Страница:
Сэм опустился в кресло и почувствовал, как оно слегка изменило форму, чтобы приспособиться к его телу. Рико и Фил последовали его примеру, а Мэгги выключила свой аппарат и медленно опустилась на палубу.
— Ну, вот мы и тут, — бодро сказал Фил. — Что теперь?
Мак-Кейд посмотрел на свою сигару, решил, что она стала слишком короткой, и загасил ее со словами:
— Сперва надо осмотреться. Найдем, где тут невольничий рынок... и поищем детей.
Мэгги насмешливо фыркнула. Мак-Кейд корректно улыбнулся.
— Что, Мэгги? Хочешь что-нибудь добавить?
— Только то, что весь твой план — дурацкий, — тотчас же отозвалась Мэгги.
— Не стесняйся... скажи, что ты имеешь в виду, — сухо попросил Рико.
— Спасибо, я так и сделаю, — сказала Мэгги, сверкнув глазами. — Если дети здесь, вы собираетесь спасти их, верно?
— Очевидно, — ответил слегка озадаченный Мак-Кейд. — Ну и что?
Мэгги по очереди посмотрела всем в глаза.
— А то, что мы должны готовиться к худшему! — проворчала она, — Подумайте об этом. Предположим, вы найдете их, двадцать с чем-то беззащитных девочек. И столько же мальчиков. Что вы будете делать? Выведете их под прицелом? Если так, то надо было прийти сюда с целым флотом. Ведь я бывала здесь прежде и знаю, что, если вас не остановят владельцы, это сделает само Звено.
— А может быть, — продолжала Мэгги, — может быть, вы собираетесь выкупить ребятишек? Скажи-ка, Сэм, не завалялись ли у тебя под подушкой сотни две тысяч кредитов? Лиф расплатился за нас на Лакоре, но что будет здесь?
Повисло тягостное молчание. Мак-Кейд поднялся и подошел к автобару. Он заказал виски с Терры, и, когда стакан наполнился, задумчиво пригубил его. Когда Мак-Кейд обернулся, на его лице была ухмылка.
— Спасибо, Мэгги. Наверное, я так привык преодолевать всяческие проблемы, что не всегда обдумываю все до конца. Судя по всему, мы не сможем забрать детей силой, и у меня под подушкой не завалялось двух сотен кусков. Поэтому, если дети здесь, у нас будут проблемы, а если нет — то таковых не будет. Как насчет того, чтобы вам с Рико осмотреться тут? Тогда и узнаем, нужны нам двести тысяч или нет.
Мэгги невольно кивнула, соглашаясь с ним. Мак-Кейд рассуждал так разумно, что придраться было не к чему.
Шлюз «Бегущего в пустоте» закрылся за ними. Белесоватая, слегка ребристая изнутри труба была около семи футов в диаметре. Казалось, что сами стены излучали ровный желтоватый свет.
Мэгги махнула Рико, чтобы он шел вперед. Труба делала несколько крутых поворотов, и Мэгги не хотелось, чтобы кто-нибудь видел ее оплошность, если она допустит таковую.
Рико пожал плечами и обогнал ее. Через несколько секунд он скрылся за поворотом.
Мэгги последовала за ним, следя за изгибами трубы и постепенно приспосабливая к ним свое движение. Потом труба стала прямой, и далеко впереди показался Рико. Увеличив скорость, главный инженер поравнялась с Рико у главного шлюза.
Шлюз открылся, они вошли в него, и он закрылся снова. Тут же ожил настенный экран. На нем Мэгги увидела нечто округлое, с головой и плечами, но без лица. Нечто было серебристым и слегка отражавшим свет.
Там, где на человеческом лице находятся глаза, у него были неглубокие углубления, а на месте носа — бугорок. На черном фоне все вместе выглядело как-то особо торжественно.
Это было что-то новое. В прошлый раз Мэгги не видела ничего подобного.
Поначалу ей показалось, что это робот, промежуточная форма между машинами функционального облика и более человекоподобными аппаратами, которые использовались для хозяйственных нужд. Но это устройство, как вскоре выяснила Мэгги, имело иное назначение.
Машина заговорила, а ее серебристая физиономия осталась неподвижной. Голос был нейтральным, его нельзя было назвать ни мужским, ни женским.
— Приветствую вас, добро пожаловать на Звено. Я — исполнитель, один из четырехсот шестидесяти трех исполнителей, находящихся в разных частях нашего города. Мы — прямое воплощение разума, известного как Искусственный интеллект Звена.
Я создан для того, чтобы отвечать на ваши вопросы, решать ваши проблемы и сделать ваше пребывание здесь как можно более приятным и продуктивным. Пожалуйста, обращайтесь ко мне в любое время, когда вам понадобится помощь.
Перед тем как двигаться дальше, пожалуйста, выслушайте и запомните мои правила. Первое: никто не должен замышлять и предпринимать никаких попыток, которые могут причинить ущерб Звену, повредить или испортить его само, его работников, исполнителей или других уполномоченных ИИ.
— Во-вторых, — продолжал исполнитель, — во время посещения Звена никто не должен носить или использовать огнестрельное оружие.
— Вполне понятно, — заметил Рико. — Не ссорься с боссом... и не делай лишних дырок в жилище.
— Нарушение моих законов, — закончил исполнитель, — карается смертью. Приятного посещения.
— Ну спасибо, дружище! — едко бросил Рико. — Что ж, начнем развлекаться.
Изображение померкло, и шлюз раскрылся.
«Разумно, — решила Мэгги. — Заходишь в шлюз — и пожалуйста! Волей-неволей, а выслушаешь все до конца».
— Ну же! — окликнул ее Рико. — Пойдем наслаждаться видами.
Когда Рико выходил из шлюза, раздался сигнал, и Мэгги услышала, как мягкий голос произнес:
— Вы выходите из шлюза номер семьдесят семь. Пожалуйста, запомните этот номер, чтобы впоследствии не заблудиться. Если вы забудете номер, или вам понадобится какая-нибудь помощь, пожалуйста, обратитесь к исполнителю и спросите у него. Буду рад помочь вам. Приятного посещения.
Мэгги выплыла из шлюза и развернула свое антигравитационное кресло. Огромные сдвоенные семерки покрывали все пространство вокруг шлюза. Их будет хорошо видно и с большого расстояния. Было ли так и в прошлый раз? Мэгги не могла вспомнить.
Рико коснулся ее руки.
— Идем, шеф... ты еще помнишь о детях? Мы должны узнать, здесь они или нет.
Мэгги кивнула и двинулась за ним. Зал был огромным и тянулся довольно далеко, а потом слегка заворачивал вправо.
