Доналд Робин. Оттаявшие сердца

   — Она права, — сказал он спокойно. — Питание организует специальная фирма. Я надеюсь, ты будешь присутствовать как гостья.
   Ясинта уловила в его голосе жесткую нотку.
   — Пол, — вздохнула она, — это очень гостеприимно с твоей стороны пригласить меня. Но я не подхожу для таких мероприятий.
   — Если дело в одежде…
   — Нет, не только, — проговорила она тихо.
   — Тогда объясни, в чем же.
   Его слова звучали как команда, а не просьба. И все же Ясинта ответила:
   — Я слишком злоупотребляю твоим вниманием. Ты бы пригласил меня, если бы я жила в бунгало?
   — Да. — Его улыбка стала жесткой и насмешливой. Тогда она поискала другой предлог.
   — А Дин придет?
   Между бровями Пола пролегли две глубокие морщины. От него повеяло едва уловимым холодом.
   — Эти выходные Дин проводит с Брендой. Ты с ней еще не знакома?
   — Нет. Она слишком занята экзаменами, — ответила Ясинта.
   — Так или иначе, я хочу видеть тебя на вечеринке. Если бы он произнес эти слова надменным тоном, Ясинта бы отказалась. И тут же покинула его дом. Но Пол искренне приглашал ее. И у нее пропали силы и желание сопротивляться. Может быть, из-за улыбки, сопровождавшей его слова. Улыбки мягкой и понимающий.
   А возможно, ей помогло воспоминание о костюме-сари, который они с матерью купили на Фиджи. О том, что роскошный, сияющий оранжево-золотой цвет придавал ее коже оттенок слоновой кости, а волосы обращал в чистый янтарь. Глаза Ясинты заблестели, и она медленно произнесла:
   — Ну, хорошо.
   Теперь улыбка Пола была чуть ироничной, словно он смеялся над ними обоими: над собой и над Ясинтой.
   — Тебе будет весело, — пообещал он.
   Ясинта много лет не принимала участия в вечеринках. И никогда не была на таких, где присутствуют звезды Голливуда.
   — Уверена, так оно и будет, — согласилась Ясинта.

Глава 6

   На следующее утро Пол уехал в Окленд и не возвращался до конца недели.
   Это к лучшему, упрямо говорила себе Ясинта, погрузившись в успокаивающий ритм работы и плавания. Она общалась только с Дином и Фран, иногда помогая экономке в саду.
   Может быть, она и сделала глупость, влюбившись. Но это еще не повод искать неприятностей на свою голову. Отсутствие Пола давало Ясинте своеобразную передышку. Время собраться с мыслями.
   И скучать по нему…
   Рукопись продвигалась медленно, почти застряла. Ясинта часто мечтала у экрана монитора. И эти ее мечты не имели ничего общего с сюжетом книги. В действии романа возникали противоречия. Ее герои уже не укладывались в сюжет, придуманный ею вместе с матерью. Ясинте казалось, что она насильно втискивает личности героев в рамки предсказуемых поступков. И они от этого становятся ненастоящими, неживыми, словно деревянные куклы. Ясинта мучительно искала верных слов и жизненных ситуаций для персонажей книги и продолжала работу.
   За три дня до вечеринки она вынула свой предполагаемый наряд из шкафа. Блуза с короткими рукавами прекрасно сидела на ней, мягко облегая талию. Ясинта с трудом вспомнила, как завернуться в широкие складки юбки, а потом задрапировала плечи шелковым покрывалом цвета спелого мандарина.
   Это было совсем не похоже на ее обычный стиль. Индианка в магазине оказалась замечательной продавщицей. Она вторила восторженным охам и ахам миссис Литтелтон, пока Ясинта примеряла сари. Она позволила уговорить себя только потому, что и сама видела, какие волшебные перемены живой цвет костюма делает в ее внешности. Цвет кожи, глаз, волос, казалось, наливался новыми красками.
   Раздеваясь, она вспомнила, что надевала сари всего один раз: на следующий день после того, как с ней танцевал Пол.
