ничего мне не сказал? – хладнокровно спросила Джем.
С красиво очерченных полных губ Риты слетел язвительный смешок.
– А с чего ты взяла, что Тони станет докладывать своей сотруднице о наших с ним делах?
В сердце Джем возник холодок. Это был удар, которого она не ожидала.
«О наших с ним делах»!
Неужели у них роман? – вспыхнуло в мозгу Джем. Выходит, не зря она кокетничает с Тони прямо в эфире.
Да, солнышко, вот где ведется игра, учись, сказал ей внутренний голос. Не то что твои дурацкие любовные эсэмэски!
Но она врет, вдруг поняла Джем. Никакого интервью Тони на сегодня не планировал, иначе предупредил бы всех еще до начала тренировки. И какими бы ни были его отношения с Ритой Хоррокс, он ни за что не желал бы, чтобы она сейчас увидела распростертого на траве Харриса.
– Почему «докладывать»? – сдержанно произнесла Джем. – Какие странные слова ты употребляешь. Речь идет о бизнесе и о том, что может ему помешать. В конечном же итоге все упирается в деньги. Если Тони не будет тренироваться, он может упустить шанс на предстоящем ралли. В данный момент ты мешаешь ему тренироваться, так что, по-моему, больше ничего объяснять не нужно. Разворачивайся и езжай обратно.
Глаза Риты сузились, зрачки превратились в два буравчика, готовых пронзить Джем насквозь.
– А теперь послушай, что я тебе скажу, дорогуша! Ты слишком много на себя берешь, вмешиваясь в наши с Тони дела. К твоему сведению, я не просто так общаюсь с ним. У меня насчет него есть кое-какие планы. Так что впредь не советую становиться мне поперек дороги. Да и нынешняя выходка просто так тебе с рук не сойдет. – Она едко усмехнулась. – Да-да, вот увидишь! Я пожалуюсь на тебя Тони, и ты лишишься работы.
Джем пожала плечами.
– Жалуйся. Может, я и лишусь работы, а может, и нет... Там видно будет. Но сейчас уезжай. Тони тебя не ждет, у него другие планы на сегодня. Так что до свидания, золотце.
Рита открыла рот, чтобы что-то ответить, но потом закрыла, молча повернулась на каблуках – что было трудновато – и влезла обратно в фургон.
– Едем отсюда, Билл! – донесся изнутри ее голос.
Дверца автоматически закрылась. Билл завел двигатель, напоследок с интересом взглянув на Джем, и задним ходом повел фургон в обратном направлении.
Такие события предшествовали намеченному на субботу ланчу в загородном кафе «Королевский бор». Когда Джем обсуждала с Тони эту сугубо деловую, по его словам, встречу, у нее было радужное настроение. Однако после всего, что случилось в пятницу, оно в значительной степени потускнело.
И хотя Джем осознавала, что все сказанное Ритой, скорее всего, не более чем бравада, на душе у нее кошки скребли. Лепестки роз, которыми, как ей показалось вначале, был усыпан путь к сердцу Тони, при ближайшем рассмотрении оказались терновыми колючками. И именно по ним Джем предстояло идти к намеченной цели.
Вечером, желая немного отвлечься от невеселых раздумий, она составила очередное любовное послание. Выглядело оно следующим образом.
«Мое синеглазое солнце! Я лелею в мечтах то счастливое мгновение, когда мы с тобой сойдемся, чтобы больше никогда не разлучаться. Меня охватывает трепет при мысли, что когда-нибудь я наконец испытаю изумительный вкус твоих коралловых губ, которыми пока могу только любоваться. Мы обязательно будем вместе, моя нежная Майма, я всем сердцем верю в это».
Последнюю фразу Джем могла бы сказать Тони. Возможно, для этого еще подвернется удобный момент, но пока она просто отправила эсэмэску с нового мобильника. На данный момент достаточно и того, что между ними существует хотя бы такая связь, по всем меркам странная, однако все же создающая иллюзию какого-то единства.
Пока эти мысли текли в голове Джем, в ответ раздался телефонный звонок. На столе лежало два сотовых телефона, однако сомневаться в том, который именно звонит, не приходилось: у них были разные мелодии. В частности, для нового Джем выбрала тот же мотив, который оповещал Тони о прибытии сообщения.
Сейчас звучал именно он. То есть звонил Тони.
Снова пытается сообщить незадачливому влюбленному об ошибке, подумала Джем, глядя на цифры, выданные автоматическим определителем номера и свидетельствовавшие о том, что звонок поступил с того самого телефона, который был «подарен» Тони.
Странно, но он ни разу не прислал ответного сообщения. А ведь мог бы набрать несколько слов, известить влюбленного об ошибке. Стараясь понять, почему этого не происходит, Джем пришла к выводу, что, скорее всего, Тони рассуждает следующим образом: получив подобное послание, парень того и гляди решит, будто его автором является Майма. Мол, так она желает избавиться от ухажера. Поэтому Тони предпочитает рассказать обо всем лично, чтобы у влюбленного не создалось ложного представления о ситуации.
Как бы то ни было, ответить Джем все равно не могла. Ей оставалось лишь вздыхать, слушая мелодию телефона.
16
17
Несколько мгновений Рита молча разглядывала ее, потом усмехнулась.
– Впервые вижу такого непонятливого менеджера. Ведь я о том тебе и толкую, что договорилась!
– В таком случае почему Тони ничего мне не сказал? – хладнокровно спросила Джем.
С красиво очерченных полных губ Риты слетел язвительный смешок.
– А с чего ты взяла, что Тони станет докладывать своей сотруднице о наших с ним делах?
В сердце Джем возник холодок. Это был удар, которого она не ожидала.
«О наших с ним делах»!
Неужели у них роман? – вспыхнуло в мозгу Джем. Выходит, не зря она кокетничает с Тони прямо в эфире.
Да, солнышко, вот где ведется игра, учись, сказал ей внутренний голос. Не то что твои дурацкие любовные эсэмэски!
Но она врет, вдруг поняла Джем. Никакого интервью Тони на сегодня не планировал, иначе предупредил бы всех еще до начала тренировки. И какими бы ни были его отношения с Ритой Хоррокс, он ни за что не желал бы, чтобы она сейчас увидела распростертого на траве Харриса.
– Почему «докладывать»? – сдержанно произнесла Джем. – Какие странные слова ты употребляешь. Речь идет о бизнесе и о том, что может ему помешать. В конечном же итоге все упирается в деньги. Если Тони не будет тренироваться, он может упустить шанс на предстоящем ралли. В данный момент ты мешаешь ему тренироваться, так что, по-моему, больше ничего объяснять не нужно. Разворачивайся и езжай обратно.
