Страница:
Еще одним последствием является то, что люди сегодня обладают мощными средствами связи для координации усилий по решению этих проблем.
Одним из самых мощных побуждений к действию была и остается угроза, нависшая над окружающей средой. В 1990 г. насчитывалось 100 000 независимых природоохранных организаций, большинство из которых было основано в 1980-е гг.{25} «За последние полвека Земля потеряла четверть верхнего слоя почвы и треть лесного покрова, – пишут Пол Хоукен, Эмори Ловинс и Л. Хантер Ловинс в своей книге “Естественный капитализм”. – При нынешних темпах разрушения мы потеряем 70 % коралловых рифов и до 25 % морской флоры и фауны в течение срока нашей жизни. За последние 30 лет человечество израсходовало треть ресурсов нашей планеты»{26}.
Коммуникационные технологии сделали более явной и ощутимой проблему глобального неравенства. Стоит задуматься над тем, что беднейшая половина человечества получает всего 5 % от общемирового дохода{27}. Но что происходит, когда эти люди каждый день видят по телевизору экономически успешных людей? Они больше не изнемогают от недееспособности, изоляции. Все чаще они урбанизируются, организуются, открывают для себя силу технологий.
Хотя вопросы, связанные с глобальными проблемами, поставлены, есть сомнения в том, что мировые правительства в состоянии их решить. В последние 20 лет демократия триумфально шествует по планете, и вместе с тем почти везде наблюдается снижение явки избирателей, в том числе и в США, где она достигла почти исторического минимума{28}.
Десятилетия неэффективной политики, проигранная борьба с бедностью, наркотиками и преступностью многих привели к мысли о том, что правительства не обязательно являются самым эффективным и, конечно, не единственным законным инструментом для предоставления многих социальных благ, они менее изобретательны, чем общественные организации.
Кроме того, правительства оказываются практически бессильными перед объединенными корпоративными силами (300 транснациональных корпораций контролируют 25 % мировых активов){29}. Слишком часто правительства были не в состоянии принять серьезные меры по защите окружающей среды, обеспечению достойных условий труда, а в последнее время и по обеспечению целостности финансовых институтов{30}. «В XXI в. в мире глобального капитализма <…> нации борются за инвестиционные потоки, работу и рост, которые могут дать корпорации, и политикам нужно больше средств для того, чтобы конкурировать со своими соперниками и завоевать доверие электората», – отметила Норина Герц, заместитель директора Центра международного бизнеса при Кембриджском университете в своей книге «Незаметное поглощение» (The Silent Takeover). В результате, добавляет Герц, «корпорации, по сути, начинают захватывать территорию, что недопустимо для политиков всего мира»{31}.
Когда кратковременные интересы принимающей решения элиты отрицательно сказываются на долгосрочных интересах общества, возникает проблема. И рассматривая ее, нетрудно впасть в уныние. Однако сегодня именно общественный сектор генерирует энергию, креативные решения и может взять на себя руководящую роль в исправлении сложившейся ситуации. «В то время как перемены ускоряются, НПО быстрее, чем правительства, реагируют на новые требования и возможности, – пишет Джессика Т. Мэтьюс, президент фонда Карнеги за международный мир, в книге “Иностранные дела” (Foreign Affairs). – И они лучше, чем правительства, справляются с проблемами, которые постепенно растут и оказывают кумулятивное воздействие на общество»{32}.
Во всем мире социальные предприниматели демонстрируют новые подходы ко многим социальным проблемам и новые модели для создания благ, социального благополучия и восстановления окружающей среды. Гражданский сектор ощутимо подталкивает общество к реформированию свободного рынка и сложившейся политической системы. Ошибочно называемое движение «антиглобалистов», по сути, является не движением против глобализации, а стратегией действий граждан, направленной на то, чтобы забрать у правительств ту часть власти, которая сегодня отошла к корпорациям.
В настоящее время граждане, разочаровавшиеся в политических лидерах, могут голосовать менее активно, но удовлетворяют многие свои потребности напрямую. Сегодня люди, желающие получить работу с высшим смыслом, отдают предпочтение организациям, которые по инновационности и оперативности превосходят традиционные институты. Эти люди стремятся применить свои способности таким образом, чтобы обеспечить безопасность, признание и смысл своей деятельности и, как следствие, получить от нее моральное удовлетворение. Гражданский же сектор в настоящее время предлагает широкие возможности для этого. Он позволяет соединить воедино то, что волнует вас, что вам нравится делать – причем ежедневно, – и что оказывает реальное воздействие на окружающий нас мир.
Конечно, не каждый является социальным предпринимателем или хочет им быть, так же как и не каждый хочет начать свой бизнес. Но почти каждый сегодня может принять участие в деятельности гражданского сектора. Потому что он растет быстро, в разных направлениях, открывая все новые возможности для людей с самыми разными интересами и навыками. Общественные организации очень нуждаются в хороших менеджерах, маркетологах, финансистах, PR-агентах, программистах, писателях, продавцах, художниках, бухгалтерах, режиссерах и многих других. В зависимости от конкретной миссии также нужны журналисты, агрономы, химики, педагоги, врачи, юристы, биологи, архитекторы, композиторы, инженеры, механики, издатели, градостроители, психологи и т. п. Все чаще предприятия нуждаются в сотрудниках и руководителях, которые ценят социальные, экологические аспекты их работы и которые могут объединить усилия с социальными предпринимателями.
