Джейкс Брайан. Маттимео

   Аббат строго выговаривал Василике, занятой своим призрачным одеянием:
   - Я с самого начала не одобрял этого рискованного предприятия, дитя мое. Одно неверное движение, и птицы убьют тебя и сестру Мей. Констанция тоже может быть тяжело ранена.
   Василика отвечала, избегая строгого взгляда аббата:
   - Но, отец аббат, мы уже так напугали этих птиц. Если они будут знать, что по ночам по аббатству ходит призрак Мартина, то совсем упадут духом и жизнь в Рэдволле станет им не в радость. Может быть, тогда они улетят в свои северные края и оставят нас с миром.
   Аббат знаком прервал ее оправдания.
   - Мы однажды уже обсуждали это. Сперва я думал, что это может принести какую-то пользу. Вероятно, так оно и есть. Но, Василика, ты относишься к этому предприятию слишком легкомысленно, как к какой-то забаве. Я чувствую кончиками своих усов, одна из вас будет тяжело ранена или захвачена в плен. Всю эту игру пора прекратить.
   Бунтарский огонь зажегся в глазах Василики:
   - Матиас одобрил бы нас. Могу поспорить, он и Бэзил довели бы это дело до конца, пока птицы не стали бы пугаться собственных перьев.
   Мордальфус строго поглядел поверх очков:
   - Я рад, что ты вспомнила Матиаса. Ты подумала о моем долге аббата перед ним? В один прекрасный день он вернется из южной стороны с нашими детьми - а я уверен, что это обязательно будет, - и что я скажу ему тогда? Что, пока его не было, я позволил играть тебе в эти дурацкие игры и тебя убили? Василика, я несу ответственность как аббат перед тобой, Матиасом и другими, живущими за этими стенами. Поэтому сделай, пожалуйста, как я сказал.
   Василика вздохнула и понурилась.
   - Я все сделаю, как ты сказал, отец аббат, - произнесла она с неохотой.
   Добрый старый аббат быстро встал. Он потрепал Василику по голове:
   - Спасибо, Василика. А теперь, Констанция, отнеси воинские доспехи обратно в привратный дом и аккуратно положи на место.
   Констанция собрала снаряжение и полезла в туннель.
   Железноклюв важно прохаживался по берегу пруда. Серебристое поблескивание в воде указывало на то, что в нем водится рыба. Его поражало обилие пищи в краснокаменном доме ползунов: огороды, сады, огромный амбар под лестницей, даже пруд с чистой водой и множеством рыбы. Скоро все это будет принадлежать ему. Он в восхищении огляделся кругом, внимательно изучая прочную внешнюю стену, защищавшую краснокаменный дом от непрошеных гостей. Его зоркий черный глаз уловил какое-то движение у главных ворот. Большая полосатая зверюга возникла, казалось, прямо из воздуха. Она что-то несла. Железноклюв притаился в зарослях тростника и стал наблюдать.
   Констанция огляделась, нет ли кого вокруг, и, быстро отперев дверь привратного домика, скользнула внутрь. Дверь закрылась за ней. Железноклюв видел оставленный в замке ключ, торчавший из скважины. Воспользовавшись случаем, он незаметно подкрался к дому. Все было сделано мгновенно: ворон захлопнул дверь, сунул клюв в кольцо ключа и, повернув его, вытащил из замка. Внутри послышался скрежет, затем удары лап барсучихи в тяжелые дверные балки. Констанция крикнула:
   - Василика, это ты? Перестань дурачиться и открой дверь. Я же знаю, что это ты!
   Железноклюв, торжествуя, взлетел, зажав ключ в клюве. Теперь, когда его главный враг, которого он боялся более всего, был вне игры, у земнолапых не осталось никого, кто мог бы отразить внезапное нападение. Правдивые видения Мангиза начинали сбываться.