Глаза Риты сузились, зрачки превратились в два буравчика, готовых пронзить Джем насквозь.
– А теперь послушай, что я тебе скажу, дорогуша! Ты слишком много на себя берешь, вмешиваясь в наши с Тони дела. К твоему сведению, я не просто так общаюсь с ним. У меня насчет него есть кое-какие планы. Так что впредь не советую становиться мне поперек дороги. Да и нынешняя выходка просто так тебе с рук не сойдет. – Она едко усмехнулась. – Да-да, вот увидишь! Я пожалуюсь на тебя Тони, и ты лишишься работы.
Джем пожала плечами.
– Жалуйся. Может, я и лишусь работы, а может, и нет... Там видно будет. Но сейчас уезжай. Тони тебя не ждет, у него другие планы на сегодня. Так что до свидания, золотце.
Рита открыла рот, чтобы что-то ответить, но потом закрыла, молча повернулась на каблуках – что было трудновато – и влезла обратно в фургон.
– Едем отсюда, Билл! – донесся изнутри ее голос.
Дверца автоматически закрылась. Билл завел двигатель, напоследок с интересом взглянув на Джем, и задним ходом повел фургон в обратном направлении.
Такие события предшествовали намеченному на субботу ланчу в загородном кафе «Королевский бор». Когда Джем обсуждала с Тони эту сугубо деловую, по его словам, встречу, у нее было радужное настроение. Однако после всего, что случилось в пятницу, оно в значительной степени потускнело.
И хотя Джем осознавала, что все сказанное Ритой, скорее всего, не более чем бравада, на душе у нее кошки скребли. Лепестки роз, которыми, как ей показалось вначале, был усыпан путь к сердцу Тони, при ближайшем рассмотрении оказались терновыми колючками. И именно по ним Джем предстояло идти к намеченной цели.
Вечером, желая немного отвлечься от невеселых раздумий, она составила очередное любовное послание. Выглядело оно следующим образом.
«Мое синеглазое солнце! Я лелею в мечтах то счастливое мгновение, когда мы с тобой сойдемся, чтобы больше никогда не разлучаться. Меня охватывает трепет при мысли, что когда-нибудь я наконец испытаю изумительный вкус твоих коралловых губ, которыми пока могу только любоваться. Мы обязательно будем вместе, моя нежная Майма, я всем сердцем верю в это».
Последнюю фразу Джем могла бы сказать Тони. Возможно, для этого еще подвернется удобный момент, но пока она просто отправила эсэмэску с нового мобильника. На данный момент достаточно и того, что между ними существует хотя бы такая связь, по всем меркам странная, однако все же создающая иллюзию какого-то единства.
Пока эти мысли текли в голове Джем, в ответ раздался телефонный звонок. На столе лежало два сотовых телефона, однако сомневаться в том, который именно звонит, не приходилось: у них были разные мелодии. В частности, для нового Джем выбрала тот же мотив, который оповещал Тони о прибытии сообщения.
Сейчас звучал именно он. То есть звонил Тони.
Снова пытается сообщить незадачливому влюбленному об ошибке, подумала Джем, глядя на цифры, выданные автоматическим определителем номера и свидетельствовавшие о том, что звонок поступил с того самого телефона, который был «подарен» Тони.
Странно, но он ни разу не прислал ответного сообщения. А ведь мог бы набрать несколько слов, известить влюбленного об ошибке. Стараясь понять, почему этого не происходит, Джем пришла к выводу, что, скорее всего, Тони рассуждает следующим образом: получив подобное послание, парень того и гляди решит, будто его автором является Майма. Мол, так она желает избавиться от ухажера. Поэтому Тони предпочитает рассказать обо всем лично, чтобы у влюбленного не создалось ложного представления о ситуации.
Как бы то ни было, ответить Джем все равно не могла. Ей оставалось лишь вздыхать, слушая мелодию телефона.
16
Тони начал выглядывать в окно задолго до одиннадцати часов – времени, когда должна была приехать Джем.
Он сам себя не узнавал. То, что с ним происходило, больше всего напоминало любовь с первого взгляда. Однако Тони не верил в подобные глупости. По его убеждению, всю эту чушь выдумали авторы столь любимых дамами душещипательных романов. Да и само понятие «любовь» оставалось для него неопределенным. Что это такое – любовь? Какое-то особенное состояние? Но что именно в нем особенного?
Нет, Тони понимал другое – то, что делают двое, когда у них возникает желание завести ребенка. Или – что случается гораздо чаще! – когда просто возникает желание. Тут Тони ничего не нужно было объяснять, потому что в подобном состоянии он пребывал нередко. А любовь – это как?
Впрочем, он допускал, что существует на свете нечто недоступное его восприятию. Ведь невозможно объяснить слепому от рождения человеку, что такое, скажем, зеленый цвет. Или любой другой. Точно так же невозможно понять, что значит «кислое», пока не попробуешь его на вкус. О последнем Тони имел представление, потому что один из его приятелей был начисто лишен вкусовых ощущений. Запахов тоже не воспринимал, вследствие чего ему было абсолютно все равно, что есть, только бы насытиться.
Тони от души сочувствовал бедолаге, особенно когда перед ним самим оказывалась тарелка с сочным, в меру прожаренным антрекотом, источающим такой аромат, что трудно удержать слюнки.
Исходя из этого, он не исключал возможности, что кто-то, наделенный большим количеством способностей, сочувствует ему.
Порой Тони даже становилось интересно, что же это за штука такая, вокруг которой поднимается столько шума, и он ощущал в себе готовность влюбиться, однако в очередной раз все происходило как всегда и заканчивалось привычным образом.
Он уже было махнул рукой на свою неспособность испытать к женщине это диковинное для него чувство, как вдруг началась история с электронными посланиями парня, влюбленного в девицу по имени Майма.
Для Тони они стали своеобразным откровением. Поначалу он ничего, кроме раздражения, не испытывал. Ему казалось, что в этих письмах все притянуто за уши, что их автор намеренно преувеличивает свои эмоции и раскрашивает предмет своих мечтаний в чересчур яркие тона. Кроме того, Тони сбивало с толку одно обстоятельство: в письмах почти совсем не ощущалось страсти, зато в большом количестве присутствовало нечто такое, что можно было назвать созерцательным любованием.
