Страница:
– Эй, ты! – неуверенно позвал Гордон, трогая раскачивающегося и стонущего ГО-шника за плечо, – Эй! Ты чего?
ГО-шник поднял на него лицо, скрытое маской респиратора, стекла которого уже запотели. Но даже через эту пелену Гордон увидел его глаза. Это были глаза испуганные, затравленные, полные слез. ГО-шник оглядел своих убитых им же товарищей и снова опустил голову на колени. Гордон снова потряс его за плечо, на этот раз сильнее.
– Эй! Да скажешь ты, что тут случилось, или нет?!
– Предательство, – вдруг прошептал ГО-шник, – Случилось предательство. Я убил членов ГО и Альянса. Я их предал.
– И что же с тобой случилось? – не смог сдержать сарказм Гордон, – Они тебя обижали, да?
– Да потому, что я больше не могу так…
– Как? – усмехнулся Гордон, но уже не так уверенно.
– Вот так, – ГО-шник кивнул на комнату с трупом женщины, – Надоело… Надоело все. Все эти крики, мольбы… Боль, кровь и страдания… Все, что я вижу каждый день… Я не знаю… я не знаю, зачем это все. Раньше знал. Теперь – не знаю…
Гордон с трудом подавил удивленный возглас. Не может этого быть! Или может? ГО-шник отрекся от своего дела? От Альянса? Он убил своих…
– Но тогда скажи, – начал Гордон неуверенно, – Зачем же все это? Зачем, если это все, если ты… Что ты раньше знал? Что, ты знал, зачем ты все это делаешь, знал высшую цель? Так?
– Д… да! – простонал ГО-шник, – Ты, тот кто убивает, даже не задумываясь, ты даже не представляешь, где я был, и что я видел! Сколько раз я думал над этим… Я предал своих… хотя какие они уже мне свои?!
– Я убивал, – сказал Гордон, – только тогда, когда пытался спасти свою жизнь. Когда на меня открыли охоту, как на зверя… Но, если ты говоришь так… Тогда скажи, какого черта ты пошел в эту проклятую Гражданскую Оборону?
– Да что ты можешь знать обо мне! – крикнул ГО-шник, – Как ты будешь действовать, когда все, во что ты верил, превратилось в руины? Когда твоя родина обернулась тюрьмой… Когда прятаться уже некуда, и еды нет… Когда твоя жена покрывается язвами от плохой пищи и грязной воды… Я пошел в ГО… Я хотел только лучшей жизни для себя и своих детей, для моей Лизы.
Гордон вздохнул. Может, это плохо, но он понял. Может, это плохо, но человек перед ним сейчас перерождался.
– Но потом появилось подавляющее поле… – прошептал ГО-шник, глядя на убитых "товарищей", – Потом появилось сопротивление, появились допросы, аресты, избиения… смерть… Я не могу так…
– Тогда пойдем вместе, – тихо спросил Фриман, – Вместе, к свободе. Туда, где есть настоящие друзья. Настоящие, не эти…
ГО-шник посмотрел на него. Посмотрел и снова опустил голову. И тихо сказал:
– Как давно я не видел друзей… Да все мои друзья теперь желают моей смерти не меньше, чем все те, которых я замучил на допросах…
– Но всегда есть шанс вернуться, – сказал Гордон, – Ты это понял, и выстрелил в своих. Пойдем. Все, кто по-настоящему ценили тебя, они поймут. Человек может меняться…
На Гордона смотрел мужчина лет сорока. Лицо его было бледным, глаза красными, грязные волосы спутались.
– Какой я человек? – горько спросил он, и Гордон отметил, что голос его оказался грубоватым, но спокойным, – Всем перед службой в ГО делают такую процедуру… Проще говоря, промывание мозгов. Всех нас специально модифицировали морально, на жестокость и безжалостность, верность Альянсу. Это мне потом приятель рассказал, он в ГО человек не последний… Всех нас модифицировали физически, мышцы наращивали… Я – не человек…
– Брось, – проговорил уже было напрягшийся Фриман, – Ты еще человек… Но как? Скажи… как ты решился убить своих? Вас же изменили ментально?
ГО-шник скрипнул зубами и сжал кулаки. Фриман понял, что ляпнул лишнее. "Черт…". Они посидели молча. Фриман мягко поднялся. ГО-шник тоже встал. Гордон, извернув кисть, сбросил цепь с рук и поднял автомат.
– Ладно, Фриман, – сдавленно проговорил ГО-шник, – Я пойду… пойду с тобой.
Гордон кивнул. Он не знал, правильно ли поступает. Эта "промывка мозгов" прочно засела у него в памяти. Но понял, что теперь ГО-шник ходит по краю собственного рассудка. И так же быстро, как этот ГО-шник предал своих, он может предать его. Но одно обстоятельство перечеркивало все другие. Среди этих гадов нашелся один человек… Это значит, что у них есть будущее. У тех, кто сопротивляется Альянсу. Это значит, что у этого парня есть будущее…
– Меня звали Марек, – не сразу ответил ГО-шник, – Марек Мирошевик.
– Ну, а я Гордон.
– Знаю-знаю, – попытался улыбнуться ГО-шник, – Свободный Человек.
– Ну, можно и так, – усмехнулся Фриман.
И они направились к двери. Гордон вдруг вздрогнул – за дверью, из подсобки гаража слышался знакомый монотонный гул. Марек, который тоже его услышал, схватил Гордона за руку, останавливая его.
– Стой! Мэнхаки! Назад! – тихо сказал он, отступая от двери.
Гордон шагнул за ним. И вдруг тонированное окно подсобки взорвалось тучей черных осколков – и в гараж влетела стая мэнхаков.
Гордон тут же открыл огонь, недоумевая, почему Марек медлил присоединиться к нему. Но тот вглядывался сквозь стаю смертельных машинок вглубь темной подсобки. Фриман, быстро вспомнив свою прошлую встречу с мэнхаками, опустил автомат и сорвал с пояса монтировку. Марек уже присоединился к нему, и, даже отбиваясь от лезвий лопастей мэнхаков, Гордон с удивлением заметил, что Марек сумел точными выстрелами сбить два из них. Гордон решительно ринулся на отлетевших для разгона мэнхаков и добил их. Когда последний из них свалился на пол, Гордон повернулся к Мареку. Но тот не дал ему сказать ни слова. Его рука опять рванула руку Гордона, повергая его на пол. Фриман, падая, похолодел, услышав свист пуль прямо над головой – стреляли из глубины подсобки. Фриман даже не успел сориентироваться – Марек, который повалился на пол вместе с ним, быстро и аккуратно снял с пояса цилиндрический предмет, напоминающий гранату, и кинул его в окно подсобки. Грохнул взрыв, выбивший остатки стекла и окативший стеклянной крошкой Гордона и Марека. Эхо взрыва еще не улеглось, но Марек знаками показал Фриману, чтобы тот двигался вперед. Гордон резко поднялся и дал очередь сквозь дым. Послышался глухой стук тела – и выживший после взрыва раненый солдат рухнул на пол. Марек поднялся.
