Страница:
10
Рано утром отряд кладоискателей вместе с Командором и двумя другими здоровяками — выдрами отправился в путь. Состоял он в основном из взрослых. Малыши Меховичок и Биккл шли в окружении землероек. Прочно закрыв за ними ворота, Эподемус взобрался на северную крепостную стену, откуда долго провожал взглядом зверей, взявших курс к Стране Цветущих Мхов.
Идти по лесу было одно удовольствие. Лог-а-Лог с землеройками точно знали место, на котором они обнаружили малышей. Это обстоятельство существенно сужало круг их поисков.
Едва день перевалил за половину, как Лог-а-Лог объявил привал.
— Приблизительно в этих краях мы нашли диббанов. Давайте-ка для начала слегка подзаправимся. А потом расспросим сорванцов, в каком направлении отсюда нужно искать старый дуб с дверцей.
Мэлбан с Крикулусом принялись доставать съестные запасы, с радостью опустошая свои вещевые мешки от лишнего веса. Разломив ячменную лепешку, Командор собрался съесть ее с сыром. Но прежде чем откусить, подозвал к себе двух диббанов:
— Итак, ребятки. Знаете ли вы, как отсюда пройти с тому дубу? — Либо к северу, либо к югу, — широко разведя лапами, беспечно ответила Биккл.
—Вот уж подсказала так подсказала! — не удержался, чтобы не махнуть на нее лапой Крикулус. — Либо на север, либо на юг! А ты что скажешь, Меховичок?
—Крикулус спрашивает тебя не об этом, — ласково погладив кротенка по бархатной головке, произнесла Мэлбан. — А о том, как пройти к дереву, под котором вы с Биккл прятались от урагана.
—О, этого я не знаю, мэм. Тогда было ужас как темно и мокро. Разве упомнишь дорогу в такой гадкий и дождливый день?
Мэлбан собралась было еще что-то сказать, но в этот миг на нее набросилась появившаяся неизвестно откуда большая черная ворона, заставив мышь невольно отпрянуть назад.
—Что это было? — вскричала мышь-архивариус.
Тем временем другой крылатый разбойник молнией подлетел к Гердлу Спринку и, вырвав у того кусок сыра, оставил когтистые отметины на лапе ежа. Потом резко взметнулся ввысь и присоединился к стае своих каркающих сородичей.
—Вороны! — закричал Командор, обращаясь к воинам-выдрам и землеройкам. — Их тут столько, что хоть пруд пруди. Держите подальше от них малышей. Эх, праща пришлась бы сейчас как нельзя кстати! Кто-нибудь прихватил с собой пращу?
Лог-а-Лог, достав рапиру, метнул прицельный взгляд на верхушки деревьев, где засели в засаде и угрожающе поглядывали на рэдволльцев темнокрылые хищники. Потом, понизив голос, тихо произнес:
—Землеройки Гуосима никогда не носят пращей. Да и какой от этих камней сейчас прок. Глянь, сколько ублюдков там собралось. Эх, кабы большой беды не вышло!
—Видать, воронам нужна еда, а не мы, — потирая царапины на лапе, предположил Гердл. — Как думаешь, Командор?
—Да, пожалуй, — согласился тот, одновременно обдумывая план дальнейших действий. — Сражаться с ними бессмысленно. Нас меньше, поэтому, чтобы выйти из этой переделки сухими и невредимыми, поступим так. Ты, Лог-а-Лог, со своим отрядом пойдешь впереди. Крикулус и сестра Вернал, возьмите малышей и следуйте за землеройками. Мэлбан, Гердл и остальные — за ними. А я с моими ребятами прикроем вас сзади.
Бочком подкравшись к мешкам с продуктами, Командор продел через их ручки дротик и осторожно поднял с земли.
Вороны подняли еще больший гвалт. Двух из них выдра спугнула, хлестнув своим хвостом. Но те, точно два истукана, с гордым видом уселись на выступающих из земли корнях. А их сородичи с угрожающим видом спустились ниже. Не выпуская их из поля зрения, Командор крикнул своим друзьям:
—Слушайте меня внимательно. Пока идите медленно. Но как только я крикну «Рэдволл», припускайте так, чтобы пятки сверкали. Лог-а-Лог, твоя задача — как можно быстрей добраться до дороги. Вперед, ребята!
Как только процессия двинулась в путь, среди ворон наметилось еще большее оживление. Чтобы отвлечь их внимание, Командор схватил мешки с провизией и с громким смехом бросил в адрес разбойников:
—Ха-ха-ха, крылатое отребье. Вон вы чего захотели! Свежего хлебушка с сыром! Клянусь, тут еще найдется и несколько кусков пирога. Сейчас посмотрим. Ага!
Раскрыв вещевые мешки, Командор изо всех сил швырнул их в сторону, противоположную той, в которую отправились рэдволльцы. Вывалившиеся из сумок продукты — хлеб, сыр, орехи, пироги и прочие яства — в изобилии расстелились перед воронами, которые, устроив между собой склоку, набросились на них с такой алчностью, будто век голодали. Воспользовавшись случаем, Командор повернул голову к удалявшейся процессии друзей и громко крикнул:
—Рэдвоооооооол!
И с этими словами бросился за ними вдогонку. Малыши не сразу оценили серьезность положения, поэтому поначалу воспринимали случившееся как веселую игру. Биккл, с двух сторон подхваченная землеройками, радостно смеясь, летела по воздуху. Меховичок бежал без посторонней помощи, но, споткнувшись, упал, однако Даже не успел испугаться, как очутился на плечах Командора. И, схватившись за уши выдры, ликующе произнес:
—Уррр! Здоррово! Классная игра! А еще быстрей можно?
—Да, парень, — ответил кротенку Командор, услышав, что вороны, расправившись с добычей, бросились за ними вдогонку. — Пожалуй, стоит прибавить шагу. А ну-ка, ребята, еще поднажмем.
Кое-кому из пожилых зверей были не под силу такие гонки, поэтому им великодушно предложили лапу помощи выдры, так сказать, взяли на буксир. Вороны уже почти сели рэдволльцам на хвост, когда запыхавшийся Гердл Спринк замедлил бег, позволив Командору с ним поравняться.
—Больше не могу, — пожаловался винодел выдре. — Вы уходите, а я останусь здесь. Попробую их задержать.
Но Командор и слушать об этом не хотел:
—Это что еще за новости! А кто будет готовить эль и настойки для аббатства? Гляди, до дороги уже почти лапой подать. Держись за мой дротик. Бежим вместе.
—Мы тебя не оставим здесь, урр, — погладив Гердла по игольчатой голове, проговорил сидящий на плечах выдры кротенок.
Первыми на дорогу выбежали Лог-а-Лог и землеройки. Они принялись собирать камни всех сортов и размеров и атаковать крылатого врага. Постепенно к ним присоединились и остальные. Забрасывая разъяренных ворон камнями, Командор демонстрировал потрясающую ловкость.
