Деверо Джуд. Преображение

   Гнев был привычным для нее чувством. Гнев питал ее, когда она работала на отцовской ферме. Гнев не позволял ей сдаться и рухнуть на землю от побоев. Отец лишил ее всего, кроме гнева и гордости, а из-за Уэсли оба эти качества ярко проявились.
   Но теперь, дав выход гневу, она испугалась. Ей не хотелось оказаться одной на ферме. Целый год она прожила в семьях, где царила любовь, и надеялась создать собственную семью. Если она вернется на болото, то, конечно, останется там до конца жизни. Может быть, со своим ткацким станком…
   – Лиа!
   Голос Уэсли прервал ее мысли. Она сразу же гордо выпрямилась. Она не могла вспомнить, сколько времени провела здесь, сетуя на свою судьбу.
   – Да? – ровным голосом ответила она и подготовилась к очередному нападению Уэса. Она так давно мечтала об этом мужчине и надеялась, что, когда добьется его, все ее беды исчезнут. Однако же сейчас они только начинались.
   – Я хотел попросить прощения, – заговорил он, глядя на нее. «Она красива, держится с достоинством», – подумал он. Необычный изгиб бровей придавал ей уверенный и решительный вид.
   – Я пока не успел обдумать твой план, но похоже, из него что-то выйдет. Вряд ли ты захочешь остаться в Виргинии, да и я тоже не хочу. К тому же у меня есть перед тобой обязательства.
   – Нет, – спокойно ответила Лиа, и глаза ее потемнели. – У тебя нет передо мной никаких обязательств. Я всегда сама распоряжалась собственной жизнью, и так будет и дальше. Брак наш будет расторгнут, и ты от меня избавишься.
   Край губы Уэсли дернулся, но это вовсе не означало, что он улыбается.
   – Я уверен, что ты способна заботиться о целой толпе, но мне хотелось бы знать, что ты предпочтешь: работать на своем болоте или уехать в Кентукки и… Чем бы ты хотела заняться?
   – Ткать.
   В мозгу Лии молнией промелькнула мысль о том, что же такого она увидела в этом властном человеке, чтобы решить, будто любит его? Он согласился на подобный выход из положения только потому что знал: иного выхода и быть не может. Как ей хотелось швырнуть ему это предложение в лицо! Но ради того, чтобы сохранить остатки гордости, она не будет совершать неразумные поступки.
   – Я хотела бы уехать в Кентукки, – сердито бросила она. – Но пусть все знают, что я – Симмонс и не принадлежу к вашему кругу. А за дорогу заплачу сама. Я никогда не буду тебе в тягость.
   – Речь и не шла о том, что ты будешь мне в тягость. Не сомневаюсь, что ты можешь справиться с любым делом, – с оттенком презрения ответил он.
   Уэс хотел сказать и многое другое, но повернулся, услышав за спиной свое имя, произнесенное шепотом. Он увидел Кимберли: ее хрупкое тело облегал светло-розовый шелк, а в больших глазах стояли слезы.
   Уэс не успел сделать и шага, как Ким прижала тыльную сторону ладони к губам и тут же стала медленно опускаться на пол, при этом ее ресницы изящно подрагивали.
   Уэсли подхватил ее на руки. Вокруг него в воздухе плавал розовый шелк. Он поднял ее и озабоченно взглянул ей в лицо.
   – Воды! – бросил он стоявшей неподвижно Лие. – И бренди! – добавил он, когда Лиа направилась к двери. – Любимая, – прошептал Уэсли и сел на длинную скамью у стены, продолжая держать Ким на руках.
   Лиа еще никогда не видела, чтобы теряли сознание, и решила, что Кимберли умирает. Подобрав юбки, она бросилась на кухню.
   – Лиа, – позвала ее Риган и поспешила вслед за ней. – В чем дело? Неужели Уэсли?..
   – Бренди и воды, – попросила Лиа у старшего повара. – И побыстрее.
   Подхватив переданный ей поднос, она повернулась к Риган.
   – Мисс Шоу только что упала на пол. Боюсь, она умирает. – С этими словами она вернулась назад.