– Они услышали мои выстрелы… – проговорил Марек, – Теперь нам точно конец… Они вызвали подкрепление.
– Ладно, не раскисай, – ответил Гордон, – Прорвемся. Лучше скажи, у тебя что, автомат заговоренный? Как это ты им мэнхаков сбил?
– Нет уж, спасибо, – пробурчал Гордон, покосившись на него.
– Все просто, – объяснил Марек, – Стрелять надо в сочленение корпуса и винта. Смотри только, чтобы потом лопасти не отлетели прямо тебе в лицо.
– Ясно, – почесал в затылке Фриман, – Как это я сам не додумался? Кстати, спасибо. Ты уже второй раз спас меня.
– Не трави душу, и так тошно, – поморщился Марек и отвернулся, – Нам нужно идти. Подкрепление очень скоро будет здесь, если оно УЖЕ не здесь.
– Ладно, – посерьезнел Фриман, – Мы на катере. Покажешь, где открываются ворота?
– Пошли.
Они осторожно двинулись через черную от взрыва подсобку, и вошли в просторную освещенную комнату. Вошли они тихо, и Гордон увидел стоящего возле монитора на стене ГО-шника, который что-то набивал на клавиатуре. Марек стоял, опустив руки, и прикончить ГО-шника пришлось Гордону. Но он уже не косился на Марека и не спрашивал его ни о чем. Кем бы ты ни был, всегда тяжело стрелять в своих недавних товарищей… Фриман вышел на середину комнаты под холодный свет странного устройства с продолговатой лампой, которое висело в углу под потолком. Марек кинулся к каким-то странным установкам, закрепленным на стене. Гордон обшаривал труп ГО-шника.
– Здесь хранятся индивидуальные системы жизнеобеспечения для солдат Альянса, – сообщил Марек, – Черт, жаль я кода доступа не знаю…
– Может, в компьютере посмотреть? – просил Фриман, указывая на монитор и кнопочную панель под ним.
– Дохлый номер, – ответил Марек, возясь уже с каким-то ящиком, – Доступ только по образцу ДНК… Хватит болтать. Иди сюда, посмотри, может, тебе нужно из этого что-нибудь?
Гордон подошел к раскрытому ящику – в нем, между пластами полиэтилена лежали автоматы, пистолеты, блоки патронов к ним, гранаты. Фриман присвистнул – и тут же набрал патронов для давно уже оставшегося не у дел пистолета, и взял пять гранат. Все отлично разместилось в скафандре, как в те дни…
– Ну, теперь пусть хоть три подкрепления присылают! – радостно воскликнул Гордон, – Я готов.
– Погоди! – Гордон вдруг заметил знакомый щиток на стене.
Фриман уже быстро и легко присоединил нужные разъемы и провода и начал подзарядку костюма. Марек в недоумении подошел.
– Что-то я не пойму… – сказал он, – Это же для солдат Альянса. Для питания их системы жизнеобеспечения.
– Ну, я же не даром в этом скафандре хожу, – пояснил Фриман, – Я бы уже сто раз мертв был…
– Хм… – растерялся Фриман, – Слушай, а что за ерунду Брин нес? Меня что, кто-то считает мессией?
– Еще как, – усмехнулся Марек, – Да ты походи по Сити 17, послушай, что люди говорят. Много про тебя всякого городят. Раньше я не верил во все эти байки, но теперь даже не знаю, во что верить… Теперь я могу, наверное, поверить, что это ты тогда, в 2000-ом, устроил эту заварушку в Аризоне…
Фриман мгновенно побагровел. Кулаки его затряслись. Он шагнул к Мареку вплотную.
– Не смей… – прошептал он, – Не смей даже упоминать об этом… Что ты можешь знать? Ты! Да ты тогда еще от маминой юбки не отходил! Ты не знаешь всей правды. Ты не знаешь, что я пережил там… Сколько друзей потерял… А если ищешь виновных, обратись лучше к своему разлюбезному Консулу, пусть он тебе расскажет про свои делишки!..
– Да пошел ты со своим Консулом, – отвернулся Марек.
– Ладно, – Гордон понял, что тоже сказанул не то, – Ты что-то сказал, я вспылил… Прости. Не подумал.
– Ладно, прости. Я тоже хорош, – сказал Марек, как показалось, даже с облегчением, – Говорю, говорю все… Пойдем быстрее. Нам надо успеть уйти отсюда до прибытия подкрепления.
– Что такое? – недовольно поинтересовался Гордон.
– Там складская площадка, – пояснил Марек, – На ней установлен пулемет. Там было много наших. Пять, или шесть. Если они слышали выстрелы, то солдат за пулеметом уже давно взял площадку на прицел.
– Офицер HG2435, – ответ был почти веселым, – Ты чего, не узнаешь, что ли?
– Да ну тебя! – буркнул ГО-шник, вставая из-за пулемета, – Ходит тут, ворон считает… Что там за стрельба? Все в порядке?
– Все отлично, – ответил пришедший, – Просто из вентиляции выскочила одна из этих тварей, ну, хедкраб. Они теперь повсюду развелись… пришлось успокоить.
– А, – протянул ГО-шник, – Ну и правильно. А меня солдаты оставили здесь дежурить. Вот ведь скоты! Скоро они ГО-шников заставят им воду покупать!
– И не говори, – сочувственно отозвался тот, – Хоть бы кто их на место поставил… Так ты говоришь, они ушли?
– Да, вон, в подсобку зашли, что-то им там обсудить захотелось.
– Ладно, я к ним заскочу, и сразу к тебе вернусь, будет не так скучно на дежурстве стоять, – сказал пришедший и пошел к двери комнаты, где сидели солдаты.
ГО-шник кивнул и отвернулся, снова облокотившись на энергощиты. Его собрат, бесшумно ступая, вдруг развернулся на полпути к двери и подошел к нему. Молниеносный замах – и приклад автомата ударил ГО-шника по затылку. Он, дернувшись, без сознания сполз на пол.