— Ага, — кричал он. — Сейчас узнаете, почем фунт лиха!
На удивление мастерски справлялся с этой задачей и Крикулус:
—Ах вы, подлые трусы! Давай, налетай, кому жить надоело!
Утратив на открытой местности свое преимущество, вороны вскоре ретировались и укрылись в ветвях деревьев.
Оставшийся путь прошел спокойно, и Командор со своим отрядом поспел в Рэдволл аккурат к дневному чаю. Аббат Эподемус лично открыл им ворота:
—Приветствую вас, друзья! Как-то вы странно вы глядите. Не иначе как что-то в дороге приключилось.
Пока они шли по лужайке, Командор рассказал отцу настоятелю все, что с ними произошло по пути.
—Ну что ж, хоть сокровищ вы сегодня не нашли, — заключил аббат, — зато получили кой-какие уроки. А главное, вернулись домой целыми и невредимыми. Причем как раз поспели к чаепитию.
Отвесив небольшой поклон, к аббату обратился повар Гуч:
—Знаете, что я хочу вам предложить, отец настоятель? Устроить чаепитие в саду. Денек сегодня — сущее загляденье.
—Великолепная мысль, — одобрительно похлопал его по лапе Эподемус. — Спасибо, дружок.
Чаепитие удалось на славу. Гуч подал к мятному чаю кое-что из выпечки и бутерброды с огурцом. Мэлбан Гримп поделилась своими впечатлениями о походе в лес с Мемм.
—Верно, теперь ваши надежды найти барсучье логово, или как там бишь его зовут, канули в воду? — взялась предположить зайчиха. — Думаешь, все же удастся его найти?
—Я от этого так просто не отступлюсь, — ответила мышь, дуя на горячий чай. — Ни я, ни Крикулус. У меня уже зреет другой план. Ведь вороны не могут летать ночью. Когда диббаны потерялись ночью в лесу, их покоя никто не тревожил.
—Гениальная мысль, — просиял Крикулус. — Именно ночью нужно вернуться к нашим поискам.
—Вот уж это не по мне, — налегая на очередной кусок пирога, заметила Мемм. — Скакать по Лесу Цветущих Мхов, чтобы отыскать там какую-то развалину!
—А ты не забыла, что там нашли диббаны? — спросил Гердл и громко отхлебнул чаю. — Держу пари, этот Барсучий Дом — настоящий клад. А ради этого стоит немного попыхтеть.
Засунув лапы в широкие рукава сутаны, аббат, прислонившись спиной к грушевому дереву, нежился в ласковых лучах солнца.
—Когда следующий раз отправитесь в поход, — сказал он, — прихватите с собой диббанов. Клянусь, если их вооружить пирожными с черничным кремом, ни одна ворона к ним близко не подлетит.
—Что верно, то верно, сэр, — поддакнул кротоначальник.
Идти по лесу было одно удовольствие. Лог-а-Лог с землеройками точно знали место, на котором они обнаружили малышей. Это обстоятельство существенно сужало круг их поисков.
Едва день перевалил за половину, как Лог-а-Лог объявил привал.
— Приблизительно в этих краях мы нашли диббанов. Давайте-ка для начала слегка подзаправимся. А потом расспросим сорванцов, в каком направлении отсюда нужно искать старый дуб с дверцей.
Мэлбан с Крикулусом принялись доставать съестные запасы, с радостью опустошая свои вещевые мешки от лишнего веса. Разломив ячменную лепешку, Командор собрался съесть ее с сыром. Но прежде чем откусить, подозвал к себе двух диббанов:
— Итак, ребятки. Знаете ли вы, как отсюда пройти с тому дубу? — Либо к северу, либо к югу, — широко разведя лапами, беспечно ответила Биккл.
—Вот уж подсказала так подсказала! — не удержался, чтобы не махнуть на нее лапой Крикулус. — Либо на север, либо на юг! А ты что скажешь, Меховичок?
—Крикулус спрашивает тебя не об этом, — ласково погладив кротенка по бархатной головке, произнесла Мэлбан. — А о том, как пройти к дереву, под котором вы с Биккл прятались от урагана.
—О, этого я не знаю, мэм. Тогда было ужас как темно и мокро. Разве упомнишь дорогу в такой гадкий и дождливый день?
Мэлбан собралась было еще что-то сказать, но в этот миг на нее набросилась появившаяся неизвестно откуда большая черная ворона, заставив мышь невольно отпрянуть назад.
—Что это было? — вскричала мышь-архивариус.
Тем временем другой крылатый разбойник молнией подлетел к Гердлу Спринку и, вырвав у того кусок сыра, оставил когтистые отметины на лапе ежа. Потом резко взметнулся ввысь и присоединился к стае своих каркающих сородичей.
—Вороны! — закричал Командор, обращаясь к воинам-выдрам и землеройкам. — Их тут столько, что хоть пруд пруди. Держите подальше от них малышей. Эх, праща пришлась бы сейчас как нельзя кстати! Кто-нибудь прихватил с собой пращу?
Лог-а-Лог, достав рапиру, метнул прицельный взгляд на верхушки деревьев, где засели в засаде и угрожающе поглядывали на рэдволльцев темнокрылые хищники. Потом, понизив голос, тихо произнес:
—Землеройки Гуосима никогда не носят пращей. Да и какой от этих камней сейчас прок. Глянь, сколько ублюдков там собралось. Эх, кабы большой беды не вышло!
—Видать, воронам нужна еда, а не мы, — потирая царапины на лапе, предположил Гердл. — Как думаешь, Командор?
—Да, пожалуй, — согласился тот, одновременно обдумывая план дальнейших действий. — Сражаться с ними бессмысленно. Нас меньше, поэтому, чтобы выйти из этой переделки сухими и невредимыми, поступим так. Ты, Лог-а-Лог, со своим отрядом пойдешь впереди. Крикулус и сестра Вернал, возьмите малышей и следуйте за землеройками. Мэлбан, Гердл и остальные — за ними. А я с моими ребятами прикроем вас сзади.
Бочком подкравшись к мешкам с продуктами, Командор продел через их ручки дротик и осторожно поднял с земли.
Вороны подняли еще больший гвалт. Двух из них выдра спугнула, хлестнув своим хвостом. Но те, точно два истукана, с гордым видом уселись на выступающих из земли корнях. А их сородичи с угрожающим видом спустились ниже. Не выпуская их из поля зрения, Командор крикнул своим друзьям:
—Слушайте меня внимательно. Пока идите медленно. Но как только я крикну «Рэдволл», припускайте так, чтобы пятки сверкали. Лог-а-Лог, твоя задача — как можно быстрей добраться до дороги. Вперед, ребята!
