Джейкс Брайан. Маттимео

   Матиас улыбнулся и нежно потрепал своего друга по плечу.
   - Да, да, старый добрый Альф. Помню, как он взял меня с собой на пруд на мою первую рыбалку. Это был хариус, если не ошибаюсь. Мне в ту пору было меньше сезонов, чем теперь моему сыну. Что и говорить, никто из нас не молодеет с годами.
   - Уж во всяком случае не я, - фыркнула барсучиха. - И никак не Альф. Но не уверена насчет тебя, Матиас. Иногда я поражаюсь, есть ли у тебя вообще возраст... Ладно, иди сейчас отдохни, а я позабочусь о нашем рыбаке аббате.
   Констанция осторожно взвалила спящего Мордальфуса на свою широкую спину и медленно понесла его по направлению к спальням аббатства.
   По дороге в свой привратный домик Матиас заметил Василику и Маттимео, идущих с цветочными корзинами и садовыми ножами. Он помахал им лапой.
   - Мы вытащили великолепного карпа. Мне надо умыться и поспать немного.
   Василика завязала бантом ленты своего чепца.
   - О, я рада, что вы поймали хорошую рыбу, дорогой. Я оставила тебе завтрак на столе, увидимся позже. Маттимео такой милый, представляешь? Он пообещал мне весь день помогать с цветами.
   Матиас задорно подмигнул своему насупленному сыну.
   - Да, он отличный парень, Василика. Я уверен, это была его собственная идея.
   Утреннее солнце поднималось все выше, и Рэдволл пробуждался к жизни. Команда молодых ежей и белок дружно распевала песни, таская поленья, влажную траву и плоские булыжники в печную яму, в которой возились кроты, внося последние штрихи в свою работу.
   - Вырровняй стенки под пррямым углом, Мямля. Десятник, хорошенько утопчи пол, чтоб было плоско.
   - Хр-р, прибереги свои советы, Глинорыл. Сам знаю, что делать.
   - Хрр, ты уверен, что она достаточно глубокая?
   - Хрр, пойди попроси монаха, чтоб он прокипятил твои мозги, Корнерой. Может, он наварит тебе немного ума.
   Монах Гуго, семеня, несколько раз обошел вокруг рыбы и потыкал ее своим щавелевым листом.
   - Гм-м-м, давненько я не готовил карпа. Брат Трагг, принеси мне лаврового листа, укропу, петрушки и чищеных каштанов. И не забудь захватить горького перца и сливки, много-много сливок.
   Выдра, вертевшаяся возле карпа, даже облизнулась при одном упоминании о приправах для соуса.
   - Как насчет свежих рачков в качестве гарнира? - спросила она. - Это будет просто объеденье.
   Тучный повар замахал на нее щавелевым листом.
   - Пойди прочь, Винифред. Учти, я уже сосчитал каждую чешуйку на этой рыбе. Хм, если ты собралась за рачками, то мне потребуется по меньшей мере две полные сети для приличного гарнира.
   Пчелиный народец собрал необычайный урожай в это Лето Золотой Равнины; пчелы были щедры, и мед превосходен. Он блестящими липкими каплями стекал из ровных сот. Белка Джесс и ее сын Сэм складывали его в три плоских жбана отдельно светлый мед, отдельно застывший и, наконец, мед в мягких сотах, который больше всего по вкусу белкам. Из подвалов доносилось нестройное пение - дребезжащий дискант зайца Бэзила поддерживал в октаву хриплый бас Амброзия Пики:
   О, если слягу я в постель,
   Что блеск вернет моим глазам?
   Лишь добрый наш октябрьский эль
   Да сладкий ягодный бальзам.
   Убью дракона за полфлакона,
   Сражу куницу - все, чтоб напиться,
   Змею не глядя расплющу ради
   Любимого орехового пива...
   О-оре-е-е-е-хо-во-го-о-о пи-и-и-и-и-ва-а-а-а-а!
   Этажом выше, в овощном хранилище, миссис Летти Полевкинс пыталась образумить своего юного отпрыска, малыша Ролло. Он выучил слова песенки на свой лад и лихо распевал ее с глухим урчаньем:
   Я расплющу змею и ее напою
   И дракона убью и стащу чешую...
   - Ролло! Прекрати сию же секунду! Заткни уши и помоги мне нарезать салат.