Важно иметь в виду и временной фактор. Совсем недавно, лет 20 назад, гражданский сектор был жестко ограничен в большинстве стран мира. Социальные предприниматели сталкивались с жесткими политическими ограничениями, и у них не было явно выраженной поддержки или сетей, которые можно было бы использовать для финансирования, распространения информации и вдохновения. Во многих случаях они сталкивались со стойким сопротивлением со стороны членов своих семей. Даже в странах с долгой историей общественных организаций, например в США, до недавнего времени лишь немногие люди могли представить, что они могут строить карьеру в этом секторе. Теперь это довольно распространенное явление среди выпускников ведущих университетов США. Действительно, для всех, кто когда-либо говорил: «Это не работает!» или «Можно сделать лучше!» – для всех, кто получает удовольствие, бросая вызов устоявшемуся положению, системе, наступили хорошие времена.
Глава 2. Из маленьких желудей вырастают большие деревья
Одним из самых мощных побуждений к действию была и остается угроза, нависшая над окружающей средой. В 1990 г. насчитывалось 100 000 независимых природоохранных организаций, большинство из которых было основано в 1980-е гг.{25} «За последние полвека Земля потеряла четверть верхнего слоя почвы и треть лесного покрова, – пишут Пол Хоукен, Эмори Ловинс и Л. Хантер Ловинс в своей книге “Естественный капитализм”. – При нынешних темпах разрушения мы потеряем 70 % коралловых рифов и до 25 % морской флоры и фауны в течение срока нашей жизни. За последние 30 лет человечество израсходовало треть ресурсов нашей планеты»{26}.
Коммуникационные технологии сделали более явной и ощутимой проблему глобального неравенства. Стоит задуматься над тем, что беднейшая половина человечества получает всего 5 % от общемирового дохода{27}. Но что происходит, когда эти люди каждый день видят по телевизору экономически успешных людей? Они больше не изнемогают от недееспособности, изоляции. Все чаще они урбанизируются, организуются, открывают для себя силу технологий.
Хотя вопросы, связанные с глобальными проблемами, поставлены, есть сомнения в том, что мировые правительства в состоянии их решить. В последние 20 лет демократия триумфально шествует по планете, и вместе с тем почти везде наблюдается снижение явки избирателей, в том числе и в США, где она достигла почти исторического минимума{28}.
Десятилетия неэффективной политики, проигранная борьба с бедностью, наркотиками и преступностью многих привели к мысли о том, что правительства не обязательно являются самым эффективным и, конечно, не единственным законным инструментом для предоставления многих социальных благ, они менее изобретательны, чем общественные организации.
Кроме того, правительства оказываются практически бессильными перед объединенными корпоративными силами (300 транснациональных корпораций контролируют 25 % мировых активов){29}. Слишком часто правительства были не в состоянии принять серьезные меры по защите окружающей среды, обеспечению достойных условий труда, а в последнее время и по обеспечению целостности финансовых институтов{30}. «В XXI в. в мире глобального капитализма <…> нации борются за инвестиционные потоки, работу и рост, которые могут дать корпорации, и политикам нужно больше средств для того, чтобы конкурировать со своими соперниками и завоевать доверие электората», – отметила Норина Герц, заместитель директора Центра международного бизнеса при Кембриджском университете в своей книге «Незаметное поглощение» (The Silent Takeover). В результате, добавляет Герц, «корпорации, по сути, начинают захватывать территорию, что недопустимо для политиков всего мира»{31}.
Когда кратковременные интересы принимающей решения элиты отрицательно сказываются на долгосрочных интересах общества, возникает проблема. И рассматривая ее, нетрудно впасть в уныние. Однако сегодня именно общественный сектор генерирует энергию, креативные решения и может взять на себя руководящую роль в исправлении сложившейся ситуации. «В то время как перемены ускоряются, НПО быстрее, чем правительства, реагируют на новые требования и возможности, – пишет Джессика Т. Мэтьюс, президент фонда Карнеги за международный мир, в книге “Иностранные дела” (Foreign Affairs). – И они лучше, чем правительства, справляются с проблемами, которые постепенно растут и оказывают кумулятивное воздействие на общество»{32}.
Во всем мире социальные предприниматели демонстрируют новые подходы ко многим социальным проблемам и новые модели для создания благ, социального благополучия и восстановления окружающей среды. Гражданский сектор ощутимо подталкивает общество к реформированию свободного рынка и сложившейся политической системы. Ошибочно называемое движение «антиглобалистов», по сути, является не движением против глобализации, а стратегией действий граждан, направленной на то, чтобы забрать у правительств ту часть власти, которая сегодня отошла к корпорациям.
В настоящее время граждане, разочаровавшиеся в политических лидерах, могут голосовать менее активно, но удовлетворяют многие свои потребности напрямую. Сегодня люди, желающие получить работу с высшим смыслом, отдают предпочтение организациям, которые по инновационности и оперативности превосходят традиционные институты. Эти люди стремятся применить свои способности таким образом, чтобы обеспечить безопасность, признание и смысл своей деятельности и, как следствие, получить от нее моральное удовлетворение. Гражданский же сектор в настоящее время предлагает широкие возможности для этого. Он позволяет соединить воедино то, что волнует вас, что вам нравится делать – причем ежедневно, – и что оказывает реальное воздействие на окружающий нас мир.
