Страница:
– Как зовут мою лошадь?
– Нэнни. Это кобыла с очень спокойной ровной походкой. Положитесь на нее, и, уверен, вы отлично справитесь со всем.
– Уверена, что мы с ней справимся, – чуть нахмурилась Кэтлин. Неужели Дэйн догадался, что она никогда раньше не ездила верхом, и поэтому велел оседлать ей самую кроткую лошадку? Но времени уточнить это у нее не было, потому что Дэйн уже был занят другими всадниками. Когда же он освободился, кавалькада уже тронулась в путь.
Нэнни сделала шаг вслед за другими лошадьми, и сердце Кэтлин ушло в пятки. Только бы не опозориться перед всеми, только бы не упасть еще в корале… в загоне… или как он там называется! Однако вскоре она уловила ритм, сумев удерживать равновесие, и с облегчением вздохнула. Все получалось не так уж и плохо. Теперь ей нужно было лишь крепче держать поводья, не вынимать ног из стремени и, главное, не смотреть вниз.
Едва подумав об этом, Кэтлин автоматически поглядела на землю… и тут же, ощутив головокружение, изо всех сил вцепилась в луку седла. Взяв себя в руки, она снова посмотрела вниз и с трудом проглотила застрявший в горле комок страха. Кэтлин всегда не любила высоты, а сейчас оказалась так далеко от земли. Она словно сидела на высокой колышущейся лестнице, и это было очень неприятно.
– Как вы там? Справляетесь?
Кэтлин покосилась налево и увидела, что рядом едет Дэйн. Молясь про себя, чтобы дрожащий голос ее не выдал, она с трудом выдавила ответ:
– Отлично. Со мной все в полном порядке.
– Ладно. Требуется время, чтобы вновь освоиться на лошади. Если будут проблемы, дайте мне знать.
Кэтлин сдержанно кивнула, костяшки ее пальцев побелели от напряжения.
– Я так и сделаю.
Именно в этот момент головные лошади ускорили шаг. Нэнни пошла шаткой рысцой, и у Кэтлин даже зубы застучали. Она не знала, рысь ли это, галоп или просто шаг – все эти термины были ей знакомы понаслышке, – но радости это ей не доставило. Изменившаяся походка Нэнни вынуждала ее приспосабливаться к новой скорости движения. Но, поскольку Дэйн внимательно наблюдал за ней, Кэтлин ухитрилась улыбнуться, хотя стиснутых от страха зубов не разжала.
Ей доводилось слышать, что невозможно долго пребывать в состоянии страха. Тело само приспосабливается к новым условиям, и страх опускается до приемлемого уровня. Это оказалось верным. После нескольких первых минут езды Кэтлин почти успокоилась. Точнее, стала меньше бояться. Она не выставила себя дурочкой и все еще оставалась в седле. Более того, она наконец стала ощущать солнце и ветер на своем лице.
– Держитесь, Кэтлин, я скоро вернусь.
Дэйн улыбнулся ей и поскакал в голову их небольшого отряда. Кэтлин с любопытством наблюдала, как он, ловко минуя других всадников, подъехал вплотную к Марше Ротштейн и, перегнувшись в ее сторону, подхватил выпущенные ею из рук поводья. Марша, мило улыбнувшись, потянулась за ними.
– Простите, Дэйн, – донесся до Кэтлин ее звонкий голос, перекрывший цокот копыт по утоптанной тропе, – вы наверняка считаете, что я должна бы уже знать, как следует ездить верхом.
Дэйн весело рассмеялся, и этот ободряющий смех заставил улыбнуться и ее.
– Вам, Марша, пора научиться не разговаривать руками, когда сидите на лошади.
– Знаю, но вечно забываю об этом. – Марша тоже рассмеялась. – Но, понимаете, давнюю привычку трудно бросить. Все ньюйоркцы бурно жестикулируют при разговоре.
– Притворись, что ты из Кливленда, – с серьезным видом посоветовал Ральф, вызвав смех еще нескольких гостей. Кэтлин тоже улыбнулась, но рассмеяться не решилась, чтобы своим смехом не испугать Нэнни.
А Дэйн уже возвращался к ней. Кэтлин крепко сжала в руках поводья, чтобы не выпустить их, как Марша. Не надо было быть ковбоем, чтобы понять, каким великолепным наездником был Дэйн. Это было ясно даже ей. Конь и всадник сливались воедино в стремительном движении, чувствуя силу и слабость друг друга, ценя и уважая друг в друге равных партнеров. Кэтлин грустно задумалась, сколько же ей понадобится времени, чтобы чувствовать себя в седле столь же уверенно и уютно, как Дэйн.
Было что-то волнующе-чувственное в этом прекрасном зрелище: сильный, красивый мужчина на мощном, красивом коне. У Кэтлин перехватило дыхание при виде того, как плавно и быстро Дэйн объезжал тянувшихся гуськом всадников. Жаркая кровь прилила к ее щекам, когда она представила себе, что будет, если он подхватит ее на руки и пересадит к себе в седло.
Воображение представило ей дальнейшее: обнимающие ее руки Дэйна, ее тело, прильнувшее к нему… Щеки Кэтлин запылали еще жарче. Что случилось с ее привычной отстраненностью? Она считала, что развод отбил у нее охоту к сексу, что она стала равнодушной к мужчинам. Но в эту минуту никакого равнодушия и спокойствия она не ощущала. Наоборот, все ее тело покалывало иголочками возбуждения. Дэйн подъехал к ней, и взгляды их встретились.
– Ослабьте немного поводья, Кэтлин. Я вам сейчас покажу. – Дэйн протянул руку, чтобы взять у нее поводья, и его пальцы соприкоснулись с ее ладонью. – Держите их в одной руке. Вот так. Пропустите поводья между пальцами, а другой рукой подхватите свободные концы.
– Да. Я поняла. – Кэтлин почувствовала, что дрожит. Дэйн вернул ей поводья, и прикосновение его пальцев заставило ее покраснеть. Она ощущала, как яркая краска заливает ей щеки.
– Солнце у нас обманчивое, Кэтлин. А воздух из-за высоты гораздо более разреженный, поэтому пропускает больше ультрафиолетовых лучей. Когда мы остановимся, чтобы дать отдохнуть лошадям, вам следует намазаться солнцезащитным кремом. Похоже, вы уже начали обгорать.
Кэтлин опустила глаза и молча кивнула. Она вся горела, но не от солнца. Это все Дэйн и чувства, которые он в ней пробуждал. Чувства, которые она считала умершими. Однако один взгляд на этого мужчину заставлял дрожать и подгибаться ее колени.
– С вами все в порядке?
– Все хорошо. – Кэтлин отвечала, не глядя ему в глаза, чтобы не думать о том, как он привлекателен. Она постарается держаться с ним по-деловому. Так будет безопаснее и спокойнее.
