Страница:
Лучше было начинать разговор с шутки. Хотя, если ты решил поболтать с людьми на их языке, не обижайся на ответный выпад.
– Ну, сопы обычно пьют цианистый калий, – чеканя слова, произнес бармен.
– Прямо здесь, или где-нибудь у скал, на свежем воздухе? – дружелюбно уточнил Джосс.
Бармен засмеялся. По крайней мере он растянул рот и выдавил сквозь гнилые зубы три невнятных писка – «Хе-хе-хе!»
– Неплохо, офицер, надо будет запомнить это! Хе-хе-хе!
Это прозвучало неискренне и довольно-таки зловеще.
– Как бы то ни было, – сказал Джосс, – мне еще сегодня лететь, так что дай что-нибудь помягче. Эль на имбире или что там еще есть? Мой напарник, когда придет, скорее всего закажет чего-нибудь крепенькое. Виски с содовой, что ли?
– Шотландский, ирландский или бурбон?
– Ирландский. Вон та зеленая бутылка на краю полки.
Бармен снял указанную бутылку, посмотрел на название, покачал головой и поставил на место.
– Сожалею, сэр, – сказал он, – но это водка. Наш ирландский виски здесь.
– Оранжевый?
– Да, сэр. Бушмил. Из Северной Ирландии.
Джосс с сомнением посмотрел на жидкость. Она светилась чем-то ядовито-флюоресцентным, но самым удивительным было то, что от нее шел запах виски.
– Так ты говоришь, из Северной Ирландии? – переспросил Джосс. – Папа этого напитка действительно, был оттуда, а вот сынок явно сменил прописку, – он качнул головой и пожал плечами: – Ладно, порядок. Только не забудь содовой. И побольше.
Бармен принес напитки и удалился в дальний конец бара, подыскивая себе там неотложное занятие. Джосс проводил его взглядом, поднял стакан Ивена и осторожно понюхал его содержимое.
«Никто никогда не платил за это таможенную пошлину, – подумал он. – А для такого бедного поселения слишком много алкогольных напитков на полках. Их цвет, скорее всего, местная шутка. Все тут, от виски до бренди, в результате окажется простым белым спиртом».
Джосс осторожно потягивал свой эль и рассматривал посетителей.
«Тот, кто стрелял в нас утром, будет очень встревожен нашим безразличием».
Наверное, почувствовав, что их с Ивеном не слишком интересуют спокойные люди, посетители бара чуть-чуть расслабились. Джосс чувствовал это. И еще он чувствовал, что кто-то знает про пропавший корабль.
Бармен снова принялся вытирать прилавок. Джосс решил поговорить о погоде. Сейчас стоило завести разговор на любую тему и подождать – а вдруг бармен скажет что-нибудь важное. Разговоры о погоде здесь были более чем уместны. Если бы внезапно разразилась песчаная буря, она превратила бы поиски в настоящую муку.
Метеоспутники давно осуществляли электронное наблюдение за изменениями марсианского климата, но они могли только отражать на дисплее собранную информацию. Управлять стихией пока не научился никто. Джосс опасался, что за пару часов шторм занесет песком все дороги и проходы и изменит топографию района так, что никто, кроме старожилов, не сможет найти дорогу.
– У вас есть люди, которые согласились бы работать проводниками? – спросил, помедлив, Джосс. – Нам понадобится пара человек.
– Есть, – ответил бармен. – Они обычно целыми днями пропадают на рудниках, сюда заходят редко… Если кто-нибудь не вызовет их от Скотта.
Джосс проглотил полученную информацию, немного повернулся и посмотрел на завсегдатаев. Половина из них все еще глазела на Джосса, другая половина давно опустила глаза на дно собственных стаканов. Джосс поймал взгляд лысого толстяка с черными поднимающимися до ушей усами и, приподняв стакан, поприветствовал его. Тот ответил взглядом, который лучше всего было бы назвать вежливым пожеланием скорейшей смерти. Но от стакана с выпивкой не оторвался.
– Для него еще раз то же самое. За мой счет, – сказал Джосс и подождал, пока буфетчик нальет стакан. Ему подали какой-то голубой напиток со льдом. Джосс взял стаканы и подошел к столику толстяка.
– Хорошенькая погодка у нас сегодня! – провозгласил Джосс, подсаживаясь.
– Что ты хочешь сказать этим «у нас», кемо сабе? – спросил толстяк.
Джосс вздрогнул от неожиданности.
– Вы что, смотрели этот ролик?
Лицо человека прояснилось.
– А ты, значит, знаешь, что это слова из ролика? – в его голосе слышалось удивление.
– Я имею полную коллекцию оригиналов… – с достоинством произнес Джосс, – а также все шесть сборников пародий. О'Баннион, – представился он и протянул руку.
– Фислер, – ответил тот. – Лоренц Фислер. – Он взял руку Джосса и смущенно пожал ее.
– И чем же вы, мистер Фислер, занимаетесь кроме того, что смотрите развлекательные видеопрограммы, которые большинство людей в наше время считают по меньшей мере странным увлечением?
Фислер посмеялся немного.
– В основном я работаю на разработках лишаев.
– Это что-то вроде «рудниковой влаги?» – спросил Джосс.
Фислер смеялся громко и долго.
– Да-да, я слышал об этом. Мне показывала это мать, когда я был маленьким. – Он сделал длинный глоток. – Нет. Вы ведь на Марсе раньше никогда не были?
– Да, я здесь в первый раз.
– Так вот, это что-то вроде плауна. Здешний лишай того же вида, что растет на Земле, он только немного более морозоустойчив. Любит скалы. Растет, тесно прижимаясь к поверхности. Единственный способ отделить лишай от скалы – это отбить куски камней и измельчить их.
– При этом довольно трудно не повредить растениям.
– Да, это так, – согласился Фислер. – Процесс обработки довольно сложен. За ультразвуковой обработкой идет механическая компрессия, а потом еще перемешивание. Для этого нужна куча оборудования. Потом следует промывание, снова компрессия, и уже под конец – упаковка. Лишай выпускают большими кирпичами, вроде коробок для обуви. И отправляют на плауновые фермы.
Джосс прищурился.
– Господи, а им-то он зачем?
– Как удобрение. – Увидев, что Джосс удивился еще больше, Фислер засмеялся. – Эх, мистер, а знаете ли вы, сколько стоит доставка удобрений с Земли? Это просто экономически невыгодно. За исключением человеческих отходов да остатков мяса и овощей, это единственное органическое вещество на планете. Здесь его полно. Он богат нитритами. Кроме того, лишай растет на глазах. Однажды мы проходили заново по тем районам, где работали раньше. Там уже все заросло.