   Повесив наряд назад в гардероб, Ясинта про себя помолилась, чтобы гости Пола не заявились на вечеринку в шортах и купальниках!
   В пятницу приехали повара и официанты и оккупировали кухню. Фран, хотя и жаловалась на неразбериху, но соблюдала распорядок дня. Она даже принесла Ясинте обед в комнату, чтобы ты не слонялась по дому и не путалась у всех под ногами.
   Повара и прочий обслуживающий персонал отбыли в Окленд поздно вечером. Ясинта ждала Пола, но в семь зазвонил телефон. Она знала, кто звонит, еще до того, как подняла трубку.
   — Фран оставила тебя сидеть на телефоне и принимать звонки? — вместо приветствия спросил Пол.
   — Нет. Я просто проходила мимо.
   — Понятно. Сейчас я в Сиднее, но завтра утром должен приехать.
   — Я передам Фран, — ответила Ясинта, слушая лихорадочное биение своего сердца.
   — Все хорошо?
   — Да. Просто отлично.
   — Как приготовления, идут полным ходом? Ясинта рассмеялась.
   — Разумеется, у Фран все под контролем. Она наслаждается суетой и раздает команды направо и налево.
   — Она любит чувствовать себя боссом, — отозвался Пол суховато. — А ты тоже наслаждаешься?
   — Да, конечно.
   В трубке послышался отдаленный женский смех.
   — Мне пора идти, — закончил Пол. — Увидимся завтра.
   Ясинта положила трубку, говоря себе, что болезненный укол прямо в сердце — это не ревность, поскольку у нее нет права на ревность. Женщина могла легко оказаться секретарем. А может быть, это жена его друга. Или родственница. Одна из тех австралийских кузин, о которых он однажды упомянул.
   Вот только смех звучал слишком уж фривольно.
   Ночь казалась предлинной. Бессонные часы тянулись как вечность. Слишком живое воображение рисовало Ясинте различные сюжеты, главными героями которых был Пол и та неизвестная женщина… Надо было последовать своему первоначальному решению и покинуть Уэйтапи.
   Промучавшись несколько часов и осознав, что больше не выдержит, Ясинта встала и попробовала печатать. Но ничего не выходило. Она даже засомневалась, не обманывает ли себя, впустую растрачивая время на работу над никому не нужной книгой.
   Начала перечитывать написанное и поняла, что это скучно. Плоские герои в столь же плоских и надуманных ситуациях. Предложения построены неуклюже. Диалоги тусклы и невыразительны. Действие затянуто и лишено напряжения. Ясинта с отвращением швырнула листы на стол и снова легла в постель. На этот раз милосердный сон все же позволил ей хоть немного забыть о своих проблемах.
   Утром она побрела на пляж и плавала до полного изнеможения, а потом, не в силах заставить себя работать, слонялась без дела по саду. Вскоре она набрела на большой гамак, подвешенный среди деревьев. Ей тут же представилось, как Пол, удобно устроившись, лежит в гамаке. Сердце ее сжалось.
   После нескольких неудачных попыток Ясинте все же удалось забраться в гамак и улечься, глядя в переплетенные кроны. Сквозь них проглядывало голубое небо. Толстые ветви и широкие листья дарили восхитительную, тенистую прохладу.
   Кто-то позвал девушку по имени.
   — Ой! — Ясинта подняла голову. Пол сначала нахмурился, но потом его лицо быстро смягчилось, морщинки между бровей исчезли.
   — Ты хорошо спряталась. — Пол стоял, прислонившись к дереву. Ясинта приподнялась на локте, и он сделал шаг к ней.
   Ясинта с трудом пришла в себя:
   — Который час?
   — Около полудня.
   — О Боже! — Она рывком села, гамак закачался. Пол протянул руку и поймал гамак, наградив Ясинту загадочной полуулыбкой. — Стало быть, я заснула. Честно говоря, я ужасно спала прошлой ночью, объяснила она.
   — Почему?
