Джеймс Саманта. Торжество любви

   Сидя на боевом коне, он внимательно обозревал раскинувшуюся перед ним долину. День выдался великолепным: ни ветер, ни дождь, ни туман не тревожили окружавшие замок Данлеви холмы. Спелые золотистые поля простирались на юг и на запад, а впереди темнела зеленая чаща леса.
   Было такое ощущение, что ничего здесь не изменилось, словно он никогда не уезжал отсюда…
   Всадник шевельнулся в седле, и потертая кожа заскрипела. Кузен Аласдэр уехал вперед и наверняка уже был в замке. Иену хотелось, чтобы путешествие поскорее закончилось. Горячая пища, добрая кружка эля и теплая постель, наконец, избавят его от ломоты в суставах.
   Сказать по правде, Иен недолюбливал Дункана Кинкейда, поскольку считал его недостаточно сердечным, рассудительным и терпеливым. Он даже не назвал бы его справедливым и щедрым. Но хотя Кинкейд и был рабом настроения, убеждения он имел твердые.
   Отец Иена, Дэвид, знал Кинкейда еще в юности (у матушки отца была куча родственников на Шотландской низменности Район Центральной) и в зрелом возрасте сохранил знакомство. Он всегда считал, что за пределами собственного клана следует иметь союзников, и поэтому отправил сына на воспитание в Данлеви. Именно по этой причине дочь Кинкейда Маргарет и Йен были обручены еще детьми.
   Дэвид пользовался всеобщим уважением, славился добрым именем. И хотя, рассердившись, приходил в бешенство, не был ни беспощаден, ни жесток. Как большинство его собратьев-шотландцев, он мог шуметь, кричать и драться, но никогда никого не порицал и никому не завидовал. У отца мальчик и научился уважать честь, достоинство и силу.
   Только раз Дэвид проявил слабость, поддавшись прихоти. Это ему стоило счастья, а потом и жизни…
   Боже! Кажется, целый век прошел с тех пор, как он уехал из этих мест. Томительный холод поселился в его костях. Много случилось неожиданного за это время.
   Иен хорошо помнил тот день. Так хотелось вернуться на нагорье, похвастаться воинским искусством, как это делают все ребята в свой самый памятный год, когда из мальчишек они становятся мужчинами. Но вместо этого, возвратившись под родной кров, он обнаружил, что отец женился во второй раз. Нельзя сказать, что Иен был против — его мать давно умерла. Мачеху он сразу полюбил, потому что Фионна оказалась молодой, веселой и самой привлекательной из всех женщин, когда-либо встречавшихся ему.
   Фионна. Иен почувствовал легкую горечь. Теперь она мертва.
   И отец тоже умер.
   Йен безумно любил отца, чтил его память. Вот поэтому он вернулся в Данлеви, чтобы жениться на старшей дочери Дункана Маргарет. Удивительно, но он не испытывал волнения от того, что снова увидится со своей будущей невестой, какой бы красоткой она ни была. Положа руку на сердце, Йен никогда не питал особого чувства к Маргарет и удивлялся, почему Дункан давным-давно не настоял на немедленной свадьбе. Сам же он, поскольку отец суженой не требовал выполнить соглашение, с браком не спешил. Теперь он понимал, что настала пора выполнить волю отца.
   Суровая складка у рта слегка разгладилась. Вдали отсюда, стоило вспомнить о Данлеви, ему сразу представлялись знакомые глаза, такие же зеленые, как окружавшие замок, подернутые дымкой холмы.
   Чуть заметная улыбка коснулась уголков его губ. Боже! Иен признавался себе почти с отвращением… он скучал по этой егозе. Он по ней скучал… Сабрина.