   Я поймаю змею и булыжником прибью...
   - Ролло! Пойди поиграй на дворе и перестань слушать эти ужасные песни. Плющат они там драконов или потягивают пиво, мне все равно. Прекратится это когда-нибудь или нет?
   Маттимео на собственном опыте пришлось убедиться в том, что у роз бывают острые шипы. Уже второй раз за этот день он посасывал лапу, вытащив из нее зубами острый шип. Тим Черчмаус ушел с выдрами ловить рачков. Тэсс пожалела сына Воина и решила задержаться.
   - Ладно, Матти, ты складываешь корзины в тележку для своей мамы. А я разложу в них розы для тебя. Ты свалил их в совершенном беспорядке.
   Маттимео взглянул на нее с благодарностью.
   - Спасибо, Тэсс. От меня с этими цветами столько же проку, сколько от крота в полете. Никогда не думал, что это будет так тяжело.
   - Зачем же ты вызвался помогать?
   - Ничего я не вызывался. Это папа сказал, что я должен здесь помочь в наказание за драку с Витчем, - объяснил он.
   Тэсс топнула лапой.
   - Этот крысеныш. Он такой нечестный, он ведь сам заставил тебя полезть в драку. Смотри, вон он там, у столов, хитро посмеивается над тобой.
   Маттимео посмотрел на Витча, который стоял лениво облокотившись на стол. Тот ухмыльнулся и показал мышонку язык.
   Маттимео начал охватывать гнев.
   - Я ему так покажу, что у него язык мигом выскочит наружу, - пробормотал он сквозь зубы. - Я его так схвачу за горло, что он у него свесится навсегда!
   Тэсс стало жаль друга.
   - Не обращай на него внимания, Матти. Он просто хочет втянуть тебя в еще большие неприятности.
   Маттимео было трудно не обращать внимания на Витча. Теперь тот принялся показывать ему "нос".
   Мышонок поднялся из-за кучи корзин.
   - Нет уж, хватит! С меня довольно!
   Тэсс быстро проскочила мимо Маттимео и побежала к Витчу, который все еще нагло гримасничал. В ярости юная мышка схватила первое, что попало ей под лапу. Это оказался гибкий стебель розы.
   - Гляди, Витч, огромная оса у тебя на хвосте! - внезапно закричала она. Стой спокойно, я сниму ее!
   Напуганный тревожным криком, Витч тотчас повиновался. Он повернулся спиной и нагнулся, чтобы Тэсс могла расправиться с опасным насекомым. Никакой осы у него на хвосте не было и в помине.
   Тэсс взмахнула розовым стеблем, сама удивляясь собственной ярости. Но было поздно - свистящий прут неудержимо пошел вниз. Словно жало осы, он жестоко вонзился в спину Витча.
   - Фьюить, крак.
   - И-и-и-у-у-у! - Витч распрямился, как шомпол. Высоко подскакивая от боли, он принялся отчаянно тереть спину обеими лапами.
   На крики торопливо прибежала Василика.
   - Ох, бедняжка! Что случилось, Тэсс?
   Юная мышка приняла самый невинный вид, хотя в душе ей было стыдно. Густо покраснев, она с запинкой стала оправдываться.
   - Ой, вот честно. У Витча на хвосте сидела оса, но я не успела ее вовремя смахнуть. Думаю, она его укусила.
   Витч катался по траве, отчаянно потирая зад, по его щекам текли слезы.
   Василика искренне пожалела его.
   - Не три, а то станет хуже. Беги к сестре Мей в лечебницу, она положит тебе на укус какой-нибудь целебной мази из растений. Тэсс, покажи ему дорогу.
   С трудом поднявшись, Витч оттолкнул лапу Тэсс и, сопя, кинулся прочь.
   Тэсс повернулась к Маттимео.
   - Бедный Витч. Должно быть, ему очень не по себе, - произнесла она жалостливым голосом.
   Маттимео с трудом пытался сохранить на морде искреннее выражение.
   - Да уж, действительно. Это просто ужасно, когда тебя в надхвостье укусит мышь, э-э, то есть я хочу сказать - оса.
   Василика взяла их обоих за плечи.
   - Да, конечно. А теперь оба бегите играть подальше отсюда. Здесь могут быть еще осы, и я вовсе не хочу, чтобы кого-то из вас укусили.