– Ну что ж, в этом есть смысл, – подумав, сказал Джосс. – А что вы делаете с остатками породы?
– С отбросами? Продаем пласкритовым компаниям в Велесе. Им это выгодно. Они экономят большие деньги: не нужно никуда выезжать и размельчать породу самим.
– Я смотрю, у вас неплохой источник доходов, – заметил Джосс.
Фислер глянул на него из-под лохматых и толстых, как усы, бровей и прошептал вполголоса:
– Есть источник получше этого.
Джосс постарался скрыть свою заинтересованность.
– Да?
Фислер допил стакан, украдкой взглянул в сторону двери и добавил:
– Кое-кому в нашем городе не нравится ваш приезд сюда. А некоторые – не против.
Джосс почувствовал в его словах напряжение и страх, но решил помолчать и подождать, что последует. Фислер не сказал больше ничего. Зато Джосс заметил много глаз, обращенных к его столику.
Он отхлебнул немного эля и спросил:
– В вашем районе производится много горных разработок?
Фислер покачал головой:
– Не так много, как было несколько лет назад. Когда в первый раз обнаружили металл, все чересчур переволновались. Я, например, почти уверен, что это был просто обман. Не думаю, что ученые отдают себе отчет в болтовне по этому поводу.
Джосс кивнул. Ему не хотелось спорить. Это была история восьмилетней давности. Кто-то, раскапывая приповерхностный лед, обнаружил слой оксидов железа. Вроде ничего особенного. Но проведенный анализ показал, что оксиды являлись вовсе не естественным месторождением железа. Следы углерода в них говорили о том, что эти оксиды-были остатками проржавевшего слоя твердой стали в полдюйма толщиной.
К тому времени не прошло и шестидесяти лет, как люди обосновались на Марсе, а открытие было сделано вдали от всех поселений. Многие говорили, что это отлично продуманная мистификация. Другие спорили. Казалось абсолютно неестественным и невероятным, что кто-то шутки ради притащил сюда и закопал в почву стальной лист размером в полдюйма толщиной, полкилометра шириной и восемь с половиной километров длинной. К тому же вкрапления углерода указывали еще и на то, что полоса лежала и ржавела здесь уже несколько тысячелетий. И действительно, учитывая сухость марсианского климата, это походило на правду.
За этим открытием последовал бум: бешеный наплыв копателей, натиск рекламы, появление всяких таинственных «находок». Накатила волна взаимных недовольств, обвинений, вражды – но копание продолжалось. Джосса изумляло это явление. Марс вызывал у жителей Земли какие-то странные чувства, схожие с легким помешательством. Он заставлял верить в сказки о марсианских каналах, принцессах-чужестранках, высушенных морях, камнях, повторяющих человеческие очертания и в другой бесконечный вздор. Что ж, это было просто одно из проявлений желания найти подобных себе – тех, кто когда-то жил вместе с нами в Солнечной системе. Какое-то время Джосс думал, что теперь, когда люди живут на Марсе, проблема решится сама собой. Но стало еще хуже. Продолжались археологические раскопки по всей поверхности планеты. Но на вопрос – как полоса очутилась там, где ее нашли – вразумительного ответа так и не было, а это не удовлетворяло старателей. Как это часто случается там, где люди копаются в поисках уникальных материалов, раздавались выстрелы, процветали воровство, рэкет, шантаж. Убийство было здесь самым обычным делом. Одно из таких преступлений и привело когда-то на Марс Ивена и Лона. Тогда они провернули дело так энергично, что только несколько негодяев дошли до суда.
Джосс отвлекся от размышлений.
– А вы работаете недалеко от этого района, мистер Фислер? – спросил он.
Фислер покачал головой.
– Я – нет. Я приехал сделать кое-какие закупки. Сегодня погрузка. Мои буровые стоят на юго-запад от здешних мест. Эти породы уже все выбраны. Только через несколько лет сюда можно будет снова приезжать на разработки.
Джосс понимающе кивнул. Если так, вряд ли Фислер заметил что-нибудь необычное в пустыне.
– Ну, а раньше вы здесь работали?
– Пару лет назад.
– И заметили бы, если бы что-то изменилось в округе?
– Вероятно, да. Худшее, что здесь есть – это пыль, она постоянно разносится ветром. Но главное, что она может сделать – это изменить грунт, и то не слишком быстро. Иногда случаются землетрясения. Но кругом абсолютная равнина, так что сверху ничего не упадет. Трещины – да, это бывает. И все, пожалуй.
Джосс кивнул в сторону горного массива Олимпус Монс, настороженно прислушался к звуку поворачивающегося воздушного замка и сказал:
– Не понимаю, как можно называть равниной местность, где находится это.
Фислер широко улыбнулся.
– Через некоторое время вы ко всему привыкнете.
– Привыкнуть и считать равниной гору в двенадцать километров высотой?
Внутренняя дверь с шумом открылась настежь. В бар вошел Ивен.
Он поднял забрало. Джосс взглянул на выражение его лица.
Это было совсем не то выражение, которое он видел часом раньше. Тайком, чтобы никто не заметил, Джосс извлек пистолет из кобуры.
Ивен окинул взглядом помещение и проревел:
– Пусть кто-нибудь немедленно позвонит в Управление Полиции Велеса.
В баре стихло.
– Мне очень жаль, – медленно чеканя слова, сказал Ивен, – но кто-то застрелил вашего шерифа.
На сером неприметном зданьице в дальнем конце почти единственной улицы Томстоуна не было ни знака Солнечной Полиции, ни знака полиции Марса. Сразу над внешним замком красовалась серебряная звезда, а поперек надпись – ШЕРИФ.
Кто-то пытался уничтожить и то, и другое выстрелами из крупнокалиберного ультраскоростного пистолета.
Первым желанием Джосса при виде этого зрелища было желание повернуться к Ивену и спросить: «Ведь это же шутка?» Но то, что лежало перед зданием в пыльной колее, ни к каким шуткам не располагало.
Верхней половины тела просто не было. Не то что бы его не было совсем: куски, серые или мертвенно-белые, с запекшимися сгустками крови, валялись буквально повсюду. Вон там – раздробленная кость, а вон там – клочки легких и мозгов. Вся стена была залита кровью, уже заледеневшей на морозе. Старинная электропила могла бы справиться с такой работой, но не так чисто, если это слово уместно здесь. Другая часть тела, изогнутая и скрюченная, лежала на улице. Мороз и засуха превратили труп в некий разобранный манекен из магазина. Неаккуратные обрывки красно-черной кожи висели в тех местах, где должна была быть «присоединена» остальная часть тела.
