Джеймс Саманта. Торжество любви

   — Ну ладно, признаю, все зашло слишком далеко. — Голос Сабрины дрожал. — Ты меня задирал, я, отвечая, говорила опрометчиво.
   Иен покачал головой, удивленный ее не столь уж убедительной бравадой.
   — Мне от тебя нужны не извинения, а нечто другое. Сабрина замотала головой; в ее глазах появились осуждение и мольба.
   — Что же тебе нужно, Иен?
   Взгляд мужчины скользнул по ее телу, задержался на овале груди под розовой тонкой шерстью, охватил изящный изгиб бедер и вернулся к лицу.
   — Ты. Мне нужна ты. — Сабрина побелела.
   — В каком смысле? — одними губами прошептала она.
   — В том, что ты находишься именно там, где я хотел, чтобы ты находилась: в моем замке, в моей спальне, — он улыбнулся, — а вскоре окажешься и в моей постели.

Глава 12

   После того как Иен объявил всему миру, что готовится уложить ее в постель, все внутри Сабрины кипело, ледяной страх подступил к горлу. Голова пошла кругом. Не может быть! Это не должно случиться.
   Девушка стиснула веки и молилась, чтобы это оказался только сон, от которого возможно пробуждение. Но, открыв глаза, увидела, что по-прежнему находится в спальне и широкие плечи Иена мешают ей разглядеть дверь.
   Она выпалила первое, что пришло ей в голову: — Ты… ты говорил, что не хочешь меня как женщину!
   — Ничего подобного. Я говорил, что на свете есть женщины не менее привлекательные, чем ты. — Муж приблизился к ней на шаг.
   Сабрина отступила.
   — И более податливые, — припомнила она. — Так почему бы тебе не подобрать себе кого-нибудь из них?
   Глаза Иена, казалось, проникли в самую ее душу.
   — Не выйдет. Ты поклялась перед Господом быть моей женой и не можешь вечно держать меня на расстоянии. Не сможешь удержать и в эту ночь. Очень скоро, — пообещал он, — нас не будет разделять ничто, даже эти слова, которыми ты так долго и ловко от меня отбиваешься. Я востребую то, что принадлежит мне… и востребую немедленно.
   — Как? — воскликнула Сабрина. — Собираешься заткнуть мне рот кляпом, как те английские бандиты? — Нет — Сабрину объял ужас, отчаяние сковало ей грудь. Иен решил и не отступит: вбил себе в голову, что ему надо добраться до нее.
   — Ты забыл, Иен, что женился на мне, только чтобы сохранить союз между нашими семьями, а сейчас хочешь уложить меня в постель, чтобы утвердить свое право, унизить меня.
   Иен улыбнулся, словно читал ее самые сокровенные мысли и догадывался о любом страхе. Улыбка получилась нерадостной. Невесело было у него на сердце.
   — Нет, дорогая, это у тебя короткая память. Я имел в виду именно то, что сказал. Я этого хочу. Хочу тебя!
   Он стоял, держа руки на бедрах, голос его сделался хриплым.
   — Так что, пойдешь ко мне добровольно, как обещала в день свадьбы? Или снова начнешь испытывать мою мужскую гордость и колоть своим любовником Джеми? Может, даже собираешься кусаться и драться, как ведьма или мегера? Выбор за тобой. Но учти, что результат все разно окажется одним и тем же.
   Сабрина взглянула на его руки, смуглые, длинные, могучие, и представила, как они ломают ее тело, подчиняя воле мужа…
   Она проглотила застрявший в горле ком. И почувствовала, что дрожит как в лихорадке.
   Иен не спеша стал ходить вокруг нее.
   — В чем дело, родная? — удивился он. — Я чувствую, как ты боишься меня, боишься этой ночи. И не могу понять почему. Ты же сама говорила, что тебе знакомы объятия мужчины.
   Сабрина отвернулась. В тоне Иена было нечто такое, что требовало правдивого ответа. Она была почти уверена: он знал — его жена не спала ни с Джеми, ни с одним другим мужчиной. Не человек — настоящий дьявол!
