Страница:
– Я должен был догадаться, что утром вы будет ощущать себя зомби, – продолжал Дэйн, похлопав по стулу рядом с собой. – У меня та же проблема. Присаживайтесь. Я принесу вам кофе и обещаю не произносить ни слова, пока вы его не выпьете.
Кэтлин выдавила из себя улыбку и села на подвинутый им стул. Дэйн проявил необычайную чуткость, что удивило ее. Спенсер, например, никогда не мог понять, что по утрам молчание было ей просто необходимо.
Дэйн вернулся к столу с кружкой кофе для Кэтлин и, верный своему обещанию, безмолвно передал ей керамическую сахарницу и молочник. Она махнула рукой, отказываясь, – кофе она пила черным и несладким, – и, взяв обеими руками тяжелую белую кружку с эмблемой «Дабл-Би», вдохнула чудесный аромат свежезаваренного кофе. Что могло быть лучше для начала дня?
Первый глоток был небесным наслаждением. Кофе был крепкий и очень горячий, как она любила. Зажмурившись, Кэтлин сделала несколько бодрящих глотков и лишь затем открыла глаза и кивком поблагодарила Дэйна. Она совершенно не рассчитывала встретить здесь человека, который поймет, что она нуждается в одиночестве по утрам. То, что Дэйн сразу почувствовал это, приятно ее удивило.
Он улыбнулся и вновь опустился на стул, затем взял со стола блокнот, сделал в нем какую-то пометку карандашом, висевшим сбоку на цепочке, и, хмурясь, перечитал написанное.
– Что-то неладно? – сама себе удивляясь, поинтересовалась Кэтлин. Она никогда не разговаривала, не допив первой чашки кофе.
– Не-а. Просто уточняю распорядок дня.
Дэйн снова опустил глаза в блокнот, и Кэтлин почувствовала себя отвергнутой. Она напомнила себе, что это не имеет никакого значения, что она сама ненавидит разговоры по утрам, но вновь не удержалась:
– Это у вас расписание на день?
– Угу. – Он с улыбкой посмотрел на нее. – Я думал, что вы не захотите разговаривать, пока не допьете кофе.
– Обычно так и происходит, но сегодня почему-то все иначе. Так что у нас нынче по расписанию?
– Сегодня после завтрака гости отправляются на долгую прогулку. Они вернутся около четырех. После обеда мы будем обучать их народным танцам. Когда-нибудь занимались этим?
Кэтлин кивнула, слегка поморщившись при воспоминании.
– Лишь однажды, причем сопротивлялась как могла. Наша учительница пятых классов решила, что мы обязаны их знать. Мы вытянули по жребию имена партнеров, и мне достался Томми Хендерсон. Ему танцы не слишком удавались.
– Наступал вам на ноги? – ухмыльнулся догадливый Дэйн.
Кэтлин усмехнулась в ответ:
– Четыре раза. А он был самым крупным мальчиком в классе. На следующий день я принесла в школу извинительную записку от родителей и сидела в сторонке, пока мы не перешли к софтболу.
– А в нем вы преуспели?
– Лучше всех, – ответила Кэтлин. – Папа научил меня играть. Мы тренировались на пустыре напротив нашего дома.
– Держу пари, вы были очень хорошенькой девчушкой.
Кэтлин ощутила, что краснеет, и удивилась этому.
– Нет, не очень. У меня было множество веснушек, и волосы были гораздо рыжее, чем сейчас. Я каждый раз перед сном молилась, чтобы мои волосы поменяли цвет, а веснушки исчезли.
– Что ж, молитвы были услышаны, – рассмеялся Дэйн. Кэтлин понравилось, как он смеется. – В двенадцать лет у вас веснушек уже не было, и волосы сильно потемнели.
Кэтлин ошеломленно уставилась на него:
– Верно. Как вы об этом узнали?
– На каминной полке в гостиной есть ваша фотография. Белла говорила, что этот снимок она сделала, когда вы окончили шестой класс. Она его увеличила, вставила в рамку и показывала гостям. Он и сейчас там стоит.
– Если б я только знала! Я бы послала ей более поздние фото. – Кэтлин заморгала, стремясь удержать набегающие слезы. – Поверить не могу, что она столько лет хранила этот снимок.
– Белла любила вас. Она никогда не оставила бы вам половину своего ранчо, если бы это было не так. Если хотите еще кофе, наливайте сейчас, до прихода гостей. Они начнут подходить в течение ближайших десяти минут.
Кэтлин взяла кружку и встала из-за стола. Подойдя к большому кофейнику на сервировочном столе у стены, она неторопливо налила себе еще кофе. К тому времени, как кружка наполнилась и Кэтлин вернулась назад, она полностью держала себя в руках. Неужели Дэйн нарочно придумал ей занятие, чтобы дать время прийти в себя?
– Почему вы решили надеть именно белые джинсы?
Ехидная улыбка играла в уголках его рта, и Кэтлин вздохнула. Было ясно, что перемирие окончилось. Он снова готовился раскритиковать ее внешний вид.
– Это моя единственная лишняя пара. Синие джинсы я надевала вчера, и сегодня их надо отправить в чистку.
– В чистку?
Губы его дернулись, и Кэтлин с любопытством уставилась на него. У него был такой вид, словно он сейчас разразится хохотом.
– Ну да. В сухую чистку. Скажите мне только, где она находится, и я сегодня же туда съезжу.
– Дайте подумать. – Губы его неудержимо разъезжались в улыбке. – Полагаю, что в Ларами.
– В Ларами? – Кэтлин даже рот открыла. – Но ведь это в двух часах езды отсюда!
– Так ведь здесь для химчистки мало клиентов.
– А как насчет ваших джинсов? И рубашек, которые вы носите? Как их делают чистыми?
– Мы их стираем. В десять часов приезжает домоводческая команда… шесть женщин. Все местные. Ида и Мэрилин стирают, Элли и Джойс убирают, Глэдис и Дарлена меняют белье и прибирают комнаты гостей.
– Понимаю, – протянула Кэтлин.
– В вашей комнате есть корзина для вещей, требующих стирки. Просто бросаете туда грязную одежду, и на другой день вам возвращают ее чистой и аккуратно сложенной. – Дэйн похлопал ее по руке. – Поверьте мне, джинсы не обязательно отдавать в сухую чистку. Они отлично стираются. Кэтлин могла лишь растерянно кивнуть:
– Ладно. Если вы так говорите… Но они их и выгладят тоже?
– Гладить джинсы? – Он внимательно посмотрел на нее и рассмеялся. – Только городской девушке придет в голову гладить джинсы. Но если попросите, их могут пропустить через гладилку.
– Нет, не надо. – Кэтлин представила себе реакцию местных женщин, если она попросит их погладить ее джинсы. – Все в порядке. Но что вы делаете с вещами, которые нельзя стирать, вроде шелковых или атласных?
– Мы здесь, на ранчо, такого не носим.
