Сержант строевой подготовки Удар Булава как раз поравнялся с капралом Элбригом и все слышал.
— Прекрасно, мой юный друг! — похвалил он. Словохот еще выше подпрыгнул, сделав в воздухе немыслимый пируэт, и снова попал в такт, продолжив свой необычный марш.
— Так точно, сержант. Быть неугомонным, как пчела, сверкающим, как пуговица, и беззаботным, как крабы на камнях, — вот теперь мой девиз!
Сержант улыбнулся и подмигнул капралу.
— Отлично, нам такие и нужны! Приказываю вам перестроиться в последнюю шеренгу и помочь солдатам, несущим мешки с продовольствием. Исполнять!
Неугомонный Пушистик не выдержал и хихикнул:
— Бедняга Словохотик! Это надолго его усмирит! Голос сержанта Удара Булавы прогремел прямо над ухом Пушистика:
— Что ты сказали? Ты тоже хочешь к нему присоединиться? Прекрасно, нам нужны добровольцы для нелегкой ноши!
— Что ты, сержант? Я ничего не говорил, уверяю тебя!
Сержант улыбнулся, что случалось нечасто:
— Так-то, рекрут. Поменьше разговоров, побольше старания! Левой-правой, левой-правой! Спину держим прямо, не сутулимся! Плечи расправить!
Так они шли без остановки до вечера. Наконец потребовался привал, чтобы отдохнуть и перекусить. Они остановились в зарослях душистого вереска на холме. Красноокая Крегга поднялась на самую вершину, на большой камень, и оглядела окрестности. Заметив вдалеке две скачущие фигуры, она подозвала Удара Булаву.
— Скороходы возвращаются, сержант. Дождемся их здесь, заодно и передохнем. Взгляни-ка, я узнаю Альгадора Быстроскока, а кто второй — не разберу.
Удар Булава приставил лапу ко лбу козырьком и внимательно вгляделся в даль.
— Да это же один из Старбуков, Рив, по-моему. Альгадор и Рив неслись плечо к плечу. Сделав последний рывок, они вихрем взлетели на холм. Сержант наблюдал за ними с восхищением, даже уши восторженно подрагивали.
— Только зайцы Саламандастрона могут так быстро и красиво бегать! Эх, молодость, молодость…
Подняв облако пыли и быстро отдав честь, Альгадор и Рив выпалили:
— Мы нашли их, госпожа Крегга!
— Мы взяли след Бродяг, их великое множество!
Спустившись с высокого камня, венчавшего холм, барсучиха подошла вплотную к скороходам. Ее глаза переливались красным пламенем.
— Где? Где вы нашли их следы?!
Задрожав под горящим взглядом, все еще с трудом переводя дыхание, Альгадор и Рив продолжили отчет:
— Они идут с юго-востока.
— Мы нашли след четырехдневной давности, но он бесспорно подтверждал то, что Бродяги двинулись на север.
Огромная лапа Крегги сжала алебарду как в тисках.
— Где мне выйти на след, чтобы быстрее добраться до них? — глухо спросила она.
Альгадор вытянул лапу, медленно повернулся на несколько градусов, прикидывая расстояние, и указал направление:
— Там. Если они неотступно двигались на север, их путь можно срезать между вон теми двумя холмами.
Никому не говоря ни слова и никого не взяв с собой, Крегга стремительно спустилась и двинулась в указанном направлении, уже ничего не замечая вокруг.
Сержант Удар Булава погладил обоих скороходов по ушам.
— Молодцы, ребята, хорошо потрудились. Отдохните да скажите поварам, чтобы накормили вас как следует. Когда наберетесь сил, догоните нас… Капрал Элбриг, поднимайте солдат! Эй вы, что расселись? Думаете, так и будете отдыхать до конца своих дней? Стройтесь! Мы выступаем сейчас же! Великая Госпожа уже ушла вперед, без армии, без поддержки, а вы и не шевелитесь!
Проходя мимо Словохота, сержант потрепал его по спине.
— Иди, сынок, в строй, и оставь ношу носильщикам. Но впредь веди себя, как подобает солдату.
Словохот заторопился, отдавая честь на каждом шагу:
— Слушаюсь, сержант! Так точно, сержант! Спасибо, сержант!
Капрал Элбриг и сержант Удар Булава шли в тылу, подгоняя и подбадривая отстававших. Сержант смотрел вперед сквозь пыль, поднятую множеством усердно марширующих лап.
— Знаю, я не должен бы это говорить, но ты видел? Она даже не взглянула, пойдет ли кто за ней. Просто схватила бердыш и двинулась вперед, ничего не видя и не слыша от гнева, жаждущая одного — рубить врагов на своем пути!
Элбриг наклонился и, не сбиваясь с шага, поднял с земли кружку, оброненную кем-то из рекрутов.
— Я думаю о том же, сержант. Ты просто первым выразил мою мысль. Великой Госпожой руководят ярость и месть, она не контролирует себя. Но что мы можем поделать?
Сержант моргнул, сгоняя с глаз пыль и продолжая пристально смотреть вперед, пытаясь разглядеть, что ждет их за следующим поворотом тропинки.
— Мы можем лишь исполнять свой долг. Подчиняться Госпоже Крегге и присматривать за теми, кто подчиняется нам. Все, что мы можем сделать, — это сделать все в лучшем виде. Сделать из рекрутов настоящих зайцев Дозорного Отряда, которые смогут постоять за себя в любой битве. Научить их соблюдать дисциплину и подчиняться командам. И надеяться, что большинство останутся в живых и научат тех, кто придет после них.
И, повысив голос, сержант крикнул по-военному:
— Ровнее ряды! Лапы выше! Шаг держать! Левой-правой! Не ползите, как старые кротихи, вы же Дозорный Отряд! Выше голову, раз-два, раз-два! Шенгл Большеступ, песню «Зеленый рекрут» запе-вай!
Крепкий заяц, тот самый, который помог Словохоту в первую ночь, поменявшись с ним сменами в карауле, запел «Зеленого рекрута». У него был приятный бас; все к нему присоединились. И вот уже колонна пошла бойчее, лапы поднимались выше — никому не хотелось походить на того, кого высмеивала песня «Зеленый рекрут».
Словохот маршировал бок о бок с Шенглом Боль-шеступом. Хоть он и был в два раза ниже Шенг-ла, но, когда тот споткнулся, сумел ловко поддержать его:
— Что случилось? Ты в порядке? — заботливо спросил он.
— Ох, лапа! — отозвался Шенгл. — Я напоролся на острый камень.
Словохот подставил ему плечо, крикнув Пушистику, шедшему с другой стороны от Шенгла:
— Эй, Пуша, подсоби! Мне одному не справиться. Они сняли с Шенгла оружие и рюкзак, разделив ношу пополам, и подставили бывалому солдату правое и левое плечи.
