Деверо Джуд. Преображение

   – Думаю, Ревис встретит его с распростертыми объятиями. Он будет в восторге от того, что разделит свои обязанности старшего, – презрительно заметила Лиа.
   И вот теперь Уэсли стоит возле хижины, что-то объясняя Ревису, и у Лии перехватило горло при мысли о том, как он на нее рассердится. Может быть, ей стоило послушаться и уйти в Суитбрайар. Но тут она еще раз взглянула на него. Нет. Ни Кимберли Шоу, ни любая другая женщина не смогут завладеть им, если это зависит от нее!
   – Эйб, – окликнула Лиа брата, когда тот направился к Уэсли. Ведь Эйб может рассказать Ревису, кто это такой! Она была у двери, когда услышала:
   – Кто это, мистер Ревис? – спросил Эйб, будто не имел понятия об Уэсли.
   Прислонившись к двери, Лиа с облегчением вздохнула и улыбнулась. Значит, Уэсли каким-то образом договорился с Эйбом. Что же он пообещал Эйбу, чтобы тот согласился выступить против своего любимого Ревиса?
   Теперь единственная вещь, которую предстояло объяснить, заключалась в Лие. Она пригладила волосы, поправила платье и попыталась собраться с духом. Хоть бы он не слишком удивился, увидев ее!
   Она склонилась к очагу, когда он вошел в хижину.
   – И кто же эта красотка, Ревис? – медленно проговорил Уэсли. – Я слышал, что у тебя здесь все удобства, но про это не знал.
   Лиа медленно повернулась к нему. На его лице удивление не отразилась, но глаза Уэса метали молнии.
   – Лиа принадлежит мне, – резко ответил Ревис. – Я ни с кем ею не делюсь, и нет вопроса, чья она.
   Криво улыбаясь, Уэсли приблизился к ним. Только она могла видеть лицо мужа, и выражение его было таким, что она отступила. Гнев Уэса напугал ее.
   – Уэс… – заговорила она.
   – Берегитесь, прекрасная дама, вы можете упасть в огонь. Он схватил ее за талию и прижал к себе. – Меня зовут Уэсли Армстронг. А вас?
   В его взгляде одновременно были и предостережение, и угроза.
   За его спиной она увидела Ревиса; его смуглое лицо еще больше потемнело. Это была неожиданность. Если Ревис увидит, что она предпочитает Уэсли, не всадит ли он нож в спину ее мужа?
   – Отпусти меня, грязный вор, – крикнула она и увидела смятение в глазах Уэсли. – Никто из подобных тебе никогда меня не коснется.
   Пользуясь изумлением Уэса, она вырвалась из его рук.
   – Ревис, думаю, я бы взял себе эту красотку, – надменно заявил он. – Может быть, мы сумеем договориться?
   – Лия моя, – произнес Ревис сквозь зубы.
   – Может быть, дама выберет сама. – Уэс улыбнулся и уверенно направился к ней. – Может, у тебя с женщинами затруднения, но у меня их нет. Иди ко мне, девчонка.
   – Девчонка! – отозвалась Лиа с гневом. Даже если она и любит его, слово «девчонка» задело ее. Справа от нее стояла миска с тестом из кукурузной муки, которое она только что замесила. С хитрой улыбкой она неторопливо подняла миску и быстро выплеснула ее содержимое в улыбающееся лицо Уэсли. Пока он вытирал потеки с лица, Лиа повернулась к Баду и Кэлу.
   – Этот расфуфыренный павлин такой же, как и его друг. Если он подойдет ко мне слишком близко, я подам вам на завтрак сырую грудинку.
   Краем глаза она заметила, как Ревис удовлетворенно ухмыльнулся, повернулся и вышел из хижины. Теперь ей оставалось испытать на себе только гнев Уэсли.
   – Вот такая «девчонка»! – бросила она и отступила подальше от Уэсли.
   Выходя на улицу, чтобы умыться, он ничего ей не сказал, но, видя выражение его лица, Лиа с трудом глотнула воздух.
   – Думаете, он вас побьет? – прошептал Бад.
   – А вы ему позволите? – испуганно спросила она.
