Деверо Джуд. Преображение

   Бесс поправила локон в прическе Лии. Ее длинная нежная шея плавно переходила в изящные линии плеч и груди.
   – Не снимай его! Мне доводилось видеть дам, на которых одежды было еще меньше. Лиа недоверчиво посмотрела на сестру.
   – По сравнению с тобой им было почти нечего показывать, поэтому они и обнажались побольше.
   – Как я буду скучать без тебя, Бесс. – Лиа рассмеялась.
   – Не будешь, если я добьюсь своего и ты получишь мужа назад, – фыркнула Бесс.
   – Прежде всего – он мне никогда не принадлежал, – возразила Лиа.
   Бесс молча подтолкнула младшую сестру к двери.
   Остановившись на верхней ступени лестницы, Лиа смотрела на то, что происходило на первом этаже. Кимберли, в шелковом платье спокойного бирюзового цвета, сидела на стуле. Она была невероятно красива. Вокруг нее стояли шестеро мужчин. Облокотившись о погасший камин, Уэсли сквозь зубы разговаривал с двумя друзьями и постоянно бросал гневные взгляды на Ким. Лиа не знала, смеяться или сердиться, однако в глубине ее души стала подниматься ревность.
   Спускаясь по лестнице, она с удовлетворением заметила, как в ее сторону повернулась сначала одна голова, потом другая. На плантации Стэнфордов с ней всегда обращались учтиво, но она нередко задавалась вопросом, не от того ли это, что она замужем за Уэсли.
   – Позвольте! – произнес один из них, подняв голову, и протянул ей руку. Остальные девять друзей встали, и то, как они смотрели на нее, вселило в Лию уверенность.
   – Благодарю вас, – ласково ответила она и взяла его под руку.
   Ким резко поднялась со стула и так, что было не вполне ясно, просьба это или приказ, произнесла:
   – Я, что же, должна оставаться одна? А внимания заслуживают только замужние женщины?
   Двое мужчин бросились к ней, но остальные продолжали окружать Лию.
   – Все готово. Будем садиться за стол? – спросил один из них.
   Лиа видела, что Уэсли, по-прежнему стоя возле камина, не отрывал глаз от спины удалявшейся Ким. Похоже, он не сознавал, что в зале есть кто-либо еще.
   Лию охватил гнев; она обратилась к стоявшим рядом друзьям Уэсли:
   – Может быть, вы войдете в обеденный зал первыми? Мы с мужем пойдем следом за вами. – Лиа встала перед Уэсли. – Ты выставляешь себя в дурацком свете! – прошептала она сквозь зубы.
   Он не сразу услышал ее.
   С чувством отвращения Лиа резко ткнула его пальцем в бок.
   – Ты что делаешь? – сердито спросил он, а потом опустил на нее глаза, и они на секунду подернулись дымкой. Он быстро пришел в себя. – Пытаешься показать им, что они упустили? – спросил он и приподнял бровь, заметив глубокий вырез на ее платье. Ей стоило больших усилий не покраснеть.
   – Ты смотришь на Кимберли так, будто это сука в период течки. Если ты хочешь спасти ее от конфуза, тебе, пожалуй, стоило бы держать себя в руках.
   Он удивленно посмотрел на нее.
   – Ты всегда такая самоотверженная?
   – Пытаюсь быть такой, – не без удивления ответила она.
   – Так я и думал. Идем изображать из себя влюбленную пару.
   Он взял ее за руку выше локтя и повел в обеденный зал. Их встретили приветственно поднятыми кружками и множеством тостов.
   – За Уэсли, которому хватило сообразительности отыскать сокровище там, где и предположить было нельзя.
   – За Лию. Она готова мириться со скандальным упрямым мулом, который лишь немногим лучше Тревиса!
   Уэс, который усаживал Лию на почетное место, чуть не застонал, услышав имя Тревис.
   Кимберли сидела прямо напротив Лии и с упреком смотрела на нее, уверенная, что та предала ее. Чувствуя себя виноватой, Лиа заметила, как Ким отвела глаза и заговорила со своим соседом.