– Мне надо уточнить с Джейком сегодняшний распорядок дня. Я проеду вперед, а вы не пытайтесь лихачить. Сосредоточьтесь на том, чтобы двигаться в одном ритме с Нэнни, и у вас все получится.
Кэтлин проводила его взглядом и проделала все точно так, как велел Дэйн. Она смотрела прямо перед собой и старалась, чтобы тело ее колебалось в лад с движениями лошади. Через некоторое время она приспособилась к ровной походке Нэнни. У Дэйна это получалось легко и без усилий, ей же казалось, что ехать верхом – это словно ловить колебания палубы яхты в бурном море. Впрочем, она научилась у Спенсера быть вполне приличным моряком, освоила умение двигаться в направлении качки, а не против нее.
Использовав этот прием, Кэтлин поняла, что так ехать гораздо удобнее. Это прибавило ей уверенности, и она улыбнулась. Теперь Кэтлин могла даже несколько расслабиться и обратить внимание на окружающие красоты. Она наслаждалась свежим ветром и необычайно синим небом. И можно было уже думать не только о посадке и поводьях… но и о Дэйне Моррисоне.
Кэтлин запретила себе эти мысли, но ни о чем другом не могла и подумать. Она видела, как он едет в голове их группы, говорит то с одним, то с другим. В профиль он выглядел в точности как герой из голливудских вестернов: поводья, небрежно зажатые в сильной загорелой руке, сверкающая белозубая улыбка, обращенная к спутнику…
Каково было бы оказаться возлюбленной Дэйна? Горячая волна захлестнула Кэтлин, она задрожала, щеки ее заалели румянцем чувственного прилива. Она видела, как ласкал он своего коня перед тем, как оседлать его, как бережно провел рукой по блестящему крупу Воина, погладил его по шее… При мысли о том, как эти сильные руки будут ласкать и гладить ее, Кэтлин задохнулась. Ни один мужчина прежде не вызывал у нее подобных эмоций. Даже Спенсер, ее бывший муж.
С трудом отведя взгляд, Кэтлин постаралась внимательнее смотреть на тропу. Но внезапное воспоминание пронзило ее и заставило удивленно раскрыть глаза. За день до свадьбы Кэтлин к ней приехала ее соученица по колледжу, и они провели вместе весь вечер. Эми разорилась на бутылку отменного шампанского, и после обеда они устроились на диване в маленькой квартирке Кэтлин, чтобы душевно поболтать.
«За любовь! «– провозгласила тост Эми, и они, улыбаясь друг другу, подняли искрящиеся и пенящиеся бокалы. А затем Эми задала ей странный вопрос: «Ты действительно любишь Спенсера?»
Кэтлин тогда рассмеялась и ответила, что, разумеется, любит, уверяя Эми, что в противном случае не стала бы выходить за него замуж. Эми, казалось, была удовлетворена ее ответом, а потом поинтересовалась, что в Спенсере она любит больше всего.
Кэтлин помнила свой ответ слово в слово: «Спенсер красивый, умный и добрый. А еще он верный и предан мне всецело. Это ведь и есть любовь, не так ли?»
«Возможно, – чуть нахмурилась Эми, – но то же самое ты можешь сказать и о любимой собачке! Скажи, что ты на самом деле испытываешь к Спенсеру?»
Кэтлин снова объяснила Эми, как спокойно и безопасно она чувствует себя рядом со Спенсером, что он никогда не пытается ее сдержать и остановить, хотя, по сути, является ее начальником. Она упомянула, что Спенсер поддерживает ее личные решения и мнения, всегда находит время, чтобы ее выслушать.
«Но я не это имею в виду, – настаивала Эми между глотками шампанского. – Я спрашиваю тебя, Кэтлин, какие чувства ты испытываешь к нему. А ты перечисляешь мне его хорошие качества, словно читаешь список белья для прачечной. Может, мне зайти с другого конца? Когда Спенсера нет рядом с тобой, появляется у тебя чувство, что тебе не хватает какой-то важной части самой себя? Мечтаешь ли ты быть с ним вместе днем и ночью? Когда он тебя целует, ты чувствуешь слабость в коленках?»
Кэтлин кивнула, потому что Эми явно этого ждала, но в глубине души она знала, что это совсем не так. Да, в отсутствие Спенсера Кэтлин, пожалуй, скучала по нему, но всерьез об этом не задумывалась. И хотя быть вместе днем и ночью было бы очень приятно, но ведь у каждого из них была своя жизнь, со своими собственными заботами и стремлениями. Поцелуи Спенсера доставляли ей удовольствие – это было сказано ею искренне, – но колени у нее при этом не слабели.
Эми долила шампанского в бокалы и подмигнула Кэтлин. «Если, когда он занимается с тобой любовью, ты чувствуешь себя на седьмом небе, тогда ты поступаешь правильно».
Кэтлин рассмеялась: ее позабавило описание Эми ее предполагаемых ощущений. Эми только что защитила диссертацию на тему о любовной лирике Байрона, так что было ясно, откуда шли романтические представления ее однокурсницы. Когда Эми окунется в реальный мир, она узнает, что далеко не каждый влюбленный превращается в блаженного идиота.
Тем не менее ночью Кэтлин несколько раз просыпалась и размышляла о словах Эми, напоминая себе, что любовные отношения держатся не только на сексе. Спенсер обладал всеми качествами, которыми она восхищалась, их сексуальная жизнь ее удовлетворяла… хотя никаких звезд и фейерверков не зажигалось у нее перед глазами, когда они занимались любовью… Это все глупые фразы из любовных романов, никак не связанные с повседневной реальностью.
Или не глупые фразы? Кэтлин насупилась, невольно крепче сжимая поводья. Неужели Эми была права, подозревая, что Кэтлин не любит Спенсера по-настоящему? Она ведь никогда не тосковала, если они расставались. Она вовсе не жаждала проводить с ним каждый час. И колени ее никогда не слабели от его поцелуев. Как, впрочем, и на седьмом небе она ни разу не почувствовала себя за все три с половиной года их совместной жизни.
Дэйн повернул назад и возвращался к ней. Кэтлин снова бросило в жар, и в то же время дрожь пробежала по всему телу. Ослабеют ли ее колени, если Дэйн поцелует ее? Да ему достаточно было посмотреть на нее, и она пылала, словно на пороге… на пороге… Любви? От этой мысли Кэтлин пришла в ужас. Неужели она готова влюбиться в Дэйна Моррисона?
Битей предостерегала ее от подобных эмоций. Усилием воли Кэтлин взяла себя в руки. Это называется «влюбиться рикошетом», от пустоты, от одиночества, от обиды… Такое случается со многими недавно разведенными женщинами. Битей предупреждала ее, что, прежде чем думать о новых взаимоотношениях, сначала требуется «остыть». Иначе женщине, разочаровавшейся в любви, будет слишком легко после неудачи кинуться в объятия любого мужчины, проявившего к ней внимание.