   – Вы плохо с ним обошлись, – объяснил Кэл.
   – Молчите и ешьте, – приказала Лиа, и только тут поняла, что они смеются над ней. – Надеюсь, вы поняли, что я выплеснула на него тесто, приготовленное для вас? Может быть, в следующий раз мне под руку попадется яблочный пирог, который я готовлю на ужин.
   – Мы не позволим ему бить вас! – повторяли Бад и Кэл, широко раскрыв глаза, потом заулыбались. – Лиа, вы действительно необыкновенная женщина.
   – Хорошо, если Уэсли согласиться с вами, – мрачно произнесла она и снова повернулась к очагу.
 

***

 
   Когда солнце стало клониться к закату и Лиа опять принялась расставлять на столе обильный ужин, в дом вошел Уэсли. Лиа не знала, посмотрел ли он на нее, потому что боялась повернуться. Она понимала, что Уэс удивлен тем, что она его отвергла. Как видно, он считал, что смог бы лучше защитить ее, если бы она была его «девчонкой».
   По-прежнему играя свою роль, она держалась подальше от него, подавая еду на стол. Она ощущала на себе взгляды Ревиса и Уэсли.
   – Значит, тебе известно про фургон с богатым грузом? – спросил Ревис у Уэса. – Танцор послал тебя устроить это дельце?
   Уэс посмотрел на Бада, Кэла, Эйба, Верити и Лию.
   – Пожалуй, мы побеседуем позже.
   – Бад и Кэл – мои братья. – Ревис лениво улыбнулся. – А Эйб болтать не будет, правда, Эйб?
   – Нет, мистер Ревис, – отозвался Эйб, набив рот. -Я надежно храню тайны.
   – А Вериги слишком напугана, чтобы вообще разговаривать, – продолжал Ревис.
   – А красотка? – спросил Уэсли.
   – Она моя, и уйти не может, – ответил Ревис жестко. – А теперь скажи, что тебе поручили передать мне.
   Пока Лиа подавала на стол, Уэсли изложил план нападения на два фургона, которые будто бы принадлежали переселенцам, но на самом деле в них перевозили золото.
   – Танцор всегда знает про такие штуки, – изрек Ревис, откинулся на спинку стула и закурил тонкую сигару. – А теперь скажи, как его дела? При последней встрече он хорошо выглядел.
   – Ты знаешь Танцора, – ответил Уэс. – Он, как всегда, в добром здравии. Он рассказал мне о вашей последней встрече у него дома.
   – Да, когда он принимал гостей.
   – Кажется, он рассердился на тебя и какую-то молодую женщину.
   – Кстати, она – его дочь. – Ревис улыбнулся. – Разве он не говорил, что юная дама, которая так увлеклась мной, – его красавица-дочь?
   – Танцор не сказал мне про эту мелкую подробность. – Уэсли тоже улыбнулся. – А теперь, с вашего разрешения, пойду-ка я к пруду на вершине горы и искупаюсь. – Он остановился перед Лией и провел пальцем по ее щеке. – Может быть, вы, прекрасная леди, пойдете со мной?
   Она улыбнулась ему как можно ласковее.
   – Теперь мне действительно придется вымыться после того, как вы меня коснулись, но купаться с вами я не буду. В этом не будет смысла, правда?
   Она испытала легкое чувство вины, увидев, как изменилось выражение лица Уэсли, как опустилась его рука, словно он больше не хотел касаться ее. После его ухода в хижине наступила тишина, и только Ревис тихо захихикал.
   Когда в хижине остались только Бад и Кэл, продолжавшие ужинать, Лиа сняла фартук.
   – Я пойду к Уэсли. Вы присмотрите за тем, чтобы Ревис не появился возле нас?
   – Что у нас будет завтра на ужин? – Бад посмотрел на свою тарелку.
   – Ты меня шантажируешь? – она улыбнулась. – Поработайте сегодня как следует, а я покажу вам, что смогу сделать из связки голубей, которую вы принесли.
   Поколебавшись только самую малость, она поцеловала обоих в лоб.
