Дональдсон Стивен. Прыжок в катастрофу. Тот день когда умерли все боги

   – Что вы хотите? – спросила Мин.
   «Как долго ты надеешься выходить сухой из воды?»
   – Нас здесь шестеро, – ответила Морн.
   Ее голос, окрашенный мягким эхом, намекал на угрозу.
   – Мика и Сиро Васак, Вектор Шейхид, Дэйвис Хайленд и Энгус Термопайл.
   Возможно, Морн действительно боялась. Однако она говорила без запинок и не уклонялась от конкретных ответов.
   – Я хочу, чтобы вы взяли нас к себе на борт.
   Тело Мин напряглось. Ее недоброе предчувствие усилилось. Байделл растерянно заморгала. Глессен захрустел костяшками пальцев, словно суставы заменяли ему оружие. Крей открыла рот от удивления.
   – Черт! И это все? – проворчал капитан Юбикви. Он ухватился за края пульта и пригнулся вперед.
   – Да что с ней такое? Мы даже не выстрелили в этот жалкий корабль. Неужели я стал бы лететь за ними через половину вселенной, чтобы затем бросить их среди звезд в беспомощном дрейфе?
   Немного помолчав, он задумчиво добавил:
   – Она боится, что мы возьмем на борт только некоторых из них, а остальных оставим умирать. Неужели она думает, что мы так низко пали?
   Мин молча отключила микрофон.
   – Я знаю, что вы имеете в виду, – сказала она Долфину. – Но я не понимаю Морн. Чем больше она говорит, тем меньше смысла в ее словах.
   Чью волю она выражает? Кто на самом деле командует «Трубой»? У кого теперь коды Энгуса? Неужели у Морн? Разве это возможно?
   – Право решения по-прежнему за нами, – продолжила Мин, хотя ее нервы пылали от предчувствий. – У нас есть оружие и импульсный двигатель. Более того, мы знаем приоритетные коды Энгуса.
   В худшем случае она могла ввести его в стазис.
   – Нам нужны эти люди.
   Они требовались Уордену Диосу.
   – Если мы не возьмем их сейчас на борт, они могут предпринять что-нибудь безумное.
   Равнозначное самоубийству.
   Долфин поднял руки, словно отрекался от ответственности.
   – Мин, вы руководитель подразделения специального назначения. Я только выполняю приказы. И в данный момент я вам не завидую. Решайте сами, – он тихо засмеялся. – А я за вашей спиной буду ныть и выражать свое недовольство.
   У Мин не было времени для шуток. Быстрым, почти кошачьим движением она включила микрофон.
   – Извините, что заставила вас ждать, лейтенант Хайленд.
   Несмотря на мрачные предчувствия, ее голос сохранял нейтральные тона.
   – Конечно, вы можете перейти к нам на борт. Ради этого мы и прилетели сюда. Только дайте нам время приблизиться и уравнять наши скорости. Мы используем присоски и подтянем ваш корабль к стыковочному блоку.
   Потому что в нынешнем состоянии «Каратель» не мог совершать более точные маневры.
   – Хорошо, мы подготовимся к этому, – сказала Морн, получив желаемый ответ. -«Труба» отключается от связи.
   Когда скаут закончил передачу, в динамиках остался только треск статических помех. Затем Крей закрыла канал связи.
   – Могу поспорить, что вы подготовитесь, как следует, – прошептала Мин.
   Морн Хайленд была обычным лейтенантом. Но она побывала на другой стороне ада и вернулась назад. Теперь она играла по своим правилам – против Мин и «Карателя», против амнионов и Уордена Диоса. В потаенных недрах сердца Мин чувствовала испуг и гордость за свою подчиненную.