Как только процессия двинулась в путь, среди ворон наметилось еще большее оживление. Чтобы отвлечь их внимание, Командор схватил мешки с провизией и с громким смехом бросил в адрес разбойников:
—Ха-ха-ха, крылатое отребье. Вон вы чего захотели! Свежего хлебушка с сыром! Клянусь, тут еще найдется и несколько кусков пирога. Сейчас посмотрим. Ага!
Раскрыв вещевые мешки, Командор изо всех сил швырнул их в сторону, противоположную той, в которую отправились рэдволльцы. Вывалившиеся из сумок продукты — хлеб, сыр, орехи, пироги и прочие яства — в изобилии расстелились перед воронами, которые, устроив между собой склоку, набросились на них с такой алчностью, будто век голодали. Воспользовавшись случаем, Командор повернул голову к удалявшейся процессии друзей и громко крикнул:
—Рэдвоооооооол!
И с этими словами бросился за ними вдогонку. Малыши не сразу оценили серьезность положения, поэтому поначалу воспринимали случившееся как веселую игру. Биккл, с двух сторон подхваченная землеройками, радостно смеясь, летела по воздуху. Меховичок бежал без посторонней помощи, но, споткнувшись, упал, однако Даже не успел испугаться, как очутился на плечах Командора. И, схватившись за уши выдры, ликующе произнес:
—Уррр! Здоррово! Классная игра! А еще быстрей можно?
—Да, парень, — ответил кротенку Командор, услышав, что вороны, расправившись с добычей, бросились за ними вдогонку. — Пожалуй, стоит прибавить шагу. А ну-ка, ребята, еще поднажмем.
Кое-кому из пожилых зверей были не под силу такие гонки, поэтому им великодушно предложили лапу помощи выдры, так сказать, взяли на буксир. Вороны уже почти сели рэдволльцам на хвост, когда запыхавшийся Гердл Спринк замедлил бег, позволив Командору с ним поравняться.
—Больше не могу, — пожаловался винодел выдре. — Вы уходите, а я останусь здесь. Попробую их задержать.
Но Командор и слушать об этом не хотел:
—Это что еще за новости! А кто будет готовить эль и настойки для аббатства? Гляди, до дороги уже почти лапой подать. Держись за мой дротик. Бежим вместе.
—Мы тебя не оставим здесь, урр, — погладив Гердла по игольчатой голове, проговорил сидящий на плечах выдры кротенок.
Первыми на дорогу выбежали Лог-а-Лог и землеройки. Они принялись собирать камни всех сортов и размеров и атаковать крылатого врага. Постепенно к ним присоединились и остальные. Забрасывая разъяренных ворон камнями, Командор демонстрировал потрясающую ловкость.
— Ага, — кричал он. — Сейчас узнаете, почем фунт лиха!
На удивление мастерски справлялся с этой задачей и Крикулус:
—Ах вы, подлые трусы! Давай, налетай, кому жить надоело!
Утратив на открытой местности свое преимущество, вороны вскоре ретировались и укрылись в ветвях деревьев.
Оставшийся путь прошел спокойно, и Командор со своим отрядом поспел в Рэдволл аккурат к дневному чаю. Аббат Эподемус лично открыл им ворота:
—Приветствую вас, друзья! Как-то вы странно вы глядите. Не иначе как что-то в дороге приключилось.
Пока они шли по лужайке, Командор рассказал отцу настоятелю все, что с ними произошло по пути.
—Ну что ж, хоть сокровищ вы сегодня не нашли, — заключил аббат, — зато получили кой-какие уроки. А главное, вернулись домой целыми и невредимыми. Причем как раз поспели к чаепитию.
Отвесив небольшой поклон, к аббату обратился повар Гуч:
—Знаете, что я хочу вам предложить, отец настоятель? Устроить чаепитие в саду. Денек сегодня — сущее загляденье.
—Великолепная мысль, — одобрительно похлопал его по лапе Эподемус. — Спасибо, дружок.
Чаепитие удалось на славу. Гуч подал к мятному чаю кое-что из выпечки и бутерброды с огурцом. Мэлбан Гримп поделилась своими впечатлениями о походе в лес с Мемм.
—Верно, теперь ваши надежды найти барсучье логово, или как там бишь его зовут, канули в воду? — взялась предположить зайчиха. — Думаешь, все же удастся его найти?
—Я от этого так просто не отступлюсь, — ответила мышь, дуя на горячий чай. — Ни я, ни Крикулус. У меня уже зреет другой план. Ведь вороны не могут летать ночью. Когда диббаны потерялись ночью в лесу, их покоя никто не тревожил.
—Гениальная мысль, — просиял Крикулус. — Именно ночью нужно вернуться к нашим поискам.
—Вот уж это не по мне, — налегая на очередной кусок пирога, заметила Мемм. — Скакать по Лесу Цветущих Мхов, чтобы отыскать там какую-то развалину!
—А ты не забыла, что там нашли диббаны? — спросил Гердл и громко отхлебнул чаю. — Держу пари, этот Барсучий Дом — настоящий клад. А ради этого стоит немного попыхтеть.
Засунув лапы в широкие рукава сутаны, аббат, прислонившись спиной к грушевому дереву, нежился в ласковых лучах солнца.
—Когда следующий раз отправитесь в поход, — сказал он, — прихватите с собой диббанов. Клянусь, если их вооружить пирожными с черничным кремом, ни одна ворона к ним близко не подлетит.
—Что верно, то верно, сэр, — поддакнул кротоначальник.
11
Рассвет едва занялся, когда Сагакс проснулся от странного звука, чрезвычайно походившего на отрыжку. — Ух, прошу прощения! — послышался голос Скарума, который в свою очередь разбудил и Крува.
Вскочив, выдра схватила зайца, что называется, на месте преступления. Поглощая все подряд, Скарум яростно опустошал мешки с провизией. Сагакс бросился на помощь Круву, и после недолгой борьбы они приструнили своего прожорливого спутника, оседлав его сверху.
—Эй, отвалите от меня, изверги! — кричал заяц. — Нет бы порадоваться возвращению несчастного друга к жизни. Как же, дождешься от вас, бандитов. Последний кусок изо рта вырвете. Слышь, кому говорят. Оставьте мое бедное тело в покое.
Взглянув на потощавшие за ночь рюкзаки, барсук пришел в ужас:
—Ты что, все это слопал, пока мы спали? Не может быть. Говори сейчас же, куда подевалась еще одна сумка с продуктами?
Вид у Скарума был веселый и самодовольный.
—А что мне, бедному, было делать, когда ко мне чудом вернулась жизнь? Вам-то на несчастного друга, видать, наплевать. Заправились до отвала своим жидким пудингом — и давай себе храпака всю ночь. А ты, заяц, хоть помирай с голоду. Вот я и решил слегка заморить червячка, чтобы часом не отбросить концы.