   – Спокойной ночи, мои дорогие принцы. – С этими словами она вышла на улицу и через темный лес побежала вверх по тропинке к хижине, в которой раньше скрывался Уэсли. Еще выше находился пруд. По пути она лихорадочно обдумывала, как смягчить гнев Уэсли. Чем больше Лиа думала об этом, тем больше убеждалась, что вместо слов должно будет действовать ее тело.
   Секунду она постояла на уступе горы, глядя, как внизу долговязый Уэсли неторопливо плавал в пруду. Свет луны отсвечивал на его смуглой коже. Все получится проще, чем ей казалось.
   Кашлянув несколько раз, чтобы привлечь его внимание, и убедившись в том, что он повернул к ней голову, Лиа стала медленно расстегивать платье. Запачканное грубое одеяние упало на землю, и на ней осталась только полупрозрачная нижняя сорочка.
   Лиа направилась к нему по берегу. Уэс плыл, глядя на нее. С каждым шагом сорочка все плотнее облегала ее бедра. Подойдя к высокому дереву, она остановилась. Глядя ему в глаза, она расстегнула и сбросила на землю сорочку.
   Теперь на ней остались только пара панталон, настолько прозрачных, что ничего не скрывали, и короткий корсет из мягкого шелка.
   Когда Лиа была еще девочкой, она хорошо обучилась лазить по деревьям, спасаясь от отцовского гнева, и сейчас ловко подтянулась на длинную прочную ветвь, свисавшую над прудом. Удерживая равновесие, она прошла приблизительно до ее середины. Потом, глядя на Уэсли, она сняла корсет и бросила его на землю, освободив в свете луны свои тяжелые груди. Затем стянула облепившие ее панталоны.
   Раздевшись, Лиа не посмотрела на мужа, а медленно-медленно прошла до конца ветки, секунду балансировала, а потом ловко бросилась в прохладную воду, опустившись менее чем в полуметре от него. Когда Лиа вынырнула, он схватил ее за руку.
   – Господи, душа моя, – с трудом выговорил он. -Ты умеешь привлечь внимание мужчины.
   Не произнеся больше ни слова, он рывком вытащил ее из воды с такой силой, что ноги Лии взбивали воду, и повлек ее к берегу.
   – Лиа, – прошептал он и обнял ее, и их влажные тела слились воедино.
   Взяв ее лицо руками, он жадно поцеловал ее, и Лиа обняла его за шею, сознавая, что это мгновение стоило всех перенесенных страданий.
   Его руки скользнули вниз по ее мокрой спине, играя с влажными завитками волос, губами, он ласкал ее лицо, целовал брови и щеки.
   Внезапно он оттолкнул ее.
   – Подожди-ка, дай мне посмотреть на тебя. Краска бросилась в лицо Лии. Возможно, он увидит, что она не так привлекательна.
   Он взял ее за руки, развел их в стороны, и глаза его скользнули по ее телу.
   – Когда мы приедем домой, ты будешь находиться в моем доме именно в таком виде. Ни за что не разрешу тебе носить одежду.
   – Уэсли, – сказала она, смеясь. – Зимой я замерзну.
   – Не замерзнешь, ведь я буду тебя согревать, ответил он, привлек ее к себе и начал целовать шею.
   Лиа вздрогнула. По ее спине и ногам побежали мурашки. Чувствуя, как Лиа дрожит, Уэс обнял ее сильнее и опять поцеловал. Ей показалось, что ее тело охватил жар, и она еще теснее прижалась к нему.
   С любовью, ласково улыбаясь, Уэсли опустился вместе с ней на землю, но когда Лиа коснулась травы, он поднял ее и положил на свое тело.
   – Твоя кожа не должна касаться жесткой земли. Потрогай меня, моя красавица. – С этими словами он приподнял ее и опустил на себя.
   Задыхаясь, Лиа стала двигаться на нем, все ее тело подчинилось изумительному ритму. Уэсли обхватил ее бедра своими могучими руками и помогал ей. Когда Лиа почувствовала, что достигла высшей точки наслаждения, она упала на Уэсли, обняла его за шею и прижалась к нему еще сильнее; от его мощных толчков ей казалось, что она тонет.
   – Уэсли! – вскрикнула она, и ее тело, содрогаясь, приникло к телу мужчины.
