Страница:
Наша стратегия ограниченных целей дала свои результаты, но этого недостаточно. Правда, продвижение Америки вдоль Алеутских островов ослабило ее стратегически и материально, и дальнейшее ее продвижение к Петропавловску и дальше будет ослаблять ее все больше. Каждая миля дальнейшего продвижения на запад будет увеличивать риск, усилия и трудность сохранения линии снабжения.
Америка построила мощную сеть баз в своем тылу, - баз, которые могут предоставлять ее флоту защиту и обеспечить его текущие потребности. И все же, если какой-нибудь из ее кораблей будет серьезно поврежден, то местные средства в состоянии обеспечить только его мореходность, не больше; для ремонта этому кораблю придется пройти больше 4 800 км, отделяющих его от континентальных баз; вследствие этого он будет потерян для флота на неопределенное количество времени.
Но, несмотря на эти факты, Америка не ослаблена настолько, насколько мы ожидали, учитывая растянутую линию снабжения ее флота и огромный расход энергии и материалов; положение ее было бы безусловно тяжелее, если бы ее флот избрал путь через мандатные острова. Национальные ресурсы Америки настолько огромны и сеть ее баз настолько мощна, что об ее истощении говорить не приходится.
Такая оценка обстановки убедила нас в том, что мы должны действовать немедленно. Мы решили, что для того, чтобы американцы не могли двинуться дальше Атту, не подвергая своего флота крайнему риску, мы должны предпринять следующее: перебросить наш линейный флот в Йеторофу; создать для нашего флота систему конвоев; сосредоточить вое наличные подводные лодки и бросить их на линии снабжения противника, в особенности, в районе Алеутских островов; ключевой позицией всей кампании должен стать район между Атту и Петропавловском, являющийся брешью в линии коммуникаций американцев; нашим объектом должен стать флот США в целом.
Флот США становится нашим объектом, но с ним нельзя сближаться опрометчиво: по правилам морского искусства, мы не должны ввязываться в решительный бой с противником, численно превосходящим нас. Нет, после тщательной и исчерпывающей разведки мы должны перерезать путь американцев в Петропавловск, и, противопоставляя мощи противника быстроходность кораблей, постараться рядом быстрых и внезапных ударов уничтожить или вывести надолго из строя возможно большее число крупных кораблей противника. Если эта операция нам удастся, мы устраним количественную разницу между борющимися флотами или даже получим преимущество. Тогда мы сможем рискнуть на решительное сражение с флотом противника, пока же мы будем препятствовать его продвижению на запад. Если он не захочет принять этот вызов, значит, мы задержали его. Конечно, избирая этот путь, мы подвергаемся огромному риску; но риск был бы еще большим, если бы мы игнорировали необходимость теперь же установить соприкосновение с противником."
На основе подобных соображений Япония может придти к решению перейти в наступление; с этим решением конфликт вступит в решающую фазу.
* * *
В Америке в это время тоже происходили совещания, на которых решалась судьба нации: короткий момент сравнительного спокойствия в самом центре тайфуна. В результате этих совещаний, на которых была произведена оценка и установлено взаимодействие всех факторов как морских, так и экономических, мы пришли примерно к тем же выводам, что и противник: исход войны решится в ближайшее время, и он решится в северных морях, в этой ужасной водной пустыне, ограниченной сторонами треугольника Атту - Йеторофу Петропавловск, в этом царстве холода, дождей, туманов и штормов. Представим себе краткий перечень соображений, приведших к принятию этого решения.
Экономический нажим, который мы оказываем на Японию, все увеличивается. Этот нажим является результатом не только частично осуществляемой блокады, но также и наших экономических и финансовых операций во всем мире. Этот нажим настолько эффективен, что он, возможно, сам по себе рано или поздно поставит Японию в безвыходное положение.
Но эта война на истощение обходится нам слишком дорого и не только в смысле денег и усилий. Так например, благодаря действительности мер, принятых Японией для обороны (как естественной, так и искусственной) Японского, Восточно-Китайского, Желтого и Южно-Китайского морей, наши потери в крейсерах и подводных лодках были значительно тяжелее, чем тот урон, который причинила врагу их деятельность. Оборона Японии была настолько действенной, что частично осуществляемой нами блокады было бы, фактически, недостаточно для того, чтобы довести Японию до ее нынешних затруднений.
Хотя мы достигли западной части Алеутских островов и имеем там надежную базу всего в 3 200 км от Токио, перед нами стоит теперь задача преодолеть наибольшую трудность, присущую выбранному нами стратегическому варианту, так как между нами и главнейшими морскими коммуникациями Японии теперь лежат острова собственно Японии и Японское море, войти в которое невозможно.
Война привела к тому, что Иокогама потеряла почти все свое торговое значение, и торговля, которая прежде велась через этот порт, сейчас переместилась в Осака и Кобэ, расположенные во Внутреннем море. Эти порты имеют выходы и в Тихий океан и в Восточно-Китайское море; однако выходы в Тихий океан так сильно заминированы и укреплены и так надежно охраняются, что проникнуть через них во Внутреннее море - невозможно. Нашим подводным лодкам и крейсерам поэтому нет смысла блокировать Иокогаму, поскольку последняя играет теперь роль только базы для действий Японии на Бонинских и Марианских и подмандатных островах.
Больше того, Япония никогда (кроме зимних месяцев, когда Охотское море сковано льдом) не будет посылать свои конвои на Йеторофу открытым океаном, а выберет более длинный, но зато защищенный путь: из Кобэ и Сасэбо, через Японское море на север, далее через сильно минированный и укрепленный пролив Лаперуза, а оттуда через минные заграждения южной части Охотского моря. Наши подводные лодки, крейсеры и авиация будут иметь возможность атаковать (да и то с большим риском) эти конвои только вдоль этого 600-км пути по Охотскому морю.