   Она поняла, что избавление невозможно. И в смущении молчала.
   Йен остановился напротив. Между ними оставалось расстояние не менее двух мечей, и он ее ни разу не коснулся, но Сабрина ощущала его всем своим существом.
   — Ну что, девочка? Ничего не хочешь сказать? Тогда иди ко мне.
   Она поднялась на подгибавшихся ногах и молилась только об одном, чтобы муж не заметил, как они дрожат.
   — Ну иди же, — говорил он. — Ты меня ранишь. Заставляешь почувствовать самым непривлекательным мужчиной во всей Шотландии.
   Его ладони были уже у нее на плечах — крепкие, горячие, волнующие. Он говорил и не спускал с нее глаз, и Сабрина в панике заметила, какой у него голодный взгляд. Тут губы Иена коснулись ее губ. Сабрина задрожала, но не от отвращения…
   И больше думать ни о чем не могла.
   Руки мужа обвились вокруг нее, пленили, крепко прижали к его телу. Вот если бы все на этом закончилось.
   — Раздень меня, девочка. — Просьба прозвучала неожиданно хрипло.
   — Йен — Имя мужа сорвалось с ее губ, точно мольба — Прошу тебя… Я не могу!
   Какую-то секунду Сабрина считала, что он ее заставит. Но вот что-то промелькнуло у Иена во взгляде, чего она понять не успела, и темная бровь поползла вверх.
   — Хорошо, — проговорил он. — Пусть будет, как прежде: раз ты чего-то не хочешь делать, сделаю сам.
   Сабрина невольно сцепила перед собой ладони. Боже, спаси ее душу! Она не могла не смотреть, как он снимает одежду.
   Иен стоял перед ней: под гладкой бронзовой кожей бугрились точеные мышцы, могучие, широкие плечи блестели в пламени свечей, темный, жесткий, курчавый волос устилал грудь и живот. И сколько Сабрина ни боролась с собой, ее взгляд устремился ниже.
   У нее тут же перехватило горло. Прямо перед ее взором мягкая плоть Иена превратилась в железную пику. Не отдавая себе отчета, Сабрина ужаснулась ее размеру, охнула и, задрожав, поняла, что ей предстоит ночь ужасов.
   — В чем дело? — удивился Иен. — Не строй из себя невинность, ты ведь видела раздетого мужчину. Ну хотя бы меня — тогда, по собственной воле.
   Девушка подняла глаза: на губах мужа играла неприятная ленивая улыбка.
   Да, — сумела выговорить она. — Но тогда ты был просто мальчиком.
   — Был. Как-то я тебя спрашивал, понравилось тебе то, что ты увидела. — Иен секунду помолчал. — И собираюсь спросить опять.
   Он был прав. Сабрина хотела увидеть. И где-то в глубине души жаждала узнать, какие изменения произвело время.
   — Я вижу гораздо больше, чем мне бы хотелось, пробормотала она.
   Узкая ладонь коснулась ее плеча, и Сабрина подпрыгнула. Смех Иена резанул ее по нервам.
   — Твоя очередь, девочка.
   Он встал позади нее так близко, что Сабрина ощущала жар его тела. Холодные серые глаза сковали волю. И прежде чем она поняла, что муж собирается делать, он стянул с ее плеч платье, и оно кипой легло у ног на полу. За платьем последовала рубашка. Не прошло и нескольких секунд, как Сабрина тоже оказалась голой.
   Кончики пальцев прошлись по ее упругому животу. Иен улыбнулся, и она побледнела. Во взгляде мужа не чувствовалось никакого целомудрия, глаза ощупывали ее самые сокровенные места. Он даже смотрел на золотисто — рыжий мысок под животом. Сабрина хотела прикрыться ладонями, но он взял ее за запястья и вытянул руки по швам.
   — Ну нет, тебе нечего прятать. Здесь тебя видят только мои глаза.
   Щеки Сабрины зарделись от стыда. Он еще смеет так жестоко над ней насмехаться!