 
   «Каратель» подлетел к «Трубе» и аккуратными тормозными толчками выровнял скорость с крейсером. До цели осталось двести метров. Конечно, Сергей Пэтрис показал бы большее мастерство, но для использования присосок хватало и такой дистанции. Приняв в расчет повреждения корабля и усталость команды, капитан Юбикви не стал рисковать и настаивать на дальнейшем сближении. Маневрирование могло усилить смещение внутреннего ядра крейсера. Это привело бы к поломке компенсаторов, скрежету усталого металла о металл и к временному сбою систем ориентирования – что, в свою очередь, могло вызвать столкновение с «Трубой».
   Долфин решил подтянуть скаут с помощью присосок. К «Трубе» полетели магнитные гарпуны, с прочными тросами из флексостали. Команда вспомогательного мостика, управляя миниатюрными соплами, подвела их к одному из воздушных шлюзов небольшого судна. По тросам пошел ток, создающий магнитную индукцию. Присоски надежно закрепились на корпусе, включились лебедки, и крейсер, как пойманная рыба, начал приближаться к «Карателю». Затем понадобилось время на позиционирование воздушных шлюзов. Когда они состыковались, захваты плотно сцепили их друг с другом. На мостик поступило сообщение о готовности, индикаторы статуса загорелись зеленым светом, и в шлюз подали воздух.
   Капитан Юбикви со вздохом повернулся к интеркому.
   – Боцман, – проревел он в микрофон, – я знаю, твои люди устали. Но сейчас вы должны провести небольшую церемонию. Собери охрану у воздушного шлюза и устрой прием для наших гостей. Дай знать, когда они перейдут к нам на борт.
   Немного помолчав, он добавил:
   – Не забудь об оружии. Попроси ребят обойтись без угроз. Я в принципе не ожидаю каких-то проблем, но пусть наши гости знают, что мы готовы постоять за себя и свой корабль.
   – Все ясно, капитан.
   Молодой боцман постарался скрыть усталость, но это ему не удалось. Долфин хмыкнул и отключил микрофон.
   – Надеюсь, они не заставят себя ждать, – сказал он, обращаясь к Мин. – После их настойчивой просьбы об эвакуации с «Трубы» это выглядело бы неприличным.
   Мин нетерпеливо шагала по мостику Пока другие люди работали, руководитель спецназа маялась от безделья. На реплику Долфина она ответила пожатием плеч. Если бы она знала о планах Морн или Диоса, то подстелила бы соломку. А так ей приходилось полагаться только на удачу и собственную честь.
   – Похоже, с тактом у них все в порядке, – через пару минут произнес капитан.
   Он смотрел на схему, которая высвечивалась на одном из экранов командного пульта.
   – Они вошли в свой шлюз. Так-так… Перебрались на нашу сторону. Боцман открыл внутренний люк.
   Внезапно он поднял голову и быстро спросил у Порсона:
   – Мы по-прежнему одни?
   – Сейчас «Каратель» слеп на один глаз. Мы потеряли охват всего пространства.
   Чтобы состыковаться со скаутом, крейсеру пришлось прекратить вращение.
   – Я могу сканировать только половину зоны, – продолжил штурман. – И здесь нет других кораблей.
   Рот Долфина грозно изогнулся.
   – Глессен, заряжай орудия, – приказал он стрелку. – Возможно, «Завтрак налегке» действительно погиб. Но я не верю, что «Затишье» оставит нас в покое.
   Руки Глессена замелькали над клавиатурой.
   – Будет сделано, капитан.
   – Эммет, – рявкнул Долфин. – Как только техники закрепят «Трубу», возобнови вращение. Нам нужен полный охват для сканера.
   – Есть, капитан, – ответил второй пилот.
   – Крей, – закончил Юбикви, – поторопи вспомогательный мостик. Только пусть парни закрепят скаут как следует! Мы потащим его на станцию.
   Системотехник потянулась к кнопке интеркома
   – Уже выполняю, капитан.
   Юбикви хмуро осмотрелся, словно хотел убедиться, что ничего не забыл. Затем он устроился в гравитационном кресле и приготовился ждать.