   Несмотря на полученное предостережение, Уэсли по-прежнему не спускал с Ким пламенных взоров.
   Внушая себе, что она делает это ради спасения Уэсли и его дорогой Ким, Лиа наклонилась и, потянувшись за перечницей, прижалась грудью к его руке. Уэс тут же отозвался, с удивлением и интересом обратив взор на жену. Лиа ласково улыбнулась ему.
   – Если ты передашь перец, мне не придется за ним тянуться, – тихо проговорила она.
   Уэсли опустил глаза.
   – Да, конечно, тянись. Тянись за всем, что тебе понадобится.
   – Уэсли! – резко бросила Кимберли, и он отвел глаза от Лии. – Напомни мне, когда мы видели Эллингтонов последний раз? Кажется, это было на балу по случаю окончания уборки урожая?
   Лиа не сомневалась, что Ким напоминает Уэсу о некоей исключительной, может быть, даже интимной встрече.
   Неужели Ким не понимает, что спасают ее репутацию? Лиа схватила Уэсли под руку и посмотрела на него:
   – Бал по случаю уборки урожая и лунные ночи, прошептала она. – Иногда луна вынуждает людей совершать незабываемые поступки.
   Глаза Уэсли сузились, потом он наклонился к ее уху:
   – Ты бы лучше прекратила свою игру, а то получишь то, чего и не ожидаешь.
   Лиа резко отодвинулась от него. Какое ей дело, раз Уэс выставляет себя дураком перед друзьями? Но и у нее есть самолюбие. Ей не хотелось, чтобы после отъезда из Виргинии говорили, что, мол, женщина из семьи Симмонс и сумела добыть себе мужчину, но удержать его не смогла. Вероятно, они никогда не узнают про ее развод, если только им не скажут об этом Риган или Тревис. Так что стоило убедить этих людей в том, что она достойна оставаться с одним из выдающихся и могущественных Стэнфордов.
   Выслушав отповедь, Лиа утратила уверенность в себе. Теперь она обратила все свое внимание на еду, неохотно пробуя блюда. Она сидела, опустив голову, и отвечала только тогда, когда с вопросами обращались именно к ней. Она больше не испытывала желания соперничать с Кимберли. Лиа равнодушно наблюдала за тем, как Ким кокетничает то с одним, то с другим.
   Чем дольше тянулся ужин, тем заметнее менялась атмосфера. Сосед Лии завел разговор о новом отделителе хлопковых волокон, и Лиа очень быстро забыла о Кимберли. С хлопка разговор перешел на овец, на то, как избежать болезней в стаде. В разговор включалось все больше мужчин. Спустя двадцать минут Бесс и две другие женщины начали убирать со стола, а Лиа, друзья Уэсли и сам он увлеченно беседовали об урожае и домашних животных. Стивен продолжал есть и не вмешивался в разговор, Кимберли была на грани истерики, хотя Лиа и не замечала обращенные на нее взгляды.
   – Мой отец потерял почти все деньги, когда торговля табаком потерпела крах, и сейчас я все средства вложу в разведение хлопка, – сказал один из друзей Уэса.
   – Согласна с вами, – отозвалась Лиа. – Мы намерены разводить овец, и, как мне кажется, настанет день, когда спрос на шерсть из Америки появится.
   – Вы не сможете конкурировать с английскими рынками.
   – Я найму прядильщиц, которые не уступят английским, – заявила Лиа.
   – Уэс, а сама-то она умеет прясть? – насмешливо спросил один из его друзей.
   Внезапно Лиа вспомнила, кто она такая и где находится, и опустила глаза на свою тарелку с остатками яблочного пирога.
   – Боюсь, я была слишком самоуверенна, – негромко заявила она.
   К удивлению Лии, Уэс обнял ее за плечи. – По правде говоря, я женат не так давно, потому не знаю, умеет она прясть или нет.
   Лиа удивленно посмотрела на мужа. В его глазах светилась радость. Могло показаться, что он гордится ею.
   – Поцелуйте-ка ее, мистер Уэсли, – обратилась к нему Бесс. – Похоже, вам очень этого хочется, и нам бы хотелось увидеть доказательство того, что вы ее любите. Я права, друзья?