— Держись, дружище! — утешал один. — Тут уже недалеко осталось!
— Опирайся смелее! — подбадривал другой. — Будешь нашей пятой лапой!
Шенгл с благодарностью облокотился на них, приговаривая:
— Спасибо, друзья мои, спасибо. Когда-нибудь и я вам помогу.
Шутник Пушистик не удержался и подмигнул приятелю:
— Конечно, поможешь, старина. Когда все это закончится, а ты поправишься, ты понесешь нас обратно домой, правда?!
Госпожа Крегга не объявилась. Ночь была теплой и сухой, земля за день прогрелась солнцем. Капрал Элбриг был оставлен за главного, а сержант Удар Булава отправился на поиски барсучихи.
Элбриг видел, как Словохот и Пушистик помогают Шенглу.
— Молодцы, ребята, — похвалил он их. — Садись, Шенгл, я посмотрю, что у тебя с лапой. Остальные — готовить холодный ужин. Костров не разводить. Спать на земле, используя вещмешки как подушки, не разворачивая. Подъем на рассвете.
Шишечка и заяц по имени Дымок первыми несли ночной дозор. Услышав шум, они вскочили и схватились за оружие:
— Стой! Кто идет?
Из темноты появились Альгадор и Рив:
— Спокойно, ребята, это мы, скороходы. Ну как, вы поспеваете за Красноокой Креггой?
Дымок даже фыркнул в ответ:
— Шутишь? Сержант отправился вперед, он надеется найти хотя бы ее следы. А вы бы лучше шли передохнули. Мы выступаем на рассвете.
Альгадор опустил одно плечо, дав рюкзаку соскользнуть вниз.
— Великие Сезоны, что ж это Великая Госпожа так торопится?
Шишечка зевнула и сладко потянулась:
— Не зна-аю… Но что бы там ни было, мы должны следовать за ней.
ГЛАВА 35
КНИГА 3
ГЛАВА 36
— Прекрасно, мой юный друг! — похвалил он. Словохот еще выше подпрыгнул, сделав в воздухе немыслимый пируэт, и снова попал в такт, продолжив свой необычный марш.
— Так точно, сержант. Быть неугомонным, как пчела, сверкающим, как пуговица, и беззаботным, как крабы на камнях, — вот теперь мой девиз!
Сержант улыбнулся и подмигнул капралу.
— Отлично, нам такие и нужны! Приказываю вам перестроиться в последнюю шеренгу и помочь солдатам, несущим мешки с продовольствием. Исполнять!
Неугомонный Пушистик не выдержал и хихикнул:
— Бедняга Словохотик! Это надолго его усмирит! Голос сержанта Удара Булавы прогремел прямо над ухом Пушистика:
— Что ты сказали? Ты тоже хочешь к нему присоединиться? Прекрасно, нам нужны добровольцы для нелегкой ноши!
— Что ты, сержант? Я ничего не говорил, уверяю тебя!
Сержант улыбнулся, что случалось нечасто:
— Так-то, рекрут. Поменьше разговоров, побольше старания! Левой-правой, левой-правой! Спину держим прямо, не сутулимся! Плечи расправить!
Так они шли без остановки до вечера. Наконец потребовался привал, чтобы отдохнуть и перекусить. Они остановились в зарослях душистого вереска на холме. Красноокая Крегга поднялась на самую вершину, на большой камень, и оглядела окрестности. Заметив вдалеке две скачущие фигуры, она подозвала Удара Булаву.
— Скороходы возвращаются, сержант. Дождемся их здесь, заодно и передохнем. Взгляни-ка, я узнаю Альгадора Быстроскока, а кто второй — не разберу.
Удар Булава приставил лапу ко лбу козырьком и внимательно вгляделся в даль.
— Да это же один из Старбуков, Рив, по-моему. Альгадор и Рив неслись плечо к плечу. Сделав последний рывок, они вихрем взлетели на холм. Сержант наблюдал за ними с восхищением, даже уши восторженно подрагивали.
— Только зайцы Саламандастрона могут так быстро и красиво бегать! Эх, молодость, молодость…
Подняв облако пыли и быстро отдав честь, Альгадор и Рив выпалили:
— Мы нашли их, госпожа Крегга!
— Мы взяли след Бродяг, их великое множество!
Спустившись с высокого камня, венчавшего холм, барсучиха подошла вплотную к скороходам. Ее глаза переливались красным пламенем.
— Где? Где вы нашли их следы?!
Задрожав под горящим взглядом, все еще с трудом переводя дыхание, Альгадор и Рив продолжили отчет:
— Они идут с юго-востока.
— Мы нашли след четырехдневной давности, но он бесспорно подтверждал то, что Бродяги двинулись на север.
Огромная лапа Крегги сжала алебарду как в тисках.
— Где мне выйти на след, чтобы быстрее добраться до них? — глухо спросила она.
Альгадор вытянул лапу, медленно повернулся на несколько градусов, прикидывая расстояние, и указал направление:
— Там. Если они неотступно двигались на север, их путь можно срезать между вон теми двумя холмами.
Никому не говоря ни слова и никого не взяв с собой, Крегга стремительно спустилась и двинулась в указанном направлении, уже ничего не замечая вокруг.
Сержант Удар Булава погладил обоих скороходов по ушам.
— Молодцы, ребята, хорошо потрудились. Отдохните да скажите поварам, чтобы накормили вас как следует. Когда наберетесь сил, догоните нас… Капрал Элбриг, поднимайте солдат! Эй вы, что расселись? Думаете, так и будете отдыхать до конца своих дней? Стройтесь! Мы выступаем сейчас же! Великая Госпожа уже ушла вперед, без армии, без поддержки, а вы и не шевелитесь!
Проходя мимо Словохота, сержант потрепал его по спине.
— Иди, сынок, в строй, и оставь ношу носильщикам. Но впредь веди себя, как подобает солдату.
Словохот заторопился, отдавая честь на каждом шагу:
— Слушаюсь, сержант! Так точно, сержант! Спасибо, сержант!
Капрал Элбриг и сержант Удар Булава шли в тылу, подгоняя и подбадривая отстававших. Сержант смотрел вперед сквозь пыль, поднятую множеством усердно марширующих лап.
— Знаю, я не должен бы это говорить, но ты видел? Она даже не взглянула, пойдет ли кто за ней. Просто схватила бердыш и двинулась вперед, ничего не видя и не слыша от гнева, жаждущая одного — рубить врагов на своем пути!
Элбриг наклонился и, не сбиваясь с шага, поднял с земли кружку, оброненную кем-то из рекрутов.