   - Давай, Матти, пойдем ловить рачков вместе с Тимом и выдрами, предложила Тэсс.
   - Отлично. Смотри, я тебя обгоню. Раз, два, три. Вперед!
   Василика заслонила лапой глаза от солнца, чтобы посмотреть, как они бегут.
   - Какая чудесная юная пара, - произнесла она вслух.
   Подошел мистер Черчмаус с букетом лютиков и анютиных глазок.
   - Да, но взгляните на вашего Матти. Он все-таки даст ей обогнать себя. Ему очень нравится моя маленькая Тэсс.
   - Пусть будут счастливы, ведь так и должно быть, - улыбаясь, кивнула Василика.
   7
   Близился вечер. Слэгар вывел свою банду работорговцев и муштровал их на общественном выгоне позади часовни Святого Ниниана. Ласка Трехпалый и горностай Битый Глаз остались внутри церковных развалин вместе с кучкой несчастных рабов, прикованных кандалами к одной цепи. В эту ночь они должны были ожидать возвращения Слэгара и компании.
   Хитрейший выстроил на смотр свои силы. Разбойники были одеты как труппа бродячих артистов. Никто не выглядел хищником - Слэгар об этом позаботился. Морду каждого хорька, горностая и ласки украшал дурацкий улыбающийся рот, нарисованный растительной краской и ягодным соком, одеждой бандитам служили мешковатые клоунские костюмы всех типов и расцветок. Лис носился взад и вперед вдоль строя, расправляя оборки одному и прикрепляя получше красный бутафорский нос другому.
   Сам Слэгар Беспощадный, одетый в костюм Повелителя Шутов, вовсе не казался смешным или забавным. Его окутывал ореол таинственности: голова была скрыта маской, с плеч струился шелковый плащ, украшенный ромбами и с темной подкладкой изнутри, поблескивавшей звездным узором при каждом движении.
   - Хорошо, теперь слушайте внимательно. Бросайте на землю все оружие, которое у вас с собой. Живее! - Угрожающие нотки ясно слышались в его голосе...
   Беспокойное шевеление пробежало по шеренге. Бандиты побаивались идти в аббатство безоружными.
   Слэгар вновь прошелся вдоль строя.
   - Даю последний шанс. Если я говорю бросить оружие, значит, так надо. Когда я пройду мимо в следующий раз, то обыщу каждого, и, если у кого-то останется при себе оружие - у кого угодно, - пусть пеняет на себя. Он будет убит своим же собственным кинжалом. Я выпущу ему кишки прямо здесь, перед строем. А теперь - бросайте оружие!
   Послышался звон. Ножи, мечи, кривые сабли, арканы-удавки, кинжалы и топорики посыпались на землю как внезапный апрельский дождь.
   Слэгар пнул лапой зазубренную булаву.
   - Прыщелап, собери все и отнеси в часовню до нашего возвращения. Остальным построиться вокруг повозки. Десятеро будут тянуть спереди, все прочие подталкивать с боков и сзади. Сейчас мы тронемся в путь и пойдем ровно и не спеша. Так мы к началу вечера доберемся до места.
   Когда они покатили по дороге, Хитрейший обратился с речью к своей отборной команде:
   - Все переговоры предоставьте мне. Я знаю этот народ и найду с ними общий язык. А вы не смейте болтать, ясно? Мне вовсе не нужно, чтобы какой-нибудь пустозвон с длинным языком наговорил лишнего. Если кто-нибудь обратится к вам, корчите физиономии, улыбайтесь и толкайте повозку. Устройте клоунаду. Вы изображаете бродячий балаган, поэтому постарайтесь выглядеть забавными. Если вас пригласят отведать угощения. - а они, вероятно, так и сделают, - следите за своими манерами и не опускайтесь до свинства. Берите себе по ломтику или по куску от всякого блюда и передавайте блюдо дальше своему соседу. Если за столом сидят лица женского пола, будьте вежливы и сперва предложите кушанье им, перед тем как запихивать его в свои голодные глотки. Будьте поласковей с малышами и присматривайте для нас кого посимпатичней, здоровых и с крепкими лапами. Не вздумайте, чего доброго, признать Витча! Вы его и в глаза не видели. Вот так, есть вопросы?