– Они подождали, пока он выйдет наружу, застрелили его и скрылись, – сказал Ивен. – Насколько я могу судить, попыток сломать наружную дверь не было.
– То есть, они знали его, а он знал их, и выходил по собственной воле, без принуждения, – подтвердил Джосс.
– Похоже на то. Надо проследить, чтобы никто не трогал пульт связи… хотя шансы найти там отпечатки пальцев почти отсутствуют – в такой холод никто не выйдет наружу с голыми руками. А если и выйдет, так останется без кожи. – Ивен не скрывал своего раздражения. – Скорее всего, они показали какое-нибудь удостоверение.
– Какое удостоверение? Зачем они это сделали? И кто «они», черт побери?
– А вот это, дружок, вопрос номер один. Эта грязная история совершенно меняет дело. Мы – свидетели преступления со всеми вытекающими из этого последствиями.
– Не в этом случае. Да, мы обнаружили тело, но мы не обязаны брать на себя расследование. Это в Томстоуне… – Джосс сделал паузу, увидев, как кто-то из собравшейся толпы протянул переданное откуда-то сзади грязное покрывало. Он взял его и накрыл останки шерифа.
– Наверное, местный представитель власти был избран шерифом под юрисдикцией Управления Полиции Велеса. Наше дело – подождать, пока оттуда не прибудет криминальная бригада, а затем продолжить поиски. У нас полно забот.
Несколько минут Ивен Глиндоуэр очень сердился от мысли о том, что некоторое время придется сидеть сложа руки. Но выучка взяла верх над эмоциями.
– Ты, конечно же, прав. Мы и так слишком наследили. А то, чем предстоит заниматься нам, обычной полиции не под силу. Они не подготовлены и не снаряжены для этого.
Он сказал это достаточно спокойно, но было заметно, что каждое слово доставляет ему почти физическую боль. Джосс чувствовал то же, что и Ивен. Под маской напускного спокойствия в нем полыхал тот же самый огонь ярости. Но приказ есть приказ. К тому же все это должно было пройти через формальную полицейскую процедуру, пренебречь которой было нельзя, тем более голубоглазым ребятам из Солнечного Патруля. Не будь на лице Джосса дыхательной маски, он бы наверняка выплеснул наружу часть своего раздражения. Но маску снять было нельзя, и пришлось удовлетвориться долгим глубоким вздохом.
– Пошли, Ивен. Вернемся на «Ноузи» и доложим об этом.
– А потом прокондиционируем воздух, – откликнулся Ивен, взглянул на покрытый простыней полутруп, и его кисти сжались в кулаки. – Потому что, если я не избавлюсь от запаха крови, который пропитал это проклятое место, я за себя не отвечаю!
Вскоре прибыла экспертная группа из полицейского управления: трое угрюмого вида полицейских в темно-красных ЗСЖ. Они зашли в департамент шерифа и приступили к снятию отпечатков пальцев. Ивен с Джоссом пошли к себе на корабль проводить кондиционирование, а когда вернулись, застали копов из Велеса на том же месте. Ничего не изменилось, за исключением того, что труп исчез с улицы. Кто-то положил его во флиттер, завернув в черный мешок.
Настроение у Джосса было скверное. Поиски, которыми они до сих пор занимались, были безнадежны. Никаких вестей от группы поддержки, которая должна была быть послана из Велеса им на помощь, не было. И в ближайшее время, скорее всего, не будет. Это сообщила им Ти. Она сказала, что только три патрульных крейсера, базирующихся на Марсе, могут участвовать в поисках. Но два из них сейчас ищут частный корабль, а третий находится на дежурстве и сможет помочь им лишь в конце недели.
– Чертовы бюджетные сокращения, – пробормотал Ивен. – Как же мы справимся со всем этим?
– Это все твоя вина, – сказал Джосс. – Ты из тех, которые всегда добиваются невозможного. У тебя репутация человека, который думает о том, что завтра один спасет Галактику.
– Не я, Джосс, дружище. Это ты со своими птичьими мозгами втянул нас сюда.
Джосс повертел глазами и направился к самому старшему по званию полицейскому – небольшому человеку с вытянутым смуглым лицом.
– Офицер Лэтэм, – спросил он, – обнаружили что-нибудь?
Лэтэм устало оглянулся на Джосса.
– Офицер О'Баннион, – ответил он, – эти люди не заинтересованы в том, чтобы мы узнали хоть что-нибудь. Окружной суд Велеса мог бы вызвать их по повесткам, но не думаю, что это принесет пользу. Пройдут месяцы, а может быть, целый год, пока обработают все документы. И они не скажут нам больше, чем уже сказали, – он перегнулся через флиттер. – Все, что мы можем сейчас сделать, – так это отправить беднягу в морг и сообщить в Отдел Завещаний, чтобы они выполнили его последнюю волю, если она была.
Подошел Ивен и взглянул на флиттер, затем на Лэтэма.
– Немного от него осталось, а жаль, – сказал он.
Лэтэм посмотрел на Ивена без тени той нервозности, с которой большинство реагирует на людей в костюмах.
– Если бы этого не произошло, было бы лучше. Это место официально даже не числится поселением. Здесь нет властей, городского совета, местного устава. Ничего, кроме живущих людей. Единственным священным писанием для этих мест является закон планеты. Но соблюсти его местных жителей заставит лишь дьявол. Здесь не соблюдают его просто для того, чтобы не нарушить сложившийся уклад. К тому же большинство приезжает сюда, чтобы избавиться от закона, наставлений, надзора. А если у них и был шериф… – он беззвучно рассмеялся, – так это только потому, что они боялись, что, когда в них будут стрелять, не окажется свидетеля, который смог бы оправдать их ответную стрельбу. Бедный старина Джо… Он заслуживал лучшего, – закончил Лэтэм. – Я никогда не понимал, зачем он остался на этой работе.
Джосс кивнул.
– Ну что ж, – сказал он, – не будем вам мешать. У нас тут свои дела. Если понадобится наша помощь…
– Мы сообщим вам, – ответил Лэтэм.
Пора было возвращаться к кораблю. Надвигалась короткая марсианская ночь. Небо совсем почернело, и на нем не было видно ничего, кроме тонкой фиолетовой полосы на горизонте да облако пыли, поднявшейся в воздух от порыва ветра и совершенно закрывшей заходящее солнце.
– Нам следует заночевать на корабле, – сказал Джосс и с тоской подумал о Хилтоне. – Если вдруг прибудет помощь…
– Да, – ответил Ивен, – а завтра утром, если помощи не будет, мы сами найдем способ сделать нашу работу.
Джосс выкатил глаза:
– Боже мой, вечный долг! – проговорил он. – Невероятное мы делаем вероятным за три минуты… невозможное занимает чуть больше времени.