   – Кимберли постоянно теряет сознание, – отозвалась Риган. И не давай ей много бренди, она чересчур его любит.
   – Постоянно? – не веря своим ушам, переспросила Лиа. – Она, должно быть, больна.
   Когда она вбежала в гостиную, Ким лежала на скамье, а Уэсли, стоя рядом с ней на коленях, держал ее за руку и целовал пальцы.
   – Мой дорогой Уэсли, я такая обуза для тебя, прошептала она. – Ты такой милый, что терпишь меня, особенно теперь, когда мы никогда.., я никогда не смогу…
   – Тише, любовь моя, – прошептал Уэсли в ответ. – Ты увидишь, все будет хорошо. – Он повернулся, увидел Лию, и тон его изменился:
   – Долго же ты ходила. Возьми, дорогая, – продолжал он, приподнял Ким и поднес к ее губам бокал с бренди.
   Кимберли выпила его залпом.
   – Не так быстро! Ты захлебнешься, – предупредил ее Уэс.
   – Боже мой! Я так расстроена, что даже не сознаю, что делаю. А что ты говорил? Что все будет хорошо?
   Она подняла глаза на Лию, которая молча созерцала эту сцену. Уэс ласково убрал прядь волос с лица Кимберли.
   – Мы вчетвером: я, Стивен, ты и… Лиа уедем в Кентукки, а когда доберемся до места, мой нынешний брак будет расторгнут, и тогда мы сможем пожениться.
   Ким ответила не сразу:
   – А как мы поедем?
   – Лиа будет считаться моей двоюродной сестрой, а ты – моей невестой.
   Ким опять бросила взгляд на Лию.
   – А нельзя ли расторгнуть брак еще здесь, в Виргинии?
   Уэсли слегка нахмурился.
   – Думаю, это можно было бы сделать, но по закону Лиа моя жена, и я несу за нее ответственность. Если она останется здесь, сплетни сведут ее в могилу.
   – Разумеется, Уэсли, мой дорогой, – слабым голосом произнесла Ким, и ресницы ее дрогнули. – Ты меня простишь когда-нибудь за то, что я такая бесчувственная? О да! Мне вдруг стало так холодно. Прошу, принеси мне шаль. Мне так жаль, что я тебя беспокою.
   – Ты никогда меня не беспокоишь, – ответил Уэс и вышел. Услышав на лестнице его удаляющиеся шаги, Ким открыла глаза, села и посмотрела на Лию.
   – Это правда? Вы в самом деле готовы отказаться от Уэсли?
   – Как вы себя чувствуете? – спросила Лиа, еще не придя в себя от зрелища потерявшей сознания Ким.
   – О, великолепно. Но я хотела бы выпить еще бренди, мне от него стало так хорошо. Я постоянно чувствую, что бренди – награда мне за ту радость, которую я доставляю Уэсли. Он так любит, когда я падаю в обморок. Я знала, Лиа, что вы – добрая душа. Я поняла это, когда вы согласились взять меня с собой в Кентукки. Я уже слышала, как вы управлялись со своей ужасной фермой, и думаю, что в дороге вы будете полезны. Я не умею готовить еду и носить тяжелые вещи. И лошадей я боюсь. Конечно, будет так мило иметь вас под рукой, и мы с вами подружимся. Ой, ой, это идет Уэс.
   Она поспешно поставила пустой стакан на поднос, бросилась на скамейку и вновь приняла беспомощный вид.
   – Возьми, дорогая, – ласково произнес Уэс, набрасывая ей на плечи шаль.
   Лиа отошла и с удивлением созерцала, как Ким позволяет Уэсу обращаться с собой, как с беспомощной калекой. Они не заметили, как Лиа ушла и унесла поднос на кухню. Она не знала, смеяться ли ей или плакать. Вспомнив слова Ким: «Уэсли так любит, когда я падаю в обморок», она едва не рассмеялась, но ей стало противно при мысли о том, что женщина способна разыгрывать комедию, чтобы привлечь внимание мужчины, и Лиа поклялась себе, что никогда не потеряет сознание, как бы это ни нравилась мужчинам.
