— «С клиентских счетов компании „Тим Твинс» исчезло порядка двухсот миллионов долларов… Многочисленные клиенты собираются подавать в суд… Компанию ждет разорение…»
   Шпигель бросил деньги за газету, отошел в сторону и начал звонить.
   — Алло, Алекс?
   Саша сидела за компьютером и развлекала себя игрой. Включился автоответчик.
   — Алло, Алекс? Алекс, это Соломон. Возьми, пожалуйста, трубку! Мне надо с тобой поговорить… Это очень срочно! Я не понимаю, что происходит, что с тобой? Что с компанией? У тебя все рушится, или это какой-то план? Поверить не могу, что я ничего не знаю. Или я уже больше не твой адвокат? В таком случае скажи мне об этом, чтобы я зря не надрывал себе сердце. Алекс, я старый, мне уже трудно играть в кошки-мышки. Я хочу знать правду, даже если это горькая правда. Прошу, позвони мне…
   Раздались гудки. Автоответчик отключился. Саша перестала играть и задумалась. Набрала номер. На автоответчике раздался голос Джефа. Саша выслушала и стала наговаривать очень холодно и жестко:
   — Джеф, это я! Не собираюсь тебя искать по всему городу. Если ты считаешь, что вправе лишить меня моего лимузина, то заодно избавь меня от идиотских звонков адвоката Шпигеля! Я не знаю, что там у вас происходит, но чувствую, что слишком поторопилась отдать в твои руки мою компанию. Смотри, как бы я не передумала! Так что жду объяснений. Немедленно!
 
   Джеф продолжал сидеть на диване, поджав ноги. Работал автоответчик. Вильяме слышал слова, которые произносила Саша. Внезапно он вскочил с дивана и начал нервически расхаживать по кабинету, сосредоточившись на одной мысли. Ему невыгодно разрывать отношения с Сашей… Затем быстро набрал номер.
   — Саша, ты? Прости, дорогая. Только что появился и сразу отзваниваю. Замотался ужасно, просто трудные у нас с тобой сейчас времена…
   — Шпигель сказал, что компания рушится… Это правда? — холодно спросила Саша.
   — Что ты, что ты, милая… Ничего страшного, клянусь! — воскликнул Вильяме. Он держался из последних сил, стараясь себя ничем не выдать. — Да пошли ты этого старого маразматика куда подальше, он уже совсем из ума выжил! Я прослежу, он не будет тебя беспокоить. А насчет акций… Все под контролем, все в наших руках. Видишь ли, очень день сегодня нервный, вот и крутимся с Доналдом, чтобы тебя не расстроить. Отдыхай, я вечером приеду. Попозже. Обязательно. Целую, не скучай и не злись понапрасну. Разберемся, разберемся. Обнимаю…
   Да, это был один из самых страшных дней в жизни Джефри. И Вильяме совершенно не знал, что ему теперь делать…

