Деверо Джуд. Преображение

   – Дело обстоит примерно так. – Он принялся за кусок пирога с персиками. – Зато благодаря тебе последние несколько дней прошли занятно. Ты плеснула мне в лицо тесто, ты голой ныряла в мою ванну, ты кричала на меня с таким бешенством, что все интересные части твоего тела пришли в движение. Жаль, у меня нет времени как следует всем этим насладиться, не забивая себе голову мыслями о Ревисе.
   Она отвернулась, чтобы скрыть свое пылающее лицо.
   – Что же ты теперь собираешься делать?
   – Я над этим раздумываю. Я пробовал уговорить юношей унести тебя, но они признались, что стоит только тебе сказать им про пирог с земляникой, и они все сделают по-твоему.
   – А если я поклянусь слушаться тебя? Это подействует? – Она рассмеялась.
   – Ты поклялась перед пастором подчинятся мне, но эти слова вошли тебе в одно ухо и вылетели в другое.
   – Но это очень важно!
   – А разве не важно быть моей женой? – бросил он. Лиа не собиралась отвечать на это. Очевидно, скажи она, что их брака не желал сам Уэсли, он не станет ее слушать. А может быть, он вывернется и добьется от нее каких-то добрых слов или же будет просто следить за тем, как прыгают ее «интересные» части тела.
   – Я обещаю слушаться и подчиняться. Если твой план хорошо продуман, – согласилась она.
   – Этого мало, – ответил Уэсли, облизывая пальцы. – Я требую безусловного подчинения, никак не меньше. Мне все равно, считаешь ли ты мой замысел глупым, опасным или каким-то еще. Либо ты согласишься повиноваться, либо я оставлю тебя в лесу, привязав к дереву.
   – Ты не сможешь, – засмеялась Лиа.
   – По пробуй проверить. – Глаза его были серьезны.
   – Не хочу, – ответила она, волнуясь. – Клянусь повиноваться тебе. Теперь ты мне все скажешь?
   Все же Уэсли не очень хотелось раскрывать ей свои планы, и Лиа поняла, что он хотел одного чтобы его убедили при помощи поцелуев. Хотя предыдущей ночью Лиа полностью подчинилась ему, она была с ним робка. Он как бы и был, и не был ее мужем. Уэсли принадлежал ей только до тех пор, пока они скрывались в лесах.
   Он пересказал ей свой замысел, и Лиа удивилась. Уэсли обратился к Джастину, Оливеру Старку и Джону Хэммонду с просьбой о помощи. Им предстояло загрузить ценные товары в два фургона Уэсли, и Ре-вис должен был их ограбить.
   – Ты будешь красть то, что уже принадлежит тебе, – сказала Лиа.
   – Лучше так, чем обокрасть невинную жертву. Надеюсь, когда Ревис поверит, что я настоящий вор, он станет больше доверять мне.
   – Уэсли, – попросила она, освободившись из его рук, – а откуда ты знаешь, что у Танцора есть дочь, и как ты узнал про его дом?
   – Я этого не знал, а просто догадался. Ревис привык думать, будто женщины его обожают, поэтому я и сыграл на его тщеславии.
   – А не слишком ли это было опасно? Что если он тоже тебя проверял?
   – У него нет причины меня подозревать, и за ним постоянно следят Бад или Кэл, так что он не мог связаться с Танцором. А теперь перестань беспокоиться и поцелуй меня еще раз.
   Позже, когда Лиа раскатывала тесто для пирога, она вспоминала разговор с Уэсом. Как бы он ни хвастался, назавтра ему все же может понадобится помощь. Но как уговорить Уэса, чтобы он взял ее с собой?
   Ее затруднения разрешил Ревис. За ужином он сказал, что Лиа поедет с ними, иначе нападения не будет.
   – И что мы будем делать с этой чертовой женщиной? – взорвался Уэсли.
   – Я ей не доверяю и не оставлю здесь без присмотра. Она слишком часто шныряет здесь по лесу.
   – Ну и что? Отпусти ее. Может быть, в фургонах будут еще женщины, и ты сможешь выбрать одну из них. Не сомневаюсь, что одной из них ты приглянешься больше, чем вот этой.