 

***

 
   В течение последующих нескольких дней Лие удавалось избегать Уэсли, хотя время от времени она видела его мельком за окном или в доме. Каждое утро она тщательно одевалась, сознавая, что хочет обратить на себя его внимание. Вечером того дня, когда он вернулся на плантацию, она надела свою самую лучшую ночную рубашку (на всякий случай), но муж не пришел к ней. Встретив ее, он держался достаточно учтиво, но и только. По мере того, как Лиа занималась сборами к предстоящему путешествию, оскорбленная гордость все больше преобладала над другими чувствами. Она отказывалась признать, что ей больно из-за того, что Уэсли пренебрегает ею.
   Когда в день отъезда рассвело, на небе не было ни облачка. Фургон был доверху нагружен вещами, и сверху Тревис привязал кусок брезента. Уэсли уже сидел на месте кучера, держа в руках вожжи. Сзади была привязана клетка с курами, а за фургоном шла на веревке молочная корова.
   – Мы будем скучать по тебе, – сказала Риган, обнимая Лию. – Передавай Уэсли то, что хочешь сообщить нам, и он это напишет, но не прекращай связь с нами. – Она наклонилась и прошептала:
   – Осенью у меня будет ребенок.
   – Поздравляю! – Лиа засмеялась и еще раз обняла ее. – Надеюсь, у вас будет мальчик, похожий на Тревиса. До свидания, Дженнифер, – крикнула она, опять обняла Тревиса, а затем ее подсадили, и она заняла место на сиденье рядом с Уэсли.
   Лиа повернулась и стала махать рукой, а Уэсли прикрикнул на лошадей, и путешествие началось.
   Оставшись наедине с Уэсли, Лиа почувствовала себя скованно. Она стала разглядывать ногти, но быстро прекратила это занятие и спрятала руки под себя.
   – Мы встретимся с Шоу возле их дома? – поинтересовалась она, но Уэсли в ответ только кивнул, и она прекратила расспросы.
   Они проехали мимо таверны, в которой работала Бесс, и Лие захотелось остановиться и попрощаться с сестрой, но, видя напряженный профиль Уэса, она решила ни о чем его не просить. Она выпрямилась и стала смотреть перед собой.
   Солнце только встало, когда они приехали на плантацию, где жили Стивен и Кимберли. По сравнению с хозяйством Клея плантация была маленькой, и видно было, что некоторые из строений требуют ремонта. Но внимание Лии привлекло то, в каком хаосе находились вещи, разложенные вокруг фургона, который был нагружен только наполовину. Громко звучали голоса, горками лежали коробки, кричали домашние животные. Ким бросилась к Уэсу.
   – Уэсли, дорогой мой, – обратилась она к нему. -Ты должен нам помочь. Стивен отказывается брать все мои платья и все прелестные вещицы, которые нужны для нашего дома. Умоляю тебя, поговори с ним.
   Уэсли спрыгнул на землю, быстро и ласково погладил ее по щеке и направился к фургону. Лие пришлось самой спуститься на землю. Подойдя к фургону Шоу, она сразу поняла, в чем дело, но, обойдя гору беспорядочно наваленных вещей, не поверила собственным глазам. Ни один из свертков или ящиков не был уложен как должно. Маленькая хрупкая шляпная коробка была раздавлена двумя мешками семян по пятьдесят фунтов каждый. Отделанный железными полосками сундук громоздился на подлокотниках позолоченного кресла.
   – Ты же видишь, что места больше нет, – донесся из-за вещей мужской голос.
   Лиа присела и из-под подлокотников впервые разглядела Стивена Шоу. Он был так же красив, как и Кимберли: светловолосый, голубоглазый, с ямочкой на подбородке – безупречный.
   – Уэсли, дорогой, – продолжала твердить Ким. -Я не могу обойтись без этих вещей. Ты же не хочешь, чтобы я была несчастна?
   «Избави Бог от подобной беды», – подумала Лиа и принялась развязывать веревки, державшие сложенные в фургоне вещи. Если скарб переложить, начиная снизу, может быть, все загрузить и удастся.
   Когда Уэсли подошел к развязывавшей веревки Лие, он бросил на нее удивленный, но одновременно и пренебрежительный взгляд, потом отвел глаза.