15

   Тобольцев сидел в своем кабинете мрачнее тучи, когда туда вошла Алекс.
   — Привет! — сказала она, пригляделась и слегка удивилась.
   Что это случилось с русским мужиком?.. Юрий зыркнул неприветливо.
   — Привет! — и кивнул на диван. — Ну-ка сядь.
   Алекс послушно села. .
   — Ну что, вложила деньги?
   — В общем, да.
   — В общем или да? — начал раздражаться Тобольцев.
   — А что такое?
   — Ничего. Можно узнать, куда ты вложила мои деньги? Я имею на это право? — злобно прищурился Юрий.
   — В одну иностранную компанию.
   — У компании есть название?
   — Юра, я не понимаю твоего тона… Тобольцев вскочил. Он был в настоящем бешенстве.
   — Не понимаешь?! Зато я все понимаю! Абсолютно все! Ты вкачала мои деньги в этот… «Твин Тиме» американский! Ты не вложила, ты выбросила их! Теперь нам канала не видать, как своих ушей!
   — Позволь мне сказать… — попробовала его успокоить Алекс.
   — Не позволю! Тебе известно, что их акции валятся со скоростью света?! Что сама компания практически под судом?! Что через неделю ее акции не будут стоить вообще ничего?! Превратятся в бумажки!.. С тем же успехом ты могла бы купить две пачки офисной бумаги!
   Алекс отозвалась спокойно:
   — Не через неделю, а через несколько дней. И не обесценятся, а вырастут в цене в несколько раз.
   — Не компостируй мне мозги! Утром звонил Милованов. Спросил, куда я вложился.
   — И ты сказал ему…
   Да, я сказал! Что вложился в «Стальной комплекс». Как мы с тобой и договаривались. Только я не знал, что ты вложилась в это дерьмо! Я лично узнавал: «Стальной комплекс» — очень крутой бизнес, очень серьезные «бабки»! Там легко поднять нужные деньги. Вместо этого мы теперь будем подтираться твоими акциями! — орал взбешенный Тобольцев.
   — Успокойся, я знаю, что делаю.
   — И я знаю, что ты делаешь! Само собой, знаю! — Он ткнул пальцем Алекс в грудь и в гневе пояснил: — Тебя подослали — вот что я знаю! Чтобы украсть мои деньги и сорвать мне сделку! Я все понял! Но ты за это ответишь! По полной программе! Ты и те, кто тебя ко мне приставил! Я вас в порошок сотру! Ясно? Ты у меня кровью будешь харкать! А твой сын будет проклинать день, когда родился на свет…
   Он на секунду замолк..
   — Все? — холодно спросила Алекс.
   — Нет!
   — Хорошо, ты продолжишь позже! А пока скажу я. Мне нужно всего два дня. Через два дня твои деньги будут лежать у тебя на столе. В обещанном количестве. Я, надеюсь, ясно выразилась?
   Тобольцев посмотрел на нее изумленно и покачал головой.
   — Вот наглая баба! Плюй в глаза — все божья роса… Ты на что рассчитываешь? Что сейчас придешь домой, возьмешь мужа, ребенка и смоешься к тете в Саратов?! На то, что тебя твои хозяева прикроют?! Да ты вообще отсюда не выйдешь! Я тебя сейчас к батарее пристегну и будешь сидеть, пока деньги мои не вернешь! А через два дня посмотрим, как они вернутся. И сколько!
   — Юра, не будем валять дурака. — Алекс держалась спокойно.
   — Ты меня имеешь в виду? — перекосился Тобольцев.
   — Если я пошла на такой шаг, значит, знала, на что иду.
   — Неужели…
   — Только не связывай мне руки, — прервала его Алекс. — Мне нужна свобода действий.
   — Это как? В Пеликанию улететь? На острова с моими «бабками»? Или куда-нибудь еще? — злобно прищурился Тобольцев. — Этот номер не пройдет!
   — Никуда лететь не надо. Я все сделаю, не выезжая из Москвы.
   — Не выходя из моего офиса, — уточнил Юрий.
   Алекс поняла, что дело принимает совсем плохой оборот. И призвала на помощь все свое умение убеждать.
   — Хорошо. Пусть так… Но если ты меня отпустишь, деньги вернутся. Если нет — никаких денег тебе не видать. Это я обещаю! Даже если ты из меня сделаешь мумию у своей батареи.
   Тобольцев мрачно задумался.
   — Л-ладно… Хрен с тобой! Но смотри! Пока деньги не окажутся у меня, за тобой будут следить. И если твой сын покинет квартиру…
   — Не покинет. Не беспокойся, — невозмутимо ответила Алекс.
   Поднялась со стула и вышла из кабинета. Победа вновь осталась на ее стороне. Но только довольно сомнительная победа.
 
   Алекс и Женя прогуливались по Чистопрудному бульвару. Неподалеку пристроился черный «ауди».
   — Я думала, у нас есть запас времени, — сказала Алекс. — Но поединок оказался всего из трех раундов. И сейчас начинается третий, решающий. С одним соперником мы почти справились, а вот второй повел себя неожиданно. Теперь надо нокаутировать первого, иначе второй применит недозволенные приемы.
   — А если объяснить все по-простому? — попросил Женя.
   — По-простому?.. Я полагала, что если человек тебе доверяет, он тебя не контролирует. И это — позиция. Но есть люди, которые меняют правила игры на ходу. Мне казалось, я все рассчитала точно. Но, может быть, ошиблась. В любом случае, сейчас все висит на волоске…
   — Я могу помочь?
   — Когда ты рядом, мне легче, я себя увереннее чувствую. — Она указала глазами на «ауди». — В случае чего, найдешь, где укрыться на время?
   — Конечно.
   — И что бы ни случилось, Гошку от себя никуда не отпускай.
   Женя ответил невозмутимо:
   — Все будет нормально. Мы их сделаем — вот увидишь!
   Он демонстративно повернулся лицом к «ауди» и сделал неприличный жест вертикально поставленной рукой, согнутой в локте. После этого так же демонстративно привлек к себе Алекс и поцеловал ее. Сидящий в «ауди» соглядатай скривил морду и отвернулся.
 