   Воспоминания разом нахлынули на него. Иену казалось, что Маргарет мало изменилась — он видел ее всего два лета назад. Наверняка она такая же хорошенькая. А вот Сабрина…
   Его всегда поражало, что эти девушки — сестры, такие они были разные. Маргарет — блондинка, спокойная и безмятежная, как ее волосы и черты лица, Сабрина — огненноголовая, с никогда не закрывавшимся ртом. Иен чуть не рассмеялся, вспомнив, как она стащила его меч и укоротила себе юбку, чтобы та напоминала его мужскую. Потом явилась к вечерней трапезе в зал и вышагивала, как настоящий спешащий на битву воин. Тогда Йена это так не позабавило. И отец Сабрины был не очень-то доволен. Продолжая улыбаться, Иен тронул коня и направил через лес. Терпкий, острый запах деревьев и влажной земли тревожил обоняние, но мысли были заняты другим.
   Остался ли и теперь таким же озорным тот маленький бесенок? Сколько раз своими проделками и болтовней Сабрина выводила его из себя, злила, но иногда и умиляла, хотя он всеми силами старался не показывать этого проказнице. Иен не понимал, почему Дункан позволял младшей дочери таким диким образом резвиться на свободе, бегать по грязи и не признавать никакой власти, кроме разве что наказующей брани отца. Он снова усмехнулся и ясно представил себе маленькую ведьмочку.
   Вдруг внимание Йена привлек внезапный всплеск. Он поехал на звук и очутился на окраине тенистой поляны с прудиком посередине.
   Всплеск повторился. То, что Йен увидел, заставило его замереть. Все мысли моментально развеялись. Осталось перед глазами лишь видение.
   Перед ним была женщина… да такая, что способна вскружить голову любому мужчине. Она шла к большому, выступающему из воды камню. Нагое великолепное тело было чуть повернуто в сторону. Темные мокрые волосы ниспадали по спине до самых ягодиц.
   Во рту у Йена моментально пересохло. Неужто лесная нимфа с какой-нибудь потаенной поляны специально явилась, чтобы усладить его зрение — и другие чувства? Что ж, смотреть на эту красавицу куда приятнее, чем вспоминать взбалмошную девчонку, которая не давала ему в юности покоя.
   Он спешился, но ни на секунду не отводил от незнакомки взгляда. Ростом она была невелика, но казалась на редкость соблазнительной. Кожа ее отливала жемчужным блеском. Необыкновенно полные груди украшали розовые, заострившиеся от прохладной воды соски. Тонкая талия венчала соблазнительные белые бедра. Женщина подняла руку, отвела назад непокорный локон и, явив взору профиль пышной груди, окунулась в воду и поплыла к берегу. С тела покатились потоки воды, когда ее нога нащупала точку опоры. Она двинулась вперед, ближе к тому месту, где Иен скрывался за широким стволом крепкого дуба… еще ближе…
   Невольное желание опалило его чресла. Дерзкие серые глаза жадно и страстно поедали незнакомку. Она же не замечала его присутствия. Иен жаждал увидеть ее лицо, потому что профиль обещал необыкновенную красоту, молодость и очарование. Только один взгляд… Вот если бы нимфа повернула голову…
   И она повернула. Крепко зажмурившись, принялась выжимать воду из волос.
   Лицо оказалось миниатюрным и овальным. Влажные свежие губы — того же розового оттенка, что и соски. Разлет бровей придавал взгляду почти проказливое выражение. От внезапного чувства, что женщина ему отдаленно знакома, похолодело внутри.
   Она приподняла веки, и Иену почудилось, что его ударили в грудь древком копья. Взгляд уперся в зеленые с поволокой глаза… точно такие, как холмы вокруг Данлеви.
   Разум отказывался понимать. Нет, такого не может быть!
   Они смотрели друг на друга, казалось, бесконечно долго, и ни один не мог ни пошевелиться, ни выговорить хоть слово.
   Девушка первой пришла в себя и, судя по всему, сразу поняла, кто он такой. Быстро попятилась назад и, как только вода дошла ей до бедер, присела, подтянула колени к груди и сердито уставилась на него.
   Она не сознавала, что по-прежнему представляла соблазнительное до муки зрелище.
   — Ты… ты… негодяй! — напустилась она. — Какого черта ты здесь торчишь?