По мнению Тони, влюбленному парню грозило фиаско – вследствие недостатка напористости, то есть того, чего, как правило, женщины ожидают от мужчин. Представительницам слабого пола требуется, чтобы их завоевывали – даже тем из них, которые считают себя большими интеллектуалками. Подобное требование проистекает из сферы инстинктов, физиологии и прочих хорошо понятных Тони вещей. Сам он чувствовал себя в этом как рыба в воде. У него был один безотказный прием – нашептывать женщине на ухо, что он хочет с ней сделать, когда они окажутся в постели. Тони детально описывал каждое свое действие, ласку, что и в какой момент скажет и даже каковой будет реакция партнерши по эротической игре. И не было случая, чтобы женщина не распалялась от одних только слов. Затем Тони оставалось лишь осуществить обещанное.
Однако ему никогда даже в голову не приходило распространяться о каких-то цветах, распускающихся под ногами очередной своей избранницы!
Какие еще цветы? Что за чушь?!
Нет, подарить женщине букет – это он понимал. Цветы являлись непременным атрибутом ухаживания. Но распускающиеся под ногами – это уже из области сопливой романтической белиберды. Настоящему мужчине произносить подобные глупости не к лицу. Даже думать о них и то как-то несерьезно.
Словом, Тони не сомневался в своей стопроцентно мужской природе. До недавних пор. До того момента, пока из подкатившего к гаражу на автодроме «лендровера» не вышла новая сотрудница – координатор всеобщих действий, как она сама определила смысл своей должности. И пока Майк не назвал ее «сладкое» имя.
Джем.
Мм... прелесть!
Стоп! Прелесть? Ведь это словечко из эсэмэсок! «Прелестная Майма» и так далее...
Тем не менее имя новой сотрудницы вызвало у Тони очень приятные ассоциации с чем-то лакомым. А сама она...
Тони в очередной раз выглянул из окна на улицу, но признаков прибытия Джем не заметил. Тогда он прикрыл глаза, вспоминая некоторые события минувшего четверга. В частности, момент, когда Джем покинула «лендровер» и приблизилась к ним троим – Харрису, Майку и самому Тони.
В ту минуту с Тони будто что-то случилось. Точнее, с его зрением: оно вдруг словно обрело дополнительную остроту, но за счет утраты широты кругозора. Он сузился до пределов луча, дальним концом упершегося в фигуру изящной женщины, одетой в потертые синие джинсы и светлую футболку с какой-то надписью на груди.
В первый момент Тони даже не разглядел Джем как следует, настолько его поразило странное явление: она была окружена сияющим ореолом, будто позади нее находился мощный источник света. Однако в следующую минуту Тони сообразил, что подобный эффект не более чем игра его воображения. И тогда ему удалось различить черты лица приближающейся девушки. Впрочем, нет, сначала его внимание сосредоточилось на двух деталях ее внешности – выразительных синих глазах и ярких коралловых губах. И лишь затем Тони отметил длинные ресницы, высокие скулы, светлый оттенок кожи и коротко стриженные темные волосы.
Потом он смотрел на Джем, слушал ее – в большей степени голос, а не произносимые слова, – и у него под ложечкой медленно разливалось тепло. А сердце наполнялось непонятным двойственным ощущением какого-то сладостного ожидания и одновременно тревожного предчувствия.
Ничего подобного Тони еще никогда при знакомстве с женщиной не испытывал. Обычно, если та ему нравилась, его чувства были иными – более острыми и без особых признаков нежности. И тепло разливалось в области бедер, а не там, где сейчас.
Новые ощущения обескураживали. Особенно одно, осознанное внезапно: боязнь потерять стоящую напротив девушку. Тони еще ничего не знал о ней, кроме того, что это его новая сотрудница – даже имя еще было ему неизвестно, – но уже опасался, как бы что-то непоправимое не разлучило их. Странно, абсурдно, но вместе с тем так волнующе!
Если бы Тони сказали, что он будет испытывать подобные чувства по отношению к практически незнакомой девушке, он бы только рассмеялся. И вот пожалуйста...
Даже сейчас, поминутно поглядывая в окно гостиной, не появится ли на улице знакомый «лендровер», Тони мучился тревогой. Уже почти одиннадцать, а Джем все нет. Не случилось ли чего?
Внутренний голос подсказывал ему, что, наоборот, еще нет одиннадцати, однако он все никак не мог успокоиться. Едва ли не впервые в жизни ему было трудно взять себя в руки. Причем самое интересное, что из-за женщины!
И все-таки, как это часто бывает, Тони пропустил появление Джем. В очередной раз выглянув из окна, он вздрогнул: она шла по дорожке, одетая так, как он привык ее видеть, – в джинсы и светлый трикотажный топ с короткими рукавами. «Лендровер» стоял за калиткой.
С бешено бьющимся сердцем Тони поспешил ей навстречу.
– Ну наконец-то! – вырвалось у него, когда они с Джем сошлись на дорожке. – Я уж было начал волноваться, не стряслось ли у тебя чего по пути сюда.
Произнося эти слова, Тони сделал движение, будто собираясь обнять Джем – жест для него в отношениях с женщинами совершенно естественный, – однако в следующее мгновение поймал себя на этом и остановился. Несмотря на то что в день знакомства ему уже довелось обвить рукой плечи Джем, сейчас он как-то смутился, что ли.
Она не ожидала со стороны Тони ничего подобного и, приятно удивленная, улыбнулась. Но сначала и с ней произошло нечто подобное. Ощутив подспудный порыв Тони, она едва заметно подалась навстречу, но в следующее мгновение тоже пресекла свое действие и произнесла:
– Что могло случиться?
– Мало ли что! Все-таки дорога...
– Ну и что? К счастью, мы живем в цивилизованном обществе, да и я не первый год за баранкой.
Тони подавил вздох.
– Все равно. Мне показалось, что ты опаздываешь.
Она посмотрела на наручные часы.
– А по мне, так я даже рано явилась – без четырех минут одиннадцать.
– В самом деле? – удивился Тони, тоже бросив взгляд на часы. – Да, действительно. Гм, почему же я решил, что...
– Ты всегда так волнуешься? – спросила Джем, склонив голову набок. В ее синих глазах плясали искорки.
Тони прищурился.
– Хочешь знать правду?
– Конечно! – рассмеялась Джем. – Иначе неинтересно.
Он кивнул.
– Хорошо, скажу. Я вообще редко волнуюсь, иначе, наверное, не был бы гонщиком. Но сегодня...