   Спиноблох поднял лапу.
   - А как мы узнаем, когда наступит нужный момент, хозяин?
   - Я скажу, болван.
   Полухвост был несколько озадачен.
   - А ты откуда будешь знать, Слэгар?
   Хитрейший с сожалением посмотрел на него.
   - Потому что они все заснут, вшивая твоя голова.
   - Но почему ты уверен, что они пойдут спать все вместе одновременно? - не отставал Полухвост.
   Слэгар похлопал по кисету, висевшему у него на поясе.
   - Не беспокойся, об этом я позабочусь. Кстати, после того как мы закончим представление, что бы вы ни делали, не вздумайте ничего пить. Пока сидите за столом, можете пить, сколько хотите, но ни капли после того, как покинете стол и выйдете на сцену.
   - Ух-хы-хы-хы! - придурковато загоготал Лысолап. - Ты хочешь им что-то подсыпать, правда, хозяин?
   Слэгар глянул на него сверху из повозки.
   - Я сейчас тебе подсыплю, если не заткнешься, чурбан.
   - Но если ты их всех чем-то опоишь, - снова пристал Полухвост, - то что нам мешает самим захватить этот Рэдволл?
   Хитрейший кивнул.
   - Я ждал, что кто-нибудь из вас задаст этот вопрос. Ладно, я скажу вам. Думаю, что это заклятое место. Другие уже пытались, но у них ничего не вышло. А то были настоящие воины, не ваша трусливая братия. С горсткой всякого сброда такое место не захватить. Вы поймете, что я имею в виду, когда увидите большую барсучиху или выдр. Они умеют драться по-настоящему. И они не страшатся смерти, если их драгоценное аббатство в опасности.
   - И мы пойдем туда без оружия? - В голосе Полухвоста послышалась дрожь.
   - Разумеется - без, полудурок, - едко ответил лис. - Уж будьте уверены, они хорошенько нас обыщут, и если у кого-то найдут оружие, то мы не продержимся там и секунды. Этот Матиас Воин налетит на нас как молния.
   - Матиас Воин? Он кто - барсук? - заинтересовался Полухвост.
   - Нет, он мышь.
   - Ха-ха, мышь! - презрительно ухмыльнулся Полухвост.
   - Да, это мышь. Но тебе будет не до смеха, когда ты увидишь его. Он прирожденный воин. И вдобавок у него есть меч, который, я думаю, волшебный.
   - Волшебный меч! Хо-хо, я бы не прочь позаимствовать его для себя, взвизгнул Полухвост.
   - Остановить повозку! - приказал Слэгар. Повозка тотчас встала. Шелковая маска вновь начала бурно вздуваться и опадать от яростного дыхания Слэгара.
   - Не смейте прикасаться к этому мечу! Только мыши Рэдволла могут использовать его чудесную силу. Вероятно, на нем какое-то заклятье. Для нас он был бы погибелью. Ваше дело - захватить рабов. Вы меня слышите? Вполне достаточно и того, что мы украдем его сына. Если будете действовать по моему плану, нам удастся удрать со всей добычей.
   Наступила зловещая тишина. Лишь пыль клубилась на дороге в том месте, где остановилась повозка. Бандиты неуверенно переглядывались, невысказанный вопрос висел у каждого как капля на кончике языка.
   Украсть сына такого воина - так вот какую месть задумал Слэгар! Отомстить грозному воину с чудесным мечом, который настолько силен, что способен защитить целое аббатство.
   - Кто сказал вам остановиться? Вперед, пошевеливайтесь и тащите повозку, прикрикнул Слэгар.
   Испуганные и растерянные, бандиты вновь принялись тянуть и толкать.
   - Выполняйте что вам велено, и я сделаю вас богатыми, - подбадривал их Слэгар. - Вы же меня знаете, я - Слэгар Беспощадный, я - Хитрейший. Нет на свете более ловкого работорговца, чем я. Я - Гений коварства и двуличия, мой замысел позволит нам без труда разорить целое аббатство с добропорядочными лесными жителями. Среди них нет ни одного горностая, ласки, крысы, хорька или лисицы, они слишком великодушные из-за своей доброты. Им никогда нас не отыскать. Я буду сыт своей местью Рэдволлу, а вы все разбогатеете, когда мы продадим рабов в таком месте, куда за нами никто не решится последовать.
