Страница:
СЕРБЫ
На востоке Украины, в Екатеринославской губ. был целый уезд, называвшийся Славяно-Сербским. Населен он был почти исключительно сербами, но настолько обрусевшими и ассимилированными, что кроме сербских фамилий, да и то не всегда, сербского осталось там очень мало.
Это потомки выходцев из Сербии, поселенных по реке Донцу: в первой половине 18-го столетия. Вначале из них формировались даже отдельные полки, но очень быстро они потеряли свои сербские национальные особенности и к моменту Революции мало чем отличались от соседних украинских земледельцев. Своей интеллигенции они не имели, а те из них, которые получали образование, шли на государственную службу и многие делали блестящие карьеры.
В украинской политической жизни и в Центральной Раде никакого участия не принимали.
ВЕЛИКОРОССЫ
Хотя с началом Революции на Украине и появилось выражение "великорусское национальное меньшинство", определить его территориально и численно и провести отчетливую грань между этим "меньшинством" и основной массой населения, украинцами-малороссами вряд ли возможно.
С одной стороны, получившая образование в русских учебных заведениях, украинская интеллигенция восприняла и русский язык, ставший ее разговорным языком, а также, в значительной степени, и особенности великорусского быта, хотя и была чисто украинской по происхождению. Себя она считала русской и не только не стремилась к какому либо отмежеванию от культуры и жизни общерусском, но всячески и весьма энергично этому противодействовала. Никто другой, как украинцы-малороссы по происхождению были вдохновителями тех ограничений украинской национально-культурной деятельности, которые начали проводиться Правительством, начиная с известного распоряжения министра Валуева, в котором были слова: "отдельного украинского языка не было, нет и быть не может". Украинцами по происхождению были известный редактор газеты "Киевлянин" Д. Пихно и его преемник - В. Шульгин, которые по отношению к "украинству" занимали непримиримо-боевые позиции, равно как и виднейшие деятели киевских "правых" организаций, например, журналист А. Савенко, председатель "Двуглавого Орла" (крайне правой организации) - Пащенко и множество других общественно-политических деятелей Украины.
С другой стороны, благодаря исключительной близости украинского языка и русского литературного, не мало великороссов по происхождению не только приняли участие в украинской национально-культурной деятельности, но и заняли в ней выдающееся положение. Среди лучших украинских писателей второй половины 19 века мы видим великоросску по происхождению, образованию и воспитанию, приехавшую на Украину уже взрослой женщиной, писавшую под псевдонимом "Марко Вовчок". Лучший украинский баснописец - великоросс Глебов. В новейшее время широкую известность, как украинский поэт приобрел великоросс Фитилев, писавший под псевдонимом "Хвыльовый". Идеолог украинского крайнего шовинизма и фашизма - великоросс по происхождению Донцов.
Зная все это, становится понятным, как трудно разграничить "великорусское национальное меньшинство" от украинцев-малороссов. Но все же, так как вопрос этого разграничения был выдвинут в дни Революции, обойти его молчанием нельзя и надо, хоть в самых общих чертах, сказать об этом "национальном меньшинстве".
В равных частях Украины "великорусское национальное меньшинство" было представлено различно. Самым незначительным оно было в трех губерниях Правобережья (Киевская, Подольская и Волынская), которое до конца 18 столетия было под властью Польши, за исключением города Киева с окрестностями.
Здесь выходцы из Великороссии были почти исключительно или, осевшие навсегда потомки русских офицеров и чиновников, служивших в этих краях, или владельцы тех имений, которые во время польских восстаний были конфискованы у поляков-помещиков, принимавших участие в восстаниях, и пожалованы русским офицерам или чиновникам.
Немного больше великороссов, точнее, слившихся с местным населением их потомков, было в двух губерниях Левобережья: Черниговской и Полтавской и в самом Киеве. Здесь мы уже видим и купцов, и ремесленников, и представителей свободных профессий. Большинство этих великороссов, несмотря на свое великорусское происхождение, полностью слились с местным населением и были от него неотделимы. Помещики в этих губерниях были почти исключительно потомки украинской казачьей старшины. Но среди них, особенно крупнейших, были и пришельцы или их потомки. Появились они на Украине в результате или пожалований имений Российскими Императорами, или браков с богатыми украинскими наследницами. Не мало было среди этих пришельцев титулованных иностранцев-представителей Петербургской аристократии. Все они, несмотря на свое иностранное происхождение, считали себя русскими. И никакого интереса к украинской национально-культурной и политической деятельности не проявляли.
Совсем другую картину мы имеем в остальных губерниях Украины: Харьковской, Екатеринославской, Херсонской и северной части Таврической. Там великороссов и численно было больше, и были чисто великорусские села, в которых крестьяне жили обособленной от украинцев жизнью, сохраняя все особенности великорусского быта. В городах тоже было больше великороссов и их потомков, чем в 5 основных губерниях Украины.
Харьковская губерния, как известно была территорией Московского Царства и украинцы на ней появились в результате массового бегства из Приднепровья в бурные годы 17 столетия. Бежали настолько интенсивно, что вскоре вся территория приобрела чисто украинский характер и пришельцы-украинцы во много раз превысили численно, живших там, великороссов. Но все же к 1917 году в пределах Харьковской губернии были и великорусские села и в городах было гораздо больше великорусского элемента, чем в городах основных украинских губерний. Было так называемое "великорусское национальное меньшинство", хотя организационно и не оформленное и к обособлению от местного украинского населения не стремившееся.
В Новороссии (Екатеринославская, Херсонская и сев. часть Таврической губ.) великороссов было еще больше чем в Харьковской губернии. Как известно, Новороссия была присоединена к России только в конце 18-го века, в результате многолетних и частых войн с Турцией, которые вела Россия весь 18 век.
