Солдаты молча последовали за ним. Со стороны дороги послышался нарастающий гул – приближался бронетранспортер.

И вдруг дверь дома распахнулась, и из него выбежал испуганный повстанец, затравленно оглядываясь по сторонам. В руках он сжимал автомат только что убитого солдата Альянса. Солдаты от неожиданности замерли, но лишь на секунду. Но их остановил командир отряда. Подскочив к повстанцу со спины, он одним мощным ударом сбил его с ног, а другим – выбил автомат. Повстанец сдавленно застонал и попытался встать, но новый удар остановил его.

Из подъехавшего БТРа вылез еще один солдат.

– Все в порядке? – просил он, кивая на повстанца.

– Да, – кивнул командир отряда и снова пнул человека.

Фаулер, скорчившись от боли, сплюнул кровью.

– Ну что? – издевательски обратился к нему командир отряда, – Может, ты не рад нам? А вот мы тебе как раз очень даже рады.

Фаулер с ненавистью смотрел на этого солдата. С ненавистью и страхом. Он не раз слышал, что эти твари делают с пленными.

Заметив, что это жалкий человечишка заоглядывался по сторонам, командир отряда едва заметно кивнул остальным солдатам, и они тут же взяли пленного под прицел. Фаулер понял, что бежать не удастся.

– Ты мне нравишься, – голос, проходящий через модулятор респиратора, звучал грозно и монотонно, – И поэтому у меня к тебе предложение. Мы убьем тебя быстро и безболезненно, но если только ты сообщишь нам радиочастоту станции "Маяк".

У Фаулера все похолодело внутри. Такого ужаса он еще не испытывал никогда. Похоже, умирать придется долго…

– Молчишь? – издевательски усмехнулся командир отряда, – Подумай хорошенько. У тебя есть шанс хотя бы частично остаться верным Консулу.

– Гореть твоему Консулу в Аду, – прохрипел Фаулер, закашлявшись.

Командир отряда резко присел на одно колено и схватил пленного за волосы.

– Значит ты так решил, да? – прошипел он, – Как бы ты не пожалел об этом. Эй, – он обратился к солдатам, – Найдите мне огня.

Фаулер, чувствуя, как к горлу подступает комок, смотрел, как два солдата вынесли из дома груду досок, которые раньше были мебель, облили ее керосином из канистры, найденной там же, и подожгли. Яркое желтое пламя резануло по глазам. Фаулер, обливаясь потом, на миг зажмурился.

– Вы знаете, что делать, – сказал командир отряда и, отвернувшись, отошел в сторону…

Он глядел на живописную гладь моря, на редких чаек и желтый песок. А за его спиной все сильнее кричал человек, пожираемый костром. Пять минут командир отряда прохаживался в стороне, пока вдруг между дикими криками не послышалось:

– Ноль… двадцать… пять… ноль…пять…

– Что?! – командир отряда резко обернулся и выхватил пистолет, – Что ты сказал?

– Ноль… двадцать… пять… пожалуйста, убей…

– Пеленгуй, живо! – крикнул командир солдату у БТРа и выстрелил.

Солдаты, державшие Фаулера за руки и ноги над пламенем, бросили его тело с простреленной головой на уголья.

– Данные получены! – лаконично сообщил солдат у БТРа, – Станция "Маяк" находится в девяносто четвертом квадрате.