   Уэс бросил взгляд на Ким, и Лию это возмутило. Ему не удастся унизить ее.
   – Меня не нужно уговаривать поцеловать моего мужа, – ласково произнесла она и обняла Уэса за шею.
   Целуя его в губы, она сразу пожалела об этом. Ей хотелось что-то доказать сидевшим вокруг чужим людям, показать, что она достойна любви такого значительного человека, как Уэсли, но она забыла о том, что было причиной, вынудившей ее поцеловать Уэса. В течение года Лиа жила с двумя семейными парами, где супруги страстно любили друг друга, и, только поцеловав Уэса, она вдруг задумалась о том, как он это воспримет. Ей так хотелось ощутить на себе его прикосновение, дать волю своей страсти.
   Сначала Уэсли сдерживался, но, ощутив возбуждение Лии, понял значение поцелуя и ответил на ее зов. С силой, пылом, страстью целуя ее, он забыл о сидевших вокруг людях. Ладонью он придерживал голову Лии, пальцы его смяли тщательно уложенные пряди.
   – Уэсли, ты мог бы заняться этим позже, – смущенно сказал один из друзей.
   Лиа ослабела в объятиях Уэсли так же, как и в тот единственный раз, когда он коснулся ее"
   Когда Уэсли начал искать ее грудь, его плечо сжала рука:
   – Уэс!
   Постепенно Уэс начал приходить в себя, и когда он оторвался от Лии, перед глазами его еще какое-то время плыли круги.
   В течение нескольких секунд рука Уэсли удерживала Лию в этом положении. Глаза ее закрылись, а темные волосы разметались по его куртке из оленьей кожи. Открыв глаза, Лиа вспомнила, где находится, резко выпрямилась, и лицо ее залила краска. Она увидела, как на лице Уэсли появилось озадаченное выражение, и жилка на его шее быстро запульсировала.
   – Я… – Она освободилась из его объятий. Коснувшись рукой своей головы, она поняла, что ее прическа растрепалась. – Простите, мне нужно…
   Не договорив, она повернулась, выбежала из комнаты и по лестнице поднялась в спальню.
   Не успела она закрыть за собой дверь, как в комнату ворвалась Бесс.
   – В жизни еще не видывала такого поцелуя! За всю жизнь не привелось увидеть, чтобы человека так целовали. Ну и парень, этот Уэсли! Он не только самый красивый парень по эту сторону гор, но и любовник что надо.
   – Может быть, замолчишь? – воскликнула Лиа. -Как я посмотрю им в глаза? Теперь они не поверят, что я настоящая дама. Как бы я хотела, чтобы после моего отъезда из Виргинии обо мне говорили, что я стала настоящей дамой, а я веду себя как шлюха Симмонс. – Она запнулась и прошептала:
   – Бесс, прости меня.
   – Ты меня не обидела. А люди внизу сегодня ночью будут мечтать о тебе.
   – Только этого мне не хватало, – отозвалась Лиа и устало опустилась на кровать. – Как по-твоему, я могу убежать через заднюю дверь и больше с ними не встречаться?
   Бесс захихикала:
   – Я поправлю твои волосы, и ты опять спустишься к ним. Если бы ты видела лицо этой Кимберли она чуть ногти себе не обгрызла.
   – А я думала, что ты считаешь мисс Шоу образцовой дамой.
   – Сиди спокойно! – приказала Бесс, погружая руки в густые волосы Лии. – Я думала это раньше, до того, как моя собственная сестра превратилась в самую красивую и изящную даму в Виргинии.
   – Бесс, уезжай с нами, – попросила Лиа, поворачиваясь к ней. – Мне нужна подруга. Я научу тебя ткать, и ты войдешь со мной в дело.
   – И брошу мою чудесную теплую таверну и чудесных теплых мужчин ради грохота ткацкого станка? Стэнфорды так и не обучили тебя уму-разуму. Разве ты не видишь? Можешь взять своего Уэсли, поселиться на ферме и каждый день доить сотни коров, только это не по мне. Мне по душе вольготная жизнь. Ну вот, у тебя опять вид чопорный и аккуратный. А теперь идем вниз, да не забывай улыбаться. Надо пользоваться смятением Кимберли.