Конечно, не каждый является социальным предпринимателем или хочет им быть, так же как и не каждый хочет начать свой бизнес. Но почти каждый сегодня может принять участие в деятельности гражданского сектора. Потому что он растет быстро, в разных направлениях, открывая все новые возможности для людей с самыми разными интересами и навыками. Общественные организации очень нуждаются в хороших менеджерах, маркетологах, финансистах, PR-агентах, программистах, писателях, продавцах, художниках, бухгалтерах, режиссерах и многих других. В зависимости от конкретной миссии также нужны журналисты, агрономы, химики, педагоги, врачи, юристы, биологи, архитекторы, композиторы, инженеры, механики, издатели, градостроители, психологи и т. п. Все чаще предприятия нуждаются в сотрудниках и руководителях, которые ценят социальные, экологические аспекты их работы и которые могут объединить усилия с социальными предпринимателями.
Важно иметь в виду и временной фактор. Совсем недавно, лет 20 назад, гражданский сектор был жестко ограничен в большинстве стран мира. Социальные предприниматели сталкивались с жесткими политическими ограничениями, и у них не было явно выраженной поддержки или сетей, которые можно было бы использовать для финансирования, распространения информации и вдохновения. Во многих случаях они сталкивались со стойким сопротивлением со стороны членов своих семей. Даже в странах с долгой историей общественных организаций, например в США, до недавнего времени лишь немногие люди могли представить, что они могут строить карьеру в этом секторе. Теперь это довольно распространенное явление среди выпускников ведущих университетов США. Действительно, для всех, кто когда-либо говорил: «Это не работает!» или «Можно сделать лучше!» – для всех, кто получает удовольствие, бросая вызов устоявшемуся положению, системе, наступили хорошие времена.
Глава 2. Из маленьких желудей вырастают большие деревья
Любое изменение начинается с взгляда на проблему и решения действовать. В 1978 г. американец Билл Дрейтон, помощник администратора Агентства по охране окружающей среды США[1], решил создать организацию для поддержки ведущих социальных предпринимателей по всему миру. Эту идею он вынашивал 15 лет.
Идея Дрейтона заключалась в поиске по всему миру людей, заинтересованных в социальных переменах, с новыми идеями, сочетающих в себе предпринимательские способности и приверженность этическим требованиям.
Дрейтон, которому тогда было 35 лет, искал людей убежденных в своей правоте, креативных, обладающих здравым смыслом и решимостью, чтобы реализовать свои идеи в больших масштабах, одним словом, тех, кто хочет оставить свой след в истории. Когда у Билла появился этот замысел, стало очевидным, что подход, основанный на поиске и «выращивании» таких самородков, является мощным рычагом для достижения социальных целей. Это было самым правильным, что он мог предпринять, чтобы ускорить решение проблем, с которыми сталкивается наш мир. Дрейтон отправился на поиски преобразователей по всей планете.
К 2006 г. созданная им организация Ashoka: Innovators for the Public поддержала более 1820 социальных предпринимателей в 68 странах Азии, Африки и Европы. Членам организации прямым финансированием было выделено $65 млн, их стратегии развития проанализированы, разработан ряд профессиональных услуг для помощи, что помогло им связаться с крупными компаниями благодаря репутации организации Ashoka, обосновать свои действия и построить социально-коммерческие предприятия.
Организация Ashoka начинала как своего рода венчурная компания, которая искала высокие доходы от умеренных и хорошо продуманных вложений. Однако отдача, к которой она стремится, заключается не в получении прибыли, а в достижениях в области образования, охраны окружающей среды, развития сельской местности, борьбы с бедностью, прав человека, ухода за инвалидами, детьми, находящимися в группе риска, и других областях{33}.
Именно в этих направлениях организация Ashoka прилагает все свои усилия. 170 ее сотрудников создали глобальную сеть, сегодня имеющую десятки тысяч сторонников, которые постоянно ищут в своих странах людей, которые оставят «след в своей области», «установят или изменят тенденции» на национальном и международном уровнях.
В этой книге прослеживаются хроники деяний некоторых из этих людей. В ней рассказаны истории ведущих социальных предпринимателей из Азии, Африки, Латинской Америки и США (большинство из них были найдены по сети Ashoka), а также некоторых людей, которых уже нет в живых, но идеи которых живут, таких как Флоренс Найтингейл и Джеймс П. Грант. Сегодня многие организации поддерживают социальных предпринимателей, но я выбрал Ashoka в качестве примера работы в области социального предпринимательства, потому что это единственная организация, которая активно отслеживает этот феномен на глобальном уровне в течение последних 25 лет. Кроме того, процесс «поиска и отбора», принятый в Ashoka, остается самым строгим из тех, что встречались мне во время выявления новаторов на относительно ранних этапах их карьеры. В центре «паутины», нити которой оплетают сегодня многие страны, находится сам Билл Дрейтон. Поэтому логично начать с него.
Билл Дрейтон похож на тех, кого можно встретить субботним вечером в библиотеке. Он очень худой, носит немодную одежду и ботинки Wallabees. Его волосы растрепаны, кожа слегка бледная, а галстук сбит набок. Но в глазах читается безграничный интерес к жизни, к миру, схожий с любопытством маленького ребенка. Это качество уравновешивается его консервативными манерами. У Дрейтона манеры джентльмена викторианской эпохи. Приветствуя человека, он вежливо кланяется. Показывая дорогу, вытягивает руку на манер дворецкого. Он, кажется, совершенно не способен пройти в дверь первым. И говорит мягким, терпеливым тоном, как его научили родители, которые считали, что если говорить громко, то не имеет никакого значения то, о чем вы хотите сказать.