– Эй, Фриман! – тихо позвал другой.
– Погоди, – приостановился Фриман, – Мы что, так и оставим его?
– Да, – торопливо ответил Марек, – Если убьем его, то выстрелы услышат. Даже и не думай! Мы сейчас можем сыграть на неожиданности.
Гордон подумал, что мог бы и прикончить ГО-шника монтировкой, но возражать не стал. Он видел, что Марек, а точнее, его обработанный Альянсом мозг, ищет способы обойти для него морально спорные вопросы. Что ж, его можно понять…
Марек встал справа от двери. Фриман занял позицию слева. Секунду они прислушивались – из-за нее доносились приглушенные голоса солдат. Гордон взглядом указал на дверь. Марек кивнул. И удар ноги Гордона распахнул дверь, в которую тут же влетели очереди пуль из двух автоматов. Фриман видел, как солдаты от неожиданности пробовали пригнуться, но это не помогло. Кто-то из них схватился за оружие, но – тоже поздно. Марек ни на секунду не прекращал стрельбу, и Гордон, отметив, что его новый друг отличный стрелок, увидел, что он стреляет лишь по ногам и плечам солдат Альянса. Фриман усмехнулся, но все же добивал солдат сам. И только после того, как затворы обоих автоматов красноречиво и тихо щелкнули, оба стрелка опустили стволы. Расталкивая ногой гильзы, Гордон вошел первым. Да, нападение прошло удачно. Мертвые солдаты валялись между столами, шкафами и большими паровыми котлами. Марек, не задерживаясь, на ходу подхватил два автомата солдат и уже направился к двери в конце подсобки. Фриман, приостановившись, оглядел все вокруг еще раз, перезарядил автомат, снял с пояса убитого солдата две гранаты, и лишь затем поспешил за Мареком.
Тот уже был за дверью. Фриман шагнул за ним – и они оказались на маленьком балкончике, висящим над водами реки. Гордон увидел слева те самые ворота. Нужно было быстрее открывать! Но Марек стоял, не шевелясь. Гордон глянул ему через плечо и все понял.
– Они свернули кран открытия ворот, – угрюмо сказал Марек, – Теперь нам их не открыть…
– То есть как? – ошеломленно сказал Гордон, – Как это – не открыть? Но должен же быть хоть какой-нибудь способ!
– Я его не знаю.
Гордон скрипнул зубами. Нет, выход должен быть. Если его нет, значит, все напрасно… Гордон оглядел окрестности ворот в надежде найти на той стороне реки еще один вентиль. Но тщетно – его не было. Взгляд приунывшего Фримана остановился на ветке портового подъемного крана, нависшей над рекой. Фирман заметил, что тросы от конца ветки, на которых обычно на крюке висит груз, не тянутся, как им положено, горизонтально вниз, а под очень острым углом уходят куда-то вправо. Машинально скользнув взглядом по натянутым тросам, Гордон увидел, что огромные железные балки, которые висели на тросах, лежали справа от его и Марека, на небольшой деревянной вышке. Прямо под вышкой стояли бочки с предупреждающими эмблемами. Гордон улыбнулся – надо же, опять везет! Может, это сработает?
– Отойди-ка… – пробормотал Гордон, отстраняя Марека в сторону.
Тот отошел, в недоумении глядя на своего спутника. Фриман прицелился и дал очередь по бочкам. Прямо на глазах изумленного Марека бочки разорвались внушительным взрывом, который в щепки разнес деревянную вышку. Балки, прикрепленные к натянутому тросу, потеряв опору под собой, да еще и ускоренные взрывом, подобно гигантскому маятнику помчались в противоположную сторону – и с оглушительным грохотом выбили ворота.
Марек пораженно смотрел то на створки ворот, скрывающиеся под водой, то на довольно улыбающегося Фримана.
– Да, – протянул он, – Теперь я понимаю, почему ты все еще жив, Свободный Человек…
– Так-то! – довольно изрек Гордон, – Ладно, пошли скорее назад, к катеру! Путь, как видишь, свободен.
– Стой! – Марек схватил его за плечо и указал в небо.
Гордон увидел большой летательный аппарат, который тихо вылетел из-за скалы и скрылся за стеной базы ГО, в той стороне, куда Гордон и Марек собрались возвращаться.
– Черт, поздно! – прошептал Марек, – Это подкрепление…
Марек пошел за ним, с каждой минутой все больше сомневаясь в количестве шансов на их с Гордоном выживание…
Выйдя в подсобку, они наткнулись на покинутого ими в бессознательном состоянии ГО-шника. Тот, едва держась на ногах, и тряся гудящей головой, в ужасе и недоумении ходил от одного мертвого солдата к другому, не понимая, что тут случилось. Но едва Гордон и Марек появились в подсобке, ГО-шник поднял на них мутный взгляд и, не отрывая его от Марека, сдавленно крикнул:
– Ты! Это ты!
– Черт, что я тебе говорил, Марек! – крикнул Гордон, вскидывая автомат, – Надо было его убить сразу!
И Выстрел в голову повалил ГО-шника на пол. Больше он не двигался. Марек, покосившись на Гордона, молча прошел мимо трупа и осторожно встал у двери. Гордон подошел.
– Итак, там сейчас полно солдат, – сказал Марек, – Как будем действовать?
– Как обычно, – пожал плечами Гордон, – Распахиваем дверь и без лишних реверансов стреляем.
– Плохо ты Альянс знаешь! – усмехнулся Марек, – Скорее всего, дверь уже под прицелом десяти автоматов.
– А у тебя есть другие предложения? Ладно, можно открыть ногой дверь и не показываться в ней. – предложил Фриман, – Когда они начнут стрелять, мы сразу увидим их позиции.
– Ладно, давай так… Там, за дверью, есть энергетические щиты. Они не пропускают пули… На счет три открываю. Раз. Два. Три!
Он ногой толкнул дверь и тут же спрятался за косяк. Раздались выстрелы двух или трех автоматов, но они тут же поспешно смолкли – солдаты поняли свою оплошность. Но и ее было остаточно – Марек, высунувшись наполовину, открыл огонь.
