Страница:
«В борьбе за идеалы мы сталкиваемся с нечестными, завистливыми и некомпетентными людьми. Упорный человек не обращает внимания на них и не ведет им счет. Ибо тот, кто идет к свету, не думает о том, что творится во тьме.«Эннио был очень чистым человеком, – сказал Роса, когда мы вернулись в машину. – Один из самых выдающихся людей, которых я когда-либо встречал».
Профессору Эннио Амаралу, который своей гениальностью, упорством и идеализмом дал возможность бедным людям с полей воспользоваться благами электроэнергии, – в знак нашей вечной признательности и благодарности».
В 1988 г. после всего того, что Роса сделал, он остался без работы. Он хотел продолжить работу над расширением проекта в Палмарисе, но ему нужно было зарабатывать деньги. К тому же он только что женился. Роса даже не знал, как позиционировать себя в резюме. Он был агрономом, но его работа выходила за рамки сельского хозяйства. Он был инженером, но технические вопросы занимали немного времени. Он работал в правительстве, но он не был государственным служащим. Большую часть времени он тратил на то, чтобы убедить людей попробовать что-то новое.
Тогда Алуизио Асти рекомендовал его в Ashoka.
Когда Роса встретил Дрейтона, он взглянул на себя с новой точки зрения. «Билл дал мне понять, что я был социальным предпринимателем, – сказал мне Роса. – Он показал, что моя роль заключается в том, чтобы оценивать явления, выходящие за рамки теории, и находить практические решения проблем, которые встречаются на этом пути».
Стипендия Ashoka – $9600 в год – обеспечила Росе достаточную финансовую опору для продолжения работы. Он путешествовал по Рио-Гранди-ду-Сул, содействуя электрификации сельской местности. Он арендовал землю, чтобы экспериментировать со способами посадки риса. Он знал, что BNDES предложил государству $2,5 млн в виде займов для электрификации села при условии, что они будут осуществлять надзор за проектом. Он ждал, пока СЕЕЕ, наконец, пересмотрит свои нормативы.
После того как новая норма 025 была утверждена СЕЕЕ, Роса организовал встречу мэров 42 муниципалитетов. В каждом из них Роса исследовал местность, разработал план распределения электроэнергии, а также выявил местных лидеров для организации сообщества. С 1990 по 1993 г. он и Мелло реализовали проект «Свет», проведя электричество 25 000 сельских жителей с низкими доходами. Работая с фермерами, выращивающими кукурузу, сою и производящими молоко, они продемонстрировали, что решения, найденные в свое время в Палмарисе, имеют самое широкое применение. Правда, с учетом инфляции стоимость проведения электричества для одного хозяйства поднялась до $600{41}.
Один из коллег Асти по BNDЕS познакомил Росу с Фернандо Селлес Рибейро, профессором Университета Сан-Паулу, в котором было лучшее отделение электроэнергетики. Изучив опыт Росы, Рибейро основал ресурсный центр для дешевой электрификации, взяв в качестве стандарта норму 025{42}. «Это положило конец продолжающемуся конфликту по поводу того, что наши стандарты будут работать только в одном месте», – вспоминает Роса.
В 1991 г. BNDES создал специальную кредитную линию для содействия дешевой электрификации на основании нормы 025. Другие штаты воспользовались этой моделью. Правда, перспективы электрификации Бразилии недолго казались безоблачными. Уже в следующем году, когда экономика вышла из-под контроля, правительство Бразилии сократило социальные расходы, и BNDES свернул свою кредитную линию.
Для Росы известие о том, что правительство прекращает поддержку дешевой, проверенной системы, которая способствовала уменьшению масштабов нищеты, стимулировала экономический рост и опережала отток населения из сельской местности, было непонятным. Во второй раз правительственные чиновники загоняли его в тупик.
«Я чувствовал себя Сизифом», – сказал он.
И решил избавиться от этого бремени.
В 1992 г. Роса основал коммерческую компанию Sistemas de Tecnología Adecuada Agroelectro («Агроэлектрические передовые технологические системы»), или STA Agroelectro, и начал заниматься распространением по всей Бразилии солнечной энергетики. «Это гораздо лучше, чем потратить десять лет жизни на споры с правительством», – объяснил Роса.