   Констанция сидела внутри привратного дома, припав глазом к замочной скважине. Ей ничего не было видно через нее. Тот, кто запер ее, кем бы он ни был, - исчез; снаружи все было тихо. Барсучиха бросилась к окну. Здание аббатства находилось на значительном расстоянии от привратного домика. Он мирно стоял за лужайками, по другую сторону пруда. Окно было слишком мало для крупной барсучихи. Она принялась изучать помещение. Другие окна, находившиеся в каждой спальне, тоже были малы. Констанция заметила дымовое отверстие небольшого, уютного очага, но о том, чтобы выбраться через него, не могло быть и речи. Барсучиха такой величины сразу застряла бы в нем. Она принялась опять за дверь. Дверь была прочная, с клиньями и железными накладками, скреплявшими крепкие дубовые брусья.
   Обследовав каждый уголок и не найдя никакой возможности выбраться, Констанция покорилась. В доме был большой кувшин с водой и много сушеных фруктов в буфете. Она села на окно в гостиной, наблюдая за происходящим снаружи и ожидая помощи.
   - Стрик Грасный Горшун хочед знова ледедь. Должен ледедь, Зиздрамей!
   Сестра Мей устало вытерла лапы.
   - Нет, нет, непослушная птица. Ты должна отдыхать, пока не заживет крыло. Сейчас же успокойся, а то оставим тебя без ужина.
   - Не хочед ужин, хочед ледедь.
   Аббат, брат Руфус и Джон Черчмаус сидели за накрытым для них на бочке ужином. Джон потер шею.
   - Уф! Хотел бы я, чтобы эта птица была воробьем, а не красным коршуном. Все было бы намного проще.
   Аббат Мордальфус глотнул октябрьского эля.
   - Да, это было трудно, Джон, но, я думаю, стоило того. Ты сотворил чудо, вставив эти новые перья в край крыла. Ты все это вычитал в Мафусаиловой книге?
   Джон скромно пожал плечами:
   - Не совсем так, отец аббат. Вообще-то, я изобрел рыбный клей и посадил на него бечевку, которой связаны перья, хотя мне действительно удалось вставить их в полости, оставшиеся от старых перьев. Они должны прижиться до конца сезона, и крылья будут как новые. А что у тебя, Руфус? Как с переломом?
   Брат Руфус жевал пирог с лесными ягодами.
   - Мммфф, извините меня. Мы использовали рыбную кость и основу пера, чтобы поправить его. Сначала мы немного запутались, но потом дело пошло на лад, когда ты отозвал аббата, чтобы он помог тебе.
   Сестра Мей вытерла лапы насухо.
   - Я использовала все виды мазей и еще лечебный бальзам для облегчения операции. Теперь надо ждать.
   - Хочед ледедь. Стрик Грасный Горшун должна ледедь вышегор, как небооблак, - пожаловалась птица.
   Джон отложил очки.
   - Ха, нужно ждать. Попробуй скажи ей это.
   Огромная птица попыталась пошевелиться. Сестра Мей схватила деревянный половник:
   - Только попробуй. Я крепко поколочу ваше пернатое величество!
   Стрик угрюмо сидела с положенным на бочку и прижатым книгами Крылом.
   - Зовзем воин! Зиздрамей можед быдь Грасный Горшун.
   - Вот еще не хватало.
   Василике стоило огромного труда не пускать малыша Ролло в винный подвал. Ему страшно хотелось посмотреть большую птицу. В данную минуту мышонок под присмотром Василики и миссис Черчмаус играл у баррикады, где он и его друзья придумали себе серьезное занятие: следить за птицами. Ролло, нагнувшись, выглядывал из-за стола, лежавшего на боку поперек арки. Через некоторое время он повернулся к обеим хозяйкам, занятым очисткой груш.
   - Поворонебей! Поворонебей! - воскликнул он.
   - Он пытается сказать нам, чтобы мы били ворону, - пояснила Василика миссис Черчмаус.
   - О, а я было подумала, что он просит нас не бить нашего давешнего повара Амброзия, - заметила миссис Черчмаус. - Повар он совсем никакой.