– Давай! – крикнул он, и Гордон перекатился по бетону прямо к энергетическим щитам. Он тут же поднялся и, схватив пулемет, открыл огонь по солдатам, прикрывая Марека. Солдаты бросились в рассыпную, и спрятались за какой-то контейнер, стоящий рядом. Тех, кто не успел отбежать, свалили пулеметные пули. Марек, стреляя по солдатам, скрывающимся за какими-то ящиками, чуть вышел из-за щитов. Фриман, не переставая, поливал пулями контейнер, не давая солдатам возможности высунуться. Но вдруг из за контейнера нога в солдатском ботинке толкнула что-то большое и охваченное огнем. Фриман на секунду растерялся – прямо на них стремительно катились зажженные бочки с надписью "Огнеопасно".
– Стреляй! – крикнул Марек, – Стреляй по бочкам, пока они до нас не докатились!
Фриман, взрыв себя в руки, выстрелил по трем бочкам, который тут же окатили все вокруг эхом мощного взрыва. Зажмурившись от вспышки, Гордон поморщился от грохота и волны жара, накатившей на него. Рядом раздался сдавленный крик – Гордон открыл глаза и в ужасе увидел, как Марек упал. Фриман, пользуясь, что сквозь черный дым солдаты их не видели, быстро оттащил стонущего Марека к себе, за щиты. Гордон склонился над ним – из его плеча торчал острый железный обломок взорвавшейся бочки.
– Черт… – простонал Марек, – Оставь! Стреляй быстрее, пока они не…
Фриман молниеносно глянул на контейнер – за ним прятались уцелевшие после взрыва солдаты. "Что ж, – злобно подумал Гордон, – Хотите взрывов? Будут вам взрывы…" – и он сорвал с пояса три гранаты. Миг – и они одна за другой полетели за контейнер. Раздался крик – один из солдат, испугавшись, выбежал из-за контейнера, но выстрел Гордона тут же свалил его. Мощный тройной взрыв во второй раз сотряс базу ГО – из за контейнера выбросило пять изуродованных тел. Гордон быстро выбежал из-за щитов и, пользуясь дымом, как завесой, подбежал к укрытиям солдат. Нет, все в порядке – все мертвы. Фриман метнулся назад, к медленно поднимающемуся на ноги Мареку. Подбежав, он успел увидеть, как он, вскрикнув от боли, резко вырвал осколок из плеча – и пошатнулся от новой волны боли, но все же устоял на ногах. Гордон подбежал к нему.
– Ты в порядке?
– Нормально, – проговорил Марек, перехватывая в левую руку автомат.
– Точно? Идти можешь?
– Могу.
– Быстрее, пойдем, я тебя прикрою, – сказал не на шутку взволнованный Фриман, – Доберемся до "Восточной Черной Мессы" – там тебе помогут!
Марек кивнул, и указал взглядом на дверь – "Вперед!". Гордон, перезарядив автомат, быстро пошел туда. Заглянул в подсобку. Чисто. Они быстро прошли через нее, выходя назад, к гаражам. Фриман шел впереди, но Марек, едва сдерживаясь, чтобы не уронить автомат из ослабшей руки, тоже старался быть не позади. Когда они осторожно вышли в гараж, все было тихо. Гордон присмотрелся – оставленные ими трупы ГО-шника и солдат так и лежали на полу. Кажется, здесь нет ни души. Они обошли тех, кто совсем недавно хотел расстрелять Гордона, и медленно направились в выходу, поводя стволами автоматов по темным углам и маленьким кладовкам. Что-то было не так. Гордон чувствовал это… Но они не видел врагов…
– По предателю огонь! – вдруг крикнули из-за стоящего невдалеке БТРа, и грохнули выстрелы.
Гордон судорожно обернулся туда, но было поздно. Марек, пробитый полусотней пуль, со стоном грянулся на пол и затих. Гордон видел это… Фриману казалось, что это его расстреляли только что… Он чувствовал каждую пулю… И со стоном боли и отчаяния он вскинул автомат и пошел на БТР. Двое солдат, ошеломленные наглостью жертвы, выскочили из-за БТРа и выстрелили по Гордону. Фриман даже не остановился, когда пули дробью стегнули его по груди, отлетая от бронированного покрытия, – и нажал на спуски. Так ничего и не понявших солдат пули прошили вупор. Когда последний из них упал на пол, Фриман опустил автомат. Он стоял, окруженный темнотой гаража и телами убитых. Он стоял и смотрел на мертвого ГО-шника. Того, кто был его врагом, но потом стал другом – как это нелепо и удивительно! Того, кто, превознемогая собственное сознание, сумел отличить свет от тьмы. И сумел правильно выбрать свою сторону. Он так не разу и не убил ни одного из своих бывших товарищей… Он не хотел больше убивать никогда, но отлично понимал, что, покинув свой лагерь, он вступает в еще более кровавую войну, чем в ту, в которой он участвовал до этого. Но он сделал выбор, и умер за него… Умер. Умер.
Гордон стоял и смотрел на него. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Но его душа билась в судорогах. В ней появилось еще одно, черное, бездонное пятно…
ГО-шник поднял на него лицо, скрытое маской респиратора, стекла которого уже запотели. Но даже через эту пелену Гордон увидел его глаза. Это были глаза испуганные, затравленные, полные слез. ГО-шник оглядел своих убитых им же товарищей и снова опустил голову на колени. Гордон снова потряс его за плечо, на этот раз сильнее.
– Эй! Да скажешь ты, что тут случилось, или нет?!
– Предательство, – вдруг прошептал ГО-шник, – Случилось предательство. Я убил членов ГО и Альянса. Я их предал.
– И что же с тобой случилось? – не смог сдержать сарказм Гордон, – Они тебя обижали, да?
– Почему ты не выстрелил? – вдруг спросил Фриман, – Почему не расстрелял меня?
ГО-шник посмотрел на Гордона и снова отвернулся.
– Да потому, что я больше не могу так…
– Как? – усмехнулся Гордон, но уже не так уверенно.
– Вот так, – ГО-шник кивнул на комнату с трупом женщины, – Надоело… Надоело все. Все эти крики, мольбы… Боль, кровь и страдания… Все, что я вижу каждый день… Я не знаю… я не знаю, зачем это все. Раньше знал. Теперь – не знаю…
Гордон с трудом подавил удивленный возглас. Не может этого быть! Или может? ГО-шник отрекся от своего дела? От Альянса? Он убил своих…
– Но тогда скажи, – начал Гордон неуверенно, – Зачем же все это? Зачем, если это все, если ты… Что ты раньше знал? Что, ты знал, зачем ты все это делаешь, знал высшую цель? Так?
– Д… да! – простонал ГО-шник, – Ты, тот кто убивает, даже не задумываясь, ты даже не представляешь, где я был, и что я видел! Сколько раз я думал над этим… Я предал своих… хотя какие они уже мне свои?!