Когда вы слушаете Дрейтона, возникает чувство, что столкнулись с волшебной тайной или, по словам его подруги Марджори Бентон, наткнулись на «орхидею в трещине на тротуаре». Его отличает высочайший интеллект и замечательная способность усваивать информацию. Иногда кажется, что Дрейтон склонен считать, что другие одинаково осведомлены о взлете и падении империи Маурьев, социальной динамике в Нагаленде и обстоятельствах, которые привели к разработке Великой хартии вольностей. Но он действительно скромен. И хотя он может поговорить как о Филиппе II Македонском, так и о Джордже Буше, делает это без тени притворства. Он делает это не для того, чтобы показать вашу необразованность, а чтобы вы заинтересовались и достали с полки книгу по истории.
Дрейтон работал юристом, консультантом по вопросам управления, правительственным чиновником, но в последние четверть века его основным занятием были путешествия по миру в поисках людей, которые работают над систематическими социальными изменениями. На этом пути он беседовал с тысячами людей с помощью маленького ноутбука и диктофона и собрал огромное количество важных сведений о том, что они делают, чего не делали до них.
Тед Мармор, друг Дрейтона, который преподавал в Школе менеджмента Йельского университета, вспоминал, что говорил о Билле один из профессоров: «Другого такого товарища вы не встретите. Кажется, что его может ветром сдуть, но у него есть призвание и ум Нобелевского лауреата». Мармор добавил: «Этот худой, тщательно контролирующий себя парень в синем костюме наделен огромной силой. И с этим связано его понимание механизмов работы учреждений и устройства мира».
Впервые я встретился с Дрейтоном в 1996 г., через несколько месяцев после публикации моей книги о банке Grameen в Бангладеш{34}. Учитывая мой писательский интерес, мой друг, работавший в Ashoka, предложил мне взять у Дрейтона интервью.
Банк Grameen был первым банком, который популяризировал метод выдачи небольших беззалоговых кредитов для беднейших людей в мире{35}. Основанный в 1976 г. бангладешским профессором экономики Мухаммадом Юнусом, банк к 2007 г. выделил $6,1 млрд для 7,1 млн жителей деревень Бангладеша, 97 % из которых были женщины. Средства, которые банк Grameen предоставляет миллионам жителей деревень, позволяют им прокормить семьи, строить дома с жестяными крышами (которые спасают во время сезона муссонных дождей), отдавать детей в школу и откладывать сбережения на старость.
В 1980-е и 1990-е гг. Юнус доказал, что микрокредиты, подобные тем, что выдает банк Grameen, могут помочь бедным семьям преодолеть нужду в мировых масштабах. Он играл ведущую роль в глобальном движении, которое вызвало волны перемен в международном развитии. К 2005 г. более 3100 программ микрокредитования (или микрофинансирования) охватили 82 млн беднейших семей в мире{36}. В 2006 г. за стремление «создать экономическое и социальное развитие снизу» Юнус и банк Grameen были награждены Нобелевской премией мира.
Я тогда сосредоточил свое внимание на трех главных вопросах. Как появился на свет банк Grameen? Как он работал? И как идея микрокредитования распространилась по всему миру?
Я выяснил, что Юнус на протяжении 20 лет работал над развитием системы кредитования Grameen, его институционализацией и выходом на рынок. Бесчисленное множество людей внесло свой вклад в систему микрокредитования – компетентные сотрудники, информированные спонсоры, смелые заемщики. Многие другие организации использовали эту идею независимо от банка Grameen. Но маловероятно, что микрокредитование распространилось бы в глобальных масштабах без видения Юнуса, его целеустремленности, убежденности и энергии. Я пришел к выводу, что, если общество хочет видеть больше инноваций такого рода, оно должно оказывать бóльшую поддержку таким предпринимателям, как Мухаммад Юнус. В то время я не знал, что именно этим уже на протяжении 15 лет занимался Билл Дрейтон.
До прихода в EPA в 1977 г. Дрейтон учился в Гарвардском колледже, изучал экономику в Оксфордском университете, получил степень доктора права в Йельской юридической школе, а затем работал в консалтинговой фирме McKinsey & Company. Он решил специализироваться в области экономики, права и менеджмента, так как видел в этом ключ к эффективным социальным преобразованиям.
Для создания Ashoka Дрейтон пригласил нескольких коллег, которые, как он считал, обладали качествами и навыками, способствующими созданию сильного учреждения.
«Однажды Билл позвал нас и сказал: “Я хочу создать эту организацию. Будете ли вы со мной?” – вспоминает Джулиан Филипс, коллега Дрейтона по работе в McKinsey, который в свое время служил добровольцем Корпуса мира в Перу и был заместителем директора Департамента здравоохранения при губернаторе Джерри Брауне в Калифорнии. – У меня была в некотором роде левая – но не социалистическая – идея о социальных изменениях, сформировавшаяся под сильным влиянием движения за гражданские права. Когда я был в Корпусе мира, то почти ничего не знал о предпринимательстве и в той мере, в которой я этим занимался, делал это не очень хорошо. Я колебался. Билл сказал: “Это не займет много времени. Мне нужно просто несколько имен для регистрации, а позже мы поговорим о том, с чем будем иметь дело”».
Дрейтон занес в список нескольких других коллег, с которыми он обсуждал идею в течение многих лет: Ашоку Адвани, однокурсника по Оксфорду из Бомбея (ныне Мумбаи), который создал первый журнал о бизнесе в Индии – Business India; Анураму Пури, еще одного однокурсника по Оксфорду, который в McKinsey занимался общественной работой в области здравоохранения, образования и благосостояния; Стивена Хэдли, однокурсника по Йельской школе права, члена Совета национальной безопасности при президенте Форде; и Билла Картера, коллегу по EPA, который получил степень доктора философии за исследования в Китае и несколько лет проработал в Индонезии{37}.