– Даже гости? – удивилась Кэтлин.
– Если гость хочет надеть на вечеринку атласную ковбойскую рубаху, ему придется взять ее потом домой и там с ней разбираться. Вообще стирка одежды гостей не входит в наши обязанности, разве только в случае непредвиденных обстоятельств. Белла с самого начала решила обойтись без этой головной боли и добавила в свой рекламный проспект строчку о том, что гости должны привезти с собой столько одежды, чтобы ее хватило на весь срок пребывания.
Кэтлин задумалась, представив себе возможное число жалоб на то, что какой-то предмет одежды не так выстиран или недостаточно отглажен. Отказавшись предоставлять эти услуги, тетя Белла поступила очень мудро.
– Пошли, Кэтлин. Пора изобразить гостеприимную хозяйку. – Дэйн поднялся из-за стола и жестом показал ей на дверь: первые гости появились на пороге столовой.
Коротко кивнув, Кэтлин поднялась на ноги.
– Я готова. Что мне нужно делать?
– Просто улыбнитесь и пожелайте им доброго утра. И постарайтесь запомнить их имена. В этом я вам помогу.
Кэтлин еще раз кивнула и улыбнулась самой обаятельной улыбкой, на какую была способна. Чувствовала она себя на редкость глупо, потому что колени у нее дрожали. Мысленно ругая себя за волнение, она последовала за Дэйном к двери. А что, если она не понравится гостям тети Беллы? Тогда что – они откажутся приехать сюда на следующий год?
– Доброе утро, миссис Ротштейн, – улыбкой приветствовал Дэйн грузную блондинку, как раз появившуюся в дверях. Повернувшись к ее мужу он энергично пожал ему руку. – Доброе утро, Ральф. Как вам спалось? Надеюсь хорошо?
– Угу. Должно, действует ваш свежий воздух.
Кэтлин едва сдержала смешок. Мистер Ротштейн говорил с нью-йоркским акцентом, что в сочетании с ковбойскими словечками выглядело забавным.
– Познакомьтесь с Кэтлин, племянницей Беллы. Она приехала из Бостона, будет помогать управляться с ранчо. – Дэйн обернулся к ней. – А это Марша и Ральф Ротштейн. Они приезжают к нам уже пятый раз.
– Доброе утро, миссис Ротштейн и мистер Ротштейн, – улыбнулась им Кэтлин. – Надеюсь, вам нравится пребывание на «Дабл-Би».
– Нам здесь всегда нравится, – весело откликнулась Марша Ротштейн. – Нам было так грустно узнать про Беллу. Вам, наверное, очень ее не хватает.
– Да. – Улыбка Кэтлин дрогнула. – Надеюсь, вы поделитесь со мной своими воспоминаниями о тете Белле. Мне не довелось навещать ее здесь, а мне очень хочется побольше узнать о ее жизни и ее друзьях.
– Конечно, мы расскажем все, что помним. – Марша дружески улыбнулась в ответ.
– Могу держать пари, – кивнул Ральф, широко улыбаясь, – Белла была солью этой земли.
После Ротштейнов Кэтлин познакомилась еще с девятью семейными парами. Все они показались ей милыми людьми, которые явно радовались своему отдыху здесь. В тот момент, когда на пороге появилась последняя пара, Дэйн слегка подтолкнул Кэтлин локтем и, склонившись к ее уху, прошептал:
– Только улыбнитесь и кивните. Больше ни слова. Я хочу потом услышать, что вы о них думаете.
Кэтлин удивленно подняла брови, но пара приближалась слишком быстро, так что па вопросы времени не было. Женщина, миниатюрная брюнетка, была одета в джинсы и розовую джинсовую блузку с длинными рукавами. При ходьбе один рукав блузки чуть приподнялся, и Кэтлин заметила на запястье несколько темных синяков, словно кто-то крепко схватил ее за руку, не думая о том, что причиняет ей боль. Мужу женщины, высокому, внушительного вида человеку, в светло-коричневых джинсах и расшитой ковбойской рубашке, явно больше бы подошел деловой костюм-тройка. Непонятно почему, он сразу не понравился Кэтлин. Было что-то неприятное в том, как он держался, как вынуждал жену спешить за его большими шагами. Да и замкнутое, неприветливое выражение его лица не вызывало к нему симпатии. Нет, совсем непривлекательный мужчина.
– Доброе утро, миссис Беннинг, – вежливо поздоровался Дэйн с брюнеткой, но не протянул руку для пожатия. Когда он повернулся к ее мужу, Кэтлин заметила, что его улыбка стала и вовсе натянутой, – Надеюсь, ваш вечер прошел удачно, мистер Беннинг?
Мистер Беннинг слегка наклонил голову.
– Да. Вы прогнали нерадивую горничную, которая разбила флакон с духами моей жены?
– Я занимаюсь этим вопросом, мистер Беннинг. Отныне убирать вашу комнату будет сама старшая экономка.
Мистер Беннинг нахмурился, отчего его лицо стало еще неприятнее.
– Что ж, полагаю, это меня устроит. Вы можете лично поручиться за ее честность и надежность?
– Могу, – отрывисто произнес Дэйн. – Она работает у нас пять лет, и мы никогда не получали на нее жалоб.
– Это еще ничего не значит. Вы так же, как и я, прекрасно знаете, что некоторые люди слишком робки, чтобы пожаловаться. Даже если у них есть для этого причина.
Дэйн кивнул:
– Уверен, что вы правы. Но она, кроме того, жена местного священника. Не думаю, чтобы достопочтенный Дженкинс мог жениться на нечестной особе.
– Надеюсь. – Видно было, что слова Дэйна мистера Беннинга не слишком убедили. Прекратив разговор, он повернулся к жене: – Поспеши, Синтия. Если мы не поторопимся, то опять получим на завтрак холодные тосты.
Едва они отошли настолько, чтобы не слышать ее, Кэтлин обернулась к Дэйну:
– Кто они такие?
– Синтия и Джеймс Беннинг. Они впервые у нас. И, если это будет от меня зависеть, это их последний приезд сюда.
– Полностью согласна. У него очень неприятная манера общения, и к тому же я заметила синяки на руке у его жены.
– Вероятно, у нее их еще больше, только менее бросающихся в глаза. Он сильно пьет и, когда набирается, похоже, крушит все, что под руку попадет. Включая жену.
– Видимо, не зря он мне так не понравился, – нахмурилась Кэтлин. – Обычно у меня не возникает такой мгновенной безотчетной неприязни к кому-либо.
– Я тоже с первого же взгляда ощутил к нему неприязнь, – признался Дэйн. – Ладно, Кэтлин, вы остаетесь за главную, а я скоро вернусь. Марша жонглирует одновременно полной тарелкой и кружкой кофе, и если я не помогу ей, это плохо кончится.
Кэтлин улыбнулась вслед Дэйну, который спешил через всю комнату на спасение Марши. Он действительно всерьез заботился о гостях ранчо. Но тут же мысли Кэтлин вернулись к проблеме Синтии Беннинг: она считала себя обязанной ей помочь.
– Все в порядке. Справились с трудностями.
Вернувшийся Дэйн приветливо улыбнулся, и Кэтлин ответила ему искренней улыбкой. Кажется, она придумала, как помочь Синтии.
– Я тут размышляла о миссис Беннинг. По-моему, я сумею сделать так, чтобы ее муж не бил ее, по крайней мере пока они на ранчо.
– Как? – Дэйн с интересом посмотрел на нее. – Мы не сможем доказать, что между ними что-то неладно. Я уже спрашивал ее о синяках на запястье, и миссис Беннинг рассказала мне какую-то нелепую историю о том, как муж удержал ее, когда она споткнулась на лестнице. Она никогда не согласится подать на него жалобу… Если вы это имеете в виду.
Кэтлин покачала головой:
– Нет, имею в виду совсем другое. Я знаю, что большинство избиваемых жен боятся открыто говорить об этом. Кто живет рядом с Беннингами?
– Ротштейны. Они слышали, как Синтия ночью плакала. Ральф говорил мне об этом. Сначала они решили, что у нее ночной кошмар, но, когда это повторялось три ночи подряд, они заподозрили неладное.
– Как вы думаете, Ральф согласится немного нам подыграть?
Дэйн с любопытством взглянул на Кэтлин:
– Возможно. Но что вы задумали?
– Я хочу завязать разговор с мистером Беннингом и как бы между прочим упомянуть, чтобы он не волновался, если среди ночи услышит пейджер Ральфа. Я скажу, что на отдыхе тот предпочитает вести себя как гражданский человек, однако его полицейское начальство нуждается в постоянном контакте с ним.
– Это может сработать, – кивнул Дэйн. – Я поговорю с Ральфом и введу его в курс дела. Они с женой очень тревожатся о миссис Беннинг. Не сомневаюсь, что он с радостью сыграет полицейского в отпуске.
– Замечательно. Кстати, горничная действительно разбила духи миссис Беннинг?
– Я спрашивал ее об этом, но она сказала, что флакон уже был разбит, когда она пришла убирать комнаты.
– Вы ее не уволили?
– Нет. – Дэйн покачал головой. – Я знаю Дарлену больше четырех лет, она лгать не будет. Если бы духи разбила она, то сразу прибежала бы ко мне и рассказала об этом.
– Я так и подумала, – вздохнула Кэтлин, но не успела промолвить больше ни слова, потому что в дверях появилась еще одна пара: молодые муж и жена, которые, взявшись за руки, трусцой пробежали по переходу.
– Простите за опоздание, – улыбнулась женщина, слегка краснея.
Муж ее тоже вспыхнул.
– Я никак не мог отыскать… э-э… галстук. Я хотел надеть его сегодня.
Кэтлин бросила взгляд на шею молодого человека: никакого галстука на нем не было. Дэйн успокоил вновь прибывших:
– Все в порядке. Мы здесь без церемоний, так что у вас еще достаточно времени на завтрак. Я хочу познакомить вас с Кэтлин Брэдфорд. Она владелица части «Дабл-Би». – Он повернулся к Кэтлин: – А это миссис и мистер Палмер.
Кэтлин приветливо улыбнулась молодой паре. Видно было, что они влюблены друг в друга.
– Я рада познакомиться с вами.
– Я тоже. – Миссис Палмер пожала Кэтлин руку, – Зовите нас Сьюзи и Дэнни. У нас медовый месяц.
Кэтлин улыбнулась. Теперь причина их опоздания стала ясна.
– Поздравляю. Надеюсь, вам нравится наше ранчо.
– Нам здесь очень нравится. – Дэнни Палмер смущенно посмотрел на нее. – Тут, на Западе, все так романтично.
Кэтлин улыбнулась еще шире, стараясь не рассмеяться в голос. Палмерам сейчас везде и все показалось бы романтичным.
Когда они отошли, чтобы наполнить тарелки у буфетной стойки, Дэйн обернулся к Кэтлин:
– Пойдем, партнер. Присоединимся к нашим гостям.
– Отличная идея. – Кэтлин тихонько ахнула, когда Дэйн взял ее под руку и повел к буфету. Она ощущала тепло его пальцев сквозь ткань блузки. Сердце забилось часто-часто и так громко, что она испугалась, как бы этого не услышал Дэйн. Почему этот ее партнер так странно на нее действовал? Другие мужчины не раз держали ее под руку. Это была всего лишь дань вежливости, и ничего особенного в этом не было. Однако теперь, когда под руку ее взял Дэйн, оказалось, что она жалеет, что не надела блузку с короткими рукавами. Тогда бы она ощутила тепло его ладони на своей обнаженной коже.
Кэтлин боялась заговорить: вдруг голос выдаст ее. Но, взглянув на молодоженов, она обратила внимание на то, как трогательно выглядит эта пара, и, поднявшись на цыпочки, шепнула на ухо Дэйну:
– Я заметила, что Дэнни Палмер так и не нашел свой галстук. Как вы думаете, он хорошо его искал?
– Угу. – Дэйн прищурился и заговорщически подмигнул ей. – Пожалуй, было бы очень странно и необычно найти этот галстук там, где Дэнни его искал.
Глава 6
Кэтлин выдавила из себя улыбку и села на подвинутый им стул. Дэйн проявил необычайную чуткость, что удивило ее. Спенсер, например, никогда не мог понять, что по утрам молчание было ей просто необходимо.
Дэйн вернулся к столу с кружкой кофе для Кэтлин и, верный своему обещанию, безмолвно передал ей керамическую сахарницу и молочник. Она махнула рукой, отказываясь, – кофе она пила черным и несладким, – и, взяв обеими руками тяжелую белую кружку с эмблемой «Дабл-Би», вдохнула чудесный аромат свежезаваренного кофе. Что могло быть лучше для начала дня?
Первый глоток был небесным наслаждением. Кофе был крепкий и очень горячий, как она любила. Зажмурившись, Кэтлин сделала несколько бодрящих глотков и лишь затем открыла глаза и кивком поблагодарила Дэйна. Она совершенно не рассчитывала встретить здесь человека, который поймет, что она нуждается в одиночестве по утрам. То, что Дэйн сразу почувствовал это, приятно ее удивило.
Он улыбнулся и вновь опустился на стул, затем взял со стола блокнот, сделал в нем какую-то пометку карандашом, висевшим сбоку на цепочке, и, хмурясь, перечитал написанное.
– Что-то неладно? – сама себе удивляясь, поинтересовалась Кэтлин. Она никогда не разговаривала, не допив первой чашки кофе.
– Не-а. Просто уточняю распорядок дня.
Дэйн снова опустил глаза в блокнот, и Кэтлин почувствовала себя отвергнутой. Она напомнила себе, что это не имеет никакого значения, что она сама ненавидит разговоры по утрам, но вновь не удержалась:
– Это у вас расписание на день?
– Угу. – Он с улыбкой посмотрел на нее. – Я думал, что вы не захотите разговаривать, пока не допьете кофе.
– Обычно так и происходит, но сегодня почему-то все иначе. Так что у нас нынче по расписанию?
– Сегодня после завтрака гости отправляются на долгую прогулку. Они вернутся около четырех. После обеда мы будем обучать их народным танцам. Когда-нибудь занимались этим?
Кэтлин кивнула, слегка поморщившись при воспоминании.
– Лишь однажды, причем сопротивлялась как могла. Наша учительница пятых классов решила, что мы обязаны их знать. Мы вытянули по жребию имена партнеров, и мне достался Томми Хендерсон. Ему танцы не слишком удавались.
– Наступал вам на ноги? – ухмыльнулся догадливый Дэйн.
Кэтлин усмехнулась в ответ:
– Четыре раза. А он был самым крупным мальчиком в классе. На следующий день я принесла в школу извинительную записку от родителей и сидела в сторонке, пока мы не перешли к софтболу.
– А в нем вы преуспели?
– Лучше всех, – ответила Кэтлин. – Папа научил меня играть. Мы тренировались на пустыре напротив нашего дома.
– Держу пари, вы были очень хорошенькой девчушкой.
Кэтлин ощутила, что краснеет, и удивилась этому.
– Нет, не очень. У меня было множество веснушек, и волосы были гораздо рыжее, чем сейчас. Я каждый раз перед сном молилась, чтобы мои волосы поменяли цвет, а веснушки исчезли.
– Что ж, молитвы были услышаны, – рассмеялся Дэйн. Кэтлин понравилось, как он смеется. – В двенадцать лет у вас веснушек уже не было, и волосы сильно потемнели.
Кэтлин ошеломленно уставилась на него:
– Верно. Как вы об этом узнали?
– На каминной полке в гостиной есть ваша фотография. Белла говорила, что этот снимок она сделала, когда вы окончили шестой класс. Она его увеличила, вставила в рамку и показывала гостям. Он и сейчас там стоит.
– Если б я только знала! Я бы послала ей более поздние фото. – Кэтлин заморгала, стремясь удержать набегающие слезы. – Поверить не могу, что она столько лет хранила этот снимок.
– Белла любила вас. Она никогда не оставила бы вам половину своего ранчо, если бы это было не так. Если хотите еще кофе, наливайте сейчас, до прихода гостей. Они начнут подходить в течение ближайших десяти минут.
Кэтлин взяла кружку и встала из-за стола. Подойдя к большому кофейнику на сервировочном столе у стены, она неторопливо налила себе еще кофе. К тому времени, как кружка наполнилась и Кэтлин вернулась назад, она полностью держала себя в руках. Неужели Дэйн нарочно придумал ей занятие, чтобы дать время прийти в себя?
– Почему вы решили надеть именно белые джинсы?
Ехидная улыбка играла в уголках его рта, и Кэтлин вздохнула. Было ясно, что перемирие окончилось. Он снова готовился раскритиковать ее внешний вид.
– Это моя единственная лишняя пара. Синие джинсы я надевала вчера, и сегодня их надо отправить в чистку.
– В чистку?
Губы его дернулись, и Кэтлин с любопытством уставилась на него. У него был такой вид, словно он сейчас разразится хохотом.
– Ну да. В сухую чистку. Скажите мне только, где она находится, и я сегодня же туда съезжу.
– Дайте подумать. – Губы его неудержимо разъезжались в улыбке. – Полагаю, что в Ларами.
– В Ларами? – Кэтлин даже рот открыла. – Но ведь это в двух часах езды отсюда!
– Так ведь здесь для химчистки мало клиентов.
– А как насчет ваших джинсов? И рубашек, которые вы носите? Как их делают чистыми?
– Мы их стираем. В десять часов приезжает домоводческая команда… шесть женщин. Все местные. Ида и Мэрилин стирают, Элли и Джойс убирают, Глэдис и Дарлена меняют белье и прибирают комнаты гостей.
– Понимаю, – протянула Кэтлин.
– В вашей комнате есть корзина для вещей, требующих стирки. Просто бросаете туда грязную одежду, и на другой день вам возвращают ее чистой и аккуратно сложенной. – Дэйн похлопал ее по руке. – Поверьте мне, джинсы не обязательно отдавать в сухую чистку. Они отлично стираются. Кэтлин могла лишь растерянно кивнуть:
– Ладно. Если вы так говорите… Но они их и выгладят тоже?
– Гладить джинсы? – Он внимательно посмотрел на нее и рассмеялся. – Только городской девушке придет в голову гладить джинсы. Но если попросите, их могут пропустить через гладилку.
– Нет, не надо. – Кэтлин представила себе реакцию местных женщин, если она попросит их погладить ее джинсы. – Все в порядке. Но что вы делаете с вещами, которые нельзя стирать, вроде шелковых или атласных?
– Мы здесь, на ранчо, такого не носим.
– Даже гости? – удивилась Кэтлин.
– Если гость хочет надеть на вечеринку атласную ковбойскую рубаху, ему придется взять ее потом домой и там с ней разбираться. Вообще стирка одежды гостей не входит в наши обязанности, разве только в случае непредвиденных обстоятельств. Белла с самого начала решила обойтись без этой головной боли и добавила в свой рекламный проспект строчку о том, что гости должны привезти с собой столько одежды, чтобы ее хватило на весь срок пребывания.
Кэтлин задумалась, представив себе возможное число жалоб на то, что какой-то предмет одежды не так выстиран или недостаточно отглажен. Отказавшись предоставлять эти услуги, тетя Белла поступила очень мудро.
– Пошли, Кэтлин. Пора изобразить гостеприимную хозяйку. – Дэйн поднялся из-за стола и жестом показал ей на дверь: первые гости появились на пороге столовой.
Коротко кивнув, Кэтлин поднялась на ноги.
– Я готова. Что мне нужно делать?
– Просто улыбнитесь и пожелайте им доброго утра. И постарайтесь запомнить их имена. В этом я вам помогу.
Кэтлин еще раз кивнула и улыбнулась самой обаятельной улыбкой, на какую была способна. Чувствовала она себя на редкость глупо, потому что колени у нее дрожали. Мысленно ругая себя за волнение, она последовала за Дэйном к двери. А что, если она не понравится гостям тети Беллы? Тогда что – они откажутся приехать сюда на следующий год?
– Доброе утро, миссис Ротштейн, – улыбкой приветствовал Дэйн грузную блондинку, как раз появившуюся в дверях. Повернувшись к ее мужу он энергично пожал ему руку. – Доброе утро, Ральф. Как вам спалось? Надеюсь хорошо?
– Угу. Должно, действует ваш свежий воздух.
Кэтлин едва сдержала смешок. Мистер Ротштейн говорил с нью-йоркским акцентом, что в сочетании с ковбойскими словечками выглядело забавным.
– Познакомьтесь с Кэтлин, племянницей Беллы. Она приехала из Бостона, будет помогать управляться с ранчо. – Дэйн обернулся к ней. – А это Марша и Ральф Ротштейн. Они приезжают к нам уже пятый раз.
– Доброе утро, миссис Ротштейн и мистер Ротштейн, – улыбнулась им Кэтлин. – Надеюсь, вам нравится пребывание на «Дабл-Би».
– Нам здесь всегда нравится, – весело откликнулась Марша Ротштейн. – Нам было так грустно узнать про Беллу. Вам, наверное, очень ее не хватает.
– Да. – Улыбка Кэтлин дрогнула. – Надеюсь, вы поделитесь со мной своими воспоминаниями о тете Белле. Мне не довелось навещать ее здесь, а мне очень хочется побольше узнать о ее жизни и ее друзьях.
– Конечно, мы расскажем все, что помним. – Марша дружески улыбнулась в ответ.
– Могу держать пари, – кивнул Ральф, широко улыбаясь, – Белла была солью этой земли.
После Ротштейнов Кэтлин познакомилась еще с девятью семейными парами. Все они показались ей милыми людьми, которые явно радовались своему отдыху здесь. В тот момент, когда на пороге появилась последняя пара, Дэйн слегка подтолкнул Кэтлин локтем и, склонившись к ее уху, прошептал:
– Только улыбнитесь и кивните. Больше ни слова. Я хочу потом услышать, что вы о них думаете.
Кэтлин удивленно подняла брови, но пара приближалась слишком быстро, так что па вопросы времени не было. Женщина, миниатюрная брюнетка, была одета в джинсы и розовую джинсовую блузку с длинными рукавами. При ходьбе один рукав блузки чуть приподнялся, и Кэтлин заметила на запястье несколько темных синяков, словно кто-то крепко схватил ее за руку, не думая о том, что причиняет ей боль. Мужу женщины, высокому, внушительного вида человеку, в светло-коричневых джинсах и расшитой ковбойской рубашке, явно больше бы подошел деловой костюм-тройка. Непонятно почему, он сразу не понравился Кэтлин. Было что-то неприятное в том, как он держался, как вынуждал жену спешить за его большими шагами. Да и замкнутое, неприветливое выражение его лица не вызывало к нему симпатии. Нет, совсем непривлекательный мужчина.
– Доброе утро, миссис Беннинг, – вежливо поздоровался Дэйн с брюнеткой, но не протянул руку для пожатия. Когда он повернулся к ее мужу, Кэтлин заметила, что его улыбка стала и вовсе натянутой, – Надеюсь, ваш вечер прошел удачно, мистер Беннинг?
Мистер Беннинг слегка наклонил голову.
– Да. Вы прогнали нерадивую горничную, которая разбила флакон с духами моей жены?
– Я занимаюсь этим вопросом, мистер Беннинг. Отныне убирать вашу комнату будет сама старшая экономка.
Мистер Беннинг нахмурился, отчего его лицо стало еще неприятнее.
– Что ж, полагаю, это меня устроит. Вы можете лично поручиться за ее честность и надежность?
– Могу, – отрывисто произнес Дэйн. – Она работает у нас пять лет, и мы никогда не получали на нее жалоб.
– Это еще ничего не значит. Вы так же, как и я, прекрасно знаете, что некоторые люди слишком робки, чтобы пожаловаться. Даже если у них есть для этого причина.
Дэйн кивнул:
– Уверен, что вы правы. Но она, кроме того, жена местного священника. Не думаю, чтобы достопочтенный Дженкинс мог жениться на нечестной особе.
– Надеюсь. – Видно было, что слова Дэйна мистера Беннинга не слишком убедили. Прекратив разговор, он повернулся к жене: – Поспеши, Синтия. Если мы не поторопимся, то опять получим на завтрак холодные тосты.
Едва они отошли настолько, чтобы не слышать ее, Кэтлин обернулась к Дэйну:
– Кто они такие?
– Синтия и Джеймс Беннинг. Они впервые у нас. И, если это будет от меня зависеть, это их последний приезд сюда.
– Полностью согласна. У него очень неприятная манера общения, и к тому же я заметила синяки на руке у его жены.
– Вероятно, у нее их еще больше, только менее бросающихся в глаза. Он сильно пьет и, когда набирается, похоже, крушит все, что под руку попадет. Включая жену.
– Видимо, не зря он мне так не понравился, – нахмурилась Кэтлин. – Обычно у меня не возникает такой мгновенной безотчетной неприязни к кому-либо.
– Я тоже с первого же взгляда ощутил к нему неприязнь, – признался Дэйн. – Ладно, Кэтлин, вы остаетесь за главную, а я скоро вернусь. Марша жонглирует одновременно полной тарелкой и кружкой кофе, и если я не помогу ей, это плохо кончится.
Кэтлин улыбнулась вслед Дэйну, который спешил через всю комнату на спасение Марши. Он действительно всерьез заботился о гостях ранчо. Но тут же мысли Кэтлин вернулись к проблеме Синтии Беннинг: она считала себя обязанной ей помочь.
– Все в порядке. Справились с трудностями.
Вернувшийся Дэйн приветливо улыбнулся, и Кэтлин ответила ему искренней улыбкой. Кажется, она придумала, как помочь Синтии.
– Я тут размышляла о миссис Беннинг. По-моему, я сумею сделать так, чтобы ее муж не бил ее, по крайней мере пока они на ранчо.
– Как? – Дэйн с интересом посмотрел на нее. – Мы не сможем доказать, что между ними что-то неладно. Я уже спрашивал ее о синяках на запястье, и миссис Беннинг рассказала мне какую-то нелепую историю о том, как муж удержал ее, когда она споткнулась на лестнице. Она никогда не согласится подать на него жалобу… Если вы это имеете в виду.
Кэтлин покачала головой:
– Нет, имею в виду совсем другое. Я знаю, что большинство избиваемых жен боятся открыто говорить об этом. Кто живет рядом с Беннингами?
– Ротштейны. Они слышали, как Синтия ночью плакала. Ральф говорил мне об этом. Сначала они решили, что у нее ночной кошмар, но, когда это повторялось три ночи подряд, они заподозрили неладное.
– Как вы думаете, Ральф согласится немного нам подыграть?
Дэйн с любопытством взглянул на Кэтлин:
– Возможно. Но что вы задумали?
– Я хочу завязать разговор с мистером Беннингом и как бы между прочим упомянуть, чтобы он не волновался, если среди ночи услышит пейджер Ральфа. Я скажу, что на отдыхе тот предпочитает вести себя как гражданский человек, однако его полицейское начальство нуждается в постоянном контакте с ним.
– Это может сработать, – кивнул Дэйн. – Я поговорю с Ральфом и введу его в курс дела. Они с женой очень тревожатся о миссис Беннинг. Не сомневаюсь, что он с радостью сыграет полицейского в отпуске.
– Замечательно. Кстати, горничная действительно разбила духи миссис Беннинг?
– Я спрашивал ее об этом, но она сказала, что флакон уже был разбит, когда она пришла убирать комнаты.
– Вы ее не уволили?
– Нет. – Дэйн покачал головой. – Я знаю Дарлену больше четырех лет, она лгать не будет. Если бы духи разбила она, то сразу прибежала бы ко мне и рассказала об этом.
– Я так и подумала, – вздохнула Кэтлин, но не успела промолвить больше ни слова, потому что в дверях появилась еще одна пара: молодые муж и жена, которые, взявшись за руки, трусцой пробежали по переходу.
– Простите за опоздание, – улыбнулась женщина, слегка краснея.
Муж ее тоже вспыхнул.
– Я никак не мог отыскать… э-э… галстук. Я хотел надеть его сегодня.
Кэтлин бросила взгляд на шею молодого человека: никакого галстука на нем не было. Дэйн успокоил вновь прибывших:
– Все в порядке. Мы здесь без церемоний, так что у вас еще достаточно времени на завтрак. Я хочу познакомить вас с Кэтлин Брэдфорд. Она владелица части «Дабл-Би». – Он повернулся к Кэтлин: – А это миссис и мистер Палмер.
Кэтлин приветливо улыбнулась молодой паре. Видно было, что они влюблены друг в друга.
– Я рада познакомиться с вами.
– Я тоже. – Миссис Палмер пожала Кэтлин руку, – Зовите нас Сьюзи и Дэнни. У нас медовый месяц.
Кэтлин улыбнулась. Теперь причина их опоздания стала ясна.
– Поздравляю. Надеюсь, вам нравится наше ранчо.
– Нам здесь очень нравится. – Дэнни Палмер смущенно посмотрел на нее. – Тут, на Западе, все так романтично.
Кэтлин улыбнулась еще шире, стараясь не рассмеяться в голос. Палмерам сейчас везде и все показалось бы романтичным.
Когда они отошли, чтобы наполнить тарелки у буфетной стойки, Дэйн обернулся к Кэтлин:
– Пойдем, партнер. Присоединимся к нашим гостям.
– Отличная идея. – Кэтлин тихонько ахнула, когда Дэйн взял ее под руку и повел к буфету. Она ощущала тепло его пальцев сквозь ткань блузки. Сердце забилось часто-часто и так громко, что она испугалась, как бы этого не услышал Дэйн. Почему этот ее партнер так странно на нее действовал? Другие мужчины не раз держали ее под руку. Это была всего лишь дань вежливости, и ничего особенного в этом не было. Однако теперь, когда под руку ее взял Дэйн, оказалось, что она жалеет, что не надела блузку с короткими рукавами. Тогда бы она ощутила тепло его ладони на своей обнаженной коже.
Кэтлин боялась заговорить: вдруг голос выдаст ее. Но, взглянув на молодоженов, она обратила внимание на то, как трогательно выглядит эта пара, и, поднявшись на цыпочки, шепнула на ухо Дэйну:
– Я заметила, что Дэнни Палмер так и не нашел свой галстук. Как вы думаете, он хорошо его искал?
– Угу. – Дэйн прищурился и заговорщически подмигнул ей. – Пожалуй, было бы очень странно и необычно найти этот галстук там, где Дэнни его искал.
Глава 6
Кэтлин была очень горда собой. Ей удалось поговорить с мистером Беннингом. После того как она заронила в его голову мысль о том, что Ральф Ротштейн какая-то шишка в нью-йоркской полиции, он заметно присмирел. Иллюзий, что это решит проблему семейных отношений Беннингов, у Кэтлин не было. Но, возможно, у миссис Беннинг появится некоторая передышка. Она отдохнет от издевательств мужа, пока находится на ранчо.
Дэйн также выполнил свою часть задачи. Кэтлин видела, как он подошел к Ральфу и объяснил ему ситуацию. Она видела веселую ухмылку на широком лице Ральфа, и было ясно, что тот с воодушевлением воспринял свою роль в их плане. Возможно, если у миссис Беннинг будет время поразмыслить над своим положением, она предпримет что-то для изменения своей жизни.
Последняя пара, позавтракав, покинула столовую, и Кэтлин с облегчением и удовлетворением откинулась на спинку стула. Если вспомнить словечки Битей, она «проработала всю комнату», то есть переговорила со всеми гостями, пусть иногда беседа и сводилась лишь к нескольким дружеским фразам. Она запомнила имена гостей, «привязала» имена к лицам и отныне сможет при встрече приветствовать их персонально.
– Вам надо что-нибудь съесть. – Дэйн покинул свой пост у двери и плюхнулся на стул рядом с ней. – А то за весь завтрак вы, как кролик, лишь погрызли сухой тост.
Кэтлин нахмурилась: снова он ее критиковал.
– Я уже говорила вам, что ничего не ем на завтрак. Я съем что-нибудь во время ленча. Или в обед, как он там у вас называется.
– В этом нет ничего хорошего, впрочем, думаю, ваш аппетит проснется, когда вы пробудете здесь подольше. По крайней мере вы опустошили тарелку, которую Джибби принес вам вчера вечером. Он сказал, что, когда ее забирал, на ней ничего не оставалось.
– Он прав. Там ничего не осталось. – Кэтлин не могла встретиться взглядом с синими глазами Дэйна. Порция на той тарелке была такой огромной, что сгодилась бы боксеру. После того как она съела сколько смогла, Кэтлин открыла заднюю дверь и скормила остаток собакам.
– Я видел, что вы разговаривали с мистером Беннингом. Все прошло нормально?
– Угу. – Лукаво усмехнувшись, Кэтлин постаралась воспроизвести любимое словечко Дэйна. – Не думаю, что в дальнейшем у нас будут с ним проблемы. Что обычно делала тетя Белла после завтрака?
– Она отправлялась с гостями на дневную прогулку. Хотите поехать с ними?
Кэтлин кивнула и, отодвинув стул, встала из-за стола.
– Звучит заманчиво.
– Тогда пошли за мной. Гости уже в корале седлают лошадей. Вы ездите верхом?
– Разумеется. – Кэтлин скрестила пальцы в привычном с детства заклятии, позволявшем произносить любую ложь, так как в то же время отменяло ее. Она никогда в жизни не сидела на лошади, однако признаваться в этом не собиралась. Ведь если она скажет правду, Дэйн не возьмет ее с собой, а ей так хотелось осмотреть ранчо.
Пока они шли к конюшням, Кэтлин убедила себя, что это вовсе не ложь. Он спросил ее, ездила ли она верхом, но ведь она действительно как-то ездила на спине слона в зоопарке во время благотворительной акции по сбору денег для какого-то фонда. А Дэйн не назвал животное, о котором шла речь, и она не стала уточнять. Да и вряд ли особенно трудно усидеть на спине лошади и позволить ей везти себя по тропе. Даже дети ездят верхом. Кэтлин видела, как они катаются в парке на пони…
Господи!.. Какие же эти лошади огромные! Кэтлин вытаращила глаза, разглядывая лошадей в корале. Пони, которых она видела в детском парке, были гораздо меньше. Глубоко вздохнув для храбрости, она встала в очередь гостей, дожидаться своего часа, и увидела, как помогают вскарабкаться в седло Марше Ротштейн. Это зрелище придало ей мужества: ведь Марша была фунтов на сорок тяжелее ее и к тому же значительно старше. А она, Кэтлин, моложе и легче. Если Марше удается ездить верхом, она тоже сумеет.
– Вы уверены, что ездили на лошади раньше?
Дэйн внимательно всматривался в нее, и Кэтлин чуть не сказала ему правду. Однако удержалась. Она просто улыбнулась, кивнула и продвинулась вперед.
– Это было давно, но ведь такая сноровка не пропадает. Это почти то же самое, что ездить на велосипеде.
– Простите, не понял.
Кэтлин подняла глаза и поморщилась, встретив его взгляд. Неужели он догадался, что она лжет?
– Ну, знаете, это так говорят: если ты уже научился ездить на велосипеде, потом никогда не забудешь, как это делается.
– Если вы имеете в виду память мышц, в этом вы до некоторой степени правы. – Видно было, что Дэйна их разговор забавляет. – Что ж, если вы уверены в себе, то все в порядке. Я пойду поговорю с ребятами.
Кэтлин смотрела, как он подошел к работникам ранчо, помогавшим гостям садиться на лошадей. Проглотив комок в горле, она понадеялась, что руки у нее не будут дрожать, когда она станет забираться в седло. Еще один взгляд в сторону Марши Ротштейн вновь подбодрил Кэтлин. Марша и Ральф уже сидели на лошадях, смеялись и разговаривали, словно ездить верхом легче легкого. Она не слишком обманула Дэйна. Она справится.
Жестом подозвав Джейка, Дэйн отвел его в сторонку для личного разговора.
– Я хочу, чтобы ты посадил миссис Брэдфорд на Нэнни.
– На Нэнни? – Брови Джейка удивленно взметнулись вверх. – Но мы никогда не берем Нэнни на долгие прогулки. Она же медленная и вялая, как патока. Нам все время придется ждать, пока она нас нагонит.
Дэйн кивнул:
– Знаю. Просто сделай, как я говорю, Джейк. Это приказ.
– Ты босс. Раз ты знаешь, что Нэнни будет нас страшно задерживать…
Джейк отправился седлать Нэнни, а Дэйн еще раз внимательно посмотрел на Кэтлин. Лицо ее побледнело, широко распахнутые глаза казались огромными. Видно было, что она ужасно нервничает. Он заметил, как дрожат ее коленки в этих дурацких белых джинсах. Дэйн готов был держать пари на свою часть «Дабл-Би», что раньше она никогда не сидела на лошади. Но на хорошеньком личике застыло выражение крайнего упрямства, так что ему оставалось лишь восхититься ее отвагой. Она была полна решимости ехать на верховую прогулку вместе с гостями, невзирая на отчаянный страх.
Вообще-то Дэйн не собирался сопровождать гостей на прогулку. Но, глядя на Кэтлин, передумал. Кому-то следует присмотреть, чтобы она не причинила себе увечий. Она ведь ни за что не скажет ребятам, что впервые села в седло. Поманив Флойда, скучавшего около забора, он велел ему оседлать Воина.
– Собираешься на прогулку?
– Угу.
Дэйн понимал удивление Флойда. Не было у Дэйна в обычае сопровождать гостей. Он предпочитал проводить время за неотложными хозяйственными делами на ранчо.
– За меня остается Тревор. Но если случится что-то непредвиденное, с чем вы не справитесь, немедленно дайте мне знать.
Флойд отошел седлать Воина. Дэйн с трудом сдержал улыбку: теперь ребята решат, что он ухаживает за Кэтлин, и с восторгом порассуждают об этом в их отсутствие. Белла любила повторять, что сплетни как пожар, и Дэйн не мог с ней не согласиться. Но пройдет немного времени, и ребята поймут всю беспочвенность своих подозрений. Тогда все сплетни угаснут так же быстро, как вспыхнули.
Обернувшись к очереди гостей, он увидел, что перед Кэтлин оставалось еще три пары. Она встретилась с ним глазами и быстро опустила взгляд. Впрочем, не так быстро, чтобы Дэйн не заметил ее нараставшей паники. Послав ей уверенную улыбку, он торопливо подошел к ней, с удовольствием наблюдая, как на лице ее отразилось облегчение.
– Вы тоже едете на прогулку, Дэйн?
– Угу. – Голос его чуть дрогнул от сдерживаемого смеха, но улыбка, которой он позволил появиться, была беспечной и спокойной. Небрежно полуобняв Кэтлин за плечи, он сказал: – Я решил, что Белла будет являться мне с того света, если я не позабочусь о ее неопытной племяннице.
Дэйн сам помог ей сесть в седло, и Кэтлин была удивлена, как легко это получилось. Не успела она сообразить, что происходит, как уже возвышалась на спине лошади.
– Удобно?
Дэйн ухмыльнулся, и Кэтлин сдержанно кивнула в ответ, затем подобрала поводья, держа их свободно, как по ее наблюдениям, делали это гости ранчо.
Дэйн также выполнил свою часть задачи. Кэтлин видела, как он подошел к Ральфу и объяснил ему ситуацию. Она видела веселую ухмылку на широком лице Ральфа, и было ясно, что тот с воодушевлением воспринял свою роль в их плане. Возможно, если у миссис Беннинг будет время поразмыслить над своим положением, она предпримет что-то для изменения своей жизни.
Последняя пара, позавтракав, покинула столовую, и Кэтлин с облегчением и удовлетворением откинулась на спинку стула. Если вспомнить словечки Битей, она «проработала всю комнату», то есть переговорила со всеми гостями, пусть иногда беседа и сводилась лишь к нескольким дружеским фразам. Она запомнила имена гостей, «привязала» имена к лицам и отныне сможет при встрече приветствовать их персонально.
– Вам надо что-нибудь съесть. – Дэйн покинул свой пост у двери и плюхнулся на стул рядом с ней. – А то за весь завтрак вы, как кролик, лишь погрызли сухой тост.
Кэтлин нахмурилась: снова он ее критиковал.
– Я уже говорила вам, что ничего не ем на завтрак. Я съем что-нибудь во время ленча. Или в обед, как он там у вас называется.
– В этом нет ничего хорошего, впрочем, думаю, ваш аппетит проснется, когда вы пробудете здесь подольше. По крайней мере вы опустошили тарелку, которую Джибби принес вам вчера вечером. Он сказал, что, когда ее забирал, на ней ничего не оставалось.