– Я убивал, – сказал Гордон, – только тогда, когда пытался спасти свою жизнь. Когда на меня открыли охоту, как на зверя… Но, если ты говоришь так… Тогда скажи, какого черта ты пошел в эту проклятую Гражданскую Оборону?
– Да что ты можешь знать обо мне! – крикнул ГО-шник, – Как ты будешь действовать, когда все, во что ты верил, превратилось в руины? Когда твоя родина обернулась тюрьмой… Когда прятаться уже некуда, и еды нет… Когда твоя жена покрывается язвами от плохой пищи и грязной воды… Я пошел в ГО… Я хотел только лучшей жизни для себя и своих детей, для моей Лизы.
Гордон вздохнул. Может, это плохо, но он понял. Может, это плохо, но человек перед ним сейчас перерождался.
– Но потом появилось подавляющее поле… – прошептал ГО-шник, глядя на убитых "товарищей", – Потом появилось сопротивление, появились допросы, аресты, избиения… смерть… Я не могу так…
– Тогда пойдем вместе, – тихо спросил Фриман, – Вместе, к свободе. Туда, где есть настоящие друзья. Настоящие, не эти…
ГО-шник посмотрел на него. Посмотрел и снова опустил голову. И тихо сказал:
– Как давно я не видел друзей… Да все мои друзья теперь желают моей смерти не меньше, чем все те, которых я замучил на допросах…
– Но всегда есть шанс вернуться, – сказал Гордон, – Ты это понял, и выстрелил в своих. Пойдем. Все, кто по-настоящему ценили тебя, они поймут. Человек может меняться…
– Ты ведь человек, верно? – полушутливо осведомился Гордон.
Гордону показалось, что взгляд ГО-шника заблестел.
– Нет, – усмехнулся он и, отключив вакуумные зажимы, снял респиратор.
ГО-шник покачал головой.
На Гордона смотрел мужчина лет сорока. Лицо его было бледным, глаза красными, грязные волосы спутались.
– Какой я человек? – горько спросил он, и Гордон отметил, что голос его оказался грубоватым, но спокойным, – Всем перед службой в ГО делают такую процедуру… Проще говоря, промывание мозгов. Всех нас специально модифицировали морально, на жестокость и безжалостность, верность Альянсу. Это мне потом приятель рассказал, он в ГО человек не последний… Всех нас модифицировали физически, мышцы наращивали… Я – не человек…
– Брось, – проговорил уже было напрягшийся Фриман, – Ты еще человек… Но как? Скажи… как ты решился убить своих? Вас же изменили ментально?
ГО-шник скрипнул зубами и сжал кулаки. Фриман понял, что ляпнул лишнее. "Черт…". Они посидели молча. Фриман мягко поднялся. ГО-шник тоже встал. Гордон, извернув кисть, сбросил цепь с рук и поднял автомат.
– Ладно, Фриман, – сдавленно проговорил ГО-шник, – Я пойду… пойду с тобой.
Гордон кивнул. Он не знал, правильно ли поступает. Эта "промывка мозгов" прочно засела у него в памяти. Но понял, что теперь ГО-шник ходит по краю собственного рассудка. И так же быстро, как этот ГО-шник предал своих, он может предать его. Но одно обстоятельство перечеркивало все другие. Среди этих гадов нашелся один человек… Это значит, что у них есть будущее. У тех, кто сопротивляется Альянсу. Это значит, что у этого парня есть будущее…
– У тебя имя есть? – спросил Гордон, подходя к внутренней двери гаражей.
ГО-шник взял с пола один из автоматов своих бывших соратников.
– Меня звали Марек, – не сразу ответил ГО-шник, – Марек Мирошевик.
– Ну, а я Гордон.
– Знаю-знаю, – попытался улыбнуться ГО-шник, – Свободный Человек.
– Ну, можно и так, – усмехнулся Фриман.
И они направились к двери. Гордон вдруг вздрогнул – за дверью, из подсобки гаража слышался знакомый монотонный гул. Марек, который тоже его услышал, схватил Гордона за руку, останавливая его.
– Стой! Мэнхаки! Назад! – тихо сказал он, отступая от двери.
Гордон шагнул за ним. И вдруг тонированное окно подсобки взорвалось тучей черных осколков – и в гараж влетела стая мэнхаков.
Гордон тут же открыл огонь, недоумевая, почему Марек медлил присоединиться к нему. Но тот вглядывался сквозь стаю смертельных машинок вглубь темной подсобки. Фриман, быстро вспомнив свою прошлую встречу с мэнхаками, опустил автомат и сорвал с пояса монтировку. Марек уже присоединился к нему, и, даже отбиваясь от лезвий лопастей мэнхаков, Гордон с удивлением заметил, что Марек сумел точными выстрелами сбить два из них. Гордон решительно ринулся на отлетевших для разгона мэнхаков и добил их. Когда последний из них свалился на пол, Гордон повернулся к Мареку. Но тот не дал ему сказать ни слова. Его рука опять рванула руку Гордона, повергая его на пол. Фриман, падая, похолодел, услышав свист пуль прямо над головой – стреляли из глубины подсобки. Фриман даже не успел сориентироваться – Марек, который повалился на пол вместе с ним, быстро и аккуратно снял с пояса цилиндрический предмет, напоминающий гранату, и кинул его в окно подсобки. Грохнул взрыв, выбивший остатки стекла и окативший стеклянной крошкой Гордона и Марека. Эхо взрыва еще не улеглось, но Марек знаками показал Фриману, чтобы тот двигался вперед. Гордон резко поднялся и дал очередь сквозь дым. Послышался глухой стук тела – и выживший после взрыва раненый солдат рухнул на пол. Марек поднялся.
– Они услышали мои выстрелы… – проговорил Марек, – Теперь нам точно конец… Они вызвали подкрепление.
– Ладно, не раскисай, – ответил Гордон, – Прорвемся. Лучше скажи, у тебя что, автомат заговоренный? Как это ты им мэнхаков сбил?
– Поработаешь на Альянс с моё, и не тому научишься.
Марек улыбнулся.
– Нет уж, спасибо, – пробурчал Гордон, покосившись на него.
– Все просто, – объяснил Марек, – Стрелять надо в сочленение корпуса и винта. Смотри только, чтобы потом лопасти не отлетели прямо тебе в лицо.
– Ясно, – почесал в затылке Фриман, – Как это я сам не додумался? Кстати, спасибо. Ты уже второй раз спас меня.