Дрейтон задумался о том, как назвать свою организацию. «Название не должно было быть связано с названием племен или групп на одном из языков, например английском, – вспоминает он. – Я также полагал, что ограничение Европой или Америкой было бы оскорбительным. Мне никогда не приходило в голову придумать бессмысленное слово, например Exxon или Kodak. Поэтому я склонялся к решению назвать организацию в честь какой-нибудь выдающейся личности».
У него было четыре героя: Томас Джефферсон, Махатма Ганди, Жан Монне и индийский император Ашока, который в III в. до н. э. объединил большую часть Южной Азии и был в своем роде пионером инноваций в области экономического развития и социального обеспечения. Дрейтон считал Ашоку одним из наиболее толерантных, глобально мыслящих и творческих лидеров в истории. В итоге он выбрал название: «Ашока. Инновации для общественности». На санскрите «Ашока» означает «отсутствие печали». При выборе логотипа организации Дрейтон остановился на дубе. Не только потому что дуб – крепкое дерево, устойчивое к засухе, которое глубоко пускает корни, раскидистое и дает много тени. Он также напомнил Дрейтону афоризм: «Из маленьких желудей вырастают большие деревья».
Во время рождественских каникул 1978–1979 гг. Дрейтон и его коллеги совершили поисковую поездку в Индию, Индонезию и Венесуэлу, чтобы выяснить, какой должна быть программа по выявлению социальных предпринимателей, когда те еще не известны широкой публике и, вполне вероятно, достигнут чего-то существенного спустя десятилетия. Чтобы проверить эту идею в реальных условиях, они сосредоточились на трех странах с разной площадью и различными культурами. Дрейтон задавался вопросом: «Можно ли создать систему, которая с высокой надежностью будет выявлять инновационные идеи и превосходных предпринимателей прежде, чем это будет доказано рынком?»
За две недели Дрейтон и его команда встретились с 60–70 людьми. «Мы шли и встречались с кем-нибудь за завтраком, ланчем, послеобеденным чаем или ужином, – вспоминает Дрейтон. – У нас был системный подход. Мы смотрели на кого-нибудь, у кого была репутация человека, предпринимающего что-то новое для общественного блага. Мы задавали одни и те же вопросы: “Кто в ваших краях как частное лицо спровоцировал серьезные изменения, которые вы заметили? Как это работает? Это что-то новое? Где можно найти этого человека?” Потом мы шли к этому человеку, задавали те же вопросы и узнавали все больше и больше имен. На каждое имя заводили карточку размером 3 на 5 дюймов, и через несколько недель у нас было по нескольку таких карточек на каждого человека. В конце мы составили список тех людей, кто добился реальных преобразований в различных областях.
Одной из первых проблем, с которой мы столкнулись, было то, что любая организация, собирающая информацию о местных реформаторах, вызвала у местных жителей подозрения в связях с КГБ или ЦРУ. Но в целом ситуация была обнадеживающей. «Мы увидели, что люди очень открыты и доступны. Мы уезжали с мыслью: эти люди действительно чего-то стоят – и видели, что приехали в нужное время в нужное место».
Билл Дрейтон беседует с членом организации Ashoka Вивиком Пандитом
Социальные предприниматели, достигшие определенного влияния, которых искала организация Ashoka, встречались редко, поэтому был смысл начать искать их в шести самых населенных странах мира. В 1979 г. в Бразилии, Китае и СССР социальное предпринимательство не приветствовалось (социальные предприниматели, по понятным причинам, не дают покоя диктаторам). США были слишком дорогой страной. Индонезия была возможным вариантом, но там складывалась сложная политическая ситуация. Оставалась Индия.
Дрейтон отправил представителя в Индию и организовал комитет из местных добровольцев для наблюдения за программой. Член правления Ашок Адвани разместил офис в Дели, где и проходили встречи с потенциальными членами Ashoka (и происходят до сих пор). Финансирование приходило от друзей, от трех частных фондов и из собственного кармана Дрейтона. Стартовый капитал составил около $50 000.
К началу 1981 г. у Дрейтона набралось 300 карточек с именами соискателей. Ashoka была готова провести «первый отбор».
Первым избранным членом организации стала Глория де Соуза, 45-летняя учительница начальной школы из Бомбея, которая мечтала преобразовать систему образования Индии. Де Соуза преподавала в школе уже на протяжении 20 лет. И ничто не причиняло ей такую боль, как, идя по школьному коридору, слышать, как ученики повторяют в унисон: «Here we go round the mulberry bush». Для нее подобная зубрежка была поистине отголоском колониальной эпохи.
Глория де Соуза
В 1971 г. де Соуза приняла участие в работе семинара по экспериментальному и экологическому образованию. Он на многое открыл ей глаза. Когда де Соуза попыталась предложить коллегам попробовать новые методы, их первая реакция была прохладной. «Звучит заманчиво, – говорили ей. – Но это не для Индии. Философия, конечно, хороша, но это абсолютно нецелесообразно для нас».