   — Торчу? — Он развел руками, изображая негодование. — Не торчу, а любуюсь красотами дня. Здесь и впрямь есть на что посмотреть.
   Она явно испугалась. Это было заметно по тому, как широко распахнулись ее глаза.
   — А мы ведь знакомы, — вздохнул Иен. — Не сердись.
   Страх начал проходить. Но если бы можно было сжигать взглядом, от Иена давно бы осталась только кучка золы.
   Он слегка поклонился: — Спасибо, мадам. Рад, что нисколько вас не напугал.
   Сабрина разразилась столь гневной тирадой, что сразу стало ясно, какого она о нем мнения. Но Иен и ухом не повел. Дерзко вышел вперед, наклонился, подобрал с земли ее платье и перебросил через свое плечо.
   Тирада оборвалась на полуслове.
   — Иен, что ты делаешь?! — Сабрина хотела броситься за ним, но вспомнила, в каком она виде, и снова плюхнулась в воду.
   Его взгляд скользил по обнаженным девичьим плечам. — Не теряя самообладания, он отвесил учтивый поклон.
   — Что делаю? Возвращаю старинный должок. Лицо Сабрины окрасилось цветами зари.
   — Ты, конечно, помнишь, — продолжал он, — как я голым выскакивал из реки и начинал искать свою одежду?
   — Так ты… знал? — Ее голос прозвучал не громче шепота.
   Иен грубовато рассмеялся: — Знал, девочка. Хотя тогда мне было вовсе не так забавно, как теперь. Но скажи мне вот что: тебе нравилось то, что ты видела?
   Глаза Сабрины заискрились.
   — Насколько я помню, и смотреть-то не на что было, — игриво отозвалась она.
   Иен порывисто расхохотался.
   — Ты абсолютно права, — добродушно заметил он. — Тогда я был мальчишкой и к тому же, когда выскакивал из реки, ежился от холода, и то, на что тебе так хотелось взглянуть, было похоже на старую, высохшую морковку. — Его взгляд упал на укрытую ладонями девичью грудь. — Ты, Сабрина, неожиданно стала настоящей красоткой.
   — А ты все такой же наглец!
   — А ты все такая же злючка. — Иен скрестил на груди руки. — Выходи-ка лучше из воды, а то губы совсем посинели. Я послужу тебе горничной.
   Рот Сабрины открылся и тут же закрылся.
   — Ну уж нет, — только и выдавила она из себя. Иен широко расставил ноги и удивленно вздернул бровь.
   Так началось состязание их воли. Он замышлял обычную шутку, просто хотел над ней посмеяться, но взгляд Сабрины вспыхнул жарче солнца в пустыне.
   — Дурак!
   Иен поклонился: — Да ну?
   — Самое отвратительное создание, которое только носила земля…
   — Я согласен ждать хоть всю ночь.
   Тон его показался ей обволакивающе-вкрадчивым, как текучее масло. Сабрина молчала. Секунды бежали одна за другой. Зубы девушки начали стучать. Иен почувствовал, что ее упорство начинает его раздражать. Но тут она сказала:
   — Отвернись!
   Первым побуждением Иена было отказать, потому что слова прозвучали приказом. Темная бровь поползла вверх, но Сабрина словно прочитала его мысли и тихонько прибавила:
   — П-пожалуйста. — Веки опустились и поднялись, зеленые глаза подозрительно блеснули.
   Иен присмотрелся. Неужели слезы? У этой проказницы? Он усмехнулся. Ну нет, только не у Сабрины. Она тяжело вздохнула:
   — Иен…
   — Ладно! — грубовато отрезал он и повернулся к девушке спиной. Но дьявол, видимо, вмешался и не позволил исполнить ее просьбу. Потому что Иен так и не двинулся с места и даже не подумал снять ее одежду с плеча.
   Позади раздался всплеск.
