Доненко Виктория. Новая родина

   Люди смотрели на нее с недоумением и осуждением. Обойдется Ниагара без ее шампанского и битого стекла.
   И Саша сказала Голиафу, пряча глаза:
   — Едем отсюда…
 
   До середины дня Саша изнывала от безделья дома. Она сидела на диване, шикарно одетая, и, зевая, смотрела телевизор, отпивая из фужера. Вскоре она обнаружила, что бутылка перед ней почти пуста. Посмотрела на часы — четверть третьего. И набрала уже знакомый номер.
   — Джуди? Это я! Соедини меня с Джефри. Последовала длинная пауза. Затем в трубке вновь раздался голос Джуди:
   — Извините, мисс Алекс, но мистер Вильяме сейчас занят. Он просил передать, что лимузина сегодня не будет, он необходим для нужд компании. Но я попытаюсь найти замену…
   Саша изменилась в лице и, не дослушав, прервала секретаршу почти разъяренно:
   — Что такое!? Кому он там еще нужен? А у меня вы спросили, что я об этом думаю?! Или я уже ничего не решаю?!
   Джуди ответила робко:
   — Но… мисс Алекс, я не успела договорить. Мистер Вильяме приедет к вам сам. Через час. Сразу, КЭ.К освободится. Он просил вам это передать.
   Саша сразу остыла и проворчала недовольно, но уже беззлобно:
   — С этого и надо было начинать, а не с лимузина.
   — Извините, мисс Алекс, вы правы, — сказала Джуди.
   Саша положила трубку и вздохнула одновременно с саркастической и покорной улыбкой. Сделала последний глоток, опустошая бутылку.
   — Ну вот. Жизнь с настоящим мужиком. Наконец-то.
   Она утешала саму себя и очень надеялась, что блестящий Джеф Вильяме поможет ей развеять тоску и сделает ее жизнь другой, не такой унылой, как сейчас. И вообще, в Москве, издалека, ей все представлялось совсем иначе… Казалось, что едва она ступит на эту благословенную американскую землю, как тотчас станет счастливой, богатой и уверенной в себе… И что получилось?.. Но разве можно угадать, что тебя ожидает?..
   Саша уставилась в окно в нетерпеливом ожидании Джефри.
   В офисе компании «Тим Твинс» Джуди тоже опустила трубку на телефон и сделала неприличный жест.
   — Вот ты его получишь, стерва! Он мой…
 