   Лиа засмеялась:
   – Я буду очень скучать по тебе. Ким бросится в объятия Уэсли, как только наступит утро, и он поцелует ее так крепко, что наш поцелуй… – Вспоминая эту сцену, она запнулась. – Наш поцелуй ничего не будет значить, – тихо договорила она. – Ладно, в общем, я готова. Раз мой муж способен разыграть сцену с поцелуем, я, во всяком случае, могу понять, что он играет.
   – Он ничего не разыгрывал, – бросила Бесс ей вслед, но Лиа то ли не расслышала, то ли не обратила на ее слова внимания.

Глава 8

   Лие пришлось собраться с силами, чтобы посмотреть в глаза собравшимся на первом этаже людям. Она была убеждена, что они станут относиться к ней как к уличной девке, поэтому сюрпризом для нее оказалось то, как тепло они ее приветствовали. Пока она была наверху, пришли еще трое мужчин – двое со скрипками, один с банджо – и уже приготовились играть.
   Не успела Лиа опомниться, как ее подтолкнули в объятия Уэсли, и он повел ее исполнить первый менуэт.
   – Похоже, ты опять пришла в себя, – сказал Уэсли, прежде чем они поменялись партнерами.
   Пока бал продолжался, то один, то другой танцор перехватывали Лию. В какой-то момент она заметила, что Ким танцует с Уэсли, который с беспокойством поглядывал на партнершу. Лиа сделала вид, что не видит их.
   В течение вечера ей дважды пришлось слышать, как в разговорах упоминали имя Джастина Старка, но она так и не успела спросить, кто это.
   В полночь Уэсли объявил, что праздник закончен, что они уезжают рано утром. Он взял Лию за руку и решительно повлек к лестнице.
   Лиа ощущала себя на верху блаженства. Она выпила чересчур много великолепного пунша, который подала ей Бесс, и, вернувшись в свою с Уэсли комнату, тихо напевала. На кровати лежала ее лучшая ночная сорочка, прозрачное сочетание шелка и кружевных оборок. Лиа взяла ее в руки, прижала к груди и стала танцевать, кружась по комнате.
   – Ты пьяна? – спокойно спросил Уэсли, снимая рубашку из оленьей кожи.
   – Как ты красив! – выдохнула Лиа, разглядывая голого по пояс Уэсли.
   В его глазах мелькнул интерес – это не был мимолетный взгляд.
   Лиа остановилась, хотя ее голова продолжала кружиться.
   – Ты будешь заниматься со мной любовью? – прошептала она.
   В золотистом цвете единственной горевшей в комнате лампы было видно, как изменилось выражение лица Уэсли. Он шагнул к ней.
   – Думаю, меня можно уговорить.
   Лиа отбросила ночную сорочку и застыла в ожидании, сдерживая дыхание. Сердце ее бешено стучало. Больше всего в жизни ей хотелось, чтобы он опять обнял и поцеловал ее. Когда он к ней приблизился, она коснулась его обнаженной груди, поросшей густыми волосами.
   – Уэсли! – прошептала она, и Уэс наклонился к ней.
   В дверь громко и быстро постучали, но они этого не услышали. Дверь открылась, вошел Стивен Шоу:
   – Похоже, моя сестричка не ошиблась.
   – Что, черт возьми, тебе здесь нужно? – сердито спросил Уэсли.
   – В отличие от тебя, Стэнфорд, меня не ждут две женщины в двух разных комнатах. Моя сестричка выплакала себе все глаза, потому как подозревает тебя в том, чем ты и вправду занимаешься. – Он исподтишка бросил взгляд на Лию. – Я убеждал ее, что ты человек чести, что тебе можно доверять. Только вот наблюдая, как эта девчонка преследовала тебя весь вечер, я понял, что обманывал сестру.
   – Убирайся отсюда, – устало сказал Уэсли и отступил от Лии. – Скажи Кимберли, что через несколько минут я приду к ней.