– Не трави душу, и так тошно, – поморщился Марек и отвернулся, – Нам нужно идти. Подкрепление очень скоро будет здесь, если оно УЖЕ не здесь.
– Ладно, – посерьезнел Фриман, – Мы на катере. Покажешь, где открываются ворота?
– Пошли.
Они осторожно двинулись через черную от взрыва подсобку, и вошли в просторную освещенную комнату. Вошли они тихо, и Гордон увидел стоящего возле монитора на стене ГО-шника, который что-то набивал на клавиатуре. Марек стоял, опустив руки, и прикончить ГО-шника пришлось Гордону. Но он уже не косился на Марека и не спрашивал его ни о чем. Кем бы ты ни был, всегда тяжело стрелять в своих недавних товарищей… Фриман вышел на середину комнаты под холодный свет странного устройства с продолговатой лампой, которое висело в углу под потолком. Марек кинулся к каким-то странным установкам, закрепленным на стене. Гордон обшаривал труп ГО-шника.
– Здесь хранятся индивидуальные системы жизнеобеспечения для солдат Альянса, – сообщил Марек, – Черт, жаль я кода доступа не знаю…
– Может, в компьютере посмотреть? – просил Фриман, указывая на монитор и кнопочную панель под ним.
– Дохлый номер, – ответил Марек, возясь уже с каким-то ящиком, – Доступ только по образцу ДНК… Хватит болтать. Иди сюда, посмотри, может, тебе нужно из этого что-нибудь?
Гордон подошел к раскрытому ящику – в нем, между пластами полиэтилена лежали автоматы, пистолеты, блоки патронов к ним, гранаты. Фриман присвистнул – и тут же набрал патронов для давно уже оставшегося не у дел пистолета, и взял пять гранат. Все отлично разместилось в скафандре, как в те дни…
– Ну, теперь пусть хоть три подкрепления присылают! – радостно воскликнул Гордон, – Я готов.
– Пойдем. Кран открытия ворот там.
Марек лишь покачал головой и направился к двери.
– Погоди! – Гордон вдруг заметил знакомый щиток на стене.
Фриман уже быстро и легко присоединил нужные разъемы и провода и начал подзарядку костюма. Марек в недоумении подошел.
– Что-то я не пойму… – сказал он, – Это же для солдат Альянса. Для питания их системы жизнеобеспечения.
– Ну, я же не даром в этом скафандре хожу, – пояснил Фриман, – Я бы уже сто раз мертв был…
– Теперь ясно. Сказать по правде, я никогда не понимал, зачем тебе этот костюм. Думал, люди все выдумывают, что ты в нем ходишь…
Марек понимающе кивнул.
– Хм… – растерялся Фриман, – Слушай, а что за ерунду Брин нес? Меня что, кто-то считает мессией?
– Еще как, – усмехнулся Марек, – Да ты походи по Сити 17, послушай, что люди говорят. Много про тебя всякого городят. Раньше я не верил во все эти байки, но теперь даже не знаю, во что верить… Теперь я могу, наверное, поверить, что это ты тогда, в 2000-ом, устроил эту заварушку в Аризоне…
Фриман мгновенно побагровел. Кулаки его затряслись. Он шагнул к Мареку вплотную.
– Не смей… – прошептал он, – Не смей даже упоминать об этом… Что ты можешь знать? Ты! Да ты тогда еще от маминой юбки не отходил! Ты не знаешь всей правды. Ты не знаешь, что я пережил там… Сколько друзей потерял… А если ищешь виновных, обратись лучше к своему разлюбезному Консулу, пусть он тебе расскажет про свои делишки!..
– Да пошел ты со своим Консулом, – отвернулся Марек.
– Ладно, – Гордон понял, что тоже сказанул не то, – Ты что-то сказал, я вспылил… Прости. Не подумал.
– Ладно, прости. Я тоже хорош, – сказал Марек, как показалось, даже с облегчением, – Говорю, говорю все… Пойдем быстрее. Нам надо успеть уйти отсюда до прибытия подкрепления.
– Подожди. Дальше мы так не пройдем.
Гордон подошел к двери, но вдруг Марек его остановил.
– Что такое? – недовольно поинтересовался Гордон.
– Там складская площадка, – пояснил Марек, – На ней установлен пулемет. Там было много наших. Пять, или шесть. Если они слышали выстрелы, то солдат за пулеметом уже давно взял площадку на прицел.
– Предложения есть?
Фриман потоптался на месте. Черт, ну все не слава богу…
– Ну, есть одно… Не знаю, получится ли… Попробую рискнуть. Так… сиди здесь и не высовывайся, – он нагнулся к убитому ГО-шнику…
Марек подумал.
– Назовитесь, офицер! – крикнул ГО-шник за пулеметом.
…
Член "Гражданской Обороны" уже заскучал. Уже час назад его приятели ушли в подсобное помещение, оставив его здесь на посту, возле пулемета. Время, казалось, тянулось очень медленно. Светило вечернее розовое солнце, едва пробивающееся через пелену тумана и облаков. Было очень тихо – наверное, даже птицы боялись нарушать эту тишину. ГО-шник уже совсем было задремал под тихий плеск волн, как вдруг из соседней подсобки послышались выстрелы. Он мигом схватился за пулемет и занял удобную позицию за энергощитами. Ну, наконец-то хоть что-то интересное! Он взял дверь на прицел и начал выжидать. Минуты две ничего не происходило, но потом ручка повернулась, и дверь открылась. ГО-шник чуть было не выстрелил, но вовремя опустил ствол – на пороге стоял его собрат.
Пришедший медленно подошел, играя в руках автоматом.
– Офицер HG2435, – ответ был почти веселым, – Ты чего, не узнаешь, что ли?
– Да ну тебя! – буркнул ГО-шник, вставая из-за пулемета, – Ходит тут, ворон считает… Что там за стрельба? Все в порядке?
– Все отлично, – ответил пришедший, – Просто из вентиляции выскочила одна из этих тварей, ну, хедкраб. Они теперь повсюду развелись… пришлось успокоить.
– А, – протянул ГО-шник, – Ну и правильно. А меня солдаты оставили здесь дежурить. Вот ведь скоты! Скоро они ГО-шников заставят им воду покупать!
– И не говори, – сочувственно отозвался тот, – Хоть бы кто их на место поставил… Так ты говоришь, они ушли?
– Да, вон, в подсобку зашли, что-то им там обсудить захотелось.