   Саша продолжала лежать на диване. Время шло. Точнее, оно еле тянулось. Джеф не появлялся. Она со злостью вырубила телевизор и крикнула в темный экран:
   — Придурки! Дэйзи! Служанка не отвечала.
   — Дэйзи, мать твою! — крикнула Саша уже по-русски.
   Китаянка бесшумно возникла будто из ниоткуда.
   — Да, мисс Алекс.
   — Принеси чего-нибудь выпить! И покрепче, — велела Саша.
   — Чего именно? — хладнокровно осведомилась Дэйзи.
   — Водки.
   — Вы же не держите водку, — удивилась служанка. — Есть виски. Подать?
   — Водки нет?! Что за дом такой, без водки? Как вы вообще живете? — возмутилась Саша.
   — Простите?
   Китаянка взглянула на нее изучающе-пристально. Саша испугалась. Неужели эта тварь что-нибудь заподозрила?! Нет, только не это…
   Саша сразу немного остыла.
   — Нет, ничего… Это я так просто, не обращай внимания…
   — Я сейчас распоряжусь послать за водкой, — невозмутимо сказала китаянка.
   — Не надо. Принеси… — Саша задумалась (чего бы ей попросить?) и внезапно спросила: — Дэйзи, а у тебя есть семья?
   И вновь совершила непростительную ошибку. Разве мисс Алекс могла этого не знать?
   Китаянка вновь удивилась, но привычно постаралась ничем не проявить своего удивления.
   — Конечно, мисс Алекс, у меня внуков одних только семеро, вы забыли?
   — И что, они все живут с тобой? Дэйзи изумленно подняла брови.
   — Со мной? Все? Ну что вы, мисс Алекс, это было бы слишком неудобно. С нами лишь двое детей и пять внуков, а еще два внука в соседнем доме, с дочкой и зятем.
   — А какую водку вы пьете — китайскую? Свою?
   — Это очень хорошая водка, — почтительно отозвалась служанка. — Мой старик и все дети предпочитают именно нашу водку. С местной никакого сравнения. Мы ее покупаем в Чайна-тауне, в маленьком семейном магазине.
   — В семейном?
   — Конечно. У нас в Китае принято считать, что в семье всегда все надежней — даже водка. Поэтому у нас такие большие семьи. И дружные, мисс Алекс.
   Саша опять задумалась.
   — Знаешь, Дэйзи, когда будешь снова покупать водку, купи мне тоже, ладно? Хочу семейной водки попробовать. Надоело все…
   Китаянка поклонилась.
   — Как прикажете, мисс Алекс. И вышла из комнаты.
   Саша сказала по-русски:
   — Сопьешься тут с вами окончательно. С тоски…
   Она взглянула на часы — четверть шестого.
   — Нет, ну что за дела? Где же Джеф? Или он водит меня за нос?!
   Саша вновь набрала знакомый номер.
   — Джуди, это я. Где мистер Вильяме?
   Джуди ответила нерешительно:
   — Он только что уехал. С Доналдом. На лимузине. Сказал, у него важные переговоры, что-то насчет импорта стали в США. Или экспорта. Точно не помню…
   Саша стиснула зубы.
   — А мне он ничего не просил передать?
   — Нет, мисс Алекс. Я бы тут же с вами связалась.
   — Немедленно найди его по мобильнику, пусть Джеф позвонит мне.
   — Я только что пыталась, но сотовый отключен, — с еле уловимыми злорадными нотками в голосе сказала Джуди. — Вы же знаете, мистер Вильяме очень не любит, когда его беспокоят на переговорах.
   Саша швырнула трубку и заорала на весь дом:
   — Дэйзи! Тащи сюда виски или что там у нас есть!
 
   Выпив еще, Саша отправилась в ванную, прихватив с собой бутылку. Зазвонил телефон. Саша погрузилась в ванну с головой, потом вынырнула. Телефон трезвонил по-прежнему. Кому там неймется? Саша наконец злобно сняла трубку.
   — Хэлло!
   — Алекс, это я, Сол Шпигель, — услышала она. — Я все же хотел узнать… Вся эта история с акциями… Раз уж ты сама позвонила… Что все это значит, в конце концов? Я не могу спокойно есть. Просыпаюсь по ночам, не в силах вспомнить ни одной молитвы. Крепился, понимаешь, крепился… Нет, думаю, не выдержу — позвоню, узнаю, в чем дело. Все, что происходит с тобой, это нормально? А, девочка?
   — Нормально, — равнодушно ответила Саша.
   Чего от нее хочет этот старик? Что он непрерывно к ней пристает?! Прямо уже достал!..
   — То есть? — оторопел Шпигель.
   — Все так и должно быть.
   — И с акциями?
   — С ними тоже все отлично. Как планировалось. И не звонила я тебе, не переживай.
   Она дала отбой и снова нырнула…
 
   Шпигель стоял в своем доме у окна, растерянно слушая короткие гудки в трубке.
   — Что происходит? — спросил он сам себя. — Кто из нас двоих сошел с ума: я или все остальные? Я — вряд ли. Как говорила моя бабушка Фрума Шлемовна, чтобы сойти с ума, надо-таки сперва его иметь. — Он подошел к зеркалу и посмотрел на свое отражение. — Мне нужен раввин. Или психиатр. Раввин-психиатр… А лучше — два раввина. И два психиатра. — Он снова поизучал себя в зеркале, отыскивая на своем лице следы безумия. Высунул язык, подергал себя за уши. — Наверное, это и есть маразм. Хотя, если подумать, не такой я и старый… — Он помолчал. — А, может, это Бог меня карает? Но за что?
   Шпигель по-детски искренне удивился и пожал плечами. Он не верил в то, что совершил столько тяжких грехов. И он никак не мог понять, что вдруг произошло с его любимицей Алекс.
   — Господи, за что ты меня так наказываешь? Честное слово, я этого не заслужил! Посмотри, сколько вокруг меня людей! Почему бы тебе не заняться ими?

