Страница:
Выбить с этого острова того, кто прибудет туда первым и успеет укрепиться на нем, создав морскую и воздушную базы, будет трудно и потребует продолжительного времени. Наша эскадра поэтому должна чрезвычайно торопиться к пытаться опередить японскую эскадру, которая, возможно, будет также спешить к этому острову. Вряд ли Япония вышлет к Самоа хотя бы один из своих линкоров; несмотря на настоятельную потребность в захвате этого острова, она не может позволить себе такого разделения своего слабейшего линейного флота. Если наша ударная группа прибудет на Самоа раньше японцев и обеспечит нам контроль над островом, тогда на Гаваях должна быть снаряжена экспедиция: танкеры, транспорты со снабжением и с войсками, орудия для береговой обороны, самолеты, словом, все необходимое для устройства береговой обороны и создания базы. Когда устройство базы будет идти полным ходом, большая часть кораблей первоначальной ударной группы сможет вновь присоединиться к флоту; Самоа же станет базой, из которой мы будем в состоянии действовать на флангах линий связи Японии с крайним югом и с мандатными островами.
Распространившись, таким образом, на север и на юг, мы не должны забывать, какую важность представляет для нас удар в западном направлении: этот удар мы сможем нанести, возможно, тяжелыми крейсерами и уж наверное океанскими подводными лодками. Крайне важно, чтобы наши подводные лодки пробрались как можно быстрее к берегам Японии, в Восточно-Китайское и Желтое моря, для создания угрозы важнейшим линиям связи Японии с югом и с азиатским материком. Эти лодки будут производить торпедные атаки и ставить минные заграждения; нам нет надобности иметь в этих водах большого количества лодок, так как для борьбы с ними потребуется выделение непропорционально большого количества кораблей (как это будет иметь место и в отношении операций японских лодок в районах, прилегающих к нашему побережью).
Следует ожидать, однако, что впечатление, которое эти операции произведут на моральное состояние японцев, будет значительно слабее того впечатления, которое окажут на наших граждан подобные же операции японцев у нашего западного побережья. Во-первых, цензура Японии в военное время будет строже нашей (она достаточно строга даже и в мирное время), а во-вторых, возможно, что мирное население Японии окажется значительно более дисциплинированным и стойким, чем наше.
Еще одна операция должна быть предпринята из Пирл-Харбор для того, чтобы обеспечить неоспоримый контроль США над всей 2400-км цепью Гавайского архипелага. Если мы можем не опасаться нападения Японии на Гаваи, пока в Пирл-Харбор стоит линейный флот, Мидуэй, прежде чем мы сможем перебросить туда сколько-нибудь значительные силы, должен быть превращен в базу авиации, подводных лодок, и, возможно, крейсеров; его необходимо укрепить, обеспечить гарнизоном и снабдить запасами продовольствия и других материалов. Когда это будет выполнено, а также будет, возможно, создана авиационная база на Фрэц-Фригэйт-Шолс (примерно, на половине пути между Пирл-Харбор и Мидуэй), Мидуэй станет западной оконечностью линии дозора авиации, подводных лодок и мелких кораблей, несущих службу вдоль всей цепи Гавайских островов. Одновременно он явится передовой базой для одиночных операций крейсеров и подводных лодок против мандатных островов, собственно Японии, ее тыла и островов, расположенных к югу и к юго-западу от собственно Японии.
Когда все это будет выполнено, нам останется только обеспечить оборону Панамского канала. Вопреки общему) убеждению, нападение крупных японских сил на Панамский канал еще менее вероятно, чем атака на Гаваи или на наше западное побережье. Даже если такая атака была бы возможна со стратегической и географической точек зрения (Панама отстоит от Иокогамы на 14500 км, а от Джалуита - на 12 900 км), Япония поступила бы неблагоразумно, вступив хотя бы и всем своим линейным флотом в поединок с нашими укреплениями. В действительности она никоим образом не может даже пытаться захватить Панаму, пока ей сначала не удастся окончательно и полностью разгромить нас. Все, что она попытается сделать (и это все, что ей нужно будет достигнуть), это заблокировать канал или привести его в негодность каким-либо другим путем. Для того чтобы достигнуть этого, ей только нужно будет либо уничтожить один или два шлюза, либо устроить обвал в Кулебра, либо разрушить Гатунскую плотину, которая запруживает воду, питающую канал, либо, наконец, устроить таинственный взрыв на каком-нибудь торговом корабле, идущем под нейтральным флагом. Япония, несомненно, будет держать две-три подводные лодки в Панамском заливе или вблизи его для уничтожения нашего пароходства (так как здесь сходятся пути всех кораблей каботажного плавания) и для отвлечения сюда части сил флота в целях борьбы с ними. Для осуществления повреждения канала, однако, ей придется прибегать к уловкам. Панама причинит много хлопот разведывательным управлениям армии и флота.
Основная оборона канала будет оставаться за армией не столько потому, что в руках армии находятся укрепления, сколько потому, что армия отвечает за сохранность наиболее уязвимых пунктов канала: шлюзов, плотин и выемок земли. Морские силы должны будут выделить подводные лодки и многочисленные дозорные корабли, а также гидросамолеты для несения ежедневной воздушной разведки в сторону океана, в направлении Южной Америки а вдоль побережья Центральной Америки. Морские силы должны будут также создать большой отряд сведущих инспекторов для тщательного обыска каждого корабля, желающего пройти через канал. Сохранение водного пути между обоими океанами представляет для США настолько большую важность, что начало войны, несомненно, заставит окончательно разрешить вопрос о создании второго канала в Никарагуа.