   — Без причины. — Она перекинула ноги и сползла с гамака. — Поездка прошла удачно? — спросила она, немного раскрасневшись.
   — Спасибо, замечательно. Пошли пообедаем. Нас выпроводили на веранду.
   Пока они шли к столику, Пол сказал:
   — В Сиднее я приобрел вещь, которая может оказаться тебе полезной, — и скрылся в направлении своей комнаты.
   Опустив глаза, Ясинта терпеливо ждала его возвращения. Пол вошел на веранду с книгой в руках. Это было пособие для начинающего писателя.
   — Спасибо тебе огромное! — искренне поблагодарила Ясинта. — Она мне сейчас очень нужна. Я застряла.
   — Мне кажется, такое случается время от времени со всеми писателями, и не только с начинающими, сказал Пол, с улыбкой глядя, как она пожирает глазами страницу за страницей.
   Смутившись, Ясинта положила книгу на стол и повторила:
   — Спасибо тебе. Пол.
   — Надеюсь, это поможет тебе преодолеть возникшее затруднение. Присядь. Нам лучше поесть, пока Фран не пришла и не выгнала нас и отсюда.
   — Она сейчас в своей стихии. Я сунула туда свой любопытный нос и предложила помочь, но они всей командой просто вытолкали меня вон. Разумеется, в самой вежливой форме.
   Пол рассмеялся.
   Обед состоял из индейки, оливок и помидоров, Пол пил пиво, а Ясинта — минеральную воду. Потом принесли чай.
   Пол вел себя немного отстранение, но Ясинту все равно переполняло счастье. Здравый смысл утратил свое былое влияние на Ясинту, ее захлестнула волна непередаваемого наслаждения жизнью.
   — А когда начнется вечеринка? — спросила Ясинта.
   — Барбекю на пляже обычно начинается в восемь. Но двое подойдут уже в пять. Лоуренс Перри — один из характерных актеров, и Мириам Андерсон — помощник продюсера. Они останутся на ночь.
   — Если намечается барбекю, думаю, они будут в шортах. — Ей было трудно скрыть разочарование, и оно явственно прозвучало в ее голосе.
   — Я не хочу гадать, как они будут одеты, — сказал Пол. — Мириам одевается весьма экстравагантно, но сомневаюсь, что на ней будут шорты. Она англичанка, и для нее шорты — слишком неформальная одежда для любого вечера, даже с барбекю.
   А он очень хорошо ее знает, подумала Ясинта, и сама поразилась приступу ревности, который буквально потряс ее.
   Тем временем Пол продолжал:
   — А вот подружка Гарри Мура, Лиан, думает, что одеться неформально означает надеть еще одно кольцо на палец левой ноги. И считать это своеобразным заявлением.
   Будет ли ее сари таким «заявлением»? Ясинта понятия не имела. Зато знала, что ни за какие коврижки не наденет шорты.
   — Я, например, буду в обычных брюках и рубашке, — сказал Пол. — Без галстука. Не волнуйся. Они всего лишь люди.
   Ясинта допила чай и поставила чашку.
   — Знаю, знаю. Но мне бы не хотелось выглядеть странной.
   — Ты и не будешь. — Он помолчал, а потом добавил:
   — То, как ты к ним относишься, определяет их отношение к тебе. Если не считать денег, антуража и красивых лиц, они совершенно обычные люди.
   — А тебе не кажется, что антураж, деньги и красота, не говоря уже о власти и таланте, выделяют людей из общей среды? Например, тот же Гарри Мур не может даже пойти в ресторан, чтобы его не сопровождала толпа восхищенных поклонников. Несколько лет подобной жизни, а также невероятные суммы, которые он зарабатывает, не могли не изменить его.
   Пол откинулся в кресле и оглядел Ясинту из-под опущенных ресниц, оставаясь невозмутимым, хотя его несколько веселило ее смущение.
   — Он, конечно, умен и хитер. Всегда знает, чего хочет и куда идет. Но это ничего не значит. Думай о них как о новой разновидности людей. Интересных и достойных изучения, но в итоге совершенно обычных.