   Вечером в кухню вошел Гоша, растирая сонные глаза кулачками.
   — Ма-ам, ну, почитай сказку…
   — Прости, сынок, чуть позже. Мне надо сделать очень важный звонок.
   — Надо… Целый день где-то ходите, а потом даже ребенку сказку почитать некогда… — проныл Гоша и уныло поплелся к себе.
   Алекс сказала Жене:
   — Почитай ему сказку.
   — Ты в порядке?
   — Да. Но не очень.
   Женя поцеловал ее в лоб и ушел. Алекс посмотрела на часы и сделала выдох.
   — Ну, с Богом!
   Набрала номер. Подождала.
   — Хелло, Джеф? Это я…
   Вильяме ответил в нетерпеливом волнении:
   — Алекс!
   — Да. Видишь, ты уже стал узнавать мой голос. А еще совсем недавно до тебя было не так просто дозвониться…
   — Алекс, прошу тебя! Я не могу этого слышать…
   Ну, хорошо, — смягчилась Алекс. — Ближе к делу. Слушай и запоминай! Ты моментально оформляешь с моим семейным адвокатом Шпигелем обратную передачу акций на мое имя — время сейчас работает против тебя — и отправляешь сюда мою сестру вместе с новым контрактом. Так же срочно! Предлог сочинишь сам, ты же умный. После этого я возвращаю деньги на счета и моделирую сбой в системе электронных расчетов. СМИ тоже беру на себя. Тогда никто не пострадает. Ты меня слышишь?
   — Да-да!
   — Вот, собственно, и все. Да, кстати. Срочно продай на торгах свою долю в три процента и переведи ее в Россию.
   Джеф не поверил своим ушам.
   — В Россию?!
   — Да, в Россию, в Москву. На имя Александры Ильиничны Тимофеевой… Запиши номер счета и фамилию по буквам.
   — Но зачем?
   — Ты стал задавать много вопросов, милый. Или мои условия тебе не подходят?
   — Нет-нет, я все сделаю! О'кей…
   — Умница! Я вижу, ты начал исправляться.
   Алекс положила трубку. Вошел Женя.
   — Уснул?
   — Уснул. Как у тебя?
   — Почти нокаут. У нас нет шампанского?
   — С иголками?
   — С ними.
   — Ноу проблем.
   Оба засмеялись. Женя привлек ее к себе. Она подалась ему навстречу…
 
   Джеф опустил трубку на рычаг.
   — О, Господи, благодарю тебя! В дверь вежливо постучали.
   — Войдите! — крикнул он.
   Дверь открылась, и вошли два человека в штатском, один — чернокожий, другой — белый седоволосый господин.
   — Мистер Вильяме, я полагаю? — спросил седоволосый.
   — Да. Позвольте узнать, с кем имею дело? — насторожился Джефри, уже догадывающийся, что происходит.
   Седой достал удостоверение.
   — Инспектор Харрисон, — и указал на черного. — А это сержант Фэрроу.
   Черный кивнул.
   — Я просил бы вас, мистер Вильяме, проехать с нами для выяснения некоторых обстоятельств, — сказал Харрисон.
   — Но послушайте, я сейчас не могу. У меня неотложное дело! — попробовал возмутиться Джефри.
   Харрисон нехорошо взглянул на него.
   — Вы отказываетесь?
   — Хорошо… Я все понял.
   Хозяин кабинета демонстративно вытянул руки вперед.
   — Валяйте! Где ваши наручники? Вошедшие посмотрели на него и переглянулись.
   — Я думаю, это лишнее, — заметил Харрисон.
   Джеф пошел к двери, съязвив на ходу:
   — Да? А я на вашем месте подумал бы как следует. Такой опасный преступник! А вдруг я выстрелю в спину, а? Или воткну под лопатку нож и испорчу ваш пиджак?..
 