—Заморить червячка, говоришь? — переспросил Крув, до глубины души пораженный количеством съеденной зайцем еды. — Ну ты и проглот! Дай тебе волю, так ты и нас сожрешь вместе с потрохами.
—Эй, парни. — Скарум уставился на них умоляющим взглядом. — Может, подыщете себе другую скамейку, а то мне что-то приплохело.
Они освободили зайца. Крув направился к штурвалу, а Сагакс принялся складывать остатки пищи.
—Послушай, Скарум, — начал вразумлять барсук своего надувшегося друга. — Как тебе только не стыдно? Полночи уничтожать продукты! Как будто кроме тебя тут больше никого нет. Ну, скажи хоть что-нибудь в свое оправдание.
—И что вы нашли в этом проклятом голубом болоте, — облизывая с лап крошки, безразличным тоном заявил заяц. — А там, видать, полно жратвы. Сколько ни ешь — все Равно не съешь.
—Ты это про что? — удивился Крув.
—Про что, про что. Про то, что там, на суше. Никак забыл, про что сам говорил, когда смотрел на карту. Между прочим, ты сказал, что точно знаешь, где мы находимся. Ну а там, где земля, должно же быть хоть что-то съедобное.
Сагакс с выдрой переглянулись.
—А он прав, — подхватил барсук. — Что нам мешает свернуть к берегу? Любопытно было бы взглянуть на новые земли.
—Кстати сказать, я никогда не говорил, что точно знаю, где мы находимся. И вообще, на этот счет могу лишь строить смутные догадки. Одно скажу точно. Берег — справа по борту.
После часа плавания на горизонте забрезжила серая полоска суши, которую первым заметил Сагакс. А к полудню «Стойсобака» благополучно пришвартовалась к берегу. Только по внешним очертаниям трудно было определить на карте, к какой части суши относилась эта местность.
К воде прилегала широкая песчаная полоса с разбросанными по ней островками гальки. За ней виднелась низкорослая растительность, круто забиравшая вверх к плоским дюнам, среди которых изредка росли низенькие деревца. Прежде чем покинуть лодку, Крув вооружился поломанной абордажной саблей, которая случайно завалялась среди хлама. Скарум заткнул за пояс трофейный кинжал. А Сагакс прихватил в качестве посоха деревянную часть лука.
—Мне нравится вон то место. — Указав на дюны, барсук принялся прокладывать к ним путь по песку. — Пошли, ребята.
По дороге изредка попадались дикий лук, молодой одуванчик, славившийся своими сладкими кореньями, и петрушка. Все съедобное, что встречалось на пути, Сагакс складывал в пустой рюкзак. На всякий случай он даже собрал несколько недозрелых орехов: вдруг найдется какая-нибудь травка, которая поможет их сдобрить.
—А куда подевался дружище Скарум? — спросил барсук у выдры.
Крув быстро отыскал взглядом зайца, который с изрядным куском медовых сот улепетывал по дюнам от небольшого пчелиного роя.
—Ай, ай! Вон отсюда, проклятое отродье! Я первым его нашел! Эй, ребята, помогите! — кричал он.
Раздался треск, и Скарум исчез среди дюн. Сагакс было поспешил другу на помощь, но Крув его предусмотрительно остановил:
—Не торопись, браток. Пусть он сначала оторвется от пчел. Их не так уж много. Поэтому особой опасности они не представляют.
Приблизившись к чахлому кусту, на котором был пчелиный дом, Крув принялся собирать его обломки в вещевой мешок.
—Это старые пчелиные запасы. — сказал он. — А все-таки здорово, что старик Скарум его нашел.
Когда двое зверей подошли к склону, то увидели внизу полуразрушенное жилище. Стены его были сооружены из песка, камней и леса-плавника, а крыша сплетена из толстых стеблей какой-то травы и сухого тростника. В ней зияла дыра, из которой вылетело на свет несколько пчел, сопровождаемых криками Скарума:
—Прочь, прочь отсюда, занудные твари. Уаааа! Это еще что такое?
У зайца был такой перепуганный голос, что его друзья поспешили на помощь. Спустившись по песку вниз, они обнаружили небольшую дверь, грубо сделанную из такелажа и тростника. Сагакс откинул ее в сторону, и внутреннее пространство хибары залилось солнечным светом.
Оцепеневший от ужаса заяц неподвижно лежал на спине между двух облаченных, в ветошь скелетов и умоляюще взирал на своих друзей, переводя взгляд то на одного, то на другого.
—Вытащите меня скорей! Скореееей! — взвыл он.
Едва он оказался на свободе, как сразу засунул добытый им кусок сотов в рот.
—Как любила повторять моя старая тетушка, — в свое оправдание произнес он, — сладкое хорошо помогает от стресса.
Сагакс, сидевший у входа в лачугу, заглянул внутрь.
—Сдается мне, что это останки крыс. А ты что скажешь, Крув?
Забравшись внутрь, тот раскопал в песке медные, позеленевшие от времени серьги, несколько гравированных костяных браслетов и повязку на глаз из рыбьей кожи.
—Ты прав, братец, — сказал он. — Это были и впрямь крысы-пираты. Глянь на их тряпки. Типичный пиратский прикид. Только одного не могу взять в толк. Как угораздило их окочуриться в этом богом забытом месте?
—А ты погляди вокруг, — предложил Сагакс. — Согласись, здесь нет никаких признаков бедствия или борьбы. Думаю, бедняги умерли спокойной смертью. Скорей всего, от голода.
—Пожалуй, и на этот раз ты прав, парень, — порыскав вокруг и не найдя никаких признаков пищи, согласился Крув. — Они отдали концы с голодухи.
—Это ж надо такому случиться! ~ с искренним состраданием воскликнул Скарум, заглядывая в лачугу через плечо друга. — Бедные разбойники. Врагу такой смерти не пожелаю. Я бы скорей удавился, чем позволил себе докатиться до такого конца.
—Крув, а что это за штуковина торчит из песка? Рядом с твоей левой задней лапой.
Подковырнув лапой песок, выдра вытащила из него гладкий желтый цилиндр.
—Разрази меня гром, но я отродясь ничего подобного не видал. — И с этими словами Крув бросил странный предмет Сагаксу, который узнал его без труда.
—Это бамбук. У отца есть такие образцы в коллекции вещей крыс-пиратов. Он говорит, что их привезли из-за океана. Из дальних жарких земель. Гляньте, с одной стороны у него пробка!
Сагакс попытался ее извлечь, но та застряла так крепко, что вытащить ее оказалось барсуку не под силу. Он передал бамбуковую палку Круву, но тот тоже не сумел справиться с этой задачей и, отчаявшись, бросил взгляд на Сагакса, но, к своему удивлению, обнаружил, что тот по непонятной причине насторожился.
—В чем дело, парень? — спросил он.