Сам город был просто невероятно большим. И от этого возникали вопросы, более серьезные, чем само происхождение Звена и его интеллекта. Кто построил для него этот город? И зачем? Этого не знал никто.
По середине зала пролегала пешеходная дорожка, а все остальное пространство было заполнено бесчисленным множеством грузовых контейнеров, торговых лотков, самым разным оборудованием, а то и просто разным барахлом.
Туда и сюда сновали люди, роботы, инопланетяне, автоплатформы, автопогрузчики, домашние животные, серебристые исполнители, киборги, андроиды и прочие создания, о происхождении которых Мэгги могла только гадать. Что ж, по крайней мере хоть это не изменилось.
Хотя здесь были и большие торговые ряды, где осуществлялась специализированная продажа товаров, там был большой спрос на место и аренда стоила дорого.
Поэтому такие залы использовались для демонстрационных показов, поскольку товар основной массы торговцев был слишком скромным, чтобы окупить место в выставочном зале.
Мэгги бросила взгляд на Рико, шагавшего рядом с ней. Он был непривычно молчалив. Она знала причину или думала, что знает, потому и заставила себя начать разговор:
— Скажи мне, Рико, ну почему именно мы? Я вижу, тебя это тоже бесит. Почему Сэм не пошел сам?
Рико неожиданно остановился и посмотрел на нее. Вид у него был сердитый, и голос тоже.
— Слушай сюда, Мэгги! Я уже устал от твоего вздора. Я не знаю, что там у Сэма на уме. Он скажет нам, когда все будет готово. А пока что я хочу, чтобы ты кое-что запомнила. Во-первых, во всей империи найдется разве что десяток людей с такими мозгами, как у Сэма. Ты можешь вякать сколько влезет, но если мы найдем этих детей, Сэм придумает, как быть дальше. Во-вторых, я не знаю, какие там у тебя проблемы, но ты бы лучше заткнулась, а не то я найду способ оставить твою дурацкую задницу на Звене!
В душе Мэгги бушевали самые разные чувства. В первую очередь заявил о себе гнев. Да как Рико смеет так с ней разговаривать?! Это ее-то он хочет оставить? Не выйдет, черт побери! Скорее она его оставит! И Сэма тоже! Хорошему инженеру всегда найдется работа.
Потом настал черед более трезвых мыслей. Одна помогла понять боль, которую испытывал Рико, а другая шепнула о том, что в который раз все повторяется по старой схеме.
На всех кораблях, где она служила, Мэгги вела себя совершенно несносно и добивалась того, что ее увольняли.
Так ей было проще: ни в чем не участвовать, ни о ком не заботиться, ни о ком не болеть душой, а стало быть, и не страдать. Это началось после взрыва и потери ног, после гибели всей ее команды. Но когда же все это кончится? Через год? Через два?
Мэгги откашлялась и отвела взгляд.
— Я иногда распускаю язык. Прости, Рико, — тихо сказала она.
Рико с недоверием посмотрел ей в лицо, но увидел, что она говорит искренне, и пожал плечами.
— По правде говоря, Мэгги, ты распускаешь язык постоянно... но какого черта... я тоже. Давай пожмем руки!
Ладошка Мэгги исчезла в ручище Рико, и женщина улыбнулась.
12
13
— Ну, вот мы и тут, — бодро сказал Фил. — Что теперь?
Мак-Кейд посмотрел на свою сигару, решил, что она стала слишком короткой, и загасил ее со словами:
— Сперва надо осмотреться. Найдем, где тут невольничий рынок... и поищем детей.
Мэгги насмешливо фыркнула. Мак-Кейд корректно улыбнулся.
— Что, Мэгги? Хочешь что-нибудь добавить?
— Только то, что весь твой план — дурацкий, — тотчас же отозвалась Мэгги.
— Не стесняйся... скажи, что ты имеешь в виду, — сухо попросил Рико.
— Спасибо, я так и сделаю, — сказала Мэгги, сверкнув глазами. — Если дети здесь, вы собираетесь спасти их, верно?
— Очевидно, — ответил слегка озадаченный Мак-Кейд. — Ну и что?
Мэгги по очереди посмотрела всем в глаза.
— А то, что мы должны готовиться к худшему! — проворчала она, — Подумайте об этом. Предположим, вы найдете их, двадцать с чем-то беззащитных девочек. И столько же мальчиков. Что вы будете делать? Выведете их под прицелом? Если так, то надо было прийти сюда с целым флотом. Ведь я бывала здесь прежде и знаю, что, если вас не остановят владельцы, это сделает само Звено.
— А может быть, — продолжала Мэгги, — может быть, вы собираетесь выкупить ребятишек? Скажи-ка, Сэм, не завалялись ли у тебя под подушкой сотни две тысяч кредитов? Лиф расплатился за нас на Лакоре, но что будет здесь?
Повисло тягостное молчание. Мак-Кейд поднялся и подошел к автобару. Он заказал виски с Терры, и, когда стакан наполнился, задумчиво пригубил его. Когда Мак-Кейд обернулся, на его лице была ухмылка.
— Спасибо, Мэгги. Наверное, я так привык преодолевать всяческие проблемы, что не всегда обдумываю все до конца. Судя по всему, мы не сможем забрать детей силой, и у меня под подушкой не завалялось двух сотен кусков. Поэтому, если дети здесь, у нас будут проблемы, а если нет — то таковых не будет. Как насчет того, чтобы вам с Рико осмотреться тут? Тогда и узнаем, нужны нам двести тысяч или нет.
Мэгги невольно кивнула, соглашаясь с ним. Мак-Кейд рассуждал так разумно, что придраться было не к чему.
Шлюз «Бегущего в пустоте» закрылся за ними. Белесоватая, слегка ребристая изнутри труба была около семи футов в диаметре. Казалось, что сами стены излучали ровный желтоватый свет.
Мэгги махнула Рико, чтобы он шел вперед. Труба делала несколько крутых поворотов, и Мэгги не хотелось, чтобы кто-нибудь видел ее оплошность, если она допустит таковую.
Рико пожал плечами и обогнал ее. Через несколько секунд он скрылся за поворотом.
Мэгги последовала за ним, следя за изгибами трубы и постепенно приспосабливая к ним свое движение. Потом труба стала прямой, и далеко впереди показался Рико. Увеличив скорость, главный инженер поравнялась с Рико у главного шлюза.
Шлюз открылся, они вошли в него, и он закрылся снова. Тут же ожил настенный экран. На нем Мэгги увидела нечто округлое, с головой и плечами, но без лица. Нечто было серебристым и слегка отражавшим свет.