   - Да, правда. Надо же, положил перцу в лепешки! В ту ночь я, кажется, была готова выпить весь аббатский пруд. Однако Ролло, может быть, в чем-то прав. Я не вижу никого из птиц уже дня два. Может, они что-то затевают? Как думаешь, надо об этом сказать аббату или Констанции?
   Миссис Черчмаус кинула Ролло для игры маленькую садовую грушу.
   - Нет, я не стала бы волноваться об этом. Железноклюв знает, что ему не выгнать нас из Пещерного Зала. Если провалится еще одна попытка выманить нас, он будет плохо выглядеть перед своими бойцами. Думаю, они делают то же, что и мы: выжидают. Наверное, просто сидят и бездельничают в спальном покое - спят, едят.
   Железноклюв не спал, не спали и Мангиз с грачами. Все собрались на берегу пруда и слушали, как Генерал излагает свой стратегический план окончательного завоевания аббатства Рэдволл. Железноклюв прохаживался взад-вперед перед своим войском.
   - Йаг-га! Слушайте внимательно, солдаты! Я не буду вас убеждать в том, что призрака не существует, я скажу только, что это - трюк, дурацкая выдумка земнолапых. Когда мы их схватим, я заставлю их рассказать, как они это сделали, а потом мы сбросим этого призрака с самой высокой башни аббатства. Ка-ах! Смотрите в оба, не упустите момент, когда он снова появится. Раньше я был таким же, как и вы. Как-то стоял я в ночном дозоре. Меня клонило в сон, крылья мои обвисли, и глаза начали закрываться. Йар-рак! Я увидел огромного зеленого орла - ужасную птицу! Вместо того чтобы удрать скорей, я бросился в атаку. Ка-ах! Это оказался просто зеленый куст необычной формы. Понимаете, к чему я это рассказываю? Уставшие глаза, темнота, даже тень солнечным днем, когда вы задремали, - могут возбудить вашу фантазию и создать обман зрения. Так что избавьте меня впредь от рассказов обо всяких дурацких штуках. Не стоит уподобляться птенцам, впервые увидевшим свет дня.
   Речи Генерала не убедили грачей, но они не смели возразить.
   - Вечером мы будем готовиться к нашему последнему сражению, - продолжал Генерал. - Мангиз получил благие предзнаменования. Я знаю, вы верные бойцы. Вы сражались под моим началом в северных землях. Теперь пришло время получить свою награду в этом теплом краю. Мы будем жить вместе, в этом удобном краснокаменном доме, имея в изобилии пищу, солнечное тепло и все условия для приятного времяпрепровождения. Вот что мы сделаем. Я не буду выставлять часовых или охрану в течение двух дней. Теперь жарко, земнолапые спокойно отдыхают. У них много еды, и они чувствуют себя в своей пещере в полной безопасности. Кай-йах! Это хорошо. Пусть считают, что мы забыли о них, тогда они расслабятся. Они уже две ночи не выставляют охраны у баррикады. Я сам убедился в этом. За час до восхода солнца Быстроклюв и его братья спустятся вниз по лестнице к баррикаде. Если все будет тихо, они подадут нам сигнал. Кра-а! Тишина - гвоздь моего плана! Без своей большой полосатой зверюги они окажутся полностью в нашей власти.
   50
   Сражение под землей бушевало с прежней силой. Маттимео и его друзья соединились с Орландо и лесными жителями. Теснимый со всех сторон массами крыс, двойной круг продолжал свою смертоносную работу, усиленный молодыми добровольцами. Джесс стояла рядом с сыном, но у них в пылу сражения было мало времени, чтобы порадоваться счастливому соединению. Орландо и Аума подняли вдвоем тяжелую дверь темницы, используя ее как огромный пресс, давящий крыс. Надаз продолжал петь свои заклинания, завывая и пронзительно вскрикивая, посылая все новые полчища крыс. Потрясая своим жутким костяным скипетром, он направил его на лесных жителей и кричал:
   - Умрите, умрите! Вы все умрете здесь! Ваши кости истлеют в подземном Царстве Малькарисса! Так говорит Голос Хозяина!