   Иен чувствовал Сабрину прямо у себя за спиной. Она осторожно потянула с его плеча платье, словно опасаясь, что каждую секунду он мог обернуться. Иен и вправду испытал огромное, почти непреодолимое желание на нее посмотреть. В глубине души это его поражало, даже приводило в смятение. Конечно, как всякий мужчина, он восторгался красивым лицом и фигурой. А ведь это была Сабрина — его давнишняя маленькая веселая приятельница.
   — Я готова, — проговорила она, слегка запыхавшись. Иен обернулся и натолкнулся на холодный, словно озера нагорья, взгляд. «Вот, значит, как, — подумал он. — Малышка такая же вздорная, как прежде».
   Свистнув коня, который неподалеку щипал сочную зеленую траву, он широким жестом указал на него: — Поехали?
   Но девушка не двинулась с места, только вздернула подбородок и покачала головой:
   — Я не могу возвращаться с тобой. — В ее глазах читался явный вызов.
   — Почему?
   — Это неприлично, — надменно проговорила она.
   — Неприлично? С каких это пор ты соблюдаешь приличия?
   — Всем ясно, куда я ходила. Что обо мне могут подумать? А если узнают, что ты наткнулся на меня го… — Сабрина внезапно осеклась.
   — Ты хотела сказать «голую», — закончил за нее Иен, и на его лице появилась озорная ухмылка.
   — Поезжай вперед, — сказала она.
   Кончиком мозолистого пальца Иен провел ей по носу, и на лице Сабрины появилось такое выражение, словно она хотела вцепиться в его руку зубами.
   — Наверное, девочка, ты права, — согласился Иен, а про себя подумал: «Бог свидетель — последнее слово будет все равно за мной». Он обвел ее дерзким ленивым взглядом, не скрыв откровенного интереса к ее груди.
   Иен ничего не мог с собой поделать. Подобие улыбки растянуло его губы. Как ни глупо, он представлял Сабрину все еще ребенком. Но он ошибался, жестоко ошибался. Между той Сабриной и теперешней пролегла огромная пропасть. Изящество сменило угловатость. Податливая зрелость просматривалась на месте плоской девичьей груди.
   — Должен признать, что ты изменилась. И в лучшую сторону, — растягивая слова, произнес он.
   Глаза Сабрины сверкнули.
   — Черт тебя возьми… гнусный горец!
   Иен усмехнулся и вскочил в седло. Девушка продолжала браниться, что-то гневно говорить, но он уже направился к лесу.
   На полдороге Иен обернулся и снова рассмеялся. Теперь она была именно той Сабриной, что он знал прежде. Иен ощутил легкость, которую не испытывал, казалось, многие годы. Боже, как все-таки здорово вернуться обратно!..

Глава 3

   Сабрина отнюдь не разделяла его чувство. Прибежав в замок, она сразу же скрылась в своей комнате и, рухнув на постель, прижала прохладные ладони ко все еще пылающим, как в лихорадке, щекам. Никогда ее так не смущали. Непорочная Дева Мария, стоит теперь ей встретиться с ним, и она умрет от унижения!
   Память воскрешала пережитое. Иен видел ее голой… голой! Поразительнее всего было то, что он разглядывал ее с одобрением. «Но почему? — лихорадочно гадала Сабрина. — Я ведь не такая красавица, как Маргарет. Или он хотел посмеяться?» Стараясь привести мысли в порядок, Сабрина пододвинула стул к камину, в котором пылал огонь, и провела расческой по все еще влажным волосам. Потом невольно вспомнила, как однажды она тоже видела Иена голым. Он напомнил ей об этом. Истинная правда! В один прекрасный день парень купался в реке; Сабрина подобралась незамеченной, схватила одежду и спрятала в кустах. Пока он лихорадочно искал килт, она наблюдала за ним с дерева, однако у нее и в мыслях не было, что он догадывается о ее присутствии. Это было всего лишь озорство. Хотя в то же время Сабрина удовлетворила девичье любопытство: узнала, что он носит под юбкой и чем отличается мужское тело от женского…
   Мысли бередили душу. Ну почему Иен не ушел и не дал ей возможности спокойно одеться? Нет же, не оставил никакого выбора. Вот если бы она сумела дождаться темноты… Если бы не была такой трусихой. Но от одного предположения, что придется возвращаться домой затемно, сердце уходило в пятки.