Солнечная энергетика – экологически чистая, возобновляемая, децентрализованная, установка оборудования проста. Но она имеет один серьезный недостаток – высокую стоимость. Роса видел: для того чтобы сделать солнечную энергетику более рентабельной, ее нужно укомплектовать чем-нибудь еще – так, как он соединил однофазную систему Амарала с ирригацией в Палмарисе. Выросший в семье гаучо, Роса знал, что одной из проблем в сельской местности Бразилии является недостаток ограждений участков для выпаса скота. Из-за высокой стоимости обычного ограждения фермеры редко использовали заборы. Это привело к чрезмерному выпасу скота, который повлек за собой деградацию пастбищ. Роса понимал, что, если использовать электрические ограждения и если солнечная электроустановка продавалась бы в комплекте с недорогими многожильными проводами и стекловолоконными штырями, это позволило бы снизить цену на ограждение на 8,5 %. Фермеры получают электричество, увеличение сельскохозяйственного производства, а также улучшают управление земельными ресурсами. Бразилия обладает большим поголовьем скота, поэтому рыночный потенциал такого предложения огромен.
Используя эту бизнес-модель, за пять лет компания STA Agroeleсtro установила 700 ограждений на солнечной энергии в 16 штатах Бразилии. Роса путешествовал из пампасов на юге Бразилии в леса Амазонки на севере, из серрадо (саванны) в центральной Бразилии, в сухие сертао (засушливые земли) во внутренней Бразилии и полузасушливые земли северо-востока. Он был вдали от дома по 2–3 недели в месяц, и его жена Льеж часто просила его прекратить эти поездки. Каждый раз, когда Роса приходил домой из офиса пораньше, его сын Жоао Педро спрашивал: «Ты опять уезжаешь?»
Вдали от дома Роса проводил дни под солнцем, устанавливая солнечные панели, насосы и освещение, измеряя загоны и прокладывая провода. По ночам он спал на фермах. К середине 1990-х гг. у STA работы были расписаны на полгода вперед, а сам Роса получил национальное признание как поставщик дешевой электроэнергии.
Хотя у Росы был бизнес – STA Agroeleсtro, он продолжал продвигать норму 025, предлагая свои услуги в качестве консультанта правительствам штатов. Даже без специальной кредитной линии BNDES правительства продолжали электрификацию сельской местности. В 1996 г. в Рио-Гранди-ду-Сул была начата реализация проекта «Свет II» с бюджетом в $34 млн, основанного на норме 025. Электричество должно было прийти в дома более 160 000 человек. По политическим причинам государственная компания отказалась от помощи Росы. Годы спустя правительство штата Сан-Паулу запустило проект электрификации сельской местности стоимостью $240 млн на основе системы Росы, рассчитывая снабдить электричеством более 800 000 человек.
В 1997 г., когда я впервые беседовал с Росой, он только что был приглашен в качестве консультанта в проект Сан-Паулу и был настроен оптимистично. Однако два года спустя он сообщил, что «Свет II» и проект в Сан-Паулу провалились. В Рио-Гранди-ду-Сул государственная компания обеспечила электричеством около 40 000 сельских жителей. В штате Сан-Паулу план был выполнен на четверть. В обоих случаях, как сказал Роса, проблема заключается в отсутствии мотивации для последующих действий. «Техники пытались выполнять проектные работы из своих кабинетов, – сказал Роса. – А надо было ехать к месту проведения работ!» К 1999 г. политический ландшафт в Бразилии снова изменился. Под давлением Международного валютного фонда правительство Бразилии лишилось своих энергетических предприятий. В 1997 г. Роса сказал мне, что ему придется действовать быстрее, так как электрификация сельских районов, начатая государством, будет остановлена, а энергетические предприятия приватизированы. Приватизация произошла быстрее, чем он ожидал. В результате электрификация сельских районов замедлилась до предела. «В течение многих лет я показывал правительству, что надо делать, – сказал Роса. – Я стал уважаемым человеком в Бразилии. Но после приватизации люди, которых я знал, остались в прошлом. Все изменилось».
Когда Роса говорил об этом, он не казался обескураженным или огорченным. «Среда и окружение изменились, – продолжал он. – Но необходимость в моей работе осталась прежней. Я предприниматель и как предприниматель всегда одержим идеей. Если дела идут не так хорошо, это еще не конец. Значит, надо больше работать. Если вы еще не добились успеха, продолжайте работать».