   Мин боялась потерять самоконтроль. Временами она ловила себя на том, что скрипит зубами. Экипаж «Трубы» задумал какую-то хитрость – она была уверена в этом. И ей хотелось понять, какой могла быть угроза. К счастью, ждать пришлось недолго. Через пару минут прозвучал сигнал интеркома.
   – Капитан, они здесь, – тихо доложил боцман.
   Долфин быстро включил микрофон.
   – Все шестеро?
   – Да.
   Боцман помялся, а затем добавил более громким голосом:
   – Один из них – капитан Термопайл – рассердился на нас. Он говорит, что мы по-прежнему относимся к ним, как к врагам. Ему не понравилось, что мы встретили их с оружием в руках.
   Брови Долфина выгнулись дугой. Он бросил взгляд на Мин.
   – Скажите, боцман, а что же он хочет?
   – Он хочет, чтобы мы убрали охранников. Капитан Термопайл говорит, что они сами найдут дорогу на мостик.
   Мин автоматически отметила, что ее чувство опасности обострилось. Наделенный кибернетическими ресурсами и врожденной ненавистью, Энгус сам был сингулярной гранатой.
   Терпение Юбикви подошло к концу.
   – Он угрожал вам, боцман? Он упоминал о том, что сделает, если вы не выполните его просьбу?
   – Нет, сэр, он не угрожал. Просто вся их группа отказывается идти дальше.
   Долфин побарабанил пальцами по подлокотникам кресла. Он еще раз взглянул на Мин и спросил:
   – И что теперь, директор?
   Она не колебалась.
   – Я хочу видеть этих людей. Я хочу видеть их лица, когда они будут общаться с нами.
   Долфин медленно кивнул. Он повернулся к интеркому и сказал:
   – Боцман, напомни им, что почетный караул – это дань уважения старшим офицерам дружественного судна. Передай капитану Термопайлу, что я уберу охрану, как только он и его товарищи предстанут перед директором Доннер. Затем приведи их на мостик. Если кому-то из них не понравился наш прием, они могут высказать свои претензии лично мне и руководителю подразделения спецназа.
   – Слушаюсь, сэр.
   Интерком замолчал. Байделл хотела задать какой-то вопрос, но не осмелилась сделать это без разрешения капитана. Стрелок Глессен сосредоточенно занимался проверкой корабельных пушек. Порсон сканировал пространство и тихо насвистывал сквозь зубы. Крей несколько раз приподняла плечи и опустила их, словно пыталась расслабить затекшие мышцы. Эта дежурная смена очень долго находилась под большим напряжением. Только Эммет сохранял безмятежный вид, как будто не находил причин для волнений.
   Долфин нацелил хмурый взгляд на Мин.
   – Что будем делать дальше?
   Она пожала плечами.
   – Энгус предупреждает, что не даст нам давить на него. Он киборг и может постоять за себя. Или он хочет, чтобы мы так думали.
   Мин сомневалась в правильности этого объяснения. Она просто не знала, что еще сказать. Руководитель спецназа вновь мрачно зашагала по мостику.
 
   Она находилась на дальней стороне изогнутой капсулы мостика, когда боцман и почетный караул ввели в помещение спасенную команду «Трубы». С ее точки зрения, они шагали по потолку – обычное следствие искусственной силой тяжести, созданной вращением внутреннего корабельного ядра. Мин была знакома с этой странностью ориентации. Она быстро спустилась по изогнутой стене навстречу гостям. Или пленникам? Ей хотелось посмотреть им в глаза.
   Дежурная смена молча наблюдала, как Морн Хайленд и ее спутники приблизились к командному пульту.
   – Капитан, – церемониально объявил молодой боцман, – разрешите мне представить вам экипаж скаута полиции Концерна рудных компаний «Труба».
   Несмотря на решительное выражение лица, его голос дрожал от волнения. Юбикви мрачно осмотрел шестерых чужаков.
   – Спасибо, боцман, – ответил он. – Отошлите охрану с мостика, а сами останьтесь. Возможно, нашим гостям понадобятся ваши услуги.