Тогда Глория де Соуза решила попробовать сама. Она убрала учебники с их малиновками, синими птицами и ивами в сторону и вывела своих учеников на улицу, чтобы познакомить с реальным животным и растительным миром и ответить на реальный вопрос: «Почему муссоны приходят и уходят?». Она заменяла имена Ровер и Китти на индийские имена Арун и Лейла. Она водила учеников на экскурсии, например, к Вратам Индии, чтобы рассказать им об архитектуре и истории, знакомила их с демократией на примере школьных выборов. Учителя и администрация критиковали Глорию за то, что она «ставит опыты над учениками», но сами ребята с энтузиазмом встретили изменения.
В течение следующих пяти лет де Соуза работала в Иезуитской школе, где также пыталась применить свои методы, но ей это не удавалось. Когда Дрейтон встретил ее, Глория наконец смогла убедить администрацию и своих коллег дать ей возможность попробовать применить эти методы и была в процессе их внедрения. «Мне наконец удалось показать учителям, как можно преподавать, не делая процесс слишком трудоемким, – сказала мне де Соуза. – Лучший способ завоевать доверие учителей – рассказать им обо всех глупостях, которые вы совершили».
Идея Дрейтона заключалась в поиске по всему миру людей, заинтересованных в социальных переменах, с новыми идеями, сочетающих в себе предпринимательские способности и приверженность этическим требованиям.
Дрейтон, которому тогда было 35 лет, искал людей убежденных в своей правоте, креативных, обладающих здравым смыслом и решимостью, чтобы реализовать свои идеи в больших масштабах, одним словом, тех, кто хочет оставить свой след в истории. Когда у Билла появился этот замысел, стало очевидным, что подход, основанный на поиске и «выращивании» таких самородков, является мощным рычагом для достижения социальных целей. Это было самым правильным, что он мог предпринять, чтобы ускорить решение проблем, с которыми сталкивается наш мир. Дрейтон отправился на поиски преобразователей по всей планете.
К 2006 г. созданная им организация Ashoka: Innovators for the Public поддержала более 1820 социальных предпринимателей в 68 странах Азии, Африки и Европы. Членам организации прямым финансированием было выделено $65 млн, их стратегии развития проанализированы, разработан ряд профессиональных услуг для помощи, что помогло им связаться с крупными компаниями благодаря репутации организации Ashoka, обосновать свои действия и построить социально-коммерческие предприятия.
Организация Ashoka начинала как своего рода венчурная компания, которая искала высокие доходы от умеренных и хорошо продуманных вложений. Однако отдача, к которой она стремится, заключается не в получении прибыли, а в достижениях в области образования, охраны окружающей среды, развития сельской местности, борьбы с бедностью, прав человека, ухода за инвалидами, детьми, находящимися в группе риска, и других областях{33}.
Именно в этих направлениях организация Ashoka прилагает все свои усилия. 170 ее сотрудников создали глобальную сеть, сегодня имеющую десятки тысяч сторонников, которые постоянно ищут в своих странах людей, которые оставят «след в своей области», «установят или изменят тенденции» на национальном и международном уровнях.
В этой книге прослеживаются хроники деяний некоторых из этих людей. В ней рассказаны истории ведущих социальных предпринимателей из Азии, Африки, Латинской Америки и США (большинство из них были найдены по сети Ashoka), а также некоторых людей, которых уже нет в живых, но идеи которых живут, таких как Флоренс Найтингейл и Джеймс П. Грант. Сегодня многие организации поддерживают социальных предпринимателей, но я выбрал Ashoka в качестве примера работы в области социального предпринимательства, потому что это единственная организация, которая активно отслеживает этот феномен на глобальном уровне в течение последних 25 лет. Кроме того, процесс «поиска и отбора», принятый в Ashoka, остается самым строгим из тех, что встречались мне во время выявления новаторов на относительно ранних этапах их карьеры. В центре «паутины», нити которой оплетают сегодня многие страны, находится сам Билл Дрейтон. Поэтому логично начать с него.
Билл Дрейтон похож на тех, кого можно встретить субботним вечером в библиотеке. Он очень худой, носит немодную одежду и ботинки Wallabees. Его волосы растрепаны, кожа слегка бледная, а галстук сбит набок. Но в глазах читается безграничный интерес к жизни, к миру, схожий с любопытством маленького ребенка. Это качество уравновешивается его консервативными манерами. У Дрейтона манеры джентльмена викторианской эпохи. Приветствуя человека, он вежливо кланяется. Показывая дорогу, вытягивает руку на манер дворецкого. Он, кажется, совершенно не способен пройти в дверь первым. И говорит мягким, терпеливым тоном, как его научили родители, которые считали, что если говорить громко, то не имеет никакого значения то, о чем вы хотите сказать.
Когда вы слушаете Дрейтона, возникает чувство, что столкнулись с волшебной тайной или, по словам его подруги Марджори Бентон, наткнулись на «орхидею в трещине на тротуаре». Его отличает высочайший интеллект и замечательная способность усваивать информацию. Иногда кажется, что Дрейтон склонен считать, что другие одинаково осведомлены о взлете и падении империи Маурьев, социальной динамике в Нагаленде и обстоятельствах, которые привели к разработке Великой хартии вольностей. Но он действительно скромен. И хотя он может поговорить как о Филиппе II Македонском, так и о Джордже Буше, делает это без тени притворства. Он делает это не для того, чтобы показать вашу необразованность, а чтобы вы заинтересовались и достали с полки книгу по истории.
Дрейтон работал юристом, консультантом по вопросам управления, правительственным чиновником, но в последние четверть века его основным занятием были путешествия по миру в поисках людей, которые работают над систематическими социальными изменениями. На этом пути он беседовал с тысячами людей с помощью маленького ноутбука и диктофона и собрал огромное количество важных сведений о том, что они делают, чего не делали до них.