— Я думаю о том же, сержант. Ты просто первым выразил мою мысль. Великой Госпожой руководят ярость и месть, она не контролирует себя. Но что мы можем поделать?
Сержант моргнул, сгоняя с глаз пыль и продолжая пристально смотреть вперед, пытаясь разглядеть, что ждет их за следующим поворотом тропинки.
— Мы можем лишь исполнять свой долг. Подчиняться Госпоже Крегге и присматривать за теми, кто подчиняется нам. Все, что мы можем сделать, — это сделать все в лучшем виде. Сделать из рекрутов настоящих зайцев Дозорного Отряда, которые смогут постоять за себя в любой битве. Научить их соблюдать дисциплину и подчиняться командам. И надеяться, что большинство останутся в живых и научат тех, кто придет после них.
И, повысив голос, сержант крикнул по-военному:
— Ровнее ряды! Лапы выше! Шаг держать! Левой-правой! Не ползите, как старые кротихи, вы же Дозорный Отряд! Выше голову, раз-два, раз-два! Шенгл Большеступ, песню «Зеленый рекрут» запе-вай!
Крепкий заяц, тот самый, который помог Словохоту в первую ночь, поменявшись с ним сменами в карауле, запел «Зеленого рекрута». У него был приятный бас; все к нему присоединились. И вот уже колонна пошла бойчее, лапы поднимались выше — никому не хотелось походить на того, кого высмеивала песня «Зеленый рекрут».
Колонна быстро продвигалась вперед, как заведенная, хорошо смазанная машина, вздымая клубы пыли. Быстро спускались сумерки, и вот уже совсем близко показались два похожих холма, на которые указал Крегге Альгадор. Возможно, она ждет их в долине между холмами; возможно, пошла дальше по следу врага. В любом случае сержант Удар Булава решил, что именно там они разобьют ночной лагерь.
Вот поднят флаг, чеканю шаг,
Носочек я тяну
И жалкий жребий спой кляну,
Кляну, кляну, кляпу!
В пути Дозор все лапы стер
Я летом и зимой,
О боже мой, хочу домой,
Домой, домой, домой!
Идешь голодный и нагой
И проклинаешь дни!
В Дозор я больше ни ногой -
Ни-ни, ни-ни, пи-пи!
Разинув рот, сержант орет,
Велит окоп копать,
А мне бы лечь на месте -
И спать, и спать, и спать!
Словохот маршировал бок о бок с Шенглом Боль-шеступом. Хоть он и был в два раза ниже Шенг-ла, но, когда тот споткнулся, сумел ловко поддержать его:
— Что случилось? Ты в порядке? — заботливо спросил он.
— Ох, лапа! — отозвался Шенгл. — Я напоролся на острый камень.
Словохот подставил ему плечо, крикнув Пушистику, шедшему с другой стороны от Шенгла:
— Эй, Пуша, подсоби! Мне одному не справиться. Они сняли с Шенгла оружие и рюкзак, разделив ношу пополам, и подставили бывалому солдату правое и левое плечи.
— Держись, дружище! — утешал один. — Тут уже недалеко осталось!
— Опирайся смелее! — подбадривал другой. — Будешь нашей пятой лапой!
Шенгл с благодарностью облокотился на них, приговаривая:
— Спасибо, друзья мои, спасибо. Когда-нибудь и я вам помогу.
Шутник Пушистик не удержался и подмигнул приятелю:
— Конечно, поможешь, старина. Когда все это закончится, а ты поправишься, ты понесешь нас обратно домой, правда?!
Госпожа Крегга не объявилась. Ночь была теплой и сухой, земля за день прогрелась солнцем. Капрал Элбриг был оставлен за главного, а сержант Удар Булава отправился на поиски барсучихи.
Элбриг видел, как Словохот и Пушистик помогают Шенглу.
— Молодцы, ребята, — похвалил он их. — Садись, Шенгл, я посмотрю, что у тебя с лапой. Остальные — готовить холодный ужин. Костров не разводить. Спать на земле, используя вещмешки как подушки, не разворачивая. Подъем на рассвете.
Шишечка и заяц по имени Дымок первыми несли ночной дозор. Услышав шум, они вскочили и схватились за оружие:
— Стой! Кто идет?
Из темноты появились Альгадор и Рив:
— Спокойно, ребята, это мы, скороходы. Ну как, вы поспеваете за Красноокой Креггой?
Дымок даже фыркнул в ответ:
— Шутишь? Сержант отправился вперед, он надеется найти хотя бы ее следы. А вы бы лучше шли передохнули. Мы выступаем на рассвете.
Альгадор опустил одно плечо, дав рюкзаку соскользнуть вниз.
— Великие Сезоны, что ж это Великая Госпожа так торопится?
Шишечка зевнула и сладко потянулась:
— Не зна-аю… Но что бы там ни было, мы должны следовать за ней.
ГЛАВА 35
Пещерный зал был полон: все рэдволльцы собрались на военный совет. Как Воитель Рэдволла Арвин сидел по правую лапу настоятельницы. Его оружие — знаменитый меч Мартина Воителя — покоился на столе напротив. Майор Ловкач Леволап и зайцы Дозорного Отряда сидели с правой стороны стола; Лог-а-Лог со своими землеройками, Гургун Гарпун с водноежами и командор с выдрами-с левой.
Перед началом совета Лог-а-Лог взял слово, чтобы прояснить кое-какие важные моменты:
— Друзья мои, мне кажется, загадка южной стены, над которой вы долго ломали голову, наконец раскрыта. Сегодня мы обнаружили то место, где вода, протекающая под южной стеной, выходит наружу, впадая в реку. Хорошо, что мы обнаружили его именно сегодня, потому что нам удалось спасти командора. Итак, я как знаток вод и течений Страны Цветущих Мхов (говорю это без ложной скромности) сделал следующие выводы. Если ручей имеет конец, стало быть, у него есть и начало. И разорви меня горностай, если я не знаю где. Я бывал там сотни раз. К северо-западу от аббатства река разветвляется, и один из рукавов уходит в вашу сторону. Это и есть тот самый ручей. Матушка настоятельница, если Вы позволите, я возьму завтра с собой несколько своих ребят, кротов и выдр, и мы построим в том месте небольшую плотину, чтобы перекрыть ручью путь. Он больше не будет течь под стену аббатства, разрушая ее.
Пижма подала знак накрывать ужин.
— Конечно, я согласна, — ответила она Лог-а-Ло-гу, — большое спасибо, и да сопутствует вам удача. Командор, Перекоп, вы ведь поможете Гуосиму в этом деле?
— Конечно, я и мои выдры всегда рады помочь Гуосиму.