   Помолчав, Пол добавил:
   — Честно говоря, с таким цветом волос, как у тебя, ты имеешь гораздо больше права на внимание, чем вся эта киношная толпа.
   И его улыбка заставила ее сердце воспарить к небесам.
   Этим вечером Ясинта одевалась с особой тщательностью. Материал сари проделывал свои обычные метаморфозы с ее волосами, превращая рыжую гриву в поток текучего пламени. Девушка оставила свои волосы в свободном беспорядке, вдела в уши золотые кольца. Подкрасила губы карандашом, который служил ей уже несколько лет. Розовато-золотистый цвет делал ее губы полнее и как-то… интереснее. По крайней мере, Ясинта на это надеялась.
   Трепеща, Ясинта вышла из дома.
   Оба гостя были еще в своих комнатах, так что она прошла через холл в гостиную и потом в оранжерею. Ясинта бросила взгляд на пляж, где под руководством одного из присланных поваров жарилась баранина. В этот момент в комнате что-то изменилось, и едва ощутимая перемена заставила ее резко повернуть голову.
   Пол стоял в дверях. Он смотрел на нее, нахмурившись. Черные брови сошлись, лицо превратилось в жесткую маску.
   Напряжение нарастало словно черная туча.
   Я выгляжу ужасно, подумала Ясинта. Едва обретенное спокойствие тут же превратилось в отчаяние.
   И вдруг все прошло.
   — Эти цвета потрясающе тебе идут, — сказал Пол. Таким тоном он вполне мог бы похвалить собаку. Приходя в себя, она резко ответила:
   — Спасибо. — На лице Ясинты появилась искусственная улыбка.
   — Ах, Пол, какое чудесное место! — произнес женский голос с легким английским акцентом Он обернулся и улыбнулся женщине, вошедшей в оранжерею. Ясинта внимательно следила за тем, как отвечает Мириам Андерсон на теплую улыбку Пола. Женщине было около тридцати. Одета Мириам была в синее шелковое платье, одновременно неброское и шикарное. Женщина подошла к Полу, обвила его руку своей и кивнула Ясинте.
   Когда он знакомил их этим же вечером, Ясинта была в потрепанной блузке и юбке, но Мириам отнеслась к ней тепло и дружески. Сейчас же, хотя ее голос оставался таким же вежливым и невозмутимым, глаза женщины недобро сузились.
   — Дорогая, — сказала она, — какой великолепный наряд! Ты словно горишь ярким пламенем.
   И вечер начался.
   Наконец-то, подумала Ясинта, когда начали собираться гости и ее увлекли на пляж. К тому времени ей уже было все равно, что они подумают о ней. Ее интересовало только мнение хозяина. А он лишь бросил на девушку мимолетный взгляд и отвернулся. Можно не сомневаться. Пол решил, что она одета крикливо и безвкусно.
   Как бы то ни было, она не позволит испортить ей вечер.
   Вздернув подбородок, Ясинта постаралась не обращать внимания на ноющую боль в сердце. На пляже уже собралось около шестидесяти гостей. Все были одеты шикарно, иногда явно напоказ. Среди пестрой толпы ее сари было удивительно к месту. Чего нельзя сказать о подружке Гарри Мура, Лиан. На ней было нечто вроде черной комбинации, а на голове красовалось невероятное сооружение из перьев поверх черных волос. На ноге только одно кольцо, но, как заметила Ясинта, с бриллиантом.
   Вечеринка собрала немало ярких людей. Невероятно привлекательный, красивый мрачной, жутковатой красотой, Гарри Мур был ростом примерно с Ясинту. Он даже соизволил немного пофлиртовать с ней, но затем перешел к следующей женщине и за вечер, похоже, обошел всех присутствующих дам. Единственной, кого он пропустил, была Лиан. На нее Гарри смотрел с каким-то затаенным отчаянием, которое, однако, пытался скрыть.