Там, где на человеческом лице находятся глаза, у него были неглубокие углубления, а на месте носа — бугорок. На черном фоне все вместе выглядело как-то особо торжественно.
Это было что-то новое. В прошлый раз Мэгги не видела ничего подобного.
Поначалу ей показалось, что это робот, промежуточная форма между машинами функционального облика и более человекоподобными аппаратами, которые использовались для хозяйственных нужд. Но это устройство, как вскоре выяснила Мэгги, имело иное назначение.
Машина заговорила, а ее серебристая физиономия осталась неподвижной. Голос был нейтральным, его нельзя было назвать ни мужским, ни женским.
— Приветствую вас, добро пожаловать на Звено. Я — исполнитель, один из четырехсот шестидесяти трех исполнителей, находящихся в разных частях нашего города. Мы — прямое воплощение разума, известного как Искусственный интеллект Звена.
Я создан для того, чтобы отвечать на ваши вопросы, решать ваши проблемы и сделать ваше пребывание здесь как можно более приятным и продуктивным. Пожалуйста, обращайтесь ко мне в любое время, когда вам понадобится помощь.
Перед тем как двигаться дальше, пожалуйста, выслушайте и запомните мои правила. Первое: никто не должен замышлять и предпринимать никаких попыток, которые могут причинить ущерб Звену, повредить или испортить его само, его работников, исполнителей или других уполномоченных ИИ.
— Во-вторых, — продолжал исполнитель, — во время посещения Звена никто не должен носить или использовать огнестрельное оружие.
— Вполне понятно, — заметил Рико. — Не ссорься с боссом... и не делай лишних дырок в жилище.
— Нарушение моих законов, — закончил исполнитель, — карается смертью. Приятного посещения.
— Ну спасибо, дружище! — едко бросил Рико. — Что ж, начнем развлекаться.
Изображение померкло, и шлюз раскрылся.
«Разумно, — решила Мэгги. — Заходишь в шлюз — и пожалуйста! Волей-неволей, а выслушаешь все до конца».
— Ну же! — окликнул ее Рико. — Пойдем наслаждаться видами.
Когда Рико выходил из шлюза, раздался сигнал, и Мэгги услышала, как мягкий голос произнес:
— Вы выходите из шлюза номер семьдесят семь. Пожалуйста, запомните этот номер, чтобы впоследствии не заблудиться. Если вы забудете номер, или вам понадобится какая-нибудь помощь, пожалуйста, обратитесь к исполнителю и спросите у него. Буду рад помочь вам. Приятного посещения.
Мэгги выплыла из шлюза и развернула свое антигравитационное кресло. Огромные сдвоенные семерки покрывали все пространство вокруг шлюза. Их будет хорошо видно и с большого расстояния. Было ли так и в прошлый раз? Мэгги не могла вспомнить.
Рико коснулся ее руки.
— Идем, шеф... ты еще помнишь о детях? Мы должны узнать, здесь они или нет.
Мэгги кивнула и двинулась за ним. Зал был огромным и тянулся довольно далеко, а потом слегка заворачивал вправо.
Сам город был просто невероятно большим. И от этого возникали вопросы, более серьезные, чем само происхождение Звена и его интеллекта. Кто построил для него этот город? И зачем? Этого не знал никто.
По середине зала пролегала пешеходная дорожка, а все остальное пространство было заполнено бесчисленным множеством грузовых контейнеров, торговых лотков, самым разным оборудованием, а то и просто разным барахлом.
Туда и сюда сновали люди, роботы, инопланетяне, автоплатформы, автопогрузчики, домашние животные, серебристые исполнители, киборги, андроиды и прочие создания, о происхождении которых Мэгги могла только гадать. Что ж, по крайней мере хоть это не изменилось.
Хотя здесь были и большие торговые ряды, где осуществлялась специализированная продажа товаров, там был большой спрос на место и аренда стоила дорого.
Поэтому такие залы использовались для демонстрационных показов, поскольку товар основной массы торговцев был слишком скромным, чтобы окупить место в выставочном зале.
Мэгги бросила взгляд на Рико, шагавшего рядом с ней. Он был непривычно молчалив. Она знала причину или думала, что знает, потому и заставила себя начать разговор:
— Скажи мне, Рико, ну почему именно мы? Я вижу, тебя это тоже бесит. Почему Сэм не пошел сам?
Рико неожиданно остановился и посмотрел на нее. Вид у него был сердитый, и голос тоже.
— Слушай сюда, Мэгги! Я уже устал от твоего вздора. Я не знаю, что там у Сэма на уме. Он скажет нам, когда все будет готово. А пока что я хочу, чтобы ты кое-что запомнила. Во-первых, во всей империи найдется разве что десяток людей с такими мозгами, как у Сэма. Ты можешь вякать сколько влезет, но если мы найдем этих детей, Сэм придумает, как быть дальше. Во-вторых, я не знаю, какие там у тебя проблемы, но ты бы лучше заткнулась, а не то я найду способ оставить твою дурацкую задницу на Звене!
В душе Мэгги бушевали самые разные чувства. В первую очередь заявил о себе гнев. Да как Рико смеет так с ней разговаривать?! Это ее-то он хочет оставить? Не выйдет, черт побери! Скорее она его оставит! И Сэма тоже! Хорошему инженеру всегда найдется работа.
Потом настал черед более трезвых мыслей. Одна помогла понять боль, которую испытывал Рико, а другая шепнула о том, что в который раз все повторяется по старой схеме.
На всех кораблях, где она служила, Мэгги вела себя совершенно несносно и добивалась того, что ее увольняли.
Так ей было проще: ни в чем не участвовать, ни о ком не заботиться, ни о ком не болеть душой, а стало быть, и не страдать. Это началось после взрыва и потери ног, после гибели всей ее команды. Но когда же все это кончится? Через год? Через два?
Мэгги откашлялась и отвела взгляд.
— Я иногда распускаю язык. Прости, Рико, — тихо сказала она.
Рико с недоверием посмотрел ей в лицо, но увидел, что она говорит искренне, и пожал плечами.
— По правде говоря, Мэгги, ты распускаешь язык постоянно... но какого черта... я тоже. Давай пожмем руки!
Ладошка Мэгги исчезла в ручище Рико, и женщина улыбнулась.
12
В своих мыслях Мустафа Понг витал где-то между прошлым и настоящим.
Как обычно, он сидел под бескрайним пологом звездного неба. Скрытые проекторы создавали эту картину над его головой. Каюта Понга была в плане овальной и за исключением светового круга, в котором сидел он сам, совершенно темной.