   – Ты могла бы залезть наверх и передать мне сундучок?
   – Могу, конечно, – ответила Лиа, едва удержавшись от смеха. Может, до него дошло, что его драгоценная Кимберли всего лишь красивая безделушка.
   – Почему-то я был уверен, что ты сможешь это сделать, – вполголоса произнес Уэсли, и что-то в его тоне удивило Лию.
   Лиа и Уэсли вместе работали споро и успели разгрузить, а потом заново уложить вещи в фургон, пока Стивен и Ким ссорились. Ким всплакнула над испорченной шляпкой, а Стивен жаловался на то, что Ким ему не помогает.
   Несколько раз Лиа ловила на себе взгляд Стивена, но, когда она смотрела на него, он отводил глаза.
   Когда они закончили работу, Лиа посмотрела на Уэсли, ожидая хотя бы нескольких слов благодарности, но он только промычал, завязывая последнюю веревку:
   – Ты можешь ехать со Стивеном. Пораженная, Лиа посмотрела ему вслед.
   – С радостью, – бросила она ему в спину и подавила желание запустить ему в голову камнем. Пожалуй, стоит поджечь бахрому на его куртке из оленьей кожи.
   Ее руки коснулись чьи-то пальцы, и, подняв голову, она встретилась с голубыми глазами Стивена Шоу, в которых мелькнуло что-то недоброе.
   – Приглашаю вас, – он кивнул в сторону фургона. Лиа сразу почувствовала к нему недоверие. Когда она была еще девочкой, старшие братья приводили домой каких-то мужчин, и изредка она замечала в их глазах то же выражение, что и во взгляде Стивена. «Но, возможно, я ошибаюсь», решила девушка.
   Уэсли и Ким первыми выехали на дорогу. Никто не вышел из дома попрощаться с ними, и внезапно Лиа почувствовала себя совсем одинокой, среди чужих. И уезжала она в чужие края.
   – Вы будете скучать по друзьям? – спросила она у Стивена, но вместо ответа он искоса бросил на нее такой взгляд, что она умолкла.
   Много часов они ехали на запад, но Лиа больше ни разу не попыталась заговорить со Стивеном. Они остановились, чтобы съесть приготовленные Риган сэндвичи; Уэсли стоял, возвышаясь над Ким, которая обмахивала себя веером, украшенным блестками, и расстегнула верхние пуговицы своего платья из бледно-голубого шелка. Уэсли оценил эту картину, и Ким скромно потупила глаза.
   – Этот Уэсли – любитель женщин, – заявил Стивен, обращаясь к Лие. – Но только вас обеих ему не заполучить. – Он окинул ее оценивающим взглядом с ног до головы.
   Нахмурившись, она отошла.
   Пополудни, когда вдали появились дома, они увидели, что к ним скачут четыре всадника. Уэсли дал знак, и Стивен остановил лошадей.
   – Пусть Лиа придет сюда! – рявкнул Уэсли, повернувшись назад.
   Лиа замерла. Она не собиралась повиноваться тому, кто целый день пренебрегал ею, однако в случае необходимости считал возможным отдавать ей распоряжения.
   Стивен посмотрел ей в лицо и, лукаво улыбнувшись, крикнул в ответ:
   – Ты ей не нужен, Стэнфорд. Пусть она останется со мной.
   Рассыпая проклятия, Уэсли спрыгнул на землю.
   – Они собираются приветствовать новобрачных, недовольно объявил он, подняв голову и глядя на Лию. – Если не хочешь, чтобы в Виргинии повсюду узнали про нас, иди-ка в фургон со мной.
   – А какое мне дело до Виргинии? Это твое имя надо спасать.
   – Будь ты проклята! – крикнул Уэсли, схватил ее за руку и потянул к себе.
   Лиа не ожидала от него таких резких жестов и не предполагала, что он настолько силен. Задохнувшись, она взлетела в воздух и оказалась в объятиях Уэсли как раз в тот момент, когда к ним подскакали всадники.
   – Что, Уэс, не можешь выпустить ее из рук? спросил один из них, хохоча.