— Хурр, да нет вопрросов… Мы всегда ррады помочь, хурр-хурр…
Таммо сидел между майором Ловкачом Леволапом и Валери. Он потягивал горячий чай с бальзамом, заедая маленькими кусочками фруктового торта. Голода он не чувствовал. Пещерный зал медленно плыл у него перед глазами, теплый, уютный… Голоса звучали мягко и как будто в отдалении… дальше… дальше… Мимо беззвучно пролетела бабочка, неторопливо взмахивая нежными крыльями. Она опустилась на цветущее дерево. Розовые лепестки неслышно опадали, устилая ровную поверхность ручья, плавно текущего в тени деревьев. Бабочка и лепестки закружились, закружились… Веки Таммо дрогнули и закрылись, голова опустилась на стол.
Лог-а-Лог и Гургун рассказали собравшимся о смерти Гормада Тунна и обо всем, что они знали о Дамуге Клыке и Бродягах. Потом все обернулись на Арвина и майора, которые уже давно что-то горячо обсуждали. Арвин как главный воитель аббатства давал майору советы по поводу того, как его лучше защитить и укрепить стену. Наконец Ловкач Леволап подался вперед и сокрушенно покачал головой.
— Хмм, мы не так давно бились с этим врагом, защищая Саламандастрон, но простите меня, у нас тогда был полный состав Дозорного Отряда, а во главе сражалась Госпожа Крегга, которая одна стоит целой армии. Сколько Бродяг приведет с собой Дамуг?
Лог-а-Лог задумчиво потер лоб:
— Спросите лучше Гургуна, он видел их в полном составе.
— Да, — сказал водноеж, — Гургун видел, как они шли, а потом разбивали лагерь. Их было столько, сколько осенью палой листвы. Гургун не пугает зверей, но водноеж сосчитал Бродяг, когда они шли вдоль берега. У Дамуга уже тогда было около тысячи солдат, а по дороге могло примкнуть еще больше.
Тишина опустилась на Пещерный зал. Никто не мог представить себе такую огромную армию, наступающую неумолимым маршем, и все смолкли, потрясенные. Арвин бросил на майора быстрый взгляд, и Ловкач Леволап понял, что нужно срочно сказать что-нибудь, чтобы не возникло паники. Он поднялся:
— Ладно, ребята, в конце концов, когда они шли на Саламандастрон, их было еще больше, да к тому же на кораблях, но тем не менее мы их победили! Главное — не количество воинов, а их боевой дух и умение сражаться!
Но мышь-соня Постенник с вызовом ответил на это:
— Ты, майор, конечно можешь часами убеждать нас в этом, красноречия тебе хватит. Но одного этого будет недостаточно, когда тьма Бродяг набросится на аббатство. Так что лучше бы ты сообщил нам, что собираетесь делать, кроме как воодушевлять нас красивыми словами.
Настоятельница Пижма гневно посмотрела на Постенника:
— А почему бы тебе, именно тебе, не предложить нам план действий?
Все, что мог мышь-соня сделать в ответ, это приняться защищать себя.
— А что я? Я-то тут при чем? Я не военный, как и большинство живущих в аббатстве. Мы и оружия-то в лапах не держали. Что мы можем предложить?
Арвин тоже встал. Он хмурился и старался даже не смотреть в сторону Постенника.
— Майор Ловкач Леволап, — начал он, — пообещал нам, что он и Дозорный Отряд будут защищать аббатство и его жителей. Вам следовало бы благодарить его, а не набрасываться с гневными обвинениями. Так что сначала выслушайте то, что он вам скажет, а потом, когда у вас будут конкретные предложения, поделитесь ими.
Постенник опустил глаза. Пижма посмотрела на майора и смущенно улыбнулась:
— Прости нас, майор, что перебили тебя. Пожалуйста, продолжайте.
Но тот уже забыл, о чем хотел сказать. Чтобы выиграть время, он задумчиво погладил усы, покусал губу… И тут все взоры обратились к Таммо. Он резко поднялся, подошел к Арвину и пристально посмотрел на меч Мартина Воителя, который лежал на столе, а потом сказал ровным низким голосом:
— Да будет так.
Арвин мог поклясться, глядя на Таммо, что тот все еще спит. Между тем юный заяц направился к ступеням, ведущим в Большой зал. Арвин поднес лапу к губам, призывая всех к молчанию, а другой отгоняя всех от ступеней и освобождая проход. Все расступились, и Таммо проследовал дальше, никого не замечая вокруг. Потрясенная Краклин, шедшая позади него, прошептала одно только слово:
— Мартин!
В Большом зале тускло горели свечи, отбрасывая тени на высокие колонны. Из высоких окон узкими полосами струился лунный свет, падая на старинный пол, стертый лапами многих поколений. В полном молчании рэдволльцы стояли за спиной Таммо, замершего перед гобеленом с изображением Мартина Воителя. Это был старинный портрет, сотканный давным-давно в память об основателе аббатства, герое. Он был изображен в военных доспехах со шпагой в лапах.
— Я принесла тебе перо и пергамент, — прошептала Фиалка, протягивая Краклин письменные принадлежности, — чтобы ты не упустила ни слова. Летописица кивнула с благодарностью, и тут Таммо заговорил:
— Как… Как я здесь оказался?
Арвин сел рядом с ним, указывая на гобелен.
— Тебя привел Мартин Воитель. Он хотел сообщить нам кое-что важное.
— Правда? И что он сказал?
— Ты должен бы знать, ведь это ты сообщил нам это.
— Я?! Постойте, это уж слишком! Я ничего не помню! И что я, то есть он, сообщил?
Краклин развернула пергамент перед Таммо.
— Не волнуйся, я записала все слово в слово. Мартин Воитель — наш хранитель и заступник. В тяжелые времена он выбирает кого-нибудь, чтобы через него поговорить с нами. Ты, должно быть, особенный, потому что на этот раз Мартин выбрал тебя. Таммо рассеянно кивнул, пробегая глазами текст:
— Никогда не предполагал, что я какой-то особенный… Эй, Мидж, ты видел? Он говорит здесь о тебе! Говорит, что Мидж Маскировщик «путь укажет смелый». Мидж ростом был намного ниже остальных зайцев, но не менее храбр. Он радостно и удивленно рассмеялся:
— А ведь и правда! У меня как будто озарение — я знаю, что нам делать! Но нет смысла утомлять всех долгими объяснениями. Так что давайте-ка, друзья, отправляйтесь спокойно спать. Мы же останемся и обсудим детали.
Настоятельница согласилась с этим предложением. Некоторые явно не хотели уходить, но одного взгляда Пижмы было достаточно, чтобы они поняли, что спорить бесполезно.