Мины будут иметь огромное значение во всех наших операциях в Тихом океане. Подобно Японии, одной из наших первых задач явится постановка нескольких тысяч мин на важнейших морских путях и вблизи основных портов и баз. К счастью для нас, глубины моря в большинстве важнейших пунктов Алеутских островов невелики и позволяют постановку, мин вдоль побережья Аляски и в устьях бесчисленных заливов и бухт. Однако, имеются большие глубины и быстрые течения, которые чрезвычайно затруднят постановку обширных минных заграждений в этих районах. Минные заграждения будут поставлены во всех тех районах Гавайских островов, Панамского залива, Самоа и всего нашего тихоокеанского побережья, где это окажется возможным.
До сих пор мы говорили главным образом об операциях вдоль нашей внешней (первой) линии обороны и к западу от нее, а также в районе избранного нами стратегического варианта наступления на Японию. Но позади этих рубежей будут проводиться в жизнь тысячи различных мероприятий как оборонительного характера, так и в порядке подготовки к нашему наступлению. Прежде всего, для обеспечения нашего военного и торгового мореплавания нам придется создать тщательна разработанную систему конвоя. Затем, для того, чтобы обеспечить наши внутренние (прибрежные) линии связи, нам надо будет создать опорные пункты для дозорных кораблей и построить; эти корабли. Западное побережье будет усеяно базами армейской и морской авиации, из которых дальние разведчики будут ежедневно вылетать на разведку далеко в море.
Все эти меры будут приниматься для предупреждения одиночных (и сравнительно бесплодных) атак подводных лодок или авиации на побережье вроде случайного обстрела какого-нибудь прибрежного городка.
Пока существует наш флот (а возможно, и дольше), наше западное побережье будет в полной безопасности не только от захвата его японцами, но даже и от сколько-нибудь серьезного нападения крупных сил японского флота.
Восточное побережье, конечно, будет практически недоступно противнику, и здесь мы сосредоточим всю нашу работу по обучению личного состава. Для этой цели мы сохраним на восточном побережье старые корабли и существующие морские учебные станции: школы для подготовки специалистов подводного плавания, авиации, артиллеристов и т. п. будут значительно расширены. Большая часть нашей экспериментальной и изобретательской работы будет также перенесена на восток и не только потому, что здесь она окажется в безопасности от нападений, но также и из тех соображений, что такое разделение обеспечит более равномерное распределение экономической нагрузки и разгрузит западное побережье. На восточном побережье расположено также большинство наших судостроительных заводов, и здесь мы сможем строить новые боевые корабли, не опасаясь помех. Однако морскому министерству, остающемуся в пункте пребывания правительства, придется организовать нечто вроде своего отделения в Сан-Франциско или в Пюджет-Саунд.
На восточном побережье наш флот, по всей вероятности, будет иметь только одну задачу активного характера, а именно - борьбу с японской торговлей с Европой и с контрабандной торговлей Европы с Японией. Это будет нелегкая работа (если бы Англия вступила в войну, британский флот взял бы на себя как эту задачу, так и многие другие задачи, в особенности в южной части Тихого океана и в Ост-Индии). Ключом этой торговли с Европой является Суэц. Расстояние между Суэцем и Иокогамой (14500 км) в полтора раза больше расстояния между Суэцем и Нью-Йорком (9 600 км). Мы будем заранее знать (от наших консулов и других агентов, расположенных по маршруту), что японские корабли направляются к Суэцу. Один или два небольших крейсера, сопровождаемые нефтеналивным транспортом (в качестве плавучей базы), могли бы крейсировать в Средиземном море вблизи входа в канал и окончательно прекратить японскую торговлю с Европой, останавливая и осматривая в то же время корабли, направляющиеся из Европы в Японию. Восточное побережье должно обеспечить базирование и снабжение этих крейсеров (международное право не допустит постоянного использования ими нейтральных портов). Личный состав этих кораблей будет, несомненно, доволен своей "чисто морской" службой. Осложнения, которые могут возникнуть в результате свободного истолкования законов о нейтралитете, об остановке и осмотре судов, о контрабанде и т. д. будут носить такой характер, что на каждом корабле будет полезно иметь, кроме орудий, также юриста и полный комплект свода законов.
Таковым в общих чертах может быть распределение сил и операций Японии и США в первой фазе войны. Внутри обеих стран будет наблюдаться почти одинаковая картина (с возможными отклонениями в связи с психологическими различиями и разницей в обычаях): набор и вербовка, обучение офицеров и рядовых; судостроительные верфи работают днем и ночью; военная промышленность на полном ходу; входы в гавани и базы закрываются противолодочными сетями; финансисты, дипломаты и политические деятели ведут отчаянные, интриги; страшные рассказы (многие из которых, как ни странно, оказываются правдой) о шпионаже и контрразведке. А далеко в Тихом океане царит радиомолчание, нарушаемое только для передачи (с корабля на корабль или на берег) важного приказания или сообщения; у радиопеленгаторов сидят эксперты, жаждущие запеленговать радиопередачу любого корабля противника.
Итак, мы покончили с первой фазой нашей войны. В течение этой фазы были сданы карты и сделаны первые ходы. Посмотрим, что мы сможем предпринять во второй фазе - фазе американского контрнаступления.
XVIII. Война. Вторая фаза кампании
Бою, или уверенности в неизбежности боя, присуща что-то такое, что действует на рядового человека в военной форме, как третья или четвертая рюмка коктейля (это зависит от способности) действует на гостя, приглашенного на летний прием в саду. Он начинает отчетливо ощущать окружающую его обстановку (или ему кажется, что он начинает ее ощущать, что, впрочем, одно и то же), самые простые слова и предметы вдруг приобретают особое значение, и солнце кажется более ярким и трава более зеленой, чем прежде. Минуту назад у? него было только одно желание удрать; окружающие казались ему назойливыми людьми, обстановка - скучной. Но теперь он живет, в подлинном значении этого слова. Именно это имеют в виду люди, повторяющие старую поговорку о" том, что опасность возбуждает; однако для того чтобы опасность дошла до сознания, она должна быть близкой. Наиболее ужасными периодами минувшей войны, периодами, действовавшими самым разрушительным образом на моральное состояние войск, были периоды бесконечного сидения в окопах в ожидании приказа о наступлении. Этот приказ означал бесспорную смерть для тысяч бойцов, но он означал также и движение - пусть хоть на несколько коротких минут, - а значит, и жизнь. Для этих людей (возвращаясь к аналогии) прием в саду был ужасно, кошмарно, деморализующе скучным.