Кэтлин вздохнула. Она чувствовала себя необычайно уязвимой, в душе и голове царил невероятный сумбур. Она наверняка сейчас в состоянии того самого «рикошета», а значит, должна быть крайне осторожна с Дэйном. Он красив, умен, мужествен, то есть представляет собой тип, совершенно неотразимый для только что разведенной женщины.
Толком не сознавая, что делает, Кэтлин подобрала поводья. Она пресечет свое влечение к Дэйну в зародыше, еще до того, как оно перерастет в проблему. Если этот ее деловой партнер решил, что она еще одна чувствительная «разведенка», которая бросится к нему в объятия и согреет его постель, то он жестоко ошибается.
Нэнни резко вскинула голову, и Кэтлин вскрикнула. Что происходит? Нэнни попятилась, встала на дыбы, и Кэтлин, вылетев из седла, камнем свалилась наземь.
Глава 7
– Нэнни. Это кобыла с очень спокойной ровной походкой. Положитесь на нее, и, уверен, вы отлично справитесь со всем.
– Уверена, что мы с ней справимся, – чуть нахмурилась Кэтлин. Неужели Дэйн догадался, что она никогда раньше не ездила верхом, и поэтому велел оседлать ей самую кроткую лошадку? Но времени уточнить это у нее не было, потому что Дэйн уже был занят другими всадниками. Когда же он освободился, кавалькада уже тронулась в путь.
Нэнни сделала шаг вслед за другими лошадьми, и сердце Кэтлин ушло в пятки. Только бы не опозориться перед всеми, только бы не упасть еще в корале… в загоне… или как он там называется! Однако вскоре она уловила ритм, сумев удерживать равновесие, и с облегчением вздохнула. Все получалось не так уж и плохо. Теперь ей нужно было лишь крепче держать поводья, не вынимать ног из стремени и, главное, не смотреть вниз.
Едва подумав об этом, Кэтлин автоматически поглядела на землю… и тут же, ощутив головокружение, изо всех сил вцепилась в луку седла. Взяв себя в руки, она снова посмотрела вниз и с трудом проглотила застрявший в горле комок страха. Кэтлин всегда не любила высоты, а сейчас оказалась так далеко от земли. Она словно сидела на высокой колышущейся лестнице, и это было очень неприятно.
– Как вы там? Справляетесь?
Кэтлин покосилась налево и увидела, что рядом едет Дэйн. Молясь про себя, чтобы дрожащий голос ее не выдал, она с трудом выдавила ответ:
– Отлично. Со мной все в полном порядке.
– Ладно. Требуется время, чтобы вновь освоиться на лошади. Если будут проблемы, дайте мне знать.
Кэтлин сдержанно кивнула, костяшки ее пальцев побелели от напряжения.
– Я так и сделаю.
Именно в этот момент головные лошади ускорили шаг. Нэнни пошла шаткой рысцой, и у Кэтлин даже зубы застучали. Она не знала, рысь ли это, галоп или просто шаг – все эти термины были ей знакомы понаслышке, – но радости это ей не доставило. Изменившаяся походка Нэнни вынуждала ее приспосабливаться к новой скорости движения. Но, поскольку Дэйн внимательно наблюдал за ней, Кэтлин ухитрилась улыбнуться, хотя стиснутых от страха зубов не разжала.
Ей доводилось слышать, что невозможно долго пребывать в состоянии страха. Тело само приспосабливается к новым условиям, и страх опускается до приемлемого уровня. Это оказалось верным. После нескольких первых минут езды Кэтлин почти успокоилась. Точнее, стала меньше бояться. Она не выставила себя дурочкой и все еще оставалась в седле. Более того, она наконец стала ощущать солнце и ветер на своем лице.
– Держитесь, Кэтлин, я скоро вернусь.
Дэйн улыбнулся ей и поскакал в голову их небольшого отряда. Кэтлин с любопытством наблюдала, как он, ловко минуя других всадников, подъехал вплотную к Марше Ротштейн и, перегнувшись в ее сторону, подхватил выпущенные ею из рук поводья. Марша, мило улыбнувшись, потянулась за ними.
– Простите, Дэйн, – донесся до Кэтлин ее звонкий голос, перекрывший цокот копыт по утоптанной тропе, – вы наверняка считаете, что я должна бы уже знать, как следует ездить верхом.
Дэйн весело рассмеялся, и этот ободряющий смех заставил улыбнуться и ее.
– Вам, Марша, пора научиться не разговаривать руками, когда сидите на лошади.
– Знаю, но вечно забываю об этом. – Марша тоже рассмеялась. – Но, понимаете, давнюю привычку трудно бросить. Все ньюйоркцы бурно жестикулируют при разговоре.
– Притворись, что ты из Кливленда, – с серьезным видом посоветовал Ральф, вызвав смех еще нескольких гостей. Кэтлин тоже улыбнулась, но рассмеяться не решилась, чтобы своим смехом не испугать Нэнни.
А Дэйн уже возвращался к ней. Кэтлин крепко сжала в руках поводья, чтобы не выпустить их, как Марша. Не надо было быть ковбоем, чтобы понять, каким великолепным наездником был Дэйн. Это было ясно даже ей. Конь и всадник сливались воедино в стремительном движении, чувствуя силу и слабость друг друга, ценя и уважая друг в друге равных партнеров. Кэтлин грустно задумалась, сколько же ей понадобится времени, чтобы чувствовать себя в седле столь же уверенно и уютно, как Дэйн.
Было что-то волнующе-чувственное в этом прекрасном зрелище: сильный, красивый мужчина на мощном, красивом коне. У Кэтлин перехватило дыхание при виде того, как плавно и быстро Дэйн объезжал тянувшихся гуськом всадников. Жаркая кровь прилила к ее щекам, когда она представила себе, что будет, если он подхватит ее на руки и пересадит к себе в седло.
Воображение представило ей дальнейшее: обнимающие ее руки Дэйна, ее тело, прильнувшее к нему… Щеки Кэтлин запылали еще жарче. Что случилось с ее привычной отстраненностью? Она считала, что развод отбил у нее охоту к сексу, что она стала равнодушной к мужчинам. Но в эту минуту никакого равнодушия и спокойствия она не ощущала. Наоборот, все ее тело покалывало иголочками возбуждения. Дэйн подъехал к ней, и взгляды их встретились.
– Ослабьте немного поводья, Кэтлин. Я вам сейчас покажу. – Дэйн протянул руку, чтобы взять у нее поводья, и его пальцы соприкоснулись с ее ладонью. – Держите их в одной руке. Вот так. Пропустите поводья между пальцами, а другой рукой подхватите свободные концы.
– Да. Я поняла. – Кэтлин почувствовала, что дрожит. Дэйн вернул ей поводья, и прикосновение его пальцев заставило ее покраснеть. Она ощущала, как яркая краска заливает ей щеки.
– Солнце у нас обманчивое, Кэтлин. А воздух из-за высоты гораздо более разреженный, поэтому пропускает больше ультрафиолетовых лучей. Когда мы остановимся, чтобы дать отдохнуть лошадям, вам следует намазаться солнцезащитным кремом. Похоже, вы уже начали обгорать.