Но как насчет потраченных 17 лет жизни?
«Да, я очень сердит, – сказал Роса неохотно. – Каждый раз, когда я думаю об этом, я сержусь. Мне хочется кричать во всю силу своих легких. Но я пытаюсь превратить это чувство в позитивную энергию – в решения».
Я не ощущал жалости к Росе. То, что я чувствовал, было похоже на восхищение тем, как он проживает жизнь. Несмотря на все проблемы, он все еще видел себя в центре событий.
К концу 1990-х гг. Роса установил системы солнечной энергии по всей Бразилии. Он побывал почти во всех уголках страны, говорил с тысячами людей об их проблемах, и все истории, которые он слышал, были поразительно схожи друг с другом. Урожаи и доходы фермеров падали.
Миллионы бедных людей уже не могли прокормить себя на своей земле. Новое политическое движение – Movimento Sem Terra («Движение безземельных») – распространилось по всей Бразилии.
В середине 1990-х гг. под давлением этого движения правительство Бразилии приступило к реализации крупной земельной реформы, чтобы к 2002 г. распределить земли среди полумиллиона семей{43}. К сожалению, правительство не приняло мер по обеспечению этих людей электроэнергией и не предоставило им помощи в создании дееспособных ферм. В Рио-Гранди-ду-Сул, например, правительство просто переселило безземельных людей в пампасы, где они стали пахать луга, сажать рис, пшеницу, кукурузу и соевые бобы. Такое ведение сельского хозяйства нарушило почвенный слой, защищавший пастбища от ветровой и водной эрозии. Результатом стала деградация окружающей среды и… сохранение бедности{44}.
По всей Бразилии большинство переселенных семей сегодня борются за то, чтобы прокормить себя. Часть из них покинула выделенные им земли, остальные едва сводят концы с концами. В некоторых регионах с земли ушла почти половина населения{45}. У них у всех были примерно те же проблемы, с какими Роса имел дело в Палмарисе.
Эта экономическая спираль, идущая вниз, не уникальное явление, свойственное только для Бразилии или пампасов. В самом деле, пампасы, как и луга, имеют общепланетарное значение. Луга – вторая по величине экосистема на Земле – занимают обширные территории в Европе, Азии, Африке, Австралии и Америке. Как и влажные тропические леса, они находятся под угрозой исчезновения, но вместе с тем редко бывают под контролем и во многих частях мира сильно деградировали. Помимо того, что луга ценны как пастбища и места обитания представителей многих видов дикой природы, они являются основными территориями водосбора. Алан Савори, авторитет в области комплексного управления ресурсами, назвал воду ахиллесовой пятой современной индустриальной и постиндустриальной цивилизации. Он пишет: «Ее количество и качество определяются состоянием земли, на которой она находится»8.
В поисках путей решения этой проблемы Роса обратился к книге «Продуктивность пастбищ»9, написанной в 1957 г. Андре Вуазеном, французским фермером и биохимиком, который прославился тем, что мог часами сидеть на своей ферме в Нормандии, наблюдая, как пасутся коровы.
Вуазен сделал сенсационное открытие: ключевым фактором в выпасе является время. Если животные пасутся на одном участке слишком долго или если они вернулись на тот же участок слишком быстро после выпаса, пастбище выбивается.
Вуазен придумал систему, которая называется «рациональным или управляемым выпасом» скота, в котором пастбище разделяется на многочисленные загоны (огороженные территории), и животных регулярно перегоняют из одного загона в другой. Он установил четкое расписание, регулирующее этот процесс.
Управляемый выпас приносит немалую пользу, утверждает Вуазен. Фермеры могут уменьшить эксплуатационные расходы, снизить зависимость от минеральных удобрений и сократить закупку семян, уменьшить эрозию почвы, одновременно повысив продуктивность скота. Животные питаются равномерно, и навоз равномерно распределяется по почве. Биоразнообразие увеличивается, здоровье коров улучшается. Вместо того чтобы кормиться в коровниках, что вызывает стресс и заболевания у коров, они могли бы бродить по пастбищу и отдыхать в тени деревьев. Фермерам требуется меньше механизмов, они экономят на топливе и могут в безопасности работать вместе со своими детьми.