   – Поэтому я ее и добиваюсь, – ответил Ревис, глядя на напрягшуюся спину Лии. – Или она пойдет с нами, или нападения не будет.
   Не успел Уэсли произнести и слово, как Лиа встала между ними.
   – Для всех меня уже объявили воровкой, поэтому я могу пойти с вами и на этот раз. Заодно, может быть, найду себе новое платье.
   Эйб посмотрел на нее, разинув рот, Бад и Кэл продолжали есть, а Уэс даже на нее не взглянул. Тем временем Ревис разглядывал ее сквозь дым сигары.
   В эту ночь, когда Лиа выносила ведро с грязной водой, Уэс подхватил ее за талию и увлек в тень.
   – Завтра следи за мной. Я буду показывать тебе, где ты должна будешь встать. И не вздумай слезать с лошади. Стрельбы быть не должно, но если начнут стрелять, пусть даже если кто-то случайно уронит свое ружье, гони лошадь прямо на восток, и как можно быстрее. Лиа, ты меня слушаешь? – Неожиданно он обнял Лию и прижал ее голову к своему плечу. – Я только хочу, чтобы ты вела себя разумнее, чем всегда. И прошу тебя, не храбрись. Ни при каких обстоятельствах ты не должна совершать благородные поступки. Не пытайся спасать чью-либо жизнь, не пробуй возглавить нападение бандитов на фургоны и не совершай глупости, что тебе свойственно. Не слезай с лошади, держись спокойно и, если возникнет опасность, сразу уезжай. Ты меня понимаешь? Будешь мне подчиняться?
   – Полностью. Я никого не поставлю под угрозу.
   – И вот еще что: у меня есть еще один план. Когда по пути назад мы окажемся в лесу, ты должна быстро повернуть лошадь и ускакать. Тс-тс-тс, продолжал он, прижав палец к ее губам. – Все подготовлено. Я не сказал тебе этого раньше, пока не был уверен, захочет ли Ревис, чтобы ты поехала с нами. Джастин о тебе позаботится и поможет добраться в Суитбрайара.
   – Но если ты за мной не погонишься, Ревис поймет, что тебе и нужно, чтобы я сбежала.
   – Это моя забота, не думай об этом, – отрезал он. – Я только хочу, чтобы ты повиновалась. Итак, что ты будешь делать?
   Она спокойно повторила его распоряжения.
   – Ты защитишь Вериги? И прошу, не позволяй Ревису ее обижать.
   – Если ты будешь мне подчиняться, я позабочусь о Вериги, даже если мне и придется затащить ее в свою постель.
   – Надеюсь, такие решительные поступки не понадобятся. – Лиа рассердилась.
   – Похоже, я могу рассчитывать только на этот приступ ревности. Поцелуй меня, ступай в дом и ложись спать.
   – Да, – прошептала она. – Да.

Глава 23

   Утро настало быстрее, чем хотелось Лие. Всю ночь она вздрагивала и металась, предвидя, что не все пойдет по плану. В глубине души она чувствовала, что сегодня случится нечто ужасное.
   Глаза ее опухли. Она уложила в дорогу мешки с хлебом и сыром, и они отправились в путь под гору.
   В хижине осталась одна Верити.
   Из леса верхом на могучем чалом жеребце выехал Уэсли, а за ним на громадных вороных жеребцах скакали Бад и Кэл. Кони вставали на дыбы и сердито фыркали, но наездники легко осаживали их.
   – Поскакали, – объявил Уэсли, когда Лиа села на спокойную гнедую кобылу.
   Всю долгую дорогу сердце Лии бешено колотилось. Дважды она ловила на себе взгляд Ревиса, и вновь ее охватило предчувствие беды. Мужчина, способный убить, чтобы женщина, которой он добивается, не смогла бежать, не подчинится другому мужчине с такой легкостью. А Ревис почему-то очень спокойно отнесся к тому, что Уэсли влился в их шайку.
   Когда они спустились к подножию горы и заметили фургоны, Лиа едва держалась в седле. Уэсли предупредил ее взглядом, и в ответ она коротко кивнула, показывая, что поняла, но больше он не обращал на нее внимания.