– Ладно, я к ним заскочу, и сразу к тебе вернусь, будет не так скучно на дежурстве стоять, – сказал пришедший и пошел к двери комнаты, где сидели солдаты.
ГО-шник кивнул и отвернулся, снова облокотившись на энергощиты. Его собрат, бесшумно ступая, вдруг развернулся на полпути к двери и подошел к нему. Молниеносный замах – и приклад автомата ударил ГО-шника по затылку. Он, дернувшись, без сознания сполз на пол.
– Эй, Фриман! – тихо позвал другой.
– Давай, пойдем быстрее, пока он не очнулся!
Дверь осторожно открылась – и Гордон подошел к Мареку.
– Погоди, – приостановился Фриман, – Мы что, так и оставим его?
– Да, – торопливо ответил Марек, – Если убьем его, то выстрелы услышат. Даже и не думай! Мы сейчас можем сыграть на неожиданности.
Гордон подумал, что мог бы и прикончить ГО-шника монтировкой, но возражать не стал. Он видел, что Марек, а точнее, его обработанный Альянсом мозг, ищет способы обойти для него морально спорные вопросы. Что ж, его можно понять…
Марек встал справа от двери. Фриман занял позицию слева. Секунду они прислушивались – из-за нее доносились приглушенные голоса солдат. Гордон взглядом указал на дверь. Марек кивнул. И удар ноги Гордона распахнул дверь, в которую тут же влетели очереди пуль из двух автоматов. Фриман видел, как солдаты от неожиданности пробовали пригнуться, но это не помогло. Кто-то из них схватился за оружие, но – тоже поздно. Марек ни на секунду не прекращал стрельбу, и Гордон, отметив, что его новый друг отличный стрелок, увидел, что он стреляет лишь по ногам и плечам солдат Альянса. Фриман усмехнулся, но все же добивал солдат сам. И только после того, как затворы обоих автоматов красноречиво и тихо щелкнули, оба стрелка опустили стволы. Расталкивая ногой гильзы, Гордон вошел первым. Да, нападение прошло удачно. Мертвые солдаты валялись между столами, шкафами и большими паровыми котлами. Марек, не задерживаясь, на ходу подхватил два автомата солдат и уже направился к двери в конце подсобки. Фриман, приостановившись, оглядел все вокруг еще раз, перезарядил автомат, снял с пояса убитого солдата две гранаты, и лишь затем поспешил за Мареком.
Тот уже был за дверью. Фриман шагнул за ним – и они оказались на маленьком балкончике, висящим над водами реки. Гордон увидел слева те самые ворота. Нужно было быстрее открывать! Но Марек стоял, не шевелясь. Гордон глянул ему через плечо и все понял.
– Они свернули кран открытия ворот, – угрюмо сказал Марек, – Теперь нам их не открыть…
– То есть как? – ошеломленно сказал Гордон, – Как это – не открыть? Но должен же быть хоть какой-нибудь способ!
– Я его не знаю.
Гордон скрипнул зубами. Нет, выход должен быть. Если его нет, значит, все напрасно… Гордон оглядел окрестности ворот в надежде найти на той стороне реки еще один вентиль. Но тщетно – его не было. Взгляд приунывшего Фримана остановился на ветке портового подъемного крана, нависшей над рекой. Фирман заметил, что тросы от конца ветки, на которых обычно на крюке висит груз, не тянутся, как им положено, горизонтально вниз, а под очень острым углом уходят куда-то вправо. Машинально скользнув взглядом по натянутым тросам, Гордон увидел, что огромные железные балки, которые висели на тросах, лежали справа от его и Марека, на небольшой деревянной вышке. Прямо под вышкой стояли бочки с предупреждающими эмблемами. Гордон улыбнулся – надо же, опять везет! Может, это сработает?
– Отойди-ка… – пробормотал Гордон, отстраняя Марека в сторону.
Тот отошел, в недоумении глядя на своего спутника. Фриман прицелился и дал очередь по бочкам. Прямо на глазах изумленного Марека бочки разорвались внушительным взрывом, который в щепки разнес деревянную вышку. Балки, прикрепленные к натянутому тросу, потеряв опору под собой, да еще и ускоренные взрывом, подобно гигантскому маятнику помчались в противоположную сторону – и с оглушительным грохотом выбили ворота.
Марек пораженно смотрел то на створки ворот, скрывающиеся под водой, то на довольно улыбающегося Фримана.
– Да, – протянул он, – Теперь я понимаю, почему ты все еще жив, Свободный Человек…
– Так-то! – довольно изрек Гордон, – Ладно, пошли скорее назад, к катеру! Путь, как видишь, свободен.
– Стой! – Марек схватил его за плечо и указал в небо.
Гордон увидел большой летательный аппарат, который тихо вылетел из-за скалы и скрылся за стеной базы ГО, в той стороне, куда Гордон и Марек собрались возвращаться.
– Черт, поздно! – прошептал Марек, – Это подкрепление…
– Ладно, нечего стоять, – решительно сказал он, – Пойдем быстрее, другого пути нет.
Фриман перехватил автомат.
Марек пошел за ним, с каждой минутой все больше сомневаясь в количестве шансов на их с Гордоном выживание…
Выйдя в подсобку, они наткнулись на покинутого ими в бессознательном состоянии ГО-шника. Тот, едва держась на ногах, и тряся гудящей головой, в ужасе и недоумении ходил от одного мертвого солдата к другому, не понимая, что тут случилось. Но едва Гордон и Марек появились в подсобке, ГО-шник поднял на них мутный взгляд и, не отрывая его от Марека, сдавленно крикнул:
– Ты! Это ты!
– Черт, что я тебе говорил, Марек! – крикнул Гордон, вскидывая автомат, – Надо было его убить сразу!
И Выстрел в голову повалил ГО-шника на пол. Больше он не двигался. Марек, покосившись на Гордона, молча прошел мимо трупа и осторожно встал у двери. Гордон подошел.
– Итак, там сейчас полно солдат, – сказал Марек, – Как будем действовать?
– Как обычно, – пожал плечами Гордон, – Распахиваем дверь и без лишних реверансов стреляем.
– Плохо ты Альянс знаешь! – усмехнулся Марек, – Скорее всего, дверь уже под прицелом десяти автоматов.
– А у тебя есть другие предложения? Ладно, можно открыть ногой дверь и не показываться в ней. – предложил Фриман, – Когда они начнут стрелять, мы сразу увидим их позиции.
– Ладно, давай так… Там, за дверью, есть энергетические щиты. Они не пропускают пули… На счет три открываю. Раз. Два. Три!