Методы Вуазена были реализованы во Франции и Новой Зеландии. Управляемый выпас позже был приспособлен для пастбищных угодий Африки. В последние десятилетия он распространился в Канаде и США, особенно в штате Висконсин, где он называется «управляемый интенсивный загонный выпас», и оказался более рентабельным, чем загонное хозяйство, один из самых популярных способов молочного животноводства{46}. Однако когда «управляемый интенсивный загонный выпас» был введен в Бразилии, результат разочаровал, и от этого метода пришлось отказаться.
Роса подозревал, что у людей не нашлось времени, чтобы исправить ошибки. Роса подумал: если бы он смог показать, что система Вуазена работает в Бразилии, то мог бы повлиять на отечественное луговодство и государственную политику переселения в целом. «Это невероятно, – сказал он мне, – что на миллионах гектаров лугов, защищенных от снегопадов и сильных засух, никто не взялся за натуральную систему выпаса».
Почему система Вуазена не сработала в Бразилии?
Ключ к системе Вуазена – ротация. «Можно осуществить это, только если построить несколько небольших загонов, цена которых должна быть невысокой, – сказал Роса, – построить такие загоны, используя электрические ограждения, – это единственный выход. Здесь, в Бразилии, необходимо иметь технологии, соответствующие земле, климату, растениям и освещению».
Когда начались первые попытки применения метода Вуазена в Бразилии, электрические системы ограждения импортировали из Европы. Но в субтропическом климате Бразилии деревья и кустарники растут быстрее, чем в Европе, они касаются электрического ограждения и отводят ток. Для коров предназначена электрическая изгородь с напряжением 2500 В, для овец – 3500 В. И оборудование Росы, и европейское оборудование работают на 6000 В. Но когда растения касаются проводов европейского оборудования, напряжение падает до 2000 или даже 1000 В. Поэтому Роса и Мелло разработали такое оборудование, в котором ток падал только до 5500 В.
Потом понадобились модификации, соответствующие конкретным регионам. В центральной Бразилии, например, почва имела низкую электропроводность, а значит, там не требовалось более высокое напряжение. «Как мы решили эту проблему? – спросил Роса. – Да так же, как и в проекте в Палмарисе!»
Были и другие модификации, связанные, например, с тем, что Бразилия – одно из тех мест мира, где чаще всего возникают молнии. Кроме того, надо было определиться с сортами пастбищных растений, породами скота. Все отличалось от Европы, Аргентины, Уругвая, Новой Зеландии и Северной Америки.
Роса составил еще одно уравнение: солнечная энергия + многожильные провода = недорогое электрическое ограждение. Недорогое электрическое ограждение + «управляемый выпас» Вуазена = более высокая продуктивность скота, устойчивое землепользование, будущее сельской местности.
За несколько лет Роса успешно установил десятки систем электрических ограждений на солнечной энергии для «управляемого выпаса» Вуазена в десяти штатах, что позволило фермерам Байи выращивать коз, восстанавливать пастбища в Рио-де-Жанейро. Он помог фермам по выращиванию буйволов производить натуральное молоко и моцареллу из буйволиного молока в штате Парана. В большинстве случаев продуктивность фермерских хозяйств увеличивалась вдвое-втрое. В случаях, когда земля сильно деградировала, новая система увеличила выгоду на 500 %.
«Мы уже показали результаты для каждого типа окружающей среды Бразилии, и другие агрономы начинают делать то же самое», – сказал мне Роса в 2001 г. «Еще было сопротивление идее, но этого следовало ожидать, – добавил он. – Трудно сказать о том, что что-то не работало в течение 30 лет, а потом признаться: “О, я был неправ”».
Но на этот раз Росе не пришлось беспокоиться насчет правительства. Система распространялась за счет действия рыночных механизмов. «Фермеры хотят сделать это, – сказал он. – Они производят молоко и мясо. А мир, особенно Европа, готовы платить за это».
В 1990-е гг. площадь земель, отведенных под органическое сельское хозяйство, во всем мире увеличилась в десять раз. Рынок органических пищевых продуктов имеет глобальный доход свыше $22 млрд{47}. Бразильские фермеры-животноводы хотят этим заняться, и Роса планирует помочь им.