– Кстати, поиски можно ускорить, если начать их пораньше, – сказал Ивен и быстро пошел вперед.
Джосс улыбнулся и нырнул за ним в темноту.
– Ну, сопы обычно пьют цианистый калий, – чеканя слова, произнес бармен.
– Прямо здесь, или где-нибудь у скал, на свежем воздухе? – дружелюбно уточнил Джосс.
Бармен засмеялся. По крайней мере он растянул рот и выдавил сквозь гнилые зубы три невнятных писка – «Хе-хе-хе!»
– Неплохо, офицер, надо будет запомнить это! Хе-хе-хе!
Это прозвучало неискренне и довольно-таки зловеще.
– Как бы то ни было, – сказал Джосс, – мне еще сегодня лететь, так что дай что-нибудь помягче. Эль на имбире или что там еще есть? Мой напарник, когда придет, скорее всего закажет чего-нибудь крепенькое. Виски с содовой, что ли?
– Шотландский, ирландский или бурбон?
– Ирландский. Вон та зеленая бутылка на краю полки.
Бармен снял указанную бутылку, посмотрел на название, покачал головой и поставил на место.
– Сожалею, сэр, – сказал он, – но это водка. Наш ирландский виски здесь.
– Оранжевый?
– Да, сэр. Бушмил. Из Северной Ирландии.
Джосс с сомнением посмотрел на жидкость. Она светилась чем-то ядовито-флюоресцентным, но самым удивительным было то, что от нее шел запах виски.
– Так ты говоришь, из Северной Ирландии? – переспросил Джосс. – Папа этого напитка действительно, был оттуда, а вот сынок явно сменил прописку, – он качнул головой и пожал плечами: – Ладно, порядок. Только не забудь содовой. И побольше.
Бармен принес напитки и удалился в дальний конец бара, подыскивая себе там неотложное занятие. Джосс проводил его взглядом, поднял стакан Ивена и осторожно понюхал его содержимое.
«Никто никогда не платил за это таможенную пошлину, – подумал он. – А для такого бедного поселения слишком много алкогольных напитков на полках. Их цвет, скорее всего, местная шутка. Все тут, от виски до бренди, в результате окажется простым белым спиртом».
Джосс осторожно потягивал свой эль и рассматривал посетителей.
«Тот, кто стрелял в нас утром, будет очень встревожен нашим безразличием».
Наверное, почувствовав, что их с Ивеном не слишком интересуют спокойные люди, посетители бара чуть-чуть расслабились. Джосс чувствовал это. И еще он чувствовал, что кто-то знает про пропавший корабль.
Бармен снова принялся вытирать прилавок. Джосс решил поговорить о погоде. Сейчас стоило завести разговор на любую тему и подождать – а вдруг бармен скажет что-нибудь важное. Разговоры о погоде здесь были более чем уместны. Если бы внезапно разразилась песчаная буря, она превратила бы поиски в настоящую муку.
Метеоспутники давно осуществляли электронное наблюдение за изменениями марсианского климата, но они могли только отражать на дисплее собранную информацию. Управлять стихией пока не научился никто. Джосс опасался, что за пару часов шторм занесет песком все дороги и проходы и изменит топографию района так, что никто, кроме старожилов, не сможет найти дорогу.
– У вас есть люди, которые согласились бы работать проводниками? – спросил, помедлив, Джосс. – Нам понадобится пара человек.
– Есть, – ответил бармен. – Они обычно целыми днями пропадают на рудниках, сюда заходят редко… Если кто-нибудь не вызовет их от Скотта.
Джосс проглотил полученную информацию, немного повернулся и посмотрел на завсегдатаев. Половина из них все еще глазела на Джосса, другая половина давно опустила глаза на дно собственных стаканов. Джосс поймал взгляд лысого толстяка с черными поднимающимися до ушей усами и, приподняв стакан, поприветствовал его. Тот ответил взглядом, который лучше всего было бы назвать вежливым пожеланием скорейшей смерти. Но от стакана с выпивкой не оторвался.
– Для него еще раз то же самое. За мой счет, – сказал Джосс и подождал, пока буфетчик нальет стакан. Ему подали какой-то голубой напиток со льдом. Джосс взял стаканы и подошел к столику толстяка.
– Хорошенькая погодка у нас сегодня! – провозгласил Джосс, подсаживаясь.
– Что ты хочешь сказать этим «у нас», кемо сабе? – спросил толстяк.
Джосс вздрогнул от неожиданности.
– Вы что, смотрели этот ролик?
Лицо человека прояснилось.
– А ты, значит, знаешь, что это слова из ролика? – в его голосе слышалось удивление.
– Я имею полную коллекцию оригиналов… – с достоинством произнес Джосс, – а также все шесть сборников пародий. О'Баннион, – представился он и протянул руку.
– Фислер, – ответил тот. – Лоренц Фислер. – Он взял руку Джосса и смущенно пожал ее.
– И чем же вы, мистер Фислер, занимаетесь кроме того, что смотрите развлекательные видеопрограммы, которые большинство людей в наше время считают по меньшей мере странным увлечением?
Фислер посмеялся немного.
– В основном я работаю на разработках лишаев.
– Это что-то вроде «рудниковой влаги?» – спросил Джосс.
Фислер смеялся громко и долго.
– Да-да, я слышал об этом. Мне показывала это мать, когда я был маленьким. – Он сделал длинный глоток. – Нет. Вы ведь на Марсе раньше никогда не были?
– Да, я здесь в первый раз.
– Так вот, это что-то вроде плауна. Здешний лишай того же вида, что растет на Земле, он только немного более морозоустойчив. Любит скалы. Растет, тесно прижимаясь к поверхности. Единственный способ отделить лишай от скалы – это отбить куски камней и измельчить их.
– При этом довольно трудно не повредить растениям.
– Да, это так, – согласился Фислер. – Процесс обработки довольно сложен. За ультразвуковой обработкой идет механическая компрессия, а потом еще перемешивание. Для этого нужна куча оборудования. Потом следует промывание, снова компрессия, и уже под конец – упаковка. Лишай выпускают большими кирпичами, вроде коробок для обуви. И отправляют на плауновые фермы.
Джосс прищурился.
– Господи, а им-то он зачем?
– Как удобрение. – Увидев, что Джосс удивился еще больше, Фислер засмеялся. – Эх, мистер, а знаете ли вы, сколько стоит доставка удобрений с Земли? Это просто экономически невыгодно. За исключением человеческих отходов да остатков мяса и овощей, это единственное органическое вещество на планете. Здесь его полно. Он богат нитритами. Кроме того, лишай растет на глазах. Однажды мы проходили заново по тем районам, где работали раньше. Там уже все заросло.