В течение второй фазы кампании против Японии (фаза, которая только в самом конце потеряет свой сравнительно неподвижный характер) личному составу флота США придется длительное время подвергаться этому испытанию бездеятельностью, и будет удивительно, если часть моряков не поддастся, наконец, неизбежной реакции, присущей гражданскому населению, и не начнет ворчливо допытываться, действительно ли Америка ведет наступление.
Возможно, что в течение, по крайней мере, одного года после начала войны и падения Гуама и Филиппин флоту США придется праздно стоять в Пирл-Харбор. Эта праздность будет прерываться время от времени только короткими и осторожными походами, не преследующими никаких других целей, кроме демонстраций, учения и поддержания морального состояния личного состава. В это время японские корабли будут тревожить нашу торговлю, а линейный флот Японии надменно и вызывающе ждать нашего приближения.
Но в то время, как флот нетерпеливо стоит на якоре под ярким тропическим солнцем, на севере развивается лихорадочная деятельность, причем несущие дозорную службу в этих водах подводные лодки, крейсеры и эсминцы не лишены возможности боевых встреч. С юга, вдоль побережья Аляски, к Алеутским островам движется под охраной крейсеров и подводных лодок все увеличивающийся поток танкеров и транспортов с войсками и со снабжением. В расположенные по нашему третьему маршруту базы флота (которые теперь, наконец, начинают походить на базы) эти транспорты доставляют невероятно огромное количество разнообразных материалов: орудия и орудийные установки для фортов, строения и нефтяные баки в разобранном виде, экскаваторы, сверла, оборудование для силовых установок, береговые радиоустановки, тракторы, оборудование для подрывных работ, цемент, песок, бетономешалки, механические станки для обработки металла, трубопроводы, испарители, буи, якорные канаты, бензин, мясо и другие предметы продовольствия, обмундирования, пиво, подводные кабели, лошадей, мулов, обстановку для служебных помещений, телефонные и телеграфные линии, прожекторы. Кроме того на них же привозятся работники по благоустройству и артисты. На транспортах. с войсками прибывают также гидрографы, специалисты по аэрофотосъемке и инженеры различных специальностей.
Из Пюджет-Саунда выходит конвой в составе 30 транспортов под охраной крейсеров, эсминцев и дозорных кораблей, а также большого количества дальних разведчиков; последние парят в воздухе над караваном целый день, возвращаясь к ночи в свои базы. Максимальная скорость хода наиболее тихоходного корабля определяет скорость всего каравана в целом, составляя около 11 узлов. Выйдя из пролива Хуанде-Фука и оставив остров Ванкувер по правому борту, караван движется тремя колоннами, по. 10 кораблей в каждой, вдоль берега к Ситка. Все транспорты представляют собой бывшие торговые корабли, мобилизованные с началом войны. Восемь из них - бывшие пассажирские корабли - являются теперь транс; портами для перевозки войск; на каждом из них помещается да 1 200 человек. 12 транспортов со снабжением являются бывшими грузовыми пароходами; сейчас они нагружены до предельной линии погружения припасами и оборудованием.
Один или два легких крейсера идут впереди каравана, а эсминцы и дозорные корабли охраняют его с флангов. Несмотря на то, что капитаны конвоируемых транспортов являются офицерами военного времени, они не привыкли плавать ни прямыми курсами, ни зигзагом в составе соединения и совершенно не умеют сохранять расстояние между кораблями. Поэтому медленное продвижение конвоя оживляется частыми замешательствами, многочисленными случаями едва предотвращенных столкновений и частыми отставаниями. Эти отставания причиняют эсминцам много забот. После плавания ночью без огней или после прохождения сквозь полосу тумана эти маленькие, сердитые корабли носятся по морю, как злые овчарки, ища корабли, отделившиеся от конвоя и водворяя их на место.
По тревоге "атака подводных лодок!" огромные клубы черного дыма, вырываются из труб этих неуклюжих бывших "купцов", когда они, пытаясь уйти от опасности, начинают неистово описывать зигзаги, напоминая этим испуганное стадо быков, спасающихся от горного льва. Вполне возможно, что при первых слабых проблесках рассвета или при последних лучах вечернего солнца японской подводной лодке удастся поразить один или два транспорта. Тогда эти корабли оставляются на произвол судьбы, а остальная часть конвоя поворачивает в противоположную от направления атаки сторону и уходит полным ходом, причем несколько эсминцев становится в хвост колонны для прикрытия ее с тыла. Другие эсминцы устанавливают дымовую завесу между конвоем и районом предполагаемого местонахождения подводной лодки; несколько эсминцев бросаются в этот район, где сбрасывают глубинные бомбы; раздаются глухие звуки взрывов, поднимаются огромные столбы воды и, если преследователям повезло, на поверхности воды появляется быстро растущее масляное пятно. К этому времени к борту взорванных транспортов подходят дозорные корабли, чтобы помочь им, если они еще могут двигаться или оставаться на поверхности, или снять с них экипаж, если они тонут.