В 2001 г. Роса ушел из STA Agroelectro, чтобы создать некоммерческую организацию Instituto Para Desenvolvimento de Energias Alternativas e da Auto Sustentabilidade (Институт развития природной энергии и автономности), или IDEA AS.
STA Agroelectro послужила средством для тестирования рынка, совершенствования комплекса практических моделей. Теперь через IDEA AS Роса пытался применить эти модели в районах, где коммерческая организация не могла работать.
Первоначально он планировал сосредоточиться на трех южных бразильских штатах: Рио-Гранди-ду-Сул, Санта-Катарина и Парана, которые он лучше знал и в которых усиливалась деградация пастбищ. Впоследствии он ограничился южной частью штата Рио-Гранди-ду-Сул, где 250 000 человек не имеют электричества, и в итоге сосредоточился на 13 000 бедных семей.
Роса провел маркетинговое исследование. Одним из ключевых выводов было то, что более половины семей тратят минимум $13 в месяц на дизельное топливо, керосин и аккумуляторы. «Мы видели, что суммы, которые люди ежемесячно расходуют на невозобновляемую энергию, могут быть превращены в ежемесячную плату за возобновляемые источники энергии, оборудование и услуги», – объяснил Роса. Другими словами, большая часть семей могла позволить себе солнечную энергию по коммерческим ставкам, при условии, что они получат возможность арендовать оборудование или платить за него в рассрочку в течение 5–7 лет. «Сельские жители, которые тратили меньше $13 в месяц, также могли получить доступ к солнечной энергии, – добавил Роса, – но им было необходимо долгосрочное финансирование и дополнительные услуги. Недостаточно просто дать этим людям электричество. Также необходимо увеличить их доходы и изменить модели производства путем внедрения соответствующих технологий».
Роса набрал команду технических специалистов, бизнесменов, юристов и журналистов, чтобы они помогли ему разработать соответствующую стратегию. Для достижения полной рыночной ставки потребуется сочетание коммерческих каналов распределения, при котором некоторые клиенты будут обслуживаться STA Agroelectro по рыночным ценам, а другие – IDEA AS по льготным ценам. Было разработано два проекта, первый Роса назвал проект «Хирон». Это был некоммерческий проект, нацеленный на увеличение доходов около 7000 бедных семей при сохранении окружающей среды путем сочетания использования солнечной энергии в производстве органических продуктов животного происхождения, управляемого выпаса и других способов сохранения ресурсов.
Гаучо ассоциируются с образом кентавра из греческой мифологии, а Хирон был единственным кентавром, который отличался мудростью, а не только обладал грубой силой.
Второй проект, который Роса назвал «Солнце светит всем», был коммерческим. Его целью было предоставить возможность использования солнечной энергии, на начальном этапе, для 6100 сельских семей, у которых не было электричества, но которые могли заплатить за солнечные батареи в рассрочку. Роса оценил, что проект может выйти на безубыточность в течение 42–48 месяцев и давать 20–30 %-ную прибыль инвесторам помимо предоставления социальных и экологических преимуществ (например, переход от керосиновых ламп к солнечным может повлечь за собой улучшение здоровья семей, а также сократить выбросы углекислого газа в атмосферу).
Росу особенно вдохновляли выводы его маркетингового исследования. «Если инвестиции в солнечную энергетику полностью окупятся в течение 5–7 лет, это означает, что можно будет привлечь инвестиционный капитал, – пояснил он. – Это очень важно, так как невозможно представить обеспечение бедных людей электроэнергией во всем мире только за счет благотворительности».
Когда я слушал рассказ Росы о его планах, то думал об истории социальных изменений. О том, что в каждом поколении люди опирались на фундамент, заложенный поколениями предыдущими. Результатом революции в микрокредитовании, которое в последние 20 лет активно развивает банк Grameen и другие банки, стало то, что бедные люди в развивающихся странах на сегодня признаны заемщиками с приемлемыми кредитными рисками. К 2007 г. банк Grameen продлил ссуды на недвижимость более чем для 645 000 деревенских жителей, которые хотели платить за свои дома по ставкам менее $1,5 в неделю. Grameen Phone дал в аренду сотовые телефоны около 300 000 «деревенским телефонным барышням», которые зарабатывали на жизнь, продавая селянам звонки с этих телефонов. Утверждение о том, что финансовые учреждения могут создавать надежные, долгосрочные кредитные отношения с бедными людьми, уже не было радикальным. Оно было доказано. И если оно работает для домов и мобильных телефонов, то почему оно не может сработать для солнечных панелей и других производственных активов?
