Дрейк Шеннон. Королевское наслаждение

   Отправляясь на охоту, они не взяли с собой никаких ловчих птиц, а лишь луки со стрелами, намереваясь завалить оленя или кабана. День был таким же чудесным, как и накануне, в безоблачном голубом небе ярко сияло солнце. Сопровождение графини состояло из десяти человек: на этом настоял Джайлз, считавший, что за каждым кустом охотников подстерегает опасность.
   Даниэлла скакала по полям, не чувствуя никакой опасности. Ее кобыла Звездочка, которой к этому времени исполнилось уже двадцать лет, осталась такой же резвой и быстрой. Тяжелый боевой конь Симона был не столь проворным, и Даниэлла, которая всегда любила скачки, далеко обошла графа. Вскоре она, а вслед за ней и Симон обогнали всех участников охоты и, скрывшись в лесу, поскакали по узкой тенистой тропе, где над их головами сплетались ветви высоких деревьев.
   — Правда, здесь чудесно? — спросила Даниэлла, когда Симон поравнялся с ней.
   Однако приятель Даниэллы совсем не разделял ее веселья — он злился, что ему пришлось так долго догонять девушку.
   — Нам надо поговорить, — твердо заявил он, не обращая внимания на ее восторг.
   — Да, Симон. Я очень беспокоюсь за вас. Вы мне далеко не безразличны, но…
   — Выслушайте меня, миледи. Иоанн — хороший король и прекрасный человек. Он не идет ни в какое сравнение с этим вероломным ублюдком, который наложил свои загребущие руки на многие французские территории.
   — Это его земли, — ответила Даниэлла, удивляясь в душе, что встала на защиту английского короля.
   — Иоанн сделает все возможное, чтобы изгнать Эдуарда с французской земли. Прошу вас, леди, не вставайте на сторону англичан. Король Иоанн любит вас так же, как его отец любил вашу мать. Он — ваш король. Разорвите все связи со станом нашего врага. — Голос Симона сорвался, и он перешел на шепот: — Запомните, миледи, никто не будет любить вас больше, чем я.
   Даниэлла слушала его пылкие слова, и сердце рвалось из ее груди. Он ведь тоже ей очень нравился! Такой очаровательный, такой искренний! Сколько раз он проявлял благородство, шел на любые уступки! Его слова даже заставили ее затрепетать!
   Даниэлла закрыла глаза. Ей стало страшно, страшно не за себя, а за мужчин, которых могут убить, если война придет к ее порогу.
   — Симон, я хорошо знаю короля Эдуарда. Вы недооцениваете его силу и власть.
   — А вы должны отдавать себе отчет в том, что усиливаете его мощь. Авий принадлежит вам, так же как и люди, живущие в нем. Значит, Авий будет всегда принадлежать тому, кому вы отдадите свое сердце!
   — Симон…
   — Даниэлла, лично мне от вас ничего не надо. Я богатый человек, и у меня достаточно титулов. Но я люблю вас и буду любить всю жизнь.
   — Симон, уверяю вас, вы мне очень дороги, я восхищаюсь вами, мне приятно общаться с вами, вы мой самый лучший друг, но я должна подумать…
   — Определитесь с вашими симпатиями и помните одно… — Голос Симона звучал взволнованно. — Я никогда не причиню вам вреда, но времени у нас нет…
   — Даниэлла!
   Кто-то с тревогой в голосе звал ее. Девушка вздрогнула и осадила лошадь, и в это время на тропе показался Дейлин.
   — Сюда скачут вооруженные до зубов всадники. Вам, миледи, лучше вернуться в Авий, — сказал Дейлин.
   — Всадники? Откуда они взялись? — спросила Даниэлла и, выехав из гущи деревьев, посмотрела на дорогу. По склону холма в их сторону скакал отряд всадников. Казалось, земля дрожит под копытами их боевых коней. На них были простые туники и мантии, надетые поверх доспехов, но без всяких опознавательных знаков. Не видно было никаких гербов, знамен, и нельзя было ничего сказать об их принадлежности к какому-то роду или хотя бы определить их национальность.