   Заяц Бэзил и Щекач вдвоем подняли крысу. Дико сопротивлявшееся создание пронзительно верещало, раскачиваясь на весу над головой зайца и выдры.
   - Сейчас мы пошлем тебя к твоему господину, - сообщил крысе Бэзил. - Скажи ему, чтобы бросил свое вытье и причитания. Дурной тон, знаешь ли. Так, старина Щекач. Раз, два, три и - прочь вали!
   Крыса взлетела в воздух. Упав недалеко от Надаза, она напоролась прямо на острия крысиных пик.
   - Ох ты! - с досадой вскричал Бэзил. - Плохой выстрел, сэр. Говорил же тебе, Щекач, поднимай повыше! Ну ничего, пробовать снова и снова - вот проявление силы духа. Бери этого вонючку, вон там, слева от тебя!
   Надаз стоял на большом барабане. Он бил в него обеими лапами, исполняя безумную пляску, и рокочущий звук ударов раскатывался по всей пещере, заставляя крыс на лестнице нажать на передние ряды в стремлении попасть скорей на уступ и вступить в схватку.
   Еж Юб и его отец Джабез были совершенно неуязвимы. Они сцепились в один плотный шар и стремительно носились по рядам крыс, выбивая их через край уступа в бездну. Их покрытые иглами шкуры отражали удары крысиных пик,
   Но крысы все продолжали наступление. Тэсс и Тим вместе с Маттимео молотили цепями. Сокрушая крыс взмахами тяжелых рабских кандалов, они еще успевали обменяться замечаниями на ходу:
   - Следи за спиной, Матти!
   - Готов! Спасибо, Тэсс. Оглянись!
   - Хороший удар, Тим. Ты в порядке?
   - Фуф, мои лапы начинают уставать!
   - Да, им конца не видно! Погляди вниз, на лестницу: они прямо потоком льются - по четыре в ряд!
   Матиас спешил дальше по подземным разработкам. разделываясь по пути со всеми оставшимися крысами-надсмотрщиками и освобождая рабов. Перепрыгивая через кучи строительного мусора и пробегая по недостроенным помещениям и коридорам, Воин размахивал мечом. Словно маятник возмездия, он взлетал и опускался, перерубая цепи рабов и неся смерть их угнетателям. Лапы Матиаса ныли от тяжелой работы, он остановился и огляделся. Перед ним был длинный проход с глухой каменной стеной в конце. Приглядевшись в полутьме, он смог рассмотреть на стене большой каменный рельеф. На рельефе была изображена вереница закованных лесных жителей и господствующая над ними статуя на уступе, окруженная крысами в мантиях. Ослабив бдительность, Матиас положил меч рядом с собой и принялся изучать рельеф. Очевидно; он отмечал границу Малькариссова Царства.
   Внезапно из-за спины Воина появился Слэгар. Беспощадный лис с размаху ударил Матиаса тройной плетью с тяжелыми металлическими грузилами. Оглушенный Воин упал на грудь. Ухмыляясь под своей шелковой маской, Слэгар перевернул свою жертву.
   - Ты хорошо сделал, мышь-воин. Ты избавил меня от лишних хлопот, убив Малькарисса. Когда орда одолеет своих лесовиков, я буду править здесь. Но сначала я должен сдержать свою клятву и отомстить тебе.
   Схватив Матиаса за горло, лис потянулся за мечом.
   - Йаа-хаа! Это же лис! Смерть Слэгару!
   Как свора охотничьих собак, рабы бросились через кучи на лиса в маске. Он отчаянно завертел головой в поисках пути к отступлению, и его взгляд упал на рельеф, находившийся от него в нескольких шагах. Его шелковый колпак вздувался от тяжелого дыхания, когда он, перепрыгнув через лежащего Воина, нажал на выступающую левую лапу фигуры хоря и повернул ее, как это сделал Надаз накануне.
   Каменный хорь отодвинулся внутрь, и Слэгар, шагнув в раскрывшийся проем, оказался на дне колодезной шахты, куда уже проникал дневной свет. Захлопнув за собой каменную плиту, он стал подниматься наверх по скобам лестницы, лихо распевая старую лесную песенку:
   - Лис, что сегодня должен бежать,
   Живет, чтобы завтра сражаться опять.