Кэтлин опустила глаза и молча кивнула. Она вся горела, но не от солнца. Это все Дэйн и чувства, которые он в ней пробуждал. Чувства, которые она считала умершими. Однако один взгляд на этого мужчину заставлял дрожать и подгибаться ее колени.
– С вами все в порядке?
– Все хорошо. – Кэтлин отвечала, не глядя ему в глаза, чтобы не думать о том, как он привлекателен. Она постарается держаться с ним по-деловому. Так будет безопаснее и спокойнее.
– Мне надо уточнить с Джейком сегодняшний распорядок дня. Я проеду вперед, а вы не пытайтесь лихачить. Сосредоточьтесь на том, чтобы двигаться в одном ритме с Нэнни, и у вас все получится.
Кэтлин проводила его взглядом и проделала все точно так, как велел Дэйн. Она смотрела прямо перед собой и старалась, чтобы тело ее колебалось в лад с движениями лошади. Через некоторое время она приспособилась к ровной походке Нэнни. У Дэйна это получалось легко и без усилий, ей же казалось, что ехать верхом – это словно ловить колебания палубы яхты в бурном море. Впрочем, она научилась у Спенсера быть вполне приличным моряком, освоила умение двигаться в направлении качки, а не против нее.
Использовав этот прием, Кэтлин поняла, что так ехать гораздо удобнее. Это прибавило ей уверенности, и она улыбнулась. Теперь Кэтлин могла даже несколько расслабиться и обратить внимание на окружающие красоты. Она наслаждалась свежим ветром и необычайно синим небом. И можно было уже думать не только о посадке и поводьях… но и о Дэйне Моррисоне.
Кэтлин запретила себе эти мысли, но ни о чем другом не могла и подумать. Она видела, как он едет в голове их группы, говорит то с одним, то с другим. В профиль он выглядел в точности как герой из голливудских вестернов: поводья, небрежно зажатые в сильной загорелой руке, сверкающая белозубая улыбка, обращенная к спутнику…
Каково было бы оказаться возлюбленной Дэйна? Горячая волна захлестнула Кэтлин, она задрожала, щеки ее заалели румянцем чувственного прилива. Она видела, как ласкал он своего коня перед тем, как оседлать его, как бережно провел рукой по блестящему крупу Воина, погладил его по шее… При мысли о том, как эти сильные руки будут ласкать и гладить ее, Кэтлин задохнулась. Ни один мужчина прежде не вызывал у нее подобных эмоций. Даже Спенсер, ее бывший муж.
С трудом отведя взгляд, Кэтлин постаралась внимательнее смотреть на тропу. Но внезапное воспоминание пронзило ее и заставило удивленно раскрыть глаза. За день до свадьбы Кэтлин к ней приехала ее соученица по колледжу, и они провели вместе весь вечер. Эми разорилась на бутылку отменного шампанского, и после обеда они устроились на диване в маленькой квартирке Кэтлин, чтобы душевно поболтать.
«За любовь! «– провозгласила тост Эми, и они, улыбаясь друг другу, подняли искрящиеся и пенящиеся бокалы. А затем Эми задала ей странный вопрос: «Ты действительно любишь Спенсера?»
Кэтлин тогда рассмеялась и ответила, что, разумеется, любит, уверяя Эми, что в противном случае не стала бы выходить за него замуж. Эми, казалось, была удовлетворена ее ответом, а потом поинтересовалась, что в Спенсере она любит больше всего.
Кэтлин помнила свой ответ слово в слово: «Спенсер красивый, умный и добрый. А еще он верный и предан мне всецело. Это ведь и есть любовь, не так ли?»
«Возможно, – чуть нахмурилась Эми, – но то же самое ты можешь сказать и о любимой собачке! Скажи, что ты на самом деле испытываешь к Спенсеру?»
Кэтлин снова объяснила Эми, как спокойно и безопасно она чувствует себя рядом со Спенсером, что он никогда не пытается ее сдержать и остановить, хотя, по сути, является ее начальником. Она упомянула, что Спенсер поддерживает ее личные решения и мнения, всегда находит время, чтобы ее выслушать.
«Но я не это имею в виду, – настаивала Эми между глотками шампанского. – Я спрашиваю тебя, Кэтлин, какие чувства ты испытываешь к нему. А ты перечисляешь мне его хорошие качества, словно читаешь список белья для прачечной. Может, мне зайти с другого конца? Когда Спенсера нет рядом с тобой, появляется у тебя чувство, что тебе не хватает какой-то важной части самой себя? Мечтаешь ли ты быть с ним вместе днем и ночью? Когда он тебя целует, ты чувствуешь слабость в коленках?»
Кэтлин кивнула, потому что Эми явно этого ждала, но в глубине души она знала, что это совсем не так. Да, в отсутствие Спенсера Кэтлин, пожалуй, скучала по нему, но всерьез об этом не задумывалась. И хотя быть вместе днем и ночью было бы очень приятно, но ведь у каждого из них была своя жизнь, со своими собственными заботами и стремлениями. Поцелуи Спенсера доставляли ей удовольствие – это было сказано ею искренне, – но колени у нее при этом не слабели.
Эми долила шампанского в бокалы и подмигнула Кэтлин. «Если, когда он занимается с тобой любовью, ты чувствуешь себя на седьмом небе, тогда ты поступаешь правильно».
Кэтлин рассмеялась: ее позабавило описание Эми ее предполагаемых ощущений. Эми только что защитила диссертацию на тему о любовной лирике Байрона, так что было ясно, откуда шли романтические представления ее однокурсницы. Когда Эми окунется в реальный мир, она узнает, что далеко не каждый влюбленный превращается в блаженного идиота.
Тем не менее ночью Кэтлин несколько раз просыпалась и размышляла о словах Эми, напоминая себе, что любовные отношения держатся не только на сексе. Спенсер обладал всеми качествами, которыми она восхищалась, их сексуальная жизнь ее удовлетворяла… хотя никаких звезд и фейерверков не зажигалось у нее перед глазами, когда они занимались любовью… Это все глупые фразы из любовных романов, никак не связанные с повседневной реальностью.
Или не глупые фразы? Кэтлин насупилась, невольно крепче сжимая поводья. Неужели Эми была права, подозревая, что Кэтлин не любит Спенсера по-настоящему? Она ведь никогда не тосковала, если они расставались. Она вовсе не жаждала проводить с ним каждый час. И колени ее никогда не слабели от его поцелуев. Как, впрочем, и на седьмом небе она ни разу не почувствовала себя за все три с половиной года их совместной жизни.
Дэйн повернул назад и возвращался к ней. Кэтлин снова бросило в жар, и в то же время дрожь пробежала по всему телу. Ослабеют ли ее колени, если Дэйн поцелует ее? Да ему достаточно было посмотреть на нее, и она пылала, словно на пороге… на пороге… Любви? От этой мысли Кэтлин пришла в ужас. Неужели она готова влюбиться в Дэйна Моррисона?