   Мягкие губы плотно сжались. Он всегда был несносным. И стал самым мерзким на свете мужчиной!
   Неприятные размышления прервал настойчивый стук. Дверь отворилась, и на пороге появилась Маргарет. Она покосилась на влажное, мятое платье Сабрины и нахмурилась: — Одевайся! Папа зовет вниз ужинать.
   — Он здесь? — спросила Сабрина, хотя заранее знала ответ. Она не смогла заставить себя выговорить имя Иена.
   — Да. И его кузен Аласдэр тоже — приехал после обеда.
   — Ты уже виделась с ним?
   — Виделась, — подтвердила сестра. — Одевайся быстрее. Пошли.
   Сабрину так и подмывало сказать, что нисколько не пожалеет, если вообще никогда в жизни больше не увидит Иена Мак-Грегора. Но Маргарет уже открывала сундук, в котором хранились ее наряды.
   — Я одета, — проворчала Сабрина.
   — Но не пойдешь же ты в этом, — бросила через плечо сестра. — Твое платье выглядит так, будто ты продиралась сквозь чащу.
   Может, так оно и было на самом деле. Сабрина еле сдержалась, чтобы не сказать это вслух.
   Маргарет повернулась. В каждой руке у нее было по платью.
   — Какое наденешь? Синее шерстяное? Младшая сестра скорчила гримасу: — В нем слишком жарко.
   — Тогда красное бархатное? — Маргарет подняла его повыше и, заметив распоротый шов, неодобрительно проворчала: — Ты так и не зашила!
   Сабрина пожала плечами. Сестра гораздо лучше годилась для всякой домашней работы. Она протянула руку за платьем. Маргарет только вздохнула: — Выглядишь хуже нищенки. Сабрина улыбнулась: — Какая разница, что я надену? Все равно все глаза будут прикованы к тебе.
   Маргарет стала возражать, но Сабрина видела, что доставила ей удовольствие. Смирившись с мыслью, что прятаться всю жизнь невозможно, она быстро оделась, заплела толстую косу и забросила ее за спину. Тяжелая дверь захлопнулась, и Сабрина направилась вслед за сестрой. Глядя на модно причесанную головку Маргарет, она на секунду почувствовала укол зависти — гладкие блестящие волосы сестры изящными полукружьями прикрывали ей уши.
   Вскоре до девушек донеслись мужские голоса. В парадном зале слышался веселый смех. Сабрина проглотила застрявший в горле ком и постаралась не обращать внимания на сковывающий ледяной страх, из-за которого щемило под ложечкой.
   Слуги сновали туда и сюда, подавая блюда с едой к расположенному в центре зала столу. Массивные, толстые свечи, наколотые на укрепленные на стенах шипы, отбрасывали колеблющиеся тени. В камине ярко горел огонь и потрескивали дрова. У очага возле отца стояли двое мужчин. Один из них был Иен, другой, как догадалась Сабрина, — его кузен Аласдэр. От удивления у девушки округлились глаза. Отца никто бы не назвал мелким мужчиной — он вышел и ростом, и статью. Но рядом с горцами выглядел чуть ли не карликом.
   Маргарет остановилась, запрокинула голову, выставив вперед заостренный подбородок, и кашлянула.
   Этого оказалось достаточно, чтобы привлечь внимание мужчин. Девушка молча поприветствовала их кивком головы.
   Сабрина готова была провалиться сквозь пол и уйти под землю. Но вместо этого, пока мужчины шли им навстречу, стараясь успокоиться, глубоко вздохнула.
   Иен скороговоркой поздоровался с Маргарет, затем его взгляд упал на нее.
   — Сабрина! Рад тебя видеть после столь долгой разлуки! Постой… когда мы расстались, какой ты была? Двенадцатилетней малышкой.