   Еще не все кончено, Матиас из Рэдволла. Я буду жить, чтобы получить твой меч, твоего сына и твою жизнь!
   Участливые лапы помогли Матиасу приподняться и сесть. Он очумело потряс головой и неуверенно спросил рабов, столпившихся вокруг него:
   - Где Слэгар? Он был здесь, да?
   Вязохвост вернул Матиасу его меч.
   - Ты не поверишь, он исчез в этой каменной стене с рельефом. Нам никогда не позволяли доходить до этого места. Крысы, вероятно, делали этот рельеф сами. Так или иначе, лис удрал. Какие будут указания? Куда идем теперь, Матиас?
   Воин встряхнулся. Размахивая мечом, он побежал по туннелю.
   - На уступ! - крикнул он. - Сначала надо покончить с этим. Следуйте за мной с нашим боевым кличем, чтобы друзья на уступе знали о том, что мы идем на подмогу!
   Как волна прилива начинает вырастать над морем, так росла и пополнялась армия рабов. Рабы потоками вытекали из пещер, переходов и коридоров, и все бежали с Матиасом к винтовой каменной лестнице. Они слышали его боевой клич и вторили ему диким ревом. Все пещеры Малькариссова Царства огласились звуками их голосов.
   Никто не хватился Констанции. Так было заведено в Рэдволле, что любой мог уходить и возвращаться, когда ему вздумается. Барсучиха часто уходила на день-два в уединенное место, чтобы собраться с мыслями. Аббат был не слишком рад ее исчезновению: в дни беды барсучиха редко покидала аббатство. Аббат зевнул, устраиваясь на временной лежанке у выхода из Пещерного Зала. Как знать, что теперь на уме у барсучихи? Может, когда проснется, он увидит Констанцию, занятую приготовлением завтрака для всех. Он проверил, все ли на месте. Малыш Ролло попискивал во сне, устраиваясь поудобнее между Василикой и миссис Черчмаус, ночник тускло светился в углублении стены. Старик положил очки в широкий рукав своего облачения и с наслаждением смежил веки, готовясь отойти ко сну.
   Бойцы Железноклюва тоже мирно спали на своих насестах всю эту теплую летнюю ночь. Мангиз и Генерал дремали на подоконнике спальни, ожидая часа перед рассветом.
   В самом начале вечера Констанция в привратном домике поспала урывками некоторое время. Теперь она была на ногах и без остановки бродила по комнатам. Каждое отверстие было проверено и перепроверено. В результате своих размышлений барсучиха пришла к выводу, что ее запер кто-то из птиц и что у ворона есть какой-то план, который он скоро начнет приводить в исполнение. Взяв у камина кочергу, она принялась трудиться над петлями тяжелой двери.
   Проснувшись словно от звона набата внутри. Железноклюв в нужный момент широко распахнул глаза и окинул взглядом небо над аббатством и внешние стены.
   Был час перед рассветом.
   Разбудив Мангиза, он спрыгнул в спальню и начал будить своих бойцов, стараясь не производить шума.
   - Кар-рах! Время настало. Глянцепер, возьми двух грачей и своих братьев. Мангиз покажет вам, что делать. Принесите доску. Ак-кахх! Осторожнее, не уроните ее. Остальные - за мной.
   Мангиз и его помощники взялись за средних размеров сосновую доску, обернутую простынями. Стараясь не производить шума, они потащили ее волоком по полу и затем медленно спустили вниз по лестнице в Большой Зал. По сигналу ворона птицы впились когтями в простыни и с большим трудом, изо всех сил маша и хлопая крыльями, подняли ее невысоко над полом. Мангиз придержал доску, развернув ее к двери, и они полетели по направлению к лестнице, ведущей в Пещерный Зал.