   Я знаю, как это бывает, подумала Ясинта, и заставила себя завязать с ним беседу. Она надеялась, что поможет ему хоть немного отвлечься от мыслей о Лиан.
   — С таким цветом волос вы должны были родиться ирландкой, — объявил он. Когда Ясинта торжественно поклялась в отсутствии кельтской крови, Гарри заметил:
   — Готов поспорить, что в вашем роду все же были ирландцы. Вы похожи на жаркий летний полдень: знойный, цветущий и буйный.
   Его темные грустные глаза оглядывали ее с чувственностью, которая и помогла ему сделать карьеру экранного героя-любовника, разбивающего сердца одним взглядом.
   Ясинта улыбнулась и поблагодарила его за комплимент. Ее глаза рыскали в поисках Пола. Вскоре Ясинта заметила его. Он стоял немного в стороне, разговаривая с двумя мужчинами.
   Рядом с Полом даже Гарри выглядел юнцом, которому еще предстоит пройти долгий путь, чтобы достичь такой же уверенности и олимпийского спокойствия. Между тем он был лишь немногим моложе Пола. Но Пол, видимо, родился окруженным аурой власти. Это качество было присуще ему изначально, как внутренний стержень, засевший в нем накрепко.
   Пол бросил на нее всего один взгляд и словно облил презрением. Она видела в его глазах холодную вспышку пренебрежения. Потом он отвернулся.
   Следующий час Ясинта провела, слушая Гарри Мура. Он выпил больше, чем ей бы хотелось. Гарри не спускал глаз со своей подружки, но при этом не отходил от Ясинты. Он рассказывал ей разные истории, чаще смешные, но иногда и ужасные. Но все они были о фильмах, в которых он снимался.
   Наконец его подруга вернулась, и Ясинта получила возможность подойти к Лоуренсу Перри. Этот странный, одновременно милый и ужасный актер средних лет тоже останется здесь до утра. Он улыбнулся ей искренней сияющей улыбкой и заметил:
   — Я завидую вам, вы живете в таком восхитительном месте.
   — Я только гостья. Вам нравится в Новой Зеландии?
   Его взгляд скользнул по холеной женщине рядом с Полом.
   — Да, очень, — ответил Лоуренс. — Знаете, когда мы познакомились сегодня днем, я подумал, что вы кого-то мне напоминаете. Мучился весь день и только теперь понял, когда увидел вас в этом золотом одеянии.
   — У меня есть двойник?
   — Ну, не совсем двойник, но сотню лет назад или чуть поменьше жила женщина, похожая на вас. — Лоуренс всматривался в Ясинту внимательным, изучающим взглядом. — У моей бабушки была репродукция картины, написанной в викторианскую эпоху. Она называлась «Пламенный июнь» и изображала спящую девушку с обнаженными плечами. У нее был такой же нос с горбинкой и мягкие губы. Волосы того же цвета. И она спала, завернувшись в оранжево-золотое покрывало.
   Ясинта недоверчиво приподняла бровь.
   — Интересно. — Голос ее чуть дрогнул. Пол и Мириам, которую он обнимал за талию, двигались в их направлении. В Ясинте бушевал настоящий пожар ревности и отчаяния. — Любопытно, дразнили ли нарисованную девушку в детстве за цвет волос, как меня, — обратилась она к Лоуренсу.
   Тот, к ее удивлению, улыбнулся.
   — Большинство женщин отдали бы все на свете за такие же зеленые глаза и кожу цвета слоновой кости. Не говоря уже о роскошных волосах.
   Ясинта окончательно смутилась.
   — Сомневаюсь, — ответила она. — Покупать крем от загара, чтобы не обгорать на солнце, — довольно дорогое удовольствие.
   Лоуренс только усмехнулся:
   — Но оно того стоит, не правда ли?
   — Что именно? — спросила Мириам, подошедшая вместе с Полом.
   — Стоит потратить кучу денег на крем от загара, чтобы сохранить такую роскошную кожу, — объяснил Лоуренс.
   Ясинта не смотрела на Пола.