Прошло много лет с тех пор, когда каюта была доверху набита добычей — осязаемым свидетельством успеха, о котором он мечтал с самого детства.
Тогда Понг обожал ломившиеся от золота и драгоценностей сундуки, слитки платины, сваленные в углу, и юных рабынь, которые повиновались мановению руки. Вульгарные, вызывающие свидетельства собственного могущества.
Но тогда он был молод и зелен. Он был сырой глиной, которая все еще искала свою форму.
Теперь этот отсек стал совсем другим. Свободным, почти пустым — в нем не было ничего, кроме возвышения посередине и сделанного по заказу раздвижного кресла с обогревом и автоподстройкой под позу, принимаемую телом. Оно же служило Понгу постелью.
Эта каюта была символом того, кем хотел стать Мустафа Понг. Независимым, самодостаточным, равным самому космосу, другими словами — силой, способной двигать планеты, изменять ход истории разумных существ и оставить след столь глубокий, что он будет заметен и спустя миллион лет.
Масса на плече Понга зашевелилась и впустила в его кровообращение толику мягкого стимулятора. Как обычно, мысли мозгового слизня были колкими и язвительными:
— Встряхнись, человек, у нас много работы, а ты погряз в собственных честолюбивых помыслах!
Мечты Понга развеялись. Раздосадованный язвительностью инопланетянина, он нажал несколько кнопок на подлокотнике кресла, чтобы заказать кофе. Раздалось легкое жужжание, рядом с рукой Понга появилась чашка с кофе. Мозговой слизень ненавидел кофеин, и чашка кофе служила и наказанием, и напоминанием. Понг был главным... и останется таковым.
Однако пора вернуться к проблеме, над которой он размышлял сегодня. Понг отхлебнул кофе. Правда, эта проблема была у него всегда. Как преодолеть сопротивление всего мира и подчинить его своей воле?
Основная задача была должным образом разбита на ряд более мелких. Направить корабли туда-то и туда-то, напасть на такую-то планету, вложить полученную прибыль в такие-то компании, купить больше сведений, подкупить, кого нужно...
Мельцетиец прервал его:
— Ты опять отвлекся, о покоритель космоса. Сосредоточься на главном... и выпей чего-нибудь другого.
Понг нахмурился и постарался сосредоточиться. Пятьдесят шесть тысяч восемьсот двадцать седьмые никогда не бывают всем довольны. Теперь им нужна полномасштабная война, развязанная в экспериментальных целях. Глобальный конфликт в каком-нибудь мире с довольно высокоразвитыми технологиями, уровня, скажем, четыре или пять, продемонстрирует последние из военных достижений расы людей. Достижений, которые они должны будут преодолеть, чтобы поработить человеческую расу.
Поначалу Понг смеялся, когда они так говорили, и чуть было не поплатился за это жизнью.
Но это было тогда, когда он еще не знал их, когда ответил на загадочные, но весьма выгодные просьбы и согласился действовать, как их единственный союзник среди людей. Теперь Понг знал, что пришельцы действительно могут сделать то, что обещают.
Хоть Понг и не знал, где находится родная планета пятьдесят шесть тысяч восемьсот двадцать седьмых, зато бывал на планетах, которые они поработили, видел и те, которые они разрушили. Черные, безжизненные, лишенные атмосферы камни, на которых всякая жизнь была выжжена дотла за то, что посмела оказать им сопротивление.
Но пятьдесят шесть тысяч восемьсот двадцать седьмые, крайне безжалостные существа, были чрезвычайно осторожными, и тщательно изучали каждую расу перед тем, как уничтожить ее. Этим объяснялось их желание посмотреть на войну, и, более того, сам Понг должен был участвовать в ней. Они должны увидеть клинок противника и испытать его на ком-то, прежде чем нанести удар.
Понг сделал новый глоток кофе. Выбор Дранга напрашивался сам собой, потому что там и без того назревала война... Но чью сторону принять ему? Правительства планеты? Или объединенных сил заговорщиков, которые надеялись свергнуть его? И там, и здесь были свои недостатки и преимущества.
— Сэр?
Понг поднял голову и подумал, как долго стоят здесь, на краю темноты, эти люди, и ждут, когда он их заметит.
Это были Рэз, отвратительная надсмотрщица и маленькая девочка. Девочка была одной из невольниц, захваченных на Алисе, щуплое маленькое создание с копной вьющихся темно-коричневых волос.
Девочка показалась ему знакомой, но Понг никак не мог вспомнить, кто это. Скорее всего опять какая-нибудь дурацкая проблема... хоть и важная для команды. Наверное, это никогда не кончится. И всем-то до него есть дело — если не пятьдесят шесть тысяч восемьсот двадцать седьмым, так его команде.
— Да, Рэз, что стряслось?
Рэз вкратце объяснил, в чем дело, — он знал, что Понг терпеть не может ненужных подробностей:
— Благодаря доносу другой рабыни эту девицу поймали, когда она без разрешения работала с компьютером противоаварийного поста в отсеке эс-четыре.
Понг нахмурился.
— Ну и что? Зачем было приводить ее ко мне? Вы что, сами не можете разобраться?
Башмачиха затряслась, но Рэз даже глазом не моргнул.
— Дело не только в этом, сэр, — продолжил он. — Эта рабыня разработала переходную программу, которая обеспечила ей доступ в навигационный компьютер с консоли поста эс-четыре.
Понг выпрямился.
— Неужели? Как интересно! Я и не знал, что такое возможно. Дайте-ка поглядеть на нее.
Башмачиха толкнула Молли, и девочка шагнула в круг света. Она казалась очень знакомой, но Понг никак не мог вспомнить, где он ее видел.
Мозговой слизень впустил в его кровь крошечную толику химического вещества, и память Понга заработала активнее. Он вспомнил, как стоял в шлюпочном отсеке и смотрел на изъязвленные ручки девочки и выслушивал ее доводы. Он снова почувствовал запах ее немытого тела, услышал гулкое эхо от упавшего на палубу инструмента, словом, вспомнил все.
За какую-то долю секунды в мозгу Понга промелькнул весь их разговор. Он улыбнулся.
— Значит, мы встретились снова. Скажи мне, дитя, как тебя зовут?
Молли почувствовала, как у нее задрожала нижняя губа, и изо всех сил постаралась взять себя в руки.
— Молли Мак-Кейд, сэр.
Волна адреналина прокатилась по всему телу Понга. Она была мошной, очень мощной, и мозговому слизню пришлось потрудиться, чтобы смягчить ее удар. Понг торжествовал.