Битей предостерегала ее от подобных эмоций. Усилием воли Кэтлин взяла себя в руки. Это называется «влюбиться рикошетом», от пустоты, от одиночества, от обиды… Такое случается со многими недавно разведенными женщинами. Битей предупреждала ее, что, прежде чем думать о новых взаимоотношениях, сначала требуется «остыть». Иначе женщине, разочаровавшейся в любви, будет слишком легко после неудачи кинуться в объятия любого мужчины, проявившего к ней внимание.
Кэтлин вздохнула. Она чувствовала себя необычайно уязвимой, в душе и голове царил невероятный сумбур. Она наверняка сейчас в состоянии того самого «рикошета», а значит, должна быть крайне осторожна с Дэйном. Он красив, умен, мужествен, то есть представляет собой тип, совершенно неотразимый для только что разведенной женщины.
Толком не сознавая, что делает, Кэтлин подобрала поводья. Она пресечет свое влечение к Дэйну в зародыше, еще до того, как оно перерастет в проблему. Если этот ее деловой партнер решил, что она еще одна чувствительная «разведенка», которая бросится к нему в объятия и согреет его постель, то он жестоко ошибается.
Нэнни резко вскинула голову, и Кэтлин вскрикнула. Что происходит? Нэнни попятилась, встала на дыбы, и Кэтлин, вылетев из седла, камнем свалилась наземь.
Глава 7
Растерянно поморгав, Кэтлин уставилась на ветки высокой сосны над собой и слегка пошевелила рукой. «Если бы рука была сломана, мне бы это не удалось», – подумала она.
– Оставайтесь на месте. Не шевелите ни единым мускулом.
Это был голос Дэйна, и звучал он тоном приказа. Так к Кэтлин никто никогда раньше не обращался.
– Что… Что случилось?
– Нэнни сбросила вас. Хорошо еще, что вы приземлились в чудесную мягкую грязь.
– Она вовсе не мягкая! – Лицо Дэйна возникло прямо над ней, и Кэтлин обвиняюще посмотрела вверх. – Кажется, вы утверждали, что Нэнни очень тихая и кроткая.
– Так и есть. Но вы слишком сильно натянули поводья. Это приказ коню остановиться.
– Ох! – Кэтлин поморщилась, сообразив, что не уделила достаточного внимания советам Дэйна по поводу того, как держать поводья. – По-моему, со мной все в порядке. Помогите мне встать.
– Нет. Сначала я должен убедиться, что вы ничего не сломали. Так что не двигайтесь и сразу говорите мне, если где-то будет больно.
Кэтлин запрокинула голову и засмотрелась на ветви сосен на фоне синего неба, а Дэйн тем временем бережно пробежал пальцами по ее рукам. Затем он перешел к ребрам, осторожно прощупывая их с обоих боков. Кэтлин вспыхнула и встрепенулась.
– Что это вы о себе вообразили? Разве вы врач?
– Почти угадали. Нельзя вырасти на ранчо и не уметь опознать сломанную кость с первого же взгляда. Терпите, Кэтлин. Я закончу через минуту.
Теперь его ладони заскользили по ее ногам, сначала по левой, потом по правой. Он ощупал ее лодыжки, а затем склонился над ней.
– Ничего не сломано, однако несколько приличных синяков вы заработали. Ну-ка, скажите мне, какой сегодня день недели?
– Счастливый для вас и несчастный для меня. Слова эти слетели с ее губ прежде, чем она успела прикусить язык. Но он только рассмеялся.
– Что ж, с вашим чувством юмора ничего не случилось. Это точно. Ну, так как, Кэтлин, какой нынче день недели?
– Среда.
– А месяц?
– Июнь. – Кэтлин театрально вздохнула. – Не желаете ли заодно узнать, кто сейчас у нас президент?
– Нет. Я предпочитаю об этом не думать. Как, по-вашему, вы не теряли сознания?
Кэтлин потрясла головой.
– Если и было такое, то лишь на пару секунд. Пожалуйста, можно мне теперь встать?
– Беритесь за мою руку, и я помогу вам подняться. Рука его была теплой, и Кэтлин пришлось собрать все силы, чтобы не реагировать, когда он потянул ее вверх. Прикосновение этого мужчины действовало на нее, как удар тока, рассылая приятные щекочущие импульсы по всему ее телу. Она выпрямилась и сразу отпрянула от него, затем осторожно сделала несколько шагов, с облегчением сознавая, что ноги держат нормально.
– Хорошо. Дайте-ка я осмотрю ваш затылок.
Она стояла неподвижно, как статуя, все то время, пока пальцы Дэйна ощупывали ее голову. Кэтлин достаточно разбиралась в вопросах оказания первой помощи, чтобы понять: он проверяет шишки и возможные вмятины и трещины черепа.
– Не тошнит? – Дэйн подождал, пока она потрясла головой, проверяя свои реакции. – Двойных контуров не видите?
Кэтлин передернула плечами.
– Нет. Я же вам сказала, со мной все в порядке. Единственное, что пострадало, это моя гордость. У меня даже голова не болит.
– Ладно. Прислонитесь к этому дереву и ждите меня. Остальные должны были остановиться, сразу за поворотом тропы. Я съезжу к ним и сообщу, что вы целы и невредимы.
Кэтлин ответила кивком и вновь залюбовалась, когда гибким мощным движением Дэйн вскочил на коня. Вскоре он скрылся за поворотом, и тогда она осмотрела себя и застонала от досады. Один рукав блузки был оторван, белые джинсы перепачканы. Смахнув, как смогла, грязь и пыль, она повернулась к Нэнни, мирно щипавшей траву на обочине.
– Мне очень жаль, Нэнни. Ты ни в чем не виновата. Это я все испортила.
Дэйну понадобилось совсем немного времени, чтобы съездить к группе и вернуться. Он спешился, забросил на седло поводья и направился к Кэтлин.
– Цвет лица у вас стал получше. – Он с улыбкой потянулся стереть грязь с ее щеки. – Я вызвал джип. Один из парней приедет и заберет вас. – Дэйн вынул из кармана и подал ей сотовый телефон.
– Право же, Дэйн, в этом нет необходимости. Я не хочу сейчас возвращаться на ранчо. Просто помогите мне снова взобраться на Нэнни и давайте нагоним остальных.
Какое-то мгновение Дэйн ошеломленно смотрел на нее, словно не мог поверить своим ушам.
– Вы действительно хотите снова ехать верхом?
– Да. Кажется, если тебя сбросит лошадь, надо тут же снова сесть в седло. Разве не так?
– Да… так говорят, но…
– Вот я так и поступлю, – прервала его Кэтлин. – Нельзя же допустить, чтобы у меня развился страх перед лошадьми. Правда?
Теперь на губах его появилась улыбка.
– По-моему, никакое развитие страхов вам не грозит.
– Так давайте не отступать от правил. Ну же, Дэйн, не будем терять времени: группа отдаляется от нас с каждой минутой.
Дэйн ехал вслед за ней по узкой тропе. Кэтлин Брэдфорд оказалась отважной, к тому же с чувством юмора. Мало встречал он таких новичков, которые после падения сразу вновь садились на лошадь. Но Кэтлин и глазом не моргнула, когда он помогал ей сесть в седло. А затем она попросила еще раз объяснить ей насчет поводьев, чтобы не повторить своей прежней ошибки. Да, она, несомненно, была столь же упорной и стойкой, как Белла. А это было немало!
Кэтлин Брэдфорд была хороша, как картинка, упряма, как мул, и задириста, как колючка. Дэйн хмыкнул, вспоминая все ее острые реплики. В общем-то все это вместе было весьма притягательным. И в седле она держалась неплохо… гораздо лучше, чем обычно новички. Сначала, конечно, она сидела очень скованно, но теперь, Дэйн видел, она освоилась и расслабилась. Возможно, после падения, она не будет больше тревожиться о том, как выглядит и что будет.
Дэйну нравилось смотреть на эту всадницу. Солнце золотило бронзу ее хвостика, который задорно покачивался и хлопал ее по спине. Он был мягким и шелковистым… Это Дэйн почувствовал, когда осматривал ее голову. Тогда у него возникло внезапное желание распустить ее волосы и погрузить пальцы в отливающие блеском локоны. Разумеется, он ничего подобного не сделал, но думать об этом не перестал.
Кэтлин была сильной для женщины. Дэйн почувствовал силу ее мышц при осмотре и рассудил, что в своем Бостоне она должна была регулярно заниматься физическими упражнениями. Хотя он и продолжал считать, что она слишком худа, было очевидно, что тело у нее тренированное. Когда Кэтлин почувствует себя уверенно в седле, он подберет для нее лошадь побойчее. Если захочет, она сможет стать хорошей наездницей. У нее отличная посадка и природная грация, а также есть способность держать равновесие. Если она пожелает, он поможет ей выбрать подходящую лошадь и установить с ней настоящий контакт. Только когда между конем и всадником есть истинное понимание, когда они ловят каждое движение друг друга, они становятся единым целым.
Дэйн продолжал свои наблюдения и увидел, что Кэтлин чуть заметно напряглась и потерла руку. Он знал, что она должна была скоро устать, полученные ушибы и царапины начнут ее беспокоить. Дэйну не очень хотелось, чтобы она сегодня продолжала езду верхом, но она была права, когда решила вновь сесть на Нэнни. Кэтлин не была трусихой, скорее упрямицей. Она, вероятно, захочет доказать ему свое упорство и не слезет с лошади до возвращения на ранчо, то есть до окончания дневной экскурсии.
Он не позволит ей ехать верхом и на обратном пути. Он придумает какой-нибудь предлог, чтобы отослать Кэтлин на ранчо в джипе. Предлог должен быть достаточно веским, чтобы она не почувствовала себя униженной. Может быть, сказать ей, что Нэнни стала припадать на одну ногу и ее не стоит перегружать?
Кэтлин тихонько ахнула, и Дэйн послал Воина вперед. Поравнявшись с ней, он поинтересовался:
– С вами все в порядке?
– Разумеется, – улыбнулась она, и он улыбнулся в ответ. – Здесь так красиво! Я никогда раньше не бывала в горах.
Дэйн широким жестом обвел открывшийся перед ними вид.
– Эти пики называются горами Медзин-Боу и являются частью Скалистых гор. Глядя на них, я всегда вспоминаю строчки гимна «Америка, прекрасная… ».
– Вы имеете в виду строки насчет «… величия лиловых гор»?
Ее мгновенная сообразительность покоряла его, и Дэйн радостно улыбнулся в ответ.
– Угу.
– Они действительно лиловые. – У Кэтлин возникло ощущение, что у них с Дэйном появилась некая тайна. – Я начинаю понимать, почему тетя Белла никогда не приезжала ко мне в Бостон. Если бы я обладала таким изумительно прекрасным владением, как это, мне никогда бы не захотелось покидать его.
Дэйн рассмеялся и, протянув руку, похлопал ее по плечу.
– Может быть, Кэтлин, до вас еще не дошло, но мы с вами и в самом деле владеем этой прекрасной местностью.
Ноги Кэтлин дрожали и подгибались от усталости, когда Дэйн помогал ей спешиться, но она не собиралась в этом признаваться. Она выгнулась, потирая затекшую спину, огляделась вокруг и замерла от восхищения. Они сделали привал около красивейшего озера, окаймленного соснами. Прозрачная синева водной глади искрилась под лучами солнца. Прелестный пейзаж, казалось, явился из волшебной сказки. Она не удивилась бы, если б Дэйн сообщил ей, что это заколдованное место.
– А что будет теперь? – Кэтлин выжидательно посмотрела на Дэйна. Глаза ее сияли от восторга.
– Сейчас все распакуют снаряжение и усядутся вон там на берегу. – Он указал на песчаную полосу, протянувшуюся вдоль воды. – Час или два мы половим рыбу, а затем у нас будет завтрак на природе.
– Рыбный?
– Угу. Это одно из тех развлечений, которые мы предлагаем гостям. Служба «Рыба и дичь» каждый год запускает в озеро рыбу, но гостям об этом говорить не стоит. Им нравится думать, что они ловят рыбу в абсолютно естественном озере.
– А-а. Да, конечно, – торопливо закивала Кэтлин, – но ведь само озеро естественное?
– Оно не было вырыто людьми, если вы это имеете в виду. Оно есть уже на самых первых картах этой местности. Существует даже индейская легенда о нем. Кстати, индейцы называли его Звездным озером.
Улыбаясь, Кэтлин попыталась догадаться почему:
– Потому что звезды отражаются в его глубинах?
– В том числе и поэтому, но легенда красивее. Она говорит, что когда-то две яркие звезды полюбили друг друга и пожелали стать смертными. Они скатились на землю, и на месте их падения образовалось это озеро.
– Они умерли здесь? – Кэтлин не могла оторвать завороженного взгляда от сверкающей синевы.
– Нет. Согласно легенде, они до сих пор живут в глубинах Звездного озера, и, если хорошенько прислушаться в тихую ночь, можно услышать их песнь о радости взаимной любви.
– Как чудесно, – вздохнула Кэтлин. – А вы когда-нибудь слышали эту песнь?
– Нет. Однако сама легенда имеет в основе научный факт: Звездное озеро образовалось в результате падения метеорита, и дно его круто обрывается вглубь всего в трех метрах от берега.
– А рыба в нем когда-нибудь водилась? – поинтересовалась Кэтлин.