   Сжав Лию в своих могучих объятиях, Уэсли едва не раздавил ее.
   Внезапно он сбросил ее с себя.
   – Надо сказать, твоя песня изменилась. Ты уверена, что тебе лучше быть с мужем, чем с любовником? Глубоко вздохнув, Лиа откатилась в сторону.
   – Ну почему мужчины так приятны, когда их естество напряжено, а все остальное время они ведут себя мерзко?
   Уэсли возмущенно засмеялся:
   – Куда ты уходишь? Опять к Ревису? А каков он, когда его мужское естество?.. – Он замолчал. Лиа резко повернулась, и поскольку зрелище ее прекрасного нагого тела было для него непривычным, он смотрел во все глаза.
   – Я вовсе не бросаюсь в кровать с любым, кто меня об этом попросит, только из-за того, что я Симмонс, а ты благородный Стэнфорд. Если ты еще хоть раз скажешь, что я – подумать только! – спала с Ре-висом, я никогда больше не стану с тобой разговаривать и никогда не подпущу к себе. Тебе понятно?
   Когда Лиа протянула руку к лежавшей на берегу одежде, он поднялся и схватил ее за плечо.
   – Лиа, прости меня. Наверное, то, что случилось сегодня, просто взвинтило меня. Ребята потом рассказали мне, как ты избегала Ревиса. Но какого черта ты утром оттолкнула меня? Если бы Ревис увидел, что ты моя, он бы как следует подумал, стоит ли тебя домогаться. А теперь я не могу защитить тебя, во всяком случае, открыто. Твоя шуточка с выплеснутым на меня тестом дорого обошлась нам.
   – Я так и знала, что ты не поймешь, – горько ответила она. – Я отринула Ревиса потому, что он вор, а у меня есть муж. Так на что бы было похоже, если бы появился ты, тоже вор, и я бы упала в твои объятия? Неужели у него не возникли бы подозрения?
   – Но ведь я… – проговорил Уэсли.
   – Что ты? – спросила она. – Мой муж? Но ведь мы не хотим, чтобы Ревис узнал об этом?
   – Нет. Я хотел сказать, что я.., я ведь гораздо красивее Ревиса, и было бы понятно, что ты пожелаешь меня, а не его.
   – Боже мой, Уэсли! – воскликнула она и засмеялась.
   – Ты так не думаешь? – Он возмутился.
   – Да, думаю. – Продолжая смеяться, она обняла его. – Я искренне считаю, что ты красивее всех мужчин, которых мне приходилось видеть.
   – Красивее Ревиса? – Он отстранился.
   – Гораздо красивее.
   – И моего брата Тревиса?
   – Намного.
   Он улыбнулся и принялся целовать ее. Как ей ни было трудно, она освободилась из его объятий.
   – Мы больше не можем оставаться здесь. Ревис может спросить, где я. Если нас обоих не будет на месте, он что-то заподозрит.
   – Я могу взять Ревиса на себя: скажу ему, что леди завоевал тот мужчина, кто лучше.
   – Нет, – ответила она, лаская пальцами мышцы его груди. – Прошу, не делай этого. Ты его не знаешь. Это дурной человек. Он способен вонзить в тебя нож, когда ты будешь спать. Прошу тебя, – умоляла она.
   Слегка нахмурившись, он погладил ее щеку.
   – Что же случилось с тем котенком, который по пути сюда шипел и плевался в меня? Где та женщина, которая поклялась, что ничего не даст мне, кроме того, что я возьму сам?
   Она оттолкнула его. Меньше всего ей хотелось сейчас говорить ему о своей любви. Когда они спустятся с горы (если это когда-либо произойдет) и Уэсли бросит ее, она должна сохранить остатки своей гордости. И когда он ее покинет, она сможет сказать ему, что ей все равно, что он доставил ей несколько часов плотской радости, а она только этого и хотела.
   – Из вас двоих ты менее опасен. – Она вывернулась из его рук. – Останься я с Ревисом, я могла бы стать еще одной Вериги. К тому же ты говорил, что при помощи денег сможешь снять с меня обвинение в убийстве.