Ввиду всех этих обстоятельств мы не можем позволить себе сидеть спокойно на нашей надежной Алеутской позиции, надеясь, что время, экономические условия и наша частичная блокада обусловят капитуляцию Японии. Япония перейдет в наступление, но мы не можем допустить, чтобы это обстоятельство заставило нас перейти к обороне. Напротив, мы должны двигаться дальше и принять вызов, зная, что почти неизбежным результатом этого будет "генеральное сражение между обоими флотами".
Для того чтобы приблизить момент решительной развязки в северном Тихоокеанском треугольнике, США удваивает свои усилия, стремясь согласованным и сосредоточенным наступлением на всех фронтах - морском, воздушном, сухопутном, политическом и экономическом - довести Японию до отчаяния. Америка проводит в жизнь заранее подготовленный план совместного и одновременного наступления со всеми союзниками, которых она может иметь; она удваивает интенсивность своей блокады и бросает против японской торговли все наличные крейсерские и подводные силы, привлекая для этого корабли, предназначенные для обороны побережья Панамы и Гаваев.
А теперь, прежде чем продолжать разбор главной операции, будет полезно взглянуть на весь огромный район тихоокеанского театра военных действий и выяснить, как развиваются там в данный момент многочисленные вспомогательные и второстепенные операции. Мы увидим, что обе стороны многому научились за эти два года войны, что поймать дичь стало труднее, но что и охотник стал более опытным.
Наши конвои беспрерывной вереницей все еще продолжают плавать вдоль берегов Аляски и Алеутских островов, а базы, как ненасытные чудовища, продолжают поглощать людские и материальные ресурсы так же жадно, как и вначале. Тем не менее базы, которые сначала были временными, теперь стали базами полупостоянного типа. Армия наводнила не только Аляску и Алеутские острова, но также и Гаваи, Самоа и Панаму. На всех этих станциях, снабженных чрезвычайно мощными укреплениями, расположено, вероятно, около 500 000 человек.
Летная деятельность армейской авиации все время расширяется; создано большое количество аэродромов, и каждый из этих островных аэродромов представляет собою базу для нескольких отрядов разведчиков, истребителей и бомбардировщиков. Последним предстоит вскоре особенно большая работа, так как авиационная фаза этой войны начинается только сейчас.
С отозванием большей части наших морских сил с Панамы, Самоа, Гаваев, Мидуэй и других стратегически важных пунктов для усиления давления на морскую торговлю Японии ответственность армейской авиации значительно увеличилась. Каждый летный день (для южных широт это значит - каждый день) самолеты находятся в воздухе над морем с утра до вечера. И они докажут свою ценность.
Японский авиатранспорт, идущий к Панаме, обнаружен к западу от Кокосовых островов; бомбардировщики топят или выводят его из строя. Судьба одинокого крейсера, обнаруженного разведочным самолетом в 300 км к юго-западу от Самоа, предрешена. Самолеты с Гаваев обнаруживают и атакуют бомбами японские подводные лодки, несущие дальнюю разведку. Звено из Ванкувер-Барракс преграждает путь двум японским тяжелым крейсерам, направлявшимся в набеговую операцию против алеутского конвоя...
Эти дни будут напоминать жителям Алеутских островов дни золотой лихорадки на далеком Западе; только на этот раз все это население одето в армейскую или флотскую форму и подчиняется дисциплине, которой не было и в помине в те прежние дни. Детч-Харбор - "узловой пункт" Алеутского фронта, будет кипеть все 24 часа в сутки. В дополнение к системе конвоев между Алеутами и Пюджет-Саунд, вдоль побережья залива Аляска будет установлена воздушная (гидросамолетная) линия, по которой день и ночь будут сновать взад и вперед самолеты, перевозя донесения, ответственных должностных лиц или кое-какие грузы: мелкие части, срочно требующиеся для сухого дока для эсминцев в Киска, для нефтяного трубопровода в Адак, для ремонтных мастерских в Детч-Харбор или для 203-мм батареи в Атту.
Личный состав наших вооруженных сил на Алеутских островах (не считая состава флота) достигнет, вероятно, 200 000 человек. В Киска и Детч-Харбор будут находиться большие плавучие доки для линкоров и авианосцев, кроме дюжины менее крупных доков, размещенных на различных островах. Воды алеутских заливов и высокие скалы, образующие входы в эти заливы, будут содрогаться от взрывов динамитных шашек, используемых для расширения и углубления проходов в эти заливы и при работах по созданию укреплений.
Радиостанция в Детч-Харбор станет центром радиосвязи всего района; однако нагрузка эфира будет так велика, что, вероятно, придется проложить подводный кабель к Пюджет-Саунд. В Детч-Харбор будут сосредоточены также все наши основные запасы топлива и боеприпасов для дальнейшей пересылки их, в случае необходимости, флоту, находящемуся на западных островах.
Обернувшись снова к югу, мы обнаружим, что наши конвои между побережьем и Гаваями и между Гаваями и Самоа выбирают теперь кружные пути, чтобы избежать атак японских подводных лодок, и что японцы отказались от попыток нападать на нас в открытом море и теперь следят только за конечными пунктами конвоев, подобно терпеливым котам, караулящим около крысиных нор. Поэтому наши конвои выходят теперь в море после захода солнца, с тем чтобы к рассвету быть возможно дальше от берегов; когда же они подойдут примерно на 300 км к конечной цели своего путешествия, - их встретят эсминцы и самолеты, высланные из порта назначения.
Гавайские гарнизоны будут жить, постоянно опасаясь японских шпионов; оправданием этих опасений могут служить таинственные несчастья, постигшие несколько наших конвоев, хотя причиной части этих неудач легко может быть работа неприятельских шифровальных органов, которые стараются разгадать и расшифровать наши коды путем изучения перехваченных радиотелеграмм (этим делом будут заняты и наши шифровальные органы). Не будет ничего удивительного, однако, если все японцы будут переселены с острова Оаху на Кауаи (160 км к западу).