– Хорошо. Свяжись с Цитаделью. Пусть высылают десант…
 
 
…Он ехал по темному туннелю. От прежней решительности не осталось и следа. Мост был позади. Но только не проблемы, которые, подобно черным фуриям, витали над ученым-неудачником, искали его, находили везде и всегда, и он уже в который раз вздрагивал от их злобного хохота, ёжился от их темных цепких рук, обнимающих его. Фриман не знал, что он делает не так, но все повторялось снова и снова. Он знал, что до его появления тут Илай и Джудит много лет были в безопасности. Он знал, что многие его друзья попали под сокрушающий вал его проблем, следующих за ним. И вот теперь – Илай и Моссман. Это он во всем виноват. Альянс искал именно его – как глупо было оставлять катер на виду! И поэтому только он виноват в этом. И ему это и исправлять.
Но сейчас Гордону было страшно. Туннель дышал на него смертью и гнилью. Тьма сжимала, окутывала, не отпускала. Фары багги не работали. Дороги не видно. И только опасность, которую чувствуешь всем телом. Фриман вздрогнул от утробного воя, тысячу раз отразившегося от стен туннеля. Он уже слышал этот вой. Там, в Рэвенхольме. И это не предвещало ничего хорошего. Ничего живого. Только полужизнь.
Гордон замедлил ход и поехал медленно, судорожно оглядываясь. Только бы не засада… Только бы не завал…
И вдруг из темноты к нему метнулась жуткая фигура, хлюпнув раной на груди , и стон перерожденца раздался у него прямо над ухом. Фриман закричал. Он едва успел увернуться от удара уродливой руки. И тут же с грохотом врезался в какой-то ржавый автомобиль. Гордона резко швырнуло на руль – только энергия костюма уберегла его от сломанных ребер. Весь туннель наполнился вдруг стонами и яростью. Гордон, вскрикнув, схватился за гауссову винтовку и что было сил надавил на спуск. Струя плазмы озарила на миг весь туннель, и зомби отлетел к стене. Но за эту секунду Фриман успел увидеть… Со всех сторон к нему шли живые мертвецы. Зомби кишели в туннеле, они вылезали из-под опрокинутых машин, из углов и труб…
Фриман, обливаясь потом, схватился за руль, резко выехал вперед. Затравленно метаясь, он беспорядочно палил из гауссовой винтовки, сходя с ума от стонов и рева, наполнивших туннель. Он постоянно врезался, но все равно ехал вперед. Но вот дорога стала чистой, и багги снова начал набирать скорость. Сбив на полном ходу двух перерожденцев, Фриман, словно стрела, несся к светлому выезду из туннеля. Он сам превратился в скорость. Он стал ветром. Он летел.
И на огромной скорости вылетел под открытое небо. Еще долго он не сбавлял ход. Еще долго он слышал эти голоса. И только через три километра понял, что смерть осталась позади. Фриман остановился и оглядел багги. Он был побит и забрызган желтой жижей, смешанной с кровью.
 
   – Надоело! – закричал он в небеса, сжав кулаки, – Как мне все это надоело! За что? За что…
   И он опустил взгляд…
 
   …Спустя пять минут он уже ехал вперед. Стараясь забыть об этом срыве. Он не имеет права отступать. Он борется и за себя.
   Через минуту он заметил впереди прибрежный коттедж, обнесенный с одной стороны забором. И прибавил ходу. Фактор внезапности – его главный козырь. Во двор он влетел, пробив забор – там, где его меньше всего ожидали. Фриман сразу же оценил обстановку. Увидел тела людей на чахлой траве. Два солдата справа, два слева, у БТРа. Гордон, злобно ухмыльнувшись, на ходу открыл огонь на поражение. Растерявшиеся солдаты Альянса не успели ничего сделать. Плазма косила их, словно серп пшеницу…
 
 
…Командир отряда судорожно метнулся в сторону от этого желто-серого вихря, ворвавшегося во дворик. И как это они не заметили Нарушителя N1 еще издали? Этот дьявол уже пробил плазмой четверых солдат – весь взвод… Командир уже мертвого отряда увернулся от жгучего луча плазмы и прицелился. "Ну что, Гордон Фриман, – пронеслось у него в голове, – Пора отплатить за всех наших , которых ты убил…". И, заметив, что машина понеслась прямо на него, он спустил курок…
 