   Фэрроу ввел Вильямса в кабинет инспектора Харрисона. Джеф сел. Фэрроу остался стоять.
   — Мистер Вильяме, мы бы хотели уточнить некоторые моменты, — начал Харрисон.
   — Относительно чего?
   — Относительно клиентских счетов вашей компании.
   — Я буду говорить только в присутствии моего адвоката, — заявил Джефри.
   Он решил бороться до конца. Все равно терять ему теперь нечего.
   — Нам известно, что деньги были похищены при помощи вашего личного кода…
   — А что, адвокат уже здесь? Я что-то его не вижу, — ехидно заметил Джеф.
   Харррисон словно не услышал его тона.
   — Мистер Вильяме, дело очень серьезное. И мы рассчитываем на ваше сотрудничество.
   — Рассчитывайте, но только в присутствии адвоката.
   Харрисон и Фэрроу переглянулись.
 
   Поздно вечером из полицейского офиса вышли Джефри и Соломон Шпигель.
   — Я уж думал, ты никогда не придешь, — пробормотал Вильяме.
   — Скажи спасибо, что я вообще появился… — проворчал Шпигель. — Все меня держат за какого-то идиота, даже ты. Не посвящают в свои непонятные дела. О том, что происходит в компании, я узнаю из газет. Какой уважающий себя адвокат будет работать на таких клиентов?..
   — Успокойся, я тебя прошу! — попросил Джефри.
   Он был вымотан до предела и еле шевелил языком.
   — Не успокоюсь! — отрезал Соломон. — Может, ты мне наконец расскажешь, что происходит?
   — Банкротство…
   — Это я и без тебя вижу. — Адвокат остановился и взял его за пуговицу пиджака. Спросил отчетливо, глядя в глаза: — Джефри Вильяме, объясни мне, почему Алекс передала тебе свои акции?
   — Спроси лучше у нее! — раздраженно бросил Джеф.
   — Она не разговаривает со мной.
   — Со мной тоже! Я тебе позвоню. Очень тебе благодарен…
   Вильяме повернулся, чтобы уйти, но внезапно затормозил и снова обернулся к Шпигелю.
   — Ну, хорошо, Сол, давай поговорим… Я понимаю, ты считаешь, что ситуация двусмысленная. Так? И что акции должны по-прежнему принадлежать Алекс?
   Шпигель молча кивнул.
   — Прекрасно! Тогда, чтобы доказать свою преданность мисс Тим, я готов отыграть историю назад. Мне ничего не нужно! Конец игры. Я искренне хотел помочь Алекс и взять все руководство на себя, освободить ее от тяжелой работы. Но теперь умываю руки. Попрошу тебя быть в офисе в… — он взглянул на часы, — к десяти часам.
   Джефри резко повернулся, остановил такси, сел и уехал. Шпигель пристально посмотрел ему вслед…
 
   Корт был залит ярким электрическим светом. Саша в белой теннисной форме — короткая юбочка, тенниска, волосы под фирменной перетяжкой, — зажав в потной ладони ракетку, неуклюже стучала мячом в стенку. Он то улетал за стенку, то отскакивал совершенно в ином направлении. Саша чертыхалась и высыпала себе под ноги кучу новых мячей из упаковки.
   Зазвонил телефон на поясе. Она вынула мобильник из чехольчика.
   — Хэлло!
   — Мы должны срочно отыграть все назад! Ты слышишь меня? — донесся до нее взволнованный голос Джефа.
   Что отыграть? — удивилась Саша. Некоторые английские выражения казались ей терминами из мира тенниса — например «play back».
   — Все! Историю с акциями. Я верну их тебе обратно. Все до одной! Не хочу, чтобы меня считали обманщиком! Это надо сделать немедленно. Твой лимузин уже выехал, будет через десять минут.
   Саша немного растерялась.
   — Да я вроде и не считаю… Что ты так засуетился? Приступ порядочности?
   — Надоело! Твой старик Шпигель меня в чем-то подозревает, другие, вероятно, тоже… Что я, мальчик для битья? Надоело! Пусть будет все так, как было. Пожалуйста, приезжай!
   Саша удивилась еще больше.
   — Но почему? Я вся мокрая. Играю в теннис… Мне нужно сначала принять душ.
   — Плюнь на душ! Давай так, сейчас это не важно! Я уже вызвал Соломона. И не задавай, пожалуйста, лишних вопросов. Я тебе все объясню потом. Стоит вопрос о моей чести, о деловой репутации. Прошу тебя, Алекс. Саша!
   Саша сказала спокойно:
   — Джеф, ты забыл сказать, что любишь меня. Или я что-то не так понимаю?
   Повисло тягостное молчание…
   — Извини, — сказал наконец Вильяме. — Конечно… Давно. Я люблю тебя, Саша.
 