   — Графиня, умоляю вас! — закричал Дейлин. — Вы должны укрыться в безопасном месте!
   Даниэлла не знала, что делать. Уехать домой — значило оставить своих почти безоружных и малочисленных спутников сражаться с вооруженным до зубов противником.
   — Уезжайте скорее! — закричал Симон, ударив кобылу по крестцу, отчего она сорвалась с места и пустилась галопом в поле.
   Даниэлла прижалась к шее лошади. Ее кобыла словно ветер неслась по полю. Всадники увидели ее и свернули с дороги. Девушка пригнулась еще ниже, заметив краем глаза, что из-за холма показалась вторая группа всадником, которая стала по пятам преследовать первую. Кто они? Такие же разбойники?
   Однако у девушки не было времени выяснять, что это за люди, и она устремилась вперед. За ее спиной раздались крики, лязг оружия, и Даниэлла поняла, что ее люди вступили в неравный бой. Она оглянулась назад в надежде, что Симон скачет вслед за ней.
   Но Симона поблизости не было.
   Сердце Даниэллы замерло. Натянув поводья, она остановила лошадь, собираясь броситься на его поиски. А что, если он ранен и сейчас истекает кровью? Она уже ускакала достаточно далеко и плохо видела сцену боя. Рыцари и вооруженные всадники сражались друг с другом, возможно, в ста футах от нее.
   Внезапно она заметила, что один из всадников смотрит в ее сторону, и поняла, что находится в опасности. Даниэлла повернула лошадь к лесу, заметив при этом, что трое воинов, прервав бой, поскакали в ее направлении.
   Даниэлла д'Авий не должна попасть в руки разбойников, в то время как ее люди, рискуя жизнью, спасают ее, мысленно сказала себе девушка. Прорываясь сквозь ветви деревьев, графиня выехала на лесную тропу, и лес сомкнулся над ней. В тени деревьев было тихо. Даниэлла остановила Звездочку и прислушалась.
   Кто-то крался к ней слева и справа. Если она замрет на месте, ее могут не заметить в густой листве.
   Но в это время лошадь фыркнула, и этот звук прозвучал в тишине леса словно взрыв. Теперь враги точно знают, где ее искать!
   Придя в отчаяние и отлично понимая, что разбойникам нужна графиня, а не ее лошадь, девушка спрыгнула со Звездочки и помчалась что есть мочи в зеленую глубину леса. Даниэлла бежала без оглядки, пока не стала задыхаться. Теперь ей больше ничего не оставалось, кроме как остановиться.
   Двое всадников скрестили мечи, и Даниэлла поняла, что они не из одной компании. Она слышала их крики и лязг железа. Один явно защищал графиню, давая возможность ей уйти поглубже в лес.
   Даниэлла выбежала на тропу и помчалась по ней, сознавая, что не сможет бежать до бесконечности и что ей надо где-то спрятаться. Вот только где?
   Она бежала и бежала, пока вдруг не оказалась на поляне, посреди которой стоял полуразрушенный дом. Девушка замерла и огляделась вокруг. Всюду царило запустение, Похоже, здесь давно никто не живет. Дверь дома висела на одной петле.
   В лесу послышался шорох, и сердце Даниэллы забилось сильнее. Она прислушалась. Шорох усилился. Она, быстро пересекла поляну и нырнула в дом.
   В доме было темно словно ночью. Даниэлла прижалась к стене, стараясь привыкнуть к темноте. В доме была всего одна комната: слева — очаг, справа — сломанная кровать, заваленная каким-то тряпьем. Девушка осторожно сделала шаг вперед и тут же замерла, почувствовав, как из-под ног врассыпную бросились мыши. Поборов страх, она обогнула, кровать и тут же присела, затаив дыхание.
   В доме был кто-то еще, и этот кто-то вошел бесшумно, проскользнув незамеченным.
   Сколько ему понадобится времени, чтобы обнаружить девушку?