 
…Пули последнего солдата высекли искры из корпуса багги, но машина выдержала. Толчок, хруст костей под колесами – и все было кончено.
Фриман остановил машину и сошел на землю. Оглядел дворик так, как будто хочет найти в нем что-то уникальное, неповторимое. Но это был обычный дом, обычная чахлая трава, обычное серое море у горизонта… Гордон прошелся между трупами солдат и посмотрел, что полезного он может взять у них. Из нужных вещей нашлись автоматы и много патронов, но Фриман взял лишь один стакан к табельному автомату Альянса. Все остальное все равно было бы "мертвым грузом". Обходя трупы, Фриман поморщился от терпкого черного дыма. Оглянувшись, он увидел невдалеке догорающий костер с почерневшим и кровоточащим трупом на нем… Фриман, отвернувшись, продолжил обыскивать дворик. Эти солдаты еще более не-люди, чем кто-либо, кого Фриман встречал, если они смогли сотворить такое с пленником…
В доме тоже не нашлось ничего, кроме неприятностей. Наткнувшись на неизвестно кем тут оставленный труп солдата, Фриман нашел на втором этаже пару трупов повстанцев. Гордон подошел к ним поближе – но следов ранений у них так и не увидел, только багровые кровоподтеки на коже лица и рук. И тут откуда-то сверху на Фримана упала шарообразная мина, такая же, какие он уже видел недавно на дороге. Мина, пискнув, выставила во все стороны тупые шипы и вдруг резко выпустила разряд электричества в ученого. Его сбило с ног, но скафандр все же сумел поглотить заряд – но и сам полностью разрядился. Гордон, быстро опомнившись, схватил какой-то стул, подцепил его ножками мину и молниеносно выкинул ее за окно. И в облегчении оперся на стену. Еще бы чуть-чуть, и…
Гордон, пройдя мимо уже потухшего костра, вернулся к багги в отвратительном настроении. Такое зрелище мало кого не тронет за живое, к тому же он только что чудом спасся от мины. Гордон, перезарядив автомат, покосился на стоящий неподалеку БТР. Но у ученого не было ни сил, ни желания что-либо делать с бронетранспортером. Конечно, стоило бы вывести его из строя, перерезав пару проводников и клапанов, но Гордон махнул на это рукой. Если вот так просто размениваться на мелочи, никакого времени не хватит. А ведь день уже начинал клониться к вечеру. Нова Проспект, как понял Фриман, был слишком крепким орешком, чтобы пробираться по нему вслепую, при свете лишь луны. Нужно было поторапливаться. И Фриман вновь завел мотор.
Путь дальше проходил на удивление спокойно. Гордона больше не беспокоили ни солдаты, ни их заставы, ни прибрежные домики. Дорога тянулась вдаль безмятежно и тихо, теплый ветер обдувал лицо, и казалось, что можно вот так катить по дороге целую вечность, забыв обо всем на свете. Из-за пелены серых облаков на минутку вышло солнце, где-то вдали осторожно крикнула тощая чайка. Гордон улыбнулся и, повинуясь какому-то непонятному, почти мальчишескому порыву, приветливо помахал ей вслед. Он, хоть и лишаемая своего мира, все же оставалась свободной. Как давно он не видел ни природы, ни свободы. В чем-то они были похожи с этой чайкой. Это грязно-белое крылатое существо вот так легко парит над этой многострадальной землей, ловя, как и все живое сейчас, каждый миг солнечного света, льющегося из этого серого, неприветливого неба. Фриману на миг показалось, что он все-таки не один. Но солнце вновь спряталось, словно отшельник от мирской суеты, чайка улетела – и Гордон снова почувствовал глухую тоску.
И тут он заметил впереди толстую красную башню маяка и пару маленьких, крытых черепицей, домов, стоящих по обе стороны дороги. Неподалеку стоял сарайчик, в тени сухого дерева мирно покоился корпус старого грузовика. Фриман напрягся, сжал ручку гауссовой винтовки и начал вглядываться. Но ему почему-то очень не хотелось, чтобы тут был очередной пункт солдат. Слишком уж все тут по-человечески, умиротворенно и даже красиво. Такое подходит только людям.
 