   Ревис, Уэсли и Эйб впереди, Бад и Кэл по бокам, а Лиа сзади подскакали к фургонам. Они надели на лицо маски и направили оружие на возниц. Джастин слез с сиденья, а из второю фургона вылез Джон Хэммонд, и они медленно пошли, подняв руки. Ветер донес до нее слова Уэсли, приказавшего Оливеру Старку выгрузить вещи из фургона.
   Происходящее во многом напоминало игру. Все актеры были Лие знакомы, но некоторые из них делали вид, что не знают друг друга. Они совершали нереальные поступки – носили маски, угрожали друг другу. Может быть, эта игра и должна была ее развлечь, но с каждой минутой ее сердце билось все быстрее.
   Что не так? Что не так? Ревис тихо засвистел, повернувшись к Лие, и когда она обернулась, он жестом приказал ей подъехать к нему. Лиа намеренно не взглянула на Уэса. Он мог запретить ей подчиниться Ревису, и ей не хотелось, чтобы Ревис обрушился на него.
   Когда она направила лошадь вперед, ее внимание привлек со стороны леса яркий отблеск света от какого-то предмета. Сначала она не придала этому значения, но, остановившись возле Ревиса, опустила глаза на Джастина и поняла, что это солнце отсвечивало от ствола ружья.
   «Вам это не сойдет с рук», – убедительно внушал Джастин.
   Лиа едва сознавала, что происходит вокруг. Она подумала, не прячутся ли за деревьями другие вооруженные бандиты. Прислал ли их Уэсли, ничего ей о них не сказав, или это люди Ревиса? Уэсли отдавал распоряжения, Джон им повиновался, Джастин спорил, а Лиа пыталась собраться с мыслями. Украдкой она коснулась бока лошади стременем, и лошадь дернулась. Делая вид, что она пытается удержать кобылу, Лиа глазами ощупывала деревья. На лицах Уэсли и Джастина было озабоченное выражение, но Ревис, не моргая, следил за ней орлиным взглядом. Он проследил за ее взглядом.
   «Это его люди, – подумала Лиа. Эти люди подчиняются Ревису».
   – Тихо, девочка, – попросила Лиа, похлопывая лошадь по шее, и наклонилась вперед, чтобы поправить стремя. Одно из пятен за деревьями шевельнулось.
   – Прикрой меня, – попросил Уэсли Ревиса и спешился. Ревис только кивнул и навел пистолет на Джастина, а Уэсли и Бад начали грузить добычу на лошадей. Эйб, озираясь, по-прежнему сидел на коне.
   «Он так же беспокоится, как и я», – подумала Лиа. Когда вся добыча была погружена, Лиа поняла: то, что должно произойти, скоро начнется.
   – Пора уезжать, – сказал Уэсли.
   – Я хочу сам проверить фургоны. – Ревис спрыгнул с коня.
   – Ты мне не доверяешь? – спросил Уэсли угрожающе.
   – Я никому не доверяю.
   Лие показалось, что Ревис не случайно встал между Уэсли и фургоном. Лиа непроизвольно подняла голову и опять увидела среди деревьев какой-то блеск. Не долго думая, она приподняла колени, пришпорила лошадь и помчалась прямо на Уэсли. Поднялась невероятная суматоха.
   Уэсли бросился в сторону, лошадь Лии крупом сбила его на землю, и когда он распростерся на земле, раздались три выстрела.
   Все пули попали в грудь Ревиса. Бад поймал поводья лошади Лии, когда она спрыгнула на землю.
   – Уэсли, ты ранен?
   – Нет. – Опустив маску на шею, он бросил на нее странный взгляд. Он посмотрел на Джастина, склонившегося над Ревисом. Джастин покачал головой. Нахмурившись, Уэсли подошел к умирающему Ревису и положил его голову себе на колени.
   – Ты считал себя умным, – прошептал Ревис. – Ты думал, я тебе поверю? Я понял, что она ходит к тебе. Она настроила против меня всех, даже моих братьев.
   Он перестал кашлять. Его грудь промокла от крови, струившейся из трех ран.
   – Кто Танцор? – спросил Уэсли. – Сделай хоть одно доброе дело. Скажи мне, кто он.