   — Действительно, стоит, — проворчал он. И каждое его слово впивалось ей в сердце как острый шип.
   Хотя Мириам Андерсон была некрасива, она держалась с достоинством, которое с лихвой искупало недостатки внешности.
   — Слава Богу, мы живем во времена, когда нет проблем с кремами и прочей косметикой, — сказала она. — Пол, ты организовал великолепную вечеринку. Что ты скажешь, если я захочу погостить у тебя еще пару дней?
   — Буду рад. А есть такой шанс?
   — К несчастью, нет, — вздохнула Мириам. — Но я, пожалуй, когда-нибудь воспользуюсь твоим согласием.
   Он улыбнулся ей.
   Без всяких усилий, подумала Ясинта, Пол сразу же занял главенствующее положение. Ладно, он умен и красив, но все эти люди обладают властью и силой, которые дают деньги. И все же любой из них блекнет рядом с Полом…
   Даже подружка Гарри Мура смотрит на него подозрительно блестящими глазами.
   Я не влюблена в Пола, твердила себе Ясинта, пробираясь через толпу гостей. Но девушке становилось все труднее и труднее поддерживать эту видимость безразличия. Если бы не боязнь показаться трусихой, она бы уже давно ускользнула с вечеринки.
   Впрочем, ужин был великолепен. Он состоял из прекрасно приготовленного мяса, поджаренного на решетке, рыбы, завернутой в пальмовые листья и приготовленной на угольях, а также нескольких видов салатов и самых разнообразных фруктов. Салаты были потрясающе вкусными, а фрукты — спелыми и свежими. Все блюда были расставлены на столах, покрытых скатертями с национальными новозеландскими узорами.
   Ясинта поговорила чуть ли не со всеми гостями. Ее немало удивило, какими вежливыми, приятными и интересными людьми они оказались.
   Сам же хозяин снова разговаривал с двумя банкирами. Ясинте хотелось бы уйти незамеченной, но стоило ей об этом подумать, как Пол повернулся и посмотрел ей в лицо с невозмутимой бесстрастностью. Он что-то сказал собеседникам и направился к Ясинте с ленивой грацией сытого льва.
   — Вечер прошел просто замечательно, но, если ты не возражаешь, я хотела бы уйти прямо сейчас, сказала Ясинта, когда Пол подошел ближе.
   — Собираешься уйти первая?
   Ясинта сжалась под его стальным взглядом.
   — Кажется, никто не будет по мне скучать.
   — Нет, думаю, будут. Тебя заметили. А Лиан даже решила, что ты являешься прямой угрозой ее абсолютной власти над Гарри.
   Она вздохнула, пытаясь не обращать внимания на его циничную усмешку.
   — Она просто нервничает, — ответила Ясинта. — Спасибо, Пол, мне правда все очень понравилось.
   — Но ты все-таки уходишь. — Сжатые в тонкую линию губы преобразила улыбка, почти виноватая, внушающая полное доверие.
   — Нет, конечно же, нет, — сказала она, сдаваясь.
   — Вот и хорошо, — сказал он, добавив:
   — Все равно уже недолго осталось. Подают кофе.
   Пол был прав. Вскоре, обменявшись на прощание наилучшими пожеланиями, гости отбыли.
   — Замечательный вечер, — объявил Лоуренс Перри, когда последняя машина скрылась за поворотом. — Спасибо, Пол, особенно за твое радушие и гостеприимство. Обязуюсь пригласить тебя к себе.
   — Мне что-то не хочется идти спать, — со смешком заявила Мириам. — Меня пленили эти места. Какой чудесный вечер. Я лучше отправлюсь на прогулку.
   — А почему бы и нет? — Глубокий красивый голос Пола звучал весело.
   Ясинта, наскоро пожелав всем спокойной ночи, ускользнула. Хвала небесам, что можно скрыться в спальне, закрыть дверь и задернуть шторы.
   Сон Ясинты потревожил женский смех и звук легких шагов на веранде. Мириам, подумала Ясинта. Пол двигается бесшумно. Но потом она услышала голос Пола и тут же спрятала голову под подушку, чтобы не слышать и не знать, что происходит сейчас на веранде.