   — Глаза, которых я больше всего боюсь! — в ярости выпалила она.
   Лицо Иена посуровело.
   — Позволь тебе напомнить, что это глаза твоего мужа.
   — Нечего мне напоминать! — Ей хотелось бежать.
   Куда-нибудь спрятаться. Но для этого нужно было вырваться из цепких рук Он плотно сжал челюсти. И хотя хватка на запястьях немного ослабла, тон мужа показался Сабрине твердым, как клинок.
   — Нет никакого позора в том, что ты стоишь передо мной обнаженная.
   Однако девушке было стыдно. Стыдно, как никогда. Что-то в ней надломилось, и в мозгу билась единственная мысль, убежать. Она вывернула руки и, ничего не соображая, кинулась к двери.
   Но Иен оказался слишком проворен. Быстрая рука ухватила ее за талию. Потолок поменялся с полом местами, когда непреодолимая сила подхватила ее вверх и подняла в воздух.
   В следующую секунду она лежала на кровати, придавленная его телом. Никогда ей еще не было так плохо: плоть растерзана на куски, гордость втоптана в грязь.
   — Прекрати эту игру! Ты забавляешься со мной и сам прекрасно это знаешь! — Она толкнула мужа в плечо, но это было все равно что толкать скалу. Его глаза метали огненные стрелы.
   — В чем дело?
   — Сам знаешь.
   Иен навис над ней, широкие плечи блестели, как пропитанный маслом дуб.
   — Что, Сабрина? Что я должен знать?
   Девушка была не в состоянии вымолвить ни слова Опустошенная, она лежала под ним, и все чувства стремительно гасли в ее груди. Глаза Иена потемнели, как шотландское небо зимой.
   — Скажи мне правду, Сабрина. Скажи мне сейчас. Ты спала, с Джеми?
   Сердитый тон заставил девушку дернуться. От его взгляда и угрожающе стиснутых губ по коже побежали мурашки.
   Она молча покачала головой, потому что на большее оказалась не способна.
   — Ты говорила, что принадлежала ему, а на самом деле не знала ни одного мужчины. Значит, ты девственница, Сабрина?
   Она уткнулась лицом в его плечо и сломлено простонала: — Да!
   Объятия сделались крепче, настолько крепче, что Сабрине показалось: ее вот-вот перережет надвое.
   — Смотри на меня! — Резкий тон мужа заставил повиноваться, и она подняла голову. В глубине его глаз бушевал настоящий огненный вихрь, чудилось, будто бездонные зрачки метали ослепительные молнии. — Ты считаешь, я делаю это только для того, чтобы причинить тебе боль? Наказать тебя?
   — Разве это не так? — Сабрину душили слезы, и едва выговаривала слова. Девушка кожей чувствовала на сколько разгневан муж. Несмотря на сделанное признание она была уверена, что Иен хочет отомстить. Она ему лгала и теперь вынуждена расплачиваться за обман.
   — Совершенно не так! — Его голос прозвучал — с неистовой силой. — Слушай, Сабрина, и слушай меня внимательно. Я не похож на твоего отца и не собираюсь сводить с тобой счеты. От моей руки ты не пострадаешь. Никогда!
   Мало-помалу черты его лица начали смягчаться, но слова еще звучали сурово.
   — Да, я женился на тебе против твоей воли. Я это знаю, но не могу ничего изменить. Не могу и не хочу. Ты будешь делить со мной этот замок и мою постель. Сегодня и впредь. Когда-нибудь ты станешь матерью моих сыновей. Ты моя законная жена, а сегодня станешь истинной. Но я не возьму тебя с обидой и болью. Я так не хочу.
   Сабрина улавливала смысл его речи: ей придется принадлежать мужу и не удастся избегнуть долга брачной постели.
   — Ты поняла?
   Девушка вспыхнула и почувствовала, что он сжимает ее уже не с такой яростью. Но с сознанием права собственника.
   Она кивнула, не в силах оторвать взгляда от его глаз, и, словно желая оттолкнуть, положила ладони на плечи, но это было вовсе не то сопротивление, которое она хотела оказать.