   – Эй, сюда!
   Фриман вздрогнул, как от удара током – но впереди стоял самый обычный повстанец. На его плече красовалась буква "Лямбда". Гордон улыбнулся – все-таки здесь еще были люди. Фриман приветливо помахал повстанцу, внезапно повеселев. Наверное, он просто слишком долго воевал и сражался. Наверное, он просто слишком давно не разговаривал ни с кем просто так.
   – Эй, приятель! – крикнул Гордон повстанцу, подъезжая, – Как вы тут? Солдаты не досаждают?
   – Нет пока что, – пожал плечами повстанец, – Доктор Фриман, я очень рад, что вам удалось добраться до нашей станции! Но нам только что передали радиосообщение. Они ищут вашу машину.
 
Фриман застыл.
 
   – Что? Уже? Вот черт, – его настроение начало ухудшаться, – Но машина ведь не этиловый эфир – сама собой не испарится.
   – Загоняйте багги в этот сарай, – показал рукой повстанец, – Спрячем его тут, пока солдаты еще не знают, где он.
   – Но как же… – попытался протестовать Гордон.
   – Вам придется продолжать путь пешком, – развел руками повстанец, – С воздуха вы – прямая и очень хорошо заметная мишень. Вас заметит первый же штурмовик.
   Фриман, вздохнув, загнал багги в гараж, забрал из багги оружие и вышел к повстанцу.
   – Вот и все, – сказал Фриман, кивая на сарай, – А это вы – станция "Маяк"? Полковник Одесса Кэббедж пытался связаться с вами по рации, предупредить обо мне.
   – Это как раз он нам и сообщил, что вас уже засекли на машине, – ответил повстанец, – Но здесь вам нечего бояться – у нас тут безопасно, Альянс еще не пронюхал про эту точку.
   Фриман легко кивнул подошедшим – из дома вышли еще трое повстанцев – двое парней и девушка. Все они с интересом и почтением разглядывали Фримана, будто тот был расписан акварелью. Девушка даже подступилась к Гордону, видимо захотев к нему обратиться, но на полуслове смутилась и, покраснев, отступила на шаг. Парни понимающе ухмыльнулись.
   – МакПолсон, – представился первый повстанец вслед за остальными.
   – А у вас тут приятно, – улыбнулся Фриман, пожимая ему руку, – А что, остальные где?
   – А других повстанцев тут и нет, – заявил парень, стоящий рядом с девушкой, – Мы тут сами всем заправляем. Полковник Кэббедж изредка дает указания по рации. У нас тут вообще очень удобное место. Альянс давно ищет эту станцию, но ни за что не пошлет корабль прочесывать территорию – это для них слишком опасно.
   – Слушайте, – спохватился вдруг Гордон, – А у вас тут нет никаких трофеев от солдат? Энергобатарей, например…
   МакПолсон, улыбнувшись, забежал в дом и вынес оттуда три батареи. Протянув их Гордону, он довольно прибавил:
   – Это я их принес сюда! Нам когда сообщили, что вы едете, я как раз шел на разведку. Ну, и прихватил у пары солдат… Мы их тут тоже отлично стреляем, – похвастался он, – Вы бы только видели – мы тоже кое на что годны. Жаль только, что не можем пойти с вами в Нова Проспект…
   – Кстати, – Фриман начал заряжать скафандр, – А далеко до него отсюда? Пешком у меня скорость будет помедленнее, да и муравьиные львы замучают…
   – О, об этих тварях и не напоминайте, – закатил глаза один из повстанцев, – Столько мы от них натерпелись… А до Нова Проспект тут по прямой километров семь. Но на дорогу сейчас опасно соваться, так что в обход выйдет больше семи километров.
   – От маяка вдоль скал идет секретная тропинка, – впервые заговорила с Гордоном девушка, – Я покажу вам дорогу туда. По ней вы сможете срезать часть пути.
   – О, молодец, Марина, – сказал МакПолсон, – Хотя идти там довольно опас…
   Его прервал отдаленный знакомый гул. Фриман быстро оглянулся – на горизонте показалась быстро растущая точка. Сюда летел корабль Альянса.
   – Дьявол! – выругался МакПолсон, инстинктивно выхватывая автомат, – Десантный корабль! Но как они нашли нас? Ведь нас даже не предупредили об атаке…
   Гордон понял, что медлить больше нельзя. Его взгляд заметался в поисках ракетницы или чего-нибудь получше, годного, чтобы сбить корабль. Но, как ни искал Гордон, тщетно. Повстанцы мигом разбежались. Полуживой корабль, напоминающий гигантскую креветку, был уже совсем близко.
   – Фриман! – крикнул один из них, – Не стой там! Они будут стрелять с воздуха!
   И, не успело последнее слово стихнуть, как прямо рядом с Фриман просвистели три трассирующих заряда, выкорчевав куски земли у его ног. Гордон, упав на землю, тут же вскочил и понесся к укрытию – уступу в стене дома. Там же прижимался к дому МакПолсон, сжимая автомат.