   Когда она наконец рискнула снова прислушаться, стояла тишина. Ясинта зачем-то поднялась, чтобы плотнее задернуть шторы, и увидела свет, который лился на улицу из окон. Из окон Пола.
   Это ничего не значит, в отчаянии подумала Ясинта. Может быть, он тоже не может заснуть. Они не похожи на людей, способных на случайную связь. Но, вполне возможно, у Пола и Мириам был длительный роман все то время, что представители кинокомпании провели в Новой Зеландии.
   Ни Пол, ни Мириам не похожи на людей, выставляющих напоказ свои чувства, но этот вечер они провели, что называется, «вместе». Распространялось ли это «вместе» и на спальню?
   И какое место в жизни Пола занимает актриса из Понсонби, о которой говорил Жерар? Это не твое дело, сказала себе Ясинта строго и залезла под одеяло.
   Она встала поздно. Гости уже уехали и Пол вместе с ними. Обслуживающий персонал убрал все еще вчера вечером, так что единственным напоминанием о вечеринке служил потемневший, вытоптанный газон.
   В первый раз Ясинта спросила себя: сколько же у Пола денег? Такой тихий и ненавязчивый сервис обходится очень дорого. Однако Пол мог себе позволить все это, и, похоже, цена его совсем не беспокоила.
   Конечно, он рожден для такой жизни. Она же выросла в нищете. У них нет ничего общего, и прошедший вечер показал это яснее ясного.
   Съев тост и яблоко на завтрак, Ясинта пошла на прогулку. Потом устроилась в шезлонге перед своей комнатой и раскрыла книгу, которую подарил ей Пол.
   Вскоре книга увлекла ее по-настоящему. Она прочла пару страниц, затем перечитала их еще раз. В голове одна за другой начали зарождаться идеи. Ясинта бросилась к компьютеру.
   Много позже она откинулась в кресле с единственной мыслью: да! Я сделала это!
   Ясинта встала и потянулась, зевая.
   Что-то заставило ее посмотреть на часы. Половина третьего. Похоже, Фран в первый раз забыла о ней.
   На кухне Ясинта приготовила себе бутерброды, вышла на лужайку, присела на ступени веранды и все же заставила себя поесть, хотя совершенно не было аппетита.
   Еда не помогла ей скрыться от отчаяния, снова настигшего Ясинту, стоило ей оторваться от работы. Ясинте хотелось выть и плакать, бить себя в грудь и топать ногами от осознания несправедливости этого мира. От злости на собственную глупость и слабость. Надо же было влюбиться в человека, который не предназначен для нее!
   Но стоило девушке вообразить себя разбушевавшейся, как на ее губах появилась улыбка.
   — Кажется, я где-то читал, что очень приятно смотреть на женщину, которая улыбается своим мыслям. — Пол вышел из-за угла веранды, словно выплыл из пышного облака цветов, обвивавших стены. Сердце Ясинты екнуло.
   — Похоже, у кого-то из писателей викторианской эпохи, — предположила она.
   — Слишком сентиментально? — Солнце золотило его волосы, голубые глаза казались бездонными, как небо над головой. На лице, как всегда, застыло чуть надменное выражение.
   Она снова улыбнулась.
   — Викторианские писатели вообще часто грешили сентиментальностью.
   — Согласен. — Он окинул девушку странным оценивающим взглядом, как будто искал в ней какие-то другие, скрытые черты, и произнес:
   — Да, я понял, что имел в виду Лоуренс вчера вечером. Именно такие лица любили рисовать прерафаэлиты в викторианскую эпоху.
   Его глаза на секунду задержались на ее губах. Пульс Ясинты набирал скорость.
   — Я польщена, — ответила она вежливо. — Ты только что вернулся?
   — Пять минут назад. Я отвез их в аэропорт и посадил в самолет. А ты чем занималась?
   — Писала, — ответила она смущенно и добавила: