Джексон Джина. Пусть не кончается любовь

   Майкл кивнул. А потом улыбнулся детской счастливой улыбкой. Тут появилась Джесси с Леди на руках.
   – Попробуй, Майкл, – ободрила его Кэтлин. – Не нужно, чтобы это было обязательно громко. Просто произнеси ее имя.
   Майкл посмотрел на собачку и впервые за десять месяцев заговорил:
   – Леди, хочешь поехать со мной?
   Леди соскочила с рук Джесси и бросилась к Майклу. Малыш присел на корточки, и Леди вскарабкалась прямо ему на колени.
   – Ты можешь спать в моей постели, Леди! – Майкл обернулся к родителям. – Папа, она ведь может поехать с нами? Правда?
   Питер Уильяме молча кивнул, и Кэтлин увидела, что он еле сдерживает слезы.
   – Конечно, может, сын. Когда мы приедем домой, я научу тебя водить Леди на прогулку. Мы будем делать это вместе каждый день.
   Майкл повернулся к матери:
   – Мамочка, можно я буду делиться с Леди своей едой?
   – Конечно. Я уверена, что она будет рада съесть частичку твоего обеда. – Голос Ванессы дрогнул. – Но мы купим Леди и ее собственной, собачьей еды. Ты будешь наполнять ее мисочку каждое утро, перед тем как уйти в школу. У Леди должно быть достаточно еды и питья.
   – Конечно, мама. Я буду хорошо о ней заботиться. Она не умрет, если я буду за ней присматривать. И я никогда… никогда не позволю ей ездить на велосипеде… Никогда в жизни!
   Кэтлин обменялась взглядом с родителями Майкла. Они предполагали, что Майкл считает себя виновным в смерти брата, и эти его слова подтвердили их догадку.
   – В том, что случилось с Дэви, ты, Майкл, не виноват. – Кэтлин присела на корточки рядом с ним. – Это был несчастный случай. Ты не мог помешать Дэви поехать на велосипеде. И ты не мог остановить машину, которая его сбила.
   – Наверное, не мог.
   Кэтлин обняла Майкла за худенькие плечики и крепко прижала к себе.
   – Так что ты ничего не мог с этим поделать. Я знаю, ты горюешь о Дэви, и твои папа и мама тоже грустят. Но у них есть ты, и они тебя очень любят. А теперь у вас будет еще и Леди. Я думаю, что вы все снова будете счастливы.
   – Может быть. – Майкл гладил шелковистую шерстку Леди и улыбался. – Мы постараемся. Мы ведь можем постараться? Да, Кэтлин?
   – Ты абсолютно прав, – поддержала его Кэтлин. – А Леди вам поможет. Почему бы тебе не обратиться к Джесси? Думаю, у нее найдется ошейник и поводок для Леди.
   – О! – Майкл встал на ноги, не выпуская из рук Леди. – Пойдем, Джесси. Давай пойдем поскорее!
   Когда Майкл и Джесси ушли, Ванесса порывисто обняла Кэтлин.
   – Это просто чудо! Не знаю, Кэтлин, как вас благодарить!
   – Я ничего не сделала. Это все Леди. Майклу был нужен друг, которого он мог бы любить и о ком мог бы заботиться.
   Питер покачал головой:
   – Нет. Вы сказали ему абсолютно точные слова. Мы пытались, но у нас не получилось.
   – Вы замечательно держитесь с детьми, Кэтлин, – улыбнулась ей Ванесса. – Вам стоит подумать о том, чтобы обзавестись своими. Вы будете прекрасной матерью.
   Кэтлин удивленно посмотрела на нее. Никто никогда ей этого не говорил раньше. Когда они со Спенсером поженились, она хотела ребенка, но не была уверена, что справится с его воспитанием.
   – Вы действительно так считаете?
   – Безусловно, – решительно подтвердил Питер. – У вас настоящий материнский талант. Майкл сразу понял, что вы действительно любите его. С самого начала.
   – Вы прирожденная мать, – поддержала мужа Ванесса. – Только помиритесь с этим своим симпатичным парнем и выходите за него замуж. А потом заводите кучу детишек. Он тоже будет хорошим отцом. Я наблюдала, как он учил Майкла ездить верхом. Идеальный будет отец.
 
   Дэйн стоял по другую сторону автобуса и слышал весь разговор. Теперь он отошел и направился в сторону кораля. Он услышал все и сейчас жалел об этом. Да, у Кэтлин есть все качества, чтобы стать замечательной матерью. И прекрасной женой… Если бы не один маленький недостаток. Возможно, ему нужно было быть настойчивее, когда он пытался заставить ее выслушать объяснения насчет Джулии?
   – Эй, Дэйн, – бросился к нему Джибби, сжимавший в руках блокнот, – я получил список новых гостей.
   – Спасибо. – Дэйн взял список и проглядел его. Обычно он получал удовольствие от приезда новых людей, которые могут стать друзьями. Но сейчас ему было все равно. Приятное волнение, которое он всегда испытывал, предвкушая новые встречи, куда-то испарилось.
   – Послушай, Дэйн… – нервно произнес Джибби. – Мне, правда, не хочется поднимать больную тему…
   – О чем это ты? – прервал его Дэйн.
   – Ты должен что-то решить насчет нее. Мы с ребятами больше не можем терпеть такой напряженной обстановки.
   – Что ты хочешь сказать? – Дэйн смерил его ледяным взглядом. Он знал, что Джибби говорит о Кэтлин, но не собирался обсуждать эту тему ни с кем.
   – Знаю. Это твое дело. Ты повторяешь мне это уже десять дней. Но история с Кэтлин тебя всерьез достала. Ты огрызаешься на нас, грубишь, когда мы пытаемся с тобой поговорить. И вообще ты ведешь себя, как медведь, которого разбудили среди зимы… Это уже касается нас.
   – Хорошо. – Дэйн сверлил его бешеным взглядом. Он понимал, что Джибби прав, но выхода не видел. – Что, по-твоему, я должен делать?
   Джибби пожал плечами.
   – Не знаю. Тебе надо принять какое-то решение. Так продолжаться не может. Если ты не выяснишь отношений с Кэтлин достаточно скоро, все ребята уволятся… Я в том числе.
 
   Кэтлин схватила свои синие джинсы. У нее было несколько часов до приезда новых гостей, но еще многое надо было успеть подготовить. Ей следовало проверить комнаты и убедиться, что они чисто прибраны, просмотреть списки заказов и установить, все ли заказанное прибыло. Ей нужно также отыскать Джибби и перепроверить, все ли у него готово для вечернего барбекю.
   Хотя Джибби всегда готовил для первого дня новой партии гостей одно и то же, ей его стряпня не надоедала. Его жаренная на углях говядина была восхитительна, и Кэтлин обожала вкус подаваемых им бобов. А еще он пек лепешки, домашние пироги и подавал на десерт мороженое! С утра она вдыхала аромат яблочных пирогов и едва могла дождаться вечера. Может быть, если она зайдет на кухню, ей удастся выпросить кусочек прямо сейчас?
   Кэтлин натянула джинсы и нахмурилась. Ида и Мэрилин слишком постарались над ними. Они чересчур сели и не сходились на талии на целых два дюйма. Как она ни тянула, ей не удавалось их застегнуть. Придется надеть джинсы тети Беллы.
   Передернув плечами, Кэтлин вытащила из шкафа пару джинсов тети Беллы. Натянув их, она застегнула пояс и снова нахмурилась: они тоже были ей тесноваты. Неужели Ида и Мэрилин продолжали шпарить их кипятком во время стирки? Она померила другую пару, потом третью… Все оказались слишком тесными для того, чтобы чувствовать себя в них комфортно.
   Она располнела! Кэтлин вздохнула, вспомнив, с каким аппетитом она проглотила за завтраком три рожка с корицей, яичницу с беконом и огромную кружку апельсинового сока. Если она не перестанет наедаться, как поросенок, то скоро станет на него похожа.
   В животе у нее заурчало от голода, и Кэтлин попыталась вспомнить, когда и что она ела в последний раз. За ленчем она съела два здоровенных сандвича с яичным салатом. А прошлой ночью, на вечеринке, она попросила добавки и к тому же съела шоколадное мороженое и два куска знаменитого кекса Джибби. Почему она все время хочет есть? У нее никогда не было проблем с весом, но сейчас она ела за…
   Едва эта мысль мелькнула в ее голове, как Кэтлин, побледнев, бросилась к своему календарику, сверять даты. Нет! Это же невозможно! Два долгих года они со Спенсером старались изо всех сил, но у них ничего не получалось. Не может же она оказаться сейчас беременной! Это просто какой-то случайный гормональный сдвиг… И беспокоиться не о чем. Она же бесплодна! Наверняка. Спенсер ведь точно не стерилен. На прошлой неделе Кэтлин разговаривала по телефону с Битей, и та рассказала, что Ардис ходит огромная, как корова.
   Сделав глубокий вдох, Кэтлин приказала себе успокоиться. То, что уже два раза у нее не было месячных, еще ничего не значит. Наверное, у нее произошел сбой в организме. Эмоциональный стресс может воздействовать таким образом на женский организм. Ока перенервничала из-за Дэйна, и это так на ней сказалось. Сама мысль о другом объяснении происходящего – сплошной абсурд.
   Но ведь ее тошнило по утрам! Застонав, Кэтлин опустилась на край водяной постели, которую с такой радостью делила с Дэйном. Тошнота началась примерно месяц назад. Она тогда решила, что это симптом легкого гриппа. Что, если грипп здесь ни при чем? Что, если это был первый признак беременности? Что, если она уже носит в себе ребенка Дэйна?
   Нет, этого не может быть. Должно быть какое-то другое объяснение. Чтобы убедиться окончательно, она до приезда новых гостей быстренько съездит в Ларами и купит тест для определения беременности. Он наверняка даст отрицательный ответ. В этом Кэтлин не сомневалась, но все равно его следует сделать. Нельзя же взвинчивать себя из-за какой-то игры воображения.
 
   Дэйн тряхнул головой и направился в главное здание ранчо. Джибби прав. Ему необходимо поговорить с Кэтлин. На этот раз он не примет ее отказа. Он пройдет прямо в ее комнату и заставит выслушать его объяснения. Если она все-таки не поверит ему, отлично. Тогда он будет знать наверняка, что Кэтлин ему не подходит. Дэйн не умел переносить отказы. Никогда. Но если она отвергнет его после того, как он выложит ей все, что у него в сердце и на душе, он постарается ее забыть. Полностью выбросить из головы.
   Она была так добра к Майклу. Дэйн вздохнул, вспоминая, как Кэтлин разговаривала с ребенком, объясняла, что он не виноват, что плохие вещи случаются, но люди должны оставить их в прошлом и постараться стать счастливыми. Именно это твердили коллеги и друзья ему самому, когда умерла Бет. Дэйн все еще помнил их банальные утешения: «Ее страдания окончились. Ты должен оставить это в прошлом. Это не твоя вина. Ты ничего не мог поделать». Вместо того чтобы успокоить, их слова доводили Дэйна до белого каления. Да, страдания Бет закончились, но это не отменяло того факта, что она прошла через невыносимые муки. Дэйн видел боль, таившуюся в глубине ее глаз, и настоял, чтобы ей увеличили дозу морфия. Врачи не хотели, приводя те же доводы, что и старый доктор Хенли: она может умереть от передозировки, она может стать наркоманкой. Его ответ был таким же, как и в случае с Беллой. Какое это теперь имеет значение? Бет умирает. Нет способа излечить ее или хотя бы замедлить неизбежное. И хотя больница поначалу протестовала, в конце концов Дэйн добился своего. Для этого ему пришлось дать расписку, что он всю ответственность за это решение берет на себя.
   Еще один набор расхожих фраз раздражал Дэйна до бесконечности. Как он мог, по их совету, оставить в прошлом смерть Бет? Она была его женой, и он любил ее. Смерть не могла этого отменить. Тем более что он был виноват: он считался лучшим диагностом Нью-Йорка, но был слишком занят, чтобы распознать симптомы болезни Бет. Конечно, было что-то еще, что он мог бы сделать!.. Если бы он обнаружил рак на ранней стадии, у Бет мог бы оказаться шанс на спасение.
   Несколько слов, сказанных недавно Джулией в больничной палате, вспомнились ему и заставили прервать привычную цепь размышлений. Она сказала, что весь день испытывала пульсирующую боль в боку, но не хотела о ней говорить. А потом она прибавила: «Нас с Бет приучили считать болезнь проявлением слабости. Детьми мы ходили с высокой температурой и слова не говорили об этом. Для нас это было признаком отваги. Мы всегда терпели, пока не заболевали так сильно, что кто-нибудь невольно обращал на это внимание».
   Дэйн вспомнил все отговорки Бет насчет потери веса. Она не жаловалась и ничто не могло его насторожить и предупредить, что с ней что-то происходит. Он упомянул об этом в разговоре с Джулией, и та лишь вздохнула. А потом сказала: «Бет была в этом еще хуже меня. Ты никак не мог догадаться, что она больна, пока она скрывала от тебя симптомы болезни. Она даже мне ничего не рассказывала. Мне, своему близнецу. Это было так эгоистично с ее стороны, и я иногда ненавижу ее за то, что она с нами так поступила». Сидя у постели Джулии, Дэйн почувствовал, что огромная тяжесть спадает с его плеч. Бет не хотела, чтобы он узнал о ее болезни, и хранила свою тайну, пока не стало слишком поздно. Это было ее решение, и с этим он ничего не мог поделать. Даже если б он проводил с ней больше времени, он бы не догадался, что она больна. Джулия тоже ничего не подозревала, а она знала Бет лучше, чем кто бы то ни было.
   Дэйн думал, что принял верное решение, когда продал свою практику и начал совершенно иную жизнь. Он говорил себе, что хороший врач не дал бы своей жене умереть, и смерть Бет доказала, что он не имеет права лечить людей. Теперь Дэйн не был в этом так уверен. Никакой врач, даже самый блестящий диагност, не станет назначать анализы больному, который не называет никаких тревожных симптомов. Это было бы все равно что выдернуть на улице из толпы человека и начать его обследовать без причины и без его на то согласия.
   Дэйн почувствовал, что именно тогда ночью в больнице он примирился с мыслью о смерти Бет. Именно тогда, держа за руку спящую Джулию, он принял решение о своем будущем. Когда же Кэтлин его отвергла, он забросил мысли об этом, но теперь он был снова полон решимости. Его долг перед самим собой и перед Кэтлин требует все прояснить и решить, остался ли у них какой-то шанс на совместную жизнь. Ее «эксплорера» не было на месте. Дэйн тупо смотрел на стоянку, где он должен был находиться. Казалось, все против него: едва он принимал решение, как на пути возникали неожиданные препятствия. Теперь вот Кэтлин куда-то подевалась. И он не мог с ней встретиться. Но ничто его не остановит. Она вернется, и тогда он войдет в ее комнату и заставит себя выслушать.
   – Дэйн! – раздался крик Джейка, выруливавшего на джипе. – Давай ко мне. У нас проблема.
   Дэйн поспешил к нему. Вид у Джейка был очень встревоженный.
   – В чем дело?
   – Томми Пурди и Клэй Лэтроп отправились прошлым вечером в горы на Элбоу-Ридж. Они должны были там переночевать и утром вернуться. Но их до сих пор нет. Позвонил шериф Блейн и попросил нас посмотреть, что с ними.
   Дэйн торопливо уселся на пассажирское место.
   – Ружья взял?
   – Сзади, на стойке. Запасные патроны на сиденье. – Джейк вывел машину на тропу и направил ее в сторону гор.
   – Веревки и люльку?
   – Все взял перед тем, как тебя разыскивать, – ответил Джейк. – И захватил медицинский саквояж. Как думаешь, неужели они решились влезть на пик Дьявола?