   Она вытащила спрятанный в голенище сапога небольшой охотничий нож и приготовилась к бою, хотя это оружие едва ли могло помочь ей сразить опытного рыцаря. Он ловко мог выбить нож из ее рук.
   Распластавшись на полу, Даниэлла ждала. Внезапно ее взгляд упал на лежавшие у стены садовые инструменты: лопату, топор и косу. Коса не подойдет, здесь слишком мало места, чтобы размахивать ею. Косой хорошо действовать в рукопашном бою на открытой местности, словно мечом. Лопата тоже бесполезна, а вот топор годится.
   Чуть ли не с пеленок Даниэлла училась владеть оружием. Ей приходилось принимать участие в воинской подготовке с сыном короля и его товарищами. Она сумеет постоять за себя, но…
   Монтейн рассказывала ей, какие ужасы творятся там, куда граф Арманьяк и его повстанцы совершают набеги. Они жестоко убивают, мародерствуют, грабят, насилуют, опустошают все, что попадается им на пути. Еще недавно Даниэлла была уверена, что они не посмеют ее тронуть, зная, кто она такая, но сейчас…
   Сейчас ей и в самом деле грозит опасность. Возможно, люди Арманьяка возьмут ее в плен, а возможно, им разрешили делать с ней все, что они сочтут нужным.
   Вероятно, они уже убили Симона, Дейлина и всю ее свиту.
   Девушка слышала свое учащенное дыхание и биение своего сердца. Ей казалось, что их слышал и ее преследователь. Он был рядом, совсем рядом.
   Шаги раздавались уже возле другого конца кровати. Еще немного, и он увидит ее.
   Ей следовало бы серьезнее отнестись к словам Джайлза о возможной опасности, но, если уж так случилось, она не позволит схватить или убить себя. Она будет бороться до конца. Даниэлла дотянулась до топора и сжала его в руках. Она выжидала. Шаги приближались. У нее оставался последний шанс.
   Вскочив на ноги, она закричала во всю силу своих легких и замахнулась топором.
   В темноте она различила фигуру высокого человека. Он быстро и ловко уклонился от падавшего на него топора. Блеснул меч, и топор, выбитый сильным ударом, вылетел из рук Даниэллы. Девушка на мгновение замерла, затем, перепрыгнув через кровать, бросилась к двери и выскочила из дома. Она уже добежала до опушки леса, когда почувствовала, что ее настигают. Чья-то сильная рука схватила ее за плечо.
   Вырвавшись из цепких пальцев нападавшего, она побежала снова, но очень скоро незнакомец снова догнал ее, дотянувшись до развевавшегося платья, потянул назад. Потетеряв равновесие, Даниэлла упала. Уткнувшись носом в густую траву, она вытащила свой маленький нож, быстро перевернулась на спину и приготовилась всадить его в горло нападающему. Мужчина навалился на нее всем телом, и девушка ударила его ножом в горло. Но нож не достиг цели, так как противник вовремя прикрылся латной рукавицей, и его пальцы вцепились ей в запястье.
   Нож выпал. Теперь они лежали на земле, глядя друг на друга.
   На человеке была кольчуга, а поверх нее — туника с геральдической эмблемой: лев, а под ним три леопарда.
   На нем был шлем с забралом, через прорези которого девушка могла видеть его глаза. Эти золотистого цвета глаза она хорошо помнила. Яркие, горящие, они предостерегающе смотрели на нее. Завораживающие, притягивающие и страстные, эти глаза сейчас светились злобой…
   Мужчина сел на корточки и снял с головы шлем. Густые темно-рыжие волосы, взмокшие от долгого ношения шлема, упали ему на лицо. И это лицо она тоже хорошо помнила.
   Загорелое, с резкими чертами, суровое и прекрасное. Сейчас на этом лице были заметны небольшие морщинки вокруг глаз. Его полные губы кривились в презрительной усмешке. Даниэлла смотрела на него, чувствовала его прикосновение, все внутри нее дрожало от негодования. Неужели он не мог окликнуть ее?
   — Мак-Лахлан! — задыхаясь, произнесла она.