   В офисе компании «Тим Твинс» Саша в теннисной форме и Джеф вновь подписали контракт. Старый адвокат вопросительно посмотрел на Сашу. Он ждал объяснений. Она вновь отвела взгляд.
   — Это все. Благодарю, мистер Шпигель, — сказал Джеф. — Алекс, Голиаф ждет вас внизу.
   Саша, кивнув адвокату, прошла мимо. Старый Соломон Шпигель опять остался стоять с открытым ртом. Через секунду он бросился за Сашей.
   — Алекс, девочка, объясни же мне, дураку… Я ведь приехал ночью исключительно ради тебя!
   Саша не обернулась.
   — Ты сам хотел этого — вот и получил! Джеф угрюмо сидел за своим столом.
   — Теперь до утра. Пронеси, Господи, — прошептал он, также не глядя на адвоката, хотя в самой глубине души он искренне жалел старика.
   Вернувшись домой, Саша, поставив перед собой бутылку виски и непрерывно прихлебывая из горлышка, тупо, в который раз, рассматривала ту фотографию, где они на диване, втроем… Вот Гошка, вот Женя, вот она…
   Как давно это все было… И как недавно…
   Саша пила и пила, пока бутылка почти не опустела. И не отрывала глаз от фотокарточки… Пока не уснула, едва дойдя до кровати.
   Утром Сашу разбудил телефонный звонок. Не открывая глаз, она нащупала трубку:
   — Хэлло!
   Она продолжала лежать и слушать с закрытыми глазами. Но как-то странно начали подрагивать ее ресницы. На лбу стала образовываться глубокая вертикальная складка, плотно сжались губы, их начала бить мелкая дрожь. Внезапно Саша резко открыла глаза.
   — Что?! Что ты сказал?! — крикнула она. И подскочила на кровати, продолжая неотрывно слушать.
   — Но этого не может быть!.. Я не хочу! Не верю…
   — Быстрее, — коротко бросил Джефри в конце разговора. — У нас нет времени…
   Саша отбросила трубку в сторону. Полуголая, она в бешеном темпе заметалась по дому, хватая, бросая и вновь хватая вещи, к которым она уже успела привыкнуть. Вещи, ставшие ее вещами. У нее начиналась истерика.
   Она продолжала набивать вещами сумки, туда же засовывая деньги, кредитные карточки, оба паспорта.
   Потом Саша распахнула дверки кухонного холодильного агрегата и стала торопливо набивать сумку деликатесами. Вместе с деликатесами в сумку полетела упаковка с замороженной клубникой.
 