7

   В компьютерном центре «Русской платины» работа кипела вовсю. Появился системный администратор Валера. Он явно был в хорошем настроении.
   — Ну, господа программёры, как настроение? — начал он разговор.
   — Ничего, нормально, — отозвался сосед Жени. — Но есть одна проблема.
   — Какая?
   — Зарплату бы надо повысить.
   — Это в бухгалтерию, — отрезал Валера и тотчас помрачнел.
   О деньгах он беседовать не собирался.
   — Да у них там сумасшедший дом какой-то, Сетап и Геморрой! — сказал программист. — Бегают, орут постоянно! Им не до нашей зарплаты. Скоро попрут нас всех отсюда, чувствую.
   Валера его резко оборвал:
   — Ты, давай, не гони волну раньше времени, а то первым отлетишь!
   От его хорошего настроения не осталось и следа. Системный администратор подошел к Жене. Тот хмуро смотрел в монитор.
   — Ну, как наш признанный гений? — попытался вернуться в прежнее русло Валера.
   Женя бросил на него угрюмый взгляд. Теперь начальник свалился ему на голову… В висках продолжало ломить. Надо бы выпить болеутоляющее…
   — Ну-ну, пошутил.
   Женя не реагировал, продолжая работать, и тогда Валера сменил тему.
   — Слушай, а ты давно женат на Александре Ильиничне?
   Женя не повернулся.
   — А тебе какое дело? Тебе нравится лезть в чужую личную жизнь? Своей мало?
   — Да нет, я так просто… — начал оправдываться Валера, словно не заметив его грубости. — Интересная женщина… И поведения такого стала… нестандартного. Сильно изменилась.
   Женя спросил с явной неприязнью:
   — Это ты о чем?
   — Ну, вообще… А почему ты так возбудился? Ты ничего такого не думай…
   Женя наконец повернулся к нему и спросил злобно и внятно:
   — Ты что имеешь в виду?
   Валера пожал плечами. Он не собирался умолкать.
   — Да так, ничего… Просто все вроде по кабинетам сидят, а ее на работе не застанешь. То она в ночном клубе, то в ресторане… А то, глядишь, еще где… — Его тон стал сочувственным и ободряющим. — У вас, наверное, свободная семья? Сейчас это принято — без проблем, я знаю…
   Взбешенный Женя вскочил и заехал кулаком в челюсть Валере. И выскочил из комнаты.
   Системный администратор схватился за щеку и испуганно пробормотал:
   — Что это с ним? Чего я такого сказал? Все мрачно молчали. Один из программистов, сосед Жени, не выдержал:
   — Ты бы, Валер, не жене его завидовал, а лучше делом занялся… Программу его защитную хорошо посмотрел? Мы-то взглянули внимательно: из нас тут всех рядом с ним никто не валялся. Это — другой класс, наивысший, сечешь? Совершенно иной уровень мышления! И его не стыдно признать! А из-за тебя нас и премии лишат, глядишь, и поувольняют всех на фиг!
   Женя быстрым шагом, в полном отчаянии, мчался по коридорам, — так, что от него шарахались окружающие. Спустился к выходу и вышел на улицу, хлопнув дверью. И рванул дальше, не разбирая дороги, сам не зная куда. На ходу он достал мобильник. Пальцы автоматически нажали нужные кнопки, и на табло телефона высветилось «Алекс», затем ее номер. Но автомат дал неутешительный» ответ: «Абонент не отвечает или временно не доступен».
   Женя свернул за угол и наткнулся на мужичка, который тащил сумки, доверху загруженные пустыми бутылками.