– Что? – с интересом посмотрела на него Джем. – Сегодня какой-то особенный день?
Ответный взгляд Тони был абсолютно серьезен.
– Конечно. Сегодня ко мне приехала ты. – Минутку помедлив, он со вздохом произнес: – Не знаю, что в тебе такого, но почему-то ты не похожа на других женщин. Впрочем, нет, неправильно – это я воспринимаю тебя не так, как остальных.
Джем опустила взгляд, боясь выдать свое состояние – неожиданный бурный прилив радости, охвативший ее после слов Тони.
Похоже, шансы есть не только у Риты Хоррокс! – промчалось в ее мозгу.
– Мне следует воспринимать это как комплимент? – без улыбки спросила она.
Тони вновь вздохнул.
– Не знаю. Я пока сам ни в чем не разобрался. – Он слегка тряхнул головой. – Ладно, оставим это. Мы ведь собирались отправиться на ланч, так что не будем терять время. Дай ключи от твоего «лендровера», я загоню его к себе в гараж.
Он протянул ладонь. Чуть помедлив, Джем опустила на нее кольцо с ключами. В тот момент, когда они коснулись руки Тони, он неожиданно обхватил пальцы Джем своими. Некрепко – она могла в любой момент высвободиться, но почему-то не сделала этого.
Она замерла с опущенным взглядом, всецело поглощенная охватившими ее в этот момент сладостными ощущениями. Жест Тони был совершенно осознанным, что превращало всю ситуацию в нечто очень похожее на интимное общение.
– Джем... – Голос Тони окрасился хрипотцой, что придало ему какое-то особенное очарование.
Она подняла голову, и их взгляды встретились. В глазах Тони застыло непонятное выражение, как будто он сам удивлялся происходящему.
– Да? – Джем не узнала собственного голоса – он вдруг стал какой-то слабый, тихий и больше всего напоминал бессвязный детский лепет.
– Джем... – повторил Тони, словно ему было приятно произносить это слово. – Какое у тебя интересное имя, сладкое, как... варенье!
Она вновь опустила ресницы.
– Рада, что тебе нравится. Вообще-то меня... – Джем вдруг осеклась, и по ее спине пробежал холодок: расслабившись, она чуть не брякнула «меня зовут Джемайма», но, зная отношение Тони к присылаемым любовным сообщениям, подобные сведения обернулись бы катастрофой для всего достигнутого на данный момент. – Э-э... ладно, не обращай внимания, я уже забыла, что хотела сказать.
Некоторое время Тони продолжал рассматривать ее, потом сказал:
– А я рад, что ты приехала ко мне.
– Что же в этом особенного? – почти шепотом произнесла Джем. – Ведь мы договорились провести деловой ланч, поговорить, ну и все такое... – И все такое! Боже правый, что я несу?! Зачем я это сказала?
Глаза Тони вспыхнули.
– Не знаю, что особенного, – медленно произнес он. – Говорю же, еще сам не понял. Но что-то подсказывает мне... – Не договорив, Тони вновь скользнул взглядом по лицу Джем, затем отпустил ее пальцы и с ключами двинулся к стоявшему за калиткой «лендроверу». – Пожалуйста, подожди здесь минутку, я сейчас...
Долго ждать ей не пришлось. С восхитительной ловкостью Тони вывел из гаража на улицу свой «мерседес», завел внутрь «лендровер» и вернулся во двор.
– Сейчас, закрою входную дверь – и едем! – на ходу произнес он, минуя Джем.
Спустя несколько минут они вышли со двора. Тони захлопнул калитку и галантным жестом распахнул дверцу «мерседеса».
– Прошу!
Джем опустилась на соседнее с водительским место, Тони сел за баранку и повернул ключ зажигания.
– Порой мне кажется, что я прямо за рулем и родился, – как бы между прочим обронил он, улыбнувшись Джем.
Она кивнула.
– У меня тоже промелькнула подобная мысль, когда я наблюдала за тренировками. Мне даже показалось, что ты больший лихач, чем Харрис. Впрочем, я не специалист, так что объективно судить не могу.
Тони повел «мерседес» в восточном направлении.
– Харрис чувствует автомобиль не хуже меня. Просто тебе довелось увидеть его в такой момент, когда он не в лучшей форме. А как выздоровеет, он составит мне на ралли такую конкуренцию, что держись.
– Если выздоровеет, – негромко поправила его Джем.
Тони переключил скорость, потому что они выехали на широкую улицу, которая через два квартала переходила на развилке в трассу Е-24.
– О, не волнуйся, с Харрисом не все так плохо, как выглядит со стороны. Вчера Джейн позвонила мне из госпиталя, чтобы успокоить. Врачи быстро привели его в более или менее нормальное состояние, но домой не отпустили, а настоятельно порекомендовали пройти курс реабилитации в санатории.
– Так где же он сейчас? – спросила Джем.
Нейтральный разговор помог ей немного успокоиться после того, что несколько минут назад произошло между ней и Тони во дворе его дома. Впрочем, какой-нибудь сторонний наблюдатель ничего бы особенного и не заметил, но для Джем словно открылась новая страница жизни. Да и Тони, судя по всему, тоже не остался равнодушным к собственному порыву. Поэтому, как и Джем, ему требовалась пауза, чтобы освоиться со случившимся.
– Харрис согласился отправиться в санаторий, и сегодня утром его перевезли из госпиталя в Саутмолл.
– Если не ошибаюсь, это вверх по Темзе? – спросила Джем.
Тони кивнул, проводив заинтересованным взглядом попавшийся навстречу новенький «фольксваген-пассат».
– Верно. Джейн сопровождала Харриса, все там разведала, говорит, тихое спокойное место, именно то, что нужно. – Тони усмехнулся. – Надеюсь, Харрис усидит на месте положенный срок.
Джем посмотрела на него, но тут же перевела взгляд вперед, на дорогу.
– Ты в этом сомневаешься?
Усмешка Тони стала шире.
– Как тебе сказать... Джейн говорит, что Харрис уже сейчас попросил ее перегнать в санаторий его «ситроен».
– По-моему, это еще ни о чем не говорит, – пожала Джем плечами.
Тони покосился на нее.
– Просто ты плохо знаешь Харриса.
– Ну... возможно.
Он сам себя не узнавал. То, что с ним происходило, больше всего напоминало любовь с первого взгляда. Однако Тони не верил в подобные глупости. По его убеждению, всю эту чушь выдумали авторы столь любимых дамами душещипательных романов. Да и само понятие «любовь» оставалось для него неопределенным. Что это такое – любовь? Какое-то особенное состояние? Но что именно в нем особенного?