Воюющие стороны используют корабли и личный состав значительно лучше, чем в начале войны; изучены действия противника и обнаружены слабые и сильные места в его броне. Наши крейсеры в море Тасмана и наши подводные лодки в проливе Торреса, разделяющем Новую Гвинею от Австралии (и те и другие базируются на Самоа), к этому времени должны были уже уничтожить торговлю Японии с Новой Зеландией и западной Австралией. Возможно, что наши крейсеры проникли даже за море Ява, чтобы уничтожать нефтяные конвои противника. По крайней мере, одна подводная лодка (с Самоа) будет крейсировать между Борнео и Сингапуром, а четыре или пять других лодок, базирующихся на Мидуэй, будут проводить, совместно с таким же количеством крейсеров, рискованные, но хорошо вознаграждаемые операции по форсированию подмандатных и Марианских островов, топя, по возможности, отдельные корабли из состава конвоев, неся дозоры и донося о деятельности японцев. Мы все еще будем держать один или два крейсера в дозоре около Суэца хотя непосредственная торговля Японии с Европой, уничтоженная в начале войны, не обнаруживает признаков оживления.
Но в других более важных районах картина не будет столь приятной. В Японском, Восточно-Китайском, Желтом и Южно-Китайском морях мы будем нести большие потери, а наши достижения будут очень ограниченными; естественная защита, обширные минные поля и сильные воздушные дозоры почти лишат нас возможности вести операции в этих районах. Если бы Япония не зависела так сильно от ввоза из-за границы, то сомнительно, чтобы операции наших подводных лодок и крейсеров в этом районе смогли хоть сколько-нибудь серьезно встревожить ее, а тем более привести к медленному удушению. Но зависимость Японии от этой торговли такова, что даже самые минимальные потери сильно вредят ей, поэтому мы продолжаем свои усилия в этом направлении.
В этот период, предшествующий генеральному сражению, Япония будет продолжать вести оборонительные операции, начатые с первых дней войны. Самой главной из ее второстепенных задач будет защита ее конвоев, следующих в Азию и Ост-Индию. Моря, являющиеся ее озерами, будут засыпаны минами; входы в них будут охраняться такими сильными надводными и воздушными дозорами, что командир американского корабля, проникший в этот район и сумевший выбраться обратно, может считать себя родившимся в сорочке. К этому времени Япония будет иметь, по крайней мере, несколько баз флота на мандатных островах. Наступательные действия Японии будут заключаться в продолжении нападений на наши конвои и на Панамский канал. Результаты этих нападений, однако, будут, по большей части, ничтожны. Ее налеты на наше побережье (для морального воздействия) могут продолжаться, но они не будут вызывать такого ужаса, как вначале.
Прежде чем мы покончим с югом и вернемся к главному театру военных действий, следует обсудить возможную вспомогательную операцию, проводимую крейсерами и подводными лодками. Если эта операция удастся, она будет иметь огромное значение для нас. Мы имеем в виду нападение на одно из важнейших мандатных владений Японии, может быть, на Понапе. Нападение на Трэк было бы более выгодным с точки зрения наших намерений, но Трэк слишком удален от Гаваев, и его легче защитить.
Захватив Понапе, мы перерезали бы японскую линию мандатных островов и создали бы здесь базу для крейсеров и подводных лодок, которая облегчила бы проведение нами операций вспомогательного значения не только против остальных мандатных островов и Марианского архипелага, но также и против побережья собственно Японии и в морях в ее тылу.
Для выполнения этой операции мы не могли бы выделить крупных сил; но и Япония не имела бы никаких серьезных сил для отражения этой атаки. Мы смогли бы набрать едва ли больше пары-другой крейсеров и нескольких авиатранспортов, эсминцев и подводных лодок. Однако оборонительные силы Японии на мандатных островах были бы так ослаблены переброской кораблей на север, что даже этих сил, вероятно, было бы достаточно. Эта операция, начавшаяся, может быть, на фоне великолепного южного рассвета, имела бы драматический характер и заставила бы Японию, повернувшуюся к Алеутским островам и получившую, таким образом, удар сзади, оттянуть часть сил для обороны мандатных островов. Проведенная вовремя и согласованно с выступлением главных сил нашего флота, эта операция поставит противника в чрезвычайно тяжелое положение, даже если бы мы не сумели удержать Понапе на все время.
А теперь вернемся к северному треугольнику и к флоту.
* * *
Апрель. В этом месяце Авачинская губа сбрасывает с себя зимние оковы торосистого льда. В американской базе в Атту и в японской базе на Йеторофу наблюдается лихорадочная деятельность, служащая, по иронии судьбы, предвестником весны. Обе стороны, подобно боксерам, делают финты, производят ложные выпады и ищут слабое место, куда можно было бы направить решительный удар - нокаут. Флот США, готовясь к операциям, выставил в направлении с востока на запад линию дозорных подводных лодок (правый фланг этой линии находится в непосредственной близости к Йеторофу), для того чтобы они смогли предупредить нас о всяком продвижении крупных японских сил на север. В дополнение к этому одна или две подводные лодки держатся как можно ближе к Йеторофу. Линия дозорных подводных лодок Японии вытянута с севера на юг и расположена несколько западнее Атту; центр этой линии приходится как раз против Атту. Так же внимательно и так же ревностно, как и наши лодки, сторожат японские подводные лодки движение наших главных сил к западу.
Следующим объектом нашего флота является Петропавловск. Но в чьих руках будет находиться этот порт в этот период войны - в американских или японских - сказать трудно{169}. Мы уже указывали что в начальном периоде войны, когда наши легкие силы -пойдут на север, часть из них будет послана через Алеуты с целью опередить приход японцев в Петропавловск или, по крайней мере, не позволить им укрепиться там крупными силами. Возможно, что подобного рода операции будут продолжаться в течение всей второй фазы войны, когда Япония (если ей не удалось сделать этого раньше) удвоит усилия к тому, чтобы захватить и укрепить эту важную гавань. Задолго до прибытия нашего флота на Алеутские острова район моря между Атту, Курильскими островами и Петропавловском явится ареной напряженных действий и столкновений между подводными лодками, эсминцами и крейсерами, предвестников гигантских событий в будущем.