   – Я так и думал, что ты хочешь это узнать. – Он на секунду прикрыл глаза, слабо улыбнулся и перевел взгляд с одного лица на другое. – Макалистер, прошептал он. – Приходилась слышать о Девоне Макалистере?
   – Ты лжешь, – ответил Уэсли. Ревис попытался что-то сказать, но опять закашлял и умер на руках Уэсли.
   Уэсли осторожно опустил тело на землю, выпрямился, и взгляд его встретился с взглядом Джастина.
   – Он лгал.
   – Да, – только и ответил Джастин, потом отвернулся.
   Поймав взгляд Лии, Уэс взял ее за руку и повел в сторону леса.
   – А где налетчики?
   – Думаю, они уже давно скрылись. – Остановившись, он повернулся к ней. – Ты спасла мне жизнь, спасибо.
   – Ты не сердишься, что я тебя не послушала? – От его похвалы она покраснела.
   – На этот раз нет. Теперь мы оба свободны и можем ехать домой.
   Освободив руку, Лиа углубилась в лес. «Домой» означало город Суитбрайар в Кентукки, где ее могли разыскивать как преступницу; а может быть, и нет. Там ее ждала ферма с великолепным амбаром и развалившимся домом, который, как сказал Уэсли своему брату, он не хотел приводить в порядок – так ему была ненавистна мысль о том, что он будет отстраивать его для Лии. Дома их ждала и очаровательная красавица Кимберли.
   – Что тебя тревожит? – спросил Уэсли Лию, положив руку ей на плечо.
   – Нам нужно ехать прямо сейчас? А мы не могли бы побыть здесь немного?
   – Вдвоем? Без Бада и Кэла, без Ревиса или Эйба, без Вериги?
   – Да, хотя бы один-два дня. Я знаю, до чего тебе хочется вернуться, только…
   – Только я предпочел бы позабавиться несколько дней в лесу с красавицей женой. Я многим тебе обязан. Может быть, ты хочешь от меня чего-нибудь попроще?
   Она хотела от него так много, что не нашлась, что сказать. Конечно, она не могла просить его любви, но понимала, что должна завоевать ее. В лесу она будет самой собой, но как только они приедут в Суитбрайар, ей предстоит жить так, как этого требует имя Стэнфорд.
   – Нет, – ответила она. – Я только хочу остаться здесь на какое-то время.
   Уэсли ласково поцеловал ее и ответил, что с радостью даст ей то, что она хочет.
   Потребовалось несколько часов, чтобы разобраться с делами в хижине на склоне горы. Когда Вериги услышала про гибель Ревиса, она распрямилась во весь рост, а не упала на землю, как это бывало раньше. Она вышла из хижины вместе с Лией, которая проводила ее к фургону Джастина. Она не испугалась чужих мужчин, хотя Лиа этого и опасалась. Вериги шепотом попросила, чтобы ей показали тело Ревиса, и когда покрывало откинули, улыбнулась и опять распрямилась. Потом она принялась рассказывать Джастину о своих родственниках, живших на востоке.
   Хижину Ревиса обыскали и унесли все, что в ней находилось, кроме мешка с припасами еды.
   – Если сможешь, найди хозяев драгоценностей, и раздай припасы тем, кому они нужны, – попросил Уэсли Джастина.
   Пока они складывали вещи, Джастин поймал Лию за руку.
   – Он хорошо с тобой обращается? Теперь ты выглядишь иначе.
   – Он хорошо со мной обращается, – удивленно ответила Лиа. – Не знаю, что произойдет в Суитбрайаре, когда он опять встретит Ким, но…
   – Ким? – отозвался Джастин и поднял голову. – А разве Уэс не сказал тебе, что несколько дней назад она стала женой Джона Хэммонда?
   – Нет, – сказала Лиа, переводя дыхание. – Никто мне ничего не сказал.
   Уже стемнело, когда битком набитые фургоны были готовы тронуться в дорогу. Стоя рядом с Уэсли, Лиа прощалась с друзьями, особенно сердечно простилась с Джоном. Когда в конце концов фургоны уехали, Лиа обрадовалась.