Командор, Кротоначальник, Лог-а-Лог, Гургун и зайцы проследовали за Арвином, Краклин с Пижмой — обратно в Пещерный зал. Там они сели поближе к камину. Майор, пошевелив кончиком сабли угли, сказал:
— Ну, Мидж, теперь рассказывай. Один из зайцев охотно объяснил:
— Вы все слышали, как Мартин сказал, что «будет бой, но не в стенах аббатства»? Значит, он должен состояться в другом месте.
— Да, в этом есть смысл, — отозвался Арвин. — В аббатстве у нас останется немного шансов, если враг нападет со стороны южной стены. Что ты предлагаешь?
Мидж подался вперед:
— Вот, смотрите: Дамуг Клык, как и все правители, суеверен. Он верит в приметы и пророчества. Что если к нему явятся два оборванных предсказателя и нашепчут, что, дескать, нельзя перелезать стены аббатства, пока бой не выигран; что бой должен произойти в определенном месте (и скажут название этого места) и что именно оно является благоприятным для предводителя Бродяг?
Майор восторженно затряс головой:
— Достаточно, Мидж Маскировщик, достаточно! Я все понял! Это гениальная идея! «Пророк откроет Дамугу секреты его предполагаемой победы». Таммо, пойдешь с Миджем — в послании Мартина говорится, ты должен быть вместе с ним. Не волнуйся, он тебя так замаскирует — свои не узнают!
С горящими глазами Таммо схватился за кинжал:
— Можете во всем рассчитывать на меня, господин! Майор Ловкач Леволап ласково потрепал Таммо по ушам:
— Не сомневаюсь, Тамм. С самого начала не сомневался. Иногда ты очень похож на свою мать. Не такой красавец, конечно, но вот глазами… Так или иначе, одних мы вас не отпустим. Гром, назначаю тебя сопровождающим. Разобьешь лагерь неподалеку и будешь дожидаться их там. Станешь посредником между нами. Итак, все решено! Сержант Ястреб, вы и лейтенант Морион отправитесь на рассвете искать место для предстоящей битвы. Мы передадим название места тебе, Гром Стальная Челюсть, а ты, в свою очередь, передашь это название Миджу и Таммо. Таунок станет нашим посыльным. В это время ты, Мидж, занимаешься проникновением в лагерь врага. Для такого умного зайца это не составит большого труда. Название места узнаете, как только мы его определим. На сегодня это все. Спокойной ночи, друзья. Завтра предстоит нелегкий день. Отбой!
Перед началом совета Лог-а-Лог взял слово, чтобы прояснить кое-какие важные моменты:
— Друзья мои, мне кажется, загадка южной стены, над которой вы долго ломали голову, наконец раскрыта. Сегодня мы обнаружили то место, где вода, протекающая под южной стеной, выходит наружу, впадая в реку. Хорошо, что мы обнаружили его именно сегодня, потому что нам удалось спасти командора. Итак, я как знаток вод и течений Страны Цветущих Мхов (говорю это без ложной скромности) сделал следующие выводы. Если ручей имеет конец, стало быть, у него есть и начало. И разорви меня горностай, если я не знаю где. Я бывал там сотни раз. К северо-западу от аббатства река разветвляется, и один из рукавов уходит в вашу сторону. Это и есть тот самый ручей. Матушка настоятельница, если Вы позволите, я возьму завтра с собой несколько своих ребят, кротов и выдр, и мы построим в том месте небольшую плотину, чтобы перекрыть ручью путь. Он больше не будет течь под стену аббатства, разрушая ее.
Пижма подала знак накрывать ужин.
— Конечно, я согласна, — ответила она Лог-а-Ло-гу, — большое спасибо, и да сопутствует вам удача. Командор, Перекоп, вы ведь поможете Гуосиму в этом деле?
— Конечно, я и мои выдры всегда рады помочь Гуосиму.
— Хурр, да нет вопрросов… Мы всегда ррады помочь, хурр-хурр…
Таммо сидел между майором Ловкачом Леволапом и Валери. Он потягивал горячий чай с бальзамом, заедая маленькими кусочками фруктового торта. Голода он не чувствовал. Пещерный зал медленно плыл у него перед глазами, теплый, уютный… Голоса звучали мягко и как будто в отдалении… дальше… дальше… Мимо беззвучно пролетела бабочка, неторопливо взмахивая нежными крыльями. Она опустилась на цветущее дерево. Розовые лепестки неслышно опадали, устилая ровную поверхность ручья, плавно текущего в тени деревьев. Бабочка и лепестки закружились, закружились… Веки Таммо дрогнули и закрылись, голова опустилась на стол.
Лог-а-Лог и Гургун рассказали собравшимся о смерти Гормада Тунна и обо всем, что они знали о Дамуге Клыке и Бродягах. Потом все обернулись на Арвина и майора, которые уже давно что-то горячо обсуждали. Арвин как главный воитель аббатства давал майору советы по поводу того, как его лучше защитить и укрепить стену. Наконец Ловкач Леволап подался вперед и сокрушенно покачал головой.
— Хмм, мы не так давно бились с этим врагом, защищая Саламандастрон, но простите меня, у нас тогда был полный состав Дозорного Отряда, а во главе сражалась Госпожа Крегга, которая одна стоит целой армии. Сколько Бродяг приведет с собой Дамуг?
Лог-а-Лог задумчиво потер лоб:
— Спросите лучше Гургуна, он видел их в полном составе.
— Да, — сказал водноеж, — Гургун видел, как они шли, а потом разбивали лагерь. Их было столько, сколько осенью палой листвы. Гургун не пугает зверей, но водноеж сосчитал Бродяг, когда они шли вдоль берега. У Дамуга уже тогда было около тысячи солдат, а по дороге могло примкнуть еще больше.
Тишина опустилась на Пещерный зал. Никто не мог представить себе такую огромную армию, наступающую неумолимым маршем, и все смолкли, потрясенные. Арвин бросил на майора быстрый взгляд, и Ловкач Леволап понял, что нужно срочно сказать что-нибудь, чтобы не возникло паники. Он поднялся:
— Ладно, ребята, в конце концов, когда они шли на Саламандастрон, их было еще больше, да к тому же на кораблях, но тем не менее мы их победили! Главное — не количество воинов, а их боевой дух и умение сражаться!
Но мышь-соня Постенник с вызовом ответил на это:
— Ты, майор, конечно можешь часами убеждать нас в этом, красноречия тебе хватит. Но одного этого будет недостаточно, когда тьма Бродяг набросится на аббатство. Так что лучше бы ты сообщил нам, что собираетесь делать, кроме как воодушевлять нас красивыми словами.