Конвой (или большая часть его) добирается до залива Ситка и проходит сквозь минные заграждения; эсминцы прикрывают это прохождение, оставаясь позади, а самолеты летают над караваном, наблюдая водную поверхность. По приходе в залив личный состав вздыхает свободно, получая короткий отдых от напряжения перехода: один или два транспорта с войсками и несколько танкеров и транспортов со снабжением, предназначенных для Ситки, выводятся из состава конвоя и идут под разгрузку. Остальные, переночевав здесь, на следующий день вновь выходят в море, направляясь через залив Аляска в Кодиак (1050 км). Оттуда, оставив на месте еще несколько кораблей, которые пошли под разгрузку, остатки конвоя начинают 1 100-м переход к наиболее важной остановке на своем пути к Детч-Харбор. На острове Уналяска, превращаемом в северный Гибралтар, кипит работа. Около 10 кораблей остаются здесь, а остальные 8-9 транспортов, охраняемые еще более тщательно, чем раньше (так как японские подводные лодки будут особенно активны к западу от Детч-Харбор), продолжают свой путь на запад. Конвой, возможно, не будет проходить Беринговым морем, предпочитая идти более, длинным, но зато менее опасным путем через наши минные поля в Адак, Киска, Атту и, может быть, в Петропавловск{164}.
Может быть, конечно, несколько вариантов этой западной системы конвоя. Конвои могут составляться исключительно из быстроходных (15 - 18 узлов и более) кораблей; конвои могут направляться из Пюджет-Саунд или из Ситки непосредственно в Детч-Харбор. Охрана конвоев может быть организована на принципе сопровождения между двумя портами: одна группа крейсеров, эсминцев и дозорных кораблей сопровождает транспорты (туда и обратно) между Пюджет-Саунд и Ситкой, вторая группа - между Ситкой и Кодиак и т. д. Для кораблей специального назначения, как, например, для ледоколов, мореходных землечерпалок и плавучих доков, которые не могут быстро передвигаться, потребуется создание особых конвоев. Придется также создавать - в меньших масштабах - системы конвоев и на других направлениях: одну - для связи Сан-Франциско и Сан-Педро с Пирл-Харбор, вторую - на прибрежных путях сообщения между Пюджет-Саунд и Сан-Диэго; третью - для сопровождения кораблей, плавающих вдоль побережья между Сан-Диэго и Панамой. Еще более маленькие и менее частые конвои должны будут совершать плавание между Пирл-Харбор и Детч-Харбор, а также между Пирл-Харбор и Самоа (если нам удастся удержать этот остров).
Этим конвоям будут угрожать не только подводные лодки. На них, несомненно, будут совершать налеты и тяжелые крейсеры Японии, особенно на участках Панама - Сан-Диэго и Пюджет-Саунд - Алеутские острова. Путь конвоев на этих участках проходит вдоль побережья, и поэтому их курсы будут более постоянными, чем курсы конвоев, пересекающих открытый океан, США не имеют достаточного количества крейсеров, чтобы обеспечить все конвои от таких налетов, и в этих вспомогательных операциях Япония будет иметь преимущества, присущие внезапности.
Этими нападениями Япония сможет задержать наше наступление, потопить несколько кораблей, добиться срыва наших планов, но ей никогда не удастся остановить нашего медленного наступления. Американские судостроительные заводы, работая день и ночь, будут строить корабли различных типов так быстро, что если один из конвоируемых кораблей будет потоплен, другой уже будет готов, чтобы заменить его. Уверенно и неумолимо будет идти работа по созданию этих северных и западных баз для нашего флота: мы поставим обширные минные заграждения, а вместе с тем наши дозоры будут тщательно охранять те проливы, которые должны быть чистыми от мин противника; будут проложены сотни километров новых дорог; через пустынные плоскогорья мулы и тракторы потащут орудия к месту их установки, будут устроены посадочные площадки, построены казармы и госпитали. Тысячи различных работ будут выполнены быстро и хорошо, и эти работы потребуют умения и знаний от людей почти всех профессий и ремесел.
Таким образом, несмотря на то, что наш флот все еще продолжает бездействовать в Пирл-Харбор, все эти операции, все это строительство и все эти оборонительные меры для обеспечения строительства носят такой же наступательный характер, как если бы наш флот двигался на запад для встречи с линейным флотом Японии (что, несомненно, наш флот предпочел бы сделать). Мы создаем необходимою ступеньки, по которым мы намереваемся достичь нашей цели. Мы не построили этих ступенек в мирное время и поэтому принуждены строить их в условиях военного напряжения, неся соответствующие потери. Стратегия (и опять нам приходится вспоминать неизбежную стратегию) представляет собою великолепный пример того, как можно предсказать течение любой войны в зависимости от наличия баз или позиционных устройств и как наличие этих баз увеличивает как количество боеспособных кораблей в составе флота, так и радиус их действия. Она, эта стратегия, показывает нам так же, как любой план большой/ операции распадается на целый ряд одновременных оборонительных и наступательных операций.
В самом деле, в этот начальный период второй фазы войны мы находимся в состоянии наступления в широком смысле слова; в то же время, однако, на северном фронте мы ведем и наступательные, и оборонительные операции.
Этот период второй фазы войны будет длиться ровно столько времени, сколько нам понадобится для развития Аляски и Алеутских островов (и Петропавловска, если это окажется возможным){165} до степени, достаточной для потребностей флота. Будет очень хорошо, если мы сумеем выполнить это за один год (эта работа может легко потребовать два года), и в течение этого времени флот, правительство и народ будут находиться в состоянии ужаснейшего психологического напряжения. В этот период наименее завидным положением будет положение командующего флотом США. Первоначальный энтузиазм еще не успеет остыть; он будет проявляться не только в парадах и демонстрациях, но также и в требованиях действий, причем таких действий, которые, по мнению общественности (имеющей только самое отдаленное представление о связи различных возможных методов ведения войны с конкретными факторами, определяющими течение кампании), необходимо выполнить. Любой досужий человек и каждый член Конгресса будут считать себя морскими стратегами (и великими стратегами при этом), и правительству придется выдерживать все больший и больший нажим со стороны общественного мнения, требующего отказа от плана медленного продвижения в пользу смелых шагов, ведущих к генеральному сражению флотов.