—Слушайте, вы оба. Особенно ты, Скарум. Что бы вы ни делали, не смотрите вверх. За ними наблюдают. Судя по трепещущей траве, их там немало. Слышите шипение?
Скарум, вопреки предупреждению, все же не удержался и метнул взгляд на край песчаной воронки, за что получил от Крува резкий удар хвостом:
—Слыхал, чего тебе сказали? Сидеть носом вниз!
—Так ты говоришь, шипение? — неохотно опустив глаза, спросил у барсука заяц. — Ты на что намекаешь? На змей?
— Не знаю, может, и на змей. — Краем глаза Сагакс сумел углядеть лишь узкую голову рептилии. — Как только я дам команду — сразу все бросаемся внутрь. Готовы? Вперед!
Скарум, невзирая на валявшиеся скелеты, оказался проворней всех. Почти одновременно с ним внутри лачуги оказались его товарищи. Крув лег на брюхо и осторожно высунул голову наружу.
—Нет, это не змеи. А ящерицы. На нас глазеют ящерицы. Их жуть как много.
Скарум с Сагаксом подползли поближе к выдре, чтобы получше разглядеть рептилий.
Среди собравшихся по краю песчаной воронки ящериц были черные в зеленую крапинку самцы и светло-коричневые самки. Уставившись неподвижным взором на вторгшихся непрошеных пришельцев, они то и дело открывали рты, высовывая свои темные змеиные языки.
—Мерзкие типы, да? — Скарум изо всех сил старался не пасть духом, обнаружив, что враждебных им существ оказалось гораздо больше, чем ему показалось вначале. — Но все равно до акул им далеко. Ни один них не вышел размерами, чтобы меня съесть.
—Как знать, — хватаясь за свою саблю, сухо заметил Крув. — Зато их тут столько, что хоть пруд пруди. И все ждут не дождутся, пока мы сдвинемся с места. Они хоть и маленькие, но палец им в рот не клади. Попомни мое слово, парень.
—Вопрос в том, как быстро отсюда выбраться, — изучая стан врага, произнес Сагакс. — Кажется, мы попали в большую переделку. Ясно как день, что они поджидают, когда мы пошевелимся.
Пока он говорил, одна из стоящих на краю холма ящериц, потеряв равновесие, скатилась вниз и оказалась прямо напротив входа в лачугу, где неподвижно застыла, надеясь остаться незамеченной.
—Привет, старушка, — нервно усмехнувшись, обратился к ней Скарум. — Что, явилась к нам с визитом?
Попятившись, ящерица подняла сначала одну переднюю лапку, потом другую, после чего открыла рот и зашипела. Скарум протянул ей свою лапу, на что она исторгла еще более грозный звук.
—Тсс! Тсс! — передразнил ее заяц, отчаянно размахивая ушами. — Глупый у вас язык. Никакого от него толку. Разве можно одними шипящими попросить, скажем, лишнюю порцию супа или пудинга? Вот что, ребята!
Я отнесу ее к сородичам. Пусть видят, что мы не желаем им зла. Итак, мэм, не хотите ли отправиться восвояси?
Не успели Сагакс с Крувом и глазом моргнуть, как Скарум подхватил и швырнул ящерицу к ее соплеменникам. Но вместе с ней в них полетел и песок, от которого те дружно шарахнулись прочь.
—Вы поняли? — сияя от гордости, воскликнул Скарум. — Если они и обрадовались возвращению своей родственницы, то песок им явно пришелся не по вкусу.
—Сейчас проверим твою теорию, — захватив полную пригоршню песка, сказал Сагакс.
— И давайте-ка бросим им боевой клич Саламандастрона, — предложил Крув. — Пусть знают, почем фунт лиха. Раз, два…
—Еула-ли-а!
Вместе с прославленным боевым кличем трое товарищей принялись закидывать воронку песком. Ящерицы бросились врассыпную и так искусно попрятались, что ни одной из них не стало видно.
—Ну что, трусливые твари, испугались песка? — вызывающе крикнул им Скарум, взобравшийся вместе со своими товарищами на вершину дюны. — Эй вы, тухлые колбасные обрезки, дохлые кишки, безмозглые змеиные головы, выходи на смертный бой!
То ли откликнувшись на его приглашение, то ли от злости, пресмыкающиеся хором зашипели. И почти одновременно из-за холма показались уже не сотни, а тысячи ящериц, которые с грозным видом двинулись на своих врагов. Трое друзей припустили так, что подняли столбом песок.
—Куда же подевалась твоя былая прыть? — по дороге спросил Крув зайца, улепетывавшего быстрей всех. — Что же не остался показать им свою молодецкую удаль?
—Сдается мне, толстохвостый, что они меня не поняли. Ну, может, я и погорячился малость. Как говорится, взыграла бойцовская кровь. Даром что ли мы бросили клич.
—Ха-ха-ха! — не удержался от смеха Сагакс. — А я уж думал, что твою кровь может разогреть только двойная порция яблочного пирога.
—Пожалуй, ты прав, старик. — Скарум уже немного расслабился, потому что до «Стойсобаки» оставалось бежать совсем чуть-чуть. — Тот, кто запустит в мой суп свою ложку, ляжет трупом.
—А после плошки горячего жидкого пудинга ты вообще всех этих ящериц в порошок бы растер, — подхватил Крув. — Хотел бы я на это зрелище поглядеть.
Когда они добрались до лодки и Крув начал отвязывать канат от торчавшего на берегу обрубка дерева, Скарум сказал:
—Гляньте, они столпились на дюне. И таращатся во все глаза на нас. Эй вы, лупоглазые, слюнявые рожи, шершавые доходяги! Счастливо оставаться!
Подмигнув Сагаксу, Крув кивком предложил ему взобраться на борт, и они вдвоем отшвартовали судно, оставив Скарума на берегу.
—Глянь, — крикнула морская выдра, — как быстро сюда приближаются ящерицы.
—Эй вы, разбойники, — догоняя друзей, крикнул им Скарум. — А как же я? Неужели бросите бедного друга на произвол судьбы?
Друзья помогли зайцу взобраться на борт, не упустив случая лишний раз его подколоть:
—Фу, какой ты мокрый. Смотри, как бы тебе не подхватить простуду.
—Ну что, приятель, как насчет акул? Поди после ящериц они тебя уже не пугают?
Над спокойным морем сгустились вечерние сумерки. Сагакс готовил на ужин суп с ячменными лепешками, а Скарум рядом водил носом, пока барсук его не шугнул.
—Я не могу готовить, когда ты стоишь у меня над душой, — сказал Сагакс. — Пойди лучше помоги Круву раскрыть бамбуковую штуковину.
Неохотно оторвавшись от созерцания готовящихся блюд, заяц собрался было подойти к выдре, но по дороге споткнулся и упал, угодив головой по бамбуковой палке так, что та раскололась пополам.