Он ногой толкнул дверь и тут же спрятался за косяк. Раздались выстрелы двух или трех автоматов, но они тут же поспешно смолкли – солдаты поняли свою оплошность. Но и ее было остаточно – Марек, высунувшись наполовину, открыл огонь.
– Давай! – крикнул он, и Гордон перекатился по бетону прямо к энергетическим щитам. Он тут же поднялся и, схватив пулемет, открыл огонь по солдатам, прикрывая Марека. Солдаты бросились в рассыпную, и спрятались за какой-то контейнер, стоящий рядом. Тех, кто не успел отбежать, свалили пулеметные пули. Марек, стреляя по солдатам, скрывающимся за какими-то ящиками, чуть вышел из-за щитов. Фриман, не переставая, поливал пулями контейнер, не давая солдатам возможности высунуться. Но вдруг из за контейнера нога в солдатском ботинке толкнула что-то большое и охваченное огнем. Фриман на секунду растерялся – прямо на них стремительно катились зажженные бочки с надписью "Огнеопасно".
– Стреляй! – крикнул Марек, – Стреляй по бочкам, пока они до нас не докатились!
Фриман, взрыв себя в руки, выстрелил по трем бочкам, который тут же окатили все вокруг эхом мощного взрыва. Зажмурившись от вспышки, Гордон поморщился от грохота и волны жара, накатившей на него. Рядом раздался сдавленный крик – Гордон открыл глаза и в ужасе увидел, как Марек упал. Фриман, пользуясь, что сквозь черный дым солдаты их не видели, быстро оттащил стонущего Марека к себе, за щиты. Гордон склонился над ним – из его плеча торчал острый железный обломок взорвавшейся бочки.
– Черт… – простонал Марек, – Оставь! Стреляй быстрее, пока они не…
Фриман молниеносно глянул на контейнер – за ним прятались уцелевшие после взрыва солдаты. "Что ж, – злобно подумал Гордон, – Хотите взрывов? Будут вам взрывы…" – и он сорвал с пояса три гранаты. Миг – и они одна за другой полетели за контейнер. Раздался крик – один из солдат, испугавшись, выбежал из-за контейнера, но выстрел Гордона тут же свалил его. Мощный тройной взрыв во второй раз сотряс базу ГО – из за контейнера выбросило пять изуродованных тел. Гордон быстро выбежал из-за щитов и, пользуясь дымом, как завесой, подбежал к укрытиям солдат. Нет, все в порядке – все мертвы. Фриман метнулся назад, к медленно поднимающемуся на ноги Мареку. Подбежав, он успел увидеть, как он, вскрикнув от боли, резко вырвал осколок из плеча – и пошатнулся от новой волны боли, но все же устоял на ногах. Гордон подбежал к нему.
– Ты в порядке?
– Нормально, – проговорил Марек, перехватывая в левую руку автомат.
– Точно? Идти можешь?
– Могу.
– Быстрее, пойдем, я тебя прикрою, – сказал не на шутку взволнованный Фриман, – Доберемся до "Восточной Черной Мессы" – там тебе помогут!
Марек кивнул, и указал взглядом на дверь – "Вперед!". Гордон, перезарядив автомат, быстро пошел туда. Заглянул в подсобку. Чисто. Они быстро прошли через нее, выходя назад, к гаражам. Фриман шел впереди, но Марек, едва сдерживаясь, чтобы не уронить автомат из ослабшей руки, тоже старался быть не позади. Когда они осторожно вышли в гараж, все было тихо. Гордон присмотрелся – оставленные ими трупы ГО-шника и солдат так и лежали на полу. Кажется, здесь нет ни души. Они обошли тех, кто совсем недавно хотел расстрелять Гордона, и медленно направились в выходу, поводя стволами автоматов по темным углам и маленьким кладовкам. Что-то было не так. Гордон чувствовал это… Но они не видел врагов…
– По предателю огонь! – вдруг крикнули из-за стоящего невдалеке БТРа, и грохнули выстрелы.
Гордон судорожно обернулся туда, но было поздно. Марек, пробитый полусотней пуль, со стоном грянулся на пол и затих. Гордон видел это… Фриману казалось, что это его расстреляли только что… Он чувствовал каждую пулю… И со стоном боли и отчаяния он вскинул автомат и пошел на БТР. Двое солдат, ошеломленные наглостью жертвы, выскочили из-за БТРа и выстрелили по Гордону. Фриман даже не остановился, когда пули дробью стегнули его по груди, отлетая от бронированного покрытия, – и нажал на спуски. Так ничего и не понявших солдат пули прошили вупор. Когда последний из них упал на пол, Фриман опустил автомат. Он стоял, окруженный темнотой гаража и телами убитых. Он стоял и смотрел на мертвого ГО-шника. Того, кто был его врагом, но потом стал другом – как это нелепо и удивительно! Того, кто, превознемогая собственное сознание, сумел отличить свет от тьмы. И сумел правильно выбрать свою сторону. Он так не разу и не убил ни одного из своих бывших товарищей… Он не хотел больше убивать никогда, но отлично понимал, что, покинув свой лагерь, он вступает в еще более кровавую войну, чем в ту, в которой он участвовал до этого. Но он сделал выбор, и умер за него… Умер. Умер.
Гордон стоял и смотрел на него. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Но его душа билась в судорогах. В ней появилось еще одно, черное, бездонное пятно…
"Друг умер… Еще один друг умер…"
…………………
… Чак в ужасе огляделся. В о тьме этого чертова туннеля ничего не видно! Но, кажется, он слышал… Это тихое ворчание, такое знакомое… Эти хедкрабы уже повсюду! Но как они смогли сюда пробраться? Весь туннель ведь заполнен радиоактивными отходами, кроме маленькой дорожки вдоль стены. Они с Роджером там и спали всегда… Только в этих туннелях можно укрыться от охотников – на улице у них не было ни шанса. Они много раз пытались выбраться отсюда, добраться до любой станции, но тщетно… И они уже три дня сидели безвылазно здесь, благо продуктов они набрали достаточно. Им уже было плевать и на отходы, и на лучевую болезнь, лишь бы протянуть еще немного…
Но сегодня Чак проснулся от какого-то шума. Хедкрабы? Вот черт… Было слышно странное чавканье… Чак приподнялся на своем покрывале, заменявшем ему матрас. Вгляделся в полумрак туннеля, на постель Роджера . Было плохо видно, но Чак заметил, что его друг трясется, словно в лихорадке.
– Эй, Роджер! – тихо позвал он.