Там, в Пирл-Харбор, находится командующий. Он знает, что ему остается одно - ждать; ждать до тех пор, пока северный маршрут будет оборудован до такой степени, что сможет базировать флот и обеспечить ему беспрепятственное снабжение из отечественных вод. Правда, этим он заставляет Японию продолжать гадать о его намерениях и в то же время совершенствует обучение личного состава путем коротких выходов в море продолжительностью в несколько дней каждый: демонстрация в сторону Гуама, в сторону Маршальских или Алеутских островов и, наконец, против собственно Японии; при этом он никогда не забывает об охране важнейшей вершины Тихоокеанского треугольника.
Распространившись, таким образом, на север и на юг, мы не должны забывать, какую важность представляет для нас удар в западном направлении: этот удар мы сможем нанести, возможно, тяжелыми крейсерами и уж наверное океанскими подводными лодками. Крайне важно, чтобы наши подводные лодки пробрались как можно быстрее к берегам Японии, в Восточно-Китайское и Желтое моря, для создания угрозы важнейшим линиям связи Японии с югом и с азиатским материком. Эти лодки будут производить торпедные атаки и ставить минные заграждения; нам нет надобности иметь в этих водах большого количества лодок, так как для борьбы с ними потребуется выделение непропорционально большого количества кораблей (как это будет иметь место и в отношении операций японских лодок в районах, прилегающих к нашему побережью).
Следует ожидать, однако, что впечатление, которое эти операции произведут на моральное состояние японцев, будет значительно слабее того впечатления, которое окажут на наших граждан подобные же операции японцев у нашего западного побережья. Во-первых, цензура Японии в военное время будет строже нашей (она достаточно строга даже и в мирное время), а во-вторых, возможно, что мирное население Японии окажется значительно более дисциплинированным и стойким, чем наше.
Еще одна операция должна быть предпринята из Пирл-Харбор для того, чтобы обеспечить неоспоримый контроль США над всей 2400-км цепью Гавайского архипелага. Если мы можем не опасаться нападения Японии на Гаваи, пока в Пирл-Харбор стоит линейный флот, Мидуэй, прежде чем мы сможем перебросить туда сколько-нибудь значительные силы, должен быть превращен в базу авиации, подводных лодок, и, возможно, крейсеров; его необходимо укрепить, обеспечить гарнизоном и снабдить запасами продовольствия и других материалов. Когда это будет выполнено, а также будет, возможно, создана авиационная база на Фрэц-Фригэйт-Шолс (примерно, на половине пути между Пирл-Харбор и Мидуэй), Мидуэй станет западной оконечностью линии дозора авиации, подводных лодок и мелких кораблей, несущих службу вдоль всей цепи Гавайских островов. Одновременно он явится передовой базой для одиночных операций крейсеров и подводных лодок против мандатных островов, собственно Японии, ее тыла и островов, расположенных к югу и к юго-западу от собственно Японии.
Когда все это будет выполнено, нам останется только обеспечить оборону Панамского канала. Вопреки общему) убеждению, нападение крупных японских сил на Панамский канал еще менее вероятно, чем атака на Гаваи или на наше западное побережье. Даже если такая атака была бы возможна со стратегической и географической точек зрения (Панама отстоит от Иокогамы на 14500 км, а от Джалуита - на 12 900 км), Япония поступила бы неблагоразумно, вступив хотя бы и всем своим линейным флотом в поединок с нашими укреплениями. В действительности она никоим образом не может даже пытаться захватить Панаму, пока ей сначала не удастся окончательно и полностью разгромить нас. Все, что она попытается сделать (и это все, что ей нужно будет достигнуть), это заблокировать канал или привести его в негодность каким-либо другим путем. Для того чтобы достигнуть этого, ей только нужно будет либо уничтожить один или два шлюза, либо устроить обвал в Кулебра, либо разрушить Гатунскую плотину, которая запруживает воду, питающую канал, либо, наконец, устроить таинственный взрыв на каком-нибудь торговом корабле, идущем под нейтральным флагом. Япония, несомненно, будет держать две-три подводные лодки в Панамском заливе или вблизи его для уничтожения нашего пароходства (так как здесь сходятся пути всех кораблей каботажного плавания) и для отвлечения сюда части сил флота в целях борьбы с ними. Для осуществления повреждения канала, однако, ей придется прибегать к уловкам. Панама причинит много хлопот разведывательным управлениям армии и флота.
Основная оборона канала будет оставаться за армией не столько потому, что в руках армии находятся укрепления, сколько потому, что армия отвечает за сохранность наиболее уязвимых пунктов канала: шлюзов, плотин и выемок земли. Морские силы должны будут выделить подводные лодки и многочисленные дозорные корабли, а также гидросамолеты для несения ежедневной воздушной разведки в сторону океана, в направлении Южной Америки а вдоль побережья Центральной Америки. Морские силы должны будут также создать большой отряд сведущих инспекторов для тщательного обыска каждого корабля, желающего пройти через канал. Сохранение водного пути между обоими океанами представляет для США настолько большую важность, что начало войны, несомненно, заставит окончательно разрешить вопрос о создании второго канала в Никарагуа.
Мины будут иметь огромное значение во всех наших операциях в Тихом океане. Подобно Японии, одной из наших первых задач явится постановка нескольких тысяч мин на важнейших морских путях и вблизи основных портов и баз. К счастью для нас, глубины моря в большинстве важнейших пунктов Алеутских островов невелики и позволяют постановку, мин вдоль побережья Аляски и в устьях бесчисленных заливов и бухт. Однако, имеются большие глубины и быстрые течения, которые чрезвычайно затруднят постановку обширных минных заграждений в этих районах. Минные заграждения будут поставлены во всех тех районах Гавайских островов, Панамского залива, Самоа и всего нашего тихоокеанского побережья, где это окажется возможным.