Нет, Тони понимал другое – то, что делают двое, когда у них возникает желание завести ребенка. Или – что случается гораздо чаще! – когда просто возникает желание. Тут Тони ничего не нужно было объяснять, потому что в подобном состоянии он пребывал нередко. А любовь – это как?
Впрочем, он допускал, что существует на свете нечто недоступное его восприятию. Ведь невозможно объяснить слепому от рождения человеку, что такое, скажем, зеленый цвет. Или любой другой. Точно так же невозможно понять, что значит «кислое», пока не попробуешь его на вкус. О последнем Тони имел представление, потому что один из его приятелей был начисто лишен вкусовых ощущений. Запахов тоже не воспринимал, вследствие чего ему было абсолютно все равно, что есть, только бы насытиться.
Тони от души сочувствовал бедолаге, особенно когда перед ним самим оказывалась тарелка с сочным, в меру прожаренным антрекотом, источающим такой аромат, что трудно удержать слюнки.
Исходя из этого, он не исключал возможности, что кто-то, наделенный большим количеством способностей, сочувствует ему.
Порой Тони даже становилось интересно, что же это за штука такая, вокруг которой поднимается столько шума, и он ощущал в себе готовность влюбиться, однако в очередной раз все происходило как всегда и заканчивалось привычным образом.
Он уже было махнул рукой на свою неспособность испытать к женщине это диковинное для него чувство, как вдруг началась история с электронными посланиями парня, влюбленного в девицу по имени Майма.
Для Тони они стали своеобразным откровением. Поначалу он ничего, кроме раздражения, не испытывал. Ему казалось, что в этих письмах все притянуто за уши, что их автор намеренно преувеличивает свои эмоции и раскрашивает предмет своих мечтаний в чересчур яркие тона. Кроме того, Тони сбивало с толку одно обстоятельство: в письмах почти совсем не ощущалось страсти, зато в большом количестве присутствовало нечто такое, что можно было назвать созерцательным любованием.
По мнению Тони, влюбленному парню грозило фиаско – вследствие недостатка напористости, то есть того, чего, как правило, женщины ожидают от мужчин. Представительницам слабого пола требуется, чтобы их завоевывали – даже тем из них, которые считают себя большими интеллектуалками. Подобное требование проистекает из сферы инстинктов, физиологии и прочих хорошо понятных Тони вещей. Сам он чувствовал себя в этом как рыба в воде. У него был один безотказный прием – нашептывать женщине на ухо, что он хочет с ней сделать, когда они окажутся в постели. Тони детально описывал каждое свое действие, ласку, что и в какой момент скажет и даже каковой будет реакция партнерши по эротической игре. И не было случая, чтобы женщина не распалялась от одних только слов. Затем Тони оставалось лишь осуществить обещанное.
Однако ему никогда даже в голову не приходило распространяться о каких-то цветах, распускающихся под ногами очередной своей избранницы!
Какие еще цветы? Что за чушь?!
Нет, подарить женщине букет – это он понимал. Цветы являлись непременным атрибутом ухаживания. Но распускающиеся под ногами – это уже из области сопливой романтической белиберды. Настоящему мужчине произносить подобные глупости не к лицу. Даже думать о них и то как-то несерьезно.
Словом, Тони не сомневался в своей стопроцентно мужской природе. До недавних пор. До того момента, пока из подкатившего к гаражу на автодроме «лендровера» не вышла новая сотрудница – координатор всеобщих действий, как она сама определила смысл своей должности. И пока Майк не назвал ее «сладкое» имя.
Джем.
Мм... прелесть!
Стоп! Прелесть? Ведь это словечко из эсэмэсок! «Прелестная Майма» и так далее...
Тем не менее имя новой сотрудницы вызвало у Тони очень приятные ассоциации с чем-то лакомым. А сама она...
Тони в очередной раз выглянул из окна на улицу, но признаков прибытия Джем не заметил. Тогда он прикрыл глаза, вспоминая некоторые события минувшего четверга. В частности, момент, когда Джем покинула «лендровер» и приблизилась к ним троим – Харрису, Майку и самому Тони.
В ту минуту с Тони будто что-то случилось. Точнее, с его зрением: оно вдруг словно обрело дополнительную остроту, но за счет утраты широты кругозора. Он сузился до пределов луча, дальним концом упершегося в фигуру изящной женщины, одетой в потертые синие джинсы и светлую футболку с какой-то надписью на груди.
В первый момент Тони даже не разглядел Джем как следует, настолько его поразило странное явление: она была окружена сияющим ореолом, будто позади нее находился мощный источник света. Однако в следующую минуту Тони сообразил, что подобный эффект не более чем игра его воображения. И тогда ему удалось различить черты лица приближающейся девушки. Впрочем, нет, сначала его внимание сосредоточилось на двух деталях ее внешности – выразительных синих глазах и ярких коралловых губах. И лишь затем Тони отметил длинные ресницы, высокие скулы, светлый оттенок кожи и коротко стриженные темные волосы.
Потом он смотрел на Джем, слушал ее – в большей степени голос, а не произносимые слова, – и у него под ложечкой медленно разливалось тепло. А сердце наполнялось непонятным двойственным ощущением какого-то сладостного ожидания и одновременно тревожного предчувствия.
Ничего подобного Тони еще никогда при знакомстве с женщиной не испытывал. Обычно, если та ему нравилась, его чувства были иными – более острыми и без особых признаков нежности. И тепло разливалось в области бедер, а не там, где сейчас.
Новые ощущения обескураживали. Особенно одно, осознанное внезапно: боязнь потерять стоящую напротив девушку. Тони еще ничего не знал о ней, кроме того, что это его новая сотрудница – даже имя еще было ему неизвестно, – но уже опасался, как бы что-то непоправимое не разлучило их. Странно, абсурдно, но вместе с тем так волнующе!
Если бы Тони сказали, что он будет испытывать подобные чувства по отношению к практически незнакомой девушке, он бы только рассмеялся. И вот пожалуйста...
Даже сейчас, поминутно поглядывая в окно гостиной, не появится ли на улице знакомый «лендровер», Тони мучился тревогой. Уже почти одиннадцать, а Джем все нет. Не случилось ли чего?
Внутренний голос подсказывал ему, что, наоборот, еще нет одиннадцати, однако он все никак не мог успокоиться. Едва ли не впервые в жизни ему было трудно взять себя в руки. Причем самое интересное, что из-за женщины!