Мак-Кейд! Возможно ли это? Неужели это дочь Сэма Мак-Кейда?
Он изо всех сил постарался скрыть свое возбуждение.
— Молли Мак-Кейд... хорошее имя... знакомое имя. А твоего отца, случайно, не Сэмом зовут?
Что-то (Молли и сама не знала что) подсказало ей, что в этом вопросе кроется какой-то подвох. Но какой? И действительно ли он существует? В конце концов, ее отец знал немало странных людей и многих из них считал своими друзьями. Мог ли этот человек быть другом? Если так, нужно сказать ему правду. Кроме того, в любом случае это сделает Лиа.
— Да, сэр, моего отца зовут Сэм. Вы его знаете?
Понг покачал головой, а мозговой слизень задрожал и пошел радужными разводами.
— Нет, дитя, хоть я однажды и разговаривал с ним, но только по радио. Скажи мне, а твой отец был на планете во время нападения?
Молли, прищурясь, посмотрела на залитую светом фигуру. Человек выглядел достаточно симпатичным, но она боялась штуковины на его плече. Девочка хотела сказать, что, будь ее папа дома, нападение могло кончиться совсем иначе. Но она подавила искушение. Потому что, во-первых, это было бы неправдой, а во-вторых, этот человек мог разозлиться. Ответ был коротким и правдивым:
— Нет, его не было.
Понг откинулся на спинку кресла. Значит, как он и опасался, Мак-Кейд остался в живых. Вот незадача! Глубоко спрятанная ненависть вновь забурлила в его душе. Он ненавидел Мак-Кейда, ненавидел за тот урон, который тот нанес ему, за потерю бесценного времени — сокровища, которого ни у кого, даже у Понга, не было в избытке.
Однако ненависть не приведет ни к чему хорошему. Он должен подумать, он должен составить план, должен отбросить все мелкие проблемы и сосредоточиться на Дранге.
Рэз ждал, и уродливая стражница тоже. Им не было дела до Дранга. Они хотели, чтобы он учинил суд, наказал девчонку таким способом, который облегчил бы им их работу.
Но вся беда была в том, что Понгу очень понравилась Молли Мак-Кейд. Невероятно, но это было так. Ему нравился ее ум, смелость и нежелание сдаваться.
Когда-то он знал мальчика, похожего на нее, мальчика, который рос голодным в гетто второй планеты Дизаса, мальчика по имени Мустафа Понг.
Кроме того... эта девочка была дочкой Сэма Мак-Кейда, и он испытывал большое удовольствие от сознания того, что она в его власти.
Понг махнул рукой Рэзу.
— Кто надзирает за рабынями?
Рэз перевел взгляд на испуганную Башмачиху, потом посмотрел на Понга.
— Она, сэр. Рабыни называют ее Башмачихой.
Понг кивнул:
— Пусть Башмачиха посидит в карцере. Может быть, после этого она будет более ревностно относиться к своим обязанностям.
Башмачиха побагровела и попыталась что-то сказать, но взгляд Рэза заставил ее заткнуться. Он не произнес ни слова, но она и так поняла его.
Понг не обратил на эту сцену никакого внимания.
— Что касается девочки, она останется здесь, и я буду за ней присматривать.
Он посмотрел на Молли и улыбнулся:
— Мне все равно нужен курьер. Скажите начальнику службы безопасности, чтобы на нее надели «ленту послушания».
Рэз коротко кивнул, взял Башмачиху за руку и повел к дверям. Они с шипением раздвинулись и закрылись снова. Молли осталась наедине с Мустафой Понгом.
Как обычно, он сидел под бескрайним пологом звездного неба. Скрытые проекторы создавали эту картину над его головой. Каюта Понга была в плане овальной и за исключением светового круга, в котором сидел он сам, совершенно темной.
Прошло много лет с тех пор, когда каюта была доверху набита добычей — осязаемым свидетельством успеха, о котором он мечтал с самого детства.
Тогда Понг обожал ломившиеся от золота и драгоценностей сундуки, слитки платины, сваленные в углу, и юных рабынь, которые повиновались мановению руки. Вульгарные, вызывающие свидетельства собственного могущества.
Но тогда он был молод и зелен. Он был сырой глиной, которая все еще искала свою форму.
Теперь этот отсек стал совсем другим. Свободным, почти пустым — в нем не было ничего, кроме возвышения посередине и сделанного по заказу раздвижного кресла с обогревом и автоподстройкой под позу, принимаемую телом. Оно же служило Понгу постелью.
Эта каюта была символом того, кем хотел стать Мустафа Понг. Независимым, самодостаточным, равным самому космосу, другими словами — силой, способной двигать планеты, изменять ход истории разумных существ и оставить след столь глубокий, что он будет заметен и спустя миллион лет.
Масса на плече Понга зашевелилась и впустила в его кровообращение толику мягкого стимулятора. Как обычно, мысли мозгового слизня были колкими и язвительными:
— Встряхнись, человек, у нас много работы, а ты погряз в собственных честолюбивых помыслах!
Мечты Понга развеялись. Раздосадованный язвительностью инопланетянина, он нажал несколько кнопок на подлокотнике кресла, чтобы заказать кофе. Раздалось легкое жужжание, рядом с рукой Понга появилась чашка с кофе. Мозговой слизень ненавидел кофеин, и чашка кофе служила и наказанием, и напоминанием. Понг был главным... и останется таковым.
Однако пора вернуться к проблеме, над которой он размышлял сегодня. Понг отхлебнул кофе. Правда, эта проблема была у него всегда. Как преодолеть сопротивление всего мира и подчинить его своей воле?
Основная задача была должным образом разбита на ряд более мелких. Направить корабли туда-то и туда-то, напасть на такую-то планету, вложить полученную прибыль в такие-то компании, купить больше сведений, подкупить, кого нужно...
Мельцетиец прервал его:
— Ты опять отвлекся, о покоритель космоса. Сосредоточься на главном... и выпей чего-нибудь другого.
Понг нахмурился и постарался сосредоточиться. Пятьдесят шесть тысяч восемьсот двадцать седьмые никогда не бывают всем довольны. Теперь им нужна полномасштабная война, развязанная в экспериментальных целях. Глобальный конфликт в каком-нибудь мире с довольно высокоразвитыми технологиями, уровня, скажем, четыре или пять, продемонстрирует последние из военных достижений расы людей. Достижений, которые они должны будут преодолеть, чтобы поработить человеческую расу.
Поначалу Понг смеялся, когда они так говорили, и чуть было не поплатился за это жизнью.