   — Да. Это я, леди, — ответил он, и голос его был глубоким и хриплым. — Вы знали, кто я, когда собирались перерезать мне горло?
   Даниэлла задохнулась от возмущения, и ее рука невольно взмыла вверх, чтобы залепить ему пощечину, но реакция рыцаря была мгновенной, и он, перехватив ее руку, крепко сжал ей запястье.
   — Да как вы смеете! — закричала она срывающимся голосом. — Неужели вам трудно было окликнуть меня, назвать мое имя или хотя бы свое?.. — Она замолчала, переводя дыхание. Ее сердце неистово билось, ей не хватало воздуха.
   — Я звал вас по имени, — ответил он с возмущением. Задыхаясь от злости, Даниэлла гневно покачала головой.
   Ничего подобного она не слышала. Одному Богу известно, сколько времени она не видела этого человека. Он давно обвинил ее в скверных поступках и стал ее врагом. И вот сейчас опять он понапрасну обвиняет ее. Но в те времена ей казалось, что она хорошо знает и понимает его, а сейчас перед ней предстал властный незнакомец, человек, который не пощадит ее, если сочтет, что она в чем-то провинилась.
   — Если вы звали меня по имени, то я вас не слышала, — ответила она, презрительно прищурившись. — Вы напугали меня до смерти… Я никак не ожидала увидеть вас здесь, откуда мне было знать, что вы приехали? Нас атаковали повстанцы. Это единственное, что мне известно.
   — Мы ехали вслед за ними, миледи, — ответил он, не сводя с нее глаз. Он еще никогда так пристально не смотрел на нее, и его взгляд проникал ей прямо в душу, обжигая, словно огонь. Адриан разглядывал ее, как разглядывают новое оружие, картину, гобелен, как то, что видят впервые.
   Присмотревшись повнимательнее, Даниэлла внезапно поняла, что, хотя его лицо немного осунулось и стало более суровым, Адриан мало изменился со дня их последней встречи. А вот она изменилась.
   Девушка почувствовала, что ее вновь охватывает волнение, но не могла понять, что тому причиной.
   — Но, кроме вас, в лесу был кто-то еще…
   — Человек, который вынудил вас броситься в лес. Мне пришлось с ним разобраться.
   — А где Дейлин, Симон и другие?
   — Одному человеку сломали руку, несколько воинов получили ранения, но все остались живы. Пятерых разбойников мы прикончили, многие исчезли сразу же после нашего появления.
   Даниэлла с облегчением вздохнула: все ее люди остались живы, и она благодарила за это Господа.
   — В таком случае вы приехали весьма своевременно, милорд.
   — Я приехал, потому что английские владения находятся под угрозой, и вы это прекрасно знаете, миледи.
   Забыв о том, что она лежит под ним, словно отдавшись на милость победителя, девушка с возмущением закричала:
   — И вы считаете, что можете вот так просто приехать сюда и распоряжаться? Долгие годы вы даже не вспоминали об Авийе, и мне пришлось все делать самой. Так знайте же: я с этим прекрасно справлялась.
   — До сегодняшнего дня.
   — Мне это неплохо удавалось.
   — Возможно, но пока вы лежите поверженной, миледи.
   — Тогда дайте мне возможность подняться.
   Мак-Лахлан медлил, и Даниэлла слышала, как он скрипит зубами. Тем не менее он поднялся и предложил ей руку. Сжав зубы, она приняла ее. Встав на ноги, Даниэлла оглядела себя: волосы растрепались, и в них застряла трава и солома. Отороченное мехом красивое платье измято и кое-где порвано. Стараясь сохранять достоинство, она стала отряхиваться.
   — Я все еще в недоумении, милорд. Прошло столько времени, а вы приехали сюда именно сегодня. Не могли же вы знать, что именно сегодня мне понадобится ваша помощь.
   — Нет, миледи, этого я не знал. Видно, так было угодно Богу, — ответил Адриан, продолжая разглядывать Даниэллу.
   Этот взгляд жег ее. В нем было что-то оценивающее. Девушка почувствовала, что краснеет. Ей вдруг стало жарко.