То обстоятельство, что Петропавловск расположен значительно ближе к Японии, чем к нашим базам, дает Японии преимущество в этих операциях раннего периода войны; тем не менее, если даже Японии удастся занять Петропавловск, несмотря на противодействие наших легких сил, то она все же при наличии нашего флота в Атту не осмелится перевести в Петропавловск свой флот, ибо тогда ее линии связи с метрополией оказались бы под угрозой удара с фланга. Если бы Япония заняла Петропавловск, она перенесла бы базирование своих главных сил на север, но не дальше, чем Йеторофу оборону же Петропавловска от нашего флота она возложила бы на легкие силы,, береговые укрепления и минирование подходов к порту. Если бы, с другой стороны, нам удалось занять Петропавловск и отразить контратаки японцев, то продвижение нашего флота к этой базе было бы чрезвычайно облегчено. В этом случае, однако, наша линия связи оказалась бы под угрозой удара с фланга.
Основные стратегические планы этой финальной и решительной фазы войны остаются неизменными, независимо от того, заняла ли предварительно Япония Петропавловск или нет; непосредственные же стратегические меры, напротив, полностью зависят от того, находится ли эта база в руках противника. Во всяком случае Япония должна будет рано или поздно продвинуть свой флот из Йеторофу в район Атту - Петропавловск для встречи с нами; если она, однако, не займет Петропавловска до нашего прибытия на Алеутские острова, мы безотлагательно направим наш флот в эту гавань. В этом случае Япония немедленно бросит нам вызов и попытается перерезать своими линейными силами наши коммуникации с Атту в надежде вызвать нас на бой тогда, когда условия погоды и другие обстоятельства будут ей благоприятствовать.
Но, предположим (так как это более вероятно), что Япония захватила Петропавловск задолго до того, как война вступила в свою третью фазу. Она укрепила этот порт, построила базы для крейсеров, подводных лодок и авиации и понимает, что мы не будем продвигать наш линейный флот к Петропавловску до тех пор, пока средства, защищающие этот порт, не будут подавлены. Таким образом, теперь, помимо того, что мы развернули выдвинутую вперед линию дозорных подводных лодок, нам придется послать в прилегающие к Петропавловску районы моря наши крейсеры; их присутствие там будет являться вызовом обороняющимся силам - выйти из порта и принять бой. Мы должны будем также установить жесткую блокаду побережья Камчатки к северу от мыса Лопатка{170}, чтобы перехватывать транспорты со снабжением и другие корабли, проскочившие каким-нибудь образом сквозь завесу подводных лодок и направляющиеся на помощь осажденному гарнизону. Мы заминируем подходы к осажденному порту и периодически будем обстреливать нашими крейсерами его форты, а за неделю или за две до нашего общего наступления бомбардировщики будут покрывать 1 000 км океана, отделяющие Атту от Авачинского залива, почти ежедневно - как позволит погода.
Сейчас, несомненно, слово за авиацией, которая до сих пор и с той и с другой стороны играла пассивную, оборонительную роль. Мы сосредоточили большие силы армейской и морской авиации в Атту, и теперь в первый раз предпримем сосредоточенный и постоянный нажим с воздуха. После Петропавловска первыми объектами нашей авиации явятся удаленные от Атту на 1 000 - 1 300 км японские авиационные станции и базы подводных лодок на наиболее северных островах Курильской группы. Армейские самолеты и морские дальние разведчики с радиусом действия в 6 500 км будут бомбардировать базу флота в Йеторофу; вполне вероятным является также налет на эту ключевую позицию Японии самолетов с авианосца.
Один из наших больших авианосцев, нагруженный самолетами и бомбами и сопровождаемый дивизионом тяжелых крейсеров (развивающих скорость до 32 узлов), выходит в одно прекрасное утро из Атту. Он идет сначала на восток, затем на юг, а затем поворачивает на юго-запад и на рассвете следующего дня, через 24 часа (или несколько больше) после выхода из Атту, оказывается примерно в 300 км от Йеторофу готовый выпустить своих орлов. Отряд за отрядом - бомбардировщики, торпедоносцы, истребители - взмывают к небу и, исчезая в западном направлении, строятся в боевой порядок: бомбардировщики и торпедоносцы - в центре, быстроходные истребители - сверху и с тыла.
Меньше чем через час эти самолеты находятся уже в пределах видимости Йеторофу и (если день ясен) могут с высоты 6 000 - 7 000 м различить японский флот, стоящий на якоре в заливе Хитокаппу. На полном газе, с визжащими растяжками крыльев бомбардировщики и торпедоносцы идут пикирующим полетом вниз, к морщинистой поверхности воды, чтобы сбросить свои бомбы или торпеды в стоящий на якоре линкор или крейсер, а затем, если будет удача, снова взмыть к небесам. Если будет удача! Ибо японские зенитные орудия уже за работой, а неприятельские истребители - в воздухе. Рядом с атакующими самолетами рвутся снаряды; неприятельские истребители пронизывают их фюзеляжи потоками пулеметных пуль... Многие из этих самолетов никогда больше не взлетят вверх...
В этом сражении принимают участие много самолетов. На высоте 7 000 м наши истребители сцепились в жестокой схватке с самолетами противника, наполняя воздух треском пулеметов и ревом моторов. Когда бой внизу, у поверхности воды, будет закончен, эти истребители прикроют отход уцелевших торпедоносцев и бомбардировщиков, которые будут поспешно уходить на северо-восток, к условленному месту встречи с ожидающим их авианосцем. Этот, налет будет стоить нам дорого, но дымящиеся обломки в заливе Хитокаппу засвидетельствуют, что он был успешным - в том понимании успеха, которое принято на войне.
Против центров боевого снабжения и оборонительных устройств собственно Японии (в 3 200 км к югу) армия высылает отряд бомбардировщиков, имеющих дальность полета 9 500 км, скорость хода - 370 км в час и бомбовую нагрузку - 6 т. Отряд вылетает ночью с таким расчетом, чтобы появиться над Осакой, Кобэ или Иокогамой с рассветом. Самолеты сбрасывают свои огромные бомбы с высоты 9000 т, чтобы избежать опасности от огня зенитной артиллерии, в встречают ураганным пулеметным огнем каждый самолет обороны, поднявшийся на эту высоту для их отражения.