– Ну что ж, в этом есть смысл, – подумав, сказал Джосс. – А что вы делаете с остатками породы?
– С отбросами? Продаем пласкритовым компаниям в Велесе. Им это выгодно. Они экономят большие деньги: не нужно никуда выезжать и размельчать породу самим.
– Я смотрю, у вас неплохой источник доходов, – заметил Джосс.
Фислер глянул на него из-под лохматых и толстых, как усы, бровей и прошептал вполголоса:
– Есть источник получше этого.
Джосс постарался скрыть свою заинтересованность.
– Да?
Фислер допил стакан, украдкой взглянул в сторону двери и добавил:
– Кое-кому в нашем городе не нравится ваш приезд сюда. А некоторые – не против.
Джосс почувствовал в его словах напряжение и страх, но решил помолчать и подождать, что последует. Фислер не сказал больше ничего. Зато Джосс заметил много глаз, обращенных к его столику.
Он отхлебнул немного эля и спросил:
– В вашем районе производится много горных разработок?
Фислер покачал головой:
– Не так много, как было несколько лет назад. Когда в первый раз обнаружили металл, все чересчур переволновались. Я, например, почти уверен, что это был просто обман. Не думаю, что ученые отдают себе отчет в болтовне по этому поводу.
Джосс кивнул. Ему не хотелось спорить. Это была история восьмилетней давности. Кто-то, раскапывая приповерхностный лед, обнаружил слой оксидов железа. Вроде ничего особенного. Но проведенный анализ показал, что оксиды являлись вовсе не естественным месторождением железа. Следы углерода в них говорили о том, что эти оксиды-были остатками проржавевшего слоя твердой стали в полдюйма толщиной.
К тому времени не прошло и шестидесяти лет, как люди обосновались на Марсе, а открытие было сделано вдали от всех поселений. Многие говорили, что это отлично продуманная мистификация. Другие спорили. Казалось абсолютно неестественным и невероятным, что кто-то шутки ради притащил сюда и закопал в почву стальной лист размером в полдюйма толщиной, полкилометра шириной и восемь с половиной километров длинной. К тому же вкрапления углерода указывали еще и на то, что полоса лежала и ржавела здесь уже несколько тысячелетий. И действительно, учитывая сухость марсианского климата, это походило на правду.
За этим открытием последовал бум: бешеный наплыв копателей, натиск рекламы, появление всяких таинственных «находок». Накатила волна взаимных недовольств, обвинений, вражды – но копание продолжалось. Джосса изумляло это явление. Марс вызывал у жителей Земли какие-то странные чувства, схожие с легким помешательством. Он заставлял верить в сказки о марсианских каналах, принцессах-чужестранках, высушенных морях, камнях, повторяющих человеческие очертания и в другой бесконечный вздор. Что ж, это было просто одно из проявлений желания найти подобных себе – тех, кто когда-то жил вместе с нами в Солнечной системе. Какое-то время Джосс думал, что теперь, когда люди живут на Марсе, проблема решится сама собой. Но стало еще хуже. Продолжались археологические раскопки по всей поверхности планеты. Но на вопрос – как полоса очутилась там, где ее нашли – вразумительного ответа так и не было, а это не удовлетворяло старателей. Как это часто случается там, где люди копаются в поисках уникальных материалов, раздавались выстрелы, процветали воровство, рэкет, шантаж. Убийство было здесь самым обычным делом. Одно из таких преступлений и привело когда-то на Марс Ивена и Лона. Тогда они провернули дело так энергично, что только несколько негодяев дошли до суда.
Джосс отвлекся от размышлений.
– А вы работаете недалеко от этого района, мистер Фислер? – спросил он.
Фислер покачал головой.
– Я – нет. Я приехал сделать кое-какие закупки. Сегодня погрузка. Мои буровые стоят на юго-запад от здешних мест. Эти породы уже все выбраны. Только через несколько лет сюда можно будет снова приезжать на разработки.
Джосс понимающе кивнул. Если так, вряд ли Фислер заметил что-нибудь необычное в пустыне.
– Ну, а раньше вы здесь работали?
– Пару лет назад.
– И заметили бы, если бы что-то изменилось в округе?
– Вероятно, да. Худшее, что здесь есть – это пыль, она постоянно разносится ветром. Но главное, что она может сделать – это изменить грунт, и то не слишком быстро. Иногда случаются землетрясения. Но кругом абсолютная равнина, так что сверху ничего не упадет. Трещины – да, это бывает. И все, пожалуй.
Джосс кивнул в сторону горного массива Олимпус Монс, настороженно прислушался к звуку поворачивающегося воздушного замка и сказал:
– Не понимаю, как можно называть равниной местность, где находится это.
Фислер широко улыбнулся.
– Через некоторое время вы ко всему привыкнете.
– Привыкнуть и считать равниной гору в двенадцать километров высотой?
Внутренняя дверь с шумом открылась настежь. В бар вошел Ивен.
Он поднял забрало. Джосс взглянул на выражение его лица.
Это было совсем не то выражение, которое он видел часом раньше. Тайком, чтобы никто не заметил, Джосс извлек пистолет из кобуры.
Ивен окинул взглядом помещение и проревел:
– Пусть кто-нибудь немедленно позвонит в Управление Полиции Велеса.
В баре стихло.
– Мне очень жаль, – медленно чеканя слова, сказал Ивен, – но кто-то застрелил вашего шерифа.
На сером неприметном зданьице в дальнем конце почти единственной улицы Томстоуна не было ни знака Солнечной Полиции, ни знака полиции Марса. Сразу над внешним замком красовалась серебряная звезда, а поперек надпись – ШЕРИФ.
Кто-то пытался уничтожить и то, и другое выстрелами из крупнокалиберного ультраскоростного пистолета.
Первым желанием Джосса при виде этого зрелища было желание повернуться к Ивену и спросить: «Ведь это же шутка?» Но то, что лежало перед зданием в пыльной колее, ни к каким шуткам не располагало.
Верхней половины тела просто не было. Не то что бы его не было совсем: куски, серые или мертвенно-белые, с запекшимися сгустками крови, валялись буквально повсюду. Вон там – раздробленная кость, а вон там – клочки легких и мозгов. Вся стена была залита кровью, уже заледеневшей на морозе. Старинная электропила могла бы справиться с такой работой, но не так чисто, если это слово уместно здесь. Другая часть тела, изогнутая и скрюченная, лежала на улице. Мороз и засуха превратили труп в некий разобранный манекен из магазина. Неаккуратные обрывки красно-черной кожи висели в тех местах, где должна была быть «присоединена» остальная часть тела.