   Караул отсалютовал и направился к трапу. Боцман, не зная, что ему делать дальше, остался стоять в двух шагах позади команды «Трубы». Долфин быстро взглянул на Мин. Она подошла к группе и, подбоченясь, предстала перед шестью парами глаз, словно бросала им вызов. Несколько секунд она осматривала усталых людей: сначала всех вместе, затем по отдельности.
   Две женщины. Четверо мужчин – точнее, двое мужчин и пара подростков. Некоторых из них она могла определить по именам. С остальными можно было познакомиться по ходу разговора. Морн стояла немного впереди, демонстрируя свое лидерство и принимая ответственность за товарищей. Один из юношей, с пепельно-серым лицом и печальными глазами, выглядел настолько перепуганным, что мог бы упасть в обморок, если бы кто-то закричал или замахнулся на него. Похоже, он страдал так долго, что страх повлиял на его рассудок. Но остальная группа…
   Спутники Морн почти осязаемо излучали волны напряжения. Их позы предупреждали об опасности, которую Мин не могла оценить. Она помнила Морн не только как маленькую девочку, но и как кадета академии. Зная семейство Хайлендов, Мин обращала на нее особое внимание. Но женщина, стоявшая перед ней, была почти неузнаваемой. Морн сильно изменилась.
   В академии она считалась первой красавицей. В ту пору, по мнению Мин, она вообще не имела характерных черт: обворожительная и ласковая кукла, с намеком на разочарование в глазах и, возможно, небольшим упрямством. Теперь же ее ослепительная красота исчезла. Она потеряла вес, словно сожгла свою плоть, как горючее. Переживания и беды отчеканились на ее лице, высушив нежность щек и вырезав глубокие морщины между бровями и в уголках рта. Глаза казались омутами сомнений. Плотно сжатые губы изобличали острое недоверие. Правая рука в бинтах и гипсе покоилась на груди в марлевой повязке. При виде директора подразделения спецназа Морн непроизвольно приподняла здоровую руку для отдания чести, но оборвала этот жест.
   За ее спиной стояли двое мужчин: капитан Термопайл и юноша, поразительно похожий на него. Руки Энгуса расслабленно свисали по бокам, ладонями вперед, как будто он показывал свою открытость и дружелюбие. Он почти не изменился с тех пор, как Мин Доннер видела его последний раз. Только желтая злоба в глазах затаилась глубже, и дикая усмешка обещала больше угроз. В остальном он выглядел все тем же сильным, неопрятным и обрюзгшим мужчиной, которого Хэши сделал киборгом. Легкая хромота намекала на травму бедра.
   Юноша, очевидно, был Дэйвисом Хайлендом. Он совершенно не походил на Морн. Мин ожидала, что этот мальчик – плод насилия и амнионских технологий – будет обладать чертами Ника. Она даже не подозревала, что его отцом мог оказаться Энгус. Но только другой цвет глаз указывал на то, что он не являлся клоном Термопайла. Одна деталь показалась ей особенно важной: юный Дэйвис, несмотря на схожесть с отцом, не был пропитан лютой ненавистью к людям. Благодаря этому в чертах его лица угадывалась мягкость Морн, что делало юношу более симпатичным.
   Другая женщина, Мика Васак, хмуро смотрела себе под ноги. Она намеренно избегала внимательного взгляда руководителя спецназа. Повязка, прикрывавшая ее правый глаз и рану на виске, странным образом напомнила Мин Доннер об Уордене Диосе. В этой женщине чувствовался дух компетентности. Ее плотное тело и широкие бедра свидетельствовали о том, что она была гораздо сильнее, чем выглядела. Тем не менее она скромно держалась за спинами Морн и Энгуса, словно не хотела привлекать к себе внимание. Или причиной тому был ее брат, которого она обнимала одной рукой за плечи. Похоже, он и шагу не сделал бы, если бы его не подталкивала сестра. Ничего не зная о Мике Васак, Мин догадывалась, что эта женщина контролировала свой страх решительными действиями и приступами ярости. Она выглядела очень опасной.