   - А где мы продадим рабов, хозяин? - Хорек Морщатый сам испугался вопроса, слетевшего с его языка. Он судорожно сглотнул комок, жалея о сказанном.
   - В царстве Малькарисса!
   Отчаянный стон пронесся над бандой работорговцев.
   Слэгар говорил о царстве кошмаров.
   8
   Надаз, облаченный в пурпур Голос Хозяина, выходил из глубин подземного сооружения, ведя за собой отряд одетых в черное крыс. Мощеные ступени лестницы, витками лепившейся к стенам ущелья, поднимались из зеленой туманной бездны к широкому, освещенному факелами уступу. Одетые в черное остановились, Надаз двинулся дальше и оказался перед статуей Малькарисса. Когда-то в стародавние времена ее высекли в известняковом столбе, возвышавшемся на краю уступа. Толстый столб, образовавшийся из древнего сталактита, тянулся с площадки вверх, врастая в высокий сводчатый потолок пещеры. В нем было выточено ужасное белое изваяние хоря с зубами из кристаллов горного хрусталя и глазами из черного как ночь турмалина. Пламя факелов, вставленных в огромный светильник в форме кольца, освещало фигуру кошмарного идола. Надаз склонил голову и запел:
   Малькарисс, Владыка бездонных пустот,
   Властитель провалов черных,
   Я Надаз, Хозяина Голос, я тот,
   Кому твои слуги покорны.
   Услышь меня, мрака ночного Король,
   Что нашею правит судьбой,
   Властитель пещер под земною корой,
   К тебе мы приходим с мольбой.
   - Говори, Надаз. Скажи, что мое царство готово. - Голос Малькарисса более походил на сдавленное шипенье, прорывавшееся сквозь ряд неподвижных кристаллических зубов статуи и отдававшееся эхом в каменных сводах.
   Крыса в пурпурном облачении молитвенно простерла к нему лапы.
   - Владыка Малькарисс, камни не сдвинутся сами с места и не обтешут сами свои бока, чтобы блоками лечь один на другой. Недавно умерли еще четыре раба. Нам нужно больше работников, крепких молодых лесных жителей, которые могли бы трудиться много сезонов.
   Надаз замер в ожидании ответа хозяина, не смея взглянуть в его ужасные, сверкающие турмалиновые очи.
   - Разве в моих подвалах нет больше пленников?
   - Господин, подвалы давно опустели.
   - А что у длиннохвостых на реке? Никто больше не пользуется этим путем?
   - Нет, господин, никто не решается взобраться на высокое плато и зайти в сосновый лес.
   - Хм-м. Значит, вы должны обходиться теми, кто у вас есть, и заставлять их работать больше. Переговори с Камнекрапом. Пусть поищет лиса в маске. Он ушел уже два сезона назад.
   Наступило продолжительное молчание. Лишь стены пещеры, усеянные крупицами слюды, искрились и мерцали в свете факелов, да одетые в черное крысы неподвижно застыли на верхней ступени лестницы, ожидая, пока вернется Голос Хозяина. Наконец Надаз склонился перед статуей.
   - Малькарисс, слушаю и повинуюсь!
   Он повернулся и, стремительно пройдя сквозь строй одетых в черное, повел свой отряд обратно вниз по мощеным ступеням. Вскоре они скрылись из виду в зеленом тумане, поднимавшемся из глубин. Оттуда, с самого низу, донесся бой молота и скрежет тесаков, грохот перетаскиваемых глыб и удары хлыста, смешанные со слабыми, мучительными стонами рабов, молодых лесных жителей, заточенных в подземелья для непосильного труда.
   Статуя огромного белого хоря осталась одна, освещаемая пламенем факелов. Глубокий вздох вырвался из ее пасти:
   - А-а-ах-х, мое царство!
   9
   В Рэдволле еще с полудня начались спортивные состязания для молодежи. Матиас проснулся бодрым. Он вышел на ступени западной стены и сел там вместе с Джоном Черчмаусом, аббатом Мордальфусом, зайцем Бэзилом и Амброзием Пикой. Они потягивали сидр и наблюдали за смешными уловками юного крота, который пытался влезть на смазанный жиром столб, чтобы достать с верхушки мешочек с засахаренными фруктами. Малыш добрался уже до середины, выше, чем те, кто делал попытки до него, и зрители на ступенях громко подбадривали его выкриками:
   - Вцепись когтями в него, Джилли. Тебе удастся!