   – Когда закончишь здесь? – злорадно рассмеялся Стивен и вышел из комнаты, пока Уэс не успел ему ответить.
   – Лиа, прости меня, – заговорил было Уэсли. Лиа сердито взглянула на него. Под воздействием выпитого она перестала владеть собой, и теперь ее настроение мгновенно изменилось, любовь уступила место ненависти.
   – Простить за то, что ты не довел до конца начатое дело? Простить за то, что ты не воспользовался слабостью одной из гулящих Симмонс?
   – Не пойму, о чем ты, – заговорил он и потянулся за своей ночной рубашкой. – Ты моя жена, и…
   – Я твоя жена? Это ты говоришь про меня, кто весь вечер умоляла тебя не изнывать по божественной мисс Шоу?
   – Ты бы придержала язык, – предупредил Уэсли.
   – Мой язык? – Она от негодования задохнулась. -А разве ты не знаешь, что мы, Симмонс, умеем пользоваться языком не только для разговора? Разве это не у нас в крови?
   Уэсли молча натянул рубашку.
   – Слушай, не могу понять, о чем ты. Ты была готова пуститься в дорогу под видом моей двоюродной сестры, ты всегда знала о моих чувствах к Ким. Я с самого начала пытался вести себя честно и достойно.
   – Достойно? Ты готов был наброситься на меня и это ты называешь достойным? Уэсли удержался от улыбки:
   – Ты целый вечер всеми силами пыталась завлечь меня, и демонстрация твоей ночной сорочки была совсем не для того, чтобы успокоить человека.
   – Я надела ее не для тебя, – тихо отозвалась она и отвернулась, чтобы скрыть свое унижение. Уэсли улыбнулся:
   – Честное слово, Лиа, я польщен, что ты так старалась залучить меня в свою кровать. Мне было хорошо, пока ты со мной кокетничала, даже танцуя с другими; поэтому я думаю, ты могла бы соблазнить меня, если бы Стивен нам не помешал. Но, по правде говоря, мне действительно нужно соблюдать наше соглашение. Ради Ким я попробую сопротивляться твоим чарам.
   – Что ты собираешься делать? – прошептала она, повернувшись к Уэсли.
   – Я в долгу перед той, кого люблю, и я нужен ей весь, до конца, и впредь буду всеми силами противиться тебе.
   – Тому, что уже случилось раньше? – прошептала Лиа. – Как ты ни старался, ты поддался на мои чары?
   – Послушай, мне действительно пора идти, поэтому давай поговорим об этом в другой раз. Но ты права. Когда-то ты ведь уже бросилась на меня.
   – Бросилась на тебя? Как сегодня?
   – Лиа. – Он шагнул к ней. – Видно, я тебя обидел.
   – Обидел? Такие, как я, не обижаются. Разве ты этого не знал? Женщины моего происхождения, которые с детства не носят шелковых одеяний, способны только соблазнять и завлекать. Когда мы приедем в Кентукки, я не стану открывать ткацкую мастерскую. Я.., я просто пойду по рукам.
   На лице Уэсли появилось жесткое выражение:
   – Ты меня не правильно поняла. Я только хотел тебя поблагодарить за готовность отдаться мне.
   – Больше это не повторится, – холодно ответила она. – В следующий раз я предложу себя другому.
   – Ты этого не сделаешь, пока остаешься моей женой, – рявкнул он.
   Она вызывающе улыбнулась:
   – Не пора ли тебе идти к твоей Кимберли? Если из-за тебя ей придется плакать слишком долго, ее глазки покраснеют. А как она тебя соблазняет? Она заманивает тебя в кровать слезами?
   – Кимберли девственница, – резко произнес Уэс, сузив глаза.
   Лиа развела руками:
   – За тебя борются продажная девка и девственница. Бедный Уэсли, тебе, видно, выпадают бессонные ночи. Ступай к ней.
   – Лиа, я ни разу не сказал, что ты продажная девка, – заговорил было Уэсли.
   – Убирайся! – пронзительно закричала она.