Но это было тогда, когда он еще не знал их, когда ответил на загадочные, но весьма выгодные просьбы и согласился действовать, как их единственный союзник среди людей. Теперь Понг знал, что пришельцы действительно могут сделать то, что обещают.
Хоть Понг и не знал, где находится родная планета пятьдесят шесть тысяч восемьсот двадцать седьмых, зато бывал на планетах, которые они поработили, видел и те, которые они разрушили. Черные, безжизненные, лишенные атмосферы камни, на которых всякая жизнь была выжжена дотла за то, что посмела оказать им сопротивление.
Но пятьдесят шесть тысяч восемьсот двадцать седьмые, крайне безжалостные существа, были чрезвычайно осторожными, и тщательно изучали каждую расу перед тем, как уничтожить ее. Этим объяснялось их желание посмотреть на войну, и, более того, сам Понг должен был участвовать в ней. Они должны увидеть клинок противника и испытать его на ком-то, прежде чем нанести удар.
Понг сделал новый глоток кофе. Выбор Дранга напрашивался сам собой, потому что там и без того назревала война... Но чью сторону принять ему? Правительства планеты? Или объединенных сил заговорщиков, которые надеялись свергнуть его? И там, и здесь были свои недостатки и преимущества.
— Сэр?
Понг поднял голову и подумал, как долго стоят здесь, на краю темноты, эти люди, и ждут, когда он их заметит.
Это были Рэз, отвратительная надсмотрщица и маленькая девочка. Девочка была одной из невольниц, захваченных на Алисе, щуплое маленькое создание с копной вьющихся темно-коричневых волос.
Девочка показалась ему знакомой, но Понг никак не мог вспомнить, кто это. Скорее всего опять какая-нибудь дурацкая проблема... хоть и важная для команды. Наверное, это никогда не кончится. И всем-то до него есть дело — если не пятьдесят шесть тысяч восемьсот двадцать седьмым, так его команде.
— Да, Рэз, что стряслось?
Рэз вкратце объяснил, в чем дело, — он знал, что Понг терпеть не может ненужных подробностей:
— Благодаря доносу другой рабыни эту девицу поймали, когда она без разрешения работала с компьютером противоаварийного поста в отсеке эс-четыре.
Понг нахмурился.
— Ну и что? Зачем было приводить ее ко мне? Вы что, сами не можете разобраться?
Башмачиха затряслась, но Рэз даже глазом не моргнул.
— Дело не только в этом, сэр, — продолжил он. — Эта рабыня разработала переходную программу, которая обеспечила ей доступ в навигационный компьютер с консоли поста эс-четыре.
Понг выпрямился.
— Неужели? Как интересно! Я и не знал, что такое возможно. Дайте-ка поглядеть на нее.
Башмачиха толкнула Молли, и девочка шагнула в круг света. Она казалась очень знакомой, но Понг никак не мог вспомнить, где он ее видел.
Мозговой слизень впустил в его кровь крошечную толику химического вещества, и память Понга заработала активнее. Он вспомнил, как стоял в шлюпочном отсеке и смотрел на изъязвленные ручки девочки и выслушивал ее доводы. Он снова почувствовал запах ее немытого тела, услышал гулкое эхо от упавшего на палубу инструмента, словом, вспомнил все.
За какую-то долю секунды в мозгу Понга промелькнул весь их разговор. Он улыбнулся.
— Значит, мы встретились снова. Скажи мне, дитя, как тебя зовут?
Молли почувствовала, как у нее задрожала нижняя губа, и изо всех сил постаралась взять себя в руки.
— Молли Мак-Кейд, сэр.
Волна адреналина прокатилась по всему телу Понга. Она была мошной, очень мощной, и мозговому слизню пришлось потрудиться, чтобы смягчить ее удар. Понг торжествовал.
Мак-Кейд! Возможно ли это? Неужели это дочь Сэма Мак-Кейда?
Он изо всех сил постарался скрыть свое возбуждение.
— Молли Мак-Кейд... хорошее имя... знакомое имя. А твоего отца, случайно, не Сэмом зовут?
Что-то (Молли и сама не знала что) подсказало ей, что в этом вопросе кроется какой-то подвох. Но какой? И действительно ли он существует? В конце концов, ее отец знал немало странных людей и многих из них считал своими друзьями. Мог ли этот человек быть другом? Если так, нужно сказать ему правду. Кроме того, в любом случае это сделает Лиа.
— Да, сэр, моего отца зовут Сэм. Вы его знаете?
Понг покачал головой, а мозговой слизень задрожал и пошел радужными разводами.
— Нет, дитя, хоть я однажды и разговаривал с ним, но только по радио. Скажи мне, а твой отец был на планете во время нападения?
Молли, прищурясь, посмотрела на залитую светом фигуру. Человек выглядел достаточно симпатичным, но она боялась штуковины на его плече. Девочка хотела сказать, что, будь ее папа дома, нападение могло кончиться совсем иначе. Но она подавила искушение. Потому что, во-первых, это было бы неправдой, а во-вторых, этот человек мог разозлиться. Ответ был коротким и правдивым:
— Нет, его не было.
Понг откинулся на спинку кресла. Значит, как он и опасался, Мак-Кейд остался в живых. Вот незадача! Глубоко спрятанная ненависть вновь забурлила в его душе. Он ненавидел Мак-Кейда, ненавидел за тот урон, который тот нанес ему, за потерю бесценного времени — сокровища, которого ни у кого, даже у Понга, не было в избытке.
Однако ненависть не приведет ни к чему хорошему. Он должен подумать, он должен составить план, должен отбросить все мелкие проблемы и сосредоточиться на Дранге.
Рэз ждал, и уродливая стражница тоже. Им не было дела до Дранга. Они хотели, чтобы он учинил суд, наказал девчонку таким способом, который облегчил бы им их работу.
Но вся беда была в том, что Понгу очень понравилась Молли Мак-Кейд. Невероятно, но это было так. Ему нравился ее ум, смелость и нежелание сдаваться.
Когда-то он знал мальчика, похожего на нее, мальчика, который рос голодным в гетто второй планеты Дизаса, мальчика по имени Мустафа Понг.
Кроме того... эта девочка была дочкой Сэма Мак-Кейда, и он испытывал большое удовольствие от сознания того, что она в его власти.
Понг махнул рукой Рэзу.
— Кто надзирает за рабынями?
Рэз перевел взгляд на испуганную Башмачиху, потом посмотрел на Понга.
— Она, сэр. Рабыни называют ее Башмачихой.
Понг кивнул:
— Пусть Башмачиха посидит в карцере. Может быть, после этого она будет более ревностно относиться к своим обязанностям.