Хотя войны эти велись силами общероссийскими, в которых великороссов было во много раз больше чем украинцев, тем не менее, получивши эти богатейшие земли, Россия не организовала их колонизацию исключительно или хотя бы преимущественно великороссами, а предоставила ничем не ограниченные возможности украинцам занимать эти земли. Она не делала никакой разницы между великороссами и малороссами-украинцами, считая и одних и других своими, русскими.
В результате, население Новороссии приобрело преимущественно украинский характер и великороссы составили там только незначительное меньшинство. Но все же в Новороссии мы встречаем и чисто великорусские села, и весьма значительный процент великороссов среди населения городов. Много великороссов-рабочих привлекла и горная промышленность Новороссии, начавшаяся бурно развиваться во второй половине 19 века.
Но все великороссы, осевшие в Новороссии, не чувствовали себя какой то обособленной этнической группой, легко и охотно смешивались с украинским населением и назвать их "национальным меньшинством" можно было только с большой натяжкой. Многие из них или их потомков и сами не могли определить, кто они такие: великороссы или украинцы. Совершенно другое положение в смысле национального осознания было у других этнических групп Новороссии: немцев, греков, болгар. Там слияние хотя и шло, но гораздо медленнее, а у немцев его и вовсе не было.
Революция 1917 года и создание Украинской Центральной Рады поставили перед разбросанными по всей территории Украины великороссами, многие из которых уже давно потеряли всякие связи с Великороссией и слились с местным населением, проблему создания своего, великорусского "национального меньшинства". Благодаря, указанным выше, распылению по всей Украине этого "меньшинства" и его смешению с украинцами, было совершенно невозможно, ни точно определить численность этого "меньшинства", ни его организационно оформить. Совсем иначе было дело с настоящими "национальными меньшинствами" Украины, давшими своих представителей в Центральную Раду - евреями и поляками. Они были резко обособлены, организационно оформлены и не представлялось никакого труда решить вопрос, кто будет их представлять в Центральной Раде.
Вопрос с "великорусским национальным меньшинством" и его участием в Центральной Раде был решен в духе того времени: социалисты украинские договорились с социалистами общероссийскими (жившими на Украине) и предоставили им некоторое число мест в Раде, решивши, что эти, допущенные в Раду общероссийские социалисты и есть представители "великорусского национального меньшинства" на Украине.
Не-социалисты в те времена вообще не принимались во внимание и были чем то вроде политических "лишенцев", над которыми тяготело не только подозрение, но и обвинение в "контрреволюционности" - самое страшное обвинение в то время.
Вот эти, допущенные в Раду социалисты общероссийские и изображали собою представителей "великорусского национального меньшинства". Их политический удельный вес в Центральной Раде был минимальным и с ними мало считались заправилы украинской политики того времени, несмотря на то, что городские выборы (на которых общероссийские партии получили 90% голосов) с предельной очевидностью показали, что это "меньшинство", в городах имеет подавляющее большинство. Здесь следует отметить, что эти 90% городского населения, голосовавшего совершенно свободно за общероссийские партии в подавляющем своем большинстве были чистые украинцы по происхождению. Многочисленное еврейское население украинских городов голосовало за свои, еврейские, списки, но все они стояли на общероссийских позициях.
Но со всеми этими фактами украинские шовинисты-социалисты, захватившие власть над Украиной не считались. "Большинством" объявили только себя, а всех остальных только великодушно допустили фигурировать в качестве "меньшинств".
ПОЛЯКИ
Поляков на Украине было немного. В лучшем случае они исчислялись несколькими десятками тысяч. Это были почти исключительно помещики Правобережья в их служащие или семьи государственных и частных служащих поляков служащих на Украине, а также их потомки, жившие в городах. Сконцентрированы они были главным образом в губерниях Правобережья, которое было раньше польской колонией и в котором еще осталось не мало следов польского, господства. Ни польских сел, населенных поляками-крестьянами, ни сколько нибудь значительного процента поляков-торговцев и ремесленников в городах - Украина не знала.
Жили поляки своей, резко обособленной жизнью и с местным населением не только не смешивались, но даже и мало общались. Разница языка и религии делали слияние с местным населением психологически невозможным.
Они имели ряд своих, чисто польских, национально-культурных, религиозных и политических организаций и благодаря этому смогли выступить, как хорошо организованное национальное меньшинство, с которым считались гораздо больше, чем с, несравненно более многочисленным "великорусским национальным меньшинством".
Хотя в украинской политической жизни поляки и не участвовали, тем не менее в годы Революции и Гражданской войны мы встречаем в Правительствах Украины министров-поляков: Ржепецкий - у Гетмана; Стемпковский - у Петлюры. Интересно отметать, что оба они были не-социалисты и богатейшие помещики.
ЕВРЕИ
Из всех "национальных меньшинств" Украины наиболее многочисленным и наиболее резко обособленным является еврейское меньшинство. В то же время это меньшинство было наиболее активным в экономической жизни Украины и принимало весьма активное участие в революционных событиях и событиях годов Гражданской Войны. Поэтому для правильного понимания всего происходившего на Украине в те годы совершенно необходимо несколько подробнее (насколько это разрешает объем книги) остановиться за этом "национальном меньшинстве" и его участии в жизни Украины.
Появление на Украине
На Украине евреи появились в тот период ее истории, когда вся Украина-Русь была польской колонией. Существовавшие тогда взаимоотношения между поляками и местным населением предопределили роль евреев, как посредников между эксплуатирующими и угнетающими народ оккупантами-поляками и, страдающим под этой оккупацией, украинским народом. Естественно, что эта роль создала и предпосылки для отчетливо и резко выраженных антиеврейских настроений народа, нередко выливавшихся в еврейские погромы. Настроения эти были так сильны, что отразились даже в народном эпосе Украины, которая в своем эпосе имеет не мало чисто антиеврейских произведений, чего не имеет ни один народ в мире. Как известно, одна из самых распространенных народных песен Украины говорит: "нехай живе вiльна Украiна, щоб не було на Украiнi ни ляха, ни жида"... (Слово "жид" в украинском языке, как и в польском, не является оскорбительным; слово же "яврей" в дореволюционные годы украинец произносил с оттенком пренебрежительно-презрительным).