И все-таки, как это часто бывает, Тони пропустил появление Джем. В очередной раз выглянув из окна, он вздрогнул: она шла по дорожке, одетая так, как он привык ее видеть, – в джинсы и светлый трикотажный топ с короткими рукавами. «Лендровер» стоял за калиткой.
С бешено бьющимся сердцем Тони поспешил ей навстречу.
– Ну наконец-то! – вырвалось у него, когда они с Джем сошлись на дорожке. – Я уж было начал волноваться, не стряслось ли у тебя чего по пути сюда.
Произнося эти слова, Тони сделал движение, будто собираясь обнять Джем – жест для него в отношениях с женщинами совершенно естественный, – однако в следующее мгновение поймал себя на этом и остановился. Несмотря на то что в день знакомства ему уже довелось обвить рукой плечи Джем, сейчас он как-то смутился, что ли.
Она не ожидала со стороны Тони ничего подобного и, приятно удивленная, улыбнулась. Но сначала и с ней произошло нечто подобное. Ощутив подспудный порыв Тони, она едва заметно подалась навстречу, но в следующее мгновение тоже пресекла свое действие и произнесла:
– Что могло случиться?
– Мало ли что! Все-таки дорога...
– Ну и что? К счастью, мы живем в цивилизованном обществе, да и я не первый год за баранкой.
Тони подавил вздох.
– Все равно. Мне показалось, что ты опаздываешь.
Она посмотрела на наручные часы.
– А по мне, так я даже рано явилась – без четырех минут одиннадцать.
– В самом деле? – удивился Тони, тоже бросив взгляд на часы. – Да, действительно. Гм, почему же я решил, что...
– Ты всегда так волнуешься? – спросила Джем, склонив голову набок. В ее синих глазах плясали искорки.
Тони прищурился.
– Хочешь знать правду?
– Конечно! – рассмеялась Джем. – Иначе неинтересно.
Он кивнул.
– Хорошо, скажу. Я вообще редко волнуюсь, иначе, наверное, не был бы гонщиком. Но сегодня...
– Что? – с интересом посмотрела на него Джем. – Сегодня какой-то особенный день?
Ответный взгляд Тони был абсолютно серьезен.
– Конечно. Сегодня ко мне приехала ты. – Минутку помедлив, он со вздохом произнес: – Не знаю, что в тебе такого, но почему-то ты не похожа на других женщин. Впрочем, нет, неправильно – это я воспринимаю тебя не так, как остальных.
Джем опустила взгляд, боясь выдать свое состояние – неожиданный бурный прилив радости, охвативший ее после слов Тони.
Похоже, шансы есть не только у Риты Хоррокс! – промчалось в ее мозгу.
– Мне следует воспринимать это как комплимент? – без улыбки спросила она.
Тони вновь вздохнул.
– Не знаю. Я пока сам ни в чем не разобрался. – Он слегка тряхнул головой. – Ладно, оставим это. Мы ведь собирались отправиться на ланч, так что не будем терять время. Дай ключи от твоего «лендровера», я загоню его к себе в гараж.
Он протянул ладонь. Чуть помедлив, Джем опустила на нее кольцо с ключами. В тот момент, когда они коснулись руки Тони, он неожиданно обхватил пальцы Джем своими. Некрепко – она могла в любой момент высвободиться, но почему-то не сделала этого.
Она замерла с опущенным взглядом, всецело поглощенная охватившими ее в этот момент сладостными ощущениями. Жест Тони был совершенно осознанным, что превращало всю ситуацию в нечто очень похожее на интимное общение.
– Джем... – Голос Тони окрасился хрипотцой, что придало ему какое-то особенное очарование.
Она подняла голову, и их взгляды встретились. В глазах Тони застыло непонятное выражение, как будто он сам удивлялся происходящему.
– Да? – Джем не узнала собственного голоса – он вдруг стал какой-то слабый, тихий и больше всего напоминал бессвязный детский лепет.
– Джем... – повторил Тони, словно ему было приятно произносить это слово. – Какое у тебя интересное имя, сладкое, как... варенье!
Она вновь опустила ресницы.
– Рада, что тебе нравится. Вообще-то меня... – Джем вдруг осеклась, и по ее спине пробежал холодок: расслабившись, она чуть не брякнула «меня зовут Джемайма», но, зная отношение Тони к присылаемым любовным сообщениям, подобные сведения обернулись бы катастрофой для всего достигнутого на данный момент. – Э-э... ладно, не обращай внимания, я уже забыла, что хотела сказать.
Некоторое время Тони продолжал рассматривать ее, потом сказал:
– А я рад, что ты приехала ко мне.
– Что же в этом особенного? – почти шепотом произнесла Джем. – Ведь мы договорились провести деловой ланч, поговорить, ну и все такое... – И все такое! Боже правый, что я несу?! Зачем я это сказала?
Глаза Тони вспыхнули.
– Не знаю, что особенного, – медленно произнес он. – Говорю же, еще сам не понял. Но что-то подсказывает мне... – Не договорив, Тони вновь скользнул взглядом по лицу Джем, затем отпустил ее пальцы и с ключами двинулся к стоявшему за калиткой «лендроверу». – Пожалуйста, подожди здесь минутку, я сейчас...
Долго ждать ей не пришлось. С восхитительной ловкостью Тони вывел из гаража на улицу свой «мерседес», завел внутрь «лендровер» и вернулся во двор.
– Сейчас, закрою входную дверь – и едем! – на ходу произнес он, минуя Джем.
Спустя несколько минут они вышли со двора. Тони захлопнул калитку и галантным жестом распахнул дверцу «мерседеса».
– Прошу!
Джем опустилась на соседнее с водительским место, Тони сел за баранку и повернул ключ зажигания.
– Порой мне кажется, что я прямо за рулем и родился, – как бы между прочим обронил он, улыбнувшись Джем.
Она кивнула.
– У меня тоже промелькнула подобная мысль, когда я наблюдала за тренировками. Мне даже показалось, что ты больший лихач, чем Харрис. Впрочем, я не специалист, так что объективно судить не могу.
Тони повел «мерседес» в восточном направлении.
– Харрис чувствует автомобиль не хуже меня. Просто тебе довелось увидеть его в такой момент, когда он не в лучшей форме. А как выздоровеет, он составит мне на ралли такую конкуренцию, что держись.
– Если выздоровеет, – негромко поправила его Джем.
Тони переключил скорость, потому что они выехали на широкую улицу, которая через два квартала переходила на развилке в трассу Е-24.