– В изобилии, но местные жители ее всю переловили. Их, в сущности, и винить в этом нельзя. Это ведь идеальное место для рыбной ловли. Но теперь Звездное озеро – часть ранчо «Дабл-Би», и мы заботимся о поддержании природного баланса. Когда работники «Рыбы и дичи» являются сюда, они выпускают в озеро мальков местных пород рыб.
– Значит, все рыбки здесь маленькие?
– Не все. Белла начала зарыблять озеро сразу после покупки ранчо, а гости все выловить не могут. Поэтому в глубине есть и несколько матерых рыбин.
Кэтлин снова кивнула с понимающим видом. Она догадывалась, что матерыми Дэйн называет старых огромных рыб, но спрашивать объяснения не хотела, не желая выглядеть совсем наивной.
– А рыбы каких пород здесь водятся?
– Главным образом бурая форель, озерный голец и разные окуневые. В прошлом году один из гостей поймал большеротого окуня, но их здесь немного. А вы раньше удили рыбу?
– Оставайтесь на месте. Не шевелите ни единым мускулом.
Это был голос Дэйна, и звучал он тоном приказа. Так к Кэтлин никто никогда раньше не обращался.
– Что… Что случилось?
– Нэнни сбросила вас. Хорошо еще, что вы приземлились в чудесную мягкую грязь.
– Она вовсе не мягкая! – Лицо Дэйна возникло прямо над ней, и Кэтлин обвиняюще посмотрела вверх. – Кажется, вы утверждали, что Нэнни очень тихая и кроткая.
– Так и есть. Но вы слишком сильно натянули поводья. Это приказ коню остановиться.
– Ох! – Кэтлин поморщилась, сообразив, что не уделила достаточного внимания советам Дэйна по поводу того, как держать поводья. – По-моему, со мной все в порядке. Помогите мне встать.
– Нет. Сначала я должен убедиться, что вы ничего не сломали. Так что не двигайтесь и сразу говорите мне, если где-то будет больно.
Кэтлин запрокинула голову и засмотрелась на ветви сосен на фоне синего неба, а Дэйн тем временем бережно пробежал пальцами по ее рукам. Затем он перешел к ребрам, осторожно прощупывая их с обоих боков. Кэтлин вспыхнула и встрепенулась.
– Что это вы о себе вообразили? Разве вы врач?
– Почти угадали. Нельзя вырасти на ранчо и не уметь опознать сломанную кость с первого же взгляда. Терпите, Кэтлин. Я закончу через минуту.
Теперь его ладони заскользили по ее ногам, сначала по левой, потом по правой. Он ощупал ее лодыжки, а затем склонился над ней.
– Ничего не сломано, однако несколько приличных синяков вы заработали. Ну-ка, скажите мне, какой сегодня день недели?
– Счастливый для вас и несчастный для меня. Слова эти слетели с ее губ прежде, чем она успела прикусить язык. Но он только рассмеялся.
– Что ж, с вашим чувством юмора ничего не случилось. Это точно. Ну, так как, Кэтлин, какой нынче день недели?
– Среда.
– А месяц?
– Июнь. – Кэтлин театрально вздохнула. – Не желаете ли заодно узнать, кто сейчас у нас президент?
– Нет. Я предпочитаю об этом не думать. Как, по-вашему, вы не теряли сознания?
Кэтлин потрясла головой.
– Если и было такое, то лишь на пару секунд. Пожалуйста, можно мне теперь встать?
– Беритесь за мою руку, и я помогу вам подняться. Рука его была теплой, и Кэтлин пришлось собрать все силы, чтобы не реагировать, когда он потянул ее вверх. Прикосновение этого мужчины действовало на нее, как удар тока, рассылая приятные щекочущие импульсы по всему ее телу. Она выпрямилась и сразу отпрянула от него, затем осторожно сделала несколько шагов, с облегчением сознавая, что ноги держат нормально.
– Хорошо. Дайте-ка я осмотрю ваш затылок.
Она стояла неподвижно, как статуя, все то время, пока пальцы Дэйна ощупывали ее голову. Кэтлин достаточно разбиралась в вопросах оказания первой помощи, чтобы понять: он проверяет шишки и возможные вмятины и трещины черепа.
– Не тошнит? – Дэйн подождал, пока она потрясла головой, проверяя свои реакции. – Двойных контуров не видите?
Кэтлин передернула плечами.
– Нет. Я же вам сказала, со мной все в порядке. Единственное, что пострадало, это моя гордость. У меня даже голова не болит.
– Ладно. Прислонитесь к этому дереву и ждите меня. Остальные должны были остановиться, сразу за поворотом тропы. Я съезжу к ним и сообщу, что вы целы и невредимы.
Кэтлин ответила кивком и вновь залюбовалась, когда гибким мощным движением Дэйн вскочил на коня. Вскоре он скрылся за поворотом, и тогда она осмотрела себя и застонала от досады. Один рукав блузки был оторван, белые джинсы перепачканы. Смахнув, как смогла, грязь и пыль, она повернулась к Нэнни, мирно щипавшей траву на обочине.
– Мне очень жаль, Нэнни. Ты ни в чем не виновата. Это я все испортила.
Дэйну понадобилось совсем немного времени, чтобы съездить к группе и вернуться. Он спешился, забросил на седло поводья и направился к Кэтлин.
– Цвет лица у вас стал получше. – Он с улыбкой потянулся стереть грязь с ее щеки. – Я вызвал джип. Один из парней приедет и заберет вас. – Дэйн вынул из кармана и подал ей сотовый телефон.
– Право же, Дэйн, в этом нет необходимости. Я не хочу сейчас возвращаться на ранчо. Просто помогите мне снова взобраться на Нэнни и давайте нагоним остальных.
Какое-то мгновение Дэйн ошеломленно смотрел на нее, словно не мог поверить своим ушам.
– Вы действительно хотите снова ехать верхом?
– Да. Кажется, если тебя сбросит лошадь, надо тут же снова сесть в седло. Разве не так?
– Да… так говорят, но…
– Вот я так и поступлю, – прервала его Кэтлин. – Нельзя же допустить, чтобы у меня развился страх перед лошадьми. Правда?
Теперь на губах его появилась улыбка.
– По-моему, никакое развитие страхов вам не грозит.
– Так давайте не отступать от правил. Ну же, Дэйн, не будем терять времени: группа отдаляется от нас с каждой минутой.
Дэйн ехал вслед за ней по узкой тропе. Кэтлин Брэдфорд оказалась отважной, к тому же с чувством юмора. Мало встречал он таких новичков, которые после падения сразу вновь садились на лошадь. Но Кэтлин и глазом не моргнула, когда он помогал ей сесть в седло. А затем она попросила еще раз объяснить ей насчет поводьев, чтобы не повторить своей прежней ошибки. Да, она, несомненно, была столь же упорной и стойкой, как Белла. А это было немало!