   Его добродушная мелодичная картавая болтовня не обманула девушку. И она сжимала зубы, даже когда изображала подобие улыбки.
   — Неужели это Мак-Грегор собственной персоной? — Колкость тона была очевидной: ни за что на свете девушка не хотела бы показаться перед ним робкой.
   Собравшись обернуться к кузену, она вдруг обнаружила, что ее ладонь точно попала в тиски.
   — Ну и ну! — весело провозгласил Иен. — Что за церемонии между друзьями детства? В конце концов, мы не виделись столько лет, что я вправе рассчитывать на небольшие знаки внимания.
   Он подтрунивал над ней, но подтрунивал достаточно жестоко. Его наглость вывела Сабрину из себя. Она уже открыла рот, чтобы дать достойный отпор, но вовремя перехватила предостерегающий взгляд отца.
   — Что, не хочешь? — продолжал Иен. — Хорошо, я подожду. — Он улыбнулся и опустил глаза к вырезу ее платья. Как ни сердита была Сабрина, но тут почувствовала, что ее щеки вспыхнули огнем. — А ты выросла в настоящую красивую юную леди!
   С какой бы радостью она убила наглеца! Девушка попыталась освободить руку, но Иен сжал ее пальцы еще сильнее, словно не собирался отпускать. Но в конце концов она почувствовала, что свободна. Ей даже не пришлось отвечать, потому что Маргарет положила ладонь на рукав жениха.
   — Иен, ты забыл представить Аласдэра. Они с Сабриной не знакомы.
   — Ты совершенно права. Но я горец. А мы, горцы, не славимся хорошими манерами. — На Сабрине его взгляд задержался дольше, чем на кузене. — Аласдэр, ты наверняка догадался, что это младшая сестра Маргарет — Сабрина. Сабрина, познакомься с Аласдэром из клана Мак-Грегоров. Аласдэр сжал в руках ее ледяную ладонь. Волосы Йена казались чернее воронова крыла. Кузен же был ярким шатеном. Он был ниже ростом, но его фигура все же смотрелась достаточно внушительно. Сабрине понравились смешливые морщинки, обрамляющие его веселые карие глаза.
   — Что ж, я начинаю понимать, в чем дело, — прогудел он. — Почему тебя обручили с Маргарет, а не с Сабриной. Не придется ли мне вас разнимать? Или благоразумнее держаться подальше от обоих?
   — В этом нет необходимости, Аласдэр. — Голос Иена стал вкрадчивым. — Мы с Сабриной относимся друг к другу очень хорошо. Правда, крошка?
   Девушка не могла не уловить в его тоне вызов, но все же ответила:
   — Конечно. — Однако глаза ее говорили об обратном.
   Аласдэр так и не выпустил из рук ее ладонь.
   — Я много слышал о вас, Сабрина. И должен сказать, ждал нашей встречи. Теперь же, приехав сюда, нисколько об этом не жалею. — Он кивнул в сторону стола. — Ваш отец нас ждет. Пойдемте?
   Он повел ее к столу. Сабрина была смущена. У нее сложилось впечатление, что ей только что сделали комплимент. И она растерялась, потому что ей так редко говорили приятные вещи.
   Отец, как всегда, занял место во главе стола. По правую руку он посадил Иена, рядом Маргарет. Слева устроились Сабрина и Аласдэр. Сабрина с досадой поняла, что ей придется сидеть как раз напротив старшего Мак-Грегора. И хотя их разделял стол, он все равно находился от нее слишком близко. Когда же они встречались взглядами, Сабрину бросало в жар.
   Пальцы лихорадочно комкали платье на коленях. Иен сказал, что она изменилась. Но и он стал иным. Сильно вырос, возмужал, под тканью туники обозначились широкие, крепкие плечи. В нем не осталось ничего от сухопарого безусого юнца. Если бы Сабрине пришло в голову вообразить беспощадного горского воина, она представила бы именно такого мужчину!