– О, не волнуйся, с Харрисом не все так плохо, как выглядит со стороны. Вчера Джейн позвонила мне из госпиталя, чтобы успокоить. Врачи быстро привели его в более или менее нормальное состояние, но домой не отпустили, а настоятельно порекомендовали пройти курс реабилитации в санатории.
– Так где же он сейчас? – спросила Джем.
Нейтральный разговор помог ей немного успокоиться после того, что несколько минут назад произошло между ней и Тони во дворе его дома. Впрочем, какой-нибудь сторонний наблюдатель ничего бы особенного и не заметил, но для Джем словно открылась новая страница жизни. Да и Тони, судя по всему, тоже не остался равнодушным к собственному порыву. Поэтому, как и Джем, ему требовалась пауза, чтобы освоиться со случившимся.
– Харрис согласился отправиться в санаторий, и сегодня утром его перевезли из госпиталя в Саутмолл.
– Если не ошибаюсь, это вверх по Темзе? – спросила Джем.
Тони кивнул, проводив заинтересованным взглядом попавшийся навстречу новенький «фольксваген-пассат».
– Верно. Джейн сопровождала Харриса, все там разведала, говорит, тихое спокойное место, именно то, что нужно. – Тони усмехнулся. – Надеюсь, Харрис усидит на месте положенный срок.
Джем посмотрела на него, но тут же перевела взгляд вперед, на дорогу.
– Ты в этом сомневаешься?
Усмешка Тони стала шире.
– Как тебе сказать... Джейн говорит, что Харрис уже сейчас попросил ее перегнать в санаторий его «ситроен».
– По-моему, это еще ни о чем не говорит, – пожала Джем плечами.
Тони покосился на нее.
– Просто ты плохо знаешь Харриса.
– Ну... возможно.
17
Некоторое время они ехали молча, потом Тони обронил:
– Мои ребята оценили то, как ты сражалась с телевизионщиками. И как только тебе удалось заметить их фургон! Если бы не ты, Рита подкатила бы прямехонько к лежавшему на траве Харрису и тогда расспросам не было бы числа. А потом вся информация попала бы в эфир, в чем Харрис абсолютно не нуждается. Тут и так недавно случилась досадная история: кто-то разболтал Рите, что Харрис попал во время тренировки в переделку, и та принялась по телефону выуживать из него подробности. Жаль, я так и не узнал, у кого развязался язык, а то мерзавцу пришлось бы худо! – Тони гневно засопел, на миг крепче стиснув баранку, но затем успокоился. – В телефонном разговоре Харрис Риту отшил, так она явилась прямо на автодром. А тут новое происшествие! Будто нарочно... – Он сокрушенно вздохнул. – Словом, если бы не ты, не знаю, что бы мы и делали. Майк хотел было рвануть к тебе на подмогу, но я отсоветовал, сказал, что ты в состоянии справиться самостоятельно. Так и вышло. – Тони с улыбкой повернулся к Джем. – Молодец!
– Э-э... что там, ничего особенного, – смущенно пробормотала она. В продолжение всего монолога она сидела как на иголках. Если бы Тони знал, что не у кого-нибудь, а именно у нее и «развязался язык»! Ох, лучше не думать об этом, тогда разрыва не миновать. Но Тони же еще и благодарит ее за то, что она отправила восвояси Риту Хоррокс. Правда, он называет репортершу просто Ритой, что указывает на определенную степень близости. И данный факт настораживает. Неужели Рита не врала, намекая на какие-то особенные отношения с Тони?
Тут, словно подслушав мысли Джем, Тони произнес:
– Впрочем, мне все-таки придется дать Рите интервью, иначе она заподозрит неладное и начнет шпионить за нами. Еще, чего доброго, разнюхает про то, что Харрис поправляет здоровье в санатории! – Он лукаво усмехнулся. – Но я упрежу удар.
– То есть вы уже договорились об интервью? – осторожно спросила Джем.
Но в эту минуту выяснилось, что они уже приехали. Тони остановил «мерседес» под раскидистым дубом, на посыпанной гравием площадке. Чуть наискосок, за кустами цветущей сирени, находилось само кафе – об этом свидетельствовала возвышающаяся над пышной зеленью вывеска с выполненной готическими буквами надписью «Королевский бор».
Внутрь Тони и Джем не пошли – устроились за столиком под увитым диким виноградом навесом. Официантка поставила перед ними по бокалу минеральной воды, приняла заказ, и они стали ждать, когда принесут еду.
– Хорошо здесь, – сказала Джем, оглядываясь по сторонам и задержав взгляд на темнеющем слева, за широкой лужайкой, сосновом бору.
Когда она вновь повернулась к Тони, то увидела, что он рассматривает ее саму. Он не отвел взгляда, и некоторое время они смотрели друг на друга, пока Джем не опустила ресницы, ощутив волну чувственного трепета.
– Ты так и не ответил на мой вопрос. – В ее горло словно попал песок, но она знала, что во всем виновато волнение, поэтому, пытаясь справиться с ним, взяла стакан с водой и выпила сразу половину.
Тони внимательно наблюдал за ней.
– Относительно интервью? – негромко и медленно произнес он.
Она подняла взгляд и сразу опустила.
– Да. – А еще лучше – относительно твоей связи с Ритой Хоррокс! – добавила она про себя. Разумеется, эта мысль осталась невысказанной.
– Рита позвонила мне вчера вечером, извинилась за визит без приглашения и...
– А... Значит, ты все-таки ее не приглашал! – воскликнула Джем. – Мне она говорила обратное.
Тони усмехнулся.
– Она ведь репортер, не забывай. Ее задача – любым способом добыть информацию.
– Рита грозилась пожаловаться тебе на меня и обещала, что после этого я буду уволена.
Вскинув бровь, Тони обронил:
– В самом деле? Впервые слышу. Рита о тебе ничего не говорила. О чем угодно, только не о тебе.
Много бы я дала, чтобы услышать этот разговор, подумала Джем.
– Короче, чтобы у Риты не возникло каких-либо подозрений, я согласился дать интервью.
– Понятно... – Вид у Джем был довольно хмурый.
Пристально взглянув ей в лицо, Тони неожиданно потянулся через стол и накрыл ее пальцы своими.
– Обиделась?
Джем вздрогнула. В момент прикосновения ее пронзил такой мощный чувственный импульс, что стало трудно дышать, а в самом интимном участке тела, между ног, возникло болезненное ощущение, которое тем не менее было невыразимо сладостным.