Кэтлин Брэдфорд была хороша, как картинка, упряма, как мул, и задириста, как колючка. Дэйн хмыкнул, вспоминая все ее острые реплики. В общем-то все это вместе было весьма притягательным. И в седле она держалась неплохо… гораздо лучше, чем обычно новички. Сначала, конечно, она сидела очень скованно, но теперь, Дэйн видел, она освоилась и расслабилась. Возможно, после падения, она не будет больше тревожиться о том, как выглядит и что будет.
Дэйну нравилось смотреть на эту всадницу. Солнце золотило бронзу ее хвостика, который задорно покачивался и хлопал ее по спине. Он был мягким и шелковистым… Это Дэйн почувствовал, когда осматривал ее голову. Тогда у него возникло внезапное желание распустить ее волосы и погрузить пальцы в отливающие блеском локоны. Разумеется, он ничего подобного не сделал, но думать об этом не перестал.
Кэтлин была сильной для женщины. Дэйн почувствовал силу ее мышц при осмотре и рассудил, что в своем Бостоне она должна была регулярно заниматься физическими упражнениями. Хотя он и продолжал считать, что она слишком худа, было очевидно, что тело у нее тренированное. Когда Кэтлин почувствует себя уверенно в седле, он подберет для нее лошадь побойчее. Если захочет, она сможет стать хорошей наездницей. У нее отличная посадка и природная грация, а также есть способность держать равновесие. Если она пожелает, он поможет ей выбрать подходящую лошадь и установить с ней настоящий контакт. Только когда между конем и всадником есть истинное понимание, когда они ловят каждое движение друг друга, они становятся единым целым.
Дэйн продолжал свои наблюдения и увидел, что Кэтлин чуть заметно напряглась и потерла руку. Он знал, что она должна была скоро устать, полученные ушибы и царапины начнут ее беспокоить. Дэйну не очень хотелось, чтобы она сегодня продолжала езду верхом, но она была права, когда решила вновь сесть на Нэнни. Кэтлин не была трусихой, скорее упрямицей. Она, вероятно, захочет доказать ему свое упорство и не слезет с лошади до возвращения на ранчо, то есть до окончания дневной экскурсии.
Он не позволит ей ехать верхом и на обратном пути. Он придумает какой-нибудь предлог, чтобы отослать Кэтлин на ранчо в джипе. Предлог должен быть достаточно веским, чтобы она не почувствовала себя униженной. Может быть, сказать ей, что Нэнни стала припадать на одну ногу и ее не стоит перегружать?
Кэтлин тихонько ахнула, и Дэйн послал Воина вперед. Поравнявшись с ней, он поинтересовался:
– С вами все в порядке?
– Разумеется, – улыбнулась она, и он улыбнулся в ответ. – Здесь так красиво! Я никогда раньше не бывала в горах.
Дэйн широким жестом обвел открывшийся перед ними вид.
– Эти пики называются горами Медзин-Боу и являются частью Скалистых гор. Глядя на них, я всегда вспоминаю строчки гимна «Америка, прекрасная… ».
– Вы имеете в виду строки насчет «… величия лиловых гор»?
Ее мгновенная сообразительность покоряла его, и Дэйн радостно улыбнулся в ответ.
– Угу.
– Они действительно лиловые. – У Кэтлин возникло ощущение, что у них с Дэйном появилась некая тайна. – Я начинаю понимать, почему тетя Белла никогда не приезжала ко мне в Бостон. Если бы я обладала таким изумительно прекрасным владением, как это, мне никогда бы не захотелось покидать его.
Дэйн рассмеялся и, протянув руку, похлопал ее по плечу.
– Может быть, Кэтлин, до вас еще не дошло, но мы с вами и в самом деле владеем этой прекрасной местностью.
Ноги Кэтлин дрожали и подгибались от усталости, когда Дэйн помогал ей спешиться, но она не собиралась в этом признаваться. Она выгнулась, потирая затекшую спину, огляделась вокруг и замерла от восхищения. Они сделали привал около красивейшего озера, окаймленного соснами. Прозрачная синева водной глади искрилась под лучами солнца. Прелестный пейзаж, казалось, явился из волшебной сказки. Она не удивилась бы, если б Дэйн сообщил ей, что это заколдованное место.
– А что будет теперь? – Кэтлин выжидательно посмотрела на Дэйна. Глаза ее сияли от восторга.
– Сейчас все распакуют снаряжение и усядутся вон там на берегу. – Он указал на песчаную полосу, протянувшуюся вдоль воды. – Час или два мы половим рыбу, а затем у нас будет завтрак на природе.
– Рыбный?
– Угу. Это одно из тех развлечений, которые мы предлагаем гостям. Служба «Рыба и дичь» каждый год запускает в озеро рыбу, но гостям об этом говорить не стоит. Им нравится думать, что они ловят рыбу в абсолютно естественном озере.
– А-а. Да, конечно, – торопливо закивала Кэтлин, – но ведь само озеро естественное?
– Оно не было вырыто людьми, если вы это имеете в виду. Оно есть уже на самых первых картах этой местности. Существует даже индейская легенда о нем. Кстати, индейцы называли его Звездным озером.
Улыбаясь, Кэтлин попыталась догадаться почему:
– Потому что звезды отражаются в его глубинах?
– В том числе и поэтому, но легенда красивее. Она говорит, что когда-то две яркие звезды полюбили друг друга и пожелали стать смертными. Они скатились на землю, и на месте их падения образовалось это озеро.
– Они умерли здесь? – Кэтлин не могла оторвать завороженного взгляда от сверкающей синевы.
– Нет. Согласно легенде, они до сих пор живут в глубинах Звездного озера, и, если хорошенько прислушаться в тихую ночь, можно услышать их песнь о радости взаимной любви.
– Как чудесно, – вздохнула Кэтлин. – А вы когда-нибудь слышали эту песнь?
– Нет. Однако сама легенда имеет в основе научный факт: Звездное озеро образовалось в результате падения метеорита, и дно его круто обрывается вглубь всего в трех метрах от берега.
– А рыба в нем когда-нибудь водилась? – поинтересовалась Кэтлин.
– В изобилии, но местные жители ее всю переловили. Их, в сущности, и винить в этом нельзя. Это ведь идеальное место для рыбной ловли. Но теперь Звездное озеро – часть ранчо «Дабл-Би», и мы заботимся о поддержании природного баланса. Когда работники «Рыбы и дичи» являются сюда, они выпускают в озеро мальков местных пород рыб.
– Значит, все рыбки здесь маленькие?
– Не все. Белла начала зарыблять озеро сразу после покупки ранчо, а гости все выловить не могут. Поэтому в глубине есть и несколько матерых рыбин.
Кэтлин снова кивнула с понимающим видом. Она догадывалась, что матерыми Дэйн называет старых огромных рыб, но спрашивать объяснения не хотела, не желая выглядеть совсем наивной.
– А рыбы каких пород здесь водятся?
– Главным образом бурая форель, озерный голец и разные окуневые. В прошлом году один из гостей поймал большеротого окуня, но их здесь немного. А вы раньше удили рыбу?