   На круговой пандус перед домом на огромной скорости въехало обшарпанное такси. За рулем сидел чернокожий водитель, но уже не Голиаф в галстуке и фуражке. — Машина резко тормознула и заехала колесом на газон. Из нее выскочил Джефри.
   Саша наблюдала за ним со второго этажа. Она схватила свои многочисленные сумки и поволокла их вниз по лестнице. Все сразу. Огромные сумки рассыпались и скатились по лестнице прямо под ноги вбегающему в дом Джефри.
   — Бросай все!.. Надо спасаться!.. Ты теперь снова владеешь компанией. И обвинят во всем тебя. И придут тоже за тобой. А дальше суд и тюрьма… Если ты через тридцать секунд не исчезнешь. Самолет ждать не будет. Я уже тебе все недавно объяснял…
   Они посмотрели друг на друга. Устало и молча.
   — Значит, ты знал… — прошептала наконец Саша. — Ты специально все это затеял?
   — Специально — не специально! Какая разница? Другого выхода не было, прости!! Ты можешь скрыться, исчезнуть, а мне деваться некуда.
   С улицы раздался сигнал таксиста. Они машинально бросили взгляд за окно.
   Для Саши и Джефри автомобильный гудок прозвучал, как сигнал тревоги. Джеф сорвался с места, в беспорядке подхватил Сашины вещи, сгреб все, что попалось под руку, и потянул сумки к выходу.
   Саша следовала за ним, словно сомнамбула.
   Вильяме нервничал, пытался ускорить отъезд, оглядывался на нее. Но Саша шла медленно, с отрешенным лицом, почти не видя перед собой дороги. Джеф вернулся бегом, подхватил ее под руку и нервно почти поволок за собой.
   — Я умоляю тебя, умоляю!.. Надо спешить, дорогая, скорей же, скорей…
   — Ты знал… знал… Ты никогда не любил меня… Не хотел… Ты… — отрешенно бормотала Саша.
   — Потом, все потом, скорей! — Он затолкнул ее в машину. — Сейчас главное успеть на самолет!
   Саша сказала себе тихо по-русски:
   — Дура, дура, дура…
   Джеф не пытался вникнуть в смысл незнакомых слов, сейчас было не до того. Он сосредоточенно и нервно посматривал на часы.
   — Давай, парень, газуй, а то в самый трафик попадаем! — бросил он водителю.
   Взревел мотор, машина унеслась. В клубе пыли на дороге осталась лежать огромная, доверху набитая вещами и брошенная второпях сумка. Из нее понемногу сочилась розовая жидкость, образовавшаяся из размороженной клубники, моментально собравшаяся в небольшую густую лужицу цвета невсамделишной крови.
   Такси тормознуло у терминала аэропорта. Из машины вышли Джеф и Саша, придерживая на плече небольшую кожаную сумку. Таксист начал доставать из багажника многочисленные баулы.
   Саша и Вильяме смотрели друг на друга и молчали. В этот момент но радио объявили:
   — Внимание! Заканчивается регистрация на рейс №… по маршруту Нью-Йорк — Амстердам — Москва. Просим всех незарегистрировавшихся пассажиров пройти к стойке регистрации авиакомпании KLM.
   — Я разорен. Уничтожен… Все, что у меня осталось, это вот… — горько сказал Джеф и взглянул на Сашу.
   В его глазах застыла искренняя боль.
   — Кто? Джеф, ну, скажи… — прошептала Саша с оживающей надеждой в голосе.
   А вдруг он произнесет ее имя?! Саша затаила дыхание…
   Джеф отозвался обреченно:
   — Это бензоколонка в Мисисаге. Откуда начинал. Больше — ничего. По-идиотски звучит, да?
   Саша сказала по-русски, с горькой нотой:
   — Бензоколонка… А у меня — семья… Все, что осталось в жизни настоящего, — моя семья… Тоже теперь звучит по-идиотски…
   Оба вновь замолкли. Саша смотрела на бывшего возлюбленного. Тот молчал, бросая нервические взгляды попеременно на Сашу и на часы. Она хотела еще что-то сказать, но передумала… Зачем теперь слова?.. Они лишние…
   Джеф достал из портмоне купюру и, не оглядываясь, протянул ее назад, таксисту. Тот взял деньги.
   — Ваш багаж, мэм.
   Саша тоже не взглянула на таксиста.
   — Оставьте себе. Мне ничего не нужно… Она нащупала на груди монетку через майку, стянула в кулачок вместе с тканью… Сказала сама себе, с горькой иронией по-русски:
   — Не получилось, мамочка… Ничего у нас не вышло… Не сработал твой талисман…
   И, не оглядываясь на Джефри, пошла к зданию аэропорта.