   Сабрина облизала губы.
   — Иен, — тихо выговорила она.
   — Что, девочка?
   Она до дрожи ощущала его тело повсюду над собой, и негде было избежать прикосновений его влажной, горячей кожи.
   — Свеча, — тихо прошептала она. — Задуй свечу Иен покачал головой: — Не стану.
   Сабрина с трудом выдавила застрявшие в горле слова: — А нам обязательно оставаться голыми? Несколько мгновений Иен внимательно всматривался в ее лицо, и у Сабрины возникло странное ощущение, что он не поверил тому, что услышал. Потом хмыкнул, грубовато и очень по-мужски, и она не знала, злиться ей или радоваться.
   И вдруг муж посерьезнел. Глаза потемнели, он откинулся назад и оглядел ее с ног до головы. Но теперь в его взгляде не чувствовалось холодного требования — один обжигающий жар, который снова заставил Сабрину задрожать. Сердце на мгновение замерло и с неистовой силой застучало в груди. Ни один мужчина, даже Джеми, на нее никогда так не смотрел.
   Рука мужа властно легла на ее бедро.
   — Какая ты красивая, девочка!
   Слова обезоруживали, взор заставлял трепетать и душу и тело. Горло сдавил горячечный спазм, дыхание участилось и стало прерывистым.
   — Нет, нет… не красивая… — запинаясь, повторяла она.
   Рот Йена был так близко, что Сабрина ощущала его дыхание.
   — Могу тебе показать. Не хочешь? А я хочу — рука скользнула под подбородок, большой палец подтолкнул лицо вверх, и губы прижались к губам.
   Поцелуй был ни на что не похож: долгий, глубокий, непереносимо сладостный. Рот Иена источал долго сдерживаемую страсть, и она пробудила жажду в теле Сабрины Девушка почувствовала, что слабеет, пасует перед его очарованием. Она что-то коротко вскрикнула, но нет, это не был возглас протеста, это было признание капитуляции.
   Сабрина глубоко вздохнула и, позабыв данное себе обещание хранить невинность, обвила его шею руками. А Йен, почувствовав, что крепость сдалась, положил ладонь на ее округлую грудь, и его пальцы соединились в едином набеге, пробуждая чувственность жены.
   Сначала он обвел упругий холмик подушечками пальцев, потом всей ладонью, и сердце Сабрины бешено заколотилось. Соски набухли и болезненно напряглись еще прежде, чем дьявольские пальцы добрались до конусообразной темной вершины. По телу пронеслось неистовое, неведомое раньше чувство. В горле зародился и нарастал глухой стон.
   И это было только начало. Губы в жаркой истоме скользнули по шее и принялись целовать пульсирующую в сумасшедшем ритме жилку у плеча. Но Иен не остановился и на этом, и сердце Сабрины екнуло.
   Голова мужа оказалась рядом с грудью. Не в силах отвернуться, Сабрина почувствовала жар его влажного дыхания. А потом язык коснулся розоватого окружья, и она судорожно втянула в себя воздух: все существо пронзило ощущение божественного наслаждения. Языком он ласкал соски до тех пор, пока они не отвердели — сначала один потом другой. Когда же Иен принялся сосать темную остроконечную макушку груди, Сабрине показалось, что она умирает от восторга. Дыхание стало неглубоким и частым Она почти закричала, когда Иен оторвался от груди. Но его лицо было снова рядом. Губы девушки приглашающе раскрылись, и рот принял в сладостное лоно ни секунды не колебавшегося пришельца — настойчиво ласкающий язык.
   Длинные пальцы сверху вниз пробежали по лестнице ребер, ладонь, мучительно лаская, потерла впадину живота, и где-то в дальнем уголке сознания Сабрины возникла мысль, что Иен ведет себя неприлично, что так поступают только со шлюхами. В глубине ее существа стал зарождаться протест, но, захлестнутый темным, запретным удовольствием, так и остался невысказанным.
   А Иен повел себя еще смелее.