   – И я нужен тебе только для этого? – тихо спросил он. – Я нужен тебе только ради денег?
   Она сдержалась, не давая голосу задрожать. Может быть, ей следовало бы признаться, что она может упасть и умереть, если с ним что-то случиться?
   – Мы поженились потому, что ты решил – так и должно быть. Я была почти без сознания. Мне хотелось расторгнуть наш брак, но ты отказался пойти мне навстречу. Поэтому в глазах закона мы по-прежнему соединены. И по этой причине, и потому, что тебя ранил мой брат, я и осталась с шайкой Ревиса, желая защитить тебя. Думаю, что когда все закончится, мой долг будет исполнен.
   – Долг? – спросил он. – А как же быть с этим? – Его глаза скользнули по ее нагому телу.
   – Нам, женщинам из семьи Симмонс, приятно схватиться с красивым мужчиной. – Она с вожделением улыбнулась. – Я не легла бы с Ревисом, потому что он из тех, кому, по-моему, нравится причинять боль другим.
   – Боже мой, Лиа, какая же ты хладнокровная женщина! – Он отстранился. – Видимо, я должен быть благодарен, что ты не бросила меня истекать кровью, когда твой брат ранил меня.
   Она молчала, потому что всеми силами сдерживала слезы. Как ей хотелось сказать, что она его любит, и услышать от него те же самые слова. Но если она произнесет их вслух, Уэсли, вероятно, только рассмеется и ответит, что женщина ее круга, естественно, полюбит человека, принадлежащего к его, высшему обществу. Нет, лучше сохранить если не сердце, то хотя бы гордость.
   – Мне пора идти, – выговорила она, потом отвернулась и начала одеваться.
   – Да, иди, – отозвался он и пошел прочь. И туг Лиа дала волю безмолвным слезам. Связывавшие их хрупкие нити теперь оборвались.

Глава 22

   В ту ночь Лиа спала мало: немного поплакала, немного приголубила Вериги и вообще чувствовала себя несчастной. Она всем своим существом горевала, что когда-то встретила Уэсли Стэнфорда. Если бы она только послушала сестру, в ту самую ночь не выбежала бы за ним из таверны и не бросилась бы на него подобно изголодавшемуся зверю, сейчас она бы не оказалась в гнезде грабителей. И ей бы не пришлось расхаживать нагой, выставляя себя в глупом свете. И не пришлось бы проводить часы в крепких объятиях того, кого она любит.
   – Проклятье! – произнесла она вслух, сбросила одеяло и отодвинулась от Вериги. – Пора вставать. Сегодня ты поможешь мне готовить еду.
   Может быть, работа позволит Вериги снова обрести хотя бы немного собственного достоинства.
   Пока она готовила завтрак, в хижину вошел Уэсли, но не сказал ей ни слова. Он держался отчужденно, атмосфера наполнилась холодом.
   – Будете завтракать, мистер Армстронг? – спросила она.
   – Из ваших рук еду не приму, – бросил Уэсли, и тут в хижину вошел Ревис.
   Лиа заметила ухмылку на его смуглом лице и догадалась, что он старается вникнуть в то, что же означает поведение Уэса.
   – Этот парень не такой умный, как ты, Ревис, – ровным тоном заявила Лиа и поставила на стол блюдо с грудинкой. – Он думал, что стоит ему только попросить, и он меня добьется. Но ему не нравится, когда ему говорят «нет». Завтрак готов.
   За едой Лиа дважды замечала, как Ревис следит за Уэсли, и чтобы отвлечь его, склонилась над его плечом, расставляя тарелки на столе. Должно быть, Ревис не терпит, когда на его территорию вторгается кто-то чужой, и он возненавидит Уэса еще больше, если решит, что гость преуспевает там, где он ничего не добился.
   – Армстронг, когда предстоит твое дельце? спросил Ревис.
   – Завтра утром. К тому времени они будут в четырех милях отсюда, у подножья горы.
   – А откуда ты знаешь, что они продвигаются именно с такой скоростью?
   – Есть у меня такие возможности, – только и ответил Уэсли.
   Позже, когда Лиа и Вериги убирали со стола, Эйб подошел к сестре.