   – Твои глаза почему-то блестят. Надеюсь, не из-за Джастина? – спросил Уэсли, приподняв бровь.
   – Ты не сказал мне, что Кимберли вышла замуж.
   – Думаю, просто забыл. – Он пожал плечами. – А теперь пойдем на вершину и посмотрим, кто быстрее скинет с себя одежду.
   – И что я получу, если выиграю? – спросила она со смехом.
   – Меня и мой…
   – Понятно, – прервала она. – Тогда чего же мы ждем?
   Три дня они в основном предавались любви. Они не разговаривали ни о себе, ни о ком-либо еще, а Лиа не думала о том, что ее ждет в Суитбрайаре. Хижина, которая раньше была наполнена ненавистью и страхом, теперь зазвенела от смеха и шуток. Они гонялись друг за другом вокруг стола, занимались любовью на столе, под столом, а как-то раз сначала на стуле, потом на столе.
   Утром четвертого дня Лиа поняла, что все закончилось. Свернувшись в клубок возле обнаженного тела Уэсли, она почувствовала, как напряжены его мышцы.
   – Я начну собирать вещи, – сказала она, но не успела отодвинуться, как Уэс привлек ее к себе.
   – Мне в жизни не было так хорошо, Лиа, – прошептал он, приблизившись к ее губам. – Даже при Ревисе мне было неплохо, потому что ты находилась рядом.
   Она сдержала дыхание, моля о том, чтобы он сказал о своей любви к ней, но он откатился в сторону и выпрямился.
   – Но медовый месяц закончился, потому что нам пора возвращаться. Мне нужно сеять, кормить животных, занять людей работой, и еще есть…
   – И еще есть жена, известная как воровка, – откровенно заявила Лиа.
   – Это мы уладим, – заявил он, не придав ее словам значения. – Гораздо важнее Танцор.
   – А почему ты сказал, что Ревис лжет, когда он назвал тебе имя Танцора?
   Уэсли выпрямился; его могучее тело казалось прекрасным в тусклом свете раннего утра, проникавшем в хижину.
   – Девон Макалистер – мой друг, очень близкий друг, и мне придется пойти против своей совести, если понадобится доказывать, что он главарь шайки грабителей. И все же… – Он помолчал. – Ему известно многое, и он хорошо знает леса. – Будь все проклято! – внезапно прорычал Уэс, и его счастливое настроение сменилось задумчивым молчанием.
   Лию занимали ее собственные горестные мысли. Уэсли было легко забыть ее страхи, но ей это не удавалось. Она вспоминала выражение ненависти в глазах женщины, раненной Ревисом. Ждет ли ее ненависть и в глазах других людей?
   Спускаясь под гору, они молча предавались своим мрачным мыслям.

Глава 24

   Лиа остановилась на холме, держа под уздцы лошадь, и смотрела туда, где, по словам мужа, был ее новый дом. Его плантация уступала плантации Стэнфордов, но все же была большой: вдаль уходили акры возделанной земли. Здесь высились два амбара, три сарая и деревянный дом в форме буквы "Г".
   – Недалеко от дома есть родник, – объяснял Уэсли. – И на этой неделе я посажу для тебя огород. -Он помолчал. – Тебе здесь нравится, Лиа? – негромко спросил он. – Тревис подарил своей жене не такой дом, а побольше, но обещаю тебе, что скоро я его расширю.
   Повернувшись, она улыбнулась ему:
   – Я на такое и не надеялась. Мне здесь очень нравится.
   – Джастин и Оливер помогли мне немного отремонтировать дом.
   Она отвела глаза, не желая, чтобы Уэсли понял: она помнит сказанные им слова о том, что он не сможет даже спать в этом доме, раз в нем живет она, а не Ким.
   Они сели верхом, и когда въехали на ферму, навстречу им выбежали три собаки. Из сарая появился Оливер Старк в рубашке с закатанными рукавами.
   – Как я рад вас видеть! Одна из лошадей жеребится, и жеребенок не идет. Ты что-нибудь знаешь про лошадей?
   Уэс спрыгнул на землю и поспешил за Оливером.
   – Лиа, дом в твоем распоряжении! – крикнул он на ходу.