   – Стоит только посмотреть на вас, мэм, и понятно, почему Уэс утащил вас сразу, как вышел из церкви.
   – Опусти меня! – прошептала Лиа Уэсу, который держал ее так, будто она была невесома.
   – Мы подготовили маленькое торжество на прощание, и вы почетные гости. Будем рады, если вы хотя бы ненадолго окажете нам честь.
   Один из мужчин смотрел на Лию во все глаза.
   – Кто бы мог подумать, что одна из Симмонс, если ее отмыть, будет такой?
   Другой сердито посмотрел на него.
   – Не обижайтесь на него, мэм. Верн никогда не умел быть обходительным. В гостинице все уже готово. Бесс Симмонс тоже там.
   – Конечно, мы придем, – ответил Уэсли.
   – Тогда до встречи! – И с этими словами всадники ускакали.
   – Теперь-то ты опустишь меня на землю? – спросила Лиа. Продолжая держать жену на руках, Уэсли повернул к ней голову и, пожалуй, впервые посмотрел на нее, но очень быстро отвел глаза.
   – Уэсли! – всхлипнула Ким. – Я была так унижена. Это мне надлежало быть в твоих объятиях. Именно в нашу честь они должны были устраивать прощальный прием.
   Бросившись успокаивать Ким, Уэс едва не уронил Лию. Прислонившись к фургону, она все же удержалась на ногах, а Стивен, сидя наверху, нагло рассмеялся.
   – Неужели ты не научилась добиваться своего слезами? А вот моя сестра – мастерица этого дела. Лиа не обратила внимания на его слова и направилась к задней части фургона, чтобы проверить, как себя чувствуют животные. Здесь Уэс и нашел ее.
   – Пожалуй, тебе лучше ехать со мной, – жестко сказал он.
   Сурово взглянув на него, она ответила:
   – Если ты пытаешься защитить мою репутацию, то не старайся. Твои друзья должны быть готовы ко всему, когда в дело замешана одна из Симмонс.
   Она двинулась к корове, но Уэсли схватил ее за руку и рывком повернул к себе.
   – Если тебе безразлична твоя репутация, мне на это наплевать. Но я не допущу, чтобы говорили, будто мы с тобой порвали из-за Кимберли. Здесь нет ее вины, и я не позволю, чтобы ее имя трепали еще больше.
   Она вырвалась из его рук.
   – Мне следовало догадаться, что тебя заботит только нежнейшая Кимберли. Так это ради твоей Кимберли я должна сегодня весь вечер исполнять роль твоей жены? Мне даже думать об этом тошно.
   Злобно глядя на нее, Уэсли понизил голос:
   – Выслушай меня раз и навсегда. Не смей больше дурно говорить о Кимберли. Она немало настрадалась по твоей вине. Если для защиты ее доброго имени нам придется провести один вечер вместе, ты так и сделаешь, иначе я переломаю тебе кости. На сегодняшний вечер мы влюбленная пара. Тебе это понятно?
   – Безусловно, – стиснув зубы, процедила она. Уэсли развернулся и ушел, и когда Лиа подняла глаза, то вдали увидела Кимберли, которая сладко и самодовольно улыбалась, а потом повернулась, шурша шелком платья, и Уэсли затрусил за ней.
   – Черт, черт, черт! – ругалась Лиа шепотом, сердито поправляя веревку на шее коровы.
   – Моя сестрица умеет подчинять себе мужчин, – раздался голос Стивена за ее спиной. Не обращая внимания на его ласковый тон, Лиа сдержала слезы. Она ни за что не заплачет!
   – Но и ты по-своему умеешь пробудить в мужчине интерес, – объявил Стивен и коснулся ее руки. -Дружки Уэсли удивились, увидев такую Симмонс, как ты. Старине Уэсу повезло в ту ночь, когда ты прыгнула в его постель. Правда, ему меньше повезло, когда он был вынужден на тебе жениться. Женятся на таких, как моя сестра, а женщины вроде тебя созданы только для одного – для любви. Я, пожалуй, мог бы дать тебе…
   Не успел он закончить, как Лиа схватила мешок с кормом для коровы и ударила им по глупому улыбающемуся лицу Стивена Шоу.