   Самым спокойным и расслабленным в этой группе был Вектор Шейхид. Синие глаза генетика выражали безмятежное простодушие, которое разительно контрастировало с напряженностью его спутников. При каждом движении он морщился от боли. «Возможно, артрит», – подумала Мин. Однако муки плоти не тревожили его. Он завершил работу, начатую еще в «Интертехе». Это примирило его с собой и с окружавшим миром.
   – Лейтенант Хайленд, – внезапно произнес капитан Юбикви. – Как вам не стыдно!
   Его бас вибрировал от показного гнева.
   – Вы – дочь таких прекрасных родителей. Неужели они не научили вас нормам поведения в присутствии старших офицеров? Перед вами стоит директор подразделения спецназа, а вы даже не потрудились отдать ей честь.
   Мин Доннер в упор смотрела на Морн. Та тоже не сводила с нее глаз. Атмосфера между ними накалялась. Ответственность за что-то важное и безымянное становилась все более осязаемой и с каждой секундой набирала вес. Мин верила, что этой безымянной ценностью было будущее человечества, за которое боролся Диос. Сжимая рукоятку оружия в пылавшей от напряжения ладони, она начинала понимать, как многое зависело от их первых шагов навстречу друг к другу.
   Наконец Морн заговорила. Ее тихий голос выражал целый спектр эмоций.
   – Директор Доннер. Позвольте представиться. Я лейтенант Хайленд. С капитаном Термопайлом вы знакомы. Это мой сын Дэйвис.
   Она указала на молодого человека за ее спиной. Тот вежливо кивнул и быстро произнес:
   – Приветствую вас, директор Доннер.
   В тоне юноши чувствовалось уважение, которого явно не хватало его матери.
   – Я должна информировать вас, – продолжила Морн, – что остальные являются задержанными. Вектор Шейхид, Мика Васак и Сиро Васак находятся под моим арестом.
   Капитан Юбикви фыркнул, как паровой молот.
   – Не смешите меня, лейтенант. Они не похожи на арестованных. Должен вам напомнить, что при конвоировании задержанных мы обычно используем наручники – особенно когда преступников больше, чем нас.
   Мин покачала головой.
   – Что вы хотите сказать, лейтенант Хайленд? Поясните вашу позицию?
   «Не держи меня в неведении. Что ты, черт возьми, задумала?»
   Морн гордо подняла голову и выпрямила плечи. Что-то дрогнуло в темноте ее глаз, но лицо осталось таким же спокойным.
   – Все очень просто, – твердо ответила она. – Я отвечаю за этих людей и не потерплю постороннего вмешательства до тех пор, пока они находятся под моим арестом.
   Гнев в сердце Мин протрубил сигнал к атаке. Ее больше не заботило, в чьи игры она играла. Волею судеб она была руководителем подразделения специального назначения. Это она командовала здесь! Как бы ни были важны для нее Морн Хайленд и Уорден Диос, она не собиралась позволять кому-то седлать ее шею.
   – Нет, так дело не пойдет.
   Ее голос звенел, как тревожная сирена.
   – Вы только лейтенант. Вы не обладаете ни полномочиями, ни компетенцией, чтобы вести себя подобным образом. Тем более со мной.
   Энгус оскалился в усмешке. Его зубы были такими же желтыми, как и глаза.
   – Я предупреждал тебя, – сказал он Морн.
   Она повернулась и посмотрела на него. Пока Мин Доннер давилась яростью, которая постепенно превращалась в огненный шторм, Морн медленно кивнула.
   – Ты был прав, – прошептала она. – Будем действовать по-твоему.
   Мин почувствовала опасность лишь за миг до того, как группа Морн пришла в движение. У нее было только одно мгновение – доля секунды, слишком малая, чтобы синапсы мозга могли уловить какую-то перемену ситуации. Однако ей хватило и этого. Годы службы и интенсивных тренировок довели ее рефлексы до молниеносной скорости. Прежде чем мгновение закончилось, она вскинула руку вверх, нацеливая импульсный пистолет в голову Морн Хайленд.