   — В таком случае…
   — Увы, миледи, я приехал сюда, чтобы взять то, что мне принадлежит.
   — И что же это такое? — спросила она, прищурив глаза. Ей казалось, что она совершенно спокойна.
   — Вы, — последовал равнодушный ответ.
   — Я?
   — Ну и, конечно, Авий.
   — Но король ведь знает, что я…
   — Именно король послал меня сюда, — все так же невозмутимо ответил он.
   — Тогда, возможно, другой король заставит вас убраться отсюда, — сказала Даниэлла и сразу пожалела о сказанном. Слова вырвались непроизвольно, и она не успела подумать, к чему может привести ее дерзость. А теперь уже ничего не исправишь, впрочем…
   Нахмурив брови и изогнув губы в кривой усмешке, Мак-Лахлан с интересом наблюдал за ней.
   — Я вовсе не это хотела сказать, — стала оправдываться девушка, глядя ему в глаза.
   — Возможно, — спокойно ответил он, — но вам нужно научиться думать, прежде чем говорить, миледи. Возможно, я допустил большую ошибку, разрешив вам приехать сюда.
   — Я вела себя правильно и не совершила ничего предосудительного, — заверила она.
   — Возможно, я приехал как раз вовремя, — продолжал рассуждать Адриан, не обратив внимания на ее слова.
   — Возможно, — сказала Даниэлла, воспользовавшись тем же словом, — вы тоже постараетесь понять меня. Возможно, вас здесь никто не ждал.
   — Возможно, миледи, сегодня вечером вы измените вашу точку зрения.
   — А что случится сегодня вечером? — осторожно спросила она.
   Ответа не последовало, так как Адриан ее уже не слышал. Обойдя ее стороной, он подошел к верному боевому коню, который ждал своего седока. Даниэлла, спотыкаясь, побежала за ним.
   — Что будет сегодня вечером?! — закричала она.
   — Наша свадьба, — бросил он через плечо.
   Зеленый лес закрутился у нее перед глазами. Девушка еще никогда себя так отвратительно не чувствовала, никогда не была на грани обморока. Хотя только однажды она испытывала нечто подобное, но это было давно, очень давно. Когда…
   Когда Адриан говорил с ней об их обручении.
   Но тогда умерла Джоанна, а вместе с ней умерло и его сердце. Тогда Даниэлла получила свободу на долгие годы, а сейчас…
   Сейчас он вернулся.
   — Что вы сказали? — потребовала она повторить фразу, все еще не веря своим ушам.
   — Даниэлла, мы обручены уже столько лет! Надеюсь, вы этого не забыли. Наш союз отвечает интересам Англии. Я дал вам достаточно времени, чтобы подумать и определиться в своих желаниях. Надеюсь, вы не рассчитывали на то, что наше обручение будет длиться вечно?
   Бледная и потрясенная, она молча смотрела на него. Адриан тихо выругался и заявил:
   — Даниэлла, время пришло. Сегодня вечером мы поженимся.
   — Поженимся! — закричала Даниэлла. — Сегодня вечером! Потому что король этого желает! Ради его удовольствия…
   — И моего тоже, — язвительно ответил Мак-Лахлан, и насмешливая улыбка заиграла у него на губах.
   Девушка невольно вздрогнула: он, кажется, прекрасно себя чувствует и не имеет ничего против их брака. Уперев руки в бока, она стояла перед Адрианом, и взгляд ее метал молнии. Он приехал взять то, что ему принадлежит, а она сама для него ничего не значит. Она просто игрушка в его руках, вещь, которая принадлежит ему.
   А она-то надеялась! Она наслаждалась своей независимостью и мнимой властью. Взять под контроль Авий… и графиню в придачу! Король захотел этого, а его граф и рад стараться!
   Осторожно ступая, Даниэлла шла за Адрианом и его боевым конем в надежде найти в лесу свою Звездочку.
   — Свадьба, — фыркнула она, обгоняя его. — К чертям собачьим!