   Пальцы проникли в кудрявый покров, оберегающий ее женскую сущность. Сабрина напряглась и вцепилась ему в плечи.
   — Расслабься, девочка, — успокоил его прерывистый шепот, и Иен накрыл ее губы своими. Язык входил все глубже и глубже, а пальцы между тем добирались до заветной расселины.
   Все ее тело вздрогнуло, глаза необычайно округлились.
   — Йен!
   Но он снова закрыл ей рот поцелуем.
   — Доверься мне, милая. Я тебя не обижу.
   Теперь его рука оказалась прямо между ее ног. Набивая, напористая, она продвигалась все дальше и дальше. Сабрину мучил безответный вопрос: Боже мой, что же он творит? Какая-то ее часть противилась происходящему, глубине души девушка сознавала, что Иен понимал ее тело гораздо лучше ее самой.
   Подушечки пальцев ласкали нежную заветную женскую плоть. Отважные пальцы вторгались в розовые шелковистые складки. И вдруг, нарушая остатки целомудрия, коснулись потаенной пуговки и лишили дыхания. Бедра Сабрины рванулись навстречу сладостной муке, и она исторгла отчаянный крик.
   Затем наступила развязка. Что-то властно взорвалось у нее внутри, там, куда так настойчиво рвался Иен. Волна за волной прокатывалось жгучее пламя, и Сабрина почувствовала, что, разрывая земные путы, ее вознесло до самых небес.
   Когда наконец она вернулась к действительности, Иен стоял перед ней на коленях. Он сам широко раздвинул ей ноги, и Сабрина невольно опустила глаза. То, что она увидела, ее неопытному взгляду показалось огромным: толстым, раздутым и твердым.
   Он начал опускаться на нее, и Сабрина заволновалась, потрясенная, в испуге замотала головой: — Иен… как же ты сможешь?.. Как я смогу?.. — И не в силах высказать страшный вопрос, стала толкать его руками в плечи.
   Муж в пламенном пожатии сплел свои пальцы с ее Теперь их руки лежали на кровати рядом с ее головой — Все будет хорошо. — Его губы в нежной ласке касались ее лица. Он нашептывал ее имя, и в этом звуке Сабрине чудилась странная мольба, которую она не могла понять. Но его настойчивость заставила ее задрожать.
   Иен страстно поцеловал жену в губы, и все рассудочные мысли улетучились из ее головы, словно их подхватил и унес ветерок с гор. Страхи рассеялись, осталось лишь зародившееся внутри лихорадочное желание, желание быть наполненной, как никогда раньше. Гладкий, твердый кончик его напряженной плоти раздвинул влажные розовые складки…
   А затем… Затем он оказался глубоко внутри, и там вдруг словно резанула разящая молния.
   От неожиданной боли Сабрина вскрикнула и застонала.
   — Иен… Иен!
   Муж что-то прошептал ей на ухо, но слов она не разобрала. Его губы ласково скользили по шее, по изгибу подбородка, там, где почти у самого плеча так сильно билась голубая жилка. Он совершенно не двигался, но Сабрина ощущала его всеобъемлющее присутствие внутри.
   — Тебе не больно? — тихо выдохнул он прямо ей в губы.
   Боль уже начала проходить, и она едва слышно ответила:
   — Нет.
   Иен выпустил ее пальцы и сжал ладонями бедра. Чуть отодвинулся, чтобы дать вздохнуть. Теперь он находился полностью. Сабрина никак не могла отвести взгляда Снова напористо и властно Иен прильнул к ней и медленно вошел в ее лоно. Сабрина в полной уверенности, что ее разорвет, вцепилась в плечи мужа. Но на этот раз она почувствовала боли. Ее тело сдалось, нежная плоть приняла его настолько, насколько он хотел… и даже больше.