   - Спокойнее, старина. Мало-помалу, не спеша, вот как надо!
   - Держись! Держись! О, он сползает!
   Джилли, не удержавшись, медленно сползал вниз, на его мордочке была написана страстная решимость.
   - Вур-р, какой скользкий жирный столб, все равно что ловить мокрую лягушку. Ох, какой позор, сласти все еще наверху.
   Зрители громко аплодировали.
   - Отличная попытка, парень, это было здорово!
   Барсучиха Констанция легкой походкой шла мимо, направляясь к зрителям. Когда она поравнялась со столбом, юный Сэм молнией сорвался с места. Он стремглав пронесся по лужайке, вскочил Констанции на спину, оттуда перебрался на голову и совершил мощный прыжок. Ему удалось пронестись над самой вершиной сального столба, и он, даже не повернув головы, сорвал с него мешочек с фруктами.
   - Вот так так, разве это по-честному? - осовело моргая глазами, спросила Констанция.
   Джилли и Сэм, весело хохоча, сидели на траве и делили сласти между собой. Юный крот, запихивая в рот засахаренную сливу, похлопал Сэма по плечу сальной лапой.
   - Ур-р, ур-р, правила ничего не говорят против, нет, вур-р.
   - Смотрите, там, в проходе! Бегуны показались!
   Бегуны пронеслись, заканчивая второй круг по лужайке аббатства. Тэсс Черчмаус на целый хвост вырвалась вперед. Они поднажали, неистово пытаясь обойти друг друга, чтобы оказаться в первых рядах на заключительном круге.
   Джон Черчмаус, радостно фыркая, задул в свисток.
   - Она просто создана, чтобы бегать, моя маленькая Тэсс.
   Маттимео мчался к ним через лужайку, на голове его красовался венок из водорослей, с которых еще стекала вода,
   - Смотрите, что дали мне выдры, я победил, я победил! - выкрикивал он.
   Гладкоструй, молодая сильная выдра, появился следом за Маттимео в окружении прочей молодежи. Он неуклюже плюхнулся на ступени, стряхивая с меха капли воды.
   - Взвейся мои паруса! Он победил по-настоящему, Матиас. Три круга по пруду на бревне. Мне пришлось хорошенько выправить свой курс, чтобы не отстать от него.
   Воин протянул Гладкострую флягу с сидром и потрепал сына по мокрой спине.
   - Отлично, Матти. Но тебе бы следовало просушить свой венец, прежде чем носить его.
   - Вздор! Боевой трофей! Каково? - запротестовал заяц Бэзил с набитым ртом, жуя паштет из летних овощей. - Носи его, мой юный друг, он был добыт в честном бою.
   Из южного угла аббатства появился Тим Черчмаус с маленьким Ролло Полевкинсом, сидевшим у него на спине.
   - Смотрите все, этот негодник только что взял первое место, опередив меня в беге в мешках.
   Все громко рассмеялись, а Ролло запустил на бечевке маленького бумажного змея, которого ему вручила Василика в качестве приза. Бэзил посадил малыша к себе на колени, угостил его паштетом и дал отпить из кубка с сидром.
   - Здорово, Ролло, пострел этакий. А ну-ка, послушаем, как ты споешь для старого дяди Бэза, каково?
   Ролло охотно повиновался и запел детским басовитым голосом:
   Сражайся с флаконом на пару с драконом,
   И ящерку за щеку тресни по ящику,
   Оседлай паука ради сидра глотка,
   Ради ста-а-а-арого до-о-о-обр-р-ро-ого си-и-и-и-и-идр-р-р-р-р-ра-а-а-а!
   Внезапно Бэзил опустил малыша с колен на ступеньки и вихрем взлетел на западный вал аббатства. Миссис Летти Полевкинс показалась из дверей привратного домика, где она складывала салфетки для праздничного стола, и торопливо направилась к лестнице.
   - О-ох, гадкий вислоухий повеса! Попадись ты мне, я бы заставила тебя петь по-другому!
   Бэзил стоял на вершине зубчатой стены, пытаясь объясниться с разъяренной матерью Ролло.