Тед Мармор, друг Дрейтона, который преподавал в Школе менеджмента Йельского университета, вспоминал, что говорил о Билле один из профессоров: «Другого такого товарища вы не встретите. Кажется, что его может ветром сдуть, но у него есть призвание и ум Нобелевского лауреата». Мармор добавил: «Этот худой, тщательно контролирующий себя парень в синем костюме наделен огромной силой. И с этим связано его понимание механизмов работы учреждений и устройства мира».
Впервые я встретился с Дрейтоном в 1996 г., через несколько месяцев после публикации моей книги о банке Grameen в Бангладеш{34}. Учитывая мой писательский интерес, мой друг, работавший в Ashoka, предложил мне взять у Дрейтона интервью.
Банк Grameen был первым банком, который популяризировал метод выдачи небольших беззалоговых кредитов для беднейших людей в мире{35}. Основанный в 1976 г. бангладешским профессором экономики Мухаммадом Юнусом, банк к 2007 г. выделил $6,1 млрд для 7,1 млн жителей деревень Бангладеша, 97 % из которых были женщины. Средства, которые банк Grameen предоставляет миллионам жителей деревень, позволяют им прокормить семьи, строить дома с жестяными крышами (которые спасают во время сезона муссонных дождей), отдавать детей в школу и откладывать сбережения на старость.
В 1980-е и 1990-е гг. Юнус доказал, что микрокредиты, подобные тем, что выдает банк Grameen, могут помочь бедным семьям преодолеть нужду в мировых масштабах. Он играл ведущую роль в глобальном движении, которое вызвало волны перемен в международном развитии. К 2005 г. более 3100 программ микрокредитования (или микрофинансирования) охватили 82 млн беднейших семей в мире{36}. В 2006 г. за стремление «создать экономическое и социальное развитие снизу» Юнус и банк Grameen были награждены Нобелевской премией мира.
Я тогда сосредоточил свое внимание на трех главных вопросах. Как появился на свет банк Grameen? Как он работал? И как идея микрокредитования распространилась по всему миру?
Я выяснил, что Юнус на протяжении 20 лет работал над развитием системы кредитования Grameen, его институционализацией и выходом на рынок. Бесчисленное множество людей внесло свой вклад в систему микрокредитования – компетентные сотрудники, информированные спонсоры, смелые заемщики. Многие другие организации использовали эту идею независимо от банка Grameen. Но маловероятно, что микрокредитование распространилось бы в глобальных масштабах без видения Юнуса, его целеустремленности, убежденности и энергии. Я пришел к выводу, что, если общество хочет видеть больше инноваций такого рода, оно должно оказывать бóльшую поддержку таким предпринимателям, как Мухаммад Юнус. В то время я не знал, что именно этим уже на протяжении 15 лет занимался Билл Дрейтон.
До прихода в EPA в 1977 г. Дрейтон учился в Гарвардском колледже, изучал экономику в Оксфордском университете, получил степень доктора права в Йельской юридической школе, а затем работал в консалтинговой фирме McKinsey & Company. Он решил специализироваться в области экономики, права и менеджмента, так как видел в этом ключ к эффективным социальным преобразованиям.
Для создания Ashoka Дрейтон пригласил нескольких коллег, которые, как он считал, обладали качествами и навыками, способствующими созданию сильного учреждения.
«Однажды Билл позвал нас и сказал: “Я хочу создать эту организацию. Будете ли вы со мной?” – вспоминает Джулиан Филипс, коллега Дрейтона по работе в McKinsey, который в свое время служил добровольцем Корпуса мира в Перу и был заместителем директора Департамента здравоохранения при губернаторе Джерри Брауне в Калифорнии. – У меня была в некотором роде левая – но не социалистическая – идея о социальных изменениях, сформировавшаяся под сильным влиянием движения за гражданские права. Когда я был в Корпусе мира, то почти ничего не знал о предпринимательстве и в той мере, в которой я этим занимался, делал это не очень хорошо. Я колебался. Билл сказал: “Это не займет много времени. Мне нужно просто несколько имен для регистрации, а позже мы поговорим о том, с чем будем иметь дело”».
Дрейтон занес в список нескольких других коллег, с которыми он обсуждал идею в течение многих лет: Ашоку Адвани, однокурсника по Оксфорду из Бомбея (ныне Мумбаи), который создал первый журнал о бизнесе в Индии – Business India; Анураму Пури, еще одного однокурсника по Оксфорду, который в McKinsey занимался общественной работой в области здравоохранения, образования и благосостояния; Стивена Хэдли, однокурсника по Йельской школе права, члена Совета национальной безопасности при президенте Форде; и Билла Картера, коллегу по EPA, который получил степень доктора философии за исследования в Китае и несколько лет проработал в Индонезии{37}.
Дрейтон задумался о том, как назвать свою организацию. «Название не должно было быть связано с названием племен или групп на одном из языков, например английском, – вспоминает он. – Я также полагал, что ограничение Европой или Америкой было бы оскорбительным. Мне никогда не приходило в голову придумать бессмысленное слово, например Exxon или Kodak. Поэтому я склонялся к решению назвать организацию в честь какой-нибудь выдающейся личности».