Америка построила мощную сеть баз в своем тылу, - баз, которые могут предоставлять ее флоту защиту и обеспечить его текущие потребности. И все же, если какой-нибудь из ее кораблей будет серьезно поврежден, то местные средства в состоянии обеспечить только его мореходность, не больше; для ремонта этому кораблю придется пройти больше 4 800 км, отделяющих его от континентальных баз; вследствие этого он будет потерян для флота на неопределенное количество времени.
Но, несмотря на эти факты, Америка не ослаблена настолько, насколько мы ожидали, учитывая растянутую линию снабжения ее флота и огромный расход энергии и материалов; положение ее было бы безусловно тяжелее, если бы ее флот избрал путь через мандатные острова. Национальные ресурсы Америки настолько огромны и сеть ее баз настолько мощна, что об ее истощении говорить не приходится.
Такая оценка обстановки убедила нас в том, что мы должны действовать немедленно. Мы решили, что для того, чтобы американцы не могли двинуться дальше Атту, не подвергая своего флота крайнему риску, мы должны предпринять следующее: перебросить наш линейный флот в Йеторофу; создать для нашего флота систему конвоев; сосредоточить вое наличные подводные лодки и бросить их на линии снабжения противника, в особенности, в районе Алеутских островов; ключевой позицией всей кампании должен стать район между Атту и Петропавловском, являющийся брешью в линии коммуникаций американцев; нашим объектом должен стать флот США в целом.
Флот США становится нашим объектом, но с ним нельзя сближаться опрометчиво: по правилам морского искусства, мы не должны ввязываться в решительный бой с противником, численно превосходящим нас. Нет, после тщательной и исчерпывающей разведки мы должны перерезать путь американцев в Петропавловск, и, противопоставляя мощи противника быстроходность кораблей, постараться рядом быстрых и внезапных ударов уничтожить или вывести надолго из строя возможно большее число крупных кораблей противника. Если эта операция нам удастся, мы устраним количественную разницу между борющимися флотами или даже получим преимущество. Тогда мы сможем рискнуть на решительное сражение с флотом противника, пока же мы будем препятствовать его продвижению на запад. Если он не захочет принять этот вызов, значит, мы задержали его. Конечно, избирая этот путь, мы подвергаемся огромному риску; но риск был бы еще большим, если бы мы игнорировали необходимость теперь же установить соприкосновение с противником."
На основе подобных соображений Япония может придти к решению перейти в наступление; с этим решением конфликт вступит в решающую фазу.
* * *
В Америке в это время тоже происходили совещания, на которых решалась судьба нации: короткий момент сравнительного спокойствия в самом центре тайфуна. В результате этих совещаний, на которых была произведена оценка и установлено взаимодействие всех факторов как морских, так и экономических, мы пришли примерно к тем же выводам, что и противник: исход войны решится в ближайшее время, и он решится в северных морях, в этой ужасной водной пустыне, ограниченной сторонами треугольника Атту - Йеторофу Петропавловск, в этом царстве холода, дождей, туманов и штормов. Представим себе краткий перечень соображений, приведших к принятию этого решения.
Экономический нажим, который мы оказываем на Японию, все увеличивается. Этот нажим является результатом не только частично осуществляемой блокады, но также и наших экономических и финансовых операций во всем мире. Этот нажим настолько эффективен, что он, возможно, сам по себе рано или поздно поставит Японию в безвыходное положение.
Но эта война на истощение обходится нам слишком дорого и не только в смысле денег и усилий. Так например, благодаря действительности мер, принятых Японией для обороны (как естественной, так и искусственной) Японского, Восточно-Китайского, Желтого и Южно-Китайского морей, наши потери в крейсерах и подводных лодках были значительно тяжелее, чем тот урон, который причинила врагу их деятельность. Оборона Японии была настолько действенной, что частично осуществляемой нами блокады было бы, фактически, недостаточно для того, чтобы довести Японию до ее нынешних затруднений.
Хотя мы достигли западной части Алеутских островов и имеем там надежную базу всего в 3 200 км от Токио, перед нами стоит теперь задача преодолеть наибольшую трудность, присущую выбранному нами стратегическому варианту, так как между нами и главнейшими морскими коммуникациями Японии теперь лежат острова собственно Японии и Японское море, войти в которое невозможно.
Война привела к тому, что Иокогама потеряла почти все свое торговое значение, и торговля, которая прежде велась через этот порт, сейчас переместилась в Осака и Кобэ, расположенные во Внутреннем море. Эти порты имеют выходы и в Тихий океан и в Восточно-Китайское море; однако выходы в Тихий океан так сильно заминированы и укреплены и так надежно охраняются, что проникнуть через них во Внутреннее море - невозможно. Нашим подводным лодкам и крейсерам поэтому нет смысла блокировать Иокогаму, поскольку последняя играет теперь роль только базы для действий Японии на Бонинских и Марианских и подмандатных островах.
Больше того, Япония никогда (кроме зимних месяцев, когда Охотское море сковано льдом) не будет посылать свои конвои на Йеторофу открытым океаном, а выберет более длинный, но зато защищенный путь: из Кобэ и Сасэбо, через Японское море на север, далее через сильно минированный и укрепленный пролив Лаперуза, а оттуда через минные заграждения южной части Охотского моря. Наши подводные лодки, крейсеры и авиация будут иметь возможность атаковать (да и то с большим риском) эти конвои только вдоль этого 600-км пути по Охотскому морю.
Ввиду всех этих обстоятельств мы не можем позволить себе сидеть спокойно на нашей надежной Алеутской позиции, надеясь, что время, экономические условия и наша частичная блокада обусловят капитуляцию Японии. Япония перейдет в наступление, но мы не можем допустить, чтобы это обстоятельство заставило нас перейти к обороне. Напротив, мы должны двигаться дальше и принять вызов, зная, что почти неизбежным результатом этого будет "генеральное сражение между обоими флотами".