   – Что, влюбленные, поссорились? – прошипел он ей на ухо.
   – Мы с Ревисом? – спросила она, сделав вид, что не поняла.
   – Ты с этим малым Стэнфордом. Вы все утро метали друг в друга молнии.
   – Я ни разу на него не взглянула, – возразила она.
   – Не взглянула, зато он на тебя смотрел каждую минуту. Лиа, вы, два голубка, все испортите. Если вас обоих убьют, мне никогда не стать почтенным джентльменом. А Ревис убьет вас обоих, узнав, что вы водите его за нос.
   – Что Уэсли пообещал тебе в обмен на помощь?
   – Не твое дело. У нас с ним заключена сделка. Как только он все разузнает про Танцора, мы уйдем отсюда. Конечно, если ты останешься с ним. Лиа, ты должна быть аккуратнее. Тебе в жизни не заполучить другого такого мужа.
   – А я-то думала, что ты ненавидишь всех Стэнфордов.
   – Я не могу ненавидеть того, кто пообещал поделиться со мной своими деньжатами. – Он наклонился к ней с улыбкой, обнажив гнилые зубы. – Думаешь, он не обманывает? Выполнит он свое обещание?
   – Да, я в этом уверена.
   К обеду Уэсли не пришел, и, когда появилась возможность, Лиа спросила у Кэла, где он. Сказав ему, куда уходит, она еще раз попросила Кэла не пускать к ней Ревиса. Собрав в мешок провизию, она пошла в горы, туда, где Уэсли рубил деревья.
   Она постояла, наблюдая за ним, за тем, как по его мускулистой спине стекает пот, и почувствовала, что и у нее ладони вспотели. Но все любовное горение в ней погасло, когда Уэс рассерженно повернулся и заметил ее.
   – Я принесла тебе поесть, – прошептала она с трудом, потому что в горле у нее пересохло.
   Он медленно опустил топор на землю и направился к ней. Она непроизвольно отпрянула.
   – Я не собираюсь нападать на тебя, не бойся.
   – Я не боюсь. Я пришла кое-что сказать тебе. Эйб говорит, что мы с тобой.., сегодня утром.., понимаешь, он боится, что Ревис начнет нас в чем-то подозревать.
   – В том, что мы с тобой валялись в кустах, а потом поссорились?
   Когда он присел на пень, Лиа бросила на него быстрый взгляд.
   – Ты хотел, чтобы Ревис в это поверил?
   – Конечно. А с чего бы еще я разыгрывал злость и недовольство?
   – Разыгрывал? – Она опустилась на землю рядом с ним. – Ничего не понимаю.
   – Брат учил меня, что лучше всего не посвящать женщин в свои планы. Узнав, что ты совершила глупость, вернувшись в лагерь Ревиса, – он посмотрел на нее с упреком, – я понадеялся, что ты поступишь благоразумно и сделаешь вид, что с первого взгляда безумно влюбилась в меня, но понял, что требовать этого от женщины нельзя, особенно от тебя, Лиа. Еще ни в ком я не видел такой силы духа противоречия. Каждый раз, когда ты получаешь от меня то, что тебе нужно, ты передумываешь. Ты хотела стать моей женой, а когда я женился на тебе, ты передумала. – Она хотела оправдаться, но Уэс отмахнулся. – Это я сказал только к слову. Но мне хотелось, чтобы ты находилась в безопасности в Суитбрайаре, а когда отказалась уйти туда, я надеялся, что смогу защитить тебя здесь. Но ты, как мне кажется, умеешь совершать поступки, полностью противоположные тому, чего хочу я.
   – Я не могла уйти с тобой, когда отвергла Ревиса.
   Он был способен…
   – Если ты еще раз скажешь, что Ревис убил бы меня, я задушу тебя, – ответил он, успокаиваясь. – Лиа, неужели ты думаешь, будто я настолько слаб, что ты должна защитить меня своим хрупким тельцем? Я уже говорил, что не позволю тебе направлять ход событий; а ты, черт побери, по-прежнему пытаешься всех и вся взять в свои руки. Если я прошу тебя пойти влево, ты идешь вправо. Мне приходится не только заниматься Ревисом и Танцором, но и беспокоиться о том, что ты сотворишь в очередной раз: ведь тебе кажется, будто ты единственный умный человек во всем свете. Кроме Ревиса, – добавил он, и в глазах его появилось горькое выражение. – Ты почему-то считаешь, что Ревис до того умен, что может убить меня, а мне эта мысль даже в голову не приходит.