   – Стерва! – заорал он, потирая лицо, но Лиа уже бросилась к первому фургону, где ее ждал Уэсли. Она молча влезла на сиденье.
   «Будь они все прокляты, – подумала она. – Будь они все, как один, прокляты». Стивен решил, что она гулящая, Уэсли угрожал ей побоями, если она не будет ему повиноваться, а Кимберли улыбалась и пила бренди, как матрос. «Я сделаю то, что хочет Уэсли, – успокоила она себя. – Сегодня вечером я буду самой ласковой женой по эту сторону гор. Мы уедем из Виргинии, и все будут убеждены, что мы так любим друг друга, что Кимберли просто не может встать между нами. Я спасу репутацию мисс Шоу, но не думаю, что ей понравится то, как это произойдет».

Глава 7

   За все то время, что они ехали в гостиницу, Лиа не произнесла ни слова. План действий на время путешествия у нее был, но вот вопрос: надолго ли у нее хватит терпения сносить постоянное присутствие Уэса, делая вид, будто она его жена. Ее стала заботить мысль и о том, как будут относиться к ней его друзья. Один из них уже высказался, что она – из семейства Симмонс. Может, и они будут вести себя с ней так, как Стивен Шоу?
   Когда они подъехали к гостинице, нервы Лии были напряжены: их ожидало человек десять. Едва фургон остановился, как все они бросились к ним, отталкивая друг друга. Каждый хотел иметь честь помочь ей спуститься на землю.
   – Добро пожаловать, миссис Стэнфорд!
   – Уэсли не стоит такой красавицы!
   – Клей говорит, вы умеете ткать. Сестра прислала для вас образцы узоров.
   – А моя мать прислала для вас семена цветов…
   Лиа в изумлении переводила взгляд с одного улыбающегося лица на другое.
   – Благодарю вас… – Она запнулась. – Я даже не представляла себе…
   Один из них сурово взглянул на Уэсли:
   – Наши женщины очень огорчились, что на плантации Стэнфордов не устроили праздника по случаю вашей женитьбы. Мы хотели, чтобы они сегодня собрались с нами здесь, только они решили – раз их не пригласили, значит, их и не ждут.
   Настала очередь Уэсли невнятно пробормотать:
   – Нет, просто дело в том, что мы.., то есть, никто…
   – Ребята, посмотрите на нее, – засмеялся один из встречавших. – Будь у вас такая жена, разве вы захотели бы делить ее с другими?
   Обрадовавшись этим добрым словам, Лиа покраснела.
   – Заходите в дом. Вы ведь устали. Вам помочь?
   Кто-то протянул Лие руку.
   – С каких это пор ты претендуешь на такую честь?
   – заявил другой и тоже протянул руку.
   – По-моему, я первым увидел ее, – вмешался третий.
   – Послушайте! – прервал их Уэсли. – Пока вы не передрались, я готов сам проводить свою жену.
   Стараясь не выдать удивления, Лиа взяла Уэсли за руку и вместе с ним направилась в таверну.
   Бесс ждала ее внутри.
   – Да тебя узнать нельзя, – только и смогла она сказать, глядя на сестру.
   Лиа отпустила руку мужа и раскрыла объятия.
   Прижав ее к себе, Бесс засмеялась:
   – Неужели это ты?
   – Я, и грязная с головы до ног, – парировала Лиа.
   – Сейчас тебе наполняют ванну водой. Риган сказала, что ты, как любая леди, захочешь принять ванну. – Она взглянула на Уэса. – А вы пока ведите себя пристойно, скоро я вам ее верну.
   Бесс торопливо повела Лию по лестнице в комнату, где двое мужчин наполняли большую ванну. Когда сестры остались одни, Бесс стала раздевать Лию.
   – Бесс, я и сама могу это сделать. Ты не должна вести себя как служанка.
   – Кто-то должен это сделать, – бросила Бесс. – Тебя нужно беречь после того, что с тобой приключилось: Риган мне обо всем рассказала. Ты и впрямь готова отказаться от собственного мужа, даже не будешь бороться?