Настоятельница Пижма гневно посмотрела на Постенника:
— А почему бы тебе, именно тебе, не предложить нам план действий?
Все, что мог мышь-соня сделать в ответ, это приняться защищать себя.
— А что я? Я-то тут при чем? Я не военный, как и большинство живущих в аббатстве. Мы и оружия-то в лапах не держали. Что мы можем предложить?
Арвин тоже встал. Он хмурился и старался даже не смотреть в сторону Постенника.
— Майор Ловкач Леволап, — начал он, — пообещал нам, что он и Дозорный Отряд будут защищать аббатство и его жителей. Вам следовало бы благодарить его, а не набрасываться с гневными обвинениями. Так что сначала выслушайте то, что он вам скажет, а потом, когда у вас будут конкретные предложения, поделитесь ими.
Постенник опустил глаза. Пижма посмотрела на майора и смущенно улыбнулась:
— Прости нас, майор, что перебили тебя. Пожалуйста, продолжайте.
Но тот уже забыл, о чем хотел сказать. Чтобы выиграть время, он задумчиво погладил усы, покусал губу… И тут все взоры обратились к Таммо. Он резко поднялся, подошел к Арвину и пристально посмотрел на меч Мартина Воителя, который лежал на столе, а потом сказал ровным низким голосом:
— Да будет так.
Арвин мог поклясться, глядя на Таммо, что тот все еще спит. Между тем юный заяц направился к ступеням, ведущим в Большой зал. Арвин поднес лапу к губам, призывая всех к молчанию, а другой отгоняя всех от ступеней и освобождая проход. Все расступились, и Таммо проследовал дальше, никого не замечая вокруг. Потрясенная Краклин, шедшая позади него, прошептала одно только слово:
— Мартин!
В Большом зале тускло горели свечи, отбрасывая тени на высокие колонны. Из высоких окон узкими полосами струился лунный свет, падая на старинный пол, стертый лапами многих поколений. В полном молчании рэдволльцы стояли за спиной Таммо, замершего перед гобеленом с изображением Мартина Воителя. Это был старинный портрет, сотканный давным-давно в память об основателе аббатства, герое. Он был изображен в военных доспехах со шпагой в лапах.
— Я принесла тебе перо и пергамент, — прошептала Фиалка, протягивая Краклин письменные принадлежности, — чтобы ты не упустила ни слова. Летописица кивнула с благодарностью, и тут Таммо заговорил:
Ночной ветерок колыхнул гобелен; потом все замерло. Таммо опустился на пол, потер глаза и растерянно оглядел собравшихся:
Грядет война, друзья мои, готовьтесь.
Нелегким будет лето, но не бойтесь:
Не суждено Клыку сюда добраться.
Да, будет бой — но не в стенах аббатства.
Мидж Маскировщик путь укажет смелый -
Иди за ним, Тамелло Де Формелло!
Пророк откроет Дамугу секреты
Его предполагаемой победы.
Барсучья прозорливость вам поможет,
Но глаз барсучий видеть уж не сможет.
Седой герой во мраке отдохнет,
А юный — солнцем над горой взойдет!
— Как… Как я здесь оказался?
Арвин сел рядом с ним, указывая на гобелен.
— Тебя привел Мартин Воитель. Он хотел сообщить нам кое-что важное.
— Правда? И что он сказал?
— Ты должен бы знать, ведь это ты сообщил нам это.
— Я?! Постойте, это уж слишком! Я ничего не помню! И что я, то есть он, сообщил?
Краклин развернула пергамент перед Таммо.
— Не волнуйся, я записала все слово в слово. Мартин Воитель — наш хранитель и заступник. В тяжелые времена он выбирает кого-нибудь, чтобы через него поговорить с нами. Ты, должно быть, особенный, потому что на этот раз Мартин выбрал тебя. Таммо рассеянно кивнул, пробегая глазами текст:
— Никогда не предполагал, что я какой-то особенный… Эй, Мидж, ты видел? Он говорит здесь о тебе! Говорит, что Мидж Маскировщик «путь укажет смелый». Мидж ростом был намного ниже остальных зайцев, но не менее храбр. Он радостно и удивленно рассмеялся:
— А ведь и правда! У меня как будто озарение — я знаю, что нам делать! Но нет смысла утомлять всех долгими объяснениями. Так что давайте-ка, друзья, отправляйтесь спокойно спать. Мы же останемся и обсудим детали.
Настоятельница согласилась с этим предложением. Некоторые явно не хотели уходить, но одного взгляда Пижмы было достаточно, чтобы они поняли, что спорить бесполезно.
Командор, Кротоначальник, Лог-а-Лог, Гургун и зайцы проследовали за Арвином, Краклин с Пижмой — обратно в Пещерный зал. Там они сели поближе к камину. Майор, пошевелив кончиком сабли угли, сказал:
— Ну, Мидж, теперь рассказывай. Один из зайцев охотно объяснил:
— Вы все слышали, как Мартин сказал, что «будет бой, но не в стенах аббатства»? Значит, он должен состояться в другом месте.
— Да, в этом есть смысл, — отозвался Арвин. — В аббатстве у нас останется немного шансов, если враг нападет со стороны южной стены. Что ты предлагаешь?
Мидж подался вперед:
— Вот, смотрите: Дамуг Клык, как и все правители, суеверен. Он верит в приметы и пророчества. Что если к нему явятся два оборванных предсказателя и нашепчут, что, дескать, нельзя перелезать стены аббатства, пока бой не выигран; что бой должен произойти в определенном месте (и скажут название этого места) и что именно оно является благоприятным для предводителя Бродяг?
Майор восторженно затряс головой:
— Достаточно, Мидж Маскировщик, достаточно! Я все понял! Это гениальная идея! «Пророк откроет Дамугу секреты его предполагаемой победы». Таммо, пойдешь с Миджем — в послании Мартина говорится, ты должен быть вместе с ним. Не волнуйся, он тебя так замаскирует — свои не узнают!
С горящими глазами Таммо схватился за кинжал:
— Можете во всем рассчитывать на меня, господин! Майор Ловкач Леволап ласково потрепал Таммо по ушам:
— Не сомневаюсь, Тамм. С самого начала не сомневался. Иногда ты очень похож на свою мать. Не такой красавец, конечно, но вот глазами… Так или иначе, одних мы вас не отпустим. Гром, назначаю тебя сопровождающим. Разобьешь лагерь неподалеку и будешь дожидаться их там. Станешь посредником между нами. Итак, все решено! Сержант Ястреб, вы и лейтенант Морион отправитесь на рассвете искать место для предстоящей битвы. Мы передадим название места тебе, Гром Стальная Челюсть, а ты, в свою очередь, передашь это название Миджу и Таммо. Таунок станет нашим посыльным. В это время ты, Мидж, занимаешься проникновением в лагерь врага. Для такого умного зайца это не составит большого труда. Название места узнаете, как только мы его определим. На сегодня это все. Спокойной ночи, друзья. Завтра предстоит нелегкий день. Отбой!