– Он прав. Там ничего не осталось. – Кэтлин не могла встретиться взглядом с синими глазами Дэйна. Порция на той тарелке была такой огромной, что сгодилась бы боксеру. После того как она съела сколько смогла, Кэтлин открыла заднюю дверь и скормила остаток собакам.
– Я видел, что вы разговаривали с мистером Беннингом. Все прошло нормально?
– Угу. – Лукаво усмехнувшись, Кэтлин постаралась воспроизвести любимое словечко Дэйна. – Не думаю, что в дальнейшем у нас будут с ним проблемы. Что обычно делала тетя Белла после завтрака?
– Она отправлялась с гостями на дневную прогулку. Хотите поехать с ними?
Кэтлин кивнула и, отодвинув стул, встала из-за стола.
– Звучит заманчиво.
– Тогда пошли за мной. Гости уже в корале седлают лошадей. Вы ездите верхом?
– Разумеется. – Кэтлин скрестила пальцы в привычном с детства заклятии, позволявшем произносить любую ложь, так как в то же время отменяло ее. Она никогда в жизни не сидела на лошади, однако признаваться в этом не собиралась. Ведь если она скажет правду, Дэйн не возьмет ее с собой, а ей так хотелось осмотреть ранчо.
Пока они шли к конюшням, Кэтлин убедила себя, что это вовсе не ложь. Он спросил ее, ездила ли она верхом, но ведь она действительно как-то ездила на спине слона в зоопарке во время благотворительной акции по сбору денег для какого-то фонда. А Дэйн не назвал животное, о котором шла речь, и она не стала уточнять. Да и вряд ли особенно трудно усидеть на спине лошади и позволить ей везти себя по тропе. Даже дети ездят верхом. Кэтлин видела, как они катаются в парке на пони…
Господи!.. Какие же эти лошади огромные! Кэтлин вытаращила глаза, разглядывая лошадей в корале. Пони, которых она видела в детском парке, были гораздо меньше. Глубоко вздохнув для храбрости, она встала в очередь гостей, дожидаться своего часа, и увидела, как помогают вскарабкаться в седло Марше Ротштейн. Это зрелище придало ей мужества: ведь Марша была фунтов на сорок тяжелее ее и к тому же значительно старше. А она, Кэтлин, моложе и легче. Если Марше удается ездить верхом, она тоже сумеет.
– Вы уверены, что ездили на лошади раньше?
Дэйн внимательно всматривался в нее, и Кэтлин чуть не сказала ему правду. Однако удержалась. Она просто улыбнулась, кивнула и продвинулась вперед.
– Это было давно, но ведь такая сноровка не пропадает. Это почти то же самое, что ездить на велосипеде.
– Простите, не понял.
Кэтлин подняла глаза и поморщилась, встретив его взгляд. Неужели он догадался, что она лжет?
– Ну, знаете, это так говорят: если ты уже научился ездить на велосипеде, потом никогда не забудешь, как это делается.
– Если вы имеете в виду память мышц, в этом вы до некоторой степени правы. – Видно было, что Дэйна их разговор забавляет. – Что ж, если вы уверены в себе, то все в порядке. Я пойду поговорю с ребятами.
Кэтлин смотрела, как он подошел к работникам ранчо, помогавшим гостям садиться на лошадей. Проглотив комок в горле, она понадеялась, что руки у нее не будут дрожать, когда она станет забираться в седло. Еще один взгляд в сторону Марши Ротштейн вновь подбодрил Кэтлин. Марша и Ральф уже сидели на лошадях, смеялись и разговаривали, словно ездить верхом легче легкого. Она не слишком обманула Дэйна. Она справится.
Жестом подозвав Джейка, Дэйн отвел его в сторонку для личного разговора.
– Я хочу, чтобы ты посадил миссис Брэдфорд на Нэнни.
– На Нэнни? – Брови Джейка удивленно взметнулись вверх. – Но мы никогда не берем Нэнни на долгие прогулки. Она же медленная и вялая, как патока. Нам все время придется ждать, пока она нас нагонит.
Дэйн кивнул:
– Знаю. Просто сделай, как я говорю, Джейк. Это приказ.
– Ты босс. Раз ты знаешь, что Нэнни будет нас страшно задерживать…
Джейк отправился седлать Нэнни, а Дэйн еще раз внимательно посмотрел на Кэтлин. Лицо ее побледнело, широко распахнутые глаза казались огромными. Видно было, что она ужасно нервничает. Он заметил, как дрожат ее коленки в этих дурацких белых джинсах. Дэйн готов был держать пари на свою часть «Дабл-Би», что раньше она никогда не сидела на лошади. Но на хорошеньком личике застыло выражение крайнего упрямства, так что ему оставалось лишь восхититься ее отвагой. Она была полна решимости ехать на верховую прогулку вместе с гостями, невзирая на отчаянный страх.
Вообще-то Дэйн не собирался сопровождать гостей на прогулку. Но, глядя на Кэтлин, передумал. Кому-то следует присмотреть, чтобы она не причинила себе увечий. Она ведь ни за что не скажет ребятам, что впервые села в седло. Поманив Флойда, скучавшего около забора, он велел ему оседлать Воина.
– Собираешься на прогулку?
– Угу.
Дэйн понимал удивление Флойда. Не было у Дэйна в обычае сопровождать гостей. Он предпочитал проводить время за неотложными хозяйственными делами на ранчо.
– За меня остается Тревор. Но если случится что-то непредвиденное, с чем вы не справитесь, немедленно дайте мне знать.
Флойд отошел седлать Воина. Дэйн с трудом сдержал улыбку: теперь ребята решат, что он ухаживает за Кэтлин, и с восторгом порассуждают об этом в их отсутствие. Белла любила повторять, что сплетни как пожар, и Дэйн не мог с ней не согласиться. Но пройдет немного времени, и ребята поймут всю беспочвенность своих подозрений. Тогда все сплетни угаснут так же быстро, как вспыхнули.
Обернувшись к очереди гостей, он увидел, что перед Кэтлин оставалось еще три пары. Она встретилась с ним глазами и быстро опустила взгляд. Впрочем, не так быстро, чтобы Дэйн не заметил ее нараставшей паники. Послав ей уверенную улыбку, он торопливо подошел к ней, с удовольствием наблюдая, как на лице ее отразилось облегчение.
– Вы тоже едете на прогулку, Дэйн?
– Угу. – Голос его чуть дрогнул от сдерживаемого смеха, но улыбка, которой он позволил появиться, была беспечной и спокойной. Небрежно полуобняв Кэтлин за плечи, он сказал: – Я решил, что Белла будет являться мне с того света, если я не позабочусь о ее неопытной племяннице.
Дэйн сам помог ей сесть в седло, и Кэтлин была удивлена, как легко это получилось. Не успела она сообразить, что происходит, как уже возвышалась на спине лошади.
– Удобно?
Дэйн ухмыльнулся, и Кэтлин сдержанно кивнула в ответ, затем подобрала поводья, держа их свободно, как по ее наблюдениям, делали это гости ранчо.