—Ух! Ха-ха! — воскликнул Скарум. — Вот и все дела!
Крув достал из бамбука какой-то завернутый в скользкую ткань предмет.
—Да это же такой кинжал, как тот, что у тебя за поясом! — воскликнул Крув, обращаясь к Скаруму. — Глянь, какие на нем вырезаны знаки. Точь-в-точь как те, что на твоем ноже. А также на корме нашей лодки.
—Интересно, что бы это могло значить? — Бросив свою стряпню, к ним подошел Сагакс.
Но Скарума гораздо больше волновало другое:
—Это значит, что, если я сам не позабочусь о супе, нам его не едать. Кстати, как ни крепка эта бамбуковая вещица, голова у меня, видать, тверже.
Не обращая внимания на комментарии своего товарища, Крув с Сагаксом уставились на странные знаки, вырезанные на рукоятке ножа.
Вскочив, выдра схватила зайца, что называется, на месте преступления. Поглощая все подряд, Скарум яростно опустошал мешки с провизией. Сагакс бросился на помощь Круву, и после недолгой борьбы они приструнили своего прожорливого спутника, оседлав его сверху.
—Эй, отвалите от меня, изверги! — кричал заяц. — Нет бы порадоваться возвращению несчастного друга к жизни. Как же, дождешься от вас, бандитов. Последний кусок изо рта вырвете. Слышь, кому говорят. Оставьте мое бедное тело в покое.
Взглянув на потощавшие за ночь рюкзаки, барсук пришел в ужас:
—Ты что, все это слопал, пока мы спали? Не может быть. Говори сейчас же, куда подевалась еще одна сумка с продуктами?
Вид у Скарума был веселый и самодовольный.
—А что мне, бедному, было делать, когда ко мне чудом вернулась жизнь? Вам-то на несчастного друга, видать, наплевать. Заправились до отвала своим жидким пудингом — и давай себе храпака всю ночь. А ты, заяц, хоть помирай с голоду. Вот я и решил слегка заморить червячка, чтобы часом не отбросить концы.
—Заморить червячка, говоришь? — переспросил Крув, до глубины души пораженный количеством съеденной зайцем еды. — Ну ты и проглот! Дай тебе волю, так ты и нас сожрешь вместе с потрохами.
—Эй, парни. — Скарум уставился на них умоляющим взглядом. — Может, подыщете себе другую скамейку, а то мне что-то приплохело.
Они освободили зайца. Крув направился к штурвалу, а Сагакс принялся складывать остатки пищи.
—Послушай, Скарум, — начал вразумлять барсук своего надувшегося друга. — Как тебе только не стыдно? Полночи уничтожать продукты! Как будто кроме тебя тут больше никого нет. Ну, скажи хоть что-нибудь в свое оправдание.
—И что вы нашли в этом проклятом голубом болоте, — облизывая с лап крошки, безразличным тоном заявил заяц. — А там, видать, полно жратвы. Сколько ни ешь — все Равно не съешь.
—Ты это про что? — удивился Крув.
—Про что, про что. Про то, что там, на суше. Никак забыл, про что сам говорил, когда смотрел на карту. Между прочим, ты сказал, что точно знаешь, где мы находимся. Ну а там, где земля, должно же быть хоть что-то съедобное.
Сагакс с выдрой переглянулись.
—А он прав, — подхватил барсук. — Что нам мешает свернуть к берегу? Любопытно было бы взглянуть на новые земли.
—Кстати сказать, я никогда не говорил, что точно знаю, где мы находимся. И вообще, на этот счет могу лишь строить смутные догадки. Одно скажу точно. Берег — справа по борту.
После часа плавания на горизонте забрезжила серая полоска суши, которую первым заметил Сагакс. А к полудню «Стойсобака» благополучно пришвартовалась к берегу. Только по внешним очертаниям трудно было определить на карте, к какой части суши относилась эта местность.
К воде прилегала широкая песчаная полоса с разбросанными по ней островками гальки. За ней виднелась низкорослая растительность, круто забиравшая вверх к плоским дюнам, среди которых изредка росли низенькие деревца. Прежде чем покинуть лодку, Крув вооружился поломанной абордажной саблей, которая случайно завалялась среди хлама. Скарум заткнул за пояс трофейный кинжал. А Сагакс прихватил в качестве посоха деревянную часть лука.
—Мне нравится вон то место. — Указав на дюны, барсук принялся прокладывать к ним путь по песку. — Пошли, ребята.
По дороге изредка попадались дикий лук, молодой одуванчик, славившийся своими сладкими кореньями, и петрушка. Все съедобное, что встречалось на пути, Сагакс складывал в пустой рюкзак. На всякий случай он даже собрал несколько недозрелых орехов: вдруг найдется какая-нибудь травка, которая поможет их сдобрить.
—А куда подевался дружище Скарум? — спросил барсук у выдры.
Крув быстро отыскал взглядом зайца, который с изрядным куском медовых сот улепетывал по дюнам от небольшого пчелиного роя.
—Ай, ай! Вон отсюда, проклятое отродье! Я первым его нашел! Эй, ребята, помогите! — кричал он.
Раздался треск, и Скарум исчез среди дюн. Сагакс было поспешил другу на помощь, но Крув его предусмотрительно остановил:
—Не торопись, браток. Пусть он сначала оторвется от пчел. Их не так уж много. Поэтому особой опасности они не представляют.
Приблизившись к чахлому кусту, на котором был пчелиный дом, Крув принялся собирать его обломки в вещевой мешок.
—Это старые пчелиные запасы. — сказал он. — А все-таки здорово, что старик Скарум его нашел.
Когда двое зверей подошли к склону, то увидели внизу полуразрушенное жилище. Стены его были сооружены из песка, камней и леса-плавника, а крыша сплетена из толстых стеблей какой-то травы и сухого тростника. В ней зияла дыра, из которой вылетело на свет несколько пчел, сопровождаемых криками Скарума:
—Прочь, прочь отсюда, занудные твари. Уаааа! Это еще что такое?
У зайца был такой перепуганный голос, что его друзья поспешили на помощь. Спустившись по песку вниз, они обнаружили небольшую дверь, грубо сделанную из такелажа и тростника. Сагакс откинул ее в сторону, и внутреннее пространство хибары залилось солнечным светом.
Оцепеневший от ужаса заяц неподвижно лежал на спине между двух облаченных, в ветошь скелетов и умоляюще взирал на своих друзей, переводя взгляд то на одного, то на другого.
—Вытащите меня скорей! Скореееей! — взвыл он.
Едва он оказался на свободе, как сразу засунул добытый им кусок сотов в рот.
—Как любила повторять моя старая тетушка, — в свое оправдание произнес он, — сладкое хорошо помогает от стресса.
Сагакс, сидевший у входа в лачугу, заглянул внутрь.