Это важная идея. «Покупка в рассрочку буквально преобразует экономику, – отмечает Питер Друкер. – Везде, где она введена, экономика меняется с управляемой поставками на управляемую спросом, почти вне зависимости от производственного уровня экономики»{48}.
Считайте, что 2 млрд человек, 30 % мирового населения, в настоящее время живут без электричества. И почти половина из них могла бы уже сегодня позволить себе солнечную энергию по коммерческим ценам, если бы имела возможность аренды оборудования или его оплаты в рассрочку{49}. Обеспечение электроэнергией удаленных сельских районов во всем мире преобразует не только экономику, но и образование, здравоохранение. Оно реформирует сельское хозяйство. Доступ к электричеству для многих фермеров является предпосылкой к переходу от неустойчивых, низкодоходных методов ведения хозяйства к устойчивым и высокодоходным. Глобальная электрификация сельской местности также освободила бы мегаполисы мира от нагрузки, уменьшила напряженность в городах.
В 2001 г. Роса был одним из первых 40 социальных предпринимателей, награжденных Женевским фондом социального предпринимательства, который поддерживает выдающихся социальных предпринимателей по всему миру{50}. Позже в том же году Роса также получил премию Инноваций от Технологического музея в Сан-Хосе в размере $50 000 за применение технологий на благо человечества. Всего тогда было выбрано пять победителей из 400 кандидатов, представлявших 50 стран{51}.
Я послал Росе письмо по электронной почте, спрашивая, какие у него ощущения после получения премии.
«Это была фантастика! – написал он в ответ. – Когда я выходил получать приз, огонь горел в моих глазах, а в моей голове быстро пронеслось прошлое: сетки, трансформаторы, солнечные батареи, Эннио, Ней, Билл Дрейтон. Потом, когда люди затихли, мне надо было что-то сказать. Я очень нервничал. Я сказал: “Я провел свои молодые годы в отдаленных районах Бразилии, обеспечивая сельских жителей электроэнергией. Я люблю технологии. Я считаю, что это главная сила, позволяющая добиться перемен в жизни человечества. Каждый проект, который я видел на этом собрании, восхитителен. Когда мы используем наши знания и опыт для служения людям, у человечества есть надежда”».
В 2003 г. Роса все еще путешествовал от 10 до 20 дней в месяц, но уже планировал приостановить свои поездки. Он хотел проводить больше времени со своими детьми. В 42 года он уже чувствовал свою физическую ограниченность. «Я уже не могу работать по двое суток без сна», – объяснил он.
Когда начались первые попытки применения метода Вуазена в Бразилии, электрические системы ограждения импортировали из Европы. Но в субтропическом климате Бразилии деревья и кустарники растут быстрее, чем в Европе, они касаются электрического ограждения и отводят ток. Для коров предназначена электрическая изгородь с напряжением 2500 В, для овец – 3500 В. И оборудование Росы, и европейское оборудование работают на 6000 В. Но когда растения касаются проводов европейского оборудования, напряжение падает до 2000 или даже 1000 В. Поэтому Роса и Мелло разработали такое оборудование, в котором ток падал только до 5500 В.
Потом понадобились модификации, соответствующие конкретным регионам. В центральной Бразилии, например, почва имела низкую электропроводность, а значит, там не требовалось более высокое напряжение. «Как мы решили эту проблему? – спросил Роса. – Да так же, как и в проекте в Палмарисе!»
Были и другие модификации, связанные, например, с тем, что Бразилия – одно из тех мест мира, где чаще всего возникают молнии. Кроме того, надо было определиться с сортами пастбищных растений, породами скота. Все отличалось от Европы, Аргентины, Уругвая, Новой Зеландии и Северной Америки.
Роса составил еще одно уравнение: солнечная энергия + многожильные провода = недорогое электрическое ограждение. Недорогое электрическое ограждение + «управляемый выпас» Вуазена = более высокая продуктивность скота, устойчивое землепользование, будущее сельской местности.