   – Не высовывайтесь, Доктор Фриман! – крикнул он, – Когда десант высадится, корабль улетит, не будем его провоцировать!
   – Сколько обычно высаживается? – спросил Фриман, выглянув за угол.
   Там, подняв тучи пыли и песка, навис над землей десантный корабль. Из продолговатой черной капсулы, которую корабль сжимал под днищем в членистых лапках, начали выпрыгивать на землю солдаты.
   – В одном корабле обычно пять солдат! – МакПолсон передернул затвор, – Может, больше.
   Фриман видел – на земле было пятеро. Корабль тут же, словно испугавшись чего-то, поспешно поднялся и улетел за холм.
   "Быстрее, – пронеслось в голове у Гордона, – Пока они не рассредоточились!", – и он выскочил из-за уступа.
   Первые его выстрелы скосили одного солдата, и остальные среагировали мгновенно, разом дав очередь по Гордону. Фриман, собрав все свои силы и волю в кулак, – молниеносно перекувыркнулся, пропустив мимо себя десяток пуль, и вновь открыл огонь по рассредоточивающимся солдатам. Тут же начали беспорядочный огонь повстанцы – стреляли они из укрытий, почти вслепую, но здорово отвлекали на себя солдат, которые заметались в поисках укрытия и стрелков. Но все же, помня приказ, не спускали глаз с Нарушителя N1, только что убившего одного из них. Фриман, засев за какой-то ржавой старой машиной, перезарядил табельный автомат и вдруг услышал еще один гул двигателей. В панике оглянувшись, он увидел, как с другой стороны домов высаживается еще один десант.
   – Атака! – заорал Гордон, – Вторжение со стороны холмов!
   На миг от его крика остальные растерялись и их очереди стихли. Но только на миг. И началась новая смертельная музыка – снова застрочили автоматы повстанцев и новоприбывших солдат, разбегающихся по стану людей. Казалось, воздух буквально кипел от пролетающих в нем пуль. Повсюду стреляли, со всех сторон. Одно неверное движение – и смерть. Фриман, выругавшись в полный голос, короткими перебежками начал продвигаться к укрытию одного из солдат, который настойчиво стрелял по ученому. Прорываясь сквозь шквальный огонь, который лился отовсюду, Фриман упал на песок и ползком начал подбираться к солдату Альянса со спины. Прицел, точный выстрел – и дьявольская музыка потеряла одного из своих музыкантов. Фриман, не успев даже оценить свою победу, услышал сквозь выстрелы:
   – Фриман! Прикрой меня!
   Гордон, метнувшись на зов повстанца, выстрелил наугад в троих солдат. Один из них со сдавленным стоном упал. Гордон, не глядя на него, перебежал к парню, который отчаянно колотил по заклинившему магазину автомата. Фриман, заслонив его от поля боя, встал в полный рост и открыл беглый огонь. Его сразу заметили, и снова все выстрелы солдат полетели к нему. Гордон, едва успев метнуться в сторону и оттолкнуть повстанца, упал. И тут же ощутил, как словно железный кнут стегнул его по спине – пули солдата протрещали о бронеспинку скафандра. Гордон, даже не почувствовав боли, лишь услышал сигнал о потере какого-то количества энергии костюма, злобно оскалился и, перекатившись, выстрелил в ответ. Маневр получился – не ожидавший этого солдат тяжело рухнул на землю, пораженный прямо в грудь.
   – Вторжение со стороны дороги! – раздался крик МакПолсона, – Всем приготовиться!
   Фриман мельком глянул на звук двигателей – со стороны дороги уже высаживался третий десантный отряд… Плохо, ох как плохо… Фриман давно не был в такой панике. Патроны есть, но солдат слишком много. Если их окружать, то…
   Его мысли прервал оглушительный крик. Фриман в ужасе метнул взгляд в сторону – МакПолсон упал, захлебываясь кровью. Уже падающего, его прошил еще десяток пуль.
   – Мак!!! – заорал повстанец, видя смерть друга, – Сволочи!!!
   И, рискуя собственной головой, встал в полный рост и начал яростно поливать свинцом слуг Альянса. Его выстрелы скосили сразу троих, но он тут же поплатился бы за такой шаг, если бы вовремя выстреливший Фриман не убил подбирающегося поближе солдата. Все сжалось внутри Гордон, когда он увидел, как перестало дергаться тело МакПолсона… Ученый, подавив душевный стон, вновь ожесточенно начал стрелять.
   – Доктор Фриман! – Гордон едва расслышал в урагане огня голос девушки, – Фриман, сюда!
   Гордон, не на шутку испугавшись за нее, метнулся к ней – ее укрытие было за стеной дома. Она редко, но очень точно отстреливалась, тяжело дыша.
   – Доктор Фриман, быстрее, за мной в маяк!
   – Подожди, как…
   – Нет времени! Быстрее, пока они не пристали еще больше солдат! У вас еще есть шанс уйти!
 