Башмачиха побагровела и попыталась что-то сказать, но взгляд Рэза заставил ее заткнуться. Он не произнес ни слова, но она и так поняла его.
Понг не обратил на эту сцену никакого внимания.
— Что касается девочки, она останется здесь, и я буду за ней присматривать.
Он посмотрел на Молли и улыбнулся:
— Мне все равно нужен курьер. Скажите начальнику службы безопасности, чтобы на нее надели «ленту послушания».
Рэз коротко кивнул, взял Башмачиху за руку и повел к дверям. Они с шипением раздвинулись и закрылись снова. Молли осталась наедине с Мустафой Понгом.
13
Загудел встречный автопогрузчик, и Мэгги поспешно уступила ему дорогу. Торговые ряды строились в виде колеи, и в начале четвертого кольца появилось особенно много посетителей, которые приходили и уходили.
— Ты ведь бывала здесь прежде, — сказал Рико. — Куда нам идти? Где невольничьи рынки?
Мэгги нерешительно покачала головой.
— Прости, Рико. Звено сильно изменилось. Оно стало куда больше и сложнее с тех пор, как я была здесь. Может быть, стоит спросить у исполнителя?
— А может быть, и не стоит, — хмуро ответил Рико. — Можешь звать меня параноиком, но, по-моему, чем меньше мы будем доверяться этим старым мозгам на двоичном исчислении, тем лучше.
Мэгги и Рико свернули к одному из прилавков. На электронном табло светилась надпись:
«Роботы-проводники — в любую минуту, день и час. Всеобъемлющие секс-туры, рыночная информация, расписание кораблей...»
Продавцом был похожий на птицу финтиец с глазами-блюдцами и болтавшимся на шее транслятором. Он озирался по сторонам и нервно вздрагивал.
— Здравствуйте, благородные существа, подходите сюда и выбирайте робота-проводника. Здесь самые лучшие, самые неподражаемые, самые...
— Хватит болтовни, давай робота, — оборвал его излияния Рико.
Финтиец был явно разочарован, но подчинился Рико.
Мэгги наблюдала за тем, как кредиты перешли из рук в руки, и крошечный робот-проводник вскарабкался по руке Рико, чтобы устроиться у него на плече.
Машинка имела шарообразную форму, три членистые лапки и единственный сенсор, который выдвигался из корпуса наподобие перископа. Когда сенсор двигался, был слышен тоненький звук, похожий на писк комара.
— Привет! — прочирикал робот. — Я — робот-проводник номер тридцать два. Моя главная цель — помогать вам во время всех ваших перемещений в пределах Звена. К тому же у меня всегда есть огромный запас разнообразной информации и коммерческих сообщений, которым я буду рад поделиться, если вы пожелаете. Куда бы вы хотели направиться?
— На невольничий рынок, — ответил Рико, — и поскорее!
— Вам повезло, — радостно ответил робот, — до четвертого кольца совсем недалеко. Нужно пройти по коридору до подъемной трубы «Б», подняться на две палубы и выйти направо.
Рико и Мэгги последовали указаниям робота и вскоре оказались в самой гуще толпы разумных существ, которые шли, скользили, скакали или сползали в огромный круглый зал.
На сиденьях с программной настройкой могли с комфортом устроиться более восьмидесяти семи процентов всех известных во Вселенной разумных существ. Места располагались под таким углом, что у каждого был хороший обзор.
По арене скользили пятна света, словно на ней вот-вот начнется театральное действо. Но это было не представление. Все было по-настоящему. Мэгги опустила свое антигравитационное кресло рядом с сиденьем Рико и стала ждать, когда начнутся торги.
Долго ждать не пришлось. Мэгги почему-то казалось, что на сцене должен появиться живой аукционист, может быть, даже человек, одетый, как шпрехшталмейстер в цирке.
Но, как и большинство нанимателей, ИИ предпочитал работников, подобных себе самому. Поэтому распорядителем торгов была машина, летающая машина, похожая на шар пульсирующей энергии, о появлении которой возвестили трубы. Она с жужжанием пронеслась над самыми головами собравшихся и в каком-нибудь футе от головы Мэгги.
Произведя впечатляющие по акробатике полеты, сопровождаемые вспышками продуманно расставленных лазеров, машина внезапно остановилась. Робот завис над ареной, словно миниатюрное солнце, и его голос звучал со всех сторон сразу.
Мэгги ничуть не удивилась, поняв, что, как и большинство других устройств в космическом городе, этот робот был еще одним воплощением ИИ.
— Приветствую вас! Я — Искусственный интеллект Звена. Добро пожаловать на четвертое кольцо рынка невольников. Будучи сам машиной, я понимаю, что машины занимают важное место во Вселенной. Но я также ценю и разум живых существ! С точки зрения машины вы, разумные существа, представляете собой неплохой товар. Вы достаточно умны, способны хорошо работать, если имеете должную заинтересованность, и всегда готовы творить себе подобных. Поэтому я сам владею несколькими разумными существами.
В рядах людей послышались смешки. В группах других существ — самые разные звуки, которые могли выражать все, что угодно, — от веселья до злобного негодования. Мэгги хотелось думать, что они все же смеются.
— Что ж, — произнес робот, — давайте заниматься делом. Обычно в четвертом кольце выставляются на продажу дышащие кислородом, так что, если вам нужно что-нибудь экзотическое, загляните в пятое или шестое кольцо. Итак, начнем торги с замечательной группы тилларцев!
Пока робот говорил, на середину арены вытолкнули шестерых мужчин-тилларцев. С независимым видом они стояли спина к спине, ощупывая глазами присутствующих, словно ждали, что толпа нападет на них.
Они были совершенно обнаженными. Если бы не костистый гребень, который рос у них посередине головы, они были бы очень похожи на людей.
«Или, — подумала Мэгги, — это мы очень похожи на тилларцев. Все зависит от точки зрения».
Во всяком случае, эти тилларцы могли оказаться очень полезными на планете с земными условиями, и вскоре их продали зорду-оптовику, который потом распродаст их по одному.
Во время совершения сделок робот-проводник то и дело чирикал на ухо Рико — сообщал разные сведения, которые могли быть полезными, как, например, среднюю цену рабов-тилларцев за последнюю тысячу суточных циклов или минимальную стоимость их годового содержания.
Действо продолжалось, одна группа рабов сменяла другую, и Мэгги почувствовала, что в душе у нее внутри все как бы оцепенело. «Может быть, так оно и бывает, — думала она. — Если видишь что-нибудь достаточно долго, то, как бы ужасно ни было это явление, со временем оно становится привычным. Мало-помалу все чувства теряют остроту, пока наконец не исчезают вовсе».