До сих пор мы говорили главным образом об операциях вдоль нашей внешней (первой) линии обороны и к западу от нее, а также в районе избранного нами стратегического варианта наступления на Японию. Но позади этих рубежей будут проводиться в жизнь тысячи различных мероприятий как оборонительного характера, так и в порядке подготовки к нашему наступлению. Прежде всего, для обеспечения нашего военного и торгового мореплавания нам придется создать тщательна разработанную систему конвоя. Затем, для того, чтобы обеспечить наши внутренние (прибрежные) линии связи, нам надо будет создать опорные пункты для дозорных кораблей и построить; эти корабли. Западное побережье будет усеяно базами армейской и морской авиации, из которых дальние разведчики будут ежедневно вылетать на разведку далеко в море.
Все эти меры будут приниматься для предупреждения одиночных (и сравнительно бесплодных) атак подводных лодок или авиации на побережье вроде случайного обстрела какого-нибудь прибрежного городка.
Пока существует наш флот (а возможно, и дольше), наше западное побережье будет в полной безопасности не только от захвата его японцами, но даже и от сколько-нибудь серьезного нападения крупных сил японского флота.
Восточное побережье, конечно, будет практически недоступно противнику, и здесь мы сосредоточим всю нашу работу по обучению личного состава. Для этой цели мы сохраним на восточном побережье старые корабли и существующие морские учебные станции: школы для подготовки специалистов подводного плавания, авиации, артиллеристов и т. п. будут значительно расширены. Большая часть нашей экспериментальной и изобретательской работы будет также перенесена на восток и не только потому, что здесь она окажется в безопасности от нападений, но также и из тех соображений, что такое разделение обеспечит более равномерное распределение экономической нагрузки и разгрузит западное побережье. На восточном побережье расположено также большинство наших судостроительных заводов, и здесь мы сможем строить новые боевые корабли, не опасаясь помех. Однако морскому министерству, остающемуся в пункте пребывания правительства, придется организовать нечто вроде своего отделения в Сан-Франциско или в Пюджет-Саунд.
На восточном побережье наш флот, по всей вероятности, будет иметь только одну задачу активного характера, а именно - борьбу с японской торговлей с Европой и с контрабандной торговлей Европы с Японией. Это будет нелегкая работа (если бы Англия вступила в войну, британский флот взял бы на себя как эту задачу, так и многие другие задачи, в особенности в южной части Тихого океана и в Ост-Индии). Ключом этой торговли с Европой является Суэц. Расстояние между Суэцем и Иокогамой (14500 км) в полтора раза больше расстояния между Суэцем и Нью-Йорком (9 600 км). Мы будем заранее знать (от наших консулов и других агентов, расположенных по маршруту), что японские корабли направляются к Суэцу. Один или два небольших крейсера, сопровождаемые нефтеналивным транспортом (в качестве плавучей базы), могли бы крейсировать в Средиземном море вблизи входа в канал и окончательно прекратить японскую торговлю с Европой, останавливая и осматривая в то же время корабли, направляющиеся из Европы в Японию. Восточное побережье должно обеспечить базирование и снабжение этих крейсеров (международное право не допустит постоянного использования ими нейтральных портов). Личный состав этих кораблей будет, несомненно, доволен своей "чисто морской" службой. Осложнения, которые могут возникнуть в результате свободного истолкования законов о нейтралитете, об остановке и осмотре судов, о контрабанде и т. д. будут носить такой характер, что на каждом корабле будет полезно иметь, кроме орудий, также юриста и полный комплект свода законов.
Таковым в общих чертах может быть распределение сил и операций Японии и США в первой фазе войны. Внутри обеих стран будет наблюдаться почти одинаковая картина (с возможными отклонениями в связи с психологическими различиями и разницей в обычаях): набор и вербовка, обучение офицеров и рядовых; судостроительные верфи работают днем и ночью; военная промышленность на полном ходу; входы в гавани и базы закрываются противолодочными сетями; финансисты, дипломаты и политические деятели ведут отчаянные, интриги; страшные рассказы (многие из которых, как ни странно, оказываются правдой) о шпионаже и контрразведке. А далеко в Тихом океане царит радиомолчание, нарушаемое только для передачи (с корабля на корабль или на берег) важного приказания или сообщения; у радиопеленгаторов сидят эксперты, жаждущие запеленговать радиопередачу любого корабля противника.
Итак, мы покончили с первой фазой нашей войны. В течение этой фазы были сданы карты и сделаны первые ходы. Посмотрим, что мы сможем предпринять во второй фазе - фазе американского контрнаступления.
XVIII. Война. Вторая фаза кампании
Бою, или уверенности в неизбежности боя, присуща что-то такое, что действует на рядового человека в военной форме, как третья или четвертая рюмка коктейля (это зависит от способности) действует на гостя, приглашенного на летний прием в саду. Он начинает отчетливо ощущать окружающую его обстановку (или ему кажется, что он начинает ее ощущать, что, впрочем, одно и то же), самые простые слова и предметы вдруг приобретают особое значение, и солнце кажется более ярким и трава более зеленой, чем прежде. Минуту назад у? него было только одно желание удрать; окружающие казались ему назойливыми людьми, обстановка - скучной. Но теперь он живет, в подлинном значении этого слова. Именно это имеют в виду люди, повторяющие старую поговорку о" том, что опасность возбуждает; однако для того чтобы опасность дошла до сознания, она должна быть близкой. Наиболее ужасными периодами минувшей войны, периодами, действовавшими самым разрушительным образом на моральное состояние войск, были периоды бесконечного сидения в окопах в ожидании приказа о наступлении. Этот приказ означал бесспорную смерть для тысяч бойцов, но он означал также и движение - пусть хоть на несколько коротких минут, - а значит, и жизнь. Для этих людей (возвращаясь к аналогии) прием в саду был ужасно, кошмарно, деморализующе скучным.