За несколько лет Роса успешно установил десятки систем электрических ограждений на солнечной энергии для «управляемого выпаса» Вуазена в десяти штатах, что позволило фермерам Байи выращивать коз, восстанавливать пастбища в Рио-де-Жанейро. Он помог фермам по выращиванию буйволов производить натуральное молоко и моцареллу из буйволиного молока в штате Парана. В большинстве случаев продуктивность фермерских хозяйств увеличивалась вдвое-втрое. В случаях, когда земля сильно деградировала, новая система увеличила выгоду на 500 %.
«Мы уже показали результаты для каждого типа окружающей среды Бразилии, и другие агрономы начинают делать то же самое», – сказал мне Роса в 2001 г. «Еще было сопротивление идее, но этого следовало ожидать, – добавил он. – Трудно сказать о том, что что-то не работало в течение 30 лет, а потом признаться: “О, я был неправ”».
Но на этот раз Росе не пришлось беспокоиться насчет правительства. Система распространялась за счет действия рыночных механизмов. «Фермеры хотят сделать это, – сказал он. – Они производят молоко и мясо. А мир, особенно Европа, готовы платить за это».
В 1990-е гг. площадь земель, отведенных под органическое сельское хозяйство, во всем мире увеличилась в десять раз. Рынок органических пищевых продуктов имеет глобальный доход свыше $22 млрд{47}. Бразильские фермеры-животноводы хотят этим заняться, и Роса планирует помочь им.
В 2001 г. Роса ушел из STA Agroelectro, чтобы создать некоммерческую организацию Instituto Para Desenvolvimento de Energias Alternativas e da Auto Sustentabilidade (Институт развития природной энергии и автономности), или IDEA AS.
STA Agroelectro послужила средством для тестирования рынка, совершенствования комплекса практических моделей. Теперь через IDEA AS Роса пытался применить эти модели в районах, где коммерческая организация не могла работать.
Первоначально он планировал сосредоточиться на трех южных бразильских штатах: Рио-Гранди-ду-Сул, Санта-Катарина и Парана, которые он лучше знал и в которых усиливалась деградация пастбищ. Впоследствии он ограничился южной частью штата Рио-Гранди-ду-Сул, где 250 000 человек не имеют электричества, и в итоге сосредоточился на 13 000 бедных семей.
Роса провел маркетинговое исследование. Одним из ключевых выводов было то, что более половины семей тратят минимум $13 в месяц на дизельное топливо, керосин и аккумуляторы. «Мы видели, что суммы, которые люди ежемесячно расходуют на невозобновляемую энергию, могут быть превращены в ежемесячную плату за возобновляемые источники энергии, оборудование и услуги», – объяснил Роса. Другими словами, большая часть семей могла позволить себе солнечную энергию по коммерческим ставкам, при условии, что они получат возможность арендовать оборудование или платить за него в рассрочку в течение 5–7 лет. «Сельские жители, которые тратили меньше $13 в месяц, также могли получить доступ к солнечной энергии, – добавил Роса, – но им было необходимо долгосрочное финансирование и дополнительные услуги. Недостаточно просто дать этим людям электричество. Также необходимо увеличить их доходы и изменить модели производства путем внедрения соответствующих технологий».
Роса набрал команду технических специалистов, бизнесменов, юристов и журналистов, чтобы они помогли ему разработать соответствующую стратегию. Для достижения полной рыночной ставки потребуется сочетание коммерческих каналов распределения, при котором некоторые клиенты будут обслуживаться STA Agroelectro по рыночным ценам, а другие – IDEA AS по льготным ценам. Было разработано два проекта, первый Роса назвал проект «Хирон». Это был некоммерческий проект, нацеленный на увеличение доходов около 7000 бедных семей при сохранении окружающей среды путем сочетания использования солнечной энергии в производстве органических продуктов животного происхождения, управляемого выпаса и других способов сохранения ресурсов.
Гаучо ассоциируются с образом кентавра из греческой мифологии, а Хирон был единственным кентавром, который отличался мудростью, а не только обладал грубой силой.