   Секунду Лиа разглядывала дом с широким крыльцом, украшенным колоннами. Он принадлежит ей. Это ее дом, здесь живет ее муж. Много месяцев назад в Виргинии она мечтала об этом дне. Она надеялась, что Уэс полюбит ее, представляла себе, как он внесет ее на руках через порог дома, как они будут являть собой картину семейного счастья.
   Но в действительности ей пришлось войти в дом одной, неизвестно было, любит ли ее муж эту Кимберли или нет, Лиа превратилась в известную всем воровку, и Уэс не питал любви к своей жене.
   – Доброе утро. – С обоих боков лошади стояли два брата, совершенно неотличимых близнеца – крупные, сильные, крепкие подростки лет семнадцати. Красивые, смуглые, с блестящими голубыми глазами. – Меня зовут Слейд, – представился один, и в глазах его загорелся огонек.
   – А меня зовут Корд Макалистер. Добро пожаловать.
   – Мы работали у Уэс. Вообще-то у нас здесь дела идут лучше, когда его нет, – сообщил Слейд.
   – У Уэса ужасная привычка мешать нам. Хотите осмотреть дом?
   – Или поля? Или городок? Суитбрайар небольшой, но мы ничего другое предложить не можем.
   – Можно помочь вам спуститься на землю? – предложил Корд.
   – И я тоже помогу, – присоединился Слейд.
   – Подождите-ка! – Лиа, расхохоталась. – Это для меня слишком много. Да, я хочу спуститься на землю и хочу осмотреть дом, но осматривать город – нет, спасибо. Во всяком случае, не сегодня.
   Корд обошел вокруг лошади и встал рядом с братом. Отличить их друг от друга было невозможно.
   – Позвольте мне, – предложил Слейд и поднял к ней руки.
   – И мне тоже, – добавил Корд.
   Их юмор был заразителен, и Лиа позволила братьям помочь ей слезть с лошади, и помогали они так легко и изящно, как будто им часто приходилось вдвоем опускать женщин с лошади на землю.
   – Это большого труда не требует, – сказал Корд. Или это был Слейд?
   – Ну, мы сделали все, что смогли. Джастин так много рассказывал нам про вас, что мы старались сделать дом красивым.
   – Бад и Кэл про вас тоже рассказывали кое-что – Значит, вы с ними познакомились? Им ничто не угрожает? – спросила Лиа.
   – Не угрожает! – хмыкнул Слейд. – Сначала мы решили, что это племенные быки, и чуть было не отправили их на пастбище. Думаю, им ничто не угрожает.
   Продолжая смеяться, Лиа направилась к открытой двери дома.
   – Подождите-ка, разве не полагается молодую жену вносить в дом на руках? – спросил Слейд.
   – Это полагается мужу, – раздался сзади низкий голос. Повернувшись, они увидели Уэсли. – Надеюсь, вы не собирались на пару вносить мою жену?
   – Нет, сэр, – хором произнесли юноши, будто испугавшись. – Нам такое даже в голову не приходило. Смеясь и покачивая головой, Уэс подошел к ним.
   – Проваливайте, принимайтесь за работу. И перестаньте кокетничать с моей женой! – крикнул он, и юноши ретировались, весело подмигнув Лие.
   – Хорошие мальчики, – сказала Лиа.
   – Хм! – с сомнением ответил Уэс. – Эти двое чума этого городка. Каждая женщина, увидев их, в них влюбляется, а потом портит. Только их отец и я можем призвать их к порядку. А теперь понесем тебя. – Нагнувшись, он подхватил ее на руки. – Ты, конечно, знаешь, как возник этот обычай? Римляне захватывали своих невест, и им приходилось силой заносить их в свои дома. А ты, Лиа, тоже не хочешь быть женой? Не придется ли мне силой тащить тебя ночью в свою постель?
   Она восприняла его слова серьезно.
   – Боюсь, что хочу. Когда доходит до.., этого, кажется, я не в силах сопротивляться.
   Засмеявшись, он одарил Лию долгим жарким поцелуем и понес в дом. Продолжая держать ее на руках, он, кажется, ждал, что она сделает.