   – Угу. – Дэйн был уверен в этом так, словно ребята оставили записку и карту. Томми и Клэй все лето тренировались на менее высоких вершинах. Эти мальчишки любили приключения, и логично было предположить, что они решили применить знания, полученные на тренировках, на практике накануне школьных занятий, начинавшихся завтра. – Как я понимаю, они застряли па скальном карнизе, как раз под пиком Дьявола.
   Джейк озабоченно поднял брови.
   – Думаешь, они свалились?
   – Сомневаюсь. Они оба в начале лета тренировались в школе скалолазов, и они не дураки. Думаю, они застряли. Всего-навсего. Сейчас они там голодные, замерзшие и напуганные. Представляю, как они будут рады увидеть нас.

Глава 27

   Кэтлин тупо уставилась на индикатор. Он ясно указывал на плюс, а не на минус. Сомнений больше не оставалось: у нее будет ребенок от Дэйна.
   Что ей делать? Куда уехать? Нужно ли сказать об этом Дэйну? От множества вопросов у нее закружилась голова, и Кэтлин бессильно опустилась на край постели. Больше нельзя было обманывать себя, надеяться, что все пройдет само собой… Не пройдет. Она носит ребенка Дэйна и должна решить, как ей поступить.
   Кэтлин отрешенно устремила взгляд в окно, за которым видны были горные вершины и заходящее за них солнце. Вся горная гряда и холмистая местность перед ней были залиты красноватым золотом заката. Ранчо «Дабл-Би» – Прекрасное место, чтобы растить ребенка. Ее дитя сможет здесь бегать и играть, дружить с ковбоями и веселыми местными собаками, посещать чудесную школу в Литтл-Форке… Но она не может здесь больше оставаться… ни минуты. Кто-нибудь наверняка скоро догадается, что она беременна. И все поймут, что отец ребенка – Дэйн.
   Может быть, ей следует заявить, что она приехала сюда уже беременной, но не сразу это поняла? Кэтлин ощутила пробуждение надежды. Ей так хотелось жить здесь и дальше, растить своего ребенка на «Дабл-Би». Все ей поверят… Кроме Дэйна. Он будет знать правду.
   Интересно, что он сделает, когда узнает? Слезы ручьем полились из ее глаз. Он женится на ней. В этом Кэтлин не сомневалась. Она видела, какой нежностью озарялось его лицо при виде детей, приехавших сюда с родителями. Дэйн любит детей и женится на ней, чтобы дать их ребенку отца.
   На какое-то мгновение Кэтлин расслабилась и предалась роскоши размышлений о замужестве с Дэйном. Они будут вместе всю ее беременность. Дэйн будет ее оберегать, заботиться, чтобы она вовремя и правильно ела и выполняла все предписания врача. Когда начнутся схватки, он будет держать ее за руку. Он повезет ее в больницу и скажет, чтобы она не волновалась, что он ее не оставит. А после рождения ребенка Дэйн будет рядом, будет любоваться первыми шагами малыша. Они вместе будут радоваться всем драгоценным моментам, которые переживают родители, пока их дети растут. Кэтлин сможет каждый вечер ложиться с ним в одну постель и вместе с ним просыпаться каждое утро. Они станут семейной парой с ребенком. Их жизнь будет полной, осмысленной, прекрасной…
   Невозможно! Она любит Дэйна, но он не любит ее. Как сможет она провести оставшуюся жизнь с человеком, который любит кого-то другого? Просыпаться рядом с ним каждое утро, зная, что он томится мечтой о Джулии, будет невыносимо.
   Дэйн станет замечательным отцом. Но Кэтлин не хочет, чтобы он женился на ней только ради ребенка. Он ее не любит. Он любит Джулию. Если они поженятся, то оба будут несчастны.