Второй проект, который Роса назвал «Солнце светит всем», был коммерческим. Его целью было предоставить возможность использования солнечной энергии, на начальном этапе, для 6100 сельских семей, у которых не было электричества, но которые могли заплатить за солнечные батареи в рассрочку. Роса оценил, что проект может выйти на безубыточность в течение 42–48 месяцев и давать 20–30 %-ную прибыль инвесторам помимо предоставления социальных и экологических преимуществ (например, переход от керосиновых ламп к солнечным может повлечь за собой улучшение здоровья семей, а также сократить выбросы углекислого газа в атмосферу).
Росу особенно вдохновляли выводы его маркетингового исследования. «Если инвестиции в солнечную энергетику полностью окупятся в течение 5–7 лет, это означает, что можно будет привлечь инвестиционный капитал, – пояснил он. – Это очень важно, так как невозможно представить обеспечение бедных людей электроэнергией во всем мире только за счет благотворительности».
Когда я слушал рассказ Росы о его планах, то думал об истории социальных изменений. О том, что в каждом поколении люди опирались на фундамент, заложенный поколениями предыдущими. Результатом революции в микрокредитовании, которое в последние 20 лет активно развивает банк Grameen и другие банки, стало то, что бедные люди в развивающихся странах на сегодня признаны заемщиками с приемлемыми кредитными рисками. К 2007 г. банк Grameen продлил ссуды на недвижимость более чем для 645 000 деревенских жителей, которые хотели платить за свои дома по ставкам менее $1,5 в неделю. Grameen Phone дал в аренду сотовые телефоны около 300 000 «деревенским телефонным барышням», которые зарабатывали на жизнь, продавая селянам звонки с этих телефонов. Утверждение о том, что финансовые учреждения могут создавать надежные, долгосрочные кредитные отношения с бедными людьми, уже не было радикальным. Оно было доказано. И если оно работает для домов и мобильных телефонов, то почему оно не может сработать для солнечных панелей и других производственных активов?
Это важная идея. «Покупка в рассрочку буквально преобразует экономику, – отмечает Питер Друкер. – Везде, где она введена, экономика меняется с управляемой поставками на управляемую спросом, почти вне зависимости от производственного уровня экономики»{48}.
Считайте, что 2 млрд человек, 30 % мирового населения, в настоящее время живут без электричества. И почти половина из них могла бы уже сегодня позволить себе солнечную энергию по коммерческим ценам, если бы имела возможность аренды оборудования или его оплаты в рассрочку{49}. Обеспечение электроэнергией удаленных сельских районов во всем мире преобразует не только экономику, но и образование, здравоохранение. Оно реформирует сельское хозяйство. Доступ к электричеству для многих фермеров является предпосылкой к переходу от неустойчивых, низкодоходных методов ведения хозяйства к устойчивым и высокодоходным. Глобальная электрификация сельской местности также освободила бы мегаполисы мира от нагрузки, уменьшила напряженность в городах.
В 2001 г. Роса был одним из первых 40 социальных предпринимателей, награжденных Женевским фондом социального предпринимательства, который поддерживает выдающихся социальных предпринимателей по всему миру{50}. Позже в том же году Роса также получил премию Инноваций от Технологического музея в Сан-Хосе в размере $50 000 за применение технологий на благо человечества. Всего тогда было выбрано пять победителей из 400 кандидатов, представлявших 50 стран{51}.
Я послал Росе письмо по электронной почте, спрашивая, какие у него ощущения после получения премии.
«Это была фантастика! – написал он в ответ. – Когда я выходил получать приз, огонь горел в моих глазах, а в моей голове быстро пронеслось прошлое: сетки, трансформаторы, солнечные батареи, Эннио, Ней, Билл Дрейтон. Потом, когда люди затихли, мне надо было что-то сказать. Я очень нервничал. Я сказал: “Я провел свои молодые годы в отдаленных районах Бразилии, обеспечивая сельских жителей электроэнергией. Я люблю технологии. Я считаю, что это главная сила, позволяющая добиться перемен в жизни человечества. Каждый проект, который я видел на этом собрании, восхитителен. Когда мы используем наши знания и опыт для служения людям, у человечества есть надежда”».
В 2003 г. Роса все еще путешествовал от 10 до 20 дней в месяц, но уже планировал приостановить свои поездки. Он хотел проводить больше времени со своими детьми. В 42 года он уже чувствовал свою физическую ограниченность. «Я уже не могу работать по двое суток без сна», – объяснил он.