   – Я не собираюсь бороться за мужчину, которому я не нужна, – резко ответила Лиа. – Послушай-ка, ты говоришь совсем как наш папаша. Если ты вобьешь себе что-то в голову, тебя не переспорить. Хоть раз не будь такой упрямой. И не отдавай Уэсли.
   – Бесс, ты говоришь глупости. Уэсли мне никогда не принадлежал. Ему нужна мисс Шоу. Пусть он ее и получит. После сегодняшней ночи я даже не буду носить его имя. Я буду считаться его кузиной.
   – Кузиной, музиной… Ты его жена! Изменить это невозможно!
   – Возможно, когда мы приедем в Кентукки. – Раздевшись, Лиа погрузила одну ногу в воду. – Насколько легко привыкаешь к чистоте. Пожалуй, я останусь в воде на всю ночь. Тогда мне не придется делать вид, будто я любящая и преданная жена.
   – Хорошо придумано, – быстро отозвалась Бесс. – Оставайся здесь, я сейчас принесу тебе чистую одежду.
   Сидя в ванне, Лиа откинулась и закрыла глаза, но спустя всего несколько минут Бесс вернулась, широко улыбаясь.
   – В раю началась склока, – с ликованием сообщила она. Уэсли и эта самая мисс Шоу поссорились.
   – Она простит его, – устало отозвалась Лиа.
   – Мисс Шоу не понравилось, что Уэсли взял тебя за руку, а Уэс ответил, что должен делать вид, будто он твой муж. Мисс Шоу захотела узнать, насколько серьезно он собирается поддерживать видимость этого. Уэсли попытался ее успокоить, но мисс Шоу ответила, что в игре участвуют двое и если он коснется. тебя хоть пальцем, то пожалеет об этом.
   – И что же? – спросила Лиа, пытаясь скрыть заинтересованность.
   – Уэсли ответил, что не боится угроз, что все это он делает ради нее и что он выполнит свои обязанности, как подобает.
   – Обязанности? – прошептала Лиа и выпрямилась.
   Бесс улыбнулась:
   – Он, видимо, хочет сказать, что в его обязанности входит прикасаться к тебе. Лиа откинулась назад.
   – Бесс, в задней части фургона с левой стороны стоит черный сундук. В нем лежит платье из золотистого бархата. Принеси его мне.
   – Это особенное платье? – спросила Бесс.
   – Особенное тем, что его совсем немного, – объяснила Лиа и, когда Бесс вышла, закрыла глаза.
   Лиа думала об этом платье, понимая, что если она и безразлична Уэсли, то хотя бы другие мужчины обратят на нее внимание, когда она наденет его. Возможно, она не произведет такое же впечатление, как Кимберли, но все равно это будет гораздо лучше, чем то внимание, которого она удостаивалась, сидя на сиденье фургона.
   Дверь распахнулась.
   – Быстро ты успела.
   Лиа открыла глаза и увидела Уэсли. Он стоял неподвижно и смотрел на нее. В воде было хорошо видно ее замечательное тело, грудь едва поднималась над поверхностью, а ноги были вытянуты и раздвинуты.
   – Если ты нагляделся, то можешь уйти. Уэс неохотно перевел глаза на ее лицо. Покрытые паром завитки ее волос прикрывали шею.
   – Бесс сказала… – Не договорив, он повернулся и ушел.
   Лиа стала мыться, руки ее дрожали, и она не знала, от гнева ли это или от того, что ей вдруг сразу вспомнилась та ночь, когда Уэсли сжимал ее в объятиях.
   Когда Бесс принесла платье, на ее лице было такое всезнающее и в то же время лукавое выражение, что Лиа ни слова не сказала о том, что Уэсли заходил в комнату. Она даже оставила без ответа прозрачные намеки Бесс.
   Золотистый бархат платья оттенял кожу Лии, казавшуюся еще белее на его фоне, а из-за откровенного декольте воображения требовалось совсем немного.
   – Нет, это не подойдет, – решительно промолвила Лиа, рассматривая себя в зеркале. – Тело видно слишком хорошо, а ткани слишком мало. Я ведь говорила Риган, что ни за что не надену это платье.