   Однако та уже двигалась навстречу. Сомнения во взгляде и гипс на руке не замедлили ее атаку. Ответив Энгусу, она метнулась к Мин. За тот крохотный отрезок времени, пока Доннер поднимала оружие, Морн совершила отчаянный прыжок. Она не могла остановиться, даже если бы ее рефлексы соответствовали реакции Мин – даже если бы она успела заметить пистолет и понять, что ее сейчас убьют.
   Остальная команда «Трубы» вела себя с такой же дерзостью – Энгус, Дэйвис, Мика, Шейхид и даже Сиро. Их действия застали всех врасплох. Никто на мостике не успел ничего предпринять. Однако Доннер не обращала на них внимание. Две миллисекунды она напрягала палец на спусковом крючке. Две миллисекунды было у нее на то, чтобы убить лейтенанта Хайленд в середине прыжка. Но она передумала.
   Мин опустила оружие и отступила в сторону, уходя с линии атаки. Это движение несколько запоздало. Расстояние было небольшим, и прежде чем Доннер закончила отскок, Морн врезалась в нее, нанеся загипсованной рукой жестокий удар в плечо. Мин едва устояла на ногах. От удара плечо онемело, но она автоматически сделала подсечку, толчком бедра увеличила инерцию Морн и тем самым сбила ее на пол. Простейший прием самообороны.
   К сожалению, маневр лейтенанта послужил своей цели. Он не был реальной атакой, а лишь отвлекал внимание. Прежде чем Мин догадалась об этом, рядом с ней оказался Энгус. Если бы она противостояла ему с самого начала, то могла бы сбить его с ног. Несмотря на кибернетические ресурсы, он уступал ей в главном: киборг не имел оружия. Мин могла бы выстрелить в него.
   Могла, но упустила свой момент… Он не дал ей другого шанса. Его кулак, словно стальной поршень, вонзился в скулу Мин, и она рухнула на пол, как тряпичная кукла.
 
   Нет, она не потеряла сознание. Ее потащило к бездне обморока, но она была Мин Доннер, руководителем спецназа. На ее плечах лежал груз ответственности за все то, что происходило на «Карателе». Она не могла оставить поле боя, и поэтому, несмотря на боль, проникавшую в череп, несмотря на тошнотворный звон в ушах, Мин царапала ногтями палубу, отказываясь расставаться с реальностью и падать в темную пропасть беспамятства.
   Какое-то время она ничего не видела. Удар Энгуса оказал воздействие на ее оптические нервы и затылочные доли мозга. Мин почувствовала, как кто-то вырвал из ее руки оружие. Палуба под щекой сотрясалась от грохота ботинок. Из звенящего «далека» доносились крики и проклятия: гневное рычание Долфина, напуганный визг Байделл и хриплые угрозы Глессена.
   Затем прямо над ней закричала женщина:
   – Если ты прикоснешься к интеркому, я отстрелю тебе башку!
   Это была не Морн. Не Байделл и не Крей. Значит, Мика Васак.
   Мин повернула голову на бок. Движение наполнило череп жуткой болью. Тем не менее, переждав этот приступ, она снова могла видеть. Неистово моргая, Мин осмотрела ту часть мостика, которая находилась перед ней.
   – Вы, все! – снова закричала Мика. – Я убью любого, кто поднимет хотя бы палец! А затем Энгус прикончит директора Доннер!
   Мин не видела Морн и Термопайла. Наверное, они находились за ее спиной. Четверо их спутников рассредоточились по мостику. Дэйвис стоял, охраняя трап. Он не имел таких мышц, как Энгус, но выглядел достаточно сильным и подвижным, чтобы оказать сопротивление любому, кто попытался бы пройти мимо него. Вектор склонился над Крей. Заслонив собой клавиатуру, он мешал ей нажать на тревожную кнопку и вызвать подмогу. Сиро Васак на четвереньках крался к ближайшей переборке.