Для того чтобы приблизить момент решительной развязки в северном Тихоокеанском треугольнике, США удваивает свои усилия, стремясь согласованным и сосредоточенным наступлением на всех фронтах - морском, воздушном, сухопутном, политическом и экономическом - довести Японию до отчаяния. Америка проводит в жизнь заранее подготовленный план совместного и одновременного наступления со всеми союзниками, которых она может иметь; она удваивает интенсивность своей блокады и бросает против японской торговли все наличные крейсерские и подводные силы, привлекая для этого корабли, предназначенные для обороны побережья Панамы и Гаваев.
А теперь, прежде чем продолжать разбор главной операции, будет полезно взглянуть на весь огромный район тихоокеанского театра военных действий и выяснить, как развиваются там в данный момент многочисленные вспомогательные и второстепенные операции. Мы увидим, что обе стороны многому научились за эти два года войны, что поймать дичь стало труднее, но что и охотник стал более опытным.
Наши конвои беспрерывной вереницей все еще продолжают плавать вдоль берегов Аляски и Алеутских островов, а базы, как ненасытные чудовища, продолжают поглощать людские и материальные ресурсы так же жадно, как и вначале. Тем не менее базы, которые сначала были временными, теперь стали базами полупостоянного типа. Армия наводнила не только Аляску и Алеутские острова, но также и Гаваи, Самоа и Панаму. На всех этих станциях, снабженных чрезвычайно мощными укреплениями, расположено, вероятно, около 500 000 человек.
Летная деятельность армейской авиации все время расширяется; создано большое количество аэродромов, и каждый из этих островных аэродромов представляет собою базу для нескольких отрядов разведчиков, истребителей и бомбардировщиков. Последним предстоит вскоре особенно большая работа, так как авиационная фаза этой войны начинается только сейчас.
С отозванием большей части наших морских сил с Панамы, Самоа, Гаваев, Мидуэй и других стратегически важных пунктов для усиления давления на морскую торговлю Японии ответственность армейской авиации значительно увеличилась. Каждый летный день (для южных широт это значит - каждый день) самолеты находятся в воздухе над морем с утра до вечера. И они докажут свою ценность.
Японский авиатранспорт, идущий к Панаме, обнаружен к западу от Кокосовых островов; бомбардировщики топят или выводят его из строя. Судьба одинокого крейсера, обнаруженного разведочным самолетом в 300 км к юго-западу от Самоа, предрешена. Самолеты с Гаваев обнаруживают и атакуют бомбами японские подводные лодки, несущие дальнюю разведку. Звено из Ванкувер-Барракс преграждает путь двум японским тяжелым крейсерам, направлявшимся в набеговую операцию против алеутского конвоя...
Эти дни будут напоминать жителям Алеутских островов дни золотой лихорадки на далеком Западе; только на этот раз все это население одето в армейскую или флотскую форму и подчиняется дисциплине, которой не было и в помине в те прежние дни. Детч-Харбор - "узловой пункт" Алеутского фронта, будет кипеть все 24 часа в сутки. В дополнение к системе конвоев между Алеутами и Пюджет-Саунд, вдоль побережья залива Аляска будет установлена воздушная (гидросамолетная) линия, по которой день и ночь будут сновать взад и вперед самолеты, перевозя донесения, ответственных должностных лиц или кое-какие грузы: мелкие части, срочно требующиеся для сухого дока для эсминцев в Киска, для нефтяного трубопровода в Адак, для ремонтных мастерских в Детч-Харбор или для 203-мм батареи в Атту.
Личный состав наших вооруженных сил на Алеутских островах (не считая состава флота) достигнет, вероятно, 200 000 человек. В Киска и Детч-Харбор будут находиться большие плавучие доки для линкоров и авианосцев, кроме дюжины менее крупных доков, размещенных на различных островах. Воды алеутских заливов и высокие скалы, образующие входы в эти заливы, будут содрогаться от взрывов динамитных шашек, используемых для расширения и углубления проходов в эти заливы и при работах по созданию укреплений.
Радиостанция в Детч-Харбор станет центром радиосвязи всего района; однако нагрузка эфира будет так велика, что, вероятно, придется проложить подводный кабель к Пюджет-Саунд. В Детч-Харбор будут сосредоточены также все наши основные запасы топлива и боеприпасов для дальнейшей пересылки их, в случае необходимости, флоту, находящемуся на западных островах.
Обернувшись снова к югу, мы обнаружим, что наши конвои между побережьем и Гаваями и между Гаваями и Самоа выбирают теперь кружные пути, чтобы избежать атак японских подводных лодок, и что японцы отказались от попыток нападать на нас в открытом море и теперь следят только за конечными пунктами конвоев, подобно терпеливым котам, караулящим около крысиных нор. Поэтому наши конвои выходят теперь в море после захода солнца, с тем чтобы к рассвету быть возможно дальше от берегов; когда же они подойдут примерно на 300 км к конечной цели своего путешествия, - их встретят эсминцы и самолеты, высланные из порта назначения.
Гавайские гарнизоны будут жить, постоянно опасаясь японских шпионов; оправданием этих опасений могут служить таинственные несчастья, постигшие несколько наших конвоев, хотя причиной части этих неудач легко может быть работа неприятельских шифровальных органов, которые стараются разгадать и расшифровать наши коды путем изучения перехваченных радиотелеграмм (этим делом будут заняты и наши шифровальные органы). Не будет ничего удивительного, однако, если все японцы будут переселены с острова Оаху на Кауаи (160 км к западу).