КНИГА 3
ГОРА БАРСУЧИЙ НОС
ГЛАВА 36
На рассвете четыре лодки землероек были спущены на воду у западной стены Рэдволла, чтобы двинуться на север. Кротоначальник Перекоп и кроты погрузились в них, кряхтя и вздыхая. Некоторые были одеты в непромокаемые плащи с капюшонами. Кроты вообще не очень жаловали воду, предпочитая сухую, надежную землю.
— Хурр, ох уж эта вода… Небезопасно так перремещаться…
— Вот уж прравда, хурр-хурр… Как бы не потонуть по дороге!
Лог-а-Лог, оттолкнувшись посильнее длинным шестом, прикрикнул на них:
— Что это за разговоры на моей лодке, а? За всю свою жизнь я не утопил ни одного зверя! Сейчас же прекратите нытье, вы же уважаемые кроты, а не трусливые крысы.
Командор подмигнул выдрам, быстро поглощающим ранний завтрак на скорую лапу.
— У землероек нет сердца, вы только посмотрите, как они обращаются с достойнейшими любителями суши! Кроты, друзья мои, не слушайте его. Перебирайтесь-ка поближе и разделите с нами скромную утреннюю трапезу!
Гургун Гарпун, оторвавшись от фляги с октябрьским элем, заметил, как посерели кроты.
— Пока командор не заговорил о еде, кроты были здорового цвета, — засмеялся он.
Подруга Лог-а-Лога Фрэкл прервала шутки, указывая вперед:
— Внимание, река раздваивается! Сворачиваем направо!
Лодки вошли в петляющий узкий канал и, то подпрыгивая, то цепляя килем дно, понеслись вниз. Вскоре Лог-а-Лог взмахнул лапой, призывая команду:
— Весла на воду! Нос влево, корма вправо!
Четыпе лодки развернулись поперек течения, ткнувшись носом в один берег, а кормой почти вплотную прижавшись к противоположному, — таким узким был канал. Кроты тяжело выпрыгнули на землю и с благодарностью припали к ней, целуя и гладя большими лапами. Командор и его команда смущенно улыбнулись, глядя на них, и направились к тому месту, где поток исчезал в горном ущелье.
— Ну вот, друзья, мы у цели, — констатировал командор, — теперь давайте найдем камень побольше, чтобы преградить путь этой воде.
Вода за это время заметно отступила от берега в промежутке между лодками и ущельем — лодки перегородили поток. Обнажился огромный, почти идеально круглый камень, на треть ушедший в песок.
— Это то, что нам надо! — крикнул командор. — А ну, навались!
Гургун хмуро кивнул на его рану, которая снова начинала кровоточить.
— Командору рано толкать камень. Командору нельзя пока напрягаться.
— Э нет! — бодро отозвался командор. — Не для того я отправился с вами, чтобы бездельничать. Пара царапин никогда не сможет меня остановить. Так что давайте за дело!
Кроты быстро окопали камень по краям, выдры подсунули под него весла, и всеобщими усилиями глыбу выкатили на твердую поверхность. Гургун старался чуть ли не больше всех, налегая всем своим немаленьким весом.
Кротоначальник взобрался на склон над ущельем и, произведя какие-то ученые расчеты, сделал отметину.
— Хурр, внизу, вы слышите меня? Камень надо закатить вот сюда! — крикнул он.
Это было нелегкой задачей. Несколько раз круглый булыжник срывался и начинал катиться вниз, едва не давя раскрасневшихся и потных силачей. Но они упирались всеми лапами, сжимали зубы покрепче и удерживали его на крутом склоне. Этих ребят было не так-то легко переупрямить.
Наконец совместными усилиями выдр, землероек, кротов и Гургуна камень оказался вровень с отметиной Перекопа. Примерившись так и эдак и оставшись довольным, Перекоп велел всем расступиться и, подставив весло под нужным углом, направил камень вниз по склону. Булыжник скатился в воду, подняв фонтан брызг, дважды перевернулся, следуя углу наклона, и встал ровно в отверстие, через которое несся поток. Все бросились вниз, чтобы заложить мелкими камнями, глиной и всем, что попадало под лапу, щели по краям булыжника.
Наконец дело было сделано. Канал обмелел, превратившись в узкий ручеек, — воде больше некуда было стремиться. Конечно, было бы неплохо отметить успех совместным обедом на берегу, но оказалось, что во время «скромной утренней трапезы» выдры съели все, что было заготовлено. Пришлось ограничиться октябрьским элем и сливовой наливкой. Запрыгнув в лодку, Лог-a-Лог заметил, что кроты все еще стоят на берегу.
— Эй, ну что вы там топчетесь?! Давайте к нам! Обратный путь будет еще быстрее — глазом моргнуть не успеете, как окажетесь снова в аббатстве!
Но кроты только покачали большими головами в ответ:
— Спасибо, но… мы как-нибудь так… Нам прри-вычнее по земле, хурр-хурр. Эта вода, знаете ли…
И они двинулись гуськом подальше от опасной стихии.
Таммо завороженно наблюдал за Миджем, маскирующимся перед отполированным медным зеркалом в спальне сестры Фиалки. Мидж попутно пояснял:
— Сперва меняешь лицо — это половина успеха. Смотри, я сворачиваю уши трубочками — вот так — и прижимаю их шапкой. Видишь, это старая, засаленная шапка, к ней пришиты два других уха, точнее, полтора — одно порвано, как у дикого, потрепанного зверя. Теперь я натираю морду грязью, чтобы было убедительно. Передай-ка мне свечку… спасибо. Да, надо смазать усы воском, чтобы они уныло свисали вниз и лоснились. Вот так, отлично! Теперь повязку на один глаз, а на другой — приклеиваю полоску моченой коры, получается складка, и взгляд становится тяжелым и неприятным. Ага, хорошо. Теперь возьмем вот эту маленькую черную ракушку и приклеим мне на нос — оп! — получился шарик на кончике носа. Вот эти зубы замажу черным воском, словно их и нет. Немного грязной шерсти приклею над губой. Брр, ну и гадость! Передай-ка мне уголек, надо еще нарисовать морщины здесь и здесь. Ну вот, теперь одеваюсь в лохмотья, подвязываюсь веревкой. Плечи сутуло опускаю вниз, немного сгибаю лапы… Итак, кто перед тобой?
Таммо аж присвистнул. Перед ним стоял старый, потертый нелегкой жизнью зверь — и не крыса, и не горностай, и не хорек, — но определенно мерзкий и дикий.