   Мика находилась у командного пульта, угрожая оружием Долфину. Очевидно, она отобрала пистолет у боцмана. Тот лежал на палубе – глаза тусклые, руки безвольно разбросаны по сторонам, кобура на поясе пустая. Взглянув на Мику, Мин тут же поняла, что она без колебаний воспользуется оружием. Юбикви тоже это осознавал, но ее угроза и атака на Мин довели капитана до бешенства.
   – Это я не могу касаться интеркома? – взревел он, как бык. – Да кто ты такая, черт бы тебя побрал? Это крейсер полиции! Боевое судно! Вы можете убить всех нас и даже тех, кто войдет на мостик в ближайшие десять минут. Но затем вас все равно прикончат! К тому времени остальная команда возьмется за оружие. Они не так глупы, что бы ты ни думала о копах. Парни переключат управление на вспомогательный мостик, задраят переборки и перекроют вам кислород. Не зная наших кодов, вы не сможете повлиять на ситуацию.
   Только старшие офицеры крейсера имели коды, о которых говорил Юбикви. Морн оказалась бы бессильной, если бы Харджин Стоувал набрал последовательность приоритетных кодов и перевел управление корабля на вспомогательный мостик.
   – Ты или стреляй в меня, или убери эту хлопушку от моего лица, – потребовал Долфин. – Я ничем не заслужил такого оскорбления.
   – Ты, жирная задница, – с усмешкой ответил Энгус. – Думаешь, нас заботят твои заслуги?
   Мин задохнулась от ярости. Она была сердита не меньше Долфина, но ее гнев напоминал холодную сталь. Прикусив губу, она приподняла голову от пола и рывком подсунула под нее руку.
   – Скоро ты будешь очень озабочен, – хрипло пообещала она. – Вам лучше убить меня сейчас. Иначе я лично разорву вас на куски.
   Внезапно мужские руки схватили ее за ворот костюма. Они были сильными – невероятно сильными. Энгус поднял ее в воздух, словно она вообще не имела веса. Он поставил Мин на дрожащие ноги, а затем отпустил с небрежным толчком, который едва не послал ее обратно на пол.
   Подогнув колени под грузом боли, она повернулась к Энгусу и Морн. Ее правая рука безвольно свисала вниз. Термопайл держал Мин под прицелом.
   Это он забрал ее оружие. Его вторая ладонь медленно сжималась и разжималась, как будто он закачивал в себя насилие.
   – Тебе не дождаться от меня уважения, – презрительно сказал Энгус. – Ты одна из тех, кто подставил меня на Рудной станции, а затем обманом отправил в лаборатории Бюро, чтобы выживший из ума Лебуол мог играть со мной в свои дрянные игры. Какое-то время ты притворялась, что тебе это не по душе. Но потом ты все равно отдала меня ему. Так что извини. Я от тебя ничего не получил, кроме унижений и подлости. К чему же мне быть озабоченным?
   Мин сделала глубокий вздох, отгоняя волну шумной боли
   – Оттого, что я не позволю вам захватить корабль, – ответила она.
   Энгус в шутливом испуге расширил глаза, а затем сузил их в презрительной усмешке.
   – О, я понял, – сказал он – Ты решила остановить меня, не так ли?
   В уголках его губ появилась слюна. Он жевал слова, как куски мяса.
   – Ты собираешься использовать мои приоритетные коды. Хочешь превратить меня в игрушку, верно? Ну, давай! Попробуй! Прокричи мне их на ухо!
   Его дерзкое поведение было своеобразным предупреждением. Все, что команда «Трубы» делала с тех пор, как «Каратель» вновь обнаружил скаут, предупреждало ее об опасности. Тем не менее Мин не колебалась.
   – Исаак, приоритетный код Габриель.
   Ее голос восстановил былую силу и наполнился тонами принуждения.