Воюющие стороны используют корабли и личный состав значительно лучше, чем в начале войны; изучены действия противника и обнаружены слабые и сильные места в его броне. Наши крейсеры в море Тасмана и наши подводные лодки в проливе Торреса, разделяющем Новую Гвинею от Австралии (и те и другие базируются на Самоа), к этому времени должны были уже уничтожить торговлю Японии с Новой Зеландией и западной Австралией. Возможно, что наши крейсеры проникли даже за море Ява, чтобы уничтожать нефтяные конвои противника. По крайней мере, одна подводная лодка (с Самоа) будет крейсировать между Борнео и Сингапуром, а четыре или пять других лодок, базирующихся на Мидуэй, будут проводить, совместно с таким же количеством крейсеров, рискованные, но хорошо вознаграждаемые операции по форсированию подмандатных и Марианских островов, топя, по возможности, отдельные корабли из состава конвоев, неся дозоры и донося о деятельности японцев. Мы все еще будем держать один или два крейсера в дозоре около Суэца хотя непосредственная торговля Японии с Европой, уничтоженная в начале войны, не обнаруживает признаков оживления.
Но в других более важных районах картина не будет столь приятной. В Японском, Восточно-Китайском, Желтом и Южно-Китайском морях мы будем нести большие потери, а наши достижения будут очень ограниченными; естественная защита, обширные минные поля и сильные воздушные дозоры почти лишат нас возможности вести операции в этих районах. Если бы Япония не зависела так сильно от ввоза из-за границы, то сомнительно, чтобы операции наших подводных лодок и крейсеров в этом районе смогли хоть сколько-нибудь серьезно встревожить ее, а тем более привести к медленному удушению. Но зависимость Японии от этой торговли такова, что даже самые минимальные потери сильно вредят ей, поэтому мы продолжаем свои усилия в этом направлении.
В этот период, предшествующий генеральному сражению, Япония будет продолжать вести оборонительные операции, начатые с первых дней войны. Самой главной из ее второстепенных задач будет защита ее конвоев, следующих в Азию и Ост-Индию. Моря, являющиеся ее озерами, будут засыпаны минами; входы в них будут охраняться такими сильными надводными и воздушными дозорами, что командир американского корабля, проникший в этот район и сумевший выбраться обратно, может считать себя родившимся в сорочке. К этому времени Япония будет иметь, по крайней мере, несколько баз флота на мандатных островах. Наступательные действия Японии будут заключаться в продолжении нападений на наши конвои и на Панамский канал. Результаты этих нападений, однако, будут, по большей части, ничтожны. Ее налеты на наше побережье (для морального воздействия) могут продолжаться, но они не будут вызывать такого ужаса, как вначале.
Прежде чем мы покончим с югом и вернемся к главному театру военных действий, следует обсудить возможную вспомогательную операцию, проводимую крейсерами и подводными лодками. Если эта операция удастся, она будет иметь огромное значение для нас. Мы имеем в виду нападение на одно из важнейших мандатных владений Японии, может быть, на Понапе. Нападение на Трэк было бы более выгодным с точки зрения наших намерений, но Трэк слишком удален от Гаваев, и его легче защитить.
Захватив Понапе, мы перерезали бы японскую линию мандатных островов и создали бы здесь базу для крейсеров и подводных лодок, которая облегчила бы проведение нами операций вспомогательного значения не только против остальных мандатных островов и Марианского архипелага, но также и против побережья собственно Японии и в морях в ее тылу.
Для выполнения этой операции мы не могли бы выделить крупных сил; но и Япония не имела бы никаких серьезных сил для отражения этой атаки. Мы смогли бы набрать едва ли больше пары-другой крейсеров и нескольких авиатранспортов, эсминцев и подводных лодок. Однако оборонительные силы Японии на мандатных островах были бы так ослаблены переброской кораблей на север, что даже этих сил, вероятно, было бы достаточно. Эта операция, начавшаяся, может быть, на фоне великолепного южного рассвета, имела бы драматический характер и заставила бы Японию, повернувшуюся к Алеутским островам и получившую, таким образом, удар сзади, оттянуть часть сил для обороны мандатных островов. Проведенная вовремя и согласованно с выступлением главных сил нашего флота, эта операция поставит противника в чрезвычайно тяжелое положение, даже если бы мы не сумели удержать Понапе на все время.
А теперь вернемся к северному треугольнику и к флоту.
* * *
Апрель. В этом месяце Авачинская губа сбрасывает с себя зимние оковы торосистого льда. В американской базе в Атту и в японской базе на Йеторофу наблюдается лихорадочная деятельность, служащая, по иронии судьбы, предвестником весны. Обе стороны, подобно боксерам, делают финты, производят ложные выпады и ищут слабое место, куда можно было бы направить решительный удар - нокаут. Флот США, готовясь к операциям, выставил в направлении с востока на запад линию дозорных подводных лодок (правый фланг этой линии находится в непосредственной близости к Йеторофу), для того чтобы они смогли предупредить нас о всяком продвижении крупных японских сил на север. В дополнение к этому одна или две подводные лодки держатся как можно ближе к Йеторофу. Линия дозорных подводных лодок Японии вытянута с севера на юг и расположена несколько западнее Атту; центр этой линии приходится как раз против Атту. Так же внимательно и так же ревностно, как и наши лодки, сторожат японские подводные лодки движение наших главных сил к западу.
Следующим объектом нашего флота является Петропавловск. Но в чьих руках будет находиться этот порт в этот период войны - в американских или японских - сказать трудно{169}. Мы уже указывали что в начальном периоде войны, когда наши легкие силы -пойдут на север, часть из них будет послана через Алеуты с целью опередить приход японцев в Петропавловск или, по крайней мере, не позволить им укрепиться там крупными силами. Возможно, что подобного рода операции будут продолжаться в течение всей второй фазы войны, когда Япония (если ей не удалось сделать этого раньше) удвоит усилия к тому, чтобы захватить и укрепить эту важную гавань. Задолго до прибытия нашего флота на Алеутские острова район моря между Атту, Курильскими островами и Петропавловском явится ареной напряженных действий и столкновений между подводными лодками, эсминцами и крейсерами, предвестников гигантских событий в будущем.