С освобождением Левобережья и воссоединением с Россией (1654 г.) там исчезли и все евреи. Часть успела бежать с поляками в Польшу, часть была перебита населением в бурные годы Освободительной Борьбы. Не было их и в Слободской Украине, которая никогда не была под властью Польши и куда доступ евреям был строго воспрещен. В царствование императрицы Елизаветы были деланы попытки добиться для евреев разрешения жить на территории подвластной ей Украины, но она категорически этому воспротивилась, и запрет появления евреев, не только на постоянное жительство, но даже и по торговым делам, оставался в силе.
Но с отобранием от Польши (в 1793 г.) трех правобережных губерний Украины (Киевской, Волынской и Подольской) и воссоединения этих земель бывшей Киевской Руси с Россией - России пришлось принять не только земли с коренным населением, но и, прочно обосновавшихся на этих землях за время польского владычества, евреев. Так появились поданные России - евреи.
Численность
Точных данных о числе евреев, ставших российскими подданными с воссоединением Правобережья, мы не имеем. Мы знаем только, что общее число евреев - российских подданных в 1815 году доходило до 1.200.000. Тогда почти все без исключения они жили в пределах Правобережной Украины, Белоруссии и Польши. Проникновение в другие части России еще только начиналось.
Ровно через 100 лет, в 1915 году, в России насчитывалось 5. 500.000 евреев. Кроме того, начиная с 80-х годов 19-го века до 1915 года из России эмигрировало в Америку свыше 1.500.000 евреев.
Учитывая также природный прирост эмигрировавших и сложивши эти цифры, мы получаем более 7.000.000. Значит, за 100 лет число евреев в России возросло в 6 раз. За этот же период общее число всего народонаселения всей России возросло с 45.000.000 (в 1815 году) до 180.000.000 (в 1915 году), то есть всего в 4 раза. Как видно из этих цифр рост еврейского населения в России шел гораздо быстрее, чем рост остального ее населения.
Не делая отсюда никаких выводов, мы отмечаем этот факт, как факт чрезвычайно интересный и показательный. В точности приведенных цифр вряд ли можно сомневаться, ибо они приведены из еврейских источников, из книги известного еврейского демографа Я. Лещинского ("Еврейский народ в цифрах". Берлин. 1922 г.), и, поскольку это было возможно, проверены и сравнены с данными других демографов.
Из тех же еврейских источников мы знаем, что к 1915 году в пределах Украины было 2.150.000, а к 1917 году, благодаря еврейским беженцам с запада и природному приросту, число евреев на Украине приблизилось к цифре 2.500.000, что составляло почти 10% населения. (Имеются ввиду только евреи иудейского вероисповедания).
Политика Правительства в еврейской вопросе
Российское Правительство, получивши в свое подданство, больше миллиона евреев, всячески стремилось привлечь их к участию в общероссийской культурной жизни. Этому всячески противились раввины, руководившие не только религиозной стороной жизни евреев, но всеми сторонами их быта и культуры. Они опасались, что участие евреев в общероссийской культурной жизни неизбежно приведет и к отходу от Талмуда регулирующего и направляющего все стороны жизни евреев и требующего их обособления от народов, среди которых они живут.
Это ассимиляционное направление политики Правительства в еврейском вопросе недвусмысленно выражено в "Положении о евреях", подписанном Александром I-м в 1804 году. В этом "Положении" говорится следующее: "все евреи могут быть принимаемы и обучаемы, без различия от других детей, во всех российских училищах, гимназиях и университетах" (цитируется по "Книге о русском еврействе", Нью-Йорк. 1960 год).
Открывая такие широкие возможности для приобщения евреев к общероссийской культуре путем получения образования в русских учебных заведениях, Правительство в своей ассимиляционной политике прибегало и к другим мероприятиям, иногда очень жестоким, а иногда к мерам, по существу ничего не дающим, а только чисто внешне старающимся "унифицировать" евреев с остальным населением. Так, например, в первой половине 19 века, на основании именного указа Николая I-го (1827 г.), по которому евреи должны были давать рекрутов в армию наравне с другим населением (раньше эта повинность заменялась денежной) было разрешено принимать рекрутов, начиная с 12 летнего возраста. Эти еврейские мальчики направлялись для несения военной службы исключительно в местности, в которых не было еврейского населения, а в пути к месту службы даже запрещалось останавливаться на ночевки в еврейских домах.. Конечно, эти дети не могли нести солдатскую службу наравне со взрослыми. Их отдавали в специальные школы, очень часто в музыкантские, где, оторванные от своей родной среды, мальчики, переходили (вернее, были переводимы) в православие и в дальнейшем проходили военную службу, не испытывая на себе никаких ограничений, как евреи, ибо в России ограничения, как известно, существовали только по признаку религиозному, а не расовому. Это были так называемые "кантонисты", многие из которых сделали не плохую карьеру, как на военной, так, по ее окончании, и на службе гражданской. Вступая в браки с русскими, они полностью обрусевали и для еврейства были потеряны. Этот жестокий метод проведения ассимиляционной политики просуществовал больше четверти столетия и был отменен только в 1856 году. Ощутительных результатов для ассимиляции всей еврейской массы он не дал. В "кантонисты" попадал только весьма незначительный процент еврейских мальчиков.
Другое мероприятие правительства, никаких ощутительных результатов не давшее, это было запрещение носить долгополые кафтаны почти до пят, каковые были чем-то вроде национального костюма у евреев. Николай I-й, любивший внешний порядок и вообще форму, ввел таковую и для евреев, точно определивши какой длины могут быть их кафтаны. Конечно приказ должен был быть исполнен, и евреи обрезали длинные фалды своих кафтанов. Так создалась та верхняя одежда евреев, которая до Революции на Украине называлась "лапсердак". Но "пейсы"- локоны на висках - которые носили евреи, остались неприкосновенными до самой Революции 1917 года. Их носило подавляющее большинство евреев на Украине, кроме незначительного процента отошедших от старых еврейских обычаев. Конечно, "лапсердаки", заменившие старые длиннополые кафтаны, ничего в направлении ассимиляции не дали и евреев к общерусской культуре и быту не приблизили.
К мерам ассимиляционным надо отнести и полное уравнение еврея во всех правах с момента отказа от иудаизма и перехода в любую христианскую религию, не обязательно в православную, чем некоторые евреи и пользовались. Но число их было сравнительно не велико и заметного влияния на приобщение всего еврейства к русской культуре не оказало.
Ограничительные мероприятия
Кроме мероприятий Правительства, направленных к ассимиляции евреев, до самой революции существовали для евреев и ряд ограничений: права жительства, получения образования, экономической деятельности, права на государственную службу и при отбывании воинской повинности. Эти ограничительные мероприятия делали евреев неполноправными российскими гражданами и вызывали острое недовольство не только евреев, но и либеральной русской интеллигенции.
Самым старым ограничительным мероприятием была так называемая "черта оседлости", которая многими считалась чем то вроде "гетто" для евреев, способом их "ущемления". "Черта оседлости" - это было запрещение евреям жить в губерниях центральной России и ограничение территории, на которой им разрешалось жить, 25 западными губерниями Российской Империи, по территории большими, чем Франция. Проходила эта "черта" примерно по линии бывших границ Московского Царства и Речи Посполитой Польской, а кроме того в "черту" были включены вся Новороссия и Слободская Украина. Таким образом вся Украина входила в "черту оседлости".
Введена была "черта оседлости" почти сразу же после того, когда к России были присоединены земли с большим процентом еврейского населения. Но тогда она не носила такого стеснительного ограничительного характера, какой она приобрела в предреволюционные годы.
В статье "Правовое положение евреев в России" знаток этого вопроса, сам еврей, А. Гольденвейзер, в "черте оседлости" пишет следующее:
"Возникновение черты оседлости связано с историческими событиями конца 18 века. В ту эпоху все русские подданные, принадлежавшие к так называемым податным сословиям, - т.е. крестьяне, мещане, ремесленники и купцы, - не имели права свободного передвижения и повсеместного поселения в нынешнем смысле этих понятий. Каждый был "приписан" к местному "обществу" и мог заниматься своим делом лишь в данном месте. В соответствии с этим порядком, евреи, оказавшиеся русскими подданными после разделов Польши, были приписаны к мещанским и купеческим обществам тех местностей Юго-Западного и Северо-Западного Края, в которых они проживали при переходе этих областей к России.
Указом, изданным в 1791 году, Екатерина II-я подтвердила этот порядок и даже распространила территорию поселения евреев на вновь образованные Екатеринославское наместничество и Таврическую область. Как отметил Милюков, основная цель указа состояла именно в том, чтобы подтвердить для евреев равные с остальным населением присоединенных земель права. Но вместе с тем по специальному ходатайству, боявшихся еврейской конкуренции, московских купцов - в этом же акте было указано, что "евреи не имеют никакого права записываться в купечество во внутренние российские города и порты." Этим дополнительным распоряжением указ 1791 года положил начало черты оседлости. Свою первую формулировку черта оседлости получила в изданном при Александре I-м "Положении о евреях 1804 года". С этого времени, вплоть до вынужденной военными событиями 1915 года отмены черты оседлости, ее границы оставались неизменными". ("Книга о русском еврействе". Нью-Йорк. 1960 г.)
Как видно из приведенного выше объяснения, "черта оседлости" преследовала цели скорее уравнительные, чем ограничительные. И потому не удивительно что правила о ней мы находим в том самом "Положении о евреях 1804 года", в котором открываются такие широкие возможности для получения евреями образования в русских учебных заведениях.
Хотя "черта оседлости" и оставалась до 1915 года и была весьма стеснительна для евреев - российских подданных, однако существовало не мало путей и способов эти ограничения обойти, чем евреи очень широко и пользовались.
Ограничения "черты оседлости" не относились к евреям - купцам 1-й гильдии (и их приказчикам), к окончившим высшие учебные заведения, дантистам, провизорам, фельдшерам, а также, как сказано в правилах, "евреям-механикам, винокурам, пивоварам и вообще мастерам и ремесленникам". Все эти категории евреев могли жить по всей России.
Зная все изложенное, теряют всякую, убедительность, весьма распространенные во всем мире, голословные утверждения, что в дореволюционной России "евреям был закрыт доступ к образованию", больше 12% евреев в высших учебных заведениях в то время, когда они составляли меньше 4% всего населения, и ничем не ограниченная возможность открытия учебных заведений с преподаванием на еврейском языке - неопровержимо доказывают, каково было истинное положение в вопросе возможности для евреев получать образование.
Здесь небезынтересно обратить внимание, что именно выходцы из России в новосозданном государстве Израиль составляют подавляющее большинство интеллигенции, министров и политических деятелей, получивши свое образование в той России, где "был евреям закрыт доступ к образованию".
Полученное в русских учебных заведениях образование открыло перед евреями самые широкие возможности для проникновения в ряды российской интеллигенции и слияния с ней, тем более, что отношение этой русской интеллигенции к евреям было весьма дружелюбное.
На востоке Украины, в Екатеринославской губ. был целый уезд, называвшийся Славяно-Сербским. Населен он был почти исключительно сербами, но настолько обрусевшими и ассимилированными, что кроме сербских фамилий, да и то не всегда, сербского осталось там очень мало.
Это потомки выходцев из Сербии, поселенных по реке Донцу: в первой половине 18-го столетия. Вначале из них формировались даже отдельные полки, но очень быстро они потеряли свои сербские национальные особенности и к моменту Революции мало чем отличались от соседних украинских земледельцев. Своей интеллигенции они не имели, а те из них, которые получали образование, шли на государственную службу и многие делали блестящие карьеры.
В украинской политической жизни и в Центральной Раде никакого участия не принимали.
ВЕЛИКОРОССЫ
Хотя с началом Революции на Украине и появилось выражение "великорусское национальное меньшинство", определить его территориально и численно и провести отчетливую грань между этим "меньшинством" и основной массой населения, украинцами-малороссами вряд ли возможно.
С одной стороны, получившая образование в русских учебных заведениях, украинская интеллигенция восприняла и русский язык, ставший ее разговорным языком, а также, в значительной степени, и особенности великорусского быта, хотя и была чисто украинской по происхождению. Себя она считала русской и не только не стремилась к какому либо отмежеванию от культуры и жизни общерусском, но всячески и весьма энергично этому противодействовала. Никто другой, как украинцы-малороссы по происхождению были вдохновителями тех ограничений украинской национально-культурной деятельности, которые начали проводиться Правительством, начиная с известного распоряжения министра Валуева, в котором были слова: "отдельного украинского языка не было, нет и быть не может". Украинцами по происхождению были известный редактор газеты "Киевлянин" Д. Пихно и его преемник - В. Шульгин, которые по отношению к "украинству" занимали непримиримо-боевые позиции, равно как и виднейшие деятели киевских "правых" организаций, например, журналист А. Савенко, председатель "Двуглавого Орла" (крайне правой организации) - Пащенко и множество других общественно-политических деятелей Украины.
С другой стороны, благодаря исключительной близости украинского языка и русского литературного, не мало великороссов по происхождению не только приняли участие в украинской национально-культурной деятельности, но и заняли в ней выдающееся положение. Среди лучших украинских писателей второй половины 19 века мы видим великоросску по происхождению, образованию и воспитанию, приехавшую на Украину уже взрослой женщиной, писавшую под псевдонимом "Марко Вовчок". Лучший украинский баснописец - великоросс Глебов. В новейшее время широкую известность, как украинский поэт приобрел великоросс Фитилев, писавший под псевдонимом "Хвыльовый". Идеолог украинского крайнего шовинизма и фашизма - великоросс по происхождению Донцов.
Зная все это, становится понятным, как трудно разграничить "великорусское национальное меньшинство" от украинцев-малороссов. Но все же, так как вопрос этого разграничения был выдвинут в дни Революции, обойти его молчанием нельзя и надо, хоть в самых общих чертах, сказать об этом "национальном меньшинстве".
В равных частях Украины "великорусское национальное меньшинство" было представлено различно. Самым незначительным оно было в трех губерниях Правобережья (Киевская, Подольская и Волынская), которое до конца 18 столетия было под властью Польши, за исключением города Киева с окрестностями.
Здесь выходцы из Великороссии были почти исключительно или, осевшие навсегда потомки русских офицеров и чиновников, служивших в этих краях, или владельцы тех имений, которые во время польских восстаний были конфискованы у поляков-помещиков, принимавших участие в восстаниях, и пожалованы русским офицерам или чиновникам.
Немного больше великороссов, точнее, слившихся с местным населением их потомков, было в двух губерниях Левобережья: Черниговской и Полтавской и в самом Киеве. Здесь мы уже видим и купцов, и ремесленников, и представителей свободных профессий. Большинство этих великороссов, несмотря на свое великорусское происхождение, полностью слились с местным населением и были от него неотделимы. Помещики в этих губерниях были почти исключительно потомки украинской казачьей старшины. Но среди них, особенно крупнейших, были и пришельцы или их потомки. Появились они на Украине в результате или пожалований имений Российскими Императорами, или браков с богатыми украинскими наследницами. Не мало было среди этих пришельцев титулованных иностранцев-представителей Петербургской аристократии. Все они, несмотря на свое иностранное происхождение, считали себя русскими. И никакого интереса к украинской национально-культурной и политической деятельности не проявляли.
Совсем другую картину мы имеем в остальных губерниях Украины: Харьковской, Екатеринославской, Херсонской и северной части Таврической. Там великороссов и численно было больше, и были чисто великорусские села, в которых крестьяне жили обособленной от украинцев жизнью, сохраняя все особенности великорусского быта. В городах тоже было больше великороссов и их потомков, чем в 5 основных губерниях Украины.
Харьковская губерния, как известно была территорией Московского Царства и украинцы на ней появились в результате массового бегства из Приднепровья в бурные годы 17 столетия. Бежали настолько интенсивно, что вскоре вся территория приобрела чисто украинский характер и пришельцы-украинцы во много раз превысили численно, живших там, великороссов. Но все же к 1917 году в пределах Харьковской губернии были и великорусские села и в городах было гораздо больше великорусского элемента, чем в городах основных украинских губерний. Было так называемое "великорусское национальное меньшинство", хотя организационно и не оформленное и к обособлению от местного украинского населения не стремившееся.
В Новороссии (Екатеринославская, Херсонская и сев. часть Таврической губ.) великороссов было еще больше чем в Харьковской губернии. Как известно, Новороссия была присоединена к России только в конце 18-го века, в результате многолетних и частых войн с Турцией, которые вела Россия весь 18 век.
Хотя войны эти велись силами общероссийскими, в которых великороссов было во много раз больше чем украинцев, тем не менее, получивши эти богатейшие земли, Россия не организовала их колонизацию исключительно или хотя бы преимущественно великороссами, а предоставила ничем не ограниченные возможности украинцам занимать эти земли. Она не делала никакой разницы между великороссами и малороссами-украинцами, считая и одних и других своими, русскими.
В результате, население Новороссии приобрело преимущественно украинский характер и великороссы составили там только незначительное меньшинство. Но все же в Новороссии мы встречаем и чисто великорусские села, и весьма значительный процент великороссов среди населения городов. Много великороссов-рабочих привлекла и горная промышленность Новороссии, начавшаяся бурно развиваться во второй половине 19 века.
Но все великороссы, осевшие в Новороссии, не чувствовали себя какой то обособленной этнической группой, легко и охотно смешивались с украинским населением и назвать их "национальным меньшинством" можно было только с большой натяжкой. Многие из них или их потомков и сами не могли определить, кто они такие: великороссы или украинцы. Совершенно другое положение в смысле национального осознания было у других этнических групп Новороссии: немцев, греков, болгар. Там слияние хотя и шло, но гораздо медленнее, а у немцев его и вовсе не было.
Революция 1917 года и создание Украинской Центральной Рады поставили перед разбросанными по всей территории Украины великороссами, многие из которых уже давно потеряли всякие связи с Великороссией и слились с местным населением, проблему создания своего, великорусского "национального меньшинства". Благодаря, указанным выше, распылению по всей Украине этого "меньшинства" и его смешению с украинцами, было совершенно невозможно, ни точно определить численность этого "меньшинства", ни его организационно оформить. Совсем иначе было дело с настоящими "национальными меньшинствами" Украины, давшими своих представителей в Центральную Раду - евреями и поляками. Они были резко обособлены, организационно оформлены и не представлялось никакого труда решить вопрос, кто будет их представлять в Центральной Раде.
Вопрос с "великорусским национальным меньшинством" и его участием в Центральной Раде был решен в духе того времени: социалисты украинские договорились с социалистами общероссийскими (жившими на Украине) и предоставили им некоторое число мест в Раде, решивши, что эти, допущенные в Раду общероссийские социалисты и есть представители "великорусского национального меньшинства" на Украине.
Не-социалисты в те времена вообще не принимались во внимание и были чем то вроде политических "лишенцев", над которыми тяготело не только подозрение, но и обвинение в "контрреволюционности" - самое страшное обвинение в то время.
Вот эти, допущенные в Раду социалисты общероссийские и изображали собою представителей "великорусского национального меньшинства". Их политический удельный вес в Центральной Раде был минимальным и с ними мало считались заправилы украинской политики того времени, несмотря на то, что городские выборы (на которых общероссийские партии получили 90% голосов) с предельной очевидностью показали, что это "меньшинство", в городах имеет подавляющее большинство. Здесь следует отметить, что эти 90% городского населения, голосовавшего совершенно свободно за общероссийские партии в подавляющем своем большинстве были чистые украинцы по происхождению. Многочисленное еврейское население украинских городов голосовало за свои, еврейские, списки, но все они стояли на общероссийских позициях.
Но со всеми этими фактами украинские шовинисты-социалисты, захватившие власть над Украиной не считались. "Большинством" объявили только себя, а всех остальных только великодушно допустили фигурировать в качестве "меньшинств".
ПОЛЯКИ
Поляков на Украине было немного. В лучшем случае они исчислялись несколькими десятками тысяч. Это были почти исключительно помещики Правобережья в их служащие или семьи государственных и частных служащих поляков служащих на Украине, а также их потомки, жившие в городах. Сконцентрированы они были главным образом в губерниях Правобережья, которое было раньше польской колонией и в котором еще осталось не мало следов польского, господства. Ни польских сел, населенных поляками-крестьянами, ни сколько нибудь значительного процента поляков-торговцев и ремесленников в городах - Украина не знала.
Жили поляки своей, резко обособленной жизнью и с местным населением не только не смешивались, но даже и мало общались. Разница языка и религии делали слияние с местным населением психологически невозможным.
Они имели ряд своих, чисто польских, национально-культурных, религиозных и политических организаций и благодаря этому смогли выступить, как хорошо организованное национальное меньшинство, с которым считались гораздо больше, чем с, несравненно более многочисленным "великорусским национальным меньшинством".
Хотя в украинской политической жизни поляки и не участвовали, тем не менее в годы Революции и Гражданской войны мы встречаем в Правительствах Украины министров-поляков: Ржепецкий - у Гетмана; Стемпковский - у Петлюры. Интересно отметать, что оба они были не-социалисты и богатейшие помещики.
ЕВРЕИ
Из всех "национальных меньшинств" Украины наиболее многочисленным и наиболее резко обособленным является еврейское меньшинство. В то же время это меньшинство было наиболее активным в экономической жизни Украины и принимало весьма активное участие в революционных событиях и событиях годов Гражданской Войны. Поэтому для правильного понимания всего происходившего на Украине в те годы совершенно необходимо несколько подробнее (насколько это разрешает объем книги) остановиться за этом "национальном меньшинстве" и его участии в жизни Украины.
Появление на Украине
На Украине евреи появились в тот период ее истории, когда вся Украина-Русь была польской колонией. Существовавшие тогда взаимоотношения между поляками и местным населением предопределили роль евреев, как посредников между эксплуатирующими и угнетающими народ оккупантами-поляками и, страдающим под этой оккупацией, украинским народом. Естественно, что эта роль создала и предпосылки для отчетливо и резко выраженных антиеврейских настроений народа, нередко выливавшихся в еврейские погромы. Настроения эти были так сильны, что отразились даже в народном эпосе Украины, которая в своем эпосе имеет не мало чисто антиеврейских произведений, чего не имеет ни один народ в мире. Как известно, одна из самых распространенных народных песен Украины говорит: "нехай живе вiльна Украiна, щоб не було на Украiнi ни ляха, ни жида"... (Слово "жид" в украинском языке, как и в польском, не является оскорбительным; слово же "яврей" в дореволюционные годы украинец произносил с оттенком пренебрежительно-презрительным).
С освобождением Левобережья и воссоединением с Россией (1654 г.) там исчезли и все евреи. Часть успела бежать с поляками в Польшу, часть была перебита населением в бурные годы Освободительной Борьбы. Не было их и в Слободской Украине, которая никогда не была под властью Польши и куда доступ евреям был строго воспрещен. В царствование императрицы Елизаветы были деланы попытки добиться для евреев разрешения жить на территории подвластной ей Украины, но она категорически этому воспротивилась, и запрет появления евреев, не только на постоянное жительство, но даже и по торговым делам, оставался в силе.
Но с отобранием от Польши (в 1793 г.) трех правобережных губерний Украины (Киевской, Волынской и Подольской) и воссоединения этих земель бывшей Киевской Руси с Россией - России пришлось принять не только земли с коренным населением, но и, прочно обосновавшихся на этих землях за время польского владычества, евреев. Так появились поданные России - евреи.
Численность
Точных данных о числе евреев, ставших российскими подданными с воссоединением Правобережья, мы не имеем. Мы знаем только, что общее число евреев - российских подданных в 1815 году доходило до 1.200.000. Тогда почти все без исключения они жили в пределах Правобережной Украины, Белоруссии и Польши. Проникновение в другие части России еще только начиналось.
Ровно через 100 лет, в 1915 году, в России насчитывалось 5. 500.000 евреев. Кроме того, начиная с 80-х годов 19-го века до 1915 года из России эмигрировало в Америку свыше 1.500.000 евреев.
Учитывая также природный прирост эмигрировавших и сложивши эти цифры, мы получаем более 7.000.000. Значит, за 100 лет число евреев в России возросло в 6 раз. За этот же период общее число всего народонаселения всей России возросло с 45.000.000 (в 1815 году) до 180.000.000 (в 1915 году), то есть всего в 4 раза. Как видно из этих цифр рост еврейского населения в России шел гораздо быстрее, чем рост остального ее населения.
Не делая отсюда никаких выводов, мы отмечаем этот факт, как факт чрезвычайно интересный и показательный. В точности приведенных цифр вряд ли можно сомневаться, ибо они приведены из еврейских источников, из книги известного еврейского демографа Я. Лещинского ("Еврейский народ в цифрах". Берлин. 1922 г.), и, поскольку это было возможно, проверены и сравнены с данными других демографов.
Из тех же еврейских источников мы знаем, что к 1915 году в пределах Украины было 2.150.000, а к 1917 году, благодаря еврейским беженцам с запада и природному приросту, число евреев на Украине приблизилось к цифре 2.500.000, что составляло почти 10% населения. (Имеются ввиду только евреи иудейского вероисповедания).
Политика Правительства в еврейской вопросе
Российское Правительство, получивши в свое подданство, больше миллиона евреев, всячески стремилось привлечь их к участию в общероссийской культурной жизни. Этому всячески противились раввины, руководившие не только религиозной стороной жизни евреев, но всеми сторонами их быта и культуры. Они опасались, что участие евреев в общероссийской культурной жизни неизбежно приведет и к отходу от Талмуда регулирующего и направляющего все стороны жизни евреев и требующего их обособления от народов, среди которых они живут.
Это ассимиляционное направление политики Правительства в еврейском вопросе недвусмысленно выражено в "Положении о евреях", подписанном Александром I-м в 1804 году. В этом "Положении" говорится следующее: "все евреи могут быть принимаемы и обучаемы, без различия от других детей, во всех российских училищах, гимназиях и университетах" (цитируется по "Книге о русском еврействе", Нью-Йорк. 1960 год).
Открывая такие широкие возможности для приобщения евреев к общероссийской культуре путем получения образования в русских учебных заведениях, Правительство в своей ассимиляционной политике прибегало и к другим мероприятиям, иногда очень жестоким, а иногда к мерам, по существу ничего не дающим, а только чисто внешне старающимся "унифицировать" евреев с остальным населением. Так, например, в первой половине 19 века, на основании именного указа Николая I-го (1827 г.), по которому евреи должны были давать рекрутов в армию наравне с другим населением (раньше эта повинность заменялась денежной) было разрешено принимать рекрутов, начиная с 12 летнего возраста. Эти еврейские мальчики направлялись для несения военной службы исключительно в местности, в которых не было еврейского населения, а в пути к месту службы даже запрещалось останавливаться на ночевки в еврейских домах.. Конечно, эти дети не могли нести солдатскую службу наравне со взрослыми. Их отдавали в специальные школы, очень часто в музыкантские, где, оторванные от своей родной среды, мальчики, переходили (вернее, были переводимы) в православие и в дальнейшем проходили военную службу, не испытывая на себе никаких ограничений, как евреи, ибо в России ограничения, как известно, существовали только по признаку религиозному, а не расовому. Это были так называемые "кантонисты", многие из которых сделали не плохую карьеру, как на военной, так, по ее окончании, и на службе гражданской. Вступая в браки с русскими, они полностью обрусевали и для еврейства были потеряны. Этот жестокий метод проведения ассимиляционной политики просуществовал больше четверти столетия и был отменен только в 1856 году. Ощутительных результатов для ассимиляции всей еврейской массы он не дал. В "кантонисты" попадал только весьма незначительный процент еврейских мальчиков.
Другое мероприятие правительства, никаких ощутительных результатов не давшее, это было запрещение носить долгополые кафтаны почти до пят, каковые были чем-то вроде национального костюма у евреев. Николай I-й, любивший внешний порядок и вообще форму, ввел таковую и для евреев, точно определивши какой длины могут быть их кафтаны. Конечно приказ должен был быть исполнен, и евреи обрезали длинные фалды своих кафтанов. Так создалась та верхняя одежда евреев, которая до Революции на Украине называлась "лапсердак". Но "пейсы"- локоны на висках - которые носили евреи, остались неприкосновенными до самой Революции 1917 года. Их носило подавляющее большинство евреев на Украине, кроме незначительного процента отошедших от старых еврейских обычаев. Конечно, "лапсердаки", заменившие старые длиннополые кафтаны, ничего в направлении ассимиляции не дали и евреев к общерусской культуре и быту не приблизили.
К мерам ассимиляционным надо отнести и полное уравнение еврея во всех правах с момента отказа от иудаизма и перехода в любую христианскую религию, не обязательно в православную, чем некоторые евреи и пользовались. Но число их было сравнительно не велико и заметного влияния на приобщение всего еврейства к русской культуре не оказало.
Ограничительные мероприятия
Кроме мероприятий Правительства, направленных к ассимиляции евреев, до самой революции существовали для евреев и ряд ограничений: права жительства, получения образования, экономической деятельности, права на государственную службу и при отбывании воинской повинности. Эти ограничительные мероприятия делали евреев неполноправными российскими гражданами и вызывали острое недовольство не только евреев, но и либеральной русской интеллигенции.
Самым старым ограничительным мероприятием была так называемая "черта оседлости", которая многими считалась чем то вроде "гетто" для евреев, способом их "ущемления". "Черта оседлости" - это было запрещение евреям жить в губерниях центральной России и ограничение территории, на которой им разрешалось жить, 25 западными губерниями Российской Империи, по территории большими, чем Франция. Проходила эта "черта" примерно по линии бывших границ Московского Царства и Речи Посполитой Польской, а кроме того в "черту" были включены вся Новороссия и Слободская Украина. Таким образом вся Украина входила в "черту оседлости".
Введена была "черта оседлости" почти сразу же после того, когда к России были присоединены земли с большим процентом еврейского населения. Но тогда она не носила такого стеснительного ограничительного характера, какой она приобрела в предреволюционные годы.
В статье "Правовое положение евреев в России" знаток этого вопроса, сам еврей, А. Гольденвейзер, в "черте оседлости" пишет следующее:
"Возникновение черты оседлости связано с историческими событиями конца 18 века. В ту эпоху все русские подданные, принадлежавшие к так называемым податным сословиям, - т.е. крестьяне, мещане, ремесленники и купцы, - не имели права свободного передвижения и повсеместного поселения в нынешнем смысле этих понятий. Каждый был "приписан" к местному "обществу" и мог заниматься своим делом лишь в данном месте. В соответствии с этим порядком, евреи, оказавшиеся русскими подданными после разделов Польши, были приписаны к мещанским и купеческим обществам тех местностей Юго-Западного и Северо-Западного Края, в которых они проживали при переходе этих областей к России.
Указом, изданным в 1791 году, Екатерина II-я подтвердила этот порядок и даже распространила территорию поселения евреев на вновь образованные Екатеринославское наместничество и Таврическую область. Как отметил Милюков, основная цель указа состояла именно в том, чтобы подтвердить для евреев равные с остальным населением присоединенных земель права. Но вместе с тем по специальному ходатайству, боявшихся еврейской конкуренции, московских купцов - в этом же акте было указано, что "евреи не имеют никакого права записываться в купечество во внутренние российские города и порты." Этим дополнительным распоряжением указ 1791 года положил начало черты оседлости. Свою первую формулировку черта оседлости получила в изданном при Александре I-м "Положении о евреях 1804 года". С этого времени, вплоть до вынужденной военными событиями 1915 года отмены черты оседлости, ее границы оставались неизменными". ("Книга о русском еврействе". Нью-Йорк. 1960 г.)
Как видно из приведенного выше объяснения, "черта оседлости" преследовала цели скорее уравнительные, чем ограничительные. И потому не удивительно что правила о ней мы находим в том самом "Положении о евреях 1804 года", в котором открываются такие широкие возможности для получения евреями образования в русских учебных заведениях.
Хотя "черта оседлости" и оставалась до 1915 года и была весьма стеснительна для евреев - российских подданных, однако существовало не мало путей и способов эти ограничения обойти, чем евреи очень широко и пользовались.
Ограничения "черты оседлости" не относились к евреям - купцам 1-й гильдии (и их приказчикам), к окончившим высшие учебные заведения, дантистам, провизорам, фельдшерам, а также, как сказано в правилах, "евреям-механикам, винокурам, пивоварам и вообще мастерам и ремесленникам". Все эти категории евреев могли жить по всей России.
Зная все изложенное, теряют всякую, убедительность, весьма распространенные во всем мире, голословные утверждения, что в дореволюционной России "евреям был закрыт доступ к образованию", больше 12% евреев в высших учебных заведениях в то время, когда они составляли меньше 4% всего населения, и ничем не ограниченная возможность открытия учебных заведений с преподаванием на еврейском языке - неопровержимо доказывают, каково было истинное положение в вопросе возможности для евреев получать образование.
Здесь небезынтересно обратить внимание, что именно выходцы из России в новосозданном государстве Израиль составляют подавляющее большинство интеллигенции, министров и политических деятелей, получивши свое образование в той России, где "был евреям закрыт доступ к образованию".
Полученное в русских учебных заведениях образование открыло перед евреями самые широкие возможности для проникновения в ряды российской интеллигенции и слияния с ней, тем более, что отношение этой русской интеллигенции к евреям было весьма дружелюбное.