   Дом Лие понравился. Он был просторным, с простой незатейливой мебелью, застекленными окнами, широким кирпичным камином, в левое крыло вел коридор, рядом с камином стоял ее замечательный ткацкий станок.
   – Там спальня? – спросила она, кивнув в сторону коридора.
   – С большой пышной периной. Когда речь идет об этой комнате, деньги не жалеют.
   – Дом очень красивый. – Она улыбнулась ему.
   Мне он очень нравится.
   – Тебя не расстраивает то, что он не похож на дом Тревиса?
   – Нет, – искренне ответила она. – Я родилась на болоте, и этот дом подходит мне больше, чем особняк Риган.
   – Хм, – ответил он, нахмурившись. – Что-то мне не очень нравится, когда мой дом сравнивают с болотом.
   Она не успела ответить: он опять поцеловал ее и опустил на пол.
   – Мне надо посмотреть, как жеребится лошадь. Если тебе что-нибудь понадобится, скажи Оливеру, или, если нужно, обратись к близнецам. Мне придется нагрузить их двойной работой, чтобы они держались подальше от тебя. Вся беда в том, что они выдают себя друг за друга, и я никогда не могу понять, кто из них работает, а кто нет. До встречи.
   И он вышел. Осматривая дом и сознавая, что он принадлежит ей, Лиа внушала себе, что все будет хорошо. Уэсли полюбит ее, потому что она станет ему хорошей женой, Кимберли утратит над ним власть, и все люди вокруг будут жить счастливо.
   Улыбаясь, она принялась устраивать дом по своему вкусу. Он был больше и гораздо чище, чем хибара, в которой она выросла в своей громадной семье.
   В спальне стояли ее чемоданы с одеждой, подаренной Николь. Вытащив из сундука шелковое платье цвета лаванды, она почувствовала, как ее огрубевшие руки царапают тонкую ткань.
   – Сначала самое главное, – произнесла она вслух. Уэсли придет домой к душистой жене, у которой ароматная, умащенная кремом кожа, что важнее чистоты в доме и ужина на столе. Она принялась искать на кухне составные части для кремов и притираний, которые Риган и Николь научили ее делать.
   Спустя несколько часов ее кожа и волосы пришли в некоторый порядок, в чем нуждались после многих дней, проведенных в лесу. Ее обветренные, покрасневшие руки побелели, и когда она села на табуретку перед камином, чтобы высушить волосы, их мягкие волны сверкали. Солнце уже начало садиться, ужин не был готов, и она надеялась, что Уэсли не рассердится. Чтобы улучшить ему настроение, она надела полупрозрачный пеньюар, сшитый без единого стежка.
   Войдя в дом, Уэсли замер, держа шляпу в руке, и воззрился на нее. Свет от горевшего в камине огня освещал изящное тело Лии под пеньюаром так, что казалось, будто оно покрыто легкой сказочной тканью.
   Не заметив, как выронил свою шляпу, Уэсли подошел и обнял ее, и густые волосы жены упали ему на руки.
   – Я не успела приготовить ужин, – прошептала она, когда Уэсли наклонился над ней.
   – Тогда я не буду умываться, – ответил он. – Если ты этого не заметишь, то и я тебя прощу.
   Обняв, он жадно поцеловал ее. Лиа прильнула к нему. Уэсли целый день работал в поле, и его одежда промокла от пота, а волосы на шее курчавились. Она погладила его шею и погрузила пальцы в его волосы.
   Уэсли принялся целовать ее шею, гладил руки. Ее кожа горела от близости огня, и когда их тела сблизились, то едва не вспыхнули.
   Уэсли подхватил ее на руки, отнес в спальню и осторожно опустил на перину.
   – Сними это, – попросил он протяжным хриплым шепотом и отступил от Лии.
   Лучи заходящего солнца струились сквозь единственное окно, образуя золотое пятно. Оказавшись в нем, Лиа опустилась на кровать, встав на колени, и толстый матрац поднялся вокруг нее. Она медленно развязала шелковый пояс пеньюара. Потом опустила глаза, наткнулась на взгляд Уэса и неторопливо спустила шелк только с плеч. Секунду она держала пеньюар перед собой, прикрываясь от Уэсли.