   Внезапно она почувствовала на своем плече его тяжелую руку. Он словно пушинку поднял ее и, прежде чем она успела возразить, посадил на своего коня.
   Девушка успела заметить, как блеснули его глаза.
   — Да, миледи, — сказал он. — К чертям собачьим или нет, ради удовольствия короля или моего собственного, но сегодня вечером мы поженимся. Клянусь вам.
   — Не угрожайте мне, Адриан, — предупредила его Даниэлла.
   Он покачал головой, и его лицо стало серьезным.
   — Это не угроза, Даниэлла. Это клятва, и уверяю вас, графиня, что я сдержу ее.
   И прежде чем она снова успела возразить, он обвил руками ее стан и крепко прижал к себе.
   По телу Даниэллы разлился огонь желания.

Глава 12

   Адриан приехал в сопровождении двенадцати человек ― шестерых рыцарей со своими оруженосцами, — и все они были хорошо вооружены. Это были закаленные в боях воины, готовые к новым сражениям.
   Некоторые их них были в простых туниках, на одежде других, в том числе и Адриана, были нашиты гербы. На этот раз он прискакал на Иоанне, огромном длинногривом жеребце. Конь, так же как и его седок, был снаряжен но-боевому: его массивные грудь и спину защищала плотная ткань с нашитыми на нее металлическими пластинами, морду прикрывало забрало с прорезями для глаз. На попоне коня также был изображен герб: лев и леопарды, темно-красное на золотом фоне.
   Адриан и Даниэлла направились прямо в Авий, так как и его, и ее свита уже находились там. Толпившаяся на парапетах стража, увидев их, сообщила всем, что графиня и рыцарь Мак-Лахлан возвращаются. Тотчас же раздались крики «ура!». Девушка слегка покраснела, поняв, что люди беспокоились о своей графине, хотя она всегда принимала это как нечто само собой разумеющееся.
   Въехав во двор, Адриан спрыгнул с коня, помог спешиться Даниэлле и подошел поздороваться с Дейлином, который радостно приветствовал своего хозяина. Вслед за Дейлином к Адриану подошел сэр Джайлз. Даниэлла тихо стояла в стороне. Волосы ее развевались на ветру. Она наблюдала, как ее люди, не скрывая радости, встречают Адриана. К нему по очереди приближались доктор Кутэн, леди Жанетт и даже Монтейн, которая также была рада его приезду. Все, кто жил в замке, радовались встрече с Мак-Лахланом и громко выражали свой восторг по поводу того, что он и его люди вовремя пришли на помощь графине и сумели отразить атаку врага. Во дворе стоял невообразимый шум, и казалось, ему не будет конца.
   Даниэлла почувствовала на себе чей-то взгляд и оглянулась. Немного в сторонке рядом со своей лошадью стоял Симон и смотрел на нее с такой тревогой, что у нее защемило на сердце. Она послала ему ободряющую улыбку, которая моментально исчезла с ее лица, когда она заметила, что Адриан следит за ней. Он разговаривал с одним из воинов Даниэллы, который был намного ниже его ростом, и легко мог наблюдать поверх его головы за всем, что происходит во дворе.
   — Дейлин, Джайлз и доктор Кутэн, я хотел бы побеседовать с вами, — сказал Мак-Лахлан, не сводя пристального взгляда с графини. — Давайте пройдем в зал. Миледи, не откажите в любезности позаботиться о моих людях и их лошадях. У нас была трудная дорога, и все устали.
   Адриан передал своего коня одному из грумов и, не оглядываясь, направился в зал дворца. Дейлин, Джайлз и доктор Кутэн последовали за ним. Даниэлла чуть не задохнулась от злости, настолько уверенно вел себя Мак-Лахлан. Можно было подумать, что он у себя дома и все здесь знает.
   Но тут девушка вспомнила, что он бывал здесь и раньше. Адриан хорошо знал Авий. Ведь это он предложил королю Эдуарду сделать подкоп под стены крепости, что позволило англичанам захватить ее и пленить графиню Ленору.