— Ну, Мидж, неудивительно, что тебя прозвали Маскировщиком!
— Гы-гы-гы, — противно загоготал Мидж, подражая Бродягам, — защекочи меня мышь, браток, если ты не икнешь от удивления, когда мы и тебя замаскируем!
— Хурр, ох уж эта вода… Небезопасно так перремещаться…
— Вот уж прравда, хурр-хурр… Как бы не потонуть по дороге!
Лог-а-Лог, оттолкнувшись посильнее длинным шестом, прикрикнул на них:
— Что это за разговоры на моей лодке, а? За всю свою жизнь я не утопил ни одного зверя! Сейчас же прекратите нытье, вы же уважаемые кроты, а не трусливые крысы.
Командор подмигнул выдрам, быстро поглощающим ранний завтрак на скорую лапу.
— У землероек нет сердца, вы только посмотрите, как они обращаются с достойнейшими любителями суши! Кроты, друзья мои, не слушайте его. Перебирайтесь-ка поближе и разделите с нами скромную утреннюю трапезу!
Гургун Гарпун, оторвавшись от фляги с октябрьским элем, заметил, как посерели кроты.
— Пока командор не заговорил о еде, кроты были здорового цвета, — засмеялся он.
Подруга Лог-а-Лога Фрэкл прервала шутки, указывая вперед:
— Внимание, река раздваивается! Сворачиваем направо!
Лодки вошли в петляющий узкий канал и, то подпрыгивая, то цепляя килем дно, понеслись вниз. Вскоре Лог-а-Лог взмахнул лапой, призывая команду:
— Весла на воду! Нос влево, корма вправо!
Четыпе лодки развернулись поперек течения, ткнувшись носом в один берег, а кормой почти вплотную прижавшись к противоположному, — таким узким был канал. Кроты тяжело выпрыгнули на землю и с благодарностью припали к ней, целуя и гладя большими лапами. Командор и его команда смущенно улыбнулись, глядя на них, и направились к тому месту, где поток исчезал в горном ущелье.
— Ну вот, друзья, мы у цели, — констатировал командор, — теперь давайте найдем камень побольше, чтобы преградить путь этой воде.
Вода за это время заметно отступила от берега в промежутке между лодками и ущельем — лодки перегородили поток. Обнажился огромный, почти идеально круглый камень, на треть ушедший в песок.
— Это то, что нам надо! — крикнул командор. — А ну, навались!
Гургун хмуро кивнул на его рану, которая снова начинала кровоточить.
— Командору рано толкать камень. Командору нельзя пока напрягаться.
— Э нет! — бодро отозвался командор. — Не для того я отправился с вами, чтобы бездельничать. Пара царапин никогда не сможет меня остановить. Так что давайте за дело!
Кроты быстро окопали камень по краям, выдры подсунули под него весла, и всеобщими усилиями глыбу выкатили на твердую поверхность. Гургун старался чуть ли не больше всех, налегая всем своим немаленьким весом.
Кротоначальник взобрался на склон над ущельем и, произведя какие-то ученые расчеты, сделал отметину.
— Хурр, внизу, вы слышите меня? Камень надо закатить вот сюда! — крикнул он.
Это было нелегкой задачей. Несколько раз круглый булыжник срывался и начинал катиться вниз, едва не давя раскрасневшихся и потных силачей. Но они упирались всеми лапами, сжимали зубы покрепче и удерживали его на крутом склоне. Этих ребят было не так-то легко переупрямить.
Наконец совместными усилиями выдр, землероек, кротов и Гургуна камень оказался вровень с отметиной Перекопа. Примерившись так и эдак и оставшись довольным, Перекоп велел всем расступиться и, подставив весло под нужным углом, направил камень вниз по склону. Булыжник скатился в воду, подняв фонтан брызг, дважды перевернулся, следуя углу наклона, и встал ровно в отверстие, через которое несся поток. Все бросились вниз, чтобы заложить мелкими камнями, глиной и всем, что попадало под лапу, щели по краям булыжника.
Наконец дело было сделано. Канал обмелел, превратившись в узкий ручеек, — воде больше некуда было стремиться. Конечно, было бы неплохо отметить успех совместным обедом на берегу, но оказалось, что во время «скромной утренней трапезы» выдры съели все, что было заготовлено. Пришлось ограничиться октябрьским элем и сливовой наливкой. Запрыгнув в лодку, Лог-a-Лог заметил, что кроты все еще стоят на берегу.
— Эй, ну что вы там топчетесь?! Давайте к нам! Обратный путь будет еще быстрее — глазом моргнуть не успеете, как окажетесь снова в аббатстве!
Но кроты только покачали большими головами в ответ:
— Спасибо, но… мы как-нибудь так… Нам прри-вычнее по земле, хурр-хурр. Эта вода, знаете ли…
И они двинулись гуськом подальше от опасной стихии.
Таммо завороженно наблюдал за Миджем, маскирующимся перед отполированным медным зеркалом в спальне сестры Фиалки. Мидж попутно пояснял:
— Сперва меняешь лицо — это половина успеха. Смотри, я сворачиваю уши трубочками — вот так — и прижимаю их шапкой. Видишь, это старая, засаленная шапка, к ней пришиты два других уха, точнее, полтора — одно порвано, как у дикого, потрепанного зверя. Теперь я натираю морду грязью, чтобы было убедительно. Передай-ка мне свечку… спасибо. Да, надо смазать усы воском, чтобы они уныло свисали вниз и лоснились. Вот так, отлично! Теперь повязку на один глаз, а на другой — приклеиваю полоску моченой коры, получается складка, и взгляд становится тяжелым и неприятным. Ага, хорошо. Теперь возьмем вот эту маленькую черную ракушку и приклеим мне на нос — оп! — получился шарик на кончике носа. Вот эти зубы замажу черным воском, словно их и нет. Немного грязной шерсти приклею над губой. Брр, ну и гадость! Передай-ка мне уголек, надо еще нарисовать морщины здесь и здесь. Ну вот, теперь одеваюсь в лохмотья, подвязываюсь веревкой. Плечи сутуло опускаю вниз, немного сгибаю лапы… Итак, кто перед тобой?
Таммо аж присвистнул. Перед ним стоял старый, потертый нелегкой жизнью зверь — и не крыса, и не горностай, и не хорек, — но определенно мерзкий и дикий.
— Ну, Мидж, неудивительно, что тебя прозвали Маскировщиком!
— Гы-гы-гы, — противно загоготал Мидж, подражая Бродягам, — защекочи меня мышь, браток, если ты не икнешь от удивления, когда мы и тебя замаскируем!