– Они подождали, пока он выйдет наружу, застрелили его и скрылись, – сказал Ивен. – Насколько я могу судить, попыток сломать наружную дверь не было.
– То есть, они знали его, а он знал их, и выходил по собственной воле, без принуждения, – подтвердил Джосс.
– Похоже на то. Надо проследить, чтобы никто не трогал пульт связи… хотя шансы найти там отпечатки пальцев почти отсутствуют – в такой холод никто не выйдет наружу с голыми руками. А если и выйдет, так останется без кожи. – Ивен не скрывал своего раздражения. – Скорее всего, они показали какое-нибудь удостоверение.
– Какое удостоверение? Зачем они это сделали? И кто «они», черт побери?
– А вот это, дружок, вопрос номер один. Эта грязная история совершенно меняет дело. Мы – свидетели преступления со всеми вытекающими из этого последствиями.
– Не в этом случае. Да, мы обнаружили тело, но мы не обязаны брать на себя расследование. Это в Томстоуне… – Джосс сделал паузу, увидев, как кто-то из собравшейся толпы протянул переданное откуда-то сзади грязное покрывало. Он взял его и накрыл останки шерифа.
– Наверное, местный представитель власти был избран шерифом под юрисдикцией Управления Полиции Велеса. Наше дело – подождать, пока оттуда не прибудет криминальная бригада, а затем продолжить поиски. У нас полно забот.
Несколько минут Ивен Глиндоуэр очень сердился от мысли о том, что некоторое время придется сидеть сложа руки. Но выучка взяла верх над эмоциями.
– Ты, конечно же, прав. Мы и так слишком наследили. А то, чем предстоит заниматься нам, обычной полиции не под силу. Они не подготовлены и не снаряжены для этого.
Он сказал это достаточно спокойно, но было заметно, что каждое слово доставляет ему почти физическую боль. Джосс чувствовал то же, что и Ивен. Под маской напускного спокойствия в нем полыхал тот же самый огонь ярости. Но приказ есть приказ. К тому же все это должно было пройти через формальную полицейскую процедуру, пренебречь которой было нельзя, тем более голубоглазым ребятам из Солнечного Патруля. Не будь на лице Джосса дыхательной маски, он бы наверняка выплеснул наружу часть своего раздражения. Но маску снять было нельзя, и пришлось удовлетвориться долгим глубоким вздохом.
– Пошли, Ивен. Вернемся на «Ноузи» и доложим об этом.
– А потом прокондиционируем воздух, – откликнулся Ивен, взглянул на покрытый простыней полутруп, и его кисти сжались в кулаки. – Потому что, если я не избавлюсь от запаха крови, который пропитал это проклятое место, я за себя не отвечаю!
Вскоре прибыла экспертная группа из полицейского управления: трое угрюмого вида полицейских в темно-красных ЗСЖ. Они зашли в департамент шерифа и приступили к снятию отпечатков пальцев. Ивен с Джоссом пошли к себе на корабль проводить кондиционирование, а когда вернулись, застали копов из Велеса на том же месте. Ничего не изменилось, за исключением того, что труп исчез с улицы. Кто-то положил его во флиттер, завернув в черный мешок.
Настроение у Джосса было скверное. Поиски, которыми они до сих пор занимались, были безнадежны. Никаких вестей от группы поддержки, которая должна была быть послана из Велеса им на помощь, не было. И в ближайшее время, скорее всего, не будет. Это сообщила им Ти. Она сказала, что только три патрульных крейсера, базирующихся на Марсе, могут участвовать в поисках. Но два из них сейчас ищут частный корабль, а третий находится на дежурстве и сможет помочь им лишь в конце недели.
– Чертовы бюджетные сокращения, – пробормотал Ивен. – Как же мы справимся со всем этим?
– Это все твоя вина, – сказал Джосс. – Ты из тех, которые всегда добиваются невозможного. У тебя репутация человека, который думает о том, что завтра один спасет Галактику.
– Не я, Джосс, дружище. Это ты со своими птичьими мозгами втянул нас сюда.
Джосс повертел глазами и направился к самому старшему по званию полицейскому – небольшому человеку с вытянутым смуглым лицом.
– Офицер Лэтэм, – спросил он, – обнаружили что-нибудь?
Лэтэм устало оглянулся на Джосса.
– Офицер О'Баннион, – ответил он, – эти люди не заинтересованы в том, чтобы мы узнали хоть что-нибудь. Окружной суд Велеса мог бы вызвать их по повесткам, но не думаю, что это принесет пользу. Пройдут месяцы, а может быть, целый год, пока обработают все документы. И они не скажут нам больше, чем уже сказали, – он перегнулся через флиттер. – Все, что мы можем сейчас сделать, – так это отправить беднягу в морг и сообщить в Отдел Завещаний, чтобы они выполнили его последнюю волю, если она была.
Подошел Ивен и взглянул на флиттер, затем на Лэтэма.
– Немного от него осталось, а жаль, – сказал он.
Лэтэм посмотрел на Ивена без тени той нервозности, с которой большинство реагирует на людей в костюмах.
– Если бы этого не произошло, было бы лучше. Это место официально даже не числится поселением. Здесь нет властей, городского совета, местного устава. Ничего, кроме живущих людей. Единственным священным писанием для этих мест является закон планеты. Но соблюсти его местных жителей заставит лишь дьявол. Здесь не соблюдают его просто для того, чтобы не нарушить сложившийся уклад. К тому же большинство приезжает сюда, чтобы избавиться от закона, наставлений, надзора. А если у них и был шериф… – он беззвучно рассмеялся, – так это только потому, что они боялись, что, когда в них будут стрелять, не окажется свидетеля, который смог бы оправдать их ответную стрельбу. Бедный старина Джо… Он заслуживал лучшего, – закончил Лэтэм. – Я никогда не понимал, зачем он остался на этой работе.
Джосс кивнул.
– Ну что ж, – сказал он, – не будем вам мешать. У нас тут свои дела. Если понадобится наша помощь…
– Мы сообщим вам, – ответил Лэтэм.
Пора было возвращаться к кораблю. Надвигалась короткая марсианская ночь. Небо совсем почернело, и на нем не было видно ничего, кроме тонкой фиолетовой полосы на горизонте да облако пыли, поднявшейся в воздух от порыва ветра и совершенно закрывшей заходящее солнце.
– Нам следует заночевать на корабле, – сказал Джосс и с тоской подумал о Хилтоне. – Если вдруг прибудет помощь…
– Да, – ответил Ивен, – а завтра утром, если помощи не будет, мы сами найдем способ сделать нашу работу.