   — Чего, не видишь, куда прешь? — заорал мужик. — Помоги лучше!
   От неожиданности и общей неопределенности своего положения Женя послушно молча взял сумки и помог мужику дотащить их до палатки по приему стеклотары.
   Возле нее Женя застыл, тупо глядя, как мужик выкладывал бутылки, а приемщик аккуратно расставлял их в ящики. Мужик и лысоватый приемщик с удивлением искоса рассматривали Женю.
   — Ну, чего совсем приуныл? Давай присоединяйся! — предложил приемщик. — Поработаешь — от души оттянет! И на бутыль заработаешь.
   — Неужели такой прибыльный бизнес? — удивился Женя. В голове у него все еще слегка шумело.
   — Не жалуемся, — хмыкнул приемщик. Женя вынул мобильник и набрал другой номер.
   — Тетя Катя, я тут задерживаюсь… Вы заберете Гошку?.. Спасибо.
   — Видишь, вон там «газель»? — показал Жене лысоватый приемщик. — Давай, парень, тащи склянки! Расчет на месте. И без налогов.
   — А он их и так не платит! — сказал мужик и сплюнул. — Не с чего.
   Он вытащил последнюю бутылку и ушел.
   — Ну что, малооплачиваемый, как тебя звать-то? — поинтересовался лысоватый.
   — Женя.
   — Вот и заработай, Женя, жене на цветочки, а сыну на мороженое.
   И Женя начала таскать, как грузчик, тяжелые ящики в «газель». Потом пришла другая машина, а Женя все грузил. И еще одна «газель»…
   Пусть он ушел с работы, зато сегодня он получит хотя бы немного денег и принесет их в дом… Иначе уж очень стыдно… Мужик он, в конце концов, или не мужик?.. А «Русская платина»… Такие фирмы не про него… Работал Женя долго, день уже стал клониться в сумерки. Уставший, отворачивая на ходу закатанные рукава рубашки, Женя подошел наконец к приемщику. Тот достал деньги и протянул их Жене.
   — Если хочешь — приходи еще. Я всегда тут по утрам и вечерам.
   — Может, приду, — кивнул Женя/ Все-таки это приработок… Хотя и небольшой…
   — Только ты, когда эту тяжесть поднимаешь, спину не гни и ногами пружинь, — дружески посоветовал лысоватый мужичонка. — А то позвоночник ныть будет. Придется в бассейн записываться. Опять же платить…
   — Спасибо за науку. Учту, — пробурчал Женя и отправился домой.
   Проходя мимо цветочного лотка, он остановился. Внимательно посмотрел на аккуратно расставленные на витрине цветы.
   — Пожалуйста, одну белую розу… Самую красивую.
   Пока продавщица выбирала розу и заворачивала ее, Женя снова позвонил Алекс. Но она опять оставалась «недоступной».
   Алекс привез домой на своей машине Тобольцев. Он явно настроился на их совместную и результативную работу.
   Алекс попрощалась, вышла и двинулась к подъезду. И в ту же минуту во дворе появился уставший Женя с розой. Он шагал домой с некоторой слабой надеждой на прощение за свое бегство с работы и вспоминал слова сына о том, как смотрела на Женю Алекс. Если это правда…
   Но Женя увидел машину, потом Алекс… Сравнил два «мерседеса» — этот был другой. Значит… Вспомнил слова Валеры… Это поганый закрытый клуб… Настроение у него испортилось окончательно.
   Он обессиленно опустился на скамейку и бросил рядом никому не нужную, сразу поникшую белую розу. Зазвонил мобильник, Женя глянул на высвеченный номер, отбил звонок и сунул трубку в карман. И продолжал сидеть, опустив голову…
 