Фриман нахмурился.
 
   – Никуда я не пойду, тебе ясно! Ты видела, что стало с МакПолсоном?! Ты хочешь, чтобы было еще трое таких же тел?! Я остаюсь!
   – Да поймите вы, – не уступала Марина, – Только вы можете спасти Илая! Он сейчас нуждается в вас, его там наверняка пытают!
 
"Илай…"
 
   – С нами будет все в порядке, – продолжала уговаривать Марина, – Нельзя, чтобы они схватили вас или узнали про секретную тропу! Быстрее, бегите! Вы нужны Илаю…
 
Гордон сглотнул подступивший к горлу комок.
 
   – Показывай дорогу…
   Девушка, слабо улыбнувшись, побежала к маяку, пригибаясь. Фриман последовал за ней, прикрывая отход и с тоской глядя на оставшихся повстанцев… Черт, ведь у них же нет ни единого шанса… Что вы станете делать, если вы стоите перед выбором – спасти вашего лучшего друга, или двух незнакомых людей?..
   Маяк стоял на крутом обрыве над морем. Фриман вбежал в неприметную дверь вслед за Мариной. Они пробежали по винтовой лестнице вниз и девушка толкнула дверь в стене маяка. За ней открылась узенькая тропинка, висящая над самым обрывом, над волнами.
   – Вперед, быстрее! – сказала она, глядя Гордону в глаза, – Вы должны торопиться.
   – Вторжение со стороны холма! – раздался далекий крик одного из повстанцев.
 