Джосс выкатил глаза:
– Боже мой, вечный долг! – проговорил он. – Невероятное мы делаем вероятным за три минуты… невозможное занимает чуть больше времени.
– Кстати, поиски можно ускорить, если начать их пораньше, – сказал Ивен и быстро пошел вперед.
Джосс улыбнулся и нырнул за ним в темноту.
3
Ивен проснулся еще более раздраженным, чем вчера. Он давно привык к враждебному отношению к сопам населения малых городков. Но на этот раз угрозы были более серьезными и подготовленными, чем обычно. Ивену это не нравилось. Он чувствовал, что что-то должно произойти.
«Обязательно что-то должно произойти», – подумал он с сожалением.
Он все время попадал в историю во время выполнения миссии Солнечного Патруля. Но так уж получилось. От Томстоуна за версту веяло жульничеством и рэкетом, но это не могло быть причиной чрезмерного раздражения, а тем более страха. Даже то, что случилось с шерифом, не должно было оставлять такого глубокого следа в душе. Ивен знал, что в маленьких городках есть свой уровень приоритетов. Возможно, убитый был чуть тяжелее на руку, чем его предшественник. Кому-то это не понравилось, и он решил возразить. Решил возразить, выбрал способ спора по своему вкусу, пошел и убил шерифа. В конце концов, вчерашнюю пальбу из лазера по нему и Джоссу нельзя было назвать слишком коварной.
Ивен вздохнул, поднялся и пошел готовить чай. Джосс все еще спал. Он поздно лег, провозившись с отчетом для центра. У него это в крови: он обязательно будет сознательным и пунктуальным именно в тот день, в который в него стреляют, а других буквально разрывают на куски лазерным лучом.
– Ну вот, опять, – сам себя прервал Ивен, – опять я привязался к нему! Это просто его образ мышления, его манера поведения. Каждый из нас по-своему реагирует на происшедшее. Я, например, готовлю чай.
Их маленький камбуз был самым тщательным образом убран. Кажется, здесь тоже поработал Джосс. Пока они жили в гостинице, Джосс только посмеивался и отпускал шутки по поводу порядка в комнатах, но когда они перебрались на корабль, он опять стал совершенно невыносим и взялся наводить запредельную чистоту.
«Вероятно, это потому, что „Ноузи“ – его первый корабль, – подумал Ивен и рассмеялся про себя: – У него тоже других пока не было».
Он налил в кружку кипяток, вытащил из коробки два пакетика с чаем, остановился, потом вытащил третий и опустил все в воду.
Сегодня они должны были сделать тщательный облет местности. Вчера слишком много времени ушло на убитого шерифа. Наверное, эту потерю времени Джосс скрупулезно отразил в своем отчете. Ивен решил заглянуть в коммуникатор Джосса чуть-чуть попозже.
Пока заваривался чай, можно было почитать информацию на его собственном коммуникаторе. Он перенес его из каюты в камбуз и проверил часы. На Луне сейчас было раннее-раннее утро. А здесь этим еще не пахло: тот же зверский холод стоял снаружи. Ивен активизировал свой имплантант.
– Ти?
Прошла обычная трехсекундная пауза.
– Чего тебе не спится в такую рань?
– Трудный денек, Ти. Скажи-ка мне лучше вот что: какой доступ на спутники наблюдения мы сможем получить в ближайшее время?
Опять последовала пауза, потом вздох.
– Не намного больший, чем установлено. Кроме того, произошла смена руководства. Теперь разведывательные спутники принадлежат Космическим Силам. Для большей безопасности.
– Потрясающе, – сказал Ивен. – Что ж. Мне нужны любые фотографии фарватера Родонового Коридора. – Он перевернул пульт, принес карты, которые давал ему Джосс, ввел команду, переводящую коммуникатор в режим работы светового пера, и очертил на карте интересующий его район. – Вот этот кусок. Можем ли мы получить снимки? За последние сорок восемь часов с максимально возможным увеличением.
– Я сделаю все, что в моих силах. Ты ведь знаешь, какие они.
– Я думаю, они с нами играют в одну игру, – сказал Ивен.
Это было верно. Но так же верно было и то, что Космические Силы рассматривали Солнечный Патруль как участковую полицию, которую совсем не следует посвящать в секреты, а руководство патрулей, в свою очередь, считало, что Космические Силы напускают на себя слишком много важности, хотя на самом деле они не более, чем вышедшие из употребления войска «для поддержания порядка».
– Так или иначе, скажи им, что наши жизни под угрозой. Посмотри, может быть можно их расшевелить. А если не получится, натрави на них Лукрецию. Уж она-то им покажет.
– Не знаю, возьмется ли она за это дело, – хихикнула Ти, даже не стараясь скрыть свое ликование: Лукреция больше чем кто-либо ненавидела Космические Силы.
– Еще передать что-нибудь?
Ивен хотел упомянуть об убийстве шерифа в Томстоуне, но подумал и отказался от этой мысли. Он хорошо знал Джосса. Эта информация уже давно отражена в отчете за последнюю ночь. Мимолетное сообщение, не более, поскольку зверское злодеяние, которое там произошло, не связано напрямую с их теперешней миссией.
– Это место – просто куча дерьма, – сказал он Ти. – Все нас ненавидят просто потому, что не знают. И никто не имеет ни малейшего желания что-нибудь рассказать или помочь.
– Обычно так и бывает.
– Ты скажи мне вот что. Почему нас всегда посылают в какую-то страшную дыру? Нет бы предложить чем-нибудь заняться в одной из крупных столиц, где можно приятно провести время.
– Я не знаю… хотя погоди, а как же Хилтон?
– Хватит. Не сыпь мне соль на рану. Лучше достань эти снимки со спутников.
– Договорились.
Чай уже приобрел нежный цвет. Ивен налил себе чашку и, забыв о сахаре и молоке, стал просматривать видеокристаллы, находящиеся в оперативной памяти коммуникатора. Среди них был один новый.
Копия отчета, составленного Джоссом о прошедшей ночи? Ивен нажал кнопку, посмотрел на экран, увидел тщательное отвратительно-пунктуальное изложение событий прошедшего дня.
Он немного задержался на описании разговоров в баре и их оценке Джоссом:
«Обязательно что-то должно произойти», – подумал он с сожалением.
Он все время попадал в историю во время выполнения миссии Солнечного Патруля. Но так уж получилось. От Томстоуна за версту веяло жульничеством и рэкетом, но это не могло быть причиной чрезмерного раздражения, а тем более страха. Даже то, что случилось с шерифом, не должно было оставлять такого глубокого следа в душе. Ивен знал, что в маленьких городках есть свой уровень приоритетов. Возможно, убитый был чуть тяжелее на руку, чем его предшественник. Кому-то это не понравилось, и он решил возразить. Решил возразить, выбрал способ спора по своему вкусу, пошел и убил шерифа. В конце концов, вчерашнюю пальбу из лазера по нему и Джоссу нельзя было назвать слишком коварной.