Рико вернул ее к реальности, воскликнув:
— Мэгги! Смотри! Эти мальчики! Это же наши!
Мэгги посмотрела туда, куда указывал Рико, и, конечно же, посреди арены стояла кучка оборванных мальчиков. Братья и лучшие друзья крепко держались друг за друга в надежде, что их каким-нибудь чудом не разлучат.
— Ты ведь бывала здесь прежде, — сказал Рико. — Куда нам идти? Где невольничьи рынки?
Мэгги нерешительно покачала головой.
— Прости, Рико. Звено сильно изменилось. Оно стало куда больше и сложнее с тех пор, как я была здесь. Может быть, стоит спросить у исполнителя?
— А может быть, и не стоит, — хмуро ответил Рико. — Можешь звать меня параноиком, но, по-моему, чем меньше мы будем доверяться этим старым мозгам на двоичном исчислении, тем лучше.
Мэгги и Рико свернули к одному из прилавков. На электронном табло светилась надпись:
«Роботы-проводники — в любую минуту, день и час. Всеобъемлющие секс-туры, рыночная информация, расписание кораблей...»
Продавцом был похожий на птицу финтиец с глазами-блюдцами и болтавшимся на шее транслятором. Он озирался по сторонам и нервно вздрагивал.
— Здравствуйте, благородные существа, подходите сюда и выбирайте робота-проводника. Здесь самые лучшие, самые неподражаемые, самые...
— Хватит болтовни, давай робота, — оборвал его излияния Рико.
Финтиец был явно разочарован, но подчинился Рико.
Мэгги наблюдала за тем, как кредиты перешли из рук в руки, и крошечный робот-проводник вскарабкался по руке Рико, чтобы устроиться у него на плече.
Машинка имела шарообразную форму, три членистые лапки и единственный сенсор, который выдвигался из корпуса наподобие перископа. Когда сенсор двигался, был слышен тоненький звук, похожий на писк комара.
— Привет! — прочирикал робот. — Я — робот-проводник номер тридцать два. Моя главная цель — помогать вам во время всех ваших перемещений в пределах Звена. К тому же у меня всегда есть огромный запас разнообразной информации и коммерческих сообщений, которым я буду рад поделиться, если вы пожелаете. Куда бы вы хотели направиться?
— На невольничий рынок, — ответил Рико, — и поскорее!
— Вам повезло, — радостно ответил робот, — до четвертого кольца совсем недалеко. Нужно пройти по коридору до подъемной трубы «Б», подняться на две палубы и выйти направо.
Рико и Мэгги последовали указаниям робота и вскоре оказались в самой гуще толпы разумных существ, которые шли, скользили, скакали или сползали в огромный круглый зал.
На сиденьях с программной настройкой могли с комфортом устроиться более восьмидесяти семи процентов всех известных во Вселенной разумных существ. Места располагались под таким углом, что у каждого был хороший обзор.
По арене скользили пятна света, словно на ней вот-вот начнется театральное действо. Но это было не представление. Все было по-настоящему. Мэгги опустила свое антигравитационное кресло рядом с сиденьем Рико и стала ждать, когда начнутся торги.
Долго ждать не пришлось. Мэгги почему-то казалось, что на сцене должен появиться живой аукционист, может быть, даже человек, одетый, как шпрехшталмейстер в цирке.
Но, как и большинство нанимателей, ИИ предпочитал работников, подобных себе самому. Поэтому распорядителем торгов была машина, летающая машина, похожая на шар пульсирующей энергии, о появлении которой возвестили трубы. Она с жужжанием пронеслась над самыми головами собравшихся и в каком-нибудь футе от головы Мэгги.
Произведя впечатляющие по акробатике полеты, сопровождаемые вспышками продуманно расставленных лазеров, машина внезапно остановилась. Робот завис над ареной, словно миниатюрное солнце, и его голос звучал со всех сторон сразу.
Мэгги ничуть не удивилась, поняв, что, как и большинство других устройств в космическом городе, этот робот был еще одним воплощением ИИ.
— Приветствую вас! Я — Искусственный интеллект Звена. Добро пожаловать на четвертое кольцо рынка невольников. Будучи сам машиной, я понимаю, что машины занимают важное место во Вселенной. Но я также ценю и разум живых существ! С точки зрения машины вы, разумные существа, представляете собой неплохой товар. Вы достаточно умны, способны хорошо работать, если имеете должную заинтересованность, и всегда готовы творить себе подобных. Поэтому я сам владею несколькими разумными существами.
В рядах людей послышались смешки. В группах других существ — самые разные звуки, которые могли выражать все, что угодно, — от веселья до злобного негодования. Мэгги хотелось думать, что они все же смеются.
— Что ж, — произнес робот, — давайте заниматься делом. Обычно в четвертом кольце выставляются на продажу дышащие кислородом, так что, если вам нужно что-нибудь экзотическое, загляните в пятое или шестое кольцо. Итак, начнем торги с замечательной группы тилларцев!
Пока робот говорил, на середину арены вытолкнули шестерых мужчин-тилларцев. С независимым видом они стояли спина к спине, ощупывая глазами присутствующих, словно ждали, что толпа нападет на них.
Они были совершенно обнаженными. Если бы не костистый гребень, который рос у них посередине головы, они были бы очень похожи на людей.
«Или, — подумала Мэгги, — это мы очень похожи на тилларцев. Все зависит от точки зрения».
Во всяком случае, эти тилларцы могли оказаться очень полезными на планете с земными условиями, и вскоре их продали зорду-оптовику, который потом распродаст их по одному.
Во время совершения сделок робот-проводник то и дело чирикал на ухо Рико — сообщал разные сведения, которые могли быть полезными, как, например, среднюю цену рабов-тилларцев за последнюю тысячу суточных циклов или минимальную стоимость их годового содержания.
Действо продолжалось, одна группа рабов сменяла другую, и Мэгги почувствовала, что в душе у нее внутри все как бы оцепенело. «Может быть, так оно и бывает, — думала она. — Если видишь что-нибудь достаточно долго, то, как бы ужасно ни было это явление, со временем оно становится привычным. Мало-помалу все чувства теряют остроту, пока наконец не исчезают вовсе».
Рико вернул ее к реальности, воскликнув:
— Мэгги! Смотри! Эти мальчики! Это же наши!
Мэгги посмотрела туда, куда указывал Рико, и, конечно же, посреди арены стояла кучка оборванных мальчиков. Братья и лучшие друзья крепко держались друг за друга в надежде, что их каким-нибудь чудом не разлучат.