   Девушка не могла не заметить, как реагируют на гостей слуги. В тот вечер на кухне помогали Эдна и еще одна горничная. Предлагая Иену кусочки ароматной оленины на деревянном блюде, Эдна буквально дрожала. Мак-Грегор принял исходящее терпким паром мясо и что-то буркнул служанке, и Сабрина почувствовала, какое та испытала облегчение — только что не сказала «ух», когда от гостя направилась к хозяину дома.
   Сама Сабрина попыталась взять себя в руки и повернулась к Аласдэру:
   — Вы первый раз на равнине?
   — Первый, но, клянусь, не последний! — В карих глазах засверкали озорные искорки. Родственная душа, радуясь, подумала Сабрина.
   — Вы из клана Мак-Грегоров?
   — Родственник Иену по крови.
   — Да? — удивилась Сабрина. Она считала, что у Иена не осталось родных.
   — Наши отцы были братьями.
   Если бы не Аласдэр, трапеза показалась бы Сабрине бесконечной. Но вскоре девушка отошла — напряжение спало: ее сосед оказался милейшим человеком.
   Когда ей наполняли бокал, она услышала, как отец обратился к Иену:
   — Поговаривают, после смерти отца в вашем клане начались трения.
   Сабрина перевела на Мак-Грегора взгляд и была поражена, как молниеносно изменилось выражение его лица. Без следа растаяли следы учтивости. Перед ней сидел мрачный суровый человек. Она ощущала в нем неожиданную твердость… Хотя, может быть, всегда знала об этой черте его характера. Еще после той злой шутки, которую он сыграл с ней в детстве. Не только заставил поцеловать Роберта… Это еще полбеды. Но рассказал обо всем папе.
   Голос Иена стал холоднее льда:
   — Так оно и есть. Но что конкретно вы слышали?
   Дункан запнулся. Сабрина опустила голову, так что подбородок чуть не уперся ей в грудь. Она впервые видела человека, которому удалось смутить их отца. Но у нее появилось странное чувство, что Иен добивался именно этого.
   — Только то, что дела обстоят не совсем так, как прежде… — Дункан поколебался и наконец развел руками.
   — Мелкие распри и все прочее… С чем обычно сталкивается добившийся власти глава клана. Таковы уж шотландцы.
   — Надеюсь, вы не сомневаетесь в моем праве занимать это место? — Улыбка Иена сделалась почти угрожающей.
   — Ну что ты… ни на йоту, — поспешил заверить его Дункан. — Ты повсюду известен как один из самых яростных горских воинов. Бог свидетель, я не позволил бы Маргарет выйти замуж за слабака.
   Долго-долго Мак-Грегор сидел, не произнося ни слова, лицо его точно окаменело: безучастное, оно ничем не выдавало, какие беспокойные мысли обуревали Иена. Голова слегка наклонилась, собранные в щепоть пальцы постукивали по столешнице. Когда он снова поднял голову, всем показалось, что только что тревожившие его заботы куда-то исчезли. Он повернулся к Дункану:
   — Ходят слухи, что в окрестностях Данлеви появились сторонники Рыжего Комина.
   Отец так и раскрыл рот.
   — Ты, вероятно, имеешь в виду Мак-Дугалов, родственников тех, что живут на Гебридских островах? Здешние обитают в соседней долине. Особенно мутит воду один.
   Сабрина затаила дыхание. Не может же он знать…
   — Джеми… да, точно, его имя Джеми.
   Она чуть не поперхнулась вином, но, слава Богу, быстро пришла в себя, так что, кажется, никто ничего не заметил. А отец уже оседлал своего конька.
   — Несколько месяцев молодой мошенник старается привлечь людей к своему делу.
   — А что это за дело? — Иен наклонил голову набок.
   — Хотят восстановить на престоле род Балиола (Иоанн Балиол Шотландский (1249-1315) — главный соперник Роберта Брюса в борьбе за шотландскую корону.) Сердце Сабрины, точно тяжелый камень, ухнуло в пятки. Сидевшая напротив Маргарет надула губы.