Ивен вздохнул, поднялся и пошел готовить чай. Джосс все еще спал. Он поздно лег, провозившись с отчетом для центра. У него это в крови: он обязательно будет сознательным и пунктуальным именно в тот день, в который в него стреляют, а других буквально разрывают на куски лазерным лучом.
– Ну вот, опять, – сам себя прервал Ивен, – опять я привязался к нему! Это просто его образ мышления, его манера поведения. Каждый из нас по-своему реагирует на происшедшее. Я, например, готовлю чай.
Их маленький камбуз был самым тщательным образом убран. Кажется, здесь тоже поработал Джосс. Пока они жили в гостинице, Джосс только посмеивался и отпускал шутки по поводу порядка в комнатах, но когда они перебрались на корабль, он опять стал совершенно невыносим и взялся наводить запредельную чистоту.
«Вероятно, это потому, что „Ноузи“ – его первый корабль, – подумал Ивен и рассмеялся про себя: – У него тоже других пока не было».
Он налил в кружку кипяток, вытащил из коробки два пакетика с чаем, остановился, потом вытащил третий и опустил все в воду.
Сегодня они должны были сделать тщательный облет местности. Вчера слишком много времени ушло на убитого шерифа. Наверное, эту потерю времени Джосс скрупулезно отразил в своем отчете. Ивен решил заглянуть в коммуникатор Джосса чуть-чуть попозже.
Пока заваривался чай, можно было почитать информацию на его собственном коммуникаторе. Он перенес его из каюты в камбуз и проверил часы. На Луне сейчас было раннее-раннее утро. А здесь этим еще не пахло: тот же зверский холод стоял снаружи. Ивен активизировал свой имплантант.
– Ти?
Прошла обычная трехсекундная пауза.
– Чего тебе не спится в такую рань?
– Трудный денек, Ти. Скажи-ка мне лучше вот что: какой доступ на спутники наблюдения мы сможем получить в ближайшее время?
Опять последовала пауза, потом вздох.
– Не намного больший, чем установлено. Кроме того, произошла смена руководства. Теперь разведывательные спутники принадлежат Космическим Силам. Для большей безопасности.
– Потрясающе, – сказал Ивен. – Что ж. Мне нужны любые фотографии фарватера Родонового Коридора. – Он перевернул пульт, принес карты, которые давал ему Джосс, ввел команду, переводящую коммуникатор в режим работы светового пера, и очертил на карте интересующий его район. – Вот этот кусок. Можем ли мы получить снимки? За последние сорок восемь часов с максимально возможным увеличением.
– Я сделаю все, что в моих силах. Ты ведь знаешь, какие они.
– Я думаю, они с нами играют в одну игру, – сказал Ивен.
Это было верно. Но так же верно было и то, что Космические Силы рассматривали Солнечный Патруль как участковую полицию, которую совсем не следует посвящать в секреты, а руководство патрулей, в свою очередь, считало, что Космические Силы напускают на себя слишком много важности, хотя на самом деле они не более, чем вышедшие из употребления войска «для поддержания порядка».
– Так или иначе, скажи им, что наши жизни под угрозой. Посмотри, может быть можно их расшевелить. А если не получится, натрави на них Лукрецию. Уж она-то им покажет.
– Не знаю, возьмется ли она за это дело, – хихикнула Ти, даже не стараясь скрыть свое ликование: Лукреция больше чем кто-либо ненавидела Космические Силы.
– Еще передать что-нибудь?
Ивен хотел упомянуть об убийстве шерифа в Томстоуне, но подумал и отказался от этой мысли. Он хорошо знал Джосса. Эта информация уже давно отражена в отчете за последнюю ночь. Мимолетное сообщение, не более, поскольку зверское злодеяние, которое там произошло, не связано напрямую с их теперешней миссией.
– Это место – просто куча дерьма, – сказал он Ти. – Все нас ненавидят просто потому, что не знают. И никто не имеет ни малейшего желания что-нибудь рассказать или помочь.
– Обычно так и бывает.
– Ты скажи мне вот что. Почему нас всегда посылают в какую-то страшную дыру? Нет бы предложить чем-нибудь заняться в одной из крупных столиц, где можно приятно провести время.
– Я не знаю… хотя погоди, а как же Хилтон?
– Хватит. Не сыпь мне соль на рану. Лучше достань эти снимки со спутников.
– Договорились.
Чай уже приобрел нежный цвет. Ивен налил себе чашку и, забыв о сахаре и молоке, стал просматривать видеокристаллы, находящиеся в оперативной памяти коммуникатора. Среди них был один новый.
Копия отчета, составленного Джоссом о прошедшей ночи? Ивен нажал кнопку, посмотрел на экран, увидел тщательное отвратительно-пунктуальное изложение событий прошедшего дня.
Он немного задержался на описании разговоров в баре и их оценке Джоссом:
БРОСАЮТСЯ В ГЛАЗА МНОГОЧИСЛЕННЫЕ ЧАСТНЫЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛИ, ПОДАВЛЯЮЩЕЕ БОЛЬШИНСТВО КОТОРЫХ ЗАНИМАЕТСЯ НЕЛЕГАЛЬНЫМ ИЛИ ПОЧТИ НЕЛЕГАЛЬНЫМ БИЗНЕСОМ.
ОДНАКО ИМЕЮТСЯ НАМЕКИ НА ЧЬЕ-ТО БОЛЕЕ МОЩНОЕ ВЛИЯНИЕ В ОКРУГЕ, КОНТРОЛИРУЮЩЕЕ, ЛИБО ПЫТАЮЩЕЕСЯ КОНТРОЛИРОВАТЬ МЕСТНЫЕ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ СФЕРЫ. ТРУДНО СКАЗАТЬ, НАСКОЛЬКО ВСЕ ЭТО ОПРАВДЫВАЕТ НАШЕ ПРЕБЫВАНИЕ ЗДЕСЬ. ЛЮДЕЙ, ДО СИХ ПОР ВСТРЕЧЕННЫХ НАМИ, ОТЛИЧАЕТ НЕСВОЙСТВЕННАЯ ПОВЫШЕННАЯ НЕРВОЗНОСТЬ, НО ЭТО, ВЕРОЯТНО, СВЯЗАНО С НЕДАВНЕЙ НАСИЛЬСТВЕННОЙ СМЕРТЬЮ МЕСТНОГО ОФИЦЕРА ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫХ ОРГАНОВ.