   – Дело не в его уме, но он просто негодяй, а ты нет. Ты хороший, добрый и…
   Уэсли держал в руке кусок хлеба из кукурузной муки и, склонив голову, разглядывал Лию.
   – Прошлой ночью ты сказала, что такого красавца, как я, тебе не приходилось видеть, а сейчас говоришь, какой я хороший и добрый. Лиа, ты начинаешь в меня влюбляться?
   – Ни за что! – воскликнула она и покраснела.
   – Жаль, – пробурчал он.
   – Что ты замыслил? – поспешно спросила она, чтобы скрыть смущение.
   – По правде говоря, Лиа, я боюсь сказать тебе правду. Если я расскажу, что собираюсь делать, тебе придет в голову, что для меня это слишком опасно, и ты совершишь нечто такое, что приведет к обратному результату. Конечно, я мог бы рассказать тебе нечто противоположное моим замыслам, и тогда ты совершенно случайно помогла бы мне.
   – Да как ты!.. – резко выкрикнула она, поднимаясь с земли.
   Уэсли схватил ее за бедро и привлек к себе; его губы приблизились к ее лицу:
   – Как же ты могла наговорить мне столько мерзостей прошлой ночью, если в действительности считаешь, что я хороший и добрый?
   – А почему ты веришь только хорошим вещам, которые я о тебе сказала, а не плохим? Разве ты когда-нибудь слушал меня?
   Выпустив ее из объятий, он опять заглянул в мешок с припасами.
   – Нет, не очень слушал. Правду говоря, Лиа, я тебя плохо понимаю. Ты вечно прыгаешь или бросаешься мне в руки, а потом говоришь всякие мерзкие слова. Мне кажется, если бы ты действительно не любила меня, то не раздевалась бы передо мной так часто.
   Лиа смешалась и не нашлась, что сказать. Она опять медленно опустилась на землю.
   – Что ты задумал насчет Ревиса? – прошептала она.
   – Я хочу, чтобы он взбесился, – спокойно ответил Уэсли.
   – И ты используешь меня, чтобы довести его до бешенства?
   – Сначала я так и задумал, но сейчас это сделать очень трудно, потому что ты постоянно противишься мне. Я опасаюсь открытого столкновения с Ревисом. Ведь если я попрошу тебя спрятаться за моей спиной, ты бросишься между нами, говоря какие-то глупости, скажем, «сначала вам придется меня застрелить». От этих мыслей, Лиа, у меня начинаются кошмары. Пожалуй, скажи я «Лиа, встань между нами», ты спрячешься за моей спиной. Но не уверен, что и это у меня получится. Господи, ты умеешь создавать трудности.
   – И в чем же ты изменил свои планы? – робко спросила она.
   – Мне пришлось хранить спокойствие. Я боюсь заставить Ревиса разговориться, не зная, что ты можешь совершить. Раза два Бад и Кал пытались увести тебя, но ты продолжаешь держаться либо около Ревиса, либо около меня, будто должна защитить нас обоих. А может быть, ты хочешь защитить меня от Ревиса, думая, что он способен постоять за себя, а я – нет?
   – Я не хочу так сказать… – заговорила Лиа. – Я действительно совершала ужасные глупости?
   – Хуже того. Тебе когда-либо приходилось слышать слово «повиноваться»? Может быть, ты решила, что оно означает «поступай иначе»?
   Подняв на него глаза, она увидела, как Уэс улыбается.
   – Может быть, я еще способна правильно понять его смысл?
   – Бад и Кэл так и сказали, только мне кажется, будто у тебя голова из железа. А я меньше всего хочу рисковать твоей красивой головкой.
   – Выходит, я поломала твои планы и не дала тебе выяснить, кто этот Танцор? И я, видимо, могла бы поставить твою жизнь под угрозу, не дав тебе возможности защититься?