Фриман потупил взгляд. Вот черт…
 
   – Да быстрее же! – почти плача, вскрикнула Марина.
   Фриман, поглядев в ее лицо, подернутое пеленой боли и отчаяния, кивнул и выбрался на тропинку. Прощальный взгляд – и Марина захлопнула дверь.
   Фриман, чуть не сорвавшись вниз, быстро побежал по тропинке вперед, все еще слыша звуки ожесточенной перестрелки. Осторожно продвигаясь по тропинке, он то и дело смотрел наверх, откуда вдруг начал раздаваться очередной гул двигателей. Фриман узнал этот звук. Прилетел штурмовик. И, словно в подтверждение этих мрачных мыслей, оглушительно застрочил пулемет штурмовика. Фриман почувствовал себя последним негодяем…
 
 
…Марина, выстрелив в очередного солдата, вдруг увидела, как к ним приближается еще один десантный корабль. Как хорошо, что Доктор Фриман успел уйти из этого ада вовремя… Где-то в стороне застучал пулемет штурмовика, круша крышу сарая. Девушка, увидев еще одного друга убитым, заплакала, не прекращая стрелять. Неужели все должно кончиться именно так?.. И вдруг она увидела, как над разбитым сараем навис десантный корабль без капсулы. "Там же машина Гордона!" – пронеслось у нее в голове, и она, уже не замечая ничего вокруг, побежала туда, к кораблю, на ходу поливая его свинцом. Но, прежде чем ее позвоночник перебили пули штурмовика, она все-таки успела в последний раз увидеть солнце , в ыглянувшее на миг из-за облаков
 
 
…Гордон пробирался между скалами по чахлой траве. Уже давно смолкли выстрелы сзади, уже пронесся над его головой корабль, зажавший в своих членистых лапках его багги. Уже давно Фриман, поняв, что все кончено, шел вперед, но перед его глазами все еще плыли лица этих людей… Людей, которых он бросил…
 
   – Держись, Лазло, кто-то идет… Стой! – этот испуганный голос вывел Гордона из его забытья.
   Фриман увидел перед собой песчаный проход, зажатый между скалами. На камне посреди него сидел человек в синей робе гражданина, с автоматом в руках. Рядом, на песке, лежал еще один, с огромной окровавленной раной в животе. Фриман занес ногу, чтобы подбежать к ним, но голос сидящего на камне гражданина его остановил.
   – Я сказал, стой где стоишь! Не становись на песок – муравьиные львы это сразу услышат!
 
Фриман, быстро смекнув, что к чему, присел и обратился к гражданину:
 
   – Кто вы? Что с твоим другом? Это муравьиные львы? Как я могу вам помочь?
   – Фриман, ты… – узнал его гражданин, но не договорил.
 
Человек на песке застонал и в горячке перевернулся на другой бок.
 
   – Нет, Лазло, не шевелись! – в панике закричал гражданин, – Нет!!! Помоги!
   Этот крик уже адресовался Гордону. Ученый увидел, как вокруг Лазло взбугрился песок в трех местах – и из него с пугающей быстротой выбрались три муравьиных льва. Яростно зашипев, они накинулись на несчастного раненого. Фриман, вскрикнув, открыл огонь, но стрелял очень мало – он боялся попасть в Лазло. Товарищ Лазло вскинул автомат и тоже открыл огонь, но, когда последнее гигантское насекомое упало мертвым, было уже поздно…
   – Боже мой, – застонал "гражданин", опускаясь на колени перед окровавленным телом друга, – Бедный Лазло… Один из лучших умов своего поколения – и такой конец… О, боже.. нет…
   – Дргуг, – сдавленно спросил Гордон, совершенно уже подавленный, – Как это с вами случилось?
   – Мы направлялись в лагерь вортигонтов, – почти простонал человек, – Хотели раздобыть там немного ферроподов, чтобы эти проклятые жуки оставили нас в покое… Но теперь, без Лазло… какой теперь смысл?..
   И он опустил голову на руки. Фриман окончательно почувствовал себя виновным во всем.
   – Друг, я… прости меня…
   – Ничего, – поднял голову человек, – Я знаю, ты хотел просто помочь. Ты иди, иди. Я останусь тут. Есть кое-что, что я должен сделать, – и он вновь с болью посмотрел на тело Лазло.