   Ей нужно уехать отсюда. Выбора нет. Мысленно она оценила свои финансы. Она найдет себе работу немедленно и будет трудиться изо всех сил. У нее прекрасные рекомендации, поэтому она не сомневается, что любое рекламное агентство с радостью ее возьмет. Она сохранила свою медицинскую страховку, продолжая регулярно выплачивать взносы, так что с этим проблем не будет. Она сбережет каждый заработанный цент, а потом, за несколько недель до рождения ребенка, уволится и посвятит себя только ему. У нее достаточно денег, чтобы хватило на какое-то время, а затем она, возможно, найдет внештатную работу и сможет сидеть дома, пока ребенок не пойдет в школу. Ну и потом, ей же будут поступать деньги с «Дабл-Би»! Ранчо приносит теперь доход, и часть его принадлежит ей. Дэйн – человек честный, Кэтлин не сомневается, что он будет посылать полагающуюся ей долю на ее новый адрес. Когда тот у нее появится.
   Кэтлин решительно выпрямилась. Да, это будет нелегко, но она справится. Она построит новую жизнь для себя и своего ребенка. Есть же на свете одинокие матери. Она сама была знакома с несколькими такими, сочетающими работу и материнство. Веры в себя ей не занимать. Она станет хорошей матерью и сумеет воспитать счастливого ребенка.
   Чтобы собрать вещи, ей много времени не понадобилось. Уложив чемоданы, она, стараясь быть незамеченной, вытащила их к «эксплореру». Новые гости приедут менее чем через час. У нее как раз хватит времени перед отъездом написать Дэйну записку.
   Однако, когда Кэтлин села за тетушкин стол, глаза ее наполнились слезами. Нет, сейчас ей нельзя распускаться. Нужно спешить. Необходимо уехать до того, как Дэйн узнает, что она уезжает.
   Нужные слова не шли на ум, но Кэтлин принудила свои пальцы писать, выводя послание любимому человеку. Она чувствовала, что сердце ее разрывается, но строчки ложились ровно, сообщая Дэйну, что она покидает ранчо навсегда. Кэтлин писала, что обдумала и принимает его предложение управлять ранчо без нее. Отношения между ними не сложились, поэтому так будет лучше для всех. Она обещала, как только устроится, сообщить в контору свой новый адрес и просила высылать ей ее часть дохода в конце каждого сезона.
   На записке проступили пятна от слез. Кэтлин с ужасом посмотрела на них, но переписывать письмо было некогда. Она должна была исчезнуть до прибытия новых гостей. Трясущимися руками она сложила записку, подписала сверху имя Дэйна и прислонила к своей подушке, где он наверняка ее заметит, когда явится разыскивать Кэтлин.
   Пришло время уезжать. Кэтлин в последний раз обвела взглядом комнату, которую уже привыкла считать своим домом. Туалетный столик, за которым она училась плести косы. Шкаф, куда она повесила прелестное платьице для вечеринки, сшитое Лайзой. Водяную постель, которую она выбирала вместе с Дэйном, обмениваясь с ним тайными улыбками, когда продавец уверял их, что та совсем не слишком раскачивается, чтобы помешать крепкому, спокойному сну. Под лоскутным покрывалом тети Беллы они так уютно лежали с Дэйном. Кэтлин чувствовала себя такой защищенной и лелеемой в его объятиях. Ей думалось, что больше никто никогда ее не обидит…
   Кэтлин горько рассмеялась. Какой она была наивной, какой доверчивой. Как она ошибалась! Дэйн разбил ей сердце. Но ее дитя было зачато в минуты безоблачного счастья, и память о них никогда ее не покинет.
   Больше ей нельзя было задерживаться. Нет времени предаваться воспоминаниям и думать о том, что могло бы быть. Кэтлин подхватила последние два чемодана и вышла из комнаты. Резким кивком она стряхнула с ресниц слезы и захлопнула за собой дверь, оставляя мечты позади.
 
   С чувством огромного облегчения Дэйн посмотрел вслед отъезжающему джипу. Джейк возвращал Томми и Клэя их отчаявшимся родителям. Они действительно нашли ребят там, где Дэйн и предполагал, – на скальном карнизе. С помощью веревок и люльки с лебедкой они без осложнений спустили мальчишек вниз. Ни один из них не пострадал. Они просто застряли в расщелине и не могли выбраться.