В течение второй фазы кампании против Японии (фаза, которая только в самом конце потеряет свой сравнительно неподвижный характер) личному составу флота США придется длительное время подвергаться этому испытанию бездеятельностью, и будет удивительно, если часть моряков не поддастся, наконец, неизбежной реакции, присущей гражданскому населению, и не начнет ворчливо допытываться, действительно ли Америка ведет наступление.
Возможно, что в течение, по крайней мере, одного года после начала войны и падения Гуама и Филиппин флоту США придется праздно стоять в Пирл-Харбор. Эта праздность будет прерываться время от времени только короткими и осторожными походами, не преследующими никаких других целей, кроме демонстраций, учения и поддержания морального состояния личного состава. В это время японские корабли будут тревожить нашу торговлю, а линейный флот Японии надменно и вызывающе ждать нашего приближения.
Но в то время, как флот нетерпеливо стоит на якоре под ярким тропическим солнцем, на севере развивается лихорадочная деятельность, причем несущие дозорную службу в этих водах подводные лодки, крейсеры и эсминцы не лишены возможности боевых встреч. С юга, вдоль побережья Аляски, к Алеутским островам движется под охраной крейсеров и подводных лодок все увеличивающийся поток танкеров и транспортов с войсками и со снабжением. В расположенные по нашему третьему маршруту базы флота (которые теперь, наконец, начинают походить на базы) эти транспорты доставляют невероятно огромное количество разнообразных материалов: орудия и орудийные установки для фортов, строения и нефтяные баки в разобранном виде, экскаваторы, сверла, оборудование для силовых установок, береговые радиоустановки, тракторы, оборудование для подрывных работ, цемент, песок, бетономешалки, механические станки для обработки металла, трубопроводы, испарители, буи, якорные канаты, бензин, мясо и другие предметы продовольствия, обмундирования, пиво, подводные кабели, лошадей, мулов, обстановку для служебных помещений, телефонные и телеграфные линии, прожекторы. Кроме того на них же привозятся работники по благоустройству и артисты. На транспортах. с войсками прибывают также гидрографы, специалисты по аэрофотосъемке и инженеры различных специальностей.
Из Пюджет-Саунда выходит конвой в составе 30 транспортов под охраной крейсеров, эсминцев и дозорных кораблей, а также большого количества дальних разведчиков; последние парят в воздухе над караваном целый день, возвращаясь к ночи в свои базы. Максимальная скорость хода наиболее тихоходного корабля определяет скорость всего каравана в целом, составляя около 11 узлов. Выйдя из пролива Хуанде-Фука и оставив остров Ванкувер по правому борту, караван движется тремя колоннами, по. 10 кораблей в каждой, вдоль берега к Ситка. Все транспорты представляют собой бывшие торговые корабли, мобилизованные с началом войны. Восемь из них - бывшие пассажирские корабли - являются теперь транс; портами для перевозки войск; на каждом из них помещается да 1 200 человек. 12 транспортов со снабжением являются бывшими грузовыми пароходами; сейчас они нагружены до предельной линии погружения припасами и оборудованием.
Один или два легких крейсера идут впереди каравана, а эсминцы и дозорные корабли охраняют его с флангов. Несмотря на то, что капитаны конвоируемых транспортов являются офицерами военного времени, они не привыкли плавать ни прямыми курсами, ни зигзагом в составе соединения и совершенно не умеют сохранять расстояние между кораблями. Поэтому медленное продвижение конвоя оживляется частыми замешательствами, многочисленными случаями едва предотвращенных столкновений и частыми отставаниями. Эти отставания причиняют эсминцам много забот. После плавания ночью без огней или после прохождения сквозь полосу тумана эти маленькие, сердитые корабли носятся по морю, как злые овчарки, ища корабли, отделившиеся от конвоя и водворяя их на место.
По тревоге "атака подводных лодок!" огромные клубы черного дыма, вырываются из труб этих неуклюжих бывших "купцов", когда они, пытаясь уйти от опасности, начинают неистово описывать зигзаги, напоминая этим испуганное стадо быков, спасающихся от горного льва. Вполне возможно, что при первых слабых проблесках рассвета или при последних лучах вечернего солнца японской подводной лодке удастся поразить один или два транспорта. Тогда эти корабли оставляются на произвол судьбы, а остальная часть конвоя поворачивает в противоположную от направления атаки сторону и уходит полным ходом, причем несколько эсминцев становится в хвост колонны для прикрытия ее с тыла. Другие эсминцы устанавливают дымовую завесу между конвоем и районом предполагаемого местонахождения подводной лодки; несколько эсминцев бросаются в этот район, где сбрасывают глубинные бомбы; раздаются глухие звуки взрывов, поднимаются огромные столбы воды и, если преследователям повезло, на поверхности воды появляется быстро растущее масляное пятно. К этому времени к борту взорванных транспортов подходят дозорные корабли, чтобы помочь им, если они еще могут двигаться или оставаться на поверхности, или снять с них экипаж, если они тонут.
Конвой (или большая часть его) добирается до залива Ситка и проходит сквозь минные заграждения; эсминцы прикрывают это прохождение, оставаясь позади, а самолеты летают над караваном, наблюдая водную поверхность. По приходе в залив личный состав вздыхает свободно, получая короткий отдых от напряжения перехода: один или два транспорта с войсками и несколько танкеров и транспортов со снабжением, предназначенных для Ситки, выводятся из состава конвоя и идут под разгрузку. Остальные, переночевав здесь, на следующий день вновь выходят в море, направляясь через залив Аляска в Кодиак (1050 км). Оттуда, оставив на месте еще несколько кораблей, которые пошли под разгрузку, остатки конвоя начинают 1 100-м переход к наиболее важной остановке на своем пути к Детч-Харбор. На острове Уналяска, превращаемом в северный Гибралтар, кипит работа. Около 10 кораблей остаются здесь, а остальные 8-9 транспортов, охраняемые еще более тщательно, чем раньше (так как японские подводные лодки будут особенно активны к западу от Детч-Харбор), продолжают свой путь на запад. Конвой, возможно, не будет проходить Беринговым морем, предпочитая идти более, длинным, но зато менее опасным путем через наши минные поля в Адак, Киска, Атту и, может быть, в Петропавловск{164}.