   Ее глаза оставались полузакрытыми, внизу живота разгорался неугасимый костер, и с каждым ударом сердца жар по жилам поднимался все выше и выше. Сабрина содрогнулась и рванулась бедрами навстречу мужу в тот самый миг, когда он погружался в нее…
   Их тела встречались снова и снова. Темп бешено нарастал, и Сабрина поняла, что он достал до самого чрева. В ухо рвался его прерывистый шепот. Стало ясно, что Иен не владеет собой, но Сабрину это больше не тревожило: безумие овладело и ею самой.
   Секундой раньше она считала это невозможным и вот уже воспарила в миры раскаленного добела наслаждения. Смутно слышала, что кричит сама. Поражалась и страшилась тому, какой обрела в его объятиях восторг. Но вот тело Иена содрогнулось в последний раз, и врата ее лона затопили пламенные потоки. Напряжение стало покидать и его. Он тихонько погладил Сабрину по щеке и убрал с нее спутавшуюся прядь волос.
   — Тебе хорошо, девочка?
   Сабрина не могла отвечать. Иен оказался нежным и терпеливым учителем. Она вспомнила его слова: « Когда — нибудь ты станешь матерью моих сыновей» — и внутренне обмерла. Боже праведный, мыслимо ли, что она может зачать его ребенка? А ведь зароненное им только что семя вполне способно дать всходы.
   Это уже было слишком. Сердце непроницаемым покровом окутало отчаяние. Сабрина презирала себя за то, что уступила слабости плоти. Не ожидала, что до этого дойдет, по-глупому не хотела верить. Когда-то она злила Иена тем, что обещала во время телесной близости представлять Джеми. А теперь, увы, не может толком вспомнить его лица.
   Он прав, с горечью думала Сабрина. Ребенок, которого она когда-нибудь родит, будет продолжением Иена, а не Джеми. Значит, она предала Джеми. Предала. А сама обещала ждать.
   Ей следовало отбиваться. Протестовать. Если нужно, умолять о пощаде. Но что бы это дало? — возражал ее внутренний голос. Иен сам говорил, что результат будет один.
   Он так и сказал. Она принадлежала ему и по праву, и на деле. Но не в душе. В душе — никогда!
   — Сабрина? — В голосе Иена прозвучали вопросительные нотки, и он приподнялся на локте.
   — Не смей! — закричала она. — Не смотри! — И. отвернувшись, уткнулась ему в плечо, больше всего на свете мечтая избавиться от его присутствия.
   Иен отодвинулся на свою сторону, но освободиться от него Сабрине не удалось. Большим и указательным пальцами он взял ее за подбородок, приподнял голову и заставил посмотреть в глаза. Ладонью стер со щеки влагу.
   — Что это? Слезы? Я тебе сделал больно?
   — Нет, — прошептала она и судорожно глотнула. Лгать Сабрина не умела.
   Лицо Иена стало чернее прилетевшей с восточным ветром тучи.
   — Тогда к чему эти слезы? Губы Сабрины задрожали.
   — Как ты не понимаешь? На твоем месте должен был оказаться Джеми. Должен был оказаться Джеми…
   — Замолчи! — взревел Иен. — Я лишил тебя девственности так нежно, как не смог бы ни один мужчина! А ты мне платишь тем, что говоришь о другом в то время как на тебе еще свежо исторгнутое мною семя. Я тебе запрещаю, Сабрина! Запрещаю!
   Он вскочил с кровати, не обращая внимания на свою наготу.
   — Оставайся одна со своими мечтаниями, оставайся одна в темноте! — Его губы дергались. — Ты ведь этого хотела?
   Оцепеневшая Сабрина наблюдала, как он собирает разбросанную по полу одежду и ищет что-нибудь, чтобы прикрыть обнаженное тело. Но вот он распрямился.
   — Иен… Иен, подожди!
   Но муж не остановился. Через секунду дверь хлопнула с такой силой, что казалось, содрогнулись стены.
   Сабрина рухнула на постель и залилась горючими слезами.

Глава 13

   Иен накинул на плечи плед и, потянув его, попытался прикрыть спину. В этот момент он почувствовал укол в кожу и в ноздри ударил резкий, неприятный запах. Черт возьми, ему уже не спать в эту ночь! Иен скривился и повернулся на другой бок. Терпение лопнуло, и в груди закипела ярость. Он скрипнул зубами. Будь она проклята, эта смазливая ведьма, которую он сделал женой!