   Даниэлла просто кипела от возмущения, но все же нашла в себе силы улыбнуться и приветливо посмотреть на людей Адриана, которые, сняв шлемы, терпеливо ждали ее распоряжений.
   — Добро пожаловать в Авий, — сказала она улыбаясь, затем повернулась к сэру Рагнару, который давно жил в Авийе, и добавила: — Разместите их в северном крыле, накормите и позаботьтесь об их лошадях. Мне надо проследить, чтобы зал как следует подготовили к вечернему приему, на котором будет множество гостей.
   Даниэлла послала сэру Рагнару сладкую улыбку и поспешила в зал. Как только она вошла в дверь, из тени выступила фигура и девушку тихо окликнули. Это был Симон, и лицо его было бледным и встревоженным.
   — Что происходит? — спросил он ее голосом, срывающимся от волнения. — Как Мак-Лахлан оказался здесь?
   — Я пока сама точно не знаю, — так же тихо ответила Даниэлла, отдавая себе отчет в том, что Мак-Лахлан, находясь в зале, всего в сотне футов от того места, где они стояли, может их услышать. — Он приехал сюда с принцем Эдуардом, потому что они обеспокоены нынешним положением, — добавила она, снижая голос до шепота.
   — Нам надо поговорить, любовь моя, — настаивал Симон.
   — Только не сейчас! — отмахнулась графиня.
   Девушка все еще не могла прийти в себя после встречи с Адрианом. Она хорошо знала Мак-Лахлана и беспокоилась за Симона. Возможно, он все-таки связан с мятежниками, которые постоянно совершали набеги на феодальные владения короля Эдуарда, значит, его жизнь в опасности.
   — Когда же? — не унимался Симон.
   — Позже.
   — Сегодня вечером, — пообещал Симон и исчез так же внезапно, как появился.
   Даниэлла вошла в зал, и ее взгляд сразу упал на Адриана, стоявшего у камина и опиравшегося рукой о каминную доску. Он успел снять тунику и доспехи и был сейчас в простой льняной рубахе, плотно обтягивающих ноги штанах и высоких башмаках из мягкой кожи. Он сразу увидел ее, и по его взгляду девушка поняла, что он слышал, как они с Симоном шептались у двери. Рем, ее главный слуга, принес в зал блюда с хлебом, сыром и мясом. Держа в руке кубок и продолжая смотреть на графиню, Адриан моментально прервал разговор, как будто не хотел, чтобы она узнала, о чем они говорили.
   — Джентльмены, — обратился он к присутствующим, — прошу заняться делами в соответствии с нашей договоренностью…
   Его глаза неотрывно следили за ней.
   — Да, милорд, — ответил Джайлз, вставая из-за стола.
   Вслед за ним поднялся Дейлин, он с интересом посмотрел на Даниэллу. Доктор Кутэн тоже встал и, низко поклонившись сначала Адриану, а затем графине, сказал:
   — Я позабочусь о раненых.
   Все трое ушли. Оставшись наедине с Адрианом, могучая фигура которого, казалось, заполняла собой весь зал, девушка почувствовала себя неловко.
   Его взгляд тревожил ее, проникая в самую душу. Огонь камина отражался в его золотистых глазах, и они ярко блестели. Даниэлле стало не по себе.
   — Прошло много времени, — сказал Адриан.
   — Да, немало, — согласилась Даниэлла.
   — А вы все еще продолжаете вести со мной войну, не так ли?
   Адриан направился к ней, но девушка, быстро обогнув стол, встала так, чтобы их разделила столешница.
   — Мне кажется, что французы и англичане никогда не перестанут воевать, — ответила она.
   — Здесь английская территория.
   — Это спорный вопрос.
   — Никаких споров тут быть не может, — твердо заметил он. — Хотя я вполне согласен с вами, что французы и англичане будут постоянно воевать друг с другом, так же как и вы, миледи, постоянно воюете со мной. Дайте-ка вспомнить: перец в вине, мед в моих башмаках и, наконец, та проделка с седлом. Вы хотели, чтобы я упал и разбился.