—Сдается мне, что это останки крыс. А ты что скажешь, Крув?
Забравшись внутрь, тот раскопал в песке медные, позеленевшие от времени серьги, несколько гравированных костяных браслетов и повязку на глаз из рыбьей кожи.
—Ты прав, братец, — сказал он. — Это были и впрямь крысы-пираты. Глянь на их тряпки. Типичный пиратский прикид. Только одного не могу взять в толк. Как угораздило их окочуриться в этом богом забытом месте?
—А ты погляди вокруг, — предложил Сагакс. — Согласись, здесь нет никаких признаков бедствия или борьбы. Думаю, бедняги умерли спокойной смертью. Скорей всего, от голода.
—Пожалуй, и на этот раз ты прав, парень, — порыскав вокруг и не найдя никаких признаков пищи, согласился Крув. — Они отдали концы с голодухи.
—Это ж надо такому случиться! ~ с искренним состраданием воскликнул Скарум, заглядывая в лачугу через плечо друга. — Бедные разбойники. Врагу такой смерти не пожелаю. Я бы скорей удавился, чем позволил себе докатиться до такого конца.
—Крув, а что это за штуковина торчит из песка? Рядом с твоей левой задней лапой.
Подковырнув лапой песок, выдра вытащила из него гладкий желтый цилиндр.
—Разрази меня гром, но я отродясь ничего подобного не видал. — И с этими словами Крув бросил странный предмет Сагаксу, который узнал его без труда.
—Это бамбук. У отца есть такие образцы в коллекции вещей крыс-пиратов. Он говорит, что их привезли из-за океана. Из дальних жарких земель. Гляньте, с одной стороны у него пробка!
Сагакс попытался ее извлечь, но та застряла так крепко, что вытащить ее оказалось барсуку не под силу. Он передал бамбуковую палку Круву, но тот тоже не сумел справиться с этой задачей и, отчаявшись, бросил взгляд на Сагакса, но, к своему удивлению, обнаружил, что тот по непонятной причине насторожился.
—В чем дело, парень? — спросил он.
—Слушайте, вы оба. Особенно ты, Скарум. Что бы вы ни делали, не смотрите вверх. За ними наблюдают. Судя по трепещущей траве, их там немало. Слышите шипение?
Скарум, вопреки предупреждению, все же не удержался и метнул взгляд на край песчаной воронки, за что получил от Крува резкий удар хвостом:
—Слыхал, чего тебе сказали? Сидеть носом вниз!
—Так ты говоришь, шипение? — неохотно опустив глаза, спросил у барсука заяц. — Ты на что намекаешь? На змей?
— Не знаю, может, и на змей. — Краем глаза Сагакс сумел углядеть лишь узкую голову рептилии. — Как только я дам команду — сразу все бросаемся внутрь. Готовы? Вперед!
Скарум, невзирая на валявшиеся скелеты, оказался проворней всех. Почти одновременно с ним внутри лачуги оказались его товарищи. Крув лег на брюхо и осторожно высунул голову наружу.
—Нет, это не змеи. А ящерицы. На нас глазеют ящерицы. Их жуть как много.
Скарум с Сагаксом подползли поближе к выдре, чтобы получше разглядеть рептилий.
Среди собравшихся по краю песчаной воронки ящериц были черные в зеленую крапинку самцы и светло-коричневые самки. Уставившись неподвижным взором на вторгшихся непрошеных пришельцев, они то и дело открывали рты, высовывая свои темные змеиные языки.
—Мерзкие типы, да? — Скарум изо всех сил старался не пасть духом, обнаружив, что враждебных им существ оказалось гораздо больше, чем ему показалось вначале. — Но все равно до акул им далеко. Ни один них не вышел размерами, чтобы меня съесть.
—Как знать, — хватаясь за свою саблю, сухо заметил Крув. — Зато их тут столько, что хоть пруд пруди. И все ждут не дождутся, пока мы сдвинемся с места. Они хоть и маленькие, но палец им в рот не клади. Попомни мое слово, парень.
—Вопрос в том, как быстро отсюда выбраться, — изучая стан врага, произнес Сагакс. — Кажется, мы попали в большую переделку. Ясно как день, что они поджидают, когда мы пошевелимся.
Пока он говорил, одна из стоящих на краю холма ящериц, потеряв равновесие, скатилась вниз и оказалась прямо напротив входа в лачугу, где неподвижно застыла, надеясь остаться незамеченной.
—Привет, старушка, — нервно усмехнувшись, обратился к ней Скарум. — Что, явилась к нам с визитом?
Попятившись, ящерица подняла сначала одну переднюю лапку, потом другую, после чего открыла рот и зашипела. Скарум протянул ей свою лапу, на что она исторгла еще более грозный звук.
—Тсс! Тсс! — передразнил ее заяц, отчаянно размахивая ушами. — Глупый у вас язык. Никакого от него толку. Разве можно одними шипящими попросить, скажем, лишнюю порцию супа или пудинга? Вот что, ребята!
Я отнесу ее к сородичам. Пусть видят, что мы не желаем им зла. Итак, мэм, не хотите ли отправиться восвояси?
Не успели Сагакс с Крувом и глазом моргнуть, как Скарум подхватил и швырнул ящерицу к ее соплеменникам. Но вместе с ней в них полетел и песок, от которого те дружно шарахнулись прочь.
—Вы поняли? — сияя от гордости, воскликнул Скарум. — Если они и обрадовались возвращению своей родственницы, то песок им явно пришелся не по вкусу.
—Сейчас проверим твою теорию, — захватив полную пригоршню песка, сказал Сагакс.
— И давайте-ка бросим им боевой клич Саламандастрона, — предложил Крув. — Пусть знают, почем фунт лиха. Раз, два…
—Еула-ли-а!
Вместе с прославленным боевым кличем трое товарищей принялись закидывать воронку песком. Ящерицы бросились врассыпную и так искусно попрятались, что ни одной из них не стало видно.
—Ну что, трусливые твари, испугались песка? — вызывающе крикнул им Скарум, взобравшийся вместе со своими товарищами на вершину дюны. — Эй вы, тухлые колбасные обрезки, дохлые кишки, безмозглые змеиные головы, выходи на смертный бой!
То ли откликнувшись на его приглашение, то ли от злости, пресмыкающиеся хором зашипели. И почти одновременно из-за холма показались уже не сотни, а тысячи ящериц, которые с грозным видом двинулись на своих врагов. Трое друзей припустили так, что подняли столбом песок.
—Куда же подевалась твоя былая прыть? — по дороге спросил Крув зайца, улепетывавшего быстрей всех. — Что же не остался показать им свою молодецкую удаль?
—Сдается мне, толстохвостый, что они меня не поняли. Ну, может, я и погорячился малость. Как говорится, взыграла бойцовская кровь. Даром что ли мы бросили клич.