– Я? Нет, просто как-то странно...
Тони легонько погладил ее пальцы, тем самым вызвав новую бурю пронзительных ощущений. Джем сразу бросило в жар, и она машинально приоткрыла губы, чтобы легче было дышать.
Ее состояние не осталось незамеченным.
Продолжая внимательно смотреть на Джем, Тони медленно, словно испытывая, сжал ее длинные изящные пальцы. Разумеется, в ее власти было прекратить все это, но она лишь наклонила голову.
– Джем... – Голос Тони снова стал хриплым, как тогда, во дворе его дома, и она невольно настроилась на эту чудесную музыку. – Джем, – повторил он, – тебе не кажется, что между нами происходит что-то?
Она лишь прерывисто вздохнула, не в силах произнести ни слова.
– Вижу, ты согласна со мной, – перевел Тони ее реакцию на человеческий язык.
Неужели она испытывает то же, что и я? Он боялся в это поверить.
– Мои ребята оценили то, как ты сражалась с телевизионщиками. И как только тебе удалось заметить их фургон! Если бы не ты, Рита подкатила бы прямехонько к лежавшему на траве Харрису и тогда расспросам не было бы числа. А потом вся информация попала бы в эфир, в чем Харрис абсолютно не нуждается. Тут и так недавно случилась досадная история: кто-то разболтал Рите, что Харрис попал во время тренировки в переделку, и та принялась по телефону выуживать из него подробности. Жаль, я так и не узнал, у кого развязался язык, а то мерзавцу пришлось бы худо! – Тони гневно засопел, на миг крепче стиснув баранку, но затем успокоился. – В телефонном разговоре Харрис Риту отшил, так она явилась прямо на автодром. А тут новое происшествие! Будто нарочно... – Он сокрушенно вздохнул. – Словом, если бы не ты, не знаю, что бы мы и делали. Майк хотел было рвануть к тебе на подмогу, но я отсоветовал, сказал, что ты в состоянии справиться самостоятельно. Так и вышло. – Тони с улыбкой повернулся к Джем. – Молодец!
– Э-э... что там, ничего особенного, – смущенно пробормотала она. В продолжение всего монолога она сидела как на иголках. Если бы Тони знал, что не у кого-нибудь, а именно у нее и «развязался язык»! Ох, лучше не думать об этом, тогда разрыва не миновать. Но Тони же еще и благодарит ее за то, что она отправила восвояси Риту Хоррокс. Правда, он называет репортершу просто Ритой, что указывает на определенную степень близости. И данный факт настораживает. Неужели Рита не врала, намекая на какие-то особенные отношения с Тони?
Тут, словно подслушав мысли Джем, Тони произнес:
– Впрочем, мне все-таки придется дать Рите интервью, иначе она заподозрит неладное и начнет шпионить за нами. Еще, чего доброго, разнюхает про то, что Харрис поправляет здоровье в санатории! – Он лукаво усмехнулся. – Но я упрежу удар.
– То есть вы уже договорились об интервью? – осторожно спросила Джем.
Но в эту минуту выяснилось, что они уже приехали. Тони остановил «мерседес» под раскидистым дубом, на посыпанной гравием площадке. Чуть наискосок, за кустами цветущей сирени, находилось само кафе – об этом свидетельствовала возвышающаяся над пышной зеленью вывеска с выполненной готическими буквами надписью «Королевский бор».
Внутрь Тони и Джем не пошли – устроились за столиком под увитым диким виноградом навесом. Официантка поставила перед ними по бокалу минеральной воды, приняла заказ, и они стали ждать, когда принесут еду.
– Хорошо здесь, – сказала Джем, оглядываясь по сторонам и задержав взгляд на темнеющем слева, за широкой лужайкой, сосновом бору.
Когда она вновь повернулась к Тони, то увидела, что он рассматривает ее саму. Он не отвел взгляда, и некоторое время они смотрели друг на друга, пока Джем не опустила ресницы, ощутив волну чувственного трепета.
– Ты так и не ответил на мой вопрос. – В ее горло словно попал песок, но она знала, что во всем виновато волнение, поэтому, пытаясь справиться с ним, взяла стакан с водой и выпила сразу половину.
Тони внимательно наблюдал за ней.
– Относительно интервью? – негромко и медленно произнес он.
Она подняла взгляд и сразу опустила.
– Да. – А еще лучше – относительно твоей связи с Ритой Хоррокс! – добавила она про себя. Разумеется, эта мысль осталась невысказанной.
– Рита позвонила мне вчера вечером, извинилась за визит без приглашения и...
– А... Значит, ты все-таки ее не приглашал! – воскликнула Джем. – Мне она говорила обратное.
Тони усмехнулся.
– Она ведь репортер, не забывай. Ее задача – любым способом добыть информацию.
– Рита грозилась пожаловаться тебе на меня и обещала, что после этого я буду уволена.
Вскинув бровь, Тони обронил:
– В самом деле? Впервые слышу. Рита о тебе ничего не говорила. О чем угодно, только не о тебе.
Много бы я дала, чтобы услышать этот разговор, подумала Джем.
– Короче, чтобы у Риты не возникло каких-либо подозрений, я согласился дать интервью.
– Понятно... – Вид у Джем был довольно хмурый.
Пристально взглянув ей в лицо, Тони неожиданно потянулся через стол и накрыл ее пальцы своими.
– Обиделась?
Джем вздрогнула. В момент прикосновения ее пронзил такой мощный чувственный импульс, что стало трудно дышать, а в самом интимном участке тела, между ног, возникло болезненное ощущение, которое тем не менее было невыразимо сладостным.
– Я? Нет, просто как-то странно...
Тони легонько погладил ее пальцы, тем самым вызвав новую бурю пронзительных ощущений. Джем сразу бросило в жар, и она машинально приоткрыла губы, чтобы легче было дышать.
Ее состояние не осталось незамеченным.
Продолжая внимательно смотреть на Джем, Тони медленно, словно испытывая, сжал ее длинные изящные пальцы. Разумеется, в ее власти было прекратить все это, но она лишь наклонила голову.
– Джем... – Голос Тони снова стал хриплым, как тогда, во дворе его дома, и она невольно настроилась на эту чудесную музыку. – Джем, – повторил он, – тебе не кажется, что между нами происходит что-то?
Она лишь прерывисто вздохнула, не в силах произнести ни слова.
– Вижу, ты согласна со мной, – перевел Тони ее реакцию на человеческий язык.
Неужели она испытывает то же, что и я? Он боялся в это поверить.