   Алекс вошла в квартиру веселая. Ей навстречу бросился радостный Гоша.
   — Мама! Наконец ты пришла! А то мне скучно сидеть одному.
   — А где папа? — спросила Алекс.
   — А он не приходил.
   — Как не приходил? — удивилась Алекс. — А кто же тебя забрал из садика?
   — Тетя Катя. Ее папа попросил. По телефону.
   — Тетю Катю? Интересно…
   Алекс достала мобильник из сумки и улыбнулась Гоше.
   — Представляешь, а у меня телефон, оказывается, отключен. А я и не знала… Наверное, папа мне звонил.
   Она набрала Женин номер, но тот не отозвался. «Абонент не отвечает или временно недоступен», — сообщил механический голос.
 
   Домой Женя вернулся поздно вечером, специально выждав время. Он ступал неслышно, полагая, что все уже спят, но Алекс сидела на кухне возле настольной лампы и читала. Взглянув на Женю, она спросила:
   — Ужинать будешь? — Алекс пристальнее всмотрелась в его лицо. — Ничего не случилось?
   Женя молча налил воду в вазу и поставил в нее белую розу.
   — По-моему, я уволился, — мрачно сообщил он. — В остальном — полный порядок.
   Алекс удивилась.
   — Почему? Женя молчал.
   — Твое увольнение — это очень серьезный и неосмотрительный шаг. Как же мы теперь справимся? А почему ты все-таки ушел? Объясни…
   Женя помялся.
   — Потому что я не могу работать с этими… пресмыкающимися… Это не люди! Ящерицы какие-то… И зачем? Неужели ты думаешь, что с ними можно иметь дело? Они в любом случае обманут и кинут. Они все — бандюки и подонки! И этот твой Милованов в первую очередь!
   — Глупости! — сказала Алекс укоризненно. — Он для нас всего лишь возможность маневра. Не более того.
   — Да какого такого маневра?! — закричал Женя. — Он тебя подставит и сдаст! В любой момент, не задумываясь!.. Ты не понимаешь, что это за тип! И не надо тебе больше туда ходить!
   — А наши планы?
   — Планы? В конце концов, я мужчина. У меня есть голова, ноги, руки. Проживем!
   Алекс спокойно положила пакетики чая в две чашки. Она была готова к самым непредсказуемым поступкам Жени, однако так быстро, в самом начале, когда все только разворачивается… Пока ее подставил сам Женя, не желающий сознавать свою вину. Но сказать ему об этом прямо Алекс не решилась.
   — У тебя и раньше были различные проекты.
   — А теперь всплыли! Теперь ведь все изменилось! Раньше тебя не было рядом со мной, а без тебя — невезуха, долги. — Женя помолчал и заговорил увереннее: — У меня есть идеи — супер! Таких нет еще нигде и ни у кого в мире! Если довести их до ума, мы заживем, как белые люди! И никакой Милованов нам не нужен!
   Он искренне верил в то, что говорил. Ему сейчас хотелось лишь одного — заставить Алекс любыми способами, правдами и неправдами, уйти из «Русской платины», оставить этих подлых людей, который пялят на нее глаза и распускают при виде ее грязные слюни. Ему нужно, чтобы Алекс была дома, при Жене, при Гошке, тихая, послушная, ручная… А не такая вот бизнес-вумен, для которой работа и борьба — это настоящая жизнь.
   Но переделать Алекс было невозможно. И потом Женя, в своем естественном эгоизме, забывал главное — Алекс задалась целью вернуть себе то, что у нее украли. И не собиралась сворачивать с намеченного пути.
   — Знаешь, я не привыкла проигрывать, — заметила она. — И я не могу бросить это дело на полдороге. А Милованов, вероятно, не такой уж законченный мерзавец. Есть же в нем что-то человеческое… Я попробую с ним поговорить, выяснить…
   Женя покосился на нее скептически. На душе у него стало еще тяжелее. Нет, Алекс не про него… Даже несмотря на ее ласковые взгляды по утрам, как рассказывал Гошка… Или сыну померещилось?.. Мало ли какие фантазии залетают в детские головы… Сыну просто очень хочется помирить маму с папой…
   — Что ж, попробуй… — пробурчал Женя. — Только бесполезно все это. Во всяком случае, я туда больше не пойду. Не могу работать с подонками. С души воротит.
   Говорил он твердо, и Алекс поняла, что его решение окончательное и обжалованию не подлежит.