То обстоятельство, что Петропавловск расположен значительно ближе к Японии, чем к нашим базам, дает Японии преимущество в этих операциях раннего периода войны; тем не менее, если даже Японии удастся занять Петропавловск, несмотря на противодействие наших легких сил, то она все же при наличии нашего флота в Атту не осмелится перевести в Петропавловск свой флот, ибо тогда ее линии связи с метрополией оказались бы под угрозой удара с фланга. Если бы Япония заняла Петропавловск, она перенесла бы базирование своих главных сил на север, но не дальше, чем Йеторофу оборону же Петропавловска от нашего флота она возложила бы на легкие силы,, береговые укрепления и минирование подходов к порту. Если бы, с другой стороны, нам удалось занять Петропавловск и отразить контратаки японцев, то продвижение нашего флота к этой базе было бы чрезвычайно облегчено. В этом случае, однако, наша линия связи оказалась бы под угрозой удара с фланга.
Основные стратегические планы этой финальной и решительной фазы войны остаются неизменными, независимо от того, заняла ли предварительно Япония Петропавловск или нет; непосредственные же стратегические меры, напротив, полностью зависят от того, находится ли эта база в руках противника. Во всяком случае Япония должна будет рано или поздно продвинуть свой флот из Йеторофу в район Атту - Петропавловск для встречи с нами; если она, однако, не займет Петропавловска до нашего прибытия на Алеутские острова, мы безотлагательно направим наш флот в эту гавань. В этом случае Япония немедленно бросит нам вызов и попытается перерезать своими линейными силами наши коммуникации с Атту в надежде вызвать нас на бой тогда, когда условия погоды и другие обстоятельства будут ей благоприятствовать.
Но, предположим (так как это более вероятно), что Япония захватила Петропавловск задолго до того, как война вступила в свою третью фазу. Она укрепила этот порт, построила базы для крейсеров, подводных лодок и авиации и понимает, что мы не будем продвигать наш линейный флот к Петропавловску до тех пор, пока средства, защищающие этот порт, не будут подавлены. Таким образом, теперь, помимо того, что мы развернули выдвинутую вперед линию дозорных подводных лодок, нам придется послать в прилегающие к Петропавловску районы моря наши крейсеры; их присутствие там будет являться вызовом обороняющимся силам - выйти из порта и принять бой. Мы должны будем также установить жесткую блокаду побережья Камчатки к северу от мыса Лопатка{170}, чтобы перехватывать транспорты со снабжением и другие корабли, проскочившие каким-нибудь образом сквозь завесу подводных лодок и направляющиеся на помощь осажденному гарнизону. Мы заминируем подходы к осажденному порту и периодически будем обстреливать нашими крейсерами его форты, а за неделю или за две до нашего общего наступления бомбардировщики будут покрывать 1 000 км океана, отделяющие Атту от Авачинского залива, почти ежедневно - как позволит погода.
Сейчас, несомненно, слово за авиацией, которая до сих пор и с той и с другой стороны играла пассивную, оборонительную роль. Мы сосредоточили большие силы армейской и морской авиации в Атту, и теперь в первый раз предпримем сосредоточенный и постоянный нажим с воздуха. После Петропавловска первыми объектами нашей авиации явятся удаленные от Атту на 1 000 - 1 300 км японские авиационные станции и базы подводных лодок на наиболее северных островах Курильской группы. Армейские самолеты и морские дальние разведчики с радиусом действия в 6 500 км будут бомбардировать базу флота в Йеторофу; вполне вероятным является также налет на эту ключевую позицию Японии самолетов с авианосца.
Один из наших больших авианосцев, нагруженный самолетами и бомбами и сопровождаемый дивизионом тяжелых крейсеров (развивающих скорость до 32 узлов), выходит в одно прекрасное утро из Атту. Он идет сначала на восток, затем на юг, а затем поворачивает на юго-запад и на рассвете следующего дня, через 24 часа (или несколько больше) после выхода из Атту, оказывается примерно в 300 км от Йеторофу готовый выпустить своих орлов. Отряд за отрядом - бомбардировщики, торпедоносцы, истребители - взмывают к небу и, исчезая в западном направлении, строятся в боевой порядок: бомбардировщики и торпедоносцы - в центре, быстроходные истребители - сверху и с тыла.
Меньше чем через час эти самолеты находятся уже в пределах видимости Йеторофу и (если день ясен) могут с высоты 6 000 - 7 000 м различить японский флот, стоящий на якоре в заливе Хитокаппу. На полном газе, с визжащими растяжками крыльев бомбардировщики и торпедоносцы идут пикирующим полетом вниз, к морщинистой поверхности воды, чтобы сбросить свои бомбы или торпеды в стоящий на якоре линкор или крейсер, а затем, если будет удача, снова взмыть к небесам. Если будет удача! Ибо японские зенитные орудия уже за работой, а неприятельские истребители - в воздухе. Рядом с атакующими самолетами рвутся снаряды; неприятельские истребители пронизывают их фюзеляжи потоками пулеметных пуль... Многие из этих самолетов никогда больше не взлетят вверх...
В этом сражении принимают участие много самолетов. На высоте 7 000 м наши истребители сцепились в жестокой схватке с самолетами противника, наполняя воздух треском пулеметов и ревом моторов. Когда бой внизу, у поверхности воды, будет закончен, эти истребители прикроют отход уцелевших торпедоносцев и бомбардировщиков, которые будут поспешно уходить на северо-восток, к условленному месту встречи с ожидающим их авианосцем. Этот, налет будет стоить нам дорого, но дымящиеся обломки в заливе Хитокаппу засвидетельствуют, что он был успешным - в том понимании успеха, которое принято на войне.
Против центров боевого снабжения и оборонительных устройств собственно Японии (в 3 200 км к югу) армия высылает отряд бомбардировщиков, имеющих дальность полета 9 500 км, скорость хода - 370 км в час и бомбовую нагрузку - 6 т. Отряд вылетает ночью с таким расчетом, чтобы появиться над Осакой, Кобэ или Иокогамой с рассветом. Самолеты сбрасывают свои огромные бомбы с высоты 9000 т, чтобы избежать опасности от огня зенитной артиллерии, в встречают ураганным пулеметным огнем каждый самолет обороны, поднявшийся на эту высоту для их отражения.