   Глянцепер и Нырохвост положили один конец обернутой тканью доски на третью сверху ступеньку, а Мангиз с двумя грачами просунули другой конец на вершину стоявшей у подножия лестницы баррикады. Получилось подобие моста, по которому с третьей ступени можно было сразу перейти на верхний край стола, составлявшего основу заграждения. Мангиз проверил его прочность. Он осторожно дошел по доске до арки входа в Пещерный Зал и просунул в нее голову. Железноклюв хорошо проработал все детали своего плана. Любая птица могла легко проникнуть в Пещерный Зал таким путем.
   Стоя наверху лестницы, Мангиз подал знак, взмахнув три раза крылом, и Железноклюв с грачами вышли из тени. Генерал быстрым взглядом черного глаза осмотрел мост.
   - Кар-рах! Вы все сделали хорошо. Мы войдем так же мягко, как влетело бы перышко, несомое ветром. Держитесь сзади и ждите моего сигнала.
   Рэдволльцы мирно спали, не подозревая о том, что пернатая голова уже просунулась в их убежище. Когда Железноклюв крадучись пролезал в отверстие, свет ночного фонаря был уже совсем тусклым. Генерал занял удобную позицию с другой стороны баррикады, помогая пробраться остальным птицам. Грачи проходили друг за другом, по одному, пригнув головы, чтобы не удариться о верх арки. Железноклюв знаками показывал каждому, какое место тот должен занять. Он расставил грачей у входа в туннель, на двух лестницах в дальнем конце, ведущих одна - на кухню, другая - в винный подвал, и у основания баррикады, чтобы ее нельзя было отодвинуть для бегства.
   Следующими проходили сороки - этих он поставил на вершине баррикады, на случай, если кто-то из земнолапых попытается перелезть через нее. Мангиз прошел последним. Вместе с Железноклювом они медленно спускались вниз, пока не встали твердой лапой на пол последнего бастиона Рэдволла.
   Мангиз не мог не восхищаться Генералом. Железноклюв действительно был прирожденный завоеватель. Несмотря на ложные предсказания и на то, что его бойцы были напуганы до умопомрачения, ему удалось удержать их в подчинении и исполнить свои собственные пророческие замыслы. Краснокаменный дом должен был покориться его когтям и железному клюву.
   Констанция с остервенением билась над дверью привратного дома, работая изогнутой и расплющенной кочергой. Мех на ее шее вставал дыбом от непередаваемого ужаса. Какое-то шестое чувство заставляло ее утроить усилия, когда она долбила неподдающиеся петли, дубасила по начинавшим расщепляться толстенным брусьям. Дверные балки гнулись и стонали под ее толчками, от ударов по металлическим частям веером летели искры. Упорная барсучиха не замечала, что лапы ее онемели и ноют от жесткой отдачи кочерги, и она продолжала без устали колошматить по двери. Она должна была разбить ее. Она должна как можно скорее вернуться в аббатство - спасти друзей от неведомой опасности, которая надвигалась на них.
   Тяжелый коготь опустился на спину спящего аббата. Тот проснулся, закричав от боли.
   - Йаг-га! Вставай, мой маленький земнолапый друг, настал день, когда я заставлю тебя исполнить пляску смерти! Теперь Железноклюв - хозяин в этом краснокаменном доме! Карра-гаах!
   Триумфальный возглас Генерала и его бойцов разлетелся по всему Пещерному Залу, смешавшись с испуганными и недоумевающими возгласами пораженных обитателей аббатства.
   Тим Черчмаус был ранен ударом пики в бок. Он упал, и две черные крысы набросились на него. Маттимео с Синтией Полевкинс, оглашавшей все вокруг звонким боевым кличем, прорвались к нему и, отбив крыс, помогли подняться.
   - Тим, ты ранен? - озабоченно спросила Синтия.
   - Да. То есть нет. Все в порядке. Дайте мне вон ту пику!
   Орландо и Аума носились, словно смерч. Огромный барсук держал дверь одной лапой, прикрываясь ею, как щитом, его топор рубил направо и налево. Аума крушила все вокруг толстым ясеневым поленом, которое она использовала как дубину.