   – Если я тебе нужен…
   – Ты мне нужен? – крикнула она в ответ. – Меньше всего ты мне нужен. Жаль, что я не могу сама уехать в Кентукки, и дай Бог, никогда больше тебя не видеть. А теперь ступай к своей милой Кимберли. Она ждет тебя.
   Уэсли хотел было ответить ей, но промолчал, повернулся и вышел. Лиа упала на колени, ее тело сотрясали рыдания. Он сказал: «Нужен ей». Нет, не он был ей нужен, она жаждала его, ждала того, кто не был бы равнодушен к ней, кто при виде слезы на ее щеке бросился бы к ней. Того, кто не знал ее семью, кто не посчитал бы ее продажной, еще даже не встретив.
   Позже, когда настала ночь, Лиа сняла платье и надела ночную сорочку. Она выплакала все слезы, ей остались только опустошенность и ощущение, что жизнь так никогда и не переменится. Она родилась на болоте и обречена всю жизнь быть частью болота. Изящная одежда так никогда и не сможет скрыть ее низкого происхождения, Когда Лиа проснулась утром, в комнату украдкой скользнул Уэсли. Она понимала: ему не хочется, чтобы посторонние знали, что он провел ночь не с женой.
   – Ты проснулась, – произнес он, когда свет раннего утра осветил комнату. – Лиа, возвращаясь к тому, что было вечером…
   Она перекатилась на край кровати, встала и через всю комнату направилась к сундуку, в котором лежала ее одежда. Ей казалось, что душа ее умерла, и ей все было безразлично. Ни о чем не думая, она сбросила ночную сорочку, не обращая внимания на то, что стоит перед Уэсли обнаженной, и стала одеваться.
   – Ты от своего так и не отказалась! – взорвался Уэсли.
   Но Лиа даже не захотела повернуться. Она оделась и обратилась к нему:
   – Раз ты готов, и я всегда готова. Твои друзья так и не узнают, где ты ночевал.
   Нахмурившись, он взял ее за руку:
   – Лиа, у меня в мыслях не было тебя обидеть. Она посмотрела на его руку, потом на лицо:
   – Больше трогать меня не смей. Ты понял? Больше никогда не смей меня касаться.
   С этими словами она вышла из комнаты, они вместе спустились по лестнице, и любой встречный мог принять их за семейную пару, которая провела ночь вместе.
   Лиа простилась с сестрой без лишних слов и молча забралась на сиденье фургона рядом с Уэсом. Он подал руку, чтобы помочь ей, но она взглянула на него так, что руку он убрал.
   В полдень она собрала хворост, разожгла костер и на скорую руку приготовила обед, пока Кимберли смывала пыль с лица. Очень кстати Стивен куда-то исчез, а Уэс занимался лошадьми. За едой Кимберли болтала о последнем празднике, на котором они были в Виргинии, и несколько раз повторила, что Лие неплохо было бы побывать на нем. Лиа заставила ее замолчать, сообщив, что в тот раз на праздник пойти не смогла бы, потому что была на последних месяцах беременности.
   Когда Лиа вымыла посуду, Ким объявила, что теперь Лиа поедет со Стивеном, и отныне она невеста Уэсли, а Лиа его двоюродная сестра. Она, очевидно, ожидала возражений, но никто не стал с ней спорить.
   Лиа села рядом со Стивеном. Он заметил было, что с радостью заменит Уэса, если ей захочется, но Лиа промолчала, и тогда он взялся за поводья и умолк.
   Когда Лиа вечером готовила ужин, Уэс съездил на лошади на ближайший постоялый двор, но, вернувшись, сообщил, что там слишком грязно и лучше ночевать в фургонах.
   Ким слезливо промолвила, что хочет помыться, поэтому Уэс приволок несколько ведер воды, согрел ее, соорудил из одеял штору и приготовил для Ким ванну. Она ловко зажгла позади одеял фонарь, чтобы окружающие смогли насладиться зрелищем того, как она неспешно моется.
   – Что же ты не кричишь от зависти? – шепнул Стивен, обращаясь к Лие, пока Уэс восторженно любовался силуэтом Ким.
   Лиа, убиравшая посуду, оставила его слова без ответа.