   Не так он представлял первую ночь с ней! Рассчитывал часами ублажать Сабрину и взамен получить достойное наслаждение собственной плоти. Но вместо этого оказался здесь, в конюшне. А она наверняка празднует победу: выставила мужа из собственной спальни! Единственным утешением было то, что ни одна живая душа не видела его бегства, ни одна живая душа не стала свидетелем оскорбления его мужского достоинства и гордости.
   Наконец он со вздохом сел и тупо уставился в темноту. Ночью в конюшне заметно похолодало, и словно под влиянием свежего воздуха, остыл и его гнев. Но осталась обида, от которой Иен не в силах был избавиться.
   Он чувствовал себя преданным. Так нежно и заботливо обошелся с невестой. До сих пор ощущал ее дрожащие губы в минуту поцелуя, вспоминал, как выгибалось тело, когда она ему так сладостно сдалась. А Сабрина в это время думала о другом… об этом Джеми… Джеми, будь он трижды проклят!
   Мысли Иена перенеслись в замок, в комнату, где теперь спала Сабрина. Мак-Грегора так и подмывало вернуться к жене. Доказать, что, хотя ее губы нашептывали о другом, тело страстно жаждало именно его. Решимость так и поступить зрела в его голове.
   — Ах, Сабрина, — пробормотал он вслух, — тебе кажется, что ты избавилась от меня. Не обольщайся, девочка, это вовсе не так. Тешься пока победой: сегодня последняя ночь, когда я позволю тебе спать одной. Единственная.
   Приняв решение, Иен наконец уснул.
   Бледные лучи просочились сквозь ставни и разбудили Сабрину сразу после рассвета. Большую часть ночи она металась в постели, ворочаясь с боку на бок, а спала едва ли несколько минут. Никогда в жизни не чувствовала она себя так одиноко и только теперь оценила последние ночи, когда рядом был Иен и она могла не обращать внимания на подступающие со всех сторон пугающие тени.
   А теперь… теперь! Хотя она всеми силами гнала память, тем не менее не могла не переживать заново вечерние игры с мужем. Она вновь ощущала руки Иена, неистово ласкающие ее тело, губы, касающиеся сосков, которые до сих пор болезненно напряжены, щекочущий шепот на коже щеки…
   Но больше всего ей не давало покоя воспоминание о том, как его огромный орган раздвигал ее плоть, переполнял ее всю. Сабрина подтянула ноги к груди и от нахлынувшего на нее стыда зарылась лицом в подушку.
   Послышался негромкий стук, дверь приоткрылась, и в комнату заглянула Мэри.
   — Не желаете принять ванну, мэм?
   Сабрина подняла голову и откинула с лица спутавшиеся пряди волос. Первым ее желанием было отказаться. Но нельзя же вечно прятаться в спальне. К тому же это было совершенно на нее не похоже.
   Нет, она не доставит мужу такого удовольствия. Сабрина улыбнулась служанке:
   — Спасибо, Мэри. С удовольствием.
   Вскоре ванна была готова. Сабрина отпустила служанку, сказав, что не нуждается в помощи. Погружаясь в горячую воду, она неожиданно вздрогнула, когда ее непривычно обожгло между ног. Ощущение мужа еще сильно ею владело, и она с яростью принялась растирать тело, чтобы смыть его запах, будто таким образом можно было избавиться от самого Иена. Мысль устремилась к предстоящей ночи. Придет ли он снова теперь, когда она стала его истинной женой? Наверняка нет. Ведь он уже исполнил свой супружеский долг.
   «Ты будешь делить со мной постель сегодня и все последующие ночи», — вспомнила она слова мужа.
   В голове Сабрины зазвучал суровый предостерегающий голос. «Иен — твой муж, — напоминал он, — и может лечь с тобой в постель, когда пожелает, даже если это тебе не нравится».