   - Поставьте Тима за спиной у моего отца. Скорей! А ну, получи, черный паразит! - кричала она.
   Орландо с беспокойством посмотрел на каменную лестницу:
   - Вот идет еще волна. Послушай, они что-то кричат!
   Бельчонок Сэм подпрыгнул, как акробат, и оказался на двери, которую Орландо держал стоймя.
   - "Рэдволл"! Они кричат "Рэдволл"! Маттимео, это твой отец с армией рабов!
   Орландо передал топор Ауме и поднял Маттимео высоко над головой.
   - Ну-ка, скажи, это и впрямь твой отец там?
   Маттимео, плача и смеясь, прокричал во весь голос:
   - Да! Да! Рэдволл! Нет воина, который мог бы так владеть мечом Мартина, как он. Отец! Я зде-е-есь!
   Поднимаясь по каменной лестнице, Матиас услыхал голос сына, ясно выделявшийся на фоне барабанного боя и шума сражения. Огромная волна радости нахлынула на него, он бился как древний витязь, бешено прорубая дорогу наверх через полчища крыс, разбегавшихся от одного его вида. Никто не мог устоять перед Защитником Рэдволла и его армией.
   Заяц Бэзил вопил от радости, изо всех сил работая своими длинными ногами.
   - Ур-ра! Щекач, старина. Давай покажем этой гнили, что такое настоящая битва. Эй вы, злобные твари, поглядите! Заяц вышел на вас!
   Тэсс Черчмаус и Сэм вклинивались в гущу крыс, словно мельница вращающихся цепей.
   - Вот вам за побои, за всю дорогу сюда, вот вам за кандалы, за то, что морили голодом!
   Вжик! Фьють! Трах! Бум!
   Лесные жители вступили в бой с новой надеждой и воодушевлением. Черные крысы разбегались от них по уступу, скатываясь вниз по лестнице и впервые за все время сражения пытаясь спастись бегством через туннель. Орландо поспешил перекрыть им путь. Он стоял спиной к арке прохода, потрясая своим страшным топором.
   - Идите ко мне, ко мне, крысы! Еула-а-али-и-и-а-а-а!
   Землеройки под командованием Флагга, их нового Лог-а-Лога, сражались как маленькие демоны. Верткие и прыгучие, они были везде одновременно, коля и рубя своими копьями и короткими мечами, оглашая воздух боевым кличем Гуосима:
   - Логалогалогалогалог!
   Надаз видел, что армия Малькарисса терпит поражение. Все было кончено. Облаченная в пурпур крыса тихо соскользнула с барабана. Бросив свой костяной скипетр, Надаз, прячась за спины черных крыс, добрался до статуи хоря. Только Тим Черчмаус заметил, как тот входит в статую. Он велел себе запомнить это, прежде чем вновь броситься в сражение.
   Матиас и его армия рабов были уже близко к уступу. Лестница позади них оставалась усеянной телами черных крыс. Иные из них в страхе спрыгивали в бездну, чтобы избежать столкновения с бывшими рабами, с которыми они так жестоко обращались. Особенно пугал их вид предводителя рабов с горящими гневом глазами.
   Бэзил и Маттимео расчищали себе путь вниз, пока наконец не встретились с Матиасом. Старый заяц придал своим ушам самый нелепый вид.
   - Хо, Воин! Я вижу, ты захватил эту лестницу, чтобы помочь нам, каково?
   Боевой огонь угас в глазах Матиаса, когда он глядел на своего так давно потерянного сына. Он обнял его и горячо прижал к себе. Слезы навернулись на глаза Воина, он уткнул морду в обветшавшую одежду сына.
   - Матти, ты здесь, ты жив, клянусь камнями Рэдволла!
   Маттимео припал к отцу, всхлипывая и смеясь от радости:
   - Я знал, что ты найдешь меня! Я знал!
   Бэзил кивнул головой в сторону уступа:
   - Идем, ребята. Нам надо закончить сражение. Некоторые из этих душегубов не хотят сдаваться. Банда чертовых фанатиков, если вы спросите меня.