8

   В дверь кабинета Милованова просунулась голова системного администратора Валеры.
   — Можно, Игорь Петрович? Игорь махнул рукой.
   — Давай.
   — Здрасьте, Игорь Петрович… — промямлил Валера, входя.
   — Чего у тебя? — нетерпеливо спросил Милованов. — Не тяни! У меня абсолютно нет времени.
   — Игорь Петрович, новый программист, гений наш, третий день не является на работу… — выдавил из себя Валера.
   Игорь удивился.
   — Да? Ну и хрен с ним! — и усмехнулся. Зачем ему этот гений?.. Его и взяли-то по просьбе Алекс… Милованов прекрасно обойдется и без него.
   — Но… работа стоит, — жалобно промямлил Валера. Он явно боялся шефа. — Новая защита так и не установлена.
   — Поручи кому-нибудь.
   — Хорошо… — поколебавшись, отозвался Валера и пошел к двери, но остановился на пороге. — Только… программа ведет себя как-то странно… Заходишь, а там хрень какая-то начинает ползать с хвостом и надпись такая выскакивает: «Вступаете в ДООР!»
   Милованов стал раздражаться.
   — Куда?
   — В Добровольное общество охраны рептилий. Не знаю. Наверное, шутка. Прикол, типа.
   — Грубая шутка, — пробурчал Милованов и уставился на системного администратора. Взгляд босса стал мрачен и темен. Валера пугливо мгновенно выскользнул из кабинета.
   Игорь снял трубку и набрал номер.
   — Галя? Это я, — сказал он. — Как там Катюшка? Здорова? Ладно. Скоро заеду, а то вечером занят. Жена моя не собиралась сегодня к вам, не знаете? Если появится, дайте мне знать. Да, звоните на мобильный.
 
   Миловановский «мерседес» стоял в пробке на Рублевском шоссе. Игорь смотрел на часы и нервничал, не пытаясь скрыть раздражение.
   — Говорил же, по Новой Риге надо было ехать, а не по Рублевке! Вот парься теперь, время теряй!
   Водитель смотрел виновато.
   — Игорь Петрович, мы бы там на окружной все равно застряли, лучше бы не вышло.
   — А ты не рассуждай, вышло — не вышло, а делай, что тебе говорят. Ясно?
   — Ясно, Игорь Петрович, извините, — пробормотал шофер.
   Милованов прикрыл глаза и сосредоточенно забарабанил пальцами по кожаной обивке сиденья. Зазвонил мобильник. Игорь включил трубку.
   — Да! — Он слушал, недовольно морщась. — Она, значит, тоже едет? Ладно, тогда сегодня меня не ждите. Катеньке скажите, что папа занят, но завтра приедет обязательно. До свиданья. Разворачивайся, возвращаемся в контору! — резко бросил он водителю.
   Тот окинул оценивающим взглядом загруженную дорогу.
   — Понял, Игорь Петрович. Боюсь, настоимся до светофора. Вон чего делается, сами видите…
   Игорь распорядился холодно:
   — Разворачивайся, говорю! Через осевую. С мигалкой.
   Водитель неуверенно взглянул на шефа, но не подчиниться не рискнул. Он вытащил переносную синюю мигалку, установил ее на крыше, включил и, подав предупредительный сигнал, резко развернулся через осевую линию на встречной полосе движения на глазах у сотрудника ГИБДД. Тот, однако, молча отследил маневр глазами, отдал «мерседесу» честь и продолжал спокойно нести дорожную вахту.
 