Может быть, конечно, несколько вариантов этой западной системы конвоя. Конвои могут составляться исключительно из быстроходных (15 - 18 узлов и более) кораблей; конвои могут направляться из Пюджет-Саунд или из Ситки непосредственно в Детч-Харбор. Охрана конвоев может быть организована на принципе сопровождения между двумя портами: одна группа крейсеров, эсминцев и дозорных кораблей сопровождает транспорты (туда и обратно) между Пюджет-Саунд и Ситкой, вторая группа - между Ситкой и Кодиак и т. д. Для кораблей специального назначения, как, например, для ледоколов, мореходных землечерпалок и плавучих доков, которые не могут быстро передвигаться, потребуется создание особых конвоев. Придется также создавать - в меньших масштабах - системы конвоев и на других направлениях: одну - для связи Сан-Франциско и Сан-Педро с Пирл-Харбор, вторую - на прибрежных путях сообщения между Пюджет-Саунд и Сан-Диэго; третью - для сопровождения кораблей, плавающих вдоль побережья между Сан-Диэго и Панамой. Еще более маленькие и менее частые конвои должны будут совершать плавание между Пирл-Харбор и Детч-Харбор, а также между Пирл-Харбор и Самоа (если нам удастся удержать этот остров).
Этим конвоям будут угрожать не только подводные лодки. На них, несомненно, будут совершать налеты и тяжелые крейсеры Японии, особенно на участках Панама - Сан-Диэго и Пюджет-Саунд - Алеутские острова. Путь конвоев на этих участках проходит вдоль побережья, и поэтому их курсы будут более постоянными, чем курсы конвоев, пересекающих открытый океан, США не имеют достаточного количества крейсеров, чтобы обеспечить все конвои от таких налетов, и в этих вспомогательных операциях Япония будет иметь преимущества, присущие внезапности.
Этими нападениями Япония сможет задержать наше наступление, потопить несколько кораблей, добиться срыва наших планов, но ей никогда не удастся остановить нашего медленного наступления. Американские судостроительные заводы, работая день и ночь, будут строить корабли различных типов так быстро, что если один из конвоируемых кораблей будет потоплен, другой уже будет готов, чтобы заменить его. Уверенно и неумолимо будет идти работа по созданию этих северных и западных баз для нашего флота: мы поставим обширные минные заграждения, а вместе с тем наши дозоры будут тщательно охранять те проливы, которые должны быть чистыми от мин противника; будут проложены сотни километров новых дорог; через пустынные плоскогорья мулы и тракторы потащут орудия к месту их установки, будут устроены посадочные площадки, построены казармы и госпитали. Тысячи различных работ будут выполнены быстро и хорошо, и эти работы потребуют умения и знаний от людей почти всех профессий и ремесел.
Таким образом, несмотря на то, что наш флот все еще продолжает бездействовать в Пирл-Харбор, все эти операции, все это строительство и все эти оборонительные меры для обеспечения строительства носят такой же наступательный характер, как если бы наш флот двигался на запад для встречи с линейным флотом Японии (что, несомненно, наш флот предпочел бы сделать). Мы создаем необходимою ступеньки, по которым мы намереваемся достичь нашей цели. Мы не построили этих ступенек в мирное время и поэтому принуждены строить их в условиях военного напряжения, неся соответствующие потери. Стратегия (и опять нам приходится вспоминать неизбежную стратегию) представляет собою великолепный пример того, как можно предсказать течение любой войны в зависимости от наличия баз или позиционных устройств и как наличие этих баз увеличивает как количество боеспособных кораблей в составе флота, так и радиус их действия. Она, эта стратегия, показывает нам так же, как любой план большой/ операции распадается на целый ряд одновременных оборонительных и наступательных операций.
В самом деле, в этот начальный период второй фазы войны мы находимся в состоянии наступления в широком смысле слова; в то же время, однако, на северном фронте мы ведем и наступательные, и оборонительные операции.
Этот период второй фазы войны будет длиться ровно столько времени, сколько нам понадобится для развития Аляски и Алеутских островов (и Петропавловска, если это окажется возможным){165} до степени, достаточной для потребностей флота. Будет очень хорошо, если мы сумеем выполнить это за один год (эта работа может легко потребовать два года), и в течение этого времени флот, правительство и народ будут находиться в состоянии ужаснейшего психологического напряжения. В этот период наименее завидным положением будет положение командующего флотом США. Первоначальный энтузиазм еще не успеет остыть; он будет проявляться не только в парадах и демонстрациях, но также и в требованиях действий, причем таких действий, которые, по мнению общественности (имеющей только самое отдаленное представление о связи различных возможных методов ведения войны с конкретными факторами, определяющими течение кампании), необходимо выполнить. Любой досужий человек и каждый член Конгресса будут считать себя морскими стратегами (и великими стратегами при этом), и правительству придется выдерживать все больший и больший нажим со стороны общественного мнения, требующего отказа от плана медленного продвижения в пользу смелых шагов, ведущих к генеральному сражению флотов.
Там, в Пирл-Харбор, находится командующий. Он знает, что ему остается одно - ждать; ждать до тех пор, пока северный маршрут будет оборудован до такой степени, что сможет базировать флот и обеспечить ему беспрепятственное снабжение из отечественных вод. Правда, этим он заставляет Японию продолжать гадать о его намерениях и в то же время совершенствует обучение личного состава путем коротких выходов в море продолжительностью в несколько дней каждый: демонстрация в сторону Гуама, в сторону Маршальских или Алеутских островов и, наконец, против собственно Японии; при этом он никогда не забывает об охране важнейшей вершины Тихоокеанского треугольника.