   С рассветом наступила жара, и Лиа расстегнула ворот платья.
   – Это ради меня или него? – поинтересовался Стивен. – Если ради Стэнфорда, не утруждайте себя, застегнитесь. Его интересует только моя сестра, а она мастерица удерживать мужчину возле своей юбки. Тебе стоило бы кое-чему поучиться у нее. Нельзя быть очень честным, во всяком случае, по отношению к господам вроде Стэнфорда. Он охотнее разглядывал бы женщину через занавеску. Но мы с тобой любим обнаженное тело. Он ехидно засмеялся и погнал лошадей. Лиа изо всех сил старалась быть сдержанной. Она мысленно благодарила Бога за то, что не походит на Стивена Шоу. В середине дня они достигли реки, которую им предстояло пересечь. Она разлилась из-за таяния снега, и вода покрывала ступицы колес.
   – Если мы будем продвигаться осторожно, то благополучно переберемся на другой берег, – заявил Уэс, обращаясь к Стивену.
   – Уэсли, мне страшно, – заныла Ким и вцепилась в его руку.
   – Не бойся. Мы переберемся через реку. А ты боишься, Лиа?
   – Нет, – ответила она спокойно. – Думаю, нам это удастся, как до нас удавалось другим.
   – Я так и знал, что ты не испугаешься. – Уэс отвернулся.
   – Эй! – раздался мужской голос с другой стороны реки. Им махал рукой высокий худощавый мужчина в такой же, как у Уэсли, одежде из оленьей кожи.
   – Это Джастин Старк. – Уэс улыбнулся. – Он едет с нами.
   Не обращая на него внимания, Лиа вернулась к фургону. С предельной осторожностью Уэсли направил лошадей и фургон в воду. Лошади переступали боязливо, но Уэс правил ими твердой рукой.
   – Он боится! – презрительно бросил Стивен. – Он дрожит за свою шкуру. Но! Но! – понукал он лошадей и щелкнул кнутом над головой. – Я не собираюсь торчать здесь целый день и не желаю, чтобы этот малый Старк считал меня трусом.
   И Стивен погнал лошадей туда, где было глубоко.
   – Что ты творишь? – закричал Уэсли.
   – Не хочу хлебать поднятую тобою муть, – отозвался Стивен и поравнялся с фургоном Уэса.
   – Правее! Держи правее! – командовал Старк с другого берега.
   Лиа, державшаяся за сиденье обеими руками, крикнула Стивену то же самое, но он не обратил на нее никакого внимания и опять щелкнул кнутом.
   Передняя правая лошадь ступила в яму, пронзительно заржала и увлекла за собой всю упряжку. Тяжело нагруженный фургон наклонился, и Стивен рухнул в воду. Лиа поднялась с сиденья и схватила вожжи, которые тот выпустил из рук.
   – Натягивай поводья! – закричал Старк. – Держи лошадь!
   Лиа попыталась действовать по его подсказке и намотала вожжи на руку, одновременно пытаясь присесть как можно ниже, чтобы достать болтающиеся вожжи, которыми управлялись остальные лошади.
   – Помоги ей, Уэс! – прокричал Старк. – Пусть правит твоя соседка, а ты помоги рыжей!
   Смысл этих подсказок едва доходил до Лии, потому что она была занята, пытаясь добраться до обвисших вожжей. Она вскрикнула, когда перепуганные лошади натянули поводья так, что едва не оторвали ей руку.
   – Лиа! – услышала она голос Уэсли, но слов не разобрала, потому что Кимберли принялась истерически кричать.
   Когда пальцы Лии наконец подцепили остальные вожжи, на ее глазах появились и сразу же высохли слезы облегчения. Собрав все силы, она сумела удержать перепуганных лошадей, направила фургон так, чтобы миновать яму на глубине, и направила лошадей к противоположному берегу.
   Незнакомец бросился в воду и подплыл к ней:
   – Молодец! А теперь держи поводья прямо.
   – Стивен! – окликнула Лиа, когда лошади выбрались на берег. Задняя часть фургона все еще находилась в воде. Она не знала, дошло ли до остальных, что Стивен упал в воду.