   На следующий день Милованов вызвал к себе Алекс и хмуро спросил ее:
   — Что он позволяет себе, твой псевдомуж? Пустили идиота в приличное общество… Он что, думает, все из-за него должны на уши становиться?
   Алекс чувствовала себя несколько смущенной. Действительно, получилось неудачно… В данном случае Милованов абсолютно прав.
   — Видишь ли, он считает… — начала объяснять Алекс.
   — Я все вижу! — перебил ее Игорь. — Гением он себя считает! Я его уволил! Так и передай.
   — Именно этого он и добивался, — прохладно обронила Алекс.
   — Ах, какой гордый! — насмешливо пропел Милованов. — Значит, передай, что он своего добился.
   Алекс помолчала и ответила немного изменившимся голосом:
   — Хорошо, передам…
   Ее положение сильно осложнилось. И теперь придется сражаться в куда более сложных условиях. Но сражаться все равно надо…
   Игорь встал и начал ходить по кабинету. Алекс пригляделась к шефу: он явно пытался скрыть от нее свою растерянность. Непонятно…
   — И вот еще что… — неуверенно заговорил Игорь. — Мне кажется, наши отношения… Понимаешь, я хочу сказать. Они… странные…
   — Нет в них ничего странного! — возразила Алекс.
   Она догадалась, в чем дело. Но становиться заместительницей сестры в постели босса ей вовсе не улыбалось.
   Милованов продолжал возбужденно ходить.
   — Есть! Что ты цепляешься за своего дикого гения? Ну что ты в нем нашла? Я к тебе неровно дышу, ты же видишь… И хочу, чтобы ты меня поняла…
   В общем, мы взрослые люди, и нам нужна ясность.
   Алекс посмотрела спокойно и холодно.
   — Скажи, Игорь, какой ясности ты хочешь? Чтобы я легла с тобой в постель?
   — Да. И это тоже. Алекс стала заводиться.
   — А не слишком будет? — Она с трудом взяла себя в руки. — Хорошо, давай поговорим. Мне тоже нужна ясность.
   Алекс смотрела ему в глаза спокойно, внимательно, почти доброжелательно.
   — Пригласи меня куда-нибудь. Где нас никто не знает. Где найдется что-нибудь самое простое и вкусное. Как дома. Как дома у мамы, а не… — Она отвела глаза, но тут же добавила: — Расскажи о своей маме. Она у тебя есть, надеюсь?
   Игорь оживился.
   — Еще бы! Вера Николаевна Милованова.
   — А у меня тетка была Вера, мать моей сестры Александры. Вот и отлично. Поехали!
   Игорь взял Алекс за талию, мягко притянул к себе и вдохнул запах ее волос.
   — Пахнешь вкусно… И уговаривать умеешь. Это редкость. Именно это мне в тебе и нравится. Поехали…
   Они вошли в тихий ресторан. Безыскусная неброская обстановка, неяркий свет, все по-домашнему. Никакой громкой музыки. Отдельный кабинет. Алекс осмотрелась и удовлетворенно кивнула. Да, Милованов умеет угодить, когда хочет.
   Принесли еду. Игорь разлил вино в бокалы.
   — Все, хватит дурацких ссор… Мир!
   — Мир! — Алекс немного замешкалась и посмотрела на Игоря не так, как обычно, а гораздо внимательнее. — Скажи, ты ведь любишь мою сестру?
   — Твоя сестра интересует меня теперь только как экспонат из прошлого. Что-то ностальгическое. Но еще и в связи с тобой… — заявил Милованов.
   — И давно произошли такие изменения?
   — Не очень.
   — Ну а кроме меня и денег, что тебя еще волнует? — продолжала допытываться Алекс.
   Ей очень хотелось узнать Игоря поближе, тогда и сражаться с ним ей будет попроще. Противника всегда надо предварительно хорошенько изучить.
   — Денег… Трудно сказать… — замялся Милованов.
   — А я думала, тебе все легко: сделать, сказать, найти…
   На самом деле Алекс так не думала, но решила купить бизнесмена, подчеркнув его уверенность в себе и удачливость. И она не ошиблась: Игорь самодовольно ухмыльнулся.
   — Все думают, что я огнеупорный, но я ведь тоже человек… из мягких тканей…
   — Ты женат?
   — Почему ты спрашиваешь?
   — Любознательность.
   Игорь закурил и подвинул к себе пепельницу.
   — Да, женат. Еще вопросы…
   — Ты любишь ее?
   — Зачем тебе эти подробности? — поморщился Милованов.
   — Надо.
   Алекс вела допрос твердо, и босс поневоле подчинился ее категоричному тону.
   — Ладно… Отвечаю… С женой у нас давно не ладилось. Она жила своей жизнью, делала что хотела… Пока не попала в аварию… Выпила, села за руль, и… Врачи ее буквально по кусочкам собирали… После аварии у нее совсем крыша съехала. Я стараюсь с ней не встречаться. Но развестись не могу, сама понимаешь…
   — Почему?
   — Обязательства… Я ими весь перекручен. Затянут, как в петлю. У меня тоже есть представления об элементарной порядочности. Но сейчас я мечтаю все бросить и забыться. С тобой… С такой, как ты…