У него было четыре героя: Томас Джефферсон, Махатма Ганди, Жан Монне и индийский император Ашока, который в III в. до н. э. объединил большую часть Южной Азии и был в своем роде пионером инноваций в области экономического развития и социального обеспечения. Дрейтон считал Ашоку одним из наиболее толерантных, глобально мыслящих и творческих лидеров в истории. В итоге он выбрал название: «Ашока. Инновации для общественности». На санскрите «Ашока» означает «отсутствие печали». При выборе логотипа организации Дрейтон остановился на дубе. Не только потому что дуб – крепкое дерево, устойчивое к засухе, которое глубоко пускает корни, раскидистое и дает много тени. Он также напомнил Дрейтону афоризм: «Из маленьких желудей вырастают большие деревья».
Во время рождественских каникул 1978–1979 гг. Дрейтон и его коллеги совершили поисковую поездку в Индию, Индонезию и Венесуэлу, чтобы выяснить, какой должна быть программа по выявлению социальных предпринимателей, когда те еще не известны широкой публике и, вполне вероятно, достигнут чего-то существенного спустя десятилетия. Чтобы проверить эту идею в реальных условиях, они сосредоточились на трех странах с разной площадью и различными культурами. Дрейтон задавался вопросом: «Можно ли создать систему, которая с высокой надежностью будет выявлять инновационные идеи и превосходных предпринимателей прежде, чем это будет доказано рынком?»
За две недели Дрейтон и его команда встретились с 60–70 людьми. «Мы шли и встречались с кем-нибудь за завтраком, ланчем, послеобеденным чаем или ужином, – вспоминает Дрейтон. – У нас был системный подход. Мы смотрели на кого-нибудь, у кого была репутация человека, предпринимающего что-то новое для общественного блага. Мы задавали одни и те же вопросы: “Кто в ваших краях как частное лицо спровоцировал серьезные изменения, которые вы заметили? Как это работает? Это что-то новое? Где можно найти этого человека?” Потом мы шли к этому человеку, задавали те же вопросы и узнавали все больше и больше имен. На каждое имя заводили карточку размером 3 на 5 дюймов, и через несколько недель у нас было по нескольку таких карточек на каждого человека. В конце мы составили список тех людей, кто добился реальных преобразований в различных областях.
Одной из первых проблем, с которой мы столкнулись, было то, что любая организация, собирающая информацию о местных реформаторах, вызвала у местных жителей подозрения в связях с КГБ или ЦРУ. Но в целом ситуация была обнадеживающей. «Мы увидели, что люди очень открыты и доступны. Мы уезжали с мыслью: эти люди действительно чего-то стоят – и видели, что приехали в нужное время в нужное место».
Социальные предприниматели, достигшие определенного влияния, которых искала организация Ashoka, встречались редко, поэтому был смысл начать искать их в шести самых населенных странах мира. В 1979 г. в Бразилии, Китае и СССР социальное предпринимательство не приветствовалось (социальные предприниматели, по понятным причинам, не дают покоя диктаторам). США были слишком дорогой страной. Индонезия была возможным вариантом, но там складывалась сложная политическая ситуация. Оставалась Индия.
Дрейтон отправил представителя в Индию и организовал комитет из местных добровольцев для наблюдения за программой. Член правления Ашок Адвани разместил офис в Дели, где и проходили встречи с потенциальными членами Ashoka (и происходят до сих пор). Финансирование приходило от друзей, от трех частных фондов и из собственного кармана Дрейтона. Стартовый капитал составил около $50 000.
К началу 1981 г. у Дрейтона набралось 300 карточек с именами соискателей. Ashoka была готова провести «первый отбор».
Первым избранным членом организации стала Глория де Соуза, 45-летняя учительница начальной школы из Бомбея, которая мечтала преобразовать систему образования Индии. Де Соуза преподавала в школе уже на протяжении 20 лет. И ничто не причиняло ей такую боль, как, идя по школьному коридору, слышать, как ученики повторяют в унисон: «Here we go round the mulberry bush». Для нее подобная зубрежка была поистине отголоском колониальной эпохи.
В 1971 г. де Соуза приняла участие в работе семинара по экспериментальному и экологическому образованию. Он на многое открыл ей глаза. Когда де Соуза попыталась предложить коллегам попробовать новые методы, их первая реакция была прохладной. «Звучит заманчиво, – говорили ей. – Но это не для Индии. Философия, конечно, хороша, но это абсолютно нецелесообразно для нас».
Тогда Глория де Соуза решила попробовать сама. Она убрала учебники с их малиновками, синими птицами и ивами в сторону и вывела своих учеников на улицу, чтобы познакомить с реальным животным и растительным миром и ответить на реальный вопрос: «Почему муссоны приходят и уходят?». Она заменяла имена Ровер и Китти на индийские имена Арун и Лейла. Она водила учеников на экскурсии, например, к Вратам Индии, чтобы рассказать им об архитектуре и истории, знакомила их с демократией на примере школьных выборов. Учителя и администрация критиковали Глорию за то, что она «ставит опыты над учениками», но сами ребята с энтузиазмом встретили изменения.
В течение следующих пяти лет де Соуза работала в Иезуитской школе, где также пыталась применить свои методы, но ей это не удавалось. Когда Дрейтон встретил ее, Глория наконец смогла убедить администрацию и своих коллег дать ей возможность попробовать применить эти методы и была в процессе их внедрения. «Мне наконец удалось показать учителям, как можно преподавать, не делая процесс слишком трудоемким, – сказала мне де Соуза. – Лучший способ завоевать доверие учителей – рассказать им обо всех глупостях, которые вы совершили».