—Ха-ха-ха! — не удержался от смеха Сагакс. — А я уж думал, что твою кровь может разогреть только двойная порция яблочного пирога.
—Пожалуй, ты прав, старик. — Скарум уже немного расслабился, потому что до «Стойсобаки» оставалось бежать совсем чуть-чуть. — Тот, кто запустит в мой суп свою ложку, ляжет трупом.
—А после плошки горячего жидкого пудинга ты вообще всех этих ящериц в порошок бы растер, — подхватил Крув. — Хотел бы я на это зрелище поглядеть.
Когда они добрались до лодки и Крув начал отвязывать канат от торчавшего на берегу обрубка дерева, Скарум сказал:
—Гляньте, они столпились на дюне. И таращатся во все глаза на нас. Эй вы, лупоглазые, слюнявые рожи, шершавые доходяги! Счастливо оставаться!
Подмигнув Сагаксу, Крув кивком предложил ему взобраться на борт, и они вдвоем отшвартовали судно, оставив Скарума на берегу.
—Глянь, — крикнула морская выдра, — как быстро сюда приближаются ящерицы.
—Эй вы, разбойники, — догоняя друзей, крикнул им Скарум. — А как же я? Неужели бросите бедного друга на произвол судьбы?
Друзья помогли зайцу взобраться на борт, не упустив случая лишний раз его подколоть:
—Фу, какой ты мокрый. Смотри, как бы тебе не подхватить простуду.
—Ну что, приятель, как насчет акул? Поди после ящериц они тебя уже не пугают?
Над спокойным морем сгустились вечерние сумерки. Сагакс готовил на ужин суп с ячменными лепешками, а Скарум рядом водил носом, пока барсук его не шугнул.
—Я не могу готовить, когда ты стоишь у меня над душой, — сказал Сагакс. — Пойди лучше помоги Круву раскрыть бамбуковую штуковину.
Неохотно оторвавшись от созерцания готовящихся блюд, заяц собрался было подойти к выдре, но по дороге споткнулся и упал, угодив головой по бамбуковой палке так, что та раскололась пополам.
—Ух! Ха-ха! — воскликнул Скарум. — Вот и все дела!
Крув достал из бамбука какой-то завернутый в скользкую ткань предмет.
—Да это же такой кинжал, как тот, что у тебя за поясом! — воскликнул Крув, обращаясь к Скаруму. — Глянь, какие на нем вырезаны знаки. Точь-в-точь как те, что на твоем ноже. А также на корме нашей лодки.
—Интересно, что бы это могло значить? — Бросив свою стряпню, к ним подошел Сагакс.
Но Скарума гораздо больше волновало другое:
—Это значит, что, если я сам не позабочусь о супе, нам его не едать. Кстати, как ни крепка эта бамбуковая вещица, голова у меня, видать, тверже.
Не обращая внимания на комментарии своего товарища, Крув с Сагаксом уставились на странные знаки, вырезанные на рукоятке ножа.
12
Плагг Огнехвост, владелец «Морского струпа», самого большого корабля на северном побережье, в хитрости и кровожадности не знал себе равных на море. Его команда состояла из зверья, для которого свирепость являлась второй натурой. С самого рассвета Плагг не сводил глаз с горящего на вершине Рифтгарда костра. Заметив его из окна своей каюты серебристый лис пришел в крайне отвратительное состояние духа. Он накинул на плечи длиннополый плащ из зеленого бархата, знававший лучшие времена, и схватив большой обоюдоострый топор, свое излюбленное оружие, направился прямиком на кормовую часть палубы.
—От волдыря на морде больше проку, чем от этой безмозглой команды, — проворчал он по дороге.
Огромная жирная крыса, почти безухая, спала крепким сном у руля «Морского струпа». Остановившись от нее на расстоянии шага, Плагг, широко размахнувшись, что было сил поддал ей под зад плоской стороной топора. Удар возымел желаемое действие. Рулевой Замараха, взвыв от боли, бросил штурвал и заплясал кругами, отчаянно растирая ушибленное место.
—Уииии! Извини, капитан!
Схватившись за руль, Плагг пинком прогнал Замараху прочь, после чего развернул корабль к берегу, в направлении горящего костра.
—Так и быть, извиняю, паразит. Видишь вон тот костер?
Слезы лились из глаз крысы, и она, склонив голову набок, продолжала тереть свое мягкое место.
—Чего говоришь, капитан?
—Да ты что, вонючая твоя кишка, не только глух, но еще и слеп?! — заорал прямо ему в морду Огнехвост. — Видишь, спрашиваю, вон тот костер, что наверху Рифтгарда?
—Ну да, — ответил тот, натянув с двух сторон себе на голову тюрбан. — Знать, какие-то звери собрались поесть.
Наклонившись над рулем, лис тяжело вздохнул, закрыв морду лапой. Когда он снова поднял глаза, перед ним стоял первый помощник Длинноклык, тощая, с некрасивыми редкими зубами, ласка.
—Смотри, капитан, — взволнованно начал Длинноклык, указывая лапой на горящий костер, — что я там обнаружил.
—Знать, говорю, ребята собрались на небольшую пирушку, — вставил свое слово Замараха. — Чай, жарят рыбу.
—От волдыря на морде больше проку, чем от этой безмозглой команды, — проворчал он по дороге.
Огромная жирная крыса, почти безухая, спала крепким сном у руля «Морского струпа». Остановившись от нее на расстоянии шага, Плагг, широко размахнувшись, что было сил поддал ей под зад плоской стороной топора. Удар возымел желаемое действие. Рулевой Замараха, взвыв от боли, бросил штурвал и заплясал кругами, отчаянно растирая ушибленное место.
—Уииии! Извини, капитан!
Схватившись за руль, Плагг пинком прогнал Замараху прочь, после чего развернул корабль к берегу, в направлении горящего костра.
—Так и быть, извиняю, паразит. Видишь вон тот костер?
Слезы лились из глаз крысы, и она, склонив голову набок, продолжала тереть свое мягкое место.
—Чего говоришь, капитан?
—Да ты что, вонючая твоя кишка, не только глух, но еще и слеп?! — заорал прямо ему в морду Огнехвост. — Видишь, спрашиваю, вон тот костер, что наверху Рифтгарда?
—Ну да, — ответил тот, натянув с двух сторон себе на голову тюрбан. — Знать, какие-то звери собрались поесть.
Наклонившись над рулем, лис тяжело вздохнул, закрыв морду лапой. Когда он снова поднял глаза, перед ним стоял первый помощник Длинноклык, тощая, с некрасивыми редкими зубами, ласка.
—Смотри, капитан, — взволнованно начал Длинноклык, указывая лапой на горящий костер, — что я там обнаружил.
—Знать, говорю, ребята собрались на небольшую пирушку, — вставил свое слово Замараха. — Чай, жарят рыбу.