   Дэйн криво усмехнулся. Он тоже застрял и не может выбраться. Его проклятая гордость сковала его по рукам и ногам, не давая шевельнуться. Он считал, что она для него важнее всего, но это было не так. А гиблой расщелиной было то место, где он проведет остаток жизни, если не уладит отношения с Кэтлин. Однако некому было спасать его, возвращать на твердую землю. Надо было выбираться самому.
   Подходя к задней двери дома, ведущей в комнаты Беллы, он вытащил из кармана ее ключ. Этот ключ дала ему Белла, когда окончательно слегла, и с тех пор Дэйн носил его на брелке вместе со своими собственными ключами. Он открывал внутренний замок двери в комнату, которую теперь занимала Кэтлин. Дэйн собирался отдать его ей, но как-то все забывал. Теперь он был рад, что сохранил его. Кэтлин не сможет отказаться поговорить с ним, потому что он внезапно появится в ее комнате и выскажет ей все.
   Хорошо смазанный замок почти бесшумно скользнул из паза, и Дэйн отворил дверь. Переступая порог, он глубоко вздохнул, вспоминая, сколько раз приходил сюда, неся на руках любимую женщину к постели, которую они радостно делили. Не может это так просто закончиться. Он не отдаст без боя свой единственный шанс на счастье. Без Кэтлин он будет прозябать в тоске, и она – в этом Дэйн был уверен – будет столь же несчастна без него.
   – Я люблю тебя, черт побери! – прошептал он, но слова прозвучали в пустой комнате. – И ты меня любишь тоже. Я знаю, что любишь.
   Дверь в душ была открыта, и Дэйн ощутил нежный аромат мыла Кэтлин. Он напоминал ему запах свежескошенной травы и полевых цветов, что росли у подножия пика Дьявола. От одного воздуха этой комнаты у него перехватывало дыхание.
   Дэйн вернулся в комнату, вспоминая ночи, проведенные здесь. Кэтлин была такой страстной и такой нежной. Он никогда раньше не испытывал такой полной женской щедрости. Она смотрела на него своими чудными зелеными глазами, в которых нарастала буря чувств… При одной мысли об этом у Дэйна задрожали руки. Как может он без борьбы расстаться с таким блаженством? Как может не попытаться его вернуть?
   Дверцы шкафа были распахнуты. Дэйн растерянно моргнул и сделал шаг вперед, рассматривая пустые вешалки. Вся одежда Кэтлин исчезла. Он бросился к туалетному столику и выдвинул ящик. Тот также был пуст.
   Паника охватила Дэйна, когда он заметил, что исчезли также все фотографии Беллы. В комнате абсолютно не было вещей Кэтлин. Он повернулся к постели и увидел прислоненную к подушке записку, страницу, вырванную из желтого делового блокнота, который Белла всегда держала на своем письменном столе.
   На записке стояло его имя, и Дэйн поспешно схватил ее и развернул с тревожным предчувствием. Он начал читать, и руки его задрожали. Кэтлин уехала.
   Потрясенный, он вчитывался в строчки и не мог поверить. Кэтлин оставила его. Навсегда. Прежде, чем он успел с ней поговорить. Дэйн застыл в отчаянии, ощущая ледяную пустоту внутри. Но почти сразу же его рассудок взбунтовался. Он заметил на записке еще влажные следы слез. Еще недавно она была здесь. Он должен ее догнать.

* * *

   Чемоданы оказались большей проблемой, чем Кэтлин могла предположить. У нее теперь вещей было больше, и «эксплорер» был набит под завязку. В конце концов ей удалось найти место для последней сумки на пассажирском сиденье, но едва она уселась за руль, как дверь дома с шумом распахнулась.
   Кэтлин подняла удивленные глаза и в ужасе приоткрыла рот, увидев бегущего по ступенькам Дэйна. У него был взъерошенный и решительный вид. Он прочитал ее записку и бросился за ней.