   - Но мадам! Уверяю вас, парнишка сам сочиняет стихи. И весьма недурные, если угодно знать. Превосходные!
   - Как вы смеете! Была бы я вашей матерью, отведали бы вы у меня розги!
   - Упаси меня шкура! Если бы вы были моей матерью, я бы сам бросился с этой стены, чтобы избавить вас от хлопот.
   Миссис Полевкинс с ледяным видом расправила свой фартук.
   - И нечего зубоскалить, Амброзий, ты даже больше виноват, чем этот кролик на стене. Поди сюда, Ролло, сию же секунду!
   Возмущенная мать подхватила свое чадо и поспешила прочь, выговаривая ему на ходу.
   - Чтобы я больше не слышала, как ты поешь эти ужасные песенки! Попроси прощения за то, что расстроил свою маму.
   Малыш Ролло на минуту задумался, затем бодро грянул новую песню:
   Завалю я крота, клюв сверну воробью,
   Крепкой острой стрелою я крысу убью
   Ради я-а-а-агодной до-о-о-обр-р-ой нали-и-и-и-и-ивки-и-и-и-и!
   Бэзил спустился по лестнице, бормоча себе под нос:
   - До чего изобретательный этот маленький плут, надо запомнить тот стишок, как там было? "Ящиком шею сверну соловью"? Одаренный ведь, негодник! Жаль, что его не было с нами на привалах у нашей полевой кухни пятьдесят седьмого пехотного...
   Мерно ударили колокола, и над лужайками полились звуки песни, исполняемой хором мышей:
   Все братья и сестры, сходитесь для пира,
   Столы угощеньем полны,
   Отпразднуем ныне восьмой сезон мира
   В Рэдволле, где мы рождены.
   Под звон колокольный в ночи
   Окрест наша песня звучи.
   Споем песню эту мы звонче к рассвету,
   Лишь солнце расправит лучи.
   Нежные звуки разносились и таяли в теплом вечернем воздухе, и вся лесная братия вместе с обитателями Рэдволла поспешила занять свои места у стола на своем долгожданном празднике.
   Такого торжества еще не бывало в Рэдволле!
   Восемь длинных, положенных на козлы столов были расставлены широким восьмиугольником и покрыты тончайшим белым полотном, застеленным сверху желтоватыми плетеными ковриками из тростника. Искусно составленные цветочные композиции, украшавшие углы на стыках, наполняли воздух вечерними ароматами левкоя и роз, лютиков и анютиных глазок, жасмина, люпинов и папоротника. Все приборы были разложены и помечены ленточками с аккуратно написанными именами, ленточки служили одновременно и салфетками. Кувшины с нагретыми душистыми цветочными водицами испускали ароматный пар в ожидании, когда к ним протянутся разгоряченные лапы. Здесь не было главного стола или особо почетных мест, и самый скромный лесной житель мог оказаться рядом с самым прославленным: белки сидели локтем к локтю с мышами, выдры - хвост к хвосту с полевками, а кроты старались избежать тесного соприкосновения боком о бок с ежами. Все казалось замечательным, чего нельзя было сказать об угощении...
   Оно было выше всяких похвал!
   Салаты двенадцати сортов, от свекловичного до редисового, среди которых не были забыты и блюда из латука и прочие, приправленные фенхелем, листьями одуванчика, помидорами, зеленым луком и морковью, луком-пореем и кукурузой, всеми-всеми видами овощей, какие только можно было себе представить, нарезанными тонко и крупными ломтями, и мелко искрошенными, и положенными целиком. Вдобавок к ним поданы были сыры - красные, желтые и белые, разрезанные клиньями и внутри испещренные орехами, травами и яблочными дольками. Повсюду красовались караваи: маленькие румяные булочки, посыпанные душистыми зернами, длинные белые батоны с глазурью, булки из свежей муки первого обмолота, выпеченные в форме кукурузных початков, сдобные хлебцы, хлебцы с орехами, с различными приправами и нежные цветочные булочки для детей. Напитки были поданы в кувшинах и графинах, некоторые - в широких чашах, в которых плавали листики мяты, - октябрьский эль, парное молоко, черносмородиновое вино, земляничная наливка, ореховое пиво, шипучая настойка из малины, сливовый сок, чай из трав и холодный сидр.