16

   Авиалайнер зарубежной авиакомпании мягко приземлился на взлетно-посадочную полосу Шереметьева-2. Прозвучало объявление:
   — Внимание! Произвел посадку самолет авиакомпании KLM, прибывший рейсом Нью-Йорк-Амстердам-Москва. Встречающих просим пройти в зону прилета аэропорта, в левое крыло здания.
   Саша в больших темных очках, с небольшой кожаной сумкой через плечо вышла из здания аэропорта. Сзади к ней подскочил шустрый курносый лопоухий парень, водитель.
   — Ю вонт такси, мадам?
   Она обернулась. Пару секунд они изучали друг друга и узнали… Все повторяется на этой Земле…
   Курносый парень обрадовался.
   — О! Гутен морген! Опять к нам? Баксы хоть не успела наменять на рубли? — Он сделал ударение на «у», как когда-то делала Алекс. — С тебя дешевле, близняшка, не бойся! Как с постоянного клиента. Ну что, к сеструхе опять? На Чистопрудный?
   Саша молча смотрела сквозь него. В глазах у нее застыла тоска.
 
   На Чистопрудном бульваре в детской сидели Алекс и Гошка. Они хохотали. Перед ними лежал лист бумаги. Гошка крупно рисовал фломастером русские и английские буквы.
   — А это какая буква? — по-детски игриво спросил он.
   — Русская «е-е-е».
   — Не-е-е-т! — радостно объявил Гошка. — Это английская «и-и-и-и»! А эта?
   — Это английская «эй». Гошка закричал еще радостнее:
   — Не-е-е-т! Это русская «а-а-а». Раздался звонок в дверь. Гошка бросился открывать.
   — Это папа!
   На пороге стояла женщина с небольшой кожаной сумкой на плече и в больших темных очках. Очень похожая на его маму… В замешательстве Гошка отступил назад. Из детской комнаты вышла Алекс. Она увидела Сашу. Саша тоже увидела ее. И тотчас перевела взгляд на сына.
   — Гошенька, сынок…
   Она протянула к сыну руки. Но тот не двинулся вперед, а насупившись, исподлобья рассматривал мать.
   Саша вздохнула, приподняла очки и вытерла пальцем под глазом. Ее семья… Вот как она встречает Сашу…
   Она достала из сумки бумагу и обратилась к Алекс:
   — Это тебе. Твой контракт.
   Мальчик удивленно переводил глаза с Саши на Алекс, затем снова уставился на Сашу и уверенно пошел к своей матери. То есть к Алекс.
   — Мама, а я эту тетю знаю! — объявил он. — Она к нам уже приезжала. А потом уехала рано утром, пока ты еще спала… Помнишь?
   Алекс потрепала его по голове и быстро просмотрела текст контракта.
   — Иди, зайка, к себе, поучи буквы. А нам с тетей надо поговорить.
   И она жестом пригласила сестру на кухню.
 
   В небольшом придорожном мотеле, в небольшом и, судя но обстановке, дешевом номере сидел Джефри Вильяме.
   по / У него воспаленные глаза. Так бывает при длительной бессоннице и неумеренном потреблении спиртного круглые сутки.
   Джеф подвинул к себе гостиничный телефонный аппарат и стал набирать номер. Но, набрав три цифры, его рука словно сама притормозила в воздухе.
   — Надо быть осторожней! — сказал себе Вильяме. — Так меня могут засечь…
   Он опустил трубку на место, достал мобильник и набрал номер целиком.
   — Это я. Что?.. Никаких изменений?.. О-о-о-о-о!.. Вот срань!..
   И Джефри без сил опустился на пол…
 
   Саша продолжала говорить. Пыталась отбиваться… Алекс внимательно слушала сестру.
   • — Он. меня сразу взял в оборот! Как только появился… — лгала Саша. — Сначала начал угрожать, потом грубо затащил в постель, а после обещал золотые горы. Все было, как наваждение. Я просто ничего не соображала. И я ему поверила… Это как наркотик — случайно укололась, а потом пошло-поехало.
   Она подняла голову и сняла очки. Алекс увидела ее глаза — глаза уставшей и сломленной женщины.
   Алекс спросила жестко:
   — А с Миловановым — тоже случайность? Всего час с небольшим посидели и, как говорят у вас в новостях, «переговоры прошли в дружеской обстановке и завершились успешно…». Он изложил тебе план воровства и подмены, и ты согласилась, сестричка…